Тут громко и яростно, кровь и пыль, чужие знамена летят под ноги. Зенит. Горизонт начинает плыть, над пыльной дорогой... Мои дороги совсем не похожи на те, что ты привык измерять, не спеша, шагами. Здесь люди, собой подперев кресты, становятся каждую ночь богами, здесь псы так свирепы, что этим псам легко человека считать добычей. Зачем я вернулся? Не знаю сам. Война безнадежно вошла в привычку. Тут жарко и весело, как в аду, и, кажется, аду от нас не легче. Когда я вернусь, я тебя найду под старой оливой… И будет вечер, и сыр, и вино, молодое, как весенняя нежность твоя и свежесть… Когда ты уснешь на моих руках, неловко закутавшись в край одежды, я буду беречь твой спокойный сон от мыслей тревожных, от шума мира, я буду смотреть, как, взорвав песок, мои легионы проходят мимо, я буду любить тебя так, что Рим, упавший в долину, осядет пылью… Подошвы сандалий единый ритм чеканят для тех, про кого забыли и кесарь, и боги, и друг и брат. Порядок простой: убивай и празднуй.

Зачем я вернулся?...

Ты знаешь, ад вдали от любви возвращает разум.