Следующие три дня оказались для Кейт настоящей пыткой. Она знала, что Трент тоже страдает, но они не обсуждали этого, у обоих нервы были напряжены до предела. Они то ссорились по пустякам, то искали утешения друг у друга. Кейт часто уходила одна из отеля и часами бродила по городу, не замечая холода. Она знала, что если не уйдет от Трента, то все закончится тем, что она затащит его в постель. Чувственное напряжение между ними было физически ощутимым, но она не может позволить себе временных сексуальных отношений с Трентом. Она едва не умерла, расставшись с ним более десяти лет назад, и не собирается пережить все это снова.

Утром Трент ушел первым, сказав, что она может позвонить ему по сотовому, если он будет ей нужен. Если он будет ей нужен? Господи, он нужен ей сейчас. Всегда. Каждую минуту. И это очень плохо.

Время тянулось мучительно медленно. Кейт старалась занять себя: она тридцать минут занималась волосами, пыталась смотреть телевизор, пролистала несколько журналов, прочитала несколько глав книги, которую купила пару дней назад. Она даже сделала маникюр и педикюр. И выпила четыре чашки любимого чая «Эрл Грей»!

Чем еще заняться? Еще не наступил полдень, а ей уже нечего делать. Можно пойти на прогулку, но она не знает, куда отправился Трент, а столкнуться с ним ей не хочется. Она в таком состоянии, что может затащить его в ближайшую темную аллею и получить то, что ей нужно.

Кейт рассмеялась. Господи, она сходит с ума.

Ей необходимо поговорить с кем-то, но не с Трентом. Люси! Точно! Вот кто посочувствует ей!

Кейт схватила трубку телефона. Люси ответила после третьего звонка.

– Эванс слушает.

– Люси, это я. Ты занята? Я не помешала?

– Привет, подружка! Что случилось? Есть новости?

– Пока нет. Ожидание сводит меня с ума. И я готова наброситься на моего бывшего мужа.

– Наброситься в смысле убить его или трахнуть?

– Последнее.

– Что же тебя удерживает?

Кейт не знала, что ответить.

– Ладно, не говори, – разрешила Люси. – Ты ведь уже сделала это, не так ли?

– Да, – призналась Кейт, – и не могу допустить, чтобы это повторилось.

– Почему? Вы взрослые люди и поступаете по взаимному согласию. И даже если у него есть невеста, я уверена, он знает, как ты…

– Трент не собирается жениться, он не будет делать ей предложение.

– Ура и аллилуйя! Хватай его, пока есть такая возможность.

– Не могу рисковать. Я, наверное, люблю его, но у меня нет уверенности в его чувствах. Возможно, в нем просто говорит вожделение, а моя психика не выдержит, если я во второй раз потеряю и Трента, и Мери Кейт.

– Да-а, положеньице!

– Люси.

– Ммм?

– Я выкрала информацию с адресами двух девочек, у которых вторая группа крови, и мы с Трентом поехали и посмотрели на них. – Люси испустила долгое «О!», и Кейт быстро добавила: – Мы видели их, но они не знали, что мы наблюдаем за ними. Мы вели себя очень осторожно. Очень сдержанно.

– И?

– И одна и та же девочка вызвала у нас обоих одинаковые ощущения. Ее зовут Криста. Люси, клянусь, я знаю, что она – Мери Кейт.

– Должно быть, вам пришлось нелегко. Обоим. Тебе, наверное, хотелось схватить ее и крепко прижать к себе.

– Ты не представляешь, как сильно мне хотелось этого! Черт, что мне делать, если анализ ДНК покажет, что я права? Как я удержусь, чтобы не предъявить на нее свои права?

– Ты видела ее приемных родителей? Я хочу сказать, ты узнала, как они относятся к ней?

– Родители Кристы погибли почти шесть лет назад, – сказала Кейт. – Она живет с бабушкой.

– Так это упрощает дело! В этом случае вам с Трентом будет легче получить опекунство.

– Возможно, только совесть не позволяет лишить ребенка единственного человека, который остался у него в жизни.

Люси застонала.

– Да, понимаю.

Кейт услышала сотовый телефон, который она оставила в спальне.

– Люси, у меня звонит телефон. Не вешай трубку, хорошо?

– Ну, конечно.

Кейт положила на стол трубку, побежала в спальню и схватила телефон с прикроватного столика.

– Кейт Мелоун.

– Кейт, это Данте Моран.

Она затаила дыхание.

– Только что поступили результаты анализов.

– И?

– Криста Фаррелл – ваша с Трентом дочь.

– Господи! – Слезы затуманили ей взор, счастье переполнило сердце.

– Ты хочешь, чтобы я устроил вам с Трентом встречу с бабушкой Кристы – Брендой Фаррелл?

– Да, да, пожалуйста. Скажи ей, что мы сделаем все, что она захочет и как она захочет, лишь бы только она встретилась с нами и дала нам возможность… – Голос у Кейт задрожал.

– Иди и расскажи Тренту эту хорошую новость, – сказал Моран. – Я свяжусь с тобой, когда улажу дело с миссис Фаррелл.

– Спасибо. Большое спасибо.

– Кейт.

– Да?

– Не возлагай больших надежд.

– Да, я понимаю. Я попытаюсь, но… Господи! Мери Кейт жива! И я… видела ее. Она… Черт, Моран! Я проговорилась!

Моран хмыкнул.

– Не беспокойся. Неужели ты думала, будто я ничего не видел?

– Да, у меня мелькнула мысль, что ты специально оставил их там.

– Мне нужно бежать, но скоро мы опять поговорим.

– Пока!

Кейт закрыла сотовый телефон, влетела в гостиную и схватила трубку.

– Люси! Это звонил Моран. Я оказалась права. Анализ ДНК показал, что Криста Фаррелл – Мери Кейт.

– Здорово!

– Моран постарается устроить встречу с бабушкой Кристы. Пожелай нам удачи.

– А как Трент воспринял эту новость?

– О господи, он же еще не знает! Его здесь нет. Люси, я должна повесить трубку и позвонить ему.

– Держи меня в курсе. И удачи вам.

– Спасибо. До свидания.

Кейт торопливо набрала номер сотового телефона Трента. Он ответил после пятого звонка.

– Трент, немедленно возвращайся, – приказала Кейт.

– Что-то случилось?

– Да. Только что позвонил Моран. Пришли результаты анализов ДНК.

– И?

– Криста Фаррелл – наша Мери Кейт!

Жилище Бренды Фаррелл – аккуратно оштукатуренный дом с коричневато-красными ставнями и красной черепичной крышей – находился в районе Шеффилда, известном под названием «Виллидж». На лужайке перед домом росли высокие старые деревья, подстриженные кустарники обрамляли выложенную кирпичом дорожку, которая вела к нарядной деревянной двери со стеклянным окошком.

Трент поставил «бентли» возле дома, поспешно вышел и открыл Кейт дверцу. Она не помнила, когда испытывала такое сильное волнение. По дороге ей пришлось дважды просить Трента остановить машину, потому что ее тошнило. Со вчерашнего дня, когда позвонил Данте Моран и сообщил, что миссис Фаррелл неохотно согласилась встретиться с ними, Кейт превратилась в комок нервов.

– Ты в порядке? – спросил Трент, озабоченно морща лоб.

Кейт нервно кивнула и неуверенно улыбнулась.

– Я очень хочу, чтобы эта встреча прошла хорошо. Я так благодарна, что Данте смог убедить миссис Фаррелл встретиться с нами! Мне ужасно хочется, чтобы мы ей понравились. – Она схватила Трента за руку. – Трент! Я не вынесу, если что-нибудь пойдет не так.

Он сжал ей руку.

– То, что миссис Фаррелл разрешила нам встретиться с Кристой, превзошло мои ожидания. – Трент обнял Кейт за плечи и прижал ее к себе. – Пойдем. Сделай глубокий вдох, сейчас мы встретимся с нашей дочерью.

Дверь распахнулась, прежде чем они успели нажать кнопку звонка. Миниатюрная пухленькая женщина с короткими волосами, подернутыми сильной проседью, и удивительно яркими голубыми глазами осмотрела их с головы до ног и принужденно улыбнулась.

– Вы, должно быть, Кейт и Трент, – сказала она с протяжным южным акцентом. – Входите, пожалуйста. Я бабушка Кристы, Бренда Фаррелл. – Она отступила и вежливым жестом пригласила их войти.

Трент подтолкнул Кейт. Они оказались в светлом холле, где было множество растений.

– Спасибо, что согласились так скоро встретиться с нами, миссис Фаррелл, – сказал Трент.

– Да, мы очень благодарны вам, – добавила Кейт.

– Проходите в гостиную. Я поставлю кофе и могу заварить горячий чай, если хотите.

Они прошли за ней в идеально убранную гостиную.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, – сказала Кейт.

– Снимите пальто и присядьте, – предложила Бренда. – Кристы нет дома, она у соседей.

Кейт и Трент положили пальто на ручку ближайшего кресла и опустились на диван. Бренда осталась стоять.

– По словам особого агента Морана, сегодня мы могли бы встретиться с Кристой, – начал Трент.

– Я подумала, что будет лучше, если мы сначала поговорим втроем, а потом уже… – Бренда нервно кашлянула. – Вы должны понять, что я просто потрясена всем этим. Я узнала, что Криста была похищена у родителей, а не добровольно отдана на удочерение. Я убита горем. Из-за вас, из-за себя, но больше всего – из-за Кристы. Этот милый ребенок еще не оправился полностью после смерти родителей – моего сына Рика и его жены Джин. Я не могу даже думать о том, что ей придется вынести еще больше страданий.

– Пожалуйста, поверьте, миссис Фаррелл, что меньше всего на свете мы хотим причинить Кристе боль, – слегка дрожащим голосом произнесла Кейт. – Она наша дочь, наша маленькая Мери Кейт. Мы хотим для нее только самого лучшего.

Трент взял Кейт за руку и крепко сжал ее.

– Миссис Фаррелл, мы здесь не для того, чтобы требовать удовлетворения своих родительских прав. И мы здесь не для того, чтобы забрать у вас Кристу. Прежде всего мы хотим, чтобы наш ребенок – ваша внучка – была здорова и счастлива.

В голубых глазах Бренды Фаррелл блеснули слезы.

– Зовите меня Брендой.

– Бренда, мы благодарны вашему сыну и его жене за то, что они так хорошо заботились о Мери… о Кристе, – сказала Кейт. – Все эти годы мы не знали, где наша дочь, что случилось с ней. Мы так счастливы, что с ней все хорошо.

– Криста – чудесный ребенок, и я люблю ее больше всего на свете. Она все, что у меня есть. Мой сын был моим единственным ребенком… – Бренда мучительно перевела дыхание. – Когда Рик и Джин погибли, я забрала Кристу к себе. Многие месяцы ее без конца мучили кошмары. Я прибегла к психологической помощи, и постепенно кошмары стали проходить. Но иногда, когда она разволнуется, ей вновь снится страшный сон. Но она психически здорова.

– Мы очень обязаны вам, – сказала Кейт.

Бренда отвела взгляд в сторону.

– Позвольте предложить вам кофе. Какой вы предпочитаете?

– Черный, – сказал Трент.

– Можно, я вам помогу? – спросила Кейт.

– Нет, спасибо. Мне нужно побыть одной хотя бы несколько минут. Я приготовлю кофе, а потом позвоню соседям и попрошу, чтобы они отправили Кристу домой. – Бренда прошла через столовую и остановилась у двери в кухню. – Я рассказала Кристе о вас, – проговорила она, не оборачиваясь. – Она знает, что сегодня увидит своих родных отца и мать. – И Бренда вышла.

Кейт начала подниматься с дивана, но Трент схватил ее за руку и заставил сесть.

– Она рассказала Кристе о нас. – Кейт прижала ладони к груди Трента. – Что если она объяснила не все? Что если Криста думает, что мы отдали ее? Нет, Трент, нет! Я не допущу, чтобы моя дочь думала, будто я добровольно отдала ее.

Трент убрал ее руки со своей груди.

– Успокойся, дорогая. Бренда производит впечатление очень разумной женщины, и мы все в одинаковом положении. Как и мы, она хочет защитить Кристу. Мы все любим нашу девочку.

Кейт усилием воли взяла себя в руки. Трент прав – бабушка Кристы не сделает ничего во вред ребенку.

Ребенку? Боже мой, Кейт, этот ребенок – Мери Кейт. Твоя маленькая Мери Кейт.

Не в силах усидеть на месте, чувствуя тошноту, Кейт поднялась с дивана и принялась расхаживать по комнате. Висевшие на стенах фотографии немедленно привлекли ее внимание. У нее перехватило дыхание, когда она увидела над каминной полкой многочисленные вставленные в рамку фотографии Кристы, на которых она была запечатлена в разные годы жизни. На нескольких снимках она была сфотографирована с Риком и Джин Фаррелл. Кейт не могла отвести взгляд от фотографии Кристы в младенческом возрасте. Судя по заднему плану и бархатному красному платьицу, это было первое Рождество ее дочери. Большие темно-карие глаза искрились весельем. В золотистых кудряшках алел маленький бархатный бантик. Вот такую девочку помнила Кейт; ее она сохраняла в сердце в течение почти двенадцати лет.

Трент подошел к ней сзади и, обняв, потерся лицом о ее щеку.

– Все будет хорошо, – прошептал он. – Мы выстоим. На этот раз мы с тобой все переживем вместе.

Кейт приникла к нему.

– Ты думаешь, мы найдем решение, которое удовлетворит всех? Возможно ли, что Бренда Фаррелл захочет…

– Кофе.

Бренда вошла в гостиную с небольшим подносом. Кейт и Трент взяли по чашке и сели на диван. Бренда поставила поднос на стол в столовой и возвратилась в гостиную. Она опустилась в большое пестрое кресло с подголовником, стоявшее напротив них.

– Я знаю, что как родные мать и отец Кристы вы имеете законные родительские права, – сказала она, сжимая чашку трясущейся рукой. – Но я рассчитываю на то, что вы хорошие, добрые люди и не заберете у меня Кристу. Она погибнет, если потеряет меня. Мы с ней очень близки.

– Мы не собираемся забирать ее у вас, – уверил ее Трент. – Я бы хотел, чтобы мы нашли способ совместно участвовать в ее жизни.

– Совместно? – Бренда поставила чашку на кофейный столик. – Вы предлагаете, чтобы какое-то время она жила с вами двоими, а какое-то – со мной? Мне сказали, что вы в разводе. Это правда?

– Я предлагаю, чтобы вы с Кристой приехали погостить к нам в Проспект, – объяснил Трент. – У меня большой дом. Да, мы с Кейт в разводе, но я уверен, что во время вашего первого визита девочка с удовольствием поживет с нами в Уинстон-Холле.

Кейт прихлебывала кофе, надеясь, что ее желудок не взбунтуется. Почему Трент не поделился с ней своей великолепной идеей – привезти Кристу с бабушкой в Проспект?

– Как долго вы хотите, чтобы мы пожили у вас?

– Это вам решать. На первый раз я бы предложил неделю.

– Понимаю. Ну что же, я подумаю об этом.

– Вам не нужно решать сегодня, – сказал Трент. – Не спешите, поговорите с Кристой. У вас есть возможность дать ей мать и отца, а также двоюродную бабушку. И вы не расстанетесь друг с другом. Если все пойдет хорошо, вы сможете подумать о том, чтобы переехать в Проспект.

Черт возьми, подожди минутку! – едва не вскрикнула Кейт. А как же она? Ведь она живет в Атланте. Неужели ей придется приезжать в Проспект, чтобы повидаться с собственным ребенком?

– Я обдумаю ваше предложение и не задержусь с ответом. – Бренда поднялась. – Я пойду за Кристой. Пожалуйста, не забывайте, что вы для нее чужие. Не ожидайте, что она обрадуется вам.

– Мы понимаем. – Трент посмотрел на Кейт. – Не правда ли, дорогая?

Кейт молча кивнула.

Как только Бренда вышла из комнаты, она повернулась к Тренту.

– Когда тебе в голову пришла эта гениальная мысль?

– Ты сердишься. Почему?

– Почему? Потому что ты принял решение о будущем нашего ребенка, ничего не сказав мне. Ты мог… Нет! Ты должен был обсудить это со мной, прежде чем…

– Черт, Кейт! Эта мысль осенила меня, когда мы сидели здесь. Я подумал, ты будешь рада, если мне удастся уговорить Бренду привезти Кристу в Проспект хотя бы на неделю. Это даст нам возможность познакомиться с ней, а ей – узнать свою семью.

– И какая это будет семья? Ты, тетушка Мери Белл и легион твоих кузенов?

Трент вскочил на ноги и, тихо чертыхаясь, заходил по комнате.

– Пойми раз и навсегда: ты и я были родителями Мери Кейт, и это значит, что ты и я – родители Кристы. Она наша. Не моя. Не твоя. Наша.

Нервы Кейт были на пределе.

– Наша, – хрипло повторила она.

– Если Бренда согласится, она привезет Кристу в Уинстон-Холл прожить неделю со мной и с тобой. И конечно, с тетей Мери Белл. Мы вместе будем проводить время и знакомиться друг с другом. Если этот визит пройдет хорошо, мы сможем сделать такие приезды постоянными.

– А как же я? Моя работа? Моя жизнь в Атланте?

Трент изменился в лице.

– Я думал, что ты… – Он прочистил горло. – Если ты не захочешь приезжать в Проспект, я буду привозить Мери Кейт – то есть Кристу – в Атланту. Или, если захочешь, ее будет привозить Бренда.

Дверь открылась, и вошла Бренда, ведя за руку Кристу. Кейт почувствовала, как у нее замерло сердце.

– Криста, это Кейт и Трент. Они те люди, о которых я тебе рассказала, – твои родные родители.

Девочка пристально взглянула сначала на Кейт, потом на Трента.

– Я видела вас в библиотеке.

– Что? – ахнула Бренда.

– Мы приехали в Шеффилд, чтобы посмотреть на Кристу, – объяснил Трент. – Нам очень хотелось увидеть ее, и мы ездили в Коринф, чтобы посмотреть на другую маленькую девочку, которая могла быть нашей Мери Кейт.

– Это я не смогла больше ждать, – призналась Кейт. – Я так хотела узнать… я хотела, чтобы Криста оказалась моей дочерью.

– Я не ваша дочь, – возразила Криста. – Мои родители Рик и Джин Фаррелл. Теперь я принадлежу бабуле, и нам никто не нужен, правда, бабуля? – Она умоляюще посмотрела на Бренду.

– Мы всегда будем вместе. – Бренда крепко обняла внучку. – Кейт и Трент здесь не для того, чтобы забрать тебя, они просто хотят с тобой познакомиться, – сказала она. Криста спрятала лицо на груди у Бренды, и та ласково погладила ее по спине. – Как ты ведешь себя, Криста? – Бренда отстранила внучку и повернула ее лицом к родителям. – Поздоровайся с Кейт и Трентом, а потом сядь и поговори с гостями.

Криста смотрела на них темно-карими, полными слез глазами. Кейт чувствовала, что у нее разрывается сердце. Вот ее дитя, ее любимая Мери Кейт, и она не хочет знать свою мать!

– Здравствуйте, – едва слышно прошептала Криста.

– Привет, – откликнулся Трент.

Девочка посмотрела на Кейт, которая робко улыбнулась ей.

– Здравствуй, Криста. Я очень рада познакомиться с тобой.

– Почему бы тебе не рассказать Кейт и Тренту о школе? – предложила Бренда. – Скажи им, в каком ты классе, кто твоя учительница, и…

– Нет! Я ничего не буду им рассказывать! – разрыдалась Криста. – Уходите! Я вас не знаю. Вы не мои родители. Я никогда не оставлю бабулю! Никогда! – И она убежала.

– О господи! – Бренда зажала рукой рот.

– Может, вам надо пойти за ней? – встревожилась Кейт, которой хотелось броситься за девочкой и сжать ее в объятиях.

Бренда вздохнула.

– Нет. Я поняла, что когда у нее бывают такие вспышки, лучше оставить ее в покое, пока она не успокоится.

– Именно так поступала со мной тетя Мери Белл, – заметил Трент.

– Мне очень жаль, – обратилась к ним Бренда. – Я думала, что сумела подготовить ее к встрече с вами. Очевидно, мне это не удалось.

– Это не ваша вина, – успокоила ее Кейт. – Никто не виноват.

– Я думаю, нам лучше уйти. – Трент взял Кейт под руку. – Мы останемся на ночь в городе, и, если вы решите, что Криста успокоилась, мы с Кейт придем завтра.

– У меня есть номер вашего сотового телефона. – Бренда подошла к Кейт и положила руку ей на плечо. – Я могу представить, что вы сейчас чувствуете. Мне очень жаль, дорогая.

– Может быть, завтра она захочет встретиться с нами. – Кейт стиснула зубы, чтобы не расплакаться.

Она повернулась и выбежала из дома. Трент догнал ее, когда она уже подбежала к «бентли». Он схватил ее и прижал к себе. Кейт поникла в его объятиях. И горько заплакала.