Антон терпеливо отскреб с пульта засохший клей: сначала второпях, ногтями, потом отверткой, собирая чешуйки на смоченный тампон. Покрыв свежие царапины лаком, отнес распылитель в техотсек и попутно занялся флайтингом. Проверил автономную систему жизнеобеспечения, опробовал двигатели. Вернувшись, залез в душ, а потом долго-долго выбирал мундир из еще ненадеванных, но на одном кривовато сидели шевроны, на втором топорщился правый нагрудный карман, а у третьего заметно потускнели нарукавные пуговицы. Наконец облачился в старый, тот самый, в котором был на островах с Еленой Владимировной, — из-за обшлага торчала засохшая веточка с пожушхим листом. Нацепил ремень с кобурой, покрутился перед зеркалом и опять отправился в техотсек.

— Бета почтари не принимает, только флайтинги. Тебя, дружище, некуда втиснуть, — Антон провел ладонью над панцирем, и робот послушно выдал компакт. — Поскучай немного.

Забравшись во флайтинг, задраив фонарь, расстегнув кобуру, вынул незарегистрированный компакт и положил поверх официального. Достал голубой янтарь и пристроил его на панели автопилота, в утопленном гнезде таймера. Убрал в кобуру оба компакта — кобура заметно раздулась. Нагнулся над камнем.

А цвет у янтаря точно такой же, как глаза Елены Владимировны… Попробуй теперь забудь, да и забывать не хочется… Поверить безусловно в ее искренность и в свою очередь доказать глубину ответного чувства?.. Как ни крути, все повязано на компакте для Главного… Будь что будет… По возвращении при первой же встрече прояснить до конца…

Флайтинг автоматически передвинулся в пусковую камеру. Свет погас, и над стартовой турелью зажглось табло двухминутной готовности. Таймер продублировал табло, и его мерцание отразилось в камне синими затухающими искрами.

— Внимание! От Беты — почтарю. При выходе флайтинга на пеленг дальнейшее снижение и посадка выполняются по программе Станции, включение автопилота принудительное. До скорой встречи.

В динамике безапелляционный голос сменил спокойный метроном.

На табло умирали последние секунды.