Октябрь 1988 года

Обстановка располагала к размышлениям. Через окно пробивались утреннее лучи солнышка и, отражаясь от блестящего колпачка авторучки, прыгали по гладкой поверхности письменного стола солнечными зайчиками.

Старший оперуполномоченный второго убойного отдела Управления уголовного розыска Борисов сосредоточено завершал составление плана оперативно-розыскных мероприятий по делу об убийстве. План представлял собой несколько листов, исписанных мелким аккуратным почерком, и содержал стандартный перечень мероприятий, выполнение которых почти гарантировало составителю раскрытие любого убийства. «Почти» – та мелочь, подразумевающая оперативное мастерство, импровизацию, удачу и всё то, что в совокупности приводило к успеху.

Георгий любил утро. Приходил на работу в Управление пораньше, когда в коридорах пусто, нет дневной суеты. Если и встретится кто по дороге, так это бредущий в туалет, уставший после ночного дежурства опер с красными грустными глазами или шустрая уборщица из числа административно арестованных, отбывающая трудовую повинность прямо в здании Главка.

Нет ничего лучше состояния утреннего покоя, когда не трезвонил телефон, не шныряли взад и вперёд озабоченные сослуживцы. Георгий знал, что именно сейчас его не вызовет руководство, никто внезапно не зайдёт и не испортит настроение. По этим же причинам раннее утро было лучшим временем для размышлений и бумаготворчества. Мозг свеж и ещё не затуманен проблемами или, как случалось иногда к вечеру – алкоголем. Можно просто наслаждаться свободой, купаться в ней. Борисов положил ручку на письменный прибор и встал. Услышал в коридоре тяжёлую поступь. Дверь скрипнула, и в кабинет зашёл Анатолий Птицын. Протянул руку, затем снял куртку и достал сигареты. Вскоре появился Игорь Мухин по кличке Насекомое.

Мухин по молодости, глупости и наивности вляпался в такое дерьмо, что вытаскивали всем уровским «колхозом» под председательством Деда, царство ему небесное и вечная память. После чего Мухин встал на правильный, твёрдый путь и теперь лейтенант милиции. Последними заплыли в гавань под номером 344 и причалили к своим столам Сашка Жуков, плотный, усатый и разбитной опер, и майор Олег Пушинский по прозвищу «старый». Олег любил повторять, что не надо напрягать его по пустякам, потому что он старый больной человек. Так и привязалось к нему «старый», хотя ему было сорок четыре года. Между тем, несмотря на разницу в возрасте и темпераменте, компания со временем сформировалась крепкая и спаянная. Ещё один ценный товарищ Андрей Сухов перевёлся в Управление ИТУ (исправительно-трудовых учреждений), где успешно командовал местными операми. Хороший человек и общий друг. Работал недалеко, поэтому встречи происходили периодически часто.

Как говорил Александр Сергеевич в бессмертном стихотворении «…пора, брат, пора, туда где…», неровным строем все перечисленные выше лица направились в кабинет шефа. Так же разрозненно и беспорядочно прибыли другие сотрудники отдела. Это было устоявшееся со временем начало рабочего дня. Разница в том, что в пятницу, а сегодня, была именно она, явка всех без исключения сотрудников отдела, невзирая на чины и заслуги, обязательна. Исключением из установленного правила могли быть: отпуск, командировка, тяжёлая болезнь и смерть. Но, как однажды выразился один из руководителей, и в этом случае надо предупреждать заранее, чтобы не искали. Но, всё – процесс пошёл, шутки в сторону – заседание продолжается.

После монотонного зачтения сводки о совершённых преступлениях за прошедшие сутки и обсуждения текущих дел, начальник отдела Котов Сергей Павлович объявил, что претворяя в жизнь пожелания М.С. Горбачёва, приступает к «индивидуальному подходу к гражданам». Индивидуальный подход применялся не часто и только в исключительных случаях к нарушителям. На этот раз не повезло операм Ядову, «В» и «Ф».

В минувшую субботу «В» и «Ф», по просьбе Ядова, консультировали последнего при выборе телевизора. После покупки обмыли её. Сначала на телевизоре, затем у телевизора, а потом на скамейке у подъезда. При транспортировке телевизора Ядовым и «Ф» в квартиру, оставшийся не у дел «В» перешёл на другую сторону улицы в кафе, где выпил коктейль, состоящий из коньяка и шампанского, в пропорции, сто на сто. Спустившиеся вниз Ядов и «Ф», «В» на месте не обнаружили. Посчитав, что он уехал домой, перешли на другую сторону улицы, где выпили по коктейлю. После этого тепло расстались. Спустя полчаса в милицию по телефону 02, поступило сообщение об обнаружении трупа неизвестного. Выехавшая на место происшествия оперативная группа, обнаружила на лестнице, ведущей в подвал дома Ядова, в смерть пьяного «В», который, вызванным спецтранспортом был отправлен в медицинский вытрезвитель, откуда забран дежурным опером отдела и доставлен в свой кабинет. Вот и вся история. Неприятно, но факт. Ядов и «Ф» получили по полной программе за то, что бросили товарища в трудном положении. Как не возмущался «Ф», что они не виноваты, что этот гадёныш (при этом, со злостью указал пальцем на «В»), сам напился в одиночку. Ничего не спасло от взыскания – товарищей бросать нельзя. Как не странно, но самого виновника случившегося по фамилии «В» даже не обсуждали.

* * *

Зазвонил телефон.

– Слушаю, Котов, – Палыч поднял руку, призывая к тишине. – Где? Кто обнаружил? – Добро, выезжаем.

Котов сделал запись на листе бумаги, затем позвонил дежурному и вызвал служебную автомашину.

– Труп неизвестного с ножевым ранением, – невозмутимо пояснил он, поднимаясь из-за стола. – Совещание закончено. Борисов и Птицын со мной.

«Хорошенькое начало трудового дня», – подумал Борисов. Посмотрев на Птицына, прочитал в его разом потухшем взоре нескрываемую досаду. Дело в том, что сегодняшний вечер у Борисова и Птицына был уже расписан буквально по минутам и распределены роли. Казалось, что никакие обстоятельства не могут воспрепятствовать двум ещё далеко не дряхлым мужчинам посетить учреждение коммунального хозяйства, а по-простому баню в компании также двух весьма симпатичных девиц, приятельниц Птицына. Анатолий Птицын, а проще Воробей, был закоренелым холостяком, но не женоненавистником. Как раз совсем наоборот и с размахом. Многие женщины в управлении при упоминании имени Птицына смущённо опускали глаза и переводили разговор в иное русло. Если подойти к проблеме объективно, то непомерный успех Воробья у женского пола, с первого взгляда, был труднообъяснимым феноменом: Чуть выше среднего роста, тонкой кости и немного сутулый, он и передвигался как-то нестандартно, опустив правое плечо. Костюм на Воробье сидел мешковато. К тому же он имел привычку засовывать руки в карманы, оттягивая и так свисающие плечи пиджака. Следует добавить, что Птицын носил обувь сорок седьмого размера и при ходьбе ногу ставил тяжело и твёрдо. Если не видеть Толю, то можно было представить, что навстречу движется борец – суматори (сумо – японская борьба между очень тяжёлыми мужиками). Светло-русые редкие волосы Толя зачёсывал на низкий пробор, длинными прядями скрывая пробивающуюся плешь.

Но первое впечатление бывает обманчиво. Птицын обладал приятным густым голосом, искромётным чувством юмора и лучезарной, открытой улыбкой. Имел поразительную реакцию и никогда за словом в карман не лез. В любой компании он очень быстро становился центром всеобщего внимания и женского обожания. Если прибавить к этому острый и аналитический ум, рассудительность, глубокую порядочность по отношению к хорошим людям и массу других полезных качеств и навыков, то можно легко объяснить труднообъяснимое.

Георгий был полной противоположностью Воробью. Высокого роста, плотного борцовского телосложения, громкоголосый и порывистый. Несмотря на занятость по работе, продолжал регулярно тренироваться и выступать на соревнованиях. Являлся чемпионом общества «Динамо» по рукопашному бою в тяжёлом весе. Борисов никогда не был бабником ввиду природной застенчивости. Но временами, поддаваясь уговорам Воробья, пускался с ним во все тяжкие. Толик считал Борисова очень ценным человеком и нередко использовал его для осуществления своих планов. Георгий, в отличие от Птицына, не являлся источником красноречия и неотразимого обаяния, поэтому от него требовалась самая малость: подойти к намеченному Воробьём объекту женского пола и задать безобидный вопрос о дороге в библиотеку. По расчётам Анатолия, никакая дама не могла отказать в помощи симпатичному и скромному атлету. Как только она раскрывала рот, подваливал Воробей, и всё остальное было уже делом его техники. Осечек не было. Птицын безошибочно умел определить в толпе ту единственную, которая не отвернётся и проникнется сначала участием, а потом желанием. Несмотря на внешнюю и внутреннюю несхожесть, Борисов и Птицын благополучно и успешно сосуществовали рядом. За глаза кто-то из сотрудников Управления изрёк: «Два друга – волчий х… и колбаса».

Они вышли на улицу, повернули за угол здания Главного управления и очутились на служебной автостоянке. Увидели отделовскую «Ладу». Ровно работал включённый двигатель, а из выхлопной трубы змеился белый дымок. Водитель Лёха Перцев, откинувшись на спинку сиденья, дремал. Будучи, молодым и выносливым, Перцев был убеждён, что ночной сон есть пустая трата времени. Ночь, по его мнению, предназначалась для наслаждения прелестями жизни, такой короткой, а поспать можно в другое время. Поэтому каждую свободную минуту рабочего времени Лёха погружался в объятия Морфея.

Воробей постучал по стеклу костяшками пальцев.

– Подъём! Сергей Палыч сейчас подойдёт.

Перцев отлепил голову от подголовника. Согнутыми пальцами интенсивно взлохматил волосы и протёр глаза. Принял рабочее положение, отпил из бутылки несколько глотков минеральной воды, закрыл пробку, сунул бутылку в карман заднего сиденья и дёрнул вверх «грибок» блокировки дверей.

– Садись, пожалуйста, дарагой. – Лёха изобразил кавказский акцент.

Борисов открыл заднюю дверь. Перед собой, как обладателя менее длинных ног, пропустил Птицына, а сам втиснулся рядом.

Вскоре на переднем сиденье разместился Котов. Он ещё не успел захлопнуть дверь, как машина резко сорвалась с места.

– Ты что творишь, – без особого раздражения проворчал Котов, – угробить всех хочешь?

– Так, Сергей Павлович, на происшествие едем. – Бодрым голосом отреагировал Перцев. Котов, глядя перед собой, что-то проворчал, но ни Борисов, ни Воробей не разобрали, ни слова, зато Лёха громко заржал.

Дальше ехали молча. Воробей прикрыл глаза и о чём-то думал. Борисов рассеянно смотрел в окно.

Съехали с дороги во дворы. «Ладу» несколько раз подбросило на неровностях и Перцев остановил машину около стандартной девятиэтажки – «корабля». У третьего подъезда припарковалась автомашина с уже прибывшей на место оперативной группой. Рядом с ней стояли прокурор района Лебедев, начальник районного управления милиции подполковник Линчук, начальник отдела уголовного розыска Кулешов и судебно – медицинский эксперт Левченко. Невдалеке от них располагалась группа сотрудников местного отделения милиция. Среди них Борисов увидел старого знакомого, участкового инспектора Альберта Полякова. Георгий, приветствуя, кивнул ему. Поздоровавшись с каждым за руку, Котов выслушал краткий доклад Кулешова. Судя по полученной на данный момент информации, труп обнаружил утром местный сантехник, спустившийся в подвал перекрывать воду в стояке. Он сразу позвонил своему руководству, ну а те вызвали милицию и скорую помощь. Врач скорой и определил, что имеется ножевое ранение. Так же, по мнению врача, труп пролежал в подвале с ночи. Личность потерпевшего пока не установлена. Когда Кулешов закончил, Котов и Борисов направились к подъезду. Птицын остался на улице. Он в сторонке мирно беседовал с каким-то затрапезного вида мужичком.

Спустившись в подвал и осмотрев место происшествия, вышли на улицу. Труп мужчины лет сорока. Никаких документов при нём не оказалось.

Котов тихо переговорил с прокурором и подозвал Борисова.

– Я в Управление. Остаётесь с Птицыным здесь до конца. Главные мероприятия на установление личности. Всю информацию принимайте лично. Вечером доложишь.

Котов сел в машину. Лёха, как обычно, резко ударил по газам. Пока Борисов слушал указания шефа, прокурор и Линчук также убыли. Кулешов поехал в местное отделение милиции инструктировать личный состав перед обходом жилмассива. На месте остались молодой следователь прокуратуры и эксперт – криминалист. Судебный медик – Левченко со своим неизменным чемоданчиком находился рядом. Отрядив Полякова им в помощь, Борисов направился к Птицыну, который уже что-то писал в блокноте, а мужик стоял возле него, переминаясь с ноги на ногу. Георгий подёргал Воробья за рукав.

Воробей закончил писать и положил блокнот в карман куртки.

– Жди пока на лавочке, – сказал Птицын мужичку. – Ты теперь свидетель! Слиняешь – задержу, на сутки оформлю!

– Ясен перец! – согласился тот и присел на пыльную скамейку.

– Проясняется ситуация, – удовлетворённо пробасил Воробей. Пока ты «жмура» разглядывал, я вот его приметил. – Анатолий кивнул в сторону свидетеля. – Стоит «Гаврила» за кустом и наблюдает, что милиция делает. Подошёл, спросил, не видел ли чего интересного. Он помялся немного и рассказал, что вчера, около одиннадцати вечера, выпивали с приятелем на той скамейке, где сейчас сидит. Увидел, что в подъезд зашёл мужик с пакетом, он его раньше часто видел. В этом доме живёт. Следом за ним прошмыгнул ещё один – очень здоровый, а после зашёл другой. Потом эти двое вышли и побежали. Подозрительным это показалось. Зашёл он в подъезд. Увидел на лестнице, около лифта, пакет. В пакете водка и закуска. И вокруг никого. Говорит, что забрал пакет и употребил содержимое по назначению.

– Эй, дружище! – позвал Воробей постового милиционера, – подойди сюда.

– Управление уголовного розыска – старший опер Птицын, – Представился он, когда сержант подошёл. – Бери этого красавца, – Толя указал на мужичка, – и доставь в отделение. Важный свидетель. Пускай следователя ждёт.

Пока Птицын инструктировал постового, Борисов увидел курящего у дома Полякова.

– Как дела?

– Место осматривают. Я вот перекурить вышел.

– Хорош филонить, – Георгий взял участкового за рукав. – Имеется информация к размышлению. Потерпевший в этом подъезде должен проживать. Дуй в паспортную службу и всех прописанных по этой лестницы, схожего возраста выпиши. Возьми на время первые формы с фотографиями.

– Кто же их мне даст? – Обречённо возразил Альберт.

– Уговори, укради, скажи, что убийство, что через час вернёшь. Понятна задача? Очень надо, от тебя всё сейчас зависит. – Перейдя на шепот, очень доверительно попросил Борисов.

Отослав Альберта на подвиг, Борисов и Воробей направились к подъезду. Навстречу вышел Левченко.

– Я закончил. – Попыхивая сигаретой, сообщил он. – Ножевое ранение в спину. Думаю, прямо в сердце. Вскрою, более точно скажу. Лезвие тонкое, похоже на что-то типа стилета. Никаких документов и вещей, идентифицирующих личность, не обнаружили. – Левченко затушил окурок подошвой ботинка. – Как у вас дела?

– Дела, Женя, у прокурора, – сказал Воробей, – а мы так, ерундой занимаемся.

Заметив, что Левченко обиделся, примирительно добавил:

– Не сердись, это я к слову. На самом деле кое-что наработали. Не будем опережать события, но может быть, вскоре личность установим.

– Здорово, – обрадовался Женька, – и мне легче работать будет.

– Да, чуть не забыл, – спохватился Левченко, – вот, ключи, под трупом нашли. – Протянул Борисову связку ключей в кожаном чехле. – Следак их запротоколировал, так что забирайте, не жалко.

– Спасибо Женя. – Толя расстегнул чехол и выложил на ладонь ключи.

– Ого, – Он протянул связку Борисову, – посмотри. Вот эти два ключа – дверные, а вот этот очень смахивает на сейфовый.

Борисов взял связку и повертел в руках, рассматривая.

– Слушай, Толя, я сейчас пробегу по подъезду и посмотрю, может, удастся квартиру отыскать.

– Как хочешь, а я на место пойду. Посмотрю, что и как там и со следователем потолкую.

Птицын направился в подвал, а Георгий вызвал лифт. Он решил начать осмотр с последнего этажа. Заодно, если где окажутся жильцы – переговорить с ними. Выйдя на девятом этаже, он осмотрел двери квартир. Отметив схожесть замков на двух дверях, позвонил в квартиры. Никто дверь не открыл. Примерил ключи к замкам – не подходят.

Таким образом, проверил шесть этажей. Результата не было. Удача повернулась лицом к Борисову на четвёртом этаже. Замок легко открылся, Борисов осторожно приоткрыл входную дверь. Для порядка окликнул хозяев – есть ли кто дома? Ответа не последовало, и Георгий зашёл в квартиру. Прикрыл за собой дверь, осмотрелся. Ничем не примечательная однокомнатная квартира. Чисто прибрана, но поражена вирусом хаоса, свидетельствующим об отсутствии женской руки. Типичная квартира холостяка. Не откладывая дело в долгий ящик, Борисов принялся за осмотр. Искал аккуратно, стараясь не нарушать обстановки и не дотрагиваться голыми руками до предметов. Обнаружил паспорт на имя Саврасова Николая Николаевича. Георгий положил паспорт в карман. Всё ясно. Саврасов и был потерпевшим. Борисов собрался уходить, но обратил внимание на фотографию в деревянной рамке, которую он вначале не заметил. Группа офицеров милиции. Георгий взял фото и прошёл в комнату к окну. Сразу отметил Саврасова в звании капитана. Внизу имелась надпись «Краснознаменское РУВД».

– Вот это да…, – вслух произнёс Георгий. Увидев телефонный аппарат, взял трубку.

– Стоять, на пол!!! – резкая команда, исходившая из-за спины Борисова, разорвала тишину квартиры. Георгий не успел опомниться, как чьи то мощные руки толкнули в спину и прижали к стене, а чьи-то сильные ноги, двумя ударам по голеням, фактически посадили его в положения поперечного шпагата. Георгий сразу оценил практическую пользу тренировок, особенно упражнений на растяжку. Затем, неизвестные, приступили к личному досмотру Борисова. Почувствовав, как его карманы бесцеремонно, с треском разрываемой ткани, выворачиваются, Борисов попытался повернуть голову и объясниться, но тут же был впечатан лицом в стену. И, всё же, он успел заметить характерную серую форму.

– Ребята, я свой, – прошипел он, скривив рот в сторону обыскивающего его милиционера.

– Сегодня свой, а завтра чужой, – с насмешкой ответил грубый голос. – А ну, повернулся!

Захват ослаб. Георгий, резко стряхнул всё ещё продолжавшую удерживать его руку. Перед ним стояли двое вооружённых сотрудников вневедомственной охраны. Боец в звании сержанта держал в пальцах сложенное удостоверение Борисова и похлопывал им по ладони другой руки.

– Ксиву верни! – сердито проворчал Борисов.

– С какой стати, – ухмыльнулся сержант, – мы по инструкции действуем. Выехали по указанию дежурного на сработавшую сигнализацию. В квартире обнаружили тебя, капитан. Сейчас проедем в отделение и там объяснишь, что ты делал в чужой квартире.

– Слышь, ты, умник! – Борисов распалился не на шутку. – В подвале дома труп холодный лежит. Там опергруппа работает. А в этой квартире потерпевший проживал. Понятно? Отдавай удостоверение и проваливай отсюда! Натоптали в квартире…, черти!

Сержант исподлобья посмотрел на Георгия и подошёл к телефону. Набрал номер и кратко доложил о результатах выезда. Протянув трубку Георгию, встал рядом. Борисов объяснил дежурному ОВО (отдела вневедомственной охраны) ситуацию и передал трубку сержанту.

– Прежде чем в следующий раз заходить в квартиру, убедись, что не под охраной находится, – поучительно произнёс сержант, протягивая Борисову служебное удостоверение. – Удачи тебе, капитан!

– И тебе, – Георгий протянул руку.

– Ну, дебил! – Досадливо произнёс Борисов. Это относилось ни в коем случае не к сержанту, который четко тянул служебную лямку, а к нему самому. Как последний лох не заметил коробки с мигающей лампочкой при входе. Было досадно и обидно.

Георгий позвонил в отдел и доложил Котову о вновь открывшихся обстоятельствах. Выслушал указания. После этого закрыл дверь на ключ и пешком спустился на первый этаж. О произошедшем конфузе решил не распространяться, чтобы не стать посмешищем.

Эксперт обрабатывал специальным порошком стену у лифта, а Левченко скрёб скальпелем пол, где виднелись маленькие бурые пятнышки. Добытую таким образом пыль аккуратно опускал на кончике инструмента в маленький полиэтиленовый пакетик. Птицын стоял со следователем на улице и курил.

– Как дела? – Спросил он.

Георгий протянул паспорт Саврасова и фотографию.

– Наш он, сотрудник.

– Даже так… – Воробей передал паспорт следователю.

– Необходимо осмотреть квартиру. Понятых организовать сможете? – спросил следователь. – Прежних понятых я отпустил.

– Нет вопросов. – Борисов покрутил головой и увидел участкового Полякова.

Поляков протянул Георгию несколько карточек.

– Вот всё, что было.

Полистав карты формы № 1 и не увидев там знакомого лица, Борисов вернул их.

– Можешь отдать обратно. Опоздал ты, Альберт, и на премию не заработал. Мы установили личность. Сейчас найди понятых.

Расстроенный Альберт сунул карточки в планшет.

– И чего гонять было, – недовольно пробурчал он. – Вечно торопятся куда-то…

– Не ворчи, мой друг, – Борисов потрепал по плечу. – Еще не все потеряно. Ничего просто так не происходит. Сейчас знаем, что квартира не его. Позже найдём хозяина, опросим. Чем чёрт не шутит, может быть, он причастен к убийству.

Успокоенный Поляков ушёл за понятыми.

Птицын на дежурной автомашине полетел в управление кадров выяснять всё про Саврасова, а Георгий вернулся в подъезд. Осмотр был закончен. Стены около лифта были вымазаны причудливыми разводами специального порошка – обычной сажи, с помощью которой выявляются отпечатки пальцев на гладкой твёрдой поверхности.

– Есть следы, пригодные для идентификации. – Удовлетворённо заявил криминалист. – Особенно здесь, – эксперт указал на стену, где чётко просматривались папиллярные узоры, обведённые для наглядности мелом. Видимо, некто опёрся о стену. Кроме того, на полу и на стене кровушку обнаружили. Следы свежие. Скорее всего, имеют отношение к происшествию. Более подробно после проведения экспертиз.

Следователь, криминалист и понятые, которых буквально притащил Поляков, направились в квартиру.

Прибывшая труповозка увезла тело в морг. Дождавшись окончания осмотра квартиры и переговорив с начальником угрозыска района Кулешовым, Георгий вместе с опергруппой уехал в Управление.