Порой тракт бывает людным местом. Дело, конечно же, в путешественниках, торговцах, пилигримах, нищих, дезертирах, проститутках, гонцах, разбойниках и, в меньшей степени, могильщиках. А кто ещё окажется на дороге?

Нет, кое-кого Велион забыл. Тех, кого не любил больше всего – странствующих проповедников.

Религий на континенте было множество – какие-то призывали поклоняться единому богу, другие множеству, некоторые, самые мрачные, боготворили демонов. Некоторые религии, в основном языческие, просто существовали, не требуя поклонения всего мира. Другие призывали огнём и мечом истребить «еретиков» и «святотатцев». Обычно именно люди, проповедовавшие такие религии, и встречались могильщику на тракте.

Велион, старающийся не лезть в религиозные дела и не собирающийся поклоняться какому-то богу или, если на то пошло – богам, не любил этих проповедников. Во-первых, за фанатизм в глазах. Во-вторых, за попрание чужого мнения, то есть – чужих религии. Конечно, порой встречались забавные дедки, рассказывающие занимательные истории про своих богов, но такое случалось весьма редко. К тому же, проповедник, голова которого маячила над сгрудившейся вокруг него толпой в пятьдесят-шестьдесят человек, был молод, даже чересчур – тотенграбер оценил его возраст лет на тридцать. Обычно проповедниками становились люди за сорок – по мнению людей, они знали, что такое жизнь, были умудрены опытом, а длительные скитания – или отшельничество – помогли найти им путь к истине. Но этого, кажется, молодость не смущала.

- ... и когда моя мать, старающаяся закрыть своим телом нас с сестрой, погибла, пронзённая мечом, - громыхал над трактом мощный голос проповедника, - я понял, что мне конец.

Велион сунул руки в карманы и приблизился к толпе, расположившейся на развилке, рядом с указательным камнем. Праздное любопытство, больше ничего. Но и могильщик может его испытывать, ведь и он когда-то был человеком.

- Давно? – поинтересовался тотенграбер у стоящего в хвосте толпы наёмника.

- Не-а, - буркнул тот. – Только начал.

- Рассказал только о том, как толпа солдат ворвалась в его деревню, - прошептал стоящий рядом мужичёк, по виду возница. – Ему тогда было шесть.

- Ага, - коротко ответил Велион.

- Но боги, тогда мне казалось, что боги, благоволили мне, - с чувством продолжил проповедник. – Солдат, убивший мою мать, схватил мою сестру и начал срывать с неё одежду.

- Вот так везуха, - прокомментировал кто-то в толпе. На него недовольно зашипели, но кто-то всё же хихикнул.

- Я, не понимая, что происходит, бросился бежать прочь из дома. Я выпрыгнул из окна и побежал через горящую деревню. Я видел, как убивают и насилуют моих соседей, как жгут их дома, ворую скот, растаскивают вещи. «Боги, - думал я, - за что вы обрушили на нас такое наказание?». Но боги молчали. По их попустительству резня продолжалась. Они испытывали нас, и мы не смогли пройти это испытание. Вот какие мысли мелькали тогда у меня в голове.

Я сумел выбежать из деревни. Воины, занятые насилием и грабежом, не замечали мальчишку, да и зачем он им? Я бежал, стараясь найти своего отца, кузнеца, подковывающего лошадей странникам. Он, отец, должен был изменить происходящее, защитить меня, мать и сестру. Но он не мог. Я нашёл его в луже крови на окраине деревни, с рассечённой головой и вывалившимся из глазницы левым глазом, по которому уже начали ползать мухи. В руках он сжимал свой кузнечный молот, но я думаю, что он просто не успел бросить его, чтобы просить пощады. – В толпе недовольно загудели, оскорбление отца для многих было недопустимо. Но, поворчав, слушать продолжили. – Но я не бросился к его телу, повинуясь желанию найти защиту, а побежал дальше. Меня будто кто-то толкал дальше, выводил из горящей деревни.

И я вышел.

Не помню, что было со мной в первые дни. Самое важное, что меня не разорвали волки и не загрызли шакалы. Я бродил, голодный и уставший, не способный добыть себе хоть немного съестного. Я шёл, а после полз по нищей степи, где из воды можно найти только солончаки, не понимая, что делаю. Но я продолжал двигаться вперёд, призывая богов помочь мне. Но боги молчали.

«Боги! – кричал я. – Помогите мне!». Но боги молчали.

«Боги! – рыдал я. – Спасите мою деревню!». Но боги молчали.

Я полз, страдая от жажды и голова, и призывал богов, в которых родители учили верить меня с самого детства. Но те не откликались. Боги живут в каждом камне, в каждой песчинке, в капле дождя, и каждое из них и есть частица бога. Но бог, ни один бог, не откликался. Он не видел меня, не слышал, хотя даже во мне должен был жить гран бога. Я рвал ногтями грудь, надеясь, что моё страдание поможет достучаться до них. Я стенал, валясь в горячем суглинке, надеясь, что громкий голос поможет докричаться до них. Я даже разгрыз себе вены на руке, уповая на то, что жертва призовёт их, но всё без толку.

Боги не отзывались.

«Боги, где вы?», - кричал я, но ответа не следовало.

- Повторяется, - тихо вставил кто-то рядом с Велионом. – Дилетант.

- Как есть дилетант, - со знанием дела сказал рябой возница, сморкаясь на плащ стоящего впереди него пилигрима. – Стиль истории смешанный, ага. То из сказаний про Единого, то былина, то сапожник-алкаш байки травит.

- Я протягивал руки к небу, рыл пальцами землю, стараясь добраться хоть до одного бога. Но я не мог. И тогда я начал сомневаться.

«Боги благи, - думал я, - и всегда помогают людям. Но они не помогли ни мне, ни моим родителям, ни моей деревне. Боги наши братья, первые из равных, но кто же не поможет братьям? Боги спускаются на землю и говорят с достойными, но почему же я не достойный, ведь я не нарушил ни одной их заповеди?». Я продолжал ползти, иногда вставал и, пошатываясь, брёл, а боги всё не приходили. Я заламывал руки, моля милости, падал на колени, ползал на животе и целовал землю, но всё безуспешно. Я даже не видел ни единого их знака, только скудную степь.

Вскоре силы покинули меня, и я упал. Я лежал на горячей земле, и лишь какой-то засохший куст давал мне тень. Солнце нещадно жгло мою кожу, а горло было суше бедной земли, на которой я лежал. Я умирал, страдая, и ожидал помощи и милости богов. Но боги молчали. Не знаю, сколько это продолжалось, я видел рассвет и закат, но понял всё, когда солнце стояло высоко и жгло мою кожу.

«А может, - посетила в тот миг меня кощунственная мысль, - боги не существуют?».

Я сжался и зажмурился, ожидая кары небесной. Но её не последовало. И тогда я перестал бояться этой мысли.

«Богов нет», - подумал я твёрдо. И вновь небеса не разорвала карающая молния, а земная твердь не разверзлась подо мной. «Богов нет», - едва слышно прошептал я пересохшим горлом. И только после этого я увидел вспышку света. – Толпа, предвкушающая манны небесной и внеземных откровений, ахнула. А проповедник выдержал паузу и, всё более громогласно и чётко, продолжал свой рассказ: - Но передо мной стоял не бог. – Толпа ахнула ещё раз. – Это было существо с двумя руками и двумя ногами. Ростом оно было с человека, да и вообще практически не отличалось от нас с вами. Но! – Проповедник задрал вверх палец, а толпа в третий раз ахнула. – Вместо головы у него была крысиная морда. – Четвёртый «ах», более громогласный и смешанный с недовольными выкриками. – «Ну что, человечишка, - сказала мне Крыса, - хочешь жить?». – «Хочу», - сказал я, ибо понял, что помощи от богов уже не дождаться. – «Тогда, - сказала мне Крыса, - ты кое-что должен сделать». – «Что же?» - спросил я у Крысы. – «Стать могильщиком, - ответила Крыса. – Можешь подумать, но времени мало, ты вот-вот сдохнешь». – «Нет, - ответил я твёрдо, хотя ужас и отвращения охватили всё моё естество. – Я никогда не стану могильщиком». – «Дело твоё», - сказала мне Крыса и исчезла, а я, лишившийся всякой надежды, остался умирать.

- Богохульник! – заорал, наконец, кто-то. Но проповеднику было плевать. Он повысил голос, хотя и так его слышала вся округа, его глаза светились яростным огнём, лицо перекосила фанатичная уверенность.

- Я не знаю, сколько я лежал, умирая, - мрачно и торжественно продолжал проповедник. – Мне посчастливилось – меня подобрал караван торговца. Возницы выходили меня, хотя я вставал на ноги долго. И пока я лежал, пришло ко мне откровение... – он выдержал паузу. Толпа, начавшая было бушевать, тоже притихла, видимо, откровение интересовало всех. – Откровение, - рявкнул проповедник, - моё просто: я проклят. И все прокляты! Вы, вот вы, купцы, - он начал яростно тыкать пальцем в толпу, - пилигримы, нищие, наёмники, - все мы прокляты. Ибо верим мы в то, чего нет. Все ваши боги – человек с крысиной головой, и мессии их – проклятые могильщики, разворовывающие могилы наших предков. И дабы вернуть миру нашему чистоту, обязаны мы уничтожить, сжечь, вырезать скверну эту, именуемую могильщиками! Наказать грязных магов, потакающих им! И да вернётся довоенная чистота в наши дома и наши страны! – Проповедник замолчал.

Толпа бушевала. Кто-то швырял камнями в оратора, кто-то начал драться. Люди грозились повесить говорящего, но тому было плевать, он стоял и улыбался, глядя на четвёрку путешественников, придвинувшихся ближе к помосту. Они поверили.

Велион стоял спокойно, его губы кривила ухмылка. «Конечно, - думал он, глядя на вопящую толпу, - виноваты могильщики, кто же ещё? Их надо уничтожить, закидать говном, камнями и грязью, и жить счастливо. Мать твою в душу, хорошо, что я сунул руки в карманы, прежде чем подойти сюда, меня вполне могли разорвать на части».

- Ну что, - внезапно ткнул его кто-то в бок, голос был странно знакомым, - единственная здравая мысль в этой проповеди – это предложение уничтожить могильщиков и наказать магов, а?

- Конечно, - улыбнулся Велион. – Жив, К’хиистропхак.

- Жив, Велион, - усмехнулся могильщик с островов. – Но зови меня лучше Истро, у тебя ужасный акцент.

- Извини. А где твой брат?

- А’глепсхонен? Вернее, Епсхо, запомни. Сидит в лесу, ждёт, когда эта гнида свернёт с дороги. Он всегда так делает, мы следим за ним уже пяток дней, и, знаешь, не везде его проповедь встречают с таким негодованием.

- Вы хотите?..

- Конечно, - обрезал Истро. – Конечно, хотим. Но за ним ходит с десяток «последователей» - крепких мужиков со здоровенными дубинами... Так, он пошёл, давай за ним, - он принялся подталкивать Велиона в спину. Чёрный могильщик раздумывал всего секунду. Вдвоём могильщики принялись ломиться через толпу. Впрочем, большого сопротивления они не встречали – толпа была занята спором и выяснением отношений путём мордобоя. Чего бы не хотел этот проповедник, одного он добился точно – толпа была шокирована.

- За ним идут, - бросил Велион.

- Конечно, - нервно отозвался Истро. – За ним всегда ходят, принимают причастие или вроде того. Но зарубить тройку нищих проще, чем лезть на вооружённых дуболомов. К тому же, мне посчастливилось встретить тебя, а ты недурно дерёшься. Помалкивай, свидетели нам не нужны – убийство на тракте карается смертью.

- Ты говоришь больше меня.

- Волнуюсь. Всё, молчок, работай лучше руками.

- На мне перчатки.

- Мать твою...

Могильщики прорвались сквозь толпу и свернули с дороги к лесу, туда, где исчезли спины проповедника и его новых «последователей».

- Быстрее, - прошипел Истро.

- Догоним, - коротко отозвался Велион.

Они вломились в кустарник и увидели пять спин. Напротив последователей новой веры стоял Епсхо. Он с улыбкой что-то говорил проповеднику. Велион выругался про себя – у двоих из пяти на поясах висели мечи.

- Господин проповедник! – громко сказал Истро. – Мы бы хотели...

Черноволосый могильщик выругался в полголоса и, выхватив меч, рванул вперёд. Конечно же, проповедник почуял неладное, он обернулся и, увидев двух вооружённых людей, принялся блажить. А на что похожа ситуация, когда тебя кто-то встречает в лесу, а сзади появляются ещё двое? На засаду, как пить дать, на засаду.

- Кретин! – рявкнул Велион, оборачиваясь. Но Истро уже понял свою ошибку – обнажив свой меч, он бежал за товарищем.

Смекнули и наёмники, следовавшие за проповедником, они уже наседали на Епсхо, который едва обивался от их атак. Двое бродяг удирали, хвала богам, которых проповедник недавно попрал, не в сторону дороги, а дальше в лес. Значит, вопящая толпа на тракте не узнает от них о происходящем убийстве, а склоку в лесу никто не услышит. Велион очень на это надеялся...

Чёрный могильщик, наконец, добежал до места встречи Епсхо и безбожников. Он наскочил на проповедника, попробовал сбить его с ног, но тот оказался не промах – в его руке мелькнул кинжал, который чуть не оказался в животе могильщика. Велион отступил, сделал осторожный выпад, но противник легко уклонился от меча и даже попробовал атаковать сам, несмотря на то, что его оружие было куда короче, но сразу отступил. Могильщик провёл ещё два удара, в плечо и пах, но проповедник ушёл и от них, даже не пуская в дело кинжал. Справа от Чёрного могильщика пролетел Истро. И тут в атаку рванул проповедник, видимо, решив, что Велион отвлёкся на пробегающего товарища. Он зашёл за левое плечо могильщика и сделал выпад кинжалом. Велион, естественно, не отвлёкшийся на Истро, сделал вид, что пропустил атаку, но перехватил своим мечом кинжал у самого своего бока, схватил левой рукой запястье проповедника и коротким движением заломил его. Проповедник, вскрикнул от боли, выронил кинжал и, видимо, только почуяв, что дела обстоят совсем плохо, заорал: «На помощь!».

- Поздно, сука, - прошипел Велион ему в лицо.

- Помоги... – снова начал проповедник, но могильщик заткнул его ударом колена в пах. Проповедник упал, беззвучно разевая рот, скрючился в позе эмбриона и замер.

Велион, убедившись, что противник не встанет, повернулся в сторону дерущихся братьев, но те уже заканчивали своё дело – один из наёмников валялся в луже собственной крови, второй, прижатый спиной к дереву, едва отбивался левой рукой, правая была ранена и висела хлыстом. Наконец, Истро поймал момент и хлестнул его по груди саблей. Наёмник начал медленно оседать. Братья двумя ударами завершили своё дело.

- Аха, Велион! – радостно заорал Епсхо, оборачиваясь. Левой рукой он зажимал окровавленную щеку. – Дружище, без тебя бы мы не справились!

- Мы ещё не закончили, - жёстко сказал Истро. – Велион, он жив?

- Да, только детей теперь заведёт вряд ли.

- А, яйца болят? Пусть болят, пусть хоть что-то у этого гада поболит, а то придётся кончать дело быстро, слишком велик риск. А так бы он у меня поорал. – Островитянин быстро подошёл к проповеднику, который уже порывался встать. – Ну что, блядский выродок, пришла пора посмотреть, что у тебя внутри?

- Вы кто такие? – простонал проповедник, падая на землю.

- Мы кто такие? – невнятно переспросил Епсхо, видимо, раненая щека сильно ему мешала. – Братец, да ты кое-что забыл!

- Конечно, конечно, - прошипел Истро, яростно шаря в карманах. – Сейчас ты, падаль паскудная, поймёшь, кто мы. Ага! – он выудил из кармана перчатки. – Понял, кто мы, а? Исчадья зла, грязь этого мира. – Он натянул перчатки и снова схватился за саблю. – А помнишь паренька, которого не далее, как три дня назад толпа разорвала на части? Пацану было лет пятнадцать, не больше, а вы его растоптали только за то, что у него на руках были надеты чёрные перчатки, вот такие же. И что, я спрашиваю, он тебе сделал, а? И который он уже был по счёту? Отвечай! Ну, чего молчишь?

- Сгинь, - коротко отозвался проповедник. Он даже не пытался сопротивляться.

- Сгинешь ты, - осклабился Истро и пригвоздил проповедника к земле саблей. Жертва задёргалась, изо рта на грудь хлынула кровь. Но Истро не торопился, несмотря на обещание. Он вырвал меч из груди проповедника, вонзил его повторно, но уже в область живота, и принялся медленно проворачивать его. Проповедник извивался на земле, хрипя и захлёбываясь кровью, его глаза постепенно стекленели. Наконец, он затих, но Истро продолжал ввинчивать меч в его живот ещё некоторое время. На губах островитянина играла улыбка.

- Всё, Истро, уходим, - произнёс Епсхо. – Нас могли слышать. А мне надо рожу ещё заштопать.

- Конечно, - весело сказал Истро, выпрямляясь. Улыбка будто прилипла к его губам. – Велион, ты с нами?

- Почему бы и нет.

- Хорошо. У нас тут есть интересное и прибыльное дельце, потом расскажем.

- Тем лучше.

Могильщики расположились на постоялом дворе в паре миль от места убийства. Епсхо отправился к коновалу, а Истро с Велионом заплатили за три спальных места в общей комнате и отправились в зал для столующихся.

- Вообще-то мы шли в Крено, - сказал Истро, заказав у грудастой официантки горшок ухи и бутыль самогона. – Но из-за этого ублюдка пришлось отклониться от маршрута. Знаешь, после того, как мы увидели толпу, растерзавшую того сопляка, меня взяла злость. Ах, ты, думаю, козлячья морда, сколько народу-то наших из-за тебя погибло. Тогда мы решили проследить за ним, а когда уже хотели напасть, нарвались на десяток дуболомов, этот гад с ними ходил, представляешь? Ну всё, думаю, кто-то серьёзно озлобился на могильщиков, если финансирует такую херню. Ну, вот мы и решили за этим гадом походить, надеясь, что получится где его подловить в одиночку. Скоро мы узнали, что эта паскудина по дорогам почти не ходит, в основном по лесу, видимо, ради безопасности, и в окружении телохранителей. Но на «проповеди», - могильщик буквально выплюнул последнее слово, - он выходит на дорогу, а охрана его ждёт в лесу. Пока мы ждали подходящего момента, пришёл ты, - Истро зло хохотнул.

- Ага, - сухо констатировал Велион. – Вообще-то я всё это уже понял.

- Ага, - беззлобно передразнил товарища Истро. – Мне надо потянуть время, пока не придёт Епсхо. Как у тебя дела?

- Вложил деньги в бордель.

Островитянин рассмеялся.

- Ого, а ты ещё умнее, чем я думал, - произнёс он сквозь смех. – И как доход?

- Пообещали пятьдесят процентов в год.

- Ни хрена себе. Что за бордель такой?

- «Тёплая постель».

- В Ариланте? Наслышан, наслышан. И что же, сделаешь скидку по дружбе?

- Там скидка любому могильщику, владелица сама бывшая могильщица. Но если скажешь, что хорошо знаешь меня, можешь обслужиться бесплатно.

- Ого, - Истро снова усмехнулся.

- Ого. А в Крено я с вами не пойду.

- Ага. А чего так?

- Это самоубийство, - коротко ответил Велион, надеясь, что на этом разговор и кончится, но Истро не собирался отставать:

- А чего так?

Чёрный могильщик тяжело вздохнул. Нет, он был не прочь поболтать с Истро, но если разговор продолжится, он, скорее всего, плюнет на безопасность и пойдёт с братьями. Чёрт возьми, да он уже почти пошёл с ними. Ну, и почему же он такой идиот?

- Погоди, - остановил его островитянин, - Епсхо идёт.

Действительно, Епсхо уже шёл. Правда, узнать его можно было только по одежде – почти вся голова была замотана тряпкой, из-под которой торчали только глаза и рот. Велион от такого вида Епсхо прыснул, Истро тоже начал хихикать, а потом, не удержавшись, заржал в голос.

- Да идите вы на хрен, - пробубнил из-под повязки Епсхо, чем вызвал ещё один приступ смеха у брата и Велиона. – Не коновал, а мясник, мать его в душу, так штопал, что я чуть от боли не обосрался. Ему сразу могильщиком надо работать, ядрит.

- Не могильщиком. –  Брат Епсхо поднял вверх указательный палец. – Ты выражаешься неполиткорректно и оскорбляешь чувства людей. Правильно говорить не «могильщик», а «служащий кладбища».

- Где это ты такой ереси нахватался? – удивлённо спросил Велион.

- Слышал разговор двух магов в таверне, у нас ещё, - скривился Истро. – Они, кажется, ещё преподавателями какой-то академии назвались, когда с них за водку деньги потребовали, но скидку им не дали. Они говорили о том, что слово «могильщик» уже фактически является оскорблением наряду с термином «чёрный копатель», обозначающим... кого он там обозначает?

- Мародёров не могильщиков, - ответил Велион.

- Вот и мародёр – тоже оскорбление. Ладно, хрен с ними с оскорблениями, нам несут уху и водку.

- Самогон, правильно пользуйся терминологией, - вяло улыбнулся черноволосый тотенграбер.

- Водку, - покачал головой Истро. – Здесь её гонят превосходно и потом чем-то очищают, мы вчера здесь останавливались.

- Ага.

Могильщики сделали по глотку водки и набросились на рыбную похлёбку. В ухе плавала щучья голова и множество тушек более мелкой рыбы, лук и репа, к тому же в уже готовый суп были вбиты два яйца. Короче, было вкусно, даже Епсхо закидывал ложку за ложкой, хотя повязка сильно осложняла процесс. Разговаривать о делах времени пока тоже не было.

- Велион хотел рассказать нам о Крено, - сказал Истро, отложив, наконец, ложку.

- О, хорошо, - оживился Епсхо, - а то мы, чёрт возьми, на материке ещё ни хрена не обвыклись.

- Поэтому вы туда и идёте, - буркнул Велион. – Идти в Крено малой группой – самоубийство, да и большой никто не пойдёт.

- Это почему же? – насторожился Истро. – Такой сложный могильник, как Сердце Озера, да?

- Нет. Крено – небольшой могильник, едва на пяток тысяч населения, да и, мягко говоря, бедноватый.

- Чем меньше могильник, тем проще с проклятьями и ловушками, - вставил Епсхо. – Да и вообще магии мало.

- Угу, - кивнул Истро, разливая водку по стаканам.

- Дело и не в магии, - пожал плечами Велион.

- А в чём же? Велион, мать твою, говори всё сразу, а то информацию по частям из тебя всё время вытягивать надо.

- Собаки, бродячие собаки. – Чёрный могильщик замолчал, но, поймав себя на этом, сразу продолжил: - Никто не знает, откуда они взялись, но, сколько себя помню, могильщики говорили о них, так что, думаю, они поселились там сразу после войны. Они охотятся в лесах, как волки, иногда выходят на тракт и нападают на людей, зимой, наверное, жрут друг друга. Но проблема не в стаях, собака она и есть собака, хоть и одичавшая, пусть даже она опасней волков: волки на людей не нападают, только зимой, да и то редко. Но и от одичавших собак в случае чего отбиться можно. Дело в вожаках. Это те же собаки, только огромные. И чертовски умные. Наверное, их исковеркала магия, может, кто-то сделал это специально во время войны. Но если кто-то встретил стаю, которую ведёт огромный вожак... – Велион сделал выразительную паузу. – Не стоит туда соваться, поверьте мне.

- Вот уж и простой заказ, - промямлил Епсхо. – Мы же не сами туда пошли.

- Угу, - кивнул Истро. – Хоть рассказ и был весьма бессвязным, я всё понял. Нам дал заказ граф Олистер, его люди искали могильщиков и, судя по всему, долго. А купились мы, заморские придурки. Если говорить кратко – ему нужна геральдическая хренотень, любая – перстни, герб, щит... Короче – что угодно, лишь бы на нём изображался василиск, пронзённый копьём. Насколько я понял при встрече, граф – не обыкновенный придурок, помешанный на геральдике, значит, он, наверняка, хочет отхапать себе землицы у соседей.

- Вполне вероятно, - кивнул Велион. – Сунет в морду королю перстень с гербом, какой-нибудь исторический документ, который раскопали могильщики, и, по праву наследника, потребует землю. У многих, даже неглупых, дворян есть такой бзик – они хотят доказать свои права таким путём. Мол, вон мы какие благородные, раз у нас предки ещё до войны владели землёй и городами. Учтите ещё, что король Гризбунг сам добился короны, сунув столичным дворянам под нос туманные доказательства своего родства с почившим во время войны королём Корлегом. Так что отплеваться в такой же ситуации от вашего графа Олистера он просто не сможет. Впрочем, у Гризбунга в то время было три тысячи лучников... и, говорят, именно он пришил семью прошлого короля.

- У Олистера людей до жопы, мы уже кое-что о нём узнали, –  усмехнулся Истро. – Не меньше полутысячи мечников, но просто так войну с соседями он развязать не сможет, это, как я понимаю, карается королём, у вас с этим всё сложнее... А вот если у него буду доказательства вместе с этой полутысячей... короче, план Олистера мы, судя по всему, разгадали. Дело в другом. Втроём будет безопасней, Велион.

- Так ты не передумал...

- Нет, не передумал. Нам пообещали сто марок.

- И сколько-то ещё мы сможем заработать на могильнике, - вставил Епсхо.

- Вас проще зарезать, чем заплатить сто марок, - заметил Велион. – Вы – никто, обычные могильщики.

- У нас уже есть эти сто марок, мы подстраховались. Они на нашем счету в банке, мы сможем их забрать после того, как предадим в банк подлинные вещи с гербом.

- А на выходе вас зарубят. Или банк принадлежит самому Олистеру, и вам ничего не дадут, заявив, что вещи – подделка.

- Тогда он не сможет ими воспользоваться, - пожал плечами Истро. – Мы молчать не будем, а защиту нам дадут соседи, у которых Олистер захочет отхватить земель.

- Тем меньше причин оставить вас в живых. Не лезли бы в это дело, ребята. Политика не для могильщиков.

- Мы рискнём, - твёрдо сказал Истро. – Ты с нами? Если не хочешь идти к графу, не ходи, мы отдадим тебе всю остальную добычу, а к ней ещё десять с половиной марок, оставшихся ещё с Сердца Озера.

Велион тяжело вздохнул. С ним у братьев больше шансов выжить. Да и, чёрт возьми, может быть, они вообще ничего не найдут.

- Да, я с вами.

- Вот и хорошо, - заулыбался Истро. – Выпьем за успех!

- Выпьем! – с энтузиазмом поддержал его Епсхо.

Чёрный могильщик ещё раз вздохнул. Их энтузиазма он не разделял. Но...

Вдруг у него появились новые друзья? Пусть он будет видеть их раз в  год, пусть они даже погибнут, но их жизни дороги ему, и он, возможно, не разочаруется в них, как в Валлае. Кто знает?

Пусть Велион толком не знает ни Истро, ни Епсхо, только то, что они выдают себя за опытных могильщиков и братьев, и то, что более болтливый Епсхо несёт всякую чушь, а молчаливый Истро говорит только по делу. Пусть. Просто появились люди, за чьи жизни он беспокоится и готов ради малейшего шанса на их спасение поставить под угрозу свою жизнь. Возможно, это и есть дружба. Ради Валлая когда-то он был готов на то же. Но Чёрный могильщик, да и братья, вряд ли доживут до того момента, когда смогут разочароваться друг в друге.

Велион не знал почему, но ему сильно полегчало.

Епсхо потянулся за бутылкой, когда дверь трактира с грохотом открылась и в помещение ввалилась троица вооружённых людей.

- Хана нам, - тихо прокомментировал Епсхо. – Это телохранители...

- Завались! – резко зашипел на него Истро. – Помалкивай!

Велион заёрзал на стуле, незаметно придвигаясь к мечу, стоящему другого края стола. Да уж, на погоню никто не рассчитывал. Да и какая погоня? Телохранители смотались бы, найдя труп охраняемого – платить за его охрану уже никто не будет. Значит, это не просто телохранители? Приверженцы? Или им просто головы снимут, если они не принесут своим настоящим хозяевам головы убийц проповедника? Хотя, какая разница зачем они прибежали? Зарубить троицу мужиков, по виду способных на убийство...

А потом найти перчатки в их рюкзаках, и убедиться в своей правоте, да и убедить человека, ради которого они сейчас ищут убийц. Твою мать...

Бывшие телохранители проповедника остановились у дверей, рыская взглядами по трактиру. Возможно, они просто посмотрят и уйдут. Но мотанная-перемотанная башка Епсхо...

Один из телохранителей коротко что-то сказал другим и ткнул в сторону стола, за которым сидели могильщики. Истро тихо, очень тихо, выматерился.

Велион сглотнул слюну и начал разглядывать идущих к ним людей. Сразу видно – профессионалы, по крайней мере, вид устрашающий. Могильщик надеялся, что только вид. Здоровые, с угрюмыми минами, с устрашающим оружием... Только устрашающим. Велион усмехнулся про себя и развалился на стуле, скрестив руки на груди. У одного на поясе висела дубина, усеянная шипами. Такой хорошо проламывать головы, ломать рёбра, да делать что угодно. Только не фехтовать. Дубинами можно драться против безоружных людей, либо вооруженных вилами, такими же дубинами, но с мечом в достаточно умелой руке ей не сделать ничего. Бывают, конечно, самородки, способные и вилкой заколоть закованного в броню человека, но обладатель дубины на такого не походил. У второго в правой руке был клевец или, как его называют на юге, чекан – новомодная штучка, которой, говорят, удобно проламывать доспехи. Кости, наверняка, ломаются ещё лучше, но против меча вещь тоже довольно бесполезная. У третьего на поясе красовался меч, устрашающего вида бастард, но тяжеловатый, таким удобно драться в чистом поле, когда рядом нет столов, стульев, людей и прочей ерунды, встречающейся в трактирах. Да и потолок, пожалуй, низковат, будет цеплять четырёхфутовый клинок.

Телохранители подошли к столу могильщиков. Центральный, тот, что с бастардом, обшарил взглядом каждого. Его глаза остановились на бледных руках Велиона с неостриженными ногтями.

- Чем можем помочь? – нагло ухмыляясь, спросил Велион. – Может, чего-нибудь купить хотите? Есть прекрасные вещи с Эзмила, и... – он понизил голос, - я могу предложить вам великолепный артефакт – Сердце Озера...

- Мы хотим знать, как ваш друг получил эту рану, - медленно произнёс владелец бастарда.

- Напоролся на сук, - ляпнул Епсхо.

- Напоролся на сук? – переспросил, сощурившись, телохранитель. Двое других явно напряглись.

- Да, пьяный напоролся на сук, - испепеляя брата взглядом, сказал Истро. – А что, какие-то проблемы?

- Напоролся нас сук, - повторил телохранитель. – А может, получил рану в драке?

- А что где-то была драка? – с интересом спросил Велион. – Убили вашего друга?

- Не твоё дело. Ребята, - бывший телохранитель кивнул на Епсхо, - размотать.

Двое его подручных шагнули к раненому могильщику. Заметив краем глаза, как побледнел трактирщик (конечно, побледнел – шестеро вооружённых здоровяков, если начнётся драка, без убытков не обойтись, а два сжавшихся у входа вышибалы сделать ничего не смогут), Велион встал из-за стола и наполовину обнажил меч. Епсхо и Истро тоже вскочили со стульев, но оружие пока не доставали. Бывшие телохранители проповедника отступили на шаг, но, судя по помрачневшим лицам, дело намеревались продолжить.

- По какому праву? – рявкнул Истро. Его голос немного дрожал, но петуха могильщик не дал.

- Я клиента в обиду не дам, - рыкнул Велион, обнажая меч до конца.

- Хер вам! Я только повязку сменил! – заорал Епсхо, хватаясь за голову.

Телохранители, уже подавшиеся вперёд с оружием, остановились, видимо не ожидая такого отпора. Главный тоже выхватил меч, но вперёд пока не лез, предпочитая скрываться за спинами товарищей.

- Без крови! – пискнул трактирщик откуда-то из-под прилавка.

- Крови не будет! – резко сказал Епсхо. – Вам надо снять повязку, чтобы убедиться, что я напоролся на сук?

- Да, - деревянным голосом ответил главарь телохранителей. Похоже, он трусил не меньше могильщиков.

- Хорошо, - коротко сказал Епсхо. И принялся разматывать повязку.

«Вот идиот, - простонал про себя Велион. – Что он делает? Когда телохранители увидят рану, они поймут, что он не напоролся на сук, и тогда... А у Епсхо заняты руки, мне надо будет перепрыгнуть стул, Истро придётся обороняться одному...».

Епсхо снял повязку. Велион и Истро напряглись, телохранители стиснули в руках оружие.

Вместо почти хирургического разреза, нанесённого легкой саблей, на левой щеке Епсхо была красная мешанина из ниток и неровно сшитых мяса и кожи.

Телохранители расслабились и опустили оружие.

- Извиняемся за беспокойство, - пытаясь сохранить лицо, сказал главарь и склонил голову. Потом он кивнул подручным, и троица буквально испарилась.

Велион тяжело бухнулся на стул. Истро сел медленнее, а Епсхо пытался замотать голову.

- А’глепсхонен, - медленно произнёс Истро, - ты, конечно, кретин безмозглый, но, чёрт возьми, сегодня ты был великолепен.

- Надо будет доплатить коновалу, - пробурчал Епсхо, продолжая заматывать лицо. – Хотя, хрен ему, у меня такой шрамина останется.

Велион рассмеялся и потянулся за водкой. Рука немного дрожала. От страха ли? Конечно – нет.

До Крено было четыре дня пути. Если считать от Ариланты – четырнадцать. Велион ушёл из Ариланты двадцать первого июля, а значит, с учётом дня на могильник, он вернётся в столицу девятнадцатого августа, если, конечно, всё пойдёт нормально. Встреча, которую он назначил одному человеку, состоится двадцатого. Значит, он успевает? Конечно, успевает. С другой стороны, его могут и подождать, так что ничего страшного. К тому же, опоздать мог не он один.

Могильщики тронулись в путь четвёртого августа. Шестого свернули с главного тракта в сторону дельты реки Крейны, вытекающей из Лельского озера. До самой дельты, где Крейна распадалась на несколько тихих, но широких потоков, им не нужно – Крено был в двух днях пути от неё. Дельта Крейны слыла дурным местом, хотя когда-то здесь был благодатный край – несколько заселённых островов, множество городов и посёлков на берегах, но Ядовитое море сделало своё: его приливы выгнали оттуда даже беглых каторжников. Эти каторжники рассказывали жуткие истории о полуразумных полулюдях, пьющих воду из Крейны, но многие им не верили. Велион, повидавший в могильниках столько такого, во что обычные люди не верят, к этим историям прислушивался.

Приливы с Ядовитого моря до Крено никогда не доходили. Но люди там всё равно не жили.

Первые следы запустения появились как раз шестого числа. Могильщики через пару часов после полудня миновали крупную деревню, собираясь заночевать в другой, расположенной, если судить по карте, раздобытой где-то Истро, в трёх часах пути от этой. Но вместо деревни они увидели лишь кучку обуглившихся печей. Деревня эта сгорела давно, минимум зимой, это можно было определись по растительности, буйно разросшейся на пепелище, но Велиону удалось раскопать несколько обгоревших костей. На черепе, принадлежащем ребёнку, хорошо были заметны следы звериных зубов.

- Волки, - сухо констатировал Велион, показывая череп братьям. – Или, вернее, бродячие собаки.

Епсхо ощутимо побледнел.

- В двух днях пути? – пробормотал он, озираясь.

- Ну, - пожал плечами Истро, - собаки движутся быстрее, чем мы, так что у них это заняло всего-то один переход, ничего страшного здесь не вижу. К тому же, сейчас лето, добычи много... – он не договорил, только пристально посмотрел на Велиона. Тот безразлично пожал плечами, хотя был порядком раздосадован – кости он выкапывал специально, чтобы предостеречь братьев, но Истро, судя по всему, поворачивать назад не собирался.

- Велион, - проговорил Истро, заметив досаду друга, - я очень рад такой твоей заботе, и я даже не думаю о том, что это твоя трусость, и поэтому даже не буду тебе предлагать свернуть. Уйдёшь – дело твоё, твой выбор, при следующей нашей встрече я даже косо на тебя не взгляну, а с радостью поприветствую. Но, если честно, за последние трое суток твои предостережения меня в конец задрали. Мы не маленькие, голова на плечах у нас есть своя, так что не надо. Да, - он перевёл взгляд на Епсхо, - деревня сгорела зимой, и причиной этому послужило, скорее всего, нападение тех самых диких собак. Но сейчас лето, и, повторяю, жратвы у них куча – козочки, оленюшки, вепри там, кто ещё в лесах на материке живёт? Собака есть собака, на людей нападать просто так нет будет.

- Ты не знаешь этих собак...

- Велион!

Чёрный могильщик снова пожал плечами и отвернулся.

- Тогда пошли дальше, - буркнул он. – Дальше есть ещё пара деревень.

- Даже если и есть, не думаю, что они выглядят лучше, чем эта, - хмыкнул Истро. – Епсхо, пошли!

Епсхо угрюмо кивнул и поковылял за братом. Вид у него был порядком испуганный, Велион это видел. А значит, если надавить на него... Тотенграбер раздражённо дёрнул плечом. Даже если он убедит... чёрт, да он уже убедил Епсхо вернуться, но Истро упёрся, Епсхо же брата не оставит... А Велион не бросит их обоих, значит, продолжать давить на них – только провоцировать новые склоки.

Чёрный могильщик тяжело вздохнул, сплюнул в пепел и, поправив рюкзак, зашагал за братьями.

Но, в итоге, им повезло – через два часа, перед закатом, они наткнулись на заброшенную деревню. Причём, заброшенную не так давно, год, максимум – два. Больших разрушений издали не было видно, хотя дорога порядком заросла. В зарослях лежали кости со следами зубов. Человеческих костей среди них было мало, в основном здесь гибла домашняя скотина. Велион обратил внимание на то, что даже собачьи кости несли на себе следы клыков. А вот огромный собачий скелет, настоящей горой возвышающийся посреди дороги, никто даже не тронул.

- Это вожак, - сказал Велион, присаживаясь к скелету. – Смотрите, он был размером с телёнка.

- Мог бы и не говорить очевидных вещей! – неожиданно взорвался Епсхо.

- Да ты знаешь слово «очевидный», - натянуто весело сказал Истро. – Ладно, давайте быстрее найдём, где переночевать, а то, кажется, дождь собирается: у меня весь день кости ломит. Да и духота ужасная.

- Может, чего поискать? – предложил Епсхо. – Тут, наверное, куча добра брошено.

- Не будь обычным мародёром, братец. Но поискать, конечно, можно. После того, как найдём место ночёвки.

- Предлагаю трактир, - сказал Велион, с трудом отводя взгляд от лежащего на земле скелета.

- Велион, - уже с меньшей натяжкой усмехнулся Истро, - ты мыслишь слишком узко и банально. Зачем трактир? Что, в трактирах мало спал? Думаю, здесь был какой-нибудь голова или зажиточный сборщик мёда и прочей лабуды. Вот у него дома наверняка постели будут мягче, чем в трактире, не думаешь?

- Думаю, - улыбнулся черноволосый могильщик. – Значит, ищем самый большой дом.

Найти самый большой дом оказалось несложно. Располагался он на деревенской площади прямо напротив трактира. Костей в помещениях не наблюдалось вовсе, хотя на площади валялось несколько человеческих скелетов. Так же в доме не было половины мебели, кухонных предметов и прочей мелочи. Но три перины и дрова на камин отыскать удалось. А в подвале могильщики даже нашли нераспечатанную бочку с вином и соленья. Грудинку и копчёное сало есть не рискнули, а вот вино, оказавшееся вполне себе ничего, употребили с большим удовольствием, хотя Епсхо весь вечер собирался сходить поискать чего-нибудь ценного. Его успокаивал брат, говоривший, что деревня бедноватая, а уходили отсюда не слишком спешно, значит, ценностей мало. Окончательно же алчного южанина успокоил дождь, начавшийся через час после наступления темноты.

Было чертовски душно. Дождь, проливший после заката, быстро кончился, так и не принеся долгожданной прохлады. Ситуацию усугубил камин, на котором могильщики готовили еду. За широко распахнутым окном сверкали далёкие зарницы, в августе такое бывает редко, но сегодня погода, кажется, решила сделать исключение.

Могильщики спали. Или не спали?

Велион тяжело ворочался на непривычно мягкой перине, то лёжа с открытыми, но незрячими глазами, то проваливаясь в полусон, сквозь который слышал всё, что происходило в реальном мире.

А потом ему приснился сон.

На него смотрели две собаки.

Он не чувствовал своего тела... нет, чувствовал, но не во сне, а изнывающее наяву от жары и духоты, мокрое от пота, тело. Во сне он не мог пошевелиться, не мог сделать ровным счётом ничего, даже, кажется, не дышал.

Остались только две собаки. Две собачьи морды, смотрящие на него.

Они были идентичны. Одинаковая коричневатая шерсть, те же тяжёлые лбы, из-под которых смотрели умные карие глаза.

Нет. Они совершенно разные. Именно из-за глаз. Справа... нет, не справа, головы задвигались, начали будто бы складываться, то накладываясь друг на друга, то полностью сливаясь, а иногда снова разделяясь. Но они продолжали быть чуждыми друг для друга. Одни глаза казались могильщику умными и добрыми, преданными. Другие смотрели с ненавистью и презрением, будто эта собака была разумной.

Велион задёргался, но во сне тело не слушалось его, а наяву... явь была слишком далеко. А сон тонул в собачьих глазах. Они смотрели на него, а он смотрел на них.

Ничего не происходило, они просто смотрели друг на друга. До тех пор, пока Велион не понял ещё кое-что: собачьи глаза смотрели на него с разных уровней. Одни, добрые и преданные, снизу. Велион подумал о том, что это идеальный уровень для собачьих глаз – если бы он свободно опустил свою руку, то ладонь легла бы как раз на голову этому псу, между ушей. На этом уровне хорошо гладить собаку, чесать между ушей, просто опустить руку, чтобы чувствовать тепло преданности первого и, пожалуй, единственного друга человека. Разве Велион любит собак? Да нет, никогда не любил, наоборот, его всегда злили деревенские шавки, постоянно лающие и пытающиеся трусливо ухватить за пятки. Может, он просто не видел настоящих собак? Возможно.

Другие глаза смотрели на могильщика прямо, не снизу вверх, как подобает собаке, а глаза в глаза, на одном уровне. Так не должно быть. Не должно. Собака-друг, собака-слуга, но не собака-господин. Велион дёрнулся, о чудо, во сне, его взгляд сполз немного вниз...

И он увидел, что голова второй собаки неестественно и отвратительно покоится на человеческих плечах.

Велион замычал, задёргался и, наконец, окончательно проснулся.

«Ваш бог – человек с крысиной головой», так говорил проповедник. Человек с собачьей головой, человек с крысиной головой. Может, есть ещё кто-то? Человек с коровьей головой, например. Что-то в этом есть. Что-то знакомое, что-то реальное и правдивое. Что-то из прошлого...

Могильщик, не додумав, провалился в тяжёлый сон.

Наутро в дорогу не вышли – снова шёл дождь. Поначалу Истро издевался, говорил, что они могильщики, а не лёд, не растают, но выйдя на улицу, отсутствовал всего пару минут, а потом забежал, насквозь мокрый.

- Подождём до вечера, - буркнул он.

Но выйти удалось только следующим утром, в набирающую силу жару, идти, обливаясь потом, через парящий лес. На следующий день стало легче, хотя бы лес просох, но жара стояла удушающая. «Идём в ад», - натянуто гоготал Истро. Велион молча с ним соглашался.

Переночевали в паре часов ходьбы до Крено. Встали до рассвета и сразу двинулись в путь. Даже позавтракали на ходу и холодное – Истро, отводя глаза, предложил это сразу по пробуждении. «Не стоит лишний раз... – он запнулся, - греть мясо, - докончил он, косясь на Велиона. – А то пахнет...». Чёрный могильщик кивнул, не позволив и тени улыбки выползти на свои губы. Понимающей улыбки, не насмешливой. К тому же, лишний раз дёргать судьбу за хвост, вернее, собаку за нос действительно не хотелось.

В низкие городские стены Крено могильщики уткнулись носами, продравшись через заросли, бывшие когда-то дорогой. Епсхо при этом громким шипением требовал, чтобы Истро и Велион, чёртовы громилы, были тише. Истро шипел на брата, требуя тишины от того. Велион помалкивал, надеясь, что те заткнутся сами. Поджилки тряслись, а зубы постукивали у каждого. Все ежесекундно озирались и хватались за рукояти мечей.

Завидев стену, Епсхо тихо крякнул и схватился за меч.

- Не мечи икру! – рыкнул на него Велион. – Собаки сейчас в лесу, понял? Что они будут жрать в городе, мёртвом уже не один десяток лет?

- Да, он прав, - поддакнул Истро, отпуская рукоять своего меча.

- Так, - черноволосый надул щёки. – Срать на барыш. Дерём в темпе рожающей крольчихи по городу, ищем поместье с нужным нам гербом. Если гербы на зданиях не сохранились, просто заходим в любое поместье, городок маленький, их не должно быть много. Подбираем только то, что попадается по дороге. Думаю, управимся к обеду. Как такой план?

- Идеально.

- Отлично.

- На том и порешили. Ищем, как войти в город.

В Крено могильщики вошли, поразительно, через разбитые ворота. И сразу, прямо на входе, натолкнулись на груду собачьих и человеческих костей. Некоторые кости были свежими, но цельных фрагментов скелетов не было. Складывалось такое чувство, что их сюда стаскивали специально, и стаскивали по кусочкам. Велион живо представил, как собаки – собаки со злыми, не собачьими глазами – носят в зубах сюда окровавленные части человеческих тел.

- На человеческих костях следы зубов, - тяжело сглотнув, сказал Истро. – На собачьих нет. И все они слишком крупные.

- Могила? – простонал Епсхо.

- Скорее жертвенник, - глухо сказал Велион. – И жертвы явно предназначались не умершим людям, а наоборот.

- Ну не такие же они умные, - нервно произнёс Истро.

- Возможно именно такие умные, - обрезал Чёрный могильщик. – А раз так, надо заканчивать как можно быстрее.

Островитяне яростно и на редкость слажено, прямо как настоящие братья, закивали.

Могильщики аккуратно, бочком, стараясь не потревожить даже косточки, обошли могилу – или, мать его, жертвенник – и двинулись дальше.

Сильных следов разрушения в городе не было. Горстка проклятий, даже змей почти не виднелось – железа на улицах валялось мало. И какие-то странные едва светящиеся лужицы. Увидев на дороге уже пятую, Велион плюнул на осторожность и свернул в её сторону.

- Стоять, мать твою! – рявкнул на него Истро так громко, что Велион подпрыгнул. – Не видишь, ссанина демона?

- Что? – туповато переспросил черноволосый, стоя столбом.

- Моча демона. Лужа вот эта. Не видел ни разу что ли?

- Нет.

- Как так? – удивлённо спросил Епсхо. – У нас на островах в каждом могильнике есть.

- А стоит рассказать про неё на материке, тебя поднимают на смех, и считают вруном, который не был ни в одном могильнике, - поморщился Истро. – Друг Велион, ты, наверное, тоже так думал, а?

Велион промолчал и отошёл от лужицы.

- А что будет, если залезть в неё? – спросил он, когда могильщики продолжили движение по городу.

- А в неё не надо лезть, - зло ответил Истро. – Она сама на тебя прыгнет. Это что-то вроде проклятий, но, как змеи, цепляется к металлическим предметам. Если подойти слишком близко, собирается в комок и прыгает, а потом от человека остаётся только груда кишок и костей.

- А собачки умные, аккуратно ходят, - заметил Епсхо.

- Угу, - промычал Истро. – Если они жертвенники делают...

- Не хотел бы я с ними...

- Не каркай!!!

Епсхо притих. Велион, который сам только что чуть не заорал на него, только скрипнул зубами. Дальше шли молча.

Тотенраберы шли как по тракту, только изредка обходя лужицы «мочи демона». Проблема была в другом – нет магии, значит, нет чего-то ценного. Даже костей было мало. Велиону начало казаться, что город перед войной успел разбежаться. А если это и не так, то брать здесь всё равно было нечего – город оказался слишком бедным и маленьким. С другой стороны они быстрее найдут нужное поместье.

И могильщики нашли его уже через полчаса, достигнув центральной площади. Поместье было небольшим и располагалось рядом с капитолием – сереньким, частично обрушившимся двухэтажным зданием. На искорёженных заржавленных железных вратах поместья могильщикам удалось различить петушиную голову с палкой, торчащей изо рта, остальная часть оказалась оторванной, но не надо иметь слишком богатое воображение, чтобы дорисовать картину.

- Оно! – обрадовано крикнул Истро. – Махом, ребята.

Могильщики перелезли через ворота и трусцой пробежали по дорожке, ведущей к крыльцу поместья... нет, не поместья, а большого дома, единственная башня которого служила только украшением, слишком уж она была мала.

Врата дома оказались закрыты, могильщикам пришлось выламывать ржавую решётку и выбивать полусгнившие ставни, чтобы пролезть в окно. В помещении был затхлый и пыльный воздух. Сильно мешала темнота, но после коротких поисков факел найти не удалось. Выбивать ставни в каждом окне не было ни времени, ни желания, и могильщики начали искать в полутьме.

Многих вещей из поместья вынесли, что говорило о неторопливом и вдумчивом бегстве, но поместье дворян есть поместье дворян, и через полчаса у братьев в карманах лежали две печати с гербами, перстень и, на всякий случай, щит, а Велион набил кошелёк и мешочек монетами из найденного им в простеньком тайнике сундучка. Там в основном была медь, видимо, поэтому сундучок и бросили, но могильщик набрал не меньше семи марок серебром и даже выкопал две золотые монеты достоинством в марку. Ещё он умудрился выудить из груды тряпья, которое, наверное, когда-то было роскошными платьями, браслет, сделанный из мелких изумрудов. Судя по весу, браслет тянул никак не меньше, чем на тридцать-тридцать пять марок. Если продавать его перекупщикам, Велион выручит марок двадцать-двадцать пять. Хотя, если отдать его Крами... «Отдам Крами», - решил Велион, запихивая браслет в карман.

- Ну что, двигаем? – весело спросил Истро. – Или ты, Велион, мало чего нашёл?

- Я выручил не меньше тридцати пяти марок, - усмехнулся Велион, у него настроение тоже поднялось. – Так что я не в накладе.

- Значит, уходим, - решил островитянин. Епсхо весело рассмеялся.

Но когда могильщик выскочили из окна, желание радоваться пропало. Прямо напротив ворот сидели три тощие ободранные собаки.

- Твою мать, - буквально простонал Епсхо.

- Это всего лишь три старые собаки, вожака здесь нет, - спокойным голосом сказал Истро. – Только мы к ним подойдём, они разбегутся. Да, Велион?

- Конечно.

- Тогда пошли.

Велион кивнул и, вытащив из ножен меч, зашагал к воротам. Конечно же, он не думал, что собаки разбегутся. И, конечно, их не три. Волки охотятся стаями, а одичалые собаки – те же волки. Только злее, наверное, тому виной люди, приручившие их, а после бросившие. Даже люди иногда едят людей, почему бы этого не делать собакам? Но об этом Чёрный могильщик думать не хотел.

Стоило Велиону приблизиться к воротам, собаки, поджав хвосты, убежали.

- Твою ж мать-то, а, - прошипел он и зашагал дальше.

Но собаки не убежали далеко. Они мелькали то слева, то справа, иногда забегая вперёд, а иногда оказываясь сзади. Вскоре они примелькались Велиону так, что он даже начал их различать. И тогда черноволосый тотенграбер понял, что их не три, а не меньше пяти, причём, две, появившиеся позже, были явно помоложе и покрепче. Но собаки пока не предпринимали попыток напасть, и Велион помалкивал.

Скоро собак стало семь, потом не меньше десяти, а вскоре Велион потерял им счёт. Истро тоже заметил, что собак стало больше, но и он пока молчал, только переглянулся с товарищем с материка и вытащил из ножен саблю. Но собаки по-прежнему не нападали.

А когда Велион понял причину, стало слишком поздно.

- Стая, - простонал он сквозь зубы.

- Что? – переспросил Истро.

Чёрный могильщик молча указал вперёд. Истро понял.

Стая. Кто-то загоняет зверя, кто-то добивает. Но зачем загонять людей, ведь у них и так нет ни одного шанса сбежать. Значит, собакам просто нужно было, чтобы люди пришли туда, куда им надо. Но их даже заворачивать и подгонять не нужно: собакам надо, чтобы люди пришли к жертвеннику – груде обглоданных человеческих костей и костей усопших вожаков. Кто будет жертвой в этот раз, становилось понятно сразу. Да и в прошлые разы жертвы были те же – люди. Велион на миг представил, как собаки гонят сюда женщин и детей из близлежащих деревень, и ему стало плохо.

- Вожаки, - прошипел Истро. – Вон, двое. Заворачиваем Велион?

- Пожалуй... – Велион не закончил, резко развернулся и хотел уже бежать назад, но ему не дали. Не меньше десятка псин выскочили из разных углов и, утробно рыча, медленно начали приближаться к людям.

- Ну не пойдём же мы к вожакам! – буквально взвыл Епсхо. Наверное, и он уже догадался. Или не догадался, а просто очень сильно боялся вожаков, но какая, к чёрту, разница?

- Мы пойдём к вожакам, - твёрдо сказал Велион. – Быть может, удастся завалить хоть одного.

- Нас задерёт стая, - буркнул Истро, яростно мотая головой в поисках спасения.

- Если бы нас должна была задрать стая, куски наших тел уже бы стаскивали к вожакам. Вперёд.

Могильщики медленно и неуверенно двинулись вперёд. По бокам тоже появились собаки, теперь могильщиков окружало не менее полутора десятков здоровых псин, некоторые из которых явно были полукровками. Что ж, поживёшь в лесу, снюхаешься и с волками. А может, и с вожаками... да какая, мать его, разница, с кем? Им каюк. Хотя, и об этом думать смысла нет, все пути к бегству отрезаны.

Собаки начали показывать признаки нетерпения. Время от времени то одна, то другая псина выскакивала вперёд, яростно лая и лязгая зубами. Могильщики ускорили ход, но на бег срываться не стали – это могло подзадорить хищников.

- Пятьдесят шагов до вожаков, Велион, - сквозь зубы процедил Истро. – Может, пора что-то предпринять?

- Когда останется двадцать, может, нам удастся обогнать собак на короткой дистанции.

Но на расстоянии двадцати шагов им приблизится не дали. «Эскорт» могильщиков остановился где-то в тридцати пяти шагах от вожаков. Велион обернулся, оценил расстояние до «эскорта» и понял, что до вожаков добраться они не сумеют. Может, занять оборону? Удастся убить пару собак, добежать до дома, запереться там... А потом сидеть до посинения, ожидая пока собаки не уйдут... Но они не уйдут, и вообще, скорее всего, появится вторая стая, и тогда... «Что тогда? – зло подумал могильщик. –  Нам конец? Да нам уже конец! Что же делать, что делать... что?».

- Велион, они приближаются, - панически зашептал Епсхо. – Что нам делать?

- Ждать.

- Чего? – взорвался Истро. – Божественной благодати?

- Ждать, - тихо повторил Велион. – Чего-то ждать. Но меня так просто не убьют.

Вожаки приближались медленно и величественно, они по праву чувствовали себя здесь королями. Они остановились в нескольких шагах от могильщиков, будто давая им разглядеть себя. А посмотреть было на что. Огромные, с полугодовалых телят, с великолепной лоснящейся на солнце шерстью, мощными лапами и широкой, как у быка, грудью. Вид этих зверей даже ненадолго отодвинул у могильщиков страх перед смертью, заменив его удивлением и восхищением. Огромные карие глаза пристально смотрели на могильщиков, влажные ноздри втягивали их человеческий запах, длинные белоснежные клыки едва виднелись из-под чёрных губ. Пока вожаки не подавали никаких признаков агрессии.

Если только не смотреть в глаза. Почти человеческие глаза, в которых светилась ненависть.

- Может, они нас не видят? – предположил Епсхо.

- Не будь идиотом большим, чем ты и так являешься, - зашипел на него Истро. – Если и не видят, то чуют и слышать, тебя-то точно.

- Может, они видят только движущиеся предметы, мне так говорили, - не унимался Епсхо.

- Заткнись!

«Видят, конечно, видят, - подумал Велион. – Слышат, чуют и, главное, ненавидят. Но не нападают. Почему?». Он заглянул одному из вожаков в глаза. Нет, сон это не напоминало. Это была собака, пусть более умная, чем другие, но всё равно она смотрела на него снизу вверх, и дело было не в том, что глаза Велиона находятся выше. Выше находился сам могильщик, так же, как и в случае с собакой во сне. С настоящей собакой, не той, что с человеческим телом. Велион вспомнил её, в тех деталях, что успел разглядеть за доли секунды. Но ненависть и холод во взгляде того урода он вспомнил полностью.

А потом что-то произошло. Глаза вожака исчезли. Велион легонько потряс головой, будто приходя в себя, и огляделся. Вожаки ушли с их дороги. Может, это ловушка? Но как не старался тотенграбер поймать взгляда вожака, он не мог этого сделать.

- Что происходит? – прошептал Истро.

- Идём вперёд, - шепнул Чёрный могильщик. – Медленно.

Они начали медленно шагать вперёд, стараясь не смотреть на начавшую рычать ещё громче стаю. Велион чувствовал спиной их тупую злобу, но они не нападали. Почему? Может, это действительно ловушка? Или вожаки как-то могут управлять обычными собаками? Вероятно. Но люди всё равно выше вожаков, поэтому они так ненавидят людей? Или причина в другом? А вообще, какого хера он, Велион, решил покопаться в психологии умнейших в мире собак?

Позади будто что-то сорвалось, как верёвка лопнула. Велион инстинктивно понял, что одна из собак напала, но его рефлексы были медленней инстинктов. Он только начал оборачиваться и ставить меч в защитную позицию, думая только одно «всё-таки ловушка», как сбоку что-то мелькнуло. Тотенграбер развернулся, поднял меч, а его тело уже будто терзали клыки. Клыки... которые его не терзали. И тогда Велион, наконец, увидел вожака, того самого, которому смотрел в глаза. Вожак держал в зубах за холку собаку, уже мёртвую, видимо, у неё был сломан позвоночник, братья стояли невредимые рядом, а стая собак, кроме вожаков, разбежалась. Велион встретился взглядом с вожаком и прочитал в нём приказ, нет не приказ, просьбу, смысл которой не понимал, но уже успел подумать, что выполнит её. И только тогда почувствовал, что мир снова ожил, перестал быть киселём, который медленно перетекает из одной кружки в другую.

- Уходим, - всё ещё ошалело произнёс Чёрный могильщик. – И очень быстро.

За последние три дня только и было разговоров, что про случившееся в Крено. Епсхо строил идиотские догадки, Истро допытывал Велиона, а тот и сам не понимал, что же произошло. Но эти три дня прошли, могильщики вышли на тракт, и пришло время расставания.

- Не лезли бы вы в это, - сказал Велион на прощание. – Я могу поделиться.

- Нет уж, - покачал головой Истро. – Сто марок – слишком большие деньги, чтобы мы не попробовали рискнуть. Может, хватит на то, чтобы открыть свой бордель и уйти на покой.

- А ты действительно этого хочешь?

- А кто же не хочет? – удивлённо спросил могильщик с островов.

Велион не ответил.

- Что ж, - вздохнул Истро. – Нам в сторону Ариланты. Свидимся, могильщик.

- Свидимся, - улыбаясь, сказал Велион. – Мне надо в Ариланту.

Велион успел к назначенному сроку. Всего-то пришлось прошагать день без ночёвки. С братьями он расстался вчера, они свернули к Гроно, небольшому городку, рядом с которым, как оказалось, и находился замок графа Олистера.

И вот, девятнадцатого августа ровно в полдень, Велион сидел в затемнённой комнатке в борделе «Тёплая постель» и ждал. Человек, с которым у него была назначена встреча, пришёл, опоздав всего на пару минут.

- А ты пунктуален, - усмехнувшись, сказал Кралинн – лучший в Ариланте сыщик со злыми глазами наёмного убийцы. Впрочем, одно другому, кажется, не мешало. – Я пришёл четверть часа назад, но заболтался с одной милашкой... А ты знаешь, что у Крами не все девушки – шлюхи? Некоторые вольнонаёмные с деревень. Ходят всего-то полуголые, спят только с тем, с кем захотят, бесплатно, конечно, и не с клиентами борделя, и получают неплохие деньги за обслуживание.

- Нет, не знал, - коротко ответил Велион. Разглагольствовать на эту тему ему не хотелось, он слишком устал и ему хотелось спать. – Ты добыл информацию, которую я тебе заказывал?

- Конечно. И, знаешь, у меня для тебя приятный сюрприз – задатка в десять марок хватит.

- Я заплачу все двадцать.

- Нет, - Кралинн помахал ладонью. – Мои услуги стоят дорого, но лишнего я никогда не беру, профессиональный этикет, знаешь ли. А заказ оказался даже слишком простым. Так же я не задаю вопросов, почему, например, известный в узких кругах, а, поговаривают, и лучший в королевстве, да что там, на материке, могильщик Велион вдруг заинтересовался делами, могильников и даже других могильщиков не касающихся? Или о том, что когда-то в некоей школе наёмных убийц, сейчас уже, правда, не лучшей, учился некто с таким именем, а потом пропал?

- Знание о клиенте – тоже профессиональный этикет? – поморщился Велион.

- Нет. Но ты меня заинтересовал. Ладно, - Кралинн хлопнул в ладоши и потёр их одна о другую. – Сначала дело, потом выпивка. – Он выудил из кармана свёрнутый лист пергамента. – А дело твоё, дорогой могильщик, было, как я уже говорил, легче лёгкого. Человек, проживающий в том доме, назывался Вилинас и был графом, не очень богатым, для графа даже бедным, иначе, зачем ему обычный, пусть и немаленький, дом в городе? Женился он в своё время на довольно бедной графской дочери, которую звали Аллая. У них родился сын, которого, вот странное совпадение, звали Велион, прямо как тебя. Дело на первый взгляд кажется трудным, все бедные, зачем о таких писать в исторических анналах? Ан нет. Вилинас был настоящим рыцарем, без страха и упрёка, побеждал почти во всех турнирах, в которых участвовал, но был слишком честным и добрым, даже, пожалуй, благородным, и богатства не нажил. А потом, в возрасте двадцати семи лет, сгинул при весьма и весьма странных обстоятельствах. Говорят, в этом был повинен его единоутробный братец. Правда, папеньки у них были разные, поэтому-то Вилинас и получил в наследство ровным счётом ни хрена. Вскоре умерла и его жена, вроде, забитая насмерть тем же братом Вилинаса, мол, он хотел заполучить её, а она его не хотела. А Велион, прости, могильщик, я не к тебе обращаюсь, тоже куда-то пропал, говорят, но это, по-моему, ложь, что дядька закопал его в саду. А теперь,- Кралинн усмехнулся, - самое вкусное: дядька сгинувшего бесследно Велиона здравствует и поныне и даже ищет могильщиков для какого-то странно дела, связанного с геральдикой, а зовут его...

- Олистер, - прошипел Велион.

- Правильно. Ландграф Олистер. Знакомы?

- Нет.

- И очень хорошо. На редкость уж он нечистоплотный человек, замешан во многих убийствах и так далее. Но замок у него большой, людей много, и я бы предостерёг могильщика, который мне от чего-то очень симпатичен, и которого по странному стечению обстоятельств зовут так же, как пропавшего олистеровского племянника, к нему соваться. Пусть ты и учился в школе убийц, с Олистером тебе не справиться. Ты просто мелкая сошка.

- Обойдусь без предостережений, - с глухой яростью в голосе произнёс могильщик. – Знаю по своему опыту, что это дело бесполезное. Но за информацию и даже за предостережение благодарю.

- Может, тогда совет? – предположил детектив.

- Совет можно.

- Не бросайся в дорогу прямо сейчас, а то вид у тебя больно усталый, наверное, не спал всю ночь, торопился. И зря торопился, я бы подождал, я уже двадцать дней жду-дожидаюсь, когда же ты придёшь, информацию-то я быстро нашёл. На сэкономленные десять марок купишь себе коня и все дела.

Велион тяжело вздохнул. Ему как раз таки хотелось рваться вперёд, но сыщик был прав. Завтра он возьмёт коня и, быть может, даже сумеет догнать братьев, до Гроно почти неделя пути, а они опережают его всего на два дня. Может, они где-нибудь загуляют...

- Вот и хорошо, - улыбнулся Кралинн. – А пока давай выпьем за упокой души Олистера, уж очень я его не люблю, знаешь, без подробностей, лишал он меня частенько работы, да и некоторых моих постоянных клиентов убивали по его приказу.

- Выпьем, - кивнул Велион.

- А если хочешь знать, - частный детектив неожиданно улыбнулся, нет, улыбался он всегда, но теперь как-то по-другому, по-доброму что ли, - кто мне слил информацию про школу убийц, скажу – не Валлай, который был в этом борделе совсем недавно.

- А? – переспросил Велион. Он действительно валил всё на Валлая.

- Нет, это был я.

- ???

- Я обучался в той же школе убийц только на два года младше тебя.

Велион рассмеялся, к нему присоединился и Кралинн. Отсмеявшись, Чёрный могильщик наполнил их кубки. Сегодня можно отдохнуть, а завтра в путь.

Только бы догнать братьев.