Работа. Она всегда помогала забить голову или сбежать от проблем. Я почти не вылезала из отделения. Приходила домой лишь для того, чтоб переночевать. Иногда просыпалась рядом с Сашей. Мы с ним почти не разговаривали. Чужие люди. С каждым днем я это понимала все больше. Меня раздражало его присутствие в моей жизни. Я не хотела возвращаться домой. Не хотела с ним общаться. При этом разговаривать на эту тему я с ним тоже не хотела.
Очередной отпуск. Меня должны были еще в октябре отпустить, но меня не отпустили пока ни набрали штат и пока все ни переболели гриппом. А тут, под Новый год, отправили отдыхать. Самое то время для отдыха. На улицах лужи из-за оттепели, мокрые гирлянды на столбах и моросняк, который из пушистого меха на капюшоне делает мокрую крысу. Ноги промокали, гулять не хотелось, а настроение было под стать погоде. Поэтому пришлось сидеть дома, пить чай и смотреть в окно. Было бы снежно, можно было пройтись в парке. Сейчас из этой прогулки можно было принести не впечатления, а мокрые ботинки и простуду.
Может стоило хобби завести? Вот так сидеть дома и ничего не делать было скучно. Подруг нет. Друзей тоже. И жизнь какая-то серая и унылая. От безделья я решила почистить телефон. Лишние номера, которые уже были не нужны, удалить события и напоминания в календаре. Календарь. Почему-то там не было отмечено ежемесячных крестиков. Начала вспоминать, когда что было в последний раз. Беременность. Сердце замерло от предчувствия. Через полчаса я уже успела сбегать в аптеку, купить тест и проверить свои подозрения. Все верно. Я ждала ребенка. Новость была оглушающей. Переспали-то с Сашей два раза, а тут такое. Хотя чего я хотела? Нас ведь и свели из-за "хорошего потомства". От этих слов передернуло. Прям свиноматка, которая должна рожать по чьей-то указке. И чем я думала, когда на все это соглашалась? Не надо было спасать Сашу. Тогда ничего бы этого не было.
Стук в дверь заставил вздрогнуть. Я не успела открыть дверь, как в коридоре появилась Люта. В балахоне, моей бывшей шапке, с задорной улыбкой и серьезными глазами.
— Я мимо проходила. Решила в гости заглянуть. Не против? Там погода мерзкая! — звонко сказала она.
— Чай будешь? — спросила я.
— Не откажусь. — Лита села за стол. Когда она сняла шапку, то я увидела два хвостика. Интересно, сколько ей было лет? На вид лет шестнадцать, может восемнадцать.
— В этом теле мне восемнадцать. На самом деле около пятидесяти. Но возраст — это не главное. Можно всю жизнь прожить и ничего не узнать, а можно и в двадцать мудрецом прослыть. — ответила Люта.
— Не надо читать мои мысли.
— Это получается неосознанно. Не злись.
— Я не злюсь, просто это неприятно.
— А как мне неприятно из чужих голов мысли слышать! Вот видишь человека. Такой красивый, хорошо одетый, хоть снимай его или ее на обложку журнала. И улыбка такая открытая, приятная. А у человека мыслишки мелкие, гадкие, злобные. И противные, как червяки. Меня вначале это удивляло. Никак не могла понять почему так.
— Сейчас поняла?
— Отчасти. Могу сказать, что рожа и мысли друг от друга не зависят.
— Интересное замечание. — ответила я.
— Мне тоже нравится. — она отпила чай. — Тебя можно поздравить с малышами?
— Двое?
— Угу, так ты же одного у меня забрала. Так что чего удивляться? — хмыкнула Люта.
— Двое. Это сумасшествие. На съемной квартире. У меня же ничего нет. — паника подступила к горлу. Я закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя.
— Хочешь, себе их заберу? Могу даже так сделать, что ты больше детей иметь не сможешь. Мне несложно. — спокойно сказала Люта. Как о погоде говорила. — А чего мне переживать? Я каждый день такими вещами занимаюсь.
— Убиваешь людей?
— Не надо. Я не настолько кровожадна, чтоб людей убивать. Моя работа за равновесием следить и души собирать тех, кому время пришло.
— И что? Сейчас пришло время моим детям?
— Маленькие сроки такие нестабильные. — отмахнулась Люта. — Всякое может случиться. Сейчас самое хорошее время что-то менять. Ты сомневаешься нужны ли тебе дети и такая жизнь. Распутье. А когда человек стоит на распутье, то судьба тут не властна.
— Ничего не понимаю. Какое распутье? Ничего я с детьми делать не буду и тебе не отдам. Обойдешься! Одного так точно я на шапку поменяла! — огрызнулась я.
— А ты не кричи. Тебе волноваться нельзя. — немного повысив голос, сказала Люта. У меня же в ушах зазвенело.
— Так нечего всякую чушь нести. — Я сделала большой глоток чая. Надо успокоиться.
— Так ты не думай о всякой чуши. Я ведь только предложила решение проблемы. Ты сразу ругаться. — ответила Люта.
— Нет у меня проблем. — буркнула я.
— Как это нет? Ее сейчас втемную использовать будут, а у нее проблем нет. — Люта хитро посмотрела на меня.
— Кто? Саша?
— И он тоже. — Люта наигранно вздохнула. — Никому и мысли не придет тебя в известность поставить. И все тебя обманывают. Кроме меня, да духа. Только ему запретили тебя в игру посвящать. Он хочет, но не может. А надо мной власти ни у кого нет.
— Люта, может скажешь все как есть? И хватит говорить загадками.
— Может и хватит. — улыбка сошла с ее лица. Она наклонилась вперед. — Что ты мне дашь за информацию?
— Что ты хочешь? — настороженно спросила я. Рука машинально легла на живот.
— Мне твои дети не нужны. Не для того помогаю, чтоб потом забрать.
— Тогда что? Твоя цена?
— Дружить хочу. — серьезно ответила она.
— Что? Ты серьёзно?
— Да. Мне нужна дружба.
— Может я что-то не понимаю? В чем подвох?
— В том, что с нами не любят дружить. Опасаются. Это логично, при нашем образе жизни.
— У каждого свои обязанности. Кто-то роды принимает, а кто-то на кладбище людей закапывает. Это же не повод, чтоб общаться с первыми и отворачиваться от последних. — ответила я.
— Согласна, что любая работа важна. Но над нами нет ни у кого власти.
— Хочешь сказать вас никто не контролирует?
— Контракт. За любое нарушение продлевается срок службы. Можно нарушать хоть каждый день, но тогда и работать придётся чуть не вечность. А значит не будет права на нормальную жизнь. Маги могут жить как люди. С Логодами сложнее. У них тесная связь с духами. Но и у них есть возможность любить, растить детей, иметь привязанности. У нас этого нет.
— Почему?
— Чтоб не быть слабыми. Да и не испытываем мы потребность в таких эмоциях. Вечность выжигает чувства. Остается пустота. Чем дольше там находишься, тем больше забываешь как жить. — ответила Люта.
— Но при этом ты хочешь дружить. — заметила я.
— Я хочу вспомнить как это. Давно наблюдаю за людьми. Дружба это тоже эмоции. Хочу узнать как это. А тебе со мной дружба выгодна. Я помочь могу.
— Хорошо, будем дружить. — согласилась я. На губах Люты появилась улыбка.
— Тебе надо найти общий язык с Логодом. Он спасет тебя только при условии, что будет тобой дорожить. Иначе ты умрешь.
— Ничего себе предсказание! — Я подавилась чаем.
— Это не предсказание. У Логодов есть один ритуал или проверка, когда будет стоять вопрос о дополнительной силе или жене. Не все выбирают жен.
— Почему?
— Так любви-то нет. Нет привязанности. Только договоренность. Можно же пожертвовать пешкой, чтоб выйти в дамки? Это логично. А жениться они могут несколько раз.
— Жутко. И что потом?
— Ты станешь духом. Будешь в рощи болтаться и другим Логодам помогать. Лет так триста, аль пятьсот. Потом тебе дадут право переродиться. А там у тебя будет возможность или магом стать или Логодом. У какой пары подойдет очередь на детей, там и будут смотреть. Только сейчас мало рожают. Поэтому души в вечности болтаются. Те, кто долго в очереди стоит, тех могут отдать в простые семьи. Только дети рождаются выгоревшими эмоционально. Они пополняют наши ряды собирателей душ.
— Неприятная картина.
— Согласна. Нас всегда было определенное количество, но маги и Логоды сами себя вырождать стали. Глупые законы, глупые страхи. Бояться надо не того, что какой-то клан станет сильнее, а исчезновения. Но нет, они ерундой страдают.
— Так почему им все это не объяснить?
— Потому что мы не имеем права вмешиваться в их игры. Нейтральная сторона. А то что я тебе все это рассказываю, так ты официально никто. Серая пешка, которая может что-то изменить, а может и не изменит. Слишком твоя судьба переплетена. Много развилок. Сложно угадать что будет дальше. У тебя какая-то способность путать нити судьбы. — Люта поднялась. — Мне пора. Да и твой милый идет. Еще загляну.
— Заходи. — ответила я. Люта просто исчезла, словно ее и не было. Только шапка лежала на подоконники, подтверждая, что все это не было сном.
Открылась дверь. Саша первым делом пошел в ванную. Я же поставила разогреваться суп. Наверное, голодный пришел. Заодно и свежи чай заварила. О словах Люты я старалась не думать.
— Ты дома? — Саша зашел на кухню. Без футболки, с мокрыми волосами.
— Отпуск. — ответила я.
— И насколько?
— Две недели.
— Ясно. — он сел за стол и положил голову на руки. Закрыл глаза.
— Есть будешь?
— Ага. Очень хочу. Но сил нет. — приоткрыв один глаз, он посмотрел на меня. Я ничего говорить не стала. И суп налила, и чай. Люта материализовалась на кухне, сильно меня напугав.
— Да чего меня бояться? Я на секунду. Шапку забыла, а там холодно. Уши мерзнут. — Она взяла шапку. — Долго с новостями не откладывай. Пусть будущий папочка обрадуется и думает, где ему две колыбели достать.
— Люта! — одернула я ее.
— Что? — она удивлённо подняла брови. — Ничего такого я не сказала.
Люта тут же исчезла. Саша отставил тарелку. Голубые глаза сморели так внимательно, словно хотели проникнуть в душу.
— Чего она здесь забыла? — спросил он.
— Мы теперь дружим. — я застыла посреди кухни и не могла пошевелиться. Прям ступор напал.
— У тебя странные друзья. — Саша вновь принялся за суп. Тогда я смогла подойти к столу и сесть.
— А я уже привыкать начала, что меня странные личности окружают.
— Значит ждешь малыша или двух? — отрывая хлеб, спросил он. Теперь понятно, почему батон все время на кухне имеет вид погрызенного мышами.
— Люта говорит двое будут. Пока сложно сказать. Срок мелкий и у врача я не была еще. Только сегодня узнала.
— Понятно. — Саша задумался.
— И что теперь делать будем? — спросила я.
— Дальше жить. Детей воспитывать. Чего еще нам остаётся?
Злость закипела в крови. Было желание высказать, что я все знаю, но не стала. Вместо этого я спряталась в комнате. Слезы выступили на глазах. Пожертвовать мною ради достижения какого-то уровня силы. Напоминало условия компьютерной игры. Только тут вместо пикселей на кону стояла моя жизнь. Хотя, может Люта обманула? Почему я должна была ей доверять?
В комнату вошел Черныш. Вот кого я была искренне рада видеть. Он лег рядом. Вздохнул. Тоскливо так. Я погладила его по голове.
— Как думаешь, Люте стоит верить? — пес не ответил, только вздохнул. — Ты хоть головой кивни.
Он сел. И твердо кивнул башкой.
— И что мне теперь делать? Марине все рассказать? — спросила я. Пес отрицательно покачал головой. — А если я умру?
Пес лизнул меня в щеку, слизывая слёзы. Рядом с ним было так спокойно, что я перестала плакать. Просто обнимала его за шею и на душе становилось радостно и тепло. Но стоило в комнату прийти Саше, как пес исчез, оставив только вспоминая.
— Опять здесь этот блохастый ошивается? Терпеть его не могу. Ничего, еще немного и я от него отделаюсь. — сказал Саша.
— И что ты с ним сделаешь?
— Когда последний экзамен сдам, то он сам исчезнет. — Саша сел рядом и довольно нагло положил мне руку на плечи. — Иди сюда, женушка. Давно мы вместе не были.
— Не хочу. — я попыталась его оттолкнуть, но на тело напал ступор. Я не могла шевелиться. Саша повалил меня на кровать. Его губы заскользили по моим губам. От него пахло супом и чем-то горьким, как полынь. Начало мутить. И ничего нельзя сделать.
— Что это значит? Ты не хочешь! Ты моя жена! А только и делаешь, что нос воротишь. — он говорил грубо, в это время лапал мою грудь до синяков.
— Я тебе покажу, что значит замужем быть.
Что случилось? Я его не узнавала. Это ведь совсем другой человек. Не тот, кто отгонял кошмары ночью и старался понравиться. Человек не мог так измениться. Я чувствовала подвох, но не могла понять где он.
— Угадай кто? — Березовая роща. Солнце, ветер, что скользит по губам. — Угадай кто?
Простая игра и такая сложная. А я тогда угадала, так почему не могу сделать этого сейчас?
Похоже я потеряла сознание. Мне было плохо. Перед глазами все плыло. Сколько я была в отключке? Минуту, может меньше. Этот что-то бормочет. Никак не может справится с заевшей молнией толстовки. В квартире было холодно, поэтому я ее надела. Старая толстовка, у которой молния работала через раз. Меня опять начало выключать. Я теряла сознание.
— Это все просто. Надо только угадать. И сразу станет легче. Только угадай. Только пойми. Вспомни. — опять полянка, опять тепло и приятно. Мне тут было приятно, как когда-то с Сашей. Почему же мне плохо.
"В парах тесная связь. Ты его полюбишь, а он тебя может не полюбить," — так говорила Марина. Или что любовь может и не возникнуть. Почему? Вспоминая все что мне говорили все это время, я видела противоречия. Играть вслепую сложно, непонятно и тяжело.
И охота ему возиться с телом, что напоминает труп? Какое в этом удовольствие? Сознание то и дело уплывало. В руке появилась пряжка. Мое спасение. Ее зажать. Позвать на помощь. Он должен прийти. Помочь. Тесная связь. Нитки переплетены в одну. Так крепко, что не разорвать.
Со всей силы я оттолкнула навалившегося Сашу и скатилась с кровати. Спрятаться. Забиться в угол между кроватью и столом. Саша не успел подойти. На его пути встал пес. Черныш предупреждающе зарычал.
— Ты не можешь на меня напасть. — Саша зло смотрел на него. Ярость сделала его лицо уродливым. Я только прижалась к стене, мечтая исчезнуть, проснуться, вынырнуть из этого кошмара, как выныривают из воды.
Черныш приготовился прыгнуть на него. Загадка такая сложная и простая. Все ведь легко. Только нужно угадать.
— Саша, вернись ко мне назад. Я знаю кто где. Это легко понять. — сказала я, чувствуя, что сознание опять начало уплывать. Они же сцепились вместе с одним клубком.
— Малышка, открой глаза. Вот так. Смотри на меня. Подожди секунду. Просто потерпи. Сейчас легче станет. — он говорил быстро, глотал слова. Перед глазами все плыло. Тепло. Оно разошлось по всему телу. Возвращая к жизни. — Легче?
— Да, только устала очень. — я смотрела на его улыбку, его глаза и чувствовала, что он настоящий, а не тот, поддельный.
— Ты много сил потратила, борясь с его воздействием. А на тебе любая ворожба плохо сказывается. Поэтому тебе и плохо. — он помог оправить одежду. Стащил с кровати одеяло. — У самого сил нет, чтоб встать. Выжит, как лимон. Чего ты смеешься?
— Не верю, что это ты. Верю и не верю.
— Так получилось, — он укутал нас одеялом. — Чуть позже все объясню. Немного только отдохнем.
Спорить я не стала. Глаза безжалостно закрывались.
Трудно угадать своего человека. Найти из тысячи того, с кем захочешь пойти по жизни. Трудно понять кто это. Рядом столько людей, столько возможностей. Приходиться выбирать, искать, сомневаться. Но бывает, когда судьба сама решает кто подходит друг другу. И приходится с этим велением, приказом судьбы мириться. Вроде все понятно. Уже все решено. Только может случиться, что придётся вновь искать своего человека, как в сказках, когда выставляют одинаковых с лица двенадцать человек, и угадай, кто из них твой. Я угадала.
— Не спишь? — тихо спросил он. В комнате были сумерки. Значат часа три — четыре. В это время темнеет рано. Я куталась в одеяло, сидя на полу. Саша все продолжал меня обнимать. Было так спокойно, что все произошедшее начинало казаться сном.
— Нет. — ответила я тихо, а показалось, что голос разнесся эхом по комнате. — Как так получилось? Ведь дух занял твоё место?
— Так получилось. Это долго объяснять.
— Я никуда не тороплюсь. — ответила я. — Или тебе некогда?
— Нет. Я этот вечер с тобой проведу. — он коснулся губами моей щеки. — Пока идет обучение, Логоды находятся в тесном взаимодействии с духом. Дух помогает не только советом, но и контролирует силу. Еще он отвечает за жизнь подопечного. Поэтому, если я в трудный момент поддамся паники или буду без сознания, он может вселиться в мое тело и вытащить меня из передряги. Или вселиться в тебя. Но тут сложнее. Ты плохо магию переносишь. Можешь не выжить после такого. Когда дух справляется с задачей, то возвращается к себе. Если он не спасет Логода, то не сможет переродиться и ему придётся вновь в учителях проходить. А это может занять от двух десятков лет, до всей жизни Логода. Обучение не все проходят.
— Интересно. В этот раз произошло что-то похожее? А Черныш решил воспользоваться ситуацией? — предположила я.
— Отчасти. Я испугался. Потерял над ним контроль, а дух этим воспользовался. Решил занять мое место. И духи в рощи помогать не стали. Сказали, что я сам должен со всем разобраться, раз такое позволил допустить. Только дух долго жил, все знает и против него я, недоучка и связанный кучей заклятий. Зато теперь и я их знаю. Он без разрешения больше лишнего шага ступить не сможет.
— И давно все это происходит?
— С того момента как мы с тобой переспали. Была вероятность, что ты не сможешь пройти испытание. Боялся, что захочу вмешаться, а тогда мог точно все испортить. И потерять я тебя не хотел. Отсюда и пошли неприятности.
— То же самое я слышала и от духа.
— А думаешь почему он на эту авантюру пошел? Хотел с тобою быть. Хотел, чтоб ты духом стала. Тогда вам проще общаться было. Да и он перестал бы от ревности мучиться. — ответил Саша.
— Но я к нему ничего не чувствовала. Прям как отрезало все.
— Но он же не я.
— А Марина говорила, что такое возможно.
— Она не разбирается в наших обычаях. Я ей хоть и пытался все объяснить, но она все переводит на свой опыт и судит, как маг.
— А я беременна.
— Знаю. Все наладиться. Я не буду больше ошибок делать. — он опять поцеловал меня в щеку.
Я хотела его спросить про ритуал, о котором говорила Люта, но не успела. Хлопнула входная дверь. В прихожей раздались голос Марины и Карла. Его голос я на всю жизнь запомнила и узнать могла теперь где угодно. Они ссорились, а мне стало страшно.
— Не бойся. Никто тебя не обидит. Я не позволю. — прошептал Саша. Почему-то ему хотелось верить.