Часы на приборной панели взятого напрокат Фольксвагена показывали без двадцати минут одиннадцать.

Марк сделал очередной круг по кварталу и припарковался на соседней улице, в стороне от заброшенного дома, под раскидистым дубом, который рос прямо у дороги и не спешил сбрасывать листья. Дома, спрятавшиеся за заборами и кустарниками, были тихи и безмолвны. Лишь в некоторых из них горел свет, и можно было разглядеть, как кто-то ужинает или смотрит телевизор, или занимается какими-то обыденными повседневными делами.

– Ну что, пошли? – Марк заглушил двигатель и вытащил ключ из замка.

Эмма посмотрела на него и прикусила ноготь.

– Я в туалет хочу, – жалостливо сказала она.

Марк цокнул языком и шумно выдохнул.

– Вот прямо сейчас? Раньше ты сказать не могла?

– Я раньше не хотела, – попыталась оправдаться девушка.

– Зайди за машину, я не буду смотреть, – предложил Марк.

– Я так не могу…

– Ну что с тобой делать?

Он посмотрел на часы, потом на Эмму и завёл двигатель. Хорошо, что недалеко видел заправку. Времени всё равно было достаточно. До запланированной встречи оставалось ещё более часа.

Эмма волновалась. Умиротворение и отрешённость, не отпускавшие её со вчерашнего дня, уступили место панике. Первая волна накатила, когда они проезжали мимо какого-то заброшенного дома, и Марк притормозил, и долго вглядывался в его тёмные и пыльные окна. Когда спустя две минуты они снова остановились у этого же дома, Эмма почувствовала, что у неё дрожат колени, а когда они подъехали к нему в третий раз, ей осталось только дышать глубже, чтобы не упасть в обморок.

Зачем Марк назначил встречу Штефану в каком-то старом заброшенном доме?

В туалете на заправке было чисто и пахло ванильным освежителем. Эмма стояла у зеркала и хлопала себя мокрыми ладонями по щекам.

«Я слишком молода для этого всего», – шептала она вслух. – «Я должна ехать домой. Домой. Точно, надо попросить кого-нибудь отвезти меня домой».

Эмма выключила воду и вытерла лицо и руки бумажной салфеткой.

Домой.

Она посмотрела на себя ещё раз и дёрнула ручку двери, но тут же была оттеснена назад Марком. Не дав ей опомниться, он затащил её в кабинку и, усевшись на крышку унитаза, заставил сесть к себе на колени.

– Ты что делаешь? – возмутилась Эмма.

– Тихо! – он приложил палец к её губам и прислушался.

Скрипнула входная дверь. Раздались шаги. Кто-то зашёл в соседнюю кабинку и щёлкнул задвижкой.

Две минуты они провели в полном молчании. Она созерцала в отражении кнопки слива коротко стриженный затылок своего спутника и своё лицо с потёками туши и растрёпанной причёской. Он разглядывал рекламу всемирно известного ресторана быстрого питания на дверце кабинки и размышлял, о чём думали маркетологи, если вообще о чём-то думали, размещая свою рекламу в таком месте? Хотя на самом деле надо было думать совсем о другом: план, в котором и без того хватало дыр, похоже, катился ко всем чертям.

Соседка тем временем закончила свои дела и ушла, стукнув дверью. Теперь можно немного выдохнуть. Эмма поменяла положение и вытянула правую ногу, насколько это позволяло тесное пространство кабинки.

– У меня нога затекла, – пожаловалась она, пытаясь устроиться.

– Терпи, – сквозь зубы прошипел Марк. – Там твои болгарские дружки рыщут. Фейербах, похоже, не ходит без подмоги.

Девушка чуть слышно вздохнула и прикусила губу.

– Я домой хочу, – шёпотом сказала она.

– Раньше надо было думать, – заметил он, Эмма продолжала возиться и никак не могла занять удобное положение, – Закинь мне её на плечо, – нервно усмехнулся Марк. – Какая же у тебя костлявая попа, – он пошевелил коленками. – Сколько же ты весишь?

– Сколько претензий! – возмутилась она. – А кто придумал прятаться в туалете?

– У тебя есть идеи получше? – спросил он, доставая из внутреннего кармана кожаной куртки пистолет.

– Нет, – огрызнулась она.

– Тогда сидим и ждём, – он прислонился спиной к сливному бачку и закрыл глаза.

Свалился же ему на голову этот подарочек! И почему он не оставил её у Кристины? Хотел ведь. Ох уж это чёртово чувство ответственности! До этого момента, ему казалось, что рядом с ним для неё – самое безопасное место, теперь же он начинал в этом сомневаться.

И во что они друг друга втянули?

Пару месяцев назад он бы обрадовался перспективе застрять в туалете с хорошенькой брюнеткой, может быть даже с этой самой, которая сейчас ёрзала у него на коленях, кусая губки и разглядывая потолок, но теперь в нём осталось только одно желание – покончить уже со всем этим делом, а потом послать всех куда подальше, напиться виски и завалиться спать в каком-нибудь дешёвом мотеле. Пускай там даже будет пахнуть сыростью и канализацией, но зато никто не будет его тревожить. Никакие брюнетки, и никакой Аксель.

Входная дверь хлопнула и чуть слышно провернулся ключ в замке. Парень напрягся и прислушался. Девушка отгрызла ноготь на безымянном пальце и принялась за средний.

Чьи-то шаги, сопровождаемые едва различимым скрипом металла по кафельному полу, приближались, и вскоре замерли прямо напротив их кабинки. Парень поднял пистолет и щёлкнул затвором. В этот момент дверца кабинки распахнулась.

– Не ждали? – мужчина поднял катану и громко рассмеялся, но тут же затих. – Н-да, над адским смехом мне ещё надо поработать.

Он снял капюшон и пригладил волосы.

– Аксель.

Марк встал на ноги и вышел вперёд, закрыв собой Эмму. Пистолет опускать он не стал.

– Так меня тоже называют, – улыбнулся Аксель.

– И это ты тот самый псих, который разгуливает по городу с катаной, – Марк пригляделся к рукояти. – С моей катаной, между прочим, – сказал он, заметив характерное переплетение и то, как кожа поистёрлась в нескольких местах.

– Не с твоей, а с той, которую ты позаимствовал в отделе улик, – поправил Аксель, поигрывая катаной. – Тебе она всё равно без толку.

– Зато тебе, я смотрю, пригодилась.

– Не даю скучать малышке, – усмехнулся Аксель и погладил лезвие большим пальцем.

– Как ты нас нашёл?

– Я всегда знаю, где ты. Мы с тобой связаны, хоть ты и пытаешься отрицать это. Думаешь, без меня ты станешь нормальным? – поднял он бровь. – Подержи, милая, – он протянул катану Эмме и прошёлся взад-вперёд, насколько позволяло небольшое пространство туалетной комнаты.

Марк опустил пистолет и спрятал его за пояс. Эмма неуклюже взяла протянутую ей катану двумя руками и наблюдала за ним, широко раскрыв глаза.

– Я и так нормальный, – ответил Марк, выходя на середину. – И ты мне больше не нужен.

– Да, неужели? – Аксель вдруг остановился и наклонил голову. – Тогда почему же я здесь? – Глаза его блестели. – Я очень тебе нужен, а ты нужен мне.

Аксель подался к Марку и схватил его за воротник.

– Впусти меня в свой мир, – прошептал он, глядя ему прямо в глаза.

– Оставь меня в покое, – прошипел Марк и что было силы оттолкнул от себя Акселя. Тот лишь слегка отклонился назад, но устоял на ногах.

– Значит, хочешь так, – улыбнулся он и, схватив Марка, швырнул его об стену. Что-то хрустнуло. Раковина, которую Марк задел, или его суставы, некогда было размышлять.

Тряхнув головой, он с лёту набросился на Акселя. Тот пытался парировать удар, но вместо этого получил кулаком в подбородок, отлетел на добрых полметра и стукнулся о кафельный пол. Марк бросился на него, но Аксель оттолкнул его ногами, вскочил легко, словно кошка, и, не дав Марку опомниться, обрушил на него такой град ударов, что тому осталось только закрыться и прижаться лопатками к пластиковой дверце кабинки. Дверца угрожающе скрипела, грозя обрушить всю шаткую конструкцию, которая отделяла кабинки от всего остального туалета.

– Ну что? – Аксель силой заставил Марка убрать руки. – Посмотри мне в глаза, – сказал он. – Впусти меня.

Марк дёрнулся, но Аксель, что было сил, ударил его головой в лоб. Затылок Марка сделал небольшую вмятину в дверце, и он медленно сполз на пол.

Аксель исчез. Вернее не так. Аксель стал частью его. Нет, снова не так, Аксель всегда был частью его. С этим осознанием Марк провалился в темноту.