Географические условия — это те природные особенности, по которым можно понять влияние окружающей среды на жизнедеятельность великороссов.

 

Об особенностях Русской равнины

Есть два фундаментальных фактора природы, от которых зависит жизнедеятельность: и человека, и народа — это тепло и вода.

Если природа так благодатна, как на берегах Средиземного моря, то у человека нет особой необходимости заботиться о воде и тепле. Именно в условиях Средиземноморья возникла и развивалась европейская христианская цивилизация.

Мусульманская цивилизация возникла в сухих песках, где фактор воды существенно важнее фактора тепла.

Возникновение и развитие русской цивилизации происходило в условиях, когда проблема обеспечения теплом важнее проблемы обеспечения водой.

Конечно, не во всех регионах Русской равнины природный фактор одинаков. Новгород, Тверь, Вологда, Ярославль — типичные регионы северной половины Русской равнины, где фактор тепла важнее воды. Здесь зимой 10-ти градусный мороз — норма. Семья вне теплого жилища неминуемо погибнет.

Когда Россию сравнивают с Западной Европой, то не надо забывать, что у всех людей по 365–366 дней в году. Их не растянешь.

На северной половине Русской равнины продолжительности «летнего тепла» и «зимнего мороза» — отличаются незначительно. Фактически они симметричны. В этом уникальная особенность жизни великороссов. Пословица: «готовь сани летом, а телегу зимой» — самым точным образом характеризует уникальность жизни великороссов. Ему для жизнедеятельности были нужны и сани, и телега.

Для жителей Западной Европы сани просто не нужны. Ведь зимы в русском понимании — у них нет. Когда делают ссылку на Канаду, то надо знать: Канада заселена только по южной полосе. «Северный» по западным меркам Монреаль в Канаде, на Русской равнине находится на широте Краснодара.

Кроме того, океанские течения Куросио и Гольфстрим сильно удлиняют вегетационный период для выращивания растений в Канаде. Всегда надо иметь в виду, что хоть в Канаде, хоть в Западной Европе вегетационный период роста растений на 100 дней длиннее, чем на Русской равнине. А зима — короче.

Фактически русская цивилизации единственная северная цивилизация. Но и в суровых условиях Русской равнины великороссы использовали все возможности, данные человеку. Без ума, без инженерной смекалки на Русской равнине не обойтись. «Голь на выдумки хитра» — это не от безделья, а от недостатка тепла.

 

Что делал великоросс зимой

Русофобы до сих пор зимнюю жизнь великоросса описывают так: «Лежал Ваня на печи, да жевал калачи». Но ведь печь, как ни протопи, остынет за сутки. Так что весь длинный «русский мороз» на печи не пролежишь, заледенеешь. А насчет «калачей», так чтобы их «жевать» — их еще сначала надо купить!..

Вот как описывает подготовку к зимней жизнедеятельности великороссов Сергей Максимов, который по долгу службы побывал практически во всех уголках европейской России ХIХ века:

«К Покрову /1 октября по старому стилю/ озими давно засеяны и яровые поля убраны, собственно, крестьянские работы закончены… И солнышко давно закатилось, а в деревнях не до сна: играют огоньки, и спят только малые детишки… Чтобы зимой прожить всей семьей, — надо промышлять.» [60]

А так автор «Толкового словаря»:

«Тысячи плотников, столяров, половщиков, каменщиков, штукатуров, печников, кровельщиков рассыпаются по всей России. Крестьяне деревень держатся промыслов… В селениях заведено, что молодой парень должен заработать… потом уже, уплатив за три–четыре года подушное, жениться. Тут не найдете вы мужика–домоседа, который бы не видел свету…» [61]

Павел Мельников, действительный статский советник Нижегородского губернского правления, известный как литератор Андрей Печерской, писал так:

«Хлебопашество — главное занятье крестьянина, но повсюду оно об руку с каким ни на есть промыслом идет, особливо по речным берегам, где живет чистокровный славянский народ. В одних селеньях слесарничают, в других скорняжничают, шорничают, столярничают, веревки вьют, сети вяжут, проволоку тянут, гвоздь куют, суда строят, сундуки делают, из меди кольца, наперстки, кресты–тельники да бубенчики льют, — всего не перечесть… Кроме того, народ тысячами каждый год в отхожие промысла расходится…» [62]

А вот так описывает местный летописец промыслы в Тарусском уезде Калужской губернии в середине XIX века:

«Ткачи миткаля и бумажных материй работают… в уезде более известны следующие промыслы: пильщиков, бочаров, штукатуров, работающих в столицах, торговцев хлебом, фруктами, калачами, мелочных торговцев… Шляпники занимаются выделкой поярковых шляп. Второстепенные промыслы: извозничество, печники, плотники, тележники, пуговичники и сусальщики.» [63]

Главное во всех этих описаниях жизни великороссов: «чтобы зимой прожить всей семьей — зимой надо промышлять».

Об этой особенности жизни великороссов есть описания десятков, а может быть и сотен, публицистов XIX и начала ХХ веков. Но вот что примечательно, русофобы–марксисты — в упор не хотели видеть и сейчас не хотят видеть описания таких публицистов. И большинство публикаций было уничтожено. Ведь они в корне противоречили идеологии марксизма. Но на этом гонения на такие описания современников не прекратились. Русофобы–либералы, захватив в 1990‑х власть в России, сохранившиеся от уничтожения описания современников о жизни великороссов: «чтобы зимой прожить всей семьей — зимой надо промышлять», спрятали эти описания подальше от любознательных читателей в самых дальних шкафах, на самых неудобных для поиска полках библиотек. Ведь эти описания в корне противоречат, не только марксизму, но и идеологии неолиберализма.

 

Две экономики великоросса

Сила великороссов не в том, что они злее и агрессивнее других людей, а в том, что они выносливее и терпеливее. Великороссы сумели прижиться там, где другие просто бы не выжили. Север Русской равнины — отнюдь не «самое гиблое место всех времен и народов»!.. Более того, север вообще не противоречит зажиточности. В прошлые века наиболее зажиточно великороссы жили как раз в Архангельской губернии, казалось бы, на крайнем севере России.

Нелишне рассказать о таком курьезе.

В советское время в музее деревянного зодчества под Архангельском экскурсоводы, рассказывая о крестьянских избах, говорили — это «боярские терема» времен Великого Новгорода!.. Таково было указание «сверху». По мнению проповедников марксизма «крестьяне не могли так жить!».

Вернитесь в главу 8. Посмотрите еще раз дома, которые стояли еще в ХХ веке и разрушались во времена «торжества марксизма». Наверняка, у вас убавится веры в то, что марксисты строили «самое светлое будущее».

А великороссы Архангельской губернии строили такие просторные дома и жили в них, потому что у них в году было ДВЕ ЭКОНОМИКИ.

Что было корневым в понятии экономика в XIX веке?.. В чем ее суть, с точки зрения вольного великоросса?..

Для корректности обращусь к «словотолкователю» XIX века. В нем приведено то корневое понятие экономика: «экономiя» — это домоводство, бережливость. (Греческое oikonomia — это oikos — дом и nomos — закон).

Или на языке ХХ века, «экономика — это умение вести домашнее хозяйство».

Как видите, в основе понятия «экономика» лежал «дом». То есть основа «экономики» — это материальное и духовное пространство семьи. В семье все: и стар, и млад, взрослые и дети, отцы и матери, деды и внуки объединены совместной хозяйственной жизнедеятельностью. Этот мир семьи отделен от соседей зримыми и незримыми границами неписанных нравственных отношений.

Для великоросса XIX века его умение ведения домашнего хозяйства обязательно включало зимнюю часть его экономики. Он прекрасно понимал, чтобы его семья пережила длинные месяцы «мороза» — для этого «зимой — надо промышлять…»

Мысль великоросса всегда должна была работать на результат. Культура «запаса» была развита у великороссов — как ни у кого в мире. Потому как без запаса продуктов и дров на севере Русской равнине зимой не проживешь. Только в русском языке понятие «дело» и «мысль» связаны в однокоренных словах: «промысел», «промышлять», «промышленность».

Две экономики великороссов: летняя и зимняя — это особенность и необходимость жизни на северной половине Русской равнины.

На Западе земледельцы почти весь год могут специализироваться на выращивании земледельческой продукции. А жители городов — на ее переработке.

Но если бы великороссы на Русской равнине занимались только одним делом: одни — хлебопашеством, а другие — его переработкой, то великороссы, как народ, за многие века просто бы вымерли от холода и голода. По той причине, что такие «специалисты» сидели бы по полгода без дела. Пахарь — после Покрова дня, а мукомол — всю весну и лето.

Уникальность географии Русской равнины требовала: великороссы в своей жизнедеятельности должны иметь две экономки — летнюю и зимнюю.

Цель летней экономики — получение продукции «от земли».

Цель зимней — получение доходов «от промыслов». Раз «мороз сковал землю», то русскому земледельцу зимой на ней делать нечего. «Зимой надо промышлять». Поэтому Даль и писал: крестьяне «тысячами … рассыпаются по всей России».

 

Губернии разные и доходы разные

Ясно, что в «промысле» крестьянина — великоросса должен быть экономический результат… Посмотрим его.

В журнале «Русское богатство» за 1900 год есть статья А. В. Пешехонова «Покупательные силы крестьянства», где по исследованиям в 194 уездах России приведены данные о крестьянских бюджетах в различных губерниях, таблица 20.1.

Таблица 20.1: Данные о крестьянских бюджетах в различных губерниях

Как видите, средняя величина удельного показателя крестьянских бюджетов в губерниях великороссов практически одинакова.

Это покажется невероятным, ведь климат в Воронежской и Саратовской отличается от Пермской и Вятской губерниях — очень существенно. Но одинаковость бюджетов — это факт, от которого просто так не отмахнешься.

Источник дохода бюджета хозяйства великороссов состоял из двух частей — натуральная и денежная. Чтобы понять особенности бюджета выделим денежную часть.

 

Две губернии — два способа добывания денег

Калужская и Воронежская губернии географически расположены близко друг от друга. На первый взгляд, и условия жизнедеятельности великороссов одинаковы.

Однако разница становится очевидна, если сравнить: из чего складывались денежные части крестьянских бюджетов, таблица 20.2.

Таблица 20.2: Денежные части крестьянских бюджетов

Из таблицы 20.1 ясно, что бюджет крестьянина и Калужской, и Воронежской губерний практически одинаков — 54 руб. 60 коп. и 54 руб. 80 коп.

Из таблицы 20.2 следует, что и денежные доходы крестьян практически одинаковы — 20 руб. 75 коп. и 20 руб. 95 коп. Но вот эти рубли калужские и воронежские великороссы получали из разных источников дохода.

Сельхозпродукция приносила воронежскому крестьянину половину денежной части дохода, а калужскому — лишь четверть.

Промыслы приносили воронежскому крестьянину вторую половину денежной части дохода, а калужскому — уже ТРИ четверти.

Это существенное различие показывает:

— эффективность жизнедеятельности великоросса от климата не зависела;

— великороссы оптимизировали свой труд и время, исходя из местных условий, в двух сферах жизнедеятельности: «земледелие» и «промыслы».

 

Об особенностях русского духа

Сейчас как легенда воспринимаются отношения купцов–великороссов. Ударили друг друга по рукам и сделка считалась как договор. Русская деловая этика была основана на честном слове. Она возможна, когда вольные люди взаимодействуют без участия чиновников

Обычно много говорят о русском коллективизме. Но говорят не то и не о том. Коллективизм великороссов Севера принципиально отличается от коллективизма рытья каналов на Юге.

На Юге каналы строят тоже коллективно. Десяткам тысяч людей на рытье каналов нет необходимости понимать работу друг друга.

Коллективизм вольных великороссов — это коллектив артели, экипажа, где все понимают друг друга с полуслова.

С. М. Прокудин-Горский. Пильщики на [Вытегре]. 1909 год

Но при этом безжалостно избавляются от затесавшегося халявщика или чужака.

Отсюда знаменитое: «с ним в разведку не пойдем».

Сплав плотов на Волге во время разлива

В суровых северных условиях выжить можно, лишь используя возможности человека и природы. Глупость («дурная голова ногам покоя не дает») невозможно компенсировать обилием ресурсов. Без ума, без смекалки не обойтись. «Голь на выдумки хитра» — это не от безделья, а от скудости ресурсов природы для земледелия на Севере Русской равнины. Любое производство на Севере отличается сезонностью. И не только сельское хозяйство. Но это и летний, и зимний транспорт. Транспорт зимой и летом были на Севере Русской равнины разный. А транспортные магистрали одни и те же — реки. Летом — лодки, по воде. Зимой — сани по замерзшей реке. Ведь реки не надо прокладывать как дороги. А реки на Русской равнине текут ровно и медленно.

Поэтому Русская равнина заселялась — прежде всего, по поймам рек.

Сезонностью отличались все производства и промыслы. Сезонность обуславливала необходимость концентрации усилий в короткое время, при одновременной подготовке к следующему сезону.

 

О ремеслах и промыслах великороссов

Каждому человеку для еды нужна посуда.

Великороссу важно, чтобы промыслы приносили в дом «не токмо прибыток», но и радость «для глаза». Поэтому и появилась «хохлома» — красочная, радующая глаз роспись посуды, тарелок, ложек. Поэтому в селе Дымково лепили, обжигали и раскрашивали прелестные сказочные фигурки из глины, украшая их сусальным золотом.

Дымковская игрушка пользовалась большим спросом. Многие изделия отличались изысканностью и выпускались под определенные вкусы потребителей.

Ясно, где какая возможность, такая и особенность промысла. Например, промышляя летом «моржовый зуб», великороссы–поморы зимой «резали кость», украшая гребни, ларцы и другие изделия ажурным орнаментом — это холмогорская резная кость.

В Вологодчине плели «кружево».

Свое «ноу–хау» имели умельцы–серебрянщики Великого Устюга. Там появилась «северная чернь».

А вот как описывает старший брат автора этой книги промыслы отца и деда в 1920‑х, когда уклад жизни великороссов еще не изменился:

«Зимой люди занимались бондарным делом, делали деревянную посуду, туеса из бересты, сани, телеги. Были даже такие слова в частушках: «Сами пряли, сами ткали, сами шили уледи! [65] ..»

О деде:

«В хозяйстве мог делать все, Хоть сани сделать, хоть телегу, любую деревянную посуду, туеса, уледи сшить. Дед считал, что многое в своем хозяйстве надо делать самому, быстро и во время».

Об отце:

«Как и дед, отец мог делать все, шить, валенки валять. Поэтому мы зимой были всегда в валенках и теплой одежде. Особенно любил отец столярное ремесло. Мог сделать: стол, стул, диван, комод, шкаф, буфет. Откуда бы не приезжал, а зимой уезжать приходилось всегда, чтобы заработать деньги, (а они были очень нужны, ведь нас росло 7 детей, да еще дед с бабушкой) привозил, то пилу лучковую, то рубанок и прочие столярные инструменты» [66] .

 

О пространстве пригодном для русской жизни

Для жизни великороссов необходимы такие земли, которые пригодны для земледелия и где есть угодья для охоты и ловли рыбы. Эту особенность географии русской жизни образно и точно отобразил Александр Блок:

Такой жизнь великороссов была на Русской равнине, такой стала и за Уралом. Тот, кто знаком с многообразием русской кухни, знает: в ней много блюд из дичи и рыбы и намного меньше из мяса домашних животных. Это потому что наиболее пригодные пространства для поселений великороссов — всегда пойма реки.

А вот степная земля, удаленная от поймы рек непригодна. И уж тем более не нужны великороссу солончаки и песчаные пустыни.

На географической карте отчетливо видна полоса земли, освоенная отважными вольными великороссами — от Урала и до Тихого океана. Где–то ее ширина всего 250 км, а где–то расширяется до 750 км. Именно по этой освоенной полосе и была проложена железная дорога от Урала и до Владивостока.

Теперь полезно рассмотреть пример освоения Дальнего Востока, показывающий разницу освоения одних и тех же земель: сначала финнами — по рекомендациям служилых людей Царя, затем — великороссами.

 

Еще о том, как устраивали жизнь предки автора этой книги

Я считаю важным изложить историю своих предков, чтобы на их примерах показать:

— как формировался хозяйственный дух вольных великороссов, которые осваивали неудобья и пустоши на севере Русской равнины.

— важность детей в их семьях.

Выше изложено предание, как 3 брата Башлачевы: Иван, Василий и Левонтий переселились из Рязанской земли в низовье реки Вычегды.

Главное в том, что крестьяне — великороссы селились в пойме рек.

Когда говорят, что Россия прошлых веков — это царское самодержавие и крепостное право, то это не совсем так. В том то и дело что крестьяне — великороссы Севера жили «не совсем при царе» и без крепостного права. Просто вольные великороссы жили по принципу: «земля царева, а распаши и ржи наши».

А на результаты труда распространялось правило: «кто пахал, того и хлеб». Конечно, крестьяне — великороссы не спрашивали и не докладывали никому, как они «садились» на землю, но рано или поздно их принуждали к оплате податей.

Если подати были обременительные, крестьяне — великороссы бросали обжитое место и уходили в другие места.

В Сольвычегодском уезде были люди, имевшие землю в личной собственности. Эти участки так и назывались «крепостные». Но на таких участках «вольные» крестьяне «не садились», чтобы не платить подать еще и землевладельцу. Они предпочитали «садиться», хоть на «неудобье», зато чувствовать себя «вольным». «Вольному воля» — это действительно великий принцип и очень важная русская ценность.

Известно, что отец моего прадеда Василия в середине XIX века жил в поселении Пица, за Пицкими болотами, 30–40 верст к востоку от Сольвычегодска.

Ближайшие земли были разработаны. Молодой Василий отправился осваивать новое место. Он выбрал Казаково, территорию вне «крепостного права». (Как образовалась деревня Елезовка, родина автора этой книги — рассказано выше).

Примечательно, что ниже того места, на котором поселился молодой Василий Башлачев, расположена плодородная низина, но она была «крепостной землей». На ней селиться не имело смысла, так как автоматически становишься «крепостным» (К этому времени «крепостное право» еще было не отменено). А вот селиться выше «крепостной земли» в лесу, на угоре имело смысл. Близко вытекал ключ, способный обеспечить семью водой. Это, во–первых.

Во–вторых, еще до переселения моего прадеда Василия, на угоре уже стоял дом его очень дальнего родственника Гавриилы Башлачева, который тоже предпочел распахивать «пустошь», но не стал «крепостным», а остался вольным крестьянином. На Севере Русской равнины действовал неписаный вековой закон: при поселении очень важно было заранее получить доброе согласие с ранее поселившимися соседями.

За многие века жизни на севере Русской равнины в русском крестьянстве сформировались и генетически закрепились определенные психологические свойства. Вольные великороссы всегда напрямую решали свои взаимоотношения, без барина и чиновника.

По рассказам моего дяди Михаила Ивановича Башлачева у нашего прадеда Василия был такой разговор с Гавриилом.

Прадед пришел к Гавриле и спросил прямо: «Гаврила, могу я поселиться и обустраиваться на пустоши рядом с тобой?..».

Гаврила: «Что ж Василий, ты парень молодой. Знаю работящий, не склочный. Так что селись, заводи себе жену и стройся. Вот такое тебе мое согласие».

Как видите, никакого чиновничьего разрешения, как сейчас — этого и в помине не было. Но были очень важны длительные добрые отношения с соседями. Человеческое уважение и равенство там, где возможно — вот основа взаимоотношений великороссов.

Вот что еще надо отметить. Великоросс, по самой жизни в суровых северных условиях вынужден был ежедневно и ежечасно действовать в системе «человек–природа». Притом следовало действовать успешно, иначе зимой пропадешь. Например, великоросс не мог полагаться на «рабов». На бескрайних просторах Русской равнины пользы от раба «на привязи» нет. А непривязанный убежит.

У русских рабовладения не было. Любой встречный на бескрайних просторах Русской равнины — это скорее соратник, чем конкурент. Какая может быть конкуренция за кусок земли на Русской равнине, когда ее кругом полно. Только обрабатывай. А вот выживать вдвоем легче. И надо быть доброжелательным, а не дурным соседом. Прадед Василий построил сначала избушку. Завел жену, стали рождаться дети. Прадед построил большой дом: две белые избы с печами в три окна каждая, скотный двор. Но первая жена умерла, от нее вырос сын Леонтий. Через несколько лет прадед женился второй раз на Евдокии (моя прабабушка). Выросло три сына: Иван (мой дед, родился 1863 году), Василий и Степан..

После смерти прадеда его старший сын Леонтий выделился в отдельное хозяйство. Семья Леонтия — сам, жена, сыновья Николай, Леонтий и дочери: Клавдия, Елизавета и Мария. Семья Леонтия стала жить в левой северной половине дома. В правой южной половине дома продолжали жить моя прабабушка Евдокия и три младшие сыновья. Иван (мой дед), Василий и Степан.

Иван вырастил 4 сыновей: Анатолий (мой отец), Михаил, Инокентий и Николай.

У Василия выросли сыновья: Василий, Максим, Николай и сестры Евдокия и Нина. У Степана детей не было.

Как видите, процесс вырастания детей и выделения нового хозяйства — почти точно соответствует тому, что описано в главе 19. Отличие лишь в том, что прадед рано умер, не дожив до старости.

Распаханной земли, доставшейся моей прабабушке Евдокии после смерти прадеда, явно не хватало для прокорма семьи. Моему деду Ивану было лишь 14 лет, а Василию и Степану — еще меньше. Так что быть старшим мужчиной в хозяйстве — такая доля свалилась на моего деда с ранних лет. Ему помогал вести хозяйство — не только старший брат Леонтий, но и сосед Гаврила. Причем помогал по доброму, (у него у самого было два сына и пять дочерей).

Чтобы как–то прожить, моя прабабушка отправила моего деда подрабатывать, «батрачить» у зажиточного крестьянина Миколы Торицы (такое у него было прозвище). Микола жил в деревне Исаковская на берегу реки и имел хорошую плодородную землю в пойме реки Виледи. Дед нередко рассказывал о своих отношениях с тем хозяином, на кого «батрачил».

Эти рассказы показательны для понимания того духа, который витал в атмосфере жизни вольных великороссов.

Как–то Микола Торица спросил: «Как Ваня не завидно тебе — как я живу?»

Дед (подросток) ответил: «Завидно».

Микола ему и говорит: «Ваня, завидовать нехорошо. Ты лучше смотри и учись, как я работаю. Будешь так работать как я, тоже будешь жить хорошо».

Надо сказать, Микола был работящий. Вставал не свет не заря и моего деда к тому же приучил. Микола часто напоминал моему деду: «Ваня, пошел делать дело, делай два или три». Или еще: «Хорошей работы чужими руками не сделаешь».

Я помню, как дед, будучи уже в возрасте 85 лет, постоянно повторял эти правила, к которым его приучило «батрачество» у Миколы Торицы.

Шли годы. Мой дед вырос, подросли и его младшие братья. Сил уже хватало, чтобы разрабатывать новые участки земли. Для этого присматривали подходящие «пустоши» вблизи дома.

Напомню, мои далекие предки осваивались в Сольвычегодском уезде там, где как говорилось: «куда топор, коса, соха ходили». Причем не забывали: «Земля царева, а распаши и ржи наши». Собственно так же осваивал землю деревни и мой прадед Василий, и мой дед Иван с братьями, когда те подросли.

Читателю нелишне знать и осознать технологию освоения земли и главные ее особенности. Землю для пашни выбирали на ровном месте или на небольшом юго–восточном склоне там, где раньше всего весной сходит снег. Для сенокоса — находящиеся вблизи лощины небольших речек, фактически ручьев.

На участке под пашню лес и кустарник вырубали главным образом в утренние часы в марте, когда снег покрыт крепким настом, чтобы не проваливаться по пояс. Срубленные деревья и кустарник лежат год, до следующей весны. (За лето и зиму они хорошо просохнут). Весной, как только сойдет талая вода, этот участок «палят», то есть сжигают. Остается толстый слой золы и торчащие пни от деревьев.

Как только земля начинает подсыхать, крестьянин приезжает на лошади с сохой, чтобы «взъерошить» землю между обгорелыми пнями. Затем участок засевается льном. Семена заделывали в землю пальничной бороной (Обработка льна и изготовление из него ткани — это длинная технология в несколько лет).

Через два–три года корни подгнивают и пень можно выкорчевать. Такие пни сжигают и еще несколько лет участок взъерошивают сохой, чтобы «поднять корни». И лишь спустя годы земля становится пригодной пахать и сеять рожь.

Так что мой дед, сначала со своими братьями, затем с четырьмя подросшими сыновьями (мой отец Анатолий родился в 1895 году) рубил, корчевал, пахал и сеял хлеб. В 1910‑х он построил новый большой дом и так развивал хозяйство в 1920‑х. И к 1930 году у него в хозяйстве (вместе с моим отцом) было 12 десятин земли. Потом его пытались раскулачить… (Но это тема уже другого исследования).

Продолжу эту главу описанием рачительного земледелия в другом регионе Русской равнины, в Ярославской губернии.

 

О земледелии в верховьях Волги

Малоизвестный сельскохозяйственный журнал «Хутор», который издавал агроном П. Н. Елагин, был предназначен для народных училищ и отдельных хозяев. Меня привлекла статья «Три основных правила к успешному хозяйству».

Предлагаю читателю познакомится с этой статьей в сокращенном виде. При этом позволю себе небольшие комментарии.

«Сельское хозяйство — есть один из самых обширных промыслов, включающий в себя множество разнородных областей. Его нельзя понимать в узком смысле земледелия или хлебопашества, так как во многих местностях нашего обширного отечества эта отрасль может явиться самой невыгодной.

Сельское хозяйство — это многосторонний промысел, целью которого должно быть оправдание доходности собственной или арендуемой земли, а потому первым шагом хозяина, желающего заняться сельским хозяйством с пользою, должно быть подробное изучение условий жизни той местности, где находится его земля. Он должен подробно ознакомиться с местным населением, обычаями и потребностями, чтобы иметь ясное понятие о том, какие продукты сельского хозяйства могут иметь обеспеченный сбыт на месте и на местных рынках и какие товары более всего вывозятся и раскупаются на ближайших базарах и рынках населением городов и заводов».

Мы, сейчас, чуть ли не каждую минуту слышим по телевизору: рынок, маркетинг… Притом многие выступающие подчеркивают: русские, мол, никогда не знали «с чем едят» — этот самый рынок.

Однако, как видите, — совсем не обязательно, открыв рот, пялить глаза на Запад. Из приведенного отрывка совершенно ясно, что автор статьи прекрасно понимал основной принцип маркетинга: «Производить надо то, что покупается»!..

Так что наши предки были умнее нынешних просветителей.

«Важный предмет изучения представляет само земельное владение. Земли вообще различны между собою, как по физическим своим качествам, так и по химическому составу почвы. Не только в отдаленных друг от друга местностях, но и в одном и том же клину пашни десятины могут существенно разниться между собой. Одна десятина лежит на крутом склоне — с нее быстро стекает вода, она всегда будет страдать от недостатка влаги. Другая в котловине — вода в ней застаивается и надо заботиться об удалении излишней сырости. Одна десятина лежит склоном к северу — она не так обогревается солнечными лучами — почва на ней будет холоднее и такая десятина будет требовать гораздо больше удобрения, чем та, которая лежит склоном к югу и обогревается солнцем. Поэтому можно смело утверждать, что каждый клочок земли имеет собственный характер и поэтому хозяин должен возможно подробнее изучить каждый уголок своей земли, чтобы иметь возможность точно определить, что и как возделывать на ней».

Согласитесь, так не мог написать человек, для которого его земля — лишь количество гектаров. Ясно, что так изучать землю можно только, трогав ее своими руками и топав по ней своими ногами.

Как нет двух одинаковых людей, так нет и двух одинаковых участков земли. Ясно, что ни один хозяин не способен изучить характер большого количества участков земли. Ему просто не хватит времени. Ведь у каждого человека в сутках всего 24 часа, а в году 365–366 дней, их не растянешь.

Вот почему малые семейные формы крестьянства намного эффективнее используют природное плодородие земли, чем крупные, индустриальные холдинги.

« Второе условие к успешному хозяйству состоит в правиле, что в хозяйстве нет безделицы, которая бы не заслуживала особого внимания хозяина. Каждый клок соломы, всякие отбросы — все это в правильном хозяйстве не должно пропадать даром, а должно приносить определенную пользу.

Знакомый подмосковный хозяин довел свои поля до небывалого плодородия. Он собирал вокруг своей усадьбы: опавшие осенью листья, сорные травы по заборам и изгородям скашивались. Все это сваливалось в кучи, кучи эти перекапывались несколько раз в год и, сопревая, давали прекрасный назем. У него же картофельная ботва косилась после цвета и употреблялась для силоса на корм скоту.

В сельце Тешетин, отстоявшем от города Рыбинска в 8 верстах, я занимался огородничеством в довольно обширных размерах, продавая ежегодно до 10 тысяч кочней капусты. На моих огородах я собирал те крупные наружные листья, которые всегда обламываются и бросаются при продаже капусты кочнями. Эти листья я рубил на крошево или на квашеный корм скоту. Я получал превосходный корм, которого хватало для моего гурта на ползимы, и скот охотно поедал этот корм. Разумный хозяин должен стараться употребить в пользу все, что только произрастает или производится у него».

То, что описал автор статьи начала ХХ века — есть сейчас в личных приусадебных хозяйствах. Для таких земледельцев все описанное в статье — это само собой разумеющееся.

Но попробуйте представить подобное в больших коллективных хозяйствах?.. Подобных работ просто не делается!.. Сорная трава — не только не убирается на компост, но и бурьяном полыхает во вроде бы самых передовых хозяйствах. Про отходы же от капусты — просто и говорить нечего. Они попадают куда угодно, но не на заготовки зимнего корма для скота.

«Третье существенное условие к успешному хозяйству заключается в расчетливом распределении времени. «Время деньги» — говорят англичане. И это правило, в наше время должно составлять руководительный закон в правильном хозяйстве. Необходимо распределять полевые и другие хозяйственные работы. Ненастные дни, когда поневоле полевые работы прерываются, должны быть заполнены подворными работами, которых во всяком хозяйстве много. Некоторые из летних работ, как например, вывозка назема, могут быть с выгодою перенесены на зиму. Вообще хозяйство будет процветать, если сам хозяин будет вникать в малейшие его подробности, с любовью относиться к делу, поставив себе за правило, что хозяин должен быть первым тружеником в своем хозяйстве».

Эта статья очень точно передает суть русской пословицы, которую очень часто повторял мой дед Иван Васильевич Башлачев: «Хорошую работу чужими руками не сделаешь!» Для него это была аксиома.

«Мы мало ценим все то, что хозяйство нам дает. В этом отношении предки наши были куда умнее нас. Они умели удовлетворять свои нужды собственным хозяйством и не ездили в город, порастрясти свои карманы. Новейшее понятие, что все свое дороже покупного и что выгода хозяйства заключается в обращении в деньги всех его продуктов — есть не что иное, как заблуждения. Я убедился на практике, что то дорого, за что приходится опускать руку в карман, и наоборот — дешево то, за что я не беру из кармана.

Я считаю, что хозяин, поставивший себе задачею возможно больше нажить денег от своего хозяйства, с самого начала делает ошибку и потому не достигнет цели. Хозяйство не может, подобно торговле, давать лихвенные барыши /”лихва» — избыток. В. Б./. Но кто занимается им с любовью, с надлежащим усердием и вниманием, тот никогда не будет знакомиться с нуждою».

Действительно, предки наши были умнее нас!!!…

Мощные хозяйства на каком–то отрезке времени — хоть в советское время, хоть в начале XXI века дают заметный эффект. Но это не может продолжаться долго. Ибо в долгосрочном плане мощные предприятия неизбежно приводят к истощению почвы. А вот семейные формы, где хозяин в состоянии «изучить характер каждого уголка своей земли», всегда ведут почву к увеличению плодородия.