Мимо проходили люди. Я же устала уже мерить шаги рядом с Лениным. Холодно. Позвонила своему кавалеру. Он ответил, что опаздывает и подъедет минут через десять. Интересно вышло. Я опоздала и он опоздал. Ладно. Только я не любила ждать. Особенно на холоде. Пасмурное небо. Холодный ветер. Я еще тонкое осеннее пальто надела, чтоб выглядеть посимпатичнее. Честно, расчет был на то, что мы посидим в кафе, которых в центре было много. Но никак не думала, что моему спутнику захочется прогуляться.

Федор хоть и говорил, что ему тридцать, на вид было все сорок пять, если не больше. Про внешность говорить нечего. Маленький, лысый, с опухшим лицом, какое бывает у людей, которые злоупотребляют алкоголем. Он пытался шутить, но выходило или пошло, или глупо. Все время лез обниматься, при этом его лапы оказывались у меня ниже пояса. Во время прогулке из центра мы начали уходить к окраине. В итоге, когда он предложил забраться в расселенный дом, мимо которого мы проходили, и попить там пивка, обещая незабываемое свидание, я сбежала. Зато не соврал: такое свидание забыть сложно и на другие ходить отобьет все желание. Просто села в первый попавшийся автобус и уехала. Оно мне надо, по заброшенным домам с малознакомыми мужиками ходить?

Ну и денек. Одно сплошное расстройство. Автобус довез меня до конечной. Там я пересела на другой маршрут. Он не так далеко проезжал от парка, где я нашла пряжку. Хоть и замерзла, но мне захотелось еще раз пройтись там и окончательно все решить. Заодно успокоится после неудачного свидания.

Холодно. Такое ощущение, что ночью подморозит. В парке почти никого не было. Только женщина выгуливала малыша в коляске, но оделась для этого так, как на северный полюс. Я достала пряжку и покрутила ее в руках. Было бы хорошо, если пес составил мне компанию. Он появился из кустов, гавкая и припадая на передние лапы. Ничему не удивляться. Принять как данность. Пес же ткнулся холодным носом мне в ладонь. Мы с ним и пошли по нечищеным дорожкам. Ноги утопали в палой листве. Пес носился по ней, гоняя голубей. Вел себя как обычный пес. Дух, как сказала Марина. Но разве духи — это не призраки? Какой же Черныш призрак? Вон какая у него густая шерсть. И лает так, что в ушах звенит. Я села на скамейку, продолжая рассматривать пряжку. Кто же ее хозяин, который может погибнуть, если я выкину ее в воду. Черныш подбежал ко мне и пряжка вспыхнула. Пес пропал. Решил сбежать? В голове такая каша. Может лучше домой пойти?

— Добрый день. — Ко мне подошел мужчина в темно-синей куртке, джинсах и спортивной шапочке желтого цвета, которая выделялась ярким пятном среди его темной одежды и отвлекала от лица.

— Здравствуйте.

— Не подскажете, где здесь улица Весенняя? — Он достал сенсорный телефон. — Что-то у меня карта сбилась. Упрямо показывает, что эта улица прям здесь.

— Она рядом с парком, но так просто не найдете. Там всего два дома. Пойдемте покажу. Вам сервис нужен?

— Да. Буду признателен.

— Весенняя улица находится во дворе между Красниковским переулком и Васяткиной. Два двухэтажных дома. Один жилой, а во втором юридическая фирма и сервис. Люди постоянно ищут их. Сложно найти улицу, которая находится во дворе. — принялась я объяснять.

— Чего только не бывает. — согласился он. — А вы здесь давно живете, раз так хорошо знаете город.

— Нет. Но люблю этот парк. Один человек спросил эту улицу, второй. А с третьим мы вместе пошли ее искать, потому что мне интересно стало.

— Я всего неделю в вашем городе. Пришлось по работе переехать.

— Здесь хорошо. Я шесть лет как переехала. Мне нравится.

— Мне пока тоже. Хотя я ничего здесь толком не знаю. Приходится все время с картой ходить. — пожаловался он.

— Это временно. Наш город не такой и большой, как кажется, на первый взгляд. Скоро будете здесь все знать.

— Особенно если мне поможет разобраться в таком хитросплетении улочек такая красавица, как вы. — грубый комплимент, но все равно приятно. Мы вышли из парка. Порыв ветра ударил в лицо, заставляя меня отступить на шаг.

— Опять сегодня буря будет.

— Возможно. В последнее время они все чаще случаются. Хотя, надеюсь, у вас нет смерчей?

— Пока не замечала. Это все-таки север, а не юг России. На побережье, в Сочи видела в новостях. А у нас они откуда?

— У меня дом смерч снес. До фундамента. — Он взмахнул рукой, показывая, как его дом разлетелся. — Я как раз был в командировке, в Вашингтоне, вернулся, а от дома остался лишь фундамент.

— Это вы к нам из Америки?

— Я много где жил, но последние несколько лет там обитал.

— А говорите без акцента.

— Родители из России уехали, когда мне десять лет было.

— Мы пришли. — сказала я. — Вам в эту арку, и там как раз увидите сервис.

— Большое спасибо. Я долго бы здесь плутал. — он улыбнулся. Эта его яркая шапочка отвлекала. Как специально.

— Главное, что нашли. — я уже собралась уходить в сторону остановке, когда он меня окликнул.

— Подождите, это бестактно с моей стороны, но может скажете, как вас зовут?

— Рита.

— Карл.

— А говорили, что родители из России.

— Но любили экзотические имена. Рита, если я спрошу ваш номер телефона, то это будет сильно нагло с моей стороны?

— За спрос — не думаю, что нагло. Только я могу его и не дать.

— Тогда будет жаль. В последнее время познакомится с интересной женщиной становится все труднее и труднее.

— Тоже самое можно сказать и о мужчинах. — сразу вспомнилось неудачное свидание. — Ладно, записывайте.

— Я вечером позвоню. — сказал он.

Где-то я это уже видела и проходила. Захотелось рассмеяться. Нервное наверное. Распрощавшись с Карлом, я поехала домой. Марины дома не оказалось. Вспомнив, что она хотела поехать в магазин за одеждой, я пошла к себе в комнату. Одной уже было скучно. Показался бы Черныш. Он выскочил из комнаты и понесся в ванную. Правильно, чистота прежде всего. Моя ему лапы и брюхо, я не могла поверить, что он что-то непонятное. На вид и на ощущение обычный пес, который то и дело лез ко мне целоваться.

— Черныш, я терпеть не могу поцелуи по-французски, так еще и с собаками. Гадость какая. — уворачиваясь от его языка, сказала я. Он начал крутиться. В итоге душ намочил меня. — Ты хулиган. Здоровый хулиган.

Я вытерла его старым полотенцем. Вся мокрая. Вроде надо разозлиться, но злости я на него не чувствовала. Пришлось самой идти в душ, после таких водных процедур. После душа я вернулась в комнату в полотенце. Этот бандит начал с меня его стаскивать.

— Это уже слишком. Я тебя сейчас выгоню! — пытаясь вернуть полотенце, сказала я. Так как после его пасти все равно придется полотенце стирать, я оставила ему полотенце и стала одеваться. Он довольный своей «добычей» лег на полотенце и смотрел на меня, высунув язык и виляя хвостом. — Что ты смотришь так весело? Думаешь я этого не сделаю?

Он подполз ко мне, уткнувшись носом в коленку.

— Это рассматривать, как извинения? — я потрепала его по шее. Он резко вскочил на лапы и толкнул меня на головой. Я потеряла равновесие и упала на пол. Пес довольно положил мне лапы на грудь и лизнул лицо.

…Поцелуй обжигал губы. Меня никогда так еще никто не целовал. Желание смешивалось с какой-то горечью. Вкус полыни и огня. Он пробирался в самую глубь души, заполняя собой пустоту. Его язык скользнул по моим губам. Нет! Только не это. Мне правда не нравились эти мокрые поцелуи. Начинало просто воротить. Еще когда с Колей целовалась, сразу сказала ему об этом. А этот не унимался. Я попыталась отстраниться, прерывая поцелуй.

— Прекрати! — твердо сказала я.

— Тсс. — прошептал он. Его дыхание слишком горячие огнем прошлось по моим губам. Я хотела возразить, но он воспользовался этим. Наши языки столкнулись. Попыталась его вытолкать, отстраниться, но крепкая рука держала мою голову так сильно, что нельзя было даже повернуться. Отстраниться от происходящего. Тогда ему быстро надоест. Но что он творил! Это напоминало танец. Дерзкий, рискованный и опасный. Так не целуются, а скорее любовью занимаются. Возбуждение и огонь — все это превращалось в ядерную смесь, которая заставляла кровь бежать по венам с невероятной скоростью. А потом началось падение. В ушах начало свистеть.

— Не бойся. Я рядом. Сейчас все пройдет. Это из-за того, что мы с тобой немного увлеклись. Я не думал, что целоваться так приятно. Надо будет при случае повторить. — хрипло прошептал он мне на ухо. — Согласна, малышка?

— Не знаю. — ответила я. — И не называй меня так.

— Не нравится, когда тебя малышкой зовут?

— Не нравиться. Куда мы летим?

— Назад. Души вылетели. Ты только глаза не открывай.

— Зря ты это сказал! — Крик. Я летела вниз с невероятной скоростью. Внизу лежало мое тело. Я думала, что расшибусь, когда влетела на скорости в свое тело…

Я сидела на полу и никак не могла отдышаться. Пес подполз ко мне и положил голову мне на колени. Голова закружилась и я легла прямо на палас. Черныш заскулил.

— Убью, если еще раз так сделаешь. — прошептала я.

«Так было нужно». — раздался знакомый голос в голове. Я не стала спорить. Не было сил. Захотелось спать. Пес стащил с кровати подушку и подтащил к моей голове. Потом также притащил одеяло. После этого лег рядом со мной. Я обняла его и закрыла глаза. Голова кружилась. Меня трясло. Стоило закрыть глаза, как я сразу уснула и до утра.

Будильник. Работа. На телефоне несколько пропущенных от Карла. Потом с ним разберусь. Пока надо на работу бежать. Пса не было. Пряжка в кармане. Я взяла спецовку и побежала на смену.

По стеклу барабанил дождь. Работать не хотелось. Опять приемная смена. Так как соседнее отделение было переполнено, то принимали мы. В палате у Саши загорелся сигнал вызова. Я пошла туда, посмотреть что случилось. Вчера он температурил сильно. Может, опять плохо стало?

Стоило войти в палату, как я встретилась с его встревоженным взглядом. Он кивнул в сторону соседней кровати, куда на днях привезли мужика с тяжелым переломом ноги. Вместо того чтоб лежать, он сидел на кровати и стучал по ней руками.

— Сколько здесь клопов. Одни клопы. Они меня сожрать хотят. Но я им не дамся. И на стенах клопы. Они меня заморить хотят. Сгноить здесь. Это все Светка виновата. Она им заплатила, чтоб они меня тут в клоповнике держали. Надо уходить. Бежать надо. — бормотал мужик. Привет белая горячка. Клопов на кровати совсем не было. И не могла быть. Зато в сознании мужика здесь было их много. Если ему верить, то тут все кишело ими.

Пришлось звать врача, другую медсестру и санитарку. Мужик начал буянить. Попытался встать и сбежать. Пришлось его привязывать. Такое бывало после наркоза. Мужик орал и проклинал. Говорил, что мы над ним издеваемся и убить хотим. Пациента вывезли в коридор, чтоб был под присмотром. Я же вернулась к Саше.

— Вот скажи, вы меня так любите тут или это обычная практика? — спросил он.

— Ты о чем? — я отдала ему градусник.

— Так весело у вас всегда так? Я лежу, а тут мужик клопов ловить начал. И бормотать.

— Бывает. Хорошо, что не ножом тараканов.

— Я уж думал, что специально ко мне больных с головой кладете.

— Завтра отойдет. Еще общаться будете. Вам здесь долго лежать.

— И сколько?

— Откуда я знаю? Тебе доктор, что сказал? Нужна еще одна операция. А ты температуришь. Поэтому завтра тебя не возьмут. Чем быстрее перестанешь температурить, тем быстрее будет операция. А там уже смотреть будут, как заживать все будет.

— И сколько заживать все будет?

— У кого как. Тут не спрогнозируешь. — пожала я плечами. — Давай градусник.

— Держи. Вопрос можно?

— Какой? Температуришь. — разглядывая градусник, спросила я.

— А какой у тебя размер груди?

— Чего? Ты сначала на ноги встань, а потом уже моей грудью интересуйся. — хмыкнула я. Мальчишка расплылся в довольной улыбке. Если его это интересует, то жить будет.

Опять тяжелая смена, когда дел столько, что не успеваешь присесть, как опять зовут. К ночи я поняла, что у меня совсем нет сил, а еще осталось много бумажной работы. В третьей палате мужики напились и то и дело теперь бегали в туалет на костылях. Пыталась грозить им, да толку что. Мы тихо будем, тихо. А сами слово не держат. Нельзя пить, а все равно нарушают режим. К двенадцати ночи все улеглись. Даже мужик, что клопов ловил вроде затих.

Не знаю, что меня потянуло проведать мальчишку. В десять я сделала ему последний укол. Он должен был лечь спать. Вызова не было. Но все равно заглянула к нему. Первое, что мне бросилось в глаза — это Черныш. Он лежал у него на кровати, вытянувшись вдоль тела. Я зажмурилась, вновь открыла глаза, но ведение не пропало. Подошла к псу. Дотронулась до него. Черныш был реален. Саша метался в бреду. Температура? У меня перед глазами все поплыло. Я сама сейчас в обморок грохнусь. Тело перестало слушаться. Черныш пропал. Я же как будто все наблюдала со стороны. Заражение? Нет. Кровь чистая. Но что тогда? Мысли путанные, вязкие, чужие. И тело стало чужим. Собрать кости. Мелкий осколок убрать. Немного заживить. Человеческое тело такое сложное. Одно неверное движение и помрет. А это допустить нельзя.

— Что это за темная нить от сердца идет? — тихо спросила я. Она была почти невидимая. Тонкая, как нитка для шитья.

— Глазастая, а я не увидел. Ее мы обрежем. Ему и так фигово, а какая-то тварь из него еще и силы пьет. Может поможет. — последовал ответ из глубины сознания.

Толчок и ноги подкосились. Я упала на пол рядом с кроватью. Тошнота. Голова кругом. Надо дойти до поста. Позвать кого-то. Только нет сил. Он взял меня за руку и крепко ее сжал. Я с трудом подняла голову, чтоб встретиться с голубыми глазами Саши.

— Тебе пора. — тихо сказал он.

Я очнулась от сна, когда мужик, что ловил клопов, развязал руку и дотянулся до утки. После этого с грохотом запустил ее в стену. Все поправить. Три часа ночи. Я уснула на посту. Странный сон. На всякий случай заглянула к Саше. Тот спал. Спокойное ровное дыхание. Приснится же такое.

В последнее время разобраться, что сон, а что реальность становилось все сложнее. Во сне я помогала Саше. Непонятно почему. Во сне был какой-то таинственный кавалер. Но это точно был не Саша. Его картавую речь я точно ни с какой не спутаю. Пес-дух. Может, он хотел, чтоб я зачем-то помогла Саше? Или все это больное воображение? Как Марина сказала, просто принять как данность. Верить необязательно. По-другому и не получится. Иначе объяснение моим видениям и провалам было слишком страшным для реальной жизни. Но можно же допустить, что нельзя все объяснить с помощью логики и законов физики и химии. Даже в медицине порой случаются вещи, которые другим словом, как чудо и назвать нельзя. Так почему не принять как данность, что в мире может быть что-то необъяснимое? Тем более что двое человек не могут сойти с ума одновременно. Марина ведь тоже это видела и не отрицала существование «фокусов».

Голова разболелась. Такие мысли точно не для этой ночи, когда нужно еще карты пациентов проверить. Завтра решу во что мне верить, а во что нет.