* * *
Есть какие-то вещи,
Для которых нет места.
Они падают в Вечность,
Уходя на покой,
Растворяясь в тумане
Под названием «память»
Безымянным потоком,
Полноводной рекой.
Они держатся вместе
И мечтают о встречах.
Тех, которые могут
Почти все поменять.
И пытаются выжить,
И пытаются снова
Не вернуться, но просто –
Отпустить и понять.
* * *
Вот четыре стены.
Смятый пол, потолок.
Тихо маятник ходит бессонный.
Есть четыре угла,
И один уголок –
Для себя самого припасенный.
Тихо детство тик-так
На задворках души.
Время спрячется, время в порядке.
Вряд ли кто-то узнает,
Как нужно прожить...
Ну а время – оно только рядом.
А потом каждый шаг, осторожно – к себе.
Вверх, вперед – и в начале полета,
Растворяясь в любви, –
Миг покажется всем...
Только миг, что пронзительно-легкий.
И тот путь в никуда
Вдруг окажется сном.
И по самой заветной тропинке
Тихо в детских мечтах
Мой родительский дом
Встретит снова домашней улыбкой.
Встретит снова, и спросит,
и перенесет
Разноцветные листья по кругу.
Васильковый рассвет,
Небо, полное грез...
Светом в сердце: мы любим друг друга.
* * *
Ангел тихий, ангел добрый,
Ангел, стоя на пороге,
Ангел с радостью во взоре
Нам покажет горний мир.
Он откроет на мгновенье,
Что невидимо очами,
Улыбнется и расскажет
Про воздушные пути.
Он расскажет то, что было,
Приоткроет то, что будет.
То, что, может, не случится,
Как устроен этот мир.
Он ответит на вопросы,
На стене раскинув космос.
Ярким золотом распишет
Сочетания гардин.
А потом как будто небо
Он притянет на мгновенье
И недрогнувшей рукою
Им раскрасит потолок...
И расправит после крылья,
Озарит небесным светом...
Он взлетит, оставив память:
Пыль серебряных дорог.
* * *
Там, за границей времен,
Никто не посмотрит назад,
Не наградит рублем,
Cвечу не зажжет у окна.
Там, за последней чертой, –
Звезды, которых нет.
Сосны – и вечный покой,
Белый блистающий свет.
Там, за границей, – мгла
Или белеющий снег:
Другие поют имена
В счет прожитых памяти лет.
И оживает душа
Желанием вновь пережить...
Сначала – «на карандаш»,
А после – новую жизнь.
* * *
Слова пусты – пока не порастут делами.
Дела – ничто без сердца чистоты.
И мир вокруг – стремительный и странный –
Душе ленивой не дает застыть...
И, выживая, корчась и страдая, –
Душа идет зигзагами туда,
Где у ворот неведомого рая
Горит огнем божественным звезда.
И, задыхаясь – проходя сквозь пламя,
Душа сжигает за собой мосты:
Слова пусты, пока не порастут делами.
Дела – для Бога – мера чистоты...
Сон солдата
Спит солдат, служба идет.
На душе – огонь и лед...
Только пляшущие тени
Не вернут всего назад.
Ночь качает в колыбели:
«Спи, солдат».
Спит солдат, и ему снится,
Как по лезвию ножа
Он по небу в колеснице
Пролетает яркой птицей
Так, что не остановиться
Там, где солнцем воздух сжат.
Он летит, себя не зная,
Пролетает край земли.
Облака берет под знамя,
С них присягу принимая, –
Знаменосцем назначает
Ангела, который с ним...
Звонких птиц умолкли трели,
На душе покой и лед.
Звезды в небе тускло светят,
За окном гуляет ветер:
Ночь плутает в безвременье.
Солдат спит – служба идет.
Прощение
В лабиринте миров
Очень долгое длинное эхо.
Отголоски шагов
Разрывают таинственный круг.
И пожатием рук
Отмечается новая веха:
Кто сумел, тот прошел.
Долго ждал, много видел, и вдруг...
Кто-то встретил в пути
Неземное чудесное чудо.
Был суров он и строг,
Вдруг оттаял – как будто нашел
В звонком свете небес
Смысл жизни, который повсюду,
Изначальный огонь,
Что никто на земле не зажжет...
И тогда тишина
Обнимает и манит куда-то:
«Там стоят города, все пустые,
Там будет покой...»
И летят через сон
Беспокойные числа и даты:
Все обман, нет путей,
Кроме тех, что остались с тобой.
И нет мыслей других,
Кроме тех, что зашиты в мгновенье.
Концентрируясь в миг,
Проплывают иные века...
Свет небес озарил, восхитил
И рассеял пустые сомненья:
Тот, кто смог, – тот простил.
Отпустил и помог. Навсегда.
Хиромант
Он задумчиво смотрит расклады
На колоде потрепанных карт.
Старый, сгорбленный жизнью гадатель,
Прорицатель, мудрец, хиромант.
Прозревает он чье-то былое
В зыбком пламени старой свечи.
Что случится, что будет – откроет,
А о чем-то, быть может, смолчит.
Под руками – узорами судеб –
Возникают иные года...
И сбывается то, что будет,
Предначертанное навсегда.
Не судья – беспристрастный свидетель,
Что не может чужое пройти...
Остается молиться и верить,
В этой вере надеяться, жить.
И иные пространства мелькают
Огоньками на чьем-то пути...
Тихо плачет старый гадатель:
Он не в силах судьбу изменить.
Молитва
Даруй, Творец, не выпасть мне из мира.
И удержать в душе любовь Твою,
Уйти от зла, не сотворить кумира
И в праздности не кончить жизнь свою.
Даруй пройти – других не обижая,
Не заглянуть за самый крайний край.
Исполнить то, что, может, сам не знаю,
Увидеть Свет; узнать, каков он – рай...
Прости, что говорю Тебе все это.
Я знаю – для Тебя не нужно слов.
Но дай мне сил – как прежде, быть поэтом,
Свободным от вещественных оков...
* * *
Бог разводит, сводит вместе.
Крепко вяжет узелком
Судьбы, словно свет созвездий,
Теплым звездным ветерком.
Он рассматривает души
В свой небесный микроскоп.
Вместе будет только лучше?
Поглядим одним глазком...
Он глядит – в чертогах рая,
Не оставит на потом:
Жизнь простая, жизнь земная...
Ну-ка, а вот это кто?
Чем живет он, чем он дышит
В океане бурных дней...
Слышит ангелов? Не слышит?
Видит Неба добрый свет?
И привычной круговертью
Оживает мир с утра:
Встретит он ее? Не встретит?
Бог дает, да страшно брать,
Потому что жжет сомненьем,
И все кажется: потом...
Бог разводит, сводит вместе,
Крепко вяжет узелком.
* * *
В суровых краях покаянных молитв,
На перепутье дорог и миров
Есть место для тех, кто устанет в пути,
Кто Вечности зов услышать готов.
Есть место для тех, кто, блуждая во тьме,
Откроет иные каноны любви.
Кто движется сам – приближаясь к себе,
Чтоб душу свою обрести и спасти.
И странник усталый войдет под покров,
Исполнится Вечность – изменит маршрут.
И дрогнет земля, будто вышел ей срок,
И небо откроется бегу минут.
И звуком иным зазвучит в тишине,
Блеснет светом солнца по головам
В суровом краю, что внутри и вовне,
Радостью тихой: «Придите, мир вам»...