Лини бросила взгляд на Джима Исбелла, симпатичного и приятного парня. Он пригласил ее пообедать после первой же встречи на прошлой неделе, когда появился на ее утреннем телевизионном шоу. Джим был психологом и работал с проблемными семьями: наркотики, алкоголь, измены и другие многочисленные проблемы, которые коснулись человечества в современном обществе. Это было их первое свидание, которого Лини ждала с нетерпением. Ничего особенного, просто дружеская встреча. Все, кто знали ее, включая Дебру, искренне желали, чтобы она встречалась с кем-нибудь опять. Эндрю было почти два месяца, и он отлично переносил ее рабочий график. Дебра привозила его в студию несколько раз в неделю, но спал он дома, в своей кроватке. Лини обожала свою работу, но центром вселенной для нее оставался сын.
— Ну, так как? Ужин и кино в эти выходные? — задал вопрос Джим.
— Да, это было бы замечательно. — «Замечательно». У этого слова так много смыслов, и в то же время оно вежливое, не влекущее за собой особых эмоций… Черт, Лини, хватит уже перемалывать эти слова. Очевидно, ты нравишься этому парню. У тебя был прекрасный обед, почему бы теперь не поужинать?
Замечательный? Прекрасный? Почему не фантастический или сказочный? А если бы Фрэнк пригласил ее на ужин? Нет, надо остановиться. Нельзя сравнивать Джима с Фрэнком. Это все равно, что сравнивать яблоки с апельсинами. Джим — такое скучное яблоко, а Фрэнк — такой поразительный апельсин. Фрэнк, который запомнил каждый сантиметр ее тела своим пронзительным взглядом, мощными руками, ртом и языком. Фрэнк, который вызывал в ней дрожь, даже не прикасаясь к ней…
— Лурлин?
— Да? — Явно Джим сказал что-то и теперь ожидал получить ответ. Но она думала о другом человеке и не слышала ни единого слова.
— Ты очень далеко отсюда, как мне кажется.
— Прости, Джим, я немного…
— Не надо ничего объяснять. Ты ведь думаешь о своем сыне, да? Молодые мамочки обычно только и думают о своем ребенке. Но ты должна перестать винить себя. Ты умная женщина и должна понимать: у тебя должна быть и своя жизнь. Кроме того, с ним замечательная няня. Я понимаю, на твоих плечах лежит дополнительный груз, ведь ты одна растишь ребенка…
Лини уставилась на него, не мигая, а. Джим продолжал говорить, высказывая ей свою точку зрения на то, как воспитывать сына без отца. Она чувствовала, что начинает раздражаться. Кто он такой, чтобы давать ей советы? Разве она просила его поделиться своими соображениями на эту тему?
— Джим!
Он замолчал на полуслове и удивленно посмотрел на Лини. Она была готова в довольно резких выражениях сказать, что ее отношения с сыном никак его не касаются, но в последнюю секунду заставила себя сдержаться.
— Давай закажем десерт. Сырный пирог.
Джим удивленно посмотрел на нее.
— Уверена, что тебе нужны лишние калории? У тебя осталась небольшая полнота после рождения малыша.
Он улыбнулся, а ей хотелось ударить его. Небольшая полнота! Сейчас она весила ровно столько, сколько весила до беременности! Все знакомые удивлялись, как ей удалось так быстро войти в форму.
— Ты прав, никакого десерта. — Ее не волновали калории, она закусила губу, чтобы не нагрубить Джиму. — Знаешь, я вспомнила, что у меня уже запланирована встреча на этот уикэнд, поэтому мне придется отказаться от ужина и кино. — Она отодвинула стул и встала.
Джим, как истинный джентльмен, тоже встал.
— В таком случае, может пообедаем опять на следующей неделе?
— Может. — Лини взяла свою сумочку.
— Я тебе позвоню.
— Конечно. Я ненавижу вот так сбегать, но…
— …работа ждет, — подсказал Джим.
— Ты прав.
Лини не стала спорить с ним и говорить, что едет домой, чтобы остаток дня и вечер провести с Эндрю. Кивнув Джиму на прощание, она заспешила из ресторана к машине. Два пятнадцать. Она приедет домой и поможет разобрать Дебре покупки. Дебра с Эндрю сейчас находилась в торговом центре, делала покупки на неделю, и Лини обычно по пятницам обедала с ними, но сегодня у нее была встреча с Джимми. Пустая трата времени, которое она могла провести с сыном.
Может, еще не поздно присоединиться к ним сейчас? Она могла бы купить замороженный сырный пирог и побаловать себя за ужином. Именно так она и поступит. Съест сырный пирог и забудет о Джиме Исбелле. Где-то жил другой человек, который бы не надоел ей до слез. Такой же веселый, как Фрэнк. Такой же сексуальный, как Фрэнк. Такой же замечательный в постели, как Фрэнк…
Ну, хватит уже о Фрэнке!
Фрэнк в прошлом. А Джим Исбелл ничего собой не представляет. Надо думать о сыне. И о сырном пироге.
Фрэнк Латимер поудобнее устроился в кресле салона первого класса. Он решил отдохнуть недельку в загородном доме Сойера Макнамары в Хилтон-Хед и порыбачить, потому что уже почти год работал в режиме нон-стоп. Когда одиннадцать месяцев назад он покинул Мейсвилл, предложение о работе в Европе было принято им только для того, чтобы уехать как можно дальше от длинноногой и стройной блондинки. Если бы одиннадцать месяцев назад был рейс на Марс, он не задумываясь воспользовался бы этим.
— Может быть, еще чашку чая, мистер Латимер?
Он сразу заметил привлекательную брюнетку стюардессу, как только сел в самолет в Атланту. Мисс Гант была маленького роста, с изящной фигурой, большими глазами и привлекательной улыбкой.
— Нет, спасибо.
— Я могу что-нибудь еще сделать для вас?
О, да, она могла бы кое-что сделать для него.
Ему надо, чтобы кто-то был рядом в постели. Уже несколько месяцев после бурного романа с Лини Паттон он не прикасался к другим женщинам. Потом он убедил себя, что ему нужна женщина, а еще лучше, много женщин, чтобы выбросить Лини из головы. Но ничего не помогало, никто не мог сравниться с Лини. Поэтому насытившись безымянными, безликими партнершами, он отказался от женщин вообще. По крайней мере, пока не перестанет желать только одну — сексуальную, страстную, которую он называл Худышка.
— Мистер Латимер? С вами все в порядке?
— Да-да, не беспокойтесь.
На самом деле все было не так уж хорошо. Он устал. Последнее задание длилось шесть недель, в него дважды стреляли, он был ранен. Ему просто необходим отдых. И роскошный дом Сойера в Хилтон-Хед отлично подходит для этого. Если бы ему еще удалось подыскать себе блистательную сексуальную блондинку! Пора заканчивать с монашеским образом жизни.
Проблема в том, что тебе не нужна никакая сексуальная блондинка. Тебе нужна Худышка. И только она.
Так почему бы не позвонить ей, когда самолет приземлится в Атланте? И что сказать? Я думал о тебе одиннадцать месяцев? Всякий раз, когда ложился с кем-нибудь в постель, я хотел, чтобы это была ты?
— Черт, нет! — Фрэнк даже не понял сначала, что произнес это вслух, пока не услышал вопрос мисс Гант:
— Мистер Латимер, вам плохо?
— Просто разговариваю сам с собой. Такое случается, когда человек стареет.
Стюардесса хихикнула, как подросток, и подарила ему сверкающую улыбку.
— Вряд ли к вам это относится!
— Мне сорок.
— Это не старость. Для мужчины сорок лет — расцвет сил.
Фрэнк ухмыльнулся.
— Я думал, для мужчины расцвет сил — восемнадцать лет.
— У мужчины в сорок лет есть опыт, которого нет у молодого парня. Я предпочитаю опыт.
Она предлагает себя, Латимер. Тебе просто нужно взять то, что она предлагает. Искушение было велико. Чертовски велико. Хоть она и не была длинноногой стройной блондинкой.
Наклонившись к его уху, она прошептала:
— Я пробуду в Атланте всю ночь.
— Может, поужинаем? — Все-таки он долго монашествовал, что было совсем не в его стиле. Пришло время заняться сексом и выбросить из головы Лини Паттон.
В двух кварталах от торгового центра Лини услышала вой сирен и подумала, что где-то неподалеку произошла авария. Первой ее мыслью было то, что в аварию попали Дебра и Эндрю. Но она быстро отказалась от нее, списав это на свое чрезмерное беспокойство о сыне. Она понимала, что все ее волнения и страхи естественны, что почти каждая мать испытывает такие чувства, независимо от того, работает она или сидит дома. То, что она воспитывала ребенка одна, только добавляло ей волнений. С каждым днем Лини все больше и больше чувствовала себя виноватой, что не связалась с Фрэнком и не сказала о ребенке. Она находила кучу причин, чтобы не звонить ему, чтобы скрыть от него рождение Эндрю. Но в глубине души она понимала: у Фрэнка есть право знать об этом.
Признайся, что ты боишься сказать Фрэнку правду. Если бы Лини сказала ему, а он не захотел бы участвовать в воспитании Эндрю, это еще полбеды Но если бы он признал сына, но отказался принять ее, тогда пришлось бы не только делить Эндрю, но и признать тот факт, что для Фрэнка она никогда ничего не значила.
Лини свернула на соседнюю улицу и постаралась переключить свои мысли на сырный пирог. Внезапно «лексус», который ехал впереди, затормозил. Заметив вспыхнувшие стоп-сигнальные огни, Лини остановила свой внедорожник, пытаясь рассмотреть, что там впереди. Увидев целый ряд машин, она поняла, что примерно в квартале отсюда произошла авария. Если это случилось недавно, то движение возобновится не скоро. Лини вздохнула. Надо было сразу ехать домой! Если она застрянет здесь надолго, надо будет позвонить Дебре и предупредить, что она задерживается. Постукивая пальцами по рулю, Лини напевала какую-то мелодию и ждала. Вдруг мимо пронеслась «скорая» с завывающей сиреной, и ее снова охватило странное волнение. Хватит думать об этом! Дебра с Эндрю либо еще в торговом центре, либо так же как она стоят в образовавшейся пробке.
Шли минуты, и Лини пыталась думать о чем-нибудь другом. Скучный обед с Джимом. Темы, которые она планировала обсудить на своем ночном шоу на радио. Последний визит к врачу с Эндрю, где ей подтвердили, что мальчик развивается нормально. На следующей неделе надо его сфотографировать, ему исполнится два месяца. Замечательный белокурый ребенок с голубыми глазами. Но у него рот Фрэнка… Странно, что она помнила такие мелочи о человеке, которого знала совсем мало.
Из грузовика, стоявшего перед «лексусом», выбрался парень крупного телосложения и направился к месту происшествия. Лини никогда не уставала удивляться людскому любопытству в отношении несчастных случаев. Словно неведомая внутренняя сила влекла их к месту событий.
Лини посмотрела на часы. Прошло менее пяти минут, как она застряла здесь, а казалось, что прошла вечность. Больше всего на свете она ненавидела впустую тратить время.
Мимо проехала машина технической помощи, вскоре вернулся водитель грузовика. Некоторые выходили из машин, чтобы поговорить с ним, другие открывали окна, чтобы спросить, что там случилось. На проезжей части собралась небольшая толпа. Лини опустила стекло, собираясь узнать, надолго ли они застряли здесь, но услышала нечто такое, от чего кровь застыла в ее жилах.
— Женщину с седыми волосами они погрузили в «скорую помощь», — рассказывал водитель грузовика. — Кто-то врезался в ее машину со стороны водителя. Подробностей не знаю, но на заднем сиденье было детское кресло.
Лини распахнула дверцу, выпрыгнула из машины и помчалась вперед, оставив ключ в замке зажигания и сумочку на сиденье. Она добежала до толпы, все уставились на нее, кто-то что-то сказал, но Лини не обращала внимания. У нее перехватило дыхание, ее сковал страх. Увидев голубой «сатурн» Дебры, она замерла на месте. Хватая открытым ртом воздух, Лини увидела, как мимо проехала машина «скорой помощи». Она потянулась вслед машине, словно могла ее остановить.
Эндрю! Дебра! Мозг лихорадочно работал.
К Лини подошел полицейский.
— Мадам, необходимо освободить дорогу.
— Пожалуйста, мне надо… Вы не понимаете.
— Мадам, с вами все в порядке?
— Эндрю и Дебра. Они сильно пострадали?
— Вы знакомы с миссис Шмейл?
Лини преодолела оцепенение и кивнула в ответ.
— Она няня моего ребенка.
— Так вы — доктор Лурлин Паттон? — Полицейский обнял ее за плечи и отвел в сторону. — Миссис Шмейл мы отправили в больницу. У нее многочисленные порезы, ссадины, сломаны рука и нога, возможно, внутреннее кровотечение. Но она была в сознании и смогла рассказать, что произошло.
— А Эндрю?
Лини заметила, как изменилось лицо полицейского, и сердце подпрыгнуло до самого горла. Неужели он мертв? Господи, нет! Пожалуйста! С ним все в порядке. Дебра всегда сажала его в детское кресло на заднем сиденье. Поскольку авария произошла со стороны водительского места…
— Ваш сын… Эндрю… — Полицейский сделал паузу, словно собирался с духом. — Миссис Шмейл сказала, что откуда-то появилась машина белого цвета, врезалась в ее автомобиль. Из белой машины выскочила женщина и стала пытаться помочь ей. Женщина попросила миссис Шмейл разблокировать двери, чтобы она могла попасть в машину с другой стороны, затем скользнула на заднее сиденье и вытащила ребенка из кресла. Ваша няня решила, что женщина просто хотела убедиться, что с ним все в порядке. Но…
Лини покачнулась, потом коснулась плеча полицейского.
— Где Эндрю?
— Женщина взяла его, посадила в свою машину и уехала.
— Что-о?
— Мы разослали ориентировки на старый «бьюик» белого цвета и на женщину-водителя среднего роста, с короткими каштановыми волосами и в солнечных очках.
Когда до Лини дошел весь смысл сказанного, ей показалось, что на ее голову обрушилась тонна кирпича.
— Эндрю был… был… — Она никак не могла заставить себя произнести это слово.
— Мне очень жаль, доктор Паттон, но вашего ребенка похитили.