Глава 1.

Мелькали огоньки. У кого-то стояла елка, другие повесили гирлянды прямо на окна. За каждым окном была своя история. Счастливая и грустная, непонятная и удивительная. А прохожие торопились, смотря себе под ноги, чтоб не поскользнуться на тропинке. Никому и в мыслях не было заглянуть в соседнее окно, чтоб понять как живет человек, почему он поступает вызывающе и непонятно. Встречаясь на лестничной клетке, в магазине, узнавая последние сплетни — люди видят лишь конец историй, не задумываясь, а с чего все начиналось. Но зато они любили осуждать, до конца не разобравшись в ситуации.

30 декабря 2008 год.

Ира.

Тридцатое декабря. Завтра Новый года. Ира запомнила этот день на всю жизнь. Она уже неделю чувствовала, что с ней что-то не так. Это было необъяснимое логике предчувствие. Казалось, что внутри все меняется. Первый день задержки. Тест с утра. Сердце замирает. Беременность. Двадцать четыре года. Она год как окончила институт. Работала в хорошей компании. И тут ребенок. На лице глупая улыбка, в голове паника. Вот такой подарок преподнесла ей судьба на Новый год. Но это было лишь начало.

— Ира, тебя Борис Семеныч вызывает. — по привычке сократив отчество, сказала Лидия Валерьевна. На ее лице так и светилась загадочная улыбка.

— Что-то случилось? — Ира пыталась вспомнить, где могла ошибиться, но она всегда четко выполняла свою работу. Все проекты всегда были сданы в срок. Если по жизни и была довольно рассеянной, то все, что касалось работы, выполняла четко.

— Откуда я знаю, — пожала плечами Лидия Валерьевна. Конечно, непосредственный начальник не знает, зачем вызывают ее сотрудника на ковер зам. генерального директора. Ира ей не поверила, но спорить не стала.

С Борисом Семеновичем Ира почти не общалась. Не в ее это было обязанностях. Но она знала, что он был из бывших военных и в первую очередь любил четкость и пунктуальность. Было немного страшно идти к нему. Первая мысль была, что уволит. Видимо, где-то она упустила косяк.

— Добрый день. Вызывали? — решив чему быть тому не миновать, Ира вошла в кабинет.

— Ира, вы у нас работаете уже год. Хорошо себя зарекомендовали. Вначале я скептически относился к вам, но Лидия Валерьевна, настоятельно просила рассмотреть именно вашу кандидатуру, на свою должность. Я посмотрел, как вы работаете. Думаю можно попробовать. Дать вам шанс. Возьмем вас на должность начальника отдела с испытательным сроком в три месяца. Если будете стараться, то должность ваша.

— А Лидия Валерьевна? — Ира смотрела на Бориса Семеновича и пыталась осмыслить его слова. Повышение. Ее заметили. Карьера.

— Она уходит в наш филиал на повышение. — Борис Семенович ободряюще улыбнулся. — Ну как? Справитесь?

— Новая должность — это командировки, ненормированный график.

— Но и хорошая прибавка на молоко, за столь сложную работу. — добавил Борис Семенович. Ира задумалась. Решение надо принять сейчас. Если она согласится на должность, то надо будет забыть о ребенке. Она знала обязанности Лидии Валерьевны. Совместить материнство и карьеру в этом случае не получится. Аборт? От одной мысли внутри все сжалось.

— Я не могу занять эту должность. Похоже, я скоро в декрет уйду. — ответила Ира, неуверенно улыбнувшись.

— Да, не вовремя как-то. Но, говорят, что дети сами выбирают, когда им на свет появляться. — Борис Семенович постучал пальцами по столу. — Тогда идите работайте. А я буду думать, кого поставить на место вашего начальства.

Вот и сделан шаг. Обратного пути нет. Все решения приняты, а сомнения развеяны, как пыль. Если до этого момента Ира еще думала оставить ребенка или нет, то теперь она приняла окончательное решение. Она будет рожать несмотря ни на что.

— Ну как? — спросила ее Лидия Валерьевна.

— Спасибо, но это сейчас не для меня.

Ира слушала, что это ее билет, который потом может и не получится вытянуть, а дети потом появятся. Вначале надо на ноги встать, подушку безопасности накопить. Ира понимала, что Лидия Валерьевна желала ей добра, но не могла разделить ее точку зрения. Она не считала ребенка досадной помехой. Карьера ведь и подождать может. А получится у нее потом родить, это еще вопрос. Ведь сколько случаев, когда аборты вели потом к бесплодию.

В течение дня ее еще иногда посещали мысли, на ту ли дорогу она свернула, стоя на перекрестке, но сердцем чувствовала, что она поступает правильно. Ведь компания может и закрыться, а ребенок он останется с ней. Дети — это ведь счастье. Только ощущать себя будущей матерью было непривычно. Скоро у нее появится ребенок. Непривычно. Непонятно. Но уверенность была, что у нее все получится. А вечером она встретится с Юрой. Она не знала, как он отреагирует, но даже если будет настаивать на аборте, она не станет этого делать. Ведь сегодня решение принято. Нет смысла поворачивать назад. Оставалось лишь идти вперед.

Город готовился к празднику. Елки мелькали огоньками, на магазинах сверкали гирлянды. Магазины переполнены людьми. Все, кто еще не закупился к празднику, старались это сделать сегодня. Мандарины, сок, готовые салаты и мясо по-французски из кулинарии, небольшой тортик — сегодня у нее персональный праздник. Готовить не хотелось от слова совсем. Ира торопилась домой.

С Юрой они начали жить недавно. Всего лишь два месяца. До этого встречались еще полгода. Отношения развивались стремительно. Он работал менеджером в салоне сотовой связи. Любил с друзьями поиграть в футбол, бегал по утрам. Бывший спортсмен, без вредных привычек. Окончил с красным дипломом институт, но не стал работать по специальности, а пошел туда, где больше платили денег. Спокойный, уравновешенный, Ира считала, что ей повезло с Юрой. Большой любви не было, но он был из той категории мужчин, за которого нужно выходить замуж, потому что за ними, как за каменной стеной. Но она все равно не была уверена, как он воспримет эту новость. Вроде были планы поехать летом отдыхать, потом купить новую машину, а теперь с этим придется повременить.

Юра сегодня отдыхал, поэтому был дома. Он взял ее сумки и отнес на кухню. Ира всю дорогу придумывала, как скажет ему, свою новость, но все слова разбежались.

— Сегодня вроде не праздник.

— У меня праздник. — возразила Ира. — Мне сегодня предложили должность начальника отдела.

— Поздравляю. — он с улыбкой посмотрел на нее.

— Но я отказалась. — так как Юра явно ее не понял, Ира быстро выпалила. — Сегодня, пока ты спал... Короче у меня... У нас будет ребенок.

Она сказала и закрыла глаза. Юра тут же ее обнял и поцеловал. Тут не нужны были слова. Ира была на седьмом небе от счастья, понимая, что поступила правильно. Это был их праздник, когда они весь вечер строили планы на дальнейшую совместную жизнь. Юра решительно сказал, что они должны расписаться. Машину поменяют все равно, а вот в отпуск на дачу поедут к родителям, а не на море. Квартира двухкомнатная, так что места для детской найдется. Нужно было только сделать ремонт. Придется переделать из зала спальню, но пока будет не до гостей. Ребенок маленький, он будет занимать все время. Они вспоминали детей родственников и знакомых. Придумывали имена. Даже поспорили немного.

Потом они ушли гулять и любоваться украшенному к празднику городом. Это был их вечер, наполненный волшебством и праздником.

Вадим.

Тридцатое декабря. Одинокий вечер. Он сидел в комнате и смотрел в окно. Второй этаж. Окна выходили на пустырь, который только недавно засадили чахлыми деревьями. Перед очередными выборами решили сделать зону отдыха. Чем эти дохлые деревца, которые готовы были все померзнуть в первую же зиму должны были способствовать отдыху, никто не уточнил. Тоскливо. Вроде завтра праздник, а настроение хоть вой. Или это кризис тридцати лет? Хотя нет. Это после сорока людей клинит. А что в тридцать? Неделю назад он отпраздновал очередное свое день рождение. Можно подвести итоги. Хорошая работа, дорогая машина. Достаток выше среднего. Он мог много чего себе позволить. Как его друзья называли, баловень судьбы. Мила. Все мужики слюнки пускают, когда он с ней идет. Стервозная колючка, но это даже ему нравилось. Никогда не соскучишься.

— Может на праздники рвануть куда-нибудь? — спросил он. Только ответа не было. Один.

Когда он переехал в собственную квартиру, то вначале радовался. Свобода и все такое. Можно спокойно девчонок водить, гулянки закатывать. Но когда работа по шесть дней в неделю, а выходной всего лишь один — воскресенье, то не до гулянок и не до вечеринок. Хочется отоспаться. Но зато он закрыл ипотеку за пять лет. Квартира теперь его. Тяжело было лишь вечером, когда он приходил домой. Пустые холодные стены и эхо гуляет по пустой квартире. Каждый шаг слышен отчетливо. Каждый его вздох. Тогда Вадим садился у окна и смотрел, как люди бегут по протоптанной дорожке через пустырь в сторону магазина, как выгуливают собак, как детвора возвращается со школы. В голове крутились идеи. Некоторые он даже записывал, как начало какой-нибудь истории. Правда, он ни одну так полноценно не начал и не закончил. Не было времени. Да и идеи улетали, как испуганные птицы. Было бы больше времени, он бы написал книгу. Или цикл рассказов. Когда-то, в детстве, он хотел писать рассказы, как Джек Лондон. Взять себе псевдоним, например, Вадим Московин, и писать истории про полярников. Потом он вырос и поступил в институт на менеджмент. Мечты были оставлены в далеком детстве, но порой тяга к придумыванию историй возникала. Тогда он брал блокнот и ручку, чтоб накидать пару строк.

«Жили-были в одном королевстве принц и принцесса. И шли они по парку, держась за руки и смеясь. Даже со стороны было видно, что они любят друг друга.»

Парень и девушка шли по тропинке и смеялись. Вадим даже позавидовал их счастью. Он тоже хотел смотреть в ее серые глаза и слышать ее смех похожий, на весеннюю капель.

Он знал эту девушку. Два месяца назад он возвращался домой. По дороге зашел в магазин. Зачем взял лишний пакет на кассе, сам не понял. Думал понадобится два пакета, а все в один уместилось. Путь шел через пустырь с чахлыми деревьями. Там он и увидел ее. Она собирала продукты, которые разбежались из порвавшегося пакета. Обычная девушка в простой голубой куртке и вязанной шапке. Ничем не отличалась от других. Но почему не помочь, когда это ничего не стоит. Лишний пакет у него был. Вадим ей помог собрать продукты и донес тяжелую сумку до подъезда, не слушая ее возражений. Там, при свете фонаря, он смог разглядеть ее лицо. Мягкие черты, курносый нос и серые глаза. Она смутилась.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Мягкие нотки, бархатные. Они были как удар кулаком в грудь, после которого перехватывало дыхание. Вадим растерялся. Глупо стоял и смотрел на нее. Нужно было что-то сказать, завести разговор, чтоб ее не упустить, но он не мог. Все слова пропали, как будто он не умел разговаривать.

— Вы мне пакет отдадите? Дальше я сама справлюсь. — улыбнувшись, сказала она.

— Выходи за меня замуж. — выпалил Вадим и сам удивился тому, что сказал.

Девушка рассмеялась. Звонко и чисто, как весенняя капель. Он готов был слушать ее смех всю жизнь.

— В другой раз, — ответила она, забирая у него пакет.

— Ловлю на слове. — только и сказал он, когда она уже скрылась за железной дверью подъезда.

Потом он долго не мог понять почему вел себя, как мальчишка. Это же надо было так растеряться. Иногда у него возникало желание подойти к ней еще раз, познакомится, но он не мог решиться. А ведь никогда не было проблем познакомиться с понравившейся девушкой. В этом плане он следовал поговорке кто не рискует, тот не пьет шампанского. Но не в этом случае. Девушка часто ходила через сквер. Постепенно он понял, что она не одна. Теперь ее часто можно было встретить в компании молодого человека. Вадиму же оставалось лишь по-доброму ему завидовать. Сам он свой шанс упустил. Но у него была Мила.

Только Мила смеяться искренне и от души не умела. Она всегда играла. Ему легко было угадать какую эмоцию она покажет в тот или определенный момент, потому что она жила по какому-то сценарию, где ее роль хорошо прописана.

Например, завтра они поедут к друзьям на дачу встречать Новый год. Ему бы больше понравилось отметить праздник вдвоем, но Миле нужно было общество, поклонники, поэтому они и поедут туда. Там он ей сделает предложение. Она прижмет ладони или к груди, или к щекам и сделает вид, что у нее нет слов. А потом с визгом бросится к нему на шею. Дальше закрутится карусель под названием: пышная свадьба.

Подготовка, выбор платья, ресторана. Суета. Но через это надо пройти и забыть как страшный сон. Зато после этого он обзаведется семьей. Мила со временем повзрослеет, станет более серьезной. Уйдут все глупости. Чего взять с девчонки, которой исполнилось лишь недавно двадцать лет. Зато из нее можно вылепить что угодно. Нужно лишь терпение.

И больше не придется сидеть вечерами у окна и с тоской смотреть на счастье других.

Возможно он и понимал, что Мила не совсем тот человек, который ему нужен, но искать другую подругу не хотелось. На это нужно время. А у него работа, которая часто занимала и вечера. Приняв решение, Вадим пошел спать.

 

Глава 2.

30 декабря 2009 года.

Ира.

Три месяца, как Ира стала мамой. Это был тяжелый год. Беременность протекала не как описывали в книгах. Их Ира прочитала тонну. В них говорили, что беременная должна радоваться каждому дню своего положения. Но Ира мечтала лишь поскорее родить. Отеки, лишний вес, перепады настроения, токсикоз до трех месяцев, который выворачивал наизнанку. Это все было цветочки. Ягодки начались во время родов, когда была плохая родовая деятельность. Она чувствовала, что пора. Легкие схватки, но врачи отказывались класть ее в роддом. Мол — это предвестники. Хотя и по срокам уже было время рожать. Промучившись сутки, она все же оказалась в роддоме. Стимуляция. Но там что-то пошло не так. Слишком узкий таз, слишком крупный ребенок, который не мог пройти по родовым путям. Ей тогда предложили: или ребенка по частям достанут, или прокесерят. Ира готова была на все что угодно, лишь бы закончились все эти муки. Она уже не хотела быть матерью, хотела лишь бы вынули ребенка из нее. Ребенок не закричал. Его поспешно унесли, а потом раздался такой мощный крик, что оставалось лишь улыбнуться. Живой. Все мучения не напрасны. Родился крупный бутуз, который только и умел, что орать.

Маленькие дети только спят и едят. Степа днем почти не спал. А ночью часто просыпался. Были проблемы и с молоком у Иры, и с животом у Степы, которому никак не могли подобрать смесь. Ира почти перестала спать. Если ей удавалось поспать четыре-пять часов с перерывами — это было счастье. Когда он засыпал, она готовила, стирала, убиралась, гладила белье. По дому от Юры помощи не было. Он много работал, по выходным пропадал у друзей и родственников. То нужно маме помочь, то сестре. То на чье-то день рождение поехать. Мир для Иры сузился до ребенка и квартиры. Единственной отрадой были прогулки на улице. Она гуляла по два-три часа в любую погоду. Потому что именно на улице Степа не орал, так как дома. И даже спал. Ира же оббегала в это время все доступные магазины, куда можно было заехать с коляской. Или просто гуляла на площадке.

Она смотрела на малышей, которые уже ходили и считала месяцы. Скоро и ее малыш пойдет. Скоро не надо будет катать его в коляске. Он будет сам бегать, играть в прятки или лопаткой ковырять снег. Потом пойдет период вопросов. Почему небо голубое, а почему травка зеленая, почему снег белый. Она будет с ним изучать стишки Барто. Можно на прогулке и счет учить. Например, лепить куличи и их считать. Нужно только подождать. Она не наслаждалась беременностью, но материнством возьмет с лихвой.

Когда Степа засыпал днем на тридцать минут, почему-то днем он спал дома только такое время. Как будто будильник ставил, Ира готовила три блюда. Специально искала рецепты, которые можно было быстро приготовить. Это была интересной игрой и вносило разнообразие в скучную и однотонную жизнь, которая превратилась, когда она села в декрете. Заодно можно было удивить Юру, чем-то вкусным. Но он удивлялся все реже и реже. Порой просто не замечал Иру. Она чувствовала себя пустым местом. Они почти не разговаривали. Он не стремился рассказывать ей о своих делах. Какие могут быть дела, когда он целый день на работе? Не слушал ее. Уж рассказы сколько раз Степа срыгнул и как орал — это точно не входило в зону его интересов. Иру это обижало, но она молчала. Мама и свекровь в один голос говорили, что Степа маленький, поэтому Юра еще не понял, как это быть отцом. Вот пройдет немного времени. Со Степой станет интересно, тогда в Юре и проснется отец.

То же самое говорили психологи в своих статьях из интернета. В молодой семье часто случается кризис первого года, года мужчина отдаляется. Женщина не может уделять ему столько времени, как до появления малыша, поэтому он чувствует себя заброшенным. Вот и пытается заполнить нехватку внимания уходя из дома. Отчасти это было правдой, ведь все время Ира тратила на Степу, но когда у нее появлялось свободная минутка, она старалась потратить время на Юру, а не лечь спать, что очень хотелось. Но Юра предпочитал Ире игру в компьютере.

Нужно было подождать. Скоро ребенок вырастет. Все изменится. Эти слова она повторяла, как заклинание.

И вот наступил предпраздничный день. Для Иры это был совершенно обычный день, полный забот. К тому же Степа приболел, поэтому капризничал сильнее. Не было ощущения праздника. Все было серым и неприглядным. На улице шел дождь. Слякоть добавляла серости. Настроение падало. Юра не приехал домой. Телефон Юра взял спустя час, когда Ира уже не знала, что и думать.

— Юра, ты где? — спросила она, стоило ему взять трубку.

— Что у тебя за манеры вечно меня контролировать? — проворчал он.

— Я не контролирую, а переживаю. Я чего только не передумала, когда ты не пришел вовремя домой.

— Что я заехал к маме. Ты совсем в квочку превратилась. Только и делаешь, что кудахчешь. — сказал он.

— Когда тебя дома ждать? — устало спросила Ира.

— Я сегодня у мамы переночую. И Новый год у нее встречу. — ответил он.

— А мы?

— Она вас тоже приглашает.

— Но Степа болеет. Ты же знаешь.

— Значит лечитесь. Что я еще могу сказать. — его слова сильно задели Иру. Такое безразличие убивало.

— Юра, так нельзя.

— А как можно? Вы мне не даете высыпаться. Я хожу, как зомби. Мне нужно отдохнуть.

— А мне не нужно? — Ира готова была сорваться, но сдерживала себя.

— Так ты целыми днями отдыхаешь дома. Это я работаю. Ночью напрыгаешься с мелким, а днем отсыпаешься.

— Это не так.

— Сама же говорила, что дремлешь.

— Так удается максимум на десять минут уснуть.

— У меня и этого нет! Я устал. Как ты это не понимаешь?!

— Ну и отдыхай! — Ира выключила телефон. Слезы катились по щекам. Она просто устала. Первый год с маленьким ребенком это тяжелое испытание для родителей. Ведь так говорят психологи. Это надо просто переждать.

А ребенок требовал, чтоб она к нему подошла, захлебываясь в крики. Как же она устала от этого крика! Хоть минутку тишины. Наушники в уши. Музыка погромче. Это лучше чем этот крик. Она укачивала Степу, приплясывая, на месте. Пусть Юра там развлекается, а она тоже будет развлекаться и отдыхать. Ничего. Ей и так хорошо.Только слезы все равно упрямо стекали за воротник.

Температура поднялась под вечер. Ближе к ночи. Вроде простая простуда, а температура тридцать восемь. Что делать? Ира заставила себя не паниковать и взять в руки. Скорая? Это простуда. Врач уже был утром. Она сказала, что если температура поднимется, то нужно дать жаропонижающее. Ира пошла на кухню. Вот он, пузырек с детским парацетамолом. Инструкция. А Степа все хнычет. Руки дрожат. Пузырек упал на пол. Микстура разлилась. Что делать? Паника. Уже и слез нет. Только страх, что она может потерять ребенка из-за своей глупости и неуклюжести. Нет. Этого не будет. Неподалеку есть аптека. Она работает круглосуточно. Пусть там все препараты дороже, но ничего. Главное она работает.

Ира быстро оделась. Одеть малыша было труднее. Коляску она брать не стала. Пока спустит, пока поднимет — слишком много времени уйдет. Взяла Степу прям на руки и побежала ночью в аптеку. Там ей посоветовали не только микстуру, но и свечи. С пакетом Ира вернулась домой. Через час температура медленно начала спадать. Ира сидела рядом с кроваткой и смотрела на беспокойный сон сына. Стоило ей прекратить качать кроватку, как Степа просыпался.

Новый год она провела в таком же режиме. Температура скакала. Когда люди веселились, Ира мечтала лишь об одном, чтоб этот кошмар закончился. Ира устала бояться, устала расхаживать по комнате с ребенком на руках, устала. А Юра отдыхал. Она не могла ему это простить. Когда ей понадобилась помощь, его не было. Юра был вне зоны доступа. Ира позвонила свекрови, та ответила, что Юра спит. И добавила, что захочет - сам позвонит. Нечего Юру беспокоить. Ира после этого перестала звонить ему совсем.

Юра вернулся лишь первого января, ближе к вечеру. Он был довольный и отдохнувший. Подарил Ире новый телефон, поцеловал в щеку, хотел что-то сказать, но она ушла спать. Степе как раз стало лучше, и малыш спокойно спал. Ира не стала слушать, как Юра развлекался. Просто ушла спать, чувствуя, что еще немного и она свалится от усталости. На что Юра обиделся на нее. Когда через два часа проснулся Степа, Юра к нему даже не подошел.

Вадим.

Мила убежала на какую-то вечеринку. Так как он отказался куда-то ехать на Новый год, она решила «оторваться» перед праздником. Вадим же остался дома. Одинокий вечер. Они поженились полгода назад. Шикарная свадьба. Лето. Потом уехали отдыхать заграницу. Все как у людей. Вадим думал, что Мила остепенится, когда почувствует себя замужней женщиной. Но она была не из тех женщин, что стоят дома у плиты и варят борщи. Тут Вадим вынужден был признаться, что ошибся. Меняться она не хотела. Зачем учится готовить, когда можно поужинать в ресторане, заказать еду на дом, или на крайней случай разогреть что-нибудь из полуфабрикатов. А если Вадиму хотелось домашней пищи, то он или ездил к маме или брался за кастрюли и сковороды сам. Один раз разозлился на Милу и пошел готовить. Он во время холостяцкой жизни этим не занимался, а тут начал учиться. Пусть первый раз рис подгорел, а мясо получилось «с кровью», но ничего, вторая попытка была удачнее. Скажи ему, что он будет стоять у плиты, а по вечерам полы мыть после работы, Вадим бы рассмеялся. Когда жил один почему-то мусора было меньше. Может потом что он не ходил в обуви по квартире, а снимал ее в прихожей? Или у него не было привычки оставлять фантики и пустые кружки в комнате. Вроде мелкие бытовые вопросы, а сколько раздражения и проблем. Жизнь стала сложнее.

Зато у него была красивая жена. Не картинка, а загляденье. Она много тратила на поддержание внешности. Хотя Вадим считал, что лучше бы она это время тратила на учебу. Зимнюю сессию с хвостами оставила. Но зачем готовиться к экзаменам? Лучше пойти потусить в клубе с подружками. Он ей пытался это объяснить. Только Мила привела железный аргумент, она молодая и красивая. Не ей ночами сидеть и над учебниками корпеть. Глупая девчонка! Как будто молодость будет длиться вечно. Она это не понимала. Один раз и вовсе обозвала его старым и ничего не понимающим, как и ее отец. Вадима слова Милы разозлили, но он сдержался. Сам ведь связался с малолеткой. Зато красивой, только эта красота уже так не привлекала. Раздражали накрашенные ногти, макияж, который почти полностью менял ее лицо, как грим меняет лицо актера. Увидев ее без макияжа, Вадим и не узнал вначале свою жену. Но она была при параде почти всегда. Даже когда болела, лежала хлюпая носом с накрашенными ресницами и губами. Это наверное была какая-то болезнь, так фанатично относиться к своей внешности. Но он ведь за это ее и выбрал. Так что сам виноват.

Люди уже разбежались по домам. Одиннадцать вечера. На пустыре установили фонари. А летом еще и заасфальтировали дорожки. Теперь это не пустырь, а мини-парк. Она бежала с ребенком на руках, завернутым в конверт. В таких конвертах детей выписывают из роддома. Вадим видел в кино. Как быстро бежит время. У его принцессы уже ребенок. Интересно, куда ее понесло на ночь глядя? Идет, торопится. А Мила отказалась ему рожать. Она сказала, что до тридцати лет, а то и до тридцати пяти детей не планирует. Это значит через десять — пятнадцать лет. Тогда ему будет уже сорок — сорок пять. А понадобятся ли ему дети к тому времени? Что-то он не был в этом уверен. Вадим уже начал подозревать, что брак с Милой был ошибкой с его стороны. Но разводиться спустя шесть месяцев как-то тоже неправильно. Вадим решил подождать. Посмотреть, может все еще поменяется. Не привык он опускать руки и сдаваться без борьбы.

Принцесса возвращалась назад. Держа ребенка на руках, она несла еще и пакет из аптеки. Заболел? Или она простыла? И где ее парень, с которым она тут целый год выхаживала? Спуститься и спросить? Нет. Пока оденется, пока спуститься, она уже будет дома. Вадим решил, что просто пожелает ей и ее малышу здоровья. Пусть не болеют. Праздник ведь на носу. Может завтра попробовать свои силы в приготовлении салата? Надо будет рецепты посмотреть

 

Глава 3.

Сентябрь 2009 года

Ира.

Семену исполнился год. Это был настоящий праздник. Приехали бабушки, Юра взял выходной. Малыш не понимал что за суета. В итоге испугался такого количества народа и расплакался. Игрушки его не интересовали. Ира уже не знала чем занять своего активного карапуза, который любым игрушкам предпочитал телевизор с пультом и компьютер. Он еще плохо ходил, но умел легко включить системный блок.

— А на той неделе я захожу в комнату, а он взломал пароль. Там был семизначный код. Зашел в папины «танки» и давай там на кнопки нажимать. Я его оттаскиваю. Степа в такую истерику ударился. Не знала, как успокоить. — рассказывала Ира бабушкам. Малыш то и дело спрыгивал с ее рук и стремился забраться к папе на колени, который в это время играл в компьютерную игру. Малыш ему явно мешал, поэтому Юра рычал и просил, чтоб Ира его забрала. Ира то и дело прерывала свой рассказ и подбегала к малышу.

— Степа видит как его папаша из компьютера не вылезает, вот и берет с него пример. — сказала Ирина мама Людмила Ивановна.

— Юра очень много работает. Должен же парень хоть когда-то отдыхать. — вступилась за сына Мария Васильевна.

— С семьей он должен отдыхать. — возразила Людмила Ивановна. — С сыном заниматься, а не в компьютере сидеть.

— Он и занимается. — заступилась Ира. Она знала, что если этого не сделает, Юра будет потом весь вечер ворчать, что ее мама на него «наговаривает». Он и так старается, все в дом, Ире не изменяет хотя мог давно сделать и не раз, а она его не ценит. Почему Юра ставил зарабатывания денег и верность в ранг подвига, Ира откровенно не понимала.

— Степа иди сюда. — позвала его Мария Васильевна. — Давай в кубики играть. Вот какую я башню построила. А ты такую можешь?

Ребенок продолжал тянуться к компьютеру. Бабушка все пыталась его заинтересовать кубиками и машинками. В итоге Степа подошел к кубикам и раскидал их. А машинку кинул на пол. Ира видела, что у него начинается истерика и предложила уйти в детскую, потому что все это начало раздражать еще и Юру. В последнее время он стал вспыльчивым и агрессивным. Мог сорваться в любую минуту.

А в детской Степа продолжал плакать, требуя вернуться то ли к папе, то ли к компьютеру. А истерил Степа мастерски. Он громко кричал, пытался открыть дверь, стучал по ней, Ира же наблюдала за всем этим со спокойствием. Казалось ее не волнуют слезы сына. Просто она привыкла, что он постоянно что-то требует и так себя ведет. К тому же психологи говорили надо на капризы ребенка не реагировать.

— Ему не хватает внимания отца. — сказала Лидия Ивановна, которая по очереди с Марией Васильевной пыталась отвлечь Степу.

— Нет, он просто избалованный ребенок. Строже надо. А родители только и делают, что пылинки сдувают. — высказала свое мнение Мария Васильевна. — Юра себе никогда такого не позволял. Он был спокойным ребенком.

— Ира тоже не капризничала. — Лидия Ивановна вынуждена была отпустить вырывающегося и брыкающегося Степу.

Для своего возраста Степа хорошо ходил. Он пропустил момент, когда надо было ползать. Сразу пошел. Постоянно падая, но упрямо поднимаясь. Единственное, что он не разговаривал. Ему не нравились книжки. Он их или рвал или кидал на пол. Не нравилось, когда Ира пела песни или что-то рассказывала, казалось, что его раздражает ее голос. Как в сказке про глупого мышонка, которому не нравилось, как поет мышка-мама.

— Почему ты так спокойна? — спросила Мария Васильевна.

— Потому что я знаю, что он может так орать часами. — Ира не стала говорить, что еще с утра напилась валериановки, предчувствуя тяжелый день.

В итоге им пришлось вернуться в спальню, к Юре. Ему возвращение Степы не понравилось, потому что он помешал нажать вовремя на кнопку и танковый бой был проигран. От злости он оттолкнул Степу. Мальчишка упал и расплакался.

— Убери его! Или за себя я не отвечаю! — прорычал Юра.

— Пойдем гулять? — поднимая сына, предложила она. Ира его умыла, слушая причитания бабушек. Одна готова была разругаться с Юрой, другая во всем винила Иру. А Ира одела Степу и вышла с ним на улицу, заодно уведя и бабушек.

Степа носился по площадке. Падал, вставал, лез на горку, капризничал, что не мог забраться на ступеньку. Пробовал жевать песок. Ира бегала за ним, пытаясь еще и разговаривать с бабушками. А другие мамочки спокойно сидели на лавочках и о чем-то разговаривали. Ира не могла себе этого позволить, потому что Степа был беспокойным ребенком, который мог и упасть в любой момент и ударить кого-нибудь лопаткой по голове. Тогда сразу подлетела мама обиженного ребенка, и начинался скандал.

Через час бабушки разъехались, а Ира вместе со Степой пошла домой. Помыв его, она еще повоевала с ним и в итоге все же уложила спать. Тяжелый день подошел к концу. Степе исполнился год. Нужно потерпеть еще немного. Через два года ему исполнится три. Он пойдет в сад, а Ира сможет выйти на работу. Нужно еще немного потерпеть. Каких-то два года. Там будет легче. Степа повзрослеет, поумнеет. Там будут другие проблемы. Стихи, утренники, поделки. Два года — это не такой большой срок. Если сравнивать его первые месяцы жизни, то сейчас уже легко. По ночам просыпается лишь пару раз. Ира стала даже высыпаться. Одно плохо, что горшок пока не освоили. Отказывается все, но зато сам ложкой орудует. Только после этого приходиться и Степу и кухню отмывать, но зато самостоятельный. Не все могут этим похвастаться.

Единственное, что за это время они с Юрой сильно отдалились друг от друга. Стали почти чужими. Может попытаться все наладить? Уделить ему побольше внимания? Попробовать отвлечь его от этих игр? Надо только придумать как это сделать.

Вадим.

Он только сегодня вернулся с отдыха. Они с Милой ездили в Египет. Солнце, бассейн, отель и алкоголь. Вадим думал, что его печень столько не выдержит. Нет, много пить было вредно для здоровья. А что еще делать? Он не ожидал, что этот отдых будет таким скучным. Мила дулась на него весь отпуск, потому что он отказался покупать ей машину. А за руль своей машины запретил категорически садиться. Эта дуреха, где-то, по знакомству, достала себе права. Вадим неуверен был что они и вовсе настоящие. Еще ему было интересно поначалу, что же такого сделал его женушка, что ей «подарили» такую вещь. Потом решил, что чем меньше он знает, тем крепче его нервная система и сон. Правда, если и спал с ней теперь, то непременно защищался, а ее каждые три месяца гонял сдавать анализы. Так, на всякий случай. То что она от него гуляла, он давно понял. Тут надо было быть дураком, чтоб не замечать очевидных вещей. Вначале подумал развестись, потом решил пока остаться с ней. Какая разница с кем спать? Девицу легкого поведения заказывать или с этой развлекаться?

Если у него к ней еще была любовь, то теперь все чувства окончательно завяли. Этот брак был ошибкой. Но что-то менять он не видел смысла. Ведь все девки одинаковые. В этом он все больше и больше убеждался.

Когда они приехали, Мила начала ныть, что в холодильники совсем нет продуктов. А откуда им появится за время отпуска. Если бы Вадим, вернувшись через десять дней, увидел битком забитый холодильник, то, наоборот, удивился. Тут же все в порядке вещей. Чтоб продукты появились, за ними нужно было просто сходить в магазин.

Мила никуда идти не собиралась, поэтому пришлось топать ему. А в парке сделали площадку для малышни. Качельки, карусельки. Мамочки о чем-то сплетничают. Малыши играют. Прям идиллия. Может ему бросить Милу и найти бабу, которая родит ребенка? Можно будет также выходить с ним на улицу, катать на качелях. В салки играть или прятки. Вадим невольно улыбнулся. Зашел на площадку. Сел на лавочку. При таком количестве народу в толпе несложно было потеряться.

Нет, хорошая ведь идея. Чего он эту девку терпит? Десять дней к себе не подпускала. Думала, что так она точно машину выпросит. Нашла дурака. Машина за ночь — слишком высокая цена. На площадке смех и слезы, окрик мам, визг детворы — все смешалось в гам. Вадиму даже это нравилось. Все лучше, чем пустые стены квартиры. Он хотел кота завести, чтоб не так было скучно вечерами сидеть, но у Милы оказалась аллергия на кошачью шерсть. Она просила собаку, какую-нибудь мелкую шавку, которая больше на крысу похожа, чем на благородное животное. Но Вадим как представил, что ему придётся выгуливать это недоразумение, сразу отказался от этой идеи. Мила хоть и уверяла его, что она будет гулять с собакой, но Вадим знал —  заниматься тявколкой придется ему. Нормальную псину он не против завести, но тут была несогласна Мила. Выгуливать же крысу взрослому мужику было как-то не солидно.

Малыш в смешной шапочке с заячьими ушами бежал на большой скорости. Вадим понял почему. Ноги его еще плохо слушались. Поэтому он бегал от песочницы до качелей, от качелей до карусели, от карусели до лавочки, где останавливался передохнуть. В этот раз он выбрал остановиться около лавочки, на которой сидел Вадим. Мальчонка бежал вначале в сторону лавочки, но потом резко поменял направление и влетел в Вадима. Тот еле успел его подхватить, чтоб мальчонка не упал.

— Осторожнее. — сказал Вадим. Мама малыша уже бежала к нему.

— Извините, — она подняла малыша на руки. Тот задергал ногами, попытался вырваться. Вадим же потерял дар речи. Принцесса. Ее голос он мог узнать из тысячи других. И только рядом с ней он чувствовал себя глупым прыщавым мальчишкой, которой не мог сказать понравившейся девочки простое: «Привет».

— Куда, ты опять убегаешь? Нет, мы не пойдем знакомиться с этим дядей. Он точно не обрадуется такому товарищу для игр, — говорила она мальчишке в смешной шапке, а тот упрямо тащил ее к Вадиму, который так и сидел не шелохнувшись. Простенькая курточка, волосы собраны в хвост. Никакой косметики, и маникюра. Она все уговаривала упрямого малыша, а Вадим не мог на нее насмотреться. Надо подойти, познакомится. Только, что он ей скажет?  Опять замуж позовет? Она вроде и так замужем.

— Ира, я домой поеду. — окликнула ее какая-то женщина.

— Степа, пойдем попрощаемся с бабушкой. — принцесса понесла малыша к женщине. Та чего-то ему просюсюкала, а тот лишь скривился. Потом пробежала детвора, а принцессы и след простыл.

Вадим даже не понял куда она делась. Хотя логичнее всего было предположить, что она пошла домой. Теперь он знал, что у его принцессы есть имя Ира. Ирина. А мальчонку звали Степой. Понятно почему ушки на шапки, как у Степашки из «Спокойной ночи малыши». Вадим чувствовал, что опять упустил свой шанс. Хотя, что тут скажешь? Он женат, она замужем. У нее есть ребенок. Разбивать семью? Уводить ее от мужа? Да, он ему завидовал. Но это было неправильно. Ребенку нужен родной отец, а не отчим. Пусть он и не против был чужого ребенка... Стоп. Какие мысли? Какая семья? Она о нем и знать не знает, а он тут размечтался.

Вадим усмехнулся своей фантазии и пошел в магазин. Одно дело в облаках летать и другое дело жить в реальности.

 

Глава 4.

31 декабря. 2009 год.

Ира.

Новый год. Степа постоянно пытался снять игрушки с ёлки. Порой ему это удавалось, тогда шарики превращались в мячики и разбегались по полу комнаты. Ира отнимала их и вешала на ёлку, но история повторялась. И как доставал-то? Нарядная красавица с искусственными ветками стояла на столе, а шарики висели уже с середины, оставляя нижние ветки свободными. А Степа молчал. В итоге Ира поняла как он это делал. Он забирался на большого мягкого льва и доставал до шариков. Ира убрала игрушку, так Степа разозлился и уронил ёлку. В итоге ёлку она разобрала. Без нее было спокойнее.

Нарезать овощи для салата и приготовить праздничный ужин, когда ребенок активный — это сверхсложная задача. Стоит отвернуться, как найденным фломастером уже разрисованный обои. Стоило отобрать фломастер и отвернуться, как Степа уже доставал из шкафа кастрюли. Ира посадила его в стульчик для кормления, так он начал оттуда выбираться и ремни не удерживали.

Но Ира сегодня поставила сверхсложную задачу, чтоб к приходу Юры был приготовлен традиционный оливье, яблочный пирог и запеченная курица в духовке. Пока Степа спал, он так и продолжал спать днем лишь по тридцать минут, она вспомнила про маникюр, макияж и прическу. Праздник нужно встречать красивой, а не замученной и в слезах. Хватит. Нужно возвращать Юру в семью. Он должен был закончить в шесть вечера. Короткий день. Значит в седьмом должен был вернуться домой.

Часы отсчитывали минуту за минутой, превращая их в часы. Степа уже уснул, а Юры так и не было. Телефон он принципиально не поднимал, отвечая, что Ира его беспокоит лишь по пустякам. Так звонить ему было бесполезно, хотя она все равно сделала несколько попыток. Но он только скидывал звонки. Десять вечера. К тому времени Ира уже поздравила всех родных с праздником. Уложила проснувшегося Степу.

Потом она не выдержала. Открыла бутылку шампанского, положила себе праздничного салата, который с таким трудом приготовила и включила телевизор. Дурацкие шутки, наигранный смех, старые фильмы и одиночество. Ира начала понимать, что по факту она одна с ребенком. Папа у них чисто формальный. Единственное, что деньги приносит и не пьет, не бьет. Уже можно радоваться. Только почему-то не радостно, а, наоборот, тошно и грустно. Не так она представляла себе семью. Совсем не так. Только не понять когда и что пошло не так. Когда появился Степа? Но Юра был не против ребенка. Он же обрадовался его появлению. А потом что-то поменялось.

Хлопнула дверь. Шаги в коридоре. Юра зашел в комнату и остановился прислонившись плечом к косяку. В руках были ключи. Куртка расстегнута, но не снята. Он бросил взгляд на телевизор, потом на Иру.

— И чего ты так вырядилась? — хмыкнул он.

— Так праздник же. Или ты забыл? — Ира приподняла бокал с шампанским.

— Это такой повод надеть новое платье? Я тебе его не для этого покупал.

— А для чего? — Ира чуть не рассмеялась его претензиям, но сдержалась.

— Чтоб поехать на свадьбу к Маринке. А в итоге ты осталась дома.

— Потому что Степа подцепили ротровирус. Тащить ребенка с температурой под сорок, которого и рвало ко всему прочему на свадьбу нельзя.

— А все из-за чего? Ты за ним плохо смотришь. Почти не воспитываешь.

— Чем же я по-твоему целыми днями занимаюсь? — насмешливо спросила Ира.

— Вот и я задаюсь этим вопросом. Может ты любовников водишь.

— Конечно, сразу по пять человек принимаю. Пока ты на работе. — хмыкнула Ира.

— Вот ты и призналась! — крикнул он.

— Не ори, ребенка разбудишь. Хватит глупости говорить. Никого я не вожу. Мне и присесть порой некогда. А не о любовниках думать. — Ира допила шампанское и стала просто вертеть бокал в руках. — Юр, что ты хочешь? Уйти? Вот только честно. Мне все это надоело. Давай что-нибудь решать.

— А мне все это не надоело? — он сел на кровать, спрятав лицо в ладони. — Ира, я устал. Ты не представляешь насколько я устал.

— От чего? От работы? От нас? — Ира лишь усмехнулась. Грустно все это. Она догадывалась ответ на этот вопрос. Он не готов был к ребенку. Юре хотелось свободы, прежней жизни, а теперь пришлось быть привязанным к дому.

— Не знаю. — он взлохматил волосы, словно пытался этим жестом привести в порядок мысли.

— И что ты предлагаешь? Чтоб я тебя пожалела? Давай пожалею. Бедного и замученного человека, который запутался.

— Хватит издеваться.

— А что ты предлагаешь мне сделать? Твои идеи? Сейчас Новый год. Я жду мужа домой, а он приходит ближе к полуночи и начинает мне ныть, что у него это не то, а вот это не так. Да что не так, там и вовсе не известно. Ты устал. Я тоже устала. Думаешь это такое счастье сидеть дома с ребенком, который носится с реактивной скоростью. Мне, извини за подробности, порой в туалет сходить некогда. Да, я сейчас не хожу на работу. Но я по десять раз убираю квартиру, и кухню. Я в постоянном нервном напряжении, потому что Степа не тот ребенок, который будет спокойно сидеть на месте и играть в машинки. Я по ночам почти не сплю, вскакивая по два-три раза, потому что он все еще ест у нас по ночам, а порой ему снятся кошмары.

— Так сдай его в приют, раз ты так устала.

— Очень умные слова. — фыркнула Ира. —  Я к тому это говорю, что ты у нас не самый бедный и несчастный.

— Значит, ты Золушка, которая только и делает, что работает, а я неблагодарная скотина?

— Я такого не говорила. Мы с тобой устали вместе. Первые года, когда появляется маленький ребенок, они самые тяжелые. Потом будет легче. Степа не всегда будет таким. Он вырастит. Пойдет в сад. Я выйду на работу. Потом школа. А давай попросим бабушек посидеть с ним и на неделю куда-нибудь уедем? Будем просто отдыхать. Спать, кувыркаться в кровати. Вспомним как все было раньше. Мы с тобой почти не спим вместе. В последний раз это было месяца три назад.

— Я не хочу. Нет ни желания ни настроения с тобой спать.

Ира вздрогнула после его слов. Такое слышать неприятно и больно. Она немного помолчала, собираясь с мыслями.

— Почему?

— Не знаю. Просто не хочу. Если бы не Степа, наверное я предложил бы расстаться.

— Разрушить всегда легко, а вот восстановить намного сложнее. Давай подождем разбегаться. — сказала Ира. — Может в праздники сходим куда-нибудь?

— Куда? В кино? — спросил Юра.

— Можно и в кино. Снимай свою куртку и иди сюда. Я тебя жалеть буду.

Юра скинул куртку и снял ботинки. Завалился поверх покрывала. Ира обняла его и просто гладила по голове. Думая кто он ему: жена или скорее матушка? Из любовниц он ее вычеркнул. Прошла любовь? А как ее вернуть? Как вернуть те чувства, ради которых они сошлись? Ведь не просто так люди начинают жить вместе, спать в одной кровати, рожают детей? Наверное, есть же какие-то чувства. Но они пропадают, теряются в ворохе бытовых проблем и вечных заботах.

Ира заметила, что ее муж уснул. Она осторожно встала, чтоб его не разбудить. Нужно протереть пол. Он же не стал разуваться. Теперь и платье можно снять. Кому нужна вся эта красота? Не в ней же пол намывать. И макияж нужно стереть. Новогодняя ночь закончилась, так и не успев начаться. Видно праздник не для нее.

Она стояла в халате и смотрела в окно на кухне. От третьего бокала шампанского шумело в голове. По телевизору показывали Кремль и часы на Спасской башне. Бьют куранты, играет гимн России. Небо разрывают яркие вспышки салюта.

— Ура! С Новым годом! С новым счастьем! — тихо сказала Ира и чокнулась со своим отражением.

Было такое желание, накинуть куртку, влезть в сапоги и выйти на улицу, чтоб идти, идти, идти. Не останавливаться, пока не закончатся силы, а потом просто упасть в снег и заплакать. В колючий холодный снег. Но она подавила в себе это дикое и глупое желание. У нее Степа, Юра. Завтра надо быть в форме. Завтра начнется новый день. Степа будет порываться включить компьютер. Юра будет ругаться на него. Потом уйдет проведать маму или друзей. А Ира опять останется дома со Степой. Так было не первый раз. И как все изменить она не знала.

Вадим.

В компании, где работал Вадим, праздник встречали совсем нерадостно. Были объявлены итоги года. К сожалению, они были неутешительные. Одни убытки. В итоге было решено объединить некоторые отделы. Часть филиалов закрыть, а сотрудников уволить. Естественно, о сокращении не было и речи. Заявление пришлось бы писать по собственному желанию. Люди уходили на праздники и не знали, получится ли у них вернуться на работу или придется с начала Нового года искать новую компанию.

— Вадим, подожди. — окликнул его Дима. Они работали в параллельных отделах. Иногда пересекались в курилки. Но по работе почти не сталкивались. Разные направления. — Ты ведь курить? Пойдем на улицу выйдем на пять минут.

Их компания обитала на территории бывшего завода. Теперь завод ничего не производил, но там находились офисы. Некоторые компании, как и компания, в которой работал Вадим, отвели специальные помещения, где люди дымили сигаретами, другие выгоняли сотрудников на улицу к урнам. Наверное, это было негласное желание, чтоб сотрудники бросили курить. Под дождем или снегом не каждый выбежит посмолить сигареткой, но такие желающие все равно находились.  Дима отвел его в сторонку.

— Сегодня все гудят, как в улье. Считай все праздники испорчены.

— Согласен. — ответил Вадим. А сам гадал, чего Дима от него хочет.

— Как думаешь, тебя оставят или попросят уйти?

— Да кто его знает. — хмыкнул Вадим. — Я в отделе кадров не сижу.

— Меня точно попрут. Я и так проштрафился сильно. Завалил два контракта. Поэтому тут без вариантов. — Дима зло сплюнул.

— Идея есть одна. У меня есть сбережения кое-какие. Плюс знаю где еще достать. Можем замутить свою компанию. Мои деньги, твои знания и база. Все напополам оформим. Как тебе идея?

— Подумать нужно. Все просчитать. Взвесить. Так с ходу ответа я тебе не дам. — сказал Вадим.

— Не вопрос. На праздниках все и обсудим. Прикинем что да как.

— Договорились.

Вадим пока решил пособирать информацию о Диме. К вечеру он знал, что парень знает для чего нужна голова, но не обязательный. Мог проспать, забыть. Связываться с ним было рискованно, но деньги были его, как понял Вадим. В любом случае выслушать идею можно. А вот решать стоит ли в нее ввязываться, тут подумать надо.

То ли из-за этого, то ли просто оттого, что праздник, но Вадим возвращался домой в приподнятом настроении. Зашел в магазин. Купил продуктов, потому что совсем забыл это сделать накануне. В окна его квартиры света не было. Мила наверное еще не пришла или уже ушла. Значит опять один. Надоело. Может к матери поехать? Но она волноваться будет, что он один. Волноваться в ее возрасте было опасно. Тем более, что она не так давно перенесла инфаркт. После этого они с Максимом взяли негласное правило маму только радовать и не огорчать. Уж насколько младший брат был шалопаем и то за ум взялся. Оценки в институте выправил. По выходным официантом подрабатывает. Мама теперь на него нахвалиться не могла.

В ванне горел свет, но дверь открыта. На раковине лежала вскрытая упаковка от теста на беременность. Дурная привычка не убирать за собой мусор выдала Милу с головой. Вадим все это сгреб и отнес в мусорный пакет. Мила спала на кровати, свернувшись калачиком. Рядом лежал телефон. Экран разгонял мрак комнаты. Она не любила, когда экран гас в неподходящий момент. Поэтому функцию «спящий режим» выставляла через час. В поисковике отображался запрос: «аборт на поздних сроках». Значит, больше двенадцати недель. Был у него такой случай по молодости, когда подруга забеременела. Ни ему ни ей ребенок на тот момент не был нужен, поэтому однозначно был аборт. Он тогда все узнал и о беременности, и об абортах, чтоб в будущем такого не случилось. С подругой они в итоге разошлись.

Больше двенадцати недель, это получается сентябрь. Когда Мила дулась на него из-за машины и тогда они не спали вместе. Интересно и как она теперь будет выкручиваться? Ребенок ведь не его. Вот он и повод для развода. И что дуреха будет делать? Побежит аборт делать, а там велик шанс осложнений. Домой родители ее не примут с малышом. Там и так все друг у друга на головах сидят. Семья среднестатистическая. Несколько поколений в двухкомнатной хрущевке живут. Им и кроватку поставить некуда будет. Вот что с ней делать? В синеватом свете экрана видно, что макияж смыт. Ревела небось. Наплакалась, а теперь спит. Сама ведь как ребенок. Все играет с жизнью. Но не понимает, что жизнь легко ее может переиграть.

Вадим вздохнул и пошел готовить ужин. А ревности не было. Лишь жалость к запутавшейся девочке. И еще оставалась какая-то слабая надежда, что может вот сейчас она точно возьмется за ум и повзрослеет. Рано или поздно это же должно случится. Нельзя быть вечно стрекозой.

 

Глава 5.

20 Февраль 2010 года.

Ира.

— Юр, вот хоть дуйся хоть нет, но никто посидеть со Степой не может. Твоя мама болеет, моя мама работает. Ты каким местом думал, когда на выходные брал путевку в санаторий? Три дня — двенадцать тысяч. Это треть твоей зарплаты! — возмущалась Ира, разговаривая с мужем по телефону.

— Это очень дешево получилось. Плюс премию дали. Путевки ведь пропадут.

— А я что могу сделать? Давай доплатим и поедем туда со Степой. — предложила Ира.

— Только и слышу, что Степа то, Степа это. Надоело! Можно о чем-то другом поговорить? — вспылил Юра.

— Можно. Но я сижу дома двадцать четыре часа, поэтому все интересы у меня крутятся вокруг ребенка. На другие дела не хватает времени. — спокойно ответила Ира, сдерживая смех. — Хватит ревновать. Ты взрослый дяденька, а он маленький ребенок.

— Ты должна решить куда деть ребенка. Если к завтрашнему дню не найдешь, то я уеду один. — поставил условие Юра.

— Скатертью дорога. Приятно отдохнуть! — Ира выключила телефон. Минуту она смотрела в окно, стараясь унять нервную дрожь. Как будто это так просто взять и куда-то деть ребенка. Вон он, довольный обрывает обои, думая, что мама не видит. Ира сделала глубоки вдох. — Так нельзя.

Но Степа продолжил свое занятие. Она отодвинула его от обоев, а он упрямо к ним. И так раз двадцать. Отвлечь его мог разве что компьютер, но Ира была против такого метода отвлечения ребенка. Она старалась с ним заниматься. Правда, книги он благополучно кидал на пол. А то мог по ним и потоптаться. Если он был сильно раздражен, то книг разрывались. Игрушки ломались. Они его не интересовали. Зато в полтора года ему нравилось протирать пыли или мыть пол. Степа мог разогреть себе кашу в микроволновке. Но потом звал маму, чтоб она достала горячую тарелку. Один раз достал ее сам с помощью полотенца.

Первый раз Степа чуть не довел Иру до седых волос, когда хотел достать кастрюлю на плите. Кастрюля была пустая. Он потянулся за ней, облокотился об плиту и та не выдержала веса. Она упала, чудом его не пришибив, повиснув на шланге. Все это произошло за считаные минуты. Ира в этот момент отвернулась, чтоб достать муку. Она хотела испечь шарлотку. Потом Ира не могла еще долго в себя прийти, увидя, как ее Геракл пытается поставить на место плиту.

Степа рос активным и беспокойным ребенком, предпочитавший вместо того, чтоб разговаривать, показывать все жестами. Врачи говорили, что еще заговорит. Ира просмотрела много литературы по этому вопросу, спрашивала у знакомых и других мамочек в поликлиники и на площадке. Сейчас многие дети начинали позже говорить. Многие до трех лет молчали, зато после трех родители не знали как ребенка заставить замолчать. Все дети разные. Нужно набраться терпения.

Полтора года, а с горшком так дружить не начали. Свекровь на это только качала головой. Все это из-за лени родителей, которые только и делают, что пихают чадо в заграничные памперсы. Вот ее время такого не было и дети росли здоровее. Мама Иры тоже порой говорила что-то похожее. Надо ребенком заниматься. Водить его на занятия с логопедом, в кружки раннего развития. До этого кружка еще доехать надо. Да вести Степа себя не умел. Он бегал, требовал, дрался. Любая прогулка или выход в магазин и поликлинику заканчивались тем, что Ира бегала за своим беспокойным сыном. Слишком активный, слишком любознательный, хотя его любознательность и были избранной. В нем было всегда всего слишком. Высокий, не по годам крупный и не по годам молчаливый.

Отношения с Юрой вроде начали налаживаться. В январе они сделали несколько вылазок в кино и в парк. Разговаривали. Строили планы. Постепенно начали налаживаться что-то похожее на семейные отношения, на те отношения, которые были у них до свадьбы, когда они встречались, когда начали жить вместе. Этот период они словно заново узнавали друг друга. Юра стал больше проводить времени с сыном. Чаще помогал Ире. И вот опять ссора из-за дурацкой поездки. Ира понимала его, что он хотел отдохнуть и расслабиться. Но такие вещи не делаются за один день. Нанимать няню на три дня было слишком дорого, если учесть, что Юра потратил треть зарплаты на путевки. И оставлять своего ребенка незнакомому человеку на такое большое время Ира не хотела. К тому же Степа плохо сходился с незнакомыми людьми, впрочем, как и любой маленький ребенок. Он мог просто испугаться. Посчитать, что его бросили. А что потом? Кошмары по ночам? И слезы, когда мама будет куда-то уходить без него. Если бы вокруг было много родни или друзей, Степа может рано или поздно привык, что люди приходят и уходят. А тут его мир был полностью сосредоточен на Ире. Рушить этот мир так резко Ира не хотела.

С Юрой же придется налаживать отношения сначала. Если там будет чего налаживать. Порой закрадывались мысли о разводе. Но Ира понимала, что одна не проживет. Через месяц заканчивались декретные выплаты до полутора лет. Дальше платили пятьдесят рублей, на которые можно было потратить разве что на пакет молока и буханку. Копеечные алименты от Юры? Зарплата у него была серой. Белая была где-то шесть тысяч рублей. Ира решила, что пока Степа не пойдет в сад, о разводе думать глупо. А это должно было произойти в три года. Осталось еще немного подождать. Каких-то полгода. Тогда она сможет выйти на работу. Степа болел редко. Прививки переносил все хорошо. Поэтому оставалась надежда, что он и дальше будет ее радовать в этом плане.

Вадим.

— И куда ты собралась? — окликнул Вадим жену. Он стоял на кухне, повязав фартук, и готовил ужин. Постепенно такое положение дел у него вошло в привычку. Вадим даже начал получать от этого своеобразное удовольствие, особенно когда блюдо удавалось.

— Сегодня у Маши девичник. — ответила Мила, подводя губы перед зеркалом, что висело в прихожей.

— Ты там каким боком сдалась?

— Мы же дружим с первого курса.

— Та Маша, которую ты не пригласила на нашу свадьбу из-за того, что она лучше получается на фотографиях, чем ты?

— Это было давно. Глупо такое вспоминать.

— Твоя Маша решила тебе отомстить. В этот раз на фотографиях она будет блистать, а ты будешь с пузом стоять.

— Ну и что? Зато повеселюсь. — повела плечами Мила.

— Тебе опасно веселиться в твоем положении. Вспомни, что тебе сказал доктор? Тишина и покой. А ты ведь в клуб идешь.

— Почему ты так решил? — Мила напряглась. — Мы тихо посидим в кафе.

— Так я тебе и поверил. — хмыкнул Вадим.

— Какой ты недоверчивый. — она подошла к нему надув губки. А взгляд, как у кошки. Хитрая бестия. — Я, правда, всего на пару часиков. Туда и обратно. Скучно дома сидеть. Я чахну в четырех стенах.

— Как же ты с ребенком сидеть будешь, если уже сейчас чахнешь? — не поддался Вадим. Он хорошо изучил все ее повадки. Вот и глаза на мокром месте. Того и гляди, расплачется.

— Ты меня не любишь.

— Не люблю, — насмешливо ответил Вадим.

— Злыдень! — Мила поджала губы и задумчиво потопала мыском зимних ботинок на высоком каблуке. — А я все равно пойду!

Вадим только посмотрел вслед удаляющейся аккуратной фигурке. Живота пока почти не было заметно. Если не приглядываться, то и не понять, что Мила была уже на шестом месяце. Упрямая и глупая. Врачи давно запретили ей ходить на каблуках, но разве она кого будет слушать? Вадим пытался ее вразумить, но она делала все по-своему. В итоге он плюнул на это дело. Притворился, будто поверил, что ребенок его. Плюс минус две недели в расчетах беременности роли не играли. Да и презервативы не дают стопроцентной защиты. Конечно, в жизни всякое бывает, но Вадим не верил. Только продолжал поддерживать обман. Выгонять на улицу беременную жену как-то было не по-людски. Да и забавная она, как мелкая собачка, которую Мила хотела завести. Один минус, дома редко бывает. А где болтается — один ветер знает.

«Ветер много чего знает, много что может рассказать, если только человек захочет его услышать.» — рука автоматически записывала мысль прямо по вверх рецепта жаркого. Очередная бусинка в ожерелье, из которого когда-нибудь будет написана книга, или все так и останется  идеей. Вадим не знал. Для книги нужно время, а его у него нет. Надо закончить с ужином, потом протереть пол, который затоптала Мила. А там и спать пора. Когда книги сочинять?

Мила ночевать не пришла. Позвонила на следующий день из роддома. Она потеряла ребенка. Выкидыш на поздних сроках. Глупая, пошла в клуб. Напилась там, свалилась со своих высоких каблуков.

— Дура, —  бросил Вадим, и отключил телефон.

Выходной. В квартире оставаться было невыносимо. Тошно. Стены давили. Он взял куртку и вышел на улицу. Противно. Слякоть. Снежная каша хлюпает под ногами. Тучи нависают над головой. Праздники. На улице народу почти нет. Все дома отсыпаются после корпоративов в честь «мужского» дня. Отвратительно. Дима предлагал ему вчера завалиться куда-нибудь, посидеть, выпить. Мол, устроить свой мини «корпоративчик», но Вадим отказался. Он от Димы и на работе уставал, поэтому был не готов видеть его еще и не в рабочее время. Порой он сомневался, что согласился с ним работать, но пока уходить не собирался. Кризис. Работу найти сложно. Тут же небольшая стабильность, но она была.

Он зашел в магазин. Бутылка водки, апельсин. Напиться и забыть все как страшный сон. Дуру не жалко. Ребенка жаль. Он вышел из магазина и, зайдя за угол, махнул зараз полбутылки из горла. Какой-то алкаш с уважением посмотрел на него. Теперь стало противно от себя. Нет, так проблемы решать нельзя. Отдав алкашу оставшуюся водку, Влад пошел бродить по парку. От апельсина приятно пахло чем-то новогодним. Оранжевый мячик, маленькое солнце в хмурый день.

Он ее не простит. Хватит, наигрался. Лучше кота заведет. Будет с ним вечера коротать. А Мила пусть катится куда хочет. Надоела. Вадим вздохнул. Пусть ошибся, пусть упал. Ничего. Значит надо подняться, отряхнуться и идти дальше. В следующий раз будет умнее.

— Степа! Куда ты бежишь? Там же лужа. — последние слова она уже говорила упавшим голосом, не успевая догнать малыша в смешной ушастой шапочке, который на полном ходу влетел в покрытою ледяной крошкой лужу. Ира сбавила темп и уже шла не спеша. Малыш прыгал в луже. Тут точно торопиться было некуда. — Упадешь.

Он не послушал и продолжал прыгать. Неожиданно поскользнулся и упал лицом в лужу. Громкий рев огласил пустой парк. Ира посмотрела на лужу и вошла в воду. Лужа оказалась глубокой и залили ее ботинки. Не обращая на это внимание, она подняла малыша и понесла к выходу из парка.

— Вот если мы заболеем с тобой, то будем вдвоем носом хлюпать. И лекарство горькое пить. А все потому что кто-то меня не слушался. — Она говорила это спокойно, таща вырывающегося мальчишку, который не переставал плакать. Вадим только удивился, как у нее хватает сил его нести, потому что парень был довольно крупный и, должно быть, тяжелый.

Вначале Вадим хотел к ней подойти, но потом передумал. Он был выпивший, а значит шанс, что она захочет с ним разговаривать значительно уменьшался. Молодая мама подумает, что к ней какой-нибудь алкаш клеится. Это не дело. В другой раз, когда он будет в форме, то обязательно подойдет. В другой раз. Не сегодня. Сейчас он придет домой, откроет ноутбук и будет искать котенка. Черного пушистого котенка, с белой грудкой. Пусть он будет гадить по углам и точить когти об диван, но от него будет меньше проблем, чем от Милы. И он точно не будет убегать от него каждый вечер.

 

Глава 6.

Февраль 2010.

Ира.

Все праздники она провела с сыном. Юра уехал в санаторий. Из санатория он домой не вернулся, а поехал ночевать к маме. В итоге Ира увидела его лишь спустя неделю.

— Я так понимаю — это развод? — спросила она.

— Ира, а что ты хочешь? Ты ведь сама виновата! Я предложил тебе поехать со мной, а ты? Что ты сделала?

— Даже говорить на эту тему не хочу. — устало сказала Ира. — Оставим выяснения кто из нас прав, а кто виноват. Меня интересует, что мы будем делать дальше.

— Я не знаю. — Юра пожал плечами. Разговор происходил на кухне. Ира заметила, что переодеваться после работы он не стал. Значит все-таки думал уйти. Но чего он ждал? Разрешения от нее?

— Ты как дальше жить планируешь? Нервы мне трепать? Не ночевать дома? Приходить когда вздумается? Что это за детское поведение? Глупые обиды? У нас с тобой семья. Ребенок. Что мне ему отвечать, когда он спрашивает где папа? — Ира заметила, что начала повышать голос и заставила себя успокоиться. Не хватало лишь ссоры. Так Юра точно найдет повод уйти. Жена у него истеричка, весь мозг съела. Нет. Она ему такого повода не даст.

— Он не разговаривает, а лишь мычит. — буркнул Юра.

— Со временем научится. Не все сразу. — ответила Ира. — Порой он вполне понятно мычит. Пусть не говорит, зато он у нас самостоятельный. И по тебе скучает.

— Вот только не надо мне давить на совесть ребенком. — вспылил Юра.

— Я не давлю. Просто напоминаю, что это не игрушка, а маленький человек, за которого мы с тобой в ответе. Его нельзя поставить на полку или просто так выкинуть. Он появился на свет и мы за него в ответе. Мы обязаны его вырастить. Обеспечить всем необходимым. Воспитать, дать любовь и поддержку. Ты же сам как ребенок. Эгоист.

— А ты белая и пушистая. Сидишь на моей шеи, ножки свесила.

— Потому что я с ребенком дома сижу. Хочешь, давай поменяемся. Ты дома сиди и ничего не делай, а я работать пойду.

— Не мужское это дело сопли вытирать.

— Тогда в чем проблема? Ты где-то неделю шлялся. Пришел и начал предъявлять мне претензии. Не нравится — уходи. — Ира все-таки сорвалась. Она просто не выдержала.

— А я и уйду. Раз я тебе не нужен.

— Я не говорила, что ты мне не нужен, но вот я тебе точно не нужна. — вздохнула Ира. — Ты хочешь, чтоб я тебя отпустила. С нами ты жить не хочешь, а дверью хлопнуть — кишка тонка. Вали. Я держать не буду. Но не я виновата в разрыве. Я делала все, что в моих силах, чтоб его предотвратить.

— Если бы не ребенок...

— Ты меня еще перед выбором поставь: ты или ребенок. — оборвала его Ира. — Я тебе соберу вещи. Это не проблема. Обсудим с тобой алименты. На развод подаешь ты. У меня времени на это нет. Ты со Степой видеться собираешься?

— Не знаю. — Юра выглядел убитым. Он сидел, спрятав лицо в ладони, и не поднимал головы. Стыдно? Жалко себя? Ира не могла понять. И не хотела понимать. Было так обидно, но она сдержала слезы.

Покидать вещи в сумку не составило труда. Через полчаса она торжественно вручила сумку Юре и выставила его за порог. Закрыла дверь на ключ и только потом поняла, что произошло. Развод. Она осталась одна: без мужской поддержки, без сильного плеча. И что теперь делать?

Ира выключила свет в коридоре и на кухне. Проверила Степу. Накрыла его. Ушла к себе. Когда-то она эту комнату делила вместе с Юрой. Теперь когда он ушел, стало неуютно. Но все к этому и шло. Он не готов был стать отцом.

Она легла на кровать и обняла подушку. Теперь придется начать жить самой. Рассчитывать только на себя. Но ведь она так давно живет. Юра не помогал ей, считая, что его обязанности заканчиваются работой.  Значит ничего не изменилось в жизни. Только грустно и все равно хочется плакать. Сегодня ушел не Юра, а ушла надежда на то, что они будут семьей. Такой семьей, когда люди живут вместе, не предъявляя друг другу претензии, а помогают и поддерживают. Не получилось. Ира думала, что он ее любит. Но, как часто бывает, семейная лодка разбилась об быт, не выдержав шторма под названием «ребенок». Ничего, она сильная. Справится и одна. Подсчитает бюджет. Урежет расходы. Проживет. Надо будет позвонить маме. Рассказать, что они с Юрой решили разойтись.

Хочется плакать, а слез нет. Ира подошла к окну. В свете фонаря было видно, как кружились снежинки. Шел снег. Красивый, с белыми хлопьями, похожими на перья, что потеряли пролетевшая стая птиц. Он ложился на землю, закрывая собой грязь и слякоть. Было бы хорошо, чтоб так случалось и в жизни. Чтоб кто-то взял и убрал всю грязь и боль, которая похожа на замерзшую грунтовую дорогу. Дорогу в итоге покроет снег. Она станет ровно и белой. Красивой и нарядной. Ее можно сфотографировать и любоваться. Такие дороги бывают лишь в сказке. Мало кто задумается, что под снегом прячется грязь и слякоть. Она ведь никуда не делась, лишь спряталась до оттепели. Надела маску. А ведь так и в жизни. Люди надевают маски благополучия, врут, что у них все хорошо, а на самом деле за всеми улыбками и лживыми словами прячется грязь, боль, отчаянье и неуверенность. Ведь никому не нужны чужие проблемы. Проблемы никому не нужны. Каждый их решает сам. Или ломается под их грузом.

Ира вздохнула. Чего только в жизни не бывает. Развод — это не самая страшная вещь. Это пережить можно. Сейчас тяжело, а потом будет легче. И к ней в окошко постучит счастье. Главное его дождаться.

Окна квартиры выходили в небольшой двор, который состоял из дороги между домами и машин, что были припаркованы вдоль обочины. Около подъездов стояли лавочки. На одной из них сидел мужчина. Он не обращал внимания на снег, что засыпал его куртку. Просто сидел и смотрел перед собой. Ира еще подумала, может ему плохо? Нужно было спуститься и спросить не нужна ли помощь. Что-то в его застывшей фигуре настораживало. Но проснулся Степа. Пока Ира его укладывала, прошло где-то полчаса. Вернувшись к окну, она больше не увидела мужчину. Он ушел. Можно вздохнуть свободнее. Не будет лишних проблем и хлопот, которые возникли бы если она стала помогать этому человеку. Ту же самую скорою вызвать и дождаться ее приезда. А если это наркоман какой-нибудь или пьяный? Он ушел. Можно забыть о своем порыве. Но почему-то на душе было неспокойно.

Вадим.

Мила неделю пробыла в больнице. И вот сегодня ее должны выписать. Он отпросился с работы, чтоб ее встретить. Вещи давно были собраны. Осталось положить в багажник машины. Вадим посмотрел на сумки, что стояли в коридоре. Оглядел пустую квартиру, в которой жил теперь с маленьким черным котенком. Назад он ее больше не примет. Надо переворачивать страницу и идти дальше. Хватит терпеть ее измены и глупость. Надоело.

Надо перевернуть страницу. Пусть он совершил ошибку, что на ней женился. Но дважды на те же грабли он наступать не будет. Хотя начинать новые поиски «подруги жизни» ему не хотелось. Было и лень и страшно. Вадиму нравилась стабильность. Он боялся одиночества. Почему-то появился страх, что он всю жизнь проведет бобылем, у которого будет цель лишь работа и дом. Сам знал, что ему это не грозит. Он легко находил общий язык с людьми. Легко знакомился. Но откуда-то появилась мысль, что под старость он останется совсем один. Вначале ему удавалось себя убедить в абсурдности этого предположения, но страх одиночества все больше и чаще стал приходить к нему.

Вадим уверял себя, что в мире есть много женщин, которые не такие, как Мила. Но сможет ли он поверить хоть кому-то из них? Казалось, что нет. Вадим все больше думал, что так и проведет свою жизнь, перебирая одну легкомысленную особу за другой. Но так и не найдет то, что ему было нужно. А он хотел одного: чтоб больше не было этих одиноких вечеров, чтоб был смысл возвращаться домой, чтоб кто-то ждал.

— Вадим переживает, вот и не хочет с тобой разговаривать. — сказала Полина Григорьевна, мама Милы.

Они сидели на первом этаже и ждали, когда подъедет Вадим, который задержался, попав в пробку. Вадим подъехал. Так получилось, что они сидели спиной к дверям и не видели, что он подошел.

— Переживает. Это сейчас, пока всю правду не знает. Увидел бы малыша, то убил бы меня. Понял, что это не его ребенок. Я когда малыша увидела, только и думала, что лучше бы он не выжил. Три часа реанимации и его не стало. Наверно это и к лучшему. А Вадим погорюет и забудет. Через пару месяцев опять заведет разговор о ребенке. Может и рожу ему, чтоб он от меня отстал и больше не поднимал этот вопрос. Но сидеть точно не буду. Уж увольте. Пусть няню ищет. Я пока лежала в палате, все эти крики просто бесили. Ненавижу детей. — последние слова Мила сказала с какой-то злостью.

— Это потому что ты переживаешь. Уверена, что в тебе говорит горе. — сказала ей Полина Григорьевна, проводя ладонью по спине, в успокаивающем жесте.

— Я не переживаю. Наоборот, испытываю облегчение. Думаешь мне хочется что-то менять? Меня и так все устраивает. Пусть Вадим и дурак, но дурак обеспеченный. Пока есть возможность, потяну с него деньги. Потом найду кого побогаче, так переметнусь к нему. С другой стороны Вадим имеет неплохой потенциал подняться выше. В делах он хорошо разбирается. Только поэтому я с ним. Дождусь когда он раскрутиться, а потом разведусь. Половина денег будет моей, потому что мы с ним расписаны. — Мила говорила все это весьма цинично, без эмоций, как товар на рынке обсуждают, а не отношения и потерю ребенка.

— Мила, ты еще поймешь, что Вадим замечательный человек. Такие мужчины на дороге не валяются. Ты сейчас ошибку совершаешь, даже так думая. Бросишь его — потом будешь локти кусать. — сказала Полина Григорьевна, явно списывая такие слова дочери на эмоциональное потрясение.

— Не буду. Как будто на нем свет клином сошелся. — возразила Мила.

— Вот и хорошо. — Вадим все же решил показать свое присутствие. — Можешь заняться поисками прям сегодня. До дома сама доедешь. Сумки я тебе привез.

— Вадик! — Мила поспешно встала, но он уже развернулся и ушел. Она нагнала его на улице. Он выкинул ее сумки с вещами из багажника в грязную снежную кашу. — Ты не можешь меня так просто бросить. В такой тяжелый момент!

— Я уже понял как ты относишься ко всей это истории и ко мне в целом. До свидания. Видеть тебя я больше в своей жизни не хочу. — сказал он совершенно спокойно, но в его словах было столько льда, что Мила растерялась. Она не видела раньше его таким. Вадим уехал, не оглядываясь.

Наступил вечер. Хотелось напиться. Настроение было отвратительное. Вадим дошел до магазина. Купил минералки. Пить он не будет. Это проблему не решит. Вадим долго бродил по парку пока не заболели ноги. Он забрел в какой-то двор и сел на лавочку. Сколько он так просидел? Вадим не знал. Это и не имело значения. Надо радоваться, что он ничего потерял. Только приобрел опыт. Теперь у него есть свобода. Он может делать, что хочет. Может пойти в загул. Менять девок как перчатки, а может завести постоянную любовницу. Встречаться с ней пару раз в неделю. А можно и не одну. А можно пойти домой и покормить Дымка. Самое правильное решение. Дымок его ждет. Маленький и несмышленый котенок сейчас один в пустой квартире. Он сейчас ему нужен, а Вадим вместо этого бродит по дворам. Надо идти домой. А на бабах свет клином не сошелся.

 

Глава 7.

Май 2010 год.

Ира.

Было приятно прогуливаться в парке. Чувствовать приближение лета. Степа сидел в коляске. Он уже набегался, и теперь вот-вот готов был уснуть. Свежий воздух лесопарка приятно освежал. Периодически доносился запах дыма и шашлыков. В мае многие выбирались на природу. Пикники, посиделки. А Ира в этот день выбралась с мамой и Степой на прогулку. Они недавно со Степой переболели простудой и выход из квартиры был уже праздником для нее. Неделю пришлось сидеть в четырех стенах.

— Юра хоть появляется? — спросила Людмила Ивановна. Она старалась не лезть в дела дочери. Но Ира в последнее время совсем перестала что-то рассказывать.

— Приходит пару раз в месяц. А так у матери живет. — ответила Ира. — Забежит после работы. Полчаса посидит. Отдаст деньги и убегает.

— Вы так и не развелись?

— Мне некогда. Ему тоже. — Ира вздохнула. — Сейчас встретит какую-нибудь предприимчивую особу, которая захочет за него замуж, так быстро найдет время развестись.

— А ты не против?

— Чего я могу сделать? Мам, я и так старалась. Не хотела, чтоб рушилась семья. Знаю, что это все временные трудности. Нужно лишь перетерпеть. Дальше будет легче. Юра этого не понимает. Такое ощущение, что он еще не нагулялся. Рано ему семью иметь. Жаль, что я это раньше не поняла. — Ира посмотрела на молодую парочку, которая сидела на лавочке и обнимались. — Когда мы только начали встречаться, то мне казалось он взрослый и ответственный человек. Говорил уверенно. Все планировал. Не терялся в трудных ситуациях, а тут я его не узнаю. Он словно другим человеком стал. А может, когда мы встречались — это была лишь маска. Сейчас же притворяться больше не надо, потому что я уже вроде как никуда не денусь, вот он и показал свое лицо. Обидно все это, но ничего. В жизни и не такое бывает.

— И что ты будешь делать?

— Жить, мам. А что мне остается? Квартира у меня есть. Еще от отца осталась. На улице я не окажусь. А некоторым в моей ситуации и идти некуда. Потом, Юра пока деньги приносит исправно. Пока хватает. Я не жалуюсь. Личная жизнь пока подождет. И не хочу я этой личной жизни. Так с мелким набегаюсь за день, что лишь  мечтаю лечь в кровать и уснуть. — ответила Ира.

— Не повторяй только моих ошибок. Когда твоего отца машина сбила, я долго не могла на других смотреть мужчин. Просто не представляла как это. Потом ты маленькая на руках. Работа и дом занимали все свободное время. А потом не успела оглянуться, как жизнь прошла. Ты выросла. Живешь своей жизнью. Я же стала жить своей. И как-то одиноко что ли. Ты не подумай, я не жалуюсь. Вроде есть и работа, ты со Степой. А в итоге домой прихожу только к Масику и Мурзику. И поменять бы что-то, но возраст уже не тот.

— Люди в любом возрасте, если захотят, могут поменять свою жизнь. — возразила Ира.

— Тут ключевое слово «если захотят», а я не знаю, хочу ли я что-то менять. И начинать что-то новое страшно.

— Мам, если душа требует перемен, то им пришло время. И возраст — это лишь отговорка. Повод, чтоб ничего не делать. Ты ведь сейчас свободна. Относительно здоровая для своего возраста. Без материальных и жилищных проблем. Можешь делать все что хочешь. Можешь поехать во Владивосток, а можешь дом у моря купить, и слушать плеск волн под окном. А ты говоришь, что перемен боишься. Я не боюсь остаться одна с ребенком на руках и статусом «разведенка». Меня такая жизнь вполне устраивает. Я, по крайней мере, отдыхаю от Юры и его выходок. Мне не надо переживать, когда он не приходит вечером домой и не предупреждает об этом. Мне не надо гладить ему рубашки и брюки. Я могу уложить степу и лечь спать. Это кайф. Просто кайф, когда не надо стоять у окна и высматривать загулявшего мужа. Но если бы меня что-то не устраивало, я бы начала устранять проблему. Потому что тратить жизнь на пустые сожаления — это глупо. Она и так недлинная. При этом когда есть возможности, то нужно ими воспользоваться. Нужны перемены — дерзай и ни на кого не оглядывайся. — сказала Ира. Она искренне так считала. Не в ее привычке было грустить и сетовать на жизнь. Нужно приспосабливаться к крутым поворотам, но продолжать путь.

— Может ты и права. — сказала Людмила Ивановна. Она вспомнила, как когда-то мечтала о домике на берегу моря. Почему бы эту мечту не реализовать? Ей ведь на самом деле ничего не мешает это сделать.

— Я только не знаю одного — стоит ли мне прощать Юру, если он захочет вернуться. — сказала Ира, думая о своем. — Он ведь нагуляется и вернется. Помнишь, когда Масик был еще молодым псом, то часто от нас убегал на улице. Все ему свободы хотелось и любви дворовых дам. А нагулявшись, он возвращался назад. Один раз мы его неделю искали, думали, что больше не увидим. Целый день дождь шел, а потом еще и подморозило. Масик тогда вернулся. В дверь к нам лапами стучался и хвостом. Мокрый, грязный и замерзший с виноватым видом и заверениями, что такое больше не повторится. Мы тогда его пустили, отмыли и накормили. Он ведь больше никогда не убегал, после того раза. Вот я и думаю. Юра рано или поздно нагуляется и захочет вернуться. У нас общий ребенок. Вроде есть много общего, но в то же время он меня предал. Стоит ли ему давать второй шанс или отправить туда, где он гулял?

— Это только тебе решать. В любом случае мой совет может оказаться неправильным. Тогда ты меня будешь винить. Скажу не пускай, а может он изменился и ума набрался. Потом будешь всю жизнь о потерянном шансе жалеть и корить себя, а заодно и меня за глупость. Мол, надо было пустить назад, тогда бы в шоколаде жила. А если он не изменился и продолжит тебе нервы трепать? Опять я виновата буду. Так что тут я тебе не советчик.

Ира лишь кивнул, принимая правоту мамы. Только сама ответа на этот вопрос она пока не знала, но чувствовала, что еще столкнется с такой ситуацией.

Вадим.

— После того как я потеряла ребенка, Вадим решил, что нам надо развестись. — Мила говорила это со слезами на глазах. Даже носом хлюпала. Вадим лишь ухмыльнулся. Актриса. Ей надо было с таким талантом поступать в театральный. — Я понимаю, что это большая трагедия для нашей семьи. Только я не думаю, что нам нужно расходиться. Боль со временем утихнет. Думаю, мы еще сможем быть вместе.

— А я так не думаю. — возразил Вадим. — Больше я с ней жить не буду. С меня хватит. Ее гулянки мне надоели.

— Пару раз встретилась с подругами, а ты меня сразу обвинять! — Мила расплакалась.

Итог всего этого цирка стало три месяца на примирение, так как одна из сторон не была согласна на развод, а судья увидела возможность сохранить семью. Если через три месяца Вадим будет продолжать настаивать на разводе, то их разведут.

— Я же говорила, что просто так ты от меня не отделаешься. — довольно сказала Мила.

— Зачем тебе это? — засунув руки в карманы и подставив лицо весеннему солнцу, спросил Вадим.

— Потому что я не хочу с тобой расходиться.

— Конечно, где еще такого дурака найдешь.

— Нет, ты не дурак, а добрый и хороший. А я была глупая, раз этого не понимала. Жизнь меня здорово проучила. Думаешь я не умею учиться на своих ошибках? Умею. Я не такая дура, хотя может ты меня ею и считаешь. — Она говорила это почти искренне. Но Вадим ей не верил. — Я разговаривала с твоей мамой.

— Ты же ее терпеть не можешь.

— С чего ты так решил? Мы очень мило поговорили. Она пригласила меня на дачу. Нас пригласила. В эти выходные. — Мила подошла к нему. А лицо как у раскаявшейся лисы.

— У тебя ничего святого нет? Ты зачем приплела мою маму? Знаешь, что ее нельзя волновать. — Вадим едва сдерживал злость.

— А мы ее и не будем волновать. Правда ведь? — на ее губах появилась улыбка.

Вадим понял, что если сейчас он не уйдет, то Миле не жить. Как же она его разозлила. Недолго думая, он поехал к матери. Сегодня он взял выходной, потому что пришлось идти на суд. Лучше он этот день проведет с мамой. Может найдет слова, чтоб рассказать, что с Милой они разводятся. Но мама поняла все без лишних слов.

— Что у тебя с этой вертихвосткой? — спросила она, наливая чай из белого чайника с синими гжельскими цветами.

Мама всегда любила такие вещи. Гжельскую керамику, павлопосадские платки, хрусталь из Гусь-Хрусталя, вологодские кружева. Она раньше любила ездить по всем городам России и привозить оттуда сувениры, того и требовала от знакомых и друзей. Все эти вещи создавали неповторимую атмосферу в квартире, а саму квартиру превращали в филиал музея. Мама никогда не хранила вещи до лучших времен, а всегда ими пользовалась, предпочитая жизнь не откладывать на потом. Если что-то ломалось или разбивалось, она лишь с улыбкой говорила, что теперь будет повод съездить куда-нибудь на выходных и полнить ее коллекцию сувениров.

— С чего ты решила?

— А думаешь, я не знаю своего сына? — насмешливо спросила она. — К тому же Мила в последнее время пытается со мной найти общий язык. А до этого она была против общения. Значит, подбирается к тебе через меня. Так что у вас?

— Мы разводимся. — ответил Вадим. — Пока суд дал нам три месяца на примирение. Мила вцепилась в меня своими ноготками и отпускать не хочет.

— Наглая девка. Мне она никогда не нравилась. — сказала мама. — Давно надо было с ней развестись, пока она тебя ребенком не привязала.

Почему он не сказал маме, что Мила была беременна? Может не хотел лишний раз волновать? Вадим не знал. Только вся история прошла мимо матери, что было только к лучшему.

А дома хорошо. Дома всегда хорошо. Там тебя ждут. Там не безразличны к тебе и твоей жизни. Он закончит историю с Милой и постарается найти женщину, которая уже не будет по клубам зависать. Надо искать такую же, которая разделяет его представления о семье. Пусть и говорят, что противоположности притягиваются, но ужиться двум разным людям под одной крышей очень сложно. Или это у него так не получилось? Не повезло? Возможно. Но жизнь не стоит на месте, а идет вперед.

Он слушал об успехах брата, об изменениях в семейных положениях дальних родственников. Кто-то женился, кто-то развелся. Он и не помнил этих людей и никогда не интересовался ими, но это было важно маме. А ему просто было приятно слушать ее голос, как в детстве, когда она рассказывала ему на ночь сказки. Так и сейчас, все эти сплетни казались ему сказкой. Вот король овдовел и женился на молодой девице, а та не приняла детей и поставила его перед выбором или она или малыши. А король глупый оказался. Выбрал девицу и отправил детей в соседнее королевство. Прошло полгода и девица от него ушла. Он же не мог понять, что сделал не так. Или вон, целитель уехал аж на Север за большими деньгами. Там женился. В гости завет. Это за Полярный круг. Ему со смехом отвечают, что лучше пусть он в гости приезжает, а у него больно уж холодно.

— Ты меня не слушаешь. — заметила мам.

— Слушаю, перебивать не хочу. — улыбнулся ей Вадим. — И что там дядя Сережа? Говоришь баню спалил?

И мам увлеченно рассказывает про дядю Сережу, который пошел мыться и забыл потушить сигарету. Загорелась баня. А он только рад, что пар сегодня хороший. Еле успел оттуда выбраться. Чудом не сгорел.

Это дом. Это мама. Так и должно быть. На таких людях, как она и держится семья. Она ведь связующая нить между поколениями и разными ветвями родни. Если ее не будет, то кто будет рассказывать о жизни других родственников? Он с ними почти не общается. Сейчас это как-то не принято стало. Некогда. Люди живут своими маленькими семьями. А мам помнила те времена, когда по праздникам все собирались за большим столом. Сейчас лишь старики еще стремятся встретиться, а молодежь пинками не затащишь на семейные посиделки. Он и сам одно время считал, что это глупо. Но сейчас задумался. Если мамы не станет, то он просто потеряет связь с родней. Это было грустно. Пусть еще долго живет. Только врачи говорят, что у нее совсем слабое сердце. Второго инфаркта она не переживет. Волнений же в жизни хватает. Как они ни старались с братом огородить маму от них, но Вадим понимал, что от всего ее не убережешь. Надо больше с не проводить время. Почаще заезжать в гости. Тем более что дома его ждет разве что Дымок.

 

Глава 8.

Сентябрь 2010.

Ира.

Степе два года. Праздник в этот раз был напряженный. Юра пришел с новой подругой, которая захотела познакомиться с его сыном. Ира так опешила от такой наглости, что на полчаса просто лишилась дара речи. Анюта не понравилась ни Степе ни бабушкам. Все молча сидели и ели торт, который казался невкусным. Ира смотрела на молодую блондинку с немного наивным или недалеким взглядом. Когда она начала щебетать рядом со Степой, Ира все-таки решила, что это не наивность. Все гораздо хуже.

Она даже посочувствовала свекрови, когда узнала, что Анюта приехала в город учиться. Своего жилья у нее не было, поэтому она жила у каких-то дальних родственников, но ей там не нравилось, поэтому она старалась найти себе новое жилье. И планировала жить у Юры. А точнее, у его мамы. Мария Васильевна от такой перспективы, мягко говоря, была не в восторге.

— Я терпеть не могу убираться и мыть посуду. Это портит маникюр. — Анюта продемонстрировала всем свои длинные ногти, похожие скорее на когти Фредди Крюгера из фильма ужасов, чем на ногти молодой девушки.

— А вам не мешают такие ногти записывать лекции? — поинтересовалась Ира. Все это напоминала театр абсурда. Тут даже не хотелось злиться, а скорее рассмеяться.

— Очень. Я очень медленно пишу. А преподаватели говорят все время быстро. Но Юрик нашел решение моей проблемы.

— Решил подарить пилочку для ногтей? — поинтересовалась Людмила Ивановна.

— Скорее уж секатор. — хмыкнула Мария Васильевна.

— А вот и не угадали! — Анюта довольно захлопала в ладони. — Он мне подарит диктофон.

Ира вышла из комнаты. Больше улыбку она сдерживать не смогла. На кухне ее скрутило в приступе смеха. Это невозможно. Это просто невозможно. Где он только эту дуру откопал?

— Ты плачешь? — на кухню заглянула мама.

— От смеха. — ответила Ира.

— Вам смешно, а мне с ней жить предлагают. — присоединилась Мария Васильевна.

— Я думала, что у вашего сына вкус получше. — смеясь, сказала Ира. — Но это такое чудо! Даже ревновать не могу.

— Может померитесь еще? — с надеждой спросила Мария Васильевна. — У вас все-таки ребенок. Да и не развелись вы еще.

— А я и не ссорилась. Юра захотел свободы. Видимо ему вот такие девки дороже семьи. — Ира стала серьезной. — Что-то Степа плачет. Надо посмотреть.

Ира никогда не интересовалась, что Юра рассказал матери и как объяснил свой уход из семьи. У нее и без того было много проблем и забот. Например, как объяснить сыну, почему папа вместе с ними не живет. Пусть он все еще плохо говорил, но Ира научилась его понимать.

Летом в ее компании прошли сокращения. Ире настоятельно рекомендовали написать заявление по собственному уходу, пригрозив, что работать ей после выхода из декрета не дадут. Новое начальство, другие сотрудники. Ира стала чужой в этом коллективе. Она не стала спорить и трепать себе нервы, к тому же у нее не было на это времени. Ира уволилась. Теперь предстояло найти работу. Но для начала устроить Степу в садик. Очередь в ясельную группу не продвигалась. Мест в садах не хватало, поэтому еще не факт, что Степа пойдет в сад в три года. А денег не хватало. То что давал Юра уходили все на Степу и оплату коммунальных расходов. Сын рос как на дрожжах. Вещи Ира старалась покупать на вырост, но он их быстро перерастал. Уже сейчас он напоминал скорее четырехлетку чем двухгодовалого ребенка.

Степа сильно скучал по отцу и радовался каждому его приходу. Юра же приходил редко и почти с ним не проводил время. Даже сейчас Юра больше занимался Анютой, которая сидела чем-то обидевшись, чем на Степой. А Степа подошел к нему с новой машинкой, чтоб поиграть. Ира уже чувствовала, что будет истерика.

— Может все-таки поиграешь с сыном, а не со своей подругой? — попыталась она вразумить Юру.

— Потом, — отмахнулся Юра.

— Это ты с ней потом будешь заниматься. Сейчас ты на празднике у сына.

— Не смей мне указывать, что я должен делать! — вспылил Юра.

— Я не указываю, а прошу.

— Ты именно указываешь.Терпеть не могу твой учительский тон. Ты только и делаешь, что учишь меня жизни. — Юра забыл о празднике. Он не замечал слез Степы, который решил, что папа сердиться на него.

— Хватит. Убирайтесь отсюда. И больше я твоих подруг видеть не хочу. Пока мы с тобой не в разводе, я официально твоя жена! — выпалила Ира. Она обняла Степу, но он вырывался и тянулся к папе, которому не был нужен. Тяжелая ситуация, безобразная сцена, которой стали свидетелями бабушки, вернувшись в комнату.

— Ты мне врал! — Анюта со всей силой влепила растерявшемуся Юре пощечину. Степа решил, что папу незаслуженно обижают, рванулся вперед. Ира его не удержала. Он накинулся на Анюту и укусил ее за руку. Она с трудом его отшвырнула и убежала из комнаты. Хлопнула дверь. Юра побежал следом за ней.

Тишина длилась минуту. Степа решил, что виновата во всем мама, что и пытался ей промычать, а потом бросился на нее с кулаками. Ира с трудом его успокоила, а потом уложила спать.

— Плохо закончился праздник. — сказала Людмила Ивановна.

— И не говорите. Я не понимаю Юру. День рождения сына, а он такой цирк устроил. Его отец был не такой. — вздохнула Мария Ивановна.

— Зато один плюс в этой истории есть: теперь вам вряд ли придется жить с Анютой под одной крышей. — устало ответила ей Ира.

Бабушки уехали. Ира осталась одна. После тяжелого дня и нервов ее всю трясло. Валерьяновка. Чай и теплый плед, в который можно закутаться. На улице бушевал ветер, срывая листву с деревьев. Осень. Завтра можно будет набрать букет из листьев, если не будет дождя. А можно будет поехать в парк. Там пошуршать листвой под ногами. И Степе будет раздолье, где побегать. Правда, он мог в парке истерику закатить, а потом его трудно будет вернуть домой. Степа мог завалиться на землю и отказываться идти. В коляске сидеть не хотел. Он просто плакал и кричал, не слыша уговоров Иры. Но ведь может день и спокойно пройти. Иногда такое тоже бывало. Только редко. Чаще он истерил и дрался.

Ира вздохнула и решила, что завтра подумает идти в парк или нет. По настроению Степы. Сегодня у него был тяжелый день, как и у нее. А завтра... Завтра все будет по-другому. Может завтра наступит то время, когда наконец станет легче жить.

Вадим.

— Ты не можешь меня бросить! — Мила расплакалась, стоило им выйти из здания суда.

— Это почему? — Вадим закурил сигарету и с любопытством посмотрел на бывшую жену. У него было хорошее настроение. Теперь они точно в разводе. Он снял с шеи этот якорь, который тянул его на дно. Теперь он свободный человек. А Милу можно оставить в прошлом.

— Я покончу с собой! А в записке напишу, что виноват ты!

— А чего ты этим добьешься? Я ведь все равно не стану вновь твоим мужем. На том свете тебя это не будет интересовать. А если и будет, то я все равно буду здесь жить и радоваться.

— Ты скотина и козел!

— Еще кто? — спокойно поинтересовался Вадим.

— Подлец и моральный урод.

— И после этих слов ты хочешь, чтоб мы вновь жили вместе? Мила — забудь меня, а я забуду тебя, как страшный сон, — он затушил сигарету и пошел к машине.

Сегодня можно шампанское открыть и отпраздновать этот день, как официальный день, с которого началась его свобода. Можно знакомиться с женщинами. До развода он запрещал себе об этом думать. Начинать отношения с обмана — это подло. Можно подойти и познакомится с Ирой. Теперь он свободный человек! Какое это счастье.

Элегантная женщина со светлыми волосами и в ярком красном пальто ловила машину. Он остановился чтоб ее подвезти. А почему бы и нет?

— До Первомайской сколько будет?

— Красивых дам вожу бесплатно, — улыбнулся он. Она немного помедлила, но все же села в машину.

— Только побыстрее. Я очень опаздываю.

Побыстрее не получилось. Пробка нарушила все планы Раисы. Ей пришлось переносить встречу с банком. Деловая женщина. Независимая. Владелица трех салонов красоты. Она создавала свой бизнес сама, знала работу и маникюрищицы и парикмахера. Заменяла своих сотрудников, когда те не могли выйти на работу. Хваткая и легко находящая выгоду даже там, где ее было не видно. Вадиму она понравилась. Яркая, живая, настоящая. Легкий флирт, знакомство плавно переросло в более тесное. Так как торопится Раисе уже было некуда, он предложил ей продолжить знакомство за бокалом шампанского. Она неожиданно согласилась. Без жеманства и ложной скромности. Раиса не была наивной девочкой, она была именно женщиной, которая знала что нужно ей и могла многое дать.

Вечер плавно перешел в ночь. Страстную и горячую. Опять почему бы и нет? Они были одинокие взрослые люди. Не всегда в отношениях нужны романтика и песни под луной. Иногда нужно и просто покувыркаться в кровати. Особенно когда оба придерживаются одинакового мнения. Одно только не понравилось, что Раиса не любила оставаться на ночь. Ему пришлось, как настоящему джентльмену, везти ее в двенадцать ночи домой. Раиса предлагала вызвать такси, но Вадиму неприятно было от одной мысли, что с ней может что-то случиться. Вадим отвез ее сам.

В ту ночь ему так и не удалось выспаться. Позвонила мама Милы и сказала, что ее дочь увезли на скорой из-за попытки самоубийства. Она наелась таблеток. Вадим поехал в больницу. Всю ночь пришлось успокаивать бывшую тещу. Когда сказали, что угроза жизни миновала, он отвез ее домой, а сам вернулся к Миле.

Бледная, осунувшаяся. Она обрадовалась ему. Протянула руки. Как в дешевой мелодраме. Вадим лишь поморщился.

— И чего ты добилась? Что тебя на учет в психушке поставят? Что мать чуть до инфаркта не довела? Ты эгоистка.

— Вадик, не надо так говорить...

— А что ты хочешь услышать? Что все будет как прежде? Поезд ушел. Пойми ты это. Найди другого дурака. Ты ведь справишься с этим. А мы теперь чужие люди. Больше я тебя видеть не хочу.

— Ты прав, — не было слез и истерик. Ее слова удивили Вадима. — Я сглупила. Разозлилась на тебя. Не люблю проигрывать. Три месяца потратить впустую. Зациклилась на тебе, как с ума сошла. Поэтому и сглупила. Извини. Надеюсь мы останемся друзьями. Все-таки сколько лет прожили вместе.

— Два года. Около года встречались — ответил Вадим.

— Это время было одним из лучших в моей жизни, — она слабо улыбнулась. — Ты иди домой и не переживай обо мне. Все будет хорошо.

— Поправляйся. — Вадим растерялся. Он долго не мог понять играет она или действительно взялась за ум. Потом решил не забивать себе голову ерундой. Время покажет.

 

Глава 9.

30 -31 декабря 2010 года.

Ира.

Он пришел в девять вечера. Степа уже спал. Юра стоял с небольшой сумкой в руках. Осенней курточки и без шапки. И вид побитый. Ира смотрела на него и не могла найти причину для такого позднего визита.

— Пустишь? — спросил он, заглядывая ей за плечо. — Или у тебя кто-то есть?

— Заходи. — Ира посторонилась, пропуская его, и закрыла дверь. — Степа уже спит.

— Чаю нальешь? — он поставил сумку и настороженно посмотрел на Иру.

— Налью. Ты чего пришел? Вроде только после праздников собирался, — прямо спросила его Ира.

— Вот, решил повидать.

— Не позднее время выбрал для визитов?

— Меня мать из дому выгнала. Идти некуда, — ответил он, не поднимая головы от стола.

— Оригинально. И почему?

— Не получилось найти работу. Два месяца уже дома сижу. Не везет и все.

— Ты не говорил, что уволился.

— Штрафанули, а я психанул и ушел. После этого ничего не получается, — ответил он.

— Бывает. — Ира поставила чашки и села напротив. — И что теперь?

— Не знаю.

— Как ты любишь этот ответ. Как дальше жить собираешься?

— У меня такое ощущение, что я совершил ошибку. Не надо было мне так с тобой поступать. Я был неправ.

Вот и настал тот момент, которого Ира так боялась. Начались трудности и Юра вспомнил, что у него есть семья. Только что Ире делать? Когда проблем не было, то она не была нужна, а как проблемы, так вернулся. Правильно, без денег и квартиры он никому не был нужен. А нужен ли ей? С другой стороны, может Юра за ум взялся и перестал дурить? Ведь неплохой мужик. Когда-то она его любила. Не просто так ведь они жить начали вместе. Не чужие же люди. Но вот переклинило его. И что делать? И Степа все еще о нем спрашивает, а после его ухода плачет. Да, обидно. Плюс она знала, что он ей изменял. Но стоит ли гордость семейного счастья? Может удастся склеить разбитую чашку? Или лучше сейчас ее добить.

— Ты ужинать будешь? — спросила Ира.

— Буду, — на его лице появилась мальчишечья улыбка. Ира же чувствовала себя взрослее лет на двадцать своего возраста.

Она сделала выбор машинально не задумываясь. А правильно или нет она поступила, покажет лишь время. Тем более что праздники. Порой и в жизни случаются чудеса. Все ведь может быть надо им лишь дать шанс.

Следующий день действительно принес ощущения праздника. Юра старался реабилитироваться в ее глазах. Это и подгорелая яичница на завтрак, и возня со Степой. Ира смотрела на сына и видела, что он счастлив. Степа не ожидал, что папа вернется. А потом они все вместе пошли в парк. Катали Степу на санках. Лепили снеговиков. Как раз накануне выпал снег. Проблемы забылись. Осталось лишь ощущение праздника и волшебства. А вечером Степа разревелся и не хотел спать, потому что боялся, что утром папа исчезнет. Пришлось Юре убеждать его, что он никуда не денется. Так Степа и уснул у него на коленях.

Наступил новогодний вечер. Праздновали скромно. Денег было мало, но зато было много шуток и воспоминаний. А на елке горели огоньки, отражаясь в оконном стекле. И бой курантов, которые показывали по телевизору и шампанское в бокалах, что пузырьками оседало на губах. Наверное волшебство и не иначе, когда случайный поцелуй становится огненным цветком страсти. Безумие? Вернувшаяся любовь? Или она просто устала быть одна? Ира оставила эти вопросы на потом, когда часы показывали два ночи, а она не могла уснуть.

В голове шумело от шампанского. Легкость в теле и одиночество в душе. Юра спал. Ира встала, накинула халат и ушла на кухню. Свет она включать не стала. Налила себе чаю и стала смотреть в окно. Тихо и спокойно. Люди или по домам сидят, или по гостям. В соседнем доме только в двух квартирах горит свет. На улице никого, кроме мужчины, что сидел на лавочке у подъезда и пил из горла бутылки. Бедный человек, вынужденный встречать праздник один.

А она? Нет, теперь она вновь не одна. Юра вернулся. Вроде радоваться надо, только на душе грустно и одиноко. Неприятно все это. Может от того, что она в глубине душе его не простила, а сделала лишь вид? Но так было нужно Так правильно. Одна улыбка Степы много чего стоит. Ради этого можно попробовать начать все сначала. Тем более есть же поговорка, что как встретишь Новый год, то так его и проведешь. Вроде встречали они его неплохо. Может и жизнь наладиться?

Только слезы на глазах и тоскливо. Интересно, что этого мужчину выгнало в Новогоднюю ночь на улицу? Наверное поссорился с родными. Вот и сидит на лавочке в одиночестве, а Ира тут его еще жалеет. Возможно он нехороший человек. Или что-то случилось? Или ему идти некуда? Вот как сегодня Юре? Может вернулся к жене, а она его не поняла и пришлось ему ночь куковать?

Тяжело принимать решения, которые меняют жизнь. Это всегда ответственность. Тяжелая и порой неподъемная, но как по-другому? Ира решила рискнуть. А дальше время покажет. В любом случае расстаться всегда легче, чем попробовать все наладить.

Вадим.

Праздники. И он опять один. Хотел встретить их с Раей, но у нее были другие планы. Она улетала заграницу. Да и не рассматривала она их отношения как что-то серьезное. Они были любовниками. Встречались пару раз в неделю, чтоб хорошо провести время в постели и разбежаться каждый по своим жизням. Она сразу провела черту, за которую не разрешала переступать Вадиму. У них не может быть никаких общих интересов, никаких дел. Ей это не нужно. Нет у нее в планах обзаводиться кучей детишек или готовит ему борщ. Вадим понял ее и больше к этому вопросу не возвращался. Хотя ему порой и хотелось проснуться и увидеть ее рядом. Она появлялась в его жизни как призрак, а потом также быстро исчезала. Красивое ведение, с загадочной улыбкой и таинственным блеском в глазах. Всегда на высоте. Безупречная. Вадим гадал какая она на самом деле, когда снимает эту маску. Интересно было бы узнать, что у нее в душе. Но он понимал, что ему Раиса никогда не откроется. Для нее все это было приятным приключением, но не больше.

Вадим пытался найти себе постоянную девушку. Только это оказалось неожиданно сложным делом. Все женщины из его окружения уже оказались замужем и с детишками. Те же кто был не замужем, лишь вчера окончили школу. Он их не рассматривал, вспоминая Милу. Ему на всю жизнь хватило опыта с малолеткой. Да и для них он казался уже старым.

Тогда Вадим зарегистрировался на сайте знакомств. Где еще можно познакомиться одиноким сердцам? Это ведь вполне логично. Но и тут оказалось много подводных камней. К его удивлению, большое число женщин искали лишь любовников, при этом они удачно были замужем. Но любовница у него была и так. Другие женщины были или полной некондицией, что он испугался бы рядом с ними проснуться утром или с таким богатым прошлом, что становилось не по себе. Как например, он один раз сходил на свидание.

Вроде миленькая девушка. Симпатичная. Ему везло, что его всегда окружали красивые женщины. С которыми не стыдно быть, поэтому планку по внешности он снижать не хотел. Девушка представилась как Лина. Они сидели в кафе. Приглушенный свет. За окном снег. Она скромно улыбается и глазки прячет. Пря сама невинность. Вадим уже подумал, что почти влюбился. Но все стало походить на глупый анекдот. Он что-то спросил. Она не так поняла. По цепочке, слово за слово, выяснилось, что у Лины пятеро детей. Один остался с первым мужем. Еще одного воспитывает свекровь от второго брака. Третий родился с какими-то дефектами и оказался в интернате. Последние двое живут у ее матери. Она же все еще надеяться наладить личную жизнь. Это было выше понимания Вадима. Он не был против детей. Но пятеро в двадцать шесть лет и все раскиданы по свету! Это что-то с чем-то.

Другая девушка пришла на свидание с мамой. Тогда Вадиму показалось, что он с ее мамой жить собирается, а не с девушкой. Третья ему допрос устроила. Потом решила, что он мало получает и ушла, сказав, что свое время тратить не будет.

Поиски подруги жизни превратились в увлекательный квест. Он шел на очередное свидание и не знал, что оно ему принесет в этот раз. Но Вадима это все не напрягало. Даже интересно стало. Появился азарт, как на охоте. Да и вечером не скучно дома сидеть. Так жизнь и текла. В будни он или встречался с Раисой или ходил на свидания, а в выходные проводил у мамы. Иногда звонила Мила. Просила о помощи. То кран починить, то отвезти куда-то. Но Вадим ей давал номер сантехника или такси. Встречаться после всех ее выходок он не хотел. Мила не настаивала, но продолжала о себе упрямо напоминать.

И вот тридцатое декабря. Вадим понимал, что праздник он, скорее всего, будет встречать один. Или стоило поехать к маме? Позвонил брат. Маму забрали в больницу. Это были одни из самых страшных суток в его жизни. Она попала в реанимацию. Второй инфаркт. Просто не выдержало сердце нагрузки. И ничего тут не сделаешь. К трем часам тридцать первого декабря ее не стало.

Вадим бродил по праздничному городу, не замечая дороги. Это была тяжелая потеря. Она выбивала из жизни нокаутом. Почему именно сегодня? Хотя смерть забирает по своему графику. Ей все равно на глупые праздники людей. А мама любила Новый год. И елку с шариками, в которых бы отражались новогодние гирлянды. Он пил и не пьянел. Где-то потерял перчатки. А шапку и вовсе оставил в кафе. Очнулся Вадим с бутылкой водки. Он сидел во дворе на лавочке. Где-то здесь живет его принцесса, которая давно не попадалась ему на глаза. Может она давно переехала. А он так и не решился к ней подойти. Дурак. Жизнь она такая короткая. Нужно ловить каждый ее миг, а не откладывать на потом. Он же все чего-то ждал. Чего? Определенного момента? Этот момент надо самому создавать, потому что он может вовсе не наступить. Надо сразу говорить слова, что давно ждут своей очереди. Ведь человек их может просто не дождаться.

Со стороны подвала раздался жалобный писк. Вадим пошел туда. Маленький белый комочек сидел на снегу. Не оставлять же его здесь? Вадим забрал котенка с собой. Теперь у него будет Дымок и Снежок. Двойной повод возвращаться домой. Что же ему так не везет? Или наоборот везет, а он этого не понимает?

Дома он отмыл котенка, познакомил его с Дымком и накормил. Третий час ночи. Сна не было. Вадим включил компьютер. Сайт знакомств и поздравление с праздником от администрации. Он решительно выключил интернет. Хватит глупостями заниматься. Вроде и выпил много, а алкоголь в крови совсем не ощущался. Текстовой файл.

— Новый год. Самое время начинать что-то новое. И сказать все, что давно нужно было сказать, — пробормотал Вадим, пододвигая ближе стул. Пальцы заскользили по клавиатуре.

«Снег падал за пушистыми хлопьями. Принцесса стояла у окна. Ее задумчивый взгляд скользил по двору, в котором копошились люди. Они грузили ее вещи в большие телеги. Еще немного и она отправится в путь. Туда, где была неизвестность.»

 

Глава 10.

Январь - Март 2011 год.

Ира.

Праздники закончились. Январь подходил к концу, а Юра никак не мог найти работу. Он ездил по собеседованиям, но вот не везло ему и все. Бабушки обрадовались, что они помирились. Немного подкинули денег. Но Ира понимала, что так дальше продолжаться не может. Сидеть на шеи матерей — это как минимум стыдно. Юра лишь разводил руками. Ничего поделать не мог. На меньшую зарплату, чем у него было он идти не хотел. Работу он искал связанную с техникой. Менеджер, продавец-консультант. Но вот ничего и все тут. А деньги стремительно подходили к концу. Ира стала смотреть вакансии по своей специальности. Работа была. График пятидневная рабочая неделя. Но Юра не собирался садиться дома с ребенком. Он изменился. Стал ответственнее. Мог пойти со Степой погулять в парк или накормить его. Помог пару раз убрать квартиру и даже за покупками сходил. Но сидеть со Степой он не был готов.

— А если я найду подработку? — предложила Ира.

— Какую? Вагоны разгружать?

— Продавцом или кассиром. Я смотрю, что требуются на подмену со свободным графиком. Правда, ездить придется по всему городу. И оплачивают после определенного количества смен. Деньги небольшие, но это лучше, чем совсем ничего.

— И мне придется сидеть со Степой? А как я буду работу искать?

— Будем договариваться. Я формирую график исходя из твоего графика собеседований. Юр, придется тебе нянчиться, потому что иначе мы сядем в лужу. И так долг за квартплату растет. Степке надо новые ботинки покупать. Он из этих вырос.

— Мама обещала купить.

— Она нам и так денег на еду дала. Или ты забыл? Она их не печатает.

Юре пришлось согласиться. Но все оказалась не так просто. Если бы Юра выполнял бы свои обязанности, как она, то было бы легче. Но Юра только сидел со Степой. Дом, уборка, готовка, стирка — все это оставалось на Ире. А тут еще, как назло, еще и стиральная машинка сломалась. Ира утром кормила мужчин и бежала на работу, до которой порой приходилось добираться по полтора часа, потому что пробки. Вечером Ира приползла домой без сил. А надо было еще убраться, приготовить что-то на завтра, выстирать то что накопилась. Уложить Степу спать, потому что Юра уставал с ним в течение дня. И так каждый раз. Но у них появились деньги. Теперь не надо было думать что они будут есть завтра. Правда, пришлось сильно пересмотреть рацион. Научиться варить суп и делать сразу второе из одной куриной ножки. А про сладкое просто забыть, как и про фрукты, которые теперь покупали только Степе. Юра обижался. Он хотел пойти на футбольный матч с друзьями, но вынужден был смотреть игру по телевизору, потому что Ира не дала денег. Юра говорил, что такое положение вещей его унижает, но Ира отвечала, что как он найдет работу, то жизнь наладиться. Она его уговаривала подождать, перетерпеть трудные времена. Он соглашался. Трудные времена всегда тяжелое испытание, но они рано или поздно проходят. Надо лишь верить, что дальше будет лучше.

В итоге Юра нашел работу лишь в конце февраля. Отработал месяц и его обманули с зарплатой. Ира чуть не рычала от досады. Опять подработки, опять безденежье и отчаяние. Она старалась не унывать, но порой просто хотелось опустить руки.

— Что ты его терпишь? — не выдержала мама, которая как-то приехала в гости.

— Рано или поздно Юра найдет работу. Не выгонять же его лишь потому, что вот не везет человеку. Да и без него я сейчас совсем пропаду. С горем пополам, но он все же сидит с сыном. А так мне еще надо будет тратиться на няню. Тут же тарелка супа и выслушивание ворчания да жалоб. Не такая уж и высокая цена за то, что он нянчится со Степой, — ответила Ира.

— А я решилась, — довольно сказала Людмила Ивановна.

— На что? — спросила ее Ира.

— Я куплю дом на Черном море. Уже все просчитала. Возьму кредит на пять лет. С моей пенсией и сдачей квартиры в Москве смогу погасить его без труда, еще и пожить останется, — сказала Людмила Ивановна.

— Будете ко мне на лето приезжать со Степой. Правда здорово?

— Главное, чтоб тебе нравилось, — ответила Ира.

Она смотрела на улыбающуюся маму, у которой глаза так и горели энтузиазмом. Почему бы и нет? Главное, что она ожила и больше не собирается себя хоронить в пятьдесят шесть лет. А то в последнее время она не знала куда себя деть. С внуком сидеть она не могла, потому что не хотела терять работу. Да и не справлялась она с активным Степой. Пусть играется с домом. Главное сделку проконтролировать, чтоб ее не обманули. А дом на море — неплохая идея. Только Юра этого не оценил. Когда Ира рассказала ему о планах мамы, он высказался категорически против.

— Можно было и с ребенком посидеть. Ты бы смогла выйти полноценно на работу, а не бегать копейки зарабатывать! — возмутился он.

— Мама должна и для себя пожить. Была у нее мечта о домике на море, пусть осуществиться.

— Бабушки для чего нужны?

— А для чего нужны родители? Не все бабушки хотят быть нянями. И мы ребенка для себя рожали, а не для бабушки, — сказала Ира.

— Меня никто не спрашивал.

— Да? — Ира только насмешливо посмотрела на Юру. — Предлагаешь его назад запихнуть? Боюсь не получиться.

— Вот тебе только смеяться и смеяться. А я устал.

— Предлагаешь плакать и выносить тебе мозг? Хочешь, буду тебя каждый день пилить, что ты не можешь найти работу, а приходиться пахать мне? Тебе от этого легче будет?

— Я тогда уйду! — пригрозил Юра.

— Вперед и с песнями. Куда пойдешь?

Юра только отвернулся. Идти некуда. Только угрозы. Зачем? Вот чего он хотел этим добиться? Ира лишь вздохнула. Ничего. Справятся. Чего только не переживали, это тоже переживут. Все нервы оттого что нет денег. Как появятся, так жизнь наладиться. Или нет? Ира видела, что Юра начинает вести себя также как до своего ухода. Она пыталась с ним начать разговор на эту тему. В последний раз все закончилось хлопаньем дверьми и громкими обидами. Все свелось к тому, что он «бедный мученик», которого Ира не ценит. Он все для нее делает, а она этого не видит. Ира слушала его, слушала, а потом ушла стирать вещи. Как бы Юра ни говорил, что он много делает по дому, но дел меньше не становилось. Помощь от него была мизерная. Но пока лучше хоть так, чем совсем никак. Ничего. Осенью Степа пойдет в сад и жизнь наладится. Надо только подождать.

Вадим.

С Наташей он познакомился на сайте знакомств. У нее была спокойная, тихая красота. Ему приятно было на нее смотреть. Никакого макияжа. Но при этом черты лица были выразительные. Их не надо было подчеркивать. Простая русая коса спускалась ниже лопаток. Никаких сложных причесок. Вадима подкупила эта искренность. Она выглядела настоящей. После Милы было чудно наблюдать за естественностью. Молодая вдова. Она два года назад похоронила мужа, за которым долго ухаживала, пока он не сгорел от рака на ее руках. Наташа смущалась и не знала как вести разговор. Говорила правду. Сразу предупредила, что забыла как это флиртовать и играть. А еще у Наташи были печальные глаза. Даже когда она улыбалась. Вадиму хотелось, чтоб эта печаль навсегда ушла. Он хотел ее видеть счастливой.

Отношения развивались медленно и неспешно. Он не торопил. Они много гуляли, разговаривали. Часто созванивались. Наташа вначале смущалась и терялась, но Вадим сразу брал инициативу в свои руки. Через пару минут она расслаблялась, и он слышал ее смех. Тихий, похожий на шорох осенней листвы под ногами.

Ему нравилась эта игра по завоеванию сердца молодой женщины, что уже столько пережила. Это отвлекало от своей потери. Прошло больше месяца, а он еще остро переживал смерть матери. Казалось, что чего-то не хватало. Вадим понимал, что его жизнь уже не будет как прежде. Он редко ей жаловался или спрашивал совета. Но когда были трудности, он приезжал к ней и сразу находилось решение. Мама легко его понимала. Читала, как открытую книгу. Он никогда не мог ей врать. А теперь ее не стало. Порой Вадим ловил себя на желание набрать ее номер. Но тут же одергивал себя. Пора научится жить самостоятельно.

Периодически они созванивались с братом. Обсуждали какие-то дела. Но у каждого уже давно была своя жизнь. Вадим понимал, что пора обзаводиться семьей или он сойдет с ума от одиночества. И тут он познакомился с Наташей. Была заброшена книга, которую он написал уже наполовину. С Раисой он решил расстаться. Она ушла без истерик и слез еще и так, что у Вадима осталось стойкое ощущение, что это она его бросила, а не он ее. Интересная женщина. Необычная. Но не для него. Это ведь был мимолетный роман. И оба это понимали.

Одно время Вадим еще грезил об Ире. Только его поезд ушел. Судьба столько раз подкидывала ему возможность с ней познакомиться, а он все их упустил. Она была счастлива. Рядом с ней опять появился парень, с которым она гуляла раньше. Он встречал их, когда они гуляли вместе с сыном, катали его на санках. Образцовая семья. Как на картинке. А ему только оставалось наблюдать со стороны. Иногда он слышал ее смех. И сердце предательски замирало. Глупая любовь. Как мальчишка. Надо серьезнее быть. Но он ничего не мог поделать. Подходить и знакомиться сейчас было бесполезно. Разрушать ее семью он не стал бы. Тем более она вроде была счастлива.

Постепенно на площадке он стал замечать ее мужа и сына. Вначале даже подумал не случилось ли чего-то с его принцессой. Но нет. Она видимо вышла на работу. Он несколько раз видел, как она бежала в сторону автобусной остановке утром, а вечером возвращалась назад. Ну это их проблемы. В жизни все может быть, поэтому Вадим не стал задаваться этим вопросом. У нее своя жизнь. У него своя. И надо строить свою семью, а не пихать свой нос в чужую.

Тем более что Наташа начала оттаивать и доверять ему. На работе Дима планировал расширение. Начал набирать сотрудников. Вадим считал, что это риск. Они не были готовы к расширению. Но Дима любил рисковать. Ему часто везло. Вадим не стал возражать, если не получится, он найдет себе другую работу. Даже если не получится это сделать сразу, у него были небольшие накопления. Бедствовать и с протянутой рукой ходить не будет. А там скоро наступит весна. Он ждал ее с нетерпением. Казалось, что именно этой весной произойдут долгожданные перемены. Осталось лишь их дождаться.

 

Глава 11.

30 декабря 2010 года.

Ира.

Тяжело когда мечты разбиваются об реальность. Место в садике не дали. Сказали ждать. И ничего тут не поделаешь. На работу выйти нельзя. Юра за год поменял три места и все его не устраивало. Жили на то, что подкидывали бабушки и на подработки Иры. Она устала от такой жизни. От этого замкнутого круга, в котором не было просвета. Казалось, что еще немного и жизнь наладиться. Каждый раз она надеялась, что вот сейчас Юра устроится на нормальную работу. Не получилось. Судьба опять ударила под дых. Ничего. Нужно встать, отряхнуться и упрямо идти вперед. Так она и делала. Подбадривала Юру, который начал падать духом. Быт все больше давил. Этот год выдался очень тяжелым. Плюс ко всем неприятностям Юра разбил машину как раз перед тем, как его взяли на должность торгового представителя. И там нужна была своя машина.

Неприятности были и дома. Степа разбил телевизор. Уронил его на пол. Хорошо, что сам не покалечился. Сломался телефон, пылесос. Все вроде мелочи, но они вызывали дополнительное раздражение. Оно усиливалось пониманием того, что денег на новое нет. Ира себя лишь успокаивала, что у нее нет кредитов, что ей не надо снимать квартиру, а остальное — это временные трудности. Но как же она устала от этих трудностей! От криков и споров со Степой. От нытья Юры. Порой хотелось все бросить и сбежать. Но она понимала, что это из-за усталости. Никуда она от своей семьи не денется. Пусть у них с Юрой опять проблемы в личной жизни. Но они вместе тянут лямку. Скоро все наладиться. Нужно только подождать.

Проблемы были со Степой. Она прошлась с ним по врачам, но они говорили, что ребенок просто тяжело растет. Рано еще что-то говорить. Но его поведение вызывало беспокойство. Постоянные крики и истерики. Он просыпался с кошмарами по ночам и таким криком, от которого волосы дыбом ставали. Кризис трех лет. В это время ребенок прощупывает границы дозволенности. Своеобразный переходный возраст. Нужно только ждать.

Это все понятно. Но его поведение, когда он не мог найти общий язык с ровесниками. Играл лишь с детьми постарше в более взрослые игры. Они над ним смеялись, но принимали играть в войнушку, потому что он выходил на площадку с набором пистолетов, которые ему подарила бабушка. Это единственные игрушки, которые его интересовали. Дома он ни во что не играл, только компьютер. В три года он неплохо разбирался, в нем. Ира устала его уже ругать и спорить с ним по поводу мультиков, которые он сам находил в поисковике по известной только ему методике.

Если он не сидел в компьютере, то бегал по комнате, что-то ломал, кричал. Мог кинуться предметом. Врачи считали, что он нервничает, потому что не разговаривает. Его не понимают, вот это Степу и раздражает. Было подозрение, что может он плохо слышит, поэтому и не говорит. Но Ира замечала, что музыку он слышит, правда, не любит громкую. Когда в парке был какой-то праздник и там играла громко музыка, он затыкал уши и жаловался, что они у него болят. Потом он боялся ростовых кукол. И хотел пойти с ними подраться. Ира его еле оттаскивала от них. И опять агрессия и вечное движение.

Ира перечитала все что можно, чтоб понять чего с ее сыном не так. Синдром дефицита внимания и гиперактивность? Ребенку надо больше внимание, ласки и терпения. Возможно. Но он и так купался во внимание, потому что его одного было нельзя оставить и на минуту. Успокоительные типа валерьяновки и сиропа на травках почти не помогали. Доходило до того, что Ире порой не хотелось возвращаться домой после работы. Она готова была работать без выходных, лишь бы не оказаться вновь в том дурдоме, который стала напоминать ее семья.

Раньше было поддержка от мамы, но недавно она все-таки уехала. Ира почувствовала какое-то одиночество и тоску. Все-таки теперь чтоб с не повидаться нужно было сесть в поезд и проехать почти двое суток. Но оставались телефонные разговоры и общение в интернете. Зато мама выглядела счастливой. Ремонтировала дом, знакомилась с соседями, занималась огородом. Может вот так тоже, она вырастит Степу и уедет куда-нибудь подальше ото всех? Нужно подождать каких-то там пятнадцать лет.

И вот очередной праздник. Завтра все будут встречать Новый год. Ира же взяла с утра рабочую смену. А потом еще и первого января. Люди в праздники отдыхают, а магазины работают. Зато и смены будут оплачиваться в два раза больше. Она сможет купить новые ботинки. А то старые совсем прохудились. И мысли грустные. Непраздничные. Люди украшают дома, наряжают елки. После того, как Степа сломал все шарики на елке за пару дней, елку решили убрать до лучших времен на антресоль. Все равно украшать нечем. Может со временем, когда подрастет...

Нет праздника. Нет ощущения волшебства. И это грустно. Грустно вот так идти домой в потемках. Месить слякоть под ногами в дырявых ботинках и ни о чем не мечтать. Кажется, что чудеса ушли вместе с детством. А сейчас осталась лишь усталость. От этого на глазах выступили слезы. Ира упрямо тряхнула головой. Так нельзя. Разве можно опускать руки? Она посмотрела в темное ночное небо. Нет. Чудеса бывают! Надо только верить и ждать. И не сомневаться. Зажать зубы, руки в кулаки и идти вперед. Несмотря на грязь и лужи. Несмотря на слезы. Счастье оно впереди. А черная полоса рано или поздно закончиться.

Вадим.

В комнате выключен свет. Открыто окно, через которое он дымил сигаретой. Дурная привычка, за которую Наташа его все время ругала. Она это делала с таким серьезным видом и немного грустной улыбкой, словно он что-то натворил. Вадиму становилось стыдно. Но от привычки посмолить сигареткой он не мог отказаться. Да, вредно. Но одну-две сигареты в день — это ведь не так и много.

Парк как на ладони. Освещен фонарями. Прохожих почти нет. Завтра праздник и его он будет встречать в кое-то веке не один. Сойтись с Наташей была хорошая идея. Не зря он потратил полгода только на ухаживания. Она стоила того. Сразу его холостяцкая берлога приобрела жилой вид. Дома ждал всегда вкусный ужин. И не надо самому готовить. Красота. И рубашки поглажены. Он и сам продолжал и готовить и заниматься домом, но как же это здорово, когда есть человек, который о тебе заботится.

Но жениться пока надо повременить. Слишком мало времени они вместе жили. Надо подождать. Так торопиться, как с Милой, он больше не будет. Мила. Недавно он узнал, что она нашла богатого покровителя. Живет в любовницах. И видимо ее все устраивает. Ну и ладно. Она стремилась к такой жизни — она ее получила.

Сигарета давно была потушена. Но закрывать окно не хотелось. Приятно было ощущать прохладный ветерок. На улицы плюсовая погода. Снег почти весь растаял. А ведь завтра Новый год. Но и пусть. Главное ведь не снег, а ощущение праздника. Оно так и ощущалось, каким-то ожиданием чего-то необычного. Как в детстве.

Принцесса шла по тропинке домой. Все в той же курточке. Сколько лет она в ней ходит? Такая любимая или проблемы с деньгами? Или она из тех людей, кто вещи носит по десять лет, тщательно штопая дырки? Остановилась. Посмотрела на небо. Что она там ищет? Какие ответы на свои вопросы? А сердце предательски замирает при виде нее. Это не любовь, а какая-то зависимость. Может он болен психически? А в его душе живут маниакальные пристрастия? Зацикленность на конкретной женщине? Так нельзя. Может продать квартиру и переехать в другой район? Подальше от принцессы? И как тогда? Нет. Он не может пока решиться на такой шаг. Да и квартира ему нравится. Принцесса же рано или поздно забудется.

Вадим вздохнул и закрыл окно. Работал компьютер. На рабочем столе ждал файл, который он не открывал уже несколько месяцев. Глупая идея была написать книгу. Очень глупая. Зачем ему это? Надо прекращать летать в облаках. Он открыл файл. Пролистнул напечатанные страницы. Удалить? Да. Пора взрослеть.

— Что делаешь? — к нему подошла Наташа. Она только что вышла из душа. От нее пахло лимоном и свежестью. Тонкий прозрачный халатик почти ничего не скрывал.

— Ничего. Уже ничего, — он обнял ее за талию. — Вот думаю, может нам стоит разбавить нашу семью третьим человечком? Маленьким и веселым?

— Ребенок? — Наташа задумалась.

— Мы с тобой уже в том возрасте, когда можем решиться и на детей. Живем вроде неплохо. Деньги есть. Жить есть где. Машина. Почему бы и нет? Или ты во мне все еще неуверена?

— Уверена. Ты надежный человек. — Наташа улыбнулась. — Никаких причин откладывать рождение малыша я не вижу. Как насчет росписи?

— Как только забеременеешь, так сразу в ЗАГС пойдем, — ответил Вадим. — Ты знаешь, я свое слово держу.

— Знаю, — она обняла его.

Ночью он лежал без сна, чувствую себя счастливым человеком. Теперь точно у него будет настоящая семья. Все удачно складывается. Жизнь налаживается. А некоторые мечты так и должны остаться лишь мечтами. Не все в этой жизни получается так как хочется. Пусть принцесса так и останется чем-то далеким и несбыточным. У него есть Наташа. О такой женщине только и мечтать. Идеал.

Красивая, хозяйственная. Готовая идти с ним по жизни. О принцессе же он ничего толком не знал. Может она сварливая или готовить не умеет? А может храпит по ночам? Зачем гадать и думать? Надо жить настоящим. И выбирать не сердцем, а умом. К тому же у принцессы есть ребенок. Не факт, что он его примет. Или Вадим не сможет ужиться под одной крышей с чужим мальчишкой. О чем он думает?! Принцесса замужем. Или по крайней мере с кем-то живет. Мужик около нее крутится постоянно. Так о чем он думает? Спать надо. А то опять размечтался.

 

Глава 12.

Август 2011 года.

Ира.

После такого отпуска, который они провели у мамы, нужно еще месяц отдыхать. Свежий морской воздух, фрукты и ягоды со своего огорода — все это хорошо. Но всю неделю Юра ныл не переставая. Он хотел гулять и развлекаться. Только денег у них не было. С трудом удалось наскрести на билеты, чтоб поехать отдохнуть. Ира даже в этом месяце не стала платить кварплату. Но отдых был нужен всем. Она надеялась, что Степе пойдет перемены к лучшему. Да и в семье все наладиться. Но стало только хуже. Степа истирил не переставая. Ему все было не так. Не нравилось жаркое солнце. Не нравилась комната. Потом он начал привыкать, но все равно продолжал ругаться и ныть по малейшему поводу. Юра от него не отставал. Он умудрился поругаться с мамой Иры. В итоге несколько дней она их безуспешно пыталась померить.

Тяжелы отпуск. Тяжелая поездка в душном поезде. Ира вернулась домой и просто упала на кровать. Сил не было ни на что. Казалось она выдохлась. А Степа требовал обед. Юра ворчал, что они выбрали не то время для отпуска. Именно с сегодняшнего дня отключали горячую воду на две недели. Значит придется бегать с кастрюлями. Ира повернулась на спину, и какое-то время смотрела в потолок. Она отключилась. Рядом ее тряс Степа, заставляя обратить на себя внимание. Юра что-то кричал. Надоело. Вот просто все надоело. Только что тут можно поменять? Нужно лишь ждать, когда вырастит Степа. А еще ждать сентября. Там детский сад. Им дали место. А это означает, что Ира сможет пойти работать. На нормальную работу с нормальной зарплатой. Тогда будет больше денег. Может и у Юры все наладиться. Он опять уволился. Прямо перед отпуском. Приревновал Иру. Решил, что на юге она найдет себе мужика. Такие скандалы ей закатывал. Ира уже хотела отменить поездку, но Юра ушел с работы и сказал, что поедет вместе с ней. Дурость какая-то. Теперь опять все заново начинать. Устала. Она устала от такой жизни. Но что поделать?

Нужно встать и идти готовить. Потом убраться. Постирать вещи. Помечтать о стиральной машинке. Уложить Степу спать. Колесо быта продолжало крутиться. Хотелось крикнуть, чтоб оно остановилось, но это было невозможно.

А завтра она позвонит по поводу подработки. Ничего скоро садик. Скоро все наладиться. Нужно только не опускать руки.

Вечером Юра ушел с друзьями играть в футбол. Пусть играет. Ира даже обрадовалась, что осталась дома одна. Степа спал. Можно насладиться тишиной, по которой она так соскучилась. Или посмотреть что-то в интернете. Порой бездумное лазанье по сайтам или по страничкам друзей тоже что-то вроде отдыха. Отвлекает от реальности.

Но сегодня что-то не радостно вышла. Ира смотрела на фотографии своих однокурсниц. Кто-то ездил заграницу, кто-то праздновал свадьбу. У нее не было настоящей свадьбы с лимузином и гостями. Все обошлось скромненько. А тут как в сказке. Хотя, какая разница как сыграна свадьба? Ведь от проблем и быта это не спасало. Да, у нее тоже есть фотки, где она гуляет с сыном по парку или как они отдыхали на море. На вид они с Юрой идеальная семья. Мама, папа и сын. Только это ведь все фасад. Картинка. А за ней одни проблемы, которым нет конца и края.

Порой Ира возвращалась к мысли, а что было бы если она выбрала бы карьеру, а не ребенка? Наверное, она тогда рассталась бы с Юрой. Поняла бы что он из себя представляет. А может и не поняла бы. Может так и продолжала бы жить с ним. Ждать от него предложения руки и сердца. Только это все так глупо. Штампы. Разве они делают человека счастливее? Меняют ли они его? А тогда казалось это таким важным. Только важное не роспись, а чтоб мужчина не терялся, когда наступают проблемы. Чтоб не убегал от них, как это порой делал Юра. И чего она в нем нашла?

Об этом лучше не думать. Лучше закрыть социальную сеть и посмотреть какое-нибудь кино. Например, где главная героиня уехала в другой город и начала жизнь с нуля. Но это как-то радикально. Ира лишь улыбнулась. Переезжать она никуда не будет. Выйдет на работу. Если Юра не измениться. Она его выгонит и подаст на развод. Так больше жить невозможно. Хотя немного совесть мучала. Ведь она его использовала как бесплатную няньку, или няньку, что работала за еду. Наверное, не совсем честно. А сейчас она больше не будет нуждаться в его услугах, так выгонит? С другой стороны — он отец. И также на равных должен участвовать в воспитании ребенка. Содержать его. И опять сомнения. В жизни часто бывают трудные моменты. А у Юры был именно такой. Он же не виноват, что случился кризис. Просто так получилось, что сошлись сразу несколько черных полос, превратив все в черное шоссе. В любом случае сейчас рано принимать такие решения. Вот через полгода она посмотрит, как жить дальше. А пока придется еще потерпеть.

Вадим.

— Я не могу иметь детей, — резко сказала Наташа. Они ужинали. Вадим заметил, что она какая-то молчаливая. Но не был готов к ее словам. Они прозвучали набатом в тишине кухни.

— С чего ты это решила? — осторожно спросил он. — Если у нас с тобой ничего не получается полгода — то это не показатель.

— Я прошла обследование. Это надо было сделать с самого начала. — Наташа посмотрела в окно. — Мы с тобой как-то безалаберно к этому вопросу отнеслись. Доктор сказал, что у меня почти нет шансов выносить ребенка. И никакие лекарства не помогут.

— Сейчас же есть разные методики. Надо детально разобраться в этом вопросе.

— Нет. — Наташа так сверкнула глазами, что Вадим испугался. Он никогда не видел ее такой решительной. Обычно Наташа была мягкая, добрая. Вадим знал, что у нее есть характер. Твердость. Но она его раньше не показывала. Тут же она дала понять, что все решила. — Я тебе сказала, что не могу. Значит уже все другие варианты рассмотрела. Больше мы к этому вопросу не возвращаемся.

Почему-то ее слова задели Вадима. И тут было не в разрушенных мечтах о ребенке. Наташа словно выстроила между ними стену. Она решила. Она рассмотрела. Без него. Это задевало. Вадим ничего не сказал. Решил вернуться к этому вопросу позже, когда Наташа немного успокоится. Но без детей это какая-то неполноценная семья. Дети должны быть.

И опять страх, остаться под старость одному. Немощным стариком, который никому не будет нужен. Вадим не думал бросать Наташу по этому поводу. Она его во всех планах устраивала. Но вопрос о детях так и остался открытым. Он попытался заговорить с ней на эту тему спустя неделю.

— Наташ, но семья без детей — это как-то не то. Может что-то можно сделать?

— Ты меня не слышишь? Я не хочу говорить на эту тему! — резко сказала Наташа. — Понимаешь, что мне это неприятно?

— Понимаю. Но...

— Тогда зачем начинаешь? Я тебе все сказала. Чего к этому вопросу возвращаться вновь и вновь? Или ты специально меня доводишь?

— Я только хочу понять, как мы будем жить дальше, — миролюбиво ответил Вадим. Он видел, что Наташа находится на грани истерики. Пытался ее успокоить. Даже пожалел, что решился с ней на этот разговор.

— Или ты принимаешь эту ситуацию, или мы расстаемся, — ответила Наташа. Она резко встала и ушла в комнату. Вадим последовал за ней.

— Ты куда? — заметив, что она одевается, спросил он.

— Уеду на пару дней к себе. А ты подумай над моими словами. Если любишь — ты меня поймешь.

Она ушла, оставив его в недоумении. В итоге еще и виноватым оказался. И какая ее муха укусила? Если любишь... А он ее любил? Ему было уютно с ней, но не больше. Большой любви не было. Но и опять отправляться на поиски счастья не хотелось. Что же ему так не везет? И на душе паршиво. А тут еще на работе неприятности. Они с Димой решили, что будут закрывать компанию. В последние несколько месяцев они работали в убыток. Так дальше продолжаться не могло. Значит надо найти новую работу. Вадим знал, что с этим проблем не будет, но все равно было как-то неприятно. Все эти поиски. Расставаться с Наташей не хотелось. А дети... У него брат не так давно женился. Скоро малыш родиться. Будет тогда к нему ездить играться. Тоже ведь дело. Даже плюсов больше. Не надо воспитывать, тратиться на памперсы. Будет просто дядюшкой. Тоже ведь так можно. А с Наташей потом все решится. Не сейчас. Не готов он опять остаться один. Правда теперь у него была компания из двух пушистых представителей кошачьего племени, но это все равно не то.

Вадим гулял по парку уже час. Бесцельно бродил по дорожкам. Он сам не понял, почему пошел гулять. Наверно надоело сидеть одному теплым летним днем. Вот он и пошел бродить. Ни мыслей, ни настроения. Пустота.

Принцесса шла ему навстречу. Видимо из магазина, потому что в одной руке две тяжелые сумки, а другой она тащила, упирающегося сына. Он ревел и вел себя, как осел: упирался ногами и отказывался идти. Она его не уговаривала. Тащила вперед, прикусив губу. Потом не выдержала, остановилась. Мальчишка упал на землю. Что-то мычал и бормотал, но это было совсем невразумительное. Ира поставила пакеты на землю. Начала уговаривать его подняться, но он только еще больше ревел. Тогда она вздохнула, подняла на руки мальчишку, который на вид был как крупный первоклассник и, подхватив сумки, понесла все это в сторону дома. Мальчишка реветь перестал. Уцепился за ее шеи и положил голову ей на плечо.

— Давайте помогу, — предложил Вадим.

— Ничего страшного. Справлюсь, — только и сказала она.

— Я не сомневаюсь, что справитесь. Только ведь тяжело.

— Своя ноша не тянет.

— От помощи глупо отказываться.

Она остановилась. Посмотрела на Вадима и кивнула.

— Хорошо.

— Такой большой, а все на маминых руках ездит, — забирая у нее сумки, сказал Вадим.

— Ему еще три года. Ногу натер. Вот и отказывается идти, — ответила Ира. — Он просто крупный. А так еще маленький.

— Но вам от этого не легче.

— А что поделать? Пока дети маленькие, то с ними всегда тяжело. Ничего, скоро он подрастет и станет легче. Будет мне сумки помогать носить.Настоящим помощником будет, — ответила Ира. — Хотя, знаете как говорят? Маленькие детки — маленькие бедки, а большие дети — совсем другие проблемы. Дальше садик, стихи, школа, прописи. А там и подростковый возраст.

— Вы так это говорите, что хочется ужаснуться, — улыбнулся Вадим.

— Это реальность. К этому надо быть готовым в любом случае. У вас есть дети?

— Пока нет.

— Надо подходить к этому шагу осознано. Понимать, что дети — это не только улыбки, бантики и футбольные мячи, но также это и проблемы. Правда не все это осознают, пока с этим не столкнуться. А потом и дети не нужны, только деть их некуда.

— Из вашего личного опыта?

— Просто наблюдения. Я знала на что иду, когда решилась родить. Но это не все так радужно, как порой кажется. Только улыбка и объятья ребенка заставляют забыть о всех проблемах и бессонных ночах, — она вздохнула. — Что-то я разболталась.

— Мне нравится слушать ваш голос, — просто ответил Вадим. Не подумал. Она испугалась. Растерялась. Замолчала. Вадим же проклинал свой длинный язык. Она хотела расстаться с ним у подъезда, но он убедил ее, что поднимет сумки на вверх. Ира сомневалась, но усталость взяла свое. Поэтому она согласилась. Пятый этаж. Без лифта. Пока они поднялись, Ира была вся мокрая.

— Спасибо, — сказала она. — На чай приглашать не буду. Муж вряд ли обрадуется.

— Я и не настаиваю. — Вадим судорожно пытался продолжить разговор, но не мог. Все слова вылетели из головы.

Он понимал, что упускает свой шанс, но ничего не мог поделать, разве только стоять и смотреть на нее с дурацкой улыбкой. Она спустила сына перед дверью. Он тянул ее за руку. Неловкость. Потом Ира видимо решила, что он полный дурак, каким себя считал Вадим. Она открыла дверь и поспешила скрыться в квартире. Вадим остался на лестничной клетки. Дурак. Хоть головой об стену бейся. Почему когда он ее видит, то теряет способность нормально мыслить? Как на разговор смелости хватило? В этой истории был лишь один плюс. Теперь он знал, где она живет. Только ведь не решится прийти в гости.

 

Глава 13.

30 декабря 2011 года.

Ира.

Падал мелкий снег, который переходил в дождь. Ветер хлестал по щекам. Она вначале пыталась от него прятаться, но потом поняла, что бесполезно. Как бы Ира не поворачивалась, ветер все равно кидал в лицо острые, как стекла снежинки и капли. Он задувал за шиворот. Не спасал поднятый воротник и повязанный шарф. Куртка уже промокла. В ботинках противно хлюпала вода. Ира так замерзла, что не чувствовала себя.

Ночь разгоняли фонари и машины, которые стояли в пробке. Из-за этой пробке и задерживался автобус. Ира стояла на остановке уже второй час. Она устала после тяжелого рабочего дня. В магазине народ словно с ума посходил с этими праздниками. И чем Новый год отличается от другого дня? Обычный день. Придумают себе культы, а потом им следуют. Глупости все это. Хотя раньше, наверное, где-то в другой жизни, она также любила праздники. Только это было давно. Очень давно. До того как она познакомилась с Юрой. До того как родился Степа.

Ира устало смотрела на бесконечный поток машин. Как дни в жизни. Они тянутся и тянутся. И конца и края им нет. А снег и дождь все падает на землю. Люди хмурятся, а счастливчики улыбаются. Есть еще счастливые люди в этом мире. Не такие, как она. Ира чувствовала себя опустошенной. Выжатой до конца. До последней капли. Она больше так не могла. Дошла до крайней точки. И что теперь делать?

Вспоминая последние полгода, Ира не могла понять, когда ее жизнь полетела под откос. Может когда Юра нашел хорошую работу с большим заработком? У него сразу появилась любовница. Ира это почувствовала. Она хорошо знала мужа. Видела, что он начал ей врать. Но ничего не стала предпринимать. О чем она тогда думала? Ей было все равно. Они давно не спали вместе. Жили в одной квартире, как соседи. Воспитывали сына. Как раз в это время Степа пошел в сад. Началась адаптация. Ира не могла выходить на подработки. Посвятила все свободное время Степе. Но адаптация проходила тяжело. Постоянные срывы и истерики. Потом простуды. В итоге, спустя три месяца, он разгромил группу в саду. Подрался с воспитателями. Степа был крупным ребенком, выглядел старше своих лет и был сильнее. В итоге заведующая настоятельно попросила показать его психиатру. Написала направление. Потому что ребенок вел себя неадекватно.

Ира вынуждена была с ней согласиться. Со Степой она давно уже не справлялась. И дело было не в истериках и топанье ногами. Пугал безумный взгляд во время таких припадков. Степа кидался стульями, ломал вещи. Ира терялась. Не знала, что делать. Ругалась с ним. В поликлиники он мог пойти драться с врачами, которых терпеть не мог. На улице мог кинуться на прохожих. Они уже были у психиатра, которая прописала им успокоительные. Но они не помогли. Если не было таких припадков, то Степа был обычным ребенком. Мог и обнять и признаться в любви. Он все так же плохо разговаривал. Но Ира понимала его. Они занимались дома, потому что с логопедом он тоже поругался и чуть не затеял драку. Выучили буквы. Правда с руганью и драками, но выучили. Только этого было мало. Он до сих пор путал время года и фигуры. Не мог показать, что просили, зато сам себя обслуживал. И добавку мог положить в тарелку, и воды налить, самостоятельно помыться. Как Ира шутила, что он развивает все, что ему сейчас как бы и не надо знать.  И вот нужно было идти опять к врачу.

Юра не выдержал. В начале декабря он признался, что у него есть отношения с коллегой, разведенной женщиной, у которой двое детей от первого брака. У них любовь. А от такой жизни он просто устал. Устал от выходок Степы. Познакомившись с детьми Беллы, он понял, что Степа какой-то ненормальный. У нее замечательные дети. Тихие, умные. А у них какой-то кошмар. Ира не стала спорить, закатывать истерики. Она устала. Пожелала ему удачи и собрала вещи. После этого падала на развод и на алименты.

А дальше начался ее личный кошмар. Мария Васильевна взяла в декабре отпуск и предложила посидеть со Степой. Ира же в это время могла подработать. Идея Ире понравилась. К тому же она осталась одна. Ира никак не ожидала, что Мария Васильевна скажет, что ребенка она ей не отдаст. Мол, Степа останется с Юрой. Она поможет Юре его воспитать, а Ира никудышная мать. Из ребенка делает сумасшедшего. Ира ругалась с ней, плакала. В итоге оставалось ждать решения суда. И суд мог встать на сторону Юры. Ведь у него была постоянная работа, в отличие от нее.

Весь декабрь прошел в сильнейшем стрессе. Дошло до того, что Ира потеряла голос. Она говорить могла лишь шепотом. Стали появляться седые волосы. Нервные тики появлялись в любое время, так же как и тремор. И вот праздник. Только улыбаться совсем не хочется. Хочется скорее разреветься в подушку. Она устала. Просто устала бороться и воевать. Хотелось простого спокойствия. Даже не счастья, а именно спокойствия. Как в Мастере и Маргарите.

Вадим.

Опять праздники и опять один. Это уже раздражало. С Наташей они разошлись два месяца назад. Как оказалось, он опять ошибся. Думал, что нашел подходящего человека, а нет. Они были разные. Совершенно разные люди, которые не имели ничего общего. Он вздохнул. Как же ему надоели это опять и опять. Тридцать три года. Можно ведь ума набраться? Так нет же. Все на грабли наступает. Получает по лбу, а ума больше не становиться.

Наташа решила сосредоточиться на карьере. Он ее понимал. Она хотела в чем-то добиться успеха. Наташа поменяла работу. Теперь домой приходила только переночевать. К Вадиму она охладела. Он опять встал у плиты. Никаких общих тем, никаких разговоров. И одинокие вечера в компании кошаков. Самые преданные его спутники. Так и в женщинах недолго разочароваться.

У брата родился сын, а жена после роддома попала на месяц в больницу. Молодой отец встал перед выбором или увольняться и быть с ребенком или опять же увольняться, потому что сидеть с малышом было некому. Отпуск ему на работе никто не дал. А терять хорошее место не хотелось. Вадим все равно был в поиске нового места, поэтому предложил понянчиться. Если учесть, что они с братом до этого не имели никакого опыта в обращении с детьми, то этот месяц выдался насыщенным. Пришлось многому учиться. Начиная от того, как смесь развести, заканчивая памперсами. Поначалу только и делали, что задом наперед одевали. Интернет в помощь и добрая патронажная медсестра, которая удивилась такой няньке, но потом привыкла. В итоге Вадим мог считать, что в этой жизни справиться со всем на свете. А потом еще маму малыша учил, как с ним справляться.

Это был тяжелый, но приятный месяц. Он продолжал приезжать и помогать Есений, когда выдавалась свободная минутка. Мог и с коляской погулять и с малышом посидеть, пока Есения делами занималась. О таком дяде только мечтать можно, как говорила она.

После этого Вадим понял, что семья без детей — это не семья. Решился на разговор с Наташей. Может им тогда усыновить ребенка? Наташа хлопнула дверью. Вадим же остался один. Ну и ладно. Жизнь продолжается. Он еще молодой мужчина. Так что все впереди. Еще лучше встретит.

Именно в этот момент он и увидел ее. Принцесса стояла под фонарем. Ежилась. В руках пакет, на плече сумка. А курточка все та же. Сколько он в ней ее уже видел лет? Четыре года? Весь мир перестал существовать. Пробка, новогодняя суета стали такими далекими и бессмысленными. Остались лишь в этом мире он и она. Страх прошел. Наоборот, появилась смелость и легкость. Вот это его шанс. Осталось лишь подойти. Вадим закинул сумки с продуктами в машину.

Но Ира может его и не узнать. Может послать. Отказаться разговаривать. И что тогда делать? Ничего. Тогда он наберется смелости и подойдет к ней вновь. Он часто видит ее из окна. Должна же она рано или поздно сдаться. А может и не будет все так печально. Может они уже Новый год будут встречать вместе? Может... Может... Если он и дальше будет медлить, то все останется как прежде. И свой шанс он упустит. Опять. Хватит думать. Действовать надо, пока принцесса не уехала.

 

Глава 14.

30 — 31 декабря 2011 года.

— Добрый вечер, — приятный мужчина подошел к Ире. Она даже не поняла вначале, что он к ней обращается. Несмотря на слякоть он был одет в черное пальто, красный шарф выглядывал из-за воротника. Чисто выбритый. Блондин со стильной стрижкой и скошенной челкой. На губах улыбка.

— Добрый вечер, — ответила она немного с запозданием. Ира никак не могла понять, что ему от нее нужно. Спросить дорогу? И он смотрит на нее и молчит.

— Погода сегодня отвратительная, — выпалил он.

— Согласна, — растерянно ответила Ира.

— Давайте я вас подвезу, — говорил он тяжело. Словно заставлял себя. Сразу вспомнилась учеба и ученик не выучивший урок.

— Зачем? — не поняла Ира.

— Как зачем? На улице ливень такой. А ты, вы давно промокли. Так и заболеть можно. — Вадим понимал, что опять все красноречие растерял. Слова путались и находились с трудом. Если так и дальше пойдет, то она его просто пошлет далеко и надолго. Или не пойми за кого примет. За идиота точно.

— Скоро автобус должен подойти, — неуверенно ответила она. И с тоской посмотрела на пробку.

— Ира, мы с вами живем в соседних домах. Поэтому мне несложно вас подвезти. Вы ведь совсем промокли. Тем более праздник. Пусть это будет для вас неожиданным, но приятным чудом. Вы вот стояли тут, мокли и повстречали меня, — в последний момент все же вернулось красноречие.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Я же говорю, что мы с вами соседи. У вас есть сын Степа. Еще вроде муж. Я часто вас вижу на площадке.

— Вадим готов был провалиться сквозь землю и откусить себе язык. Теперь она решит, что он или шпионит за ней, а то и вовсе за маньяка примет.

— Я на площадке за Степой слежу, поэтому никого не замечаю вокруг, — она неожиданно улыбнулась. — И на лица у меня плохая память. Честно, не помню как вас зовут.

— Вадим. Давайте продолжим разговор в машине, а то я начинаю промокать, — предложил он.

— Хорошо, — сказала она. Вадим не мог поверить, что она согласилась. — Вам плохо?

— Нет, все хорошо. Не обращайте внимания, — он постарался взять себя в руки.

В машине было тепло. К тому же Вадим сразу включил печку. Ира начала согреваться. Они плавно въехали в пробку. Вадим вел уверенно хотя тут скорее они не то что ехали, а плавно встали в поток машин. Несколько минут стояла тишина.

— А вы на площадке с ребенком гуляли?

— Паша еще мал для площадки. Но со временем может и будем там гулять, — ответил Вадим и сразу исправился. — Мой племянник. У меня нет детей и жены нет. Кот и кошка есть. Черный Дымок и белая снежинка. Я ее в Новогоднюю ночь подобрал. Представляете?

— Чудеса. — Ира смущенно улыбнулась. Он был странный. Ира начала подумывать, что зря к нему села в машину. Но неожиданно для себя выпалила. — А я развожусь. Представляете? И сына отдавать не хотят. Свекровь взяла посидеть, пока я подрабатываю, а заявила, что больше мне его не увидеть. И Новый год этот... И дождь...

Она вытерла выступившие слезы и стала смотреть в окно. Нужно успокоиться.

— Извините. Я лишнего наговорила.

— Ира, у вас все наладиться. Это временные проблемы.

— Я это себе столько лет говорю, а они так и не заканчиваются, — пожаловалась она.

— У меня также. Только вроде все наладиться, а потом резко бух, бам и тарарам. И не знаешь, что делать дальше, — сказал Вадим. — Но мы люди сильные и унывать с тобой не будем. Со всеми проблемами справимся. Еще и желание загадаем в Новогоднюю ночь. Ничего, что на «ты»? У меня такое ощущение, что я тебя знаю очень давно, поэтому постоянно заставляю вспоминать это проклятое «вы».

— Ничего. — Ира быстро на него посмотрела и вновь перевела взгляд в сторону окна.

— А в жизни неприятности постоянно происходят. Зато не скучно.

— Я уже устала от таких американских горок. Хочется просто спокойной жизни.

— Мне наоборот скучно. Представляешь, приходишь домой, а там никого.

— Представляю. Я так месяц живу.

Они разговаривали два часа, пока ехали в пробке и не могли наговориться. Оказалось, что у них много общего. Начали с проблем, закончили смехом. Вадим подвез ее к подъезду. Время уже приближалось к полуночи.

— Как в сказке, — сказал он улыбнувшись. — Сейчас пробьет полночь и моя принцесса превратиться в Золушку. Даже туфельки не оставит.

— Хочешь всю ночь просидеть в машине? — улыбнувшись, спросила его Ира.

— В гости хочу. На кофе. — Вадим сказал эти слова и затаил дыхание. Вот теперь точно пошлет.

— Не поздновато для кофе? — спросила Ира.

— А я утра дождусь, — он посмотрел на нее. Взгляды встретились. Ира первая отвела глаза. Встряхнула головой, откидывая прядь волос, что упала на глаза.

— Я тебя знаю два часа.

— Пять лет на тебя смотрю и все не решаюсь подойти.

— Тут можно сказать, чтоб ты для начала притормозил коней. Но, если это правда, то ты едешь не на конях, а на ослах: то с места не сойдешь, то несешься на всех скоростях.

— Устал ходить вокруг да около. Или пан или пропал. Может под Новый год все получиться. Хотя вижу, что веду себя как идиот. Извини, — он так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Испортил. Сам виноват. А другого шанс может и не быть.

— Пойдем. Кофе у меня есть, а остальное не обещаю, — тихо сказала Ира. Вадим подумал, что ослышался. Но нет. Она уверенно смотрела на него со слабой улыбкой на губах. — Может это и ошибка, но возвращаться в пустую квартиру не хочу. Кажется, что еще немного и с ума сойду в этих четырех стенах. Составишь мне компанию. Будем сходить с ума вместе.

— С тобой согласен на что угодно. Даже если это будет и сумасшествие, — он забрал пакеты с продуктами.

— Зачем?

— А я не предупредил, что у меня кофе с собой? Да и к кофе ты ничего не предложила, — ответил он.

Ира не стала возражать. Все это напоминало странный сон или розыгрыш. Это не могло происходить с ней. Вадим походил на принца из сказки. На героя фильма. Дорогая машина, дорогая одежда. Одеколон. Мужик был не из простых рабочих. Но при этом нес порой такую чушь. Почему она ему поверила? Потому что захотела сказки? Потому что среди серых будней и уныния она захотела немного поверить в чудеса? Наверное. Другого объяснения она не нашла.

— Ты вся промокла, — помогая ей снять куртку, сказал Вадим. — Так, идешь в душ греться, а я пока чего-нибудь на ужин соображу. Не смотри на меня так удивленно и недоверчиво. Никогда не видел, чтоб эти две эмоции могли так считаться. Если не веришь мне, забери с собой ключи от входной двери. Из окошка прыгать точно не буду. Только не забудь куда их от меня спрячешь.

Вадим говорил быстро и уверенно. Ира же почувствовала такую усталость, да и спорить с ним не хотелось.

— Если ты так будешь на меня смотреть, то я подавлюсь, — не выдержала Ира. Вадим сидел напротив, подперев рукой подбородок, и не спускал с нее глаз. На губах глупая улыбка.

— Ты красивая.

— Угу, мокрая как мышь и в старом халате. Прям принцесса.

— Это все фольга, — он отмахнулся. — В тебе что-то есть необычное. Опять глупости говорю?

— Не знаю. — Ира растерялась. Она не знала как реагировать на его слова. Не знала, как себя с ним вести. Не могла понять игра это или искренне.

— Свалился я к тебе на голову. Да еще так прямо. Вот что чудно. Обычно никогда не теряюсь. Спокойно могу подойти и познакомиться. Заболтать, расположить к себе. Да и работа этому соответствует. Даже учился специально. Психологию читал. Но с тобой ничего это не действует. Как вижу тебя, так все забываю. И все эти уловки кажутся какими-то глупыми. А правдивые слова сразу отпугнут. Вот и приходиться в стороне стоять. А жизнь идет и проходит мимо. Это ведь неправильно. Сомневаться можно долго. А можно за один решиться и все поменять.

— Это все понятно. В жизни все бывает. Но столько всякого обмана вокруг, что все это кажется каким-то странным. И нереальным.

— Обмана много. Но я тебя не обману. Поверь. Прошу дать лишь шанс. Я не подведу. Бывает же, что люди знакомятся и в тот же вечер подают заявление в ЗАГС, а потом всю жизнь живут вместе. С тобой бы точно хотел прожить всю жизнь.

Ира смотрела на его спокойное лицо, уверенный взгляд и смущенную улыбку. Она видела, что он довольно уверенный в себе человек. Надежный. Но при этом довольно мягкий и неуверенный. Еще в школе она ходила на свидание с парнем из параллельного класса. Он был спортсмен. Хоккеист. Так высокий, уверенный парень. А когда они гуляли по парку, то смущался и терял слова. В итоге она выслушала все правила игры, как выбирать коньки, защиту и другие прелести его жизни. Он все говорил и говорил, чтоб только не было тишины. Когда закончились темы про спорт, он стал рассказывать как его бабушка носки вяжет, а дедушка на рыбалку ходит и как червяков выкапывать надо. Ира тогда еле сдержалась. Чтоб не рассмеяться. В конце свидания он ее поцеловал, но промахнулся. Вместо щеки уткнулся губами в шею. Ира не выдержала и рассмеялась. Он же быстро сбежал. После этого они больше не встречались. Даже не здоровались. Через пару месяцев история закончилась вместе с последним звонком. И вот Вадим напоминал ей именно того кавалера.

— Ты улыбаешься.

— Давай не буде так торопиться, — тихо сказала она. — Надо все-таки узнать друг друга лучше. Знаешь, как в той сказке: у него жена была сварливая и плохо готовила.

— Готовить я и сам умею. А насчет узнать друг друга лучше, я не против, — сказал он. Ира не поняла этого его хитрого взгляда.

Она не поняла, как простое проглаживание руки перешло в поцелуй, а потом они и вовсе оказались в кровати. Она не ожидала от себя, что так раскроется перед, по сути, незнакомым человеком. Ночь получилась какая-то нежная и волшебная. Счастливая и ласковая. И усталость и проблемы были забыты. А два сердца в итоге забились в одном ритме.

Вадим не думал, что все так получиться. Он рисковал, но решил, что все равно попытается. Сегодня он сам удивлялся своей смелости. Но недаром говорят, что под Новый год желания сбываются. Завтра праздник. И его они точно будут встречать вместе. Проблемы же его не пугали. Главное, что теперь они вместе.

Телефон настойчиво трезвонил. Вадим вначале никак не мог понять где он. Потом пошел искать телефон. Звонил брат.

— Тебя сегодня во сколько ждать? — спросил он.

— А сколько сейчас время? — протирая лицо рукой, спросил Вадим.

— Час дня.

— Заеду домой кошаков покормлю, значит часа в три буду у вас.

— Кошаки — это святое. — В трубке послышались смешки. — Тогда ждем.

Вадим посмотрел на сонную Иру. Она настороженно смотрела на него. В глазах была тревога? Страх? Он подошел к ней и поцеловал.

— Мне к брату заехать надо. С праздником поздравлю, а потом к тебе вернусь. Ты ведь не против встретить Новый год со мной? — прижимаясь лбом к ее лбу, спросил он.

— Не против. — после минутной паузы, ответила она. На губах робкая улыбка. В глазах — надежда.

— Не бойся. Вместе со всем справимся. — он поцеловал Иру. — Пойду готовить кофе.

Чудесное утро. Морозное и счастливое. Они почти не разговаривали, боясь спугнуть эту минуту волшебства. Но Вадим понимал, что должен собираться, хотя ему было сложно это сделать. Он не хотел уходить. Вместо того чтоб куда-то ехать хотелось просто смотреть на Иру. Как падает свет от окна на ее лицо. Как спутанные волосы спадают на плечи, напоминая о сладкой ночи. Как в глазах появляется теплота. Он встряхнул головой, отгоняя наваждение.

— Ира, дашь свой номер телефона? Если буду задерживаться, то позвоню. Хотя не должен, но в жизни все бывает.

— Записывай. — она продиктовала ему номер телефона.

— Все, я пойду. А то, еще немного и никуда не поеду. — Вадим обнял ее на прощание. Не хотелось расставаться и на миг. Он даже думал с собой ее позвать, но в последний момент передумал. Почему-то показалось это плохой идеи. Последний поцелуй и он ушел.

Ира осталась одна. Еще в воздухе витал запах его одеколона. Еще были слышны его шаги. Она хотела остановить его, попросить, чтоб он вернулся, не оставлял ее. Но не стала. Глупый порыв. Они так мало знают друг друга. Надо вначале разобраться в своих чувствах и эмоциях.

Весь оставшийся день она убиралась. Готовила праздничный ужин. За продуктами идти точно не пришлось. Два пакета, что оставил Вадим, явно предназначались для встречи Нового года. Так как он все равно обещал вернуться, то она решила воспользоваться ими. Часы показывали шесть, семь, восемь. Она позвонила маме. Поговорила с ней. Потом весь вечер ждала хотя бы звонка от Вадима, но он не позвонил. Свой номер он не оставил. Ира гнала мысли, что с ним могло что-то случиться. Может завтра. Он говорил, что живет недалеко. Но он не позвонил ни завтра, ни послезавтра. Вадим просто пропал. В конце Ира решила, что он ее обманул. Но зачем? Было скучно и решил так поразвлечься? Подарить надежду, а потом растоптать? Ира не понимала. А телефон по-прежнему молчал.

 

Глава 15.

5 января 2012 года.

Ира.

Приезд Юры был неожиданным. Он приехал без звонка. Хорошо, что в этот день отменили у Иры смену. Юра привез Степу вместе с вещами. Она не могла поверить своим глазам. Степа сразу полетел осматривать свою комнату. Все проверял, изменилось там что-то или нет. Потом успокоился и пошел смотреть телевизор.

— Мама хочет, чтоб Степа жил со мной. Но, сама понимаешь, меня это не устраивает. Он сложный ребенок. Ему нужна повышенное внимание и забота. Я это дать не смогу. Мама меня убеждает, что будет мне помогать, но я ее знаю. Степка будет полностью на мне. Это значит надо нанимать няню. Лишние траты. Зачем? Чтоб отомстить тебе? Но нам с тобой незачем ругаться. Да и делить нечего. — сказал Юра. Он выглядел серьезным и каким-то повзрослевшим. Перед ней стоял деловой мужчина. Почему же с ней он вел себя, как маленький ребенок?

— Поэтому ты вернул Степу мне?

— Да. Нам с тобой лучше миром договориться об алиментах. Я от него не отказываюсь, навещать буду. Раз в месяц забегать проведать. Но не ночевки, ни поездки на моря от меня не жди.

— Я и не ждала. На Степу любые изменения действуют нервно. Он потом долго в себя приходит. — согласилась Ира.

— Тогда договорились.

— А твоя мама?

— Я с ней сам переговорю. Ир, я пожить хочу, а не на больного ребенка жизнь тратить. С каждым днем я все больше убеждаюсь в этой мысли.

— Что-то случилось? — спросила Ира.

— Он рычал, когда я его с Беллой познакомил. Запустил в нее стулом и ногами затопал.

— Наверное, она ему не понравилась. Или бабушка сказала, что-то типа «это новая мама». — предположила Ира.

— Возможно, — Юра не стал спорить. — Чего-то она на тебя сильно зла. Прям ненавидит. Винит тебя в том, что мы разошлись. Я пытался ей объяснить, что мы устали друг от друга. И не ты виноваты, а оба, но она и слушать ничего не желает. Но ничего. Смериться. Ты же не будешь ей палки в колеса ставить, когда она захочет со Степой повидаться?

— Нет. Пусть приезжает.

— Я ей так и сказал. Но она упрямо считаешь, что Степу прятать будешь.

— Не буду. Зачем мне это?

— Вот и я о том же. — он посмотрел на часы. — Я тогда поеду. Удачи.

Он ушел. Ира почувствовала, что невольно наворачиваются слезы. После всего пережитого ее накрыла настоящая истерика. Она то плакала, то смеялась. Вот так просто. Месяц они трепали ей нервы, угрожали. А теперь ребенок стал ненужным. Правильно. Он ведь необычный, сложный. Только поэтому ей вернули его. Так бы сколько она боролась за то, чтоб быть рядом с сыном.

Степа заглянул на кухню. Серьезный. Он смотрел на Иру. Потом улыбнулся и подошел к ней, обнимая. Высокий, большой. Он сильно вырос. Пробормотал на своем сложно-понятном языке, что любит ее. Ира постаралась вытереть слезы, которые упрямо набегал вновь и вновь.

— Я тебя тоже люблю. — ответила ему Ира. Она поцеловала его в макушку. — Ничего. Справимся. Главное, что вместе. Остальное — ерунда.

День затянул заботами. А вечер остался для тяжелых дум. Ира налила себе чаю и подошла к окну. Свет включать она не стала. В последнее время ей нравилась темнота. Она не напоминала об одиночестве, как яркий свет. Темнота окутывала плечи, как теплая шаль, слушала о бедах и переживаниях, утирала слезы. Теперь Ира осталась одна. В принципе, ей было не привыкать. Юра уже уходил из семьи. Но тогда он часто приезжал. Тогда помогали бабушки. Она могла сбегать в магазин, поликлинику, банк. Теперь придется все делать самой. Тяжело. И денег нет. И надо что-то решать с садиком. Может психиатр выпишет успокоительные, и Степа сможет его посещать? Тогда она найдет работу. Ничего. Выкрутятся. Выживут. А потом будет легче. Это сейчас тяжело. Пока Степа маленький. Когда подрастет, то станет проще. И с возрастом все эти болячки должны пройти.

Одно вызывало беспокойство, что стало с Вадимом? Она готова была обзвонить все больницы и морги, но не знала его фамилии и даты рождения. Из всей информации у нее было только имя. И номер телефона он ей свой почему-то не оставил. Но и на афериста Вадим не походил. Или, наоборот, как раз походил. Запудрил ей мозги. Наговорил слов о неземной любви, все ради того, чтоб затащить в кровать. Показывали же по телевизору пикаперов, которые ради развлечения знакомились с женщинами. Но он мог и посимпатичнее выбрать. Ира никак не походила на красотку, желающую провести хорошо время. Только он выбрал ее. Он знал, где она живет, как ее зовут. Знал про Степу. Романтичный и красивый принц из сказки. Таких не бывает в жизни. Совсем не бывает. И сладкие ночи скорее можно встретить в книге, а не испытать в реальности. Но ведь все это было. Куда же он пропал? Пусть хотя бы жив будет, а остальное она переживет. Даже если он больше никогда не появиться в ее жизни. Пусть будет только жив.

За окном бушевала непогода. Ветер гнул деревья и играл выпавшим снегом, поднимая его с земли. Неожиданно тучи разошлись и Ира увидела яркую звездочку, что весело ей подмигнула и тут же скрылась за тучами. Ира решила, что это добрый знак. Главное, чтоб был живой.

Вадим.

Голова болела. Во рту все пересохло. Хотелось пить. Белый потолок. Больница? Пахнет как в больнице.

— Ира. Принцесса. — прошептал он. Приехать. Он обещал приехать к ней. Подошла медсестра. Врач. Что-то спрашивали его. Но он вновь отключился.

Следующее пробуждение было спустя несколько часов. Он смог назвать имя и фамилию. Вспомнил телефон брата. Авария. Вадим помнил, что ехал от брата. Он провел в гостях пару часов, а потом возвращался к Ире. Спустило колесо. Пришлось встать на обочину. У него была запаска. Да и поменять колесо ничего не стоило. Чем он и занимался. Скользко. Тридцатого шел дождь, а потом подморозило. Машины скользили на дороге. Вадим только закончил менять колесо. Сел в машину, а потом увидел как на него несется фура. Она не могла затормозить. Занесло. И Вадим не успевал уйти с ее пути. Все произошло за считаные секунды, которые показались вечностью. А потом удар, и он потерял сознание.

Уже пятое января. Значит Ира встречала Новый год одна. А он обещал и подвел ее. Почему так? Почему, когда казалось, что вот он счастье, а тут раз и все оборвалось. Сотрясение мозга, сложный перелом ноги. Ушибы мягких тканей. Треснутые ребра. Да, он еще легко отделался, но это не успокаивало.

Казалось, что принцесса потеряна для него навсегда, как и телефон, которого не нашли при нем. Может отлетел во время аварии, может украли. Саму трубку не жалко, но там был ее номер. Адрес принцессы выпал из головы. Он пытался вспомнить ее подъезд и квартиру. Но не получалось. Вместо этого перед глазами возникало расплывчатое пятно. Вадим был уверен, что вспомнит, если увидит ее дом. Но пока это не удавалось сделать. Он не помнил и не мог толком пошевелиться.

Вначале был шок. Который прошел только через несколько дней. Вадима перевели в палату. Там он дожидался окончания праздников, чтоб узнать окончательный вердикт врачей. При всех его травмах сильнее всего вызывала опасения нога. Как ему сказали, сильный перелом. Пока же оставалось лишь лежать и думать. А слова сами по себе складывались в слова. От этого болела голова. Но он не мог уснуть. Мысли складывались в образы и картины. История просилась на бумагу. Несмотря на то что ему нельзя было напрягать зрение и был положен покой. С сотрясением шутки плохи, но Вадим не выдержал этой пытки. По крайней мере, он мог отвлечься от мыслей о принцессе, хотя ее образ так и витал над страницами блокнота, которые заполнялись неровным скачущим почерком.

Принцесса. По ночам бессонница. И лишь надежда, что она его дождется. Простит, что он не сдержал слово. Хотя обещал. Но он не знал, что так получится. Только она там одна и переживает. А он говорил ей, что они справятся со всеми проблемами вместе. Теперь же бросил одну. Но он вернется. Только на ноги встанет и вернется.

 

Глава 16.

Весна 2012 года.

Ира.

Как это узнать, что у тебя ребенок не такой, как все? На самом деле не пожелаешь такого и врагу. Земля уходит из-под ног и приходит понимание, что все надежды, связанные с лучшей жизнью, останутся в прошлом. Не будет легче.

Психиатр не выписал лекарства. После того, как Степа начал кидаться в кабинете стульями и рычать на врача, он предложил полежать в больнице. На этот шаг было сложно решиться, но Ира понимала, что она теряет контроль над сыном. Он чуть по потолку не ходил. Она не могла с ним справиться. Все это можно было списать и на стресс, связанный с разводом родителей. Но вряд ли в этом возрасте дети поднимают столы и кидают их в матерей, переживая, что папа не пришел домой. Пора было признавать, что с ее сыном действительно что-то не так.

О больнице много ходило неприятных разговоров. Клеймо на всю жизнь. Но как иначе? Как иначе подобрать лечение, и выставить диагноз? Возить его каждый день она не могла, потому что Степа вел себя неадекватно в транспорте. Он мог начать бить по стеклу руками или предметами, мог ногами пинать кресла. Сползал на пол. Были и светлые моменты, когда он вел себя адекватно, но их было в последнее время все меньше и меньше.

Она чувствовала себя предательницей по отношению к сыну. Плакала, когда его уводили с дракой в отделение. Но так было нужно. Весь месяц пока он лежал в больнице, она приходила в себя. Просмотрела в интернете все по психическим заболеваниям, потом гадала что же не так со Степой. Как говорили, есть несколько стадий у родителей, которые узнают диагноз детей. Первое неприятие и отрицание, потом отчаянье, далее принятие. У кого-то уходит года на все эти стадии. Ира не могла себе позволить столько жалеть себя. Она выделила себе месяц.

Алкоголь через день. Депрессия. У нее такой умной, ребенок с умственной отсталостью в легкой степени. Дебил. И это не ругательство, а диагноз. Это значит не будет стишков под елкой и первого сентября в обычной школе. Это значит коррекционная школа. Он не такой, как все. Необычный. Сложный. С ним надо больше заниматься. Больше прилагать усилий.

А помощи нет. И нет выходных. Только она одна. И на работу так просто не выйти. Или наоборот найти работу, а его спихнуть на няню. Сдать в интернат. Бабушки с ним не справятся, да и у каждой своя жизнь. К тому же Ира ребенка для себя рожала, а не для кого-то. Да, так получилось. Никто от этого не застрахован. Причина не выявлена. Может сбой пошел во время беременности, может из-за тяжелых родов, или по родне у кого-то был такой диагноз. Кто его знает? Да и смысл искать виноватых, когда ребенок уже такой. И с этим ничего не поделаешь. Только принять.

Дальше осталось лишь решить, стоит ли тянуть его до общепринятого уровня или подстроиться под него и принять таким, какой он есть. Ира видела, что такие детки могут и стихи рассказывать и счет выучить. Но сколько сил было вложено в это. Только стоили эти силы результата? Разве этот стишок поможет ему в жизни приготовить обед? Или отправить письмо на почту? Тут нужно было думать.

К тому времени когда Степу нужно было забирать из больницы, Ира пришла в себя. Она уже знала, что не сдаться. Пусть будет тяжело, пусть придется менять планы, но она не опустит руки. Ничего. Вырастит, воспитает. Алкоголем дело не решить. Шок прошел. Степе нужна была адекватная мама. Она ей станет. Справиться.

Степа изменился. После занятия с логопедом стала лучше речь. И он стал тише. Намного тише. Правда, прописали сильнодействующие успокоительные. Когда он был спокоен, то был идеальным ребенком. Он старался, что-то рассказывал, чего-то делал. Но подсаживать его на таблетки, которые вызывают привыкание, тоже не дело. В итоге с врачом они договорились, что она будет их давать во время сильного возбуждения Степы. Такое возбуждение наступало, когда надо было куда-то ехать. Или без видимой причины. Вот он сидит, помогает ей суп варить, а потом вдруг вскакивает и начинает танцевать, напевая себе под нос. Или Ира ему что-то не разрешала, так он мог кинуть от злости стул. Врач сказал игнорировать такие действия. Ира научилась этому. Она со спокойным лицом следила за его вспышками гнева, ждала когда он успокоиться. Объясняла, что так делать нельзя. Если он будет стульями кидаться, то стул сломается и сидеть будет не на чем. Переключала его внимание на что-то другое и пила пустырник. Он не видел, что ее потом трясло от его выкрутас. Степа не знал, что любой поход в магазин или банк для нее это тяжелое испытание. Потому что даже дав ему успокоительное перед выходом, она не была уверена, что все пройдет тихо и мирно. Он мог начать здороваться со всеми прохожими просто потому что у него было хорошее настроение. Мог начать кукарекать на улице. Конечно, люди смотрели косо. А Ире пришлось игнорировать это и объяснять, что на улице как бы не принято так себя вести. Но Степе было все равно. Он был в эти моменты счастлив и хотел поделиться этим настроением с другими. В конце концов Ира решила, что петь это не витрины бить, от которых она его с трудом оттаскивала. Так и пошла жизнь дальше. Нужно было пробовать оформить инвалидность.

Вадим.

Перелом был сильный. Нужна была операция. При этом предстояло собрать не только ногу, но и заменить сустав. На это нужны были деньги. Хорошо, что деньги на счету у него были. Вадима несколько раз навещал брат. Кошек он забрал к себе. Бедные с голоду добрались до пакета с кормом и прогрызли в нем дыру. Хоть не голодали, пока он лежал в реанимации. Умные животные.

Только все равно было тоскливо. Неспокойно. Блокнот был исписан, а за ним еще и несколько тетрадей. Так и была написана первая книга, на которую ушло чуть больше месяца. После операции пошли осложнение. Выписаться сразу не получилось. Какое-то нагноение. С ним пытались бороться, но не получалось. Возвращение домой все оттягивалось. Потом у Вадима оказалась аллергия на металл, который поставили во время операции. Не принимал его организм. Такое редко, но бывало. Уже стучалась в окно весна, а он все не мог нормально ходить.

Не было бы и дня, чтоб Вадим не вспоминал Иру, но появиться в таком виде перед ней он не мог. Почему-то было неудобно. Стыдно, что ли за свою слабость. Да и как она примет его таким? Поломанным. Хотел для нее опорой встать, а сейчас сам без опоры передвигаться не может. А у Иры и своих проблем хватает.

Его навестила Наташа. Ему привезли телефон с интернетом. Так что можно было и сеть выйти. Она ему написала, а когда узнала, что с ним беда такая приключилась, решила проведать и апельсинов привезти.

Вадим ее даже не узнал. Из тихо мышки, она превратилась в роковую красотку. Уверенность в каждом движении, дерзкий макияж и деловой костюм, который больше подчеркивал, чем скрывал. Холодный взгляд. И когда она успела так поменяться? Успешная и холодная. Разобьет сердце и пройдет дальше.

— Вижу у тебя все в порядке. — заметил он.

— Не жалуюсь. — Наташа поставила пакет с фруктами и соком.

— Изменилась. Прям не узнать.

— Умнее стала. — она повела плечом. Они некоторое время помолчали. Разговор не клеился. — Ты выздоравливай.

— Постараюсь. — ответил Вадим, гадая  чего она приезжала.

— А знаешь что? — Наташа неожиданно вернулась.

— Что?

— Я рада, что у нас ничего не получилось. Второй раз этот круг ада я бы не выдержала и ушла бы сейчас, — она улыбнулась ему на прощание.

И чего она на него так взъелась? Переклинило ее что ли? Ведь неплохо жили вместе. Не ссорились. А она чего-то взъелась на него. И причины не сказала. За то, что он хотел нормальную семью с детьми? Но это ведь естественное желание. Так нет, пришла еще шпилькой своей уколоть. Ничего. Особо и не задела. Он еще встанет на ноги. Через месяц, два, но встанет.

В итоге Вадима выписали домой. Но он с трудом передвигался на костылях. Брат предложил пожить у него, пока Вадим не встанет на ноги. Пришлось согласиться. Одному было справляться тяжело. Дома у брата было спокойно и не одиноко. А после общения с Наташей больше ни с кем встречаться не хотелось. Он перестал общаться с внешним миром. Сосредоточился на книге, которую предстояло перепечатать и отредактировать. Попутно пришла идея для второй, а затем и третий. Вадим отвлекался лишь на кошек. Они все же его простили. Еще возился с Пашей, который рос не по дням, а по часам. Время шло. Приближался час, когда должны были снять гипс.

 

Глава 17.

Весна 2013 года.

Ира.

Она не ожидала, что будет так тяжело. Денег не хватало. Алименты, что платил Юра были копеечными. У него новая семья и старую содержать, как прежде, он не мог. Помогали бабушки. Но денег все равно не хватало. Тяжело приходить с ребенком в магазин и слушать его истерику, когда он требует купить сыра для макарон, и приходиться покупать небольшой кусочек на те деньги, которые планировалось купить те же макароны молока и хлеб на завтра. Работать она не могла. Юра если и приходил, то старался забегать вечером, когда Степа спал. В конце Ира разрешила ему и вовсе не приходить, договорившись, что деньги он будет перекидывать на карточку. Зачем заставлять человека делать-то. Что ему не нравится? Все равно от этого общение лучше не станет. Да и не будет никакой пользы для Степы. Юра вздохнул свободнее. Получил разрешение и сбежал.

Ире порой все больше казалось, что она сходит с ума в четырех стенах. Она разговаривала лишь с мамой. Изредка со свекровью. На улице она ни с кем не могла говорить, потому что перебивал Степа. У него появилась дурная привычка влезать в разговоры взрослых. Степа старался перекричать их. Ему казалось это забавным. Дефицит общение. Замкнутость в своем мире вызывали тоску. В итоге Ира начала спасаться в придуманных мирах. Книги читались запоем. Каждый вечер она садилась за компьютер, чтоб прочитать очередную книгу. Конечно, это время можно было потратить на заработок в интернете. Она вначале пыталась, но у нее ничего не получалось. Видимо работа на дому была не для нее. В книгах же она жила чужими проблемами, чужими судьбами. Переживала за героев, радовалась за них или огорчалась их потерям. Ей нужно было восполнить дефицит эмоций. В обычной жизни был лишь Степа, который только и делал, что доводил ее до нервного срыва. А реагировать нельзя. Нужно быть всегда спокойной, хотя и руки тряслись и нервный тик то и дело появлялся. Пустырник и валерьяновка уже не помогали.

В книгах жизнь била ключом. Герои не сдавались. Были сильными и умными. Хотя нет, иногда попадались такие, что их хотелось придушить или ударить чем-то сильным. Так и проходили день за днем. Вечером приключения, а утром Степа и копейки в кошельке, которые надо растянуть на месяц.

Все изменилось, когда дали инвалидность. Тогда денег прибавилось. Даже можно было позволить логопеда, но Степа с ним так и не нашел общий язык. Приходилось заниматься дома с ним самостоятельно. Потом у него появился страх выходить из дома. Чтоб вытащить на улицу Степу требовалась большое терпение. Она и уговаривал его и грозила, но он упирался, как осел.

В то утро надо было идти в поликлинику. Степа опять отказывался. Когда она его пыталась одеть, то он подошел к ней и сомкнул руки на шее. Ира привела доводы, что душить ее ему не выгодно. Кормить не кому будет. Понял. Отпустил. В поликлинику они не пошли. Ира слишком испугалась, а вечером сбежала в магазин и купила бутылку вина. После вина стало легче. Не так страшно и мир перестал быть таким серым. Да, она справится. Не сдастся. Степа подрастет и эти приступы пройдут. Он уже несколько дней может себя тихо вести. Нужно верить и ждать.

Так и повелось. Несколько дней она держалась, верила, а потом Степа еще что-то вытворял и она срывалась. Опять или бутылка пива, или вино. Это начало входить в привычку. Раз в неделю, а то и два получить свою дозу алкоголя. Она пила ночью, читая какую-нибудь книгу, а утром без похмелья продолжала выполнять свои дела. Только это начинало попахивать алкоголизмом. Ира давала себе зарок, что больше пить не будет, но потом все равно срывалась. Да, это не водка, но появление потребности залить проблемы пугала.

Наверное, это была депрессия. Или одиночество и разрушенные надежды. Ира реально смотрела на вещи. Теперь придется всю жизнь прожить одной. Какой мужчина в здравом уме согласиться не то что на чужого ребенка, но еще и такого, который мог и зарычать под настроение. Одна. Только тепла и счастья все равно хотелось. Ей не было еще и тридцати лет. Были ведь раньше мечты и о карьере и втором ребенке. Теперь же вся жизнь крутилась вокруг Степы. И это не изменится, как бы она не стремилась к обратному. Нужно все принять как есть. Понять, что в этой жизни есть и другие радости, например, как расцветают цветы по весне, как гремит весенняя гроза. Как природа просыпается от сна, а хмурые люди начинают улыбаться весеннему солнышку, когда оно проходит по их щекам. Жизнь ведь продолжалась. Кому-то было еще тяжелее, чем ей. Надо радоваться, что все живы и относительно здоровы.

Только одно жаль — на улицу удавалось выбраться редко. Потому что в парке Степа возбуждался и мог затеять драку. А в магазине попытаться разбить витрину. Но она продолжала таскать его по делам, то в банк, то в аптеку. Жизнь продолжалась. Это было главное. Хотя большую ее часть Ира теперь могла видеть сквозь окно и монитор компьютера.

Вадим.

Книги стали популярными. Он и не ожидал, что сможет получать за это деньги. Плюс еще смог начать работать на дому. Денег на жизнь хватало. На скромную непритязательную жизнь. Больше ему было и не надо. Вадим все равно почти никуда не выходил. Разве что в поликлинику. Сидел там в очереди со стариками и слушал их истории, а потом их изменял и вплетал в сюжет новой книги. Было тяжело признать, что теперь он инвалид. Нога после аварии стала короче на семь сантиметров. Это можно было компенсировать за счет обуви на высоком каблуке, но то, что она не сгибалась, а напоминала костыль, удручало. Бегать он уже не мог. Да и спуск с лестницы представлял сложность. Он повсюду ходил с палкой. И ничего не сделать. Сейчас новые технологии. Кости собирают по частям. Но у него непереносимость железяк, которые должны эти кости держать. Хорошо хоть ногу не отняли и он ходить может. Только от этого веселее не становилось.

В последнее время он разлюбил праздники, особенно новогодние. В Новый год всегда что-то случалось плохое. Да и будняя жизнь теперь не отличалась радостью. По пустой квартире лишь кошаки гоняли пыль. Он давно переехал домой. Как только смог нормально ходить. Даже порывался пойти поискать дом принцессы. Но зачем ей хромай рыцарь? Она достойна лучшего рыцаря. Который будет на белом коне и со сверкающими латами, а не поломанного солдата, что навернулся с коня и стал хромым. Нет бы хоть боевую рану получил, а то как-то глупо все вышло. Она найдет себе намного лучше мужчину. Будет с ним по парку гулять, до еще и коляску возить. А ему останется лишь в окошко смотреть и по-хорошему завидовать их счастью.

Пока же у него была работа и интернет. Общение с читателями. Небольшие развлечения, связанные с общением в сети и сочинения очередной истории.

С Ирлиной он познакомился на сайте, где выкладывал свои книги. Она делала толковые замечания, указала некоторые ошибки, а потом и вовсе предложила очистить его текст от опечаток и не состыковок, за право бесплатно прочитать его книгу. Он только был за. Предложил ей деньги, но она отказалась, взяв оплату в качестве купленных других книг. Ирлина много читала, была скромной и одинокой. Они никогда не затрагивали личные темы, но он чувствовал это за словами, которые она писала ему в ответ. Анонимная страничка в сети с красивой картинкой вместо лица и несколько грустных стихов, опубликованных на ее страничке. Вот и все, что он о ней знал. Но при этом ему нравилось с ней общаться. Они могли разговаривать на любые темы от погоды, до как подковывали коней. Вадим иногда спрашивал ее совета по тому, как развить сюжет дальше, но она не помогала ему выбрать, только подсказывала, будет ли логичным действие героев или нет. Пару раз Вадим пытался перевести на более личные темы их литературные беседы, но Ирлина ловко уходила от его вопросов, оставаясь все то же загадочной незнакомкой.

Вторая его подруга была Кислота. Так у нее было написано вместо имени. Она действительно была ядовитая и пенящаяся по любому поводу кислота. Едкие замечания, правда в лоб. Жестокая и ядовитая. Он с ней поспорил, обсуждая какую-то тему на форуме. Там он был под ником. Хорошо иметь возможность надеть маску и говорить что думаешь. Этим он и развлекался. Кислота сцепилась с ним не на жизнь, а насмерть. Это был поединок злословия, от которого вначале оба вспыхнули, а потом стали получать общее удовольствие. В итоге их пытались помирить, но они стали ругаться с миротворцем объединившись. В итоге ветку обсуждения снесли, а они перешли на личное общение. Иногда они встречались в обсуждениях и, объединившись, начинали забивать кого-нибудь бедолагу. Два тролля, которые отводили душу, портя настроение другим и совершая мелкие пакости. Вадим не думал, что его подруга такая уж и плохая. Как и он сам не был негодяем и подлецом. Но когда твоя жизнь превратилась в маленький мир, который состоял из квартиры и окна с видом на парк, хочется какого-то движения. Эмоций. А если ты их получаешь за правду, за свои мысли, то это вдвойне интереснее.

С Кислотой они могли говорить и о насморке и личной жизни. Он знал, что она живет с ребенком. В разводе. Перемыть косточки бывшему мужи или его бывшей жене — да пожалуйста. Пожаловаться на боль в ноге или выслушать, что у нее плохое настроение — не вопрос. Они не заметили, как стали дружить. При этом никто из них не просил фотографию другого и не настаивал на отношениях. Они не поднимали тему в каких живут городах. Только поддерживали друг друга. Не давали упасть, когда этого очень хотелось. Это была странная дружба. Дружба без обязательств, как пошутила Кислота. Есть же такие отношения. Так почему бы и не завести такую дружбу? Вадим с ней согласился.

Но когда он выключал компьютер, то иллюзия общения и поддержки исчезала. Вадим вновь оставался один. Оставалось лишь смотреть в окно, как принцесса бежит по дорожке в сторону магазина, а потом возвращается с сумкой продуктов. Почему-то она ходила в десятом часу в магазин. Наверное забегала после работы. Интересно, удалось ли ей вернуть сына? Спуститься и спросить? Порой у него возникало такое желание, но он боялся. Просто трусил, что она пройдет мимо. Или скажет, что не хочет его видеть и даже объяснения слушать не будет. А как ему потом жить? Тогда его хрустальный замок, в котором жила его принцесса, а он все никак не мог найти к нему дорогу, будет разрушен. Пока только этот замок и держал его в этой жизни.

 

Глава 18.

Август — Октябрь 2013.

Ира.

Она познакомилась с ним случайно. Возвращалась из магазина и Слава помог ей донести сумки. Все банально. Потом взял номер телефона. Пару раз они созванивались. Ему некогда было ходить на свидания. У нее не было возможности. Слава предложил вечером зайти к ней в гости и посидеть за чашкой чая. Они почти не разговаривали. Оба были уставшие. Но это не помешало им продолжить знакомство более тесно. Так и стали встречаться. Слава приходил пару раз в неделю. Когда не работал в ночь. А работал он много. Официально продавцом, но мог выйти и за грузчика, когда это требовалось. Все деньги он тратил на двух дочерей, которые остались с женой. Чтоб отправить их на юг, он не стал оплачивать съем квартиры, а решил ночевать в машине. Потом познакомился с Ирой и стал ночевать у нее. Ира понимала, что он ее просто использует, но не возражала. Она устала быть одна. Просто устала каждый вечер сидеть у окна и чего-то ждать. Так же было хоть какое-то развлечение. Живое общение, а не общение по интернету, которое сильно спасало от одиночества, но не могло заменить человеческого тепла. Ира же скучала по теплу.

Хотя было ли это тепло когда-то? Порой она думала, что большую часть жизни была одна. Такая Скарлетт из кино, которая все разруливала и решила. Ставила цель и стремилась ее достичь. А в итоге осталась одна. Ира одной оставаться не хотелось. Но как изменить свою жизнь не знала.

Слава был удобным вариантом для лёгких отношений без обязательств. Он приходил поздно, пока Степа еще спал, а уходил рано. Иногда Ира думала, что поступает неправильно. Но она больше не могла крутиться белкой в этом сером колесе жизни, из которого нельзя было выбраться. Она срывалась, потом брала себя в руки и шла дальше. Итак день за днем.

Мама приглашала ее со Степой к себе на лето, но она не поехала. Побоялась, что не сможет справиться со Степой. Тем более что мама начала сдавать комнаты отдыхающим. Чужие люди только бы больше нервировали Степу. Мария Васильевна отказывалась признавать диагноз внука. Она настаивала на посещение то цирка, то каких-то массовых гуляний, на которых Степа еще больше пугался, а потом отказывался выходить на улицу.

В свободные вечера Ира читала, редактировала книги и просто общалась с людьми. Днем она возила сына в специальный сад на пару часов, если его удавалось вытащить из дома. Порой это сделать не получалось. Пару раз в неделю она расслаблялась с помощью алкоголя. Немного, но стабильно. Да, это проблема. Но бороться с ней не хотелось. Как и ни с чем другим. Оставалось лишь плыть по течению жизни и ждать к какому берегу ее прибьет.

— Представляешь, моя Лариса выходит замуж и оставляет дочек мне! — Слава был доволен. Так весь и светился от счастья.

— Сбылась твоя мечта. — пожала плечами Ира. Ей все равно было что там у него с бывшей женой и ее дочками, потому что ему было неинтересно ее проблемы. Так зачем она должна вникать в его? Но Слава только и мог говорить, что о «своих девочках». Она сначала гадала: любит он еще бывшую жену или нет. Но потом ее это перестало интересовать.

— Как думаешь, они смогут поладить со Степой? — спросил он. Ира так и поперхнулась.

— А должны? — спросила Ира.

— Но мы же семья. Будем теперь жить все вместе. Или ты против?

— Для начала хорошо, что предупредил. — отпивая чая, ответила она. — Я-то и не знала. Что мы семья.

— Так мы вместе живем.

— Скорее делим постели, да ты у меня моешься и стираешься. — хмыкнула Ира.

— Разве этого мало?

— Как тебе сказать? — Ира задумалась. — Семья — это когда люди вместе. На мой взгляд, это общий бюджет, общее обсуждение проблем, общий ужин.

— Я предлагал тебе лапшу. Ты отказалась.

— Сам ешь свою лапшу быстрого приготовления. — сморщившись, ответила Ира.

— Но ты же мне ничего не готовишь.

— А я должна тебя кормить за свой счет? Принеси продукты — приготовлю.

— Ты все измеряешь деньгами. Меркантильная, как и все женщины. Вот и Лариса только и делала, что требовала, а в результате я от нее ушел.

— Вначале говорил, что это она тебе замену нашла. — Ира посмотрела на него.

— Я ведь и обидеться могу.

— Обижайся. — Десять часов ночи. На улице горят фонари. Неспокойно. Может к перемене погоды или это задул ветер перемен?

— Давай все же их познакомим. Может из этого что-то получиться. Ты же все равно дома сидишь. Будешь и за моими девочками приглядывать.

Ира решила согласиться. Она представляла какое из этого получиться развлечение, поэтому не стала спорить и объяснять, что вся эта идея провалится с самого начала.

Вадим.

— У тебя оператор какого цвета? — вопрос Кислоты застал Вадима врасплох.

— Зеленый. — ответил он.

— Тогда пиши номер. Если не перезвонишь через минуту — общаться больше с тобой не буду. — написала она в чате. Вадим быстро набрал номер, даже не задумываясь удобно это или нет.

— У тебя чего-то случилось? — спросил он.

— Жилетка нужна и консультация психолога. — выпалил приятный женский голос. — Мне мой любовник сказал, что у нас семья с ним. Теперь хочет еще своих детей навязать!

— Ты успокойся.

— Как тут успокоиться можно? Я всю ночь не спала. Как представлю эту картину... Степа не лезь туда! Если хочешь пить, так и скажи. Сейчас налью. Извини, отвлеклась. Так представь, притащит он своих чудных дочек. Они все такие правильные. Одна в музыкалке учиться, другая рисованию. Отличницы и пионерки. А тут мой на них зарычит или кусаться начнет. Ты представляешь что начнется?

— Что начнется? — машинально спросил Вадим, не понимая о чем вообще речь.

— Меня Слава съест за своих «девочек», — на последнем слове она сделала слащавый голосок. — Он же в них души не чает. А тут мы рычим. Мне вначале эта идея показалась забавной, а теперь страшно стало.

— Ты успокойся. Чаю налей. И по порядку расскажи, кто такой Слава, кто там у тебя рычит и так далее. — сказал Вадим. — Я пока ничего не понял из твоего рассказа.

— Понимаешь, я встречаюсь с одним мужчиной. — выдохнув, ответила женщина. — А тут у него бывшая жена замуж выходит и дочек ему оставляет. Этот мужик в своих детях души не чает.

— И твоего ребенка принял?

— Они даже незнакомы. Я то считала все это так, ничего серьезного. Он же сэкономить на няне и съеме хочет. Вот и предлагает сойтись и жить вместе. У меня же ребенок особенный. Не совсем с головой дружит. И тут он с дочками.

— Он так тебе и сказал, что тебя использует?

— Думаешь я такая дура и этого не понимаю?

— Тихо. Не думаю. Не вижу в чем проблема. Если не хочешь, так не приглашай его в гости. Чего так переживать?

— Так я вроде согласилась. — растерянно ответила она.

— Скажи, что передумала.

— Он после этого со мной общаться не будет. — вздохнула она. — Хотя после этой встречи тоже не будет общаться.

— Ты не хочешь его терять? Даже зная, что он тебя обманывает? — спросил ее Вадим. Женщина замолчала. Потом тяжело вздохнула. В голосе проскользнула нотка грусти.

— Не хочу опять вечерами одной оставаться. — ответила она. — Это тяжело.

— Знаю. — Вадим даже задержал дыхание. Ему было очень хорошо знакомо это чувство одиноких вечеров и тоски. — Но это не значит, что надо позволять об себя вытирать ноги.

— Ты прав. Наверное я совсем гордость потеряла. Надо быть не преступнее. Но когда он предложил приехать, чего-то так тоскливо было, что я согласилась. Потом все закрутилось. И вроде привыкла к такой жизни. Ты меня не слушай. Что-то на меня нашло.

— Подожди. Не вешай трубку. Порой нужно поговорить, особенно с тем человеком, который тебя поймет.

— А ты поймешь? — в ее голосе послышалось веселье. Он начал узнавать свою собеседницу по переписке.

— Еще сомневаешься? — усмехнулся он.

— Неплохо мы с тобой подружились. — сказала она.

— Согласен. Когда встреча состоится, то расскажешь мне?

— Обязательно. — ему показалось, что она улыбнулась. Главное, что успокоилась.

Значит, его подруга одна с больным ребенком. Раньше этого не говорила. Голос приятный. Ласковый. Знакомый, чем-то на Ирин похож. Она ему нравилась. Не так, как принцесса. Принцесса была чем-то волшебным и сказочным, а подруга была чем-то реальным и близким. Надо будет узнать, как ее зовут, а то Кислота для ника в сети еще актуальна, но для общения в жизни не подходит. Еще надо узнать из какого она города. Может не так и далеко от него живет. Даже если и далеко, что он не сможет вырваться и поведать ее? Его держат лишь кошаки, за которыми может и брат приглядеть.

Стоп. Что за мысли? Только услышал ее голос, так уже появились планы о встречи? Но он забыл уточнить, захочет ли она его видеть? У нее своих проблем хватает. Знакомые слова. До боли знакомые отговорки. Может пора прекращать трусить? Если она даст отрицательный ответ, жизнь ведь не перевернется после этого? Нет. Тем более она не принцесса, но может ее заменить. Пусть это не совсем честно, но все же лучше чем ничего. У них много общего. Они друг друга понимают. Так почему бы не попробовать? А мечты они и существуют для того, чтоб оставаться мечтами.

 

Глава 19.

Октябрь 2013 года.

Телефонный разговор.

— Пришли они сегодня знакомиться. Не скажу, что девочки такие уж и хорошие. Мне не понравились. Зато Слава так и светился. — она позвонила ему в десятом часу вечера. Говорила быстро, возбужденно. Вадим не мог ни слова вставить. Оставалось лишь слушать. — Так вот, Степа вначале вел себя хорошо. Прям идеальный ребенок. Потом попытался объяснить им как играть в игру на компьютере, но они его не поняли. Обозвали дураком. А Степа на это резко реагирует. Накинулся на девчонок с кулаками. Те в ответ. В итоге еле их разняли. Я Славу и девочек за дверь, чтоб не было проблем. Так знаешь, что мне Слава сказал?

— Что? — поинтересовался Вадим.

— Он меня поставил перед выбором. Или я отдаю Степу в интернат и тогда он останется со мной, или он уходит. Потому что рядом со Степой опасно находиться! Так я его предупреждала, что Степа нервный и непредсказуемый. Чего он хотел?

— Может не ожидал, что все так серьезно? Думал, что ты преувеличиваешь.

— Возможно. Только почему он решил, что я сына променяю на какого-то залетного мужика с двумя дочками? Да и если он был без детей? Почему мой сын должен будет жить в интернате среди чужих детей, пока его мама будет развлекаться и строить свою жизнь? Я понимаю, что это какая-то палка о двух концах. Вроде мне тяжело с ним. Очень тяжело. Порой до седых волос и нервного тика, но благодаря ему я научилась по-другому смотреть на жизнь. Ценить каждый миг. И в людях стараюсь видеть не недостатки, а достоинства. Стала терпимее относиться к чужим тараканам. Вот взять того же Славу. За все время, что мы с ним были вместе, он копейки мне не дал. Но при этом он замечательный отец своим детям. Души в них не чает. Готов последнее отдать. По мне, это перебор, балует их слишком, но есть мужчины, которые после развода вовсе не видят детей, отделываясь от них подачками в виде алиментов. Как мой. Степа хоть и необычный ребенок, он многое не знает и не понимает. Но он неполный дурак. Порой спрашивает, где папа и почему он не приезжает. Приходиться врать, что он много работает. Степа вздыхает и прекращает расспросы. Один раз посмотрел фильм, а там отец сына в мяч играть учил. И вот он истерику закатил. Также хочет и все тут. Еле успокоила. Он ведь тоже ребенок. Ладно, это все лирика. Живут же дети без отцов. Ничего в этом такого нет.

— Ты это так говоришь, как будто крест на личной жизни поставила.

— А как по-другому? Предавать сына? Тогда я себя предам. Сегодня я поняла одно, что на самом деле никому не нужны чужие дети. Особенно больные. Только их матерям. Это как-то грустно, но правда. Даже если это так, и мне придётся всю жизнь одной быть, то это лучше, чем содержать мужика и прогибаться под него. В одиночестве тоже есть свои плюсы. Можно, например, пить вино и не перед кем ни отчитываться.

— И часто пьешь?

— Бывает. Особенно после таких нервных истории, как сегодня.

— А как тебя зовут? По-настоящему? — Вадим решил перевести тему разговора.

— Ира. — грустно ответила она.

— Как мою принцессу. — невольно сказал он.

— Что за принцесса? Ты не рассказывал.

— Так... — Вадим замялся. Не хотелось выдавать свою тайну. Но Кислота была такой едкой, что все равно выпытала его тайну.

— Значит ты сохнешь по этой девке уже сколько-то там лет и не подходишь? Ты  тормоз, — прямо сказала Ира. Она была уже навеселе.

— Все не так просто.

— А в чем проблема?

— У меня проблемы с ногой. Я еле хожу. Такой я ей не нужен.

— Это она тебе сказала? — насмешливо спросила Ира.

— Нет. А если скажет?

— Ты всю жизнь можешь сидеть у своего окна и вздыхать, но так и не узнать этого. А если она скажет, что ты ей любой нужен? Кривой, хромой и дурной? Вот только представь сколько ты времени теряешь на сомнения. А ведь давно бы мог быть с ней.

— Если она лишь у виска покрутит? Мне потом чего делать? Так хоть надежда остаётся, что возможно есть шанс...

— Нельзя быть таким нерешительным. Ладно, давай так сделаем. Если она тебе откажет, то я тебя к себе заберу.

— Ты меня даже не знаешь. — ее слова рассмешили Вадима.

— Как это не знаю? Мы с тобой сколько дружим? Около года. Вон, даже уже созваниваемся. Насколько я поняла, неплохой мужик. Только малесь неуверенный.

— Меня только с ней так клинит. Хочешь верь, хочешь нет, но никогда нет проблем в общении. Это раньше была моя работа. Да и теперь приходиться много общаться, правда уже через интернет и по телефону. Но все равно общаюсь. Тут же лишнее слово сказать боюсь.

— То ли она такая красивая, что ты дар речи теряешь, то ли крокодил и ты боишься, что она тебя укусит.

— Ира очень милая и симпатичная, чуткая и добрая.

— Это ты все из окна увидел?

— Почти.

— Ты забавный. — Вадиму показалась, что она улыбается. — Лучше подойти и расставить все точки, чем всю жизнь любоваться издали. В крайнем случае ты сможешь перевернуть страницу и найти другой предмет обожания.

— Вряд ли. Были другие, но не такие, как она. Наверное, я однолюб.

— Возможно. Но все равно советую подойти. Не получиться, так напором возьмешь и упрямством. Этого тебе не занимать. Раз так упрямо от нее бегаешь. — Ира зевнула. — Я спать. Потом мне расскажешь, как все прошло.

Вадим и Ира.

Прошло два дня. Все это время он взвешивал за и против. Это было непросто. То он соглашался, что надо действовать и хватит прятаться, то вновь терял решимость. В итоге вечером он вышел из дому. Она прошла по тропинке в сторону магазина. Но он смог сделать лишь один шаг. Это глупо. Невозможно так. Прям какая-то болезнь.

Шел мелкий дождь. Холодный и противный, но Вадим так нервничал, что его не замечал. Ира несла сумку. Колпак надвинут так сильно, что не видно было лица. Смотрит себе под ноги. Если не окликнуть, то не заметит. Мимо пройдет. Только сможет ли он это сделать.

— Ира, подожди.

Она остановилась. Повернулась в его сторону, откидывая капюшон. Несколько шагов и она уже рядом с ним. Внимательно смотрит, подмечая каждую деталь. И его палку, на которую он опирался, и его упрямо сжатые губы.

— Хромой, неуверенный, дурной. Хоть бы шапку надел. Под дождем ведь давно стоишь, — хмыкнула она.

— Ир, я...

— Пойдем. — прервала она.

— Куда? — не понял Вадим.

— Домой. Куда же еще? Или предлагаешь разговоры вести под дождем? Ты тогда точно простынешь. Начнешь носом хлюпать. А мне тебя лечить придётся, — ответила она. Вадим не стал переспрашивать, что она имеет ввиду. Но того что он так боялся, не случилось.

Они сидели на кухне и пили чай. Вадим не мог поверить, что это ему не снится. Молчали какое-то время. Ира смотрела на него, подперев рукой щеку, он все не находил слов.

— Мне приходится Степу одного оставлять, когда он уснет, чтоб в магазин сбегать. Потому что с ним в магазин ходить — это еще приключение. — сказала Ира. — Знаю, что так нельзя. Ребенок маленький и больной, но жить как-то надо. Приходиться рисковать.

— Мне брат продукты привозит. Так много не купишь.

— Я к тому, что даже если бы не было дождя, то не смогла бы выслушать твои объяснения на улице. А получить их хотелось бы. — она насмешливо посмотрела на него. — Это странно, когда человек обещал вернуться, а пропал на года.

— В аварию попал. Потом это. — Вадим показал на ногу. — Телефон твой потерял, а адрес забыл. Потом... Потом струсил.

— Угу. А я переживала и ночами не спала. Все гадала, что с тобой случилось. Потом решила, что обманул и успокоилась. Да и не до этого было, — она вздохнула.

— Не сердишься?

— Вначале хотелось тебя просто послать далеко и надолго. Но только недавно говорила с одним человеком на похожую тему. Такой же дурной, как и ты. Нужно терпимее относиться к тараканам людей. — Ира поднялась. — Еще чай будешь?

— Буду. — Вадим достал телефон и набрал номер своей подруги, которую знал под ядовитым ником Кислота. Он не удивился, когда Ира ответила на звонок. Они смотрели друг на друга, а потом кухню наполнил смех.

— Совпадение или судьба? — спросила она.

— Не знаю, но итог один. — ответил Вадим, с улыбкой смотря на Иру. — Только что теперь?

— Друг друга мы уже довольно хорошо знаем. А также и тараканов познакомили. Вроде тоже дружат. Ты знаешь о моих проблемах и моей жизни. Если хочешь, то оставайся. Любви у меня к тебе нет, но есть симпатия. Ты мне нравишься, как друг, как любовник. Пусть это и цинично звучит, зато правда. Про Степу ты знаешь. Можем просто встречаться иногда...

— Нет, жить будем. Остальное все со временем придет. — перебил ее Вадим. Ира удивилась, твердости в его словах, но промолчала.

— Мне надо еще сегодня одну работу закончить. А то завтра некогда будет. — сказала Ира.

— Что за работа? Может помогу?

— Я одному писателю помогаю текст редактировать. Хорошие истории сочиняет. Твой тезка. — ответила Ира.

— Похоже это все-таки судьба. — пробормотал Вадим.

— Что? — не расслышала его Ира.

— Ирина, я тебе еще столько сказок расскажу, если они тебе нравятся. Торопиться нам некуда, — тихо смеясь, ответил Вадим. Получается, если бы он решил начать отношения с любой из понравившихся ему в последнее время женщин, то все равно бы пришел к Ире. Бедная судьба, которая уже устала его направлять на нужный путь.

 

Эпилог.

30 декабря 2013 года.

— Я так больше не могу! — Вадим, возмущаясь, зашел на кухню. — Он только что удалил весь мой текст за сегодняшнее утро! Только в ванную отошел на минуту, оставил ноутбук без присмотра и на тебе!

— Ставь пароль. — ответила Ира, которая готовила обед.

— Ты говоришь это так спокойно!

— Предлагаешь мне истерить из-за десяти тысяч знаков? — спросила она.

— Ира, он постоянно таскает кошек. Они уже зашуганные не слезают со шкафа!

— Кошки и Степа уже привыкли друг к другу. А со шкафа они не слезают, потому что там тепло и мягко. Я им туда подушку старую положила, вот они и дрыхнут.

— Ира!

— Вадим! — она к нему повернулась. Лицо спокойное, а в глазах такая тоска и чуть не слезы стоят. — Что ты хочешь от меня услышать? Твою квартиру мы еще не успели сдать. Если устал — иди отдохни. Или можешь уходить насовсем. Поставишь меня перед выбором — он будет не в твою пользу.

— У тебя что-то случилось? — Вадим сел рядом на стул.

— С чего ты решил? — Ира отвернулась и начала резать лук. Смахнула выступившие слезы.

— Ты плачешь.

— Из-за лука.

— Так я тебе и поверил. — хмыкнул Вадим. Он вздохнул. — Извини. Я вспылил.

— Бывает. — Ира повела плечами. — Я понимаю, что тяжело.

— Скорее непривычно. Я как-то привык, что все время один, а тут нас стало трое. Плюс кошаки. Большая семья. Когда у брата жил, то там меня не трогали. Сам по себе. А тут Степа все время требует внимания.

— Он по тебе сейчас фанатеет. — улыбнулась Ира. А слезы продолжали бежать по щекам.

— Что он там делает?

— Мультик смотрит.

— В последнее время они его хоть интересовать стали. А то раньше только игры.

Вадим наблюдал, как она жарит морковь с луком для супа. Такая домашняя и родная. Пусть Ира все еще говорила, что не любит его, но он чувствовал другое. Забота, ласка, ее объятья во сне. Она ведь была права, все это могло быть и раньше, если бы он не сомневался.

— Ира.

— Что?

— Ты знаешь, у меня терпения много. Я умею ждать. Так и буду выпытывать чего случилось.

— Все в порядке. Страшно стало на мгновение, — ответила она.

— Никуда я не уйду. Поворчу немного. Твоему танковому спокойствию пока не научился. С ребенком трудно все время находиться. Непривычно.

— С детьми. — поправила она, обперевшись об столешницу, словно ища в ней опору. — Придётся учиться терпеть в доме двух детей.

— Хочешь сказать, что ты беременна? — Вадим нахмурился.

— Да.

— А кто отец?

— А ты считай. — Ира нервно рассмеялась. — Живешь со мной с конца октября. Мы с тобой почти двадцать четыре часа в сутки вместе. В ноябре у меня таких проблем не было. Все пришло в срок. А в декабре — задержка. И уже две недели. Тест говорит, что беременна.

— Не подумал. Малесь в шоке. Это же здорово, Ир!

— А я все равно боюсь. Если все повториться? — она посмотрела на него. Сколько же эмоций отражалось у нее в глазах! Одна сменяла другую. Сомнение, радость, надежда, страх.

— Не повториться. Нормально у нас с тобой все будет. — твердо ответил Вадим. — Мы вместе, а значит со всем справимся.

30 декабря 2014 года.

Шел снег. Они гуляли с коляской и Степой, который пытался поймать снежинки языком и искренне смеялся, когда ему это удавалось. Странная у них была семья, но счастливая.

Вадим и Ира расписались в феврале. Вадим все еще стеснялся своей хромоты, но Ира упрямо вытаскивала его на улицу, так же как и Степу. Вадим продолжил писать книги, хотя в последнее время ему приходилось еще и помогать Ире с малышом. Он долго не мог поверить, что все эти одинокие вечера остались в прошлом. Теперь у них каждый вечер был заполнен шумом. И не только вечер. Ира все-таки влюбилась в Вадима. Когда они выходили в люди, она удивлялась, что он ведет себя с другим иначе, чем с ней. Сразу появлялась резкость. Уверенность. Но стоило ему посмотреть на Иру, так она начинала тонуть в теплоте его глаз.

А что было дальше? Дальше была жизнь. С трудностями и радостями. Взлетами и падениями. То наступала черная полоса, то белая. Это естественно. Не может же быть в жизни совсем все гладко. Но они встречали трудности плечом к плечу, а радость от побед над ними была такой яркой, что забывалось все плохое. Вот такая история двух людей, которые смогли побороть обстоятельства, страхи и стать счастливыми.