Маленькая девочка почувствовала лёгкое прикосновение к своей щеке и моментально проснулась. У них с няней был свой маленький секрет. Рано-рано утром, когда предвестники Отца Богов только начинали подкрашивать розовым нижний край облаков и все в замке ещё крепко спали, няня тихонечко приходила в спальню маленькой принцессы и будила её лёгким прикосновением пера. Иногда она касалась шеи, но чаще поглаживала тёмно-зелёную щёчку будущей наследницы трона… Маленькая девочка моментально просыпалась. Она быстро одевалась, и они вдвоём с няней — такой же девчонкой, только постарше, — тайком убегали в скалы. В предрассветном полумраке они забирались на самую вершину утёса Камень Любви. Освежающий утренний бриз быстро прогонял последние остатки сна. Принцесса и её няня устраивались поудобнее между покатых каменных складок, плотно облепленных мелким зелёным прибрежным лишайником, и с замиранием сердца ждали появления Отца Богов.
Красная голова великана вот уже много Лет украшала родовой герб принцессы. Но она любила его не за это. Ей нравилось, как Отец Богов приходит в этом мир. Ей было приятно ощущать Его прикосновение к её нежной зелёной коже… Она любила Отца Богов так же естественно и просто, как любят сад, в котором плещет фонтан, поют птицы и цветут цветы; как любят тёплый ветер или лёгкий летний дождик… Она любила, потому что была молода и беззаботна и ей просто хотелось любить…
Принцесса открыла глаза… Наваждение пропало… Она снова стала пленной атаманшей, а на небольшом уступе, рядом с её головой, сидела подземельная крыса и что-то увлечённо ела, держа это «что-то» в маленьких когтистых лапках. Её длинный скользкий хвост свисал вниз. Именно его кончиком она коснулась лица атаманши, когда та спала на твёрдом каменном полу рядом со стенкой. Предводительница разбойников осторожно пошевелила затёкшими пальцами и незаметно вытащила из-под одежды руку. Давно обретшая способность видеть в темноте почти так же, как и при свете, она прекрасно видела всё, что творилось в келье. Молниеносный рывок — и животное, утробно пискнув, оказалось крепко зажатым в стальной руке предводительницы разбойников. Она ловко свернула маленькому грызуну шею, острым когтем подцепила тонкую брюшину… Выпотрошив животное, атаманша, с трудом подавив брезгливость, неспешно его съела, тщательно пережёвывая маленькие мясные кусочки… Мясо — это силы. А силы ей ох как скоро понадобятся. Может статься, что — все, до последней капельки…
…Четыре Года её отряд держал под контролем огромную территорию на севере континента Дракон. О ней слагали легенды. Одни видели в принцессе Фул'ланн символ новой веры в Отца Богов, свободы, новой жизни, защитницу отверженных, другие — фурию, преступницу.
Отряд не удавалось ни победить, ни взять измором, на даже подкупить: тысячи слитков серебра назначались за голову «королевы бандитов», но Хранителям Ворот не удалось заполучить даже её изображение!
Никакие засады и никакие ловушки не были страшны отряду Фул'ланн: все отмечали её способность предугадывать события, читать знаки судьбы. Не однажды ей просто чудом удалось увести своих «робин гудов» от Хранителей Ворот, буквально на несколько минут опередив своих преследователей. «Я жила в постоянном страхе — признавалась на допросе она позже, — будто кожей чувствовала приближающуюся погоню. Не могла заснуть и присела к костру. Вдруг что-то скользнуло по моей ступне. Это была змея, но какая-то необычная. Я успела рассмотреть её и поняла, что она — вестница Отца Богов. И тут я услышала голос, предупреждающий об опасности. К счастью, моя покровительница Сау не оставила нас». Лишь однажды Фул'ланн не удалось предотвратить беду. Это случилось совсем недавно: она услышала знак — вопль крылатого ночного хищника, сидящего на дереве. Но не придала этому большого значения. И поплатилась свободой…
Беззаботное детство маленькой принцессы закончилось тогда, когда стены их крохотного родового замка Дэв'ви окружили кочевники степей Запада. Осада длилась недолго…
Когда заполыхали огромными жёлтыми языками крыши дворцов и началась резня на узеньких улочках замка, стало ясно, что живыми кочевники, по своему обыкновению, не оставят никого. Продравшись сквозь огонь и смерть, мать принцессы королева Мал'ланн успела силой затолкать сопротивляющуюся Фул'ланн в крохотную щель подземного потайного хода и запереть за ней окованную железом дверь… Она насмерть стояла с мечом в руках у этой дверки вместе с горсткой своих телохранителей. Они погибли все. Но в последний момент могучий Ур'рнн успел-таки своей секирой подрубить одну из толстых каменных колонн, поддерживающих тяжёлую каменную крышу над входом в древнее святилище, откуда начинался потайной ход. Огромная каменная плита с шумом накрыла густо истыканную стрелами спину верного Ур'рнна, поднимая облако пыли и навсегда скрывая тайну маленькой железной створки в дальнем углу родового святилища замка Дэв'ви.
Испуганная маленькая принцесса долго плакала у запертого входа… А когда стихли звуки сражения на улицах замка, она стала толкать окованную железом дверь… После нескольких неудачных попыток она поняла, что эта дверь больше не откроется для неё никогда. В кромешной тьме, на ощупь она стала пробираться вдоль стены потаённого хода…
Шла она долго. Очень долго. Несколько раз она теряла надежду на спасение, в отчаянии садилась на скользкий уступ. Слёзы горячими ручьями обильно омывали её детское личико, ей становилось немного полегче, и она вставала. Касаясь правой рукой прохладной стены подземного хода, она вновь продолжала свой путь в неизвестность…
Свет в конце пещеры она увидела через полтора Дня своего пути. Наверное, у взрослых, хорошо знакомых с этим путём в замок и из замка, он занимал намного меньше времени. Но она была маленькой девочкой и было просто чудом, что она вообще смогла найти выход из подземелья. Ведь если бы она пошла вдоль левой стены, неизвестно, чем бы вообще закончился её вояж сквозь скалу.
А ещё её спасла именно эта нелогичная задержка в пути. Кочевники, конечно, догадывались, что в замке должен быть тайный подземный ход, они обшарили буквально каждый квадратный локоть в окрестностях, но принцессу так и не обнаружили. Им и в голову не могло прийти, что маленькая наследница Дэв'ви всё ещё пробирается вдоль холодной каменной стены подземного прохода.
Разграбив замок и уничтожив всех его защитников, кочевники не стали долго задерживаться в замке. Они покинули его так же неожиданно и быстро, как и подступили к его стенам.
Прошёл Год или два, когда кочевники неожиданно вернулись. Они привели с собой в пустующий замок несколько Жрецов Отца Богов. Жрецы и кочевники долго ходили по мёртвым комнатам, залам и улицам родового замка Дэв'ви. Дикие Хранители Домашнего Очага и Маг'ги давно «очистили» их от тел погибших защитников. Не осталось даже запаха. Но весь воздух был словно наполнен душами погибших и непогребенных драков… Жрецы сильно засомневались. Их первоначальное стремление купить за бесценок замок у кочевников сильно поколебалось… Видя, что Жрецы уже готовы отказаться от сделки, предводитель кочевников приказал схватить одного из Жрецов и привести его на самую высокую башню замка. Жрецу перевязали ноги верёвкой и опустили вниз головой между зубьев башни.
«Если вы отказываетесь от сделки, то я вправе потребовать компенсации за потерянное время, — сказал Жрецам предводитель кочевников, демонстративно занеся свой короткий кривой меч прямо над верёвкой, туго натянутой на каменном уступе. — Компенсацией за потерянное мной и моими людьми время будет вот этот служитель вашего Отца Богов. Чтобы принять решение, у вас есть столько времени, сколько потребуется мне, чтобы досчитать до двенадцати… А потом я перерублю эту верёвку…»
Жрецы согласились купить замок Дэв'ви при счёте «десять»…
…Выбравшись из подземного хода, принцесса попыталась найти кров в ближайшей деревне рыбаков. Но там уже все хорошо знали, что случилось в замке. Из боязни навлечь на себя гнев безжалостных кочевников, Фул'ланн выгнали из деревни. Она долго скиталась вдоль побережья, питаясь тем, что посылал ей океан и Отец Богов. Наконец, принцесса пришла в селение, где драки занимались земледелием. Она поселилась в этой деревне, попыталась начать нормальную жизнь. Но судьба распорядилась иначе: её изнасиловали и избили несколько взрослых самцов из этой деревни. Теперь ей оставалось одно: мстить. Тогда-то она и собрала «боевую группу»: команду таких же отверженных и отчаявшихся, как она сама.
Принцесса быстро взрослела. Жгучая обида на судьбу, обошедшуюся с ней так несправедливо, быстро выжгла в душе маленькой девочки сострадание.
Боль… Только боль наполняла её изнутри все Годы её разбойничье жизни, полной приключений, крови и смертей. И всё равно глубоко-глубоко в душе она по-прежнему оставалась маленькой девочкой, принцессой, забравшейся на Камень Любви встречать восход Отца Богов. Она впервые за долгие Годы это почувствовала вчера, когда её самый лютый враг, бесхвостый драк по имени Саш'ша неожиданно поделился с ней, как она это хорошо видела, отнюдь не лишним куском своего мяса. Прохладная вода и пища не погасили огонь ненависти и злобы, пылавший в её душе много Лет. Но неожиданно что-то сдвинулось в сознании королевы разбойников, стало меняться в её мировосприятии, в оценке ситуации и места, в которое она попала…
…Атаманша встала с каменного ложа. Повинуясь годами выработанной привычке, она начала свою обычную утреннюю тренировку. Она быстро, порой — неуловимо для глаза — металась по тесной камере, наносила невидимому противнику разящие смертоносные удары… Она нападала, кувырком уходила от ответной атаки, снова нападала и вновь ставила защиту от невидимого соперника…
К рассвету второго Дня К'нарр всё ещё не оправился от коварного удара разбойника. Голова немного кружилась, съеденная пища не хотела задерживаться в желудке, она периодически норовила выскочить обратно. И только большая сила воли и чувство благодарности за спасение не позволяли К'нарру извергнуть из желудка то, чем его беспрестанно потчевали его спасители…
Вскоре из Храма Воли Богов неожиданно пришёл посланец Верховного Жреца. Он подробно расспросил о том, что произошло на узенькой тропинке между густых кустов, ничего не сказал и исчез так же неожиданно, как и появился. Пока К'нарр гадал, что бы могло значить появление представителя Понтифика, совершенно неожиданно на виллу спасителя работорговца пожаловал сам Первосвященник. Он поинтересовался здоровьем К'нарра, довольно подробно расспросил о том, как выглядели нападавшие, — во что они были одеты, на каком диалекте разговаривали… А потом произошло нечто совершенно неожиданное. Повинуясь незаметному жесту Верховного Жреца, в комнату вошёл один из младших служителей культа. В руках он держал свёрток, очень похожий на… плащ, купленный Понтификом у К'нарра накануне.
Плащ расправили. В него были завёрнуты бесценные сокровища — рог с засохшими кусочками плоти и меч с перевитой змеями рукоятью, утраченный во время схватки с разбойниками. Как и где нашли его Жрецы — навсегда осталось тайной для К'нарра и его дочери, которая оставила клинок недалеко от кустов, в которых она вырубала жёрдочки для волокуши… Это — ваше! — неожиданно спокойно, как о чём-то давно решённом сказал Понтифик. Он встал, всем своим видом демонстрируя, что собирается уходить… — Мне нужна ваша помощь! — неожиданно сказал Верховный Жрец перед тем как покинуть комнату К'нарра.
Работорговец весь внутренне напрягся, что не укрылось от цепкого взгляда опытного и наблюдательного Первосвященника. Он немного помедлил, понимая и уважая чувства, которые бушевали сейчас в душе негоцианта.
Верховный Жрец немного подумал, размышляя, стоит ли озвучивать его просьбу к негоцианту. Наконец, пересилив себя, он сказал:
— Разбойники, ограбившие вас, всё ещё в городе. Они, судя по всему, хотят освободить эту королеву разбойников, Фул'ланн Дэв'ви. Без вас среди многих тысяч гостей нам их просто не найти…
У К'нарра немного отлегло от сердца. Что не ускользнуло от проницательного взгляда Понтифика.
— Мы вам немного изменим внешность, — продолжил он. — Вы побываете во всех людных местах, внимательно посмотрите… Может, что-то и увидите…
— Ну, хорошо… Но как мы найдём разбойников среди многих тысяч драков?
— А вам и не надо искать… Разбойники сами придут к вам…
— Это как?
— Потерпите немного… Завтра всё узнаете…
Верховный Жрец развернулся и, не прощаясь, вышел. Следом заторопилась его многочисленная свита…
На полу остались развёрнутый плащ, меч и рог…
…Саш'ша с Ар'раххом проспали почти весь день. Сразу после схваток оставшихся в живых гладиаторов собрали всех вместе. Выживших в поединках с хищниками оказалось на удивление мало: всего четверо. Первым был Ар'рахх, вторым — атаманша, третьим — бесхвостый драк породы чел'век. Наконец, ещё один гладиатор из тринадцати, начинавших бои, добился победы — невысокий, но на удивление крепкий и шустрый малый Ун'налл из клана так называемых воинов-«невидимок» — приверженцев и последователей проведения Игр Богов только для избранных, специально подготовленных бойцов. Воинов к боям они начинали готовить с самого раннего детства. Жили последователи этого направления культа Отца Богов, как правило, в монастырях — горных и труднодоступных. В них они занимались беспрестанными упражнениями и медитациями. Годами постигали премудрости умерщвления себе подобных, оттачивали мастерство в бесконечных спаррингах и тренировочных схватках.
Не однажды они применяли полученное мастерство и в настоящих, не потешных поединках. Помимо почётного, но малоприбыльного занятия — участия в ежегодных Играх Богов, бойцы-«тени» за весьма хорошую плату частенько подряжались для выполнения, мягко говоря, деликатных поручений. «Деликатность» этих поручения заключалась в том, что никто и никогда не должен был узнать, кто нанял «невидимку». Эффективность «теней» была такой, что за всю историю существования горных монастырей не было ни одного случая провала порученного «деликатного» поручения. Правда, злые языки утверждали, что иной раз для поддержания чести клана свои жизни по очереди отдавали несколько воинов… Но на то они и злые языки, чтобы нести всякую чушь…
Сразу после восхода Отца Богов Понтифик лично осмотрел выживших гладиаторов на предмет ранений или повреждений, которые могли бы поставить под сомнение их дальнейшее участие в Играх Богов. Повреждений было два. У Ун'налла на голени подсыхала длинная вертикальная царапина, а у светлокожего бесхвостого Саш'ши на животе обнаружилось большое фиолетовое пятно. «Синяк, — спокойно пояснил он, — через два дня пройдёт…»
Поднимаясь вверх по главной лестнице Храма Воли Богов, сопровождаемый многочисленной свитой, Верховный Жрец мысленно несколько раз удовлетворённо потёр руки. Сразу четверо гладиаторов вышли в следующий этап Игр Богов. Это было неслыханным везеньем! Бывали Годы, когда его Храм после схваток с хищниками на третий этап Игр Богов не мог делегировать ни одного бойца… Удачей было, когда хотя бы один драк проходил через сито жесточайшего отбора второго Дня Игр Богов и его состояние позволяло ему достойно соперничать с представителями других Храмов. А нынче — сразу четверо!
Несомненным плюсом было так же и то, что все поединки прошли за одну ночь. Для Храма это было большим послаблением и одновременно — экономией ресурсов. По существующей традиции все зрители платили только один раз. Вне зависимости от того, сколько ночей продолжались схватки, жетон-пропуск в амфитеатр давал право видеть все бои гладиаторов с хищниками без дополнительной оплаты. Бывали Годы, когда схватки затягивались на три Дня… Хотя, как правило, хищникам и гладиаторам на выяснение отношений требовалось не более двух ночей…
Разумеется, третий и последний — четвёртый — этапы главного праздника Года — это особое состязание. По традиции каждый Год они проходили в одном и том же месте — на арене Храма Воли Богов. Однако считались отдельным зрелищем и оплачивались, поэтому так же отдельно. И, разумеется, гораздо дороже, чем в первый или второй День. Вот и получалось, что гладиаторы для Жрецов-устроителей, ну и для себя, разумеется, выиграли два дополнительных Дня отдыха — отнюдь не лишних, с учётом предстоящих поединков и особенно последней, венчающей Игры схватки…
Во время аудиенции, которой Первосвященник удостоил гладиаторов прямо на золотистом песке арены, он спросил, есть ли у них какие-то просьбы или пожелания. Первым неожиданно откликнулся Саш'ша.
— Мяса! — сказал он, — и воды… Побольше!
— Побольше — это сколько? — не преминул уточнить Верховный Жрец.
— Чтобы хватило помыться и постирать… кое-что — на секунду опустив голову, ответил чел'век.
— Всем четверым! — ещё немного подумав, добавил он.
Прямо на арене стражники стали наполнять водой четыре широких перламутровых ёмкости. При ближайшем рассмотрении ёмкости показались раковинами каких-то гигантских моллюсков. Или верхними половинками панциря неизвестных, но очень больших черепах… Пока они суетились с небольшими бронзовыми вёдрами, королева разбойников исподтишка наблюдала за диковинным светлокожим созданием без хвоста, зато с пятью пальцами на руках. Сколько пальцев у него на ногах, она рассмотреть не смогла, поскольку чел'век был одет и обут в необычную обувь из светло-коричневой кожи, как она неожиданно поняла — дракона-огневика. «Наверное, нашли где-то погибшего летуна», — решила она, продолжая по-прежнему незаметно наблюдать за Саш'шей и его другом верзилой Ар'раххом. Этот провинциал и деревенщина вообще повёл себя очень странно. Сначала он помог стражникам вытащить на арену тяжеленные ёмкости. Охранники с трудом передвигали перламутровые толстостенные раковины вдвоём. Он легко справился один, моментально выкатив на арену сначала одно, затем — второе бывшее пристанище неизвестного океанского обитателя. А когда стражники стали, наконец, наполнять их водой, он, ничтоже сумняшеся, скинул с себя всю одежду и нагишом, на глазах многих сотен зрителей, с любопытством наблюдающих за необычными приготовлениями охраны, забрался внутрь и с удовольствием отдался прохладной свежести чистейшей воды из подземных источников Храма Воли Богов. К её удивлению, чел'век тоже не отличался стыдливостью. Он так же быстро разделся донага, демонстрируя красивые мышцы под тонкой белой кожей, ловко вскарабкался внутрь перламутровой чаши. Саш'ша плюхнулся в воду на спину, раскинул руки в стороны, демонстрируя отменную плавучесть своего тела и уверенность опытного пловца. Но затем он повёл себя совершенно странно. У старшего стражника — того самого, у которого он хитростью завладел крючковатым копьём, он неожиданно потребовал добавить в ёмкость горячей воды. Стражник поначалу заколебался, но Саш'ша испытующе посмотрел на него. Жрец не выдержал тяжёлого взгляда пришельца и нехотя отдал команду добавить в ёмкость горячей воды. Благо в подземных источниках, бьющих из недр потухшего вулкана, её имелось в избытке.
Горячей воды потребовалось много. Когда, наконец, чел'век остался доволен, температура воды была такой, что нормальному драку невозможно было хоть какое-то время удерживать руку внутри неё. А Саш'ша выглядел совершенно счастливым и довольным. Он долго лежал на поверхности невыносимо горячей воды, раскраснелся, тщательно вымылся… А под конец ещё и постирал всю свою скудную одежду, состоящую из коричневой кожаной безрукавки и небольших шортов, неровно обрезанных на середине бедра гладиатора.
Королева разбойников тоже не стала ждать, когда её уговорят принять ванну. Мысленно благодаря Отца Богов за столь неожиданный, но щедрый дар, она преодолела внутреннее сопротивление, категорически предписывающее приличной девушке не обнажаться перед посторонними, разделась и осторожно скользнула внутрь перламутровой ванны. Пока она наслаждалась чистотой и прохладой воды, зрители потихоньку всё-таки покинули арену: приличному драку не принято было подсматривать за тем, как другой драк принимает ванну. Остаться — означало признаться в полном незнании правил поведения, либо в дремучей невежественности.
Невоспитанным грубияном прослыть не захотел никто.
Ун'налл в воду не полез. Он осторожно пристроился на краю панциря, скинул курточку, демонстрируя отменную мускулатуру на гибком теле. Почерпнул руками воду из перламутровой ванны, вымыл лицо, голову, тело, долго и тщательно промывал царапину на голени, выказав в себе тем самым опытного воина и разведчика, не понаслышке знающего, чем может обернуться пренебрежение к небольшой ссадине или, на первый взгляд, несерьёзной ране. Видимо, по этой же самой причине он отказал себе и в удовольствии окунуться в воду полностью, всласть поплавать в прохладной воде.
…Саш'ша с Ар'раххом проспали почти весь день. Атаманша не спала, неожиданно разбуженная мерзкой подземной тварью… Вчера ночью, на арене, среди зрителей она заметила несколько своих сподвижников из уцелевшего «осколка» своей боевой группы. Те самые странные движения и прыжки, которые каждый истолковал по-своему, на самом деле были условным сигналом, кодом связи, давно выработанным в банде королевы разбойников. Невозможно докричаться до засады, расположенной в тысяче шагов, предупреждая об опасности, или о том, что по горной тропе едет желанная добыча — караван купца-работорговца. А движения рук и ног «робин гуда», подающего сигналы, заметны и на более далёком расстоянии… Атаманша теперь была уверена — её обязательно вызволят из неволи. Плен — не более чем эпизод, временная неудача в её продолжительной разбойничьей биографии. Нужно только набраться терпения и ждать… Ждать… Ждать…
…Верховный Жрец был одним из немногих, кто обратил внимание на странные вчерашние телодвижения королевы разбойников. Опытный, проницательный Первосвященник культа Отца Богов отличался ещё и редкими аналитическими способностями. Именно наличие этих качеств в сочетании с выдающимися организаторскими способностями, целенаправленностью, настойчивостью, умением «держать удар» и находить выходы из, казалось бы, безнадёжных ситуаций позволили ему, тогда ещё молодому Жрецу, сделать головокружительную карьеру в церкви Отца Богов.
Но достичь вершины и удержаться на ней — задачи разные по уровню сложности. К чести для него, Понтифик это прекрасно осознавал. Одним из главных его козырей было умение адекватно реагировать на возникающие проблемные ситуации. Вот и сейчас, сопоставив необычную для гладиатора-смертника уверенность, странные пассы руками и ногами, больше похожие на какой-то условный код, нежели на подготовку к предстоящему поединку, появление в окрестностях Храма Воли Богов целой группы разбойников, отличающихся нехарактерной для городского жулья жестокостью, их внешний вид, говорящий о том, что они не являются постоянными жителями города вокруг Храма Воли Богов, неминуемо привели Верховного Жреца к мысли о том, что готовится акция по освобождению королевы разбойников.
В создавшейся ситуации он видел для себя несколько выходов. Самый простой и самый примитивный — казнить атаманшу. Тогда её сподвижники, может быть, откажутся от своих планов и уберутся восвояси. Но при ближайшем рассмотрении это решение не выдерживало никакой критики. Во-первых, атаманша была нужна ему живой. По крайней мере, до окончания гладиаторских боёв. Она весьма умелая, а главное — удачливая воительница, и её имя привлечёт в амфитеатр много дополнительных зрителей. А зрители — это деньги… И немалые.
Вторым выходом, как ни странно, Верховный Жрец считал дать «робин гудам» возможность освободить атаманшу. Пусть будет всё по-настоящему: схватки, погоня, раненые, убитые… Но пусть они уйдут… Живая королева разбойников полезнее, чем мёртвая. Урон от её немногочисленной банды в масштабах континента, прямо скажем, был небольшой, зато страх перед возможным ограблением заставлял многих и многих негоциантов нанимать охрану для защиты своих обозов… А где лучшие на Драконе воины? Правильно: в храмах Отца Богов.
Живая атаманша — это тоже деньги. И хорошие деньги. Главное — они поступают постоянно, в течение всего Года. В то время как праздник Игр Богов бывает только один раз в Году…
Но, поразмыслив, Верховный Жрец решил пока отказаться от такого решения возникшей проблемы. Побег такой одиозной фигуры, как Фул'ланн Дэв'ви из Храма Воли Богов, где, как известно, лучшие в стране воины… «Нет, это не выход!» — подумал Понтифик и решил, по крайней мере, на какое-то время отложить второй вариант.
Третьим вариантом было использовать королеву разбойников как наживку для поимки разбойников. Этих-то казнить можно было без промедления… Для создания нужного страха необходима была только Фул'ланн, а не вся её банда… Но существовала опасность, что она всё-таки сбежит, если её выпустить с охраной в город…
Верховный Жрец отдавал себе отчёт, что атаманша была очень серьёзным противником. Отпрыск знатного рода, наделённая к тому же от природы выдающимися интеллектуальными способностями, она не раз ставила в тупик ищеек Жрецов и «невидимок» из горных Храмов. Скрепя сердце Первосвященник вынужден был признать, что единственная выжившая из клана Дэв'ви превосходит его как по уму, так и по быстроте принятия правильного решения…
«Значит, нужна другая «приманка»!» — решил он, окончательно склоняясь к тому, чтобы на время перевести атаманшу в тайное укрытие, усилить охрану, а для поимки шестёрки бандитов придумать другую схему, исключающую участие в ней атаманши — в любом качестве.
…Решение пришло только глубокой ночью, когда стихли даже малейшие шорохи, и Верховному Жрецу, наконец, перестали мешать думать весёлые песни пьяных рыбаков на далёкой окраине городских трущоб…
Ранним утром, едва Отец Богов показал краешек своего бронзового диска над зубчатыми макушками Хребта Дракона, стражники разбудили Ар'рахха и Сашку. Они принесли немного воды и пищи. А ещё — предупредили, чтобы гладиаторы не задерживались с завтраком: их ждёт Верховный Жрец. От неожиданности оба на мгновение перестали жевать, потом, не сговариваясь, побросали лепёшки и мясо в свои котомки и попросили, не мешкая, проводить их в «келью» Первосвященника.
«Келья» оказалась довольно большим помещением с множеством невиданных украшений. Александр с любопытством покрутил головой, но потом энергично прошёл и в кресло (или на трон?) напротив них уселся Верховный Жрец.
Гладиаторы уже были готовы внимательно выслушать его.
— Вы, наверное, обратили внимание, что в последнюю ночь Игр Богов не было работорговца и его дочери, которых вы спасли в пещере? — без длительных предисловий начал Понтифик. — Их ограбили, они чудом остались живы. Сейчас их здоровье вне опасности. Чего нельзя сказать об их жизни. Разбойники понимают, что если К'нарр и его дочь живы, рано или поздно они могут узнать их… Разбойников схватят и казнят…
Вы показали себя опытными воинами, и вы должны понимать, что лучшая защита — это нападение. Мы не можем ждать, когда грабители вернутся за торговцем и его дочерью. Но мы можем сделать так, чтобы они сами пришли к нам. Для этого нам нужна «приманка». Этой приманкой послужите вы…
— Да, да, не удивляйтесь, именно вы, — вы оба… Сегодня и завтра мы отправим вас в город — для того чтобы вы смогли немного отдохнуть, развеяться перед последним этапом Игр Богов. Такова традиция… Появление героев гладиаторских боёв привлечёт много драков. Наверняка там будут и те пятеро, которые ограбили и едва не убили ваших старых знакомых… Надо постараться схватить живым хотя бы одного.
— Кому? Нам постараться? — не понял Александр, внутренне багровея оттого, что его «женили», даже не узнав, согласен ли он. По враждебному тону человека Понтифик мгновенно сообразил, что допустил промашку, не поинтересовавшись даже, хотят ли гладиаторы участвовать в поимке разбойников. Для него это согласие логично вытекало из тех событий, которые произошли в пещере атаманши. Но, возможно, у человека была своя, иная логика?
— Нет, не вам, — мгновенно сориентировался Первосвященник. — В толпе будет несколько наших Жрецов, переодетых в простолюдинов. Задерживать разбойников будут они. А вы, если хотите, можете незаметно охранять К'нарра и его дочь… — как бы между прочим добавил Верховный Жрец, внимательно наблюдая за реакцией зелёного верзилы. Ему понравилась, как молодой следопыт отреагировал на предложение охранять дочь К'нарра…
И в своей необъятной памяти Понтифик отложил ещё один фактик, зацепочку — так, на всякий случай: вдруг пригодится в будущем?
Переодеваться или гримироваться К'нарр категорически отказался. В ответ на настойчивые просьбы изменить свою внешность он сначала потемнел от злости, долго терпел, и, в конце концов, выдохнул: «Я честный торговец, а не соглядатай Хранителей Ворот! Я никого и ничего боюсь в этом городе! Если есть на то Воля Богов, разбойники меня узнают в любой одежде. А что подумают обо мне те торговцы, которые ничего не знают о вашей секретной операции? Что К'нарр стал настолько стар и настолько глуп, что переодевается и ходит, вынюхивает секреты товарищей по ремеслу? Да после такого со мной просто никто не будет торговать!»
Стражники не нашлись, что ответить честному, но чересчур упрямому и прямолинейному работорговцу. К'нарр накинул на плечи плащ, прицепил под него меч со змеями на рукояти и заторопился к выходу. Во дворе его уже ждали дочь и, к немалому его удивлению, — рабы, проданные им на Игры Гладиаторов. Те самые Ар'рахх и Саш'ша…
Только увидев их, К'нарр, сообразил наконец, что имел в виду Верховный Жрец, когда обещал, что разбойники сами придут к нему, К'нарру.
Бывшие рабы одеты были так же просто, как и при первой встрече с работорговцем — там, на помосте для торга, в деревне на восточном берегу континента, — всего несколько Дней назад. Хотя казалось, с тех пор прошла целая вечность… С одной небольшой, но существенной разницей — тогда у обоих на поясе не были прицеплены неброские ножны, из которых виднелись боевые кинжалы — одинаковые тесаки с тяжёлыми рукоятями и длинными клинками, остро заточенными с обеих сторон.
К'нарр поймал себя на мысли, что очень рад такой неожиданной подмоге: с такой охраной он чувствовал себя и свою дочь почти что в полной безопасности.
…До площади все четверо пошли пешком. К'нарра вновь удивил Саш'ша. Обычно немногословный чел'век сегодня не умолкал ни на минуту. Он всё время о чём-то спрашивал… Его интересовало практически всё… Этим он очень походил на драка, приехавшего из какого-нибудь захолустья и впервые в жизни оказавшегося в большом городе… Иногда К'нарра его вопросы ставили в тупик. И тогда — вот вторая неожиданность! — на выручку негоцианту приходила… его дочь. Оказалось, что она знает гораздо больше, чем большинство её тёмно-зелёных сверстниц. Вот уж чего не ожидал от своей дщери вечно странствующий работорговец, так это почти энциклопедических знаний о самых разных сторонах жизни!
За разговорами дорога до главной торговой площади показалась на удивление короткой. Т-образный помост с неё уже убрали; вся территория была теперь ровными рядами заставлена торговыми повозками. В каждом из рядов продавали что-то своё… Сотни крытых повозок стояли на площади, с наступлением темноты они разъедутся… До охраняемых железных контейнеров здесь ещё не додумались. Да и не было ещё на этой планете никаких контейнеров…
Шум над площадью стоял великий. Потому что традиция торговли предписывала покупателю и продавцу торговаться— то есть путём аргументированного спора по поводу качества товара договариваться о его цене. Ну, а там, где спор — там и эмоции, которые нередко перехлёстывали через край. До рукоприкладства, конечно, дело не доходило — за этим следили строго, но в громкости голоса себя не ограничивал никто.
Торговались одновременно около каждой из примерно трёх сотен повозок…
И вдруг вся площадь почти в одно мгновенье замолчала — драки увидели гладиаторов. Удивление на лицах продавцов и покупателей быстро менялось на восхищенье и радость. Вся площадь снова зашумела, загалдела… Каждому хотелось, чтобы гладиаторы, которых по традиции почитали как избранников и выразителей Воли Богов, подошли именно к их повозке. При этом не делалось различия между драком и чел'веком. Многие запомнили необычное имя бесхвостого пришельца и сейчас во всю мощь своих лёгких выкрикивали его имя. Кому-то больше нравился зелёный верзила — деревенщина с самого Юга Хвоста Дракона. Рёв на площади поднялся сильнее прежнего…
Саш'ша поступил мудро. Ни на мгновение не упуская из виду своих спутников, особенно К'нарра и его дочь, он начал обход торговых точек с первого, ближайшего к ним ряда. Почти сразу их обступили любопытные. Опасаясь приближаться слишком близко (многие сразу обратили внимание на оружие, висевшее на поясе у Ар'рахха и его белокожего спутника), в некотором отдалении они следовали за гладиаторами, ловя буквально каждое слово, каждый жест необычных существ, воинов, выстоявших в схватках с хищниками. Многие из присутствующих здесь торговцев и покупателей наблюдали за вчерашними поединками. У некоторых из них в глазах помимо восхищенья угадывался суеверный ужас…
На эту пятёрку драков, с первого взгляда — обычных покупателей, Александр обратил внимание сразу. Они были единственной группой, никак не отреагировавшей на появление на площади гладиаторов. Драки полукругом осадили одну из повозок во втором ряду и торговались не так увлечённо, как большинство присутствующих. Скорее, по необходимости, так, чтобы не бросаться в глаза пренебрежением к местным традициям…
Наконец один из них повернулся. Сашка перехватил его взгляд, равнодушно скользнувший по высокой фигуре Ар'рахха, его коричневому плащу… Вдруг взгляд стал колючим, прямо-таки кинжальным: «покупатель» увидел К'нарра и его дочь. Увидел и, судя по всему, узнал. Он обернулся, что-то сказал своим спутникам. Те на долю мгновения глянули в сторону процессии с гладиаторами и моментально растворились в толпе…
— Рыбка заглотала наживку! — негромко, так, чтобы слышал один Ар'рахх, сказал он, — Ждём «гостей»!
Зелёный верзила, кажется, никак не отреагировал на слова Александра. Только слегка переместил правую руку поближе к навершию кинжала… Однако что-то неуловимое произошло с его фигурой. Молодой следопыт моментально внутренне собрался, стал как туго взведённая пружина, готовая распрямиться в долю секунды…
Они с Ар'раххом, не сговариваясь, как бы случайно разошлись по разные стороны от работорговца и его дочери. От наблюдательного северянина не ускользнули эти странные манёвры. Он поискал взглядом глаза Александра, нашёл их, прочёл в них что-то, важное именно ему. Он вплотную подошёл к дочери и длань с рукояти меча больше не снимал…
Всё произошло очень быстро. Это для Сашки, К'нарра и Ар'рахха время тянулось, словно жижа из топей Кур'раххарра. Для остальных неспешное действо в виде ленивого прохождения гладиаторов и их спутников вдоль повозок с фруктами и овощами неожиданно прервалось каким-то одним, очень энергичным движением. Которое прекратилось также внезапно, как и началось. Только в пыли у повозок остались лежать четыре тела. Два — с неестественно вывернутыми шеями. В груди третьего торчала рукоятка меча, перевитая серебряными змеями, а лицо четвёртого просто превратилось в какую-то кровавую кашу, в которой не было видно ни носа, ни глаз…
Всё происходило очень долго… Сашка увидел это, потому что был готов увидеть что-то… Что-то такое, что должно убить К'нарра и его дочь. Этим что-то оказались крохотные деревянные отравленные иглы, выстреливаемые бандитами из небольших деревянных же трубочек. Таких миниатюрных, что их легко спрятать не то что в рукаве — в ладони. Правда, для того чтобы убить, нужно подобраться к жертве как можно ближе… Но если жертва не знает об этом, какое это имеет значение? Да никакого…
Жертвы о смертельной опасности, конечно, ничего не знали. Поэтому вели себя вполне естественно. Чем окончательно усыпляли бдительность нападавшей стороны. Разбойники так уверовали в собственную незаметность, что постарались подобраться к К'нарру и его дочери как можно ближе — на расстояние одного-двух шагов. Они так и не поняли, почему у одного из них, едва стоило ему поднять руку с трубочкой к лицу, вдруг запрокинулась голова, послышался негромкий хруст — такой, какой бывает при переломе шейных позвонков, особенно если хозяин этих самых позвонков от неожиданности даже не успевает напрячь мышцы шеи.
Ещё один из «робин гудов» попытался довершить задуманное злодеяние тем же способом, но поплатился за это жизнью — так же быстро и так же непонятно. Двое их трёх оставшихся в живых разбойников, видя неудачу товарищей и мгновенно оценив ситуацию, решили довершить начатое традиционным образом — ножом и короткими мечами, которые удобно прятать под широкими складками одежды. Они все трое одновременно выхватили своё оружие. Немного мешая друг другу, двое убийц коротко замахнулись, намереваясь одним хорошим ударом прикончить К'нарра и его дочь; своими спинами загораживая от третьего место скоротечной схватки. Но нанести разящий удар они так и не успели. Одного из «меченосцев» хорошо поставленным ударом меча в грудь встретил северянин, другого прямым встречным в голову «угостил» Ар'рахх, напрочь выбив из того не только жажду убийства, но и душу. От мощнейшего удара, сплющившего ему всё лицо, «робин гуд» пролетел по воздуху несколько метров, попутно унеся с собой последнего из пятёрки нападавших разбойников. Что, в конечном счёте, спасло тому жизнь. Моментально скинув с себя безжизненное тело бывшего товарища, он в мгновение ока переполз под повозкой в другой ряд и растворился в толпе продавцов и покупателей…
Когда за Фул'ланн пришли, она спала. Осторожно разбудив спящую королеву разбойников, стражники приказали ей собирать вещи и следовать за ними. Чувствуя какой-то подвох, атаманша всё же подчинилась. Перехватив в левую руку тючок с одеждой, она незаметно проникла в него правой рукой, осторожно нащупывая рукоять кинжала бесхвостого гладиатора, который она «позаимствовала» из его вещей, прокравшись в их с зелёным верзилой келью сразу после того, как Саш'шу с Ар'раххом куда-то увели охранники. (Или они ушли по доброй воле? Это Фул'ланн так и не поняла.)
Шли довольно долго. Атаманша прекрасно ориентировалась в тесноте бесчисленных коридоров. Стоило ей один раз увидеть дорогу, она запоминала её навсегда. Коридор постоянно заворачивал вправо и шёл немного под уклон. Королева разбойников вскоре поняла, что её зачем-то переводят на новое место. А вскоре догадалась — какое. Поплутав несколько минут по тёмным коридорам, двое охранников привели её наконец к маленькой железной дверке, так похожей на ту, которая захлопнулась за ней много Лет назад в её родовом замке. Судя по звуку, с которым открылась дверца, её давно не открывали.
Из тёмного подземелья дохнуло таким нежилым запахом, что атаманша впервые за много Лет испытала страх. Эта дверка, готовая вот-вот захлопнуться за ней, вполне могла оказаться факелом её погребального костра. Фул'ланн знала, что в таких вот помещениях, в которые много Лет никто не заглядывал, поселяется Смерть. И стоит драку остаться в нём хотя бы на День, он неминуемо умрёт. Время, которое Смерть отпускала своим жертвам перед тем, как забрать их к себе, было всегда разным, но оно никогда не превышало трёх Дней. Королева разбойников интуитивно догадывалась, что, возможно, дело тут в чём-то другом… Ведь стоит этому же помещению всего дюжину Дней простоять открытым, в нём можно безбоязненно жить даже детям…
— Заходи! — миролюбиво бросил охранник, вполоборота встав у раскрытой дверки. — Заходи! — уже более требовательно повторил он, видя, что пленница всё ещё колеблется. Наконец, охранник не выдержал и вытащил меч. Он сделал шаг вперёд, намереваясь остриём клинка принудить атаманшу пересечь порог помещения. Он не заметил, что этим шагом он полностью перекрыл обзор своему напарнику. Поэтому его напарник, один из лучших в храме воинов, поначалу не понял, с чего это так неожиданно замер его друг в немного неестественной позе, по-прежнему крепко сжимая в руке вытащенный меч. А когда понял, то было поздно — его сердце уже почувствовало холодок клинка, неизвестно как оказавшегося в руках у королевы разбойников.
Аккуратно вытерев кровь с ножа об одежду охранников, Фул'ланн осторожно присела на одного из стражников и перевела дух. Она лихорадочно размышляла над тем, как ей теперь незаметно покинуть Храм Воли Богов.
«Так! Прежде всего, надо спрятать трупы!» — наконец решила она. Затащив мёртвых воинов в приготовленную для неё келью, она поменялась одеждой с одним из них. Прихватив меч, она накинула на голову его просторный капюшон, делающий её совершенно неузнаваемой… Она уже спокойно пошла по коридору к одному из многочисленных выходов из святилища, но неожиданно вернулась. Её память услужливо подсказала ей, что где-то здесь должна быть одна из сокровищниц Храма. О ней ей несколько Лет назад во время «допроса с пристрастием» рассказал один из работорговцев, пытаясь вымолить таким образом себе жизнь или хотя бы — быструю и лёгкую смерть. Атаманша тогда рассмеялась ему в лицо: она не могла поверить, что когда-нибудь окажется в Храме Воли Богов…
Негоциант умер от боли и потери крови только через День. А она и её разбойники ещё долго со смехом вспоминали этого купца — всякий раз, когда пленники предлагали им «взятку» в виде клада, спрятанного где-то далеко-далеко. «Ты нам ещё и о сокровище в Храме Воли Богов расскажи!» — говорила им атаманша. И приказывала усилить пытки.
И вот теперь ей представилась возможность проверить правдивость слов давно сгинувшего пленника.
«Третий коридор направо…» — мысленно повторяла она рассказ работорговца. — Теперь влево… Вправо… Здесь должен быть тупик, сюда мы не пойдём…» Наконец, она нашла то, что искала. На её удивление, дверь была заперта очень плохо. Тёмные проушины перехватил очень старый и очень ржавый замок. Судя по всему, его не открывали несколько Лет. «Может, Жрецы и сами не знают, что за этой дверью?» мелькнула у неё мысль. Она просунула кончик меча в петлю замка и надавила не него. В замке что-то хрупнуло и он развалился на несколько частей. Королева разбойников прислушалась: не привлёк ли кого посторонний звук? Но всё было тихо. Наконец она, помня, какой звук издавала давно не смазывавшаяся железная петля, вплотную поднесла факел к той, на которых висела эта дверь… Несколько капель горящей смолы попали внутрь стального кружочка… Эту же операцию она проделала и со второй петлёй… Наконец дверь можно было открывать… Створка негромко скрипнула и открылась…
Купчина не обманул. Сокровищница была полна серебра, золота, каких-то вещей, давно превратившихся в тлен за долгие Годы хранения… Атаманша сняла с себя пояс, расстелила, закрутила в него несколько десятков золотых монет. «На первое время хватит!» — мысленно сказала она себе, туго опоясывая себя драгоценным кушаком.
Прикрыв за собой дверцу, она неожиданно наклонилась и подняла с пола переломившийся в нескольких местах замок. О чём-то ненадолго задумалась, потом приоткрыла дверь, забросила замок в сокровищницу…
Из храма она выбралась без приключений. Никто не обратил внимания на стражника, спешащего по каким-то делам. В дни главного праздника Года все охранники и Жрецы куда-то спешили… Однако спокойно королева разбойников вздохнула только тогда, когда за её спиной остались белые стены города-крепости.
«На Север!» — решила она, когда окончательно убедилась, что погони за ней нет.