Крупные капли стучат по окну. Тускло светит лампа. Яна вначале не поняла, где находится. Мыслей не было, только спокойствие. Оно пугало, потому что было непривычным. Взгляд выхватывает светлые стены. Явно не кухня, к которой она уже привыкла. Повернувшись, она увидела Альхора, который сидел, разложив свои иголки и баночки. Он увлеченно был занят делом. Казалось, он ничего не замечал вокруг. Но Яна знала, что это не так. Альхор все подмечает. Даже то, что она просунулась, но виду не подает. Теперь они получаются вместе. К этой мысли надо привыкнуть. За неделю перевернул ее жизнь с ног на голову. Ворвался вихрем, расставил все как ему удобно и сидит довольный. По губам скользнула легкая улыбка, почти неуловимая, но она ее увидела. Странный человек. За всю жизнь она не встречала никого на него похожего. Мягкость, сочеталась с жесткостью и даже жестокостью. С одной стороны, он мог помочь, с другой – раздавить и пустить по миру. Она видела, как он уничтожал врагов, но видела как и протягивал руку помощи. Например, тому же Ларю, которого после увольнения вряд ли бы куда взяли. Самое интересное, он ни на кого не оглядывается. Ему все равно, что о нем подумают. Самоуверенность? Нет, скорее грубый расчет. Яна заметила, что Альхор разбирался в людях. Видел кто на что способен и предсказывал реакцию на свои действия. И вот она у него в доме. А что дальше? Ясно же, что ему просто нравится с ней играть. Она не строила иллюзий. Давно вышла из этого возраста. Сейчас он ей предлагает поддержку. Помощь. Как и тогда. Нужно воспользоваться, потому что без него она не выживет. А потом судьба опять разведет их дороги. Она знала это. Он и не обманывал ее никогда.
– Который час?
– Час ночи. – не отрываясь от своего занятия, ответил Альхор.
– Прилегла на пять минут называется. – Яна села, протирая лицо.
– Ты устала. Это вполне понятно. Мальчишки спят. Алик с Родей на одной кровати пока, Даня отдельно.
– Вы хоть поели?
– Все сыты, умыты, живы и здоровы. Халат на диване. – уже не скрывая улыбки, ответил Альхор.
– Предусмотрительно. – забирая халат, сказала Яна.
– Привычка все держать под контролем.
– Пойду детей проверю.
Непривычно было идти по такому большому дому. После ее однокомнатной квартире, здесь были настоящие хоромы. Дети тихо сопят. На кухне стоят забытые чашки. Дом оживал. Еще недавно он был холодный, одинокий, но теперь они приносили в него жизнь. Яна поставила воду для чая и пошла в душ. Тяжелый был вчера день. Хотелось его смыть и забыть страшным сном. Когда она вернулась в комнату с кружкой чая, Альхор уже убирал свои банки и иголки в сейф.
– Люблю когда ты улыбаешься. – сказал он, закрывая сейф. И когда только увидел. Яна не заметила, чтоб он смотрел в ее сторону.
– У тебя здесь спокойно. В доме приятно находиться. Или это из-за того успокоительного чая.
– Обычная валерьянка заставляет улыбаться разве только кошек. Я не заметил чтоб ты была из семейства кошачьих.
– Тогда не знаю причину спокойствия.
– Может, потому что я рядом? – он посмотрел на нее. А ведь его слова не были хвастовством. Просто факт. Поиск причины.
– Может быть. – Яна пожала плечами.
– Иди сюда.
– У меня чай. – предупредила Яна, но все же подошла.
– Нашла чем напугать. Твой чай можно куда-нибудь поставить. – забирая у нее кружку и ставя ее на сейф, сказал Альхор. На его губах играла ленивая улыбка. Он рассматривал ее лицо, словно пытался что-то найти или понять. Пальцы скользили по ткани халата. – Ты хоть вспоминала обо мне?
– Иногда. Редко. – у нее перехватило дыхание, когда он случайно коснулся ее кожи.
– А ты мне в душу запала. Из всех запала только ты. – обнажая ее плечо, тихо сказал Альхор. – Я так и не могу понять почему.
– Играешься? – чувствуя, как начинает возбуждаться, спросила Яна.
– Нет, теперь я к тебе приставать буду. – он наклонился к ее губам, одновременно развязывая пояс халата. Яна почувствовала, как его пальцы прошлись по ее телу. Яна невольно прижалась к нему. Его поцелуи вызывали в ней какие-то странные эмоции. Мысли уходили. Оставалось лишь желание гореть в его руках. Альхор же был каким-то ледяным. Она не заметила, когда Альхор снял свою водолазку. Только почувствовала его холод, своей разгоряченной кожей. Она отвечала ему, путаясь пальцами у него в волосах. Теряла себя, не понимая, как обычные поцелуи могут сводить с ума. Такого ведь не должно быть. Его прохладное тело не остужало ее. Нервы были обострены, каждое его прикосновение отзывалось болезненным напряжением, которое уже невозможно было терпеть. До слез в глазах. До тихих всхлипов и шепота.
– Я больше не могу. – Яна говорила правду. Ноги дрожали. Тело отказывалось ей подчиняться, польстившись на ласки Альхора.
– Какая ты нетерпеливая, – усмехнулся Альхор, увлекая ее на пол и избавляясь от одежды.
– Я...
– Ничего не говори. Я все понимаю. – тихо сказал Альхор, видя, как темнеют ее глаза, ощущая, как она выгибается ему навстречу, увлекая за собой, в полет или скорее падение с большой высоты. И он не мог отказаться от этого.
Сложно приходить в себя, после всех эмоций, после того, как чувствуешь себя разбитой и одновременно живой. Обновленной. Яна лежала и никак не могла поверить, что все произошедшее не было фантастическим сном, а было реальностью. Альхор лежал рядом, подперев голову рукой, и водил пальцами по ее животу, периодически поднимаясь к груди и спускаясь вниз.
– Не понимаю, почему с тобой я такая. – тихо выдохнула Яна.
– А какая обычно? – спросил ее Альхор.
– Сдержанная.
– Ты это сказала таким тоном, будто извиняешься.
– Немного неудобно.
– В постели нет места таким словам. Стесняться того, что тебе было хорошо – глупо. Я понимаю, что опыта у тебя маловато несмотря на десять лет брака, но...
– Не вспоминай. – Яна покраснела и отвернулась.
– Тебе изменять можно, а ему нет? – развеселился Альхор. – Ты несправедлива.
– Но не с Колей же!
– Это личное дело каждого кому с кем спать. Скажем так, дело вкуса. У каждого свои тараканы и пункты, что он приемлет, а что нет. Если эти тараканы не трогают меня, то мне они безразличны. Пусть хозяин с ними мучается. Все было по обоюдному согласию. Никто никого не насильничал. Ну развлекаются они так и пусть развлекаются. Вот мне с тобой нравиться играть. Им друг с другом. Какая разница?
– Большая.
– Честно – никакой. Меня больше задело, что они мальчишку к улице подтолкнули, но это дело прошлое. Прижился, справляется и ладно.
– Как ты можешь так спокойно говорить?
– Потому что видел много. Поэтому и могу говорить как есть.
– А ты тоже?
– Чего тоже? – Спросил Альхор, наблюдая, как стремительно краснеет Яна.
– Так же.
– Меня только женщины интересуют. И с одной женщиной, а не с несколькими.
– И такое бывает?
– Всякое бывает. Интересно же экспериментировать. Главное, чтоб все в меру было.
– И?
– Ты бы договаривала свои вопросы. Я же не умею мысли читать. – хмыкнул Альхор.
– Почему не с несколькими?
– Мозги у меня так устроены, что я могу думать о десятки совершенно разных дел одновременно. Но в постели зацикливаюсь только на одной женщине. Вторая обиделась, что я ее не замечаю и ушла. Лучше найти одну горячую девочку, которая удовлетворит все мои вкусы и потребности, чем десяток ни о чем. Я ответил на твой вопрос? – Яна только кивнула. – Тогда продолжим на чем мы остановились. Не смотри на меня так удивленно, я еще даже не начинал развлекаться, а ты уже все закончить хочешь.
Она уснула. Что-то хотела ему сказать и уснула, на полуслове. Теперь она точно его запомнит. Четыре утра. Альхор перенес ее на диван и укутал одеялом. Пусть спит. Не удержался, провел рукой по ее щеке. Даже не пошевелилась. Крепко спит. Он ее все-таки вымотал. Интересная, горячая девочка. Но обычная. В ней не было ничего такого притягательного. Стандартный набор из красивых глазок, немного глупости, наивности, сдержанности и пылкости. Ему попадались такие девочки. Одна, две ночи. Может неделя. Потом легко найти другую. Они же все похожи. Михаил это понял сразу и предупреждал его. Нет в ней ничего интересного. Обычная зеленоглазая девочка. Никакой загадки. Может чуть горячее чем другие, но это тоже легко объяснить. Сколько она одна! Вот и изголодалась по ласке. Он это давно почувствовал. Больно уж легко она сдалась.
Холодный душ. Все равно сна нет. Пройтись по щекам бритвой. Обычная. Он должен почувствовать разочарование. Это было бы логично. Предсказуемо, понятно. Но разочарования нет. Ему все так же нравится ее улыбка, которая делает мягче черты лица. Все так же притягивает зелень глаз, которая меняется от настроения. Становится то спокойной зеленой травою, то ярким насыщенным цветом, которого он в природе просто не встречал. Все так же хочется касаться ее. Она продолжает манить его. И непонятно почему. Должно же быть этому явлению логичное объяснение! Но его не было. Тут была бессильны логика и знания. Это было фактом. Таким же обычным явление, как восход солнца через три часа и вторая бессонная ночь, которую провел Альхор. Теперь хотя бы не так скучно по ночам не спать. Он улыбнулся, вспомнив Яну. Может хватит ломать голову над загадками и просто принять это как данность?
Яна ему нравится. С ней интересно, хотя это и не объяснимо, приятно. Почему просто с этим не смериться? Бывают же в мире необъяснимые явления. В последнее время они проявляются все чаще и чаще. Например, бессонница или быстро взрослеющие дети. Может это из того же разряда? Надо Михаила спросить, что он думает по этому поводу. Должны же быть какие-то исследования на эту тему. Почему один человек притягивает другого без видимых на то причин. Это ненормально и нелогично.
На кухне открылось окно. Тихо, но он услышал как щелкнула задвижка. Альхор вышел из ванны. Темно. Свет везде выключен. Но и ему не нужен свет. Он давно привык хорошо видеть в темноте. Прислонился к дверному косяку.
– Зачем уходить через окно, когда есть дверь? – спросил он. – Я же тебе говорил, что держать не буду.
Фигурка замерла. Стоит, не шевелится.
– Или ты думаешь мне жалко продуктов, что ты решила стащить? Забирай. Дверь в другой стороне, а окно закрой. На улице осень, а не лето. – Альхор включил свет, и поставил чайник.
– Я пойду?
– Иди. Или давай чаю попьем. А потом пойдешь. Там погода сырая. Когда еще удастся горячего попить? Костер просто так не развести. Да и ненужное внимание привлечет. Так ведь?
– Так.
– Чего ты боишься? Днем смелее была. Дерзила даже, а сейчас дрожишь, как мышонок? Я не ем маленьких девочек. У меня зеленоглазка есть. Даня, Даня, а на самом деле ты Диана?
– Дана. А давно поняли?
– Сразу. – Альхор налил чай в кружки. – тогда же, как понял, что Вася – это Василиса. Так проще избегать ненужного внимания, которое будет к уличной девчонке. Я прав?
– Да. Сами все знаете.
– Зачем тогда туда возвращаться? Сейчас зима наступит. Холодно будет. А тут тепло. И продукты есть.
– Заманчиво слишком. На ловушку похоже.
– Похоже. Но это не ловушка. Мне нет смысла тебе делать какие-то гадости. Я такими вещами не занимаюсь.
– Тогда зачем уговариваете остаться?
– Я не уговариваю, а предлагаю. – поправил ее Альхор. – Потому что дети не должны жить на улице. Вот вырастишь и делай что хочешь. К тому времени у тебя будет хотя бы гипотетическая возможность дать отпор. А так, тебе только прятаться и бояться остается. Разве это правильно? У детей должен быть дом, кровать и тарелка с едой. Не должно быть, чтоб дети думали где будут спать и что есть. Это неправильно.
– Прям такой добрый дяденька. – Дана не поверила ни одному его слову. Она отвернулась, делая вид, что изучает кухонный шкаф.
– Ты меня раскусила. Меня интересуют твои таланты. Это ты же поставила жучок в министерстве?
– И не только там. У вас защита никакая. Взламывается за пятнадцать минут.
– Ты мне ее улучшишь.
– Мне больше делать нечего?
– За деньги. Я предлагаю тебе работать на меня. Все честно. Предлагаю тебе задания, ты решаешь браться за них или нет. Например, усилить защиту министерства – это пятнадцать тысяч мачей. – Альхор усмехнулся, заметив, как загорелись ее глаза. – Плюс мое покровительство. Прятаться больше не придется.
– И от опеки?
– Тяжело было в приюте?
– Там не сахар.
– Понятно, что не сахар. Сколько тебе лет?
– Одиннадцать.
– Я думал больше. – разглядывая девчонку в дурацкой вязанной шапочке, ответил Альхор.
– Почему?
– Потому что ты мне врешь. И я и ты оба это знаем. Тебе больше чем одиннадцать. Ты мелкая девчонка, вот и косишь под подростка.
– Одиннадцать. – упрямо ответила Дана.
– Больше. Тебе лет четырнадцать, если не шестнадцать. А ты заешь, что с пятнадцати лет можешь официально работать по два дня в неделю. С шестнадцати три – дня.
– Как будто кто возьмет на работу. В области безработных много. Все места забиты.
– Значит узнавала. – Альхор рассмеялся. Легко попалась. – Так сколько тебе?
– Пятнадцать. – Дана тоже это поняла.
– Откормить тебя надо, еще подрастешь и расцветешь.
– Меня и так все устраивает.
– Конечно, выглядеть полуживым цыпленком – это мечта всех девушек твоего возраста.
– Как будто вы знаете, о чем девушки там мечтают.
– Хорошо, ты у нас девчушка необычная, поэтому мечтаешь о доме, которого у тебя нет. Будешь там хозяйка сама себе. Потом скорее всего о мастерской, чтоб спокойно работать. На это ты и жить собираешься.
– Алик рассказал?
– Я же сказал, что знаю о чем думают цыплята и о чем мечтают. Как цель будет достигнута, будешь мечтать о принце. Но эта мечта еще далеко спрятана. Где-то там. Но она есть. Просто пока не до нее. Что ты на меня так настороженно смотришь?
– Я все равно уйду.
– Иди. Там как раз дождь начинается. Может лучше дождешься более сухой погоды? – предложил Альхор. – А пока ждешь, давай утром третью комнату разберем – твоей сделаем?
– Мне с мальчишками спокойнее.
– Дело твое. Только зря меня боишься. Ты мне по возрасту во внучки годишься. Я иногда по поводу зеленоглазки-то думаю куда лезу. Разница в возрасте все же чувствуется. Около двадцати лет у нас с ней получается? – Альхор на миг задумался. – Где-то так. А ты на себя еще думаешь дитя дитём.
– Но...
– Меня даже ее глупость не раздражает, наивность, доверчивость. Ее же обмануть ничего не стоит. Но почему-то не хочется. – Альхор вздохнул. – Всегда такие черты в женщинах раздражали. Это все-таки что-то необъяснимое.
– Это вы о чем?
– Пытаюсь понять чем меня так зеленоглазка пленила. – улыбнулся Альхор, доставая запасные ключи с полки в кухонном шкафу.– Ладно. У тебя там свои планы были. Дверь открытой не оставляй. Мало ли кто забредет.
– А зачем ключи?
– Люди обычно уходят и приходят через дверь, а не в окно лазят.
Альхор ушел в комнату. Он слышал, как Дана вернулась в комнату. Значит все-таки останется. Понятно, что мозги у нее есть, иначе она бы не выжила в этом мире.