Грифф видел, что Ник отдаляется от него с каждым днем все дальше и дальше. Каждое ее действие, каждое движение словно говорили ему: «Я не нуждаюсь в тебе, ты мне не нужен». И именно потому, что она была подчеркнуто любезна с окружающими, он делал вывод, что Ник играет в некую игру под названием «Ник пришла в себя, и все отлично». Всю прошлую неделю она провела, помогая Барбаре Джин и Марку Кросби украшать дом к Рождеству. Пару раз Грифф даже слышал ее смех, звучащий музыкой в его ушах.

— Николь прячется, — говорила Иветта. — Она хочет показать всем, что все уладилось и жизнь прекрасна.

— Да, я знаю. Сразу после Нового года она собирается ехать домой в Вудбридж и как можно скорее хочет вернуться к работе.

— Пока она не решится посмотреть правде в глаза, ее саморазрушение будет лишь вопросом времени.

— Мы не можем такое допустить.

— Но я не смогу помочь ей, если она не позволит мне этого.

— Черт возьми, Иветта, но именно ты можешь это сделать. Подвергни ее гипнозу или…

— Ты не понимаешь, Гриффин. Прежде чем я смогу помочь Ник, ей должен помочь ты.

Грифф удивленно взглянул на Иветгу:

— Но как я могу помочь ей? Скажи мне, и я сделаю это, Иветта взяла его за руку:

— Можно?

— Да, конечно.

— Ты знаешь, что должен сделать.

— Нет.

— Ты знаешь, что она думает о тебе как о сильном, храбром и властном человеке, таком же как ее отец.

— Я не могу, — сказал Гриффин.

— Я уже поговорила с Сандерсом, и он тоже считает, что ты должен сделать это, чтобы помочь Николь. Мы даем тебе наше разрешение.

— Ты понимаешь, о чем просишь? Ты хочешь, чтобы я обнажил душу перед женщиной, которую я… которая значит для меня больше, чем… Разве ей поможет то, что она узнает? То, что меня лишили достоинства, украли мою жизнь, что я был вынужден бороться, как дикое животное, за выживание?

Иветта нежно сжала руку Гриффнна:

— Мне кажется, задавая этот вопрос, ты уже сам на него и ответил.

* * *

Миа О'Делл загрузила три сумки с покупками в багажник своего «ягуара», затем повернулась и взяла у Логана Картера еще пару пакетов. Рождественские покупки она обычно совершала в последний момент. Так было намного веселее. К тому же Логан был так любезен, что провел с ней весь день в Саммите, цоистине самом божественном для покупок месте в Бирмингеме. Миа потратила намного больше, чем выделил ей для этих целей папочка. Но это не важно. Она всегда обводила папочку вокруг своего маленького пальчика и давно усвоила, что папочка не мог отказать трем своим девочкам: Миа, ее младшей сестре Мели и их матери, Джойс.

— Мне осталось купить всего пару подарков, — сказала Миа, глядя на Логана и хлопая своими темными густыми ресницами.

— Ах, Миа. По-моему, уже достаточно, — сказал он, гладя ее попку. — Мне кажется, мы оказались в более выгодном положении, чем мои уехавшие родственники. — Когда Логан ущипнул ее за ягодицу, она хлопнула его по руке. — Детка, нам, парням, это нужно, ты ведь знаешь.

Она крепко обняла его и улыбнулась.

— Еще четыре подарка, и обещаю тебе, мы поедем к тебе и ты получишь что хочешь.

Он ткнулся носом в ее шею:

— Я хочу минет, как в прошлый раз.

Миа вздохнула. И почему парням это нравится? И ведь всем без исключения. Она поняла это в средней школе, ведь единственный путь для не самой красивой и не самой популярной девчонки привлечь парней — это заняться с ними оральным сексом. В первый раз ее вырвало. Во второй раз просто подташнивало. Но уже до окончания средней школы Миа усовершенствовала свои навыки и делала это не хуже опытной проститутки.

Парни из колледжа оказались лишь более взрослой версией парней из средней школы. И Миа обнаружила, что даже пай-мальчики, посещавшие Университет Сэмфорда, где она была в группе поддержки спортивной команды, предпочитали девушек с талантливым ртом.

Она не обманывала себя насчет Логана. Он не был влюблен в нее. Она нравилась ему, но единственной целью их свиданий был секс. К сожалению, она то была влюблена в него.

— Пока твои родственники в рождественском круизе, почему бы тебе не провести время с моей семьей? Ты же знаешь, моя мама организует банкет.

— Пожалуй, я так и сделаю, — пожал Логан плечами. — Но ты уверена, что твои родители не будут против?

— Уверена.

Может, Логан и не влюблен в нее сейчас, но ведь все может измениться, не так ли? В конце концов, ей есть что предложить. И денежки ее папочки в том числе.

Падж вглядывался в календарь на своем компьютере. Двадцать четвертое декабря. Час двадцать ночи. Большинство людей на планете готовятся праздновать сочельник. И он тоже, только по-особенному.

Он начинал скучать с Латашей. Один день охоты был похож на другой. И это тоже вина Николь Бакстер. Несмотря на то, что она почти прикончила его, а может, именно поэтому Падж думал о ней постоянно. Он хотел, чтобы перед смертью она страдала.

Сегодня он возьмет Латашу на предпоследнюю охоту. Возможно, она догадается, что завтра наступит последний день ее жизни. У острова было одно преимущество перед Бельфлером. Можно было оставить свою жертву без наручников контроля и быть уверенным, что у нее нет шанса на спасение. А в Бельфлере этот дополнительный риск будоражил его.

Вчерашняя охота ужасно разочаровала Паджа. Он поймал Латашу слишком быстро. Это выглядело так, как если бы она сдалась. Конечно, ему пришлось наказать ее. Прошлую ночь она провела в клетке. Сегодня она должна страстно желать угодить ему.

Но прежде чем он заведет мотор своего мотоцикла ему предстоит выполнить кое-какую приятную ежедневную работу, так сказать, подготовительную часть игры, Падж уже предвкушал наслаждение.

Ничто не возбуждало Паджа так, как конец игры. Он ловил свою жертву, чувствуя свою власть над ней. Но в его планы не входило совокупление с этими женщинами. Секс с ними был для него равнозначен сексу с животными.

Падж открыл файл с информацией, которую он собрал в течение прошлой недели, сузил границы поиска до пяти женщин. Волейболистка. Исполнительница бальных танцев. Девушка из группы поддержки спортивной команды. Гимнастка. И пловчиха из колледжа.

Одну за другой Падж изучал фотографии женщин и сведения о них. Две блондинки. Две брюнетки. Одна рыжая. И все в отличной физической форме.

Его взгляд остановился на соблазнительной девушке из труппы поддержки. Большая грудь. Длинные нога. Темные волосы. Шоколадного цвета глаза. Не сказать, что хорошенькая, но привлекательная. Чем-то она напоминала Паджу Николь. Может быть, самоуверенным блеском в глазах и высоко вздернутым подбородком.

«Привет, Миа. Хочешь посетить мой райский островок? Это место просто создано для… смерти».

Сандерс пошел с Барбарой Джин на рождественскую службу в методистскую церковь, которую она посещала регулярно. К удивлению Гриффа, Иветта отправилась с ними. Он понял, что это своеобразный намек. Иветта специально оставила его наедине с Ник, чтобы он смог рассказать ей о тех самых десяти годах своей жизни. Поговорив с ним об этом однажды, Иветта больше не возвращалась к этой теме, давая Триффу возможность самостоятельно принять решение.

— Мы с Барбарой Джин сегодня испекли пироги, — проговорила Ник, свернувшись клубочком в кресле около окна. — Я никогда в жизни не пекла пироги. Мне понравилось.

Грифф проследил за ее взглядом и понял, что она смотрит на хвойное дерево высотой девять футов, возвышающееся посреди гостиной. Украшенное мерцающими золотыми, кремовыми и белыми игрушками, оно было настоящим шедевром Марка.

— Разве ты никогда не пекла пироги или печенье со своей матерью? — удивился Грифф.

— Нет. Она пыталась научить меня готовить, но я отказывалась выполнять домашние обязанности. Я не хотела становиться домохозяйкой, мне казалось, что это то же самое, что быть рабыней.

— Моя мама работала прислугой, — сказал Грифф. — Она убиралась в домах разных людей. Некоторые относились к ней хорошо, но были и такие, кто просто вытирал об нее ноги.

— Значит, ты вырос в нищете?

— Мы были бедны как церковные мыши.

— Мою семью, конечно, нельзя назвать богатой, но мы жили в хорошем доме, у нас была приличная машина, и одевались мы неплохо. У отца был собственный бизнес. Мама сидела дома со мной и братом. Правда, было бы гораздо лучше, если бы Чарлз Дэвид родился девочкой, а я мальчиком. Брат был милым, чувствительным и артистичным, как наша мать. А я агрессивной и грубой — вся в отца.

— Почему-то мне кажется, что твой отец был не очень-то доволен, что у него чувствительный и артистичный сын.

Ник засмеялась. Смех был неискренним и горьким.

— Не знаю, что ему больше не нравилось — изнеженность сына или резкость и грубость дочери.

— Почему ты рассказываешь мне об этом? — спросил Грифф.

— Может быть, потому что это лежит на поверхности моего сознания. Доктор Менг снова и снова выуживает из меня подробности моего детства. Она убеждает меня, будто выбор мной мужа связан с моими отношениями с родителями. И что существует какая-то загадочная связь между моими родителями, моим мужем и тем, как я контролирую — то есть, по ее мнению, не контролирую — свое состояние.

— А ты считаешь, что она ошибается?

Ник пожала плечами.

— Ты ведь понимаешь, что Иветта ничего не рассказывает мне? Она лишь сказала, что не может помочь тебе, потому что ты не позволяешь ей этого сделать. И она думает…

— Плевать на то, что она думает! — Ник вскочила с кресла. — Забудь обо всей этой ерунде хотя бы на пару дней. Давай отпразднуем Рождество! Будем есть, пить, веселиться и открывать подарки.

Ник подошла к праздничному дереву и окинула взглядом коробки в ярких обертках, лежащие вокруг него.

— Ник! — Грифф смотрел прямо в ее красивые светло-карие, глаза.

— Да, Грифф?

— Иветта считает, что я могу помочь тебе.

Она вопросительно посмотрела на него, ожидая объяснений.

— Каким ты меня видишь? Опиши меня, — попросил Грифф.

Ник усмехнулась:

— Ты серьезно?

Он кивнул.

— Что ж, ты красивый.

— Естественно, — ухмыльнулся он. — Что еще?

— Ты богат и влиятелен. Ты силен и… смел. Ты тот, кому завидуют многие мужчины, на кого они хотели бы быть похожими.

— Хм… А я никого тебе не напоминаю? — спросил Грифф.

Ник молчала.

— Я не напоминаю тебе отца?

Передернув плечами, она глубоко вздохнула.

— Немного. — Она снова вздохнула. — До того как я узнала тебя лучше, ты действительно напоминал мне его. Пожалуй, это было одной из причин, почему я тебя ненавидела. — Ник быстро взглянула на Гриффа. — Надеюсь, ты понимаешь, что теперь мое отношение к тебе изменилось. И чувства к тебе я испытываю совсем другие.

— Я это знаю, — подтвердил Грифф. — Наверное, тебе известно и то, что мы с тобой похожи. Иветта даже считает, что я твой мужской двойник.

Ник медленно повернулась к Гриффу:

— В этом доктор Менг права.

— Мы с тобой половинки единого целого.

Ник снова усмехнулась:

— Я бы не стала заходить так далеко. Звучит чересчур романтично, а мы оба знаем, что романтики из нас никудышные.

— Мы реалисты, ты это хочешь сказать? Мы видим жизнь такой, какая она есть на самом деле.

— Я понимаю, к чему ты клонишь. Тебе кажется, что я делаю вид, будто все в порядке, когда в реальности это не так. Но позволь тогда спросить тебя, мистер Вторая Половинка Николь Бакстер, если бы то, что произошло со мной, произошло бы с тобой, разве ты поступал бы иначе?

— Ты совершенно права, — согласился Грифф. — Сначала я притворялся очень сильным и не способным на компромиссы. Я делал вид, будто не нуждаюсь ни в чьей помощи. Но в конце концов эта помощь мне потребовалась. Иногда требуется еще и сейчас.

Ник удивленно изучала лицо Гриффа, очевидно, осмысливая то, что он сказал.

— Что-то я ничего не поняла.

Грифф жестом предложил ей сесть. Ник молча повиновалась.

Когда они оба сели, он погладил ее по щеке.

— Когда-то мне было наплевать на твое мнение.

Ее губы дрогнули в осторожной полуулыбке.

— Аналогично.

Он провел рукой по ее руке.

— Но теперь все изменилось.

— Грифф, что ты хочешь сказать?

— Когда мне было двадцать два и я только что закончил учиться, меня хотели взять в команду «Ковбои Далласа». Именно в это время случилось то, что навсегда изменило мою жизнь.

Ник пристально смотрела на него. Грифф заставил себя взглянуть ей в глаза.

— Меня накачали наркотиками и похитили.

Ник охнула.

— Об этом знают только Сандерс и Иветта. Я рассказываю тебе это, потому что Иветта верит, что моя история поможет тебе.

— Черт возьми, Гриффин Пауэлл. Если то, что ты рассказываешь мне, — неправда, если вы с Иветтой состряпали это только для того, чтобы…

Грифф резко схватил Ник за плечи:

— Если ты думаешь, что я способен шутить такими вещами, значит, ты совсем меня не знаешь.

— Прости, Грифф. Конечно, я верю тебе. Ты не станешь врать.

Он отпустил ее.

— Человек, похитивший меня, был миллионером, владевшим целым островом в Южных морях. Место это называлось Амара. — Грифф не хотел останавливаться на подробностях. Только основные факты. — Он похищая и держал в плену молодых мужчин в хорошей физической форме. Он коллекционировал их, как другие коллекционируют марки, монеты или старинные машины. Он мучил их, чтобы сломить их волю. А потом устраивал охоту.

— О Господи, нет! — Слезы заволокли глаза Ник.

— Я провел четыре года в плену у сумасшедшего. Я превратился в дикое животное. Чтобы остаться в живых, я совершал вещи, о которых не принято говорить.

Когда Ник притронулась к его руке, Грифф вздрогнул. — Ты не должен больше ничего говорить, — сказала Ник. — Не сегодня.

— Главное, что я выжил. Мне удалось спастись от Йорка, как тебе от Эверхарта. Мне удалось пережить это испытание, как и тебе. И я не был слабой, беспомощной жертвой. Мне очень помогли Сандерс и Иветта, тоже похищенные Йорком. Без них я не смог бы стать тем, кем являюсь сейчас. — Грифф сжал ее руку. — Как ты описала меня — сильный, смелый, властный мужчина, которому завидуют другие?

Ник смахнула слезы.

— О, Грифф… Грифф…

Грифф сильнее сжал ее руку. Если бы можно было впитать ее боль и страдать вместо нее, он сделал бы это. Но исцелить свою душу Ник должна сама.