Газета «Туркестанские ведомости» была создана в 1870 г. как официальный орган администрации Туркестанского края. Газета сыграла исключительно важную роль в становлении в крае науки, культуры, образования и гражданского общества. Она не только освещала внутреннюю жизнь Туркестана, но и являлась важным источником ознакомления читателей с событиями в сопредельных с краем странах Востока. Этой информацией, особенно в ранний период, широко пользовалось и военное ведомство. По свидетельству М. И. Венюкова, в середине 1870-х гг. газета «Туркестанские ведомости» являлась для Главного штаба одним из источников получения информации о событиях, происходивших в сопредельных с Русским Туркестаном странах (преимущественно в Афганистане и Западном Китае). В разные годы с газетой сотрудничали выдающиеся русские ученые, общественные деятели, литераторы. В газете публиковались отчеты о русских научных экспедиях по Туркестану и сопредельным странам, сообщения о работах иностранных исследователей в регионе Центральной Азии. Газета представляет собой уникальный источник по истории Туркестанского края и соседних азиатских государств, ее без преувеличения можно назвать энциклопедией Русского Туркестана.

Туркестанский период жизни А. Е. Снесарева оказался тесным образом связан с газетой «Туркестанские ведомости». С ней он активно сотрудничал, присылая в редакцию авторские статьи, рецензии, сообщения. В газете часто публиковались материалы, сообщавшие о разнообразной деятельности Снесарева в культурной и научной жизни столицы Туркестана. В силу этих особенностей газета «Туркестанские ведомости» является важным источником для изучения туркестанского периода жизни Снесарева.

Сотрудничество Снесарева с газетой началось в период редакционной деятельности Генерального штаба подполковника М. В. Грулева. Благодаря дарованиям и энергии Грулева «Туркестанские ведомости» в непродолжительное время редактирования им газеты превратились в издание, которое все более отходило от формата официального печатного органа туркестанской администрации. Представляет интерес мнение самого Грулева о газете и изменениях, произошедших в редакционной политике в период его редакторской деятельности. «Созданная по образцу обычных губернских ведомостей, – вспоминал Грулев, – газета эта в течение своего 30-летнего существования приобрела выдающееся положение среди нашей провинциальной печати, как в виду исключительного военно-политического и экономического значения азиатской окраины, так и благодаря некоторым талантливым редакторам с известными литературными именами, руководившим направлением газеты. Наконец, это все же был орган не губернский, а генерал-губернаторский. Должен сказать, однако, что ко времени моего вступления в редакторство газета очень захирела и представляла собой сухой официальный листок, выходивший 2 раза в неделю. Мне предоставлена была полная независимость относительно направления газеты, которая в короткое время совершенно преобразилась, стала выходить пять раз в неделю, завела отдел передовых статей и все прочие отделы больших столичных ежедневных газет».

К моменту, когда Снесарев установил свое сотрудничество с газетой, в редакционной политике уже сформировался подход, в котором приоритетное право публикаций принадлежало офицерам Туркестанского военного округа, особенно офицерам Генерального штаба. Темы публикаций офицеров не затрагивали вопросы политики или экономической жизни Туркестана, но были посвящены преимущественно вопросам о положении на границах края и в сопредельных странах, о географических и этнографических исследованиях, о жизни удаленных гарнизонов, как например, Памирского отряда, Кушки и Термеза и т. п. В описываемый период с газетой сотрудничали сослуживцы А. Е. Снесарева по Генеральному штабу – В. Ф. Новицкий, Л. Г. Корнилов, П. В. Черкасов и др.

Всего А. Е. Снесаревым в период сотрудничества с редакцией «Туркестанских ведомостей» (1900–1904 гг.) было подготовлено семь авторских статей, две рецензии и два некролога. С точки зрения периода сотрудничества – больше четырех лет – и высокой творческой активности Снесарева цифра эта может показаться не такой уж и значительной. Однако при этом следует иметь в виду большую загруженность Снесарева по службе – командировки, отчетные работы, служба в Памирском отряде. Следует заметить, что из чуть менее чем четырех с половиной лет общего срока службы в Туркестане Снесарев почти два года (23 месяца) провел за пределами Ташкента. Некоторые его статьи были написаны и присланы в редакцию газеты буквально из «поля», как, например, серия очерков «Вести с Памира», написанная им в период командования Памирским отрядом.

Первым литературным опытом А. Е. Снесарева на страницах «Туркестанских ведомостей» стала рецензия на работу «Задачи России в Средней Азии в связи с вопросом о проведении Среднеазиатской железной дороги» (СПб., 1900). Своей первой работой Снесарев, как это следует из его переписки, остался недоволен. В письме к сестре он писал: «Получила ли ты мой фельетон в «Туркестестанских ведомостях»? Мне очень жаль, что я написал очень небрежно, работая над ним в вагоне, на корточках, безо всяких книг под рукой… Я был вынужден к тому настоянием редактора, обратившегося ко мне как специалисту по некоторым сторонам брошюры… Товарищи меня поругали за то, что я был несколько резок… Напиши твое мнение».

Работа Снесарева представляет интерес как исторический документ, раскрывающий процесс формирования его военно-востоковедных взглядов и позицию по наиболее злободневным вопросам англо-русских отношений. Работа интересна еще и в том отношении, что написана на опыте и знаниях по среднеазиатскому вопросу, приобретенных в очень короткий – менее года – период времени. До службы в Туркестанском крае Снесарев не интересовался вопросами международных отношений в Средней Азии и имел о них самые общие представления.

Рецензия на работу «Задачи России в Средней Азии» относится к периоду так называемой «железнодорожной гонки» в регионе – малоизвестному в отечественной историографии сюжету, связанному со строительством сети стратегически важных дорог в Русском Туркестане и Британской Индии, а также борьбы за железнодорожную гегемонию в Персии. В тот период тема эта была очень актуальна и вызывала большой интерес как у специалистов, так и читающей публики. Автор работы «Задачи России в Средней Азии» кроме железнодорожной темы поднимал и ряд других вопросов, прежде всего, о состоянии англо-русских отношений, и осторожно выдвигал идею о необходимости их нормализации. В условиях, когда бóльшая часть русского общества и особенно офицерский корпус рассматривали Великобританию как непримиримого соперника России в Средней Азии, такая постановка вопроса не могла не вызвать резонанса в русской прессе.

Снесарев в вышеуказанном письме сообщал, что был вынужден взяться за рецензию по настоянию редактора «Туркестанских ведомостей», т. е. подполковника М. В. Грулева. Для Грулева вопросы, поднимаемые в рецензируемой книге, представляли большой интерес, как и вся тема англо-русского соперничества в Азии. Снесарев взялся за написание работы в период подготовки к полевой поездке 1900 г. по Семиречью, и, возможно, написал основную часть рецензии («фельетона») в Ташкенте и дописывал уже в пути в Андижан, т. е. по словам Снесарева – «работая над ним в вагоне, на корточках».

Снесарев не случайно назвал в письме к сестре свою рецензию фельетоном. По сути это то, что у него в конечном итоге получилось, хотя изначальный замысел и порядок разбора работы предполагали написание рецензии. Тон рецензии, по его собственному признанию, оказался «несколько резок», а сама она написана довольно небрежно. В рецензии Снесарев ставил под сомнение профессионализм автора («слабое знакомство с вопросом», «автор не вник в природу вопроса» и пр.), сам язык рецензии несколько высокомерный, в поучительном тоне, полон передергиваний и неуместной иронии. Приводимая Снесаревым система доказательств несколько хаотичная, местами малоубедительная и не вполне ясная.

Несмотря на то, что работа «Задачи России в Средней Азии» была анонимной, из ее текста следует, что она написана человеком не военным, но хорошо разбиравшимся в текущих вопросах железнодорожного строительства, неплохо знавшим реалии Русского Туркестана и особенности международного положения в Средней Азии. Автор работы, как представляется, был достаточно хорошо известен в Туркестане и в военной среде. По уровню своей подготовки и знаниям он вполне заслуживал более серьезного отношения к своей работе. Поэтому форма рецензии Снесарева, больше напоминающая фельетон, и ее снисходительно-ироничный тон вызвали недопонимание даже у сослуживцев («товарищи меня поругали за то, что я был несколько резок»). В письме к сестре Снесарев пытался назвать причины, которые легли в основу не совсем удачной рецензии: «Относительно тона моей статьи ты совершенно права: не к чему так писать, и в жизни всегда это дурно. Чтобы объяснить, почему я взял такой тон, приведу причины: 1) слишком не люблю англичан и теряю равновесие при всяком вопросе их касающегося; 2) г-н, против которого писал, под личиной общемиролюбивого настроения, питал самые торговые замыслы… и мне это было известно; 3) редактор слишком торопил меня, и мне не удалось даже хорошенько просмотреть своей работы».

Вообще, следует заметить, что рецензии, как литературный жанр, удавались Снесареву не всегда удачно, несмотря на отличное владение темой, знание широкого круга источников и личный опыт. С точки зрения анализа содержания, глубины подхода и способности оценить достоинства и недостатки какого-либа труда его рецензии близки к совершенству. В них не доставало, если так можно выразиться, тактичности и доброжелательности, баланса между чувственным и рациональным. В его рецензиях часто можно наблюдать некую соревновательность с рецензируемым автором в степени знания предмета, нарочитую демонстрацию абсолюта знания и монополии на здравый смысл.

Вместе с тем, нельзя не отметить ряд интересных положений в системе аргументации и доводов, используемых Снесаревым при рецензировании статьи «Задачи России в Средней Азии». Он, к примеру, категорически не был согласен с тезисом автора, что англо-русское соперничество в Средней Азии есть продукт «укоренившегося противоречия», и предлагал четко разделять два понятия – соперничество России и Англии вообще и соперничество России и Англии в Азии, которые «совершенно различны между собою». Снесарев справедливо указывал на невозможность при анализе международных отношений рассматривать только экономическое содержание вопроса и опускать другие факторы – политические, военные, идеологические. Обращаясь к теме англо-русского соперничества в Азии, он замечал, что эта сторона вопроса имеет устоявшееся освещение в литературе, которое автору работы было не в полной мере знакомо. Снесарев категорически выступал против утверждения автора о нейтральности взглядов лорда Керзона на среднеазиатский вопрос, считая, что Керзон всегда был убежденным русофобом. Применительно к вопросам русской политики в Азии Снесарев справедливо замечал, что политика эта исторически определялась общегосударственными задачами России, общим направлением государственной политики, а не действиями отдельных русских военных. Применительно к оценке стратегического значения дорог Снесарев отмечал неразрывную связь этого вопроса с общегосударственным планом обороны и задачами мобилизации вооруженных сил на случай войны. Он критически воспринял мысли автора работы. Он критически воспринял мысли автора работы относительно боевого применения войск Туркестанского военного округа, значения Ферганы, Семиречья и Северной Индии в военном отношении относительно боевого применения войск Туркестанского военного округа, значения Ферганы, Семиречья и Северной Индии в военном отношении и др.

Несмотря на тон и стилистику, рецензия Снесарева представляет собой пример довольно профессионального подхода в области военно-политического анализа, показывает хорошее владение им темой англо-русского соперничества в Средней Азии. Обширная по объему рецензия, опубликованная в двух номерах «Туркестанских ведомостей», способствовала росту авторитета Снесарева как офицера-востоковеда, особенно в начальный период его военной карьеры.

В конце апреля 1900 г. М. В. Грулев покинул должность редактора «Туркестанских ведомостей» и уехал из Туркестанского края в Европейскую Россию. На смену ему пришел капитан Сергей Александрович Геппенер (1863–?), служивший до того в Фергане по линии военно-народного управления. Геппенер получил специальное военно-востоковедное образование на офицерских курсах восточных языков при Азиатском департаменте МИД (1886–1889), изучал арабский, персидский и турецкий языки. В период службы в Туркестане самостоятельно овладел казахским и узбекским языками. При Геппенере редакционная политика приобрела заметный востоковедный уклон. Газета активно сотрудничала с Туркестанским отделением Общества востоковедения, Туркестанским отделом ИРГО и Туркестанским кружком любителей археологии, привлекала к сотрудничеству известных ташкентских ориенталистов. В период редакторской деятельности Геппенера Снесаревым в газете опубликована всего лишь одна статья – «Последний индийский национальный конгресс». В статье содержатся общие сведения об истории возникновения индийских национальных конгрессов – праобраза самоуправления индийского народа, рассмотрены вопросы повесток конгрессов, отмечена их роль в общей политической организации индийского общества и отношение к ним со стороны индо-британской администрации.

В июне 1901 г. в должность редактора «Туркестанских ведомостей» вступил Николай Гурьевич Маллицкий (1873–1947). Представление о назначении Маллицкого сделал Геппенер, который хорошо его знал по совместной деятельности в Ташкенте. Маллицкий с отличием окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского педагогического института (историческое отделение). Он был зятем Н. П. Остроумова, известного ташкентского общественного деятеля и просветителя, директора Ташкентской мужской гимназии. Маллицкий владел несколькими восточными языками, являлся автором большого числа исторических и востоковедных работ. Как редактор он часто публиковался на страницах газеты, но никогда не брал гонораров за свои статьи.

Сотрудничество А. Е. Снесарева с газетой «Туркестанские ведомости» в период редакторской деятельности Маллицкого явилось наиболее продолжительным и плодотворным. Именно в этот период Снесарев публикует большинство своих газетных статей, наиболее интересными из которых явились «Религия и обычаи горцев Западного Памира», «Поездка в Горную Бухару» и цикл корреспонденций «Вести с Памира».

В период службы в должности начальника Памирского отряда Снесарев подготовил и опубликовал в «Туркестанских ведомостях» несколько статей, посвященных жизни небольшого русского отряда на «Крыше мира». Это была своеобразная хроника жизни Памирского отряда и событий на Памире, интересное описание этнографических особенностей киргизского и таджикского населения. В статьях содержатся сведения о специфике русской администрации на Памире, роли начальника и офицеров отряда в управлении населением Восточного и Западного Памира. Отдельная статья в цикле относится к англо-русским отношениям и политическим событиям на границе.

Одной из этапных стала для Снесарева работа «Религия и обычаи горцев Западного Памира», в которой он впервые предпринимает попытку систематического изложения материала по этнографии таджиков Памира. Материалом для работы послужили полевые наблюдения, сделанные им в ходе поездки на Памир летом 1901 г. и в период командования Памирским отрядом в 1902–1903 гг. Работа представляет собой интересный и живо написанный публицистический очерк и не претендует на научное исследование. В России изучением таджиков Памира до Снесарева занимались капитаны Д. В. Путята (Памирская экспедиция 1883 г.), Б. Л. Громбчевский (экспедиция 1889–1890 гг.), граф А. А. Бобринской (три Памирские экспедиции – 1895, 1898 и 1901 гг.), А. А. Семенов (1898 г., совместно с А. А. Бобринским). В период пребывания Снесарева на Памире там вели полевые исследования М. С. Андреев (1902 г.) и А. А. Половцов (1903 г., совместно с М. С. Андреевым). Однако ни одному из вышеназванных исследователей не пришлось наблюдать общественный и семейный быт таджиков столь продолжительный период, как это удалось А. Е. Снесареву. Преимуществом наблюдений Снесарева было и то обстоятельство, что, в отличие от других исследователей, он имел возможность наблюдать годовой цикл жизни таджикского народа: сезонные виды хозяйственной деятельности, праздники, религиозные, общественные и семейные ритуалы.

Работа А. Е. Снесарева «Поездка в горную Бухару» написана им по материалам рекогносцировки путей из Ферганы к Кулябу (лето 1904 г.). В статье приводится описание маршрута по территории Ферганской области и в бухарских владениях, даются краткие сведения о Каратегине и его административном центре, кишлаке Гарм, а также Кулябском бекстве и городе Кулябе, сообщаются этнографические сведения о киргизах Алайской долины, таджиках Каратегина и Куляба. В заключении статьи Снесарев приводит описание р. Амударьи и основных переправ на ней в пределах Кулябского бекства.

Описывая нравы местного бухарского населения, Снесарев замечал: «<…> здесь лгут на каждом шагу, по каждому поводу. И ложь, может быть, нужная, и ложь явно бестолковая – бросается вам в глаза повсюду в Горной Бухаре, сначала поражает вас, а затем вызывая в вас чувство скуки и досады. Только с глазу на глаз, да и то при удачном выборе собеседника, получается разгадка этой бесконечной, все опутавшей здесь лжи; оказывается, что это необходимый здесь способ самообороны, оберегания своих интересов, охранения своей собственности; так некоторые создания в мире животных должны выбрасывать вонючую, гадкую жидкость, чтобы сохранить в иных случаях свое существование».

В другом месте статьи Снесарев касается вопросов взаимоотношений между киргизами и таджиками. «В некоторых кишлаках киргизы живут вместе с таджиками, – сообщал он, – и между ними совсем не заметно какой-либо вражды или взаимной отчужденности. В старину такая вражда существовала; теперь же оба народа живут рядом в добром согласии; говорят, однако, что киргизы, берущие у таджиков в замужество девушек, сами никогда не отдают за таджиков своих дочерей. Точно также поступают и узбеки. Обычай этот напоминает собою правило, соблюдаемое индийскими кастами; высшая каста берет в замужество девушек от касты более низкой, но не отдает в нее своих девушек».

В период сотрудничества с газетой «Туркестанские ведомости» Снесарев опубликовал ряд рецензий на печатные труды русских и иностранных авторов. Часть из них представляла собой перепечатку из тех, что ранее были опубликованы в выпусках «Сборника сведений». Весьма интересна его рецензия на сборник «Обзор Ферганской области. Т.III», особенно раздел, касающийся работы С. И. Полякова «Записки Бабера», представляющей собой перевод на русский язык со староузбекского (чагатайского) «Записок Бабера». Последние были изданы известным русским востоковедом Н. И. Ильминским в оригинале языка рукописи в Казани в 1857 г. В рецензии Снесарев отмечал несовершенство перевода, выполненного С. И. Поляковым, а также отсутствие научного комментария («примечаний»). Представляется, что Снесарев пользовался мнением специалистов, когда оценивал качество перевода Полякова, поскольку сам он чагатайским тюрки2 не владел. В Ташкенте имелось несколько крупных специалистов, владевших этим языком, и на помощь которых мог расчитывать Снесарев, к примеру, генерал Н. С. Лыкошин, В. П. Наливкин, А. А. Семенов и др. С солидной научной лингвистической рецензией на работу Полякова, опубликованной в «Записках Восточного отделения Императорского Русского археологического общества» (ЗВОИРАО), выступил известный русский тюрколог А. Н. Самойлович,. Ему была известна рецензия Снесарева в «Туркестанских ведомостях» на работу Полякова. В рецензии Самойлович отметил, что, соглашаясь с мнением Снесарева о недостатках перевода, он все же не видит необходимости в составлении каких-либо примечаний к нему, поскольку это не улучшало качества самого перевода.

Другой рецензией Снесарева, на которую стоит обратить внимание, стал отзыв на работу Ю. Д. Головиной «На Памирах: Записки русской путешественницы» (М., 1902). Достаточно популярная и ни на что серьезное не претендующая книга путешественницы, совершившей в 1898 г. поездку на Памир, неожиданно привлекла внимание Снесарева, уделившего этой незначительной книге весьма объемную рецензию. Отдавая дань литературным способностям автора – «[дневник поездки] написан изящно, не без остроумия и сильно подкупает своею непосредственностью и искренностью», Снесарев подвергает критике вторую часть работы, которая представляет собой географический очерк Памира. Требования Снесарева к автору выглядят чрезмерными: указания на неточности карты Памира, неправильное использование географических терминов, плохое знакомство с литературой вопроса («литература не полна и слишком неудачно подобрана») и др. Он отметил отсутствие у автора ссылок на ряд важных печатных работ по Памиру, в том числе специальных, как например, отчеты офицеров Генерального штаба Д. В. Путяты и П. А. Кузнецова (помещены в закрытом издании Главного штаба), или отчета британской миссии Т. Д. Форсайта в Кашгар, издания настолько редкого, что его не имелось ни в одной российской библиотеке. В конце рецензии Снесарев отмечал: «Может быть, сказанного нами будет довольно, чтобы или удержать читателя, окончившего интересный и изящный дневник, от дальнейшего чтения книги, или внушить ему бóльшую осмотрительность при чтении второй части. Географический очерк и карта только могут поселить путаницу среди широкого круга читателей, вообще так мало знакомых с интересной высокой страной».

Со стороны рецензия напоминала избиение младенцев, интеллектуальный вес и компетенция рецензента были очевидны, но оставлял этот литературный разгром какое-то странное чувство. Могло показаться, что рецензент приложил всю свою интеллектуальную мощь не к тому объекту и перепутал жанр легкого повествования с академическим исследованием. Такой критический напор мог быть частично связан и с тем обстоятельством, что Снесарев только что издал свою собственную работу – «Краткий очерк Памира», – которую считал эталонной. Обостренная реакция Снесарева на работу Головиной могла быть вызвана и сильной конкуренцией, неожиданно возникшей на «памирской ниве». В 1899 г. свой «Очерк Памира» в журнале «Военный сборник» опубликовал известный исследователь Памира полковник А. Г. Серебренников (в 1902 г. очерк вышел в Петербурге отдельной работой). В 1902 г. Серебренников издает еще одну работу на ту же тему – «Памир (краткий очерк)». Снесареву было также известно о том, что его сослуживец по окружному штабу Генерального штаба капитан З. И. Зайченко завершал свое собственное исследование по Памиру. Над темой Памира работал в это время полковник М. В. Грулев, который вскоре также издал свою работу.

Рецензия Снесарева многими была воспринята несправедливой, в защиту Головиной написал в редакцию «Туркестанских ведомостей» такой видный знаток Памира, как генерал М. Е. Ионов. Любопытна реакция Снесарева на это событие: «Моя критика Головиной вызвала письмо в редакцию (Ионова – губернатора Семиреченской области)… я не счел нужным отвечать, с чем и редактор, видимо, согласился».

Сотрудничество Снесарева с газетой «Туркестанские ведомости» оказалось весьма полезным для становления его как публициста и военного писателя. Это было тем важнее, что в период службы в Туркестане связи Снесарева с центральной прессой еще не были налажены, и газета «Туркестанские ведомости» оставалась для него почти единственной возможностью публично излагать взгляды и мысли. После перевода на службу в Петербург Снесарев вплоть до 1908 г. продолжал публиковать в «Туркестанских ведомостях» статьи и рецензии на среднеазиатскую тематику.