Следующие несколько дней были потрачены на сборку и размещение «зушек» и их пристрелку. Два зенитных автомата планировалось тайно установить в казематах цитадели: это оружие я не хотел светить вообще. Потому круг лиц, имеющих к нему доступ, был сильно ограничен, а у закрытых на замок дверей, ведущих в казематы с «зушками», будут выставлены круглосуточные парные посты. Такие же посты уже охраняли арсенал с оружием и боеприпасами из будущего.
Собранные «зушки» надо было проверить на работоспособность, таков порядок: после любого ремонта необходима проверка, да и прицелы требовалось выставить. Для этого под покровом ночи пушечки вывезли далеко в пампу, где майор Шустов с подчиненными и произвел отстрел и пристрелку. Вернулись они так же ночью, не привлекая внимания, и установили наших «тузов в рукаве» в казематах. Приходите, гости незваные!
Провели учебные стрельбы и крепостной артиллерии. По выставленным на воде плотам с мишенями. Было много дыма и грохота, на который сбежались многие жители Новороссийска. Азартный, оказывается, народ живет в нашем городе! Как футбольные болельщики. Каждое попадание ядра в мишень отмечали громкими радостными криками. Мне даже раз показалось, что орут они «Гол!». А может, действительно научить людей футболу? Все разнообразие в развлечениях. Только английское название игры надо поменять на русское. Но это потом. А сейчас: хорошо отстрелялись канониры из своих дульнозарядных пушек. И скорость перезарядки была неплохая, и количество попаданий в мишени могло привести в уныние потенциальных врагов. Заодно майор подправил таблицы ведения огня крепостной артиллерией, составленные мной «на глазок».
На стрельбах я присутствовал не долго. Дел много, и одно из них – установка двух ЗУ-23-2 на флейте. Этот корабль понесет меня к берегам Родины. Он должен дойти до Руси и вернуться обратно, преодолев не только противодействия природные, но и людские. Дорога долгая и любители поживиться за чужой счет на ней встретятся обязательно. Я должен быть к этому готов. Потому одна «зушка» получает постоянную прописку в каюте капитана как кормовое орудие, а вторая займет место погонных орудий. К сожалению, из-за большого количества канатов бегучего и стоячего такелажа, крепящихся к бортам корабля, разместить автоматы на палубе не получится. В пылу боя очередь из ЗУ-23-2 может те канаты просто перерубить, нанеся кораблю возможно фатальные повреждения. А размещать их на орудийной палубе тоже неудобно: сектор обстрела через порт очень мал. Но проблема была успешно решена, места для «зушек» найдены и Рамон вышел в океан для тренировки прикомандированных к флейту артиллеристов.
Командиром носового, погонного, орудия я, с одобрения начальника артиллерии княжества майора Шустова, назначил сержанта Лялина Максима Сергеевич, позывной «Макс». Командиром кормового орудия стал тоже сержант, Махов Иннокентий Витальевич, Кеша. Продолжительность учебного похода планировалась около месяца. За это время сержанты освоятся с «зушками» и обучат приданных им уругвайцев, а Рамон, набравший двойной экипаж, сделает из салажат, впервые ступивших на палубу настоящего корабля, матросов. Главное, чтобы люди обученные в достаточном количестве были, а корабли найдутся! А то, что океан зимний, просто отлично. Кеша с Максом сухопутные артиллеристы. Я перед отходом поделился с ними своими теоретическими знаниями о стрельбе из корабельных пушек этого времени по морским целям, но… Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка. Снарядов для тренировки я не пожалел. Нельзя жмотиться на то, что может спасти твою жизнь и помочь Дело сделать. А за снарядами я завтра пойду.
Деда Матвея я опять обнаружил сидящим в садике под яблоней. И опять в окружении пятерых моряков. Только молодых, без седины в волосах. Мысленно переговорил с Дедом и вышел из сараюшки. Увидев меня, пятеро парней в тельняшках быстро вскочили на ноги.
– Вольно! – скомандовал я им. – Садитесь. Кто, откуда, по какому вопросу?
Один из двоих матросов, с которыми я раньше общался по рекомендации подполковника Иванова, доложил, что они привели своих товарищей, выразивших желание заключить со мной контракт на службу. Я поочередно просканировал их сознание. Обычные парни, что честно отдали свой долг Родине и теперь не знают, нужны ли они ей: работы на гражданке для них нет, и не предвидится. Та же проблема, с которой столкнулись полгода назад Дедовы внуки Толька с Колькой. Но у тех хоть дед имеется, крыша над головой и еда. А у пацанов, что сидели за дощатым столом и во все глаза на меня глядели, этого небыло.
– Так, парни. Контракт на десять лет. Дисциплина жесткая, подчинение командам полное, без рассуждений. Невыполнение приказа приравнивается к измене. Наказание – если очень повезет и князь примет во внимание аргументы провинившегося, каторжные работы. Оплата в валюте места службы, эквивалентна пятиста долларам США в месяц. Но там доллары не котируются. Их еще никто не придумал, да и страны такой – США, нет, и долго не будет…
Я рассказывал парням о Русском Уругвае, о перспективах их службы и жизни. Отвечал на вопросы. Парни хотели знать все досконально. А я ничего и не скрывал.
– Вот такие пирожки с котятами, – подвел я итог разговора. – Я пока с Дедом пообщаюсь, а вы тут переговорите между собой, мнениями поделитесь. Возникнут еще вопросы, отвечу на них предельно откровенно. Мне нужны добровольцы, на которых я могу полностью положиться, доверить очень серьезное дело и знать, что его сделают как надо.
– Я, Илья Георгиевич, еще двух кадров тебе нашел, – произнес Дед Матвей. – Вернее, даже трех. Двое – штурман и доктор, военные моряки, оба в отставке. Один с БДК-80, второй с БДК «Сергей Лазо». Я с ними переговорил чуток, потом в их мозгах пошарил, как ты учил. Наши кадры, авантюристы! У штурмана хобби – парусники. Вся квартира моделями заставлена. Одни сам делал, другие покупал. Справочников целый шкаф. Я только намекнул, что есть реальная возможность по океанам на настоящем галеоне походить, и едва успел закрыться от его эмоций. Шквал радостный!
– Штурман нам нужен, тем более знакомый с парусниками. А доктор что?
– А он на жизнь обижен. Безработный. Оказывается, отставной корабельный доктор никому на берегу не нужен. Куда ни придет, всюду отказ с мотивировкой: низкая квалификация. Это у корабельного врача, проплававшего двадцать лет! Так вот как раз на это и кивают: матросики, мол, редко болеют, практики особой небыло, ну и так далее.
– Хм, ладно. Врач нам тоже нужен. Они семейные?
– Штурман нет, а доктор женат. Детей, правда, нет. Кстати, жена его в Морском госпитале хирургом служит.
– И как же он к нам на ПМЖ пойдет? Без нее?
– С ней! Вот она-то и есть главная авантюристка. В Афгане два срока отработала.
– Так там ведь моря нет! Как туда морской офицер попал?
– А она тогда еще армейским медиком была. Это когда сюда в отпуск приехала, да Витьку встретила и замуж за него вышла, вот тогда и род войск поменяла.
– Назначай, Матвей Родионович, им встречу. Всем троим. В удобное для них время. Я у тебя дня два-три поживу, дел здесь скопилось.
– Да живи сколько надо! Встречу организую. А с этими хлопчиками как?
– Сейчас узнаем!
Я подошел к матросам. Они опять вскочили, флотская дрессура быстро не забывается. Один из матросов произнес:
– Мы согласны на ваши условия.
– На все? – я обвел глазами замерших парней.
– Так точно! – хоровой ответ.
– Вещи есть?
– Есть кое-что.
– А деньги местные?
– Немного.
– Все, что есть, кладите на стол.
Парни зашарили по карманам. Несколько бумажек невысокого достоинства, горсть мелочи. Не густо. Явно начфин увольняемых в запас обирает, сволочуга. Я достал из кармана солидную пачку тысячных купюр.
– Вот вам деньги. На базаре или в магазинах купите себе следующее…
Мой список получился длинным. Но проговаривая его, я еще раз давал парням возможность прочувствовать, куда они отправятся. Возможно, кто-то из них и изменит свое решение отправиться туда, где даже спичек нет. Одев форменки, кандидаты в переселенцы ушли. Следом, через портал, отправился и я. Только точка выхода была в тихом закоулке возле КПП. Подойдя к воротам, я просканировал мысли дежуривших на нем матросов. И был весьма удивлен тем, что они, прослужившие уже по полтора года, были голодными, как первогодки! Глянул на часы: обед был полчаса назад. Их что, не кормили? Заглянул в память ближайшего матроса. Ясно! Размер порции явно не соответствовал узаконенным нормам довольствия рядового и младшего начальствующего состава. Утверждались они Министром Обороны, а в данной конкретной воинской части понижены приказом какого-то… Далее следовала не фамилия, а хлесткое военно-морское определение данного начальника.
В магазине купил буханку свежего хлеба, батон колбасы и две полторашки минералки. В пакет с продуктами добавил блок сигарет и несколько коробков спичек. Подошел к КПП. Два матроса закрывали ворота за выехавшей автомашиной. Помощник дежурного по КПП, старшина второй статьи, находился внутри помещения. Я открыл дверь и вошел. Миновал турникет и шагнул в дежурку. Разгрузил пакет на стол и взял бутылку с водой.
– Стакан есть, старшина?
Тот молча поставил на стол граненую емкость, добытую из тумбочки. Я налил в него воды, отпил несколько глотков.
– Узнал я, что ваш (определение начальствующему лицу, посчитавшему себя вправе недокармливать бойцов) совсем охренел. Прими, братан, без обиды. Я сам совсем недавно погоны снял. Бери.
Старшина посмотрел на мою тельняшку, на продукты и сглотнул слюну.
– За державу обидно, – продолжил я разговор. – Вылезла сволота разная из щелей и пользуется моментом. А люди страдают.
– Ты прав, морпех, – глуховатым голосом произнес старшина. – Я ребят позову?
– Конечно! Меня, кстати, Ильей зовут, – я протянул старшине руку.
– Дмитрий.
Его рукопожатие было крепким. Физический контакт! Теперь я знал о нем почти все. Везет мне на хороших людей! Их все же пока больше, чем откровенно плохих или «нейтральных», что в любой момент могут уйти как в плюс, так и в минус человеческих отношений. На зов Дмитрия пришли матросы, что стояли у ворот. Старшина штык-ножом покромсал хлеб и колбасу на большие куски. Ели парни, отвернувшись от меня. Стеснялись. А я едва сдерживался от бешенства. Воины, защитники Родины, которой присягу давали, недоедают! Позор! Ладно, это здесь, в городе. Народ узнает – начнут воинов подкармливать. А как же в отдаленных частях и гарнизонах? На заставах как? «Перестройщики», кол вам всем в задницу!
В дежурку вошел мичман, на вид лет на пять старше матросов. Внешность самая заурядная. Окинул взглядом вставших матросов, прячущих недоеденные куски за спины. Дисциплина пока еще существует. А вот дальше начнется бардак, когда офицеры станут бояться в казарму зайти.
– Старшина, – усталым голосом произнес мичман. – Почему посторонние в помещении? Не положено.
– Извините, товарищ мичман, – я поставил стакан на стол. – Вот, братишкам гостинец принес. Прошу и вас присоединиться. И не отказываться.
Старшина протянул мичману ломоть хлеба с куском колбасы. Тот мгновение колебался, но потом взял и стал есть, тоже отвернувшись ото всех. Мужики, воины стеснялись показать постороннему, что голодны. Им стыдно за то, что хотят есть! А вот правителям, что до власти дорвались, НЕ СТЫДНО!
О Боже! Русь многострадальная! Ну почему тебе на правителей так не везет?! Земле родной клятву приношу, что будет она самой могучей и самой справедливой державой мира. Где народ перестанет быть для правителей быдлом. Я не обещаю установления рая, но клянусь, что не допущу ада. Именно в этом моя задача.
Я просканировал сознание мичмана, и мне захотелось сгрести его в охапку и утащить к себе в Средневековье. Инженер-судостроитель, красный (!!!) диплом!
– Спасибо, – произнес мичман, поворачиваясь. – Вы действительно просто так зашли, или все же дело какое имеете?
– Есть одно дело. Нужен мне прапорщик Чухно. Поможете его пригласить сюда?
Мичман кивнул. Подозвал матроса и отправил его за «запорожцем». Потом козырнул, произнес «Извини, дела!» и ушел. Ожидая прапора, я продолжил разговаривать со старшиной. Чуть позже к беседе подключился матрос, а когда вернулся посыльный, то и он. Все трое оказались земляками, с одного сибирского поселка. В конце разговора, когда у ворот бибикнул автомобильный сигнал, я, пожимая парням руки, сказал:
– Вы, парни, сильные. Держитесь вместе и постарайтесь ни в какой блудняк не влезть.
У ворот стоял армейский УАЗ-469. За рулем сидел «запорожец». Я нырнул в машину, матрос открыл ворота, и мы выехали с территории.
– Что-то надо? – не тратя слов на пустые разговоры, спросил прапор.
– Да. И в гораздо большем объеме.
– Насколько большем?
– Раза в два, может, в три. Я не знаю твоих нынешних возможностей.
– Возможности, ха-ха, возросли! А что надо конкретно? Ассортимент какой? Количество?
Блин! Прямо как в магазине или на оптовой базе партию трусов заказываешь!
– Снаряды для «зушек» 4 КАМАЗа, патроны 5,45 и 7,62 мм для автоматов и пулеметов столько же. Жаль, гранатометов у тебя нет. Взял бы с полсотни одноразовых и КАМАЗик выстрелов для РПГ-7.
– У меня-то нет, – хихикнув, произнес прапор. – А вот у соседа есть!
– Так вроде грохнули соседа твоего, и склад весь вынесли.
– Это прежнего грохнули и хлам вынесли, что на металлолом приготовлен был. А для хранения нормальных стволов другой склад есть. Там мой земляк заправляет. А вместо убиенного другого назначили…
– И он тоже твой земляк, – продолжил я его фразу.
– Угадал! – прапор весело осклабился.
Что-то он веселый больно. Принюхавшись, запаха алкоголя я не учуял. Уж не наркота ли?
– Что веселый такой?
– Запах денежек от тебя, Арнольд, исходящий чую!
Ишь, ты! Даже псевдо мое запомнил. Хорошо!
– Правильно твой нюх работает, Грицко. Я ведь не только зелеными бумажками, но и зелеными камешками расплатиться могу. Изумрудами бразильскими. Как ты на такой бартер посмотришь?
– Так ты все это… туда сплавляешь?
– Длинный язык обычно вместе с умной головой отрывают. Останови машинку, поездка закончена. Сандали жмут и нам не по дороге.
– Да нет! Подожди! Я никому! И вообще мне по-барабану, куда ты товар денешь. Хоть с маслом съешь! Извини, ни слова больше!
– Ладно, поверю. В себе догадки свои и предположения держи, целее будешь. И с наркотой завязывай. Для бизнеса твоего это смерть быстрая, а лично для тебя – медленная и мучительная. В каком-нибудь подвале. Бандитском или КГБэшном. Если уже соскочить сам не можешь – помогу. Даже прямо сейчас. Притормози.
Прапор приткнул УАЗ к бордюру. Я положил ладонь ему на лоб. И начал скрупулезно листать книгу его памяти. Нарождающуюся наркозависимость задавил сразу, поставив запретку. Хоть этот прапор вор и сволочь, но он мне нужен. Живым, здоровым и таким же деловым. Работающим на меня.
– Так что ты там про своих земляков говорил?
Прапор, услышав мой голос, встрепенулся.
– Ух, ты! Как в ручье холодном искупался! Так ты еще… – начал было он, но резко осекся. Предупреждение вспомнил.
– Я про твоих земляков спросил.
– Да, да! Земляков у меня здесь много. Вместе школу прапорщиков заканчивали, под Киевом. После выпуска разлетелись по стране. А потом как-то постепенно некоторые здесь оказались…
Прапорщик говорил, а передо мной разворачивались нехилые перспективы. И совесть моя молчала. Те материальные ценности, что оказались в руках прапорской мафии, так или иначе будут расхищены и попадут в руки «новых русских», лягут в основу их криминального бизнеса. Так лучше уж я буду скупать все уворованное. По крайней мере, вреда от моей деятельности для России этого времени будет не очень много. Чтобы построить точку опоры для переворачивания мира, необходимы инструменты. Их мне и предоставят ушлые прапоры.
– Так чем здесь шмон закончился?
– А ни чем. Жмура закопали, все косяки на пропавшего неизвестно куда подполковника Иванова повесили, и успокоились. Кто рыл-копал, те уехали. Так что бояться нечего. Крути свой маленький гешефт и не забывай со сверху сидящими делиться. Ха-ха-ха!
– Ну, если так! Да, вот еще что. Патроны к ТТ есть?
– Есть!
– Беру все.
– Ого! Их у меня на КАМАЗ точно наберется.
– Не «ого», а двадцать штук зеленью за все. Или камешками. Как, приемлемо?
– Для тебя, Арнольд, как для оптового покупателя, да! Камешки это хорошо, ювелир знакомый есть, оценит по справедливости. Только немного и гринов надо, на текущие расходы.
– Приемлемо!
– А стволы тебе, случаем, не нужны?
– Эх! Коль пошла такая пьянка – режь последний огурец! Хочешь и землякам дать заработать?
– На то они и земляки. Сегодня я им помогу, завтра они мне.
– Логично. Только стволы мне нужны не поношенные и не так называемые «в рабочем состоянии». Понятно? Что предложат земляки?
– Есть и новые, и на хранение положенные после расформирования частей. Автоматы, пулеметы, гранатометы, даже пушки есть. Я тебя сведу с людьми, а ты сам уже договариваться будешь.
– Добро! Удачно договорюсь – премию получишь!
Следующие две недели были очень насыщены. Портал работал с максимальной нагрузкой, я только успевал вставлять в гнезда модуля пространственно-временного перемещения алмазы специальной огранки. Плевать на алмазы! Вороватые прапорщики аж тряслись от счастья, получая из моих рук доллары и изумруды. Не знаю, как они будут выкручиваться, если опять проверяющие нагрянут. Это их проблема. А я ликовал, наблюдая, как в черном ничто исчезают сотни ящиков боеприпасов. Когда же прапорщик Гунько, земляк Грицка Чухно, подогнал четыре ДШК и два «Утеса» со списанных танков, три АГСа, полтора десятка одноразовых гранатометов, десяток РПГ-7, тридцать восемь АКМ и две снайперские СВД – СВУ-АС (снайперская винтовка укороченная, автоматическая, с сошками), я был готов прыгать до небес! С таким арсеналом мне сам черт не страшен, не говоря уже об испанской пехоте. Но пасаран, как говорят сами испанцы. Они не пройдут! А если придут – то лягут.
Одно только смутило в этом наборе – снайперки. Основным заказчиком «снайперского автомата» было МВД. СВУ-АС планировалось использовать как оружие штурмовых групп. Но каким образом оно попало к армейскому прапору? Гунько я не спрашивал, ведь сам выступаю противником излишнего любопытства. Но мне-то это надо знать! Потому аккуратно пошарил в его памяти. И нашел источник столь интересных стволов. Расплатившись с прапором, попросил его «поискать» свето-шумовые гранаты, броники скрытого ношения, «Черемуху» в любом исполнении. Гунько, подумав секунду, заказ принял. А что? У него двоюродный брат на складах МВД!
Но вот бешеная гоньба в пространстве и времени утихла. Я, довольный как кот, объевшийся халявной сметаны, сидел на веранде скромного домика прапорщика Чухно и пил крепкий чай с вишневым вареньем. Да, вот так! Мы с ним теперь бизнес-партнеры, ходим друг к другу в гости. Правда, мне для этого пришлось в гостинице номер снять, чтоб было куда членов прапорской ОПГ приглашать. Но сегодня я сам в гостях. И еще гости будут. Такие же вороватые заведующие местами складирования материальных ценностей, желающие подзаработать. OПГ разрастается! И скоро попадет, если уже не попала, в поле зрения компетентных органов. Которые: а – всех повяжут и посадят, или б – вежливо наступив на кадык, порекомендуют поделиться с «голодающими детьми Зимбабве».
Кое-какие правила конспирации прапорщик Чухно знал и назначил каждому гостю разное время визита. Только несколько минут прошло, как отъехал на жиге-копейке старший прапорщик Лифшиц Арон Самуилович. Теперь он утилизацией списанного артиллерийского вооружения командует. Чухно намекнул ему, что мне интересен его металлолом, вот он и примчался. Начал гаубицы предлагать по двести долларов за тонну. Но я его пыл осадил, заявив, что мне пушки нужны исправные и калибром поменьше. Тогда сын израилев предложил 85-мм противотанковые орудия Д-44. Они до сих пор формально состоят на вооружении в РФ, во внутренних войсках и имеются на хранении. На Дальнем Востоке, как сказал старший прапорщик, их еще очень много. Но они постепенно заменяются на более современные. Так что выбрать с нерасстрелянными стволами вполне возможно. На данный момент таких есть три. По тысяче американских рублей каждое.
Я поинтересовался у Чухно, есть ли для Д-44 фугасные снаряды.
– И фугасные есть, и дымовые, и кумулятивные! – почувствовав запах очередной жменьки бумажек с портретами дохлых президентов, радостно воскликнул гарный хлопец Грицко.
– Тогда беру! – обрадовал я Лифшица. – Но мои условия таковы…
Услышав, в каком виде я согласен взять пушки, продавец немного приуныл, но, быстро что-то прокрутив в уме, согласился. И тут же сделал еще одно предложение: девять «зушек», в комплекте. Хоть старые годами, но почти новые состоянием. Мало стрелявшие. Пообещал я и за них заплатить по штуке, но поставил второе условие: вывозка подготовленных по моей рекомендации орудий в какое-либо отдельно стоящее помещение с большими воротами на территории, не контролируемой военными. На что Лифшиц ответил, что можно нанять или даже купить ангар на территории бывшего автотранспортного предприятия. Вариант покупки меня устраивал. Получив задание провентилировать этот вопрос досконально, обрадованный старший прапорщик ускакал на своей «копейке», подняв клуб пыли. А я стал пить чай и ждать следующего гостя с взаимовыгодным предложением.
Боже! Сколько же жуликов и прохиндеев повылазило из ниоткуда на запах халявных денег! Сколько «деловаров» и «прихватизаторов» породила эта «перестройка»! Уму непостижимо. Только за один день ко мне пришли четверо «бизнесменов». Предлагали и войти в долю, и открыть дело, и организовать поставки чего-то куда-то. Но все хотели, чтобы я вложил деньги в их авантюры. Ага! Нашли лоха! Я, ребятки, прежде чем с вами разговоры разговаривать, в мозгах ваших покопался. Так что чешите пяткой за ушами, хитрованы.
Когда ушел последний, начисто забывший с моей помощью и меня, и то, зачем сюда приперся, я сделал «запорожцу» семиведерную клизму, фигурально выражаясь, за таких кадров. Прапор долго оправдывался, но я посоветовал ему быть более разборчивым в выборе бизнес-партнеров. А то быстро без штанов останется, или прикопают где-нибудь. Кредиторов в этом отрезке времени обычно хоронят без отпевания. Деньги-то берешь и тратишь чужие, а отдавать надо свои. Жалко! «Запорожец» посопел носом, покивал головой, соглашаясь с моими аргументами. Потом сказал:
– Еще один прийти должен, на порт торговый завязан.
Торговый порт – это 100 % криминал. Такая вкусняшка не может быть ничейной. Значит, жду визита бандосовского гонца. И он вскоре появился. Интеллигентный с виду мужчина в сером костюме-тройке и галстуке, в очках в тонкой золотой оправе. В руках черный кейс. Подъехал на японской «Тойоте – Кроун» цвета «металлик». С водителем, лицо которого равнялось ширине плеч. Я просканировал сознание обоих. Водитель обычный дубоголовый придаток к рулю и пистолету, а вот переговорщик с потугами на хитрость. С ходу Мойша Лейбович попытался прокачать меня на получение информации на тему: «кто, откуда, зачем, чьих будешь, где камешки надыбал».
– Передай Кресту, – сказал я, – моя биография ему не нужна. Меньше знаешь – крепче спишь. Если у него есть конкретные предложения, пусть организует встречу без посредников. Тет-на-тет, как говорят у них. Поговорим, обсудим бизнес-план, просчитаем риски и прибыль. Посчитаю предложение приемлемым, будем работать. На равных, с равной долей участия и получения доходов. Под Креста я идти не собираюсь, платить за «крышу» – тоже. Пугать и прогибать меня не стоит. Хлопотное это дело. Суетное и неблагодарное! Доходов не принесет, одни убытки. Так и передай, Мойша Лейбович, своему хозяину. Мое предложение – давайте жить мирно, дружно, долго и денежно.
Гонец уехал в весьма изумленном состоянии от моей борзоты. А я распрощался с прапорщиком Чухно и, выйдя на центральную улицу, нанял частника и отправился в гостиницу. Пусть соглядатаи, коих я насчитал аж две пары, знают, где я. Незваные гости пришли под утро. Их агрессивную ауру я почувствовал, когда четверо «пехотинцев», не скрываясь, протопали по лестнице на этаж. Быстро оделся и сел в кресло у окна. Свет не включал. Проскрежетал ключ в замке, распахнулись двери. Едва не заклинившись в дверном проеме, в комнату шагнули двое:
– Тебя Крест на стрелку кличет, – произнес один из визитеров.
– Тогда поехали, – согласился я.
Меня обшарили на предмет оружия, и повели из гостиницы. Японское праворульное авто быстро домчало до порта, без задержки миновало ворота на въезде и затормозило на пирсе, уставленном сорокафутовыми контейнерами. Было раннее утро, но порт жил своей круглосуточной жизнью. Не такой интенсивной, как в доперестроечные времена, но все же жил. У пирса стоял какой-то сухогруз, с него портовый кран шустро снимал подержанные изделия японского автопрома. Чуть в стороне, наблюдая за разгрузкой, стоял совершенно лысый морщинистый старик, возле которого кучковалось несколько разновозрастных людей. Старичок, которому до смертинки три пердинки, и был тот самый вор в законе Крест. Смотрящий за портом, вершитель судеб, истина в последней инстанции, и просто царь и бог для всех вокруг. Я улыбнулся.
– Чё лыбишься, лошара! – мне в бок ткнулся ствол пистолета. Улыбку я убрал. Действительно, не уместна она сейчас.
– Борзой ты, как я посмотрю, – повернувшись в мою сторону, проскрипел Крест. – А я этого не люблю. Ты для меня никто и звать тебя никак. Мне даже камешки твои не нужны. Мачо! – позвал старый бандос. – Неси приспособу.
Из-за контейнера появились несколько человек. Один нес жестяную детскую ванночку, другой – бумажный мешок, а третий ведро с водой и лопату. Еще двое тащили ведра с чем-то тяжелым.
– Водолаза из тебя делать будем, если не покаешься. Но я человек мягкий, жалостливый. Отдашь, что имеешь, умрешь быстро. Это тебе я обещаю. Ну как? Условие мое принимаешь?
– Дозволь слово молвить!
– Дозволяю! Молви, но по делу. Ты и так уже много наболтал для себя лишнего.
Я начал говорить. Говорил по делу. Крест слушал, одобрительно кивая головой и не замечая, что происходит с его людьми. А когда я замолчал, бандосы Креста схватили своего пахана, скрутили, сдернули блестящие ботинки и сунули ногами в ванночку. Высыпали на асфальт из ведер песок, мелкую щебенку, щедро натрусили темно-серого цемента из мешка, влили воды и быстро все перемешали. Лопатами загрузили полученную смесь в ванночку и замерли, крепко втиснув ноги своего пахана в моментально начавший застывать бетон. Крест от изумления только губами шлепал. Наконец голос прорезался, и он начал орать на своих подчиненных. Но те дело делали и совсем не слышали его воплей и угроз. Я подошел к будущему «водолазу» и вывернул его карманы, забрав все, что в них было. Особо ценной оказалась записная книжка. Бегло пролистал ее и сунул в свой карман. Глядя в побелевшее лицо развенчанного пахана, произнес:
– Теперь здесь главным будет Хват.
Быстросхватывающийся морской цемент для заделки пробоин застыл. Хват, подручный Креста, чьи мозги я быстро и качественно обработал, махнул рукой, и развенчанный авторитет, заорав, полетел с пирса в воду. Я скромно сел в его бывший джип на заднее сиденье. Спереди расположился новый лидер банды и приказал ехать в бывшую резиденцию покойного авторитета. В наследство вступать, пока еще кто свои права не заявил.