Смейся

Михаил БАШКИРОВ, Андрей БУРЦЕВ

СМЕЙСЯ...

Антон посадил мини-почтарь на Рудную точно по графику и, не торопясь, переоделся. На этот раз он выбрал мундир с обогревом, который внешне ничем не отличался от табельной формы доставщика третьего класса. Те же золотые шевроны, серебряные галуны, платиновые звезды. Только при ходьбе термопрокладка чуть стесняла движения, а фуражка сползала на лоб и давила на уши больше обычного.

Космодром был забит рудовозами. Из-за черных глухих корпусов проглядывал заснеженный купол порта, зажатый обледенелыми скалами.

Дыша на пальцы, Антон шагал за роботом-контейнероносом. Тот юрко лавировал между нагромождениями заправочных ферм и ремонтных блоков, и его мигалка пунцово расцвечивала вереницы сосулек.

Перед тамбуром купола робот приостановился, дожидаясь Антона. Из тамбура начали выходить самые нетерпеливые. Робот включил сирену и медленно двинулся на встречающих, ускоряя вращение мигалки. Антон догнал робота и, почти касаясь бедром полированной грани контейнера, проследовал сквозь строй меховых курток в зал ожидания. С обеих сторон к панцирю робота тянулись руки, то и дело ненароком задевая китель Антона. Он терпеливо поправлял сбивающийся аксельбант.

Народищу нынче тьма... Так не дадут и к барьеру пробиться... Знают же прекрасно, что компактов всего пятьдесят. Охота людям души растравлять... Сплошь горняки - мужики крепкие, а наивные... В приметы дурацкие верят... Смешно лапать робота в надежде получить компакт в следующий прилет... Хорошо еще, не додумались хвататься за доставщиков - от мундира бы только клочья полетели...

Антона прижали к роботу - тот, достигнув барьера посередине зала ожидания, замолк, а мигалка сменила цвет на ярко-зеленый.

- Спокойно! - Антон уперся ладонями в контейнер. - Не надо помогать. - Он залез на панцирь. - Прошу тишины! - Антон расставил ноги, чтобы ранты тяжелых ботинок врезались в боковые скобы. - Просьба к посторонним уступить места владельцам объявленных разрядников... Внимание... Туш!

Робот в полтона сыграл вступительные такты, и из контейнера, сияя упаковкой, взметнулся первый компакт. Антон ловко поймал его правой рукой, хрипло выкрикнул номер, огляделся и, нагнувшись к протянутому разряднику, сверил код и отдал кассету. Робот снова исполнил туш и выстрелил вторым компактом. Антон едва успел выпрямиться...

... Последний компакт, разрядник, код, пальцы.

Робот просигналил отбой.

Спрыгнув с панциря, Антон, опережая робота, быстрым, но четким шагом направился к тамбуру - поредевшая толпа послушно расступалась.

Скорей наружу... Проклятый обогрев кочегарит и кочегарит... Опять регулятор забарахлил... Надо было организовать раздачу прямо на космодроме...

Антон миновал пустой тамбур.

Между куполом и эстакадой, на заснеженной бетоне, стоял одиноко человек в шлеме проходчика с компактом в опущенной руке.

Антон повернул к пункту комплектования: рядом с куполом, под скальным козырьком, вспыхивала и гасла стандартная реклама.

Вздымая поземку, робот вырвался вперед и исчез в приемном люке.

Приблизившись к рифленой стене, Антон снял фуражку - в затылок бодро кольнул ветерок с космодрома.

Маршрут завершен... Доберусь до Базы, передохну денек-другой, и снова в рейс. Отпуск просить рановато... Да и хочется досрочно получить рекомендацию на второй класс... Утереть Ряхе нос... А то катает на малой дуге и о карьере не беспокоится - все равно, мол, раньше положенного срока звезд на погоны не добавят... Хорошая мина при плохой игре... На малой себя не проявишь: планет раз и обчелся, населения на каждой - мизер... Не повезло Ряхе при распределении... Поэтому, видно, хвастается экзотикой... Особенно Бетой-Сапиенс... Какие-то нюхачи, орхидеи, медные удавы, оазис... И что это женщины к нему неравнодушны?.. Говорит, опять какую-то занятную особу захороводил...

Внизу стены начал медленно открываться люк. Антон отступил в сторону, надел фуражку. Но вместо робота показалось встревоженное потное лицо оператора.

- Зайдите, пожалуйста.

Через служебный вход Антон попал сначала в склад, заставленный рулонами упаковочной пленки, а затем очутился в сортировке - робот с распахнутым панцирем стоял на помосте.

- Контейнер заклинило?

- Извините, - оператор подошел к Антону. - Неприятное происшествие... Скажите, во время вручения вы не обратили внимания на мужчину средних лет в шлеме проходчика?

- При работе с компактами не успеваешь сосредоточиваться на лицах. Код бы не перепутать. Перед глазами разрядники и пальцы, разрядники и пальцы...

- На космодроме... Только что сообщили... Первый случай на Рудной... Самоубийство - рядом с ним нашли компакт.

- Постойте! Я же его видел при выходе из тамбура. Проходчик на фоне обледенелой эстакады.

- Залез на самый верх, отбросил шлем и...

- Печально, конечно. Но я при чем?

- Вы, наверное, удивлены и не понимаете, зачем я вас позвал сюда? Но, скорее всего, вам грозит перевод с нашего маршрута.

- В чем же заключается моя вина?

- Людям будет неприятно получать компакты из рук доставщика, принесшего однажды несчастье.

- База уже в курсе?

- Пока нет... Но я обязан... Так что готовьтесь к переменам.

- Спасибо.

- Не переживайте сильно и прислушайтесь к доброму совету. По прибытии на Базу проявите инициативу и, не дожидаясь приглашения, сходите к психологу на консультацию... Вас ведь взволновал печальный исход?

- Конечно.

Вернувшись на Базу, Антон спровадил робота разгружаться, загнал почтарь на профилактику и разыскал дежурного психолога.

В кабинете, друг против друга, стояли глубокие кресла. На спине одного был закреплен плоский экран.

- Похвальная самодисциплина, - психолог усадил Антона под экран и устроился напротив. - Расстегните китель, расслабьтесь, - психолог достал из кармана халата присоску с шарообразным датчиком, приподнялся и ткнул ею Антона в лоб. - Чем вас привлекла в юности профессия доставщика?

- Рудная... Кто мог подумать... В инструкции - ни слова....

- Вы поняли мой вопрос?

- Повторите.

- Старайтесь отвечать без раздумий. И не волнуйтесь - здесь не экзамен... Так чем вас привлекла профессия доставщика?

- Трудно сказать...

- Сколько парадных комплектов вы заказали, получив назначение?

- Дюжину.

- Сколько уже использовали?

- Где-то половину...

- Вас не раздражает мигалка робота?

- Вроде привык.

- Вы любите компакты? - психолог нацелился новой присоской в грудь Антона.

- Не очень. - Антон расстегнул рубаху. - Предпочитаю видео.

- Типичный синдром доставщика, - психолог закрепил датчик Антону на сердце.

- Это плохо?

- В норме, - психолог нажал кнопку на подлокотнике антонова кресла и стал, не отрываясь, смотреть на экран. - А вы не боитесь остаться без работы?

- В каком смысле?

- Вдруг мода на компакты внезапно кончится и всем доставщикам придется переквалифицироваться.

- Вряд ли такое возможно в обозримом будущем. Видели бы, что творится в момент выдачи. Общее сумасшествие: и те, кто получает, и те, кто тешит себя надеждой, одинаково охвачены нетерпением. Конечно, понятна роль сложившегося ритуала: парадная форма, номерные разрядники, возрожденный акт передачи кассет из рук в руки. Но почему именно компакты пробудили в людях подобные страсти? В конце концов, ведь компакт родился как игрушка, сувенир, напоминание о прошлом...

- Вы часто получаете компакты?

- Регулярно от матери.

- Если не секрет, чем она вас одаривает?

- Всякой ерундой... Недавно подключаюсь к разряднику и ничего не могу сообразить: сплошной скрип; и только потом дошло - доски, рассохшиеся доски на нашей веранде.

- Да, на компакты сейчас никто уже не записывает осмысленные тексты, прямая информация заменяется намеками, условными знаками, не поддающимися полной расшифровке символами. Шаги по лесной тропинке, шелест листьев, птичий гомон, даже просто дыхание или шорох платься... Компакты победили видеофоны тем, что развивают фантазию и воображение. Перед видеофоном все ясно: привычная мимика, фальшивые жесты. Компакт же раскрепощает душу, настраивает ее на восприятие ранее игноируемых нюансов. Заново открывает неисчерпаемый мир звуков.

- Да, качество записи невероятное, но не музыка же, а случайный набор, и человек впадает в иллюзии, поддается наваждениям... и все не терпится приобщиться. Магия, мистика... Жаждущая одурманивания толпа... Мне их порой даже жалко. Ради чего ажиотаж?

- Жизнь иногда становится чересчур пресной, и объективно возникает необходимость в подобных вещах.

- Но нас в Академии уверяли, что доставщики призваны нести радость, они воплощение коммуникабельности и единения, они прорываются через подпространство, разрушают одиночество и изолированность... И я верил в светлую миссию компактов... А на самом деле... Обман и глупость!

- Не преувеличивайте отрицательный эффект... Кстати, с Рудной сообщили о несчастном случае. Проходчик решил уединиться, залез с компактом на эстакаду и поскользнулся...

- Значит, меня оставят на прежем маршруте?

- А где ваш обвинительный пафос? Компакты - реальность, и наша задача удовлетворять потребность масс в индивидуальных праздниках...

- Естественно, любой при получении компакта испытывает долгожданное опьянение, но после прослушивания реакция непредсказуема...

- Хватит, хватит, - психолог отлепил присоску со лба Антона. - Я не советую вам столь сложный маршрут - густонаселенные планеты и у матерых доставщиков вызывают срывы... Пока отдыхайте, набирайтесь сил, что-нибудь придумаем.

На следующий день, с самого утра, Антон неприкаянно слонялся по Базе. Периодически заглядывал в диспетчерскую и, убедившись, что ячейка пуста, возвращался в комнату отдыха на продавленный диван в полутемном углу, со столитровым аквариумом.

Доставщики готовились к рейсам. Кто дремал, закрыв лицо журналом, кто, потягивая сок, гонял в видеофоне допотопные клипы, кто начищал галун и звезды.

Когда на табло под потолком загорелся индекс стартового жетона и короткий, резкий зуммер заглушил голоса, очередной доставщик, на мгновение задержавшись перед зеркалом, отправился на космодром, захватив с пункта комплектования своего робота, нашпигованного компактами.

После полудня комната отдыха почти опустела.

Антон покормил рыбок, вышел следом за доставщиком первого класса и, держа солидную дистанцию, сопровождал его до пункта комплектования, а потом и до космодрома. Доставщик важно вышагивал за крупногабаритным роботом с двумя мигалками и хромированным панцирем. Подкидывал на ладони стартовый жетон.

Постояв перед турникетом, Антон через аварийный туннель пробрался в резервный парк. Его почтарь с обновленным покрытием сиротливо торчал посередине вибрационного круга.

Надо бы для поддержания формы потренироваться...

Антон огляделся и забрался на корабль. Переодевшись в полетный комбинезон, занял место перед пультом. Запросил информатор о погоде на планетах старого маршрута, проверил автопилот, составил компьютерный график по гравитационной адаптации в рейсе. Вздремнул, принял горячий душ и выбрал новый, еще не надеванный мундир.

На душе полегчало. Надо повторно зайти к психологу, покаяться... Сказать, что осознал нужность компактов... Как ловко он спровоцировал...

Антон повернул за угол и столкнулся с Ряхой.

- С маршрута, бродяга? - Антон поправил Ряхе безукоризненный аксельбант.

- Само собой.

- Как поживает Бета?

- Нормально.

- Нюхачами полюбовался?

- Я же тебе сколько раз объяснял: Оазис закрыт даже для сотрудников Станции.

- Чем новеньким порадовал тебя Пятак?

- Кто?

- Ну, специалист по удавам.

- Медяк, запомни, - Медяк. Единственно интересная личность на Станции.

- Пойдем сегодня вечером в старое кафе?

- С удовольствием, только не сегодня.

- Свидание?

- Угадал.

- Где ты ее подцепил?

- Я тебя звал прошлый вторник встретить экспедицию с Гаммы-Сапиенс?

- Цивилизологи - твоя слабость.

- Ну вот, засек я среди вернувшихся очаровательную бабенцию. Кручусь около нее и не знаю, как состыковаться, - и тут выясняется потрясающий факт. Оказывается, она до Гаммы работала на Бете. Первая и единственная женщина, побывавшая на Станции. Тогда я смело подкатываю и тонко намекаю о малой дуге. Скользом коснулся Беты, и Елена Владимировна растаяла.

- А у меня при знакомстве язык отнимается - ни бе, ни ме, ни кукареку.

- Заскочим в диспетчерскую? Перед посадкой получил срочный вызов... Чую, Кардаш - начальник Станции - накапал. Я пытался гравилетчика ихнего подбить на экскурсию в Оазис...

Антон еще от дверей заметил в своей ячейке жетон и пенал с маршруткой.

Оператор с Рудной оказался прав...

- Поздравляю с новым назначением, - Ряха проследовал мимо, на центральный диспетчерский пост.

Антон привычно спрятал стартовый жетон в нагрудный карман и повернул пенал к себе титульной тисненой крышкой.

Невероятно... Малая дуга... Удружил психолог... А Ряха как...

- Блистательная рокировка! - Ряха вышел из-за стеллажа. - Кардаш, точно, успел насплетничать... Ты держи с ним ухо востро... Глянь, кстати, есть ли заход на Бету?

- Забудь про экзотику и готовься трудиться в поте лица, особенно на Рудной, - Антон открыл пенал, выдернул маршрутник. - На малой дуге я задерживаться не намерен... Большой Угол, Галитакс, Бета-Сапиенс - один компакт... Умора!

- Не вовремя с Бетой разлучили, не вовремя.

- Нашел о чем жалеть.

- Не успел занятное дело раскопать до конца. Придется, наверное, тебе передоверить. Роковая тайна Оазиса.

- Ну зачем ты в доставщики подался? В тебе же прирожденный цивилизолог пропадает.

- Медяк... - Ряха оглянулся и отвел Антона в дальний угол. - Послушай. Медяк рассказывал мне о Глазе Орфея. Чудесный камень, в котором скрыто бессмертие Оазиса. А вся жуть в том, что Елена Владимировна...

- Женщина с Гаммы?

- Она самая... имеет непосредственное отношение к Глазу Орфея. Вернее, этот камень послужил поводом для ее переброски на Гамму. Медяк раскололся, узнав о нашем намечающемся романе. Понимаешь, Елена Владимировна была влюблена в Главного наблюдателя Станции, и он отвечал ей взаимностью, а Кардаш начальничек строгих правил - втюрился в Елену Владимировну, и ему даже близко не светило. Вдруг Главный отыскивает в Оазисе, после очередной революционной свары нюхачей, камень...

- Ты же уверял - Оазис закрыт?

- Попробуй утерпи, когда под боком райское место. Главный наведывался туда с молчаливого согласия Кардаша.

- А Кардаш получал возможность беспрепятственно ухаживать за приглянувшейся дамой.

- Так вот, Главного однажды осенило. Он предположил запрограммированность семилетнего цикла обновления. Сидят нюхачи на Орхидеях, сидят, а потом. в строго определенный срок, подчиняясь зову крови, начинают массовую драку. Главный и засек в конце последнего бунта источник возбуждения - Глаз Орфея. Вокруг одного нюхача собрались тихони и лентяи и, сплотившись в яростные отряды, бросались на штурм Орхидей. Волна сменяла волну. Длилось это, пока со всех Орхидей не поскидывали стариков. А недоросток, возбуждавший других на борьбу и подвиги, упал и зарылся в кучу листьев. Главный наблюдатель, не будь дурак, раскопал вождя и в его мертвой руке обнаружил камень.

- И ты веришь в эту сказку?

- Слушай дальше. Получив Глаз Орфея, Главный вернулся на Станцию, заперся у себя в лаборатории и наплевал на всех, в том числе и на Елену Владимировну.

- Подожди. Если камень действительно вроде активирующего катализатора, то Главный не имел права забирать его на Станцию.

- После пропажи камня он клялся Медяку, что хотел немного подержать его и вернуть в Оазис.

- Целый детектив, - Антон закрыл пенал. - Вор на Станции.

- Да, Глаз Орфея исчез, и Главный совсем спятил и стал обвинять то Елену Владимировну, то Кардаша.

- А Медяк не мог отличиться?

- Его, кроме удавов, никто не интересует. К тому же Кардаш позже признался, что отнес камень в Оазис.

- А почему Елену Владимировну перевели на Гамму?

- Запутанная история. Давай махнем на острова. Захватим Елену Владимировну и махнем - может, удастся что-то выведать у нее.

- В принципе я не против, но как ты объяснишь ей мое появление?

- Проще простого. Тебе перед первым заходом на Бету необходимо собрать конфиденциальную информацию из первых рук.

- Может, перед островами зарулим в старое кафе?

- Антон, вы так огорчены? - Елена Владимировна посмотрела сквозь пустой фужер. - Побывать на Бете мечтают миллионы людей, о Бете складываются легенды...

- Извините, - Ряха скомкал салфетку. - Не хочу мешать вашей задушевной беседе. - Ряха подцепил вилкой кружок лимона. - Прощайте! Меня невыносимо привлекает вон та очаровательная блондинка.

- А мы покатаемся на лодке? - Елена Владимировна поставила фужер. - Или вам, Антон, пора отдыхать?

- До маршрута целые сутки. Елена Владимировна, объясните, почему с Бетой такие строгости?

- Не здесь, хорошо?

- Ваше желание - закон. Будем на заливе до самого рассвета.

- Я когда-то любила ночные купания.

- А правда, что нюхачи сидят на Орхидеях, как прикованные?

- У них нет нужды спускаться. Орхидеи обеспечивают все необходимым. Порция нектара - и нюхач впадает в блаженный сон; еще порция - и снова сон, а в краткие промежутки - лишь путешествие до цветка и обратно. Распорядок нарушается только в кровавый час революции.

- Значит, Глаз Орфея - не сказка?

- Механизм обновления пока не поддается анализу. До сих пор нет приемлемой гипотезы происхождения Орхидей. С нюхачами более-менее понятно: это гуманоиды, остатки былой технократической цивилизации. Вопрос, как они приспособились к Орхидеям? Одни считают эти гигантские древообразные цветы последним порождением сгинувшей цивилизации: генная инженерия, селекция... Другие, наоборот, убеждены в естественном происхождении. Орхидеи сами приучили нюхачей к нектару, используя их для опыления, как насекомых. Но ведь нельзя в этом разобраться, не исследуя Оазис. Ученые мужи перестраховываются. Они боятся, что опробование нектара человеком может привести к катастрофе. А почему не наоборот? Новоявленная панацея, эликсир бессмертия, пища богов!..

До старта - час пятнадцать. Антон закончил все предполетные процедуры. Отбыв сеанс в аэрозольной бане, сделав короткую разминку на тренажере, надел наглаженный мундир, но не пошел в комнату отдыха, а остался в коридоре возле скоростного лифта.

Елена Владимировна обещала проводить... Правда, не договорились о месте встречи... Может, она догадается заглянуть сюда?..

Перед площадкой замерла матовая кабина. Антон шагнул ближе. Дверцы разомкнулись, и мужчина в невзрачной инженерной форме, пятясь, вкатил системный тестер. Антон отступил к стене.

Забавно вчера получилось... Ряхе явно не понравилось, что Елена Владимировна уделяла ему мало внимания, и он предусмотрительно смылся... Будет еще благодарности требовать за тонкий тактический ход... Но его наверняка хватит удар, если узнает все... До сих пор не верится... Конечно, ничего особо серьезного не было... Купались, гуляли по гравийному пляжу... Швыряли блинчики, катались на лодке... Хотя и надежд Елена Владимировна вроде не дала... Вот придет сейчас - значит, не зря проболтали ночь о пустяках... Задержаться бы на пару суток...

Прибывшая снизу кабина выпустила на площадку группу - трех матерых доставщиков и женщину в ярком пестром платье.

Она?.. Нет... Неужели оборвется, не успев по-настоящему начаться, это странное многообещающее знакомство?..

На стене напротив лифта включилось табло с очередным индексом стартового жетона.

Пора... А вдруг Елена Владимировна поджидает у комплектовочного пункта?..

На безлюдном спиральном спуске робот, как всегда, обогнал Антона, прежде чем исчезнуть в космодромном туннеле, просигналил сиреной - и вдруг резко затормозил на переходе и попятился.

- Успела, - Елена Владимировна сдернула с плеча сумочку. - Извини, так получилось.

- Отправляйся на почтарь, - Антон похлопал по теплому панцирю ладонью. - Я задержусь.

Робот ответил дробной сиреной и, сердито накручивая мигалкой, проследовал мимо Елены Владимировны.

- Ты опаздываешь?

- Успею.

- Спасибо за вчерашнее, - Елена Владимировна шагнула к Антону.

- Давайте после маршрута повторим ночные острова.

- Поживем - увидим, - Елена Владимировна расстегнула сумочку. - Просьба личного характера, - она достала компакт, не упакованный в защитную пленку. Возьми для Беты без регистрации...

- Вручить Главному наблюдателю?

- Значит, ты в курсе? А я голову ломала, готовя разумное объяснение...

- Старая любовь?

- Гораздо сложнее. Вроде бы между нами давно все закончено... По крайней мере, с моей стороны. Загвоздка в другом. После отбытия на Гамму я с ним вообще не имела, подчеркиваю, никаких контактов. Сначала гордость взыграла, потом стало некогда. А на душе неспокойно. Расставались мы в обоюдно стрессовой ситуации. И подумалось мне: а не питает ли он, бедняга, до сих пор иллюзию возрождения прежнего? Скажи, имею я право окончательно и бесповоротно расставить все акценты и освободить и его, и себя?

- А если он воспримет ваше послание как попытку возобновления отношений? Благополучно забыл, а тут внезапное напоминание?

- Мне важна его реакция. Откажется от компакта - полный порядок, зря волновалась, а возьмет - подтвердит мои опасения. Но помни, на Станции никто не должен заподозрить даже возможность подобного.

- Елена Владимировна, ответьте откровенно... Вы могли бы доверить... столь деликатную миссию не мне, а...

- Я давно таскаю этот компакт.И только встретив тебя, решилась... Не подведешь?

- Клянусь! - Антон принял компакт и спрятал в боковой карман. - Из рук в руки, без свидетелей.

- Будут говорить, что Главный не выходит из лаборатории, - не верь. Найди способ встретиться. Шепни Медяку, подзадорь гравилетчика. Лишь от Кардаша держись подальше.

- Сориентируюсь. Жаль, вы раньше не обратились. Мы бы организовали для Главного липовый официальный компакт, а я бы под шумок вручил настоящий.

- Не будем нарушать чистоту эксперимента. Твоя задача - уловить реакцию Главного, а не захочет отвечать - его воля... Нагнись, - Елена Владимировна поцеловала Антона в губы. - Верю и надеюсь, - Елена Владимировна повторила поцелуй.

- Я достану его из-под земли.

- Ну, иди... Совсем забыла... Постой... Возьми на память - голубой янтарь.

- Почему не Глаз Орфея? - Антон зажал в кулаке холодный круглый камень.

- Голубой янтарь важнее любого мифического Глаза Орфея. На Гамме янтарь считается залогом любви. Кто теряет камень, тот теряет и любимую.

- Теперь мой навсегда!

Пока автопилот выводил почтаря на малую дугу, Антон переоделся и отыскал в пришлюзовом шкафу бластерную кобуру на широком ремне - оружие доставщикам третьего класса не полагалось, но кобуры все равно прилагались к скафандрам опустил в нее, на узкое армированное дно, голубой янтарь, а сверху незарегистрированный компакт. Опоясался, защелкнул массивную пряжку, постоял перед зеркалом.

Не совсем удобно... Зато под рукой - не потеряется... При высадке можно брать янтарь с собой, а компакт оставлять в кобуре...

В рубке Антон долго устраивался в кресле - то передвигая кобуру на живот, то на бок, подгоняя натяжку ремня. Наконец кобура удобно легла между бедром и подлокотником. Антон придвинулся к пульту.

События принимают авантюрную окраску... Неизвестно - плакать или Смеяться... Елена Владимировна... Как она сказала: поживем - увидим... Нет смысла гадать... Еще надо исполнить просьбу... Прослушать бы компакт раньше Главного... Хватит переливать из пустого в порожнее... Не выпить ли минералки - в горле пересохло...

Антон выдернул из пакета соломинку, нацелился на клапан - и тут же выпустил соломинку из губ.

Панель неторопливо пересекал таракан.

- Приятно познакомиться! - Антон метнул в путешественника соломинку, но промазал.

Таракан замер, выдержал достойную паузу и проворно забился в щель под кожух автопилота.

Антон достал новую соломинку.

Придется принимать срочные профилактические меры... А то проберется жилец к мундирам и дебютирует на аксельбанте во время торжественной выдачи... Пора и отдохнуть... Доставщик всегда должен выглядеть свежим и бодрым...

Напившись минералки, Антон повернулся набок, поправил кобуру, поджал колени, сунул ладонь под щеку и уснул.

Разбудил Антона информатор.

- Повторяю. Планета Большой Угол, пеленг устойчивый, посадка в пять сорок семь бортового времени, номера компактов переданы, церемония вручения организуется в пределах космодрома, к табельной форме рекомендуется добавить кислородную маску и гравитационные ботинки, ожидаемая температуру плюс десять по Цельсию...

Антон оттолкнул кресло, расстегнул кобуру, достал компакт, положил его на пульт и нашарил в жесткой кобурной глубине льдистый янтарь. Потом засунул компакт обратно, снял ремень и швырнул на спинку кресла.

Ну и названьице - Большой Угол... Большой Шар - еще куда ни шло... Опять же кислородная маска... Весь вид испортят...

Выпустив из техотсека робота, Антон закинул за плечи плоский баллон с суточным запасом, надел маску, прижал шланги к погонам - они легли плотно и ровно. Робот нетерпеливо помигивал перед шлюзовым люком. Прежде чем покинуть почтарь, Антон отрегулировал подачу кислорода и еще раз проверил гравитационные ботинки.

Над космодромом стоял плотный желтый туман. Он рвано стелился над бетонкой непробиваемой завесой.

Почему информатор ни слова не сказал о тумане?..

Антон подождал, пока с трапа спустится робот, и шагнул следом. Робот включил сирену, но она завязла в наседающей мутной массе, а мигалка превратилась в бесполезный дотлевающий уголек.

Вместе описали круг, держась поближе к почтарю.

Вдруг из тумана выползло что-то черное, большое, поднывающее. Робот загородил Антона собой. Неизвестное тело замерло, и в нем начали появляться темные круглые дыры. Когда они образовали строгую правильную вереницу, из крайнего иллюминатора загадочного транспорта высунулась рука в резиновой перчатке с разрядником. Постепенно руки в одинаковых полупрозрачных перчатках заполнили все иллюминаторы, и каждая держала разрядник в крепко зажатом кулаке, так, чтобы виднелся лишь номер кода.

Антон взобрался на панцирь - разрядники оказались точно на уровне его груди. Антон попытался заглянуть в ближайший иллюминатор - внутри клубился тот же густой желтый туман.

Робот, опасаясь плохой видимости, осторожно выдвинул компакт из панциря. Антон подхватил кассету и поднес к самой маске, разбирая номер.

Ни одна рука не дрогнула.

Антон протянул компакт к транспорту, и тот рывком передвинулся крайним иллюминатором к роботу. Код совпал. Антон выдернул второй компакт - транспорт мгновенно среагировал, подставив нужный иллюминатор. Остальные компакты тоже безошибочно попадали по адресу. Получив компакт, руки медленно втягивались в газовое нутро.

Ряха - размазня... О Большом Угле и не обмолвился... Закомпостировал мозги нюхачами... Как будто телепаты, особенно сероводородные, слишком часто встречаются... На очереди - Галитакс... Надо ждать сюрпризов...

Антон придвинул кресло почти вплотную к пульту, отыскал в запаснике, среди катушек, микроплат, клемм мятый тюбик универсального клея.

- Где ты, рыжий негодяй? Выходи на бой! - Антон отвинтил крышку и провел тюбиком поперек пульта, от экрана, мимо запасника, вдоль аварийных индикаторов, нанося густую оборонительную линию. Потом щедро выдавил на курсограф звено коварных лужиц. - Теперь можно и пообедать, - вернул тюбик на место и перегнал кресло через всю рубку к урчащему тостеру.

На откидном подносе, вибрируя напряженными усами, блаженствовал сытый таракан.

- Проныра! - Антон потянулся к подносу, но его щелчок запоздал.

На Галитаксе вручение проходило рядом с передвижным пунктом комплектования. Людей было мало, и все с разрядниками наготове. Получали компакты быстро и спокойно, без толкучки и суеты. Но когда остался последний человек, случилась заминка. Крепыш в комбинезоне без знаков различия настойчиво предъявлял разрядник, Антон шарил рукой по пустому панцирю возле контейнерной щели, а робот играл отбой, сменив цвет мигалки с зеленого на алый.

- Больше нет, - Антон спрыгнул с робота. - Вы ошиблись... Сегодня для вас ничего нет.

- Как это нет? - Крепыш подступил вплотную к Антону. - В прошлый раз мне доставщик категорически обещал.

- Да шутил он, - Антон попятился к роботу. - От него же не зависит...

- Пошутил? - Крепыш вскинул руку с разрядником над Антоном. - Пошутил!

- Прекратите! - Антон пригнулся и нырнул между Крепышом и гладким боком контейнера - фуражка, слетев, запрыгала, пощелкивая козырьком по бетону.

- Ненавижу! - Крепыш отбросил разрядник и начал колотить кулачищами по панцирю притихшего робота. - Ненавижу!

- Кого? - Антон отряхнул брюки, поднял фуражку.

- Вас, безмозглых исполнителей! И компакты ваши дерьмовые! От них только горе! Страдание!

- Если вы про Рудную...

- Заткнись! - Крепыш рванул ворот комбинезона обеими руками, обнажив грудь, изуродованную фиолетовыми рубцами. - Не надо о других планетах!

- Я уважаю патриотические чувства...

- Проваливай, - Крепыш закрыл шрамы ладонями и вдруг захохотал, но тут же оборвал смех. - Ты не поверишь, но я за всю жизнь не получил ни одного компакта... ни одного.

- Нашли из-за чего расстраиваться, - Антон, обогнув робота, открыл дверь комплектовочного пункта. - Модная игрушка для баловства.

- Помолчал бы.

Робот незаметно отъехал от Крепыша к погрузочному люку.

Антон захлопнул дверь и, пройдя через сумрак узкого коридора, увидел робота уже с распахнутым панцирем.

Оператор снимал со стеллажа блок упакованных компактов.

- Привет! - Антон присел на край помоста. - Можно, я здесь подожду?

- Разведчика испугался?

- Так какой-то псих фиолетовый...

- Я про него и толкую. Местная достопримечательность... Зря сердишься... Он ведь, бедолага, вынужден находиться на Галитаксе безотлучно, а здесь на всю планету одна колония.

- Почему же его не выпускают?

- Слыхал про планирующих гидр?

- Мельком.

- Они тут, на Галитаксе, в любом болоте кишмя кишат. Из-за этих тварей и колонии не дают развернуться.

- Что, они такие опасные?

- Безобиднейшие существа, но омерзительного вида. Днем торчат в болотах неподвижно, раскорячив щупальца, вроде обычных деревьев, а ночью летают друг к другу в гости. Они ведь никого не трогают, если к ним в болото не лезть

- А разведчик без спросу пожаловал?

- Ну, кто при первой посадке мог предположить сокрушающую свирепость гидр - и вот авангардная группа решила пересечь болото на вездеходе. Вот и наказали их гидры за самоуверенность, за отключенную защиту, за легкие скафандры.

- Как он выжил с такими ранами?

- Спаслись двое, но вскоре их стали жалеть больше, чем погибших. Пока они были нетранспортабельны, выяснилось неприятное обстоятельство. Оказалось, им теперь придется остаться на Галитаксе и, возможно, до конца своих дней. Видишь ли, здешнюю атмосферу создали гидры, и по составу она вполне пригодна для нормального дыхания, но дополнительно насыщена особыми выделениями гидр, которые для человека практически безвредны, но у раненых разведчиков изменился процесс обмена веществ и присутствие местного компонента стало решающим условием для полноценной жизни. Самое печальное, что до сих пор не найден заменитель, а создавать установку по искусственному производству аналогичного препарата ради одного-единственного человека неэкономично...

- А куда делся второй?

- Не поверил, забрался на корабль зайцем и погиб в страшных муках.

- Ничего не понимаю. Ну произошло это нелепое несчастье, разведчиков прописали на Галитаксе, но не бросили же на произвол судьбы!

- Да, колония была организована для их поддержки. Разрешили дополнительно к наблюдательной станции свободное поселение, но никто из родственников пострадавших не рискнул перебраться сюда.

- Но компакты-то посылать хоть изредка могли бы...

- Зачем? Лишний раз напоминать о себе... Контейнер готов. Пока!

- До встречи!

Когда Антон вышел из комплектовочного пункта, разведчик стоял на прежнем месте, держа растопыренные пальцы на фиолетовой груди.

- У вас есть клочок бумаги? - Антон подобрал брошенный Крепышом разрядник, сдул с него пыль. - Запишите код моей матери, и в ответ она завалит вас компактами.

- Ты, парень, серьезно?

- Только учтите, - Антон отдал разрядник Крепышу. - Вас захлестнет океан однообразия и скуки.

- Предупредишь обо мне, хорошо? - разведчик прикрепил разрядник к запястью на тонкий витой шнурок. - Мол, познакомились на Галитаксе...

Антон терпеливо отскреб с пульта засохший клей: сначала второпях, ногтями, потом отверткой, собирая чешуйки на смоченный тампон. Покрыв свежие царапины лаком, отнес распылитель в техотсек и попутно занялся флайтингом. Проверил автономную систему жизнеобеспечения, опробовал двигатели. Вернувшись, залез в душ, а потом долго-долго выбирал мундир из еще ненадеванных, но на одном кривовато сидели шевроны, на втором топорщился правый нагрудный карман, а у третьего заметно потускнели нарукавные пуговицы. Наконец облачился в старый, тот самый, в котором был на островах с Еленой Владимировной, - из-за обшлага торчала засохшая веточка с пожушхим листом. Нацепил ремень с кобурой, покрутился перед зеркалом и опять отправился в техотсек.

- Бета почтари не принимает, только флайтинги. Тебя, дружище, некуда втиснуть, - Антон провел ладонью над панцирем, и робот послушно выдал компакт. - Поскучай немного.

Забравшись во флайтинг, задраив фонарь, расстегнув кобуру, вынул незарегистрированный компакт и положил поверх официального. Достал голубой янтарь и пристроил его на панели автопилота, в утопленном гнезде таймера. Убрал в кобуру оба компакта - кобура заметно раздулась. Нагнулся над камнем.

А цвет у янтаря точно такой же, как глаза Елены Владимировны... Попробуй теперь забудь, да и забывать не хочется... Поверить безусловно в ее искренность и в свою очередь доказать глубину ответного чувства?.. Как ни крути, все повязано на компакте для Главного... Будь что будет... По возвращении при первой же встрече прояснить до конца...

Флайтинг автоматически передвинулся в пусковую камеру. Свет погас, и над стартовой турелью зажглось табло двухминутной готовности. Таймер продублировал табло, и его мерцание отразилось в камне синими затухающими искрами.

- Внимание! От Беты - почтарю. При выходе флайтинга на пеленг дальнейшее снижение и посадка выполняются по программе Станции, включение автопилота принудительное. До скорой встречи.

В динамике безапелляционный голос сменил спокойный метроном.

На табло умирали последние секунды.

Флайтинг нащупал пеленг, преодолевая плотную сизую облачность, и сразу свалился в пике, а потом - в бешеный штопор.

Ремни впечатали Антона в кресло.

Станция с гостями не церемонится... Не дают даже приглядеться к Бете... Только бы не угробили ненароком...

Флайтинг, все еще вращаясь, сделал "горку" и лег на устойчивую горизонталь, а когда, наконец, стабилизировался в нормальном положении, впереди уже мелькнула бетонная площадка, исчирканная пунктиром тормозных полос.

Антон высвободился из ослабевшей упряжи.

Флайтинг, гася скорость, катился навстречу груде серых валунов. Над ними поблескивали кронштейны антенн, да сбоку торчала пористая башенка сканирующего перископа.

Хорошо замаскировались.

Разгерметизировав фонарь, Антон жадно вдохнул чужой воздух и зашелся в хриплом, надрывном кашле. Сгибаясь, на ощупь вернул фонарь назад.

Но вот флайтинг замер посреди скального ангара.

Антон вытер губы платком - горло по-прежнему саднило.

Вдруг по фонарю гулко постучали, и улыбающееся лицо вынырнуло напротив Антонова лица. Антон, задержав дыхание, открыл фонарь.

- Дыши через нос, медленно, спокойно... Извини, забыли предупредить. Никак не думали, что опять новенький. И чего вас тусуют? - Человек в пестром свитере шагнул вниз по трапу. - Вылазь, не бойся. Адаптируешься быстро. Зато на почтаре будешь вспоминать наш коктейль, как амброзию... Кстати, забыл представиться: Медяк, безработный специалист по удавам.

- Антон.

- Да не сопи, как разгневанный бык. Дегустируй орхидейный настой.

- Терпимо.

- Скажи - приятственно!

- Компакт случайно не вам адресован?

- Нет, гравилетчику подфартило, - Медяк помог Антону спуститься с трапа и подвел к эскалатору, который почти отвесно уходил вниз.

- Встречать флайтинги ему не доверяют?

- Он в краткосрочной вылазке.

- Не в Оазис ли?

- Зачем тебе лишние неприятности? Не вздумай больше на Станции упоминать про Оазис и веди себя достойно, не шляйся где попало и не приставай с расспросами.

- А гравилетчик отсутствует один или с Кардашом?

- Подозрительная осведомленность! Впрочем, начальник Станции ждет нас в жилом отсеке. Хочешь получить у него нелегальное разрешение взглянуть издали на нюхачей?

- Привет ему надо передать... От Елены Владимировны.

- Молчи! Здесь на нее полное табу! Кардашу - ни слова!

- Забавненькая ситуация!

- Встретимся позже. Сейчас Кардаш устроит тебя в резервной комнате и проведет профилактическую беседу. А я загляну по прибытии гравилетчика...

Кардаш порывисто пожал Антону руку и посмотрел на Медяка. Тот молча удалился вдоль стены, набухшей от кабелей.

- Не сердитесь за посадку?

- По-моему, чересчур замысловато.

- Вынужденная мера, - Кардаш открыл безымянную дверь. - Располагайтесь... Предупреждаю: взлет будет не менее сложен. Страхуемся от медных удавов... Слыхали про таких? - Кардаш вошел в комнату, включил свет и посторонился, пропуская Антона.

- Живностью не интересуюсь.

- А я думал, Медяк успел вас проинформировать... Или нашлась другая тема для беседы?

- Прикажите ему прочитать обзорную лекцию, а то действительно, не знаешь, кого бояться на Бете.

- В пределах Станции вам ничто не грозит, если будете соблюдать следующие рекомендации: во-первых, не покидать без сопровождающего свою комнату и тем более не делать попыток проникнуть в лабораторный сектор.

- Дисциплинка, - Антон попробовал рукой упругость застеленной пледом откидной койки. - А что, удавы заглатывают флайтинги?

- Видите ли, удавы создают помехи для автопилотов. - Кардаш заложил руки за спину и выпятил живот. - В период половой активности медный удав испускает поисковый импульс, предназначенный для привлечения особи противоположного пола, и в момент совпадения импульсного вектора с траекторией флайтинга блокируется автопилот.

- И сколько длится у них поиск самки?

- Каждый экземпляр придерживается индивидуального цикла, поэтому опасность для флайтингов постоянная.

- Неужели Медяк не может разобраться с этими тварями?

- К сожалению, Станция находится в пассивном режиме, а сами удавы упорно избегают близких свиданий. Бедняга Медяк - раньше был прекрасный практик: кромсал, резал, препарировал. Здесь же утратил квалификацию, а теоретик из него получился никудышный.

- Зачем тогда держать ненужного специалиста на Станции?

- Полагается по штату... Впридачу он ярый пропагандист местных легенд. Талантливый мифотворец. С энтузиазмом и огоньком повествует о всякой недостоверной всячине. А конек его - Глаз Орфея!

- Простите, чей глаз?

- Не буду отбирать у Медяка хлеб... Вы слушать слушайте, да на веру не берите...

В дверь вкрадчиво постучали.

- В чем дело? - Кардаш подбоченился.

- Гравилетчик на горизонте, - Медяк, приоткрыв дверь, заглянул в комнату. - Встречать?

- Оставайся... Мы ждем вас в холле через десять минут, - Кардаш вышел.

Медяк долго смотрел ему вслед, потом, все еще наблюдая за коридором, впятился в комнату и наконец плотно прикрыл дверь

- Мне вылетать сразу после вручения? - Антон сел на койку.

- Кардаш не предупредил о торжественном обеде?

- Не успел... Запретил только шляться по Станции.

- Тебе не хочется расставаться с нами слишком быстро? Так вот, не переживай. Сначала осчастливишь гравилетчика, затем отдохнешь до обеда, а уж после я тебя провожу.

- Люблю обеды, особенно с новыми людьми. Надеюсь, на вашем обеде присутствуют все члены ученого общества?

- Увы, кроме Кардаша и меня, остальные не допускаются. Традиция.

- А Кардаш - хитрюга!

- Вы сказали ему про Елену? - Медяк присел на койку рядом с Антоном.

- Нет.

- И правильно сделали, - Медяк налег Антону на плечо и зашептал в ухо: Елена передавала привет ему одному?

- Честно говоря, привет вообще предназначается не Кардашу, - Антон отстранился и встал, поправляя кобуру, - а Главному наблюдателю

- Ты давно знаешь Елену Владимировну?

- Какая разница? Проводите меня к Главному, если не трудно.

- Я бы с превеликой радостью, но Главный заперся в лаборатории и не показывается... Фанатик! Поглощен исследованием крупиц орхидейного нектара, занесенного ветром.

- Помогите встретиться с Главным. Вдруг ему захочется в ответ что-нибудь передать Елене Владимировне?

- Ничего, кроме проклятия... Да и не нужен ему бессмысленный привет, не нужен.

- А на компакт он бы прореагировал?

- Вряд ли... Кстати, нам пора в холл.

- Подождите минутку в коридоре, - Антон расстегнул кобуру. - Надо приготовить компакт.

Медяк довел Антона до холла и остался в коридоре, погрузив голову в рыхлый воротник пестрого свитера. Антон, войдя, четко прошагал по затоптанному ковру до низкого пустого столика, за которым, нахохлившись, плечом к плечу сидели Кардаш и гравилетчик с разрядником. Антон поднял компакт до аксельбанта. Гравилетчик глянул искоса на Кардаша и разомкнул пальцы - разрядник шлепнулся начальнику на колени. Кардаш не шелохнулся. Гравилетчик сгреб разрядник и, приподнявшись, поднес его к самому носу доставщика. Антон демонстративно сверил код, положил компакт перед гравилетчиком и отступил. Кардаш упрямо смотрел на Антонов живот. Гравилетчик сел и начал нервно постукивать разрядником то по столешнице, то по компакту.

- Почему нарушаете табельную форму? - Кардаш, не сводя взгляда с Антона, накрыл беспокойную руку гравилетчика властной ладонью. - Нацепили кобуру...

- Она же пустая.

- Тем более. Я сознательно не сделал вам замечания при первой встрече, предполагая, что вы сами сообразите привести себя в порядок.

- Не понимаю вашего раздражения. Приспособил кобуру под компакт.

- На обед явитесь без нее.

- Извините, я сыт.

- Не имеет значения. Пока отдыхайте. Приглашу к обеду ровно через час пятнадцать.

- Пойду вздремну.

- На здоровье. Медяк проводит...

Полежав минут пятнадцать не раздеваясь, поверх пледа, Антон выглянул в коридор и медленно, вразвалочку двинулся к эскалатору, но подниматься в ангар не стал, а вернулся, погасил в комнате свет и, крадучись достиг холла.

Гравилетчик сидел на прежнем месте. Кардаша не было. Нераспакованный компакт лежал рядом с разрядником. Гравилетчик упирался локтями в столик.

- Не помешал? - Антон подошел к свободному креслу.

- Выспался?

- Как поживает Оазис?

- Топай, браток, отсюда, и побыстрее. Сейчас Кардаш нарисуется.

- Не подскажете, как пробраться в лабораторный отсек?

- Лбом будешь прошибать запертые двери, а?

- Обидно возвращаться, не имея даже маломальского представления о Станции.

- Прогнившая дыра!

- И поговорить не с кем.

- По этой части у нас Медяк специализируется... Поищи его в ангаре. Он твой флайтинг к вылету готовит.

- Спасибо.

Флайтинг стоял на исходной позиции с открытым фонарем. Антон залез на трап, заглянул в пустую кабину, спустился. У дальней стены горбились зачехленные станционные флайтинги. Антон шагнул в затененную щель, но сразу отступил. В глубине мелькнул пестрый свитер. Антон спрятался за запасной трап, присел.

Что он там делает?

Медяк на коленях торчал у стены, засунув голову в люк под вентиляционной решеткой.

Антон продвинул трап вперед.

Ищет или прячет?.. А может, тайно приручил удава и подкармливает?..

Медяк оторвался от люка, посмотрел по сторонам, снова приблизился к черному проему и быстро шмыгнул внутрь - только каблуки взбрыкнули.

Куда это специалист безработный отправился таким странным путем?.. В Оазис?..

Антон заглянул в трубу. Мерное сопение вперемешку с беспорядочными шорохами энергично удалялось.

Скорее всего, Медяк спешит на встречу с Главным... Не утерпел и решил сообщить о весточке от Елены Владимировны... А оригинальность маршрута объясняется страхом перед Кардашем... В любом случае надо проследить цель Медяка...

Антон надвинул фуражку на лоб и пополз на четвереньках сквозь густой нагретый воздух навстречу непроницаемой темноте.

Медяка уже не было слышно.

Труба шла с плавным уклоном вниз, с регулярными горизонтальными изгибами вправо. Козырек фуражки, натыкаясь на очередное препятствие, тенькал, сообщая о повороте. С каждым новым зигзагом влажная духота настырно проникала за воротник, под рубаху. Набухший мундир сковывал и без того неуклюжие движения локти и колени часто попадали на ребра жесткости.

Вдруг робкий порыв сквозняка откуда-то сбоку - и широкая полоса ровного света.

Антон втиснулся в отвод.

Не сюда ли пожаловал Медяк?.. Похоже, лаборатория?.. Вроде вытяжной шкаф?..

Труба обрывалась в застекленный куб. На полках строгие канистры с выбеленными черепами на пластиковых этикетках, штативы, пронумерованные пробирки, колбы с притертыми пробками. А посередине куба, на конусном постаменте, - трубчатый манипулятор.

Вернувшись в магистральную трубу, Антон сманеврировал и допятился до шкафа. При спуске кобура зацепилась за край, и китель последовательно проскрежетал строем пуговиц.

Антон пересек матовый куб, снял фуражку, пригладил мокрые волосы, обернулся, повесил фуражку на манипулятор и припал потной щекой к холодоу разомкнутых створок.

Медяк стоял спиной к шкафу.

Антон приподнялся на цыпочки.

Плохо видно... Контейнер какой-то...

Антон подался еще вперед и с грохотом вывалился на пол тихой, тесноватой лаборатории.

Медяк взвизгнул и припал на распотрошенный контейнер.

Вскочив, Антон обогнул Медяка и тронул ручку входной двери - она не поддалась.

Медяк отпал от контейнера, придвинул к себе винтовой табурет.

Антон шагнул к стене, загроможденной приборами. Футляры были покрыты толстым слоем серой многодневной пыли.

Медяк взгромоздился на табурет, нагнулся к контейнеру, выдернул из крайней секции голограмму и принялся рассматривать ее на свет.

- Поговорим? - Антон тоже достал голограмму.

- Нехорошо шпионить.

- Думаю, Кардаш удивится, когда узнает о путешествии по вентиляционной трубе, - Антон отошел к шкафу.

- Нам обоим не поздоровится, - Медяк сунул голограмму в контейнер.

- Я-то без Беты запросто проживу... Каково будет вам? Бесповоротно рухнут мечты о медных удавах.

- Кардаш не посмеет меня тронуть.

- Времени в обрез, а мы торгуемся. Помогите выяснить некоторые обстоятельства.

- Не пойму, чего ты добиваешься?

- Хочу разрешить одну личную проблему.

- Елена?

- Угадали... Любовь у нас. Конечно, с нормальной точки зрения возникшее чувство, мягко говоря, трудно объяснимо... Определенная разница в возрасте, несовпадение сферы интересов... Но все это - мелочи. Нам мешает другое. Тяжкий груз прошлого. Боюсь, Елена Владимировна до сих пор находится под влиянием Главного. Моя обязанность - освободить ее. Я убежден: если Главный узнает истинное положение вещей, то ситуация станет управляемой и комфортной.

- Со стороны Елены глупо цепляться за тени. Она ему не нужна. Скажи ей, что он по-прежнему бредит Глазом Орфея.

- Отсюда можно пробраться к Главному?

- Настырный ты, Антон, да недогадливый. Где мы находимся в данную минуту? В лаборатории Главного.

- А он?

- В Оазисе.

- Честно?

- Куда честней... Пропадает там безвылазно. Вот же полный контейнер доказательств. Главный нам прислал в обмен на продукты. Нюхачи в разнообразнейших позах.

- Так вы здесь не впервой? - Антон поднял голограмму. - Ну и носяра... А зубы-то ему зачем?

- Обрабатывать Орхидею.

- Высоко забрался, - Антон взял новую голограмму. - Какой-то хиляк...

- Недоросток.

- Вы что, переквалифицировались с удавов на нюхачей?

- Да нет... Я с помощью голограмм ищу подтверждение своей гипотезы. Но, к сожалению, пока ни на одной голограмме не обнаружил даже фрагмента медного удава.

- Вы тут страдаете в замкнутом пространстве, а Главный при попустительстве Кардаша охотится за мифическим Глазом Орфея?

- Почему мифическим? Мне Главный лично демонстрировал камень на этом самом месте незадолго перед пропажей. Кто-то ловко умыкнул Глаз Орфея ночью.

- Кардаш ведь признался? Да и логично вполне: начальник исправляет ошибку сотрудника. А вы не уверены в его благородном поступке?

- Кардаш неоднократно убеждал Главного вернуть камень в Оазис, но я считаю, кражу он приписал себе, чтобы отвести подозрения от... Впрочем, не буду возводить на человека напраслину. К тому же, у Главного есть реальная возможность убедиться в правдивости слов Кардаша. Грядет пик семилетнего цикла. Не взбунтует Оазис в положенный срок - значит, Глаз Орфея где-то далеко.

- Но без камня нюхачи обречены на вырождение.

- Совершенно верно. Только Глаз Орфея пробуждал их и гнал к переменам. Без него в Оазисе разовьется стагнация, и захиреют Орхидеи, и недоростки не получат порцию счастья.

- Допустим, Кардашу известна грядущая судьба Оазиса, но дальнейшее поведение Главного волнует его гораздо больше - или я ошибаюсь?

- Поэтому Кардаш и дергается. Главный уже задурил. Гравилетчик вернулся, не дождавшись условленной встречи. Обычно Главный выходил из Оазиса по ручью, передавал свежие голограммы, забирал припасы. Сегодня же не явился. Наверное, боится пропустить начало восстания.

- А вот, к примеру, доставил бы я для Главного компакт?

- Кардаш бы уломал тебя отдать компакт ему, а гравилетчик позже передал бы по адресу.

- Вы не закончили рассказ про свою гипотезу, - Антон посмотрел на очередную голограмму. - Мощные шипы на Орхидеях. Под их защитой нюхачам преуютненько наверху.

- Найдите снова изображение недоростка. Обратите внимание: у них носы меньше и телосложение слабее. Гармонично они смогут развиваться, лишь попав на Орхидею. А соль моей гипотезы в следующем. Удавы проникают в Оазис и заглатывают недоростков. Регулируют их численность в паузах между революциями.

- Кардаш позволяет Главному пребывать в Оазисе, а почему бы и вам не совершать разведывательную вылазку?

- Долина круглосуточно на автоматическом контроле, и Кардаш всегда успеет перехватить нарушителя на гравилете, а пешком, в обход, - бессмысленно. Уйма препятствий: река, мощный лес, развалины.

- А мне и с флайтинга не удалось взглянуть на Оазис.

- Кардаш не хочет искушать лишних. Забыть Оазис невозможно. Радужное пятно переливается необыкновенными сочными красками и неумолимо влечет.

- Случались когда-нибудь аварии флайтингов над Оазисом?

- Такое исключено. Автопилот не позволит, да и удавы на подлете срежут.

- А если все же посторонний ненароком угодил в Оазис и вновь добрался до Станции героическим броском? Кардаш наверняка замнет подобную историю.

- Не оставляешь мысли встретиться с Главным?

- Фантазирую... Но на Станции мне порядком надоело. Не выдержу и стартую раньше положенного.

- Ангар откроется во время форсажа, но лучше не рисковать. Выгонят из доставщиков с треском.

- Кстати, любопытно. И Елена Владимировна, и Кардаш старательно убеждали меня о нереальности Глаза Орфея.

- Камень не имеет официального статуса, о нем не сообщали по инстанциям, и после пропажи все, кто связан с Бетой, делают вид, что камня не существует и не существовало. Я же спасаю их реноме. Подготавливаю почву для будущих событий. Создаю романтический ореол и нейтрализую подозрения. Попробуй теперь разберись, был ли Глаз Орфея или его выдумали!

- Не ценят они ваших заслуг! Двину-ка назад... Еще Кардаш хватится...

- Увидимся за обедом.

Выбравшись из трубы, Антон снял китель, походил по ангару, потом залез в готовый к старту флайтинг, задраил фонарь, распял китель на автопилоте, расстегнул рубаху и включил кондиционер.

Странно... Там, в лаборатории, визит в Оазис к Главному не вызывал сомнений... Компакт должен быть вручен, и точка... Но пока полз обратно, энтузиазма поубавилось...

Антон вытащил из кобуры компакт, вытряхнул янтарь на ладонь.

Вот и льдинка потеплела... Да и цвет изменился!.. Тревожная синева с фиолетовым оттенком... Ну что ж, Елена Владимировна не пожалеет о своем выборе... Отступать поздно... Все равно Медяк раззвонит... Крути не крути, Оазиса не миновать... Остается заблокировать автопилот, взлететь, сымитировать вынужденную посадку и заблудиться в Оазисе... Но прежде не мешает проверить сведения, полученные от Медяка... Сыграть в откровенность с гравилетчиком: рассказать ему о компакте для Главного. Возьмется передать - значит, Главный точно в Оазисе.

Гравилетчик, засунув руки в карманы, замысловато кружил по холлу. На столике лежал компакт, присоединенный к разряднику. Скомканная пленка поблескивала на полу за ножкой кресла.

- Я не вовремя? - Антон встал перед гравилетчиком.

- Всегда рады, - гравилетчик качнулся с каблуков на носки. - Это из-за тебя я здесь торчу? Начальство приказало сторожить. Не подпускать к лабораторному сектору.

- Спасибо за откровенность.

- Ох, и разочаруется Кардаш... Он же собрался накрыть кое-кого в боксе у Главного.

- Медяк голограммами заинтересовался.

- Внушал ему, чтобы не лазил за голограммами ночью, да, видно, не утерпел, растяпа.

- Я к вам по делу. Хотел еще в прошлый раз, но не решился... У меня незарегистрированный компакт для Главного от Елены Владимировны. Выручайте.

- Медяку показывал?

- Конечно, нет.

- Кардашу не понравится.

- Елена Владимировна сказала: в трудную минуту обратись к гравилетчику.

- Занятная особа... Ладно, попробую завтра.

- А нюхачи за это время Главного не кокнут?

- Давай компакт, а то начальник объявится.

- Сейчас принесу. Спрятал в комнате, - Антон шагнул к двери.

Гравилетчик повернулся к столику.

Не заходя в резервную комнату, Антон проскочил коридор и на эскалаторе - в ангар.

Надо успеть, пока Кардаш разбирается с Медяком... Глупо упускать такой шанс...

По крутой спирали Антон поднял флайтинг в сплошную облачность и, заложив глубокий вираж, вынырнул уже над рекой, вдали от каменистой долины с замаскированной Станцией, и вышел на бреющем по руслу.

Разреженный лес тянулся по обеим берегам. На пестрых цветущих полянах вздымались гигантские деревья; кое-где в обширных кронах среди пышной сизой листвы проглядывало что-то оранжевое и сферическое.

Когда на правом берегу обозначились зазубренные контуры городских развалин, а за ними - четкое, радужное пятно Оазиса, Антон ослабил пальцы на штурвале, и флайтинг вдруг строптиво дернулся, коварно накренился и беспорядочно закувыркался.

Медные удавы!.. Подкараулили...

Антон рванул рычаг катапульты, почувствовал, как кресло выстрелило в зенит, и услышал над головой хлопок парашюта.

Пикирующий флайтинг поглотила спокойная, широкая река, а парашют сначала потащило к развалинам, а потом отнесло на противоположный берег и бросило на пологий холм. Парашют отцепился от кресла и опал.

Расстегнув ремни, Антон оперся о подлокотники, высвободил ноги и, оттолкнувшись от сиденья, плюхнулся на упругий, благоухающий склон и распластался на плотной траве. Скрученные пружины сомкнутых листьев держали Антона на поверхности, и только локти и колени чуть продавливали крупчатую росыпь бледно-желтых цветов.

Вроде порядок?.. Мягкая посадка... Жаль, далековато от Оазиса. Ветер не вовремя переменился... Если бы угадать момент атаки... А вдруг никакого удава не было? Надо было попробовать выровнять флайтинг. Чего запаниковал и поторопился с катапультированием? Нет, штурвал заклинило крепко, что-то ведь спровоцировало аварию, парализовало автоматику привода...

Антон поднялся, балансируя руками и не разгибая колен, повернулся к утопленному креслу. Трава завибрировала, натужно заскрипела.

Надо поскорей сматываться, пока со Станции не послали спасательную экспедицию...

Вцепившись в подлокотники, Антон выдрал кресло - следом из темной пробоины вознесся удушающий терпкий запах. Не выпуская кресла, Антон отпрыгнул подальше в сторону и свалился набок. В носу засвербило, потекли слезы, он сел, перевернул кресло. Выдрав крышку и снова чихнув, запустил пальцы в стылое металлическое нутро. Вместо аккуратно упакованных питательных тубов и дозированных медикаментов увидел одиноко висевшую зажатую амортизаторами длинную тяжелую железяку.

Наверное, кто-то из доставщиков подшутил... Буйное надо иметь воображение, чтобы заменить НЗ на доисторический гаечный ключ. Ну ладно, пригодится для самообороны...

Антон заткнул ключ за ремень, прочихался, размазал слезы по щекам и начал спускаться с холма, полуприседая и касясь растопыренными пальцами рук дурманящей и колеблющейся массы.

Он держал ориентир на громадное дерево впереди на мутной поляне.

Подгоняемый травяным батутом, Антон врезался грудью в пограничный куст и, исцарапавшись, пробился на поляну.

Корни пучили дернину. Антон присел на плоскую кочку, оплетенную корявыми отпрысками, бросил под ноги ключ, расстегнул ремень - кобура от жестких веток не пострадала. Он встал, подпоясался и, размахивая ключом, побрел к неохватному выщербленному стволу.

Антон шел, постепенно отклоняясь от курса, убыстряя шаги и проворно переступая через оголенные ослизлые корневища. Миновав дерево, остановился, наткнувшись на медный зигзаг толщиной с руку, без начала и конца. неподвижное шлифованное тело продавливало дернину и прогибало корни. Один его край терялся где-то за деревом, а другой, петляя, охватывал поляну, пересекал берег и исчезал в реке.

Удав собственной персоной! Слопал кого-то и отдыхает...

Антон занес ногу над медным корпусом. Удав шевельнул изгибом. Антон убрал ногу, а гаечный ключ, ловко вывернувшись из пальцев, устремился к ожившему телу и завис над приподнявшимся фрагментом, а потом. кувыркаясь, отлетел к дереву. Теперь судорожно подрагивала вся бесконечная длина. Антон почувствовал, как вздыбилась пряжка ремня и встрепенулись пуговицы кителя. Удав продолжал сжимать петлю. Антон подобрал наэлектризованный ключ - пальцы слабо кольнуло - и бегом бросился за ствол. Передвинув кобуру на бедро, приладил ключ ближе к спине и полез вверх по коре, по грубым бородавчатым наростам.

Наконец вертикаль разломилась на неровные части. Миновав седловину, Антон лег на пологую ветку и глянул сквозь махровую, шелестящую листву на поляну медная нитка, выписывая замысловатые узоры, удалялась к берегу.

- Проваливай, проваливай.

Антон снова двинулся вверх, углубляясь в могучую, гудящую крону.

Вдоль ярусных ветвей болтались на тонких длинных черенках огромные кожистые оранжевые шары. Ветер беспрерывно, хотя и безуспешно, тряс их. Но вот один сухой черенок лопнул, звеня, и темно-оранжевый, влажный шар, подхваченный порывом, выскочил из кроны и завис над поляной. Ветер сник, и шар, косо снижаясь, упал в воду у самого берега и, крутясь, поплыл по течению, выбираясь на фарватер, и исчез за поворотом.

Антон карабкался по стволу до тех пор, пока на том берегу, за полосой развалин. не проступила радужная кромка Оазиса.

Да, красотища. Медяк был прав... И главное - совсем рядышком... Надо провести рекогносцировку... Кратчайший маршрут получается через мертвый город... Серьезное препятствие - лишь река, но переправа без технического обеспечения слишком опасна... Впрочем, этого дерева с лихвой хватило бы на мост... К сожалению, между берегами не просматривается ничего похожего... А на дальней излучине?..

Антон поднялся выше, но махина шара по-прежнему перекрывала обзор.

Может, сбросить пару таких созревших плодов?.. Выйдет неплохой плот...

Антон залез на ветку, с которой свисал шар. Натянутый черенок поднывал басовой струной. Антон вцепился в поперечный сук и ударил каблуками в основание черенка. Тугая оранжевая оболочка чавкнула. Шар просел, черенок лопнул. Антон попытался поджать ноги, но подошвы крепко приклеились к слизлой кожуре. Шар увлек Антона за собой.

Влип, как муха...

Антон плюхнулся на живот.

Только бы не перевернуло... А то расшибешься в лепешку или утонешь...

Шар благополучно покинул крону.

Ветер, кажется, в нужном направлении?.. Вдруг приводнение состоится вблизи противоположного берега?..

Шар накренился.

Тащит к реке и довольно споро... Не шлепнуться бы на развалины...

Антон оторвал правую ладонь от кожуры - за пальцами потянулись оранжевые сосульки.

Клейкость вроде уменьшилась... При желании освободиться можно... Резко нырнуть - и к берегу...

Шар начал диагонально снижаться. Замелькали разломы крыш, перекрестья балок, ребра стен, сквозные проемы окон, сугробы дробленого стекла.

Антон закрыл глаза.

Шар обрывисто ухнул, напоролся на что-то и, самортизировав, сочно затрещал. Тугая струя ударила Антону в живот, отодрала его с клочьями кожуры от плода и опрокинула на ровную, шершавую поверхность...

Антон повернулся набок.

Повезло так повезло... Точнехонько на бетонную плиту... Если бы правее каюк...

Антон приподнялся.

Вокруг кучно желтели штампованные диски семян реактивного рассева.

Антон сел и провел еще липкими пальцами по кителю - сплошная крупная чешуя.

А зря дерево обстреливает развалины - ни одного ростка... Город упорно сопротивляется...

Расстегнув ремень, Антон стянул китель, швырнул его в проем ощетинившейся ржавой арматуры, закатал рукава изжульканной рубахи и принялся плоскостью гаечного ключа очищать брюки.

Антон быстро приноровился к городу, к его загроможденным обвалами улицам, к рухнувшим аркам и акведукам, просевшим туннелям, лабиринтным тупикам. Он старательно выбирал в геометрическом хаосе подобие верное тропы - пунктирную траекторию из бетонных плит, то совершенно целых, то расколотых, то шатких, то незыблемых Плиты скрипели, постукивали, множили шаги. Плиты были щедро разбросаны по осыпям и обвалам, но иногда пропадали совсем, чтобы внезапно появиться вновь и вести в нужном направлении, к Оазису.

Перепрыгнув с козырьковой плиты на уступ из скрещенных балок, Антон прошел вдоль обрушенной внутрь стены, перевалил через груду ячеистых блоков, спустился по лязгающим, гофрированным ступеням к обнаженному фундаменту, протиснулся в подвал и, пригнувшись, зашагал по веренице узких, замусоленных плит. Ход, полосатый от решетки перекрытий, кончался в перспективе свободным проемом. Антон попутно разглядывал сумрачные ответвления, но вдруг на очередном узле попал ногой прямо на корпус поперечной трубы и метнулся вбок, полетел в нечаянную ловушку: плита опрокинулась в черную дыру. Антон провалился в мягкое, затхлое крошево, а плита вернулась на место, запечатав колодец и оставив лишь щель на стыке.

Приехал... Для полного счастья не хватало только инквизиторского сюрприза. Впрочем, винить некого... Шарахнулся от обыкновенной трубы... Собственным глазам не поверил. Инстинкт отреагировал на замаскированного удава...

Антон нащупал вделанную в шершавые кирпичи рифленую скобу, подтянулся, нашарил следующую и вот уже уперся теменем в скат плиты.

Бесполезно...

Помог рукой - плита не шелохнулась. Просунув пальцы в щель, вцепился в шершавый толстый срез и попробовал дернуть плиту вниз.

Да, классная гробница...

Он спустился и, погрузившись в крошево по колени, начал остервенело лупить гаечным ключом по скобе и кирпичам - осколки стегали по лицу, застревали в волосах и скатывались за шиворот.

Бесславный конец авантюриста... И пить жутко хочется... Сейчас сюда бы парочку-другую казенных витаминизированных порций. Надо было стартовать после обеда, не так бы мучился. А может, на пустой желудок меньше агонизировать?.. Неудавшийся подвиг во имя любви... Елена Владимировна и не огорчится. И никто не узнает о мумии в подвале. Замумифицироваться здесь очень даже просто... Глоток воды бы для бодрости... Только не сидеть. Силы уходят. Пора приниматься за дело всерьез. Если расширить щель?.. Ключ не годится. Надо инструмент поострей... Если попробовать вырвать скобу?..

Антон загнал гаечный ключ за скобу, дернул на себя, повис, упираясь каблуками в кирпичи. Напрягся, ключ дрогнул, и скоба, заскрежетав, туго подалась из гнезда. Антон вставил зазубренный конец скобы за другую скобу и долго бил головкой ключа по сгибу. Потом заткнул ключ за ремень, поднялся к щели и ковырнул выпрямленным концом самый краешек плиты.

Ноздреватый бетон крошился, и щелеь раздавалась, куски отваливались шурша и глухо падая. Наконец он отбросил скобы - она легла рядом с трубой.

Теперь в подвалы не заманишь...

Дразнящий, еле уловимый аромат настиг Антона еще в лабиринте города. По мере приближения к Оазису аромат усиливался. Антон хватал волшебный настой полной грудью, на мгновение пьянел и снова, злой и голодный, штурмовал очередное препятствие.

Но вот остались позади барьеры, уступы, рвы, перемычки, надолбы и за гребнем последней стены открылся пегий, ржавый пустырь и крутой серый песчаный бархан.

Ковыляя, спотыкаясь, Антон преодолел ложбину и упал на песок.

Да, если бы не аромат Орхидей, из города вряд ли бы выбрался... Но сейчас, когда нектарный дух накатывает волна за волной, его эффекта почти не чувствуется. Слишком быстрое привыкание? При любом другом варианте нормальное существование Главного в Оазисе было бы невозможным. Значит, опасности полностью превратиться в орхидейного маньяка нет?.. А трудно отказать себе в удовольствии... Торопиться не надо... Окончательно протрезветь - и вперед...

Антон по-пластунски, зарываясь в песок, полез на бархан. И вскоре перед ним предстал Оазис. На рубеже сомкнутый строй Орхидей. Одна к одной. Настороженные стебли прогнуты - цветы обращены внутрь, а наружу выставлены многоярусные отточенные шипы.

Круговая оборона...Оазис не отличается гостеприимством. Или так защищается от удавов? Проверим крепость шипов...

Спустившись к Орхидеям, Антон ударил по ближнему шипу гаечным ключом. Шип, спружинив, отбросил ключ. Антон повторил удар с большей силой. Шип только тонко задребезжал.

Но ведь Главный как-то попал туда... Долина с той стороны Оазиса... Получается, ручей должен течь к реке через Оазис и развалины... В городе он наверняка спрятан под камень... Поищем вдоль Орхидей...

После каждого десятка шагов Антон останавливался и прислушивался, но по-прежнему справа наползали сплошные невнятные бархатные шорохи, а слева пульсировал глухой орхидейный ропот.

Вскоре барханы сменились взгорками из плитняка.

Оазис и на фланге был окутан суровой, неприступной сетью грозных шипов.

Застыв в очередной раз, Антон вдруг различил в привычных звуках пробивающееся журчание. Бегром одолел последние метры взгорка.

Извилистая узкая трещина упиралась в основание Орхидей. Он спустился ближе.

По дну глубокого обрывистого русла не спеша текла замусоренная разноцветьем крупных лепестков гнилая вода.

Спрыгнув на сухой, заиленный плитняк, Антон вошел по колено в теплый, вонючий ручей.

Над руслом, на стыке с Оазисом, нависали скрещенные шипы, но между ними и водой темнела сырая пещера. Края пещеры густо пронизывали корни Орхидей. Антон присел и двинулся под шипы. Ход начал постепенно сужаться, и, чтобы избавиться от шипов, пришлось бултыхнуться на четвереньки. Вода пузырила рубаху, в лицо брызгало какой-то волокнистой, липкой дрянью. Отплевываясь, Антон гнал грудью пенистый бурун через сумрак, пока не посветлело над головой и не поредели шипы.

Вцепившись в скользкие корни, он выбрался из русла и, дурея от блаженного воздуха, свалился возле одинокой Орхидеи на прелую, бурую кучу.

Очнувшись, Антон стянул облепленную ворсистыми клочьями листьев рубаху, отжал и расстелил на куче, вылил воду из ботинок.

Сколько продлится поиск Главного, если он не объявится сам?.. На одном воздухе долго не протянешь.. Может быть, попробовать нектарчика?.. Вот и Орхидея, аппетитная, но с шипами... Выше - развилка с уютным гнездом... Спальня нюхача? Посмотреть бы на него...

Антон взял гаечный ключ и обошел Орхидею. Провисший над гнездом лист ритмично подрагивал.

Антон провел ключом по шипам. Под листом зашелестело.

Ничего, подождем, торопиться не будем... Все равно на кормежку отправится... Проследим здешний механизм и, глядишь, сообразим, что к чему. Занятная конструкция Орхидеи... До развилки не стебель, а античная колонна, усеянная шипами. За охранной зоной полная симметрия... Два крутых, чистых побега, увенчанных набухшими бутонищами. Интересно, почему на других Орхидеях цветы пораскрылись, а на этой не успели?.. Может, раскрытие цветков приурочено к моменту просыпания нюхача?.. Пора бы ему показаться. Шевелится активно... Высунул пятку... От ходьбы не смозолена...

Не торопится... А левый бутон вот-вот раскроется... Высоковато придется лезть засоне... Ничего - натренирован...

Верхний лист, распрямляясь, поднялся над гнездом и встал перпендикулярно стеблю. Из гнезда выбрался облепленный лепестками нюхач.

- Экземпляр породистый! - Антон отступил от Орхидеи. - А носище-то!

Листья, составляющие гнездо, разошлись в стороны, и лишь один остался под нюхачом. Нюхач сел, отнял пухлые кривые руки от живота, помассировал длинными, гибкими пальцами нос, а потом скорчился и принялся осматривать, почти касаясь носом, левый побег, на котором уже пенился цветок.

- Правый бутон не раскрылся. Наверное, они кормят жильца попеременке? Рационалисты!

Обхватив коленями побег, нюхач энергично поскреб ногтями верхний участок, а затем приблизился к склоненному цветку и всадил нос в сердцевину.

Антон отвернулся.

Возле сохнувшей рубахи стояли двое недоростков.

- Вас тоже не пускают на Орхидеи? - Антон шагнул к куче. - Или вы пользуетесь другими, более доступными видами?

Недоростки, сгорбившись, медленно потащились вглубь Оазиса.

Надев брюки и скомкав рубаху, Антон пустился за ними.

На поляне, окруженной равномерно рассредоточенными Орхидеями, торчал мелкий молодняк: стебли без шипов и развилок, с одиночными, мелкими, запечатанными бутонами. А по поляне слонялись сопящие недоростки, месили грязь, втаптывали в нее свежие лепестки и рваные простыни опавших листьев. На центральном пятачке выделялся голый хилый стебель с ободранным цветком. Вокруг единственно доступной Орхидеи лежали, стояли, сидели, дожидаясь очереди, голодные личности. Самые отчаянные беспорядочно атаковали стебель. Кому-то удавалось добраться до цветка и вставить нос в мятые, потрепанные лепестки, но тут же победителя сбрасывали вниз напирающие претенденты.

Натянув еще влажную рубаху и тяжелые брюки, Антон закамуфлировался горстью лепестков, заткнул ключ за ремень и двинулся напролом к общественной Орхидее. Недоростки добровольно не уступали дороги. Пробившись, Антон оторвал от стебля зазевавшегося кандидата и полез споро и быстро, убирая соперников, и так наддал плечом присосавшегося к цветку недоростка, что тот стремительно кувыркнулся в толпу. Гарцуя на верхушке стебля, Антон нахлобучил душистый, рыхлый диск на нос - пустота. Он отпрянул от цветка, чтобы сильнее вонзить нос в сердцевину и достать до нектара, но его ловко сшибли новые покорители. Успев сгруппироваться, он шлепнулся в радужное месиво и заляпал тягучими брызгами расступившихся недоростков.

Хватит экспериментировать. Надо срочно разыскать Главного. Без него не выжить. В благодарность за компакт поможет вернуться на Станцию. Кардаш простит.

Начало смеркаться, а Антон все еще плутал в поисках сгинувшего ручья. Партии комфортабельных Орхидей сменялись полянами, кишащими недоростками, а скромный, невзрачный молодняк снова замещался зрелыми формированиями с уютными гнездами, с сонными обитателями.

Понизу поплыл туман, застревая клочьями в шипах.

Еле-еле передвигая ноги от усталости, Антон пересек белесую полосу и, различив впереди очередную прелую кучу, покорно поплелся к ней.

Не мешает передохнуть. Все равно до темноты ручей не отыскать. Надо набраться сил... А перина-то занята! Кто это сидит?.. Для недоростка маловат. Шустрый малыш...

Антон опустился перед кучей на колени.

- Развлекаемся?

Нюхачонок подбросил носом кулек из ворсистого лоскута. Кулек, вращаясь по оси, перевернулся и, снижаясь, наделся точно на нос.

- Молодчина! Играй, не бойся. Чем-то ты мне симпатичен. Нос! Слепой дурак!

Нюхачонок запрокинул голову и поймал крутящийся кулек на кончик носа.

- Не вздумай, циркач, убежать. Я на пределе... Свалюсь и не встану. Раскрой по-дружески секрет... Ведь твой премилый нос ничуть не больше моего. Но ты же кормишься им? Только не говори, что я проморгал детский сорт Орхидеи.

Нюхачонок расплющил кулек ладошками, отшвырнул и, скатившись с кучи, засеменил к ближайшему неприступному стеблю.

Антон, привстав, двинулся следом.

Нюхачонок, массируя нос, пританцовывая, обогнул Орхидею.

Антон тоже принялся старательно тереть собственный нос непослушными пальцами.

Нюхачонок отступил, но, наткнувшись на Антона, замер, а потом сел рядом, вытянув ноги, лег и усиленно засопел. Антон послушно вторил ему.

Внезапно сыпанул град. Мелкие вязкие горошины обстреливали Антона. С градом нахлынул уже знакомый, пьянящий аромат. Задыхаясь от восторга, Антон опрокинулся на спину.

На фоне мутного неба, в развилке, сгорбившись, сидел матерый нюхач.

Так вот чем они выкармливают детишек...

Антон повернулся на живот.

Набежавшие на угощение нюхачата расторопно подбирали пестрые горошины, запихивали их в носы и, пошатываясь, улепетывали к куче.

Антон нагреб полную горсть, поотщипывал пристающие лепестки. Торопливо разделил порцию на равные половины, затрамбовал в ноздри. Горошины мгновенно таяли, вызывая непереносимую истому.

Долго, неистово Антон преодолевает душную, жаркую, заполненную сухим, обжигающим воздухом, непроницаемо темную трубу. Губы лопнули в кровь, язык распух. Поворот, поворот, еще поворот. Чрево медного удава подрагивает, конвульсирует. В колени врезаются металлические, жесткие ребра. Ремень не дает дышать... И вдруг возле самого уха отчетливое, равномерное бульканье, а сбоку ослепительный свет и скрежет лезвия. Огромный консервный нож вспарывает удаву брюхо. Стараясь не зацепить погонами и аксельбантом зазубренных краев, Антон выбирается из пробоины, отталкивается от вибрирующего, издыхающего корпуса и ныряет в холодную минеральную воду. Ложится на кафельное дно и, смакуя, тянет воду саднящими губами. Вода оживляет язык, лечит горло и успокаивает пустоту желудка...Мимо проплывает оранжевый таракан. Антон гонится за ним, беспорядочно шлепая по кафелю руками и громко чавкающими ботинками. Таракан поспешно исчезает в круглой дыре. Антон просовывает туда голову. В вытяжном шкафу на полках стоят ряды бокалов: на каждом наклеен запотевший череп. Антон протискивается в шкаф, снимает фуражку, выхватывает из-за ремня соломину и яростно пробует по глотку то тут, то там и, запутавшись в сладком, кислом, горьком, наваливается на шаткие створки и попадает в зал ожидания, под обледелый купол. Посреди зала, в окружении утепленной мехами толпы, робот, накручивая мигалкой, выстреливает короткими паузами запакованные в пленку тарелки, блюдца, розетки, салатницы, тюбики, менажницы. Антон пробивается между непрестанно жующими людьми. Добравшись до робота, предъявляет номерную ложку. Робот срывается с места и устремляется к тамбуру. Антон - следом. Робот на ходу выпускает длинную очередь разнокалиберных тарелок. Лавина съестного обрушивается на Антона. Он успевает набить рот салатом. Но в это время чьи-то сильные руки выволакивают Антона и высоко подкидывают под самый купол. Взлетая, Антон оглядывает зал. На широком помосте парни в тренировочных костюмах устанавливают пьедестал почета, раскатывают алую дорожку, вдоль которой выстраиваются проходчики в шлемах. Снова взлетев под купол, Антон видит на нижней ступеньке пьедестала забинтованного Ряху, на второй фиолетового разведчика, обвешанного разрядниками, а на первой - свою собственную бронзовую голову с лавровым венком. Антон падает, но никто не ловит его, все бросились к помосту. Антон врезается в пол и, проломив настил, оказывается в туннеле. Возле турникета Кардаш марширует церемониальным шагом, а за ним локетм к локтю - Медяк и гравилетчик. Антон присоединяется к отряду и самозабвенно впечатывает тяжелые подошвы, ладно выполняет зычные команды начальника. Медяк оборачиваеся и отдает Антону новенький погон доставщика первого класса, потом оборачивается гравилетчик и тоже сует погон. Затем гравилетчик и Медяк синхронно исполняют отходы вбок, и Кардаш, круто развернувшись на каблукх, навешивает на Антона аксельбант за аксельбантом. Под их тяжестью Антон валится на диван, за столитровым аквариумом. Из-за аквариума выглядывает оператор с Рудной и накрывает Антона пуховым одеялом...

Вроде проснулся?.. Кителя нет, рубаха коробом... С этой стороны маячит Орхидея... С той темнеет куча... Значит, действительно проснулся. Странный, рассеянный, вкрадчивый свет. Сколько продолжалось забытье? Полная иллюзия присутствия. В итоге - удовлетворение любых потребностей. Сытый, отдохнувший, взбодренный... Надолго ли хватит заряда?.. А то опять потянет на "детское питание"... Можно представить, какой эффект у чистого нектара. Вообще, замечательный в Оазисе механизм жизнеобеспечения. Все предусмотрено. Недоростки на полянах осваивают Орхидеи, вырабатывают привычки. А нюхачата подбирают горошины и прячутся в кучах. Вон как увлеченно сопят. Чистый нектар оказался бы для них губительным. Смена поколений налицо. Вопрос - каким образом нюхачи размножаются? Где прячутся нюхачки? Вроде ни одной ни приметил...

Антон сел, запустил пальцы в слипшиеся волосы, отодрал усохшую горошину и протолкнул ее в ноздрю. Горошина растаяла, вызвав лишь минутную полудрему. Антон стал ощупывать ворсистые листья и нежные мятые лепестки, продвигаясь к Орхидее.

Может, попадутся свеженькие?.. Чуть-чуть добавить - и будет порядок...

Антон уколол руку о шип.

Нет, так дело не пойдет... Думать, думать только о Елене Владимировне... Только о ней... Она заманила сюда, она и выведет... Но в чем же заключается настоящий интерес для Елены Владимировны? А если она решила спасти Главного? Допустим, они не поладили не из-за камня, а из-за привязанности Главного к Орхидеям... Попробовал "детское питание" и смирился, даже не пытаясь вырваться... Подолгу задерживался в Оазисе, а потом не вернулся совсем...

Елена Владимировна ждала, терпела и наконец не выдержала. А заставить Кардаша принять сооветствующие меры чрезвычайно трудно. И тогда она затевает комбинацию с доставкой компакта в Оазис. Теперь Кардаш волей-неволей вынужден просить разрешения на посещение Оазиса. Несчастный доставщик благодаря коварным удавам потерпел аварию и по глупости угодил к нюхачам. А вдруг он обнаружит одурманенного Главного наблюдателя или, что еще хуже, вырвет его из власти Орхидей и вернет на Станцию? В благодарность Елена Владимировна дарит самоотверженному доставщику дружбу... Но Главный без нектара угасает, и Елена Владимировна, убедившись в тщетности возрождения утраченных чувств... О дальнейшем пока осторожно... Тем более, что горошин уже не хочется... Постоянный контроль, и при первых опасных симптомах думать об Елене Владимировне...

Вдруг над Антоном промелькнула бесшумная крылатая тень

Гигантская летучая мышь?.. Охотится за нюхачами?..

Антон вскочил, нашарил за ремнем гаечный ключ и шагнул к проступающему сквозь туман стеблю.

Вдруг бы спикировала на сонного?..

В развилке затряслось, заколебалось гнездо.

Нюхачу-то крышка... Одним паразитом меньше.

В шуршаще-шелестящую возню вплелось ритмичное сопение.

Когда рассвело, Антон стал ждать появления из гнезда ночного визитера.

Обойдя в очередной раз стебель, Антон обнаружил недоростка - тот сидел, зло сопя, между Орхидеей и кучей, с которой недавно сбежали юркие малыши.

- Детского питания захотел? И не стыдно?

Недоросток, подавшись вперед, упал на четвереньки, ткнулся носом в низ кобуры.

- Потише, друг, - Антон перешагнул через оцепеневшего хиляка. - Не мешай.

Со стороны кучи приблизился еще один недоросток и, фыркнув, заковылял за Антоном.

- Зевак прибавляется, - Антон обернулся. - Интересуетесь, кто прячется в гнезде?

Второй недоросток тоже пытался угодить носом в кобуру.

- Чего вас ноги не держат? - Антон, вытянув руку, прогнал ключ вдоль шипов. - Попробуем выманить.

Из-под листа выглянуло на мгновение большеглазое, бледное существо и спряталось обратно.

- Не успел толком разглядеть, - Антон засунул ключ за ремень и попятился. - Позиция для обзора неудачная. - Антон расстегнул кобуру, достал компакт. Инопланетная штуковина - впервые в Озазие,- Антон поднял компакт над головой. - Вещь модная, пользуется ажиотажным спросом.

Существо, прикрыв лицо до глаз краем бархатистого перепончатого крыла, приподняло лист.

- Смелее! - Антон повел компактом и задел локтем наступающего недоростка. - Ого, сколько набралось зрителей! Ладно, смотрите, мне не жалко, - поймал в тесноте кобуры горячий комок янтаря. - Сейчас она у нас полетает, - втолкнул компакт в кобуру, положил на ладонь янтарь - и протянул к Орхидее. - Ну, давай же! Давай!

Нюхачка сдвинула лист и, топорща гофрированные крылья, свесилась из гнезда.

- Сюда, сюда, - Антон зажал янтарь в кулаке - жар проник до кости. -Публика жаждет!

Нюхачка проворно расправила одно крыло.

- Что я вам говорил?

Недоростки, скопившись, сидели, обхватив кольцом Орхидею.

Выскользнув из гнезда, нюхачка заработала крыльями, поднялась к набухшим бутонам, проплыла тенью и исчезла.

- Спектакль окончен.

- Откуда у тебя Глаз Орфея?

- Это голубой янтарь, - Антон повернулся на голос. - А вы Главный наблюдатель?

Человек в маскировочном комбинезоне отлепил фальшивый нос.

- Давай скорее камень.

- С какой стати? Почему я должен расставаться с подарком Елены Владимировны?

- Значит, Елена украла Глаз Орфея, а раскаявшись, решила вернуть камень в Оазис? Я грешил на Кардаша.

- У меня для вас компакт от Елены Владимировны.

- Да ты хоть догадываешься, что у тебя в руках?

- Подумаешь, Глаз Орфея... Елена Владимировна доверила мне его доставку, и я справился.

- Это не камень! Глаз Орфея - сверхконцентрированный нектар Орхидеи-прародительницы. Он обладает психосоматическим действием, он детонатор перемен, которые выгодны исключительно Орхидеям.

- Я не могу передать вам Глаз Орфея... Вы опять унесете его на Станцию и нарушите естественный процесс... Елена Владимировна предусмотрела такую возможность и отправила камень обратно в самый последний момент, чтобы вы не успели вмешаться.

- Все, диспут окончен, - Главный шагнул к Антону.

- Повежливей, - Антон уперся гаечным ключом в грудь Главного.

- Сосунок! - Главный ребром ладони выбил ключ из руки противника.

- Камень вам все равно не достанется, - Антон швырнул Глаз Орфея недоростку, овладевшему гаечным ключом. - Пусть разбираются сами.

Недоростки обступили место падения камня.

Опрокинув Антона, Главный врезался в толпу. Началась свалка. Антон скорчился, прикрыл голову ладонями. Сопящие недоростки переваливали через него и присоединялись к схватке.

Вдруг топотня начала дробиться и удаляться.

Антон, постанывая, сел.

Под Орхидеей неподвижно лежал Главный. На него сыпались шипы. А в развилке, в распавшемся гнезде беспокойно суетился сдобный нюхач. По стеблю уже карабкались недоростки. Первый достиг развилки и столкнул заспанного жильца. Тот низвергнулся, разбил в кробь нос и затих рядом с Главным. Откуда-то набежали нюхачата и принялись нагребать на распластанные тела листья.

Антон, потирая ребра, подошел к Орхидее. Стебель ее покрывался новыми шипами. Победитель еще отбивался от двух запоздавших конкурентов, но вот один повис, издыхая, на шипах, а второй, описав дугу, шлепнулся на кучу листьев и заковылял за откатившейся далеко армадой.

Нюхачата, растянувшись цепью, последовали в ту же сторону.

Где-то через час, после блужданий с обмякшим телом на спине, Антон вышел к ручью. Ботинки Главного оставили среди Орхидей извилистые борозды. Полежав на краю русла, Антон спрыгнул в расщелину и стянул вниз покойника. Забрел в ручей и двинулся вверх по течению.

А по Оазису кружила толпа, и Недоростки шли и шли на зов проснувшегося камня.

Антон разгреб кучу и тронул Главного за плечи. Главный захрипел.

- Живой! - Антон подхватил Главного под мышки. Сквозь лепестковые нашлепки на лбу и темени раненого проступала темная кровь.

Преодолев темный, сырой туннель, Антон вышел на свет, пересек широкое мелководье и выбрался на берег по трапповому обнажению. Вначале каменистый склон вздымался пологими взгорками, но потом крутизна усилилась, и Антон забуксовал на осыпи. Плитняк скатывался и проваливался. Натужно сгибаясь под тяжестью .Главного, Антон подолгу выбирал, куда ступить.

И вдруг спереди и с боков тоже заговорил плитняк, и склон наполнился сплошным хрустом уверенных шагов. Кто-то рывком поднял тело Главного наблюдателя. Закрыв глаза, Антон рухнул на колени. Чьи-то руки ощупали его плечо и через прореху в размокшей рубахе всадили в мышцу иглу.

После третьего укола Антон поднял голову и сел. Перед ним с походной аптечкой стоял спасатель в респираторе. Еще двое в маскировочных комбинезонах не спеша транспортировали на каркасных носилках закрытый простыней труп. Антон встал, пошатнулся. Спасатель подхватил его, и они двинулись за носилками.

- Картина более-менее ясна, - Кардаш облокотился на серый валун.- Я мог бы стереть тебя в порошок, но...

- Спасибо.

- Честно говоря, гуманист я непоследовательный, но чтобы сохранить статус-кво, готов выручить самонадеянного юнца.

- Который при умело скорректированном отчете превратится в отважного доставщика, потерпевшего случайную аварию. Несмотря на бесчисленные опасности, герой сумел вернуться на Станцию, а по пути заблудился и попал в Оазис, где попытался спасти Главного наблюдателя, изуродованного разбушевавшимися недоростками.

- Выберем среднее: доставщик, контуженный при катапультировании, был одурманен травами, поэтому и не проявил благоразумия и не стал дожидаться спасателей у катапультного кресла.

- Согласен, но к несчастьям надо приплюсовать электрический разряд удава и коварство дерева с оранжевыми плодами.

- Мелкие детали проработаем на Станции. Кстати, запомни: Главный попал в Оазис, движимый лишь мыслью о помощи неопытному доставщику. Он на свой страх и риск покинул Станцию и погиб при роковом стечении обстоятельств. А разрешение на поиск в Оазисе мы получили немного позже. Главный зря торопился.

- Так используйте сейчас это разрешение, - Антон взял с валуна респиратор.-У нектара удивительный пьянящий эффект.

- Про нектар ничего лишнего. А посещение Оазиса в данный кризисный момент считаю нецелесообразным. Наблюдения за периферией продолжим до стабилизации обстановки... Ты пока побудешь на станции, подлечишься... Базу я уже проинформировал о вынужденной задержке доставщика третьего класса и попросил временно исключить Бету из графика.

Гравилет отчалил.

Антон присел на откидную скамью рядом с телом Главного. Носилки плавно покачивались. Простыня разошлась, открыв сложенные на груди руки - на запястье одной из-под манжеты комбинезона выглядывал разрядник. Антон расстегнул кобуру, достал компакт, встав на колени перед носилками, вытянул наружу разрядник и, стараясь не прикасаться пальцами к рукам покойника, подсоединил компакт и включил громкость.

Раздался тихий сдержанный смешок, почти не пробивающийся сквозь ровный гравилетный шум.

Антон отодвинулся в дальний угол, прижался к кабине.

Смешок методично сменялся очередным нелепым смешком, но каждый последующий звучал более отчетливо и внятно, паузы становились реже, и вот нескончаемый торжествующий смех затопил кузов, затем вырвался из кузова, рассыпался по каменистой пустой долине. Смех, ничего, кроме женского смеха...

Название книги

Башкиров Михаил

Бурцев Андрей

Содержание