Глава 1

После того как в Аквасании случилось землетрясение, в Раданию потянулись толпы беженцев. Это было весьма логично. От Аквасании осталось лишь одно название и одна десятая страны. Оставшаяся часть была залита водой. На месте страны образовалось новое море. Тогда погибло много народу, но люди начали уже привыкать к таким катаклизмам. За восемьдесят лет, что прошли со времен Последней войны, планета словно сошла с ума. Горы рушились, а на месте равнин появлялись вулканы. Моря уходили, и появлялись там, где их раньше не было. Земля менялась. Люди не могли ничего поделать. Им оставалось лишь выживать. Отстраивать новые города, разрабатывать новые поля, выращивать скот, растить детей и продолжать жить. Одни страны стирались с лица земли, другие появлялись. То же самое было и с городами.

Выжившие беженцы рассчитывали найти приют в Радонии. Влиться в местное население и продолжить жить дальше. Но Родония в течение тридцати лет жила спокойно. Здесь не было катаклизмом, не было неурожая, эпидемии. Жители были зажиточные. Поэтому прирост населения был внушительный. А тут еще и беженцы. Идти дальше пришлые отказывались, потому что с двух сторон Раданию окружали горы, сбоку была Пустошь, по которой было передвигаться опасно из-за тварей и бандитов. Аквасания превратилась в море. Беженцы оказались в ловушке. Радония не знала, что делать. У нее не было столько ресурсов, чтоб просто прокормить новых жителей. Назревал гуманитарный кризис.

— Лента, слышала новость? — вопрос Патрика застал ее на пороге.

— Какую? — заходя в отдел, спросила она.

— Вчера приехал караван Драга. Вызвали в качестве переводчика Ната, так он перегорел. Теперь в больнице лежит.

— Почему? — Лента нахмурилась. Нат был одним из лучших связных страны. Их всего было трое связных перового класса: Нат, Лента и Пава. Только они могли работать без чипов, а на природных способностях. То что Нат перегорел, вызвало беспокойство.

— Ты меня спрашиваешь? Знаю только, что он в больнице лежит. А когда достали у него из башки чип, то тот был весь черный, — ответил Патрик, на его лице расплылась довольная улыбка. Лента не поняла, радовался ли он тому, что Ната постигла такая учесть, или был доволен, что именно он сообщил такую новость.

— Мозг затронут?

— Тут ему повезло. Считай испугом отделался. — Патрик откинулся на спинку стула и закинул руки за голову. — Пойдем сегодня в кафе?

— Нет. Мне некогда по кафе расхаживать. — Лента села за свой рабочий стол и достала планшет. Надо было закончить печатать отчет.

Вчера было два заказа правительственного уровня. А это значит, все увиденное предстояло описать детально. За правительственные заказы платили больше чем за обычные. Что требовали заказчики? Проверить обманывает ли партнер, с которым общие дела, или изменяет ли муж. Иногда приходили встревоженные родители узнать, как и с кем общаются их дети. Правительственные заказы отличались сложностью. Хуже всего было узнавать, что в голове у преступников. Но Лента бралась за любые заказы. Она хотела побыстрее отработать деньги за потраченное государством на ее обучение. После этого она смогла бы заняться частной практикой. Это была ее мечта. Независимость. А пока приходилось описывать почему казначей украл в банке денег на сумму в несколько годовых его зарплат.

Только мысли все равно возвращались к Драгу и Нату. Если Нат не сможет работать, а он не сможет, то большая вероятность, что заставят общаться с Драгом Ленту. Оплату пообещают неплохую, но захочет ли она пойти на такой риск?

Что было известно о Драге? Почти ничего. В народе ходило много легенд, больше похожих на сказку, чем на реальность. Например, говорили, что они машины, роботы, оставшиеся со времен Последней войны. Они давно перепрограммировали себя, чтоб быть независимыми от людей. Но главной их целью, было уничтожить человечество. Вторая байка была такой же сказочной. Мол, это твари, что обрели разум. Если учесть, что твари получились в результате экспериментов над животными, то появление разумных тварей можно было сравнить с возможностью появления говорящей коровой.

Но перегоревший чип был реальностью. Чипы вставляли в голову, для того, чтоб иметь возможность общаться на расстоянии, рассчитываться деньгами. Еще это был своеобразный документ. Обычные люди вставляли чипы в руку. Связные в голову. По сути, связные налаживали эти чипы, программировали их от взлома или взламывали их сами. Престижная профессия, к которой многие стремились, но отбирали в эту профессию лучших и талантливых. Предпочтение отдавали, кто имел способность к чтению мыслей. Таким, как Лента.

— Лента, зайди ко мне, — голос начальника раздался в голове слишком громко. Заставив ее вздрогнуть.

— Это касается Драга? — на ходу спросила она.

— Все разговоры лично, — ответил Радж.

Если Радж отказался разговаривать мысленно, значит боялся прослушки. Лента нахмурилась. У них стояли самые сложные коды, которые взломать было почти нереально. Или Ната именно взломали? Поэтому Радж и опасался? Значит, этот Драг телепат?

— Вижу ты уже в курсе. — Радж посмотрел на Ленту. Ей стало не по себе от его взгляда. Она не любила начальника и боялась его наравне с другими сотрудниками отделения. Радж мало чем напоминал живого человека. Никто не видел его улыбающимся или смеющимся. Никаких эмоций. Решения всегда правильные. Ни одной ошибки за пятнадцать лет работы. И холодный взгляд, который промораживал душу.

— В общих чертах. Вы меня в переводчики хотите определить?

— Нет. Мне надо узнать, какие у него планы. Нат не справился.

— Это рискованно.

— За риск будет доплачено. В десять раз больше, чем ты обычно получаешь.

— Хорошо, — согласилась Лента. За такую сумму можно было и рискнуть.

— Пойдем, представим тебя в качестве моего секретаря.

Утро началось не особо хорошо. Сразу сложное задание. Подготовиться ей никто не дал. Но Лента не боялась трудностей. Наоборот, это было даже интересно. Доказывать себе и другим, что она справится, что она лучшая.

Торговый дом располагался на другой стороне улицы, поэтому идти предстояло недалеко. Все важные государственные учреждения располагались в центре. От него расходились лучами улицы, которые упирались в стену, что окружала город. Торговый дом представлял для сделок переговорные комнаты, услуги офиса. Здесь можно было найти покупателя на товар или подать заявку на его приобретение, заплатить налоги, решить спорные вопросы. Вполне логичным было проводить переговоры с Драгом, который приехал торговать именно здесь.

Радж также участвовал в переговорах, как начальник внутренней безопасности. А переводчиком взяли Игвара. Тоже неплохой вариант. Глава торгового дома, а больше и никого. Драг появился спустя десять минут в сопровождении еще одного мужчины. Лента сразу принялась делать вид, что составляет протокол встречи.

Драг молчал. Говорил за него представитель. Лента быстро сканировала этого представителя, но ничего интересного не нашла. Все мысли были лишь как выгоднее провернуть сделку. Они привезли редкие минералы, предлагали новые формулы лекарств. Драги торговали в основном технологиями. Вот и все, что удалось узнать из сознания торговца. Все чисто. О чем Лента и передала Игвару.

Теперь Драг. Лента скользнула по его сознанию, а в ответ пусто. Словно он ни о чем не думал. Вторая попытка. Опять ничего. Лента удивилась. Машина? Тогда нужно попробовать другие коды. Нет, не машина. Драга словно и не было в комнате. Лента бросила на него быстрый взгляд. Мужчина между тридцати и сорока, ярко выраженные скулы, круглое лицо, узкие глаза, черные волосы и полуулыбка на тонких губах. Он, не скрывая, рассматривал Ленту. Она сразу спрятала глаза в планшет. Раскусил ее попытки пробиться к нему? О чем же он думает? Такая защита, когда мысли заняты чем-то важным. Как их обмануть? Зачем он приехал сюда? Лента почувствовала растерянность, но тут же заставила взять себя в руки. Это непрофессионально. Нату удалось пробиться, значит и у нее получится.

Ее накрыло волной чувств. Они были такими сильными, что Лента еле удержалась на ногах. Желание. Ласка. Поцелуи. Горячие, заставляющие желать большего. Огонь. Их оставили одних. Больше никого не было, кроме нее и Драга. Как так получилось? Он все также насмешливо смотрел на нее. А потом куда-то пропала одежда. Она чувствовала жар его ладоней, что заставляли разгораться страсть. Ту частичку ее души, которой Лента запрещала просыпаться. Это пугало. Волновало. Любопытно. Она понимала, что попалась в ловушку, но не могла выбраться из нее. Да, она хотела продолжения. Хотела, чтоб он не останавливался. Но он в последний момент остановился и заглянул ей в глаза.

— Еще немного и перегоришь, — усмехнулся он.

Видение рассеялось. Лента была все в той же комнате. Радж сидел чуть в стороне, делая вид, что его здесь нет. Торговцы спорили. Игвар еле успевал переводить. Драг продолжал ее разглядывать. Она никогда не чувствовала себя такой растерянной. Слишком яркие образы. Слишком яркие картинки. Она ведь подумала, что это реальность. Как такое могло быть?

— Технологии, — ответил Драг, на ее вопрос. Хотя Лента по привычке думала в безопасном режиме, закрывая доступ к чипу. — У вас они слишком старые. Мы давно ушли вперед.

— Вы знаете наш язык? — спросил глава торгового дома.

— Вчера выучил, — ответил Драг. — Я предлагаю вам некоторые разработки, взамен вы мне разрешаете вербовать людей.

— Куда вы их собираетесь вербовать? — спокойно спросил Радж.

— К себе на родину. У нас нехватка рабочих, большая нехватка женщин. У вас народа с избытком. Многие согласятся уехать за лучшей жизнью. Или продадут себя за три монеты. Или какая у вас валюта?

— Вы не знаете нашей валюты, а хотите торговать на нашем рынке? — хмыкнул глава торгового дома.

— Вы платите мне деньги за мои разработки, я выплачиваю их людям, те оплачивают долги. Просто так человек себя продавать не будет. Деньги остаются в вашей стране. В итоге я вас еще и от лишних людей избавляю.

— Слишком заманчивое предложение, — сказал Радж.

— Я его делал многим странам. Ничего такого в этом не вижу. Я открываю в вашей стране посольство. Те люди, которые соглашаются переехать в мою страну, получают автоматически гражданство. Суд будет по законам моей страны.

— Вас интересуют и преступники?

— Женщины — любые. Мужчин надо смотреть. После эпидемии население страны сильно упало. Моя задача его пополнить, — ответил Драг.

— Такие вопросы просто так не решаются, — сказал Радж.

— Понятно. Я буду ждать вашего ответа в гостинице. — Драг поднялся, давая понять, что разговор окончен. — Если ответ положительный, то я хочу еще в аренду вашего секретаря. Надо же мне ознакомиться с вашей страной, обычаями и порядками. Вот она и займется моим просвещением по этому вопросу.

— Мы рассмотрим и это пожелание.

— Только недолго рассматривайте. Если не получу ответа в течение трех дней, просто поеду дальше.

— Тебе удалось пробить его защиту? — спросил Радж.

— Ему удалось пробить мою. Я не поняла, как он это сделал, — ответила Лента.

— Значит, нужно это выяснить, — сказал Радж.

 

Глава 2

Лента давно не чувствовала себя такой растерянной. Она вернулась в отдел. Постепенно подтянулся народ. Всего у них было пятнадцать человек в отделе. Пять отделов. Все связные были разного класса и все работали на государство. Выплатить кредит, который давали в обязательном порядке на обучение, удавалось только годам к сорока. Некоторые так и работали за небольшую зарплату в государственных учреждениях. Это было выгодно стране. Предприимчивые и хваткие все равно пробивались в люди, остальные работали на страну. Не было безработных и тунеядцев. Все при деле. Когда люди заняты, то меньше преступность. Единственное, что наплыв беженцев сильно менял положение дел. Лента понимала, что Радж добьется разрешение на деятельность Драга. И что? Теперь ей придется с ним работать? Это пугало. Да, впервые она не знала, что делать. Отказаться? А получится? Не первый раз клиенты хотели работать только с тем или иным связным и им шли на встречу. Скорее всего, здесь будет так же. Обычно просто доплачивали, если связной не хотел работать с клиентом.

Может все не так и плохо? Может он ее дразнил специально? Понял, что она прощупывала его, вот и решил так ее по носу щелкнуть. Это ему удалось сделать. Непонятно только как он это смог провернуть. Слишком реальные картинки, слишком реальные чувства.

А рабочий день продолжался. Она пока развлекалась мелкими заказами. Проверяла изменяет ли муж у одной истерично настроенной дамы, да искала куда пропал пес у одной девочки. Это обычная рутина, за которую платили мало. Только все равно ведь платили. В шесть вечера она пошла домой.

Лента любила свой город, в котором жила всю жизнь с самого рождения. Прямые улицы с ровными в рядок посажеными деревьями, что делили проезжую часть на две полосы были выверены до математической точности. Одинаковые двухэтажные домики, выкрашенные разноцветной краской, редкие машины, и ветер, что гулял по городу — все это было знакомым и родным. Лента знала все уголки каждого района. Ведь это часто нужно было в работе, когда приходилось выезжать или следить за кем-то. У нее даже мыслей не было куда-то переезжать. Если знакомые часто мечтали уехать, то Лента лишь удивлялась. Разве могло быть где-то лучше чем в ее городе? Здесь все было под рукой, да она и не любила перемены. Больше ей нравилась стабильность и постоянство.

Дома ее встретил привычный шум. Две младшие сестры и брат чего-то никак не могли поделить. Ее это раздражало. Лента хотела приходить с работы и отдыхать, а не мирить детвору. Но съехать она не могла. До свадьбы было принято жить с родителями, а потом уезжать с мужем в свою квартиру. Но Лента не стремилась к замужеству, пока не выплатит кредит и не начнет работать на себя. Она не хотела повторять судьбу родителей, которые поженились по молодости, а потом пошли на поводу правительства, поверив лозунгу “плодитесь и размножайтесь”. Тогда еще были планы по освоению горных территорий. Заселение их. Но пару лет назад программу закрыли. Посчитали, что понадобиться слишком много денег на ее реализацию. Долины пригодные для жизни находились слишком далеко. Чтоб наладить сообщения между ними и страной нужно было вложить много ресурсов как технических, так и людских. Пока это было невыгодно. Хотя после появления “лишних” людей может правительство со временем и вернется к этой программе. Ленту это особо не волновало. Она не любила засорять голову лишней информацией. Ей этого хватало и на работе.

— Как прошел день? — мама готовила ужин. Маленькая, худенькая женщина с темными кругами под глазами. Ей приходилось работать по ночам швеей. До кризиса за ее кредит платило государство, так как у нее было много детей, плюс были еще выплаты за каждого ребенка. Но теперь денег у правительства не хватало. Выплаты отменили, а кредит остался. Отец работал на двух работах, но денег все равно не хватало. Поэтому маме пришлось начать работу на дому.

— Намечается большой заказ. Надеюсь с него получу хороший процент, — ответила Лента, помогая матери чистить овощи.

— Я сегодня разговаривала с Катериной. У нее муж мясную лавку держит. Она приглашает тебя в выходной на ужин.

— Опять меня сватаешь? — Лента насмешливо посмотрела на мать.

— Нет. Просто у нее дочь собирается выбирать куда поступать. У девочки небольшие способности связного и аналитический склад ума.

— А еще у нее есть сын, который старше меня на три года. Работает он на ферме недалеко от города. Ездит туда каждый день. Мы с ним около остановки автобуса здороваемся. Видимо теперь он хочет мне не только привет говорить, но и спокойной ночи желать.

— Что в этом плохого? У тебя сейчас вся жизнь зациклена на работе. Нужно же и отдыхать. Ты девушка. А ведешь себя как старая бабушка.

— Не знала бы, что ты желаешь мне добра, подумала бы, что хочешь от меня избавиться, — сказала Лента.

— Лента, ты теряешь лучшие годы.

— Ничего я их не теряю. Скорее вкладываю в будущее.

— Не понимаю я твоего маниакального желания уйти в частный бизнес.

— Я не хочу всю жизнь считать крошки и переживать смогу ли в этом месяце заплатить взнос или пойдут пения. Не нужны мне такие переживания. Лучше подождать.

— Необязательно же сразу детей рожать.

— Да, но они не всегда спрашивают разрешения появиться на свет. Мам, мы эту тему с тобой поднимаем каждый месяц. Думаешь, что мое мнение поменяется?

— А вдруг? — Лента заметила промелькнувшую на губах матери улыбку. Раньше мама часто улыбалась, теперь все реже и реже. Вот и сейчас она вновь стала серьезной. — Тебе двадцать пять лет. Ты планируешь выплатить кредит через шесть — восемь лет. К тому времени все твои ровесницы уже будут замужем. За кого ты замуж пойдешь? Всех хороших и перспективных ребят разберут.

— Я найду такого же глупца, который будет придерживаться моих взглядов, — ответила Лента. — И давай мы оставим эту тему.

Она видела, что мама осталась недовольна, но продолжать не стала. Почему мама не хотела ее понять? Лента не видела смысла жизни в семье и детях. Она не хотела посвящать себя мужу. Ей не хотелось привязывать себя к дому. Независимость была слишком сладкой, чтоб ее менять на сомнительное удовольствие с кем-то вечером поговорить, да пожелать спокойной ночи.

Ужин. Потом мама загнала детвору доделывать домашнее задание, а сама села шить. Отец приходил часов в одиннадцать. Лента могла его днями не видеть. Вечер проходил спокойно. Она занималась вязанием, слушала музыку, а потом ложилась спать. Обычно Лента ложилась спать часов в девять, чтоб утром встать со свежей головой, а не мучится после бессонной ночи, как ее коллеги, которые могли спокойно протанцевать до трех ночи, а наутро опоздать на работу. Так было и сегодня.

Она спала в одной комнате с сестрами. Брат занимал комнату, которая служила еще и гостиной. Порой Ленте хотелось иметь свою спальню, особенно когда сестры начинали перешептываться, но у нее была хорошая способность быстро засыпать, поэтому хихиканье сестер ее не особо и беспокоили.

Темная комната. Свет был лишь у стола. Лампа выхватывала небольшое пятно, в котором видны были мужские руки. Только приглядевшись, Лента заметила и силуэт мужчины, который почти сливался с темнотой.

— Не стесняйся. Проходи, — весело сказал он.

— Как я здесь оказалась? — Лента помнила, что уснула в своей кровати.

— Наверное я не стер твой код из памяти. Подумал о тебе, а ты посчитала за приглашение. Вот и пришла.

— Я сплю.

— Но мозг твой работает. Знаешь, было раньше такое поверье, что у человека есть душа. Тебе известно понятие душа?

— Нет. В первый раз слышу, — честно ответила Лента.

— Это из той же области, что любовь. Потрогать нельзя, но она есть.

— Любовь — это инстинкт размножения, помноженный на нервное возбуждение и желание переделать человека.

— Надо же было так раскритиковать светлое чувство! — хмыкнул Драг. Он поддался вперед. Пятно света выхватило его черты. — Душа подразумевалось как жизнь. То, что заставляло человека чувствовать, творить, мыслить.

— Это все физиологические процессы, основанные на различных навыках, опыте…

— Какая ты зануда, — прервал ее Драг. — Ты мою сказку слушать будешь или собираешься спорить?

— Мне не надо рассказывать сказки. Вроде не пять лет.

— А сколько тебе?

— Двадцать пять.

— Да, самый возраст научные диссертации строчить и исследованиями заниматься. Эх, молодые годы… — он мечтательно вздохнул.

— Я не занимаюсь наукой. Если вы забыли, то я связной.

— Странная профессия, но я и не такое в своей жизни видел, — он опять развеселился. — Ты хотела получить ответ как получилось, что ты здесь, хотя должна спать в своей кровати? Так слушай. Было такое поверье, что душа улетала “погулять” отдельно от тела, тогда она могла оказаться в совершенно разных местах. Например, прийти в гости к кому-то, а потом вернутся в свое тело.

— Глупо.

— Какая ты категоричная! — он покачал головой. — Иди сюда. Познакомимся поближе.

— Мне и здесь неплохо.

— Не в моих принципах женщину, да еще и приглашенную в гости заставлять на ногах стоять.

Лента не поняла, как оказалась лежащей на кровати. Он был рядом и довольно нагло лапал ее за грудь.

— Как?!

— Это же сон, а во сне нет границ, — весело сказал он, расстегивая пуговицы на ее рабочей куртки. Да, это был сон. Ложилась спать она в ночной рубашке.

— Все равно — это неправильно. И не знакомится никто в кровати! — у нее перехватило дыхание, когда он коснулся чашечки бюстгальтера, который ощущался сквозь ткань блузки.

— Очень даже хорошо знакомятся. В ногах правды нет, — хмыкнул Драг. Она действительно ощущала его руку, которая продолжала неторопливо исследовать ее тело. Все было слишком реально.

— Мне такое знакомство не нравится. И способ.

— Верю. Это очень заметно, — он наклонился к ее губам. Мягкий поцелуй. Нежный и невесомый, но он был сладкий. На который хотелось ответить. Он отстранился. — Извини, малышка, но меня отвлекают. Продолжим в другой раз.

Рывок. Лента резко села. Ее комната. Сестры спят. Два часа ночи. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Губы горят огнем. Лента дотронулась до них. Это ведь был всего лишь сон. Но как он походил на реальность! А если он и правда играл с ее сознанием? Как она с ним сможет работать?

 

Глава 3

Лента впервые за много лет не выспалась. Она так и не смогла уснуть в ту ночь. Утро встретило ее разбитой и злой. Сестры раздражали больше обычного. Лента не стала завтракать, чтоб не поругаться, а сразу побежала на работу.

Город медленно просыпался. Лето было в самом разгаре. Оно никогда не было жарким. Теплое и ласковое оно только радовало своим приходом. В отличие от зимы, которая чаще всего была снежная и суровая. От пекарни уже раздавались манящие запахи свежей выпечки. Лента купила булку и бутылку с компотом. Так как завтракать она не стала, то решила перекусить в сквере, что расположился рядом с центром. Пара лавочек, клумба, пяток кустов и десяток деревьев создавали видимость зеленого острова среди каменного моря.

— Раньше не замечал за тобой привычки к утренним прогулкам, — к ней подошел Радж.

— Все когда-то нужно начинать, — пожала плечами Лента.

— Хорошо пройтись, настроится на рабочий день.

— Наверное. — Лента посмотрела на начальника. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на верхушки деревьев. Он словно почувствовал, что она на него смотрит. На его губах появилась улыбка, которая никак не вязалась с холодом глаз.

— Хочешь расскажу, чем вчера закончилась история с Драгом?

— Ему разрешили здесь работать, — ответила Лента.

— Это выгодно для страны, — довольно сказал Радж. Как будто рад был ее проницательности.

— Как Нат?

— Оклемался. Завтра уже выйдет на работу. И сразу отвечу на следующий вопрос, мы не узнали, как ему удалось закоротить чип.

— Драг использует передачу картинок в полном погружении. Создается ощущение, что все происходит в реальности, — сказала Лента, вспоминая свой ночной “сон”.

— Надо узнать как ему это удается. Попытайся узнать о нем как можно больше.

— Я не хотела бы с ним работать. Это опасно.

— Набиваешь себе цену? — прямо спросил Радж. Лента лишь потупила глаза. — Ничего не имею против. Здесь можно денег много заработать. Ты закроешь свой кредит после окончания этого проекта. Сможешь уйти в частный сектор. Я тебе помогу обзавестись клиентской базой на первое время. Естественно, за небольшой процент. Но ты в обиде в итоге не останешься.

— Слишком заманчивое предложение, — заметила Лента.

— Это адекватная плата за сложную работу, — ответил Радж. — Но и потребую я от тебя полной отдачи. Без капризов.

Лента закусила губу. Слишком заманчиво, чтоб отказаться и слишком опасно, чтоб согласиться. Радж не торопил. Он продолжал рассматривать деревья. Не давил, не уговаривал. Он озвучил свою цену. Ленте оставалось или согласиться, или отказаться.

— Хорошо, — ответила она.

— Тогда договорились. К десяти сдашь все отчеты и закончишь свои дела. После этого зайдешь ко мне за дальнейшими инструкциями, — сказал Радж и пошел прочь.

Лента же осталась на скамейке доедать свою булку. А мысли были невеселые. Создавалось ощущение, что она продалась за деньги, правда за большие, но продалась. Теперь уйти из проекта не получится. Радж ее просто не отпустит. Уже был такой случай, когда связная понравилась одному из кочевников. Он просто заплатил за это деньги. А Радж не стал возражать. Тогда это многое обсуждали. Девочка после той ночи не выжила. Но кочевники были одичалыми людьми. Теми, кто почти утратил человеческий облик, следуя первобытным законам. После того случая с кочевниками стали работать только мужчины, но и там не обходилось без эксцессов. Ленту берегли до сегодняшнего дня. Слишком редкие способности. А теперь и ее пустили в расход. Хорошая цена. За все платилась хорошая цена и только она определяла как будет жить человек.

— Слышала новость? — спросил ее Патрик, когда она только переступила порог.

— Какую?

— Драгу разрешили здесь открыть посольство, — ответил Патрик.

— В курсе. Я с ним работаю, — пробормотала себе под нос Лента.

— Хм, вот так новость. Сегодня ты меня переплюнула. Я слышал, что он выучил наш язык. Взламывает чипы сам почище любого из нас. Так зачем ему связной нужен?

— А я откуда знаю. — Лента пожала плечами.

— Когда узнаешь, то расскажи.

— Патрик, ты слухи коллекционируешь?

— Мне нравится быть в курсе всего. Информация порой дорого стоит, — ответил он, довольно улыбнувшись.

Лента стояла перед гостиницей. Это было стандартное двухэтажное здание, отличавшиеся от других лишь количеством подъездов, их было всего два, и просторной парковкой для машин. Машины поражали своим разнообразием. Это были грузовики, автобусы, несколько легковых машин с большой подвеской. Десяток мотоциклов.

— Это обычная работа. Ничего такого. — Лента повторила фразу раз десять, а спокойствие не приходило. Но дальше медлить было глупо. И так уже пять минут она стояла на другой стороне улицы и решалась войти в гостиницу. — Не грянет же гром, если я туда войду.

Она глубоко вздохнула и пошла вперед. В гостинице ее на пороге встретил рябой парень.

— Гостиница закрыта.

— Я связной, меня прислали для работы к Драгу.

— Сейчас уточню, — он явно общался по чипу, но не уходил из реальности, продолжал рассматривать Ленту. То же новые технологии? — Проходи, второй этаж. Третья дверь с конца.

В гостинице было много народу. В основном мужчины. Вооруженные, многие отталкивающей наружности. Они косились на Ленту, но молчали. Знакомая комната. Тот же стол. Сбоку кровать. Только сейчас она заметила еще и шкаф, что стоял в углу.

Драг сидел за столом. На этот раз его лицо закрыто плотной маской. На глазах солнцезащитные очки.

— Заходи. Не стесняйся, — насмешливый голос. Вся ситуация напоминала сон. Это сильно нервировало.

— Меня зовут Лента. Я буду работать с вами.

— В курсе. Сам выбирал. Лучше у шпиона будет привлекательная внешность, чем унылая физиономия, как у твоего товарища.

— С чего вы решили, что я буду шпионить за вами? — спросила Лента.

— С того, что это происходит во всех странах, куда я приезжаю. Это нормально. Вы мало знаете о нас, хотите собрать больше информации. Так что, я все понимаю, — ответил он. — Садись. В ногах правды нет.

Лента вздрогнула. Она не стала спорить. Села напротив него. Черная маска, в очках отражался ее силуэт. Ситуация нервировала. Но нервничать непрофессионально.

— Ты мне расскажешь о своей стране, о своих законах, нравах. Я тебе расскажу о других странах. Вы ведь живете довольно обособленно от мира. И я, как понял, связь у вас здесь не ловит.

— Только в пределах страны.

— Интересно. Хотя вам еще повезло. Я бывал в таких странах, где нет никакой связи кроме проводной. А чипы просто не срабатывают.

— Вы много путешествуете.

— Много. Мы пытаемся наладить сообщение между странами. Вытаскиваем некоторые из средневековья. В одной стране, например, были уничтожены все ученые. Когда война дошла своего пика, люди ничего умнее не придумали, как переубивать всех специалистов. В итоге сами себе вырыли яму. Станции работать не могли, потому что никто не мог банально их обслуживать. Медицина на уровне пальчик перевязать порезанный. Мы туда приехали, а там дома без света. Огарками свечей освещались. Одежда — выделка из шкур и крапивы. Оригинальная страна. Они еще жили в стороне от торговых путей. Честно, случайно на них набрели. Так что вам еще повезло.

— Зачем вам это?

— Людские ресурсы. Драгов всего несколько сот тысяч человек. Мы, конечно, могли бы сидеть в своем городе и не показывать носа, ждать когда все помрем, но это как бы сказать неправильно. Мы ведь также во время войны оказались отрезанными от мира. Наш город находится почти в центре пустоши. Город ученых. Но и на нас была сброшена бомба. В итоге появилась Пустошь, а часть города разрушилась. В этой части располагалась лаборатория, в которой разрабатывался вирус. Он оказался на свободе. Этот вирус уничтожает женщин. Жестокая штука. Мужчины же являются его носителями. Мужчины заражались по крови. Женщины еще и воздушно-капельным путем. Поэтому и приходилось все время в полной защите ходить. Сейчас немного усовершенствовать этот вирус, чтоб он мог передаваться лишь через выделения и кровь. Иногда можно и без маски ходить. Как я сделал вчера. Вкалываешь себе сыворотку, которая приостанавливает выделение пота и можно спокойно пару часов общаться. Жаль, что постоянно так не сделаешь. Поэтому придется нам с тобой общаться так. — Драг рассказывал все это спокойно. Лента же чувствовала, что ей становится все более и более страшно.

— Этот вирус. Он опасный?

— Восемь из десяти женщин умирают. Девять из десяти выживших становятся бесплодны.

— Вы же опасны!

— Пока соблюдаем осторожность — нет. А осторожность мы соблюдаем всегда. Прошли те времена, когда мы стремились уничтожить друг друга. Теперь надо восстановить то, что было потеряно. Еще предотвратить новые войны. Мы выискиваем новых безумцев и уничтожаем их вместе с изобретениями.

— А зачем вам люди?

— Мы построили заводы, на которых нужно работать. Постоянно жить в зависимости от других стран — это первый путь к вымиранию, — ответил Драг. — Но у нас слишком мало людей, чтоб работать на них. Нам нужны женщины, чтоб не вымереть.

— Вымереть? Вы хотите отправить их на верную гибель.

— Какой-то процент выживет. Восемьдесят лет мы ищем способ борьбы с вирусом, но его не находим. Лучшие умы пытаются решить эту проблему, но пока безуспешно.

— Я все понимаю, но это бесчеловечно, — возразила Лента.

— Все будут предупреждены о последствиях. Это будет честный выбор. Я никого не собираюсь обманывать.

— Так же как и заставив меня работать на себя? Честно, зная еще утром, что с вами опасно просто в одной комнате находиться, я бы отказалась.

— Что же тебе мешает сделать сейчас? — тихо рассмеявшись, спросил Драг.

— Я согласилась. Повернуть назад мне никто не даст, — ответила Лента.

— Не волнуйся за других. Ты мне понравилась, поэтому я захотел работать с тобой. Не бойся, не заразишься. Но полюбоваться мне будет на тебя приятно.

 

Глава 4

Давно у Ленты не было такого тяжелого дня. Много информации, много разговоров. Драг вел разговор легко, специально не делая акцента на важных вещах и уводя разговор в сторону, когда Лента пыталась развить интересующую ее тему. В то же время он специально акцентировал что-то неважное. Это был настоящий поединок, а не разговор. Ленте пришлось все время быть настороже, чтоб, в свою очередь, не сказать лишнего. Но при этом ей нравилось с ним разговаривать. Драг был интересным собеседником. День прошел быстро. Лента даже забыла, что не обедала. Они весь день провели в этом номере, только разговаривая.

— Я тебя наверное утомил, — сказал Драг.

— Это часть моей работы, но обычно я в течение дня общаюсь с разными людьми, а не с одним человеком.

— О, уже плюс. Меня посчитали за человека, а не за дикого зверя, — весело ответил он.

— Когда не хватает информации, то и появляются такие дикие предположения, — ответила Лента.

— Думаю за сегодняшний день мы познакомились достаточно. Завтра тогда приступим к работе. Уточни у своего начальства, разрешат ли они нам покинуть город? Мне любопытно было бы посмотреть не только на устройство вашего города, но и поселков. А также посмотреть какая у вас сохранилась флора и фауна. Может получится восстановить пропавшие виды в других странах.

— Уточню, — кивнула Лента. Она встала. Мышцы от долгого сидения затекли и были деревянными. — Тогда до завтра.

— До вечера. Ночью к тебе в гости загляну, как вчера, — возразил Драг. Лента замерла. Нахмурилась.

— Не надо меня взламывать по ночам.

— Почему?

— Потому что ночью я предпочитаю спать.

— Печально, что в тебе нет духа авантюризма. Значит будем пробуждать.

— Я не смешиваю работу и личную жизнь. Дома я предпочитаю отдыхать. — Лента попыталась сказать все это максимально корректно. Нейтрально.

— Я тебе не предлагаю работать, — довольно ответил Драг. — Иди отдыхай. Мне еще делами заняться надо. Потом поболтаем и поспорим.

Лента спорить не стала. Ей нужно было придумать, как отвадить его притязания на общения в нерабочее время, к тому же нужно было еще предоставить детальный отчет Раджу. Скорее всего придется информацию передавать напрямую. Значит, будет болеть голова. Лента только вздохнула. Оставалось лишь надеяться, что деньги, которые она получит в конце, все компенсируют.

Радж целый час разбирался в ее мыслях. Он копался настойчиво, заставляя прогонять ее вновь и вновь сегодняшний день. Голова раскалывалась. Лента хотела есть. Процедура начала раздражать. Холодные датчики, что были надеты на пальцы Раджа и приставленные к ее вискам, противно холодили кожу.

— Ты молодец. Все правильно делаешь. Посмотрим, как он завтра поведет себя с нашим представителем, — убирая датчики в коробку, сказал Радж. Лента тут же потерла виски, пытаясь справиться с болью. — Как ты считаешь, что он за человек?

— Вы вроде должны были узнать и так мое мнение.

— Ты его спрятала в личную информацию. А так далеко я забираться не стал, — присаживаясь на край стола, сказал Радж.

— Он хитрый и опасный, — ответила Лента. — У него здесь явно какой-то другой интерес, и он не договаривает многое. Но вряд ли он хочет заразить нашу страну.

— Все возможно. Я не думаю, что было правильным пускать его в нашу страну. — Радж посмотрел на Ленту. Она удивилась, что он так откровенен, но не подала виду.

— Нам выгодно сотрудничество. Если то, что он рассказал правда, и те схемы, которые он передал нашим ученым заработают, мы окажемся в больше плюсе.

— Если это так, то я боюсь представить какие возможности у Драгов, если они спокойно раскрывают свои тайны, не боясь конкуренции. То чем он решил с нами поделиться, всего лишь малая часть. Узнай прав ли я, или они такие альтруисты, которые готовы с себя последнюю рубашку снять, ради удобства ближнего.

— Постараюсь, — кивнула Лента. А голова продолжала гудеть. — Могу идти?

— Иди. Помни, пусть он тебе начнет доверять.

Ему хорошо, не надо общаться с человеком, который представляет собой ходячую бомбу массового заражения. Лента шла домой, чувствуя, как мигрень разбушевалась не на шутку. Идти домой в таком состоянии не хотелось. Там ее будет ждать шум и гам. Хотелось спрятаться от всех куда-нибудь подальше.

Летний вечер. Люди возвращались с работы. Некоторые шли гулять в парки и скверы. Вокруг слишком много народу, а хотелось тишины. Солнечные лучи давят. Уличный шум бьет по ушам. Лента сбежала от всего за стену. Охрана у ворот ничего ей не сказала. Еще три часа до того, как они закроются. К тому же на Ленте была форма связного. Мало ли по каким она делам пошла. Может кого-то разыскивает. Например, очередную пропавшую собачку. Только вспомнив лай. Лента застонала от головной боли.

Вокруг поля. По дороге возвращаются машины и автобусы с теми, кто работал в полях, садах и на фермах. Лента спустилась на тропинку, которая петляла по полю до ближайшей лесополосы. Там был то ли пруд, то ли озерцо. Раньше детвора бегала купаться на него, но постепенно пруд зарос тиной. Кроме лягушек и комаров, там никто не обитал. Но мимо лесополосы ходили к реке стирать белье. Вода была проведенная в дом стоила дорого, поэтому многие или сами ходили стирать, или нанимали прачек. Это выходило дешевле, чем оплачивать астрономические счета. А все из-за того, что электростанция не справлялась с нагрузками. В последнее время они сильно увеличились. Говорили, что из-за беженцев.

Лента свернула в сторону лесополосы. Пройдя сквозь густые заросли, она остановилась около зеленого пруда-болота. Здесь было тихо, не считая пения птиц и жужжания комаров. Можно расслабиться. Можно схватиться за голову и просто плакать от боли. И никто не увидит, не скажет, что она слабая и не может выдержать такое простое задание, как передачу информации от одного человека к другому. Обычно это давалось легко. Всем, кроме Ленты. Она со школьной скамьи плакала от боли, когда приходилось выполнять это задание. В этом она была слабая. А голова разрывалась на части.

— Чего слезы льешь у воды? — спросил ее мужской голос. Она и не услышала, как сюда кто-то подошел.

Мужчина стоял в шагах десяти от нее. Невыразительное и не запоминающиеся лицо. На голове шляпа с широкими полями. Высокие ботинки. Плотные штаны и куртка. Так местные не одевались, предпочитая легкие варианты одежды. Плотные куртки носили лишь военные, еще связные высоких уровней, которых могли выдернуть в любую точку страны во время любого конфликта. Но опять же не те цвета. На нем одежда была как у пустынников, но для пустынника он был слишком белокожим. Они все были темные или сильно загорелые. Странный тип. Лента подумала. Что он приехал вместе с Драгом.

— Все в порядке, — сказала она.

— Было бы в порядке, то ты бы не ревела, — заметил он. — Личная трагедия?

— Какая трагедия? Мигрень мучает, — ответила Лента. — Мне надо побыть одной. Оставьте меня в покое и идите своей дорогой.

— Это может быть из-за чипа.

— Какой вы умный. Я работаю с ними. Не надо меня учить, — бросила Лента. А сама зажмурилась, стараясь сбежать от боли.

— Нет, учить не буду, а помочь думаю смогу, — сказал он. Двигался мужчина довольно быстро и ловко. Почти незаметно. Он сел рядом с Лентой. Она не успела ничего возразить, как его пальцы прошлись по ее вискам, затылку, за ушами. Боль тут же ушла. Ее заменила приятная прохлада. Лента не могла поверить, что все закончилось. А мужчина продолжал свои манипуляции. — У тебя ошибка в программе кода. Когда нужно передавать информация, то она всплывает и начинает препятствовать этому. Чип перегревается, поэтому и начинает болеть голова. Я сейчас все исправлю. Интересная защита личных данных. Сама делала?

— Сама. Кто вы?

— Греч. Меня зовут Греч. В защите есть несколько пропущенных ходов. Закрой глаза я покажу, как закрыть дыры, — сказал он. Пара советов и Лента увидела то, что раньше упускала. — Так ведь лучше? Не нужно свои мысли на всеобщее обозрение выставлять.

— Спасибо. Вы тоже связной?

— Можно и так сказать, — ответил Греч.

— Приехали с последним караваном.

— М, допустим. Сиди, не шевелись. Я тебе немного подчищу программу, чтоб чип не перегревался.

— Не надо.

— Я тебя не обижу. Просто доверься.

— Незнакомому человеку в лесу, который может взломать систему последней модели? — Лента нервно рассмеялась.

— Я представился. Некоторое время придется не шевелиться. Но оно того стоит. — Какой-то щелчок. Что-то колючие укололо плечо. Тело тут же перестало ее слушаться. Страх сжал горло. Опять холод. Как будто она вышла зимой на улицу без шапки. — У вас довольно старые модели. Одни из первых, а программы на них стоят сложные. Чипы не справляются с нагрузкой. Или нужно упрощать программу или усложнять чип. Но идея неплохая. Давно вы ими пользуетесь?

— Все время. Это довоенные разработки, которые со временем лишь подверглись модернизации.

— Рабельт делал?

— Да. Он первый придумал вставлять в голову чип, который мог заменить средство связи и служить удостоверением личности.

— Ну, не он первый, но соглашусь, что Рабельт был одним из основных разработчиков этой технологии. Один минус, он был упертым фанатиком, который хотел, чтоб его страна стала главной во всем мире. Его идеи вы также поддерживаете?

— А с кем тут воевать? — усмехнулась Лента. — Наши соседи уже к нам присоединились, а до других стран нам ехать далеко.

— Может и хорошо, что многие страны теперь отрезаны связью, а порой и сообщением, — ответил Греч.

— Вы из каравана. Много путешествовали.

— Ты права. Я давно с караваном езжу.

— И давно работаете на Драга?

— Лет двадцать.

— Большой срок.

— Не скажу что сильно большой. Хотя тебе он таким должен казаться. Доживешь до моих лет, будешь на жизнь по-другому смотреть. Вот и все. Теперь голова больше не должна болеть. И сможешь выходить в сеть не отключаясь от реального мира.

Лента поспешно провела диагностику. Все работало как нужно. Никаких вирусов и червей, никаких шпионских программ, если только она их просто не видела из-за того, что они были высокого качества.

— Нет там ничего. Просто помог тебе по доброте душевной, — ответил он.

— Сколько я вам должна? — Лента сразу обернулась, когда тело вновь стало в ее распоряжении. Но Греч уже был около деревьев.

— Нисколько. Я тебе скину свой адрес. Будет сильно доставать Драг, свяжись со мной. Помогу. Еще увидимся, — он исчез. Словно растворился в воздухе. Голова больше не болела, но осталось неприятное ощущение. Первым порывом было отправиться в медицинский центр и проверить, что он сделал, но Лента не пошла туда, а отправилась домой. Почему она так поступила, девушка сама не могла сказать. Но стойкое ощущение, что поход в медцентр для нее нечем хорошим не закончится, преследовало ее всю дорогу.

* * *

Греч вернулся в гостиницу. Поднялся на второй этаж. Альберт уже подготовил таз с водой. После снятия второй кожи всегда оставалась неприятная слизь, но без нее было никак. Иначе кожа быстро высыхала и теряла свою естественность. Он снял ее с рук и маску с лица. Можно было вздохнуть свободнее. Холодная вода окрасилась в фиолетовый цвет из-за слизи. После этого он слил ее в бак утилизации. Через час вода полностью выпарится, а вместе с ней и уничтожиться вирус. Маску и руки-перчатки он положил в специальный контейнер с жидкостью.

— Альберт сказал, что ты вернулся, — в комнату без стука вошел Кирт. — Как вылазка?

— Многообещающая. Стены и укрепления у них хорошие. Хотя, как я понял, твари до них не доходят. Но к войне готовы в любой момент. По ночам бродят редкие мутанты, но это мелочевка. Хотя ворота на ночь все равно закрывают. Закрома полные, кладовые забиты. Хочу к их соседям съездить. Думаю будет любопытно посмотреть на образовавшееся море, — ответил Греч.

— Я сам бы не был против туда прокатиться.

— Ты у нас лицо нашего каравана. Вот и красуйся, — хмыкнул Греч. — С завтрашнего дня пусти слух о нашем предложение. Пусть народ подтягивается.

— Без тебя знаю. Завтра узнаю у связной, что им известно по поводу старых лабораторий.

— Ничего. Ей конкретно ничего не известно. Так общие сведения из курса истории.

— Когда ты успел?

— Работать надо, а не девчонкам мозги пудрить. Ей лучше ничего не говори, даже не поднимай тему лабораторий. Я сам пошуршу в этом направлении. Твоя задача набрать людей. Вот и набирай.

— Как скажете, шеф, — хохотнул Кирт. — А как же напутствие, чтоб соблюдал осторожность? Девчонок не портил и мозги им не ломал?

— Я ей поставил защиту от перегрева. Можешь играться, дитё малое, — ответил Греч.

— Как будто ты не играешься?

— Не вижу в этом смысла. Реал интереснее, чем картинки, хоть и высокого качества. Но спорить у меня желания нет. Иди работать. Дай отдохну.

Кирт тут же покинул комнату, оставив его одного. Можно было спокойно подумать. Не ожидал он увидеть такие древние разработки. Много времени прошло с тех пор. Когда они только появились в обществе возникли споры нужно ли вживлять компьютер в человека. А сколько было споров о вреде умных машин! Боялись войны роботов. Человек если захочет сам себя спокойно уничтожит. Но разработки почти прикрыли. В моду вошла биоинженерия и вирусология. Вот что, а с последним точно не надо было играть. Слишком плачевные результаты. Но люди были слишком самоуверенные. За это и поплатились.

 

Глава 5

Лента уснула раньше девяти часов. Сказались бессонная ночь и тяжелый день. Сон или реальность? Сложно понять. Берег озера. Ковер из цветов. Ветерок играет волосами. Спокойная гладь озера. Вдалеке виднелись снежные шапки гор. Красиво и спокойно.

— Нравится? — Драг появился словно из воздуха. Без своей маски. Таким, каким она его видела в первый раз.

— Красивая картинка, но это иллюзия.

— Порой мне кажется вся наша жизнь — это иллюзия. Мы же выбираем какую иллюзию хотим увидеть в тот или иной момент.

— Вы слишком много сидите в сети. Нужно больше в реальности находиться, чем создавать картинки, — ответила Лента.

— В реальности скучно. Там я не могу целовать таких красивых девушек, — сказал он, подходя к ней.

— Только попробуй такое сделать.

— И что мне будет? — хитро спросил он.

— Ударю.

— Какая ты воинственная.

— Что за манера навязывать свое общение?

— Почему бы нет? Предлагаешь мне стоять в стороне и тихо вздыхать? — щелчок и они уже лежат на траве.

Его пальцы расстегивают пуговицы на рабочей куртке. Лента попыталась воспротивиться этому, но он навалился на нее, целуя в губы. Опять внутри поднялось что-то волнительное и горячее. Дыхание перехватило. Лента не могла понять почему ей нравиться с ним целоваться. Драг же почувствовал, что она больше не сопротивляться, и продолжил избавлять ее от одежды. Легкие движения, мягкие прикосновения, а ей казалось, что после них на коже оставались огненные следы.

— Чего-то ты притихла, — он отстранился от нее. Лежал на боку подперев голову рукой, а другой водил по ее обнаженному животу.

— А должна драться и визжать?

— Нет, — он улыбнулся. — Не могу понять твою реакцию.

— Привык, что все к тебе на шею вешаются?

— Обычно никто не против поразвлекаться. Это ведь на грани фантазии. Даже за измену нельзя посчитать. Женщины не отказываются. Кто-то и вовсе считает, что это просто сон. Такие, у которых нет чипов, — он внимательно рассматривал ее лицо.

— На сон похоже, — согласилась Лента. — Я сама с трудом поняла, что это иллюзия.

— Что тебе нравится?

— Трава, холодная вода в жаркий день, весенние цветы и опавшие листья. Метель…

— Я не о том, — он тихо рассмеялся. — Тебе нравится ласка или грубость? Может нужно вот так?

К такому напору Лента не была готова. Его руки казались были везде, грубые поцелуи, резкие движения в результате которых было даже больно. Лента испугалась, когда ее лифчик исчез, а ремень на штанах как-то вовсе быстро пропал. Она сбежала. Просто исчезла. Драг же тянул ее назад. Лента не могла от него отвязаться, оборвать соединение. Он легко ломал ее защиты. Ничего не помогало. Координаты Греча всплыли сами по себе. Лента нырнула к нему, без стука, надеясь, что он не заметит вторжения на ее территорию. Или не будет против.

Лесная полянка. Густая зеленая трава покрывалом лежала на ней. То и дело из нее выглядывали мелкие цветочки. Через поляну протекал ручей. Прозрачная вода омывала мелкие камешки. Над головой чистое небо, а вокруг лес, густой и пугающий. Листва шелестела из-за ветра, поэтому было похоже, что лес разговаривает.

Рядом с ручьем лежало поваленное дерево. Лента села рядом с ним. Нужно было успокоиться. Подумать. Она чувствовала, что Драг потерял ее след. Он не мог ее вытащить отсюда. Надо же было так напугать!

— Сбежала? — мужчина был невысокого роста. Наверное метр шестьдесят пять, может чуть больше. Узкие глаза, черного цвета, напоминали угли. Белков у него не было. Это выглядело пугающим. Высокие скулы. Черные короткие волосы. Он с улыбкой смотрел на Ленту, стоя чуть в стороне.

— Да, — кивнула Лента. — Можно здесь побуду какое-то время?

— Пожалуйста, — он пожал плечами. — Здесь вроде не холодно, а ты в комбинезоне и куртке сидишь да еще с таким количеством заклепок.

— Что-то замерзла, — ответила Лента, отводя глаза. — Здесь тихо и спокойно.

— Приятно иногда подумать в тишине, — оглядывая поляну, сказал Греч.

— И защита хорошая. Я не могу понять всю систему. Ни одной лазейки не вижу.

— Мои разработки. Давно этим занимаюсь. Да и тестирую вначале у себя, а потом ввожу в распространение. Если рядом присяду, против не будешь? Не бойся, приставать не буду. Не такой озабоченный, как Кирт. — Греч дождался ее неуверенного кивка и сел рядом на траву.

— Вы тоже Драг?

— Это имеет значение? — он посмотрел на нее.

— Просто интересно, — ответила Лента.

— Доложишь начальству?

— Должна. Это моя работа.

— Мне хотелось бы, чтоб мое присутствие осталось втайне.

— Почему?

— Потому что хочу свободно передвигаться без надзора. У меня здесь есть некоторые дела, которые я хочу быстро сделать и уехать. Это никак не касается безопасности вашей страны. Скорее это дела личного характера.

— Это все опасно.

— У меня нет целей уничтожать страну или захватывать ее. Было бы такое желание, то давно бы его реализовали. У нас есть куда более современное оружие, у нас остались довоенные и военные разработки. Но мы видим к чему привела война. Мир рушился на наших глазах, потом восстанавливался. Но этот процесс такой медленный и неповоротливый, а порой и дико-уродливый, что не хочется, чтоб стало еще хуже. Поверь, хуже может стать, тогда будем бегать с каменными топорами и вешать на шеи ожерелья из клыков убитых врагов. Восемьдесят лет назад мы достигли таких технологий, что собирались покорять космос, совершать далекие экспедиции к звездам, начали покорять водные глубины, строя города под водой. Были побеждены многие болезни, которые раньше считались смертельными. Это был век расцвета науки. А что в итоге? В итоге людям захотелось повоевать, помериться у кого мощнее кулаки. После войны мы были откинуты на столетия назад по технологиям. Если Драги исчезнут, то исчезнет и колоссальный опыт, который мы еще храним. Людям придётся восстанавливать все с нуля. Совершать новые открытия, совершая ошибки, которые мы уже прошли. Мы никому не хотим зла, но люди часто хотят использовать нас и наши знания для возвышения над другими странами. Мы стараемся все страны уравновесить.

— Все красиво звучит, но это не в моей власти все решать. В силу возраста и должности я могу лишь передать ваши слова.

— Мудро. Ответственность брать на себя не хочешь?

— Нет. Это слишком рискованно. Понимаете, если вы меня обманите, то я потеряю свою должность. Мне будет угрожать тюремный срок. А я этого не хочу. У меня другие планы.

— Какие? Или это секрет? — поинтересовался Драг.

— Я хочу выплатить кредит за учебу и заняться частной практикой.

— А потом? Хочешь заработать много денег?

— Потом? Дом позволить себе смогу. Можно даже будет выйти замуж. Если я еще буду этого хотеть. Что-то я сомневаться начала, что мне это нужно, — пробормотала Лента.

— Чего так?

— Это сложный вопрос. Надо самой разобраться. — Лента потерла виски.

Греч с интересом рассматривал девушку. Она задумчиво смотрела перед собой. Спокойное лицо, нахмуренные брови, каштановые волосы, что спадали до плеч. Когда он увидел ее вечером, то они были убраны в тугой хвост. Черты мягкие. И от нее самой шла мягкая аура, не чувствовалось зла и фальши.

— Может Криту сказать, чтоб он нашел себе другой объект приставания?

— Не знаю, — ответила она на автомате. Потом поняла, что сказала и быстро бросила взгляд на Греча. Он явно ждал ее разъяснений. — Да, так будет правильно. Не нужно мне все это.

— Но ты все же сомневаешься? Не относись ты ко всему так серьезно. Если тебе нравится игра — то ничего в этом плохого нет.

— То же самое и он говорит. Но ведь это все фальшивка.

— Отчасти. Мозг все же обманывается и принимает ее за реальность. В итоге удовольствие от секса в виртуале можно получить такое же, как в реальности, — спокойно ответил Греч.

— Давайте такие темы обсуждать не будем, — покраснела Лента.

— Эту технологию придумали еще в далекие времена, как профилактику борьбы с заболеваниями, передающимися половым путем. Грубо говоря, через секс. Потом был прорыв в медицине. Болячки удалось вывести процентов на восемьдесят. Секс стал не таким опасным. Но технология осталась. Когда у нас пошли проблемы с вирусом, то один ученый вспомнил о технологии и предложил напряжение снимать таким путем. Есть у нас несколько публичных домов, что в Живых городах. Там живут непереболевшие люди. Клиенты у них только виртуальные. Все вроде довольны. И девочки, что там работают, и наши ребята.

— Как можно такие темы обсуждать?

— Вполне спокойно. Как будто у вас такие строгие нравы!

— Нестрогие. Но мне эта тема…

— Неприятная, — подсказал Греч.

— Я не обсуждаю такие вещи с посторонними людьми.

— А с кем обсуждаешь? С близким?

— Ни с кем. Это личное, — выпалила Лента.

— Ясно, — он усмехнулся. — Не будем тогда касаться столь скользких тем. Только я так и не понял, разговаривать мне с Критом или сама справишься?

Лента сомневалась. Она молчала довольно долго и так не смогла решить.

— С одной стороны, любопытно, с другой — боязно, — наконец, ответила она.

— Чего бояться? Чип я тебе нормально настроил. Так что с этим проблем не будет. Развлекайся. Дело, как говорится, молодое.

— Вам этого не понять.

— Если понадобится помощь, скажешь. Пока я не вижу, что она тебе нужна.

— Можно я иногда здесь прятаться буду?

— Можно, — ответил Греч, хотя ее просьба его и удивила.

— Я до утра здесь посижу. Не хочу с ним сталкиваться, — она зевнула.

— Ладно, а я пойду работать. Сладких снов.

Он исчез, оставив ее на полянке одну. Через полчаса заглянул ее проведать, девушка мирно спала на траве, положив ладони под щеку. Локоны растрепались, закрывая почти все ее лицо. Греч несколько минут просто любовался ею. Странно, но ему не было неприятно, что она здесь. Да и вечером почему-то дал адрес именно полянке. Хотя мог бы и другое место выбрать. У него было несколько мест для встреч, эта же полянка была чем-то личным, куда он никого не пускал. Только несколько человек здесь были. И сделал это неосознанно. Видимо, девушка ему понравилась на каком-то подсознательном уровне. Греч принимал и такой вариант. Порой за делами и работой он мог забыть о каких-то элементарных вещах как чувства. Любовь, симпатия, забота — это было что-то незначительное и отвлекающее. Поэтому если он и поддавался им, то делал скорее на автомате, чем обдумывая логику поступков. Раз допустил ее сюда, значит посчитал нужным. А чем это обернется дальше — покажет время. Забивать голову таким отвлекающими мыслями он не хотел. И без этого хватало проблем, которые требовали решений.

 

Глава 6

Вся следующая неделя прошла мирно. Драг оставил попытки ее соблазнить во сне. Лента и была довольная таким поворотом, но легкий привкус разочарования оставался. Это было странно, только все обдумать не было времени. Драги развернули активную деятельность, заставляя крутиться вокруг себя много людей. Акцент был как на их программе вербовки людей для переезда в свою страну, но они при этом сотрудничали с предпринимателями, учеными. Многим делились, многое изучали. Лента контролировала все крупные сделки, чтоб не было обмана со стороны предпринимателей. Она докладывала о них в торговый дом, Раджу. Взломать защиту Драгов ей так и не удалось, поэтому она могла ограничиваться лишь внешним наблюдением.

Драги никогда не появлялись вместе. Лента заметила, что основную работу вел Кирт, а чем занимался Греч, для нее оставалось загадкой. Но она чувствовала его присутствие в городе, повесив элементарную следилку, которую он не заметил, Лента контролировала его передвижение.

— Почему у вас не развито искусство? В стране всего один театр и то, как мне сказали, туда мало кто ходит. У вас нет художественное литературы, если только детская, но она написана довольно сухим языком. Больше справочник напоминает, — спросил Кирт. Его вопрос застал Ленту врасплох.

— А разве может быть иначе? — растерянно спросила она.

— Во многих странах творчеству покровительствует государство и поддерживает. Через него ведется агитация населения. С помощью него манипулируют сознанием масс. Творчество помогает развиваться человеку. Порой слушая музыку, наблюдая постановку или фильм, которые у вас не снимают, то может в голову прийти неожиданные идеи. Эти идеи переходят в новые изобретения.

— Не думаю, что это так. Музыка и театр не несут никакой информации, ничего не производят. Эта пустая трата времени, которое можно потратить с пользой для других вещей. А идеи приходят из потребностей. Когда нужно что-то улучшить, то человек, столкнувшись с проблемой, ищет ее решения.

— Наверное поэтому у вас не видно цветов.

— Цветы нужны только на пасеках, чтоб пчелы мед собирали. Зачем они в городе? — в свою очередь, спросила Лента.

— Действительно, зачем? А любоваться на их красоту? Тебе никогда не нравилось смотреть на цветы? Плести из них венки, собирать букеты?

— Я на них никогда особо не обращала внимания, — пожала плечами Лента.

— Что же тебе нравится? Есть же какие-то вещи, которые тебя радуют?

— Деревья, зеленая трава и мой город, — не раздумывая, ответила Лента.

— И чем тебя все это привлекает?

— Город своими правильными линиями. В них есть что-то спокойное и правильное, как в уверенности в завтрашнем дне и восходе солнца. А на природе спокойно и приятно. Тут сложно сказать, чем она меня притягивает.

— Украшения? Они тебе нравятся?

— Это лишнее и ненужное. Каждая вещь должна быть полезной. Остальное — это мишура. — Лента удивилась, что он не знает таких элементарных вещей. — Излишки приводят к разделению и сильному расслоению общества.

— Но у вас есть частный бизнес.

— Можно заработать определенную планку денег, но все что свыше нее идет в казну государства. Это нужно для его развития. Люди не застаиваются, стараются быстрее выплатить кредиты за обучение, которое им суживает государство и уйти в частный сектор, но при этом они продолжают работать на процветание государства, не выпадая из его механизма. Каждый человек — это винтик в одной большой машине. Мы заставляем ее двигаться вперед. Если каждый будет наполнять свой карман, то машина остановится.

— Хорошо все это звучит, но расслоение общества у вас все же есть. Кто-то живет почти на грани бедности.

— Оно должно присутствовать в небольшом количестве, чтоб было куда стремиться, расти и развиваться. Но из-за трагедии в соседней стране у нас резко прибавилось население. Поэтому расслоение усилилось. — Лента говорила убедительно. Но было видно, что это чужие мысли, которые она заучила еще со школьных времен. — Вы ведь также стараетесь, чтоб ваша страна процветала и развивалась. Стараетесь, чтоб ваши люди не исчезли.

— Но у нас все не совсем так как у вас. До двадцати одного года человек считается ребенком, который не вправе что-то решать без разрешения отца. До двенадцати лет ребенок находится рядом с матерью, а после двенадцати переходит под опеку отца. После двадцати одного года двадцать лет тратиться на учебу. Потом еще двадцать лет нужно работать на страну, после этого наступает полная свобода. Уже можно работать на себя. Чем я сейчас и занимаюсь, — ответил Кирт.

— Сколько же вам сейчас лет? Шестьдесят?

— Шестьдесят четыре.

— По вам не скажешь, — удивилась Лента.

— Это так. Каждый индивидуально останавливается в своем возрасте и больше не стареет. Что-то сильно наши отцы намудрили с ДНКа и улучшениями. Теперь сами не знаем сколько нам отмерено лет. Пока по старости никто не умер.

— У нас порог сто-сто десять лет. До восьмидесяти еще активные, даже не скажешь что столько лет, а потом резкий скачок старения. Человек дряхлеет на глазах.

— И все восемьдесят лет люди живут, чтоб приносить пользу государству? Зарабатывают для него деньги, рожают и воспитывают детей. Так?

— Да. Все верно, — кивнула Лента.

— Чего же остается для себя? Любовь? Секс? Или последнее нужно лишь для продолжения рода? Любовь же и вовсе глупая выдумка, которой нет. Люди сходятся лишь ради того, чтоб наплодить работников для страны?

— Мои родители любят друг друга. Это видно. Поэтому не могу утверждать, что любви нет. Наверное, она есть. А на второй вопрос… Я не знаю ответа. Но шанс забеременеть есть всегда, поэтому надо относиться к проявлению чувств в этом плане осторожнее. В мои же планы дети пока не входят.

— Так я же тебе предлагаю в этом плане самый безопасный вариант. А ты почему-то от меня убежала.

— Я думала вы закончили с этой темой. — Лента прямо посмотрела на него.

— Неа. Привыкнуть тебе время даю.

— Найдите себе другую подругу, которая будет с вами сны делить.

— Красиво сказано: делить сны. Но я хочу разделить эти сны с тобой, — сказал Кирт.

— Это неправильно.

— Почему?

— Потому что мимолетные романы даже во сне не для меня.

— Серьезной девочке нужны только серьезные отношения? — насмешливо спросил он.

— Можно сказать и так.

Больше в течение дня они эту тему не поднимали. Но Лента разозлилась. Причину этой злости она не могла объяснить даже себе. Глупый разговор ни о чем. Так чего злиться? Забыть и все. Но его слова упрямо засели в ее голове.

— Неприятности на работе? — спросила ее мама, видя с какой яростью Лента кромсала овощи для рагу.

— Бесит, что клиенты считают связных чем-то вроде бесплатного приложения к сделке. По сути, я слежу за сделками, но я не являюсь игрушкой для постели! А они видят это. Обидно.

— Оскорбил кто-то?

— Подкатывает, а мне это не нравится. Нет не понимает, — ответила Лента. Она не сказала матери, что работает с Драгами. Про них и так было много слухов, которые касались вируса. Мама бы начала переживать, а ей и без того забот хватало. — И бросить этот проект я не могу.

— Ну насильно ведь он тебя не заставит. А настойчивость порой говорит о его серьезных намерениях. Твой отец тоже меня завоевывал напористостью. Нам еще по десять лет было, когда я шла в школу вместе с подружкой, а ко мне подошел незнакомый мальчик. Перегородил тогда дорогу. Долго смотрел на меня прищурившись. Я понять не могла чего ему от меня надо. Он заявил, что женится на мне, потому что я ему подхожу. Подружка засмеялась, а я так растерялась, что и выпалила, мол, он дурак. Он пожал плечами, и ответил, что за дурака замуж пойду.

— А что потом было?

— Потом он меня встречал — провожал еще восемь лет. Я так к нему привыкла, что и вправду замуж вышла, — улыбнувшись, ответила мама.

— Ты мне эту историю раньше не рассказывала, — заметила Лента.

— Так ты и не спрашивала. В жизни всякое бывает, но решать все равно тебе. Никто заставить тебя не может. Это незаконно.

Незаконно. Знала бы она, сколько девчонок в подушку ревело, после того как поработали с людьми, которые нужны были Раджу при любых условиях. Тогда он легко закрывал на некоторые нарушения закона. Но об этом никто в открытую никогда не говорил. Да и знать маме точно не нужно было. О таких вещах не принято говорить. К тому же Ленте пока везло. А Драг лишь вместе сны предлагал смотреть. Это же ненастоящая близость. Хотя потребуй он настоящую, то Радж, не раздумывая, отправил бы к нему Ленту. Слишком он был в последнее время заинтересован Драгами. Это настораживало. Лента чувствовала, что Радж всех карт не раскрывал своей пешке, от которой получал информацию. Но он что-то замышлял.

 

Глава 7

Лента видела красивый сон. Она брела по траве между цветущих деревьев. Листвы почти не было, лишь цветы с бело-розовыми лепестками, что создавали иллюзию нарядного платья с пышной юбкой. Ярко-зеленая трава стелилась ковром. Ноги в ней буквально утопали.

Сад закончился. Лента оказалась в парке. Вокруг цвела сирень. Она перемешивалась с кустами роз. Все это было настоящим буйством красок. Но что-то смущало. Лента никак не могла уловить, что именно. Она продолжала прогуливаться по дорожкам парка, пока не услышала, как заиграла музыка. Красивая и тонкая мелодия, она лилась по саду и казалось естественной и волнующей. Лента замерла. Сердце словно остановилось, чтоб забиться быстрее. По губам скользнула мечтательная улыбка. Она уже не злилась на очередную картинку, в которую ее пригласил Кирт. Музыка, мечтательная, красивая, воздушная ее просто пленила.

— Как ты поняла, что это картинка? — Кирт появился сбоку, выйдя из кустов сирени. В руках он крутил белую розу.

— Нет аромата. Цветы красивые, но они не пахнут, — улыбаясь, ответила Лента.

— Да, ароматы иллюзия передавать не научилась, — его глаза вспыхнули ярким желтоватым светом. — У тебя красивая улыбка.

— Все люди красивые, когда улыбаются.

— У некоторых улыбки похожи на гримасы, — возразил Кирт, наблюдая за цветком в руках.

— Значит в их жизни было мало поводов улыбаться. Они просто не умеют это делать.

— А в твоей жизни были поводы улыбаться?

— Как и у любого другого человека. У меня довольно ровная жизнь, без сильных колебаний в ту или иную сторону. Меня это вполне устраивает, — ответила Лента, продолжая мечтательно улыбаться.

— Это ведь скучно, — хмыкнул Кирт.

Лента не ожидала оказаться на траве. Над головой голубое небо. Кирт нависал над ней. Его цветок прошелся по ее щеке. Лента лишь замерла.

— Тебе никогда не хотелось попробовать, что-то рискованное? То, что вытащит тебя из серых будней.

— Меня вполне все устраивает. Есть немного любопытства, но и только, — она вздохнула. — Может хватит мне в лицо пихать этот цветок? Уже раздражать начинает.

— Нет в тебе романтики.

— Наверное нет.

— Холодная как статуя, — он наклонился к ее губам. Лента отвернулась. Миг и она сидела на траве. Кирт же в эту траву упал лицом. Она даже не заметила этого.

Греч стоял на краю обрыва. Внизу разлило свои воды море. Грязно-серые волны лизали холодные скалы. Над ним было яркое чистое ночное небо, которое создавало контраст с грязными водами моря. Большая страна оказалась полностью покрыта водой. Это было странно и пугающе, но он видел такое не в первый раз.

— Здесь красиво. Намного симпатичнее чем сады и парки, — ее голос раздался сбоку, заставив обернуться. Она стояла в легком голубом платье, которое ветер безжалостно трепал. Каштановые волосы были распущены и развевались на ветру.

— Ты похожа на повелительницу бури. Раньше считалось, что у всего в этом мире есть покровители. Кто-то отвечал за урожай, кто-то за смену времен года, были те, кто приносил в этот мир жизнь и кто ее забирал. Ты явно покровительствовала бурям.

— Интересное сравнение. Не так давно меня статуей обозвали. — Лента задорно улыбнулась.

— Сбежала? — Греч покачал головой, пряча улыбку.

— Ага, — она наклонилась, чтоб поднять камень, но рука прошла сквозь него. Девушка нахмурилась. Вторая попытка и опять неудача.

— Не получится, — следя за ее действиями, сказал Греч.

— Почему?

— Потому что это реальный мир, а в данный момент иллюзия — это ты.

— Как такое возможно? — она продолжала хмуриться. Повела носом. — Здесь странно пахнет.

— Солью и свежестью. Это море.

— Но в иллюзии нет запахов.

— Это все сложно. Если упрощенный вариант, то ты сейчас чувствуешь то же, что и я. Видишь, что и я, но при этом тебя рядом здесь нет.

— Я раньше никогда не носила платья, — оглядывая себя, сказала Лента. — Даже не знала, что бывают такие красивые вещи.

— Мне было интересно посмотреть, как ты в нем бы смотрелась, — любуясь ею, ответил Греч. — Тебе идет.

— Платье — это хорошо, лучше варианта, чем совсем без всего, — пробормотала Лента. Ее слова рассмешили Греча.

— Ты знаешь, как здесь оказалась? — спросил Греч. Его самого заинтересовал этот вопрос.

— Подумала, что хотела бы посмотреть на человека, который умеет творить волшебство с помощью музыки, — ответила Лента.

— Это обычная мелодия.

— Волшебная. Знаешь, один раз, нам сделали практику на каникулах в библиотеке. Там надо было перебирать книги, пыль вытирать. Вносить их в каталоги. Так вот. Там была старая тонкая книжка. Сказка. Чья-то фантазия или сон, который был записан на бумагу и даже напечатан. Пластик, на которой она была напечатана, был тонким, как пакет. Буквы и картинка почти выцвели. Но буквы еще можно было разобрать. Сказка рассказывала про волшебника, который играл на дудочке и уводил за собой непослушных детей. Страшная сказка получилась. Помню, я долго потом боялась, что если буду хулиганить, то придет злой волшебник, начнет играть на дудочке и заберет меня с собой. — Лента посмотрела на небо, которое было усыпано покрывалом из звезд. — Самое смешное, к нам в город забрел дудочник. Начал играть на площади свою песенку. Наверное, он откуда-то пришел, потому что не знал, что площади созданы для другого. Его потом арестовали, но я тогда так испугалась, что побежала домой. Родители никак меня догнать не могли. А я дома под кровать залезла и отказывалась вылезать. Все боялась, что волшебник меня с собой заберет.

— И куда он детей забирал?

— Не знаю. Там рассказывалось, что родители потом много плакали и причитали, куда делись дети и почему они не приходят домой. Неизвестность всегда пугает больше, чем что-то определенное. Даже если впереди что-то плохое, то с этим легче смириться, чем с неизвестностью.

— К этому тоже привыкаешь, — ответил Греч. — Мы ведь не знаем, что нас ждет на том или ином повороте дороги жизни. А ведь это та же неизвестность. Мы выходим из дому и не знаем вернемся ли назад. Только привыкли не думать на эту тему.

— У меня всегда была уверенность, что я найду дорогу домой в любых обстоятельствах. Ставила цель и шла к ней. Даже не было раньше мысли свернуть с дороги, которую я выбрала.

— А теперь?

— Иногда проскальзывают сомнения. — Лента посмотрела на Греча. — Я тебя не отвлекаю?

— Не отвлекаешь, — ответил он. Интересно, она сама понимает, что перешла на “ты” или нет? Скорее всего, нет.

— А как ты играть научился?

— В музыкальную школу ходил. У нас это считалось нормальным учиться музыки, рисованию. Творчество науки никак не вредит. Хотя вы считаете по-другому.

Лента стояла и напевала под нос мелодию. Она делала это машинально, о чем-то думая.

— А как получилось, что мелодия была там, а ты здесь? — спросила она.

— Запись. Кирт решил показать тебе, что такое красота и искусство. Попросил у меня запись. Мне несложно.

— Зря он это сделал. Я про него забыла, а мелодия из головы не выходит.

Греч расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана свирель. Он сел на большой камень, что лежал почти на краю обрыва. Мелодия полилась красивая и легкая. Лента не ожидала. Она села прямо на землю рядом с камнем. Мелодию разносил ветер над волнующимся морем, над холодными горами. Ветер словно подпевал мелодии, которая сплеталась с природой. Лента боялась пошевелиться, чтоб не разрушить гармонию, что образовалась вокруг. Мелодия лилась и лилась. Волшебная и прекрасная, как сказка. Придуманная фантазия, что получила жизнь в этом жестоком мире, где ей было не место. Но она продолжала жить и лететь, даря что-то светлое и приятное.

— Волшебников надо опасаться. Правду сказка говорит. — Лента зевнула. Через минуту она исчезла. Просто пропала, словно ее и не было.

Музыка прервалась. Греч покрутил свирель и убрал ее в карман. Девочка слишком близко к нему подошла. И это его не пугало. Наоборот, было приятно. Тут было над чем подумать.

Лента спала. Крепко, сладко. Улыбка не сходила с ее лица. Небо начинало розоветь. Постепенно всходило солнце. Первые лучи коснулись ее лица. Начинался новый день.

 

Глава 8

— Слышала новость? — спросил ее Патрик, когда она только переступила порог отдела. Куда пришла после рабочего дня, чтоб заполнить отчет.

— Какую? — спросила Лента.

— Один из Драгов пропал. Уехал на границу с Аквасанией и пропал.

— Может еще найдется, — пожала плечами Лента.

— Может найдется, а может и нет. Кто знает, что с ним случилось. На наши датчики его не засекают. Ты чего-нибудь об этом знаешь?

— Нет. Я только сделки контролирую, чтоб наши мимо ничего не пронесли. А Драги меня в свои планы не ставят. Да и день сегодня был совершенно обычный, — ответила Лента. Она не стала уточнять, что Радж сегодня ее дольше обычного сканировал, вытаскивая всю возможную информацию о Драгах. Ей с трудом удалось скрыть от него личные папки, которые она не собиралась никому показывать, включая и Раджу.

— Лента, пойдем сегодня в кафе? — по традиции предложил Патрик.

— Пойдем, — неожиданно согласилась она.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Вполне.

— Но…

— Ты меня просто так приглашал? Тогда не пойдем. — Лента повела плечом, насмешливо улыбнувшись.

— Нет. Нет. Пойдем. — Патрик протёр лицо. — Я просто растерялся немного.

— Ты меня зовешь уже год погулять почти каждый рабочий день. Считай, я согласилась. Добил ты меня своим упрямством, — заполняя очередной отчет, ответила ему Лента.

— Тогда после работы.

— Договорились.

Лента лишь спрятала улыбку. Патрик явно не ожидал, что она куда-то с ним пойдет в своей жизни. Он начал ухаживать за ней, как только она пришла к ним работать после учебы. Патрик был ее на три года старше. Без сильных способностей, но Радж ценил его за счет умения собирать информацию. Если Патрик чего-то не знал, то через десять, максимум тридцать, минут он был в курсе всех событий. Добродушный пухлый парень, не толстый, но и не худой. Немного туповатый и простодушный. Только это первое впечатление, а оно, как говорят, часто обманчивое. Патрик был хитрым, амбициозным и знающий всему цену.

И вот они сидели в кафе, недалеко от центра города. Патрик пытался начать разговор, но терялся, замолкал. Казалось, что впервые он не мог найти слов. Лента и не думала ему помогать. Молча ела свой ужин, лишь периодически с интересом поглядывала на Патрика.

— Лента, хватит ходить вокруг да около. Что тебе нужно? — не выдержал он.

— В смысле “нужно”? Ты пригласил, я согласилась.

— Почему?

— А почему мужчины и женщины встречаются друг с другом и куда-то ходят? — в свою очередь, спросила она.

— Хочешь сказать тебе от меня ничего не нужно. Помощь, информация?

— Нет. — Лента покачала головой.

— Ты все это время отказывалась от прогулок, походов на вечеринке, подарков, а тут вдруг раз и согласилась? — похоже он в это мало верил.

— Да, — ответила она, продолжая ужин.

— Почему? Что изменилось? Не верю, что ты вдруг воспылала страстью.

— Мне стало любопытно. — Лента отложила вилку и посмотрела в окно. Лето было в самом разгаре, поэтому народу на улице было много. — Просто любопытно, как это с кем-то встречаться. Может, и вправду я что-то теряю в этой жизни? Может не надо ждать, когда я выплачу кредит, а начать жить сейчас? Ведь живут же люди и с кредитами. Ты вроде давно зовешь меня гулять. Значит, наверное, я тебе нравлюсь. Мы с тобой работаем вместе, поэтому ты понимаешь специфику профессии. Ты знаешь, что я могу читать мысли, и порой это выходит неосознанно. Поэтому даже если мы решим переспать, для тебя это не будет неожиданностью, когда я забудусь и потеряю контроль. Залезу в твою голову и прочитаю твои мысли и эмоции в этот момент.

Патрик подавился. Выпил залпом стакан воды и заказал еще. Лента смотрела на него.

— Я что-то не то сказала? Или ты не знал? — спросила она, когда Патрик пришел в себя.

— Не знал.

— Странно. Это не такая и секретная информация. У меня просто стоит блокировка, чтоб я не могла читать мысли всех и вся. Это просто утомительно. Но при сильных эмоциях она слетает. А я так понимаю, что эмоции в постели должны зашкаливать.

— Когда как, — машинально ответил Патрик, думая о своем. — Постой, ты еще не с кем что ли?

— Нет. Пару раз целовалась с одним парнем, но тогда эмоции скакнули вверх. Блок слетел. К его мыслям, что он там хотел со мной сделать, хм, я не была готова. Поэтому мы расстались. Для меня тогда все это представлялось чем-то чистым, а не грязным. Теперь, я думаю, что немного грязи в жизни не повредит, — ответила Лента. Она вновь принялась спокойно доедать ужин. Патрик никак не мог взять себя в руки. К такому разговору он не был готов.

— Понимаешь, я со всеми девчонками флиртую. Авось кто и согласиться вечерок провести без обязательств.

— Так я за тебя замуж и не собираюсь, — ответила Лента.

— Пойми, это все не так просто. И…

— Испугался?

— Можно и так сказать. Я не знал, что…

— Ну и ладно, — легко согласилась Лента.

— Ты не та девчонка, с которой можно переспать, а потом забыть. Слишком хорошая что ли.

— Правильная. Я поняла, — кивнула Лента. — Не объясняй мне ничего. Сделаем вид, что этого разговора не было.

Патрик вздохнул свободнее, после ее слов. Но все равно чувствовал себя неуютно.

— Одного не могу понять, зачем ты со мной заигрывал и добивался?

— Привычка. Разнообразие в рабочем дне.

— Ясно. — Лента допила чай и поднялась. — Спасибо за ужин. Завтра увидимся.

После этого Лента пошла домой. Нужно было о многом подумать. А дома суета. Сестры заняли комнату и о чем-то разговаривали. Лента никогда с ними не общалась. Разница в восемь лет для нее была слишком большой. Она даже не представляла о чем с малышней говорить. Способностями они не обладали. После учебы им предстояло пополнить ряды рабочего класса. Ленте с ними просто было неинтересно. Она легла на кровать и закрыла глаза. Можно и просто отключиться, чтоб их не слышать. Куда-нибудь пойти. Проверить следилку на Грече. С Киртом она работала в течение дня. А вот куда делся Греч?

Следилка была на месте и показывала, что он в городе. Если, конечно, он не понял, что она сделала и не написал программу, чтоб при любом результате она показывала именно город. Так и получилось. Пойти его поискать? Это ведь интереснее, чем думать про отношения. Намного интереснее искать заплутавшего Драга. Ого. Забрался он далеко. Что-то глушило сигнал. Лента чувствовала лишь слабые отголоски. Может получится если снять блоки? Усилить сигнал с помощью способностей? Рискованно. Не хотелось, чтоб он узнал ее мысли. Но если он и вправду в беду попал?

Вздохнув, Лента сняла блокировку. Сознание сразу поплыло. Мир наполнился множеством красок. Яркий фонтан эмоций. Радость, грусть, надежда, отчаянье, любовь, разлука, боль, злость, доброта — она чувствовала все это слишком остро. Мысли людей напоминали гул. В этом шуме было сложно что-то разобрать. Но Лента нашла нужного ей человека и устремилась к нему. Ощущение были как будто она была ветром, что летел по дороге, поднимая осеннюю листву. Толчок и она оказалась в какой-то пещере. Греч лежал в темноте, заваленный камнями. Лента это скорее ощущала, чем видела. Ощущала его чувствами. Он был ранен. Сильно. Но еще был живой и в сознание.

— И чего тебя сюда понесло? Жуткое место, — сказала она.

— Согласен, — устало ответил Греч. — Ход завалило.

— Я знаю. Нужно на помощь кого-нибудь позвать. Давай координаты, куда ты залез, а я за помощью схожу.

— Здесь нет связи.

— Угу. Но я же пробилась, — насмешливо сказала Лента. — Не буду я рассказывать о твоих похождениях Раджу. Можно не бояться. Только не спрашивай почему. Так что к кому я могу обратиться из твоей команды? Не верю, что ты забрался сюда один.

— Не буду. С Артуром свяжись. Видишь его код? — ответил Греч.

— Все. И код и координаты увидела. Скоро вернусь. Не скучай.

Она исчезла. Греч опять остался один. Сложно было поверить, что она была здесь. Опять темно и тихо. Греч не ожидал, что смерть его настигнет именно таким путем. Хотя какая разница как умирать? Он и так неплохо пожил на этом свете. Даже намного больше, чем рассчитывал. Наверное, это и к лучшему, что его в пещере завалило. Никто не заразится. Так лучше. Надеялся ли он что девочка приведет помощь? Нет. Во-первых, это и вовсе могло быть бредом. Галлюцинацией, вызванной большой потерей крови. Во-вторых, если она здесь действительно была, то может просто не успеть.

— Сам ты галлюцинация. У вас такие технологии, а ты удивляешься, что я могу связаться с тобой напрямую, без чипа. Могу. Правда, это сложно и неприятно. Знаешь как неприятно копаться в чужих мыслях и ощущениях? — спросила Лента, вновь вернувшись.

— И открывать свои?

— Да. Давай только не будем сейчас углубляться во все эти дебри психологии. Не хочу. Артуру я все передала, обещал здесь быть через час. Они уже шли за тобой, но свернули не туда. Вначале так недоверчиво отнесся ко мне. Представляешь, даже убить хотел! Я тут с добрым делом, а он угрожает. Вот обижусь и уйду. Сами разбирайтесь и ищите друг друга в потемках, — выпалила Лента.

— Ты сегодня на себя непохожа.

— Ага. Блокировку сняла, в эмоциях купаюсь. Они меня просто переполняют. Вот и такая возбужденная. Иначе мне до тебя не добраться. Здесь чипы не работают.

— Ты говорила.

— И еще раз повторю. Незачем было сюда лезть. Ты ведь знал, что может случиться обвал. Так зачем полез?! Это такой изысканный способ самоубийства? И не надо думать, что я не знаю. Лезть на авось?! Это верх глупости. Отчитываю?

— Да, ты меня сейчас отчитываешь, как несмышленого ребенка. — Греч слабо улыбнулся. — Залезла в мои мысли, выудила из них, что тебе было интересно и начала меня ругать.

— Жуть какая. Что-то я контроль потеряла. Это не профессионально. Извини. — Лента смутилась.

— Все нормально, — успокоил ее Греч.

— Понимаешь, сложно удержать любопытство. И я испугалась, увидев момент, когда тебя придавило. Что-то медленно они идут. Я быстро. Посмотрю только не заблудились ли они. Ты только не спи. Спать нельзя. А то можешь не проснуться. Я быстро.

Она вновь исчезла. Ее долго не было. Очень долго. Греч вздохнул. Теперь уже все. Не было сил бороться. Да и смысла.

— Смысл есть всегда. Не тебе решать, когда сдаваться. И что за мания искать грань? — ее голос вытащил из полубредового состояния. — Не ждут тебя там.

— Откуда ты знаешь?

— Не спорь. Знаю. Я что зря столько сил потратила? Завтра работать не смогу. Как думаешь, Кирт меня перед начальством прикроет? Мне нужно, чтоб он сам сканировал все эти сделки, а потом мне перекинул. Или к вам другого пришлют связного. Не такого привлекательного и лояльного, как я, — задорно сказала она.

— Договорится с ним можно. Кирт пойдет на встречу. Ты ему нравишься.

— Догадываюсь, — хмыкнула Лента. — Кто-то за вами еще следит. Я узнала, что ты в беде от своего коллеги.

— Знаю. Это все правильно. Так и должно быть. — Греч закрыл глаза. Он летел в черноту. Яркий свет. Поляна около ручья. Яркий свет после темноты заставил щуриться.

— Ты меня сегодня вымотал. Упрямый. Я же просила немного подождать. — Лента ласково провела рукой по его щеке. — Будешь упрямиться, сознание твое здесь оставлю. И будешь жить на своей поляне. Думаешь не смогу взломать защиту? Смогу. Уже почти взломала, раз сюда притащила. Мог бы и сам спрятаться. Ведь такое глубокое погружение вглубь сознания — это как спячка организма. Он меньше энергии расходует. А ты упрямый, все конец ищешь. Грань сама придет, когда наступит ее время.

Она пошатнулась. Ее глаза на миг закрылись, потом на губах вновь заиграла задорная улыбка.

— Что-то я устала. Пойду спать. А ты лети назад. Тебя нашли.

Все вокруг закрутилось каруселью. Греч резко очнулся. Артур вкалывал ему кровоостанавливающий и регенерирующий препарат. Быстро перевязал раны. Осталось отсюда только выбраться, пока не обвалилась пещера.

 

Глава 9

Она проспала. Не смогла открыть вовремя глаза. Ее пришлось поднимать уже маме, как в школьные года. А утро сверкало солнечными бликами, свежестью, бодростью и раздражением, тех кто не выспался. Эмоции представлялись ей различными оттенками. Они смешивались с мыслями людей. Лента ощущала легкость и задор. Хотелось сделать что-то такое, ну такое, что обычно она никогда не сделала. Положив голову на руки, она смотрела как мама готовит завтрак. Сестры ей сегодня помогали, а брат бурчал, что не выспался.

Утро. Дом. Семья. Это отзывалось песней в душе. Обрывки чужих мыслей упрямо лезли ей в голову, но она их старалась игнорировать. Но что-то да проскальзывало. Например, Дина думала, будет ли на нее смотреть Виля, или ей вчера это показалось. Жанна мечтала после уроков убежать купаться на реку. Мама думала, что ее старшая дочь наконец влюбилась. От этой мысли Ленте стало смешно. В кого влюбляться? Даже на примете никого нет. Патрик вчера ей отказал. Драги это работа. Радж? Вот. Классный вариант. Холодный и расчетливый — он был идеальной для нее парой. Две ледышки. Лента рассмеялась. Все удивленно посмотрели на нее.

— Просто хорошее настроение, — пожала плечами Лента. Она закрыла глаза. Нужно блокировать эмоции, но так не хотелось. Можно ведь еще немного походить именно так? Ведь ничего плохого не будет? Так же как и распустить волосы, вместо того унылого хвоста, с которым она постоянно ходила. Она чувствовала, мама только радуется таким переменам. Знала бы она, что это все временно.

Лето. День теплее чем обычно. Даже жарко. Хотелось вместо работы пойти купаться на речку. Нырнуть в холодные воды, которые так приятно будут охлаждать кожу. Снять эту надоевшую куртку. Наверное в том воздушном платье не было бы так жарко.

В гостинице, где обосновались Драги было шумно. В последнее время здесь было шумно всегда. Программа по переселению вызвала интерес у многих. Лишние люди. Они обращались к Драгам, находясь на грани отчаянья, или с надеждой на лучшее будущее. Они думали, что в новой стране найдут свое счастье. Тут Лента ничего не могла сказать, потому что человек, которого Драги поставили заключать договора с людьми, относился к своим обязанностям, как к нудной, но высокооплачиваемой работе.

Кирт что-то изучал в планшете. Он все время был занят. В основном читал. Даже когда вел переговоры тоже не отрывал взгляда от планшета. Он как-то объяснил Ленте, что из-за особенности мозга, мог делать несколько дел одновременно, например, читать, разговаривать, а заодно и в сети быть. Только разговаривая с Лентой, он смотрел на нее. Как объяснил Кирт, ему нравилось на нее любоваться.

— Какая ты сегодня необычная. Прям цветешь.

— Я сегодня работать не могу. Запишешь все сделки сам? — спросила она.

— Греч говорил. — Кирт отложил планшет. Поставив локти на стол, он сложил руки замком и подпер ими подбородок. — И как ты его из-за грани вытащила. Мы с ними разобрали механизм, с помощью которого у тебя получилось это сделать. А побочный эффект какой?

— Голова болеть будет, если я сегодня работать буду. Могу перегореть. Нужен отдых.

— Это все понятно. И риск большой за самодеятельность. Твое начальство ведь этого не одобрило?

— А вы всегда делаете по указке своего начальства? — в свою очередь, спросила Лента.

— Ну, я сам себе начальник. Так что мне проще.

— А вы считаете, что я каждый свой шаг совершаю с одобрения руководства?

— Считал. Поэтому вчерашний твой поступок у меня не вписывается в составленное о тебе мнение, — сказал Кирт.

— Но не всегда же вам быть правым. Иногда можно и ошибиться, — ответила Лента.

— Почему?

— Откуда я знаю? Мне вечером скучно было. — Лента насмешливо посмотрела на него.

— Так я тебе и поверил. Ладно, рабочий день начался. Поставь стул вон в тот угол. Будем считать, что ты здесь.

Лента села рядом с дверью. С одной стороны, заходить в сеть не хотелось, но с другой — сидеть целый день и любоваться как Драг работает, было скучно. Лента провела диагностику чипа. Все в порядке. Можно осторожно по сети погулять, если не напрягаться. Или в гости заглянуть. Тоже идея. Немного мучило сомнение, что заявляться без приглашения как-то невежливо, но он ей разрешил, да и повод есть, спросить как самочувствие.

Полянка. Зеленая трава. Греч лежал закинув руки за голову и смотрел в небо, по которому белыми барашками плыли облака. Плотная куртка, такие же штаны и высокие ботинки. Нога закинута на ногу. Он сразу узнал, что она здесь, но не подал и виду. Неуверенность. Она думала сбежать. Сделала шаг назад к лесу, но потом все же подошла. Села рядом. Греч бросил на нее взгляд и вновь продолжил разглядывать облака. Она осторожно сидела рядом с ним и молчала. Гречу казалось, соверши он какое-нибудь резкое движение, она сразу резко отскочит в сторону. Боится? Но почему? Сколько прошло времени? Час? Два? В этом месте само понятие время перестало существовать.

— Ты говорила, что тебе лучше не работать сегодня, — нарушил молчание Греч.

— А я и не работаю. Здесь нагрузка минимальная. Я же не обхожу защиту чужих чипов, — ответила Лента. — Здесь отдыхаешь.

— Я и создавал это место для отдыха. — Греч взял ее за руку и потянул на себя. — Иди сюда. На облака смотреть лежа намного удобней, чем сидеть.

Она напряглась. Он чувствовал ее слишком хорошо, а потом все резко оборвалось. Лента закрылась от него.

— Боишься, что полезу тебя изучать? Не буду. Я уважаю личное пространство. Можешь не ставить блокировку, иначе не поймешь, что я хочу тебе показать, — сказал он. Лента задумалась. На губах появилась дерзкая улыбка. Риск. Азарт. Она вновь открыла чувства. Они были такие яркие, что Греч легко чувствовал их. К тому же Лента находилась у него в гостях, на его территории, а здесь были немного другие правила, чем в жизни. Лента легла рядом. Греч не знал, как она отреагирует, но все же рискнул и подсунул свою руку ей под голову, подставляя плечо. Не отскочила. Но все же напряглась.

— Красиво, — заметила Лента, разглядывая облака, которые стали менять цвет с белого, на нежно-розовый, с примесью фиолетового, а местами и сизого.

— Закат. Смотри, что будет дальше.

Начало темнеть. Облака уплыли за кромку леса. Откуда-то послышалась певчая трель. Ей ответила вторая. Лес начал оживать. Шум, рычание, треск ветвей. Было не по себе. Лента уговаривала себя, что это все неправда, а иллюзия. Красивая картинка. Но было жутко. На небе стали зажигаться звезды. Они яркими точками заполняли небосвод. Потом они начали передвигаться. Лента не могла понять, что происходит.

— Это светлячки. Мелкие букашки, которые светятся в темноте.

— Никогда не видела таких.

Светлячки заполнили поляну, кружа вокруг, наполняя ее волшебным светом. Лента смотрела на все эти чудеса, от которых захватывало дух и забывала о реальности.

— Ты волшебник, — прошептала она.

— Это всего лишь программа. Картинка, которую я нарисовал по памяти. Если бы это можно было перенести в жизнь, то тогда бы можно было согласиться. А так… Скорее фокусник.

— Кто такие фокусники?

— Обманщик, который дурит людей с помощью ловкости рук и умению отвлечь публику, чтоб они не заметили его манипуляций. Потом покажу, если захочешь.

— Ты и это умеешь?

— Я много чего умею, — ответил Греч.

— Все равно, это похоже на чудо. Виртуальный мир сделать почти реальным для этого нужен талант.

— Скорее дурость, — хмыкнул Греч. Лента вопросительно посмотрела на него, — интересно что ли?

— Да.

— Все началось до войны, когда в моду вошли компьютерные игры. Люди часами проводили в виртуальном пространстве, примеряя на себя роль то воина, то фантастического существа, типа современных тварей. Но все это было на мониторе. Люди же хотели полного погружения. Как мы сейчас с тобой. Это ведь замена реальности. Вымысел. Иллюзия. Когда удалось воплотить идею с чипами, которые замещали здоровенный компьютерный блок, то мы продвинулись намного ближе к этой теме с погружением. Началась война. Проект попытались прикрыть. Я тогда переделал его вместо игры, на альтернативную реальность для смертельно раненных. Или для борьбы с депрессией и стрессами. Мой проект поддержали. Мир рушился, менялся. После бомбы, что упала на город, мы оказались отрезанными от выхода на поверхность на двадцать лет.

— Город был под землей? — спросила его Лента.

— Да.

— А такое разве возможно.

— Почему нет? Это сложно сделать, но вполне реально, — ответил Драг. — Двадцать лет мы могли любоваться лишь вот такими иллюзиями. Это тяжело. Было время, когда мы думали, что больше в живых никого не осталось. Вся территория вокруг нашего города — это мертвая земля.

— Пустошь?

— Да. Первых, кого мы тогда встретили — были кочевники, — он усмехнулся. — Это был культурный шок, когда думали, что люди так сильно деградировали.

— Мы тоже им удивились. Значит ты делаешь иллюзии?

— Пишу под них программы. Иногда усовершенствую. Раньше, мне это нравилось. Казалось, будет интересным создать мир полный приключений, в который можно нырнуть от серых будней. Теперь же реальность похожа на тот мир. Каждый день живешь как последний. Тут тебе и адреналин и экзотика. Первый раз тварь увидел вживую, чуть не поседел. И сами мы уже не люди, а не пойми кто. Напичкали себя всякими усовершенствованиями и смысл?

— Всегда есть смысл, — возразила Лента. — Его нужно только увидеть. Хотя я пока не вижу смысла, зачем было лезть в ту пещеру.

— Этого я тебе объяснять не буду. Лучше забудь этот момент. И тебе и мне так будет спокойнее, — он коснулся ее виска. — Не то чтоб я тебе не доверял, но ты можешь не все скрыть. А твое любопытное начальство может ухватиться за самую тонкую ниточку и вытащить все. Зачем тебе подвергать себя опасности? Мы гости. Сегодня тут, а завтра уедем. Тебе же еще здесь жить и работать.

— Я поняла, — она закрылась. И мир стал не таким ярким. Спокойствие. Оно привычное и знакомое.

— Не уходи, — остановил ее Греч. — Симпатия — это хорошо, но она пройдет со временем. Не надо рисковать ради иллюзии.

— Хочешь сказать, что чувства — это иллюзия?

— Не путай любопытство и что-то большее, — поправил ее Греч.

— Никогда. Я умею в первую очередь думать головой, — ответила Лента.

— Вот я тебя и нашел, — на поляне появился Кирт. — Значит, пока я там работаю, выбиваясь из последних сил, вы тут развлекаетесь! И вам не стыдно?

— Не только же тебе развлекаться и с девушками обниматься, — весело ответил Греч. Лента только тогда поняла, как это все выглядело со стороны. Она же так и продолжала лежать у Греча на плече. Вокруг ночь, светлячки. Лента поторопилась сесть.

— Пойдем подруга, рабочий день закончился. Всю информацию я тебе скину. Так что знакомься, — сказал Кирт. После его слов Лента тут же исчезла. Он посмотрел на Греча. — Честно, не ожидал.

— Я тоже, — спокойно ответил Греч.

— Это в первый раз, когда наши интересы пересеклись.

— Я ни на что не претендую. Сам видишь она от тебя ко мне бежит.

— Вижу и понять не могу почему. — Кирт поймал светлячка и посадил его к себе на ладонь.

— Так кто ж его знает? Уверен, что она и сама не сможет ответить на этот вопрос. Чем-то значит приглянулся, раз бегает.

— А ты что собираешься делать?

— Потихоньку закрою ей сюда дорогу. Это лишнее.

— Духу-то хватит? Нравится ведь, — ухмыльнулся Кирт.

— Нравится, поэтому и закрою. Не буду голову дурить. И тебе не советую, — на последнем слове Греч сделал ударение.

— Сильно она тебя зацепила, раз еще и “советы” раздаешь. По мне, так обычная, только упрямая немного.

— Вот и отойди в сторону, — сказал Греч.

— Уже отошел. Давно с другой играюсь. Не хочет гулять, так что насильно заставлять что ли? А вот ты будь осторожнее. — Кирт исчез.

Осторожнее. Он его еще учить будет. Это девчонку предупреждать надо, а не его. Греч задумался. Если он захочет, он свое получит. Может обманом, может хитростью, но она окажется в итоге с ним. Так было всегда. Волновало ли его, что потом женщины погибали? Не особо. У каждого свой путь по жизни и свой конец. Значит, так распорядилась судьба. Только в этот раз Греч сомневался. Почему-то тащить девочку насмерть ради мимолетного удовольствия и небольшого процента, что она потом выживет не хотелось.

— Я могу идти? — спросила Лента по привычке Кирта.

— Подожди. — Кирт заметил ее удивленно приподнятую бровь. — Это не мое дело, но просто предупредить. Если я играюсь в иллюзии, то Греч это не признает. Когда его подруга не выживает после ночи, он перешагивает через тело и идет дальше не оглядываясь. Шанс выжить один из десяти.

— Даже не собиралась.

— Будь осторожнее и вначале думай, а потом делай. Стоит ли такой риск ради сомнительного удовольствия?

— Спасибо за лекцию, если это все, то я пойду. — Лента вспыхнула. Как Кирт мог такое предположить, что она хочет к Гречу в постель залезть. Хотя сама виновата. Слишком расслабилась. Позволила себе лишнего. Больше такого не повториться.

 

Глава 10

— Ты больше не работаешь с Драгом, — сказал Радж.

— Почему? — спросила Лента.

— Какая тебе разница? Завтра ты возвращаешься к своим обязанностям в отделе.

— Обычный интерес, — ответила Лента. Ее удивило решение Раджа. Но тот объяснять ничего не стал.

— Постарайся с Драгами никаких дел больше не вести. Это тебе дружеский совет. — Слова Раджа застали ее около двери, когда она уже хотела уходить.

— Я работала только с одним Драгом. С другим пресеклась лишь один раз и сразу вам об этом доложила, — ответила Лента. — Вы знаете, что не в моих интересах играть против вас.

— Я знаю о твоих планах. Так как проект не был доведен до конца, тебе выплатят лишь треть от обещанной суммы, — он это сказал мимоходом, как будто ничего серьезного и важного не сказал.

— Мы договаривались о другом. — Лента резко повернулась и посмотрела на Раджа.

— Обстоятельства изменились, — не поднимая головы от планшета, ответил Радж. — Лента, ты можешь быть свободна. Если понадобишься, я тебя вызову.

Лента разозлилась. Давно с ней такого не было. Это ведь обман. Радж ее просто обманул. А ведь работа была опасной. И она должна была оплачиваться соответственно. Она отвлеклась от своих мыслей, когда пришло сообщение от Греча. “Вечером у болота. Хочу попрощаться”.

Попрощаться? Они не общались неделю. Лента старалась о нем не думать, но то и дело вспоминала музыку и поляну. С этими воспоминаниями приходили образы Греча. Она не могла понять чем он ее так зацепил. Почему она то и дело к нему мысленно возвращается? На этот вопрос не было ответа. Лишь факты, которые говорили за себя. Это пугало. Впервые ее кто-то настолько сильно заинтересовал.

Попрощаться? Получается он уезжает. Наверное, это к лучшему. Жизнь вернется в прежнее русло. Не будет волнений. Привычные будни. Работа. Мысли об выплаты кредита. Только почему так щемит сердце? Почему так тяжело от этого? Но ведь это правильно. Ведь так и должно быть. Тогда почему?

Она ускорила темп. Почему-то Ленте казалось, что она опаздывает. Ворота, поле. Солнце медленно клонится к закату. Высокая трава достигает ей до пояса. А сердце готово выпрыгнуть из груди. Кровь стучит в висках. Взять бы и побежать, но это будет выглядеть странным. Не в том возрасте, чтоб бегать по полю наперегонки с ветром. А когда-то ей это нравилось. Она не заметила ямки, в которую попала ногой. Споткнулась. Упала на руки и колени. Ладони Лента ободрала до крови. Вытерла грязь и кровь крупным листом какой-то травы и пошла быстрым шагом дальше. Вот и лесок. Пруд немного высох и вода отошла от берегов. Мошкары почти не было. Тихо. Лента села на поваленное дерево. Ладони щипало. По-детски послюнявила их, пытаясь оттереть грязь. За рассматриванием и оттиранием ладоней ее застал Греч. Он был одет в полный костюм. Куртка, плотные штаны, высокие ботинки, но маску и очки надевать не стал. Так же как и капюшон. Сумка через плечо. Короткие черные волосы трепал ветер. Он смотрел на нее и улыбался. Лента почувствовала себя неловко. Захотелось сбежать. Но из реальности нельзя сбежать, как это можно сделать в иллюзии, где достаточно просто разорвать соединение. Греч подошел к ней и сел рядом, открывая сумку.

— Давай ладошки, — он достал мазь и ватный тампон. — Так торопилась, что под ноги не смотрела?

— Просто упала, — ответила Лента.

— Я тебя тоже хотел увидеть. Думал уехать молча, но не смог. Должны же и у меня ведь быть какие-то слабости. Так ведь? — Лента молчала. Наблюдая, как он наносит мазь.

— Меня сегодня отстранили от работы с вами, — сказала Лента. Ее голос дрогнул, но причину этому она не нашла.

— Это к лучшему. Значит тебя не заденет вся эта история. Ты ведь маленькая пешка во всей игре. Но приятная пешка. Жертвовать тобой не хочется. Тянуть дальше — тоже. Самый лучший для тебя вариант, это выйти из игры сейчас.

— Кто такие пешки?

— Я скину тебе правила игры. Изучи, когда будет время. Интересная игра. Вот и все. — Греч убрал мазь в сумку.

— История закончилась? — тихо спросила Лента.

— А она начиналась? — спросил ее Греч. Он зажмурился, подставляя лицо теплому солнцу, которое проглядывало сквозь кроны деревьев. — Я ведь лишь коснулся твоей жизни. Мимолетный эпизод, о котором ты забудешь. Так же как и я о тебе. Мы забудем друг друга. Время стирает образы. Хотя, может, ты будешь внукам рассказывать как работала с “таинственными и ужасными” Драгами. А я забуду, как забывал других. Чего плачешь?

— Не плачу.

— Соринка попала? — добродушно спросил он. — Лента, ты же понимаешь, что мы не сможем быть вместе. Ты ведь можешь просто не выжить.

— Я все понимаю, — ответила она, разглядывая траву под ногами.

— Надо было все-таки уехать молча, — сказал он в сторону и обнял ее. Лента плакала, спрятав лицо у него на груди. — Найдешь ты себе еще милого по сердцу человека. Молодого и симпатичного. Что так горевать? Ты хорошая девушка. У тебя вся жизнь еще впереди.

— Знаю, — тихо ответила Лента, глотая слезы. Она сама не ожидала, что расплачется. — Первый раз такое. Ничего. Без тебя лучше будет. Все будет как прежде.

— Должен тебя огорчить, но как прежде уже не будет. Первая любовь — она всегда дурная. Сердечко как в насмешку выбирает неподходящих кавалеров. И не прикажешь ему. Не любит оно доводы разума слушать. Хоть повторяй до бесконечности. Твердит свое: хочу и все. Но это пройдет. Всегда проходит со временем. Любовь или стирается или остается приятным воспоминанием. А запретные плоды они всегда сладкие на вид, а попробуешь, там горечь и разочарование. Даже если ты выживешь после ночи со мной, я тобой попользуюсь и брошу.

— Не бросишь.

— Я себя что ли не знаю? — Греч тихо рассмеялся. — Я ведь не такой добрый человек, каким тебе кажусь. А ты хорошая и добрая. Наивная. Людям веришь. Позволяешь собой играть.

Он замолчал. Лента продолжала тихо всхлипывать. Это раздражало. Он не думал, что все так серьезно. Она ему нравилась. Хорошая девочка. Думал, что последний раз увидит ее и поедет дальше. С каждой минутой, что он проводил рядом, Греч понимал, что все больше его решимость тает. Дела кажутся не такими важными. Хочется все бросить, отложить и побыть с ней. Просто сидеть с ней рядом, видеть ее. Но Греч понимал, что со временем захочет большего. Он не сможет устоять. Она умрет. А что дальше? Опять искать цель, чтоб жить? Оправдывать свое существование?

— Если не прекратишь реветь, я тебя поцелую. А там будь что будет, — резко сказал он. Лента замерла. Чуть не перестала дышать. — Боишься?

— Нет, — она выпрямилась и посмотрела на него. Спокойная, решительная.

— Зато я боюсь. В кое-то веке не хочу кого-то терять, — он коснулся рукой в перчатки ее щеки. Лента вздрогнула, но не отстранилась. — Что мы с тобой сделаем. Я уеду. Больше ты меня в своей жизни не увидишь. А ты еще найдешь кого любить и сделать счастливым. Я ему буду искренне завидовать. Но у нас с тобой разные дороги. Забудь все это. Просто забудь, как сон. Не ищи меня, какие бы слухи ни ходили. Тебе это только навредит. Прощай.

Он ушел. Поднялся с бревна и ушел не оборачиваясь. Лента смотрела ему вслед. Сердце разрывалось на части. Когда она успела его полюбить? Когда это случилось? Она не ожидала, не была к этому готова. Первый раз она почувствовала такой эмоциональный шквал. Любовь. До этого ей удавалось избегать этого чувства. Оставаться холодной к другим. Лента знала, что хочет от жизни и к этому стремилась. Теперь же не знала, что делать дальше, потому что прежние цели выглядели слишком тускло. Она готова была сегодня рискнуть, хотя это и было глупо. Лента не верила словам Греча. В них сложно было поверить, потому что будь он действительно плохим человеком, то не стал бы останавливаться. Почему так все получилось? И что делать дальше? Забыть?

Для начала надо было успокоиться. Солнце клонилось к закату. Пора было возвращаться домой, пока не закрыли ворота. Лента не запомнила дорогу до дома. Она так была погружена в свои мысли, что не замечала ничего. Не здороваясь, Лента прошла в комнату и легла в кровать. Не хотелось никого видеть и никого слышать. На душе было так плохо, что хоть вой. Она ведь почти не думала о нем. Пару разговоров. Пара встреч. Надо же ему было так крепко засесть у нее в голове! Это ведь невозможно. Только сердце упрямо твердило, что такое возможно.

 

Глава 11

Лента не могла уснуть всю ночь. Она ворочалась с боку на бок, заставляла себя закрыть глаза, но сна не было. В итоге она проснулась разбитой. Аппетита не было. Ей с трудом удалось проглотить половину завтрака. Мысли все время крутились вокруг глупой ситуации, вчерашних слез. Так ведь нельзя. Нужно все забыть и жить дальше. А вот как жить дальше? Это вопрос.

Работа. Делать ничего не хочется. Какие-то пустые задания. Она ничего не стала брать. С ее уровнем можно работать на чем-то серьезном, а не тратить силы на мелочь. Поэтому Лента почти весь день просидела, разглядывая в окно площадь и думая. После обеда Патрик попросил ее помощи в одном задании. Что-то пустое и неинтересное. Лента хотела отказаться, но все же решилась пройтись вместе с ним.

— Ты сегодня целый день на себя непохожа, — заметил он.

— Нет настроения. За работу заплатили меньше, чем было оговорено.

— Ты все не оставила идеи заработать досрочно на погашение кредита? — спросил ее Патрик.

— Да.

— Это все ерунда Лента. Тебе не дадут погасить его в этой жизни.

— Почему?

— Ты редкий специалист. Тебя невыгодно отпускать из-под своего контроля. Знаешь как это делается? Вначале ждут, когда ты накопишь денег. Потом повышают ставку, так как на тебя, как на специалиста было больше потрачено времени на обучение, потом идут штрафы по работе. Ты оказываешься в вечной кабале. Так что старайся или нет, но ты из нее не выберешься. Удается это сделать лишь единицам. Тем, кому или повезло, или есть очень хорошие знакомые в высоких кругах. Есть еще третья категория людей, кого выгодно отпускать на вольные хлеба.

— Радж мне обещал покровительство в этом.

— Он сказал тебе это, чтоб ты согласилась работать с Драгами. Тогда возникла непредвиденная ситуация. Нат не справился, Павой пожертвовать он не мог, потому что давно известно, что она шашни крутит с одним из министров. Раджа бы этот министр просто убил, если с головы Павы хоть волосок упадет. Заметила ведь, что ей достаются самые непыльные и вкусные заказы, — сказал Патрик.

— Я об этом не задумывалась.

— Ты ни о чем не думаешь, кроме работы и своей недосягаемой цели, — ответил Патрик. — Поэтому можешь не рвать силы, а спокойно жить.

— Спасибо за совет. — Лента задумалась.

Патрику не было выгоды ее обманывать. А информацией он владел всегда лучше других. И видимо какую-то дружескую симпатию к ней испытывал. Она ему верила, но все же решила проверить его слова. По возвращении в отдел Лента пошла к Раджу.

— Сколько мне еще нужно работать, чтоб выплатить кредит?

— Ты сама это знаешь лучше меня. Пару лет. Тут же зависит как работать, или от суммы вознаграждения, — ответил ей Радж.

— Но это ведь возможно?

— В теории возможно все. Но всегда есть непредвиденные обстоятельства. Например, ты можешь выйти замуж и уйти в отпуск по уходу за ребенком, тогда не сможешь работать и кредит будет не оплачиваться какое-то время. Пойдут проценты. Тогда срок его выплаты сдвинется.

— Я все это знаю. С той суммой, которая у меня сейчас на счету, сколько мне выплачивать кредит еще лет?

— Лет пять-семь. Сама знаешь, что ты у нас специалист. А специалисты идут по другой ставке, — ответил Радж. — А в чем проблема?

— В родителях. Я хочу часть своих денег кинуть на погашение их кредитов. Иначе они скоро загнуться работаю по две смены. Тогда воспитывать мелкотню придется мне. А в мои планы это не входит, — не моргнув глазом, ответила Лента. — Думаю, что если я смогла заработать такую сумму за столь короткий срок, получится сделать и второй раз.

— Конечно, получится. — Радж даже вздохнул свободнее. — У тебя еще вся жизнь впереди. А помогать родственникам это правильно.

— Так как мне не оплатили всю сумму, что обещали за опасную работу, а отпуск я не брала ни разу, то две следующие недели мне нужны, чтоб прийти в себя. Постоянно бояться, что твой день последний из-за того, что работаешь с человеком, который чихнув может тебя заразить, это никаких нервов не хватит. В последнее время я поймала себя на мысли, что боюсь рукопожатий, чихающих, кашляющих людей.

— Согласен, тебе нужен отдых. Я сниму у тебя последние воспоминания и две недели обещаю тебя не вызывать на работу. Если решишь уехать из города, сообщи предварительно мне. Ситуации бывают разные, а я должен знать, где тебя искать, — сказал Радж.

— Я никуда не собираюсь. Буду дома сидеть. Максимум на реку выйду.

— Планы могут всегда поменяться, — сказал Радж. От его внимательного взгляда Ленте стало не по себе. Он словно ее в чем-то подозревал. То что она решила играть против него? Поработать на стороне? У нее и в планах такого не было. Она хотела лишь одного — отдохнуть. — Если Драги будут искать с тобой встречи и попытаются хоть как-то с тобой встретиться, ты ведь меня поставишь в известность?

— Обязательно, — ответила Лента. — Они вне закона?

— Почти. Будь осторожнее. Не хочу потерять ценного сотрудника из-за глупых недоразумений.

Значит их скоро должны арестовать. За что? Лента спрятала от Раджа все мысли и воспоминания на такую глубину памяти, очистив чип за считанные секунды. Он увидел лишь то, что она позволила ему — усталость и разочарование низкой оплаты труда, а еще беспокойство за родителей. После того как Радж разрешил ей идти, Лента все вернула назад. Заглушила следилку, которую поставил ей Радж и пошла в банк.

Она действительно сняла почти все свои деньги и раскидала их по счетам родных. Зачем копить деньги, которые нельзя потратить? Можно немного облегчить жизнь родителям. Хотя такое было редкостью. Каждый стремился рассчитаться со своими долгами, а не покрывать долги родственников пусть и близких. Но Патрик не соврал: Радж не хотел ее отпускать. Она хорошо смогла изучить своего начальника, чтоб понять, что Радж только рад, если она обнулит свой счет. И никакое покровительство он ей давать не собирался. Ему выгодно держать ее рядом с собой под контролем, а не быть на равных. Почему Лента не додумалась до этого раньше? Наивная и добрая. Позволяла другим играть собой. Надо будет изучить, кто такие пешки и что эта за игра.

А дома ее ждала удивленная мама. Ей пришло сообщение из банка.

— Почему?

— Много ответов на этот вопрос. Наверное, потому что так правильно и так надо? — хмыкнула Лента и пошла к себе.

Почему она помогла? Не объяснять же всю длинную цепочку событий и рассуждений, которые привели ее к этому поступку? Зачем? Это все лишнее. Главное, что она могла спокойно лечь в кровать и почитать про шахматы.

Прошло несколько дней в результате которых Лента ничего не делала. Только спала и периодически появлялась на кухне, чтоб выпить чаю. От еды она продолжала отказываться, потому что не было аппетита. Мама и отец уже готовы были забить тревогу, но Лента успокаивала их, что просто перетрудилась. Она старалась забыть. Старалась вычеркнуть из памяти те моменты. Периодически стирала их из чипа, но при этом не забывала скопировать воспоминания в мозг. Потом она их оттуда возвращала и прокручивала картинки в формате иллюзии. Несколько раз она порывалась постучаться к Гречу, но что-то ее останавливало. Прощай и не ищи. Живи дальше. Только как прежде жить не получалось. Лента старалась заполнить дни непросто существованием, а смыслом, но она не могла его найти. Если раньше у нее была цель, то теперь эта цель исчезла. А новую найти не получалось.

Она спала и в то же время нет. По полянке с поваленным деревом плыл туман. Было неспокойно и зловеще. Казалось, что сейчас выпрыгнет какое-то чудище из кустов и ее просто съест. Тварь и вправду появилась из тумана. Страшный мутант с лишь отдельно напоминал человека. Длинные мускулистые лапы, такие же ноги, широкая грудная клетка, голова почти без шеи. Лицо также состояло из мышечной массы. Узкие глаза напоминали тонкие щелочки. Носа не было, лишь две дырки ноздрей. Плоские губы закрывали ротовую щель. Когда он открывал пасть, то за губами проглядывали мелкие острые зубы, а за ними начинался второй ряд клыков.

Лента поймала себя на мысли, что плачет. Она смотрела на эту тварь и плакала. Тварь не подходила к ней. Длинные когти напоминали кинжалы. Он поднял руку словно в каком-то жесте, но тут же опустил. Застонал.

— Я не боюсь. — Лента, сделала несколько шагов по направлению к твари. — Я тебя узнала.

Греч. Его трудно было узнать, но это был он. Тварь наклонила голову. Рычание. Тварь открывала и закрывала рот, но произнести толком ничего не могла. Лишь это сдавленное рычание. Лента подошла к ней на расстояние вытянутой руки.

— Попробуй думать. Я прочитаю мысли, — сказала она. Туман сгущался. Поляну почти не было видно из-за белого молока.

— Кирт. Они его поймали? — спросила тварь.

— Не знаю, — ответила Лента. Она коснулась ее щеки. Тварь вздрогнула.

— Не надо, — попросила она.

— Кто с тобой это сделал?

— У меня не так много времени. Найди кого-нибудь из Драгов. Опасно. Нельзя так оставлять. Прости.

Поток информации заполнил чип Ленты, заставляя его нагреваться. Головная боль была такой сильной, что Лента закричала. На миг она потеряла сознание. Информации было слишком много. Ее надо было передать. Пароли. Лента набрала все какие были в списке и скинула информацию по адресам. Когда она открыла глаза, то увидела встревоженную маму и отца. Они сидели около ее кровати и пытались привести Ленту в чувство. Она лежала и смотрела перед собой. Куда она только что влезла? И как это скрыть?

— Все в порядке. Рабочие моменты, — ответила Лента, на их вопросы.

— Ты же отдыхаешь, — напомнил папа.

— Порой и во время отдыха нужно работать, — сказала Лента. Она быстро провела диагностику чипа. Повреждения были, но незначительные. Если ее не будут досконально проверять, то возможно и удастся скрыть свое причастие, что она передала для Драгов какую-то информацию.

Стук в дверь. Лента не была удивлена, когда в комнату в сопровождении нескольких солдат вошел Радж. Следилка. Видимо она наблюдала, где Лента находилась, но и в то же время следила за количеством переданной информации. Об этом Лента не подумала. Но не передать она не могла, иначе ее чип просто перегорел бы.

— Доигралась, — сказал Радж.

— Одеться хоть можно? Или меня в ночнушке поведете? — спросила Лента.

— Плевать как ты одета. Пошли.

— В чем вы ее обвиняете? — выступил вперед отец.

— В измене. Так что лучше помолчите и не лезьте в это дело. Если не хотите пойти за соучастие, — холодно сказал Радж.

Лента смогла лишь накинуть халат и надеть тапочки. Так ее и посадили в машину. Начинало подниматься солнце. Его лучи освещали просыпающийся город. Скоро улицы заполнятся прохожими. Только Лента это уже вряд ли увидит. Она не переживала и не боялась. Тюрьма, суд, а там или каторга или пустошь, что по сути означало смертную казнь. Из пустоши никто не возвращался. Человека отвозили на машине, связывали и оставляли на съедение тварям. Это был последний день лета, а возможно и последний день ее жизни.

 

Глава 12

Лента ошиблась. Ее повезли не в тюрьму, а в закрытую лабораторию. Эксперименты. Она не знала, что их проводили в стране. Управление тварями с помощью чипа. Появление тварей привели как раз такие разработки. Тогда человек решил подчинить себе новый вид животных, выведенных с помощью генетики. Химеры. Они обладали выносливостью, силой, но не поддавались контролю. Страна, которая могла бы их подчинить, стала бы самой мощной. Твари — это сила. Их могли бы привлекать к работам, там, где опасно находиться людям, могли бы использовать для перевозки грузов, так как они были дешевле машин. Но все упиралось в контроль.

Лаборатория, в которой оказалась Лента, занималась разработкой чипов, для этого контроля. Недавно они перешли к другому рода экспериментам. Уже на людях. Они вводили мутационную сыворотку человеку, делая его сильнее, превращая его в подобие твари. Но при этом терялась способность активно и разумно мыслить. Человек начинал жить инстинктами. Ленте предстояло научиться управлять этими полулюдьми с помощью мощного чипа. Таких, как она, было еще десять человек. Они работали по двенадцать — шестнадцать часов без перерыва. Сильнейшие нагрузки. Их не щадили, потому что считалось, что всегда найдется много других осужденных. Тем, кто имел хоть какие-то таланты связных, ставили чип, у кого не было талантов — из них делали тварей. Это было жестоко. Через неделю Лента уже думала, что человечнее было бы их всех убить, чем так издеваться.

Иногда она видела Раджа, который часто приходил посмотреть, как проходят эксперименты. Она не ожидала, что он определит ее сюда. Но это было так. Лента сопротивлялась, но вскоре поняла, что это бесполезно. Ей устанавливали программу, которую она могла выполнять бездумно. А могла проявить участие и сделать что-то больше, чем было в задании. Тогда Лента получала в виде поощрения лишний час сна. Лента чувствовала себя живым компьютером.

Твари всегда были разные. Хаотичные мысли, которые чаще сводились к голоду и ненависти. Эти полулюди ненавидели всех. Они готовы были убить любого. Инстинкты полностью поглощали разум. Лента пробивалась сквозь этот мрак и хаос, заставляя полулюдей подчиняться. Шаг за шагом. Они брали предметы, которые она приказывала взять. Или сдерживала их, когда рядом находился человек.

С Гречем ей также довелось работать. Она видела, что он боролся. Не хотел превращаться в бездушную тварь. Часть его памяти была закрыта. Обрывки воспоминаний все равно проскальзывали, но он тут же их прятал. Музыка. В его сознании она была повсюду. Он думал лишь о мелодиях, заглушая все инстинкты и желания. Лента даже не пыталась пробиться к нему. Она просто прикоснулась к его сознанию, игнорирования задания. И пусть ей потом будет плохо. Пусть будет раскалываться голова, а желудок сводить от голода. Она не могла его ломать.

В лаборатории выли сирены. Что-то случилось. Лента отвлеклась. В этот момент тварь вырвалась на свободу. А она почти добилась того, чтоб она ей подчинялась. Этот тип и в жизни давно не был человеком. Если судить по отрывочным воспоминаниям — настоящая тварь. Он ускакал крушить лабораторию вместе с другими. Лента только тогда поняла, что открылись все клетки. Она попыталась встать с кресла. Мышцы атрофировались. Катетеры трубками уходили от нее. Их не кормили. Лишь вливали питательную смесь, которая поддерживала жизнь. Они не вставали. Спали также в креслах. Жидкость выводилась катетерами.

Надо встать. Только нет сил. Даже рукой пошевелить нет сил. А вокруг шум, крики. Лента вздохнула. А думать она все еще могла. Это хорошо. Хотя не была уверена, что сможет дальше жить. Наверное это конец. Она закрыла глаза. Полянка. Она помнила ее. Светлячки. Рядом Греч. Самое счастливое из ее воспоминаний.

— Не бойся. Это я, — он ласково коснулся ее сознания. Лента вздрогнула. Греч. Его лапы вытащили ее из кресла, обрывая провода. Лента боялась открыть глаза. — Большой риск, но я тебя здесь не оставлю. Не оставлю. Хорошая. Прости. Не хотел, чтоб все так получилось.

— Все в порядке, — слабо ответила Лента.

А дальше все напоминало непрекращающийся кошмар. Он то и дело теряла сознание. Ее выворачивало. Ломало. Боль была такой сильной, что Лента только могла стонать.

— Оставь ее, — чей-то резкий окрик пробился в ее сознание.

— Нет, — рычание.

— Она все равно помрет.

— Нет.

— Упертый. Из-за тебя сейчас все погибнем.

Темнота. Это было страшное ощущение. Лента все понимала, но ничего не видела. Она слышала тихие разговоры. Они доносились, словно издалека. Она потеряла зрение и слух? Возможно. Страшно. Нужно проверить чип. Работает с перебоями. Но работает. Сломался переключатель из сети в реальность. Поэтому она и не видит. И почти не слышит. Можно немного переделать. Снизить нагрузку. Лента начала осторожно программировать чип. Свернула не туда и сразу почувствовала боль. Так не пойдет. Нужно осторожней. Она добилась того, что слух стал лучше, а зрение появилось, хотя и мутное.

— Вы меня слышите? — довольно громко спросил мужчина. Врач? Возможно.

— Слышу. — Лента попыталась ответить, но не смогла произнести и звука. Пришлось отвечать мысленно.

— У вас почти полностью перегорел чип. Заменить мы его не можем. Он соединен напрямую. Вы понимаете, что это значит?

— Понимаю. Мне осталось жить ровно до тех пор, пока чип не сломается.

— Все верно. К тому же вы переболели Белой смертью, что нам принесли Драги. Вам повезло выжить. Из всех побочных эффектов у вас лишь атрофировалась левая рука.

— Совсем все хорошо, — хмыкнула Лента. — Выжила, чтоб умереть.

— Я могу назначить вам беседу с психологом…

— Не надо мне ничего. Я хочу просто отдохнуть.

— Как скажете.

Лента устало закрыла глаза. Надо разобраться в файлах. Удалить все лишнее. Диагностика показала, что в живых двадцать пять процентов. Это очень мало. Катастрофически мало. Она теперь не сможет пользоваться чипом в полную силу. Нужно чистить. Удалять. Школьные воспоминания, знания. Пусть она станет глупее, но будет живой. Забавные моменты из жизни. Это тоже не нужно. Коды взломов. Теперь ей это точно не понадобиться. Этот файл был ей не знакомый. Чья-то запись событий.

В лаборатории выключился свет. Замки открылись. Твари сразу выбрались из клеток. Греч последовал их примеру. Его сознание то и дело проваливалось. Он кого-то убил по дороге. Другого разорвал. Хорошо, что жрать не стал, как некоторые. Нет. Он не опустится до их уровня. Хоть сдерживаться сложно. Лента. Она где-то здесь. Найти. Он облазил всю лабораторию, прежде чем ее увидел. Скелет обтянутый кожей. В ней трудно было узнать ту девушку с веселой, дерзкой улыбкой, которую он запомнил на берегу моря. Забрать с собой. Ей здесь не место.

Он долго шел по каким-то переходам, пока не наткнулся на своих. Включая и Кирта. Тот его быстро идентифицировал. Не пришлось объясняться. Они выбрались из лаборатории, а потом ее подорвали. Правильно. Это нужно было сделать. А выбираться из страны придется туго. Война в самом разгаре. Десять Драгов с отрядами, против целой армии. Они разнесли полстраны, пока добрались до лаборатории. Теперь надо прорываться обратно.

Греч был не стабилен. Звериная сущность то и дело прорывалась, затмевая сознание. Однажды, он чуть не загрыз девочку. Она заразилась. Он все равно нес в себе этот проклятый вирус.

Потом Лента увидела, что Греч с кем-то ругался. Он не хотел ее оставлять. Но и брать с собой ему ее не разрешили. По ее чипу отслеживали их перемещение. Она могла их выдать в любой момент. Вынуть чип не получилось.

— Я за тобой вернусь. Только выживи, — сказал он ей напоследок. — Дождись.

Лента несколько раз просмотрела запись и удалила ее. Она не может сейчас хранить такие файлы. Но может запомнить. Дождись. Она постарается это сделать. Но не факт, что получится.

Драги уехали так же быстро, как и появились. Радания праздновала победу со слезами на глазах. Погибло треть населения страны. А эпидемия Белой смерти выкосила еще половину. Ходили легенды, что Драгов было не меньше тысячи. Мало кто говорил правду, что их был десяток и каждый с отрядом по пятнадцать — двадцать человек в каждом. Правительство подсчитало убытки. Мирное население хоронило родных.

Лента вышла из больницы спустя месяц. У нее не было документов. Так как чип был поврежден. Записали с ее слов имя и присвоили новый опознавательный код. До дома она добиралась пешком или на попутках. Ушло у нее на это еще две недели. Была весна. Кто-то из сердобольных подкармливал ее. Таких побитых войной и эпидемией было много. Лента с удивлением узнала, что в лаборатории пробыла около семи месяцев. Время перестало существовать. Дни тянулись за днями. Лента не успевала их фиксировать, да и не считала нужным.

Дома ее встретил голод и разруха. Окна выбиты. По квартире гуляет лишь ветер. В городе было несколько взрывов. Никто и не знал, что у военных оставались бомбы, с помощью которых они попытались остановить Драгов. Сестры и брат при виде ее испугались. Они выжили в отличие от родителей. Стояли в очередях за хлебом, который выдавали бесплатно. В приют их не забрали, потому что не было мест. Живите, как хотите. Они и жили. Лента лишь вздохнула. Вот и повод пожить. Надо поднять мелких. Только как она будет это делать, Лента не знала. Она плохо видела, с трудом ходила. Чип периодически давал сбой. Она могла потеряться в пространстве на какое-то время. Но она продолжала жить и думать. Ее иногда выносило из реальности в иллюзию. Там было проще жить. Там она могла быть такой, как раньше. Она не смогла удалить воспоминания о береге и музыки. О ночном небе и светлячках. Счастье. О нем остались лишь воспоминания, но они так грели душу, что хотелось жить дальше, несмотря на трудности. И ждать. Греч обещал вернуться. Если ему удастся выжить. Он ведь тоже стал жертвой экспериментов. Но Лента решила, что будет надеяться и ждать. Все равно другого ей не оставалось.

 

Глава 13

Прошло 6 лет.

Что такое жить одним днем? Лента никогда не знала в какой момент может закоротить чип. Она несколько раз обращалась с просьбой его заменить. Но это была незнакомая разработка. Нестандартная. Замене он не подлежал. Оставалось лишь надеяться, что чип протянет еще какое-то время.

Лента лишь радовалась одному, поднять сестер и брата ей удалось. Дина недавно вышла замуж. А Жанна все еще жила с ней. Младший брат недавно поступил в сельскохозяйственную академию и переехал в общежитие. Лента могла вздохнуть свободнее. Все это время они выживали на помощь государства, плюс Лента вместе с сестрами подрядились в прачки. Каждый день возили на речку стирать белье. Лента приноровилась работать одной рукой, так же как и готовить. Левая рука сильно деформировалась. Белая Смерть славилась таким побочным эффектом, как хрупкость костей. Видимо, когда она заразилась, то сломала руку в нескольких местах. Та неправильно срослась. После лаборатории организм был истощён. Чтоб выправить руку нужна была операция. Но врачи побоялись, что она ее не переживет. К тому же никто не думал, что Ленте удастся прожить шесть лет. А она жила. В сумерках, с трудом выполняя домашние дела и работу, но жила. Иногда улыбалась, а порой и смеялась, радуясь любому поводу.

Прошлая жизнь казалась сном. Лента ее почти не помнила и старалась не вспоминать, чтоб не загружать память. Она знала, что когда-то была успешной. Знала, что были какие-то амбиции, но сейчас это все было таким смешным и ненужным. Было лишь здесь и сейчас.

Лента ни о чем не жалела. Не переживала. Лишь жила. Это была странная жизнь. Похожая на паузу. Но тут ничего нельзя было сделать.

Они с Жанной шли в магазин. Нужно было купить продуктов. Много народу. Лента никак не могла понять причину такого столпотворения на площади. Голоса. Они смешались в один сплошной гул. Слишком сильные эмоции. Они снесли слабую блокировку способности. Лента оказалась в коктейле мыслей и эмоций. Страх, ненависть, радость, надежда.

“Их надо гнать”…

“Начало новой жизни”…

“Все будет, как раньше”…

“Ненавижу”…

“Надо к ним податься”…

“Драги”…

Лента лишь крепче сжала свою палку, с которой не расставалась. Длинная полутораметровая жердь помогала ей, придавала уверенности, когда она теряла способность видеть или резко проваливалась в иллюзию. Когда, как сейчас, слетала блокировка. Драги. Сердце предательски забилось сильнее. Но Лента не могла даже проверить здесь ли Греч. Надо успокоиться. Ее кто-то взял под руку. Наверное Жанна. Кто же еще? Да, надо выйти из толпы.

Волнения. Страх. Кто-то решил отомстить за смерть близких. Ненависть. Слишком яркие эмоции. Лента плохо понимала, что происходит. Куда-то пропала перепуганная Жанна. Толпа их разъединила. Каша из эмоций. И Ленте не получалось поставить блок. Хотелось остановиться и закричать, чтоб они замолчали. Кто-то ее толкнул. Удар пришелся в спину. Лента упала. Надо встать, но толпа не давала…

Греч знал, что возвращения в Раданию не будет простым. Слишком неприятный осадок оставила эта страна. Но вернуться придется. Радания представляла опасность. Он не был уверен, что у них была лишь одна лаборатория. Тогда пришлось быстро уехать и не завершить свою миссию. Да, он подставился. Но никому и в мыслях не приходило, что на Драгов могут напасть и использовать как лабораторных крыс. От одного этого воспоминания, когти начали увеличиваться. Нельзя забывать про контроль. Он стал слишком вспыльчивым в последнее время. Может из-за того, что придётся возвращаться в тот ад?

Будь его воля, он бы всю страну разрушил. Камня на камне не оставил. Но приказ совета был прост: всех зараженных мужчин отправить в Наукоград. Женщин по желанию. Остальные же пусть живут. В этот раз они приехали большим составом. В пятьдесят Драгов. Зачистка целой страны. Вирус не должен распространиться. Хорошо хоть страна закрытая. Кочевников они предупредили о карантине. Поэтому те прекратили все отношения с Раданией. Если из Радании выезжали караваны, то подвергались нападению. Кочевники стали хорошей охраной, чтоб Радания не прорвалась из своей изоляции. За это время Драги собирали людей, чтоб зачистить страну. Это будет своеобразным уроком и другим странам. Они не могли оставить все случившиеся безнаказанным. Раз они решили следить за порядком, чтоб больше не допустить повтора войны, придётся продолжать этим заниматься, даже когда такая работа становится откровенно грязной.

Конечно, людям не понравилось, то что они хотели сделать. А и пусть. Как будто кто-то их будет спрашивать. Дир просто сказал, что если они не подчинятся, то Драги подорвут эту никчёмную страну, стерев ее с лица земли. У Драгов действительно были бомбы. Правда три штуки, но их как раз хватило бы, чтоб из Радании сделать пустошь. Начались волнения. Надо быть полными дураками, чтоб врукопашную идти на вооруженные отряды. Может устроить бойню? Чтоб не повадно было бы другим на них разевать пасть, но Дир так не сделает. Сейчас успокоит народ. А Греч бы так и поступил. Поэтому ему и не дали руководить отрядом. Больно кровожадный стал. Это он кровожадный?! Греч невольно усмехнулся. Знали бы какие у него мысли порой возникают, точно не выпустили бы дальше границы Наукограда. Только своими мыслями он ни с кем делиться не собирался. Прошли те времена, когда он был наивным дураком. Никому нельзя доверять. В любой момент могут предать. Если раньше он прослыл меланхоликом, то теперь про него говорили, что он скорее параноик. Пусть смеются, он лишний раз оглянется, зато останется в живых.

Девочку только жаль. Пострадала не за что. Он несколько раз пытался ее найти, но все было глухо. Видимо умерла. Хотя и к лучшему. Она не для него. Тем более сейчас, когда он сам себе не доверяет и боится. Греч научился контролировать вторую сущность, но все равно инстинкты порой брали вверх.

Он лениво смотрел на толпу, сидя на кузове грузовика. Хороший наблюдательный пункт. Какие они мелкие и слабые. А ведь раньше сам был таким. Но теперь он намного сильнее. Пусть и самомнение выросло, но ведь это правда. Мелкие муравьи и глупые. Драги пощадили их один раз, так они думают, что не смогут раздавить в этот? Если сильно разозлить, то передавят. Раздражают со своим нытьем и угрозами. А Дир их все пытается убедить. Как будто они его слушают. Вон, уже воевать пошли. В толпе женщины, дети. Дураки. Какую-то девчонку уронили. Она калека что ли. Пытается подняться, да не получается. Идиоты. Так и не поняли ценность человеческой жизни. А девчачьей тем более. Сами ведь пострадали от вируса. Дураки.

Греч спрыгнул с машины и, не торопясь, пошел в толпу. Люди замерли и испуганно стали расступаться. Правильно. Так и надо. Он сам бы себя испугался.

— Куда тебя понесло? — услышал он голос Дира.

— Ты вещай дальше, — хмыкнул Греч. — Девчонку подниму. А то затопчут. Жалко.

— Только без глупостей.

— Не бойся. Не съем я их. — Греч чуть не рассмеялся. Но и одного его оскала было достаточно, чтоб люди шарахнулись в сторону. А девчонка все стояла на коленях, держась за свою палку. Он протянул ей руку. Но она никак не отреагировала.

— Ты не видишь? — спросил он. Она вздрогнула. Греч взял ее за плечи и помог встать на ноги. Белые пряди в волосах. Значит переболела.

— Пока нет. Чип барахлит, — она улыбнулась. Приятная улыбка. — Спасибо, что помог. Думала затопчут. А вот лезть ко мне не надо. Чип еле держится. Взлома я вряд ли выдержу.

— Отпусти ее! — невысокая девушка, но с решительным выражением лица пробиралась сквозь толпу.

— Все в порядке, — спокойно ответила слепая. И тут же обратилась к Гречу. — А ты на мою сестру не злись. Она за меня переживает.

Греч удивился двум вещам. Первое, он и вправду разозлился. Не понял почему. Может что девчонка ему что-то велела сделать. Он терпеть не мог, когда ему приказывали. Второе, он тут же успокоился, после слов слепой.

— Это Драг!

— Жанна. Прекрати! — одернула ее слепая. — Я никогда не считала их врагами.

— На тебя сейчас смотрят, как на врага народа, — насмешливо сказал Греч.

— И что? Думаешь меня это волнует? — спросила слепая.

— А что тебя волнует?

— Сможешь ли ты починить этот дурацкий чип. У вас лучше технологии, чем у нас.

— Смотреть надо. Только зачем мне это делать?

— Незачем, — ответила она все так же улыбаясь. Она прижала свою палку к груди с помощью руки, похожей на птичью лапу. Здоровой ладонью она дотронулась до его груди. — Но ты ведь мне поможешь.

— Так в этом уверена? — она его забавляла. Дерзкая и смелая. Может не боится пока не видит?

— Уверена. Выведи меня из этой толпы. Не могу больше все эти эмоции терпеть. Заодно мой и чип посмотришь.

— Ты мне еще прикажи, — рыкнул он.

— Ты меня не пугай. Я все равно не боюсь, — ответила она.

— Сейчас настрою твой чип и полюбуюсь твоим выражением лица, — хмыкнул недовольно Греч.

— Только рада буду это сделать. Шесть лет почти в темноте. Думаешь это так здорово? — спросила она.

— Тебя хоть как зовут? — он подвел ее к машинам. — Чего молчишь?

— Это из-за чипа. Ее периодически выкидывает в сеть. При этом общаться она ни с кем в сети не может. Сломан переходной элемент между сетью и реальностью, — ответила девушка, которую, как запомнил Греч, звали Жанной.

— И давно?

— Шесть лет.

— Постой здесь, я ее в автобусе осмотрю.

— Не оставлю я вас с сестрой.

— Думаешь я ее съем? — рассмеялся Греч.

— Мало ли что сделаете, — вспыхнула девушка. Он лишь вопросительно на нее посмотрел, но она не продолжила свою мысль. Греч протянул палку девушке, а сам поднял слепую на руки и отнес в автобус. Достал свой чемодан с инструментами. Пальцы стали крупными, поэтому приходилось теперь работать с помощью пинцетов. Может пальцы и утратили былую гибкость, но знания никуда не делись.

— Варвары, кто такое сделал. Они бы ей еще булыжник в голову запихнули. Ко всему что можно прицепили. И снять нельзя.

— Значит не поможете? — спросила Жанна.

— Может и помогу. Если найдет, что сможет мне предложить, — хмыкнул Греч.

— У нас нет ничего. Живем небогато. Не думаю, что вас заинтересует наша квартира.

— Это ты права. Квартира меня ваша не интересует. Долго она так будет в грезах гулять?

— Самое большее пару часов, — ответила Жанна.

— Так долго я ждать не буду. Пойду в гости загляну.

— Нельзя. Иначе…

— Ничего с твоей сестрой не будет. Сиди и не дергайся.

Греч пошел обходным путем, едва касаясь чипа. Хорошая программа, чтоб взламывать и оставаться незамеченным была им написана давно. Как раз для таких допотопных чипов. Он и не знал, что она ему понадобиться. Подумывал удалить, но решил, что места все равно почти не занимает, так что пусть будет. Может и сгодиться для платформы написания другой программы. Нет, пригодилась для дела.

Скала. Внизу плещется море. Она сидела в легком платье прямо на камнях, обняв колени руками, и смотрела на ночное небо. Знакомая картина. Он тоже сохранил эту иллюзию.

— Ты не можешь починить чип, — сказала она, даже не посмотрев в его сторону.

— Нет. Не могу.

— Жаль. — Лента не расстроилась. Бросила взгляд на него. Дерзкий взгляд, такая же улыбка. Насмешка.

— А ведь я тебя дождалась. Много времени прошло.

— Для меня мало. Я и не думал, что ты выжила.

— Ясно. Но я тебе все равно свалилась на голову.

— Лента, я могу тебе чип заменить, но контролировать его буду я. Мой чип будет главным. Ты сможешь нормально видеть, слышать, выходить в сеть.

— Но под твоим контролем. Та чушь, которой занимались в лаборатории?

— Мне понравилась идея. Я ее доработал.

— Про нее забыть надо. Это неправильно. Контролировать одно существо другим. Ты же на себе испытал как это.

— Если я не подопытный, то меня все вполне устраивает. Эту технологию я не собираюсь продавать. Да мне бы и никто не дал это сделать. Но поиграться с ней можно.

— Поиграться? — Лента поднялась на ноги. Несколько шагов и она уже стояла рядом.

— Иногда. Я зверь лишь наполовину, — он оскалился. Даже в иллюзии появились его клыки. — Скажешь, что меня не узнаешь?

— Не скажу, — она коснулась его щеки. Греч настороженно смотрел на нее.

— Это твой шанс. Другого не будет.

— Знаю.

— Считаю этот ответ согласием. Пойду настраивать.

Греч достал из коробки ампулу, в которой плавал чип, похожий на тонкого червяка. Шприц.

— Что вы делаете? — испуганно спросила Жанна.

— Сестру твою в чувство привожу.

Укол в вену. Чип активировался. Греч направлял его в пункт назначения. Осталось только настроить. Это уже не так сложно. Оставались лишь сомнения. Правильно ли он поступает? Она не видела в кого он превратился. Иллюзия показала его прежний облик. Испугается. Хотя сестренка вроде не отскакивает от него с криком ужаса. Настороженно смотрит. А тоже переболела, но волосы почти не пострадали. С собой что ли забрать? Надо подумать, как это удачнее сделать. Плюс к его репутации будет, если он в город привезет двух переболевших женщин. Лента с ним останется. Это дело решенное. Иного варианта для нее все равно нет. Есть возможность и на другой чип переключить управление ее чипом. Но он этого делать не будет. Самому нужна. Тем более она все такая же доверчивая. Лепи что хочешь. Вот он этим и займется. Только от этих мыслей становилось не по себе его человеческой части. Но он уже решил. Поэтому сомнениям пришлось развеяться, как утреннему туману. Осталось лишь дождаться когда Лента придет в себя.

 

Глава 14

Впервые за долгое время у нее было четкое зрение. Она смотрела на Греча и не узнавала его. Он стал мощнее, шире в плечах. Квадратная голова, бычья шея, почти лысый с клоками волос, которые были аккуратно прилизаны. Лицо квадратное. Нос приплюснут. Цепкие глаза. Бровей нет. Узкие губы, которые почти не скрывали острых клыков. Но это был он. Она это чувствовала.

— Не нравлюсь?

— Не знаю. — Лента пожала плечами. На губах все так же играла улыбка. — Спасибо, что починил чип. Хотя ты мне был должен.

— Вот как? — Греч насмешливо посмотрел на нее. Он даже оторвался от своего чемодана, в который убирал инструменты. — Значит ты пришла за долгами?

— Мы квиты. Теперь квиты.

Его накрыла волна эмоций. Чужих эмоций. Народ успокоился. Начал расходиться по домам. Это было необычно и ярко. И все исчезло. Лента поставила блок. Зато к нему настойчиво пробивался Дир.

— Где тебя носит? — с тревогой спросил он.

— Чип починяю. В автобусе, — ответил Греч.

— Нас местное правительство приглашает.

— Так валите. Или я вам по каждому чиху нужен? — фыркнул Греч. А девушка неплохо чипы настраивает. Быстро все под себя подстроила.

— Может тебя это заинтересует? — ответил Дир.

— А меня когда-нибудь интересовали эти расшаркивания?

— Последние лет сорок нет.

— Тогда чего спрашиваешь? Возьми кого помоложе и покрасноречивее. А твои речи здешний люд не вдохновляют. И идите болтайте. Потом ко мне загляни. — Поглядывая на сестер, ответил Греч.

— Для чего вы вернулись? — спросила его Лента.

— Чтоб уничтожить все ваши лаборатории. Я тогда не успел проверить сколько их у вас, — ответил Греч.

— И в тот раз приезжали за этим?

— В том числе. Кирт людей набирал и связи налаживал. А я по лабораториям рыскал.

— Зачем?

— Развлечение у меня такое. Но вот не думал, что на мне решат опыты проводить.

— Я тоже к этому не была готова, — сказала Лента. — Сам посуди, что я была одним из лучших специалистов и тут меня в лабораторию запихнули. Без суда и следствия.

— Оставим воспоминания на потом. Заселиться бы надо. Мы двое суток в пути были без перерыва. Стаи неспокойны, поэтому решили ехать до безопасного места, чтоб не рисковать. Люди устали.

— Понятно. — Лента подумала, что надо вернуться домой. Покупки лучше отложить до более спокойного времени. А дома крупа закончилась. Мысли переключились на бытовые проблемы.

— А кто тебе сказал, что ты сейчас домой поедешь? — хмыкнул Греч. — Я тебя у себя оставлю.

— Я разве на зверька похожа, чтоб меня оставлять?

— Пока не знаю. Мы с тобой еще мало знакомы. Вот познакомимся поближе тогда и решу, — сказал Греч.

— И что же ты предлагаешь мне с тобой поехать?

— Настаиваю.

Он наблюдал, как она взвешивает все за и против. А думает при этом девочка слабовато. Медленно. Даже сама расстраивается по этому поводу. Не привыкла долго рассуждать из-за сломанного чипа? Интересно. Он читал ее мысли, и одновременно отдал приказ искать гостиницу. Заодно и Жанну про сканировал. А взломать ее не так и просто. Видно сестренка защиту ставила. Греч решил в свободное время решить эту задачку. Так. Их согласились принять три гостиницы. Мало. Пусть дома ищут частные. А Дир уже воет от разговоров с главами страны. И начинает понимать, почему Греч не пошел с ним. Пусть помучается. Ему полезно. Нечего было засиживаться в городе.

— Хорошо, — согласилась Лента. Греч отметил, что она не боялась. Это его удивляло. Интересно почему? Доверяла?

— Я рад, что тебя не пришлось уговаривать, — сказал он насмешливо. Она не обиделась, хотя насмешку поняла.

Жанна постучалась к сестре по сети. Похоже Лента не поняла еще, что все ее разговоры в сети и мысли он контролирует. Говорила довольно открыто. Да и думала. Интересно наблюдать за ее мыслями. Как кино смотришь, только в прямом эфире. Не надо тратить время на взлом системы. Интересное он себе развлечение нашел.

— Ты хочешь пойти с ним? — спросила ее Жанна.

— Почему бы и нет? — ответила Лента. — Что я теряю?

— А я?

— Можешь к Дине пойти, можешь одна в квартире остаться. Тебе месяц до совершеннолетия. Ты взрослая. Сама решай как жить дальше. Работа есть. На кусок хлеба хватит. Крыша над головой тоже, — ответила Лента.

— Но ты с ними! Из-за Драгов умерла мама. Отец погиб во время столкновений! Они враги.

— Все это в прошлом. Жить надо будущем.

— Я тебя не понимаю.

— И не поймешь. — Лента устало потерла виски. — Отвыкла уже в сети общаться. Голова болит. И все как-то ярко вокруг. Непривычно.

— Жанна, ты выходишь или с нами поедешь? — спросил ее Греч. — Побудешь пока в качестве гостьи. Никто тебя не обидит. Захочешь уйти — двери всегда открыты.

— Я у врагов гостить не буду, — вспыхнула Жанна.

— Останешься жить? — поинтересовался Греч. Лицо девушки покрылось ярким румянцем гнева.

Автобус медленно поехал вперед. Казалось, что никто этого не заметил. Лента прикрыла глаза. Ей нужно было восстановить информацию на чипе. Она знала, что Жанна останется. Подуется немного, но никуда не денется. С Диной они в последнее время только и ссорились, потому что Жанна была влюблена в мужа Дины. Дина об этом догадывалась. Поэтому постаралась испортить все отношения с Жанной. К самостоятельной жизни она не была готова. Жанна привыкла, что за нее все решают взрослые. Что-то решить самой для нее было проблемой. Да и боялась она этой жизни. Боялась соседа, который уже несколько раз к ней сватался. Боялась ребят во дворе, которые ее периодически задирали. Поэтому Лента не сомневалась, что сестра останется. Прицепиться к ее юбке, ведь так удобнее и не страшно. А начнешь с ней спорить, так сделает все назло.

— Сколько ей лет? — спросил Греч по сети Ленту.

— Восемнадцать через месяц, — ответила она.

— Это хорошо.

— У тебя какие-то на нее планы?

— Угу. Далеко идущие, — он почувствовал, как Лента вздрогнула. — Да не бойся ты так. Сказал же, что не обижу.

— Поверю на слово.

— Почему ты мне веришь? — поинтересовался Греч.

— Не знаю. Мне кажется это правильным. Мы с тобой не виделись шесть лет, а до этого знали друг друга всего ничего. У меня же такое ощущение, что мы знакомы очень давно. И не расставались вовсе.

— Даже так? — Греч задумчиво посмотрел на нее. — Хотя все в этой жизни бывает. Я уже удивляться устал.

— О чем ты?

— О своем. Не отходи от меня ни на шаг. Хорошо?

— Почему?

— Потому что не хочу тебя потерять в суете, — ответил Греч.

Это было неправдой, но она поверила ему. Он не хотел, чтоб кто-то другой ее переманил. Что-то в ней было. Непонятное, любопытное. Это еще Кирт заметил. Пока не наиграется, точно не отпустит. Осталось лишь решить сказать ей правду сразу или подождать?

 

Глава 15

Это был дом на окраине города. С потрескавшейся штукатуркой, дырой в крыше и выбитыми окнами. Район Западных ворот был мало заселен. Дома не восстановили после взрывов. Коммуникации еще не починили. Поэтому люди не стремились его заселять. Драг осмотрел дом и остался вполне доволен. Велел размещаться. Три отряда в этом доме, два в другом, пять в третьем. Вскоре все пустующие дома были заселены. Застучали молотки. Люди из отрядов начали залатывать дыры. Работа кипела. Лента наблюдала за суетой сидя на ступеньках автобуса, подперев рукой подбородок. Видимо, они приехали надолго.

Она чувствовала спокойствие. Давно не было такого ощущения, словно все осталось позади. Греч руководил расселением. Он то появлялся, то исчезал из ее поле зрения. Выглядел страшно. И не только внешне, но и внутренне. От него веяло чем-то опасным, непредсказуемым. Диким. Движения резкие. Нервные. Словно ему трудно было оставаться на месте. Голос грубый. Слова тяжелые. С ним опасались спорить, а его приказы не обсуждались. Видно было, что люди его опасались. Да и другие Драги тоже. Лента не чувствовала страха. Она верила, что он не причинит ей вреда.

— Зря так думаешь, — сказал ей Греч по внутренней связи.

— Почему?

— Потому что это не так.

— Ты меня не обидишь. Не сможешь.

— Я наполовину зверь. Не забывай.

— Ты эти слова говоришь, как вызов.

— Предупреждаю.

— Считай предупредил. Может закроем эту тему? — предложила Лента.

— Плакать ведь будешь.

— А ты хочешь увидеть мои слезы?

— Не хочу.

— Так сделай, чтоб их не было, — она с улыбкой подставила лицо теплому летнему солнцу, закрыв глаза. — Все в твоих руках.

— Не могу понять, ты смелая или глупая?

— А я не могу понять чего ты добиваешься, запугивая меня? Нравиться чтоб тебя боялись?

— Приятное чувство. Не скрою, — довольно ответил он.

— Но из-за этого ты один. Не надоело еще?

— Хочешь скрасить мое одиночество?

— Почему бы и нет? Все равно ведь здесь.

Греч вновь удивился. Ее мысли и эмоции были такими мягкими и плавными, что он невольно расслаблялся. Уходили злость и раздражение. Он невольно нахмурился. Чего-то ему не нравилось, как она на него влияет. Ладно, с этим потом разберется. Нужно еще дела решить. Хорошее место им выделили под базу. Немного починить все, а так неплохой дом получится. Интересно, воевать начнет, если он и ее припашет к работе? Не стала. Спокойно пошла убираться. Только насмешливо посмотрела на него. Отчего опять стало не по себе. Ее насмешка задевала. Как будто Лента знала какой-то секрет, но делиться им не собиралась. Ничего, вечером он и до нее доберется.

Ночь наступила слишком быстро. Они сделали только половину запланированного. Но люди устали. Нужен был отдых. Оставили дежурных. По всему району разнесся аромат похлебки, которую варили прямо на улице около домов. Греч заметил, что Лента уже со всеми перезнакомилась. С кем-то даже приятельствовать начала. Стрелков приятными находит и симпатичными? Злит аж до рычания. А его считает страшным. Да он и сам считал себя не красавцем, но ее мысли были неприятными. Когти увеличились. Контроль терять нельзя.

— Хватит читать мои мысли. — Лента застала его врасплох. Он так задумался, что не заметил как она подошла. — Ведь можешь поставить блок на это. Ты и так контролируешь мой чип. Зачем лезть в личное пространство?

— Это интересно, — ответил он, наблюдая за ней. Она не возмущалась. Лишь улыбнулась.

— Интересно, — она легонько коснулась его щеки. Мягкое прикосновение прошлось током по нервам. — Тогда будет честно, если и я буду читать твои мысли.

— У тебя не получится, — холодно ответил он.

— По тем же путям, по каким ходишь ты ко мне, я могу пройти к тебе. Тем более я знаю все потайные ходы в твоей защите. Не пользуюсь ими, потому что считаю нельзя нарушить личное пространство. И не воспользовалась тогда.

— Почему? — он тяжело сглотнул. Дыхание перехватило от одной мысли, что она могла его сломать.

— Я не знала всех обстоятельств дела, почему ты оказался в лаборатории. Меня не посветили. Поставили перед фактом и дали фронт работ. Ты был среди других. Но ты этого не заслуживал. И так сопротивлялся, что было просто нечестно воспользоваться своими знаниями. Ты не поддался и остался человеком. Сильным человеком. А сильные люди подло не поступают. Они выше этого.

— Мне нужно знать, что ты думаешь.

— Потому что боишься предательства? Я слышала про это.

— Уже успели наговорить про меня?

— Ты сам знаешь что да. И знаешь кто, и знаешь почему, — сказала Лента, намекая на то, что он копался в ее мыслях.

— Хотят тебя защитить от такого чудища, как я.

— Ты не чудище, но упрямо хочешь им казаться, — возразила Лента.

— Даже так? — Он поцеловал ее, прикусывая губу. Лента вздрогнула. Она лишь провела языком по губе, стирая выступившую кровь.

— Самоутверждение и позерство, — перешла она на внутреннюю связь. — Уж если хочешь удивить, то надо так.

Она скинула блокировку и обняла его за шею. Это был не поцелуй, а ураган эмоций. Он захлестнул Греча, утягивая за собой. Отрезая от внешнего мира. Свет, радость, теплота — окутывали его теплым покрывалом. Мягким и теплыми, как весеннее солнце после долгой зимы.

— Ты же сам хотел ковыряться в моей голове, а как насчет чувств? — насмешливо спросила она. После этого повернулась, чтоб уйти, но Греч инстинктивно поймал ее и прижал к себе. Теплое солнышко отпускать не хотелось.

— Я хотела перекусить. Сегодня ничего не ела, а работала много.

— Думаешь, я разрешу так с собой играть? — не отпуская ее, спросил Греч.

— А ты думаешь я разрешу тебе издеваться надо мной и запугивать? — тихо спросила его Лента.

— Ты хочешь быть на равных?

— Хочу. Я тебе не игрушка.

— Я подумаю над твоими словами, — ответил Греч. Она была слишком умной, раз догадалась. С неохотой он все же отпустил ее.

— Не бойся. Никуда я от тебя не денусь. Еще успею надоесть, — ответила она.

Лента отошла к котлу. Она не была Драгом, которые ели раз в несколько суток. Ей еда нужна была постоянно. Жанна сидела в стороне и хмуро смотрела по сторонам. Лента решила подсесть к сестре.

— Тебе здесь не нравится.

— Какая ты догадливая, — хмыкнула Жанна.

— Я тебе говорила, то тебя никто не держит. Если захочешь, то приспособишься. Нет — так мир большой. Тебя никто не держит.

— Как только он появился, ты сразу стала другой. И меня забыла. И семья побоку, — выпалила Жанна. — Предательница. Когда мы тебе помогли, то не думали…

— Мы тогда выживали. Никто не говорил, что я посвящу вам свою жизнь. Тогда вопрос стоял сколько я смогу вообще прожить. И тогда я работала на уровне со всеми. Не надо говорить, что я приживалкой была. Ты на меня обиделась, что я не стала ждать, когда ты замуж выйдешь. А теперь представь себя на моем месте. Если бы у тебя возможность жить дальше без страха, что этот день последний, плюс с любимым человеком, что бы ты выбрала?

— С любимым? Это ты про это чудище?

— Какая разница как выглядит Греч! Я знаю какой он под всем этим слоем масок. Когда все спасали свои шкуры, он спас меня. А я тогда даже пошевелиться не могла. Это больше говорит, чем все слова и внешность. Да и сейчас в нем больше человечности, чем в некоторых. Я видела настоящих тварей, читала их мысли. Они легко вспоминали свои деяния, преступления. Я заставляла их это делать, чтоб они поддались инстинктам. Чтоб стерлись граница между человеком и животным. Из всей этой массы тварей только он думал о музыке. Он сочинял ее. Но никак о преступлениях. Он был невиновен в отличие от других. Если сравнивать нас, то скорее чудище я, если вспомнить скольких людей я сломала в тот год за лишний час сна и инъекцию, чтоб не чувствовать голод. Я не сопротивлялась, в отличие от Греча. И сейчас он каждый миг доказывает в первую очередь себе, что он человек, а не тварь. Это достойно восхищения, — ответила Лента, не подозревая, какие чувства вызывают ее слова у Греча. Он продолжал не смущаясь подслушивать ее мысли.

Когти выпустились стрелой. Он со всей силы воткнул их в землю. Хотелось крушить все подряд, чтоб избавится от коктейля, который он давно не испытывал. Страх, неуверенность, сомнения и злость на себя. Все это вызывало бурю. Среди этой бури мелькал луч надежды, что может так оно и есть? Но Греч не хотел обманывать себя. Он был далеко не такой хороший, каким его считала Лента.

— Чего бесишься? — к нему подсел Дир.

— Уже ничего. Как прошли переговоры? — продолжая капать когтями землю, спросил Греч.

— Нормально. Разве могло быть иначе? — ответил Дир, оглядывая улицу. — Ты не ответил, что тебя так взбесило? Или надо спросить скорее кто? Чего за девочки?

— Одна моя. Вторая может быть твоя. Потерянная сиротка. Возьми под крыло. Мир покажи. Авось понравишься. Только один минус — малолетка.

— Приглядеться можно. — Дир наблюдал за Жанной, которая продолжала хмуриться.

— Я ее сестру в сторонку уведу. Так что у тебя все шансы втереться к ней в доверие. Но девочка все равно за мной будет числиться.

— Все собираешь репутацию для попадания в совет?

— Мне уже сказали, что это не светит, а хобби осталось. — Греч поднял на когтях большой кусок грунта.

— Решил огород посадить? — спросила его Лента по внутренней связи. — Тогда лучше загород поехать. Там земли больше.

— Когда понадобиться твое мнение, то обязательно спрошу. А пока помолчи, — огрызнулся он.

— Так поставь блок. Тогда я не смогу так вольно гулять у тебя.

— Не дождешься, — фыркнул Греч.

— Тогда не надо обижаться.

— Я немаленький ребенок, чтоб обижаться.

— Да, ты страшный и ужасный полудраг.

— А полу кто?

— Полузверь. Разве не так?

— Ведь на язык вначале просилась тварь. Или будешь отрицать?

— Не буду. Но в итоге я выбрала зверь, а не тварь. Ведь главное итог, а не путь, по которому мы шли.

— Важно все.

— Какой ты принципиальный, — хмыкнула Лента.

Злость прошла, так же внезапно, как и появилась. Это опять заставляло задуматься. Почему она имела над ним такую власть? И нужно ли ему это? Может пока непоздно лучше не доводить все до конца?

Не доводить до конца. Ха! Еще недавно он мог себе это, но теперь сопротивляться своим желаниям было выше его сил. Он хотел ее. С этой дерзкой улыбкой, насмешливым взглядом, которые так и будорожали его душу. Сегодняшнюю ночь он мог бы посветить и другим делам. Но зачем тратить время на обдумывание планов и проработку последующих действий, когда можно провести эту ночь намного приятнее. Тонкие запястья, круглое личико, полные губки, и удивление в глазах. Прочитала его мысли или почувствовала? Греч усмехнулся. Пора рушить ее мирок. Теплый и мягкий.

— Пойдем спать? — предложил он по внутренней связи.

— Куда? — спросила Лента. Испуг полностью скрыть не смогла. А мысли такие хаотичные, что он не мог понять о чем она думает.

— Думаешь мы с тобой не найдем укромный уголок? — хмыкнул Греч.

— Я ничего не думаю. Только Драги, насколько я помню, почти не спят.

— Так ты же не Драг. Тебя уложить надо. Песенку там спеть или сказку рассказать.

— Почему-то неуверена, что мне твои сказки понравятся, — осторожно сказала Лента.

— Не попробуешь — не узнаешь. Или даже не любопытно? — спросил Греч. Они не спускали друг с друга глаз, хотя сидели на расстоянии около десяти метров.

— После твоих сказок хоть в живых останусь?

— Что тебе грозить-то будет? Ты переболела. Может ты боишься именно меня?

Лента не ответила на этот вопрос. Она подошла к нему.

— Я просто боюсь. Но рискнуть готова, — тихо сказала она.

— Тогда пошли рисковать, только матрас возьмем из машины. А то на полу рисковать жестковато, — ответил Греч, чуть прищурившись. У Дира его слова только тихий смешок вызвали.

— Понятно, как ты решил сестру Жанны отвлечь, — по внутренней связи сказал он. — Предупредил или завтра скажешь?

— Сливки сниму и скажу. Я за просто так с ней возился что ли? — ответил Греч.

Комната была на втором этаже четырехэтажного дома. Полы вымыты, окна закрыты деревянными щитами, но все равно видны были щели, сквозь которые можно было видеть улицу. Как люди сидели у костров, как о чем-то разговаривали Драги. Греч подошел к ней со спины. Резко прижал к себе, так что она не могла пошевелиться. Его пальцы прошлись по застежкам кофты.

— Не пугай так, — прошептала она.

— Боишься? — выдохнул он в ее волосы. — А говорила, что рисковать готова.

— Готова, но не до синяков же. Хватку ослабь.

— Не люблю когда мне что-то приказывают.

— Я прошу, а не приказываю, — ответила Лента.

— Возьму и не выполню твою просьбу, — насмешливо сказал он.

— Опять дразнишь? — выдохнула Лента. Кофта упала на пол. Прохлада ночи прошлась по обнаженному телу.

— Нет. Просто спрашиваю, — разворачивая ее к себе, ответил Греч. Его губы накрыли ее в поцелуи.

Он не ожидал, что ее мысли будут такими яркими. Она видела его на поляне, у берега моря. Видела его прежним и отказывалась видеть настоящим. Страсть и поцелуи были чистыми. Лента верила ему, как может верить девушка, к которой впервые постучалась любовь. Она ведь и вправду его любила. Это было странно и непривычно. Горячо и ласково. Греч купался в ее эмоциях и доверчивости. Странно, что она дожила до своих годов так и не познав ласку. Тварь требовала, чтоб он повалил ее на этот матрас и взял. Ему ведь нет дела до ее чувств. Но он не мог. Девчонка слишком сильно переплела свои чувства с его. Неуверенность, смущение и сладковатая, приторная любовь. Наивная девчонка. Глупая. Ну разве он ей пара? А и ладно. Может не так и плохо, что их свела судьба?

Ей больно, а ему приятно. Не справедливо. Но так ведь не всегда будет. И как ей дать понять? Нет, она понимает. Но от этого легче не становиться. Он не мог себе позволить лишней грубости в ее адрес. Хотелось наоборот, сделать так, что все плохие ощущения ушли. Лента же тихо лежала в его объятьях и дрожала. Греч же почувствовал себя последней скотиной. Что же с ним такое? Стареет что ли? Раньше его не волновало, что после него женщины могли умереть, а теперь невинности девчонку лишил, так сам сопли распустил. Жалко ее. Но и не чувствовал он раньше того же, что и партнерша. Провел ночку называется. Получил удовольствие. Только привкус горечи остался. А она все дрожит и молчит. В голове же настоящая каша.

— Нет, так не всегда бывает. Только в первый раз. И я не сержу и не злюсь. Скорее не понимаю, — ответил он на ее невысказанные вопросы.

— Что не понимаешь?

— Себя. Но с этим потом разберемся. — Греч вздохнул. — Лента, в другой раз будет все по-другому.

— Я поняла. Ты слишком громко думаешь.

— Ты тоже, — он поцеловал ее в макушку. — Спи. Тебе надо отдохнуть.

— Ты все время сомневаешься стоит ли мне что-то знать или нет. Вопрос твой слышу, а суть не понимаю.

— Подслушивать нехорошо.

— Это мне говорит человек, который развлекается тем, что читает мои мысли? — она насмешливо посмотрела на него.

— Ты ведь тоже так делаешь.

— Редко. Это и нечестно по отношению к другим людям. Да и тяжело.

— А мне нравится, — ответил Греч.

— Я поняла, что жизнь у тебя скучная, поэтому ты развлекаешься как можешь. Опять собрался в какую-то пещеру лезть.

— Что поделать. Работа такая.

— Греч, ты так и не ответил на мой вопрос. Только зубы заговариваешь.

— После того как ты переболела, то можешь стать равноправным гражданином нашей страны.

— И что это мне дает?

— Свободу. Ты можешь выбирать с кем жить, как жить, куда ехать, чем заниматься. А твой чип я могу перенастроить на любого другого Драга. Если захочу.

— А если не захочешь?

— Можешь обратиться в суд и меня заставят это сделать. Тебе повезло. У тебя нет привязок к нам, как у некоторых женщин в других странах. Любовь пройдет, и ты захочешь от меня уйти. Короче, сможешь это сделать, — ответил Греч.

— Но ты, как истинный эгоист, этого не хочешь.

— Ты мне нравишься. Забавная. Открытая.

— Только думаешь ты о другом, — сказала она.

— Мало ли я о чем думаю. Спи. Больно ты умная, — проворчал Греч. Не хватало ему самому признать, что она ему дорога больше чем на одну ночь. И то, что Лента осталась в живых, для него было приятным чудом. Как глоток свежего воздуха. Сразу жизнь заиграла другими красками. Более яркими, чем обычно. А Лента уже спала. Сопела у него в объятья. И уходить никуда не хотелось. Так и провел бы с ней всю жизнь. Только почему бы это не сделать? Что ему мешает? Лента вроде согласна. Пока. Да и не так долго ему осталось под этим небом ходить.

— Не отпущу, — прошептала она сквозь сон. — Дурные у тебя мысли. Жить надо, а ты все смерть ищешь.

— Рано или поздно всему придет конец.

— Прекрати. — Лента зевнула и перевернулась на другой бок.

 

Глава 16

Лента проснулась одна. Сквозь щели в щитах, что закрывали окна, пробивался свет. Она смотрела на пылинки, которые затеяли игру в догонялки и не могла нарадоваться тому, что видит. Ясно и четко видит. Как и должно быть. За это можно было многое отдать.

Но вчера произошло и еще одно событие. Никак вроде не повлияло на нее внешне, но вот внутреннее… Любопытство было удовлетворено. Рада она была? Лента не могла этого сказать. Только одно: она разделила кровать с Гречем. Получается они теперь были вместе. Сердце сжалось от этой мысли. Приятной и теплой. Ей нравились его поцелуи. Нравилось когда его руки проходились по ее телу, заставляя дрожать от возбуждения. Но дальше все-таки было не так уж и приятно.

— Если не прекратишь думать об этом, сейчас приду и докажу обратное, — раздался его недовольный голос по внутренней связи.

— А ты думал, что я не буду думать о произошедшем? Смешной, — весело ответила Лента. — К тому же ты сам решил мои мысли читать. Развлекайся.

— Надо тебе голову другими вещами забить. Чтоб о полезном думала.

— Это о чем?

— Спускайся ко мне. Расскажу.

— Хм, интрига? Может начнешь сейчас, а то я тут одеваться начну. Еще думать буду о том, чего тебя раздражает. Захочешь меня переубедить.

— Лента, ты вроде такая скромная девушка. Все больше работой увлекалась, чем личной жизнью. Откуда столько дерзости и познаний?

— Дерзость только с тобой. Не знаю, когда ты рядом, то мне хочется быть смелой. А остальное — из мыслей. Я сколько лет в чужих головах копалась, что волей-неволей нахваталась.

— Что ты знаешь о лабораториях в вашей стране?

— Ничего. Я стерла всю информацию, чтоб не нагружать чип.

— Тогда будем искать по старым данным, — ответил Греч.

— Опять по пещерам лазить?

— Возможно. Я не знаю, что сейчас в тех местах находиться. Может море, может гора, а может и чего-то. Надо ездить и смотреть на месте.

— И я с тобой поеду?

— А ты как думаешь? — хмыкнул он.

— Согласна. Глупый вопрос получился. — Лета провела рукой по волосам, пытаясь их хоть немного расчесать и привести в порядок. Потом надо сходить домой, взять хоть какие-то вещи.

Она нашла Греча около автобуса. Он сидел, склонившись над выдвижным столом. Напротив него был еще один Драг, которого Лента видела еще вчера.

— У тебя расчески не будет? — спросила его Лента, садясь рядом.

— Думаешь она мне нужна? — Греч даже оторвался от созерцания карты, на которой была наложена голографическая проекция.

— Я же не знаю, как ты свои пять клоков волос прилизываешь. Может каждое утро на волоски разбираешь и потом специально их дыбом ставишь? — пожала плечами Лента.

— Женщина, думай что и при ком ты говоришь, — рыкнул на нее Греч.

— Так представь, и буду знать. Ты же молчишь, — сказала Лента, а сама начала разглядывать карту.

— Это Дир. Он глава экспедиции.

— Лента, — она кивнула, сидящему напротив мужчине. — Это вы людей распределяете по всей территории страны?

— Допустим, — ответил Дир. Темноволосый, с раскосыми глазами, высокими скулами и улыбкой, похожей на улыбку Кирта. Можно было сказать, что Дир был его копией, только старше.

— Если дадите мне пару минут, то я посмотрю, где у нас сейчас расположены войска. Я так поняла, вам же не нужно, чтоб к вам из-за спины зашли? Чего вы на меня так смотрите? Я сейчас за вас. Думаете я буду за страну, которая сделала из меня подопытную мышь? — Лента закрыла глаза.

— Хочешь взломать коды на расстоянии? — спросил ее Греч.

— Угу.

— А получится? Ведь засекут.

— И что? Там защита в разы легче, чем у тебя. Даже если ошибусь, то смогу следы замести. Не мешай, — отмахнулась Лента.

Вернуться в дело было приятным и волнительным. Как будто она только что поправилась после длительной болезни или вернулась из продолжительного отпуска. Сеть ее встретила привычным потоком кодов, в которых она ориентировалась лучше, чем в дорогах и перекрестках города. Испытывала ли она угрызения совести — нет. Она уже сделала свой выбор и сделает его снова, если понадобиться. Найти самые защищенные чипы. Обойти защиту. Увидеть какие-то гадости личного характера. Тоже нашли на что защиту ставить. Это что же самые защищенные данные в стране — это грязные мыслишки какого-то извращенца? Дожили. Лента пролетела дальше. На втором месте защита была у торговца. Вот ей только и нужно знать коды от сейфа. Потенциальный изменник. Надо взять на заметку. А вот и то, что она искала. Армии почти нет. Несколько отрядов, что приведены в боевую готовность. Люди озлоблены. Собрались воевать до конца. И зачем? Какой в этом смысл? Они скорее не страну хотели защитить, а с собой покончить. Печально. Все это Лента предала Гречу. После этого просто бродила по сети, сидя, прислонившись к его плечу.

Мир изменился, пока она боролась за жизнь. Люди стали напоминать голодных тварей, что в любой момент готовы были перегрызть друг другу глотки. Голод. Нищета. И нет надежды на лучшие перемены. Были единицы, которые еще связывали приезд Драгов хоть с какими-то переменами, но их было мало.

— Почему ты не сострижешь свои клоки? — спросила Лента Греча по внутренней связи.

— Так нормально.

— Ужасно.

— Ты мне еще будешь указывать что мне делать?! — Греч вспылил, выпуская когти и протыкая ими карту. Лента даже не пошевелилась.

— Коготки убери. Я высказываю свое мнение, а не указываю. Нравится тебе ходить как чучело, так и ходи. Какое мне до этого дела, — хмыкнула она. Ее взгляд упал на густую шевелюру Дира. — У вас расчески не будет?

— Держи, — улыбнувшись, он достал из кармана куртки расческу.

— Спасибо. — Лента отошла в сторону, чтоб расчесать волосы. Рычание Греча ее удивило. Ревность? Глупо.

— Это почему? — влез в ее мысли Греч.

— Я спросила расческу. Не больше. А ты готов меня придушить. Это разве нормально? Или мне ни с кем нельзя общаться, кроме тебя?

— А тебе этого мало?

— Я же все-таки в обществе нахожусь, не в темнице.

— Хорошая идея. Мне нравится. Запереть тебя где-нибудь и будешь только со мной общаться.

— Серьезно? — Лента посмотрела на него.

— Почему бы и нет, — насмешливо ответил Греч.

— Я тебе еще пригожусь, а в темнице я зачахну быстро, как цветок без солнечного света, — ответила Лента, немного подумав.

— Дир, я с отрядом поеду по точкам, — сказал Греч.

— Где эти точки находятся? — спросила Лента по внутренней связи.

— Смотри сама.

— Две из них около крупных населенных пунктов. Думаешь это хорошая идея поехать туда такой толпой в напряженный момент, пока центр еще не определился как с вами быть? На вилы не поднимут?

— Отобьемся.

— Может проще на разведку пойти? Ты же не один уничтожать лаборатории будешь?

— Я так раньше и делал, но сейчас смысла нет. Рожа слишком специфична.

— Можно по ночам передвигаться. Твою же милую физиономию прятать. Боюсь ты не сможешь договориться с местными в случае конфликта. Больно вспыльчивый. — Лента вернула расческу Диру.

— Может и меня в свой разговор посветите? — предложил Дир, наблюдая за ними.

— Говорят, что я вспыльчивый стал, — зло сказал Греч.

— По малейшему поводу заводишься, — согласился Дир.

— Но идти вдвоем без прикрытия — это еще один повод попасть в неприятности, — ответил Греч.

— Если их искать. К тому же здесь столько Драгов, что при любой просьбе о помощи кто-нибудь да откликнется, — продолжала убеждать его Лента. — А если поехать целым отрядом, то получится, как палкой воду взбаламутить. Пока будем ждать, когда все осядет, то только время потеряем. Или ты здесь зимовать собираешься?

— А ты хочешь уехать? — спросил ее Греч.

— Тебе не нравится эта страна. Она тебя раздражает. Поэтому я и предположила, что ты хочешь поскорее уехать, а не сидеть и искать повода, чтоб позлиться.

— Признай, она дело говорит. Ты на месте только разборки устроишь, — заметил Дир, не скрывая веселья.

— А чего ты лыбишься? — вспылил Греч.

— Выглядите забавно. Спорить так, как будто лет десять бок об бок прожили, — ответил Дир.

— Я просто озвучила его сомнения, — сказала Лента.

— Прекрати так делать, — рыкнул Греч.

— После того как ты заблокируешь свою возможность копаться у меня в голове.

— Нет.

— Тогда и я не прекращу. — Лента упрямо встретилась с ним взглядом. Он поймал ее за кофту и притянул к себе. Жестко впился губами в ее. Лента испуганно замерла.

— Смотри какой хороший способ и заставить молчать, и мыслить, — довольно сказал Греч. Лента лишь спрятало лицо у него на плече.

— Так чего решил? — спросил его Дир.

— Раз малышка мне предлагает скрасить мой поход, то вполне можно и прогуляться вдвоем, без лишних глаз и ушей, — ответил Греч, неожиданно довольным тоном. — Возьмем мотоблок и прокатимся с ней. Думаю, дней за пять управимся.

— Постарайся в конфликты не ввязываться. — Дир собрал карту и убрал голограмму. — Мы пока здесь в политике разбираться будем. Надеюсь, все удастся миром разрешить.

— Это от твоего красноречия зависит, — хмыкнул Греч, отпуская Ленту.

— А завидовать нехорошо, — ответил ему Дир.

— Ты балаболишь хорошо, зато у меня рычать громко получается, — рассмеялся Греч. Лента заметила, что настроение у него меняется только так. Нестабильность.

— Лента, мне с тобой переговорить нужно. — Дир с улыбкой посмотрел на нее. Лента почувствовала, как Греч напрягся. — Я так понимаю, Греч все равно твои мысли считывает, поэтому наш разговор не останется для него втайне, даже если мы отойдем в сторону.

— Да. — Ленте стало не по себе. Прям какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу.

— Будет тебя мною стращать, — по внутренней связи ответил ее мыслям Греч.

— Я отвечаю за эту экспедицию. Поэтому должен тебя предупредить, что если захочешь уехать с нами, то тебе будут предоставлены жилье, помощь в трудоустройстве, подъемные деньги. При этом ты в правах становишься равной, как и любой из Драгов.

— Ясно. Меня здесь ничего не держит.

— Твоей сестре я уже все это разъяснил. Несмотря на то что она еще несовершеннолетняя, но так как сирота и перенесшая Белую смерть, я думаю, опеку над ней может взять государство. Под мою ответственность и при ее желании. Но это уже мелкие детали.

— Я не говорила с Жанной на эту тему.

— Пока она под нашей защитой. И думаю со временем согласиться. За сестру не переживай. — Дир бросил взгляд на Греча. — А теперь не совсем приятная тема. Греч не стабилен. Ты это сама видишь. Постоянные смены настроения, вспышки агрессии. Все это умножь на силу. С ним сложно и опасно. Еще хоть это в открытую никто не говорит, но он лишен частично прав. Пока это для тебя пустой звук, со временем поймешь все нюансы. Например, его ограничивают в передвижения вне территории страны. Один он уже ездить не может, только под контролем кого-нибудь из Драгов. В случае его неадекватного поведения есть приказ о ликвидации, без следствия и суда. Он не может занимать высоких должностей в стране. Дальше, наукой заниматься он не может. Так как терпения не хватает. В последний раз, когда у него что-то не получалось, он лабораторию разгромил. Его не ликвидируют лишь потому, что у него большие заслуги перед страной. Хоть и нервный, но специалист хороший. К тому же он все же пострадавшая сторона. И это мы понимаем. К чему я все это веду. Ты не обязана с ним жить. Несмотря на привязку его чипа и твоего. Это все можно перекодировать. Находиться рядом с ним для тебя опасно. Даже в вашу экспедицию по поискам лабораторий я отправлю кого-нибудь в подстраховку.

— У меня есть коды доступа для усмирения твари, — ответила Лента, не поднимая глаз.

— Откуда? Ты же сказала, что все стерла, — спросил ее Греч. Он говорил спокойно. От этого стало страшно.

— Я их восстановила. Вчера я много чего восстанавливала, включая их. Ты не обратил внимания в общем потоке кодов. Не думала, что получится, но получилось. Если ты потеряешь контроль, то с помощью них, тебя можно будет остановить. Чтоб их отменить, нужно целую программу писать. Можешь написать, тогда они будут недействительны, — сказала Лента.

— Перепишу, чтоб ими не смогли воспользоваться их составители. Коды будут у тебя, Дира и Кирта.

— Не ожидал от тебя такого мудрого решения, — задумчиво наблюдая за Лентой и Гречом, ответил Дир.

— Тебя послушать, так я у тебя полный дурак.

— Я не говорил, что ты дурак. Неуравновешенный — да. Это другое, — ответил Дир.

— Теперь ты не будешь ко мне няньку приставлять?

— Как это? Вон, Лента пусть с тобой мучается. Ей это вроде нравится. — Дир поднялся. — Тогда все. Скинете мне тогда измененные коды. На связь хоть изредка выходите.

— Дир, подождите. Почему вы мне так доверяете?

— А почему нет? Лента, даже если ты не справишься с ним, то поплатитесь за это своей жизнью. Мы потом его отловим и уничтожим. Создадите проблемы в населенных пунктах — тоже не критично. У нас предлагали вашу страну полностью стереть с лица земли. Так что у нас здесь полная свобода действий. Если решишь его на опыты отправить, то опять же, это будет стоить твоей жизни. Как я понял, умирать ты пока не планируешь.

— В кого ты такой циничный? — проработал Греч.

— В зеркало посмотри, — хмыкнул Дир. — Сам такой.

— Я тебя не угрожал убить.

— Тебе напомнить?

— Так тогда учеба была. И немного опасности, хорошо подстегивало науку постигать, — ответил ему Греч. — Выучился же.

Дир не стал отвечать. Шуточно отсалютовал ему и ушел.

 

Глава 17

Они выехали за два часа до заката. Небольшая машина с открытым верхом и большими колёсами, что могли проехать по любому бездорожью. На них смотрели удивленно. Люди торопились вернуться под защиту стен, а не ехать в ночи по опасным землям. Пусть тварей в этих местах было мало, но они были. Люди предпочитали с ними не связываться.

Теплый ветер бил по щекам. Машина оставляла за собой след пыли. В этом году было засушливое лето. Дожди были редкостью. Жухлая трава, уныло повисшие ветви деревьев. Лента смотрела на все это и не могла налюбоваться. Яркость красок и четкость были непривычные, но такие знакомые и родные, что щемило сердце при виде них. Город с каждой минутой отдалялся все дальше. Было не по себе. Она ведь раньше никуда не выезжала. Так получилось, что вся ее жизнь прошла в городе. А теперь впереди была неизвестность и большой мир, в который предстояло окунуться.

Жизнь может круто повернуться в течение одного дня, одной минуты. И заранее приготовится к этому не получиться. Лента бросила косой взгляд на Греча, который спокойно вел машину. Почему все-таки он? У нее раньше было много поклонников, но она выбрала именно его. Почему? Что в этом мужчине такого, чего не было в других? Вроде не так уж отличается от других. Но она именно с ним.

— Я из всех оказался самым обаятельным и привлекательным, — выдал Греч, по внутренней связи.

— Особенно сейчас. Второго такого не найти. Эксклюзив.

— Еще какой, — пробормотал Греч.

Начало темнеть. Они ехали через лес. Было не по себе. Деревья пугали. Все время чудилось, что откуда-то выскочит чудище и накинется на них.

— Чудищ не бывает. Только твари. Но они к нам не подойдут.

— Почему?

— За своего принимают. А ты как бы моя добыча. Поэтому не подойдут. Побояться, — ответил он.

— С тобой выгодно дружить.

— Не понимаю почему ты так спокойно ко всему относишься.

— Предлагаешь мне слезы лить и горевать о своей пропащей судьбе? Как Жанна слезы лить начала, когда мы с ней прощались.

— Я отключился. Эти стенания моя тонкая натура не выдержала. Чего она реветь начала?

— Посчитала, что ты меня съешь, — рассмеялась Лента.

— Интересная идея. Но с кем я тогда спать буду? Об этом она явно не подумала.

— Похоже Жанна эту мысль просто не допускает, чтоб потом кошмары не снились.

— Это значит я такой страшный, что только в кошмарах могу являться?

— Ты милый и симпатичный. Только убери свои патлы, что дыбом торчат.

— Вот привязалась к ним!

— Разве ты не заметил, что я особа привязчивая и навязчивая?

— Это точно. И чего я тогда на тебя глаз положил? Надо было Кирту отдать.

— Значит, я тебе тогда понравилась?

— Да. Это сама знаешь.

— А услышать лично — приятнее. Тем более я тебе говорила, что не люблю лазить людям в голову. Тоже и тебя касается. Делаю это скорее ненароком, когда твои мысли цепляют мои, — ответила Лента.

— Мне все равно. Лазай где хочешь, — разрешил Греч. Его слова удивили Ленту.

— Почему?

— Чем больше будешь узнавать обо мне информации, тем меньше у тебя будет шансов от меня уйти.

— Я вроде и не собираюсь. Что за постоянные страхи?

— Ты не знаешь, что тебя ждет в Наукограде.

— Так расскажи.

— Там много возможностей. Полно талантливых людей и большая конкуренция. Или ты кто-то, или с тобой не считаются. Приходиться постоянно стараться выделиться, чтоб не отстать. Я же никто. Раньше мог попасть в правительство. Но сейчас мне туда дорога закрыта. Ты же можешь вполне себе найти более успешного. И это не нытье, как ты подумала, а факт. При этом мне тебе нечего предложить, чтоб удержать. Разве, что дурной характер. Поэтому такие опасения с моей стороны вполне естественны.

— Греч, меня не надо удерживать и угрожать. Я сделала свой выбор, хотя не поняла почему. Пусть будет, что так звезды сошлись на небе. И давай к этой теме больше не возвращаться. Расскажи мне лучше что-нибудь.

— Например, что?

— Как Кирт поживает? Его я не видела среди других Драгов.

— Плохая тема для разговора, — с трудом заставляя себя убрать когти, ответил Греч. Машина вильнула в сторону. Но он ее выправил.

— К нему-то чего ревновать?

— Он тебе нравился.

— Нет. Просто было любопытно. Нравился ты, — возразила Лента. — Не клеится у нас с тобой разговор.

— Почему же? Вполне нормальный разговор.

— Ты постоянно рычишь и злишься.

— Это постоянное мое состояние. Я же говорю, что характер вредный и тяжелый, — ответил ей Греч.

— А что может быть в лабораториях? — перевела тему разговора Лента.

— Все что угодно. В то время чем только не занимались. Разработка оружия, эксперименты над животными, людьми. В то время ничем не гнушались. Все во имя знаний и науки. Поэтому любые жертвы были оправданы. Страна, на которой возникла ваша, занималась многим. Я знаю только о разработках в области чипов. И то, потому что сам занимался этим, да и дружил с Рабельтом. Хотя во многих вопросах мы с ним придерживались противоположных взглядов, но это не мешало нам дружить. Во время войны связь мы с ним потеряли. Не думаю, что он еще живой. Все-таки сколько времени прошло, — ответил Греч.

— Только я так и не могу понять зачем тебе все это нужно.

— Место в совете — это престижно. Да и к чему еще стремиться? Должна же быть какая-то цель в жизни.

— У меня ее нет. Мне нравится просто жить, — ответила Лента. — День наступил — уже хорошо. Я его прожила и не померла — так замечательно.

— Это пока ты не отошла оттого, что у тебя чип сломан. Потом все приестся. И жизнь станет казаться пресной, однообразной. Захочется стремлений, движения. Это в человеческой природе. Кто-то растет и развиваются, другие деградируют, но никто не стоит на месте. Когда человек останавливается, то его лечить начинают.

— Посмотрим, — пожала плечами Лента. — Но пока я не знаю к чему стремиться, чего хотеть. Мне хорошо и ладно. Остальное кажется таким искусственным и незначительным, что даже не хочу на этом внимания заострять.

— Но ты поехала со мной.

— И что? Эта поездка важна для тебя. Мне ведь все равно найдешь ты эти лаборатории или нет.

Они проезжали мимо небольшого города, поэтому выключили свет. Было страшно. Тихо. Непривычно. Вдали кто-то протяжно выл. Темно. Как Греч находил дорогу для нее оставалось загадкой. Проехав поля, они вновь включили свет. Дорога все бежала под колесами машины. Неровная с ямами и буграми. Периодически трясло. Но скорость была небольшая, поэтому хотя бы не надо было беспокоиться, что они выпадут из машины из-за очередной кочки. Лента все-таки держалась за ручку дверцы. Теплая ночь. Середина лета. Дорога укачивала. Хотелось спать, но Лента боялась закрыть глаза. Боялась, что удариться головой на очередном подскоке об дверцу или переднюю панель. Болтанка была сильная.

Как только начало светать, Греч свернул с дороги. Через несколько минут они подъехали к небольшому ручью. Правда, до это пришлось везти машину вниз по крутому холму, еще и объезжая деревья. Лента так испугалась, что закрыла глаза, чтоб это не видеть. Нет. Не перевернулись. Только от этого спокойнее не становилось. Ее всю трясло после такого экстремального спуска. Греч выдернул ее из машины и поставил на землю.

— Какой ты обходительный, — тяжело дыша, сказала Лента.

— Ага. Подумал, что сама ты еще долго там просидишь.

— У меня с перепугу ноги дрожат, — цепляясь за его куртку, сказала она.

— А вела себя смело, — он наклонился к ее губам и поцеловал.

— Я еле стою, а ты…

— Зато ты такая милая и молчаливая. — Греч посмотрел по сторонам. — Здесь остановимся до вечера.

— Ты же хотел всю ночь ехать.

— Хотел. Но тебе отдых нужен. Да и торопиться нам некуда. Ты пока умывайся, а я тент раскрою.

— Как думаешь, здесь безопасно?

— Да. Со мной тебе опасаться нечего.

Пока Греч привязывал тент к машине и ближайшим деревьям, Лента умылась в речке и напилась чистой холодной воды. Она валилась с ног от усталости. Тонкий матрас и одеяло казались такими манящими. Смущало лишь то, что все было в одном экземпляре.

— Я спать не буду. Нет пока желания.

— А что будешь делать?

— На тебя любоваться, — усмехнулся Греч.

— Серьезно? — ложась на матрас, спросила Лента.

— Тебя охранять буду.

— Это ведь скучно.

— А что предлагаешь? Повторить вчерашнюю ночку?

— Пока нет. Устала. Не привыкла я к таким путешествиям.

— Может потом понравится. Захочешь кататься по всему миру.

— Без тебя не поеду. — Лента зевнула и, накрывшись с головой, уснула.

Греч посмотрел на нее. Она его задерживала, но это не раздражало. Ее пустые разговоры не отвлекали. Ему нравилось то и дело ощущать ее эмоции. Лента была права. Создавалось такое ощущение, что они знакомы давно. А он и забыл какое это чувство родства с кем-либо. Такое у него было с первой женой. Они познакомились с Лизой на научной конференции. Они понимали друг друга с полуслова. Спустя два часа после знакомства, он предложил ей пожениться. Она тогда рассмеялась и сказала, что завтра до обеда занята, но после обеда у нее есть свободное время, чтоб зарегистрировать отношения. Она его и переманила в Наукоград. Поддерживала в работе, хотя к чипам не имела никакого отношения. Химик, который, казалось, думал только формулами. Греч не понимал и слова из того, что она пыталась ему объяснить, на что Лиза только смеялась. Она всегда смеялась. Веселая, не унывающая. До последнего она надеялась, что не умрет. Боролась. Проклятый вирус ее не пожалел. Забрал, оставив его в разрушенном мире одного с ребенком на руках. Давно он ее не вспоминал. Не любил эти воспоминания. От них на душе становилось тоскливо. Сколько прошло лет, но он не мог ей найти замену. Да и не пытался. Жил просто потому что не умирал. И вот встретил Ленту, которая пробралась слишком глубоко в душу с первых минут знакомства, как когда-то так сделала Лиза. Странно, что такое случилось. Но случилось. Он не мог этого отрицать, что Лента ему небезразлична. Только что ему потом делать, когда она решит уйти?

— Тебя с собой заберу. Не бойся. Один больше не останешься. А то опять в какую-нибудь пещеру полезешь, — сказала Лента, переворачиваясь на другой бок.

— Спи.

— Думай лучше о чем-нибудь приятном. Твои мысли ко мне в сон пробираются в кошмарах. Или ставь блок.

— Не дождешься.

— И я тебя люблю, милый, — хмыкнула Лента, вновь проваливаясь в сон. Греч лишь покачал головой. Непривычно все это. И ведь не обманывает.

 

Глава 18

Лента проснулась от рычания и визга. Она резко села на матрасе. Греч сидел на камне и гладил по животу тварь, которая рычала и повизгивала. Две другие лежали у его ног. Лента тяжело сглотнула. Здоровые туши, шерсть клоками. Клыки в два ряда. Обрубки вместо хвостов. Длинные мощные лапы. Они пугали и вызывали отвращение. Греча они забавляли.

— Милые животные, — выдавила Лента.

— Они чем-то на собак похожи. Может и были их прародители собачки. Ласковые и преданные, а теперь рычащие и опасные, — он скинул ей информацию про собак.

— Ты их не боишься? — спросила Лента.

— А чего бояться? Тварь другую тварь не тронет, — весело сказал Греч, показывая свои клыки.

— Греч, твои собачки меня не сожрут, если я пойду умоюсь?

— Пусть только попробуют. Шкуру с них спущу.

— И зачем тебе такая плешивая шкура?

— В некоторых странах их скупают.

— Ты предлагаешь эту вонючку возить с собой?

— Какая ты привередливая. — Греч наблюдал за ней. Тонкая фигурка в обтягивающих штанах и плотной куртки. Надо ее в платье нарядить, а то он долго на нее любоваться не сможет. Сорвется. И тогда… Лента закашлялась.

— Какие у тебя интересные мысли, — сказала она, косясь на Греча.

— Боишься?

— Надоел с этим вопросом. Мы когда в путь поедем?

— Как темнеть начнет.

— Хорошо, — она сняла куртку и ботинки. Стала снимать штаны.

— Что ты делаешь?

— Отсюда видно, что дальше есть глубокое место. Искупаться хочу.

— Я тебе компанию составлю, — отрываясь от тварей, сказал он. Стоило ему встать, как они повскакивали следом. Он только цыкнул на них, так твари сразу присмирели и, скуля, отползли в сторону.

Вода была холодная, но приятная. Неглубоко. Где-то по пояс. Дно песчаное. Лента намочила волосы. В этот момент ее и поймал Греч. Его возбуждение передалось ей. Каждое его прикосновение звучало струнами по напряженным нервам. Он гладил ее, прижимал к себе. Лента уже сама готова была рычать от желания, что захлестнуло разгоряченное страстью тело. Холодная вода не могла остудить того пыла, что он в ней разжег. Греч это почувствовал. Легкая нотка самодовольства, но Лента сразу о ней забыла, когда он вытащил ее из воды и положил на мягкий мох. Резко вошел, а дальше, все как отрезало. Камни, которые были подо мхом впились в ягодицы. Какая-то ветка колола спину. А еще мох оказался влажным, сырым и холодным. Лента попыталась отодвинуться от камней, но теперь какие-то назойливые травинки заменили камни. Было щекотно и неприятно. То что постоянно сбивали. Греч лишь рыкнул. Перевернул ее. Стало только хуже. Теперь обнаженная грудь терлась об камни, колени провалились в мягкий мох до жижи. Лента просто ждала, когда он закончит. Еще и каморы постоянно жужжали и пытались ее сожрать. Садились на плечи, щеки. Она уже забыла о Грече, думая о комарах.

— Женщина, ты невыносима, — зло сказал Греч, потеряв весь интерес.

— Я же не виновата, что ты меня в каком-то болте осчастливить решил. Нет бы на матрасе. Там хотя бы камней нет, — поднимаясь, ответила Лента.

— Откуда тут камни?! — проревел он.

— А ты ляг и проверь, — предложила Лента. Он взял и со всей дури лег на мох. Дикий рев разнесся по лесу. Он тут же сел. Из лопатки торчал острый камень. — Это с какой силой лечь надо было?! Я же тебе сказала, что там камни.

— Больно.

— Сейчас выдерну его. Придется потерпеть, — берясь за камень, сказала Лента.

— Только попробуй! — резко дернувшись вперед, Греч, сам того не подозревая, помог Ленте выдернуть камень. Опять взревел.

— Что ты как маленький? Обработаем рану. Все будет хорошо.

— Сама затянется.

— У тебя кровь льется.

— Зато грязь не останется внутри и не будет нагноения, — сказал Греч. — Зачем ты его выдернула?! Я не просил.

— А! Ты хотел себе камней в спину для устрашения врагов натыкать? Милый, с таким украшением мы тебе ни одну рубашку не найдем. — Лента еле успела отскочить от него. Упала в воду и рассмеялась.

— Не утони в этой луже, — любуясь ею, сказал Греч.

— Посмотри сколько мы с тобой грязи намесили.

— Плохая была идея использовать его в качестве постели. Возьмем на заметку.

— Иди сюда. Кровь смою. Точно не помрешь?

— Не дождешься, — он все-таки зашел в воду.

— Ура! Я дождалась этих слов. А то все у тебя мысли какие-то мрачные, — проходясь пальцами по его спине, сказала Лента. Рана затягивалась на глазах. Греч чуть не мурлыкал от удовольствия. — Вроде все. У нас что-нибудь есть перекусить?

— А нужно было брать? — насмешливо спросил ее Греч.

— Дразнишь?

— Тебе можно, а мне нельзя?

— Я не против. Только накорми вначале.

Солнце медленно плыло по горизонту. Близилось время заката. Лента лежала, положив голову на ногу Гречу. Он вначале был против, но потом смирился с этим. Она читала статьи по городу Драгов, которые ей подкинул Греч. Чем он был занят, Лента не спрашивала, а подглядывать не хотела. Она закрыла на минуту и не заметила, как задремала.

Доверчивая, веселая, искренняя — Лента покоряла его с каждым часом все больше. Разгоняла тоску и хмурые мысли. Рядом с ней все казалось проще. Он провел пальцем по ее щеке, отгоняя комара. Его. Никому отдавать ее он не собирается. Даже если просить будет. Себе заберет. В комнате закроет, но не отпустит. И что с ним такое?

— Любовь. — Лента вздохнула. — Она приходит внезапно и накрывает с головой, как ураган. Бушует, сметая все на своем пути. Мешает привычному образу жизни. Ей пытаешься сопротивляться. Стараешься убедить в обратном. Но в итоге приходиться сдаться, потому что другого пути нет. Как-то так получилось, что наши судьбы переплелись. И случилось это несколько раз, поэтому отрицать все глупо. Надо смириться и идти вместе.

— Откуда такие слова? — удивился Греч. Он помнил, что она раньше читала лишь научную литературу.

— В какой-то книге прочитала. Ты мне ее скинул вместе с документами. Они нудные, а книга интересная.

— Лента, любовь — это временное состояние. Оно длится небольшой период. Месяца три. А потом приходит обыденность.

— Страсть может и закончится, но люди, ставшие уже однажды близкими, просто так чужими не становятся.

— Может и такое произойти. Первые месяцы мы невидим недостатков друг друга. Привычки кажутся милыми, а потом все это начинает раздражать. И тогда люди расходятся.

— А бывает, что и не расходятся. У меня родители всю жизнь душа в душу жили, — возразила Лента.

— Такое редко бывает.

— Почему у нас такого быть не может?

— Мы слишком разные.

— Противоположности притягиваются.

— Или отталкиваются.

— Опять одни мрачные мысли, — хмыкнула она.

— Ты слишком наивна и оптимистична.

— Но твои слова… То о чем ты только что подумал… Про темницу.

— Инстинкты, Лента. После тех экспериментов они мною руководят.

— Ну и пусть руководят дальше. — Лента улыбнулась. — Поедем дальше?

До первого пункта назначения они доехали к рассвету. Лес, рядом с деревней. Казалось, здесь ничего не могло быть. Ни тропок, ни дорог. Они ехали, прорываясь через бурелом. Несколько раз искали обходные пути. И вот пустой овраг, который хорошо виден в утренних сумерках.

— Греч, ты уверен, что здесь что-то есть? — спросила его Лента, с сомнением рассматривая местность.

— Да. Но лаборатория давно не используется. Проверим что там и уничтожим.

Зеленая трава, полянка со спелой земляникой. Какие-то холмики. Греч подошел к этим холмикам. Несколько раз ударил по каждому из них. Потом стал выстукивать определенный порядок. Пробовал разные комбинации, пока сбоку оврага не открылись большие ворота. Греч довольно посмотрел на Ленту и протянул ей руку, помогая спуститься.

— У меня нюх на такие вещи, — сказал он по внутренней связи.

— Скорее тебе нравится адреналин.

— Это тоже, — не стал спорить Греч. Они вошли в длинный туннель. Греч включил свет, что-то пощелкав на панели управления сбоку от входа. — Пойдем посмотрим, как люди жили до войны?

Лента не разделяла его энтузиазма. Было страшно идти вглубь под землю. Все время был страх, что потолок обрушится.

— Какая ты трусливая, — хмыкнул Греч.

— Воспоминания плохие навивает.

— Лаборатория вполне стандартная. Я несколько десятков таких перевидал. Построена по лекалу. Слева первый пункт охраны, через двадцать метров — второй. Теперь поворот. Здесь хозяйственные склады. Тушенка с крупами. Но есть сейчас такую гадость я не советую. Все мыслимые сроки годности прошли. Крупа горчить, а мясо стухло. Мы с ребятами в пустыни набрели на такую лабораторию. Как раз началась буря. Пришлось сидеть в лаборатории две недели. Облазили все тогда. Включая и склады. Так-то мы быстро обычно проходим, забираем самое ценное и взрываем.

— Можно было бы оставить. Это же делали наши предки.

— Мои современники, а твои предки, — поправил ее Греч. — Вы уже нашли одну лабораторию и разморозили ее. Что в итоге? А в итоге получился я. Это ненормально, Лента.

Они свернули в секции, где занимались исследованиями. Греч вошел в программу лаборатории. Долго рыскал по системе.

— Чипы. Ничего интересного.

— А куда делись люди?

— Эвакуировали после того, как разрушены были две трети переходов. Сейсмическая активность. И все такое. Части были независимые друг от друга. Две из них стали общей могилой, — спокойно сказал Греч.

— Пойдем отсюда?

— Пойдем. На уничтожение только поставлю эту часть. Все равно не нужно, чтоб сюда кто-то залез.

— И что будет?

— Взрыв. Наверху почувствуют небольшие толчки. Но у вас это часто бывает. Должны привыкнуть.

— Да, периодически трясет. — Согласилась Лента.

Когда они вышли к машине, земля под ногами задрожала. Она чуть не упала, но Греч ее подхватил. Она видела, как земля начала медленно уходить вниз с той стороны оврага, увеличивая его глубину и ширину. Трещинами пошла их сторона.

— Мы сейчас провалимся!

— Нет. Все рассчитано. Сам два раза проверил.

— Но всегда есть неучтенный фактор.

— Есть. Но от всего не застрахуешься, — сказа Греч. — Поедем найдем местечко, где спокойнее и можно будет день провести. И где нет жесткого мха.

Лента спорить не стала. Ей самой хотелось уехать от этого места, где нашли смерть люди. Так и казалось, что она была в той части лаборатории, которое смяло внезапное движение земных пород. Там могли находиться семьи, дети. От этого становилось жутко.

— У тебя богатое воображение. Относись к этому, как к состоявшемуся факту. Ты же не плачешь, читая исторические хроники.

— Все равно неприятно.

— Неприятно, когда у тебя все это перед глазами происходит. А так, принять как данность и забыть, — он не успел спрятать тот момент, когда на Наукоград упала бомба. Лента увидела, как умирали люди. Почувствовала бессилие и отчаяние. Видела красивую женщину, которая умирала у него на руках. Он ее любил и переживал, когда ее не стало. Долго переживал. Не мог забыть. — И не забыл сейчас.

— Зачем забывать? Дорогих людей надо помнить, — ответила Лента. — Я бы не выдержала там.

— Шесть лет назад выдержала бы. Ты раньше более цинично к жизни относилась. Сейчас мягче стала.

— Это ты так на меня влияешь, — улыбнулась Лента. Греч заметил, что она переключилась с тяжелых моментов и воспоминаний. Мысли ее потекли в направлении предстоящего отдыха и еды. На плохом она старалась не заострять внимания и делала это специально. Все еще упрямо придерживалась политики оптимизма. Гречу даже интересно стало, когда она поменяет свои взгляды и что на это повлияет.

 

Глава 19

Прошли сутки. Ничего не происходило в пути. Они продолжали объезжать деревни и города. Пока не подъехали к образовавшемуся побережью. Внизу плескалось море, облизывая крутой обрыв. Рассвет. Солнце поднималось откуда-то сбоку. Красиво. Лента стояла на краю, чувствуя, как ветер приносит от моря привкус соли. Умиротворение, радость, счастье, предвкушение чего-то хорошего и манящего. Над беспокойной гладью летали чайки, которые криками разгоняли тишину.

Греч поставил машину рядом со скалой, которая вырастала поперек обрыва, как плавник рыбы. Он это сделал специально, чтоб в течение дня была тень. Натянул тент между машиной и скалой. Кинул матрас и одеяло.

— Думаешь здесь безопасно? — спросила Лента.

— До ближайших населенных пунктов пять и семь километров. Места здесь малонаселенные. Рыболовство у вас не развито, — сказал он. — Поэтому, да, я думаю здесь безопасно.

Он снял куртку и футболку. Растянулся на матрасе и поманил Ленту. Она вопросительно посмотрела на него.

— Что ты хочешь? — спросила она.

— Тебя. Хочу нормально с тобой переспать, — ответил он. — Вчера ты была еще под впечатлением от нашей находки, хотя не понимаю, что тебя так сильно взволновало. Из-за этого я к тебе вчера и не приставал. Сегодня ты уже отошла.

— Какой ты внимательный, — она села рядом с ним. Его возбуждение было таким острым, что перехватывало дыхание. Он с нетерпением ждал, когда она разденется. Наблюдал за каждым ее движением. Через минуту его фантазий, Лента уже сама еле сдерживала себя. Она уже думала накинуться на него, когда Греч повалил ее на матрас. От желания кружилась голова. Они, как два голодных человека, накинулись друг на друга. Тихое рычание Греча ее уже не пугало. Дикая, животная страсть. Он перетащил ее на себя, заставив сдавлено охнуть.

— Так тебе точно никакие камни не помешают, — довольно сказал он.

В ответ был дерзкий взгляд. Она приподняла бедра. В этот момент земля начала медленно дрожать. Лента вцепилась в Греча, боясь упасть. Все ходило ходуном. От скалы посыпалась крошка. Секунда и гулкий рев понес их вниз, вместе с пластом земли, прямо в сторону моря. Все вокруг грохотало. Лента не дышала. Только сильнее прижималась к Гречу и летела вместе с камнями и комьями земли. Пыль. Какой-то камень отскочил от земли и попал ей в голову. Темнота.

Их засыпало землей. Хорошо хоть не камнями. Греч попытался привести в чувство Ленту, но она не приходила в себя. Нужно было выбираться. Расправить мускулы. Так, земля вокруг начала осыпаться. Еще были слышны отдаленные толчки. Пыль не осела. Она противно лезла в глаза, нос, оседала на губах. Но медлить было нельзя. При повторном толчке их могло вновь засыпать. А будет этот толчок или нет никто сказать не мог. Но Греч не хотел рисковать. Осторожно, но быстро он начал откапывать Ленту. Через десять мнут активной работы смог снять ее с себя и выбраться из ловушке. Взяв ее на руки, он отнес Ленту в сторону. Машина валялась неподалеку кверху колесами. Вся помятая. Видимо, переворачивалась несколько раз пока летела вниз.

Греч с трудом открыл багажник, который сильно деформировало. Достал аптечку. Несколько уколов и придет в чувство, хотя голова будет болеть. Шишка наливалась у нее фиолетовым прямо посреди лба. После уколов он оставил Ленту приходить в себя и начал переворачивать машину. Потом ее еще предстояло отогнать в сторону. Инстинкт заставил обернуться. В их сторону неслась волна. Цунами! Этого еще не хватало. Греч схватил Ленту, прижил ее между собой и куском скалы. Пригодились когти, которые зацепились надежнее, чем стальные крюки за твердую породу. Их накрыло с головой. В этот момент Лента пришла в себя. Она не понимала, что происходит. Ее накрыла паника. Попыталась вырваться, но он не отпускал. Все происходило считаные минуты. Вода ушла назад, унося с собой мусор, мелкую крошку и песок. Лента закашлялась. Она уже не пыталась выскользнуть из его объятий. Повисла у него на руках. Он чувствовал ее слабость и понимал. Его самого не слабо потрепало.

— Машину унесло на мелководье. Надо достать. Долго в соленой воде ей противопоказано находится. — Греч посадил Ленту около камня и пошел в сторону машины.

Она устало прислонилась к камню. Глаза закрывались. Нужно было прийти в себя, после произошедшего. Испуг был сильным, после того, как она оказалась под водой. Кашель. Несколько минут она отплевывалась от соленой воды. Во рту все горело огнем. Хотелось пить. Греч без особых усилий тащил машину из воды. Одни мышцы. Какой же он сильный, хотя роста невысокого. Никогда не обращала внимания на невысоких мужчин. Хоть и сама была метр семьдесят, но рядом хотела видеть все-таки высокого, сильного, а…

— Может хватит? — не выдержал Греч. — Не надейся, все равно не вырасту. Это мой придел. Так что бери чего дают.

— Я подумаю, — ответила Лента. — Наша одежда канула в небытие вместе с матрасом?

— В машине есть запасные комплекты. Но они намокли. — Греч окинул ее оценивающим взглядом. — Ходи так. Вполне симпатично.

— Непривычно. К тому же, если кто-то увидит, то нас не поймет.

— Всегда можем сказать, что потерпели кораблекрушение, — он сел рядом с ней, предварительно достав бутылку с водой из машины. Сделал большой глоток, прополоскал рот. Выплюнул в сторону. — Из-за этой соли во рту погано. Дерьмовая страна, и земля у нее такая же.

— Дай попить, — попросила Лента.

— Надо было, чтоб она начала движение именно в тот момент, когда мы с тобой только поразвлекаться решили! Такого у меня в жизни еще не было.

— У меня тоже, — она приложила голову к нему на плечо.

— Не нравиться мне здесь, — оглядываясь по сторонам, сказал Греч.

— Ты про страну или про конкретное место? — спросила Лента.

— Давай отгоним машину в сторону. Вон, до того песочного места.

— Она еще заводится?

— Там и посмотрю, что с ней.

Лента спорить не стала, хотя вместо того чтоб куда-то идти, она хотела остаться на месте и уснуть. Теплое солнце нагревало пляж, но температура все равно была умеренной. Камни наминали ноги. Идти по ним было неприятно. Греч же шел по ним, как по ровной дороге. Еще при этом и машину толкал вперед. До песчаной полосы было не так много на первый взгляд, но шли они около часа. Дальше побережье делало крюк, образуя выступ. Они заворачивать за него не стали. Остановились около песчаной косы. Лента достала из машины запечатанный в герметичную упаковку паек. Она так и не поняла из чего он состоял. Но ей хватало и половины, чтоб наесться. К ней в этот раз присоединился и Греч.

— Это у меня в ушах шумит? Или ты тоже слышишь? — спросила Лента.

— Слышу. Похоже на водопад. Это значит, что вода падает с большой высоты, — пояснил Греч, когда Лента вопросительно посмотрела на него.

— Шум из-за поворота.

— Угу, — он запихнул в рот остатки пайка и протянул Ленте руку, помогая подняться. — Пойдем посмотрим что за источник шума.

Ноги утопали в мягком песке. Они завернули за скалу. Такой же круто берег, как тот, с которого они скатились. Только тут он резко обрывался. Как будто срезали лопатой. Лента заметила, что вода в море перестала ударяться об берег. Она неслась теперь в том направлении. И шум шел оттуда.

— Видимо, из-за землетрясения образовалась расщелина. Море туда уходит, — сказал Греч. — Идем отдыхать и чинить машину. Потом посмотрим, что там.

Лента с ним спорить не стала. Спать хотелось слишком сильно. Даже сильнее, чем удовлетворить любопытство и посмотреть на водопад. Пришлось ложиться так, на теплый песок. Одежду они повесили сушиться. Греч несколько часов приводил машину в порядок. Хорошо, что она была рассчитана на ремонт и в более суровых условиях. Все чинилось легко, без сложных инструментов. Потом он оглядел окрестности. Никого. Твари все попрятались. Они уходили, гонимые страхом. Гречу самому было не по себе. Хотелось уйти от этого неприятного места. Он оставил Ленту и пошел к обрыву. Оставил несколько сигнальных флажков и вернулся. Лента так и не проснулась. Она сильно устала. После всего пережитого он сам не против был вздремнуть. Лег рядом с ней и закрыл глаза.

Приятная полянка. Лента сидела около речки и играла руками в воде. На ее лице играла улыбка.

— Здесь у меня две руки. Вот! — она покрутила ими в воздухе.

— Это иллюзия. Обман. Поэтому здесь может быть хоть десять ног.

— Мне и двух вполне хватает, — рассмеялась она. — Иди сюда.

— Но обнимать тебя не буду, а то боюсь мой мир и здесь даст трещину, — проворчал Греч, садясь рядом.

— Там что-то опасное?

— Да. Но пока только мои предположения. — Греч посмотрел на свои пальцы. Они стали намного тоньше. Такими, какие были раньше. — И чем тебе не нравятся мои лапы?

— Ими неудобно играть, — она протянула ему тонкую свирель.

— Хозяйничаешь в моих кодах? — разглядывая давно забытую свирель, спросил он.

— Немного. — Лента виновато улыбнулась. — Сыграй мне что-нибудь. Как тогда, на скале.

— Давно не играл.

— Пожалуйста.

Он посмотрел на Ленту. Взял несколько нот. Через минуту мелодия полилась сама по себе. Легкая и приятная, как весенний ветерок. Она дарила надежду. Успокаивала, говорила, что все будет хорошо. Заставляла верить. Потом пришло жаркое лето, тягучее и живое. Когда все вокруг так и стремиться к солнцу. Но лето короткое, как и мелодия. Осень сменяет плавные летние дни. Наступает веселая осенняя пора. Задорная в своих красках и немного грустная в своих дождях. Она кружит и увлекает за собой. Пока не наступает зима с завываниями ветров и морозами, что рисуют картины на окнах. Но рядом есть любимый человек, теплый дом и что-то волшебное, близкое и родное.

— Красиво. — Лента вздохнула. Она посмотрела на Греча, а потом в каком-то порыве обняла его и поцеловала.

— М? — он удивленно посмотрел на нее.

— Порой мне кажется, что ты волшебник.

— Как нужно мало, чтоб получить такой громкий титул. Достаточно играть на дудочке.

— Нет, на дудочке не каждый может играть. А если и получится извлечь из нее какие-то звуки, то не каждый сможет оживить их. Ты оживил. Волшебник, — она опять его поцеловала.

— Какая ты оказывается горячая поклонница, — ловя ее губы своими, прошептал Греч, — только нам пора просыпаться.

— Жаль. Мне нравится в этой сказке.

— Иллюзия — это хорошо. Но мы с тобой создадим свою сказку и в реальности.

— Попробуем. — Лента проснулась.

Солнце было еще высоко, но чувствовалось, что время движется к вечеру. Лента потянулась, посмотрела на высохшие и стоящие колом от соли вещи. Такими натереть можно все на свете. Но нужно одеваться. Не ходить же голышом.

— Сейчас поедем, посмотрим на расщелину вблизи.

— Не боишься, что мы в нее свалимся? — спросила Лента.

— Я же тебе не говорю, что мы к самому краю подъедем. — Он достал из машины какую-то длинную тряпку. — Сейчас я тебе платье сделаю. Лучше чем колом стоящие вещи.

— Ты еще и портной?

— Я тебе не сшить его предлагаю. Странно, что у вас нет такой вещи в вашем гардеробе. Ни юбок ни платьев. Все в штанах ходят.

— Это удобно.

— Не всегда, — он разорвал ткань на две части.

— Откуда у тебя этот материал? — спросила Лента, наблюдая за его действиями.

— Маскировочная ткань для пустыни. Накидываешь на машину, и она сливается с местным пейзажем. Как с серым песком, так и с желто-коричневым. Так что тебя в пустыни будет не найти. Материал такой, что не мнется и не пропитывается влагой. А еще легкий, — ответил Греч.

— И не жалко его на меня тратить?

— Нет. Ты дороже, чем тряпка. Иди сюда. — Греч ловко, в один миг как-то завернул ткань так, что она даже не думала спадать. Еще и поясом подвязал. Ткань переливалась песчинками. — Мне нравится. Это намного лучше, чем грубая ткань брюк.

— А ты?

— У меня специальная ткань. Она водонепроницаемая. Поэтому морская вода ей не страшна. Тебе не стал брать запасной костюм из нашей ткани. Обычные вещи взял. Наши костюмы только в Наукограде достать можно, поэтому все на учете. Много вещей с собой не возьмешь. Честно, первый раз со мной, чтоб я костюм потерял.

— Ткань красивая, — разглаживая складки платья, сказала Лента.

— Забирайся. Поедем водопадом любоваться, — заводя машину, сказал Греч.

Разлом увеличивался на глазах. Он медленно полз вперед. Греч недосчитался трех флажков из пяти. Триста метров за три часа. Что-то ему это не нравилось. Он вызвал Дира.

— Дай угадаю, тебя волнует разлом? — весело спросил тот.

— Насколько он тянется? — спросил Греч.

— Через всю страну. Ты пятый, кто о нем докладывает.

— На днях я взорвал одну лабораторию. Могло повлиять?

— Нет. Пат установил, что очаг залегал где-то посреди Нового моря. Он и спровоцировал разлом. Он предполагает, что там был склад боеголовок.

— Как в Третьем квадрате?

— Угу.

— И утилизировать мы их не можем.

— Угу. Эвакуация страны?

— Дир перепроверь все расчеты. Подключи Пата, Кина и Лешека. Если эти три умника ничего не придумают, то будем думать об эвакуации. — Греч отключился и развернул машину.

— Ты говорил, что командует Дир, а приказы отдавал ты ему, — сказала Лента.

— Официально он, но это моя экспедиция. То, что я не смог закончить тогда. Плюс опыта у меня больше, чем у Дира. Ты подслушивала?

— Да. Ты прав, это забавно, копаться у кого-то в голове, — улыбнулась Лента. — Что за Третий квадрат?

— Пять стран, объединённых вместе общей идеей. Они наделали бомб сильные, но низкого качества. Со временем они начали взрываться. В итоге земля не выдержала. Пошла по шву, как старая тряпка. Третий квадрат поглотил сам себя. От эвакуации он отказался. Мы пытались остановить этот процесс, но склад провалился вниз и начал взрываться там. Теперь там новое море. Такое может произойти и у вас, — задумчиво ответил Греч. — Вовремя я приехал за тобой.

Лента не ответила. Странно было думать, что через какое-то время ее страны, города может не стать. Привычных улиц, домов. Странно и дико. А солнце продолжало светить, не заботясь о том, что творится на земле.

 

Глава 20

Они долго ехали по побережью, но вокруг были лишь отвесные скалы. Гул нарастал. Лента пыталась понять откуда он идет, только вокруг все было спокойно. Звезды на ясном небе, море, что теперь несло свои воды к расщелине. Вокруг все было спокойно, только в душе рос страх.

— Не бойся. — Греч уверенно вел машину, которая после аварии потеряла немного в скоросте, но все еще была на ходу. — Дважды умереть все равно не получится.

— А мне пока не хочется помирать. Пожить хочу, — ответила Лента.

— От судьбы не уйдешь. Можно от нее бегать сколько угодно, но она тебя все равно найдет. Представь, что тебе стало бы известно, что сегодня ты умрешь. Что бы ты сделала?

— Не знаю.

— Кто-то бы решил доделать свои дела. С близкими бы попрощался. Или сделал какое-то безумство, на которое не решался всю жизнь. Только всегда найдется человек, пожелавший избежать смерти. Будет прятаться от нее. Убегать. В итоге все равно она его найдет. Единственное, что остается сделать, когда она придет, так это встретить ее достойно. Без соплей и слез.

— Я знаю, что ты не боишься умирать, потому что давно уже живешь. Как я поняла, ты устал от жизни. Но ты все равно не сдался, там, в лаборатории, — заметила Лента.

— Одно дело встретить смерть достойно и совсем другое, когда ты ломаешься, ползая на брюхе. Я хотел остаться человеком, а не стать животным. Да и нет у меня сейчас такого желания найти конец пути. Пока с тобой нормально не пересплю, точно помирать не собираюсь.

— Достойная цель, — хмыкнула Лента.

— Нормальная. Главная она есть.

— Так что гудит?

— Земля. Она движется. Внизу пустот много. Туда сейчас уходит вода, — ответил Греч. — Впереди есть возможность подняться наверх. Круто, но должно получиться.

Склон уходил к морю под углом в семьдесят градусов. Лента испугалась, что машина перевернётся. Решила потом подняться своим ходом. Греч загонял машину один. Несколько раз съезжал вниз, буксовал, но все-таки забрался на вершину. Лента не спеша поднялась. Поднялся ветер. Он трепетал ее платье, развивал волосы. Греч на миг залюбовался молодой женщиной на фоне спокойного моря и ясного неба.

— Так нравлюсь? — подходя к нему, насмешливо спросила Лента.

— Очень нравишься. — Греч поцеловал ее. В этот момент задрожала земля. — Безобразие какое. Начинаю думать, что местные боги не хотят, чтоб я к тебе прикасался.

— Боги?

— Религия. Давно забытая вещь, когда люди еще верили в чудеса и природные явления пытались объяснить не с точки зрения науки, а с помощью мистики. Самый банальный пример — это гром. Считали, что если во время грозы гремит гром, то это бог едет в колеснице. Или смена времен года. Было время, когда богов заменили одним. Потом люди разучились верить. Стали верить только в науку. Перестали строить догадки, а все старались доказать. Религия ушла в прошлое. Дошло до того, что в некоторых странах и забыли о ее существовании. — Греч завел машину. Дождался, когда Лента сядет на свое место и поехал прочь от обрыва, который мог сползти в любую минуту.

— Мы ничего такого не проходили.

— У вас и сказки запрещены с музыкой, поэтому я не удивлен. Есть страны, которые верят в механику и поклоняются технике. Другие верят в некую грань. Черту, за которой нет возврата. Иными словами, верят в смерть.

— Я верю в жизнь. В то, что нужно стремиться жить и не сдаваться, даже если совсем плохо.

— А я верю в судьбу, от которой не убежишь. Раньше пытался думать только от науки, но я неправильный человек. Из прошлого. Не могу забыть музыку, не могу отворачиваться от красоты, которая нас окружает. Не получается у меня мыслить формулами. Отсюда появляются сомнения и непредсказуемые решения. Поэтому меня в совет и не пускают.

— Тебе так нужно это место в совете? — спросила его Лента.

— Хотелось бы.

— Значит будет, — пожала плечами Лента.

— Это не все так легко, как ты думаешь.

— Я помню условия попадания в совет. Ты мне давал ознакомиться с вашими законами. Если удастся провести эвакуацию, то сколько человек вы сможете привести в Наукоград? Тут каждый из экспедиции сможет за заслуги просить место в совете.

— Это не для меня. Ограничения в правах.

— Но их нет у меня, — ответила Лента. — При этом мы с тобой все равно на одной волне.

— И зачем тебе это нужно? — с подозрением спросил Греч.

— Мне? Милый, это у тебя амбиции зашкаливают, — хмыкнула Лента. — Раз это тебе так важно, то почему я должна остаться в стороне. Не надо искать подвох, там, где его нет. Кстати, куда мы теперь?

— Назад поедем. Нет смысла искать то, что все равно будет разрушено. Дир скинул мне результаты исследований. Ребята говорят, что у нас максимум неделя, прежде чем вся долина уйдет под землю. Дир уже доказывает вашему правительству о необходимости эвакуации.

Они выехали к хутору на рассвете. Обычный, ничем не примечательный хутор. Три дома, за высоким каменным забором. Железные ворота. Вокруг несколько разработанных полей. Греч хотел объехать хутор, но Лента его остановила, уговорив предупредить людей о надвигающейся беде. Как раз на хуторе открыли ворота. Начинался рабочий день.

Лента вначале его не узнала. В обычной расстёгнутой рубашке, с повязкой на голове, которая защищала от солнца и пота, она увидела Раджа. Ее бывший начальник почти не изменился. Прищурившись, он смотрел, как они подъезжают. Лента чувствовала нарастающую злость Греча. Он еле сдерживался, чтоб не сорваться. Радж выглядел спокойным, но Лента уловила тревогу. Хотя он по-прежнему хорошо скрывал свои чувства. Из-за ворот выбежал мальчишка лет четырех. Радж велел ему идти в дом. Они как раз подъехали к воротам, чтоб расслышать слова Раджа.

— Только попробуй, — по внутренней связи сказала Лента Гречу.

— А ты начни мне еще приказывать! — выпалил Греч.

— Ты не кровожадная тварь, а человек. Помни об этом, — выпрыгивая из машины, сказала Лента. Сама же подошла к Раджу. — Не ожидала вас здесь увидеть.

— Взаимно. — Радж не спускал настороженного взгляда с Греча, который вцепился в руль машины с такой силой, что чуть его не погнул.

— Успокойся, — попросила его Лента по внутренней связи. — Здесь дети. Не надо их пугать.

Вроде простые слова, а Греч начал успокаиваться. Он недовольно смотрел на Ленту, которая имела над ним такую власть. И кодами не воспользовалась. Просто ее слова действовали, как успокоительное.

— Вы теперь здесь живете? А я думала, что пропали.

— Тогда лучше было пропасть, чтоб не попасть под раздачу. Искали виновных в случившемся. Проект был мой и ответственность была вся на мне, — ответил Радж. — Хотите отомстить, то только не здесь. Не хочу, чтоб Пава и дети все видели.

— Мы случайно мимо проезжали. Никто никому мстить не будет. — Лента посмотрела на Греча. Тот уже успокоился. Одним прыжком выскочил из машины и подошел к Раджу. Надо отдать должное последнему, тот не испугался, только невольно вздрогнул.

— Расскажешь мне все о вашем проекте. Раз уж ты попался на моем пути, хоть информацию получу, — сказал Греч.

— Радж у вас есть вода? А то у нас закончилась.

— Я не хочу вас в дом пускать…

— Понимаю. Но мы не враги, — ответила Лента. — К тому же дом вам скоро придется покинуть.

Она скинула ему по внутренней связи все, что связанно было с разломом. Радж нахмурился.

Лента его понимала. В это поверить было сложно, но Радж не был дураком. Обманывать его им не было смысла. Если они хотели отомстить, то не стали бы разговоры заводить. Раджу не удалось бы спрятаться. Он знал на что был способен Греч. Лента тоже это знала, но старалась об этом не думать.

— И на что я там способен? — спросил ее Греч по внутренней связи.

— Давай потом расскажу, — попросила его Лента.

— Ладно, заходите во двор, — решился Радж.

— Только за бутылками для воды схожу. — Лента быстро побежала в сторону машины. Ветер играл ее юбкой, то и дело открывая до колен ноги. Греч заметил заинтересованный взгляд Раджа.

— Ведь хотел ее убить. И почти это сделал, — сказал он.

— Другого пути не было. Есть инструкции, которые Лента нарушила. К тому же меня за горло держали из-за жены. Сам бы поступил так же.

— Я не дам себя схватить за горло. Больше не дам, — поправился Греч, заходя вместе с Раджем во двор. Колодец, скотный двор, сено в тюках, трактор выгнан из гаража. По двору бегает мальчишка. Красивая женщина с малышом на руках вышла во двор. При ходьбе она немного волочила ногу. Видно, тоже переболела. Но детей иметь может. Это хорошо. Мало кто способен после болезни рожать, а девка уже двух родила.

— Хватит на нее пялиться, — недовольно сказала Лента, возвращаясь с двумя бутылками. — Пава, сколько лет, сколько зим! Давно не виделись. Поможешь мне воды набрать, а то я с одной рукой с вашим колодцем точно не справлюсь.

— Подожди, только малышку уложу. — Пава отнесла ребенка в дом.

— Еще и девочку родила. Молодец, — по внутренней связи сказал Греч с восхищением.

— Или ты прекратишь так громко думать, или приревную, — проворчала Лента.

— Я просто говорю факты. Чего ты злишься? — развеселился Греч.

— А то и злюсь. Вот тоже начну красавчиков каких-нибудь вспоминать.

— Только попробуй! — Греч угрожающе рыкнул. Радж сразу отскочил от него в сторону. Схватил в руки лопату, которая зачем-то была прислонена к трактору. Мальчишка испуганно вскочил на крыльцо. Греч и Лента ничего вокруг не замечали. Только смотрели друг на друга.

— Так и ты не думай о других бабах, — вслух сказала Лента и подошла к нему.

— Вредная ты, — он поцеловал ее.

— Потому что устала и пить хочу. Ты же тут рассуждаешь о детях и женщинах. Поставил бы блокировку и думай о чем хочешь.

— Обойдешься, — опять возвращаясь к ее губам, ответил он.

— Поменьше бы рычал, а то тебя, того и гляди, лопатой огреют, — заметила Лента.

— Пусть только попробует, — даже не смотря в сторону Раджа, ответил Греч. Нет, она заставляла его забывать обо всем. Плутовка. Специально ведь ссору затеяла, чтоб он отвлекся и переключился. Не мог он долго на нее злиться. Лента только луково улыбнулась поняв. То он раскрыл ее, но отвечать ничего не стала.

— Пава, не бойся ты его. Он только с виду злой такой. И страх нагонять любит, — взмахнув юбками, Лента подошла к колодцу. — Я и не знала, что ты с Раджом.

— Так получилось. — Пава осторожно подошла к колодцу, все еще побаиваясь Греча.

— Ты лопату опусти. Все равно не отобьешься, — посмеиваясь, глядя на грозное оружие Раджа, сказал Греч.

— Вы тут друг друга не поубиваете? — по внутренней связи спросила Лента.

— Я его постараюсь не съесть.

— Тогда я подругу отведу в сторонку и посекретничаю. — Лента поставила в сторону бутыль с водой. — Пава, а может у тебя и перекусить что найдется? Понимаю, что нагло, но паек у нас на нуле. К тому же мы в аварию попали и половину пайка потеряли. Представляешь, на побережье сель сошла. Я чуть все кости не переломала. Еле в живых осталась.

Лента говорила быстро, уводя в дом Паву. Там вначале не поняла, но потом начала так же активно поддерживать разговор.

— Ты меня удивляешь. Тебя не узнать. Такая веселая и задорная, — сказала Пава.

— Зато ты молчаливая. Мы с тобой будто местами поменялись, — уже серьезно сказала Лента. Не спрашивая, она взяла кусок вчерашнего пирога, что лежал на столе. — Реально, есть хочу. Всю ночь в пути провели. Драгу все равно. Он может несколько дней без еды обходиться, а мне топливо периодически нужно.

— Ешь, не жалко.

— Я не знала, что ты роман с Раджем крутишь. Думала, у тебя покровитель из правительства.

— Так и было поначалу. Потом с Раджем сошлись, — ответила Пава. — Лента, я знала, что тогда ты в проекте оказалась. Только сделать ничего нельзя было. Сами думали как свои шкуры спасти.

— Понятное дело. Да я и сама подставилась, когда с Гречом связалась. Все начиналось как игра, а закончилось серьезно. — Лента посмотрела на Паву. — Ты лучше сядь. Я тебе информацию по разлому скину. Сама решай, что делать.

Прошло где-то полчаса. Пава плакала. Она смотрела на дом, который предстояло оставить, на все заготовки. Впереди было неясное будущее с маленькими детьми на руках.

— И куда нам теперь?

— Драги к себе приглашают, — дожевывая пирог, сказала Лента. На нее напало сонное состояние.

— Мы же как враги для них.

— Уж скорее личные враги Греча. Остальным Драгам на вас плевать. Они и знать не знают, что есть такой Радж и Пава. Может, только Кирт еще вспомнит Раджа, но и все. Слишком мелкий конфликт. Они сюда приехали не мстить, а завершить миссию Греча и людей к себе набрать. Им это удалось сделать: страна поглотит себя сама, а людей они эвакуируют.

— Ты так об этом спокойно говоришь!

— Потому что мне терять нечего. У меня здесь ничего нет, включая и будущего. А с Гречем оно есть, — ответила Лента. Как она не старалась сдержаться, но не удержалась и зевнула. — Спасибо за пирог. Вкусно готовишь. У меня так не получается.

Греч сидел на ступенях и разговаривал с Раджем. Лента могла бы подслушать их разговор, но не стала. Она села рядом с Гречем и положила ему голову на плечо.

— Какой ты жесткий, — сонно пробормотала она. — А я спать хочу.

— Ты как ребенок. Не видишь я разговариваю, — проворчал Греч.

— Вы о ремонте машины говорите. Потом ее пойдете смотреть. А мне что делать? Ждать когда вы наиграетесь в машинки? Я прям тут и усну. — Лента потерла нос о его нагретую солнцем кожу. Футболку он надевать не стал. Решил своими мускулами покрасоваться.

— В ней неудобно. Все время порвать боюсь. Кирт обещал придумать такую, которая меняла бы форму в зависимости от мускулов, — по внутренней связи ответил Греч.

— Не думала, что он такой умный.

— Мы все умные. — Греч одновременно разговаривал с Лентой и вел беседу с Раджем. Как у него это получалось, Лента понять не могла. — Радж, пока мы попробуем починить твою машину, найдешь место, где Лента выспаться могла бы?

— Сейчас Пава постелит.

— Мне все равно где, хоть на сеновале. Но только чтоб уснуть. А то тут, на крылечки, храпящие рулады выводить начну, — пробормотала Лента. Сама же продолжила разговор с Гречем по внутренней связи. — Ты больше с Раджем не воюешь?

— Нет, — так же ответил ей Греч. — Пешка. Чего с него взять? Но много чего интересного рассказал.

— Я думала, что он большая фигура в этой игре.

— Все коды просмотрел. Так, мелочь. Он думает о себе больше, чем является на самом деле. Мутная эта история, Лента. И не нравится мне.

— Тебе все здесь не нравится. Так что не удивил.

— У них машина сломалась. Починю. Дам рекомендации к Драгам. Им теплое место выделят.

— Будет хорошо. А ты все-таки добрый, — забираясь в мягкую кровать, которую ей выделила Пава, сказала Лента.

— Так кажется.

— Это тебе кажется, что ты злой. На самом деле ты хороший, — проваливаясь в сон, возразила Лента. Греч не стал спорить. Но должен был признать, ему приятно, что она так о нем думает. Пусть для этого придется затолкать обиду и злость на Раджа. Но что взять с пешки? Ничего. Солдаты лишь выполняют приказы командира. Добраться бы до этого командира. Но тогда это не понравится Ленте. Может сделать все проще?

 

Глава 21

— Тебе нравятся дети? — спросила Лента, наблюдая, как Греч следит за мальчишкой Раджа и Павы.

— Дети — это статус. Они ставят тебя на ступень выше. А девочки тем более. Особенно, те, кто потом выживает, — ответил Греч.

— Все время забываю про ваш вирус.

— Наш. Теперь ты одна из нас, — поправил ее Греч и поднялся. Нужно было ехать дальше. Лента с тоской посмотрела на уютный дом. Трясти в машине совсем не хотелось. — Зря завидуешь. Все равно его скоро не станет.

— А ты когда-нибудь останавливаешься или только и делаешь, что ездишь по свету?

— Эта последняя поездка. Больше меня не выпустят из Наукограда. Может, только под твою ответственность. Но вряд ли, — ответил Греч.

— Жалеешь?

— Нет, я рад! Даже не представляешь как! Буду сидеть в квартире в своих иллюзиях и писать коды, — забираясь в машину, сказал он.

— Зачем так злиться? Я тебе компанию составлю, — сказала Лента, садясь на переднее сидение. Юбка зашелестела. Греч тяжело вздохнул и нажал на газ. Машина резко взяла старт с места. Лента сидела с красными щеками. Больно откровенные у него были мысли в ее адрес. Они обезоружили, смутили. Греч же весело на нее посмотрел и продолжил вести машину.

Это была нечестная игра. Он то и дело подсовывал ей картинки из своих мыслей. Лента уже не знала куда от них деваться. Слишком острые и горячие. Возбуждение мешало сосредоточиться. Нечестная игра.

Темнело. Начали появляться первые звезды. Поднялся ветер. Он проходил по густой траве, играя ею. Пытался остудить горячие щеки Ленты, но у него это не получалось.

— Может прекратишь? — не выдержала она.

— Нет.

— Тогда поставь блок и огородить меня от развратных мыслей. Это невыносимо.

— Я тебе покажу, что такое невыносимо. — Греч недовольно остановил машину среди поля. Где-то впереди, в нескольких километрах, виднелся город. К нему тянулась вереница различных полей. Поля разделялись небольшими лесными посадками.

Лента не успела заметить как он оказался перед ней и вытащил ее из машины. Его ладони только прошлись по ее телу, но платье тут же упало к ногам. Он кинул на землю матрас, который взял с хутора.

— Ждешь особого приглашения? — рыкнул он.

— А ты на меня не рычи. Это что за манеры?

— Женщина! Не выводи, — он подхватил ее на руки. Хотел вначале кинуть на матрас, но потом решил, что еще сломает чего-нибудь, тогда точно сегодня развлечений не будет. Пришлось ее осторожно класть вниз.

Жаркая, горячая. Он чувствовал, как быстро бежит ее кровь, подгоняемая возбуждением. Лента это и не скрывала. Каждое его прикосновение вызывало в ней отклик. Он специально доводил ее до такого состояния, когда страсть затмит разум. Когда она ни о чем не сможет думать, кроме желания, разгоряченного тела и прохладного ветра. Пару секунд, чтоб раздеться и оказаться рядом с ней. Она была натянута как струна. Он осторожно подмял ее под себя и что-то пошло не так. Ей почему-то было неприятно. Как водой холодной окатила. При этом все равно чувствовал, что она возбуждена, только прошла страсть. Появились какие-то дурацкие мысли, которые к делу не относились. И о чем только она думает, когда в этот момент думать совсем не надо.

— Сосредоточься на мне! — прорычал он. — А не на тучах!

— Лучше закончить побыстрее, — ответила Лента.

— Какой быстрее! Я только начал!

Он хотел, чтоб она чувствовала то же, что и он, но в ответ получал лишь тревогу, которая усиливалась с каждой минутой. Так и все желание отобьется. Разрядка пришла с первыми крупными градинами, что посыпались на него. Машинально он схватил Ленту и перекатился с ней под машину. Хорошо, что у машины была высокая посадка. Рядом падали градины размером с куриное яйцо. Они стучали по машине, как камнепад.

— Я же говорила, что мне не нравятся эти тучи. Откуда только появились? — сказала Лента, теснее прижимаясь к Гречу. Становилось прохладно. Он же был горячим.

— Прям заговор какой-то, — обдавая горячим дыханием ее плечо, проворчал Греч. — Будь здесь побольше места, мы могли бы продолжить.

— Нет. Лучше не надо. Когда в любой момент можно получить куском льда в лицо, как-то падает все настроение заниматься такими делами, — ответила Лента. В правдивость к ее словам кусок льда, отскочил от машины и ударил ее в руку. Греч рыкнул, прижимая ее плотнее к себе.

— Ты права. Ничего, будет еще наше время поразвлекаться.

— Желательно под крышей, — улыбнулась Лента, начавшая дрожать от холода.

— Давай уедем отсюда? Надоела мне эта страна.

— Как скажешь. Ты же знаешь, что мне все равно, куда с тобой ехать.

— Пока у нас есть время, ты мне покажешь, то, о чем не хотела говорить при Радже.

— Тебе это не понравится, — после некоторого молчания, ответила Лента.

— Я могу эту информацию и так получить. Но не взламываю твои личные файлы.

— Ценная забота, — хмыкнула Лента. — Хорошо. Смотри.

…Они сидели в клетках. Как скот. Их не кормили несколько дней. Голод. Он затмевал сознание. Голод преследовал его постоянно. На них приходили смотреть ученые. Тот тип не был ученым. Предатели. Все предатели. Какой-то тип подошел слишком близко. Его удалось схватить, как добычу. Мясо. Когти легко разрывают мясо. И его вкус. Такой приятный. Желудок наполнен. А Тот смотрит и морщится. Пусть морщится. Зато он и несколько его товарищей сыты…

…Страх и отвращение. — Мысли Раджа были четкими и прямыми. — Эти твари слишком сильные. Если они выйдут из-под контроля… Эксперимент надо прекращать. Их же уничтожить. Таким тварям не место на земле…

— Тихо. Прекрати рычать. Ты сорвался. Это плохо. Мне тоже тяжело. Но так нельзя. Если ты сдашься, то и я тоже сдамся. А я слабее тебя. Тихо. Не рычи. Пусть другие думают, что тварь. Я знаю, что ты человек. Справишься. Я знаю, что справишься. Я сдамся, а ты еще поживешь. Рано тебе уходить. Рано. Сыграй лучше. Ты помнишь ту мелодию? Я хочу услышать ее в последний раз. Нам редко удается пересечься. Они стараются, чтоб мы не разговаривали. А мне с каждым разом все тяжелее заметать следы нашего разговора. Не могу тебя ломать. Ты человек. Они твари, а ты человек. Помни об этом всегда. Только не сдавайся, — она говорила ласково, но устало.

— Не уходи, — его голос был едва слышный. Хриплый.

— Не могу. Очень хочу остаться с тобой, но не могу, — грустно ответила она. — Прощай…

…Он не мог этого допустить. Не мог ее отпустить. Она сдерживала его. Давала надежду все время. И теперь уходила. В тот раз он не мог вернуть любимую. Вирус. А в этот раз из-за кучки людей, возомнивших себя богами он ее терял. Ту, что любил. Несправедливо. Он не помнил себя. Но все время помнил ее. Инстинкты. Защитить любой ценой. Прутья клетки не выдержали напора. Погнулись. Сирена. Освободить товарищей. Провал в памяти. Потом он кого-то разорвал. Еще одного. Громил все, что попадалось на его пути. При виде его разбегались в разные стороны. Опять провал в памяти. Вот он держит ее на руках. Легкая. Тонкая. Взять с собой. Защитить. Она пробилась в его сознание. Отключила блокировку. И связь с ней пропала…

— Почему я ничего не помню? — спокойно спросил Греч.

— Это не твои воспоминания. Точнее, твоего второго я, зверя, в которого тебя превратили. Ты разделил ваши мысли, потому что тебе, как человеку, все произошедшее было трудно принять, — ответила Лента. — Я эти воспоминания просто достала из твоего подсознания. Кусочек видела и раньше у Раджа, но он так быстро промелькнул, что я не заострила на этом внимания, ты и не заметил. Потом покопалась немного в твоих «подвалах» памяти и закинула в личные папки, куда ты пока не лазаешь. За это спасибо.

— Град закончился.

— В дождь перешел. Теперь еще промокнем.

— Ничего. Нам недалеко ехать. Здесь ребята остановились. К ним на хвост сядем на ночлег.

— Ты не говорил. Можно было бы дождаться до дома, а не посреди поля накидываться, — сказала Лента, выбираясь из-под машины. Вся в грязи. Ткань платья намокла. Когда Греч помог ей опять соорудить платье, ткань прилипла к телу. Неприятно.

— Потерпи немного. Они в доме остановились все в одной комнате. Поэтому нормально развлечься на бы не удалось.

— Ясно. Как же резко похолодало, — дрожа, сказала она.

— Такое иногда бывает.

— Но не в наших краях. Все время была ровная температура.

— Земля пришла в движение. Никогда не угадаешь, что это может за собой принести, — сказал Греч.

Дальше разговаривать никто не стал. Лента все дрожала от холода, Греч о чем-то думал. К дому они подъехали через два часа. К тому времени Лента окончательно замерзла. Стандартный хутор. Только ворота им открыли сразу. Лента почти ничего не замечала. Когда Греч внес ее в дом и закутал теплым одеялом, стащив мокрую ткань, она только смогла ему с благодарностью улыбнуться. Укол в плечо, чтоб она не разболелась. В комнате была растоплена печка. Лента сидела на матрасе около нее с горячей кружкой в руках. Хотелось спать. Она с трудом согревалась. Греч сел рядом с ней и обнял. Сразу стало теплее.

— Совсем я тебя заморозил.

— Ничего. Как заморозил, так и отогреешь, — она положила голову на его плечо.

— Лента. — Греч перешел на внутреннюю связь. — Я ведь страшная тварь. Ты не боишься, что я тебя когда-нибудь… Что я сорвусь.

— Нет. И не говори, что ты тварь. Ты человек. Очень хороший человек, которого обидели, поэтому он защищался. Все правильно. Это нормальная реакция. Немного усиленная инстинктами зверя. Поэтому не думай об этом. — Лента вздохнула. — Если бы не ты, то я бы сдалась раньше. Но твоя стойкость и упорство меня поддерживали. А еще музыка и любовь. Можешь мне ничего не говорить. Я и так все знаю. Даже больше, чем ты сам. Поэтому я с тобой хоть на край света пойду, если ты позовешь. И никогда не предам. Только тебе я обязана своей жизнью. Несколько раз ты меня спасал, даже не задумываясь об этом. Как будто, так и должно быть. Но это говорит за тебя. Ты хороший человек, хотя таким себя не считаешь. Когда сомневаешься, значит, ты чувствуешь. Твари чувствовать не могут. Поверь на слово, я знаю, что говорю. Так что не думай о прошлом. Давай лучше в будущее смотреть.

Она улыбнулась, когда почувствовала его удивление. Лента больше не стала ничего говорить. Главное, что он не будет погружаться в пучину вины. Остальное ее ничего не волновало. А прошлое надо забыть. Не надо им жить. Особенно таким болезненным. Она же ему поможет это сделать. И поддержит, когда он начнет сомневаться.

 

Глава 22

Погода сильно испортилась. Лента не отходила от печки. Хорошо хоть им удалось раздобыть сухую одежду. Привычные штаны и свитер вернули внутреннее душевное спокойствие. Греч казалось не чувствовал холода. Лента видела, что он помогал с эвакуацией страны. Координировал действия отрядов, потому что Дир не справлялся. Все это происходило по внутренней связи. Лента лишь мельком взглянула на его рабу и тут же вышла. От двадцати одновременных контактов начала кружится голова. Поэтому она предпочитала отдыхать, изучая информацию о других странах, истории, читая сказки и книги. Впервые она увидела фильм в иллюзии. Это была запись Греча. Чудно было смотреть на движущиеся картинки. Люди были как живые.

— Понравилось? — спросил ее Греч оскалившись.

— История красивая.

— Меня тоже когда-то зацепила. Хотя и про любовь немодно было снимать в мое время, но мне такие фильмы нравились.

— Когда ты успеваешь еще подглядывать за мной?

— Нужно же отвлекаться от дел, — ответил он.

Дела. Их было много, а времени мало. Периодически случались землетрясения. Холодный дождь, который не прекращался все это время, вызвал разлив рек. Дроги развезло. Люди, получившие предупреждение об опасности, в котором настоятельно рекомендовали эвакуироваться. Люди стекались потоками к столице, откуда их формировали в караваны. Хмурые и напуганные. Еще несколько лет назад такими пришли жители Аквасании, что поглотило море. Теперь история повторялась. В Радании помнили, как они относились к беженцам и понимали, что на новом месте ничего хорошего им ждать не придется.

Спустя два дня Драги решили покинуть свою базу на хуторе. Греч нашел чем заменить потерянный во время оползня тент. Теперь дождь стучал по непромокаемой ткани. Машина легко проходила по бездорожью, меся грязь большими колесами. Они обходили вереницы людей, которые растянулись по всем дорогам. Было непривычно видеть столько людей с решительными и уставшими выражениями на лицах.

Лента не лезла к Гречу. Он был раздражен. С кем-то спорил. Когда они вернулись в столицу, то разлом поглотил почти треть страны. Он наступал на пятки. Люди продолжали прибывать в столицу, но их не пускали в город, а тут же отправляли дальше, в пустошь, снабдив пайком. Греч сразу пошел к Диру. Лента тенью скользнула за ним.

— Я тебе еще раз говорю, что никого мужчин из столицы мы брать не будем. Только женщины и дети, — рыкнул Греч.

— Это вызовет волну возмущения, — спокойно ответил Дир. — Надо эвакуировать хотя бы верхушку.

— Третья лаборатория здесь. В столице. Они с вирусом игрались. Только усилили его. Помнишь Локки пропал пятнадцать лет назад. Ты с ним еще учился.

— Помню. Хочешь сказать, что они его на опыты пустили? — Дир помрачнел.

— Да. Мы в этой суматохе не сможем всех проверить. Здесь люди у власти с головой не дружат. У них были планы кочевников заразить, чтоб они все сдохли, а потом подчинить себе другие страны, с которыми торговали.

— Откуда только берутся такие умники? Им мало того что произошло?

— Видимо мало.

— А не боишься, что кто-то из женщин-ученых проникнет в Нукоград? — спросила Лента Греча.

— Женщин в разы меньше. Да и проверят их сразу. Даже если какие чокнутые будут, то все равно пригодятся, — хмыкнул Греч. Он как-то внимательно посмотрел на Ленту. И обратился к ней по внутренней связи. — Как насчет найти какой-нибудь укромный уголок?

— У тебя эвакуация.

— Одно другому не мешает. — В мыслях Греча проскользнули такие образы, что у Ленты дыхание перехватило.

— Не думаю, что мы здесь сможем найти место, где не разверзнется земля, на нас не упадет крыша или стена. Давай повременим с этим делом, пока не уедем из страны? — предложила Лента. Греч не ответил, но сосредоточился на разговоре с Диром.

Они все чего-то обсуждали. Ленте было лень вдаваться в подробности, к тому же к ней постучалась Жанна и попросилась встретиться. Она помогала готовить обед. Взрослая и сосредоточенная. Несколько дней самостоятельности ей явно пошли на пользу. Увидев Ленту, она оставила работу и подошла к ней.

— Как я тебя рада видеть, сестренка.

— Я тоже. Как ты?

— Тут такой сумасшедший дом! Говорят, что земля из-под ног уходит.

— Это так, — спокойно ответила Лента.

— Дина ко мне приходила. Просила помочь с эвакуацией. А этот ее прогнал. Даже поговорить толком не дал. Еще и что-то сделал с чипом. Теперь не могу с ней связаться.

— Он его настроил на волну Драгов. Ты же все равно с нами едешь. Тебе Дир не нравится?

— Я не понимаю, зачем он так сделал.

— Потому что пока с жителями столицы лучше не общаться, — ответила Лента.

— Что с Диной будет?

— Если согласится на эвакуацию, то ее заберут с собой. Но без мужа.

— А как же…

— Вот тебе только и беспокоится о муже Дины. Это ее проблема, а не твоя. Не понимаю, что вы вдвоем такого в нем нашли?

— Я же не спрашиваю, что ты нашла в Грече.

— Умный, талантливый, заботливый, играет красивую музыку, нежный. Перечислять дальше? — усмехнулась Лента.

— Я тебя не узнаю.

— Сама себя не узнаю. Но меня такая жизнь устраивает. Если хочешь, можешь оставаться с любимым в стране, которая уничтожила сама себя. Или поедем начнем все сначала. Решать за тебя я не буду. Это твоя жизнь. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Страна, которая уничтожила саму себя. Жуткие слова. Лента забралась на чердак дома. Здесь было пыльно и грязно. Но зато не было суеты, которая утомляла. Слишком сильные эмоции были вокруг. И эмоции были темные, грустные. От них то и дело падало настроение. Лента села около слухового окна, согнав старой тряпкой пыль. А ведь так и получилось. Страна уничтожила себя сама. Она не хотела этого знать, но Греч то ли случайно, то ли намеренно скинул ей файлы, с информацией, которую передал ему Радж и периодически передавал Дир.

Несколько лет назад, когда еще действовала программа по освоению горных долин, был найден склад с оружием. Места там были опасные. Было принято решение перевести склад на территорию страны. На складе было много сильных бомб. Они решили их испытать. Взорвали у подножья одной горы, на границы с Аквасанией. Никто не ожидал, что взрыв будет такой мощный. Из-за этого образовался разлом, из которого хлынула вода. Сейчас история повторилась. Взорвали бомбу, в надежде избавится от Драгов. Решили, что уничтожив десяток, остальные испугаются. Уедут. В результате Драги никого не потеряли. Они и подъехать к этому месту не успели, где должно было произойти сражение. Взрыв же вызвал движение земной коры. Земля решила уничтожить тех, кто ее обидел.

Интересно только, как Лента не могла быть в курсе этих событий. Если только у людей, которые участвовали в этих операциях не было чипов? Возможно. По-другому объяснить, как их деятельность удавалось держать в секрете, Ленте не удавалось.

— Скорее всего так и было, — к ней поднялся Греч. — Приятнее местечка не могла выбрать?

— Зато здесь спокойно.

— Я тебя вместе с караваном отсюда отправлю. Нагоню завтра, максимум послезавтра.

— Нет.

— Дир поедет с тобой. Временно твой чип на него перенастрою.

— Я не хочу расставаться.

— Это временно.

— Ты беспокоишься обо мне и неуверен, что мы увидимся. Не считай меня дурой. Раскрывай карты.

— Мы решили зачистить остатки страны, чтоб люди не разбрелись, заражая другие страны. Зачищать будем их бомбами. Свои решили поберечь. Все это опасно. Я не хочу тобой рисковать.

— Опять смерть ищешь?

— Нет. Больше не ищу, — он подошел к ней и сел рядом. Она тут же обняла его.

— Не хочу с тобой расставаться.

— Я тоже не хочу. Но так будет правильно. Женщинам не место на войне.

— У нас война?

— Нет, у нас мир и поле с цветами, — огрызнулся он. — Тут не безопасно, поэтому ты уезжаешь с Диром.

— Все равно расставаться не хочу. — Лента с улыбкой посмотрела на него, не обижаясь на рычание. Коснулась губами его губ. Греч с интересом наблюдал за ней. — Спорить только не буду. Я знаю, что ты прав. Только от этого легче не становится. Пообещай, что вернешься.

— Не буду, — буркнул он, ловя ее губы.

— Тогда не отпущу, — прошептала она.

— А говорила, что спорить не будешь.

— Так ты же не обещаешь! — улыбнулась Лента. Секунда и она серьезно посмотрела на него. — Без тебя мне не жить. И это не из-за чипа. Я тебя люблю. Если погибнешь, то смысл потеряется.

— Обещаю, что вернусь, — прикусывая ее губу, пробормотал Греч. — Оторваться от тебя не могу.

— Знаю, — чувствуя такое же желание, ответила Лента. Его руки оказались у ее штанов. — Не здесь же!

— Вполне нормальное место. Впереди пустошь. Там и вовсе песок. Так что пыль нам не помеха, — ответил Греч.

— А не боишься, что здесь все развалится?

— Нет. Все равно мы это собираемся сделать.

Она не могла с ним спорить. Это был момент, когда два желания совпали. Им было все равно, что творится вокруг. Страсть, любовь. Нежность и жесткость. Поцелуи. Греч знал, что сейчас в ее мыслях был лишь он. Любовь. Она окутывала его теплотой и мягкостью, наполняла смыслом пустую душу, в которой столько лет гулял ветер. Он не мог поверить, что это не сон. Легкость полета длилась не больше минуты, но Лента не ожидала его. Греч лишь довольно усмехнулся, унося ее во второй полет вместе с собой.

— Так и должно быть каждый раз, — ответил он на ее вопрос, который она мысленно задала себе.

— Мне нравится, — улыбнулась она.

— Взаимно, — хмыкнул Греч.

— Повторим, когда ты вернешься? — спросила Лента. Греч замер. Лента внимательно посмотрела на него. — Ты обещал.

— Я постараюсь. — Греч поцеловал ее в губы и помог застегнуть одежду, потому что с одной рукой, которая еще и дрожала, ей было неудобно справляться.

Пустошь. Лента никогда не выезжала в нее. Сухие земли, которые начинались за небольшим каньоном между гор, которые окружали Раданию. Коричнево-серая земля навевала уныние. Не было и травинки. Только голая земля до горизонта. Горы оставались позади. Красивые, величественные, родные. Лента смотрела на них и ничего не чувствовала. Все ее мысли были с Гречем, который остался там.

Рядом ехали машины и автобусы с беженцами. Они тянулись непрерывным потоком, поднимая пыль. Лента слышала, как плакала Жанна и Дина, которая оставила своего милого. Значит, не такая уж и сильная любовь была. Лента бы Греча не оставила, если бы не понимала, что сейчас будет только мешаться. Они ехали весь оставшийся день и большую часть ночи. Потом остановились на привал. После этого должны были просидеть сутки, чтоб потом передвигаться только по ночам, а днем заряжать батареи, которые на многих машинах были слабые и не рассчитанные на длительные переходы. Дир сразу начал распределять обязанности. Лента отошла в сторону от лагеря и села на еще теплую землю. Надо ждать. Значит, она будет ждать.

— Лента, — к ней подошел Дир. — Не переживай. Он вернется. Всегда возвращался вернется и в этот раз. Не представляешь в каких мы только с ним передрягах не были. Выжили же.

— Он был неуверен, что у него получится.

— А когда он был уверен? — усмехнулся Дир. — Десять раз перестрахуется прежде чем хоть шаг сделает. Это сейчас он немного изменился. Плевать ему на всех стало. Раньше же все боялся ошибку какую совершить, а то в совет дорогу закроют. Амбиции. Вот неуверенность и проскальзывает до сих пор. Не забивай голову и не переживай. Нормально все будет. Вернется.

— Не понимаю чем ему так важен этот совет?

— Потому что его в Наукоград взяли только из-за матери. Она была очень талантливым химиком. Он же с чипами полного погружения не был никому нужен. Она условие поставила, что без него работать не будет. Сто лет прошло, а его все это задевает. Матери уже сколько нет. Мне кажется выбрал себе какую-то цель, чтоб скучно не было, вот и добивается ее все это время. Я думал, что он с ума сойдет, когда она умерла. Мне тогда девять было. Он неделю не с кем не разговаривал, только в стену смотрел. Любил ее сильно. Потом отошел. Но не жил, а скорее существовал. Знаешь, как по привычке. Если выжил, то и помирать нельзя.

— А ты получается, что его сын?

— Получается, что так, — усмехнулся Дир. — Поэтому наши и думают, что меня он не убьет, если сорвется. Я уверен, что и тебя не тронет, потому что любит. Такой мне список указаний дал, если он не вернется, хоть издавай отдельной книгой. Все предусмотрел. Потом вспомнит, что мне особо не доверяет, решит, что я не справлюсь. Приедет и отберет тебя.

— Почему не доверяет?

— Будешь смеяться, но я так и не вырос для него. Все мои неудачи помнит и промахи. Зануда еще тот. Характер тот еще. Но я его понимаю. Когда у самого дети выросли, такие мысли в голову полезли. Как сын без меня будет. Без опеки. А если случится чего. Только когда Герч сказал, что за Киртом приглядит, тогда смог отпустить. Ляле так и не смог разрешить выехать. Хорошо. Что у нее это желание пропало быстро. Увлеклась наукой, а не приключениями. Лента, ты не обращай внимания, что как-то друг к другу по именам обращаемся. Привычка в путешествиях. Да и по возрасту уже все границы стерты. Но живем дружно, — сказал Дир. Он на минуту прервался. — А ты не унывай.

— Постараюсь, — ответила Лента.

— Пойду делами займусь. Не хандри.

Он ушел. Лента даже не хотела обдумывать услышанную информацию. Все это было неважно. Только бы Греч вернулся и все с ним было в порядке.

 

Глава 23

Он сказал ждать. Значит надо ждать и надеяться. Лента постоянно пыталась с ним связаться, но короткие частоты глушили горы, а на дальние она боялась выходить, чтоб не перенапрягать чип. Три дня с ним не было связи. Караван уходил все дальше к землям Драгов, растянувшись длинной лентой. А Лента ждала, отключившись от жизни, суеты и общения. Дир организовал в конце каравана штаб и собирался уезжать замыкающим.

— Дир говорит нам нужно ехать, — к ней подошла Жанна. Лента вначале не поняла, что та от нее хочет. Вроде и говорит все верно, а разобрать смысл слов не получалось.

— Езжайте, — ответила Лента. Пересохший язык еле шевелился. Надо найти воды и попить. Когда она в последний раз пила? Вчера. Тогда же и ела. Нет. Так нельзя. Она не должна забывать о таких простых вещах.

— Лента, он не вернется. — Жанна села перед ней на корточки. Почему она так встревожена?

— Вернется. Нужно только дождаться.

— Мы не можем больше ждать. Надо ехать. Дир говорит, что если они выжили, то давно подали бы сигнал. Стоит выйти из кольца гор, как связь вновь начинает работать.

— Они еще не вышли, — она посмотрела в сторону гор. Отголоски взрыва они услышали еще два дня назад. Грохот разнесся по Пустоши. Задрожала земля, заставляя людей терять равновесие. После этого возникло затишье. — Могло произойти смещение горных пород. Обвалом могло закрыть проход. Может, они ищут новый выход.

Землетрясение. Толчки были такими сильными, что люди попадали на землю. Со стороны гор поднялся столб пепла. На месте долины образовался вулкан. Лента смотрела на пепел, а сердце предательски замерло. Нет. Он жив. Не может умереть. Пальцы царапнули сухую землю. Лента поспешно встала и пошла к Диру, не обращая внимания на сестру. Тот стоял около своей машины.

— Нет, ты едешь с нами. Здесь оставаться опасно. Как только кто-то выберется в Пустошь, мы пришлем за ними людей, — сразу сказал Дир, не слушая ее.

— Я не прошу много. Мне нужна лишь машина.

— Ты все равно не сможешь ею управлять. Без меня чип перестанет работать.

— Мне не привыкать. Дай мне машину, еду, воду и все. Больше я ничего не прошу. — Лента упрямо посмотрела на Дира.

— А потом появится Греч и меня убьет. На тебя могут в любой момент напасть кочевники.

— Они так близко и раньше не подъезжали к горам, а теперь и вовсе сюда не сунутся из-за суеверного страха. Сколько Гречу придется продержаться до того момента, когда он дождется помощи или выйдет к людям? Могут недели пройти. И ты об этом знаешь. Так же знаешь, как и то, что никто из Драгов столько не продержится. Я обещала ждать, значит дождусь. Мне не привыкать, — сказала Лента.

— Я не могу с тобой остаться на это самоубийство. И никого просить не буду составить тебе компанию в этой безумной идеи.

— Не надо. Справлюсь. Просто дай мне эту возможность. Я не прошу много.

Его эмоции. Он не смог их подавить. Скрыть. Мысли. Лента так удивилась, что ей пришлось облокотиться об машину, чтоб не упасть.

— Вы и не собирались их спасать. Лишние люди, которым нет места в вашем таком правильном обществе. Те, кто против вашей системы. Всегда есть те, кто выделяется из общей массы. Кто не поддерживает политику страны. Но убирать их нельзя, потому что это может вызвать недовольства. Их можно отправить на смертельное задание, чтоб они погибли смертью героев. Греч знал? — спросила она.

— Догадывался. — Дир не стал ничего скрывать.

— Я не могу это понять.

— Лента, они все не принесут пользу. Пикт неудачник. Ни один из его проектов не может быть применен в жизнь. Рок считает себя гением, хотя ничего не изобрел. Жакерт изобрел этот вирус. Ему жизнь не мила. Лив имеет радикальные взгляды. Он хочет всех перезаражать в окрестных странах. Чтоб нам не пришлось соблюдать осторожность. Греч нестабилен. Это с тобой он такой мягкий. Но с ним опасно находиться рядом. Препараты не помогают. Да, он многое сделал для страны, но мы не можем подвергать других людей опасности из-за одного героя.

— Мне плевать на всех остальных, но без Греча я не уеду! — в глазах Ленты мелькнула такая сталь, что Диру стало не по себе. — Я знаю свои права. Ты обязан мне выделить машину.

— И чего ты этим добьешься? У тебя есть возможность начать нормальную жизнь, а ты…

— А я сама хочу решать как мне жить, без твоих указаний. Отключи мне чип и дай машину. Этой мой выбор, как и тех идиотов, что сидят в горах, помирая как герои, — ответила Лента. — У тебя есть шесть часов. После этого чип перестанет работать. Твой старый…

— Я знаю. Спасибо. Пригляди за моими сестрами. Им понравится ваш Наукоград и ваше общество, — зло сказала она.

Шесть часов, а потом опять туман и провалы. Ничего. Справится. И не такое приходилось переживать. Жаль, что она так далеко отъехала. Теперь назад возвращаться тяжело. И управлять машиной одной рукой неудобно. Знания есть, а навыка нет. Но вокруг пустыня. Рули куда хочешь, главное в сторону гор, которые продолжали плеваться пеплом.

Новые толчки. Лента и не думала останавливать машину. Она чувствовала, что он пока жив. А если жив, то должна быть надежда. Должна.

Время вышло слишком быстро. Или чип перестал работать раньше. Ее выкинуло из мира в иллюзию. Лента в последний момент нажала на тормоз. Полянка. Она сидела на ней одна. Можно и посидеть отдохнуть от реальности. Тоже дело. Главное, не нервничать. Она никуда не опаздывает. А ждать все равно где. Главное не место ожидания, а то, что она дождется.

Тело болело. Она ударилась об руль. Ничего. Теперь поедет медленнее. Попить воды только нужно. Аппетита нет. Это и хорошо. Не надо тратить драгоценное время на остановки, чтоб перекусить. Время. Оно перестало существовать. Была только цель. Добраться до гор. Дать знать, что она рядом. Самоубийство. Сумасшествие. Ему ведь нужно выйти только на эту сторону гор и она его услышит.

Провал в иллюзию. Серая реальность. Яркая иллюзия. Реальность. Иллюзия… Как сломанный передатчик. Щелк, щелк, щелк, щелк. Реальность перестала быть серой, став черным пятном. Вот и конец поездки. А до гор еще ехать и ехать. Лента раздраженно ударила рукой по рулю. Она перестала видеть. Чип отказывался работать. Не слышало одно ухо. Она осталась одна в темноте. Лента выбралась из машины. Чуть не упала. На ощупь взяла сумку с провизией и села рядом с машиной. Земля приносила какое-то спокойствие. Щелк, щелк. Полная темнота и глухота. Только иллюзия и ощущение. Ветер, что прошелся по щекам. Песок на пальцах. А что дальше? Смерть? Дальше надо ждать. Просто ждать.

Глупо было с ее стороны ехать за надеждой? Глупо. Надо было остаться с Диром. Приехать в Наукоград. Там бы у нее была новая жизнь. С ее способностями легко было бы добиться власти. Она это читала в мыслях Греча и Дира. Они думали одинаково. Она могла читать мысли, могла считывать эмоции. Не любила это делать, но могла. И повернуть от этой жизни лишь потому, что ей не хватало в будущем Греча? Глупо. Но тем она и отличалась от этих скупых на эмоции людей, для которых долг был превыше всего. Она оставалась человеком, они же были как работы. Те бездушные твари, которыми их и считали. Отправить отца насмерть и глазом не моргнуть. Они ведь давно выписали Гречу смертный приговор. Он им был не нужен, потому что приносил больше вреда чем пользы. Общество, где оценивали тебя по шкале пользы для страны. Пусть и у нее в стране была похожая система, но у них отсутствовали семейные ценности. Лента вспомнила родителей. Вспомнила друзей. Да тот же самый Радж и Пава. Ради семьи Радж готов был на многое. У Драгов же это отсутствовали. Они жили слишком долго. Родственные связи стирались. Оставались лишь критерии нужности.

Жара спадает. Значит, скоро вечер. Скоро появятся звезды. Они красивые. А в пустыни кажется, что достаточно лишь руку протянуть и их можно коснуться. Лента легла на землю. Песок царапал щеку. С реальностью ее связывало теперь только ощущения. Зато иллюзия продолжала радовать красками. Жаль, что нельзя выбирать картинки. Она бы вспомнила о светлячках.

— Что ты здесь делаешь? — Греч был как в тумане. Изображение размытое, прерывистое.

— Тебя жду. Ты же сказал, что вернешься. А без тебя я не уеду.

— Глупая. Ты…

— У меня чип старый совсем сломался. Я постараюсь дождаться, но ты не задерживайся, — перебила его Лента.

— Жди. — Он исчез, оставив ее одну. Будет ругаться. Лента улыбнулась. Ничего. Они еще повоюют.

Странная жизнь. Какая-то бессмысленная. Она дожила до тридцати лет. Большую часть из них строила карьеру, потом существовала. И все для чего? Чтоб умереть в темноте? Иллюзия не хотела приходить. Нервная система начала сдавать. То и дело приходило онемение. Лента не чувствовала страха. Чего бояться? Остается только ждать и надеяться.

Она уснула. Это был обычный сон. Крепкий и без сновидений. Иногда и ей нужно было отдыхать.

— Зачем меня так трясти? — зевая, спросила она.

— Ты меня напугала! Я не мог с тобой связаться, — знакомое недовольное рычание. Интересно, он когда-нибудь бывает довольным?

— Бываю.

— Хватку ослабь, а то синяки оставишь. Меня выключило. — Лента открыла глаза. От солнечного света защипало глаза. Ей пришлось зажмуриться.

— Лента! — прижимая ее к себе, прорычал Греч ей в самое ухо.

— Нижнее, милый. А то я оглохну. И это ты меня напугал. Жди вечером или на следующий день. В итоге сколько тебя не было?

— Семь дней. Я немного задержался.

— Хорошо, что не семь лет. Ты представляешь, что я передумала пока тебя не было! И это я глупая? Сам дурак. Обещал ведь! И плевать мне на всех тараканов, что у тебя в голове. И желания когти выпустить. Я все знаю, но если ты еще раз такое вытворишь, то я…

— Что ты сделаешь? — улыбаясь, спросил Греч.

— Тебя брошу. Больше ждать не буду. — Лента смогла сфокусировать взгляд и посмотрела на него. — Весь побитый, помятый. В ссадинах и синяках. Зачем ты мне такой сдался?

— Не знаю, — продолжая улыбаться, ответил Греч. — Но ведь осталась со мной.

— Осталась. Тебе надо поесть. Вы же не выжили бы в этой пустыни.

— Не выжили.

— Что ты за мной все повторяешь? — она строго посмотрела на него. Греч не выдержал и рассмеялся.

— Все хорошо, — он только крепче ее прижал к себе.

Их осталось трое из пятерки: в Пикт, Жакерт и Греч. Двое не выжили. Бомба взорвалась слишком рано. Они не успели выбраться из страны. Чудом выжили, а потом проснулся вулкан. Дорога в Пустошь была закрыта. Несколько дней они пытались найти выход и ловушки, в которой оказались. Но постоянные землетрясения и движения пород делали их попытки безуспешными. Они сидели, думая, что все уже не выберутся. Да и знали, что их больше никто не ждет. Пока Греч решительно не пошел вперед. Остальные за ним. И дорога нашлась. И удача появилась на их пути. А потом ей пришлось еще сутки идти по пустыни без перерыва.

— Я же говорила, что вы не выживите одни. Дир сказал, что отправит за вами помощь, но я не поверила ему, — сказала Лента, вместе со всеми, жуя паек.

— Это все хорошо, а дальше-то что делать будем? — спросил Пикт.

— Догонять караван, — спокойно ответил Жакерт. Это спокойствие и невозмутимость, видимо, было у Драгов отличительной чертой.

— Машина у нас есть, еда тоже. Так что догоним за пару дней, — ответил Греч.

— Даже после того, что вас бросили, ты хочешь вернуться? — по внутренней связи спросила его Лента.

— Другого места, где мы ни причиним вреда людям для нас нет. Только наша страна. Мы несем ответственность перед другими странами, чтоб вирус не распространился, — ответил Греч. — Нам только одна дорога — в Наукоград.

— Как скажешь. — Лента ему улыбнулась. — Я рада, что ты живой. И все обошлось.

— Нам повезло, — ответил Греч.

— Я надеюсь мы больше не будем по грани ходить? — спросила она. — Хватит нам таких приключений.

— Согласен. Поедем домой. — Греч не мог поверить, что она рядом. Он чуть с ума не сошел, когда узнал, что эта упрямая девчонка не уехала. Греч ей пообещал вернуться, чтоб Лента не увязалась за ним. Думал, что она будет в безопасности. А девчонка за ним вернулась.

— Такая же упрямая, как и ты. Хорошая из нас пара получилась, — хмыкнула Лента. — Интересно посмотреть на реакцию Дира.

— Он доволен будет. Это не приказ, а скорее пожелание. Лента, ничего с этим не поделать.

— Мне не нравятся ваши двойные стандарты. Держитесь друг за друга, при этом легко выкидываете ненужные звенья вашей цепи. И семейные отношения…

— Так нет такого понятия, как семья. Есть мужчина и женщина, которые сходятся из-за общих интересов или чтоб провести хорошо время. У нас не живут вместе.

— Что вы по разным квартирам живете и друг к другу в гости ходите?

— Да. У нас довольно свободные нравы в этом плане, — улыбнулся Греч.

— А любовь?

— Она рано или поздно проходит. Люди расстаются, начинают с другими встречаться. Обычно все без обид. Единственное, что мы следим, чтоб с близкой родней не пересекаться.

— От меня тебе не отделаться. Так что оставь эти дурные мысли при себе. И жить отдельно я не буду, — сразу сказала Лента.

— Как скажешь.

— Даже спорить не будешь?

— Я устал, — он зевнул и положил ей свою голову на плечо. — И я не против. Живи у меня сколько хочешь.

Через секунду он спал. Двое других Драгов то же решили потратить это время на сон. Лента их понимала. Как бы они ни считали себя суперлюдьми, но и у них резерв сил был не бесконечный. Лента же занялась проверкой чипа и расстановкой файлов.

 

Глава 24

Чем дальше машина углублялась в сердце пустыни, тем земля все больше становилась бесплодной. Если вначале попадались чахлые кустики и пучки травы, то теперь они исчезли совсем. Только песок. Серый и неприятный. Над головой было яркое небо. Ветер высушивал кожу, оседал песчинками на губах. Постоянно хотелось пить, но Лента сдерживала себя, потому что понимала, что вода не безгранична. Они ехали несколько суток. Аккумуляторы машины выдерживали ночную поездку в течение шести часов после заката. После этого они организовывали привал до утра. Приходилось ждать когда взойдет солнце.

Опять наступило спокойствие. Пусть она ехала в неизвестность, но рядом был Греч, а больше ей ничего не нужно было. Греч удивлялся ее мыслям, но молчал. Ему было не понять, что столько лет она была одна. И теперь это одиночество закончилось. Ему не понять, как это тяжело сидеть в темноте, а потом вновь увидеть свет. Почувствовать, как сердце бьется в груди так быстро, а на душе становится сладко и тепло при виде него. И кажется, что больше нет никаких проблем. И все из-за того, что он рядом. Любовь? Возможно.

— Скорее одержимость, — подсказал ей Греч.

— Возможно, — ответила Лента, с улыбкой. — Это ведь неважно. Главное, я сейчас счастлива. А что будет потом меня не волнует.

Жить один днем. Одним мигом. В этом тоже есть свои прелести. Не думать о будущем, жить настоящем. Тоже ведь тоже можно. Главное жить.

Они нагнали караван только через десять дней. Немного сбились с пути. Поэтому пришлось делать крюк. Дир ничего не сказал, увидев, что они вернулись. Лента не могла понять таких отношений. Это просто не укладывалось у нее в голове. А дальше потянулись унылые, однообразные дни. Вернувшись в караван, Лента столкнулась с таким количеством эмоций, что не была к ним готова. Негатив, страх, отчаяние. Они топили ее. Сносили все барьеры, которые она возводила в сознании. Лента пыталась спрятаться в иллюзии, но у нее не получалось. Эмоции пробирались и туда.

Еще добавилось и плохое самочувствие. Постоянно кружилась голова, мутило. Ничего не помогало отвлечься. И ощущения счастья стало пропадать. Она не понимала, что с ней происходит, но хотелось забиться в угол и не вылезать оттуда. Дни пролетала один за другим. Лента сидела на песке и пальцами его перебирала. Караван готовился к очередному привалу. Греч подошел к ней и сел перед ней на корточки.

— У меня есть одно предложение.

— Какое?

— Если мы с тобой отстанем от каравана и сделаем небольшой крюк. Тебе легче станет, — ответил Греч. — Я же вижу, что тебе плохо из-за их эмоций.

— Тебе это невыгодно.

— Плевать. Ну лишусь я каких-то плюшек.

— Сильных. Тебя запишут провал операции. Вся слава пойдет на Дира. — Лента смотрела как песок стекает тонкой струйкой вниз из ее ладони.

— Какая разница. Лента, это все неважно.

— А что важно? Сейчас ты поступишься своей целью, а потом будешь винить меня в этом. Не хочу. — Лента знала, о чем он думал, чувствовала его сомнения.

— Не буду. Найду другую цель. Думаешь первый раз такое? Все равно место в совете мне не свете, а заслуги забываются быстро. Одно только, что это рискованно.

— Вот к риску нам с тобой точно не привыкать, — на губах Ленты появилась легкая улыбка.

— Тогда так и сделаем.

Лента не ожидала, что вырвавшись из мрачного потока тяжелых мыслей и эмоций, почувствует себя легче. Еще бы только мутить перестало. У них был небольшой караван из трех легких машин. Греч сказал, что ехать недалеко, а места там относительно спокойные, поэтому необязательно брать полный караван из грузовика и нескольких машин и мотоциклов для разведки.

Пять дней они ехали по пустыни. Лента так и не поняла, как они ориентировались в песках. Для нее не было никаких ориентиров. Греч пытался ей объяснить, как прокладывать путь, но она не разобралась. Опять вернулось плохое самочувствие. В последнее время чип плохо работал. Или она разучилась им управлять. Вроде простые действия, простые условия, а ничего не получалось. Лента понимала, что рано или поздно такое должно было произойти. Чип ломался. И ничего с этим нельзя было сделать. Неизвестно сколько ей было отмерено времени на это, но она старалась не думать о плохом. Просто жила и улыбалась. Она привыкла к этому за такой срок.

— У тебя все в порядке с чипом, — как-то уловив ее мысли, сказал Греч. — Но почему ты не можешь им пользоваться, я не понимаю.

— Может что-то с мозгом? Чип мог затронуть какие-то процессы, — предположила Лента.

— Надо смотреть ближе. Приедем в Наукоград, там в лаборатории все проверю. Пока не перенапрягай чип на всякий случай.

Пустыня закончилась внезапно. Пошли хлопковые поля. Они проехали их на скорости не останавливаясь. Лента с удовольствием смотрела, на зелень. Она уже устала от постоянного серого песка. А машина везла их все дальше и дальше.

Греч заметил, что с Лентой происходит что-то странное, непонятное. Она все списывала на чип, но причиной была в чем-то другом. Ей с трудом удавалось сдерживать эмоции. Сильная усталость то и дело нападала на нее. Жакерт осмотрел ее, но ничего не нашел. Только развел руками. Только с Лентой что-то происходило и это ему не нравилось. Перепады настроения, постоянное плохое самочувствие. Он уже и не трогал ее, хотя и продолжал хотеть. А еще эта дурацкая улыбка, за которой она скрывала проблемы. Но от него ничего не скрыть.

Идею поездки предложил Дир. Все равно надо было в гости заглянуть к давним партнерам. Посмотреть какой жизнью живут. Заодно может и полегчает Ленте. На всякий случай Дир отпустил с ними и Жакерта. Караван легко обойдется без них. Треть пути уже была пройдена. Потери всего десять процентов. Так что все было не так и плохо. Удачная была экспедиция. Дир получит свои плюшки. Греч спокойно передал ему руководство. С конфликтами внутри каравана Дир справится. А вот Лента… Жакерт провел все исследования на вирусы. В этом он хорошо разбирался. Анализы в норме. Но организм где-то давал сбой. И найти этот сбой не удавалось.

— Знаешь чем меня поразила эта страна двадцать лет назад? Большие территории и почти полное отсутствие дорог. Они добирались окольными путями. Доходило до того, что им приходилось неделями ехать чтоб добраться с северной области до Столицы. А теперь какие дороги отстроили. Благодать. Одна из немногих стран, где не надо трястись по кочкам и считать ямы, — сказал Греч, пока они ехали по двухполосной ровной дороге. По пути им встречались небольшие деревни и города, которые были двух типов. Одни со стенами, другие без них. — Раньше здесь были проблемы с тварями. Было время когда столицу чуть твари не захватили. Они тогда их со всей окрестностей собрали. Жуткое было время. Мы к ним уже в конце приехали, когда они смогли отбиться. Ехали среди гор трупов и дымовой завесы, что окутала город. Судя по нынешней обстановке, с тварями им удалось справиться. Я их даже не чувствую.

— Я знаю. — Лента улыбнулась. — Но ты не расстраиваешься, что твоих «собачек» не видно.

— Совсем не расстраиваюсь. — Греч залюбовался ее искренней улыбкой. Давно она не улыбалась от души. Все больше натягивала на себя улыбающуюся маску.

— Меня все время мутит. Кружится голова. Еще и знобит. Я себя никогда в жизни так плохо не чувствовала, — ответила ему Лента.

— Ничего, поправишься. Доедем до места и остановимся на пару недель. Нам все равно торопиться некуда. А я обновлю наши торговые договоренности.

— Это будет хорошо. Помнишь, ты говорил, что я захочу уехать? Нет. Поездки и путешествия все-таки не для меня. Я к ним не привыкла и привыкать не хочется. Сутками трястись в машине, жуя пыль, как по мне, сомнительное удовольствие.

— Обычно мы более комфортно путешествуем. В стандартном караване от трёх до пяти легковых машин, грузовик, небольшой автобус на тридцать человек. Около пяти разведчиков на мотоциклах и двухместных машинах. Это сейчас пришлось уплотниться, да и свой автобус отдать, чтоб больше вывезти людей, — ответил Греч.

— Понятно, но все равно мне не нравиться путешествия. Даже возможность увидеть незнакомые страны не радует. Все-таки я отношусь к домоседам. Лучше твои воспоминания о путешествиях посмотрю. Они мне фильм напоминают. Одного не могу понять, зачем все так скрупулёзно хранить? Это же много памяти занимает.

— Потом можно использовать в разработке иллюзий. В Наукограде скучно. Там же все разговоры только о науке или открытиях. Остается только жить воспоминаниями. Ты во все мои папки свой нос суешь?

— А ты не отслеживаешь мои действия?

— Не всегда. В последнее время только то, что у тебя вызывает эмоции.

— Наигрался? — усмехнулась Лента.

— Не всегда все хочется знать. Да и за некоторые моменты мне неудобно.

— Я только твои заметки о путешествиях смотрю. Одежда, быт, обычаи. Меня не интересует когда ты с кем кровать на прочность проверял. И не смотрю, что касается твоей жены. Ты правильно заметил, что не все хочется знать. Кстати, ты всегда можешь поставить блокировку.

— Не дождешься, — хмыкнул Греч. — Мне нечего от тебя скрывать.

— Но при этом ты не хочешь, чтоб я что-то затрагивала в твоем прошлом, — уловив нотку раздражения, спросила Лента.

— Я не готов делиться с тобой этими воспоминаниями.

— Так я и не против. Всегда говорю, что у человека должна быть личная территория. — Лента прислонилась к его плечу. На минуту стало легче. Они сидели рядом на заднем сидении. Устроившись поудобнее, Лента закрыла глаза. Надо попытаться задремать. В последнее время она все чаще стала засыпать так крепко, что сквозь сон не мог пробраться Греч, чтоб пригласить ее в свою иллюзию. Какая разница сколько и чего кому осталось. Главное прожить эти дни так, чтоб не жалеть. Пусть за осенью придет зима, но она останется в памяти. А это важно. Воспоминания всегда греют душу даже больше, чем реальность.

Греч прижал ее к себе. Он не хотел ее терять. Не хотел, чтоб история повторилась. Почему второй раз, та, которую он любил, начинала угасать у него на руках. И опять крепкий сон, сквозь который не пробиться. Он потом запрячет свои страхи далеко от ее глаз. Но он боялся ее потерять и не знал, как это изменить. Порой возникали мысли, что надо было ехать прямиком в Наукоград, но он побоялся ее не довезти. Дир и Жакерт с ним согласились. Нужно было сделать передышку и попробовать выяснить, что с Лентой не так.

 

Глава 25

Старанно. Лента смотрела на деревья с разноцветной листвой. По ту сторону пустыни было лето, а здесь в самом разгаре осень. Красиво. На зеленой траве обильная густая роса. Из-за нее создается ощущение, что трава замерзла, но стоит ее коснуться, как на ладонь падают густые капли. Ей должно быть холодно, но Лента чувствовала себя вполне комфортно в футболке с коротким рукавом. Опять проблемы с терморегуляцией. Проблемы, проблемы. Как она от них устала.

Сорвав с ветки позднее яблоко, она откусила кусок. Вкусное, кисленькое. Давно она не ела ничего такого приятного. Греч подошел к ней и сорвал еще одно яблоко. Откусил и тут же выплюнул.

— Гадость какая! Кислое, горькое. Я еще подумал, что ты за такое вкусное ешь. Такое удовольствие почувствовал, а ты какую-то гадость жуешь и радуешься, — отплевываясь, сказал Греч.

— А мне вкусно, — смеясь, ответила Лента. — Что поделать? Это сбой, как в компьютерной программе.

— Поедем дальше, — сразу став хмурым, сказал Греч.

— Да ладно, какая разница, что будет дальше. Сейчас же хорошо…

— Дальше? Дальше ты хочешь меня одного оставить? Уйти, когда я за столь долгое время начал вновь жить? Зря ты думаешь, что я так просто тебя отпущу, — он прислонился своим лбом к ее лбу.

— Не всегда все в нашей власти. — Лента поцеловала его в щеку. Они встретились взглядами. Тут не нужны были слова. Не нужно было читать мысли, чтоб понять о чем думает каждый из них. Когда два сердца начинает биться в одном ритме, а дыхание становится одним на двоих и не пустым звуком, а суровой реальностью, то отпадает необходимость в словах. Зачем нужны какие-то глупые звуки, которые не могут передать всех тех чувств, что связывают двух людей? Тех чувств, что делают людей из чужих по крови родными по душе. Слова не так важны, как ощущение поддержки и заботы, любви и веры. Когда тот, кто говорит красивые слова, может пройти с тобой весь путь до конца, обращая фразы в поступки. Они понимали друг друга. Понимали, что сколько бы им ни было отпущено времени, они проведут его рядом, бок об бок. А остальное… Это на самом деле такие мелочи, о которых и думать не хочется.

Маленький чистенький город. Из тех, где частный сектор соседствует вместе с домами в три этажа. Он напомнил Ленте ее родной город. Только улицы были не прямые, а кривые. Они изгибались под всевозможными углами, пока не вывели на центральную площадь. Еще при въезде в город их караван зарегистрировали и сказали, где можно становиться. Греч договорился с Жакертом, что он займется размещением отряда, а сам пошел общаться с администрацией, прихватив с собой Ленту.

Из здания вышел мужчина лет тридцати. Долговязый, непропорциональный, с длинными руками, худой как щепа. Черные жидкие волосы, крючковатый нос и черные глаза довершали образ. Он улыбнулся при виде Греча.

— Я тебя сразу не признал, — сказал он. — С каких это пор ты боевым ирлитом стал?

— Долгая история, — нахмурился Греч. — Ты прям копия отца стал.

— Ага, гены играют порой интересные шутки. Как узнал? Нас в последнее время все путают.

— По наглости.

— Есть такое, — он опять улыбнулся. — Ладно, пойдемте все формальности уладим, а потом и разговоры говорить будем. А новостей много. Раз ты меня своей спутнице представить не хочешь, то сам представлюсь. Алик.

— Лента, — прищурившись, ответила она.

— Вот и познакомились, — довольно сказал он. Лента почувствовала его интерес к себе. И весьма недвусмысленный.

— Алик, даже не думай ничего в сторону моей жены, — резко сказал Греч. — Она телепат, плюс улавливает эмоции. Мы с ней так крепко повязаны, что это чувствую и я. Раздражает.

— Не проблема. Но жена у тебя симпатичная. — Алик бросил на Ленту быстрый взгляд.

Они поднялись на второй этаж. Просторная приемная. В ней сидел вместо секретаря мужчина.

— У вас тут ничего не меняется десятилетиями, — кивнув секретарю, сказал Греч.

— А на что я еще способен? — хмыкнул секретарь. — Нога не вырастит, как бы я этого не хотел.

— На самом деле перемены есть. Игорь умер, а Вита сразу за ним ушла. Теперь Володя на его месте, — ответил Алик.

— У каждого из нас свой срок, — пожал плечами Греч, машинально обнимая за талию Ленту. Дверь кабинета, наконец, открылась. Из него вышел мужчина, прям копия Алика, только старше и женщина с яркими зелеными глазами. Они не скрывали улыбок. Переглянулись и вновь рассмеялись.

— Как дети, — хмыкнул Алик.

— Да уж, зато ты у нас такой умный серьезный, — весело ответила женщина.

— К нам тут гости заглянули.

— Греч. Тебя не узнать, — мужчина пропустил их в кабинет. — Ян, сделай нам чай.

— Сейчас, — женщина спрятала улыбку.

— Сам от себя в ужасе, — ответил Греч.

— Случилось чего?

— Нет. Мы так мимо проезжали, решили в гости заехать. — Греч сел за стол, что стоял в кабинете. Лента рядом. Алик к окну отошел, а хозяин кабинет прошел на свое место.

— Трое Драгов в городе, после того как вас здесь не было семь лет, выглядит странно.

— Альхор, мы чисто случайно проезжали. Решили контракты обновить. Может новые заключить. Перерыв нужен недели на две. Скажем так, нас немного потрепало.

— Я не против. Как раз Алика к вам собирался отправлять, — ответил Альхор.

— Удалось? — недоверчиво спросил Греч.

— Да, удалось невозможное. Так что вы у нас в долгу, — довольно сказал Альхор. — Будем о цене договариваться.

— Как все удачно вышло. У меня как раз специалист есть, которого отправили с нами для подстраховки.

— Подстраховки чего? — спросил Алик.

— Меня. Я нестабильный псих, который может в любой момент потерять контроль. Скорее всего, так и будет, когда ее не станет, — ответил Греч, кивнув в сторону Ленты.

— У тебя есть коды, которые тебя остановят, — прервала его Лента.

— Кодов нет. Я их поменял и изменю повторно, если попытаешься их переписать. — Греч упрямо посмотрел на Ленту. — Я понимаю, что это неправильно. Но я не могу позволить кому-то контролировать себя. Дир это понял.

— Я промолчу. — Лента только ударила ладонью по столу. Он чувствовал ее гнев, но не мог ничего сделать. Как раз вернулась Яна с чаем.

— Так, вакцину на тебе испытаем. Так что насчет безопасности все нормально будет. Остальное, посмотрим по обстоятельствам. Пока у нас остановитесь.

— Жакерт в гостинице отряд разместил, — заметила Лента. Она нервничала. Как же ее злило глупое поведение Греча. Опять свою смерть ищет. Ладно она, но…

— И пусть ваши ребята там живут. Я предпочитаю жить у себя дома, — ответил Альхор. — У вас кто уполномочен договора заключать?

— Пока я, — ответил Греч. Они приступили к обсуждению деталей. Лента взяла чай. Кружка в руках так дрожала, что он расплескался. Пришлось чашку ставить назад.

— Вы тоже участвуете в переговорах, — тихо спросила Яна, протягивая салфетку Ленте.

— Нет.

— Альхор, так как у нас сегодня гости, то я могу уйти пораньше? — спросила Яна, улучив момент, когда Алик ушел за бумагами.

— При чем тут работа и гости? — насмешливо спросил ее Альхор.

— При том что гостей мне навязывает работа. Так что оштрафовать не получится, — сверкнув глазами, ответила она.

— Ладно, иди. Только Ларя предупреди, что уйдешь раньше. Лента, может хотите отдохнуть с дороги? Пока мы тут к общим решениям придем, полдня пройдет, — предложил Альхор. Лента только на Греча посмотрела, то кивнул.

— Иди. Тут правда скучно будет и нудно. Хоть мы и давно знакомы, но торговаться будем до последнего об условиях, — по внутренней связи сказал Греч.

Лента не стала ничего отвечать. Она боялась, что не выдержит и выскажет ему все, что она о нем думает.

— Меня Яна зовут. Одно только, машины нет. Придется или на автобусе ехать или пешком идти.

— Лента. Я пешком бы прошлась.

— Я заметила, — ответила Яна. — Что-то сильно расстроило?

— Греч. Он просто невыносим. Как можно было переделать коды доступа? А если на него агрессия нахлынет? Он же сам не сможет остановиться. Упрямый дурак. Естественно, они захотят его убрать, как ненадежного и неадекватного члена общества, — выпалила Лента.

— Я уверена, что вы со всем справитесь, — улыбнулась Яна. — Каких только проблем не бывает в жизни, но все решается.

— Он все время смерти ищет. Как до своих лет дожил с такими стремлениями? Бесит меня все это. Даже не представляешь насколько.

— Это что! Вот они сейчас втроем состыкуются, так начнут какие-то дикие планы строить. Вот там и будем за голову хвататься. Альхор с Аликом давно уже общаются. Одно время он у нас полгода прожил. Так что они давние знакомые. И обязательно во что-то вляпаются. Началось все с поиска лаборатории. Я тогда чуть с ума не сошла. Дальше они налаживали отношения с соседями. Чуть до войны дело не довели. Ели все миром удалось решить. Потом искали вакцину от привязки ирлитов к ирам.

— Так Греч же не химик.

— Приезжал с сыном, который в химии хорошо разбирается. Так они с Альхором вдвоем только и делали, что формулами общались. И Алик с ними заодно. Это надо было видеть. Ты раньше у нас бывала? Хорошо говоришь на нашем языке.

— У Греча выучила. Все равно в дороге нечем было заняться. — Лента начала успокаиваться. — У вас красивая осень.

— Это пока дожди не пошли. С ними слякоть приходит.

— У нас ровная погода. Всего в меру. Была ровная погода, — исправилась Лента. Через минуту она рассказывала уже о своей стране, которой больше нет на карте. Так они дошли до одноэтажного дома.

— Лента, понимаю, что тебе пришлось пережить. Это жутко, когда твой дом рушится на глазах. Но сейчас все позади. Сейчас приготовлю обед. Ты что любишь? Или тоже минимальным количеством еды поддерживаешь организм? Мои кашу с орехами жуют. Им больше ничего не надо. Так что кулинарю только для себя. Да для младшего, когда тот с женой и детьми приезжает.

— Мне как-то все равно. Я все ем.

— Тогда вот комната. Душ напротив. Вещи я тебе сейчас дам. Пока Греч свой дом на колесах подгонит сюда. Не против?

— Нет. Спасибо. — Лента даже растерялась.

— Что нет? Будешь Греча ждать?

— Не против.

— Вот и ладно. Потом посмотрим. Может, не все так и плохо, как кажется.

Теплый душ. Пусть чужие кофта и юбка. Лента с удовольствием провела ладонью по пышному подолу. Ей не привыкать жить на чемоданах. В последние два месяца она только и делала, что куда-то ехала. Как Греч появился в ее жизни все вещи остались в прошлом, да это и не так было важно. Зато стало привычно жить в чужих домах, или почти не вылезать из машины. Спать на земле, купаться в реке или вовсе не мыться неделю. Странная жизнь. Но несмотря на все неудобства, она была счастлива все эти два месяца.

Яна уговорила Ленту не ждать остальных и пообедать. Вкусный суп, лапша с сыром. А потом дурнота. Она комом встала в горле. Еда начала проситься наружу. Не сдержавшись, Лента убежала в ванную.

— Извини, первый раз такое, — сказала Лента, возвращаясь на кухню.

— Беременна?

— При чем тут это?

— Так бывает, что тошнит на первых месяцах.

— Я не знаю, что со мной. Плохо постоянно. Жакерт ничего не нашел.

— Кому-то плохо бывает и с первых дней, другие бегают всю беременность ничего не замечая. Тут не угадаешь.

— Не факт, что после болезни я вообще могу иметь детей. Там очень маленький процент.

— У Альхора детей не могло быть от слова совсем. Там очень низкий процент. Но Алик появился после одной ночи. Так что в этой жизни все возможно.

— Но Жакерт проверял…

— Когда?

— Две недели назад.

— Срок мог быть маленький, поэтому не понял. В любом случае проверить нужно. Ты же ничего не теряешь.

— Ничего, — согласилась Лента.

— Сейчас до конца рабочего дня время еще есть. Поедем, — решительно сказала Яна.

Лента доверяла ей. Она хоть и не любила читать чужих мыслей, но не удержалась и посмотрела о чем думала эта малознакомая женщина. Никаких плохих мыслей у нее не было. Лишь искреннее желание помочь.

Уже стемнело, когда Греч вернулся. Лента сидела на кухне вместе с Яной и пила успокоительный чай, что прописал ей доктор. Она была в таком шоке, что мыслить связано не могла. Греч это понял сразу. Он так увлекся сенсационным открытием, которое сделал Алик, что на какое-то время перестал проверять мысли Ленты. Теперь же не мог разобраться в хаосе ее мыслей.

— Что случилось? — спросил он по внутренней связи.

— Я беременна. И, похоже, в тройном размере.

— Быть такого не может, — он сел на стул, потому что ноги отказались его держать.

— У нас после вируса дети почти не рождаются, а тут тройня.

— Это пока предварительно. Как врач сказал, эмбрионы могут и не прижиться. Но плохо мне из-за этого. И помирать я пока не собираюсь, — ответила Лента.

Греч ни слова не сказал. Подошел к ней и взял на руки, просто, целуя. Даже не верилось, что все было позади, а страхи, которые мучили столько времени, оказались ложными. Оказалось, что все можно объяснить намного проще. И в это трудно было поверить, особенно тому, кто почти дошел до грани отчаянья.

 

Глава 26

— Потом все дела закончим, — сказал Греч Альхору.

— Мне-то что, — усмехнулся тот, не отрывая взгляда от Яны.

— Ты сказала, что есть угроза? — уводя Ленту в комнату, сказал Греч ей по внутренней связи.

— Как объяснил доктор, то при многоплодной беременности всегда есть угроза. Сказали нельзя нервничать, заниматься активными видами деятельности, в том числе с тобой спать нельзя. Посоветовали пока никуда не ездить, — ответила Лента.

— Значит задержимся здесь.

— А проблем с этим не будет?

— Теперь у нас проблем не будет совсем. Ребята вакцину изобрели от вируса. На мне опробовали. Жакерт своим глазам не поверил. Сейчас всею разработку на молекулы разбирает.

— Видишь, как все удачно.

— Удачно мы заехали, — согласился Греч, целуя ее. Лента отошла от него и стала раздеваться. Захотелось просто лечь в кровать и отдохнуть.

— Страшно только.

— А чего ты боишься?

— Трое детей! Я как-то не готова к этому, — ответила Лента.

— Дети не выбирают когда им появляться на свет. Лента, ты не бойся. Вмести со всем справимся. Хочешь, помогать тебе буду.

— Хочу. — Лента легла рядом с ним.

— А я другого хочу. Приходи ко мне в иллюзию.

— Ты же не любишь.

— Не люблю, но когда нет другой возможности можно и так поразвлечься, — ответил Греч.

Через минуту она была у него на полянке. И все равно она видела его именно таким как прежде. Любовь. Греч чувствовал в каждом ее жесте, каждом движении. И позже, когда она дремала у него на плече, а над головой мелькали светлячки, Греч не мог поверить, что больше ее не потеряет. Такая зависимость от другого человека не пугала. Казалось естественной. И впервые он не сомневался в своем выборе, не чувствовал вины перед бывшей женой. Почему-то казалось, что он не предавал ее любовь. Странное чувство. Непонятное и необъяснимое. Но в жизни не все поддавалось логике.

Он вышел на кухню около трех часов ночи. Альхор сидел за столом и чистил свои иголки. Он ничего не сказал, когда Греч подсел к нему. Бессонница давно мучила их.

— Мне Яна сказала. Поздравляю.

— Новость так новость. Мы задержимся у вас?

— Живите. Тогда свистну ребятам из столицы. Думаю, они не откажутся с тобой пообщаться.

— Опять на тему новых контрактов? — тяжело вздохнул Греч.

— А как ты хотел? — насмешливо спросил Альхор.

— Давай я кого-нибудь приглашу. Пусть они с ними разговаривают.

— Греч, тебе все равно нечем заняться.

— Говоришь, как Дир.

— Как он?

— Угробить меня хотел. Итак все повернул, что отказаться нельзя было. Чудом выбрался.

— А я не удивлен. Они с Аликом одного поля ягоды. Смотрю сейчас на молодежь, они ведь как будто совсем без чувств. Один расчет.

— Новое поколение. Хотя себя вспомни. Ты же такой был. Помнишь, как пытался найти объяснение зацикленности на зеленоглазке?

— Было дело. Но я могу это объяснить. Детство, молодые годы пришлись на тяжелые времена. Для меня наличие чувств и привязанностей было как-то чуждое. Но у этого поколения…

— Думаешь что-то на уровне генетического кода произошли изменения? — спросил Греч.

— Ничего я не думаю. Мы столько в нем ковырялись, что там и смотреть страшно. Привязки, отвязки. Мутации.

— Может дети разберутся что к чему.

— Или внуки, — добавил Греч. — Алика потом к себе возьмешь?

— Я его всегда зову. Так он отказывается.

— Парень засиделся. Разработал вакцину, пусть едет ее представлять.

— Случилось чего?

— Девчонку с Володей, Игоревым сыном не поделили. В итоге она с Володькой осталась. Алик после этого не нравится мне. Володька сейчас с ней в столицу уехал. Вернется весной. Как раз вы и уедете к тому времени.

— Только что говорили, что они бесчувственные.

— Так чувство собственности никто не отменял. Там принцип был, что она не его выбрала. Хотел свалить, отомстить, но меня побоялся. Сейчас вернется девица, так у парня крышу снесет. Тут уже и я не остановлю. Своевольный и наглый.

— Но умный. Тут ничего не скажешь.

— Порой слишком, — хмыкнул Альхор.

— У нас ему понравится. Заодно и от юбки оторвется.

— Это просто невозможно. Пасет мать, как не знаю кто. Надоел он мне. Мается без дела, да и научил я его всему, чему мог.

— Поэтому ты его ко мне отправляешь. Чтоб я с ним возился.

— А ты его к Диру отправь.

— Тогда лучше к Кирту. Хоть тот и старше Алика, но такой ветер в голове.

— Сейчас вам проще будет. Как вирус победите, так хоть сможете ездить без своих костюмов.

— С этим да, но город все равно останется закрытым. Слишком много у нас разработок, которым лучше не видеть этому миру, — ответил Греч. Разговор плавно перешел на последние новости.

Алик сидел в баре и смотрел, как на сцене танцуют красотки. Почти без одежды, раскрепощенные движения. Когда-то это нравилось. Раньше красотки казались чем-то нереальным, до встречи с Ивой. Девушка приехала к ним по контракту. Альхор много специалистов пригласил обещаю хорошую зарплату и жилье. Постепенно он их хитрым путем женил или выдавал замуж за местных. Жилье освобождалось, а специалисты оставались, привязанные семьей. Ива была такой же редкой красоты, как и ее имя. Мягкий взгляд больших глаз, тихий голос, и твердость характера покоряли. Целый год он крутился около нее. Пытался хоть другом стать. Но объявился Володя. Да он наполовину тварью был. Массивный, накаченный усилителями мышечной массы. С рычащим голосом и когтями, как кинжалы. И это чудище его отодвинуло в сторону. Ива тут же чуть слюнями брызгать не начала при виде этого урода. А что ему оставалось? Отойти и наблюдать, как она губит себя. Алик хотел убрать конкурента, но Альхор дал сразу понять, что такое ему не спустит. Пришлось взять себя в руки. За столько лет Алик отлично понял, что отец слова на ветер не бросает.

Девицы продолжали кружиться. Можно было бы и похожую найти, но это ведь не Ива. Может и его накрыло, как когда-то Альхора? Зависимость. Любовь. Или это другое? Альхор утверждал, что другое. Вначале Алик ему не верил, но потом понял, что отец прав. Ива была лишь увлечением. Вот когда он сегодня увидел Ленту, то его на миг выбило из жизни. Такой тяги он не испытывал еще ни к одной женщине. Уставшая, с серым выражение лица, но манящая чем-то необъяснимым. Тяга была такая, что противиться невозможно. Но это жена Греча. Еще одного полузверя. И что эти чудища встают у него на пути?

Альхор будет недоволен, если он хоть что-то сделает в адрес гостей. Драгов нельзя злить. Это мощь и сила. Они не прощают обид. В тот рассказ, что они сделали со страной, которые ставили эксперименты над Драгами, легко было поверить. И что делать? Попробовать побороть эту тягу? Как вообще такое возможно?

Мысли плавно перетекли в сторону научного объяснения происхождения таких зависимостей. Хотя не все можно было объяснить с помощью науки. Например, та же любовь. Не зависимость, которую испытывали женщины-ирлиты к мужчинам ирам, а обычную любовь. Почему она вспыхивает в сердцах, заставляя их биться чаще? Да и что такое любовь? Простая тяга одного человека к другому, чтоб продолжить род или это что-то большее? Наверное, большее. Не всегда люди могут продолжить род, но все равно живут вместе и не могут друг без друга. Так что такое любовь? Набор признаков, по которому люди определяют тех, с кем готовы жить вместе и идти одной дорогой? Или что-то большее. Почему он с ума сходит от желания быть с женщиной, которую увидел сегодня всего лишь один раз. Но она не уходит из его мыслей. И чувства у него к ней другие. Он не хочет ею обладать. Хочет защитить. Не дать в обиду. Ей плохо, значит, надо сделать средство, которое улучшит самочувствие. Это ей поможет. Вернет румянец на ее щеках. Она должна быть здоровой. Это важно. Почему, непонятно, но важно.

Бросив взгляд на сцену, он замер. Это была не девушка, а видение. Белокурые волосы, полные бедра, чувственные губы, упрямы взгляд с примесью страха. Удар по голове. Другими словами, он не мог это описать. И тяга. Сильная, ничем необъяснимая. Он лишь на минуту закрыл глаза, но танцовщица исчезла. Ее и не могло быть. Это ведение, мечта. То, что приходит во сне и остается в памяти. То, что мы ищем всю жизнь, а когда находим, то понимаем — это оно. Что-то непонятное, но знакомое и родное.

Алик вышел из бара и поехал в лабораторию. Надо к завтрашнему дню сделать средство, которое вернет Ленту к жизни. А ведения… Об этом лучше не думать.

— Я когда ее потерял, то жить не хотел. Когда она уходила, то сказала, что мое время еще не пришло. Те же слова я слышу от Ленты постоянно. Разве такое возможно? Две женщины совершенно непохожи друг на друга. Но мне никогда ни с кем больше не было так хорошо. Такое ощущение, что это и есть она. Хотя они ничем не похожи. И характер разный, и внешность, манеры, жесты. Сколько бы я ни наблюдал, а ничего ни смог найти похожего. Мы с Диром говорили на эту тему. Она ему понравилась, хотя не мог понять чем. В тот раз, когда я на последнем задании был, то думал не выберусь. Там все складывалось не в пользу нас. И смысла не было, потому что все равно в пустыни не продержимся. Услышал, что эта дуреха ждет, так второе дыхание открылось. Без меня она погибла бы. И правильный Дир, который от пунктов не отступит ни при каких обстоятельствах, нарушал их из-за нее. Когда я спросил почему, то получил ответ, что он посчитал это правильным. — Слова Греча застали Алика, когда он вошел в дом. Давняя привычка действовать тихо, оставила его приход не замеченным.

— Все может быть, — ответил Альхор после некоторой паузы. — Мы же не знаем, что происходит с человеком после смерти. Почему всплывают знания, которые человек не должен знать. Я видел детей, которые решают с первого класса обучения сложные уравнения. Видел людей, которые могут разобраться в сложных механизмах, когда сами едва читать умеют. Непонятно, что заставляет работать наше тело полноценно. Бывает, что тело работает и мозг функционирует, а человек лишь овощ.

— Потому что нет души? — предположил Греч.

— Возможно. Когда я не могу найти объяснение чему-то, то принимаю как данность. Я не могу долго без Яны. Вначале пытался понять почему, потом надоело искать ответы на вопрос, который не объяснить. У меня нет к ней никакой привязки на генетическом уровне. Нет психологической привязке. Я разговаривал с несколькими специалистами. Потом принял это. Она мне дорога. Мне с ней комфортно. Чего еще надо? И тебе советую не рыться в исследованиях и поисках. У вас с ней тяжелая история. Зачем ее еще усложнять? Ну найдешь ты доказательства своей теории или ее опровергнешь, то разве от этого что-то изменится? У тебя скоро пополнение в семье. Другие заботы должны волновать, а не поиск объяснения почему за всю жизнь ты смог полюбить всего лишь двух женщин при том многообразии, которое у тебя было.

— Всем доброе утро. — Алик зашел на кухню. Поставил пузырек с микстурой. — Это для твоей жены. Должно полегчать. Не полегчает, придумаю еще чего-нибудь. А пока пойду вздремну на два часа.

Алик специально проигнорировал вопросительный взгляд Альхора. Тот достал заколку и стал задумчиво крутить ее между пальцами. Алик ушел в комнату, и не раздеваясь лег на кровать. Сна не было. Альхор выведет его на разговор. Разговор будет и неприятный. Но не привыкать. Все равно он отступить не может. От этой мысли, что такое возможно, все внутри сворачивалось в тугой узел.

 

Глава 27

— Ты думаешь головой, что творишь? — Альхор был зол, но по его виду это не сказывалось. Вроде все так же спокоен, только заколка мелькала в длинных пальцах на довольно большой скорости.

— Думаю, — спокойно ответил Алик.

— А я в этом неуверен. Не могу понять, тебе скучно что ли? Поэтому ты проблемы себе ищешь?

— Разве есть какие-то проблемы? Я знаю законы Драгов. У них нет понятия семьи. То что Лента с Гречем — это временное явление, — ответил Алик. Как он и предполагал, стоило прийти в министерство, как отец сразу вызвал его на разговор.

— Она беременна.

— Я в курсе. В лабораторию пришел, там Жакерт химичил. Он мне и сказал эту новость. Еще Греч удивлялся почему тот ничего не нашел. А Жакерту это даже в голову не пришло, что такое возможно. Мы с ним, основываясь на анализах, что он у нее брал, и сделали микстуру. Все равно, нет у них постоянство. Значит, у меня есть шанс.

— Там не все так просто. Во-первых, Лента из другой страны. Она толком не знает обычаев Драгов. Да и отношения у них крепкие. Греч чуть не считает ее воскресшей женой. Или еще чем-то в этом духе. Короче, он от нее без ума, — сказал Альхор поморщившись. — Он ее не отпустит. А ты наживешь в его лице сильного врага. Сам же слышал, что он не стабилен. И с Лентой чипами повязан.

— Слышал.

— Тогда зачем тебе все это?

Алик лишь плечами пожал. Легко спросить зачем, а вот ответа получить сложно. Он жил в маленьком городе, где почти не было проблем. Вначале было интересно работать, налаживать систему. Сейчас все работало, как часы. Он занялся исследованиями и наукой. Решить сложную задачу, стало для него вызовом, поэтому он и занялся разработкой вакцины. Тем более риск заразиться приятно повышал адреналин. Опасность. Интерес. Но и здесь он справился. Это хорошо. Только что дальше?

Очередной рабочий день. Какие-то дела. У матери выходной. Видимо из-за Ленты. Какие-то переговоры. Надоело все. Он уехал. Вроде по делам, а на самом деле тошно от всего стало. Серо и неинтересно.

Он увидел их в городе, в торговом центре. Шли с покупками. На щеках Ленты вернулся румянец. И улыбка приятная.

— Подвезти? — предложил он.

— Не откажемся, — согласилась Яна.

— Я с инспекцией по области проедусь. Так что сегодня уеду. Альхора предупреди.

— К чему такая спешка? В планах только в ноябре стоит.

— А я проедусь без плана. На месте обстановку разузнаю, — сказал Алик. — Есть некоторая информация, которую надо проверить.

Разговор перешел на местные проблемы в обучение. Так получилось, что Алик курировал беспризорников, приюты, школы. Ему легко удавалось находить общий язык с детьми. Как-то видел суть проблемы с ходу. Так как в последнее время несколько раз приходили слухи про какую-то секту, что занимается промывкой мозга у молодежи, он решил проверить откуда ноги растут. С одной стороны, это были лишь догадки, но с другой, нужно было обратить на это внимание, пока проблема не разрослась. Да и повод был уехать. В городе он находится не мог. Альхор прав, иначе он натворит бед, которые потом сложно будет исправить.

Зима была в самом разгаре. Лента никогда не видела такую суровую, снежную и ветреную зиму. Снег шел почти каждый день. Они все так же жили в доме у Альхора и Яны. Можно было и снять что-то свое, но Греч и Альхор постоянно что-то обсуждали, куда-то выезжали, что-то решали. Яна же почти все время сидела дома. Врачи все так же запрещали активную деятельность. Была угроза выкидыша. Трое детей. Два мальчика и девочка. Чудеса. За девочку Лента переживала больше всего. Мало кто из девочек умирал из-за вируса. Сразу после рождения ей должны были ввести вакцину. Но сработает ли эта вакцина или нет это было большим вопросом. До родов они решили никуда не ехать. Слишком был большой риск.

Сильно у нее изменилась жизнь. Она не рассчитывала на это. Не могла и мечтать, что у нее появится семья. Настоящая семья, как у родителей. Раньше это было неважно. Но сейчас, после лаборатории, когда она несколько раз была на грани жизни и смерти, ценность в таких обычных вещах, как дети и любимый человек повысилась. Можно ведь счастье найти и в чем-то простом. Обыденном.

Она любила Греча и не могла ничего с этим поделать. И не хотела. Лента знала, что ее любовь взаимна. Что еще можно было желать? Пусть ее дни теперь не отличались разнообразием, но они были тихие и спокойные. Больше ничего и не нужно было. Давно она так не отдыхала душой, как в ту зиму. В гостеприимном доме было тепло и дружно. Не было ссор. Лента поражалась какая получилась пара из Альхора и Яны. Она никогда не слышала, чтоб они ругались. Пусть у нее с Гречем и было полное взаимопонимание, а тайны не могли присутствовать из-за его маниакального стремления знать, о чем она думает, но периодически у них бывали ссоры. Все из-за горячности Греча и его ворчания. Но Ленту это только веселило.

Дома никого не было, кроме нее, когда вернулся из командировки Алик. Они столкнулись с ним на кухне. Казалось, что он похудел еще больше. На щеке появился шрам. Лента уловила его эмоции, похожие на смерч. Они были такими путанными и яркими, что перехватило дыхание.

— Не бойся. Я на минуту заехал, — устало сказал он. На губах появилась горькая улыбка. — Ты же вроде мысли читаешь?

— И чувства.

— Тогда понимаешь, что я с ума схожу потихоньку. Тянет к тебе. Но это мои проблемы. Уеду пока. По свету помотаюсь. Авось пройдет. А тебе удачи и счастья желаю, — он быстро поцеловал ее в щеку и уехал, оставив в полном недоумении. Это был единственный момент, что пошел рябью по тихо жизни, но он как-то быстро забылся.

Лента родила весной. Трое малышей. Два мальчика и светловолосая красивая девочка. Она выжила. И это было самым главным. Остальное было неважным. Греч был и потрясенным и счастливым. Маленькие комочки, которые пищали и требовали еды выглядели в его лапах совсем крошечными. А потом встал вопрос, как ехать с ними. Пришлось ждать еще два года, пока они вырастут. И только тогда они поехали в долгий путь к Наукограду, который должен был занять около месяца…

 

Эпилог

Прошло шестнадцать лет, как Алик решил уехать. За это время его сильно поносило по жизни. Дома он бывал наездами, но долго не мог находиться на одном месте. Его все время тянуло куда-то ехать. Он маялся. Не мог справиться с этой тягой.

В Наукоград его привела случайная дорога. Это продолжала оставаться закрытая страна посреди пустоши. Состояла она из нескольких городов на поверхности и одного большого города под землей. У него давно был пропуск не только в страну, но и в нижний город. Только он не пользовался им. Сам не мог понять, почему не поехал тогда к Драгам. Хотя, вначале не мог оставить мать, потом не поехал туда из-за Ленты. Ее образ уже стерся за столько лет. Он и не мог понять, чем она ему тогда так понравилась. Но тяга осталась. Наверное, это было семейное. Хотеть быть с той, которая не покидала его мысли. Но с Лентой было как-то странно. Непонятно.

Чистые улицы, ровные дороги. Народу немного. В воздухе стоит пыль. Она оседала на стеклах машины. Поэтому приходилось все время пользоваться дворниками. У въезда в столицу машину пришлось оставить в гараже. Сразу подошел человек, чтоб оформить документы. Велел подождать, когда к нему подойдет провожатый. Просто так в город не пускали. Алик стоял, разглядывая широкий вход, что вел вниз. В будке у входа сидела охрана. Проехала машина, которую охранник сразу пропустил. Алик никуда не торопился. Стоял с сумкой, в которой было кое-что из вещей и последние разработки, ради которых он и приехал сюда. Наконец, из подземного города выехала небольшая двухместная машинка с открытым верхом. Из нее выпрыгнула девушка в фиолетовом платье со светлыми волосами, задорной улыбкой и яркими глазами. Она подошла к нему.

— Добро пожаловать в Наукоград. Я слышала вы здесь впервые? Меня Кина зовут.

— Алик.

— Я понимаю, что вам нравлюсь, но можно не думать обо мне в таком ключе. А то ваши мысли слишком громкие и меня начинают смущать. Я вижу вы много путешествовали. Может, расскажете, где были? Понимаю, что читать чужие мысли не этично, но мне правда любопытно. Братья уже уехали, а меня тут взаперти держат, как ту принцессу из сказки, которую посадили в башню, а меня в данном случае в подземелье. А так интересно посмотреть, что там дальше за стеной. И наука меня не интересует. Но надо служить на благо государства. Вон, мысли считывать всех приезжих, которые к нам прибывают впервые. А они неинтересные, глупые все. С таким восхищением смотрят на нашу страну, как будто диковина какая-то. Может, внизу и интересно для тех, кто здесь не живет, а верхние города, они же скучные. — Кина вела машину и продолжала говорить. Это не были жалобы, скорее она выкладывала все, что у нее накопилось за время его столь длительного отсутствия. Кто женился, кто развелся. Что Лента теперь в совете и с Гречем они вместе решают все вопросы. А вот Дир погиб на последнем выезде. Зато Кирт стал серьезнее. И братья у нее смелые и ничего не бояться.

Они ехали мимо жилых отсеков, мимо переходов и лабораторий. Город поражал своим масштабом. Сложно было поверить, что такое может построить человек. Но Алика это не интересовало. Он смотрел на девушку и слушал ее болтовню, которая его не раздражала, хотя он мало что улавливал из ее слов. Но голос у нее был приятный. Дочка Ленты. Девочка из мечты.

— Извините, обычно я не накидываюсь на людей с желанием, чтоб меня выслушали. Просто такое ощущение, что мы давно знакомы.

— У меня тоже, — улыбнулся Алик, понимая, что он в Наукограде задержится намного дольше, чем планировал. И это будет не из-за исследований или желания поработать в лаборатории. Вот и открылась его непонятная тяга к Ленте. Его тянуло к этой малышке.

От автора.

Сложно понять почему люди вместе. Откуда берется желание сойтись двум совершенно чужим людям. А порой почувствовать что-то свое, родное в чужом человеке. Сложно предсказать, что будет, если начать проводить эксперименты на людях, делая их сильнее или повышая выживаемость. При этом нарушая естественный ход жизни. Приведет это к долголетию или, наоборот, сократит жизнь? Будут ли оправданы все эти риски? Так ли хорошо жить долго или нет? На все эти вопросы ответа не найти. Есть лишь время, которое и покажет что будет.

Весь цикл задумывался, как истории о будущем, в котором наука и амбиции людей привели к катастрофе. О том как, люди выживали в первые десятилетия после этого. Как боролись за жизнь, пугались изменений или стремились к ним. Как налаживали связи с новыми странами. Рассказать о том, как погибали целые страны и как возрождались города из пепла. При этом люди продолжали оставаться со своими проблемами, которые не исчезают из века в век. Хотелось показать, что будущее может быть не только радужное, но и жуткое, в котором не захочется жить.

Задумывался цикл из пяти — семи книг про отдельных героев. Но я столкнулась с трудной задачей, которая оказалась мне не по силам. И началось все с «Инженера Пса». Задумка получилась слишком тяжелой. Самое интересное, у меня не получалось ее смягчить. «Любить — значит рисковать» планировалась более информативнее и мягче, чем «Инженер Пса». Но опять же я столкнулась с тем, что этот мир не хотел становиться мягче, а больше в этой жестокости вариться я не могу. Из легкой истории, книга начала превращаться во что-то тяжелое. Поэтому я останавливаюсь именно сейчас. Извините, но это конец истории, пока есть возможность его еще смягчить. С уважением, Автор.