Полет продлился всего полтора часа. Удобная штука – авиация. Даже такая экзотическая, как гравипояс. Только пришлось испытать некоторые неудобства: встречный ветер вышибал слезы из глаз, мешая следить за местностью, полы кафтана развивались как птичий хвост, и было довольно холодно. А еще сабля, полностью лишенная какой-либо аэродинамики, колотила по заднице. Надо будет на будущее это все учесть.

Заметив поднимающийся в небо дымок, опустился на землю. Остаток пути прошел пешком. Незачем пока людям знать, что у меня такое в хозяйстве появилось. Встретили меня, как и ожидалось, бурно. Все-таки наступал вечер третьего дня, и людям надо было решать, что дальше делать: ждать меня еще или сниматься поутру и уходить на побережье. А я пришел. И этот вопрос автоматически переходил в мою компетенцию. Что решу, тому и подчинятся.

То, что построил из имеющегося под рукой материала Шатун, назвать лагерем римских легионеров язык не поворачивался. Но что построил, то построил. Нет здесь, на нагорье, достаточного количества леса. Зато много колючих кустов. Вот из них и была возведена ограда – существенная защита от проникновения кого-либо внутрь лагеря.

В центре лагеря стояла моя палатка. Со столом, полатями и скамейками. На них и расселись мои соратники. Я молча водрузил на стол узел с головой рептилоида и развязал узел. Командиры молча рассматривали трофей.

– Сатемпо, – прервал я затянувшуюся паузу. – Возьми бурдюк с самогоном и засунь туда эту голову. И поручи кому-нибудь приглядеть за моим трофеем, чтобы не потерялся.

– Слушаюсь, Великий! – Сатемпо встал и отдал честь.

– Садись. Объявляю режим кают-компании. Без старшинства. Я рассказываю, что узнал, потом каждый высказывает свое мнение.

Предупредив присутствующих о высшей степени секретности того, что они сейчас услышат, я рассказал о древнем чудовище, о его магических способностях мгновенного перемещения и воздушных полетов. О том, что теперь эти способности достались мне, и я ими намерен воспользоваться. Предупредил, что зло, сотворенное чудовищем, развеется возле горы Итамбе еще не скоро. Потому подходить к ней ближе, чем на десять верст запрещаю. О последнем приказал довести до сведения всех остальных уругвайцев, уцелевших после нападения. Говорить же о том, что чудовище-рептилоид это инопланетянин, присланный сюда Оператором Комплекса по добыче полезных ископаемых и их экспорту на другую планету, хрен знает, где находившуюся, я не стал. Поймет, о чем я говорю, только Шатун, да и тот будет весьма удивлен. Остальные же… Им хватит и того, что я сказал, чтоб ночь не спать, обсуждая. А когда увидят!

– А что с людьми-то уведенными? – задал вопрос Потап.

– К сожалению, это больше не люди. Мне не удалось вернуть им человеческую сущность.

– Жаль мужиков. Сирот-то сколько осталось!

– О сиротах позабочусь. На свой кошт возьму.

О судьбе детей, чьи отцы сейчас моют золото под присмотром дронов, я уже подумал. У нас в Новороссийске нищих и голодных нет, как нет и рабов. И рождение детей поощряется специальными пособиями. Накладно, конечно, для княжеской казны. Но сила любой земли в ее многолюдности. И люди эти должны быть социально защищены. Человек, на которого государству наплевать, в ответ плюет на это государство. И защищать его не будет. Но и перекармливать народ так же не стоит. Сытый, заласканный властью, избалованный всевозможными «свободами» человек становится эгоистом. Какой из него защитник государства, если он сам себя даже на бытовом уровне защитить не может? Пример – Европа 21-го века после вторжения на ее территорию миллионов «беженцев». Европейцы их сначала чуть ли не в жопы целовали. А когда те начали творить на территории государств европейских все, что в их дикарский мозг взбредет – от ограблений до изнасилований и убийств на глазах полицейских, эти «европеоиды» растерялись. И вместо организованного отпора агрессорам (из общего числа так называемых «беженцев» 75 % здоровые молодые мужчины, потому я и называю это нашествие агрессией), в лучшем случае обращаются в суд. Который оправдывает действия насильников и отпускает их на свободу. Финита ля комедиа!

Въезд на ПМЖ иностранцев должен осуществляться не все сметающей волной, а небольшими порциями. С обязательной фильтрацией приезжающих, тщательным отбором необходимых или перспективных кадров. И безжалостной высылкой всех «сирых и убогих», что прибежали за сытым куском, ничего полезного взамен не предложив. В каждом государстве хватает и своих люмпенов-нахлебников или преступников, живущих за счет других людей. Так зачем еще и иностранных принимать, платить им пособие, величине которого может позавидовать любой местный работяга? Терпеть их выходки, объясняемые тем, что они «привыкли так жить». Вот пусть и живут так, как привыкли, на своей земле! Превращают упорным трудом свою родину в цветущий сад, а не нагибают под себя тех, кто их в своем доме как людей принял и хлебом поделился!

Вот почему жесткая фильтрация приехавших в Новороссийск производится сразу же, как только человек ступает на землю Русского Уругвая. И так будет всегда, пока он будет существовать! Докажешь, что ты здесь нужен – живи, плодись, богатей. Не докажешь – выбирай: или каменоломня для приобретения необходимых трудовых навыков, или беги с земли уругвайской. Но если тебя приняли, забудь, кем был в прошлой жизни. Как говорили древние: «Пришел в Рим – будь римлянином!». Строгое подчинение законам земли, тебя принявшей, и никаких землячеств или диаспор. Не нравится – в каменоломне всегда дефицит рабочих рук. А по отбытии наказания немедленная высылка с конфискацией. Народ мне нужен пусть разноязыкий и разноконфессионный, но ЕДИНЫЙ.

А дети, что стали сиротами по вине инопланетного чудовища, вырастут. И станут достойными защитниками своей земли. Я им в этом помогу. Вот только появление новых сирот предотвратить не смогу. Как не смогу гарантировать и долгую жизнь своим воинам. Чувствую, всей кожей чувствую, что надвигается на нас война.

– Извините, други, задумался!

– Так, может, поужинаем? – приподнялся Прохор. – Все готово!

Поужинали быстро. Потягивая через бомбилью матэ, я спросил:

– Как у нас с продуктами, Прохор?

– Плоховато, воевода. Все, что несли на себе рабочие, пропало. Того, что есть, хватит недели на две или три.

Да, проблема с питанием серьезная. Окрестную живность дроны уже повыбивали на прокорм рабам чудовища. Мешки, что несли рабочие, я не нашел. Будет ли удачной охота в верховьях Жекитиньоньи – не знаю. Посылать людей в индейскую деревню придется. Пешим ходом туда-обратно дней десять получится. А это долго.

– Модуль перемещения точно идентифицировал точку выхода «деревня индейцев», – раздался голос у меня в сознании. – Открыть портал?

– Не сейчас, – так же мысленно ответил я. – Запомни координаты.

– Выполнено.

– Так, други, – я чуть прихлопнул ладонью по столу. – Проблему с продовольствием я решу. Слушай приказ!

Все присутствующие разом подобрались. Режим кают-компании кончился.

– Утром мы отсюда уходим. Лагерь свернуть на рассвете. Я же сейчас с Сатемпо и десятью воинами прогуляюсь в одно место. Вернусь на закате. Выполнять!

Командиры вышли из палатки. Я шагнул следом, придержав Кюгеля за рукав.

– Как успехи, Ганс?

– На мой взгляд, даже очень неплохие! – рудознатец приосанился и слегка улыбнулся. – За два дня твоего, воевода, отсутствия, индейцы намыли около ста пятидесяти карат алмазов. Камни, правда, мелкие. Я их все проверил на стеклянной пластине. Настоящие, не горный хрусталь.

– Вот и хорошо. Теперь люди знают, как алмазы выглядят. Только там, куда я вас приведу, будут встречаться не только белые и прозрачные камни, а еще и цветные. Желтые и коричневые октаэдры и додекаэдры. Довольно мелкие – средний вес 0,2–0,5 карат. Алмазоносный район занимает оба склона хребта Серра-ду-Эспиньясу, расположенного между бассейнами реки Сан-Франсиску и левыми притоками реки Жекитиньонья. Вытянут в северном направлении на 150 км, шириной 30–50 км.

– Воевода, прости, что перебиваю. Откуда ты это все знаешь? Был здесь?

– Нет, не был. Но знаю. Ты, наверное, слышал, что со мной приключилось, когда я в Новый Свет плыл. Так вот все мои знания Он, Господь наш, мне в память вложил, когда к себе призвал. С этими знаниями Он меня обратно в земную жизнь вернул, чтобы я их на благо делу, что наш князь начал, употребил. Понятно?

– Да, господин.

– Тогда слушай и запоминай. Место, откуда мы начнем поиск алмазов, я назвал Диамантина. Там развиты главным образом мелкие коренные месторождения в сланцеватых породах с большим количеством кварцевых жил и включениями гематитовых, марганцевых и фосфоритовых желваков. Они обнажаются в каньонах и глубоких долинах, где ты, Ганс, и будешь их искать со своими учениками. В бассейне левых притоков р. Жекитиньонья встречаются как коренные месторождения, так и древние россыпи в ложах ручьев и речек. Начнем с них. Вода самое трудное за нас уже сделала, вымыла камни из породы. Нам их остается только обнаружить и собрать.

– Да, господин. Так и сделаем. Только я некоторые слова не понял.

Я вздохнул и прикоснулся рукой ко лбу Ганса. Что поделаешь, он человек 16-го века и то, что и как назовут геологи будущего, знать не может. Поэтому придется поделиться с ним своими знаниями. Убрал руку через пару секунд.

– Теперь понятно, о чем я говорю?

Кюгель смотрел на меня выпученными глазами.

– Очнись, геолог! Я поделился с тобой Божественными знаниями! Кроме меня и тебя этого больше никто не знает. Зацени мое к тебе доверие.

Дальше последовало падение на колени и лобзание моей не слишком чистой длани. Я зацепил Ганса за шиворот и поставил на ноги.

– Не делай так больше, Гансик! Вполне хватило бы и поясного поклона.

Я пошутил, забыв на секунду, в каком веке нахожусь. А здесь такие шутки воспринимаются как руководство к исполнению. Ганс тут же отвесил мне поясной поклон и произнес:

– Благодарствую, Великий, за науку!

Ну что тут поделаешь? Я взмахнул рукой, отсылая свежеиспеченного геолога.

Только вышел из палатки, как подбежал Сатемпо с десятком воинов. Все полностью вооружены. За плечами – мешки с провиантом, снаряжением и личными вещами. На лицах спокойная решительность идти за мной куда угодно. Молча оглядел воинов и, кивнув, пошел из лагеря. За мной, цепочкой, мои уругвайцы. Точкой выхода на хребте Серра-ду-Эспиньясу будут географические координаты Диамантины. Инфоблок Комплекса уверял, что перемещаться можно не только по зрительным образам, но и по ним. Правда, точность попадания в заданное место прямо пропорциональна точности заданных координат. А координаты, как известно, состоят из градусов, минут и секунд. Вот последних-то я и не знал, хоть память перерыл капитально. Ладно. На месте сориентируюсь.

– Воины! – начал я свою короткую предстартовую речь. – Вы верите мне?

– Да, Великий!

– От мертвого чудовища мне досталась его сила и способность летать и мгновенно перемещаться на большие расстояния. До того места, куда мы должны прийти, еще очень далеко. Потому я принял решение воспользоваться отвоеванной силой и перенести вас и перенестись самому в искомое место. Вы пойдете со мной?

– Да, Великий!

Я открыл портал. Тот настраивался дольше, чем первый раз, но все же стабилизировался. Правда, мелкая рябь иногда пробегала по антрацито-черной бездне. Индейцы завороженно всматривались в нее.

– Сатемпо первый, остальные по одному за ним! Пошли!

Я не знал, как среагирует портал на массовое перемещение. Может, захлопнется после прохождения Сатемпо, не пропустив остальных. А может и его не пропустит. Вдруг модуль настроен ТОЛЬКО на Оператора?! Все! Момент истины! Сатемпо, подобравшись, как ягуар перед прыжком, сиганул в черное ничто и мгновенно пропал. Шедший за ним индеец притормозил, но, получив пинок от идущего за ним воина, молча прыгнул. Следом, так же молча, попрыгали в портал остальные воины. За последним, ярко вспыхнув, портал схлопнулся. В браслете-модуле что-то щелкнуло. Я опешил. В чем дело?!

– Аварийное схлопывание портала произошло по вине последнего биологического объекта, коснувшегося границы портала. Идет перенастройка. Портал откроется по прежде заданным координатам через одну минуту. Оператору необходимо восполнить количество кристаллов питания.

Объяснение происшедшего ментально дал модуль-браслет. Я глянул на него. Шесть ячеек были пусты. От алмазов в них осталась только сажа. Я выхватил из сумки коробочку с ограненными кубами алмазами. Вставил недостающие. Портал открылся, стабилизировался, и я шагнул в него. По ту сторону никого не было. О, Господи! Люди-то где?! Быстро вскарабкался на ближайший скальный выступ и включил дальновидение. Огляделся. И вздох облегчения вырвался из груди. На площади с квадратный километр я заметил моих уругвайцев. Живых, собирающихся в кучку. Спрыгнув со скалы, наломал в кустах сухих веток и нарвал охапку травы. Поднял это все опять на скалу, разжег костер и бросил в него, когда разгорелся, траву. Получился дымовой сигнал. На который в течение получаса собрались все перемещенные. Вид у людей был несколько обалдевший, хоть они и старались, по извечной индейской привычке, своих эмоций не показывать. Сатемпо доложил о готовности к движению.

– Кто шел последним? – спросил я.

– Я, Великий, – отозвался один из воинов.

– Подойди, покажись.

Воин подошел. Чем же он за границу портала-то зацепился? А, вижу!

– Копье твое где?

– В пятно черное входил – было в руке. Здесь оказался – копья нет. Искал долго, не нашел. Прости, Великий!

– Ладно, прощаю.

Вот и причина аварийного схлопывания: воин задел древком копья границу. Хорошо хоть бездна только копье забрала, а не в комплекте с человеком. Завтра надо будет народ конкретно проинструктировать, чтобы конечностями не размахивали, ныряя в портал. И тут я вспомнил про лошадей. Им-то не объяснишь! А пространственная дырка не велика, и я не уверен, что животное в нее пролезет. Надо подумать, как решить эту проблему.

Активировав антиграв, я взмыл в небо. Воины проводили меня весьма удивленными глазами и отпавшими челюстями. Вера в мое божественное происхождение в их сознании выросла на порядок. А я полетел искать место высадки завтрашнего десанта – относительно ровную и просторную площадку.

Переброска более сотни человек заняла немногим больше полутора часов. Инциденты начались, когда дошла очередь до лошадей. Первым попытался всунуть в портал каурого жеребца. Тот, явно что-то почуяв, уперся и не желал добровольно идти в черную неизвестность среди ясного дня. Косил лиловым глазом, в котором плескался страх, и не двигался, будто врос всеми четырьмя копытами в землю. Ни буксировка за узду, ни пихание в круп результатов не давали.

– Завяжите ему глаза! – скомандовал я. Но этот прием лишь спровоцировал жеребца на более энергичное сопротивление. Я стал закипать. Какое-то тупое пугливое животное срывало мне график транспортировки и вынуждало к перерасходу алмазов-энергоносителей! Вот же незадача. Ведь это не дикие мустанги, а обычные домашние рабочие лошадки. По размерам как раз вписывающиеся в площадь портального овала. Это-то я учел, а вот страх лошадиный – нет. Рука опять потянулась к затылку. Поскребла пальцами в отросших волосах. Действо дало результат: я вспомнил, как ради шутки покорил в индейской деревне кошку-ягуарунди – Кису.

– Уберите жеребца, – скомандовал я. – Пусть успокоится. Кобылку подведите.

Кобылка была в масть жеребцу, но вела себя спокойнее. Я погладил ее по морде и аккуратно проник в лошадиное сознание, внушая покорность и усмиряя пугливость. Доведя животное до нужной кондиции, приказал ей идти. Та спорить не стала. Покачивая головой в такт размеренного шага, двинулась к порталу и, не задерживаясь на его рассматривание, шагнула. Миг – и лошадка уже на той стороне. Дальше было проще. Я успокаивал наш четвероногий транспорт, и лошади одна за другой исчезали в портале. Последнюю я даже успокаивать не стал, а поэкспериментировал. Я где-то слышал, что лошади смелее идут тем путем, по которому перед ними уже прошел кто-то из них. Так и получилось. Лошадку ни сколько не смутило, что ее родичи исчезали в черноте. Подошла и, не останавливаясь, шагнула. Теперь очередь жеребца. Влезать в его мозги я не стал, вымотался, успокаивая почти полсотни его подруг. Жеребец внимательно наблюдал за всем процессом и не сопротивлялся, когда его вновь подвели к порталу. Шел, шел и… встал! Скотина. Мои нервы не выдержали и я, выхватив саблю, плашмя стеганул по крупу упрямца. С перепуга от неожиданного удара и последовавшей за ним резкой боли тот с места, как тигр, прыгнул в портал, обдав меня и стоявших рядом индейцев волной густой вони. Теперь отпрыгнули мы, спасаясь от удушливого облака. Фу-у-у! Хорошо хоть не обгадил в отместку! Бывшие при мне индейцы попрыгали в портал. За ними – Маркел. Я, оглядевшись, шагнул следом.