– Знаете, а Хаджи Хан на самом деле очень красивый, – заявила Джамиля, растягивая слова, – что меня порой раздражало. – Прямо как сказочный принц.

– Да, он ничего, – согласился я.

– Что до красоты, то таких еще пойди поищи, – добавил Спанди.

– О да, – вмешался Пир Хедери, – он покоритель сердец что надо.

– Вы-то откуда знаете?!

Я даже руками всплеснул, изумляясь дару старика знать все и обо всем, хотя он уж точно ничего не видел.

– Я это чую, – засмеялся Пир. – Он пахнет, как мужчина, за которого готова умереть любая женщина… да и мужчина тоже, коли на то пошло.

– Тьфу, – сказал я.

– Гадость, – согласился Спанди.

– Я бы вышла за него замуж, – призналась Джамиля.

– Что, правда?

Спанди соскочил с прилавка, на котором сидел, и подошел к ней.

– Ну, он немного староват, конечно, но, если бы мне никто больше не сделал предложения, я бы…

– Не волнуйся, Джамиля, думаю, предложений у тебя будет немало, – сказал Спанди, помогая ей слезть со стула, где она стояла до этого, вытирая пыль с банок на полке. – Ты хороша, как звезда в ночном небе. Года через два мужчины начнут падать к твоим ногам.

– Правда? Ты так думаешь?

– Я это знаю.

– О, начинается, – пробормотал Пир, когда Джамиля, поправляя косынку, чтобы прикрыть свежий синяк на лице, оставленный ее отцом, захихикала. – Ну-ка, вы оба, кончайте это! Я в своем магазине никаких ухаживаний не потерплю.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – сказал я.

– Не будь ребенком! – засмеялась Джамиля.

– Нет, правда, сейчас стошнит…

И стошнило – прямо Псу на хвост.

Я чувствовал себя неважно весь день, обливался потом, а в голове у меня взялся вдруг играть на барабанчиках табла какой-то дьявол и играл почти два часа – перед тем как в магазин Пира Хедери неожиданно вошел Хаджи Хан и сказал, что хочет купить пачку сигарет.

Мы тут же бросили все свои дела – не то чтобы у нас их было много – и принялись провожать взглядом каждое его движение, так что кто-нибудь со стороны вполне мог подумать, будто мы охраняем магазин от самого ловкого из кабульских воров.

Я сразу понял, что он лжет – насчет сигарет. Ему привозили их целыми коробками из Европы, и я ни разу не видел, чтобы он курил китайское вонючее дерьмо, как прочие простые смертные.

– Ну что, все в порядке? – спросил он у меня, пока мы на него таращились, а Пир стелился перед ним прямо как женщина, предлагая то чаю выпить, то печенья съесть, и, когда Хаджи Хан попытался заплатить за свои «Севен Старс», даже сказал: «Не надо, не надо». Подобные слова из его морщинистых губ я слышал впервые.

Я кивнул, зная, что Хаджи Хан ожидает большего, но отказываясь дать ему это.

– Никаких проблем… – сделал он еще одну попытку, – в доме?

Я покачал головой.

– Хорошо. Очень хорошо. Значит, все в порядке?

Я кивнул.

– Во время волнений никто не пострадал?

Я пожал плечами и покачал головой.

– А как Джеймс? Работает успешно? А Мэй?..

– Она поживает прекрасно! – взорвался я вдруг, чувствуя ужасную неловкость из-за этого дурацкого разговора, к которому с великим интересом прислушивались все мои друзья – я ведь не рассказывал им о том, что Джорджия выбросила Хаджи Хана из своей жизни. И видел сейчас, что они тоже пребывают в некоторой растерянности от происходящего. Нечасто в маленькие магазины заходят без всяких причин большие люди.

– Хорошо. Хорошо, – повторил Хаджи Хан, казавшийся огромным и в то же время каким-то потерянным в тесном пространстве лавочки Пира. – Я просто хотел… ну, ты понимаешь…

– Да, – сказал я. – Понимаю.

И Хаджи Хан кивнул и вышел – оставив сигареты на прилавке.