Как верно указывал Д. С. Пасманик в статье «Что же мы добиваемся» (Сборник «Россия и евреи»): «Те русские люди, которые отрицают ответственность русского народа за последние шесть лет (сборник был издан в 1924 году — Б. Б.), отказываются от своей собственной истории и культуры они превращают русский народ из творца жизни в ее раба, из субъекта истории в ее объекта. Но точно также поступают и те евреи, которые превращают все еврейство в стадо баранов, страдающее от садизма взбесившегося пастуха. Ответственность господское качество, и лишь рабы от нее увиливают.

Плохо или хорошо, но последние пол-столетия русское еврейство принимало деятельное участие в жизни России, и поэтому оно ответственно — вместе со всем русским народом и со всеми инородцами, населяющими великую Россию — за все ее радости, но и за все печали.» Такая постановка вопроса русского еврея Пасманика, участника белого движения, многократно призывавшего русское и мировое еврейство осознать свою долю вины в разгроме России и принять активное участие в борьбе против большевизма, гораздо ближе к исторической объективной истине, чем гипотеза потребителей масонско-интеллигентских мифов о прошлом России и исповедников оскорбительной для национального достоинства русского народа теории, что в развале России виноваты только одни жиды и масоны.

Нет, в развале России виноваты многие русские выдающиеся и не выдающиеся люди, которые двести лет шли на поводу у масонства, Когда неприятель берет крепость, то виноват не неприятель взявший ее, а защитники крепости, плохо защищавшие крепость и сдавшие ее врагу.

Таково именно обвинение и будет предъявлено настоящими русскими историками поколению сдавшему Россию ее историческим врагам. И как бы это поколение не уверяло, что в разгроме исторической России виноваты главным образом жидомасоны — этим уверениям будущие поколения не поверят.

Как правильно заявил. В. Иванов в предисловии к своей работе «От Петра I до наших дней» необходимо производить следствие по делу о разразившейся в России катастрофе. «Виновные в этой катастрофе, — писал он, — должны быть найдены. Пусть не для мести, а для того, чтобы нам сойти с неверных путей, примирившись с народом, к которому мы «должны вернуться после двухсотлетнего отсутствия» (Достоевский). С идеологической гурьевской кашей, процветающий в широких кругах эмиграции жить больше нельзя. «Культура не живет ни в холодильниках, ни в бездейственных воспоминаниях — она в них умирает. Хранят культуру не те, которые вздыхают о прошлом, а те, кто работают для настоящего и будущего». (Ходасевич)