День рождения пророка Мухаммеда (да пребудет с Ним мир) называется Мавлид аль-Наби, и мы празднуем его двенадцатого числа лунного месяца Раби аль-Авваль, а шииты – пятью днями позже.

Угощение этого дня – рис, молоко и масло. Мы навещаем соседей, чтобы разделить с ними то, что имеем, даже с теми, кого не любим, и, если умудряемся найти кого-то еще беднее нас, делим еду и с ним.

Вечером мужчины и мальчики постарше идут в мечеть, дабы вознести молитвы. Автомобили остаются припаркованными, телевизоры и радиоприемники молчат.

Поскольку пророк в этот же день и умер, мы никогда не смеемся и не плачем, ибо радуемся тому, что он пришел, и скорбим о том, что он ушел. День проводим, в основном, просто вспоминая его.

Чего мы точно не делаем, так это не пьем спиртного весь день с момента пробуждения до того момента, когда ложимся в постель – или на лестницу, в случае Джеймса. И, побывав впервые на праздновании дня рождения Иисуса, я понял, почему на то, чтобы прийти в себя, западным людям требуется потом два выходных дня.

Иисус, или, по-нашему, Исса, – один из самых важных пророков, но он не Сын Божий, как считают иностранцы, а один из Его посланников.

Это правда, что Исса с позволения Божьего сотворил много чудес – воскресил мертвеца, создал птицу из глины и разговаривать начал едва родившись, – но на кресте он не умер. А поднялся к Богу, с тем чтобы однажды вернуться на землю и сразиться со злом.

Как мусульманин, я с почтением отношусь к Иисусу иностранцев, и мне по душе то, что они празднуют его день рождения, хоть и путают все на свете.

Тем сильнее меня удивило, что за весь этот знаменательный для их календаря день никто из моих друзей ни разу не упомянул имя Иисуса. Джеймс, правда, воскликнул: «О, Господи!» – когда поскользнулся и чуть не сверзился с лестницы, однако, думается мне, воспоминанием это счесть было сложновато.