Гроно был небольшим городом, и найти рынок не составило труда. Побродив, как следует, Велион купил то, что искал – кривой нож и яд.

Нож был великолепен – рукоять чётко ложилась в ладонь могильщика, будто бы клинок делался на заказ, а кривое лезвие острием внутрь, имеющее длину в восемь с половиной дюймов, имело отличнейшую заточку, не хуже бритвы, которой цирюльники вскрывают чирьи. Яд, так называемый «язык змеи», Велион мог бы составить и сам, но поиск ингредиентов мог занять слишком много времени, да и лаборатории для его приготовления у могильщика не было. Так что яд пришлось покупать, из-под полы, конечно –  торговля ядами, кроме крысиного, была строжайше запрещена, но когда это кого-то останавливало? Могильщик приобрёл небольшую баночку за полторы марки (торговец, тихим шёпотом расхваливающий продукт, дал хорошую скидку) и, прежде всего, понюхал. Яд, как качественный «змеиный язык», ничем не пах. Велион сомневался, что можно встретить такое у обычных рыночных торговцах, ведь чаще всего «язык» припахивал и имел слабый жёлтый оттенок, а качественный продукт не должен был иметь ни цвета, ни запаха, но теперь уверовал – на рынке можно найти всё. Однако, расплатившись с торговцем, тотенграбер решил проверить покупку. Он отошёл в какой-то переулок, с трудом поймал кошку, такую тощую и ободранную, что сразу становилось ясно, что она и так бы долго не протянула, и, достав баночку, начал аккуратно наносить яд на лезвие кинжала большим пальцем.

Труд наёмного убийцы, специализирующегося на работе закрытых помещениях, сложна, говорил когда-то Халки. Нужно быть хорошим актёром, чтобы приблизиться к жертве, знать этикет и иметь отличное образование, ведь придётся находиться в обществе дворян. Ну, или надо просто быстро и бесшумно убивать, а так же хорошо прятаться, быстро бегать, долгое время неподвижно находится в засаде. Велион считал, что умел всё это. Правда, это было тринадцать лет назад. Но мастерство, как говорится, не пропьёшь.

Однако, было и ещё кое-что в работе «скважечника», как их называли в школе (говорили, что лучший скважечник, являющийся ещё и магом, спасаясь от погони, проскочил через замочную скважину, правда, где он её нашёл не известно, разве что в сундуке, в замках дворян чаще всего используются навесные замки или, на худой конец, засовы), это страховка. Поэтому Велион купил кривой кинжал – он помог бы работать бесшумно, а бесшумная смерть – это перерезанное горло, а никак не удар кинжалом в сердце, поэтому больше подходило кривое лезвие. Нет, удар в сердце – метод верный, но в сердце надо ещё попасть, а случается всякое, попадание в рёбра могло загубить всё дело, да и кольчуги ещё никто не отменял. К тому же, сердце можно проткнуть и кривым лезвием. Поэтому кривой кинжал выглядел куда более предпочтительно, чем прямой и уж тем более стилет.

Вторая страховка – яд. Можно ранить человека лишь слегка, и тот скончается за несколько секунд. К тому же, яд помогал трусливым наёмным убийцам – в критической ситуации можно было всего лишь себя кольнуть в палец, а не перерезать себе горло или вскрывать брюшную полость. Конечно, у хороших наёмных убийц, протравленных противоядиями, а то и самими ядами в детстве, иммунитет к большей части токсинов. Но от «змеиного языка» не поможет ничто, поэтому...

Велион почувствовал лёгкое пощипывание в пальце и отдёрнул его от кинжала. Холодея, он поднял палец к глазам. Так и есть. Во-первых, он снял перчатки при входе в город. Во-вторых, он забыл их надеть перед тем, как наносить яд на лезвие, хотя собирался, слишком уж волновался. В-третьих, и основных, он порезался об острейшее лезвие своего ножа, и на его большом пальце выступила капля крови.

Могильщик тяжело застонал и упал прямо на мостовую, выронив из руки кинжал. «Вот и отомстил», - подумал он, закрывая глаза. Через несколько секунд, максимум – полминуты, он умрёт. Да, наверное, у него есть полминуты – в кровь попало слишком мало яда. Остаётся только радоваться, что яд действует безболезненно, он бесшумен, как настоящий змеиный язык. Бесшумен и быстр, заметить его просто невозможно. А времени всё меньше и меньше...

«Действительно, - зло подумал могильщик через пару минут, быстрым шагом обходя торговые ряды, - времени всё меньше и меньше». Но торговца, продавшего ему «змеиный язык», уже нигде не было. Теперь Велион понимал, почему «яд» не имел ни цвета, ни запаха, лишь лёгкий белый оттенок – это был слабый раствор крахмала в воде. Могильщика злила потеря денег, но не могла не радовать вновь обретённая жизнь, потерянная, казалось, навсегда. Если он живёт, он сможет отомстить. Но придётся обойтись без яда: рисковать деньгами, которых и так осталось мало – могильщик вложил последний свой заработок в бордель – не хотелось.

Поплутав немного по улицам, Чёрный могильщик вышел из города.

И сразу наткнулся на яму с трупами. Такие бывают в каждом городе. Сюда на рассвете свозят убитых, не имеющих родственников, умерших нищих и горожан, у которых нет денег на похороны. Потом их куда-то увозят, прежде чем они начинают вонять, и хоронят в братских могилах. Сегодня таких бедолаг оказалось восемь. Велион отвернулся от ямы, но, заметив что-то такое, повернулся опять...

Дальше он брёл, опустив голову и бессильно сжимая кулаки. Могильщик клял себя за то, что послушал Кралинна и остался отдохнуть в борделе.

Велион не нагнал их по дороге, хотя конным должен был сделать это. Он был почти уверен, что они свернули куда-то или просто застряли в одном из постоялых дворов, чтобы отметить будущий заработок. Но всё оказалось не так. Наверное, братья купили или взяли в аренду коней, чтобы быстрее добраться до Олистера. Скорее всего, они прибыли к нему вчера, чтобы получить свои деньги. И наверняка их получили, а потом отправились в трактир. Но уже ночью были заколоты стилетами и, раздетые донага, выброшены здесь или просто где-то на улице. В одном Велион не сомневался – убийц подослал Олистер, из-за него мертвы К’хиистропхак и А’глепсхонен, могильщики с островов Щита, расположенных за Ядовитым морем. А значит, у могильщика с континента появился ещё один повод отомстить ему.

Тотенграбер хотел похоронить братьев, но не стал – его могли увидеть, и это вызвало бы подозрение. Ему пришлось бросить людей, которых считал друзьями, рядом с нищими, с которыми его друзьям теперь предстоит разделить могилу. Велиону оставалось только брести по дороге, ведущей к их убийце и убийце его родителей, скрипя зубами от бессильной злобы и глухой, давящей скорби. Но вскоре он совладал со своими чувствами, осталась только ненависть, гложущая его изнутри. Граф Олистер должен умереть. И Велион, могильщик, вспомнивший, что он должен был стать наёмным убийцей, сделает так, чтобы это произошло и как можно скорее. Пусть ему придётся некоторое время терпеть его рядом, пусть ему придётся выполнять его приказы, пусть он будет жить в лесу рядом с замком, если его план не сработает, но Олистер погибнет от его руки. А он не привык отступаться от своих целей.

- Это, значит, ты хотел со мной поговорить? – угрюмо поинтересовался мужчина с большим животом и обвисшими щеками.

- Да, - коротко отозвался Велион. Толстяк, стоящий перед ним не был графом Олистером, но могильщик на всякий случай не хотел выдавать, что знает это.

- И чего же ты хотел?

- Наняться к вам.

- И кем же ты хотел к нам наняться? Чистильщиком сортиров? Или, быть может, свиных стойл? Короче так – говори, какое говно хочешь чистить, свиное или человеческое? – толстяк расхохотался. Двое стражников, стоящих у ворот в замок, тоже рассмеялись, но не очень естественно. Значит, это хотя бы большой человек у Олистера.

- Если так можно выразиться, я чищу кое-что, - сухо сказал Велион. – Вернее, подчищаю. Но не говно.

- А что же? Говори, мать твою, быстрей, а то у меня обед стынет! Прикажу выпроводить вот этим парням, - толстяк ткнул в сторону стражников. Те сразу выправились, с оживлением глядя на могильщика. Наверное, на посту было скучно, драка бы их развлекла. Ну что ж...

- Пусть попробуют, - паршивенько улыбнулся Велион.

- Ребята. – Толстяк кивнул в сторону могильщика. – Только сильно не покалечьте.

Стражники с довольными минами двинулись к тотенграберу, который продолжал стоять на месте с невозмутимым лицом.

Без оружия даже лучше, Велион всегда паршиво дрался на мечах. Паршиво для школы убийц, для большака его умения вполне хватало, даже с избытком. Но в рукопашной и драке на ножах в школе у Велиона не было равных. Пусть он подрастерял умение с годами, но с этими олухами он уж точно справится.

Велион ушёл от неумелого захвата одного и коротким ударом ноги выбил ему колено. Второй метил кулаком в ухо могильщику, но тот перехватил его руку в локте и быстрым движением вывихнул её из сустава. На этом всё и кончилось. Через пять секунд после начала драки он стоял над двумя валяющимися в земле и буквально рыдающими от боли стражниками, их раны были весьма и весьма болезненными.

- Ну, и кем же ты хотел наняться? – с проснувшимся интересом в голосе спросил толстяк.

- Телохранитель, наёмный убийца, - пожал плечами Велион. – Кем надо, тем и буду.

- Проходи, мой сеньор тебя примет. А этих убрать.

Толстая широкая спина исчезла в проходе, но Велион немного задержался у ворот.

- Простите, ребята, - искренне сказал он стражникам. – Если меня возьмут на работу, я оплачу вам лечение.

Замок Олистера был большим и богатым. Сразу за воротами располагалась площадка, имеющая площадь не менее чем в двадцать тысяч квадратных ярдов, и в случае битвы здесь могло расположиться крупное подразделение. Стена, огораживающая его, помимо двух выдвинутых вперёд башенок у ворот была толщиной в несколько ярдов, к тому же, каждый из четырёх углов тоже выдвигался вперёд и поднимался на зубцами стен, походя на своеобразные башни с площадками на вершинах, с которых в случае осады можно было вести огонь из катапульт по большому радиусу. Сам замок площади имел небольшую, однако, в высоту поднимался на три, а то и четыре этажа, над которыми с двух сторон поднимались две круглые башни, а по центру высился донжон. Если учесть множество вспомогательных строений, одно из которых здорово походило на казарму, это была неприступная крепость, в которой можно разместить не менее двух тысяч солдат. Граф Олистер имел много денег, командовал большой армией, расположенной недалеко от столицы, и это было на руку королю Гризбунгу. Но по рождению Олистер – лишь граф, имеющий дальнее родство с сильными мира сего. Конечно, он поднялся высоко, но даже этих достижений не хватало, чтобы получить реальную власть. Поэтому-то ему и понадобились могильщики. Так что он, скорее всего, получит место повыше при дворе, а на войне будет одним из ближайших соратников короля. Возможно, даже получит в командование армию.

Но сейчас войны не было, к ней даже никто не готовился. А готовились к чему-то другому. На башнях вывесили разноцветные флаги, на которых красовался герб, изображающий василиска пронзённого копьём, площадка, на которой можно было разместить большой отряд, кишела бардами, фокусниками, факирами, гадалками, базарными магами, шлюхами и прочим сбродом, и даже солдаты ландграфа, занятые всеми перечисленными сразу, выглядели как-то празднично.

- Какой-то праздник? – перекрикивая шум толпы, просил Велион у толстяка.

- Король даровал сегодня утром графу Олистеру герцогское звание, - крикнул тот. – Так же три соседних графства стали вассалами моего сеньора.

«Значит, король был в курсе, - подумал Велион. – Вчера Олистеру принесли вещи с гербом, а сегодня утром он уже стал герцогом. Вот так так... могильщик, куда же ты залез...».

- Не думаю, что это им понравилось, - сказал тотенграбер вслух.

- Они ещё не знают, - расхохотался толстяк. – Но ты прав, им это не понравится. Поэтому ты как никогда вовремя.

- Рад слышать.

Могильщик и слуга Олистера миновали толпу и прошли в замок мимо изнывающих от зависти и скуки стражников. То, что они вошли в какое-то вспомогательное помещение, Велиона насторожило, но внимания этому он не придал. Не будет же герцог нанимать его прямо за праздничным столом.

И первым человеком, кто им попался на дороге, был никто иной, как сам новоиспечённый герцог.

Кралинн показывал Велиону гравюру, изображающую Олистера, и, на удивление, она не очень-то лгала. Герцог был высоким, сухощавым, тонкогубым, горбоносым, у него была горделивая осанка и хищные цепкие глаза. Оригинал и гравюра различались только в том, что под глазами у герцога виднелись тёмные мешки, говорящие о бессонных ночах, проведённых за работой, а никак не за выпивкой. А так же, седина, серебрящая виски и бороду Олистера, но тут гравюру упрекнуть было нельзя – она была десятилетней давности. Сейчас Олистеру около пятидесяти.

- Я ладнгр... герцог Олистер, - представился он. – Я всё видел из окна донжона, без подробностей, конечно, но видел. Надеюсь, они живы?

- Только вывихи, - ответил могильщик, делая низкий поклон. – Я – Велион. Хотел бы работать у вас.

- Велион, - медленно проговорил Олистер. – Благородное имя, но очень распространённое, даже среди простолюдинов, к сожалению. Поговорим за столом, обед уже подан, я ждал только вас. Это, кстати, моя правая рука – граф Моргран.

- Граф, - склонил Велион голову.

- А ты держишься достойно, - заметил герцог. – Не раболепствуешь, молодец. Ладно, сейчас будет обед, все дела после обеда.

Стараясь сохранить спокойное выражение лица, могильщик поклонился.

Что-то с глухим звуком ударило его в темя. Мир вдруг поблек и раздвоился, в ушах загудело. Тотенграбер поднял голову и попробовал сделать шаг вперёд, но что-то твёрдое будто толкнуло его в затылок, и Велион повалился на пол.

Вот идиот...

Могильщик дёрнулся, но цепь, свисающая с потолка, крепко держала его скованные руки. Вторая железная змея тянулась от кандалов на его ногах к стене. Щурясь, тотенграбер едва разглядел свою камеру. Мокрый грязный и вонючий закуток три на три шага, едва освященный светом факела, пробивающимся через открытое зарешеченное окошко. Ни скамьи, ни отхожего места. Впрочем, зачем они человеку, подвешенному за руки к потолку? А отхожее место Велион сделал себе сам, пока был без сознания. Хоть не вздёрнули к потолку, и он мог стоять...

Могильщик хрипло выругался и закрыл глаза. Голова болела жутко. Но, к счастью, только болела – корки запёкшейся крови, которая обязательно чувствовалась бы, не было. Наверное, его хотят допросить, прежде чем убьют. Спросят, например, кто его послал, чтобы убить новоиспечённого герцога. Кого бы придумать поправдоподобней? Маркграф Ульский? Пойдёт. Не заявлять же, что он племянник Олистера, пришедший отомстить за своих родителей и двух могильщиков в придачу. Впрочем, это наверняка повеселит палача и самого герцога. Возможно, они даже убьют его быстро прямо в этой камере, а не колесуют на площади. Или завернут в собственную кожу. Какие нынче в чести казни? В последний раз Велион видел, как какому-то известному убийце отрубали по частям руки. Начали с фаланг пальцев, потом по кускам отрубили кисти. Кажется, бедняга умер ещё до того, как дошли до локтей. Причём, умер он не от потери крови – на казни находился маг, прижигающий раны каким-то порошком, запирающим кровь. Во время таких прижиганий убийца вопил куда сильнее, чем во время экзекуции.

Интересно, что бы сказал Халки? Старый учитель всегда говорил, что придти к нанимателю и назвать ему свою профессию лучше всего. Если юлить, выходить на него через других людей, веры в такого убийцу меньше – его могут перекупить до того, как он поступит на службу. Если же придти и прямо сказать, то после проверки наниматель будет практически полностью ему доверять. Наверное, это действует только для охотников за головами. Или Олистер просто об этом не знал.

За дверью послышались шаги. Велион дёрнулся ещё раз, скорее рефлекторно, он знал, что высвободиться не получится. Облизнув пересохшие губы, могильщик попробовал расслабиться. Он боялся боли. И когда его будут пытать... Не всё ли равно, что рассказывать? Итог-то всё равно один.

Дверь в камеру открылась, и в неё вошёл сам Олистер.

- Кончился обед, господин, и вы пришли делать свои дела? – буркнул Велион.

- Вообще-то, уже кончился ужин, - хмыкнув, ответил герцог. – Ты довольно долго валялся в отключке.

- Наверное, теряю форму. Раньше после ударов по голове я бегал, как молодая лань.

Олистер рассмеялся. Кажется, он был пьян. Хотя, почему бы человеку, которому сегодня пожаловали герцогский титул, не быть пьяным?

- Ты наглый парень, - сказал герцог. – И это мне нравится. Ты знаешь, почему к тебе пришёл я, а не палач?

Могильщик попробовал пожать плечами, но у него не вышло, поэтому он мотнул головой. Разговаривать ему не хотелось. Особенно после упоминания о палаче.

- Потому что ты пришёл сегодня, - пояснил Олистер. – Не завтра и не послезавтра, а сегодня. Ровно через час после того, как я объявил о том, что мне пожаловали герцога, что произошло ещё за час до этого и через семь часов после того, как я получил кое-что. Все, кто умеет слушать, знали, что я ищу могильщиков до одного дела. Ты, например, знал?

- Потому и пришёл, - буркнул Велион.

- Да? Ну-ка давай поподробней.

Тотенграбер перевёл дыхание. Когда нет смысла во лжи лучше говорить правду. «Чёрт возьми, хорошо, что я закопал перчатки по дороге».

- Вы искали могильщиков для поиска какой-то геральдической хрени. И, судя по всему, нашли. Гризбунг так стал королём, а вы станете... уже стали герцогом.

- Вот именно! – Олистер рассмеялся. – И как ты думаешь, что я подумал, когда ко мне пришёл какой-то тощий парень с постылыми глазами вора и в наглую сказал, что хочет стать моим телохранителем?

- Что меня подослали ваши враги. Или что я просто идиот.

- Вот именно! – ещё более радостно повторил бывший ландграф. – Но, как я говорил, никто, кроме короля и челяди в замке, об этом не знал. Конечно, существует вероятность, что ты по приказу одного из моих многочисленных недругов выжидал эту новость, поэтому ты в цепях. Но ты жив, тебя никто не пытал, тебе даже голову не проломили. Так что можешь считать это обычной проверкой твоего профессионализма и... хм... непредвзятости. – Олистер хихикнул. – Поэтому проверка проводится в несколько нестандартных условиях. Живи, Велион. Пока можешь.

Герцог повернулся, чтобы уйти.

- Герцог! – рявкнул Чёрный могильщик в спину Олистера.

- Что?

- Если это проверка, может, мне принесут хотя бы попить?

- Принести тебе попить в бадье? Нет, боюсь, захлебнёшься. Или, быть может, в бадье и воронке? Но ведь так и лопнуть можно. И, кстати, узники порой пьют не только воду, но это уж совсем опасно для твоей жизни. Поэтому, увы, придётся потерпеть.

Олистер вышел, тяжело хлопнув дверь. Велион тяжело сглотнул густую слюну. Ему казалось, что воронка уже вставлена в его глотку, и палач заливает туда кипяток, горячее масло или расплавленный свинец.

Интересно, что Олистер ответил бы, если бы могильщик попросил поесть?

Жажда превратилась в пытку. Особенно, после того, как могильщика накормили солёной рыбой. Впрочем, когда придёт палач, ему покажется это раем. Да и мочиться больше нечем, что тоже является неоспоримым плюсом.

В том, что придёт палач, тотенграбер и не сомневался. Ну что о нём узнают? Ровным счётом ничего. Наёмного убийцы по имени Велион не существовало. А вот если копнуть поглубже, можно узнать, что есть такой могильщик, который недавно путешествовал с двумя братьями с островов Щита.

Но время шло, а палача всё не было. Велион не знал, какой сейчас день и час, но, кажется, прошло не менее суток с того момента, как он пришёл к замку Олистера.

За дверью раздались шаги. Второй раз. И, кажется, в последний. Могильщик закрыл глаза и перевёл дыхание. Пока лучше помолчать. Потом он будет говорить так, что охрипнет, после чего его рот навсегда закроют свинцом.

Интересно, что чувствует человек, которому в глотку заливают раскалённый свинец? Только боль, как от ожога?

Дверь открылась. В освещённом проёме появилась массивная фигура. Вошедший был гол по пояс, а в каждой руке он держал по ведру. Значит, торопиться не будут. Сначала окунут головой в воду, подождут, спросят, изобьют, снова окунут...

В лицо могильщика прилетел поток воды. Велион начала извиваться в цепях, открывая рот, чтобы хоть капля жидкости попала ему в пересохшую глотку. Когда на него обрушился второй поток, он захлебнулся и закашлялся.

- Не торопись, - буркнул палач низким голосом. – Сейчас напьёшься.

Одним коротким движением он отомкнул цепи, и могильщик рухнул ему на руки.

- Да, не очень приятно, когда к тебе на руки падает обоссавшийся и обосравшийся несколько раз человек, - бурчал палач, укладывая заключённого на пол. – Полежишь пока, хорошо? Всё твоё дерьмо уже подсохло.

Велион застонал в ответ. Его руки онемели и перестали что-либо чувствовать уже много часов назад, но сейчас боль начала возвращаться, пусть пока он не ощущал её в полной мере, но скоро... Хотя, какая разница? Скоро всё его тело будет болеть куда сильней, чем мышцы, в которых снова начала циркулировать кровь.

Палач взвалил освобождённого от цепей могильщика на плечо.

- Ну и воняет от тебя, парень, - буркнул он. И задал вопрос, который Велион совершенно не ожидал услышать: – Сначала пожрёшь или помоешься?

Разминая окоченевшие руки, вымытый накормленный и переодетый могильщик стоял у дверей личного кабинета Олистера. Творилось что-то совершенно непонятное, но Велион даже был счастлив. Хотя бы будет, чем обделаться, когда его снова подвесят за руки в темнице, это доставит чистоплотному палачу хоть какие-то неприятности.

- Входи, - раздался приглушённый дверью голос Олистера.

Могильщик послушался.

Герцог сидел за столом, загромождённым картами и письмами. Кажется, он снова был пьян. Бутылка вина и два бокала, стоящие прямо на великолепно сделанной карте Коросского королевства, намекали, что останавливаться Олистер не собирался.

- Садись.

Велион уселся напротив герцога. Кроме стола и двух стульев в кабинете не было никакой мебели. Да и сюда больше ничего бы не влезло, только полдюжины масляных ламп, дающих прекрасное освещение, как того требовало рабочее помещение.

- Пока тебя кормили, ты выпил всего одну кружку эля, и мне это нравится, - сказал Олистер, пристально глядя на Велиона, в правой руке он держал бокал с вином, напротив могильщика стоял такой же. – Мало пьёшь?

- Я же пришёл наниматься, - сдержанно сказал Чёрный могильщик. – Пусть и прошло уже два дня.

- А в другое время пьёшь много?

- Обычно после хороших заказов могу себе позволить, если, конечно, нет других дел.

- Много было заказов? – продолжил расспросы герцог.

- Достаточно.

- Известные имена были?

- Были, - солгал Велион.

- Назовёшь?

- Нет.

- Понимаю. – Олистер некоторое время молчал, но потом продолжил: - На чём специализируешься?

- Скважечник. Это...

- Знаю, что это. Скважечник – это хорошо. Знаешь, в последнее время скважечники встречаются редко, и многие наёмные убийцы начинают говорить о вещах, которых не должны – благородстве, например. Убивать в постели не благородно, подло. Кинжал и яд – оружие труса, говорят они, я не возьмусь за это дело. Завалить кого-то на мечах – плёвое дело. Но как убить на мечах дворянина, у которого в свите десяток стражей? И это в лучшем случае. Не придёшь же ты к замку и не начнёшь орать под его стенами, вызывая владельца на честный поединок? По-моему, наёмный убийца не должен рассуждать, он должен выполнять заказ, получая за это деньги, а методы значения не имеют, убийство ведь и есть убийство, и о таких вещах, как благородство должны говорить рыцари, а не наёмники. Не буду врать, то же и в политике. Как, ты думаешь, я стал ландграфом? Не знаешь? Я просто выполнил приказ короля. Так хорошо, как мог. Подавил зарождающееся восстание в северо-восточных провинциях. Вырезал всех, кто мог помогать горцам, спустившимся на равнину пограбить. Пылали целые деревни. Вместе с людьми, как ты понимаешь. Женщины, дети, старики. Мой брат... – Олистер осёкся. – Мой брат по оружию Моргран не оценил моё рвение. Но теперь крестьяне предпочитают брать в руки оружие, когда приходят горцы, а не кормить их и давать им приют. Зато Гризбунг пожаловал мне ландграфа, мне, а не Ульскому. Так что благородство нам, политикам и убийцам, что, в принципе, одно и то же, - герцог хохотнул, - только мешают. Может, ты считаешь по-другому?

- Конечно, нет. Можете быть уверены, у меня таких принципов нет.

- И ты убиваешь тому, кто больше платит?

- Тому, кто щедро платит, - сделав ударение на слово «щедро», ответил Велион. Он вообще не понимал, что происходит, но, к счастью, ответы на вопросы давались легко. И никакого оружия у него с собой не было, иначе он зарезал бы своего дядюшку давным-давно. – Меня можно купить, но не перекупить. Но купить меня стоит больших денег. Особенно, после такого приёма.

- Предполагаю, - ухмыльнулся Олистер. – И, по-моему, это и есть истинное благородство, если, конечно, можно так выразиться. Пусть верность и покупается за деньги, она остаётся верностью. Ладно, пока продолжим, компенсацию обговорим после. В какой школе ты обучался?

- Той, что под Сингой.

- Хорошая школа. Не лучшая, но очень хорошая, а это значит, что ты наёмник высокого класса. Как поживает Хралнки?

- Халки, - машинально поправил Велион. – Говорят, умер, но я давно не был в школе... как выпустился не был.

- Значит, знаешь Халки, - произнёс Олистер, с его губ не сходила улыбка. Велион только сейчас понял, что герцог исковеркал имя учителя специально. – А давно ты выпустился?

- Скоро будет тринадцать лет.

- Значит, тебе лет тридцать, большой возраст для наёмного убийцы. Это тоже очень хорошо. – Герцог замолчал, уставившись в бутылку.

- Я могу поинтересоваться, чем вызвана такая резкая смена условий? – сухо спросил могильщик.

- А! – воскликнул Олистер, проливая вино на карту. – Совсем забыл сказать. За тебя поручился Кралинн. Мы с ним много работали вместе... Впрочем, тебе это знать не к чему. Главное, что он поручился за тебя, а я беру тебя на работу и приношу извинения за столь негостеприимный приём, а этого дорого стоит. Ты, конечно, можешь отказаться. В этом случае ты будешь гостем в замке до конца празднеств в качестве компенсации, мне проблемы с наймом убийц не нужны, а вы, ребята, на редкость мстительные сволочи.

- Я согласен, - кивнул Велион, едва сдерживая улыбку. Значит, в слухи о гильдиях убийц, упорно распускаемые самими убийцами, ещё верят. На самом деле всем было плевать, никто не придёт мстить обидчику за коллегу. И если Олистер в это верит, то могильщик, возможно, даже смог бы уйти отсюда живым. Если бы хотел, конечно.

- Выпьем, - улыбнулся герцог.

Велион чокнулся с Олистером и пригубил вина. Герцог выпил бокал залпом.

- Пей, парень, пей, - подбодрил он могильщика. – Завтра у тебя выходной.

- Пожалуй, я лучше пойду спать, - покачал головой Велион.

- Тебя проводят. А я, пожалуй, выпью ещё.

Могильщик поднялся со стула и, поклонившись, вышел. Он действительно готов был убить за час сна в горизонтальном положении. Или не убить.

Утром Велиона усадили за стол слуг. Олистер и Моргран, единственные знакомые могильщика, располагались за небольшим хозяйским столом. С ними за столом сидели: трое немолодых мужчин, явно графских, вернее, герцогских, военачальников с жёнами, жена Морграна – шестнадцатилетняя нимфа с впечатляющими формами и выражением лица, присущим истинной потаскухе, а так же семья самого герцога – молодая жена с благородным лицом, болезненного вида юноша, похожий на герцога, как две капли воды, и красивая молодая девушка, на герцога не очень-то похожая. Но, по тому, как она себя вела, сразу становилось понятно, что это его дочь.

Праздничный завтрак затянулся надолго, хотя большая часть мероприятий была запланирована на вечер. Даже еда слуг оказалась отличной – суп с говядиной, жаркое из свинины, множество закусок, салатов, фрукты (слугам – фрукты! груши и яблоки в основном, но были и апельсины с мандаринами, и даже арбуз) и, конечно, пиво, эль и слабое вино, причём, вся выпивка была приличной. Олистер нехило раскошелился на всё это, учитывая, что празднества шли уже третий день и ещё столько же буду продолжаться. Велион, наплевав на сильное расстройство желудка, преследовавшее его с тех пор, как его выпустили из камеры, наелся до отвала, но выпил только кружку эля, хотя весёлое настроение слуг располагало к большему. Будто и вправду пришёл работать. Но пока дело обстояло именно так. Да и пить одному не хотелось.

Второй причиной того, что время тянулось долго – пристальное внимание слуг. С ним не разговаривали, но постоянно смотрели, те, что сидели рядом, даже о всякой чуши болтали в полголоса, ведь его никто не знал. А когда опоздавший к обеду ключник громким шёпотом рассказал историю о том, что именно черноволосый незнакомец два дня назад уделал у ворот четырёх стражников, взгляды стали ещё более пристальными. Но теперь их пытались скрывать. Что бесило ещё больше.

Наконец, герцог Олистер поднялся из-за стола, давая понять, что завтрак закончен. И хозяйский стол, и слуги зашумели, начиная собираться. Графа Морграна, несмотря на ранее время, при сборах порядком качало, он опирался на жену, стараясь ухватить её за грудь, та в ответ полупьяно смеялась. Герцог что-то сказал ему, после этой фразой граф расплылся в довольной улыбке и удалился. Велион, не зная, что делать продолжал сидеть за столом, но Олистер помахал ему рукой, и могильщик направился к нему, сопровождаемый любопытными взглядами уже не только слуг, но и приближённых герцога. Что поделать, от такого внимания деться некуда.

- В кабинет, - коротко скомандовал герцог, когда Велион согнул спину в приветственном поклоне.

- Как прикажете.

В кабинете Олистера, расположенного в одной из башен, ничего не изменилось. Разве что вина на картах оказалось куда больше. Герцог уселся за стол и, взяв со стола бутылку, принялся пить прямо из горла.

- Что ты заметил в замке? – спросил он, утерев губы.

- Думаю, что ваша правая рука слишком часто тянется к бокалу с вином.

- Ну, у меня сегодня праздник.

- Я говорю о Моргране.

- Хороший был помощник, - медленно произнёс Олистер, кивая. – Но сегодня у меня праздник, да и вообще, все выходные будем гулять, о делах через три дня. Эти дни можешь пить, но немного. Любая баба за мой счёт, только сильно не увлекайся. Твоя новая комната будет рядом с моей. Я прикажу переселить ключника. Пока располагайся, потом тебя приведут ко мне. Гуляй, веселись... Надеюсь, такая компенсация за доставленные неудобства пойдёт?

- Вполне.

- Тогда ступай.

Велион поднялся со стула и поклонился, стараясь не улыбаться. Действительно, к герцогу его послала сама судьба. Чёрт возьми, а он уже думал, что с ним покончено. Но теперь всё будет по-другому.

Тотенграбер ложился спать. Расправлял мягкую постель, застеленную чистым бельём, развешивал портянки, чистил сапоги. В комнате горела всего одна лампа, остальные он уже потушил. В голове слегка шумело – он выпил три или четыре бокала вина и пару кружек эля, Олистер вечером щедро сказал, что завтра у Велиона снова выходной.

«Выходной, - раздражённо подумал Велион, садясь на постель уже голым. – Я застрял здесь надолго». Он посмотрел на свои руки. Даже в полутьме было видно, как они подрагивают от ярости. За этот день он находился рядом с Олистером слишком часто – два или три раза по несколько минут, хотя, казалось, он не протянет и минуты. Могильщик несколько раз едва не вогнал ему в спину кинжал, но всё-таки сдержался – месть не имела смысла, если он погибнет. Нет, Велион не был героем, не хотел, чтобы о нём складывали легенды. Тотенграбер просто хотел отомстить. Ему удалось пробраться в стан врагов, но прилюдно убивать Олистера, а после принимать мученическую смерть от его приближённых, он не собирался. А значит, пока тотенграбер будет сидеть рядом с герцогом и ждать. Может, придётся ждать долго, но он вытерпит, хотя ярость снедала его.

За этот день Велион узнал многое. Во-первых, Олистера охраняло не меньше десятка человек, причём, скрытно, рядом с ним ходили всего двое, да и то на небольшом отдалении. Во-вторых, Моргран сидел рядом с Олистером не известно зачем – он пил, трахал свою молодую жену (и не только её), и не выполнял никаких полезных функций. Говорили, что когда-то Моргран очень сильно помог герцогу, но теперь он стал бесполезным распутником и алкоголиком. В-третьих, в семье Олистера было не всё так гладко, как хотелось бы: какие-то проблемы у дочери с женой, точнее пока Велион не узнал. Ну, и ещё кучу всякой чуши в добавку: сплетни слуг, свежие новости, даже историю ключника, которому было глубоко за шестьдесят, и который уже почти полвека служил семье Олистера, причём, сначала его старшему брату и их матери. На вопрос, куда делся старший брат герцога, могильщик не получил вразумительного ответа. Это взбесило его ещё больше.

В дверь кто-то тихо поскрёбся. Велион вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки. Потянувшись, он придвинул ближе свой меч и, накинув на бёдра простыню, чтобы прикрыть срам, громко сказал:

- Открыто.

Дверь действительно была открыта: запоры – препятствие для телохранителя, а Велион ещё не знал, кем ему придётся работать.

Дверь тихонько приоткрылась, в неё кто-то тихо скользнул. Даже в полутьме Велион понял, что это женщина, а ещё через пару секунд он узнал молодую жену Морграна, кажется, её звали Иллу. Она была весела и полупьяна, правая лямка платья сползла, обнажая плечо и часть аппетитной груди.

- Что ты здесь делаешь? – глухо от возбуждения спросил могильщик.

- Моргран уснул ещё в обед, - хихикнула Иллу. – Пьяный чурбан. – Она уселась на кровать, глотнула из бутылки вина и протянула её Велиону. – Он в последнее время часто так делает.

Велион молча отпил вина и вернул бутылку Иллу. Та отстранила бутылки и с тихим смехом отбросила с ног могильщик простыню.

- А ты уже готов, - прошептала она, отбрасывая с плеч лямки. – И трезв.

Чёрный могильщик глотнул ещё вина и, поставив бутылку, начал помогать Иллу раздеваться. Несмотря на молодой возраст, она имела большую грудь, но талия была почти по-детски тонка. Наконец, она выскользнула из платья, толкнула Велиона на постель и, усевшись сверху, начала яростно его целовать, опускаясь всё ниже и ниже.

«Хоть что-то приятное за эти дни, - подумал Велион, закрывая глаза. – Хоть что-то...».

Иллу была нежна и яростна одновременно, она явно имела большой опыт. Вот и хорошо. Велион высвободился, перевернулся, подминая Иллу под себя, та тихо засмеялась, прижала губы к его уху и застонала.

- Раза мне не хватит, - шепнула она.

- Я рад.

Велион проснулся от того, что в комнату кто-то вошёл. Иллу ещё спала, прижавшись к нему мягкой тёплой грудью. Могильщик аккуратно высвободился из её объятий и сел. В свете только начинающегося рассвета он узнал Олистера.

- Ты уже не один, - усмехнувшись, сказал герцог.

- Угу, - промямлил Велион, лихорадочно раздумывая, что ж делать. Пусть Моргран бесполезен, но Олистер держит его при себе, а значит, он вряд ли обрадуется, увидев жену своего приближённого в постели только что нанятого слуги.

Как назло, Иллу проснулась. Она села в постели, но, увидев Олистера, даже не попробовала прикрыть голую грудь.

- Иллу, - хмыкнул герцог. – Быстро ты. Ну-ка кыш отсюда, я хочу поговорить с новым хозяином этой комнаты наедине. К тому же, Моргран скоро проснётся, он же уснул довольно рано.

- А то я не знаю, - хихикнула Иллу, поднимаясь с кровати и начиная одеваться. – Опять полезет на меня с утра со своим жирным пузом. – Она оделась и, прежде чем выйти, нагнулась к Велиону, поцеловала его губы и прошептала: - Если муженёк ещё спит, я зайду.

- Угу, - повторил Велион.

- Давай-давай, - поторопил её Олистер.

Иллу фыркнула и пошла к выходу. Герцог похлопал её по круглой попке, на что девушка только сильней завиляла ей.

- В первый же день к тебе, - сказал Олистер, когда дверь закрылась. – Она девочка по-своему умная, хотя сразу и не скажешь, и к кому попало спать не пойдёт. Не волнуйся, я не в обиде за Морграна. Иллу сюда привёз я, у неё особое положение, и она делает то, что хочет. И спит с кем хочет. Раньше это были, конечно же, Моргран и я. Теперь ещё и ты.

- Ага.

- Я хотел поговорить наедине, поэтому пришёл так рано. – Олистер уселся рядом с могильщиком, взял в руку бутылку, стоящую на полу у кровати, и поболтал её, поверяя, осталось ли там вино. Услышав бульканье, он глотнул. – Мне не нужен телохранитель. Знаешь почему?

- У вас есть с десяток охранников, - ответил Велион, поняв, что это проверка. – Двое ходят невдалеке, это официальная охрана. Другие сторожат скрытно – двое шутов, кстати, хорошая конспирация, фрейлина вашей жены, ещё пятеро мужчин, явно военных, но не в доспехах. Если есть другие, я их не видел.

- Хорошо, - довольно произнёс герцог. – Если есть и другие, сам об этом узнаешь, я тебе об этом говорить не собираюсь. Но ты официально тоже будешь моим телохранителем. Первым, выставленным на показ. Иногда будешь заступать на дежурство, для отвода глаз, ходить со мной на официальные и неофициальные встречи, короче – делать вид, что ты и есть мой телохранитель. На самом же деле ты будешь выполнять кое-какие поручения, к которым ты привык больше. Первое получишь сразу после того, как кончатся празднества. Кстати, выходной отменяется, сегодня твой первый день, вечером прибудет мой старый недруг и новый вассал Ульский. Стой с каменной рожей у моей двери, и сопровождай меня на празднике. Пить тебе сегодня, конечно же, нельзя, наверстаешь ночью и завтра. Иллу поможет, Моргран сегодня опять нажрётся.

- Хорошо.

- Тогда пока отдыхай, за тобой через пару часов придёт ключник.

Олистер вышел. Но только Велион положил голову на подушку, в дверь, постучав, вошла Иллу.

Замок просыпался медленно. Первым был ключник, поднявший едва успевшего задремать Велиона. Когда могильщик заступил на пост, по коридорам уже шастали слуги. Они вытирали пыль, меняли прогоревшие за ночь факелы, наполняли маслом лампы и меняли в них фитили. Они исчезли через несколько минут, и на некоторое время в коридоре воцарилась тишина и пустота. Если не считать стоящего, как пугало, Велиона, рот которого вот-вот готов был порваться от зевоты. Но скоро ему даже зевать будет нельзя.

Где-то через час после рассвета потихоньку начали просыпаться господа. Велион уже слышал голос Морграна, буквально за дверью напротив, вот почему Иллу успела так быстро переодеться. Но никто не показывался. Вместо господ снова появились слуги. Забегали няньки, туда-сюда принялись сновать фрейлины, несущие платья, косметику и бадьи с горячей водой. И это длилось недолго, буквально пару минут, в коридоре снова стало пусто, зато из-за дверей слышались голоса, довольные и нет, но все заспанные.

Первыми из господ в коридор вышли Моргран и Иллу. В одной руке графа уже была бутылка с вином, другой он в открытую тискал за грудь Иллу. Поприветствовав Велиона, они ушли.

Второй появилась дочь герцога, Виллита. Она вышла из соседней двери от комнаты Олистера, противоположной от нового жилья Велиона. Могильщик невольно засмотрелся на девушку. На ней было одето превосходное платье кораллового цвета, светлые волосы были заплетены в толстую косу, кончик которой опускался ниже пояса. Высокая и стройная, с длинными ресницами, обрамляющими глаза тёмно-карего цвета. Проходя мимо тотенграбера, она остановилась и повернулась к нему. Могильщик скользнул глазами по скромному вырезу её платья, залюбовавшись едва видневшейся белой кожей небольшой груди.

- Да, у Иллу, наверное, больше того, на что можно попялиться, - сухо произнесла девушка, голос у неё был приятным. – Но и на мои скромные достоинства вы обратили внимание, телохранитель отца, что не может мне не польстить.

Велион промолчал, не зная, что ответить, его взгляд начал бороздить высокий потолок коридора. Его радовало только то, что он не покраснел. Виллита тоже это заметила.

- А ты не покраснел, - произнесла она. – Умеешь владеть лицом. Хотя, паршивенько. На твоей пёсьей роже прямо-таки написано чувство собственного достоинства. А как же, конечно, такая честь – стать телохранителем самого герцога Олистера. Он никогда не нанимал телохранителей так явно, так же как и не искал себе молодую жену («Так вот где собака зарыта», - подумал могильщик). Ты выглядишь как пёс, которого хозяин ведёт на поводке, ты гордишься хозяином, гордишься тем, что тебе доверили защищать его. Но у вас есть разница, и большая – хозяин любит свою собаку. И не избивает её прежде, чем заставить сторожить себя. Знаешь, многие люди желают смерти моему отцу, а теперь их станет ещё больше. И наём первого официального телохранителя – неплохой ход. Теперь первым попадёшь ты, а не мой отец. Твой хозяин с радостью пожертвует тобой, пёс, а ты стоишь здесь, высунув язык, которым готов вылизывать задницу моему папаше. Беги, телохранитель, беги, если тебе дорога жизнь. Мой отец, конечно же, этого тебе не простит, но так у тебя появится хотя бы шанс выжить. Что думаешь, телохранитель?

- Думаю, что вы проголодались, а завтрак стынет.

- Мне его подогреют, - буркнула Виллита. – А ты просто дурак.

Она ушла, оставив могильщика думать. А подумать было над чем.

Виллита права, Олистер подставил Велиона под удар, подсунул своим врагам, как червя рыбам. Прежде, чем устранить герцога, попробуют убить именно его. Это большой риск... Но бежать он не будет, иначе ему никогда больше не представиться возможность отомстить. А значит, придётся рисковать, не зря же его учили в школе убийц. Ох, и вляпался же ты, могильщик. Говорил Истро и Епсхо, чтобы они не лезли в политику, а сам залез в неё так глубоко, что захлебнуться будет проще простого. Его будут знать в лицо, если только его заподозрят в убийстве Олистера (а его заподозрят – после убийства герцога, он в замке не задержится), на него начнётся охота. Стоит ли его жизнь мести? Он же сам раздумывал о том, что надо отомстить и выжить... Но уже поздно, дороги назад нет, не оставаться же ему на всю жизнь – как выяснилось весьма короткую жизнь – телохранителем и наёмным убийцей человека, которого хочет убить. У него есть руки и ноги, и он умеет владеть ими, а значит, шанс выжить после убийства у него будет. Вот уж не думал никогда, что погибнет от руки человека, а не в могильнике...

Дверь в комнату Олистера отворилась, из неё вышел сам граф с женой. Он махнул Велиону, давая знак двигаться за ним. Велион пошёл следом, в двух шагах позади. Через пару минут они вошли в столовую, чуть не столкнувшись с уже полупьяным Морграном, который вис на Иллу, хватая её за полуобнажённую грудь. Обменявшись приветствиями, они разошлись.

На завтрак герцогу подали глазунью с беконом, варёный говяжий язык, бульон и фрукты. Пили господа квас и яблочный компот, Олистер приказал убрать со стола вино. «В обед и вечером напьёмся, - сказал он. – Не хотим же мы быть похожими на дорогого нашему сердцу графа Морграна». Эти слова были восприняты как шутка.

Пока герцог с семьёй завтракали, Велион, стоящий за его креслом, молча глотал слюну: ему завтрака не подали. Наверное, Олистер это заметил.

- Голоден? – спросил он.

- Да, - после секундного раздумья ответил Велион.

- Ключник не подал тебе завтрак? – в голосе герцога прорезалась ярость. – Чёрт, если бы он не служил моей семье столько лет, я бы приказал всыпать ему розог. Я приказал ему разбудить тебя и подать завтрак, на что он ответил мне, что не кухарка, чтобы таскать завтраки всяким проходимцам. Ладно, садись, поешь. – Он похлопал по креслу слева от себя, именно на этом кресле вчера сидел Моргран. – Надеюсь, среди близких мне людей нет того, кто хотел бы меня убить.

Виллита, ещё не закончившая завтракать, рассмеялась и зло покосилась на жену герцога, сидевшую по правую руку от него. Взгляд был очень театральным. Олистер пригрозил ей пальцем.

Велион уселся рядом с герцогом и быстро заглотил завтрак. Олистер, уже закончивший столоваться, ждал. Когда могильщик, наконец, поел, герцог поднялся из-за стола и проследовал в сопровождении семьи на улицу.

Во дворе празднество уже шло полным ходом – воняющая вчерашним перегаром толпа разноголосо шумела, отовсюду доносилась весёленькая музыка, верещал скот. Олистер продвигался по толпе, принимая льстивые поздравления от приближённых, хваля музыкантов и бросая им монеты. К нему со всех сторон лезли поэты, умоляя, чтобы герцог послушал оды в свою честь, несколько базарных провидец бесплатно предрекали Олистеру долгую и счастливую жизнь. Весь этот сброд сдерживали не меньше двух десятков солдат в доспехах, расчищающие путь. Наконец, герцог выбрался за ворота, где уже был сооружён помост, окружённый множеством людей. На этот помост Олистер и начал взбираться в сопровождении только жены, дочери (старший сын ещё спал) и, конечно же, Велиона, проклинавшего всё и вся. Хуже ситуации придумать было просто невозможно, его лицо видели все. Оставалось только твердить себе, что обратного пути нет.

Когда Олистер забрался на помост, толпа, собравшаяся здесь, притихла.

- В первую очередь, - закричал Олистер с помоста, - я бы хотел поблагодарить всех собравшихся здесь за поздравления. Спасибо, мои подданные, за всё. И, в качестве благодарности, я снижаю налоги за этот год вдвое!

Раздался оглушительный рёв, у Велиона заложило уши. Да, налоги вдвое – это превосходно, особенно, если учесть, что урожай ещё не собран, а многие будут выплачивать налог именно продуктами. Государство забирало десятую часть от доходов, Олистер не меньше пятой, а значит, крестьяне здорово сэкономят. А герцог получит их любовь.

Наконец рёв толпы затих. Улыбающийся герцог продолжал:

- И это касается не только крестьян, но и торговцев, владельцев таверн, мануфактур и всей разношёрстной компании, которая нас здесь развлекает.

Последние слова герцога утонули в рёве толпы, но Велион расслышал слова Виллиты.

- Учитывая, что все мануфактуры принадлежат тебе, - буркнула она. – А они приносят наибольший доход. И вряд ли это касается новых твоих земель. Каждый день по одной милости, неплохо. Сначала это был призыв каждого двадцатого, а не десятого юношу в армию, сегодня налоги, завтра, наверное, ты дашь свободу всем крепостным.

Олистер сделал вид, что не слышит её. А может быть, он и не слышал. Впрочем, Виллиту это не расстроило. Видимо, главным был именно протест, а его эффект не так уж и важен.

- А пока развлекайтесь, верные мои подданные, - заговорил Олистер, когда толпа снова поутихла. – Надеюсь, трактирщики тряхнут мошной и выставят всем бесплатной выпивки и сегодня...

- Потому что деться им некуда, - прокомментировала Виллита. – К тому же, им надо куда-то деть протухшие продукты. Сколько же дерьма они хранят, если пятый день не могут скормить всё?

- ... и вы гульнёте, как следует. Счастлив народ – счастлив герцог. Я посмотрю на ваши гуляния со стен замка. А барды, факиры, музыканты и многие-многие другие, собравшиеся здесь, помогут вам в этом! За что, конечно же, получат доход.

Герцог начал спускаться с помоста, ревущая толпа не затихала.

Обратная дорога была ещё сложнее – народ рвался к обожаемому, по крайней мере, сегодня, владыке. Даже Велиону пришлось заехать по лбу какому-то наиболее ловкому фокуснику. В прочем, тот не сильно на него за это обиделся, особенно если учесть то, что другие стражники намяли ему бока посильнее. До стены замка удалось добраться только через четверть часа. Здесь уже стояли кресла и несколько накрытых столиков. Одно из кресел занимал сын герцога, Овилен, на другом сидел пьяный в дрызг Моргран, остальные семь были свободны.

- Овилен, - сухо сказал герцог.

- Отец, - кивнул юноша.

- Если ты ещё будешь до утра заниматься шлюхами, а не сном, и пропустишь завтрашнее мероприятие, я не посмотрю, что тебе восемнадцать, прикажу отстегать розгами. Или сам ремнём пройдусь.

- Завтра тебе ещё раз даруют герцогский титул? – усмехнулся Овилен. Олистер в ответ бросил на него устрашающий взгляд.

Господа расселись по местам, Велион занял место за креслом герцога.

- Сейчас и сюда притащат помост, - сказал Олистер могильщику. – Только развлечение будет на порядок лучше, чем за воротами. А в обед пойдём на пир, там тоже будет весело, к сожалению, не для тебя.

Велион хотел сказать какой-то бред вроде «это моя работа», но посчитав, что это прозвучит глупо, промолчал. К тому же, ему действительно было интересно – он редко попадал на праздники. А если и попадал, то чаще всего его гнали оттуда камнями.

Следующие четыре часа прошли быстро. Факиры, фокусники, танцовщицы, барды, скоморохи и музыкальные ансамбли промелькнули, как один, их лица перемешались и плохо запомнились. После представления был обед, на который Моргран уже почти полз, а Иллу всё не было – на стене сидели только мужчины, если, конечно, не считать семьи Олистера. За обедом, который, слившись с ужином, затянулся глубоко за полночь, представление было ещё лучше, а между столов сновали шлюхи и танцовщицы. Барды пели и играли великолепные баллады, факиры глотали горящие клинки, короче, было всё, что душе угодно.

Наконец, всё кончилось. Велион, порядком подуставший и полуголодный, только расслабился, но, как оказалось, для него вечер ещё продолжается. Олистер, почти даже трезвый, приказал ему следовать за ним. Они поднялись в знакомую уже могильщику комнатку. За столом стояло несколько тарелок закусками и графин с вином.

- Садись, - кивнул Олистер. – Закуси пока, потом поешь нормально, Иллу уже ждёт тебя в твоей комнате, оголившаяся и с ужином. Отдыха тебе не предвидится – как видишь, маркграф Ульский запаздывает. Подставляться пока он не будет, скорее всего, он замыслил что-то на турнире, который состоится в мою честь через неделю. А если Ульский не будет подставляться, значит, его подставим мы. Моргран сослужит мне последнюю службу. Понимаешь о чём я?

- Конечно, - сказал Велион, прожевав кусок ветчины.

- Он был хорошим другом и слугой, но стал абсолютно бесполезен. Даже опасен. Он слишком много пьёт, по пьяни болтает лишнего и, ко всему этому, проиграл в карты кучу денег человеку, который, по слухам, на побегушках у Ульского, а его мы пока поймать не можем, и не знаем, сколько Моргран ему разболтал. Так что завтра бессонная ночь. Детали тоже будут завтра. Ступай, я хочу побыть один.

Велион поднялся и, поклонившись, ушёл.

«Вот уж навязала судьба врага, - угрюмо думал могильщик, спускаясь по лестнице. – Способен убить даже друга. А Кралинн меня предупреждал... Плевать. Я сделаю всё. Возможно, завтра, может быть, получится свалить всё на Ульского».

В комнате могильщика действительно ждала Иллу, хотя ужину Велион обрадовался куда больше. Он по крайней мере не отнял у него половину и без того короткой ночи.

Велион, согнувшись, пробирался по узкому тоннелю. Здесь было сыро, сапоги могильщика мешали грязь, руки были испачканы. На то он и тайный ход, его никто не чистит и не зажигает факелов на стенах, а не помешало бы... Хотя бы крыс не было. Жаль, что Олистер живёт с другой стороны, придётся долго ждать, пока Велиону откроют тайну другого коридора.

Весь этот день могильщику снова пришлось изображать из себя телохранителя: бродить за Олистером, переносить взгляды слуг и толпы. Особенно пристально на него косились двое из свиты графа Ульского – тощий парень лет семнадцати, изображающий пажа, и широкоплечий монах в рясе Единого бога. Велион сразу же указал на них герцогу, но, как оказалось, тот уже знал, что они наёмные убийцы на службе у графа. Ночью Велион снова развлекался с Иллу – Моргран всё не трезвел. А значит, у могильщика будет меньше проблем. Пьяный муж и утомлённая от выпивки и ночи любви жена – идеальный момент для убийства.

Тотенграбера не волновала жизнь Морграна. Если надо убить его, чтобы заслужить милость Олистера, Велион сделает это. Тем более, Иллу не пострадает. Вообще, ему было плевать на эту шлюху, к случайным любовницам он не пытал слишком сильных чувств, но она здесь совершенно не причём. Так же, как и семья самого герцога. Жертв будет ровно столько, сколько нужно, чтобы смерть от руки Велиона нашла Олистера. В идеале, конечно, смерть должна быть одна, любимого дядюшки, но раз уж не получилось... Да и не могло получиться. Но будучи могильщиком Велион слишком отвык от убийств. Двое, трое за год? Когда он обучался в школе, выкашивал по десять человек за ночь, а после спокойно шёл спать. Впрочем, те, кого могильщик убьёт, пока будет идти к своей цели, тоже не слишком его беспокоили.

Наконец, Велион нашёл нужную дверь. Он тихонько надавил на рычаг и, скинув сапоги, тихо проник в распахнувшуюся дверь. Ему в нос ударил запах перегара, а уши практически заложило от храпа. Это плохо, если кто-то услышит, как храп затих... Кто услышит? Все спят, ещё почти два часа до рассвета, самый сон, а если учесть, как все пережрались на празднике, то никаких свидетелей вообще быть не может.

Могильщик тихо и быстро шмыгнул к едва виднеющейся кровати Морграна. И остановился, не зная, что делать.

Иллу смотрела на него широко раскрытыми глазами. Её рот начал распахиваться, чтобы издать крик, но Чёрный могильщик быстро закрыл его ладонью.

- Тихо, - зашипел он. – Это я, Велион.

Иллу замерла, продолжая смотреть на него.

- Будешь молчать, сохранишь жизнь, - шепнул тотенграбер. – Крик поднимай не раньше, чем через четверть часа, поняла?

Иллу кивнула.

Велион отпустил её и склонился над графом. Тот спал, как убитый. Могильщик коротким движением перерезал ему горло от уха до уха, а потом быстро и незаметно ударил Иллу в висок рукоятью ножа. Ни к чему ей лежать в сознании рядом с умирающим Морграном, ещё поднимет истерику раньше времени.

Велион дождался, пока граф перестанет булькать и дёргаться и, закрыв за собой дверцу, ушёл. Поспать сегодня не удастся: минут через десять Иллу очнётся и заверещит. Надо успеть хотя бы помыть руки с сапогами и раздеться, в идеале – лечь в постель, чтобы не было никаких подозрений.

Вопли в коридоре раздались в тот же миг, когда его голова коснулась подушки.