В ту беспокойную ночь Кейт не удалось выспаться. Чтобы подкрепить силы, она плотно позавтракала и выпила три чашки крепкого кофе. Заплатив по счету, она вышла из кафе и облегченно вздохнула. Ей повезло: ее никто не узнал. Кафе находилось в квартале от гостиницы, и, несмотря на холодную погоду, она пошла пешком. Облака, грозившие пролиться ледяным дождем, ночью рассеялись, и день обещал быть ясным и солнечным, но утро было холодным. Кейт надела красные кожаные перчатки и туже затянула красный шерстяной шарф.

Возле «Магнолия-Хаус» она посмотрела на часы. Семь пятьдесят три. Появится ли Трент? Конечно. Иначе он не пришел бы к ней вчера. Она провела тревожную ночь. Тысячи мыслей одолевали ее. Воспоминания о прошлом сплетались с образами настоящего и несбыточными мечтами о будущем. Если ее мечты превратятся в реальность, какие желания возникнут у нее? Она захочет стать матерью для Мери Кейт. Что еще? Возможно, в глубине души у нее теплится надежда вновь стать женой Трента?

Мечтать полезно и приятно, но на вещи надо смотреть реально. Обстоятельства не в ее пользу. Даже если они найдут Мери Кейт, Трент прав – им уже поздно становиться ее родителями. Сможет ли она примириться с этим? Выбора у нее нет, но одно она знает твердо: единственное, что для нее важно, это Мери Кейт.

Когда она переходила через дорогу, перед «Магнолия-Хаус» остановилась машина – последняя модель «бентли». Кейт сразу узнала человека, сидевшего за рулем. Он приехал вовремя, даже на несколько минут раньше. Трент вышел из машины, посмотрел на Кейт и поднял руку. Она помахала ему в ответ, заставив себя не ускорять шага. В прошлом она всегда бежала ему навстречу, устремляясь в его протянутые руки. Но теперь она уже не девочка. Время и жизнь произвели в ней разительную перемену.

Она подошла, и они вместе ступили на тротуар. Кейт сердечно, но немного несмело улыбнулась.

– Я уже выписалась из гостиницы и положила сумку в машину. Если ты поедешь за мной к пункту проката…

– Это лишнее, – возразил Трент. – О твоей машине позаботится Гатри. Мы оставим ключи у портье. – Он взял ее под локоть. – Дай мне их, я принесу твою сумку, а потом отдам их мистеру Уолдингу. Подожди меня здесь. – Он открыл перед ней переднюю дверцу «бентли».

В течение их короткой супружеской жизни Трент всегда принимал решения, и в большинстве случаев Кейт не возражала.

Она расстегнула сумку, достала ключи и протянула Тренту.

– Спасибо. – Избегая его взгляда, она села в «бентли» и закрыла дверцу.

Машина была роскошной: настоящая желтовато-коричневая кожа и настоящее дерево. Странно, что Трент, обожающий спортивные автомобили, предпочел это семейное авто, мало подходящее для холостяка. Возможно, она принадлежит Мери Белл. Хотя, вряд ли. Скорее всего, после инсульта старушка не садится за руль. Кроме того, она всегда предпочитала, чтобы ее возил Гатри.

Через несколько минут появился Трент, открыл багажник и положил в него сумку Кейт. Сев на место водителя, он посмотрел на нее.

– Готова?

– Да.

– Ты позавтракала?

– Да. В кафе.

– Тогда до обеда мы будем ехать без остановок. – Он вставил ключ и включил зажигание. – Какой маршрут ты предпочитаешь? Если мы поедем через Тьюпело или Декатур, это займет у нас восемь часов.

Кейт от души рассмеялась, удивившись, что его интересует ее мнение. Он вопросительно посмотрел на нее.

– Ты за рулем, – ответила она, – тебе выбирать.

Он кивнул, и вскоре «бентли» влился в поток утреннего транспорта.

– Если в какой-то момент в течение следующих нескольких дней – или любого времени, которое нам потребуется, – я стану невыносимым, можешь не стесняясь хватить меня промеж глаз гаечным ключом.

Кейт улыбнулась: по крайней мере, этот новый Трент сохранил прежнее чувство юмора.

– Я буду иметь это в виду. И не удивляйся, если я воспользуюсь твоим предложением. Видишь ли, я уже не наивная, глупенькая, влюбленная девушка, какой была, когда мы поженились.

– Возможно, ты была наивной и влюбленной, но ты никогда не была глупа, – возразил Трент, внимательно глядя на дорогу. – Насколько я помню, бывали случаи, когда ни я, ни тетя Мери Белл не могли тебя переубедить.

Улыбка исчезла с лица Кейт, когда она вспомнила, как трагически закончился ее бунт в тот страшный день почти двенадцать лет назад.

– Я не имел в виду то пасхальное воскресенье, – сказал Трент. – Я вспоминал многочисленные случаи, кода ты восставала против того, чтобы тобой командовали.

– Мы с тобой наверняка по-разному вспоминаем прошлое.

– Некоторые вещи, возможно, но…

– Но что?

– Ничего. Думаю, нам лучше этого не обсуждать. Мы будем меньше ссориться, если ограничимся настоящим.

– Как хочешь. Поверь, мне не доставляет наслаждения ворошить старое.

Пока Трент, не отрываясь, следил за дорогой, Кейт внимательно рассматривала его. Он удивительно красив. Семейный капитал, привилегированное положение и возраст придали ему солидности и нечто неуловимое, что приобретает мужчина, приближающийся к своему сорокалетию.

– Как давно ты работаешь в окружном суде?

– Пять лет.

– Тебе нравится?

– Да.

– У тебя не возникли проблемы с работой, когда ты решил поехать со мной?

– Я попросил другого судью взять мои дела. Я считаю, что наше дело можно отнести к чрезвычайным семейным обстоятельствам. – Трент искоса взглянул на Кейт. – А ты? Ты можешь позволить себе оторваться от работы? Если нет, то я могу возместить финансовые потери.

– Мне не надо твоих одолжений! – вспыхнула она. – Извини, я не хотела срываться. Кажется, я все еще чувствительно отношусь ко всему, что касается денег. Твоя тетушка Мери Белл частенько намекала, что я вышла за тебя замуж по расчету.

– Теперь она так не думает, – сказал Трент. – Со временем она поняла. Любой дурак видел, как сильно мы были влюблены друг в друга. Это было понятно даже тете Мери Белл.

У Кейт потеплело на сердце от этих слов.

– Мне не нужна финансовая помощь, но спасибо за предложение.

– Значит, твоя работа в качестве частного детектива хорошо оплачивается?

– Да, очень хорошо.

Молчание.

Кейт казалось, что она слышит, как у нее бьется сердце. Странно, что человек, которого она когда-то безумно любила, который был ее мужем, любовником и другом, теперь кажется ей чужим. Так же, как и она ему. Все истекшие годы каждый из них шел своим собственным путем и строил свою собственную жизнь.

– Ты пользуешься своей девичьей фамилией. Это значит, что ты не вышла замуж? – спросил Трент.

– Нет, я… нет, я не вышла замуж.

– Тебе следовало выйти замуж, Кейт, и завести детей.

– Еще не поздно, – возразила она. – Ну, а ты? Я почти была уверена, что ты женился… – Кейт откашлялась. – Я слышала, ты пользуешься большим успехом и большинство избирателей, проголосовавших за тебя, женщины.

Трент хмыкнул.

– Ты успела наслушаться местных сплетников, пока была в городе?

– Только мистера Уолдинга, портье в «Магнолия-Хаус».

– Он не упомянул, что я встречаюсь с леди по имени Молли Стоддард?

У Кейт перехватило дыхание.

– Нет, об этом он ничего не сказал.

– Молли – вдова с двумя детьми. Мы встречаемся почти год. Последние три месяца – постоянно.

– Это серьезные отношения?

– Да вроде. – Трент сжал рулевое колесо так, что у него побелели костяшки пальцев. – Ну, а ты? В твоей жизни есть кто-то особенный?

– Гммм. – Нет, к большому ее сожалению. Но она не хочет, чтобы Трент вообразил, будто она чахла по нему все эти годы. – Вообще я встречаюсь с одним детективом из агентства «Данди». Мы очень близки. – Черт возьми, Кейт, это как раз то, что нужно – просто соври ему. Но на самом деле она не обманывает Трента. Они с Люси Эванс на самом деле часто встречаются. Они настоящие друзья. Подруги, то есть. Ничего романтического в их отношениях нет.

– Я рад, что у тебя кто-то есть. И вы… как ты сказала, его зовут?

– Зовут? Э-э-э, Эванс, Лю… Люк Эванс. – Вот теперь она действительно солгала. Нет никакого Люка Эванса!

– И вы собираетесь пожениться?

– Нет, брак не входит в наши ближайшие планы. – Это правда: ни она, ни Люси не помышляют о браке. Ни одна из них даже ни с кем не встречается постоянно.

– Я подумываю о том, чтобы сделать Молли предложение.

– Что?! – Она непроизвольно вскрикнула – он задел ее за живое. Похоже, несмотря на прошедшие десять лет, она все еще думает о нем как о муже. – Я счастлива за тебя и… желаю вам всего наилучшего.

– Я еще не говорил ей, просто подумываю об этом. Но я старею, мне скоро сорок. А Молли – чудесный человек, и я обожаю ее ребятишек.

Молли чудесная. Он обожает ее ребятишек. Достаточно ли этого, чтобы жениться? Когда-то она бы так не подумала. Сейчас у нее уже нет уверенности. Возможно, во второй раз нужно искать что-то другое, а не безумную, страстную любовь. Наверное, ей тоже следует поступить так. Найти чудесного человека и наслаждаться покоем вместо страсти.

Только вряд ли она удовольствуется отношениями, если в них не будет любви.

– Ты сказал Молли, что уезжаешь со своей бывшей женой?

– Да, конечно. Вчера позвонил ей и объяснил ситуацию. Она очень понимающий человек. Молли такая добрая и…

– Ты ее любишь? – О господи, для чего она задает этот вопрос?

Молчание.

– Ладно, не отвечай, это не мое дело. Прости, что спросила.

Последовало долгое молчание. Потом Трент поинтересовался:

– А ты любишь Люка?

– А-а-а… да, люблю. – По крайней мере, это не ложь. Ну, не совсем ложь. Она действительно любит Люси как сестру. Это правда.

У Трента вырвался нервный смешок.

– Почему, интересно, мы заговорили о любви? Странный предмет для обсуждения, учитывая обстоятельства.

– Я могу предложить более безопасную тему, – проговорила Кейт. – Как чувствует себя тетушка… мисс Мери Белл после инсульта?

– Лучше, чем кто-либо мог ожидать, включая врачей. Она упорная, волевая женщина. К счастью, ее мозг не пострадал, только тело. Она долго не могла ходить, левая рука не повиновалась ей, но после интенсивной физиотерапии ее состояние улучшилось. Она чертовски много работала, стремясь выздороветь.

– Она хорошо выглядит.

– Но ты, конечно, заметила трость. Вероятно, ей придется пользоваться ею до конца дней.

– Она кажется такой, как была, и все-таки в ней что-то изменилось. Войдя в номер, она отчитала меня за то, что я недостаточно вежливо пригласила ее.

Трент усмехнулся.

– Такая уж она. Так ее воспитали. Ты никогда не понимала, что для тети Мери Белл нет ничего важнее хороших манер.

– О, это я понимала прекрасно. Хорошие манеры были для нее религией.

– Тебе показалось, что она изменилась, – Трент бросил на нее быстрый взгляд. – В чем?

– Трудно сказать. Просто она сказала нечто странное.

– Что именно?

– Она сказала, что время научило ее признавать свои ошибки и что в отношениях со мной она была не права.

Трент посмотрел на Кейт и улыбнулся.

– Она так сказала?

– Да. Я была потрясена. Мери Белл признается, что она может ошибаться!

– Она никогда не была такой плохой, какой ты считала, – заметил Трент и, прежде чем Кейт ответила, добавил: – И такой безупречной, какой казалась мне.

Кейт молча обдумывала его слова. Если бы только много лет назад Трент понял, как тетка манипулирует им, как заставляет Кейт чувствовать себя недостойной мужа! Запоздалое прозрение. Для нее. Для Трента. И, возможно, для Мери Белл.

– Было много взаимных обид, не так ли? – Кейт инстинктивно протянула руку, чтобы дотронуться до Трента, и замерла. Никакого физического контакта. Ей нужно сохранять сердечность, но не проявлять излишнего дружелюбия. Они с Трентом никогда не смогут быть просто друзьями, если даже захотят этого. Они могут быть родителями Мери Кейт. И не более.

– Ты не виновата в том, что произошло с Мери Кейт, – сказал Трент.

– Теперь я это знаю. – Ей было бы приятнее услышать эти слова, когда похитили их ребенка. Но тогда в каждом взгляде Трента сквозил упрек. И когда тетушка Мери Белл сказала: «Если бы ты не ушла сама, этого бы не произошло!», Трент промолчал и не произнес в защиту жены ни слова.

Воцарилось тяжелое молчание. Прошел почти час, прежде чем он нарушил его:

– Хочешь, пообедаем в Бирмингеме? Или остановимся где-нибудь между Бирмингемом и Тьюпело?

– Мне все равно, – ответила Кейт. – Я могу подождать, пока мы приедем в Мемфис. Я плотно позавтракала.

Трент подумал, что она, вероятно, нерегулярно питается. Хотя у нее более здоровый вид, чем когда он видел ее в последний раз. После похищения дочери Кейт перестала есть, перестала спать, перестала жить.

– Мы остановимся и перекусим по дороге, – сказал он. – Может быть, нам попадется какая-нибудь старомодная закусочная, где продают бутерброды. Ты все еще любишь жирные чизбургеры? – Он вспомнил, как в их первое свидание Кейт атаковала огромный чизбургер с луком и съела все до крошки. Среди девушек, с которыми он встречался, она единственная не сидела на диете. Ему понравилось это качество – неуемная жажда жизни.

– Да, я по-прежнему люблю их. С луком. Кое-что не меняется, – улыбнулась Кейт.

Ее ослепительная улыбка неизменно действовала на него. Мужской инстинкт требовал остановить «бентли», съехать на обочину и схватить Кейт в объятия. Мощное физическое влечение, которое охватило их при первой встрече, когда он помог девушке, оказавшейся в трудном положении на пустынной дороге, осталось тем же. Он хотел ее тогда, хочет и сейчас, но у него нет на Кейт никаких прав. Десять лет назад он позволил ей уйти, и теперь у нее новая жизнь и новая любовь.

Почему, черт возьми, это так сильно его беспокоит? Ведь не влюблен же он в самом деле? Вообще любовь сильно переоценивают. Ему будет хорошо с Молли, и он сможет стать заботливым и любящим отчимом ее детям. Время нельзя повернуть вспять.

А если бы ты мог, сделал бы это? – прошептал назойливый внутренний голос. Дурацкий вопрос.

– Кейт!

– Что?

– Ты действительно знаешь, как воспримешь то, что мы узнаем – хорошее или плохое?

– Я восприму хорошее или плохое так, как делаю это десять с половиной лет. Если ни одна из девочек не окажется Мери Кейт, я продолжу поиски. – Она сделала короткую паузу. – Я буду искать ее до конца жизни.

– Этим ты занималась все эти годы? Искала нашу малышку?

Она кивнула.

– Кроме денег, необходимых для удовлетворения жизненно необходимых потребностей, я тратила все до единого пенни на розыски Мери Кейт. Одна из причин, заставивших меня уйти из полиции Атланты в агентство «Данди», заключалась в том, что у меня появилась бы скидка на услуги и все обширные возможности агентства были бы в моем распоряжении.

– А если одна из девочек окажется Мери Кейт? Что ты будешь делать?

Кейт обхватила себя руками, как будто внезапно ей стало холодно.

– Прежде всего я захочу встретиться с ней, узнать все о ее жизни: кто ее родители, есть ли у нее братья и сестры, здорова ли она, счастлива ли.

– А если она здорова и счастлива, и у нее заботливая, любящая семья, что тогда?

Кейт стиснула зубы и закрыла глаза.

– Мне хочется верить, что я смогу уйти, не нарушив течения ее жизни, – тихо сказала Кейт. – Но не знаю, найду ли я в себе силы сделать это. Только увидеть ее. Один раз. А затем уйти. Пусть она счастливо живет с людьми, которых считает своими родителями.

– Тебе следовало родить еще одного ребенка, – сказал Трент. – Ты настоящая мать.

– Никакой другой ребенок никогда не заменит Мери Кейт.

– Я хорошо это понимаю. Не думаю, что когда-нибудь захочу снова стать отцом, – признался Трент и удивился, что высказал свою мысль вслух. Ни одной живой душе он не говорил, что боится полюбить другого ребенка так, как он любил Мери Кейт, что слишком велик у него страх потерять еще одно дитя.

Кейт повернулась к нему.

– Мне невыносима даже мысль о том, чтобы снова пройти через тот ад, который разверзся перед нами, когда мы потеряли Мери Кейт. Я боюсь родить еще одного ребенка, поэтому слишком хорошо понимаю, что ты чувствуешь.

Трент быстро взглянул на нее и отвернулся. Кейт нежно прикоснулась к его руке. Точно электрический разряд пробежал по его телу.

Трент скрипнул зубами. Десять лет понадобилось ему, чтобы вернуться к жизни и задуматься о будущем с другой женщиной. И вот – черт подери! – он направляется в Мемфис с Кейт – любовью всей его жизни. И эта поездка может закончиться тем, что перед ними откроется более страшный ад, чем тот, который они пережили одиннадцать лет назад.