Джим отпросился с работы на воскресенье, хотя его начальник настоятельно советовал не делать перерывов в разгар работы над таким громким делом.

– Послушай, Тед, мы с сыном планировали провести этот день вместе, и это очень важно для нас обоих. Мне не очень-то часто удается побыть с Кевином. Кроме того, Чад в курсе всех дел. Если он собирается извлечь славу из раскрытия этого убийства, пусть поработает.

Начальник отдела уголовной полиции, инспектор Тед Персер, немного поворчал, однако позволил Джиму воспользоваться выходным днем. Тед, как и Джим, и все другие в отделе, знал, что Чада Джорджа ждет карьерный рост. В то же время ни для кого не было секретом, что у Джимми Нортона не было никаких перспектив. Ему еще повезет, если удастся удержаться на нынешней должности до выхода на пенсию.

Предоставленный самому себе. Чад должен был непременно напортачить. Не потому, что глуп. Совсем наоборот. Он чрезвычайно умен. Нет, он проколется, потому что у него еще нет опыта в расследовании убийств, а из-за своей самонадеянности он не осознает, что ему еще нужно многому научиться. По мнению Джима, Чад был всезнайкой, с которого следовало бы сбить спесь. Однако сам он не собирался ничего предпринимать для этого. Нет, он знал, что нужно только подождать, и Чад рано или поздно сам себе все испортит.

Джим издал тихий смешок.

– Над чем ты смеешься, папа? – спросил Кевин.

Джим бросил взгляд на одиннадцатилетнего сына, сидевшего на пассажирском месте его разбитого старого пикапа, и усмехнулся. Кевин – единственное, что осталось ценного от женитьбы на Мэри Ли. Джим мог жалеть обо всех годах, потраченных на жизнь с женщиной, которая не настолько его любила, чтобы поддержать в трудные времена, и неоднократно нарушала брачные обеты, но он никогда не жалел о том, что произвел на свет Кевина. В самые тяжкие дни, когда казалось, что все идет не так, Джиму достаточно было вспомнить о Кевине, чтобы сказать себе, что ему есть для чего жить.

– Просто подумал о своем партнере, – пояснил он сыну.

– О Чаде Джордже?

– Да, ты же знаешь Чада. Я знакомил вас пару месяцев назад.

– Да, я знаю сержанта Джорджа.

Что-то в голосе сына насторожило Джима. Взглянув на Кевина, он заметил, что тот опустил голову и уставился в пол.

– В чем дело?

– Ни в чем.

– Это касается Чада?

– Я не должен говорить тебе.

– Кто просил тебя не говорить мне?

– Мама.

«Не выходи из себя. Нельзя ни в коем случае ставить Кевина перед выбором, чью принять сторону, твою или Мэри Ли, даже если он уже стоит перед таким выбором. Ты не должен давить на него».

Джим вырулил на шоссе, ведущее в Холли-Спрингс, где жила его сестра со своей семьей. Он выехал с таким расчетом, чтобы прибыть к Сьюзен как раз перед воскресным обедом. И сейчас ему нужно думать о положительных моментах, о том, как они с сыном проведут день в кругу семьи. Выпытывание же у Кевина секретов Мэри Ли может не только вконец испортить день, который они собрались провести вместе, но и разрушить и так не очень прочные отношения с сыном.

– Пап!

– Да?

– Тебе ведь все равно, с кем встречается мама, правда?

– Да, мне все равно. – Джиму действительно было все равно. Теперь. Хотя в течение нескольких лет после развода он ревновал Мэри Ли к каждому мужчине, с которым она встречалась. Но это было тогда, когда он еще любил ее.

– Тогда я не понимаю, почему мама не хочет, чтобы ты знал, что она встречается с сержантом Джорджем.

Джим сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Мэри Ли и Чад? Проклятый сукин сын! Джим не мог не задаться вопросом: кто инициировал эти отношения? Это мог быть и он, и она. Мэри Ли очень хотелось, чтобы Джим узнал, что она трахается с его молодым напарником. Она думала, что он все еще переживает. А Чад? Боже, как ему-то должно быть приятно спать с бывшей женой Джима. А ведь по крайней мере четверо сослуживцев намекали Джиму, чтобы он не доверял Чаду.

– Так, значит, твоя мать встречается с Чадом?

– Уже пару недель. Но для тебя, я думаю, это не важно, правда?

– Мы с твоей матерью разведены, и каждый из нас имеет право встречаться, с кем хочет. Так что нет ничего плохого в том, что Мэри Ли встречается с Чадом.

Правда, Джим полагал, что их встречи проходили в основном в постели, в горизонтальном положении. Это был единственный тип взаимоотношений, в котором Мэри Ли знала толк. И Джиму было очень неприятно, что он до сих пор помнил, насколько хороша она была.

Аннабел надеялась спокойно провести этот день в своих апартаментах, просматривая накопившуюся за это время электронную почту и строя планы по организации похорон Лулу. И хотя этим планам не суждено было осуществиться, пока не закончат с вскрытием и не выдадут тело Лулу, Аннабел не хотела оставлять все на последний момент. Ведь ее близкие надеялись, что она учтет все детали и организует все так, что похороны Луизы Маргарет Вандерлей впечатлят всех присутствующих. Члены семьи Вандерлей всегда рождались и уходили из жизни с помпой. Такова была семейная традиция.

Проснулась Аннабел сегодня позже, чем намеревалась. По натуре она была рабой своих привычек и не любила менять время, отведенное на сон. Но сегодня она полночи металась и ворочалась и заснула только после четырех утра. Мысли о Лулу измучили ее. Аннабел задавала себе вопрос: могла ли Лулу остаться в живых, если бы она, Аннабел, приложила больше усилий для сближения с кузиной? Могло ли все сложиться иначе, если бы она побольше приглядывала за Лулу?

«Не будь дурой. Ты все равно не могла бы предотвратить случившееся».

Большую часть своей жизни Аннабел занималась тем, что заботилась о ком-то. Ей всегда была присуща потребность доставлять удовольствие другим, радовать их. Будучи единственным ребенком, светом очей для своих родителей, повзрослев, она могла превратиться в эгоистичную, требовательную стерву, но вместо этого взвалила на свои хрупкие плечи тяжелую ношу. Сначала Аннабел считала, что ее долг доставлять радость родителям, а затем это чувство распространилось и на всех окружавших ее людей.

– Ты так заботишься обо всех, – сказала ей как-то тетя Пердита. – Твоя привязанность к Кристоферу весьма похвальна, мое дорогое дитя, но иногда нужно подумать и о себе. Ты молодая здоровая женщина с нормальными женскими потребностями. И тебе нужен мужчина.

В этом тетя была права, но только наполовину. Аннабел нужно было, чтобы ее любимый мужчина, Крис, опять стал здоровым, таким, как раньше, – замечательным другом и любовником. Но эта ее мечта была несбыточной. Крис в течение почти девяти лет, до самой своей смерти, был обездвижен до пояса и бессилен в половом отношении. После двух коротких, предпринятых втайне ото всех адюльтеров Аннабел убедилась, что секс ради секса – совсем не то, что ей нужно. Временами она жалела, что не похожа на Лулу и не может так легко менять сексуальных партнеров. Она сомневалась, что Лулу когда-либо испытывала угрызения совести. «Интересно, каково это – быть такой?» – терялась в догадках Аннабел.

Поставив чашку с кофе на письменный стол рядом с ноутбуком, она выдвинула стул и села. Когда зазвонил телефон, Аннабел вздрогнула. Нервы были совершенно расшатаны. Не только мысли о Лулу не давали ей спать. Согласившись нанять Гриффина Пауэлла совместно с Кортесом, она пыталась объяснить себе мотивацию этого поступка.

После третьего звонка Аннабел сняла трубку:

– Алло?

– Мисс Вандерлей? – Голос был мужской.

– Да, это я.

– Это сержант Джордж, мэм. Осмелюсь поинтересоваться, можно ли подъехать к вам, чтобы кое о чем переговорить?

– Я… э… когда?

– Прямо сейчас, если это, конечно, удобно.

– У вас есть какая-то информация?..

– Нет, не совсем так. Ничего нового пока нет. Но если вы располагаете временем, то я хотел бы обсудить с вами некоторые моменты.

– Да, конечно. Насколько я понимаю, вы находитесь где-то поблизости.

– Да, мэм.

– Приезжайте. Я сделаю все, чтобы помочь полиции.

– Спасибо.

Положив трубку, Аннабел быстро переоделась в джинсы и белую рубашку. Она успела чуть подрумянить щеки и подкрасить губы, когда прибыл ее гость.

Распахнув дверь, Аннабел ахнула, увидев стоявшего перед ней мужчину. Это определенно был не сержант Джордж.

– Мистер Кортес, что вы здесь делаете?

В выцветших синих джинсах, бежевом свитере с высоким воротом, коричневой кожаной куртке Куинн отнюдь не выглядел преуспевающим адвокатом. Но даже в этой неброской одежде он излучал мощь и силу. И возможную угрозу.

– Я подумал, что нам нужно поговорить, – заявил Кортес. – Вчера, после того как мы уладили дела с Гриффином Пауэллом, вы так поспешно ушли, что нам не удалось обсудить сложившуюся ситуацию.

«Уходи. Отстань от меня. Я не хочу ни видеть тебя, ни говорить с тобой, ни думать о тебе».

– Нам нечего обсуждать, – ответила Аннабел. – Во всяком случае, до тех пор, пока у мистера Пауэлла не появится какая-нибудь информация для нас.

– Могу я войти?

– Не вижу необходимости. К тому же с минуты на минуту ко мне должны прийти.

– Это ненадолго. Что, если я зайду и побуду у вас, пока не придет тот, кого вы ждете? Потом я сразу же уйду.

Поскольку Аннабел не могла захлопнуть дверь перед его носом, хотя именно так ей хотелось поступить, пришлось уступить ему.

– Хорошо, мистер Кортес, можете зайти на пару минут.

Войдя в квартиру, Куинн остановился, и их взгляды встретились.

– По-моему, мы договорились вчера, что вы будете называть меня Куинн.

– Входите, пожалуйста, Куинн.

– Благодарю вас, мисс Вандерлей.

Когда он улыбнулся, у Аннабел сладко заныло в нижней части живота. Боже, неужели она превратилась в течную сучку из-за долгого воздержания? Что с ней происходит? Никогда в жизни она так не реагировала на мужчину. Аннабел прочистила горло.

– Хотите чего-нибудь? Я как раз заварила свежий кофе.

– Да, спасибо. Это звучит заманчиво. Пожалуйста, черный и без сахара.

– Присядьте, пожалуйста. – Аннабел чуть ли не выбежала из комнаты, обрадовавшись возможности оказаться подальше от Куинна.

На кухне она ухватилась за край стола и закрыла глаза.

«Сейчас же возьми себя в руки. Сейчас же».

Когда Аннабел вернулась в гостиную, то обнаружила, что Куинн расположился на диване как у себя дома. Он вел себя настолько непринужденно, словно контролировал все, что происходит в мире.

Из опасения случайно коснуться его она не стала подавать кофе ему в руки, а поставила чашку на столик для коктейлей. Потом села напротив Куинна на стул с прямой спинкой.

– Я не кусаюсь, – сказал Куинн, глядя на диванные подушки, где в соответствии с его ожиданиями она должна была бы находиться. – Разве что меня попросят.

– Вы находите ваше замечание забавным?

– Скажите, вы испытываете ко мне неприязнь, потому что считаете, будто я убил Лулу, или вас бесит то, что мы с ней были любовниками? А может, есть еще какая-то причина… личного характера?

Аннабел вскочила, нервно сжав руки в кулаки.

– Зачем вы, мистер Кортес, пришли сюда? Вы ведь прекрасно знаете, что нам не о чем говорить. Я согласилась быть вашей партнершей только потому, что хотела нанять мистера Пауэлла, и мне казалось, что я выбираю из двух зол меньшее. Но давайте проясним кое-что. У меня нет никакого желания узнавать вас ближе и становиться вашей подругой или любовницей.

Куинн так быстро вскочил с дивана и так ловко обогнул кофейный столик, что Аннабел глазом не успела моргнуть, как он оказался рядом с ней. От неожиданности она отпрянула, но наткнулась на стоявший позади стул.

Аннабел замотала головой и предостерегающе выставила перед собой руку. Куинн стоял близко. Слишком близко. У нее перехватило дыхание.

– Почему вы решили, что я хочу быть вашим другом… или любовником? – Куинн буравил ее своими черными глазами. – Боже мой, да вы, кажется, боитесь меня?

У Аннабел участился пульс.

– А почему бы мне не бояться вас? Возможно, это вы убили Лулу.

Губы Куинна скривились в усмешке.

– Нет, это не так. Вы боитесь меня не оттого, что считаете убийцей. Вы боитесь чего-то другого.

– Вы говорите глупости.

Куинн протянул к ней руку. Стараясь унять охватившую ее дрожь, Аннабел не сдвинулась с места, хотя ей очень хотелось убежать. Когда его пальцы коснулись ее щеки, у нее перехватило дыхание.

– Я знаю, что касается женщин, у меня репутация неважная, но, уверяю вас, я никогда не вступал в интимные отношения с женщинами без взаимного желания.

– Я… ничего не слышала ни о вас, ни о вашей репутации.

– Поверьте, мисс Вандерлей, мне ничего от вас не нужно, кроме сотрудничества. И вашего доверия. – Рука Куинна передвинулась на ее шею, при этом большой палец скользнул по ее нижней губе и задержался на подбородке. – Давайте вместе найдем убийцу Лулу. Но мне нужно, чтобы вы верили в мою невиновность.

Аннабел показалось, что она задыхается.

– Мы и так сотрудничаем. Мы вместе наняли мистера Пауэлла.

Куинн убрал руку и отступил. Аннабел облегченно вздохнула.

– Думаю, мы можем помочь Пауэллу и полиции, если вместе подумаем, у кого мог быть мотив желать смерти Лулу. Вы член ее семьи, а я из тех, кто общался с ней. Вместе мы с вами сможем вспомнить многих ее знакомых.

– В том, что вы говорите, есть смысл, – откликнулась Аннабел. – Но почему я должна верить вам? Ведь если вам удастся убедить меня в том, что вы не убивали Лулу, то и средства массовой информации, и полиция могут…

– Так скажите этим чертовым полицейским, что вы считаете меня виновным. Созовите пресс-конференцию и заявите журналистам, что думаете, будто это я убил Лулу. – Куинн схватил ее за плечи и энергично встряхнул. Аннабел поежилась. – Если вы этого хотите, то сделайте это.

Он отпустил ее так стремительно, что она потеряла равновесие и едва удержалась, чтобы не упасть на стул.

– Я пришел сюда с надеждой… черт, я не знаю, с какой надеждой я пришел сюда. Наверное, у меня что-то произошло с мозгами, если я подумал, что вы дадите мне шанс. – Куинн направился к двери.

Аннабел мысленно окликнула его: «Куинн, не уходи. Останься, я хочу верить в то, что ты не убивал Лулу. Я хочу доверять тебе».

Уже открыв дверь, он остановился и оглянулся.

– Вы сказали, что не хотите быть ни моей подругой, ни любовницей. Поверьте, вы многое теряете. Спросите любого из моих друзей, и вам скажут, что я надежный друг. Я стеной стою за своих друзей и готов сделать для них все. – Куинн окинул ее пренебрежительным взглядом. – А если бы я был вашим любовником, то удовлетворял бы вас так, как никто другой.

Куинн вышел и исчез в коридоре, а Аннабел еще долго стояла с распахнутыми глазами и открытым в изумлении ртом.