Роксанна озадаченно нахмурилась. Джеб и Илка? И от этой удручающей мысли ей как-то даже расхотелось расспрашивать дальше.

– Илка? А что с ней?

Джеб кривовато ухмыльнулся.

– В общем-то, ничего. Знаешь, может, тебя это и шокирует, но мы с Илкой – хорошие друзья. Оказывается, я всегда ей нравился, и она даже считает меня отличным парнем, мы прекрасно ладим.

– Ну и дела, мне с трудом в это верится, – пробормотала Роксанна, предпочитая не обращать внимания на мерзкий холодок, скользнувший в её сердце. И если сейчас он скажет, что они с Илкой любовники, то она просто умрёт. Прямо здесь и сейчас. – Вот только понять не могу, что она в тебе нашла?

– Наверное, мой добрый нрав и покладистый характер, – Джеб нарочно говорил медленно, растягивая слова и получая удовольствие от их пикировки. Он наслаждался, наблюдая за сменой эмоций на её выразительном лице, вспышками ярости в глазах, тем как молниеносно меняли цвет её изящно вылепленные скулы. Да, ничего не скажешь, он и в самом деле любил наблюдать за ней. И, наверное, единственное, что доставило бы ему сейчас большее удовольствие, с неохотой признался себе Джеб, это покрыть поцелуями её дерзкие, заносчиво надутые губки.

– Покладистый? У тебя? Что-то сильно сомневаюсь. По крайней мере, у меня не было случая узнать об этом твоём качестве. – Она запнулась, так как проснувшаяся совесть заставила её признать свою неправоту: – Ну, вернее это не совсем так. Ты проявил настоящую доброту и милосердие, приютив у себя Даг и Босса, и поэтому, да, я признаю, что у тебя действительно есть одно положительное качество характера.

– Спасибо, – сухо поблагодарил её Джеб.

Роксанна рассеянно повертела в пальцах ложку и спросила:

– Так что насчёт Илки, о чём ты хотел поговорить?

Его глаза словно прикипели к кромке кофейной чашки, а на враз потемневшем лице отразилась смесь глубокой печали и гнева. Сердце Роксанны пропустило удар. «О, Боже! – мысленно взмолилась она, с такой неожиданной пылкостью, чего никогда не делала прежде. – Пожалуйста, прошу, не допусти, чтобы он снова просил у меня прощения за то, что произошло меж нами... Но больше всего, Господи, заклинаю, не допусти, чтобы он признался в своей любви к Илке»!

По-прежнему не отрывая взгляда от чашки и медленно, словно через силу, выдавливая из себя слова, он произнёс:

– Тебе известно, что в ту страшную ночь, когда Дэлмер вдребезги разбил свою машину, врезавшись в дерево, я был одним из первых помощников шерифа, оказавшихся на месте происшествия?

Роксанна вздрогнула.

– Нет. Я этого не знала. – Она сглотнула. – Наверное, зрелище было ужасным.

– Да, это так. Мне до сих пор снятся кошмары. И чаще всего я вижу себя, ищущего среди искорёженных обломков металла тела двух крохотных младенцев... – Сильная дрожь прокатилась по его телу, Джеб поднял глаза и посмотрел куда-то вдаль, сквозь неё, словно Роксанны тут и не было, с совершенно жутким выражением лица и нервно подёргивающейся мышцей под глазом. – Знаешь, по моему глубокому убеждению, – произнёс он неожиданно ровным и оттого прямо-таки убийственным тоном, – то, что Дэлмер умер мгновенно, было, наверное, к лучшему. В противном случае, я мог бы убить его голыми руками, и не менее дюжины раз... И мне хочется верить, что если бы этот подонок был ещё жив к тому времени, когда я подъехал к месту аварии, то мои профессиональные навыки и служебный долг смогли бы удержать меня от самосуда, и не свернуть ему шею прямо там.

Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Роксанна потянулась к нему и накрыла ладонью его руку. Их взгляды встретились и она успокаивающим, но твёрдым тоном произнесла:

– Ты бы всё сделал правильно. – Она кривовато улыбнулась: – Такие, как ты, всегда поступают правильно. – Её лицо вдруг помрачнело: – А вот если бы там оказалась я...

Он улыбнулся.

– Знаю, ведь недаром в твоих венах течёт кровь преступника, беря начало от того самого злобного старикашки Йорка Боллинджера.

Она приподняла тонко очерченную бровь.

– Не забывай, что и в тебе она тоже есть. Разве твоя матушка не на одну половину Боллинджер, а на вторую Грейнджер?

– Здесь, в Долине, мне никогда не позволят забыть об этом.

– Скорее всего, нет.

Она перевела взгляд на свою ладонь всё ещё накрывающую его руку, и по-тихоньку начала было отодвигать её. Однако Джеб молниеносно перевернув руку ладонью вверх, крепко сжал «беглянку» сильными пальцами. И Роксанна, успокоив себя тем, что поскольку борьба в её ситуации будет заведомо проигрышной, то можно позволить не обращать внимания на это бесцеремонное «пленение» и оставить всё, как есть.

Стараясь не придавать значения приятному покалыванию в руке, которую властно, но бережно обхватывала горячая мужская ладонь, она спросила:

– Так что ты хотел рассказать мне о вас с Илкой?

Он тяжело вздохнул.

– Той ночью, когда случилась эта трагедия, я был тем, кто вытащил твою сестру из покорёженной машины, прежде чем та взорвалась. И мне же пришлось взять на себя скорбную обязанность сообщить Илке, что Брэм и Руби мертвы. – Он отвёл взгляд: – Когда приехала скорая, парамедики в попытке остановить кровотечение пытались хоть как-то успокоить её, но Илка продолжала вырываться и пронзительно кричать, что должна увидеть своих детей. И мы смогли утихомирить её, только рассказав правду о том, что оба её ребёнка погибли. – Он покачал головой. – Это всё случилось совсем незадолго перед тем, как были введены обязательные правила по перевозке малышей в специально оборудованных детских креслах... – Джеб сглотнул: – Они оба умерли, пробив собой ветровое стекло, а потому искать на месте аварии их крошечные изломанные тела стало, пожалуй, одним из худших, если не самым худшим из всего, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни. И мне никогда не удастся этого забыть. Никогда.

Его слова затронули в Роксанне некую глубинную струнку, после чего с какой-то странной растерянностью она пришла к пониманию того, что в этом высоком, несгибаемом и самоуверенном красавчике Джебе Дилэни крылось намного больше того, что он обычно позволял увидеть окружающим. Он и в самом деле был «душкой» и отличным парнем, снаружи суровым и жёстким, а внутри мягким и добрым. Она нахмурилась. Ну, правда, когда не корчил из себя высокомерного придурка.

Джеб отпил ещё глоток кофе.

– Так или иначе, но после той ночи между нами протянулась ниточка, наверное, чтобы мы смогли легче преодолеть драматичность того трагического происшествия. Я несколько раз заходил её навестить, пока Илка лежала в госпитале. Но и после того, как её выписали, уж и не знаю теперь почему, я продолжал приходить к ней и даже чаще, чем прежде. А твоя мама как-то рассказала мне, что Илка после моих визитов словно бы оживала, и у неё поднималось настроение. Но что было ещё более важным, я стал одним из немногих людей, с кем твоя сестра могла говорить о случившемся. – Теперь Джеб выглядел смущённым. – Ну и где-то «посерединке» мы и стали друзьями. Хорошими друзьями. И вот теперь она по праву входит в число моих самых близких людей.

Друзья. Хм, это было не так уж и плохо. Пусть даже лучшие друзья. В общем-то, друзья – это намного лучше, чем любовники, размышляла Роксанна, одновременно спрашивая себя, какое ей, собственно, дело до того, что за отношения связывают Джеба и Илку. В конце концов, она сама ведь терпеть не могла Джеба Дилэни... верно?

Она откашлялась.

– Хм, выходит с тех самых пор, вы двое стали друзьями, а вернее, – лучшими друзьями?

Джеб небрежно кивнул.

– Да. И как лучшие друзья, мы обсуждаем многие вещи. – Тут он задумчиво потёр рукой щёку. – А в последнее время, она часто и помногу рассказывала обо всех этих поездках, которые ты устраивала...

Роксанна напряглась.

– О, действительно? И что же она рассказала тебе?

Джеб усмехнулся.

– Ну, прежде всего, она сказала, что наслаждалась буквально каждой минутой, включая свидание с тем красивым мальчиком с обложки, которого ты для неё где-то раздобыла. И утверждала, что заново узнавать свою знаменитую старшую сестру было весьма забавно. Ты ведь в курсе, что Илка тебя очень любит и даже восхищается тобой, впрочем, так оно всегда и было. – Тут глаза Джеба весело блеснули: – Хотя, я и не могу понять почему.

Роксанна фыркнула, а Джеб рассмеявшись, добавил:

– И ещё она считает, что ты – весьма цельная натура, и в тебе гораздо больше глубины, чем предполагает большинство людей. Да, и недавно она упомянула, что не теряет надежды, что в ближайшее время ты найдёшь себе ещё какого-нибудь «бедолагу», нуждающегося в спасении, и тогда она сможет наконец-то расслабиться, вернувшись к своему обычному образу жизни.

При одной мысли, что Джеб и Илка устроившись поудобнее, вели тет-а-тет приятельский разговор, перемывая ей косточки и обсуждая столь личные для Роксанны вещи, удушливая волна унижения омыла её с головы до пят. Боль и гнев охватили молодую женщину и она рывком выдернула свою ладонь из его руки.

– То, что ты сейчас сказал, это правда? – спросила она напряжённым ледяным тоном.

– Боюсь, что да, принцесса, – ответил Джеб осторожно.

– Она сама попросила тебя сказать это мне? – требовательно спросила Роксанна, свирепо сверкая глазами.

Джеб смотрел на неё, испытывая ужасную неловкость. Его внезапно осенило, что он открыл рот, когда должен был бы смолчать. Он вздрогнул. Нет, ну мало ему было так жутко проколоться с Роксанной, а теперь у него появилось стойкое предчувствие, что как только Илка узнает, чтó он тут наговорил, то тоже будет просто вне себя от ярости. «Чёрт, мне вообще не стоило сюда заходить. Надо было пройти мимо и не останавливаться», – с нарастающей тревогой подумал Джеб. И, конечно же, ни за что на свете ему не следовало пересказывать Роксанне содержание их с Илкой разговоров по душам. «О, Господи, похоже, я попал. Теперь они обе будут гоняться за мной, чтобы содрать с меня скальп». Он снова вздрогнул. И о чём он только думал? О, к несчастью он точно знал о чём. Поскольку треплом он никогда не был и умел хранить тайны. Чёрт, да он только и делал, что хранил их. Так что всё решилось уже тогда, когда он, увидев джип Роксанны на стоянке, спешно искал причину, чтобы увидеться с этой злючкой. И видимо последствия его неуместной болтливости и станут самой высокой платой за вход, которую ему когда-либо приходилось платить.

– Так что, это она просила?– снова потребовала ответа Роксанна.

– Ммм, нет, – пробормотал он.

Роксанна неприятно улыбнулась.

– Ясно. Выходит ты озвучил здесь лишь свою, как всегда, всеведущую точку зрения, поделившись со мной конфиденциальной информацией, даже не озаботившись узнать, а что думает сама Илка о твоём намерении открыть свой дурацкий рот?

– Ммм, да.

Роксанна с надменным царственным видом поднялась из-за стола. Её лицо было исполнено презрения, когда она резко и отрывисто бросила:

– Что ж, спасибо. Я ценю это. И уверена, что Илка тоже оценит. Я едва могу дождаться, когда расскажу ей, что именно ты посмел наговорить тут от её имени.

Когда Роксанна пронеслась мимо, Джеба обдало порывом ледяного ветра, и он вздрогнул в третий раз, когда за ней, едва не слетев с петель, захлопнулась дверь. Он низко опустил голову, обхватив её руками. Господи Боже, не одна, а целых две женщины теперь собирались спустить с него шкуру. Две женщины из рода Боллинжер! И он ни в чём не винил ни одну из них. Он – конченый человек. Проще говоря, покойник.

Хэнк неторопливо приблизился к столику и навис над ним:

– Я уберу это? – довольно сухо спросил он у Джеба, сидевшего понурив голову. – Ты оплатишь счёт леди?

Тот поднял голову и посмотрел на него.

– Да. Конечно.

Хэнк присел на то же самое место, где ещё недавно сидела Роксанна. Положив ногу на ногу, он спросил:

– Любовная ссора?

– Ты совсем уже спятил? Я и Роксанна? Чёрт, да я скорее лягу с взбешённой мамашей-гризли, чем спутаюсь с этаким фейерверком.

Хэнк искренне расхохотался.

– А она, видно, здорово взъярилась на тебя, да? В какой-то момент, я даже подумал, что эта девочка вывернет тебе на голову тарелку с супом. Чего ж ты ей такого ляпнул-то, парень?

– Ну, Хэнк, ты же знаешь, что настоящий джентльмен никогда этого не скажет, – съязвил Джеб, мысленно добавив, что на сегодня он итак уже успел наболтать больше, чем нужно.

– Да кто бы спорил, – насмешливо ответил Хэнк, а потом громко уточнил: – Вот только когда это тебя называли джентльменом?

Джеб рассмеялся и, легко поднявшись, подхватил кружку и направился к длинному столу, за которым сидели Минго и его приятели. Обменявшись приветствиями, он уселся спиной к дровяной печи. Приятный сухой жар и свежий кофе, налитый Хэнком, немного подняли Джебу настроение.

Ему пришлось выслушать пару добродушных подтруниваний по поводу как внезапного бегства Рокси, так и недавней эскапады самого Джеба, когда тот неожиданно для всех уселся к ней за столик. Но в итоге, поскольку, по крайней мере, двое из присутствующих были заняты у Роксанны на строительстве, разговор плавно свёлся к её новому дому.

Дон Бин, имея мощный трактор, в дополнение ко многим другим своим талантам «мастера на все руки», подрядился выполнять весь комплекс предварительных земляных работ на стройплощадке. Это был крупный, грузный мужчина с мощной грудью лишь на пару дюймов ниже самого Джеба. Как и все сидящие за столом, кроме Хэнка, они все выросли здесь в Долине, и в средней школе Дон учился двумя классами младше Джеба. У него было широкое круглое дружелюбное лицо, а его огромные, как виргинские окорока, руки были покрыты свежими порезами и царапинами. Одет он был в замасленные синие джинсы и полосатую хлопковую рубашку с длинным рукавом. В общем, выглядел именно тем, кем и являлся – трудолюбивым, честным, славным стариной Бином.

– Я даже представить себе не могу, что Роксанна в самом деле собирается там жить, – удивленно воскликнул Дон. – В том смысле, что хотя это и будет добротный просторный дом, но до дворца ему далеко. В общем, её будущее гнездышко мало походит на место, где могла бы жить такая знаменитость как она. Ни тебе винного погреба, ни бассейна, ни отдельного помещения для прислуги. Да и домишко, не сказать, чтоб уж очень-то велик – нормальный, вполне себе обычный размер, около трёх тысяч пятисот квадратных футов, может чуток поболее. Но он и в сравнение не идет ни с одной из тех роскошных усадеб на десять тысяч квадратных футов с лишком, которые сплошь и рядом прикупают да строят для себя все эти знаменитости. У неё в доме нет ни позолоченных кранов, ни инкрустации итальянским мрамором или чего-то похожего. Полно красивых вещиц, но ничего вычурного или непотребного. – Он усмехнулся. – Меня, если честно, это разочаровало – А я-то уж было, губу раскатал наглядеться вдоволь на полуголых пташек без дела слоняющихся повсюду, да на штуковины всякие разные, которые лишь в глянцевых журнальчиках-то и увидишь. – Он недоумённо покачал головой.– Нет, ну вы можете в это поверить? Она к весне намерена отстроить новую конюшню – надумала завести себе парочку лошадей да ещё цыплят. А теперь я вас спрашиваю – неужели вы всерьёз можете представить себе Роксанну, кормящую цыплят, собирающую яйца или выгребающую навоз из-под лошадей?

Джеба нисколько не удивили слова Дона. И если бы он лично не видел чертежей, то наверняка предположил бы, что Роксанна выстроит себе загородный особняк, который уместнее смотрелся бы где-нибудь в Беверли-Хиллз, а не в Дубовой долине. И даже решение построить конюшню и завести лошадей, он ещё как-то мог понять. Если бы Роксанна наняла конюха, чтобы тот выполнял за неё всю грязную работу, а она сама лишь время от времени совершала бы конные прогулки на холёной, чисто вычищенной, оседланной и ожидающей свою хозяйку лошади. А вот мысленный образ кудахчущих кур вызвал у него искреннее замешательство, так как он тоже слабо представлял себе Роксанну, разбрасывающую перед суетящимися птицами зерно или выбирающую свежие яйца из-под несушек. Но учитывая, что им сейчас рассказал Дон, видимо он был неправ относительно и этого тоже. Джеб нахмурился. Может, он в чём-то ещё ошибался на её счет? Ему стало нехорошо от мысли, что он мог настолько увлечься выдумыванием причин, за что можно было бы не любить Роксанну, что совершенно не интересовался тем, каким же на самом деле она была человеком.

Минго усмехнулся и, с хитрецой взглянув на брата, сказал:

– И я тоже могу её себе представить, выполняющей массу увлекательных вещей, но среди них нет ни цыплят, ни конского навоза.

Его слова были встречены довольными понимающими ухмылками, парой одобрительных смешков, но ничего непристойного или скабрезного. Долина гордилась успехами Роксанны, и за этим столом не было ни одного человека, который бы позволил себе сказать о ней что-нибудь дурное или оскорбительное: шутливые поддразнивания – да, но никак не оскорбления. Независимо от того, одобряли они или нет её образ жизни. Роксанна была своей – родилась и выросла в Долине – и этим всё было сказано... Правда это вовсе не мешало им обсуждать её или сплетничать о ней – ведь, в конце концов, они были мужчинами.

– Я тоже, – поддакнул Дон, – но она мне заказала подготовить площадку под конюшню, ещё мы с ней обговорили, что к весне я выкопаю парочку небольших прудиков и сделаю дорожки вокруг них, чтобы она могла там гулять. – Он покачал головой. – Я-то думал, что люди, вроде неё, предпочитают какие-нибудь престижные или необычные места, такие как Сан-Франциско, или округ Марин или даже Сонома. Но только не Дубовую долину. – Его голубые глаза искрились весельем. – И чтоб мне провалиться на этом месте, если я когда-нибудь думал, что увижу её, живущей здесь, как все обычные люди.

– Дайте я скажу, – нетерпеливо выкрикнул Монти Хикс с выражением какого-то благоговейного трепета на по-мальчишески оживлённом лице. В Долине Монти считался новичком. Около шести или семи лет назад он приехал сюда навестить друга, с которым они вместе учились в юниор-колледже в Санта-Розе, но влюбившись в местную прелестницу, остался тут навсегда. За пять лет, что прошли с его женитьбы на Глории Адамс, он успел стать отцом двух сорванцов, и в Долине его считали за своего, радуясь столь удачному пополнению в общине. Первое время Монти работал в «Макгуайре», но четыре года назад перешел в «Вестерн авто», прельстившись более удобным, чем в магазине графиком работы и высоким заработком. А затем, окончив курсы фельдшеров, стал ещё и волонтером местной пожарной дружины. В свои двадцать восемь лет он был самым молодым за этим столом, а светлый короткий «ёжик» на голове и худощавая стройная фигура делали его ещё моложе.

– Когда она впервые зашла к нам в магазин, я-то сперва подумал, что у меня уже галлюцинации начались, – продолжил Монти, причём в его голосе слышалось такое же восторженное благоговение, которым сейчас дышала каждая чёрточка его простодушного лица. – Даже поморгал пару раз и едва инфаркт не получил, когда до меня дошло, что это и в самом деле была Роксанна, стоящая прямо передо мной. И по правде сказать, она и впрямь была чудо как хороша – хотя вела себя как любой другой обычный человек. – Тут он обвёл всех страдальческим взглядом. – А когда вечером я пришёл домой и, чуть ли не захлебываясь от волнения, все рассказал Глори, она лишь недоумённо уставилась на меня и заявила, что её старшая сестра, Сэнди, училась в одной школе с Роксанной. Эка, мол, невидаль. – Монти потряс головой: – Может, для кого и так, но не для меня, я просто поверить не мог в то, что видел её воочию и в то, какой земной и обычной она была.

Джеб раздражённо бросил ему:

– Очнись, Монти, Роксанна – такой же человек, как и ты. И то, что она – известная модель, ещё не значит, что она чем-то отличается ото всех нас.

– Не скажи, она чертовски мила, – вмешался «Богохульник» Диган, получивший своё прозвище по вполне понятным причинам.

После Хэнка и Хью Наттера, который совсем не выглядел на свои семьдесят, Диган был самым старым из их компании, разменяв шестой десяток. Он был знаменит тремя вещами: первое – был настоящим трудягой и мог справиться с любой работой, второе – не мог закончить ни единой фразы, не включив в неё хоть какого-нибудь ругательства, ну и последнее – своими футболками. Та, что красовалась на нём сегодня, была чёрной с крупной ярко-оранжевой надписью, гласившей «Спаси лошадь – Оседлай ковбоя!». – «Богохульник», сверкая глазами, с вызывающим видом огляделся по сторонам, словно желая отыскать того смельчака, который посмел бы не согласиться с его заявлением. Когда же все вокруг лишь согласно закивали, он добавил:

– И она, чёрт возьми, гораздо лучше некоторых дамочек из нашей проклятой Долины. Чёрт их дери, мне приходилось гнуть спину на некоторых из этих цац, и гореть мне в аду, если я снова соглашусь хоть палец о палец для них ударить. Но Рокси... – Его грубое обветренное лицо смягчилось, что было не так просто заметить, учитывая, что его вечно всклокоченная, словно наэлектризованная борода, густо пронизанная сединой, воинственно топорщилась во все стороны. – Скажу-ка я вам одну вещь парни – эта девочка, чёрт меня возьми, хороший человек. Когда я помогал Дону готовить стройплощадку для её дома, то на улице стоял жуткий зной. Однажды поднимаю я голову, в полной уверенности, что один одинёшенек загибаюсь на этой проклятой жаре, поджариваясь точно гренок, а там – наша Рокси. И потом она всякий раз сама выходила ко мне, всегда приветливо улыбаясь, и всякий раз приносила то большой стакан холодного чая или пепси, или просто бутылку охлаждённой воды. Славная леди. По-настоящему славная леди. – А потом со свирепым видом Диган оглядел всех и заявил: – И если я когда-либо дознаюсь, чтó за безмозглые сукины дети, вломившись к ней в дом, устроили там погром, то я прямо им в глотки их поганые задницы затолкаю. Вот увидите, я это сделаю.

– И меня не забудь позвать, – пробурчал Дон. – Вам бы всем стоило взглянуть, что сталось тогда с её домом. Мы ведь в первый же понедельник приступили к работам и даже успели сделать кое-что, а на следующий день вернулись и увидели, что какие-то сопливые паршивцы хорошенько там повеселились, раскурочив несколько стен и даже обвалив вниз пару кухонных полок.

Джеб нахмурился.

– Ты ведь сейчас говоришь о том, что случилось совсем недавно? А вовсе не о тех погромах, что там произошли этим летом, не так ли?

Но за Дона успел ответить Дэнни Хаскелл, помощник шерифа:

– Нет. Последний раз это случилось уже в сентябре.

Джеб пристально посмотрел на Дэнни.

– Почему же ты мне ничего не сказал?

Дэнни явно не ожидал от него обвинений и ошеломлённо произнёс:

– Эй, приятель, спокойнее! Роксанна ведь даже заявлять об этом не стала. Я тоже узнал обо всём от этих парней. – Помолчав, Дэнни спросил, причём в его голосе слышалось больше любопытства, нежели скрытого недовольства: – Скажи-ка, а с каких пор я должен перед тобой отчитываться? По моим последним данным, ты же у нас – детектив, а те незаконные проникновения с погромами это исконно моя «вотчина».

Джеб пожал плечами и бросил на Дэнни погрустневший взгляд.

– Извини. Всё никак не могу привыкнуть. Порой с трудом вспоминаю, что больше не ношу форму.

Дэнни был славным малым. Правда, уже и не безусым мальчишкой. Это Джеб вынужден был признать, побывав в сентябре на его тридцать пятом дне рождения. Однако до сих пор при общении с ним испытывал определённые трудности, так как будучи значительно старше, помнил Дэнни ещё вспыльчивым, неуклюжим подростком с глуповатой улыбкой, и вот теперь тот пацанёнок стал помощником шерифа. Он встряхнул головой. Бывали дни, когда Джеб чувствовал себя стариком.

Переведя взгляд на Дона с Диганом, он спросил:

– А с тех пор какие-нибудь проблемы были?

– Нет, – ответил Дон. – Тео тогда едва удар не хватил, и после случившегося он велел одному из своих парней ночевать на стройке в кемпере. Он не стал поднимать особого шума из-за взлома, так как по плану всё равно внутреннюю отделку дома собирались менять, но всерьёз обеспокоился из-за сохранности инструментов, оборудования, материалов и того ущерба, который малолетние вандалы могли бы нанести новому строительству. Однако после того случая больше никаких проблем не было.

– И что Мило Скотт, в самом деле, хорошо возводит фундаменты? – спросил Джеб.

Дон усмехнулся. Всем вокруг было известно, как Джеб относится к Мило.

– Ненавижу это говорить, друг, но да, так и есть.

А потом, покатав языком за щекой, добавил:

– Но и без дела он ошивался там повсюду предостаточно, правда, делал это уже после работы. Дошло до того, что Тео пришлось сказать ему, дескать, если Мило тут нечем заняться, то лучше бы он не путался под ногами, а убрался подобру-поздорову.

И тут Хью Наттер громко и отчётливо произнёс:

– И когда же вы ребята, в конце-то концов, собираетесь упрятать этого парня за решётку?

Хью был совершенно лыс, ростом примерно пять футов и пять дюймов и почти что квадратного телосложения, так как ширина его груди ни в чём не уступала росту. Он был выходцем из другой старейшей семьи Долины и всю жизнь занимался заготовкой леса. И хотя он так и не разбогател, выйдя на пенсию, имел приличный достаток. Днём Хью обычно болтался в «Голубом гусе», а в летние месяцы ещё и в находившемся через дорогу «Бургер-Плейс», когда не был занят делами местного общественного комитета. Теперь, когда Хью отошёл от дел, а его шестеро детей выросли, он со своей женой Агнес активно участвовал в жизни общины. Мужчина немного побуравил Джеба взглядом и проворчал:

– Думается мне, вам бы стоило приложить побольше усилий, чтобы очистить наши улицы от подобных «отбросов».

Дэнни перевёл взгляд на Джеба, при этом на его красивом смуглом лице расплылась широкая ухмылка, а в глубине чёрных, унаследованных им от прабабки-индианки, глаз запрыгали чёртики.

– Да, точно и когда же это вы уже арестуете его?

Джеб недовольно скривился.

– Только не наше отделение. У Мило Скотта своего рода «иммунитет», кто-то сверху давно кроет его, позволяя проворачивать свои тёмные делишки. Думаю, именно поэтому нам так до сих пор ни разу и не удалось нарыть на него ничего серьёзного, чтобы хорошенько поприжать мерзавца. Этот проныра всегда умудряется ускользнуть от нас.

Все согласно закивали и разговор переключился на другие темы.

Пару минут спустя с улицы послышались хлопки автомобильных дверей, возвещая о прибытии новых проголодавшихся клиентов, рассчитывавших получить здесь поздний обед. Хэнк взглянул на настенные часы и едва не подпрыгнул.

– Ты ж погляди! Совсем вы меня заболтали, парни, я даже забыл вовремя закрыть ресторан. – Он полуобернулся, бросив через плечо Меган: – Извини, Мегги, но сегодня нам придётся закрыться позже обычного.

Меган возмущенно взглянула на него, отчего тот поморщился.

– Да знаю. Знаю. Как только они зайдут, то сразу же закрою дверь.

Поспешно пройдя через зал к входной двери, он встретил двоих припозднившихся посетителей, ввалившихся внутрь и теперь стряхивающих капли воды со своих курток и шляп.

– Чёртова погодка, такая мокрота снаружи, – сказал Морган Кортленд.

– Мне мог бы этого и не говорить, – тут же откликнулся на это его брат-близнец Джейсон.

Стоило Хэнку признать эту парочку, как его глаза азартно блеснули. Близнецы Кортленды были известными хохмачами. Хэнк указал им на часы и сказал:

– Сегодня ребятки вы слишком поздно. Уже больше двух часов, мы закрыты.

Морган нахально усмехнулся, на смуглом лице весело блеснули голубые глаза. Он указал рукой на светящееся оконное табло.

– А вот это говорит о том, что вы всё ещё открыты.

– Давай Хэнк, пропускай нас уже, – с улыбкой присоединился к брату Джейсон. Потом перевёл взгляд в зал и заметил большую компанию мужчин за столом: – Да у тебя ж тут всё равно не меньше полдолины собралось.– Затем, увидев Меган, стоящую за прилавком между большим чёрным грилем и печью позади неё, и воскликнул:

– Эй, Меган, ну скажи же своему братцу, а то он хочет выставить нас отсюда.

Меган беззаботно улыбнулась:

– Неужто вы двое и впрямь поверили, что Хэнк сможет сделать это?

Парни невинными глазами дружно уставились на Хэнка, после чего тот благодушно рассмеялся.

– Ладно уж, ну вы и парочка! Проходите к Меган делайте ваш заказ.

Когда парни направились в глубь зала, к прилавку, Хэнк щёлкнул кнопкой на оконном табло, после чего надпись «открыто» сменилась на «закрыто», затем плотно прикрыл входную дверь и запер её.

В зале близнецы, подсев к остальным за стол, обменялись приветствиями и стянули с себя мокрые куртки и шляпы, а Хэнк налил им по чашке кофе, после чего Джейсон сказал:

– Нет, ну вы верите в то, что через две недели уже Рождество? Как думаете, хоть на этот-то год оно будет белым?

– Мои надеются, – откликнулся Монти. – Хотя не думаю, что самый младший уже понимает, с чего все так суетятся.

Хью хмыкнул:

– Вот подожди до следующего года – ему ведь исполнится три, да?

После того как Монти кивнул, он продолжил:

– Моему младшему внуку три, и, уж поверьте, малец знает об этом всё.

Джейсон пристально глядя на Джеба своими изумрудными глазищами, в которых плескалось веселье, авторитетно заявил:

– Что касается меня, то я точно знаю, кому на это Рождество достанутся розги и мешок углей, так как моей непослушной кузине Рокси явно есть, что порассказать на этот счёт.

Морган весело фыркнул и, захлебнувшись кофе, натужно закашлялся. Посмотрев на Джеба, он спросил:

– Эй, приятель, скажи-ка нам, о чём вы тут с ней говорили, а? Мы с братом как раз были в гостях у Сэм и Росса, приехавших домой на праздники, и уже собрались уходить, когда вернулась Рокси. Так вот она ворвалась через заднюю дверь, едва ли не изрыгая пламя от злости. Через раз упоминая твоё имя наряду с болтливым языком, правда, повторить всё ею сказанное не решусь, поскольку это не для ваших нежных ушей.

Его рассказ встретили дружные взрывы смеха.

– Что, так и было? – смущённо улыбаясь, пробормотал Джеб. – Даже вообразить не могу, чем я мог так её расстроить. Тут все знают, что я – просто образчик дружелюбия и джентльменских манер.

Минго и Дэнни насмешливо заулюлюкали, на лицах близнецов расползлись одинаково широкие ухмылки, а Хэнк и остальные заразительно расхохотались.

– Видели бы вы, в каком состоянии была Рокси, когда, не помня себя от злости, вылетела отсюда, – сказал Хэнк, с удивлённым выражением лица. – Леди была в такой ярости, что я думал, она вывернет Джебу на голову свою тарелку с супом. Она просто бросила его тут, заставив платить по счёту.

– Так что же ты ей такого сделал? – настойчиво спросил Морган. – Шлёпнул по заднице? Или сделал непристойное предложение? Говорю тебе, Джеб, она была злее чёрта!

Джебу нравились близнецы Кортленды, их трудно было не любить – оба неизменно обаятельные, весёлые и дружелюбные. Ему бы только хотелось, чтобы они поменьше болтали о Роксанне. Парни были в родстве с Боллинджерами со стороны отца – Хелен Боллинджер приходилась ему старшей сестрой, – и тоже происходили из одного из старейших семейств Долины. Их дед был крупным скотоводом, а потому семья до сих пор владела здесь приличным куском земли. Их отец, Стив, уехал из этих мест совсем молодым парнем, надеясь сколотить состояние в Голливуде, и даже женился на хорошенькой старлетке. Какое-то время он занимался устройством её карьеры, сумев добыть несколько, главным образом, мелких ролей, и, в конечном счёте, стал весьма успешным продюсером. Близнецы выросли в Голливуде, но все школьные каникулы, как летние, так и все прочие, обычно проводили у бабушки и дедушки в Дубовой долине. А повзрослев, близнецы не захотели вести гламурный образ жизни своих родителей и вернулись сюда уже насовсем. Морган открыл агентство недвижимости, продавал мелкие страховки и также держал небольшое стадо коров на фамильных землях. Джейсон же, последовав своим художественным наклонностям, стал всемирно известен, изготавливая изысканную мебель ручной работы. И вот теперь жаждущие клиенты готовы были по два года томиться в очереди, только бы заполучить стол или армуар, сделанные самим Джейсоном Кортлендом. В свои тридцать шесть лет они оба всё ещё ходили в холостяках, были дьявольски красивы, а потому большинство окрестных дам вполне обоснованно считали их двумя самыми завидными женихами Дубовой долины, после Джеба и Минго.

– Эй, ну расскажи нам, – уговаривал его Джейсон, при этом его губы подрагивали от едва сдерживаемого смеха. – Ты ведь знаешь, что нам можно доверять.

Джеб бросил на него холодный бесстрастный взгляд.

– С чего бы это я должен вам что-то рассказывать?

– Может с того, что в противном случае мы станем нещадно дразнить тебя, преследуя до самой смерти, пока ты не сдашься? – остроумно пошутил Морган.

Джеб улыбнулся и с обманчивой мягкостью поинтересовался:

– Неужто вы двое, в самом деле, думаете, что сможете это сделать?

Где-то с минуту близнецы не сводили с него пристального взгляда. Затем Джейсон добродушно усмехнулся, признавая поражение.

– Ладно, это и впрямь прозвучало не очень.

Хэнк поднялся из-за стола.

– Что ж, парни, мы конечно неплохо развлеклись, но теперь пойду-ка я лучше помогу Меган с готовкой или окончательно впаду у неё в немилость.

Уход Хэнка дал Джебу необходимый предлог, чтобы попрощаться.

– Ладно, отправлюсь-ка я домой. Ну, бывайте, парни, ещё увидимся!

Примеру Джеба последовали ещё несколько мужчин. Сидя в машине и отрешённо наблюдая затем, как остальные исчезают за пеленой дождя, Джеб размышлял, стоит ли ему ехать в особняк Боллинджеров в попытке помешать Рокси, рассказать Илке о болтливом языке её лучшего друга. Он покачал головой, до сих пор не веря, что мог повести себя столь опрометчиво. Униженно пасть ниц, вымаливая прощение, казалось ему единственным выходом, правда у Джеба не было особой уверенности, что это поможет ему вернуть благосклонность Роксанны. Если же попросить извинений у Илки это, наверное, могло бы сработать, хотя и в этом он теперь сомневался. И чем больше Джеб думал, тем меньше ему нравилась эта затея. Своим поступком он привёл Роксанну в ярость и справедливо подозревал, что в скором времени Илка тоже будет злиться на него не меньше. Нет. На этот раз будет благоразумнее просто оставить всё как есть.

* * *

Даже вечером, перед ужином Роксанна всё ещё была взвинчена. Её плохое настроение уже пошло на спад, а немного поостыв и поразмыслив, она решила, что ничего не добьётся, рассказав Илке о бестактности Джеба. Ведь мало кому нравятся ябеды. И хотя держать рот на замке было невыносимо трудно, она не станет смущать душевный покой сестры, эффектными заявлениями о том, что её лучший друг страдает словесным недержанием, и Илке это, естественно, будет очень неприятно. Причём, это затронет не только отношения между Илкой и Джебом, так как, скорее всего сестре не доставит особого удовольствия узнать, что Роксанна теперь посвящена в содержание её приватных бесед.

Но хуже всего было то, что слова Джеба подкинули ей обильную пищу для размышлений. Ладно, может, она и была чересчур жёсткой и напористой с Илкой. Да, наверное, она проявила неуместный энтузиазм, пытаясь насильно вытащить сестрицу из её уютного, скучного мирка. Роксанна недовольно поморщилась от своих мыслей, спускаясь по лестнице к ужину. Конечно, это было лишь её личное мнение – тут уголки её губ горестно опустились, – но она же просто пыталась помочь. Хотела, чтобы Илка была счастлива. Роксанна тяжело вздохнула. Она пришла к выводу, что быть старшей сестрой не так уж и здорово, как это обычно считается.

Тем вечером за большим обеденным столом Роксанне пришлось выслушать немало шуточек на свой счёт. Учитывая, что почти все члены семьи видели, в какой ярости она вернулась домой и, конечно же, слышали некоторые из проклятий, которые она при этом посылала на голову Джеба, то им всем страшно хотелось знать, что между ними произошло.

– Всё, я больше ни минуты не выдержу! Что тебе сделал Джеб, чтобы довести до такого состояния? – спросил Росс, усевшись напротив Роксанны за столом. Не считая Саманты, младшей из всех детей Марка и Хелен, он был среди них самым молодым. С его ростом, густыми чёрными волосами и золотисто-янтарными глазами он выглядел настоящим Боллинджером. Роксанна не очень хорошо знала брата, как и других младших членов семьи, но то, что ей удалось узнать о нём за то время, пока она гостила у родителей или говорила с ним по телефону, ей определённо понравилось.

Гоняя по тарелке кусочек печёного картофеля, она тихо сказала:

– Это личное. И не для детских ушей.

Сэм и Росс весело переглянулись.

– Ну, давай, колись, Рокси, – начала канючить Сэм, при этом её большие золотисто-карие глаза озорно поблескивали. – Мы уже давно взрослые. Тебе больше не поможет эта детская отмазка. Что натворил Джеб?

– Для меня вы всегда останетесь детьми, – сказал Марк, аккуратно отрезая кусок поджаристой рыбы-меч, придерживая его вилкой.

Все четверо его детей притворно застонали:

– Не стоит напоминать, мы и так это знаем, – сказала Роксанна. – Будь на то твоя воля, мы бы все до сих пор жили дома, а ты сопровождал бы нас повсюду, куда бы мы ни отправились.

Марк хмыкнул:

– К сожалению, это, наверное, так и есть.

– Точно-точно, – поддакнул Росс. – Даже мама быстрее отпустила нас от своей юбки, чем ты. – Он перевёл взгляд на Саманту. – Помнишь, когда я поступил в колледж, и мне пришлось перебраться в Санта-Розу? Ты, отец, тогда вёл себя так, будто в семье кто-то умер.

– Ага. И когда я сказала, что выхожу замуж, – подхватила Сэм. – Я уж думала, ты обратишься прямо в ЦРУ, чтобы раскопать всю подноготную Майка.

– Мне бы следовало так и поступить, – пробурчал глава семьи. – Твой Деннинг оказался никчёмным человечишкой.

Сэм от души рассмеялась, хотя в её глазах промелькнула тень.

– Упс. Неудачный пример. Мой экс-супруг и вправду оказался преотвратнейшим типом, но, – тут она указала пальцем на отца, – даже будь он самим совершенством, ты бы всё равно остался недоволен моим отъездом из дома.

Марк выглядел обиженным. Посмотрев на Хелен, сидевшую на противоположном конце стола, он пожаловался:

– Мне бы не помешала некоторая поддержка. Они все сговорились против меня.

Хелен покачала головой.

– Извини, дорогой. Но тут я на стороне детей. – Она ласково взглянула на мужа, одарив его любящей улыбкой. – Ты и в самом деле слишком близко принимал к сердцу их отъезд из дома. Вёл себя так, словно хотел обернуть каждого из них в толстый слой ваты и уберечь от малейшего вреда.

– Ну, знаешь милая, трудно этого не хотеть, когда восемнадцать или двадцать лет только этим и занимаешься, а потом вдруг бац – и они уже взрослые, которых вам почему-то теперь запрещается защищать, – мрачно заявил Марк.

– Это называется взрослением, папа, – мягко произнесла Роксанна, с нежностью глядя на отца.

Тот слегка поморщился.

– Знаю. – Он окинул взглядом сидевших за столом. – И вы все неплохо потрудились для этого. Я горжусь вами. – Затем он хитро прищурился и добавил: – Конечно, некоторые из вас могли бы последовать примеру вашего старшего брата и обзавестись своей половиной. Мне бы очень хотелось получить от вас одного или парочку внуков, прежде чем я отдам Богу душу.

Роксанна бросила встревоженный взгляд на Илку, сидевшую рядом с ней. Может, шутливые слова отца ранили её? Или всколыхнули трагические воспоминания? Нет, ей так не показалось. Илка вместе с остальными смеялась над беззаботным пожеланием отца, и Роксанна расслабилась. Может, она действительно стремилась слишком уж опекать Илку?

Сразу по окончании ужина Роксанна отправилась к себе, чтобы закончить сборы. Только она защёлкнула замок, как на пороге спальни появилась Илка. Увидев пару собранных чемоданов сестры, она тихо спросила:

– Ты действительно собираешься насовсем переехать туда, да?

– Таков мой план, – бодро отчеканила Роксанна. – Жду не дождусь. И уж нынешнюю-то ночь я проведу под своей собственной крышей, даже если мне придётся спать на полу.

Саманта, слонявшаяся поблизости, тоже просунула голову в дверь. Она была почти точной копией своей старшей сестры – с той же дикой чёрной гривой волос, теми же блестящими глазами, и таким же упрямым подбородком. Но были и отличия: Сэм была на дюйм ниже, её скулы не столь изящно вылеплены, как у Роксанны, нос несколько покороче, а фигура имела более пышные формы, но, несмотря на это, их не раз путали, принимая друг за друга. Даже при том, что Сэм была на семь лет моложе, сёстры до сих пор имели между собой поразительное сходство.

– А можно ли рассчитывать, – с надеждой спросила Сэм, – что ты захочешь и нас захватить за кампанию?

Лицо Илки радостно просияло.

– Какая чудесная идея! Мы же сможем все вместе отпраздновать твоё новоселье. Ну, вроде пижамной вечеринки. Только мы втроём. Закрытый ночной клуб женщин из рода Боллинджер.

У Роксанны внутри всё оборвалось. Ей ни за что не найти подходящих слов, чтобы сказать им, как она ждёт не дождется, чтобы сбежать отсюда. И ведь не то чтобы она не любила их или тяготилась их обществом – нет, она просто остро нуждалась в уединении и умиротворяющем покое собственного дома. Весь день она с нетерпением ждала, когда же он, наконец, останется в её полном распоряжении. Радостно предвкушала это. И нетерпеливое ожидание того, как она останется в доме совершенно одна, включало в себя лишь её собственные желания, а никак не беспокойство о ком-либо ещё. Хотела ли Роксанна провести сегодняшнюю ночь в компании своих сестёр? Нет, абсолютно точно нет.

Она посмотрела на них, переводя взгляд с одной на другую. И на лицах обеих читалось такое трогательное желание, чтобы она согласилась, что у неё защемило сердце. О, что же это такое, чёрт возьми!

– Ну конечно, – сказала Роксанна, улыбаясь. – Захватите то, что вам может понадобиться, и сразу же отправляемся.