Наконец три долгие недели были позади, и Томас, который давно находился в предвкушении дня встречи в театре, уже собирался уходить с работы. Кое-какие бумаги он оставил на столе, какие-то убрал в шкаф. Клин всегда поддерживал рабочее место в порядке, так как обстановка сильно влияла на его ощущение комфорта. А это, в свою очередь, сказывалось как на самочувствии, так и на результатах работы. Клин взял зонт и снял висевшее на вешалке пальто. Закрыв за собой стеклянную, но не прозрачную дверь кабинета, он бодро зашагал к лифту. Томас встретился с Лорой, и они зашли в ресторан, который находился прямо напротив здания театра. – Ты такой оживленный, у тебя явно отличное настроение. Откроешь тайну? – догадываясь об ответе, спросила Лора, после того как они сделали заказ. – Ну, ты же прекрасно знаешь причину, – с улыбкой произнес Томас, – я наконец-то смогу тебя познакомить со своим очень близким другом, о котором так много тебе рассказывал. – Да уж, он наверняка необычный человек. Ты говорил, что он тебя вылечил чем-то вроде гипноза, да? – Что-то вроде. Его метод лечения уникален. Или же именно он уникально его применяет. Только давай все, что касается его работы, оставим на следующий раз. Пусть Вильям немного отдохнет. Поверь, с ним можно пообщаться и на другие интересные темы. – Например? – Например, искусство. Он говорил, что рисует. К тому же Харт очень начитанный человек. Прекрасно ориентируется в философии и классической литературе. Когда Томас закончил фразу, каждому поставили на стол по кофе и заказанному ими десерту. – Надо было тебе его позвать в ресторан. – Мы же с тобой это спонтанно придумали, только вчера вечером. А сегодня было много работы, поэтому я даже забыл позвонить Вильяму с утра, а вечером он почему-то не взял трубку, может быть лечил кого-то. В общем, у меня не получилось пригласить его в ресторан. Они посидели еще немного, а затем, оплатив счет, вышли на улицу. Их встретил свежий воздух, уже скоро должна была начаться теплая летняя погода. До сеанса оставалось около тридцати минут. Поэтому, чтобы не стоять в толпе перед залом, Лора и Томас прошлись до перекрестка, к которому вели яркие уличные фонари и, сделав небольшую петлю, успели как раз к первому звонку. – Томас, – позвала Лора, – я нашла наш ряд. – Отлично, я даже вижу наши места. Они прошли к своим сиденьям. Вильяма еще не было. Не появился он даже тогда, когда прозвучал третий, последний звонок, означавший начало представления. Томас шепнул Лоре: – Видимо, задерживается. И получил негромкий ответ: – Будем надеяться. Свет в зале уже полностью потух. Некоторые зрители все еще искали свои места, им помогали работники театра с фонариками. Из огромных колонок разлилась по залу спокойная мелодия на индийский напев. Занавес поднялся, и начался спектакль. Декорации были очень красочными. В основу сценария авторы положили одну из частей Махабхараты. Действие, разворачивавшееся на сцене, уносило далеко от пресных реалий в мир грез, но, несмотря на это, Томаса охватывало беспокойство. Прошло уже двадцать минут с начала спектакля, а Харт все еще не пришел. Клин решил, что у Вильяма снова много работы, и он не смог выбраться. Остановившись на этой мысли, Томас перестал волноваться и полностью переключился на волшебство, происходящее на сцене. Закончившееся театральное представление сорвало бурные аплодисменты, многие кричали актерам «Браво!». Постепенно люди начали расходиться. – Ты звонил ему во время антракта? – Да, конечно. Но у него нет мобильного, а трубку стационарного телефона, который у него в кабинете, никто не взял. – Послушай, ты же сам говорил, что его метод лечения весьма нестандартный и что иногда его сеансы терапии заканчиваются очень поздно. Может, он просто занят? – Да, дорогая, скорее всего, так оно и есть. Завтра не получится, но в пятницу постараюсь выкроить время, чтобы проведать Вильяма. – И ты не предупредишь его об этом? – Нет, – немного смутившись, ответил Томас. – Как-то до сих пор получалось приходить тогда, когда Вильям свободен. Я всегда спонтанно захожу, ты же знаешь мой трудовой график. Но, наверное, на этот раз позвоню ему предварительно. – Только уже завтра. – Разумеется, – улыбнулся Томас и поцеловал Лору рядом с виском. Они сели в автомобиль и почти всю дорогу делились впечатлениями от представления, обсуждали сцены, понравившееся больше всего, и профессиональную игру актеров. На следующий день Клин целиком погрузился в работу над несколькими проектами, которые он курировал. Даже времени сходить на обед не было, поэтому пришлось заказать в офис сырную пиццу, чтобы перекусить параллельно с выполнением поставленных задач. День проскочил незаметно. В пятницу Томас все-таки решил устроить себе небольшой отгул. Официально он шел к зубному, неофициально – в лечебницу, где работал Вильям, чтобы узнать, все ли у того в порядке. Погода была теплой, сквозь небольшие облака проглядывало слепящее солнце. Клин припарковал машину недалеко от лечебницы и, дернув ручку двери автомобиля, чтобы убедиться, что закрыто, направился к центральному входу в большое светло-серое здание с двумя колоннами. На деревьях уже проклевывались из почек небольшие листочки. На солнце было жарковато, словно уже наступило лето. В дверях больницы на Томаса повеяло прохладой от работавших внутри кондиционеров. Как только Томас вошел в холл, сразу ощутил нечто странное. Что-то явно было не так. Врачи, медсестры – все передвигались как-то медленно и спокойно. Это выглядело несколько наигранно. Хотя Клин понимал, что мог просто ошибаться из-за своего беспокойства за Харта. Когда Томас прошел к турникетам, возле которых обычно сидел охранник, знавший его в лицо, то был удивлен: теперь в небольшом закрытом помещении со стеклянными перегородками, которые выходили на турникеты, сидело двое охранников, и ни одного из них Клин раньше не встречал. В нем снова начало нарастать беспокойство. – Вы к кому? – спросил грубым голосом один из сидевших за стеклянной перегородкой. Томас не знал, что ответить, и собирался с мыслями, смотря на какой-то список с именами, лежавший под рукой задавшего ему вопрос. – Ау, молодой человек! Вы что, уснули? Это, вообще-то, больница, а не ресторан. К кому вы пришли? – охранник все напирал. – Я, э-э-э… по поводу записи в волонтеры, – неожиданно для себя самого вырвалось у Томаса. – Проезжал мимо и хотел уточнить, в каких видах помощи нуждается лечебница. – Вы с кем-то договаривались о встрече? – Нет, еще нет. Я давно собирался, а раз проезжал тут неподалеку, решил заехать и все уточнить на месте. – Ну, так мы вас пропустить не можем. Звоните в приемную, и там вам ответят на все интересующие вас вопросы. Клин поблагодарил за совет и спешно удалился. Томас и сам не мог понять, откуда возникла мысль заговорить о волонтерстве. Где-то на интуитивном уровне он ощущал, что в лечебнице действительно было что-то не так. И именно этим Клин объяснял пропуск Вильямом спектакля в среду. Двигатель завелся, и Томас отъехал от больницы.

* * *

– Пожалуй, все это выглядит действительно странно. Но тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? – спросила наливавшая чай в две кружки Лора. – Может быть, в лечебницу приехал кто-то важный, например, из правительства, поэтому все вели себя сдержанно и даже поменяли охранников. Сам же Вильям настолько погружен в работу, что ему просто некогда. – Да… – задумчиво произнес Томас. – Возможно, ты права и я действительно зря так переживаю. Но у меня какое-то едкое и противное ощущение внутри, что это все не простое совпадение событий, начиная с театра. Ты же знаешь, я уже давно хожу в больницу, просто чтобы повидаться с Хартом. Но ни разу не ощущал в воздухе такого напряжения, как сегодня: все работники вели себя слишком сдержанно. Как будто за ними кто-то наблюдал. – Может быть, лечебница проходит сейчас какую-нибудь аттестацию. Ты не знаешь, проводят подобные мероприятия в такого рода больницах? – Вполне возможно. А Харт тогда, наверное, просто уехал на время или притаился, пока идет эта проверка. Да, пожалуй, ты права, при таком варианте более-менее все сходится, кроме того, что он пропустил театр. – Знаешь, Томас, мне кажется, что ты просто обижен на Вильяма за то, что он не пришел на спектакль, и пытаешься найти для него какие-нибудь оправдания, чтобы перестать его обвинять. Кто знает, может, он просто забыл? Три недели было до представления, когда ты отдал ему билет. Томас поставил пустую кружку на стол и взял лежавшее в пиале печенье. – Все. Ты снова меня переубедила своими аргументами. Какие у нас планы на вечер? – спросил Клин, отряхивая руки от налипших крошек. – Думаю, мы можем пересмотреть какую-нибудь хорошую, всеми забытую комедию. Выберем что-нибудь, – Лора поцеловала Томаса в лоб и составила пустые чашки в раковину. Прошло несколько дней, и все вроде бы вернулось на круги своя. Клин с головой погрузился в работу, и времени ни на что не хватало. Мысль о том, что с Вильямом могло что-то случиться, отошла далеко на задний план. Ближе к концу очередной рабочей недели Клин завершил один из проектов. Все вышло настолько удачно, что вторую половину дня предоставили в его полное распоряжение – своего рода бонус за приложенные усилия и достижение высокого результата. Томас, зайдя в свой кабинет, сразу же позвонил Лоре и пригласил ее на ужин в их любимое уютное кафе почти в центре города. Они договорились встретиться около памятника на площади, к которой примыкало здание кафе, чтобы еще немного прогуляться. Томас был переполнен радостью: он успешно закончил один из самых серьезных проектов, над которым долго работал, плюс ему сделали такой подарок в виде отдыха, которым он официально мог насладиться. Клин начал собираться и приводить рабочее место в порядок, как вдруг вспомнил о Харте. Томас тут же позвонил ему, но никто не взял трубку. Он решил раз и навсегда покончить с этим и набрал номер приемной больницы. Он знал, что к Харту записывала только Сидни, поэтому, посмотрев на сайте лечебницы ее добавочный номер, сразу же нажал нужные цифры на своем мобильном. – Добрый день, приемная психиатрической лечебницы. Чем могу помочь? – раздался в трубке мягкий женский голос. – Здравствуйте. Сидни, это вы? – Да, а кто звонит? – Это Томас, Томас Клин. Вы, наверное, не помните меня. Не могли бы вы соединить меня с Вильямом Хартом? – Не знаю, о ком вы, – произнесла Сидни раздраженно, – вы, наверное, ошиблись. У нас не работает и никогда не работал человек с таким именем. Желаю хорошего дня. В трубке раздались гудки. Томас не отводил телефон от уха и слушал их. Клина как будто сбили с ног, вся радость дня тут же исчезла. Ему стало казаться, что он сделал что-то не так. «Не следовало мне звонить», – думал Томас. Какой-то невидимый груз давил на него, когда он выходил из кабинета. Пресс сжимал его голову и стягивал мысли. Клин ощущал, что допустил бесповоротную ошибку. Сев в машину, он попытался рассудить. Что такого, на самом деле, в каком-то звонке? Ну позвонил, ну попросил перевести на Харта. Может, мне надо было к нему на повторную терапию записаться. В общем, постепенно от сердца отлегло. Но у Клина не получилось долго проводить вечер с притворной улыбкой в кампании Лоры, и он все ей рассказал. – Думаю, что тебе винить себя в чем-то точно не следует, – произнесла Лора, цепляя вилкой стручковую фасоль. – Ты так думаешь? – А за что тебе себя упрекать в данном случае? За то, что ты беспокоишься о Вильяме? К тому же разве он не предупредил бы тебя сам, случись что-то действительно серьезное? Даже, может быть, сделав это через кого-то, попросив, например, об этом ту же Сидни. – Не знаю, Лора, у меня плохое предчувствие. – Ну, главное – не суди себя строго. Время распутает этот узел. Их разговор переключился на другие темы: предстоящая свадьба, карьера Томаса, писательские замыслы Лоры. Вечер потек в спокойном и беспечном русле. Жизнь шла своим чередом. Груз, который свалился на Томаса в ту пятницу, когда он позвонил в лечебницу, потихоньку растворился. Больше он не предпринимал попыток встретиться с Вильямом. Аргументы Лоры насчет происходящего были весьма логичными. Клин остановился на мысли, что лучше подождать, Харт потом сам все объяснит, если сочтет это необходимым. Смысла накручивать себя не было. Все шло хорошо. Они с Лорой сходили в театр еще два раза. В тот же самый, где смотрели постановку по одной из частей Махабхараты. Это место своей атмосферой вырывало Томаса из обыденности. На Лору оно оказывало такое же воздействие. Актеры, декорации, сценарий – все настолько гармонично сочеталось, что нельзя было не восхищаться. После того как очередной спектакль подходил к концу и в зале включался свет, Клину не сразу удавалось понять, где он находится. Постановки затягивали все его внимание без остатка. Конечно, все волшебство исчезало, как только вспоминал, что на следующий день нужно идти на работу. И тем не менее, то состояние, с которым он и Лора встречались в театральном зале, было неподражаемым. Томас не мог сказать, что ему не нравилась его работа. Наоборот, он всегда находил в ней что-то новое для себя, усердно трудился и никогда не жаловался на объемы задач, которые требовалось выполнить. Просто не хватало какого-то волшебства, что ли, этот пробел стали заполнять спектакли.

* * *

За неделю до начала лета Лора уезжала на юг страны. Она работала в школе заместителем директора. В свободное время Лора сочиняла стихи и рассказы для детей. Она хотела полностью переключиться на путь писательницы, но ее попросили пока не уходить с работы, так как не было подходящей кандидатуры на ее место. Каждый год на юге проходило что-то вроде конференции, на которую съезжались учителя из разных уголков государства. Там зачитывались доклады, обсуждались учебные мероприятия и программы, проходил обмен опытом. В общем, Лора ежегодно принимала в этом участие и была очень заметной фигурой. – Ну что, поедешь со мной? – спросила с улыбкой Лора за день до своего отъезда. – Ты же знаешь о моем плотном графике, – ответил Томас, крепко обняв ее. – Ну, может, тебе дадут выходные. Хотя я, конечно, шучу. Там будет не та обстановка, которая тебе понравится. В том смысле, что тебе быстро станет скучно. Лора положила на диван небольшую сумку с колесиками и начала складывать в нее необходимые для поездки вещи. – Сколько пробудешь вдали от дома? – спросил Томас. – В этом году, из-за введения новых школьных программ по нескольким предметам сразу, для конференции отвели три дня. – А раньше вроде было два, да? – Да, Томас, у тебя отличная память, – произнесла игривым тоном Лора, легонько ткнув его указательным пальцем в живот, и продолжила укомплектовывать сумку. – Надеюсь, ты тут справишься один и не станешь искать приключений. – Никаких афер! – и Томас приложил к голове руку, вытянув пальцы к виску. – Ладно, тогда давай готовиться ко сну, – улыбаясь, ответила Лора, – вроде бы я все собрала. Мне завтра рано вставать. Самолет в пять часов утра, поэтому будить тебя не стану. Завтрак будет ждать тебя в холодильнике. Томас проснулся от звона будильника. «Лора уже, наверное, заселяется в отель или как минимум прилетела», – подумал, вставая с постели, Клин. Утренние процедуры не отняли у него много времени. Уже через полчаса он выезжал с места, где обычно парковал свой автомобиль. Пробок на дорогах не было, что очень радовало, но вот погода оставляла желать лучшего. Небо затягивали черно-серые тучи. «Дождя пока нет (асфальт сухой), но сутки вряд ли без него обойдется», – думал Томас, перестраиваясь в ряд, из которого нужно было съехать на поворот к офису компании, где он работал. День оказался весьма продуктивным. У Клина получилось договориться о встрече сразу с двумя потенциальными покупателями на большую застраиваемую территорию в одном из районов города. На следующей неделе они будут обсуждать условия более детально: с одним в понедельник утром, а с другим во вторник после двух часов дня. В обед позвонила Лора, и они немного поговорили. Всех участников конференции разместили в очень хорошем отеле со всеми удобствами. К тому же каждый вечер для них будут организованы развлекательные программы: сегодня должна пройти экскурсия по вечернему городу, а на следующие дни запланированы посещение местной киностудии и поход на какое-то шоу. В общем, как обычно, часы утекали сквозь пальцы, словно вода. А по погоде за окном даже нельзя было определить время суток: что с утра, что сейчас – темно, как ночью. После трудового дня Томас решил заехать в продуктовый магазин. Как назло, только он покинул автомобиль, начался ливень. За целый день ни капли не упало, и вот теперь он, видимо, решил наверстать упущенное. Клин перебежал через дорогу и быстро заскочил в открытую дверь магазина. Он прошел в отдел с фруктами и овощами и выбрал необходимые для салата ингредиенты. Захватив банку кофе по пути к кассе, он занял место в очереди. Перед ним стояла еще пара человек, которые, видимо, тоже только шли с работы. Об этом говорил их внешний вид: рубашки, брюки, галстуки, все как подобает. Пока Томас ждал, его внимание привлек стоявший на табуретке рядом с продавцом маленький телевизор, по которому шли новости. Он был повернут таким образом, что картинку разглядеть не получалось, но голос диктора отчетливо разносил информацию по небольшому магазину: «…Напоминаю, в конце прошлого месяца были обнаружены тела двух жертв мужского пола. Оба проходили лечение…» Томаса, сосредоточенного на голосе, который доносился из телевизора, вывел из задумчивости вопрос продавца: – Пакет нужен? – А-а, нет. Хотя давайте, пусть будет, – ответил Томас рассеянно. Клина отвлекли от сообщения, и он не услышал дальнейшую речь диктора. «Ладно, дома посмотрю, что там такое», – решил Томас, отдавая кассиру нужную сумму. Бумажный пакет сильно намок от дождя, но все же не порвался. Клин поставил его на соседнее сиденье и, сев в машину и захлопнув за собой дверь, завел двигатель автомобиля. Он вытер лицо от стекавших капель одноразовой салфеткой и тронулся. Пока Томас ехал до дома, ему в голову приходили странные вопросы: знал ли он Вильяма? Действительно ли Харт видел в нем друга или же Клин просто немного рассеивал его скуку? Сколько времени прошло, а Вильям так и не позвонил. Место, на котором Томас парковался около дома, было уже занято, и ему пришлось проехать чуть дальше. «Пока я дойду отсюда до крыльца, точно вымокну до нитки», – предположил Клин, забирая пакет с продуктами. Он закрыл машину и быстро двинулся к дому. На пути было одно темное место, несколько фонарей перегорело. Томас пересек его и, добравшись до входной двери, открыл ее магнитным ключом. Первым делом, зайдя внутрь, он вытер свободной рукой лицо, после чего прошел к лифту. Было около девяти часов вечера, поэтому Томас планировал приготовить легкий ужин, написать Лоре и лечь спать. «Странно», – удивился Клин, нажимая второй раз на кнопку вызова лифта. Никакой реакции, хотя еще с утра все было в порядке. Придется подниматься пешком. Томас открыл дверь, которая вела на лестничную площадку. Не успел он пройти двух метров, как кто-то сзади резким движением обхватил его за шею и воткнул в артерию шприц с маленькой иглой. Через несколько секунд Клин уже не сопротивлялся. Все, что ему удалось запомнить перед тем, как в глазах потемнело, – это смутный и расплывчатый силуэт человека, который спускался по лестнице прямо к нему.

* * *

– Мистер Клин, можно хоть всю ночь молчать, но, мне кажется, ваше начальство не одобрит, если вы не приедете завтра на работу, – начал один из сидевших рядом с прожекторами. – Поймите нас правильно. Вы около двух-трех недель назад звонили в лечебницу и спрашивали мистера Харта. Помните такое? Вам еще ответила некая Сидни, что он там не работает. После паузы тот же самый голос продолжил: – Директор, доктора и медсестры больницы, как это ни странно, абсолютно не в курсе, что с ними рядом бок о бок, так сказать, работал Вильям Харт. Мы проверили бумаги, он действительно никогда не был там трудоустроен, по крайней мере официально. Но у нас есть один надежный источник, сообщивший о том, что мистер Харт все-таки принимал пациентов в той самой лечебнице. Ваш звонок стал вторым подтверждением. Томас молчал, усиленно пытаясь разглядеть лица людей около прожекторов. – Мистер Клин, почему вы никак не хотите идти с нами на контакт? Мы уже столько вам поведали, а взамен ничего не получили. Может быть, это вас переубедит: около месяца назад было совершено два самоубийства. И Вильям Харт сейчас является главным подозреваемым, потому что именно у него, по нашим данным, жертвы проходили лечение. Если вы не начнете говорить, то у нас может возникнуть мысль, что вы являетесь соучастником, понимаете, о чем речь? Томас никак не мог собраться с мыслями. Что эти люди хотели с ним сделать? Голова Клина раскалывалась, а тело затекло от пребывания в одном положении. Он думал о том, мог ли Вильям случайно допустить ошибки в работе: «Харт бы не пошел на преступление. По крайне мере не тот Харт, которого я знал». Главный вопрос, который стоял сейчас перед Томасом и затмевал все остальные, стоило ли что-нибудь рассказывать этим людям, но ответа на него не было. Томас продолжал молча сидеть, только теперь его взгляд сосредоточился на поверхности стола. Это отвлечение немного помогло ему унять вновь проснувшееся чувство страха, появившегося от осознания непредсказуемости развития событий, если он продолжит молчать. Во рту нарастал приторный привкус от предположения, что Вильям мог быть причастен к чьей-то смерти. Все это навалилось на Клина вместе с пристальными взглядами, которые он ощущал на себе. Даже при желании он не смог бы сейчас произнести ни слова. Трудно сказать, сколько времени прошло в гнетущей тишине. Томас почувствовал, что потихоньку теряет сознание. Свет от прожекторов расплывался, картинка перед глазами раскачивалась из стороны в сторону. Будто сквозь сон, до него донеслись чьи-то слова: «Мы будем пристально наблюдать за вами, мистер Клин», после этого его сознание полностью отключилось.

* * *

Томас очнулся в своей кровати от звеневшего вовсю будильника. Мокрая одежда была аккуратно сложена на табуретке. Недалеко стоял порванный в нескольких местах бумажный пакет с продуктами. Клин отключил будильник и посмотрел на время. Было восемь часов утра, и он решил собираться на работу. Как только Томас поднялся с кровати, он ощутил невероятную тяжесть в голове. Взял с тумбочки сотовый телефон, на котором высветилось множество пропущенных звонков от Лоры, и, шатаясь, пошел на кухню. Там на холодильнике он обнаружил записку: «Что-то вспомните – звоните», и номер. Томасу с трудом верилось, что произошедшее случилось с ним в реальности и не являлось фантастическим сном. Он вспомнил весь ужас, который ему довелось испытать прошлым вечером. Ноги еле передвигались, а реакция была крайне заторможенной. После того как Клину не помогли три кружки крепкого кофе, он позвонил в компанию и сообщил, что не сможет прийти по причине недомогания. В принципе, один рабочий день можно было пропустить даже без справки – главное, чтобы это не входило в привычку. Положив трубку стационарного телефона, Томас написал Лоре, что все хорошо и еще какое-то невнятное объяснение, почему не мог взять трубку. Потом Клин лег на диван и уставился в потолок: «У меня есть два дня, чтобы привести свои мысли в порядок, пока не вернулась Лора. Не знаю, что там сделал Вильям, но очень хочется верить, что все это какая-то ошибка…»