Пролог. П'во и к’решки

Ар’рахх, молодой охотник из племени Хромой Черепахи, пробирался между рядов торговой площади не один. Перед ним таранили толпу трое оружных Жрецов Храма Воли Богов. Еще трое стражников замыкали небольшую группу, в середине которой находились зеленый верзила и невысокое светлокожее создание, чьим главным отличием от драков было полное отсутствие хвоста и наличие аж пяти пальцев на руках и на ногах — на два больше, чем у любого из существ, обитавших на Дракии.

Приглашение Верховного Жреца на аудиенцию больше походило на приказ немедленно явиться, а сопровождение — на конвоирование, но молодому охотнику и его невысокому спутнику было на это решительно наплевать. Если бы они не захотели идти в Храм, никто не смог бы доставить туда — даже силой.

Особенно силой.

Но дело было как раз в том, что они сами — и давно, — ожидали этого приглашения. С того момента, когда Сашка за руку вытащил своего временно парализованного друга из развороченного взрывом тела чудовищного бронированного огнедышащего дракона — гипнотика, прошло целых шесть Дней. Первые три Дня Ар’рахх и Сашка просто наслаждались тем, что живы: отдыхали, бродили по городу, купались в холодных речушках, берущих свое начало высоко в кряже, чьи зазубристые вершины время от времени пропадают в невесомом белом одеяле, накидываемом Богами на горы со стороны восточного Океана.

Но потом нетерпение стало нарастать День ото Дня. И, наконец, сегодня утром за ними пришли. Жрецы без особых церемоний, демонстрируя полное неуважение к героям Игр Богов, не церемонясь, вошли в дом, где тех поселили после окончания праздника, и потребовали, что за ними немедленно следовали в Храм Воли Богов. Ибо таков приказ Первосвященника.

Ар’рахх и Александр собирались недолго.

…Понтифик восседал на своем трон — стуле так, словно провел в нем непрерывно несколько Дней кряду. Осунувшееся лицо, темные провалы глаз, спина, скрючившаяся от длительного сидения в жестком неуютном троне, говорили об этом яснее, чем подробное описание рабочего графика Первосвященника за последние Дни.

Зеленый верзила и его спутник спокойно вошли в малый зал для аудиенций Верховного Жреца, постояли у входа, оглядывая помещение, а потом, не сговариваясь, без приглашения прошли и уселись на скамьи напротив Понтифика.

Мелкая деталь, говорящая о многом. Например, о том, что он прекрасно понимают, что нужны Верховному Жрецу не меньше, чем он — им. А это значит, что теперь отношения они будут строить на равных.

Первосвященник был иного мнения.

— Скажи, Саш’ша! — обратился он по имени к спутнику Ар’рахха. — Что ты хочешь?

Славы? Серебряных монет? Высокий, красивый и просторный дом на побережье западного Океана? Множества драков, прислуживающих за тобой? Скажи, чего ты хочешь? Что тебе нужно, чтобы почувствовать себя счастливым?

Александр, неплохо уже понимавший местную речь, сплошь состоящую из рыкающих, шипящих и цокающих звуков, надолго задумался. Устрашающего вида существо, устало сидевшее перед ним в троне, крепко стоявшего поверх невысокого ступенчатого постамента, сосредоточило в своих трехпалых руках-клешнях высшую власть на этой планете. И, судя по беспрекословному подчинению, держало эту власть крепко. Золотая диадема, густо усыпанная блестящими камешками, возможно — даже бриллиантами, говорила о том, что ее обладатель является Верховным Жрецом всех Храмов Богов.

Количество этих самых Храмов для Александра оставалось пока загадкой, но сама власть служителей культа — бесспорной и логичной. Только организации с жесткой иерархической структурой по силам провести столь грандиозное зрелище, чести в котором поучаствовать он удостоился совсем недавно. И не только поучаствовать. Сашка непроизвольно потер под плащом рубец на бедре. Рана, даже после того, как он почистил ее от содержания желудка дракона, продолжала гноиться, болью отдавалась при каждом шаге, заставляла просыпаться ночами при неосторожных движениях.

Про такого субъекта, как Верховный Жрец, на Родине сказали бы: человек конкретный, серьезный, шутить не склонен.

Нужно обдумывать каждое слово, прежде чем сказать что-то…

— Чего я хочу? — переспросил Александр, словно желая лишний раз удостовериться, что понял вопрос правильно. Высокий, прямой как палка песочного цвета Жрец, сидящий на троне, промолчал, что означало, наверное, что Сашка вопрос понял правильно. — Пива я хочу. С кириешками. Теми, что с сыром или салями. — Он с интересом, без вызова уставился в лицо Верховного Жреца, желая понаблюдать, как тот выкрутиться из непростой ситуации. На этой планете никто ранее не слышал таких слов, как «пиво» и «кириешки».

Жрец выкрутился блестяще.

— П’во и к’решки на Дракии не водятся. — Спокойно сказал он. — Они есть только там, где ты жил то тех пор, пока не появился здесь. Думаю, ТО место ты можешь назвать своим домом. Твой ответ говорит о том, что ты очень хочешь вернуться домой, но не знаешь как. Иначе п’во и к’решки ты не стал бы хотеть здесь и сейчас.

Наверное, ты думаешь, что я могу помочь тебе в этом? Иначе ты не стал бы сражаться на аренах Игр Богов и не пришел бы сейчас сюда.

Не буду тебя разочаровывать: я могу помочь тебе в этом (при этих словах Александр едва не подпрыгнул на скамье). Но и ты должен помочь мне… — Жрец испытующе глянул в лицо человека, как в открытой книге читая по нему все, что происходило сейчас в душе его бесхвостого гостя. — Тебе и твоему спасенному другу (кивок в сторону зеленого верзилы) предстоит выполнить всего лишь несколько несложных поручений. После чего ты можешь посетить Храм Разума Богов, где тебе наверняка станет известно, как тебе вернуться домой. Ну, а дома ты обязательно встретишь п’во и к’решки!

Сашка пристыжено замолчал. Верховный Жрец расколол его, как гнилой грецкий орех.

Одной фразой дал понять, что полностью контролирует не только ситуацию, но и даже его мысли. За морковкой обещания помочь найти дорогу домой Александр готов пойти куда угодно и на любых условиях. Его купили с потрохами, только показав «морковку». Чтобы «морковку» попробовать, придется еще попотеть. Судя по довольному виду Жреца — попотеть так, что мало не покажется.

Сашка поднял голову, вопросительно посмотрел сначала на Ар’рахха, потом на Верховного Жреца.

— Что нужно делать-то? — спросил он.

 

Глава 1. Погибельное Око Богов

…Багровое Солнце, для аборигенов — Отец Богов, третий День кряду жестоко измывалось над путешественниками. За длинный — предлинный местный день каменистое плато нагревалось так, что кожу ног от обжигающих камней, выстилающих дорогу между песчаных дюн Груди Дракона, не спасали даже мокасины из драконьей кожи. Ар’рахху из-за особенностей строения конечностей местные условия были совершенно нипочем, а вот Сашка совершенно измучился. В первый же день, после того, как они с молодым охотником из Племени Хромой Черепахи прошагали не один десяток километров под прожигавшими до костей лучами багрового хозяина местной планетной системы, Александр наспех, из подручных материалов соорудил некое подобие зонтика.

Самодельная защита от жары сверху уберегала, но от пекла снизу защитить не могла. Еще День Сашка и Ар’рахх промучились, топая по бесконечной дороге с самое жаркое время суток, пока, наконец, Александр не начал думать. Думать не над тем, как защитится от жары, а как ее избежать. Во всех художественных фильмах, которые ему доводилось видеть, путешественники мужественно боролись со стихией в пустыне в лице жгучего песка и невыносимо горячего Солнца. Стихия, в конце концов, побеждала, в живых оставалась обычно только Ван Дамм, или девушка, как правило, самая красивая, да и то, только потому, что ее находил «принц» — дикий и суровый бедуин на верблюде, с огромным бурдюком прохладной живительной влаги. Но на этой планете не было ни верблюдов, ни бурдюков, ни бедуинов, рассчитывать приходилось только на свои собственные силы.

«А еще лучше бы — на собственные мозги!» — с досады выругался Александр, проснувшись, как обычно, под утро. Он сходил по малой нужде, с наслаждением вдыхая прохладный предутренний воздух, потом растолкал безмятежно дрыхнувшего зеленого верзилу.

— Вставай, лежебока!

— Что случилось? — молодой охотник мгновенно проснулся; казалось, он и не спал вовсе.

Это его качество — просыпаться мгновенно — больше всего поражало землянина. Пожалуй, так же, как и умение невероятно метко стрелять из огромного стреломета, который Ар’рахх захватил и в это, их первое задание Верховного Жреца.

— Пошли, по дороге все объясню!

Решение проблемы борьбы с непереносимой жарой было в том, чтобы с этой самой жарой не бороться. «Как же я сразу не догадался?!» — вслух сокрушался Александр уже после того, как они спрятались в тень огромного валуна на берегу небольшого озерка вскоре после восхода багрового палача. Благополучно переждав в холодке самый пик жары, под вечер они вновь двинулись в путь. Шли они всю ночь, останавливаясь на короткие привалы, и за одну ночь прошли столько же, сколько преодолели за три дня движения в пекло.

Сразу после восхода Отца Богов они завалились спать и почти беспробудно спали до вечера.

В таком режиме — длинный ночной переход, крепкий дневной сон — они шли несколько Дней. Девять Дней прошло после того, как они сошли с галеры на берегу одного из притоков главной реки Дракии — Б’роод. Наконец, где-то на самом краю горизонта, в предутреннем небе появилась крохотная щербинка — пирамида Храма Ока Богов.

Редкие встречные путники не доставляли неудобств посланникам Понтифика — они вовремя успевали заметить нежелательных свидетелей их визита на Север Дракии, в самую секретную обитель поклонников Отца Богов.

Секретную, потому что толком мало кто что знал. Известно было только, что Храм Ока Богов — пирамидальное сооружение, охраняемое не особенно тщательно. Храм был наполнен какими-то ловушками, которые простому смертному пройти не было никакой возможности. Храм успешно противостоял всем проникновениям внутрь него. За всю историю его существования и нахождения в нем Ока Богов ни одному драку, не входящему в очень узкий круг посвященных, не удавалось не только похитить бесценное сокровище Храма (а такие желающие были, и в немалом количестве!), но и даже одним глазком взглянуть на то, что собственно, представляет из себя это самое Око Богов. Ктото говорил, что это огромный живой глаз, растущий прямо из скалы, иные утверждали, что это гигантский алмаз, ограненный лично Богами, поскольку на Дракии не существовало способов сделать обработку такого большого и твердого камня… Словом, истину не знал никто. Выяснить, что представляет из себя Око Богов, как оно выглядит, где находится и, по возможности, похитить его — таков был первый приказ всесильного служителя культа Богов. Зачем ему нежен был «глаз» того, кому он служил, Верховный Жрец не объяснил. Да и не собирался этого делать. Предназначение Ока Богов являло собой одну из самых больших тайн жреческого сообщества Храма Воли Богов. В других Храмах тайну глаза Бога не знали, в том числе и в Храме, к которому направлялись сейчас зеленый верзила и его светлокожий спутник. Что было очень удобно для его сохранения.

Задача Храма Ока Богов была проста и незамысловата: хранить Око Богов. И все! До остального Храмовым Жрецам дела было мало. Они и несли свою службу, да так преуспели в оной, что за Годы и Годы хранения бесценной реликвии выстроили Храм вокруг Ока Богов, полный смертельных западней и безжалостных ловушек. Проникнуть внутрь Храма пытались многие. Живым из него не вернулся ни один. Раздавленные, изувеченные тела любителей легкой наживы и просто авантюристов время от времени находили недалеко от Храма. Но как они погибли и как оказались в том месте, где их потом обнаруживали — не знал никто.

Словом, задачка была с множеством неизвестных, а платой за неверное решение могла оказаться жизнь.

Решено было, что миссия Александра и Ар’рахха будет секретной, неизвестной ни для кого, даже для Жрецов Храма Воли Богов. Понтифик лично настоял на этом. Какие цели он при этом преследовал, опять осталось неизвестно. Но бывшие гладиаторы не возражали: излишняя огласка могла только навредить.

Уже на следующее утро после аудиенции у Первосвященника молодой следопыт и Сашка тайно были доставлены к многовесельному парусному судну, которое отправлялось на Север. Судно имело какое-то местное наименование, но Александр, с детства считавший, что если у судна есть весла и есть парус — это галера, так и решил называть такие суда этим земным словом. Галера принадлежала какому-то негоцианту. Ему или хорошо заплатили, или он имел какие-то свои интересы в Храме Воли Богов, но вопросов самым неожиданным пассажирам на этой планете он не задавал никаких, только строго следил за тем, чтобы Ар’рахх и Александр не появлялись на палубе днем — только ночью, когда их не могли заметить случайные свидетели.

Ночью молодой охотник и землянин выходили на длинную деревянную палубу подышать свежим воздух и размять конечности, затекшие от долгого лежания в гамаках. Зеленый верзила брал с собой свой неизменный тетивник и обязательно посылал несколько стрел в темные пятна на матовой поверхности ночного Б’роода. Чаще всего это были коряги, сорванные притоками где-то высоко в горах, но пару раз это оказывались животные.

После попадания стрелы в них они скрывались под водой вместе с ней и больше не показывались.

Течение у Б’роода не быстрое, но и не медленное, поэтому добирались до места назначения довольно долго — почти дюжину дней. Местных дней, разумеется. Сутки на Дракии вдвое длиннее привычных земных, так что для Александра путешествие по реке продлилось около трех недель.

Кормили их хорошо. Сашка полностью восстановил силы, наконец, стала затягиваться рана на бедре. полученная в последней схватке Игр; Ар’рахх тоже заметно поправился, посвежел. Сашка несколько неожиданно для себя догадался, что кочевая жизнь молодого охотника не очень-то благоприятно влияла на здоровье молодого драка, а его жилистость и худоба — следствие постоянного недоедания и больших потерь энергии, а не особенность его молодого организма или некая генетическая составляющая рода Хромой Черепахи, в котором вылупился из яйца и вырос зеленый верзила.

Развлечений на галере как таковых практически не было. От скуки Александр изготовил и научил играть своего нового друга в… нарды. Молодой драк оказался сметлив и понятлив. Всего через три или четыре дня непрерывного катания кубиков по доске он не только освоил правила игры, но и, к большому неудовольствию землянина, время от времени обыгрывал его. Правда, была в этих победах настораживающая, даже пугающая закономерность: если для успешного хода, либо завершения игры нужна была, допустим, комбинация 4:5 или 2:6, у Ар’рахха она обязательно выпадала. Причем жульничества со стороны зеленого верзилы Александр не заметил. Просто кубики катились по доске и останавливались так, как надо было молодому охотнику. Сашка не верил ни в какую мистику, но иного объяснения, кроме такого, что Ар’рахх обладает даром телекинеза, найти не смог.

А чем еще можно было объяснить, например, его невероятную меткость? …Как-то на рассвете Александр, удобно устроившись на корме галеры, безмятежно наблюдал, как неспешно выбирается из-за Хребта Дракона Отец Богов. Местное солнце неожиданно вызвало у него воспоминание, связанное с домом.

Жил в родном Сашкином поселке Колывань один человек. Невысокий, круглолицый, крепкий, как гриб-боровик, почти всегда улыбающийся… Звали его Василием Алексеевичем Пановым. Работал он директором леспромхоза. Сашка и его тренер Михаил Файвович как-то оказались в гостях у него. Панов был большим человеком, по слухам — очень богатым человеком (самым богатым!) в райцентре. Молодой парнишка чувствовал себя скованно, неуверенно… Когда при нем довольно скользко пошутили, он покраснел.

Что не укрылось от внимательного хозяина дома. «А мы давно уже краснеем только тогда, когда тужимся, присев в туалете» — весело отреагировал на Сашкину пунцовость Василий Алексеевич…

«Какающим Василием Алексеевичем» называл теперь местное светило Александр за большое сходство последнего с круглым, как блин, лицом директора леспромхоза.

Теперь, когда Отец Богов начинал свой обычный дневной путь над восточным горным кряжем, он неизменно вызывал улыбку у Сашки. А заодно не давал ему ни на день забыть о доме. Хотя… Забыть о Земле Александр не смог бы, наверное, при всем старании.

Ночью они с Ар’раххом сделали последний переход к Храму Ока Богов. Высокая пирамида правильной формы, с большим тщанием выложенная из темно-коричневого песчаника издалека казалась заброшенной. Но впечатление оказалось обманчивым, стоило подойти немного поближе. Вначале они натолкнулись на давно обглоданный пустынными хищниками скелет драка. Ар’рахх равнодушно прошел мимо, но Сашка с большим любопытством присел около высушенных горячим ветром костей. Скелет сохранился почти полностью. Овальная голова аборигена планеты начисто была лишена тех бугров и шишек, которые так пугали землянина первое время. Черепная коробка была способна вместить мозг, по объему в два раза превышающий человеческий. В шейном отделе было всего четыре позвонка. Зато грудная клетка представляла собой почти сплошной каркас из массивных сросшихся ребер и клиновидной грудины.

Внутренние органы у драков защищены были намного лучше, чем у человека. Грудная клетка сужалась книзу и практически соприкасалась с частью скелета, который условно можно было назвать тазом. Нижняя часть скелета драка выглядела как маленькое подобие грудной клетки: кости таза, полностью сросшиеся впереди, образовывали еще одну мощную часть скелета. Конечности росли оттуда, откуда им и полагалось это делать. С небольшой разницей: пальцев на ногах было только три, росли они вперед и в стороны. А еще на ногах имелась пятка, почти полностью повторяющая человеческую.

Внутренних органов не сохранилось никаких…

Дальнейшее знакомство с анатомией драков Александр решил перенести «на потом», когда появится другой удобный случай. Да и зеленый верзила стал поглядывать на ближайшие дюны все тревожнее. А Сашка знал: по части предчувствия любой опасности молодому охотнику не было равных.

Путешественники быстро скрылись за ближайшей кучей песка, притаились за невысокой и редкой пустынной растительностью. Почти тотчас же показались четверо стражников Храма Ока Богов. Это стало понятно по их одежде — оранжевой накидке с небольшим белым кругом на груди, символизировавшим Око Богов. Стражники тащили за руки и ноги тело. Дотащив его почти до скелета, они бросили его на песок и неторопливо удалились, ни разу не оглянувшись на оставленного на песке мертвого драка.

Ар’рахх и Сашка, не сговариваясь, побросали на песок дорожную поклажу, которая могла бы помешать им скрытно двигаться. Они незаметно переместились вслед за стражниками, стараясь не попадаться на глаза и в тоже время далеко не отставать. Их расчет был прост, как маршрут морской черепахи в период ее размножения: если Жрецы возвращаются в Храм Ока Богов, то они наверняка приведут их к какому-нибудь тайному проходу внутрь святилища. А там, кто знает, может и им удастся воспользоваться тайной тропой служителей культа.

Расчет их оправдался, но только наполовину. Четверка Жрецов, уверенная в том, что за ними никто не наблюдает, немного поводив их по лабиринту бывшего каменного карьера, в котором, по всей видимости, ранее добывали тот самый песчаник, из которого и сложен был Храм, вывела охотников за сокровищами прямиком к потайному входу. Они немного постояли около небольшой скалы, наблюдая окрестности, а потом скрылись в расщелине.

Спустя несколько минут к разрезу в скале осторожно спустились драк и землянин. В расщелине находилась почти незаметная снаружи, грубо обработанная (наверняка намеренно!) каменная плита. Она-то, по всей видимости, и выполняла функции двери в потайной проход внутрь храма.

Немного побродив еще по окрестностям в поисках других скрытых ворот в проходы Храма, Сашка и зеленый верзила ничего не обнаружили. Хотя к некоторым стенам в сквозных проходах вели едва заметные тропинки. Вряд ли потайной вход в святилище Ока Богов существовал в единственном виде. Однако тайны свои Жрецы хранить умели.

Охотники за реликвией не солоно хлебавши возвратились к тому месту, где они оставили свои дорожные мешки. Пожитки были на месте. Однако наблюдательный Ар’рахх сразу обратил внимание, что узел на его вещмешке затянет немного не так, как обычно делал он. Молодой следопыт мгновенно присел, быстро оглянулся по сторонам. Вокруг было тихо.

Беспечный человек, не глядя, подхватил свой мешок и закинул его за плечи. Но зеленый верзила, вместо того, чтобы последовать его примеру, осторожно приблизился к телу, оставленному стражниками на песке. Подошел и Александр. Тело, судя по всему, было раздавлено чем-то тяжелым. Кости грудной клетки торчали наружу, внутренние органы выпирали сквозь разломы в теле. Однако…

Драк погиб довольно давно. Тело носило явственные следы тлена. Да и запах не оставлял сомнений…

Почему погибшее тело так долго не убирали? Зачем понадобилось выносить его только сейчас? Причем несколько демонстративно. Неужели Жрецы сами не имеют доступа в свои ловушки, во всяком случае, всегда, когда это нужно? Или эта демонстрация с выносом тела была рассчитана именно на них? Тогда как в Храме Ока Богов узнали, что они направляются сюда?

Сашка и его темно-зеленый спутник долго обсуждали эти и другие вопросы после того, как убрались подальше от неприятного места. Они развели почти незаметный костерок, поджарили подстреленную в песках небольшую ящерицу. Ел ее, правда, один Ар’рахх.

Землянин ограничился куском пресной мыус’совой лепешки и несколькими глотками воды из своей бессменной пробковой фляжки. Мясо на этой планете землянин вообще-то ел. Но поначалу пробовал совсем понемногу. Сначала это была пойманная в большом чистом ручье рыба (морскую рыбу Сашка пробовать поостерегся), потом — птеродактиль, подстреленный Ар’раххом и хорошо прожаренный на костре. Мясо птеродактиля вкусом очень походило на гусиное, ну, а рыба… Рыба, наверное, в любом уголке Вселенной остается рыбой — никакого отличия по вкусу от земных обитателей рек и озер.

Вид жареной ящерицы не вызвал у Александра никакого аппетита… Скорее наоборот.

Он осторожно пристроился на горячем песке под скудной тенью колючих кустов, подложил под голову вещмешок, невидящим взглядом уставился в безоблачное и бездонное небо. Спешить было нельзя, вначале нужно было подумать, разработать хоть какой-то план действий. Но чтобы выработать план, нужна была информация… Значит, нужно продолжить собирать сведения, больше времени уделить разведке, не лезть сразу на рожон… С чего бы начать?

— Послушай! — обратился он к Ар’рахху. — Неплохо бы еще разок взглянуть на того драка. Ну, того, которого принесли Жрецы.

— Зачем?

— Надо внимательнее его осмотреть. По характеру повреждений мы могли бы попробовать определить, от чего он погиб или что убило его.

— Что это даст нам?

— Мы сможем понять, какая опасность ждет нас внутри, какие там могут быть ловушки, от чего нам остерегаться.

— Да… Пожалуй, ты прав. Подожди меня здесь, я скоро… — Не дав времени возразить Александру, он быстро скрылся за барханом в ту сторону, откуда они только что пришли.

Ходил он недолго. Вернулся расстроенный.

— Ты знаешь, но там уже ничего нет.

— Как нет?

— А вот так! Скелет лежит, как лежал, а того, второго — нет…

Еще больше озадачившись и так ничего и не поняв, зеленый верзила и его светлокожий напарник решили на всякий случай поменять место стоянки. Они закопали в песке остатки пищи, закидали песком костровище.

Ночевать решили в заброшенном карьере. Так, на всякий случай. Вдруг ночь принесет что-то новое, откроет хоть какой-то секрет Храма Ока Богов?

Место для ночлега искали долго. Но когда, в конце концов, нашли площадку, устраивавшую их по всем параметрам, оказалось, что время потрачено было не напрасно.

Вид с нее открывался превосходный во все стороны. При этом сами охотники за сокровищами могла оставаться незамеченными. Они забрались на скалу, удобно устроились между углублениями в камне. Почти без движения сидели несколько часов, но ничего нового их разведка не принесла. Под утро оба сильно устали — сказывалась бессонная ночь.

— Ты поспи! — Предложил Сашка Ар’рахху. — А я пока покараулю.

Зеленый верзила не ставил себя долго уговаривать. Он растянулся, насколько позволяли тесные скалы, в каменном углублении, подложил под голову свой изрядно отощавший за время путешествия вещмешок. Заснул он почти мгновенно.

…К’нарр, работорговец и негоциант, покинул родные места довольно давно — много Лет назад. Север Дракии был его родным краем. Здесь он впервые увидел свет, проломав толстую скорлупу своего яйца в Родовом Хранилище Жизни. Здесь прошли первые Годы его жизни. Здесь он научился охотиться, сражаться, здесь встретил свою возлюбленную… Отсюда начинались его первые, пока еще недалекие и неопасные путешествия — негоции, из которых молодой, но удачливый драк привез свою первую прибыль — десять слитков серебра. Тогда они казались К’нарру огромными деньгами…

Эти слитки навсегда изменили судьбу молодого северянина. Для себя, для своего Рода он увидел в торговле огромные возможности. Первое время все его надежды сбывались как невероятный сказочный сон. Все шло замечательно, пока К’нарр не увлекся торговлей рабами. Негоция эта приносила самые большие дивиденды от вложенных средств, но была самой опасной. Долгие, частые отлучки, редкие дорогие вещи, появляющиеся в доме его Рода, как оказалось, стали предметом чье-то зависти. Чьей — так и не удалось узнать…

В одну из длительных К’нарровых экспедиций на Род напали разбойники. Они убили всех, сожгли дома и строения, но самое печальное — полностью уничтожили Родовое Хранилище Жизни. По злой иронии судьбы в нем находилась только кладка супруги К’нарра… Соседи Рода, по обычаю, сожгли всех погибших на погребальном костре.

Убитый горем молодой работорговец долго сидел на пепелище родного хутора. В конце невыносимо длинного Дня он встал, не видя ничего перед собой, зачем-то побрел между давно остывших углей пожарища. Ноги сами собой привели его в святая святых любого Рода, обитающего на Дракии. Хранилище Жизни окончательно сломило северянина. Все яйца его супруги были безжалостно разбиты, а осколки разбросаны по тесной пещере, многие Годы исправно служившей Роду естественным инкубатором.

Бессмертные Боги невероятно строго наказывают тех, кто осмелился самостоятельно прервать свою жизнь. Всем известно, что у любого драка, появившегося на свет, есть свое собственное предназначение и только Боги могут решить, когда ему умирать. За самоубийство проклятие Богов падет на весь Род. Проклятия Богов драки боятся больше всего.

Но теперь К’нарру можно было больше не бояться гнева Богов. Род его был уничтожен практически полностью. Он решил умереть до срока, отпущенного ему Богами.

Работорговец лег на теплый песок Хранилища Жизни, расстегнул одежду… Да, это была хорошая мысль — он умрет там же, где появился на свет не так много Лет назад.

Прошло несколько Дней, но К’нарр больше не покидал низенькой и тесной пещеры, по локоть усыпанную тончайшим и нежнейшим речным песком. Несколько поколений драков его рода самыми темными ночами тайно носили сюда этот материал. Тайно — потому что никто не должен был знать, где находится святилище Рода. Глубокий слой песка хорошо аккумулировал тепло, равномерно прогревал яйца, не позволял им раскачиваться и ударяться друг о друга, что могло привести к их преждевременному повреждению. Голод и жажда мучили К’нарра недолго. Довольно скоро он привык к боли в желудке, перестал обращать на нее внимания… Он умер бы тогда в родовой колыбели жизни. Но случилось невероятное…

В один из бесчисленных Дней или ночей (К’нарр давно потерял счет времени и не знал даже, что сейчас — день или ночь) он почувствовал едва заметное шевеление песка в том месте, где он лежал. Работорговец решил было, что это появились Сам’мы — мелкие пожиратели падали. Но потом невидимое в кромешной тьме животное пискнуло — точь-вточь, как пищат новорожденные драки. Не веря еще собственным ушам (возможно, это смерть шутила над ним злые шутки) К’нарр все же пошарил в темноте, нащупал давно погасший факел, попытался его зажечь снова. На его счастье, в светильнике еще оставались какие-то крохи горючего. После нескольких тщетных попыток зажечь его, факел загорелся. Потрескивая и роняя на песок остатки смолистой коры дерева Г’аз, служившего оснасткой для факелов, К’нарр разглядел под ногами едва заметное шевеление песка. Раскопав в этом месте, он, к величайшему своему изумлению, нашел почти вылупившуюся девочку — единственную каким-то чудом оставшуюся в живых. Он бережно положил на песок надломанное изнутри яйцо, терпеливо выждал, когда она самостоятельно освободиться от скорлупы и только потом с величайшей нежностью взял ее на руки.

Через несколько Дней, немного поправившись после продолжительного добровольного голодания, К’нарр собрал остатки добра, оставшегося после разорения родового селения (все уместилось в одну тележку, запряженную не самым сильным Б’ка). Прижимая к груди самое бесценное сокровище — единственную выжившую дочку, он отправился на Юг с твердым намерением больше никогда не появляться в родных краях.

За Годы, прошедшие после трагедии, работорговец К’нарр весьма преуспел. Его легендарная удачливость не давала покоя многим коллегам по ремеслу. Кто-то пытался понять, в чем секрет его невероятной интуиции, кто-то пытался его скопировать…

Северянин обосновался в главном городе Дракии. Купил себе дом, начал строить второй — для дочери. Начало мечтать о Дне, когда возьмет в руки внучат…

Все рухнуло в тот миг, когда Верховный Жрец, совершенно несправедливо обвинив бывших рабов К’нарра в пособничестве в побеге опаснейшей преступнице, обязал его, продавшего этих рабов на Игры Богов возместить ущерб, а конкретно — найти и уничтожить королеву разбойников — ту самую, которая стала причиной гнева Первосвященника. В заложники Понтифик оставил себе… дочь К’нарра — его последнюю и единственную кровиночку. Задание Верховного Жреца было для смертника — именитую разбойницу окружало и охраняло такое количество «робин гудов», что подобраться к ней было просто невозможно. А уж уничтожить…

И все же К’нарр поехал на Север. Во-первых, это был шанс сохранить жизнь его дочери.

Если он погибнет, не выполнив секретного поручения Понтифика, ее все же отпустят из Храма Воли Богов, где она сейчас содержится. Во-вторых, были у К’нарра к этой атаманше кое-какие свои неоплаченные счета…

Негоциант поехал в родные места один. Так было больше шансов остаться незамеченным, сохранить в тайне цель своего путешествия. Единственным «спутником» удачливого северянина был Б’ка — самый старый и самый выносливый из его многочисленных вьючных животных. Он безропотно тащил не очень тяжелую поклажу по горным перевалам, лесам, без робости шел в незнакомые реки, отыскивая себе и хозяину переправу. Маршрут, который выбрал себе работорговец, был длинным, но очень неожиданным для того, кто попытается вычислить цель его путешествия и попробует воспрепятствовать ему. К’нарр, вместо того, что двинуться на Север, отправился на…

Восток. Благополучно переправившись через Хребет Дракона, работорговец практически сразу пропал из виду своих преследователей, если таковые имелись. (В чем негоциант ни минуты не сомневался, зная нрав пославшего его на верную гибель Понтифика. Не мог Верховный Жрец просто так, без подстраховки для себя довериться драку, чью дочь он держит в заложниках.) В густых лесах восточного побережья Дракии К’нарр был как рыба в воде. Он много раз бывал здесь, давно стал своим. Один раз в несколько Дней он неожиданно останавливался, затаивался в различных местах, проверяя, есть ли за ним слежка. Слежки не было, либо она отстала настолько далеко, что давно потеряла его из виду. Ободренный таким положением дел, негоциант уже свободно, не таясь, двинулся вдоль побережья на Север, к конечной цели своего путешествия.

Ар’рахх проснулся, когда Отец Богов основательно припек ему голову. Он открыл глаза, вопросительно посмотрел на Александра. Тот отрицательно покачал головой.

— Надо уходить! — Шепотом добавил он. — Как-то не по себе мне здесь!

Они скрытно спустились со скалы, направились в барханы. Сашка быстро уснул в тени огромного валуна, а зеленый верзила, хорошо отдохнувший и повеселевший, пристроился на пригорке, незаметно, но внимательно обозревая окрестности.

К вечеру проснулся и человек. Они с молодым охотником недолго посовещались и решили, что ждать больше нельзя: заканчивалась вода. Да и припасы были на исходе.

Решено было, что перед рассветом они попытаются проникнуть в Храм. …К Храму Ока Богов вела уже хорошо знакомая им дорога. У самого святилища она сворачивала в сторону, огибала Храм с Юга, а к высоченной светло-коричневой пирамиде вела небольшая тропа, заканчивавшаяся между высоких круглых колонн, окаймлявших портал входа в Храм. Перекрывавшая его мощная прямоугольная плита была вся испещрена какими-то надписями, чем-то напоминающими клинопись. Если бы путешественники умели читать, они бы прочли следующее: «Путник! Благодаря бессмертным Богам ты проделал большой путь. Но не входи в Храм. Здесь тебя ждет смерть».

Но местной грамоты они не знали. А если бы и знали?

Внутри Храма Ока Богов было сумрачно. Рассеянный свет местного светила проникал откуда-то сверху, он многократно отражался по пути от стен и пола, всякий раз теряя часть своей силы… Путешественники видели только кусочек пола и кусочек стены над головой. Наверное, по замыслу строителей Храма этого было достаточно.

Достаточно для чего?

Зеленый верзила и землянин продвигались медленно. Вначале они довольно долго простояли у входа, давая глазам возможность привыкнуть к полумраку. И не зря. Первая же ловушка оказалась почти у входа. Это была глубокая прямоугольная яма, занимавшая больше половины прохода справа. Ради любопытства Сашка бросил в нее камешек. Судя по звуку от его удара о дно ямы, была она достаточно глубокой. Достаточной для того, чтобы сломать пару-тройку костей при падении, или разбить голову о скалу… Ар’рахх осуждающе глянул на Александра, покачал головой. Он зажег крохотный кусочек коры дерева Г’аз и бросил его в темный провал. Падала кора довольно медленно, подробно освещая по пути все прелести первой ловушки — гладкие вертикальные стены, расширяющиеся книзу, длинные частые шипы, матово заблестевшие, когда крохотный огонек скользнул между ними.

Да, Жрецы не шутили, обещая смерть каждому, кто шагнет внутрь Храма. Ловушка была смертельной.

Дальше человек и драк продвигались с еще большей осторожностью, тщательно ощупывая выступы на стене и простукивая пол посохом перед тем, как поставить на него ногу. Прошло довольно много времени, прежде чем они обнаружили, что коридор, по которому они двигались, плавно загибается влево. Новых ловушек не было. Это показалось довольно странным. Был в этом какой-то подвох. Но какой?

В Храме Ока Богов время, казалось, имело совершенно другое измерение. Невозможно было определить, день снаружи или ночь, сколько времени прошло с того момента, когда они шагнули в портал святилища. Только бесконечно длинный коридор, едва заметно изгибающийся влево… Затхлый, застоявшийся воздух, какой бывает в доме, который не проветривали несколько месяцев или лет…

Неожиданно впереди стало немного светлее. Путешественники едва сдержали желание ускорить шаг. Вскоре из-за поворота показался… родник. Небольшой такой родничок в углублении невысокой каменной чаши, стилизованной под какой-то местный цветок.

Водичка весело журчала, падая с чаши вниз, приглашая попить, освежиться, наполнить наверняка почти пустые фляжки. Озадаченные искатели сокровищ недоуменно постояли на краю узкой комнаты, ведущей в глубь скалы. Другого пути дальше просто не было.

Какую опасность таил родничок? Очень уж неожиданным был «подарок»: вода в самом центре раскаленной пустыни.

Сверху упасть ничего не могло — сплошной камень, скала. А вот снизу или из стен могло вылететь все что угодно. Немного посоветовавшись, решили так: первым пойдет Александр. Ар’рахх останется его страховать на всякий непредвиденный случай. Сашка перехватил посох, и непрерывно постукивая им перед собой по полу и по стенам осторожно двинулся вперед. Ничего не произошло. Сашка медленно добрался до родничка, осторожно обошел вокруг него. В комнате было все по-прежнему. Так же весело журчала вода. Он снял с плеч походный баул, поставил его на пол, вытащил почти пустую фляжку. Он зачерпнул ладошкой воду из чаши, попробовал ее. Вода как вода — прохладная, читая… Тогда он подставил горлышко пробкового сосуда под струю, стекающую из цветка. Вода полилась внутрь.

И тут же пришли в движение стены. Вначале из пола поднялась и перекрыла путь к отступлению перегородка, отделившая Сашку от Ар’рахха, а потом и спереди выросла каменная преграда, начисто перегородив путь вперед.

Родничок зажурчал на удивление бойко, с каждой секундой набирая силу. Вскоре он превратился в толстую струю воды, мощно бьющую из каменной чаши вверх. Струя ударялась в потолок, разбивалась об него, водопадом стекала на потрясенного Александра.

«Ни хрена себе родничок! — почти весело подумал он, лихорадочно соображая, что можно предпринять в такой ситуации. Опять же в художественных фильмах, которые он видел, ловушки с водой открывались нажатием на какой-нибудь рычаг, или срабатывали автоматически, выбросив «добычу» туда, куда это требовалось по сюжету фильма. Вода быстро прибывала. Человек лихорадочно побегал вдоль стен, пытаясь нажать, надавить на все выступы, казавшиеся пригодными для того, чтобы быть секретным рычагом, отпирающим ловушку. Тщетно. Рычага не было.

«Может, рычаг снаружи?» — мелькнула у него догадка. Он подбежал к светлой полоске оставшееся вверху от неплотного прилегания поднявшейся стены и потолка, стал кричать Ар’рахху, чтобы тот поискал рычаг, который открывает ворота или останавливает воду.

Зеленый верзила возбужденно прокричал в ответ что-то неразборчивое. По крайней мене стало ясно, что он не бездействует, тоже ищет выход их создавшегося положения.

Вода дошла Александру до пояса, потом — до груди… Решения, как закрыть воду и опустить стену он так и не нашел. Оставалось последнее — просто выжить. Сашка прикинул скорость подъема воды, высоту комнаты… Выходило, что жить ему оставалось минут десять — двенадцать, не больше. Если он не придумает, как будет дышать тогда, когда вода дойдет до самого потолка. А то, что будет именно так, он нисколько не сомневался, внимательно осмотрев единственное отверстие, связывавшее комнату с внешним миром. Плита, перегородившая проход, по которому в комнату вошел Александр, загораживала его не полностью. Оставалась небольшая — с ладонь — щель, очевидно, для выпуска излишков воды. Беда была в том, что стена поднималась выше потолка сантиметров на десять.

Немного. Но вполне достаточно, чтобы поток сравнялся с потолком и находился в таком положении сколь угодно долго — до тех пор, пока устроители ловушки не решат, что с горе — путешественниками покончено, либо ловушка не откроется автоматически. Судя по телу, оставленному Жрецами на песке, этот срок мог быть каким угодно долгим — часы, Дни…

«Ловушка должна открываться изнутри! Просто обязана! А если кто-то из Жрецов случайно нажмет не туда, куда нужно? Надо только найти рычаг. Отгадка не должна быть слишком сложной! Нужно только выиграть время!» — лихорадочно метались мысли в Сашкиной голове. Вода дошла ему до подбородка. Думать становилось все труднее.

Александр снял с плеч вещмешок, бросил его в воду, поплыл к просвету. Он просунул руку в каменную щель, помахал ею, пытаясь привлечь внимание зеленого верзилы.

Ар’рахх что-то прокричал в ответ, но что — снова разобрать не удалось.

Человек вернулся назад, нашел брошенный баул, стал его развязывать, надеясь там отыскать подсказку к спасению. Но времени уже не было, вода практически дошла до самого потолка, у человека оставалось право только на один или два вдоха. Александр бросил мешок, всплыл к самому потолку, сделал несколько глубоких вдохов, надеясь продлить свое пребывание под водой как можно дольше.

Отчаяние захлестнуло его. «Поймали, как мышь в ведро!» — мелькнула последняя мысль.

Неожиданно он вспомнил, что в фильме «Ливень» с участием его любимого актера Моргана Фримена, главный герой помог тонущей девушке тем, что дал ей на время подышать через… полицейский фонарик, из которого он удалил все лишнее, на время превратив осветительный прибор просто в трубку. Остроумное решение тогда позволило девушке, прикованной наручниками к лестнице, выиграть несколько драгоценных секунд и, в конце концов, спасти ей жизнь.

«Трубка, нужна трубка!!!» — лихорадочно заработал его мозг. Сашка последний раз вдохнул, едва не хлебнув воды, и погрузился к полу. В почти полной темноте он нашарил полуоткрытый баул, подобрал его, пошарил внутри. Отыскивая то, что ему нужно было сейчас. Наконец, нашел. Он вытянул из ножен меч — тот самый, который спас ему жизнь на арене в последний день Игр Богов, вынырнул в сторону едва заметной светлой полоски, обозначавшей границу между воздухом и водой. Между жизнью и смертью. Как он и предполагал, течение принесло его посох именно сюда. Человек ухватил едва не ускользнувший за стену посох левой рукой, прислонил его к стене, нанес несколько рубящих ударов мечом по концам пустотелой деревянной палки. Он бросил меч, обоими руками обхватил один из концов посоха, а другой — вытолкнул в светлеющий проем.

Александр губами плотно захватил конец посоха, с силой выдохнул воздух из горевших легких. Струя воды и воздуха из посоха вылетела с шумом, обдав брызгами растерявшегося Ар’рахха.

Сашка задышал.

Но главное — он успокоился.

«Так… Ловушка открылась оттого, что вода перестала давить на тот самый небольшой постамент, на который она стекала. Значит, постаментик приподнялся, вода полилась сильнее, но потом сработала какая-то фиксатор — защелка, и поток больше не ослабевал.

Значит, для начала надо поискать этот самый злополучный фиксатор» — решил человек.

Сашка сделал несколько вдохов, не выпуская посох из рук, поплыл к каменному цветку.

Он обшарил кругом весь постамент, но ничего похожего на фиксатор не обнаружил. Тогда он решил исследовать сам цветок. Вернувшись к проему и хорошенько продышавшись через посох, он направился уже к каменной чаше.

Фиксатор нашелся прямо под цветком. Александр попробовал вытянуть его руками.

Каменный блок шевелился, но выходить из гнезда никак не хотел. Тогда Сашка сплавал к стене, нашел брошенный меч, вернулся обратно, действуя им как рычагом, с трудом выцарапал прямоугольный фиксатор из его гнезда.

Вода сразу прекратила поступать. Прошло еще немного времени, прежде чем между потолком и водой образовался просвет. Александр вынырнул. С наслаждением вдохнул воздух и стал терпеливо ждать, когда вода вернется до нормального уровня. Минут примерно через тридцать вода из комнаты ушла полностью. Стены с шумом сползли вниз, явив Сашке потрясенного зеленого верзилу, со священным ужасом взиравшего на человека, по его представлениям только что побывавшего на том свете. Александр подобрал плавающую фляжку, едва не погубившую их, ладонью из каменной чаши долил воды до горлышка, плотно закупорил ее.

— Ну, что, идем дальше? — сказал он ошарашенному Ар’рахху. Молодой охотник ничего не ответил, только кивнул головой.

Но дальше идти оказалось невозможно. Холодная вода основательно заморозила все Сашкины члены, он продрог, сильно замерз. Надо было обогреться.

К счастью, климат на Дракии позволял обойтись без костра. Александр полностью разделся, вывесил мокрую одежду на воткнутую в щель в стене палку. Поначалу его била крупная дрожь, но зеленый верзила поделился с ним своей одеждой и вскоре озноб прекратился. Сашка прилег на теплый каменный пол, расслабился и сам не заметил, как уснул. …Первые признаки беспокойства у К’нарра вновь появились после того, как позади осталось две трети пути. Работорговец поразмыслил вечером у костра и решил, что причин у его смутного ощущения тревоги могут быть две. Первая и самая вероятная — слежка со стороны жрецов — «невидимок», или «теней», как их еще называли. Где-то неподалеку в горах находился один из их Храмов. Вполне возможно, что за ним просто скрытно наблюдают, например, молодые драки, получившие в качестве урока задание за кем-нибудь проследить, не обнаруживая себя. Второй причиной могло быть то, что его догнали и обнаружили соглядатаи Верховного Жреца, от которых, в чем работорговец не сомневался, ему удалось ускользнуть вскоре после перевала. В принципе ни первый, ни второй вариант северянину неприятностей не обещал. Здесь, на Севере, в его родных краях К’нарр был как рыба в воде, еще в молодости досконально изучив каждую тропинку, каждую речушку и ее притоки. Он знал, что при необходимости легко укроется от своих преследователей, кем бы они ни были.

Если бы К’нарр знал, кто на самом деле скрытно наблюдает за ним! …Когда Александр проснулся, Ар’рахх тоже не спал. Но вел себя как-то странно. Зеленый верзила сидел, скрестив ноги, спиной к человеку. Он методично раскачивался вперед-назад, из его горла вырывались какие-то хриплые звуки. Прислушавшись, Сашка понял, что Ар’рахх… поет! Вид поющего зеленого верзилы потряс его не меньше, чем того живого человека, неведомо как выбравшегося из смертельной ловушки. Александр вскочил на ноги, обошел своего спутника. Лицо у молодого следопыта было непроницаемо, глаза полуприкрыты. Он пребывал в каком-то полузабытье, никак не отреагировал на помахивания Сашкиной ладонью перед лицом у него. Александр осмотрелся кругом, принюхался. Запах показался ему странным. «Наверняка дурманом каким-то пытаются убить. Ну да врешь, на меня-то ваши отравы не подействуют!». Он быстро оделся в высохшую одежду, подхватил Ар’рахха на плечо, свободной рукой зацепил свою и его поклажу. Через несколько десятков шагов странный запах исчез.

Сашка посадил зеленого великана на пол, прислонил его к стене. Примерно через час богатырский организм зеленого верзилы стал справляться с дурманом. Он перестал раскачиваться, взгляд его обрел некоторую осмысленность. Молодой охотник поискал глазами Александра, нашел его и облегченно вздохнув, моментально уснул, едва не свалившись головой на колени человека.

Пока он спал, Сашка решил недалеко сходить вперед. Он бросил свой баул у ног спящего верзилы, меч подхватил с собой.

Всего через несколько сотен шагов коридор резко свернул налево, расширился. Взору Александра открылось потрясающее зрелище. Под высокими, пропадавшими в темноте сводами пирамиды в самом центре святилища высился каменный алтарь — точная копия Храма Ока Богов. Редкие проемы, у самого верха в стенах Храма, освещали высоченный, не менее двадцати метров, идеально вытесанный прямоугольный каменный столб. На его вершине всеми цветами радуги светился прозрачный шар, ограненный, подобно бриллианту. Размером он был не меньше футбольного мяча. «Наверное, какой-нибудь хрусталь типа горного» — подумал человек.

Но неземная красота неизвестного творца хорошо охранялась. Вокруг алтаря ровными кругами змеился замысловатый лабиринт, выложенный из каменных блоков… И видно было, что пойти к алтарю можно только через лабиринт.

«Ну вот, по крайней мере, одну задачу мы выполнили!» — удовлетворенно хмыкнул Александр. — «Своими глазами увидели, что глаз Богов существует. Теперь добыть бы его»

Он вернулся к тому месту, где оставил своего спутника. Ар’рахх спал сном младенца спокойно и безмятежно. Сашка растолкал своего друга. Не сразу осознав, где он находится, зеленый верзила недоуменно осматривался вокруг, с трудом вспоминая события последних часов. Наконец, его взгляд обрел осмысленность, он подхватил свой баул и все еще слегка пошатываясь, побрел вслед за Александром.

…К’нарр опять кричал во сне. Его снова мучил кошмар. Тот самый, который преследует его уже много Лет. К’нарру вновь снилась змея.

Длинная, толстая, полосатая, с мощной головой, подобной булыжнику, с челюстями, способными отхватить половину туши здоровенного Б’ка. Она всегда приходит во сне северянину, когда тому ожидает опасность…

Змея сворачивается в тугие кольца, завораживает его немигающим взглядом… потом… Потом она с быстротой молнии выстреливает в него своей могучей головой, опутывает тело тяжкими кольцами и сжимает… Сжимает… К’нарр корячится от нестерпимого давления в груди, он пытается сбросить с себя свинцовую тяжесть… просыпается.

Так бывает всегда. Так было всегда — до сегодняшнего утра.

Сегодня утром пробуждением кошмар не закончился. Кошмар начался после сна.

Настоящий, невыносимый…

Едва первые предутренние капельки тумана проникли под одежду работорговца, он проснулся. Сбросил с себя вместе со сном остатки ночного кошмара, пошел запрягать Б’ка. Однако животного на месте не было. Наверное, отвязалось. Не очень обеспокоенный сим обстоятельством, (такое и раньше бывало!) негоциант отправился на поиски Б’ка. Он довольно долго ходил по окрестностям, пытаясь отыскать случайно отвязавшегося вьючного животного. Однако его нигде не было. Самое странное, что не было даже следов — не смотря на довольно мягкую почву. Б'ка как в воду канул. Единственной зацепкой были поломанные кое-где кусты и примятая трава — словно кто-то протащил большое и тяжелое бревно. Еще немного побродив по кустам и подлеску, работорговец смачно сплюнул, вернулся к месту стоянки, собрал свои вещи и пешком двинулся дальше на Север. Времени на поиски так некстати пропавшего Б’ка не было. «Ладно!» — успокоил себя негоциант. — «Никуда он не денется. Отыщется на обратном пути».

Однако далеко уйти не удалось. Едва К’нарр перевалил за ближайший пригорок, дорогу ему перегородила… огромная змея — живое воплощение его ночных кошмаров.

Опешивший северянин попытался было скрыться, и он даже успел выхватить свой меч…

Дальнейшее происходящее заняло буквально несколько секунд. Змея свернулась кольцами, пружиной распрямилась вслед убегающему драку. Хищница ударом головы в спину свалила негоцианта наземь, быстро обвилась вокруг него. Последнее, что зафиксировало угасающее сознание К’нарра — огромная оранжевая пасть, раскрытая над его склоненной головой. …Почти половину Дня понадобилось «невидимкам», тайно следившим за работорговцем по поручению Верховного Жреца, чтобы догнать, изловить и убить огромного удава, проглотившего К’нарра живьем. Когда змеюка замерла, наконец, с пробитой копьем головой, в ее середине виднелось отчетливое утолщение, формой и размером повторявшее тело работорговца с Севера. «Тени» разрубили на удава на несколько частей, но доставать из него негоцианта не рискнул никто — были на это счет какие-то старинные суеверия… …Очнулся негоциант от нестерпимого зуда и жжения во всем теле. В кромешной тьме что-то сильно сжимало его плечи и бедра. Он подвигался из стороны в сторону, стал протискиваться вперед. Тщетно. Что-то невидимое цепко держало его в своих объятиях.

После нескольких неудачных попыток ему удалось немного продвинуться вперед…

Потом — еще немного… Наконец, впереди показался какой-то просвет. К’нарр задвигался энергичнее. А когда он смог протолкнуть в отверстие свою голову, не поверил собственным глазам: он выбирался… из змеи. Из того самого гигантского удава, сожравшего его накануне. У работорговца из-за пережитого шока из памяти начисто стерлась события последних минут перед тем, как его поглотил удав. Он с трудом вспоминал подробности последнего утра…

Вывалившись, наконец, из разрубленного змеиного тела, северянин первым делом поспешил избавиться от невыносимого жжения и зуда. Довольно быстро он отыскал ручей, весело сбегавший с Хребта Дракона. Вода в ручье оказалась очень холодной, но выхода не было и пришлось терпеть. И К’нарр терпел. Он набрал пригоршню песка, с наслаждением растер им все тело, смывая остатки желудочного сока горного удава. Через несколько минут жжение стало уменьшаться, покуда не исчезло вовсе. Довольный негоциант по следам преследователей стал возвращаться к месту своей «гибели» (он довольно усмехнулся от этой мысли, неожиданно пришедшей к нему в голову). Он быстро отыскал потерянную поклажу, Б’ка, скрывшегося, как теперь стало понятно, от ужасной хищницы, но теперь, когда опасность миновала, вернувшегося к своему хозяину. Еще более повеселевший драк быстро разжег костер, приготовил себе ужин. Северянину нужно было хорошенько подумать, как наилучшим образом воспользоваться своим «вторым рождением».

Добраться до шара поверх лабиринта, прыгая с одного каменного блока на другой в принципе, наверное, можно было. Но только наивный дурачок посчитал бы, что эта часть храма не охраняется бдительнее всего. Наверняка их прыжки привлекут повышенное внимание со стороны Жрецов, охраняющих Храм. Но если двинуться по лабиринту…

Возможно, им повезет больше?

Лабиринты строят не для того, чтобы их преодолевали. Их сооружают для иных целей.

Например, для того, чтобы убивать. А чтобы жертва добровольно шла к своей гибели, ей нужна приманка. Приманкой может быть все что угодно. Например, очень дорогой «приз» — несметное богатство, слава, жизнь, наконец. В Храме Ока Богов приманкой был сам глаз Бога. А почему бы и нет? Да и лабиринт выглядел так, что пройти его представлялось парой пустяков. Но охотникам за сокровищем, побывавшим уже в паре переделок в Храме, в мнимую простоту лабиринта не очень-то верилось. Скорее наоборот: доступность изначально предполагала что-то особо коварное, неожиданное и смертельное.

Посовещавшись, решили, что двигаться вновь будут по одному, с небольшой дистанцией.

И первым, как обычно, пойдет Александр. Ар’рахх хотел было возразить, но далекие стены Храма ощутимо качнулись в сторону, и он уступил. Слава Богам, что он вообще еще жив и может хотя бы подстраховать своего светлокожего спутника.

Двигались медленно, тщательно выверяя каждый шаг перед тем, как его сделать. В памяти Александра надежно отложился незамысловатый рисунок лабиринта, увиденного им сверху. Но почти сразу начались сюрпризы. После первых же шагов оказалось, что «рисунок» сверху не соответствует тому, что находится «внизу». Сплошная стена могла оказаться аркой перекрытой сверху, а проход — стеной, выложенной темным, почти черным камнем, совершенно незаметным издалека, с того места, с которого Сашка впервые увидел лабиринт. Пришлось проверять все проходы и тупики — любая комната могла оказаться единственным путем, ведущим к заветной цели, заманчиво сверкающей почти над каждой стеной со стороны центра Храма.

Ар’рахх отломил кусочек смолы от сгоревшего факела, возле каждого поворота налево делал небольшую отметину.

Не попадая в ловушки, или интуитивно обходя их, они ходили довольно долго. Очередная комната была точно такой же, как и все остальные, оставшиеся позади. Только песок на полу показался немного темнее, чем в других местах. Но эта особенность вполне могла оказаться игрой света и тени, так что на нее Сашка не обратил никакого внимания. Он довольно смело, если не сказать — беспечно, шагнул вперед, намереваясь поскорее попасть в светлый проем, хорошо видимый впереди. Однако Ар’рахх почему-то замешкался. Он присел на краю комнаты, не переступая ее границы, кончиками пальцев захватил несколько крупинок темного песка. Он поднес их к глазам, потом к носу, внимательно понюхал. И почти сразу вскочил, что-то тревожно крикнул товарищу — что-то вроде того, что нужно немедленно возвращаться — это ловушка.

Но было уже поздно.

Откуда-то снизу в комнату стала очень быстро поступать влага. Она мгновенно пропитала «песок», который тотчас же превратился в густую клейкую массу, намертво сковавшую ноги неосторожного человека. Сашка попытался с помощью рук вырвать ноги из непонятно откуда появившегося клея, но это ему не удалось Хуже того — он потерял равновесие и едва не увяз в клейкой массе еще и руками.

И тут на него стала падать стена. Точнее, просто ложиться. Медленно, неотвратимо.

Зеленый верзила сориентировался в ситуации быстро. Он сбросил на пол свой мешок, рванул узел на горловине. Из мешка он достал веревку и пару раз махнув над головой, ловко набросил ее на плечи Александра.

— Погоди, не тяни! — Крикнул ему Александр. Он побоялся, что если драк его, как следует дернет, то точно свалит его в клей. Сашка попытался развернуться, но неизвестный состав держал его ноги крепче цемента. …А стена тем временем стала опускаться заметно быстрее.

Александру стал лихорадочно искать выход из создавшегося положения, но в голову ничего не приходило. Он в отчаянии покрутил головой, едва не задев ею стену, опустившуюся еще ниже… Вскоре ему пришлось наклонить голову, потом пригнуться.

Было понятно, если в течение одной — двух минут он или Ар’рахх ничего не придумают, Сашку вдавит в клей.

Александр посмотрел на свои ноги… И тут его осенило. «Черт! Как же я сразу не догадался!» — мысленно выругался он. Сашка быстренько выдернул ноги из драконьих сапог-мокасин, намертво приклеившихся к полу, быстро поменял ноги местами, разворачиваясь лицом к Ар’рахху. Его маневры не остались незамеченными зеленым верзилой. Он натянул веревку и ждал команды Александра.

— Тяни! — Крикнул ему человек, согнувшийся уже почти пополам. Ар’рахх дернул веревку… Сашка оттолкнулся ногами и «щучкой» прыгнул в сторону драка.

До края он не долетел совсем немного. Но липкая масса цепко ухватила его за бедра колени, не дала возможности пересечь границу комнаты.

Стена опустилась еще ниже, оставив для Сашкиного спасения всего несколько секунд.

Ар’рахх бросил веревку, ухватил человека за плечи, стал изо всех сил тянуть его на себя.

Человек, как мог, помогал ему. Через несколько мгновений великан — богатырь вырвал из клея своего спутника. Он упал навзничь, больно ударившись спинным гребнем каменный пол коридора.

Нога Александра сразу окрасилась красным, он вскрикнул от боли, повалился на бок, прижимая руки к ноге, часть кожи с которой осталась в клею.

Стена опустилась полностью, смачно чавкнув о клей.

«Интересно, а как они потом стену поднимать будут?» — Наверное, более нелепой мысли не могло прийти в голову человеку, только что чудом оставшемуся в живых.

Сашка ползком добрался до своего мешка, достал оттуда кусок материи, припасенный когда-то давно, так, на всякий случай. Кто бы знал тогда, ГДЕ пригодится эта ткань. Он потуже перевязал раны, из которых по-прежнему сочилась кровь, стал приподниматься.

Ар’рахх заметил его движение, подхватил на руки. Потом он привычным жестом опытного охотника перекинул Александра на свой загривок, поднял оба баула и, не оглядываясь, двинулся обратно — к входу в святилище.

Первая экспедиция за сокровищами на этом закончилась. Закончилась провалом. Но почему-то молодой следопыт даже не очень расстроился. Наоборот, он был очень рад, что в последний момент смог спасти своего светлокожего друга. А еще, как очень опытный охотник, он знал: если сегодня не удалось добыть зверя, то это можно сделать завтра или послезавтра, когда Бог удачи Ран станет более благосклонным.

 

Глава 2. Золотое Время Богов

…Ат’талл, воин Храмовой Стражи, сегодня ночью заступал на свое первое самостоятельное патрулирование. Еще с утра он тщательно начистил новенькую броню, немного волнуясь, примерил ее поверх оранжевой хламиды — традиционного одеяния Жрецов в любом из Храмов Богов Дракии. Сегодня — его первый патруль. Все должно пройти без сучка и задоринки. Иначе… Всем памятен тот День на Играх Богов, когда Понтифик отправил на арену для гладиаторских боев восьмерых провинившихся Стражей Храма. Погибли все. Тех Стражей, которых пощадили гладиаторы, уже за пределами арены, выполняя приказ Первосвященника, добили их бывшие товарищи. Прикончили без сожаления — никому не хотелось повторить их ошибок и попасть под гневное око Верховного Жреца.

Ат’талл поежился, представляя, как острое стальное жало копья разрывает ему кожу, проникает глубже, протискивается сквозь ткани и органы…

На место погибших воинов в охрану набрали новичков. На восемь освободившихся вакансий претендовали почти три десятка рекрутов из провинций, города и послушников Храма Воли Богов. Ат’талл был из последних. В Храм Воли Богов его принесли родители: их первая совместная кладка была настолько большой, что им вдвоем было просто не в силах прокормить такую прорву голодных ртов. Нескольких малышей, едва подросших и способных самостоятельно перетирать зубами грубую пищу, молодые драки отнесли и отдали на попечение в Храм Воли Богов. Известно было, что иногда из таких вот брошенных родителями малышей в Храме вырастали отличные воины, мудрые наставники… Сколько же других малышей, оставленных на «добрую волю» храмовых жрецов, стали пищей для местного зверинца, сколько просто умерли от голода и плохого ухода, не знал никто. О них не рассказывали поучительных историй на традиционных утренних поверках, о них предпочитали вообще помалкивать — и чем больше, тем лучше.

Ат’талл совсем не помнил своих родителей. Храм стал для него домом, а жрецы — семьей.

Ради Храма он готов был на все.

Часто ранее тайно наблюдая, как упражняются оружные Жрецы, он мысленно представлял себя на их месте. Подсмотренные движения юный послушник старательно повторял потом где-нибудь в уединенном месте, вооружившись подходящей деревянной палкой или куском кости животного, нашедшего свою смерть в желудках многочисленных храмовых хищников. Он и сам мог найти там свою смерть, причем в самом что ни на есть живом виде (случалось и такое!), но ему помог случай. Или, если угодно — Воля Богов. Как-то Жрецу, следившему за животными и кормившему их, срочно понадобился верткий помощник для разноса мяса по клеткам. Он присмотрел безродного «сироту», быстро сговорился с наставником, следящим за такими же, как и он подброшенными или переданными малышами. Ат’талла отдали ему за два куска свежего мяса и кувшин перебродившего сока…

Малыша почему-то не сожрали хищники и не прибил его наставник, хорошо известный как любитель намять бока нерадивым послушникам. Ат’талл мало спал, еще меньше ел.

Зато он много работал, стараясь не просто выполнить, а предугадать любое желание своего наставника. За время, которое он повел под его опекой, он вытянулся, немного окреп. Но по-прежнему оставался тихим, незаметным, малоразговорчивым. Его участие в конкурсе на освободившиеся места Стражей Храма стали полной неожиданностью для его наставника и покровителя. Не особо вникая в суть вопроса, он дал разрешение своему воспитаннику выйти на конкурсную площадку среди трех десятков таких же, как и он, соискателей заветной брони. К его безмерному удивлению, его заморыш не просто прошел все ступени отбора, он едва не отхватил первый приз — малое копье помощника Стражника, дающее право нести службу сразу, без предварительного обучения. Но ему немного не повезло. В финальной схватке (ну как же без нее?) он поскользнулся на выроненном соперником щите, оступился, упал на спину, и ему было защитано поражение. …И вот теперь, после нескольких дюжин Дней интенсивной подготовки заветная броня — у него. В негласной иерархии Храмов Богов, разбросанных по всей Дракии Жрец — Стражник, Жрец — воин находится только на одну ступень ниже прямых служителей культа Отца Богов и его детей — Сау и Ран. Так что теперь Ат’талл стал выше своего прежнего наставника.

Намного выше.

Понимали это оба. Поэтому, когда новоиспеченный стражник не пришел проститься со старым драком, долгие Годы дававшему ему пищу и работу, тот даже не подал виду, что очень расстроился: это было опасно — показывать свое недовольство вышестоящему в иерархии. Если завтра его бывший служка вдруг захочет скормить его хищникам, никто не посмеет заступится за него.

Негромко ворча на превратности характера Бога удачи Ран, Жрец немного подумал и решил, что все, что ни делается, делается к лучшему. В конце концов, разве не он сам совсем недавно говорил этому, как его, Ат’таллу, что хочет заменить его? Вот и заменил…

Стражники несли вахту по трое. И не только потому, что три — счастливое число. Так приятно очень давно, так удобнее в случае внезапного нападения разбойников — двое сражаются, один — бежит за подмогой. Правда, внутри Храма стражники до последних событий ходили по двое и даже по одному. Но после побега королевы разбойников, ножом, украденным ею у гладиатора, убившей обоих сопровождавших ее стражей, этого старинного правила — патрулировать по трое — стали придерживаться строже.

Первое самостоятельное патрулирование… Полная власть над всеми, кто встретится в столь поздний час. Огромная ответственность за принятое решение… Волноваться было отчего. Ат’талл еще раз проверил амуницию, подтянул потуже ремни, стягивающие половинки брони и решительно шагнул за дверь своей новой кельи — на службу. …Духота и москиты едва не доконали Александра. Назойливые насекомые не могли причинить ощутимого вреда человеку — они питались другой кровью. Но на крошечных лапках летающих кровососов гнездились мириады спор других животных, не столь притязательных в выборе пищи. После каждого визита москита на открытую рану Александра в ней оставались зародыши чужой жизни. Прошло всего пара дней, а в ране уже что-то копошилось. На недолгих ночных привалах Сашка на пару с Ар’раххом палочкой осторожно соскребали накопившееся сверху коричневое месиво, но наступал новый День, и зуд в ране вновь становился невыносимым. На беду, Ар’рахх оставил свою чудодейственную мазь в городе; он мог бы поискать лекарственные растения, из которых эта мазь изготавливалась, но росли эти растения только в предгорьях Хребта Дракона, а до него было еще топать, да топать…

К началу четвертого Дня их пути обратно, от Храма Ока Богов человек вымотался окончательно. Сашку сначала стало знобить, потом поднялась температура. Александр понимал, что дела его плохи — срочно нужны хоть какие-то лекарства. Зеленый верзила угрюмо и молчаливо наблюдал за Сашкиными мучениями, как мог, старался облегчить его страдания. Когда однажды вечером, перед самым началом очередного ночного перехода человек не пришел в сознание, он постоянно пребывал в каком-то полузабытье.

Ар’рахх положил его на спину, перевязал кожаным ремнем руки и ноги спереди, подхватил оба баула, изрядно отощавшие за время путешествия, и резвой трусцой припустил по дороге. До спасительной реки оставалось не меньше трех ночей изнурительного пути. Но молодой охотник знал: если он как следует постарается, он сможет пробежать оставшееся расстояние за ночь. Только нужно очень постараться. На привалы времени не останется.

Зеленый великан был опытным охотником, спасаясь от хищников, иногда приходилось голодать по два-три Дня. Так что он вытерпит. Обязательно вытерпит… …Но усталость и голод стали давать о себе знать почти сразу после полуночи. Поначалу Ар’рахх терпел гложущую боль в желудке, но потом, когда закружилась голова и стали подгибаться колени, у него не осталось выхода. Шатающейся походкой зеленый верзила дошел до ближайшего камня. Он прислонился к валуну, поставил между ног почти пустой баул, достал из него лепешку. Наскоро перекусив и запив скудную еду водой, он вновь поднялся, с твердым намерением продолжить движение. Земля качнулась у него под ногами, но молодой следопыт устоял. Он стал потихоньку набирать скорость, постепенно переходя с шага на бег. Организм плохо реагировал на насилие над ним. Ар’рахх собрал в кулак всю свою волю, заставил себя двигаться… Вскоре голова прояснилась, откуда-то появились силы… Ар’рахх твердо решил, что уж теперь-то он точно добежит до берега реки до утра…

Отец Богов едва показал свою макушку над Хребтом Дракона, когда зеленый верзила шатающейся походкой забрался на последнее плато, отделявшее его от заветной цели.

Под утро он окончательно вымотался, но твердая решимость не поддаваться слабости каким-то чудом давала ему возможность удержаться на ногах. А пока Ар’рахх мог стоять на ногах, он продолжал двигаться.

Светило поднялось довольно высоко, когда молодой следопыт опустил, наконец, свою ношу на берегу Б’роода — самой большой реки континента. Он довольно долго отдыхал, стараясь не делать лишних движений. О его усталости красноречивее любых слов свидетельствовали ввалившиеся глазницы и часто опускавшийся и поднимавшийся в такт дыханию живот. Наконец, он, тяжело, опираясь на обе руки, встал. На влажном прибрежном песке остались глубокие отпечатки его трехпалых конечностей. Зеленый верзила достал из мешка фляжку, опустил ее в реку, долго и задумчиво глядел, как булькают пузырьки на поверхности. Он отнес в тень своего светлокожего спутника, оставил рядом фляжку. После этого разделся и неспешно, давая телу привыкнуть к прохладной воде потока, вошел в реку. До противоположного берега, на котором можно было найти ингредиенты для изготовления лечебного бальзама, было не менее двух перелетов стрелы — примерно тысяча шагов. Надо было спешить — чел’век так не пришел в сознание, без лекарства вряд ли он проживет больше Дня.

Ар’рахх плавал хорошо. Хорошо — значит быстро и долго; а еще он великолепно нырял.

Постоянно добывая в море рыбу, моллюсков, другую съедобную живность он довел свое пребывание под водой до предела, за который никто из его соплеменников дойти не смог.

Он часто пользовался своим преимуществом, ныряя на такую глубину, от которой у иных драков пропадал слух, а из ушей текла кровь.

В одно из таких своих немыслимых погружений он умудрился добыть огромную жемчужину, размером не уступающую яйцу карликовой черепахи Сок’ки. Жемчужину он, конечно, подарил самой красивой девушке племени — дочери вождя, чем невольно вызвал у того совсем не те чувства, на которые рассчитывал: неприязнь и даже ненависть. Так сильно не понравились Кар’рлуму жениховские притязания безродного следопыта. Не такого зятя хотел он для своей дочери, не такого… Правда, понял Ар’рахх это слишком поздно, когда на том самом совете племени, решавшем судьбу чел’века, случайно поймал взгляд вождя в его сторону.

Отступать было поздно, но взгляд этот многое потом объяснил из непонятного поначалу поведения вождя племени Хромой Черепахи. Например, ту легкость, с которой он отпустил Ар’рахха и его найденыша на Игры Богов… …Вода, поначалу казавшаяся просто прохладной, почти теплой, на самом деле оказалась значительно холоднее. Сначала у пловца замерзла спина. Он перевернулся на спину, озноб ушел. Но вскоре стали замерзать живот и грудь. Потом очередь дошла до ног и рук… Под конец переплыва зеленый великан окоченел так, что ему казалось — еще несколько гребков, и он превратиться недвижимый кусок плоти, который течение реки запросто унесет в Океан… Но Боги вновь были на стороне молодого следопыта и его светлокожего спутника. Ар’рахх доплыл-таки до противоположного берега. Он выбрался на высокий, в несколько десятков локтей, яр, осмотрелся, уверенно направился в подлесок в нескольких сотнях шагов от реки: в нем можно найти растения, дающие сырье для бальзама. …Смолистые, сильно пахнущие мятой кусты росли почти сплошной стеной. Молодой следопыт даже удивился такому изобилию этого редкого на Хвосте Дракона растения. Он быстро собрал необходимое количество побегов, улыбаясь каким-то собственным мыслям, направился к берегу.

Он спустился почти к самому урезу воды, когда его окликнули. Ар’рахх оглянулся. Из-за кустов вышли трое драков. Одеты они были так, что не оставалось никаких сомнений — зеленый верзила повстречался на берегу с представителями «славного» племени разбойников. Местные «робин гуды» вооружены были короткими мечами и небольшими, удобными в лесной чаще тетивниками. Он них можно было просто убежать, но как скрыться в реке от безжалостных стрел? К тому же Ар’рахх чувствовал, что на обратный путь его сил может не хватить, и нужно строить плотик, благо подручного материала на этом берегу, в отличие от противоположного, было в избытке.

От группы отделился один из драков, по-видимому, предводитель. Он подошел, критически оглядел голого верзилу. Пучок побегов ненадолго привлек его внимание, но «робин гуд» не нашел для себя ничего интересного в нем.

— Кто ты такой? Что делаешь в наших краях? — Голос у разбойника оказался на удивление звонким и молодым.

— Мы выполняли задание Верховного Жреца… Мой друг поранился, ему срочно нужна помощь. Вот… — он махнул перед лицом драка пучком побегов.

— А кто твой друг? Где он?

— Мой друг — бывший гладиатор, его зовут Саш’ша… Он на другом берегу. — Ар’рахх опять махнул рукой, только в другую сторону.

«Робин гуд» заметно оживился.

— Саш’ша? Тот самый, который победил Э’го?

Ар’рахх кивнул.

Разбойник махнул товарищам рукой, они подошли. Он что-то сказал им на незнакомом наречии. Те куда-то сбегали и притащили с собой небольшую легкую лодку-долбленку.

Они посадили в нее молодого следопыта, уселись сами. Откуда-то из кустов один из «робин гудов» извлек пару небольших весел.

Через несколько минут вертлявая лодчонка ткнулась носом в песок почти у ног Александра. Разбойники быстро осмотрели спутника Ар’рахха, один из них тотчас же побежал собирать дрова для крохотного казана, в котором можно было сварить лечебное зелье, второй стал помогать зеленому верзиле растирать побеги. Видно было: эти драки хорошо разбирались в предстоящем процессе.

Примерно через пару часов снадобье было готово. Зеленый верзила опустил казан в воду, чтобы побыстрее остудить готовый продукт, а сам тем временем занялся ранами Александра. Нога у того представляла печальное зрелище. Рана на бедре в некоторых местах покрылась коричневатой корочкой, под которой кое-где копошились мелкие белые черви. Ар’рахх острым ножом аккуратно срезал корочку, лезвием тщательно вычистил красноватую поверхность. Рана сразу закровоточила, но опытного охотника это не смутило. Он подождал немного, пока кровь перестанет течь, смыл ее остатки водой.

Маленькой плоской палочкой, выструганной из кусочка того же побега, какие варили в казане, он осторожно нанес готовый бальзам на всю рану. Хотел завязать поврежденную поверхность тряпкой, но вспомнил, как быстро прекратила течь кровь у его светлокожего спутника в прошлый раз, и передумал.

К вечеру состояние Александра заметно улучшилось. «Робин гуды», не спрашивая разрешения молодого следопыта, осторожно перенесли человека в свою лодочку.

Зеленому верзиле ничего не оставалось, как последовать за ними.

На берегу разбойники завязали зеленому верзиле глаза и повели, время от времени негромко предупреждая о ямах, деревьях или сучьях…

Когда с него, наконец, сняли повязку, он увидел, что находится в пещере. Высокие своды подземной резиденции лесных братьев тонули во мраке, в центре большого каменного зала догорали угли. Над костровищем светлело хорошо прожаренное свежее мясо, при виде которого Ар’рахх едва не захлебнулся слюной. От разбойников не ускользнуло, как молодой охотник посмотрел на мясо. Они переглянулись и один из них, по-видимому, предводитель, сказал, лукаво улыбаясь: «Отведай угощения, брат! Ты, наверное, не ел несколько дней?!»

Предложение это сказано было самым безобидным образом. Однако следопыта что-то насторожило. Он не имел опыта общения с подобными субъектами, но интуитивно чувствовал, что в словах главаря заключен какой-то подвох. Но какой?

— Нет, спасибо, я сыт! — отказался он, с трудом отводя глаза от сочного мяса.

— Да ты поешь! — настаивал лесной брат. Он незаметно придвинулся к Ар’рахху. Впрочем, это не ускользнуло от внимания зеленого верзилы. Как и то, что разбойники все, как один, замолчали. Не ровен час, его повторный отказ, возможно, будет воспринят как оскорбление.

— Прошу меня простить, но у нашего племени есть обычай…

Разбойники насторожились.

— Мы не начинаем кушать, если с нами не может разделить трапезу тот, кто вам спас жизнь…

— Ну и в чем же тогда проблема? — не понял лидер разбойников. Кто не может разделить трапезу? Кто спас тебе жизнь? Он здесь?

— Да! Это — Саш’ша! То существо, которое вы принесли вместе со мной в пещеру.

Разбойники переглянулись, но ничего не сказали. Кто знает, какие еще, не менее странные обычаи могут быть у племен, разбросанных по всей Драконии?

«Робин гуды» нехотя разошлись, разочарованные, словно дети, которых только что лишили их любимой игрушки. Около Ар’рахха остался только главарь. Он снизу вверх сверлил взглядом зеленого верзилу, видимо, он надеялся «подцепить» его на что-то еще.

Вот только на что?

— Как вы попали сюда? Южане не очень-то жалуют наши края… Верховный Жрец, говоришь, приказал? Так вы что, на службе у Понтифика?

Лесные братья, услышав последнюю фразу, сказанную нарочито громко, тут же обернулись. Некоторые даже сделали несколько шагов назад. Вслед за ними потянулись и остальные. Вскоре вокруг молодого охотника и разбойничьего лидера вновь образовался круг из «лесных братьев».

Зеленый верзила помотал головой в знак несогласия. Но такое «объяснение», понятно, совсем не устроило «робин гудов». Они давно никого не убивали, их темные души жаждали насилия, жаждали крови. Пара случайных путников представлялась им легкой добычей. Нужен был только повод. И вот теперь он, кажется, нашелся. «Отмыться» от сотрудничества со Жрецами в их глазах было так же трудно, как новорожденному птеродактилю — перелететь Океан.

— Моему другу нужно вернуться домой! — стал объяснять он — Нужно собрать несколько предметов и найти дорогу к Храму Разума Богов.

К его удивлению, такой ответ не только не успокоил разбойников, наоборот, они просто рассвирепели от него.

Двое самых невыдержанных схватили палки, валявшиеся под ногами, обрушили на несчастного следопыта настоящий град ударов. Тот был так слаб, что даже не сопротивлялся.

— Стойте! — Неожиданно рыкнул предводитель. — Что ты сказал про Храм Разума Богов?

Что тебе известно про него?

— Мне? Мне ничего не известно!

Но «лесные братья» даже не дослушали его. По безмолвной команде главаря (Чувствовалась многолетняя совместная «работа» — лидер просто махнул рукой) они дружно набросились на зеленого верзилу, мгновенно скрутили ему руки и быстро потащили его куда-то в глубь пещеры… …А Сашка, между прочим, пришел в себя давно, еще до того, как Ар’рахх отказался от разбойничьей трапезы. Поначалу он просто лежал с закрытыми глазами, слушал, о чем говорят «лесные братья». Чего-чего, а опыта общения с этим сбродом у него было побольше, чем у его зеленого друга. «Ожить» можно будет в любой удобный момент, а пока не мешало узнать, что за личности их пленили, сколько их всего и чего они хотят…

Сторожить полумертвого человека не остался никто — и так не сбежит, решили, очевидно, «робин гуды». А возможно (и — вероятнее всего!) о нем просто забыли в суматохе каких-то приготовлений.

Александр приподнялся, опираясь на руку, осторожно осмотрелся. Зрение после беспамятства болезни возвращалось быстро, вот только «резкость» подкачала. Все окружающее Сашка видел размытым, нечеткими картинками… Картинки были разные, но «живых» среди них не было. Человек осторожно встал, придерживаясь за камень, преодолевая накатившую тошноту, сделал несколько шагов. Понемногу голова переставала кружиться, бешеная пляска размытых пятен сначала замедлилась, потом прекратилась вовсе. Александр запнулся о какую-то палку, с трудом нагнулся, подобрал ее. Опираясь на деревяшку, как на костыль, он осторожно двинулся в глубь пещеры — туда, куда увели его друга и откуда вскоре начали доноситься возбужденные голоса «лесных братьев». …Он успел вовремя. На краю овального водоема, чья идеальная поверхность нарушалась только легкой рябью от небольшого ручья, стекавшего откуда-то сверху, с горы, собралось все разбойничье сообщество. Отверстие в скале над водоемом формой и размером полностью его повторяло. Это не могло быть простой случайностью: наверняка в какое-то отдаленное прошлое здесь имел место не то природный катаклизм, не то космическое явление типа падения небольшого метеорита, насквозь пробившего гору, пещеру и породу, находившуюся под ней.

На самом краю водоема «робин гуды» соорудили нечто очень похожее на лопасти воздушной мельницы, кои во множестве строили во все времена в Нидерландах и которые стали «сторукими великанами» для героя известного произведения Сервантеса. Местный «великан» был намного меньше, да и приспособлен он был не для перемалывания зерна в муку. На лопастях за руки и за ноги был привязан… Ар’рахх. Разбойники, расположившись толпою на расстоянии примерно пятнадцати шагов, по очереди метали в распятого на вращающейся крестовине зеленого верзилу. Либо они не отличались особой меткостью, либо так было задумано по «сценарию», но пока на молодом следопыте было всего несколько порезов, из которых серьезным ранением было одно: чье-то копье пробило ему грудь у края тела. Ребра были целы, но оранжевая кровь, обильно стекавшая во все стороны, показывала, что дела Ар’рахха оставляют желать лучшего.

Стойте! — Громко крикнул Сашка перед очередным броском короткого копья. «Робин гуд» дрогнул, метательный снаряд ушел немного в сторону, не задев распятого, подобно Андрею Первозванному, верзилу. — Стойте! — повторил человек. — Это не он, это я служу Верховному Жрецу! Он просто помогает мне. Вы же видите, я не местный! — Сашка демонстративно помахал пятернями и показал полное отсутствие какого-либо намека на хвост. Разбойники сначала опешили от неожиданного вмешательства пришельца, но потом засмеялись — шутку оценили. Александр незаметно вздохнул: если смеются, сразу убивать не станут. Сейчас он просто не готов к схваткам — ни морально, ни физически.

К нему подошел главарь, насмешливо посмотрел на него, обошел вокруг, внимательно осматривая его плечи, руки, голову, но особенно — лицо, волосы на голове. У местной фауны волос на головах не было ни у кого. Он осторожно потрогал Сашкину «прическу», потер волосы между пальцами, поднес к лицу, зачем-то понюхал…

— Так ты понимаешь по-нашему?! Очень интересно… Расскажи-ка нам, откуда ты?

Александр поморщился от несколько фамильярно-приказного тона. Ну да что же поделаешь. Он на этой планете был только гостем, а они — хозяевами… Не дело гостя указывать, как вести себя хозяевам, какими бы они ни были на его взгляд плохими. Гость уедет, (или улетит — дай Бог), а им здесь жить. Стало быть, им и устанавливать здесь правила.

— Планета, на которой я родился и вырос, называется Земля. Как и зачем попал сюда — не знаю. Почему служу верховному Жрецу? Он пообещал мне, что может помочь мне отыскать дорогу домой, если я отыщу и доставлю ему артефакты…

— Что-что?

— Ну… Это такие старинные вещи. Говорят, давно-давно их похитили из Храма Разума Богов. Понтифик верит, что если собрать все вещи вместе, то это как-то поможет мне…

— Интересно… Очень интересно… А что еще Первосвященник говорил о предметах, похищенных их Храма, в который он собирается тебя отправить?

— Да больше практически ничего. Мы не знаем ничего, что такие артефакты есть. А сколько их и где они находятся — нет.

— А… Так вот почему вас нашли на берегу в таком состоянии… Не иначе старый маразматик посылал вас за глазом Бога? Что, вижу, угадал? На чем это вас так угораздило попасться… Погоди-ка… Дай вспомнить… Да-да… Кажется, есть такая ловушка, наши называют ее липучкой… Эта — не самая страшная… Вот дальше…

Интересно, как вы выбрались из «аквариума»? Вы, что не набирали воду из родничка?

— Набирали, было дело…

— Набирали! И остались живы… Очень необычный случай…. Очень… Кто-то из вас умеет дышать под водой? Дай попробую угадать… Наверное, ты, светлокожий пришелец? Ты так похож на осьминога. У тебя, наверное, и жабры имеются?

Александр промолчал. Так, на всякий случай — чтобы не стали проверять на самом деле, есть ли у него жабры.

Главарь надолго замолчал, словно неожиданно вспомнив о чем-то важном. Давно забытом, но от этого ставшим еще ценнее. Он даже отошел в сторону, отвернулся к стене.

Видно было, он над чем-то размышляет.

— А вы знаете, у меня для вас есть сюрприз!

Судя по недоуменным лицам его сподвижников, этот сюрприз стал сюрпризом и для них.

— Но для начала я хочу рассказать вам одну легенду.

Много — много лет назад горстка смелых как ветер и отважных как облака искателей приключений добралась до странного острова далеко на Севере. Обычно этот остров покрывает толстый слой прозрачного камня, холодного, как смерть и тяжелого, как жизнь.

Если взять этот камень в руки, он превращается в воду, но долго этот камень держать руках нельзя: руки перестают слушаться, а сердце надолго останавливается.

В то лето прозрачный камень куда-то исчез. Горстка смельчаков под предводительством атамана, имя которого давно забыто, прошла по острову. В самой его середине она нашла высокую гору, на вершине которой смельчаки нашли нору. Нора была гладкая, как мечта, и ровная, как дорога в Ад. Нора глубоко уходила внутрь горы. В самом конце норы смельчаки нашли немного сокровищ. Были среди них и Око Богов, и Сердце Богов…

Впрочем, эту легенду, вы, возможно, услышите еще не раз. В моем рассказе есть одно небольшое, но важное отличие. Среди сокровищ, найденных в глубине норы, были часы.

Не простые часы — золотые. Те часы, которыми Боги измеряют отпущенное им время…

Боги живут вечно, и Время Богов течет очень медленно. Так медленно, что нам, простым смертным, не дано узреть его течение…

— А как они выглядели, эти часы? — почему-то не удержался от вопроса Александр.

— Как обыкновенные часы, в которых используют песок или воду, только полностью из чистого золота.

Так вот, теперь — о том, какое отношение эта легенда имеет событиям, происходящим сейчас, и к нам всем — лично.

Разбойники насторожились. До них стало доходить, что сейчас может произойти что-то необычное, из ряда вон…

— Из поколения в поколение в нашем роду передается предание, что золотые часы Богов пропали не пучине моря, как считается до сих пор, они исчезли, утонули в одном из водоемов внутри континента. Так вот, хочу вас обрадовать — этот водоем — перед вами!

Он небрежно махнул рукой в сторону водного овала. Разбойники удивленно загалдели.

— Но это еще не все! — Возвысил голос предводитель. «Робин гуды» с нескрываемым изумлением уставились на своего главаря.

— Золотое Время Богов, как еще называют то, что утонуло в этой яме, было не единственным сокровищем, пропавшим в тот злополучный для моего предка день. Вместе с часами в сундуке находилось много золотых украшений, монет, посуды… Предание гласит, что сундук с сокровищами утопили сами Боги. Когда мой предок погрузил его на плот и когда плот доплыл до середины озера, он неожиданно перевернулся. Вот так:

Главарь руками показал, как опрокинулся плот. — Сокровище ушло на дно. Лучшие пловцы опускались вниз, они уверяют, что сундук с сокровищами все еще находится там, внизу!

Предводитель ткнул пальцем в середину водоема. — Многие погибли, пытаясь поднять сокровища наверх, но Боги крепко держат свою добычу. Ни одному из пловцов не удалось даже сдвинуть с места сундук с сокровищами. …И сегодня мы еще раз постараемся поднять его наверх. А поможет нам в этом… — Он помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. — Наш гость, победитель всевозможных хищников, — Саш’ша!

Александр вздрогнул, как от удара бичом. Доставать какое-то утонувшее сокровище лесных бандюганов меньше всего входило в его планы на этой планете.

Но деваться было некуда. Эти бородавчатоголовые отморозки, скорее всего, наверняка заколют Ар’рахха……Но для начала не мешало бы и поторговаться…

— Я согласен помочь вам! — По реакции лесных братьев он понял, что его согласие было все же слегка поспешным. Но отступать было поздно. — Однако у меня тоже есть условия.

Их два.

— Говори! — разрешил главарь.

— Если я смогу вернуть тебе сокровища, потерянные твоими предками, ты отпустишь моего друга и отдашь мне Время Богов. Иначе…

— Что иначе? Иначе мы просто убьем вас обоих?

— Да, иначе вы просто убьете нас обоих. И никогда не получите обратно свои сокровища.

Игра была рискованной. «Кто знает, — думал Александр, — какая там глубина у этого чертова озера и где вообще находится это долбаный сундук? Да и есть ли там он вообще?

Но сейчас важно было просто выиграть время, отсрочить казнь, по крайней мере, одного из них. Ну, а что будет потом — посмотрим…

— А еще мне нужна помощь моего друга. Развяжите его!

«Лесные братья» вопросительно посмотрели на главаря, после чего бегом бросились отвязывать раненого следопыта. Наверняка всем не терпелось поскорее увидеть, как это светлокожее создание добудет для них бесценное сокровище.

Александр положил зеленого верзилу на песок около озерца, тщательно осмотрел его рану. Рана была глубокой, но не смертельной.

— Идти сможешь, если что? — шепотом спросил он у молодого охотника. Тот отрицательно покачал головой. — Ладно, тогда будем доставать сундук…

Он оставил Ар’рахха на песке, положил ему под голову снятую с себя жилетку. Подошел к воде, всмотрелся в глубь озерка. Вода в водоеме была не просто прозрачной, она была хрустальной чистоты. На фоне очень далекого дна плавали какие-то тени, скорее всего рыбы, отсвечивали камешки, темнели водоросли. Сундука с сокровищами нигде не было видно. В сердце Александра закралось сомнение.

— А где ваш сундук-то? И вообще, он там есть? — спросил он у предводителя разбойников.

Главарь подошел к тому месту, с которого смотрел в воду Сашка, долго смотрел в ту же точку, что и Александр.

— Есть! — Наконец, ответил он. — Только отсюда его не видно. Сундук может лежать во-он там, подальше от берега, почти на середине озера.

Сашка не стал больше спрашивать ничего, шагнул в воду и, оттолкнувшись от песка, без всплеска ушел вниз…

…Единственный драк, который мог реально помочь попавшим в беду охотникам за сокровищами, находился всего в тысяче шагов от того места, где их пленили разбойники.

Но К'нарр ничего не знал о задании Верховного Жреца своим бывшим рабам и уж тем более не догадывался, что они могут быть на Севере, рядом с его родными местами. Путь работорговца полегал еще дальше, к бывшему родовому хутору. В округе оставалось много знакомых; в одиночку браться за такое сложное дело, как поимка атаманши, было полнейшей авантюрой, безрассудством. К’нарру нужна была подмога. И он шел за ней туда, где его еще помнили и где он мог завербовать одного или несколько добровольцев.

Можно было привлечь еще больше драков, но тогда увеличившемуся отряду труднее будет сохранять скрытность… А секретность в таком деле — первое условие успеха. возможно, и главное.

Работорговца насторожила отметина на берегу от носа тяжело груженой лодки. Он знал, что в этих местах немало разбойников, и постарался поскорее убраться из опасного места.

Эх, если бы Сашка наступил на песок хотя бы один раз… Все могло бы пойти совсем по другому. Но человека разбойники несли на руках. И следов он не оставил…

…Прохладная вода основательно взбодрила вялые мышцы едва отошедшего от болезни Александра. Он сделал несколько гребков, опустился на несколько метров вниз, потом еще, попутно проверяя самочувствие. Мышцы, не смотря на перенесенную болезнь, хорошо слушались его, легкие не просили до срока воздуха… Можно было подниматься наверх. Вынырнув, не обращая внимания на вопросительно-удивленные взгляды «робин гудов», он подплыл к берегу.

— Нужен камень! — обратился он к главарю, руками показывая, какого размера булыжник ему нужен. — А еще — веревка. Такая, чтобы доставала до дна.

Разбойник ничуть не удивился его просьбе, скорее, наоборот, она его даже обрадовала. Он приказал своим дракам, чтобы те принесли круглый валун размером с конскую голову прочную, типа конопляной, веревку метров сорок длинной. Сашка с сомнением посмотрел на веревку. В душе у него заскребли кошки. Судя по ее длине, нырять придется метров на сорок в глубину. Такого он не делал никогда. Да вообще он сомневался, что такое возможно без специальной подготовки. Но отступать было поздно. Он обвязал камень веревкой, стал медленно опускать его в глубину. Веревка перестала натягиваться, когда руках у него оставалось метров семь или восемь. Это немного приободрило Александра.

За вычетом узла до дна было метров тридцать или что-то около того. Тоже не мелко, но все же полегче.

Сашка вновь ушел в воду. Поймал веревку руками и стал быстро перебирать ее руками, стараясь достичь дна как можно быстрее… В ушах запищало, глаза налились кровью, сердце гулко билось где-то в голове.

На дне было почти так же светло, как и на поверхности. К безмерному удивлению Александра, он очень быстро наткнулся на сундук — большой, опоясанный темными полосами ящик со сторонами не меньше метра. Покоился он на большом, ровном, покрытом светло-зелеными водорослями камне.

Он двинулся было к нему, но покалывания в легких становились все сильнее, грозя вотвот перерасти в огонь, пожирающий изнутри. Сашка вернулся к веревке и быстро перебирая руками, понесся к поверхности… …Главарь подошел, быстро глянул на Александра, из последних сил выбравшегося на берег.

— Может, ты и осьминог, но жабр у тебя точно нет! Придет тебя и твоего друга прикончить. Чтобы голову больше не морочили! — Он махнул рукой, подзывая подручных.

— Погоди… Там, на дне… Сундук… Сокровища… — С трудом выговорил человек, вдыхая воздух, как выброшенная на берег рыба. Предводитель «робин гудов» заметно подобрел, оживился.

— А как он выглядит?

— Большой сундук, примерно вот такой. — Сашка руками показал, какого примерно размера он увидел предмет на дне.

— Так плыви и достань нам эти сокровища!

— Погоди, дай отдышаться! Здесь глубоко. Я не могу очень долго находиться под водой, без воздуха. Мне нужно дышать…

— Это я уже понял. Но ты доплыл до сундука один раз, значит, сможешь и другой.

Отдыхай. Пока. Но скоро тебе придется опять плыть к сокровищу… А пока отдыхаешь, подумай, как ты его достать…

— А что, есть какие-то трудности?

— Многие отличные пловцы находили сокровища. Но никто не мог даже сдвинуть ящик с места. Словно какая-то сила крепко держит его на дне, не дает даже оторваться от камня.

Александр тотчас вновь мысленно увидел сундук, темные полосы на боках…

Неожиданная догадка, верее, пока — только предположение мелькнула у него в мозгу.

— Скажи, а чем был укреплен сундук снаружи? Может, те темные полосы, которые я видел, сделаны из железа?

— Предание говорит, что для прочности ящик оковали железными полосами. Но правда это или нет — сказать не могу. Сами понимаете, это было так давно, что отличить правду от домыслов сейчас невозможно.

— Хорошо, я попробую еще… Только принесите мне мой меч. Он находится в моем мешке… — Сашка откинулся на песке, не скрывая, что намерен использовать эту незапланированную передышку для того, чтобы набраться побольше сил.

Но нетерпеливые разбойники времени для отдыха дали не много — мигом смотались за мечом и вернулись обратно уже с мешком в руках. «Прагматичные, черти!» — мысленно ругнулся Сашка. — «Ишь, весь мешок притащили. Так, «на всякий случай», чтобы не бежать второй раз, если мне «вдруг» понадобиться что-то еще».

«Лесные братья» вытащили из баула меч, вынули его из ножен. Подошедший главарь взглядом знатока цепко глянул вдоль клинка, довольно покивал головой.

— Для серьезного дела маловат, конечно, ну, а для обороны сгодиться! — Резюмировал он свои впечатления. — Да и нырять с ним будет полегче, чем с настоящим оружием. Правда, непонятно, зачем тебе на дне оружие. Ну, да это твои проблемы… Главное, чтобы ты достал сокровища. А ты их достанешь, не так ли? — Он в упор, испытующе посмотрел на светлокожего пришельца, по-прежнему лежавшего у воды. Александр ничего не ответил, молча взял клинок из трехпалых клешней разбойника и засунул его за пояс. Доплыл примерно до середины озерка, нырнул рядом с веревкой, быстро перебирая руками, ушел в пучину.

На дне он ухватил камень и перетащил его к ящику — в следующий раз это сэкономит силы. Сашка вытащил меч, просунул его в щель между деревом и железом, стал им резать металл, как ножовкой по металлу. Железные обручи поддавались хорошо, крошились от каждого движения руки землянина. Но полос было очень много — ящик в древности как следует оковали, не пожалели ни времени, ни железа. Нужно было срочно найти иное решение.

Сашка выплыл на поверхность, опять долго и тяжело восстанавливался. Наконец, его решимость переборола его страх, и он вновь ушел под воду.

Пока он отдыхал на поверхности, решение пришло само собой: ржавые полосы нужно не пилить, а рубить. Рубить так, чтобы сундук можно было поднять наверх. Железный «скелет» ящика пусть остается на дне. Именно он, скорее всего и держит сокровища на дне. Весом, например. Или большой камень, на котором он стоит — кусок какого-то местного или космического минерала, обладающего магнитными свойствами. Не случайно ведь его меч все время норовит выскользнуть из рук, словно кто-то невидимый постоянно тянет его ко дну.

С рубкой полос дело пошло быстрее. Александр еще несколько раз погружался на дно озера, но когда выныривал, отдыхал все дольше и дольше. Наконец, все полосы были перерублены. Оставалось только просунуть веревку под ящик и вытащить сокровища из озера. Но сил у Сашки больше не осталось. Он чувствовал, а точнее, просто знал — еще один «визит» к Золотому Времени Богов, скрытому за толстыми стенами древнего ящика, может оказаться последним: у него просто не хватит сил подняться наверх.

Неожиданно на берегу задвигался Ар’рахх. Он привстал, на четвереньках подполз к Александру.

— Саш’ша! — Негромко обратился он к другу. — Кончай ты с этими ныряниями! Я, вижу, тебе немного осталось… Жить, я имею в виду. Если ты еще раз нырнешь, живому тебе наверх больше не подняться.

— А что делать? Выхода нет… Иначе нас убьют.

— Выход есть. Когда-то я неплохо нырял… Рана не даст поплавать под водой долго, но на один раз я, думаю, могу собраться. Расскажи, что нужно делать? …Когда зеленый верзила скрылся под водой, у Сашки почему-то екнуло сердце. А когда молодой охотник застрял на дне на немыслимое для землянина время — минут на десять, наверное, Александр едва сам не бросился в озеро, чтобы спасать друга. Но в последний момент что-то остановило его, подсказало: с Ар’раххом все буде в порядке.

Но только когда на покрытой легкой рябью озере появился смертельно уставший следопыт, из последних сил выплевывавший воду, которой он все-таки наглотался, у Сашки от сердца отлегло: жив! Тяжело взмахивая одной рукой, как Чапай, удирающий от белых, зеленый верзила поплыл к берегу. Выбрался на песок, встал, выпрямился во весь свой могучий рост. И только после этого сказал обступившим его разбойникам: «Тяните!»

«Робин гуды» не заставили себя уговаривать. Они подхватили веревку и дружно, словно бурлаки на Волге на одноименной картине, стали дергать толстый плетеный жгут. Малопомалу кольцо вытащенной из воды веревки за их спинами становилось все выше.

Наконец, у берега сначала показался край ящика, мелко порубленный мечом Александра, а потом и весь ящик целиком оказался на берегу. Все, включая Сашку и Ар’рахха, столпились вокруг сундука. Ящик оказался немного больше, чем показался вначале Александру: вода, кажется, сильно исказила истинные размеры бандитского сокровища.

Сундук был огромен. Прямоугольного сечения, высотой он доходил Сашке до груди, а длинной в два раза превосходил ширину. Разбойники, бросив веревку, дружно стали ломать ящик. Промокшее дерево поддавалось с трудом, но «робин гуды» проявили чудеса трудового героизма. Вскоре одна из стен ящика упала на песок, открыв взору нетерпеливых искателей сокровищ то, что скрывалось за толстыми стенами.

На берег из ящика стали выпадать золотые кубки, украшения, монеты… Обезумевшие от радости разбойники стали приплясывать, подбрасывать и ловить золотые сокровища. Их безумной радости, казалось, не будет предела…

Неожиданно один из «лесных братьев» выхватил меч и без предупреждения вонзил его в брюхо коллеги, выхватившего из кучи с золотыми изделиями предмет, который тот только что положил туда, вознамерившись взять другой. Разбойник от неожиданности рыкнул, тупо уставился на клинок, торчащий у него из живота. Он рухнул на песок, сжимая руками рукоять меча, торчавшего у него из живота.

Ну, а дальше началась цепная реакция. Упавший разбойник был чьим-то другом. За него кинулись мстить. В свою очередь, у нападавшего тоже были друзья… Моментально возникла кровавая свара… Буквально через пару-тройку минут в живых осталось всего двое — главарь банды и еще один драк, сильно пораненный, но все еще крепко стоящий на ногах.

Предводитель разбойников обвел глазами тела товарищей — живых и мертвых, оглянулся, ищи глазами человека и его друга. Он вытер окровавленный меч об одежду одного из погибших «робин гудов», решительно шагнул к ним.

— Что? Довольны? Именно этого вы и хотели? — Он замахнулся оружием, намереваясь рубануть ближайшего к нему пленника. На его беду, им оказался Александр. Слегка отдохнувший после марафонских погружений на дно озера. Главарь неожиданно для себя вдруг оказался в воздухе, перевернулся через голову и довольно болезненно шмякнулся на песок спиной. Он быстро вскочил, не понимая, что с ним произошло, хотел кликнуть «робин гудов», чтобы они в куски порубили наглых пленников. Тут же вспомнил, что его банды больше нет… С ревом, выдававшим его отчаяние и злобу, бросился на Александра.

Сашка не побежал. Он вполне уже оправился после купания… «Чупа-чупсовое» время как обычно, тянулось очень долго. Землянин успел рассмотреть меч, клешни, его сжимавшие, кажется, все шрамы на светло-коричневой роже главаря… Он пропустил выпад клинка под руку, предплечьем прихватил его, а потом локтем в лицо встретил набегавшего драка. В шее разбойника что-то хрустнуло, он кулем свалился на песок.

Последний из оставшихся в живых разбойников — тот самый драк со звонким голосом, выронил свое оружие на песок, умоляюще посмотрел на того, кто еще полдня назад не мог самостоятельно даже передвигаться. Сашка рукой подозвал его. Драк подошел.

— Как тебя зовут? — Спросил у него Александр — Ут’талл!

— Вот что: бери-ка ты себе столько золота, сколько можешь унести! Но у меня к тебе одна просьба!

— Какая?

— Никогда и никому не рассказывай, о том, что сегодня здесь произошло!

Драк облегченно вздохнул. Кажется, это обещание полностью соответствовало и его планам. Он направился к куче золота, долго копался в нем, выбирая монеты, украшения и другие мелкие предметы. Неожиданно он обернулся. В руках он держал большой золотой кубок, формой очень походившей на песочные часы.

— Это, наверное, и есть Золотое Время Богов? — спросил он и бросил кубок Александру.

Сашка поймал золото, повертел в руках, внимательно рассматривая со всех сторон.

Золотое Время Богов, действительно, формой более всего напоминало песочные часы. Две абсолютно идентичные конические половины соединялись нетолстой перемычкой посредине. На основании каждой из них виднелись какие-то знаки, вдавленные внутрь Часов или того, что теперь так именовалось. Знаки ни формой, ни стилем написания совсем не походили на местные письмена. И это тоже было какой-то загадкой. Однако эти «часы» имели какое-то отношение к полумифическому Храму Разума Богов, а, значит, и к конечной цели Сашкиных путешествий на этой планете. Может, разгадка найдется позже?

Александр затолкал золотой кубок в свой мешок, оглядел разбросанные на песке тела и сокровища. Нужно было что делать и с тем и с другим. Раненный разбойник благоразумно исчез, показывая, что его больше не интересует судьба золота, вытащенного из озера.

Прихваченного им добра с лихвой хватит и ему, и его детям, и детям его детей…

Неожиданно громко заурчало в желудке — тело напоминало, что в него давно ничего не поступало, кроме воды. Сашка переглянулись с Ар’раххом, оставили на песке пока все как есть, пошли разводить костер — скоро ночь. Нужно обогреться, посушиться, покушать, просто отдохнуть, наконец. А сокровища? Что с ними станется? Лежали себе много лет на дне озерном, полежат еще немного и на берегу.

Завтра будет утро. А вместе с ним придет и решение, что делать с нежданно свалившимся на голову богатством…

 

Глава 3. Горячее Сердце Богов

… «Какающий Василий Алексеевич» шестой раз подряд показал свою лукавую физиономию над макушками Хребта Дракона, когда Сашка и Ар’рахх увидели, наконец, вдалеке белые зубцы сторожевых башен города Храма Воли Богов.

— Ты уверен, что мы поступили правильно? — Этого вопроса зеленого верзилы Александр ждал давно — с того самого момента, когда они столкнули в воду лодку-долбленку разбойников, кинули в нее заполненные золотом баулы и вооружившись веслами, отправились вниз по Б’рооду.

— Да. Уверен. Скажу больше — это было единственно правильное решение.

— Ты извини, но мы же выросли на разных планетах. Мне не все понятно в причинах некоторых твоих действий. Например, то, что мы сделали в последний раз.

— Ты говоришь о мертвых разбойниках или о сокровище?

— О том, и о другом. Ты можешь мне объяснить, почему ты настоял поступить именно так?

— Пожалуйста. На Земле есть хороший обычай — отдать последний долг умершим. Иначе говоря — похоронить из по-чело… Словом, как положено хоронить людей, проживших хорошую жизнь и оставивших о себе добрую память — Ну и какую добрую память оставили о себе эти разбойники? За что им такая честь?

— Дело не в них. Дело в нас. Мы стали бы меньше уважать себя и друг друга, если бы оставили труппы погибших драков на растерзание зверям. Да, они были не самыми лучшими драками на этой планете, но и они заслуживают того, чтобы их похоронили побожески. У нас, людей, есть мнение: души людей, которые по какой-то причине остались не погребенными, не могут найти успокоения в потустороннем мире — мире смерти. Такие души начинают беспокоить мир живых.

Ты хочешь, чтобы души умерших разбойников беспокоили нас тобой?

— Не-ет… — растерянно протянул слегка опешивший от такого объяснения следопыт. Он даже перестал на время грести — Ну, ладно… Насчет покойников я с тобой согласен — не дело бросать тело драка там, где застигла его смерть. Дорогу на звездную Тропу Богов драку может указать только дым погребального костра. Лучше всего, если костер этот возгорится там же, где этот драк появился на свет — недалеко от родового Хранилища Жизни. Может, эти тати и недостойны сидеть на Звездной Тропе Богов, но решать это — Богам, а не нам… Свою задачу мы выполнили — освободили их души от бренных тел. Но зачем нужно было топить сокровище обратно в озеро? Ты ведь чуть не погиб, доставая его из почти бездонной ямы? Зачем?

— На этот вопрос ответить намного проще, чем на первый. Нам нужны с тобой деньги?

Конечно, нужны! У нас нет своего жилья, приличной одежды, хорошего оружия, наконец.

Ты думаешь, Верховный Жрец поделится с нами сокровищем, которое мы выудили из озера? Я думаю, что не поделиться.

Наверняка наше первое задание — не последнее. Чует мое сердце — будут еще. Значит, понадобятся деньги. Много денег. И ему гораздо удобнее, чтобы мы ходили и просили деньги у него всякий раз, когда у нас возникает необходимость в средствах. А если он откажет? Придется чем-то поступиться. А что у нас есть, кроме нашей свободы? Ничего!

Значит, придется отдать ему часть нашей свободы.

Ты хочешь отдать Верховному Жрецу нашу свободу?

— Нет, не хочу!

— Вот и я не хочу. Так что согласись: деньги — это наша свобода.

Разумеется, мы не собираемся отказываться от тех обещаний, которые давали. Но выполнять их мы будем исходя из собственной свободы, а не из каприза Жреца в золотой диадеме.

Часть сокровища нам пришлось утопить. Все, что не смогли увезти в этой лодочке, Сашка пнул ногой борт суденышка, — мы спрятали так, чтобы никто и никогда не смог догадаться, где находится сундук с золотом. Скажи, как ты думаешь, придет кому-нибудь в голову, что мы опять утопили золото, которое достали с невероятным трудом?

— Ну, это вряд ли. Двенадцать драков из двенадцати будут искать золото на берегу, в лесу или в скалах — голову готов дать на отсечение.

— Ну, вот видишь… А нам, если срочно понадобится много золота, не составит больших усилий вновь поднять сундук. Затопили мы его почти рядом с берегом, да и место там в два раза мельче, чем в центре. …Верховный Жрец с непроницаемым лицом выслушал рассказ путешественников об их вояже на Север. Ему только вчера доложили, что его посланца, работорговца К’нарра сожрала гигантская змея. И вот — новая неудача. Правда, его глаза заметно потеплели, когда он услышал, а главное — своими глазами увидел Золотое Время Богов. Слухи о нем ходили давно. Вот только видеть золотой кубок не доводилось пока никому. Зато теперь…

Какую роль играет Время Богов в возвращении к жизни умершего Бога, Понтифик не знал, но разумно предполагал, что коль вещь взята там же, где и остальные артефакты, она может иметь отношение к другим похищенным из Храма Разума Богов сокровищам.

Оставшись один, он долго анализировал услышанное от молодого следопыта и его друга.

Золото, которое они привезли в своих мешках, пришлось им оставить: по существовавшему на Драконе адату, если найденный клад, те, кто его нашел, мог унести на дюжину дюжин шагов, он оставался у них. А Время Богов Ар’рахх и Саш’ша отдали Верховному Жрецу сами, справедливо полагая, что в Храмовой сокровищнице «часы» сохранятся надежнее.

Был и другой позитивный итог неудачной экспедиции: бывшие гладиаторы увидели Око Богов. Значит, хрустальный шар по-прежнему на том месте, на которое его поместили много дюжин Лет назад. То, что его не удалось похитить, еще не означает крах всех надежд на воскрешение умершего Бога. Есть другие артефакты… Можно сначала попробовать собрать их, а уж потом, с учетом все допущенных ошибок, вновь нанести визит в Храм Ока Богов.

Довольный Понтифик мысленно поаплодировал себе, любимому… Да, все складывается не так уж и плохо. Но особенно хорошей новостью было известие, что напарник высокого охотника не боится воды, глубоко ныряет и может долго находиться под водой.

«А не послать ли мне их за Сердцем Богов?» — Раз за разом мысленно спрашивал себя Первосвященник. И всякий раз надолго задумывался. Была в этом задании одна маленькая, но очень весомая «загвоздочка». Как ее решить или обойти? — над этим вопросом давно уже думали десятки поколений драков-авантюристов — охотников за чужими сокровищами. Как и в случае с Оком Богов, решить «загвоздочку» пока не удавалось никому.

Но ведь и Э’го тоже никто не мог победить. До тех пор, пока… …Верховный Жрец опять надолго задумался, взвешивая все «плюсы» и «минусы» первой экспедиции, проигрывая в голове возможные варианты преодоления доселе непреодолимого препятствия. Решение, как обычно, пришло под утро… …К’нарра встретили со всеми почестями, полагающимися драку его уровня. Был долгий ночной пир далеко за полночь, с весельем, плясками и пением старинных родовых песен под аккомпанемент барабана. Под утро, его, уставшего от вина и здравиц в его честь, под руки отвели в хижину, специально подготовленную для столь дорого гостя. Помочь отойти ко сну ему прислали молодую вдову — дщерь брата вождя. Ее муж не так давно погиб на охоте, спасая своего соплеменника от своры разъяренных Маг’гов. Время зарождения жизни пока не приходило в ее молодое тело, и она не успела выносить в себе и положить созревшие для инкубации яйца в Родовое Хранилище Жизни.

Расчет вождя племени был прост, как полет бабочки в жаркий полдень на усыпанном цветами лугу: именитый земляк, расслабившись от выпитого веселящего напитка, не устоит перед прелестями соблазнительной девушки. И тогда (на все воля Богов!) его племянница, возможно, скоро порадует племя новыми детишками, красивыми, как она и удачливыми, как К’нарр.

Но северянин «обманул» ожидания вождя. Вместо того чтобы все сделать так, как хотелось лидеру Рода, он свалился на кровать, мгновенно заснул мертвецким сном, негромко похрапывая во сне и не проявляя никакого интереса к тонкой фигуре, застывшей у изголовья его одра.

Наутро гостеприимные хозяева вежливо выслушали гостя, всем своим видом демонстрируя радушие и понимание. Но на просьбу дать в помощники одного или двух драков отреагировали весьма специфично. Просьбу ему удовлетворили, но после того, как северянину показали его нового спутника, точнее, спутницу, К’нарр не знал, плакать ему или смеяться. Вождь (да что б вечно клевали его в голову птеродактили!) «умыл» негоцианта по всем статьям, предложив в качестве помощницы ту самую девушку, вдову его племянника, которая напрасно просидела у его изголовья конец ночи и все утро.

Отказаться было нельзя: таких обид не прощают. Здешние пассионарии запросто могли сказать, что отдали по его просьбе лучшего члена племени (и это было правдой, поскольку все были равны, а, значит, все были лучшими), а он не принял их помощи, потому что вознес себя слишком высоко. В положении К’нарра «война» на два «фронта» был наихудшим из всех возможных вариантов. В ситуации, когда на кону стояла — не меньше, не больше — жизнь единственной дочери, любые капризы были роскошью непозволительной.

Работорговец вежливо попрощался с радушными хозяевами. Всю поклажу он уложил на одного из двух купленных в племени Б’ка. На другого купленного вьючного животного посадил новообретенную помощницу (он даже имя не успел у нее спросить), на третьего сел сам. Старый Б’ка хорошо знал норов своего хозяина. Повинуясь едва заметным движениям коленей, он двинулся вперед, чтобы занять место впереди крохотного каравана. Судя по весу на спине, путь предстоял не очень далекий. Вот только куда?

Ответа на этот вопрос пока не знал и сам К’нарр. …Наутро Верховный Жрец вызвал к себе Ат’талла. Юный Стражник до этого момента видел Понтифика очень редко и только издалека, с расстояния в несколько десятков шагов. Не зная еще, чем он мог успеть прогневать Первосвященника (иного объяснения он найти не смог) Ат’талл мысленно приготовился к самому худшему. Он тщательно прибрал в своей новой келье, перед уходом еще раз пробежал глазами скудное убранство комнаты, вырубленной в скале.

Перед входом в малый зал для аудиенций он тщательно поправил амуницию, затолкал под панцирь случайно выбившийся из-под него сыромятный ремешок. Через порог он шагнул, как на эшафот.

Но все оказалось не так, как предполагал вначале молодой стражник. Верховный Жрец ласково улыбнулся Ат’таллу, живо поинтересовался, как он осваивается на новом месте.

Сдержанно похвалил его навыки, поинтересовавшись, где это он так ловко для его возраста научился действовать мечом и копьем. Стражник ответил. Понтифик похвалил его, назвал по имени, но сказал, что молодой воин — только в самом начале своего служения Богам, и ему нужно непрерывно совершенствовать свое владение мечом, копьем, тетивником и другими видами оружия. Сообщество Жрецов скоро ждут большие перемены и Храму понадобятся умелые, храбрые воины… Самые лучшие из которых вполне могут сделать успешную карьеру… Достаточно только старания и послушания.

Пораженный Ат’талл только молча кивнул, сглотнув слюну, выдававшую его сильное волнение.

В конце аудиенции Верховный Жрец высказал то, ради чего, собственно он и пригласил молодого Стражника — свою небольшую просьбу. Просьба заключалась в том, чтобы сопроводить на рынок молодую девушку, которая находится в Храме под охраной. На девушку могут напасть разбойники (последний случай произошел совсем недавно!), так что нужно быть внимательным и осторожным. Броню и хламиду Верховный Жрец порекомендовал оставить в Храме, и идти вдвоем — чтобы не привлекать излишнего внимания.

Немало удивленный рекомендациями высшего лица во всей храмовой иерархии, малоопытный стражник им все же последовал; иной, более зрелый воин все сделал бы посвоему, так, как должно… Но молодой драк еще не привык во всем полагаться на собственный опыт. Собственно, на этом и строился расчет Верховного Жреца… …Ат’талл пришел к комнате, выделенной дочери К’нарра для проживания, не с пустыми руками. Понтифик выдал ему для покупок довольно увесистый кошелек с серебряными монетами. Монеты весело позвякивали в такт шагов молодого стражника, заставляя переглядываться и удивляться более зрелых воинов: только совсем зеленый драк станет вот так неприкрыто демонстрировать наличие у него довольно внушительной суммы. Не ровен час, попадутся опытные тати, не спасет ни толстая броня, ни меч, ни навыки рукопашной схватки — среди разбойников иной раз попадались такие бойцы, до которых некоторым Стражам Храмов не дотянутся никогда. Нравы в бандитской среде царили самые что ни на есть паскудные, выживали действительно самые сильные и самые умные. …Девушка в гости никого не ждала. Она сидела спиной к двери, у проема в стене Храма, выполнявшего функции окна, задумчиво смотрела в сторону реки. На стук отреагировала не сразу, а когда открыла дверь и увидела незнакомого Стражника, сразу побледнела, сцепила пальцы в кулачки, заметно напряглась. На тонком красивом лице отчетливо проступили темные пятнышки — признак сильного волнения.

— Это тебе! — Едва глянув на нее и тут же опустив глаза, сказал ей молодой стражник. Он опустил на стол кожаный кошель, в котором звякнуло серебро. — Верховный Жрец прислал! — Пояснил он. — А еще он сказал, чтобы я сопроводил тебя на рынок, если ты захочешь что-нибудь купить себе из одежды или украшений.

Девушка испытующе посмотрела на зеленого стражника. От ее пристального взгляда он еще больше засмущался и, извинившись, вышел из комнаты, сказав, что подождет ее в коридоре.

Ир’рна, — так звали К’наррову дщерь — легко поняла причину смущения молодого Храмового Стража — такое уже бывало, когда в нее влюблялись с первого взгляда. Это с точки зрения землянина молодая самка драка была похожа на монстра или на чудовище.

На взгляд коренных обитателей Дракии Ир’рна была настоящей красавицей… Что едва не стоило ей однажды жизни, когда несколько разбойников, потеряв голову от вожделения, не выдержали соблазна, тайком от атаманши утянули ее в боковой тупик в пещере… И если бы не этот Саш’ша, страшилище с неизвестной планеты, ее тогда замучили бы до смерти.

Она довольно быстро оделась — отец часто брал ее с собой в путешествия, а он не любил долгих сборов. Когда она вышла в коридор, Стражник засмущался еще сильнее. Он пропустил ее вперед, шагнул следом, запнулся на ровном месте, поправляя короткий меч, скрытый под просторным плащом. …Путь до рынка неблизкий, особенно если идти пешком, а не ехать на тренированных для быстрой размеренной езды Б’ка. Можно вдоволь насмотреться на город с высоты Храмовой горы, полюбоваться пушистым одеялом облаков над Хребтом Дракона… А еще можно поговорить. Скромный бывший прислужник смотрителя за хищниками еще скоро не освоится со своим новым статусом. Он пока по-прежнему молчалив, даже робок.

По многолетней привычке никогда не начинает в разговор первым, ждет, когда его спросят. Хамство и самоуверенность, за перелет стрелы с головой выдающее опытного служителя Храма, появятся у него не скоро. А пока он молча идет вслед за красивой спутницей и думает о том, почему не слышно звука монет — неужели она оставила все деньги в Храме? Тогда зачем она идет на рынок?

Александр и Ар’рахх недолго гадали, каким будет следующее поручение Верховного Жреца. Через два дня после их возвращения из первого задания они вновь стояли перед Понтификом и слушали, какой «подвиг Геракла» им предстоит совершить на этот раз.

— Отдаю должное вашей взаимопомощи, находчивости и вашему мужеству. — Негромким хрипловатым голосом говорил Понтифик, по привычке откинувшись на твердую прямую спинку своего трон-стула. За это правило — всегда сидеть прямо во время аудиенции, не показывать усталости, не прерываться до конца обсуждения любого вопроса, жрецы за глаза называли его «железным». Первосвященник знал об этом, конечно; прозвище льстило ему, и он благосклонно «не замечал», если кто-то случайно в его присутствии ронял его «закулисное» имя. А ведь если хотел бы, то моментально «каленым железом» выжег любое инакомыслие. Прецеденты в его долгом служении Богам были. — Вы показали, что способны не только противостоять хищникам на аренах гладиаторских схваток; мы увидели, что вы можете находить выходы из очень сложных переплетов.

Например, из «аквариума»… Тебе, Саш’ша, наверное, приятно будет узнать, что из тех охотников за сокровищами, которые попадали в эту ловушку, ты — первый, кому удалось выжить. Ты не рассказал, как тебе пришла в голову идея использовать в качестве дыхательной трубки твой посох. Но время у нас еще будет и ты, если захочешь, может поделиться своим секретом.

Теперь о главном.

Среди топей Брюха Дракона есть Храм. Он стоит на берегу озера, в которое впадает подземная река. Эта подземная река берет начало где-то под вулканом далеко за Храмом Сердца Богов. Она течет по подземному ложу и впадает в озеро. В озере всегда очень горячо, почти никакое живое существо не может выдержать его температуры. В самом низу, глубоко под землей находится святилище Храма Сердца Богов. Рядом с алтарем протекает подземная река. Как вы, наверное, уже догадались — та самая, которая вытекает из вулкана и впадает в горячее озеро. Проблема заключается не в том, что выкрасть Сердце Богов можно только через подземное русло этой реки, а в том, что горячее озеро горячо оттого, что его нагревает вода впадающей в него этой самой реки. Ее иногда еще называют Кровью Богов. Наверное, именно поэтому алтарь Сердца Богов построили прямо над потоком.

Но у меня другое мнение. — Он помолчал, ожидая вопроса, какое — именно. Но либо его гостей не интересовало мнение Понтифика, либо они были слишком вежливы или осторожны и не хотели задавать лишних вопросов. Вопроса он так и не дождался. — Мое мнение на этот счет такое. — После довольно продолжительной паузы продолжил Верховный Жрец. — Просто моим собратьям по служению Богам так удобнее приносить жертвы Богам. А заодно скрывать свои кое-какие темные делишки. Думаю, для вас не станет открытием, что жертву просто бросают в русло подземной реки, где она находит свою смерть. И не скажу, что смерть эта быстрая…

В прошлый раз вы допустили ошибку. Вам вначале необходимо было произвести разведку, узнать, что да как, и только потом лезть внутрь Храма. — Он вновь пристально посмотрел на визитеров. Это ведь он не дал им возможности произвести разведку, потребовав, чтобы Око Богов доставили ему как можно скорее. Зеленый верзила и его светлокожий спутник опять промолчали. — На этот раз ошибок не будет. План у меня такой… …На рынке Ир’рна долго ходила между между рядами, останавливаясь иногда около особо понравившейся ей материи. Ат’талл обратил внимания, что ей нравятся преимущественно яркие цвета — оранжевые, красные, желтые, зеленые… Около одного из продавцов она застряла особенно надолго. Это был продавец украшений. Он нараспев предлагал красивой покупательнице разные безделушки, вроде бус из ярко-красных кусочков коралла, но, видя, что девушка неплохо разбирается в драгоценностях, нагнулся и достал откуда-то снизу по-настоящему ценную вещь — огромную перламутровую жемчужину размером с яйцо карликовой черепахи Сок’ки. Только вчера он купил ее почти за бесценок у какого-то дремучего вождишки чуть ли не с самой окраины Хвоста Дракона. Впрочем, вождь (никак не вспоминается его имя!) остался очень доволен ценой, за которую он продал жемчужину, тут же на вырученные деньги накупил наконечников для стрел, и для копий, различных рыболовных снастей… Как бы между прочим вождь поинтересовался, не слыхал ли он о высоком зеленом охотнике из его краев, который хотел участвовать в закончившихся Играх Богов? Торговец ответил, что не только слышал, но и видел. Он сказал, что высокий охотник выжил в первые два Дня, дошел до третьего Дня, но в самом конце праздника был живьем съеден Э’го… Конец рассказа словоохотливого торговца бижутерией вождь не дослушал, чем-то явно обрадованный, он заспешил и сразу куда-то исчез. Больше его на торговых рядах никто не видел.

Торговец предложил за жемчужину баснословную цену: тридцать монет серебром. Он стал что-то плести про ужасную смерть ловца за жемчугом, пойманного гигантской раковиной моллюска, «вынянчившего» такое сокровище, про трудности, с которыми ему пришлось столкнуться, прежде чем эта исполинская жемчужина попала к нему в руки.

Молодая покупательница сначала долго стояла молча, всем своим видом изображая внимание и веру в россказни торгаша, но вдруг она заметно напряглась. Ее рука непроизвольно нашла руку молодого стражника и сильно сжала ее повыше локтя. Ат’талл проследил за взглядом спутницы и увидел парочку ничем не примечательных драков.

Одетые, как большинство жителей этого города, они стояли около одного из торговых мест и неторопливо закидывали себе в рот сушеных карликовых кальмаров — любимое лакомство все жителей обширного побережья Драконии.

— Что случилось? — Почему-то шепотом спросил он у спутницы. — Ир’рна помолчала, потом испытующе посмотрела в глаза молодого стражника. — Один из них — тот самый разбойник, который напал на меня и моего отца. Он единственный, кому удалось уйти живым, когда они напали на меня и моего отца на этом же рынке несколько дней назад.

Только он знает, куда разбойники спрятали отобранный у нас ящик с серебряными монетами. Этот ящик дал нам Верховный Жрец…

Молодой Жрец еще не знал, что инициатива наказуема. Упоминания о Первосвященнике было достаточно, чтобы он принял решение: надо действовать. Он повернулся спиной к разбойникам, жестом подозвал к себе Ир’рну.

— Как ты думаешь, что они сейчас будут делать? — Девушка помотала головой, показывая, что у нее нет никаких соображений на этот счет. — Я стал стражником совсем недавно. У меня нет опыта схваток сразу с несколькими опытными воинами. И у меня нет брони.

Если я сейчас нападу на них, меня, скорее всего, убьют. А, может, заодно — и тебя. Бежать за подмогой… Одну тебя оставлять нельзя. Да и твой «друг» за это время может скрыться… Знаешь, что я предлагаю? Давай, проследим за ними! Узнаем, где они живут.

Может, и про ваш сундук что-то станет известно…

— А ты сможешь?

— Смогу! До того, как стать стражником, я много Лет служил помощником разносчика пищи для хищников. А в такой работе едва ли не главное — уметь оставаться незаметным.

— Он кинул мелкую монетку торговцу овощами, подхватил у его ног небольшую плетеную корзину для овощей. Дочка работорговца поняла его без слов. Она зацепилась ему за руку, и они стали точь-в-точь как десятки других пар молодых крестьян, по делу забредших на рынок. Они почти бесцельно походили между рядов, то приближаясь к разбойникам, то удаляясь от них, но ни на мгновение не упуская тех из вида.

Примерно около полудня разбойники стали проявлять признаки нетерпения. Видимо, они ждали кого-то в этот день, но этот «кто-то» так и не появился. Они разочарованно побросали на землю недоеденных мелких сушеных осьминогов и, не оглядываясь, пошли с рынка прочь. … — А давай-ка мы сходим на базар! — Первым эту мысль высказал, конечно, Александр, хотя посетила она обоих охотников за сокровищами одновременно. Ар’рахх, как обычно, ничего не ответил, только молча кивнул головой, и они отправились из Храма вниз, в город. Необходимость посетить местный торговый очаг назревала давно. У путешественников закончились продукты, а Сашке взамен изодранных о «липучку» шортов требовалась новая одежда и обувь. Да и зеленому верзиле не мешало бы прибарахлиться. Благо средства теперь имелись на все.

Но дойти до города им в тот день было не суждено. Спускаясь по храмовой горе в обход города (не хотелась в очередной раз собирать толпу «зевак», которая потом повсюду будет следовать за ними) они неожиданно услышали шум драки. Вскрики, звон металла по металлу, доносившиеся из-за ближайших кустов говорили, что уровень преступности на Дракии все еще по-прежнему высок.

Бывшие гладиаторы, не сговариваясь, вынули свои мечи и неслышно протиснулись сквозь кусты. У обоих от удивления полезли на лоб глаза. Неизвестный темно-зеленый драк в одежде горожанина коротким мечом, каких вооружают Храмовых Жрецов, оборонял молодую девушку. Он заслонил ее своей не очень широкой спиной, прижался к высокой скале и не очень умело отражал атаки трех более опытных воинов. Девушка оказалась… дочерью К’нарра. А один из нападавших — тем самым единственным спасшимся во время прежнего нападения на работорговца разбойником. Девушка не была вооружена, стражник был откровенно слабым бойцом… «Робин гуды» поэтому не спешили, намереваясь продлить себе удовольствие от схватки со слабым бойцом, попутно обсуждая прелести их будущей пленницы и то, что они потом с ней сделают. Потом — это когда они убьют ее защитника, а ее саму уведут «в одно интересное место».

Когда за спиной разбойников как из воздуха появились бывшие рабы ее отца, настала очередь лезть глазам на лоб у Ир’рны. «Робин гуды», однако, по-своему истолковали ее нескрываемое изумление. Они весело захохотали, побросали мечи на землю и бросились ловить девушку руками, совершенно не обращая внимания на меч в руках ее защитника.

Ловили девушку они недолго.

Сначала с распростертыми руками замер самый дальний от девушки разбойник — меч Ар’рахха легко перерубил ему позвоночник. Через мгновение его судьбу повторил второй «робин гуд». Это клинок Александра начисто смахнул ему голову. Третий тать замахнулся было на защитника девушки своим оружием, но неожиданно обнаружил, что его рука больше не держит меч. Он поискал клинок глазами, но страшная боль, затопившая сознание, подсказала ему, что руки тоже больше нет. Наконец, он догадался обернуться… Позади него стояли двое его самых заклятых врагов — зеленый верзила и его светлокожий друг-пришелец. Его товарищи по ремеслу лежали мертвыми на песке. У одного из них не хватало головы.

Разбойник тонко заскулил, завыл, баюкая культю, из которой хлестала оранжевая кровь.

Он упал на калении, подобрал меч. Краем клинка он отрезал длинную полосу от полы своей одежды, прочной кожаной лентой перетянул себе руку повыше локтя.

— Молодец! — Похвалил его Александр. — Ты нужен нам живой!

Ты ведь хочешь показать, куда вы спрятали деньги, которые вы отняли у этой девушки и у ее отца?

Только тут до разбойника стал доходить весь ужас его положения. Поначалу он не узнал дочку «того» работорговца. Но теперь, когда пришелец на ломанном дракском напомнил ему… У него оставался выжить только один шанс — показать, где они закопали тот самый злополучный сундук с тремястами серебряными монетами. Деньги, все до единого слитка, сохранились в неприкосновенности. Таково было одно из правил разбойничьей деятельности: несколько дюжин дней не трогать деньги, отнятые у кого-то. Ранее часто бывало так, что прежний хозяин денег ставил на них какие-то тайные метки. Грабители начинали бездумно тратить из сразу после преступления. На чем и попадались… Но в последние Годы все было не так. Любая добыча проходила «очистку» — своеобразный карантин временем. Выжидали, когда прекратятся активные поиски похищенного, переправляли добычу в другое место, чаще всего в другой город. Если требовалось, украшения переплавлялись, а слитки перековывались. Но к таким крайним мерам сокрытия награбленного прибегали редко: достаточно было выждать время или увезти в другое место, подальше.

Постанывая, раненный тать повел драков и человека далеко за город, к давно заброшенным катакомбам. Ранее, во времена строительства Храма Воли Богов здесь добывали песчаник. Но теперь эти места посещали только такие вот маргинальные личности…

Сундук оказался в том месте, где его закопали разбойники. Молодой стражник и зеленый верзила вдвоем, на пару довольно быстро выкопали тяжелый ящик. Они открыли крышку, но пересчитывать слитки не стали. Перед тем, как заколотить ящик обратно, все обернулись к полумертвому от страха и от ранения разбойнику: тот понял, что сейчас решится его судьба.

Ар’рахх предлагал добить и закопать «робин гуда», благо подходящая яма уже имеется;

Ат’талл промолчал. Девушка подошла поближе к раненному татю, присела, посмотрела ему в лицо. Ей, повидавшей немало смертей, очень трудно было вынести приговор даже такому отпетому негодяю, как это разбойник, дважды пытавшийся убить ее.

— Пусть живет! — Наконец сказала она. — Все равно он теперь нам не опасен. Какой из него воин — с одной-то рукой?!

Тать слегка повеселел, но тут же замер, вспомнив, что своего мнения не сказал еще один из воинов — светлокожее страшилище со змеиным именем Саш’ша.

Александр обошел вокруг сидящего драка, еще раз глянул на культю, из которой совсем недавно перестала течь кровь. Без одной руки, лишенный привычного окружения, разбойник все равно был обречен. Никому не нужен бывший вор, да еще безрукий. Никто не даст ему работу, не предложит разделить трапезу, не пригласит под крышу, чтобы укрыться от дождя или палящего Отца Богов.

Зачем Всевышний позволил забросить его сюда? Для того чтобы он нашел дорогу домой?

Или нашел дорогу к себе? Если бы его не было на этой планете, этот абориген был бы жив… И по-своему счастлив…

Разве он Бог, чтобы по своему усмотрению перекраивать судьбы разумных созданий, по сути, таких же людей, как и он, только облаченных в другую оболочку, непохожую ни на одно существо, обитающее на Земле?

Разве он Бог?

Александр нагнулся к ящику, зачерпнул пятерней несколько раз, побросал зазвеневшее серебро к ногам раненного «родин гуда».

— Это тебе! Попробуй начать жизнь заново. Может, теперь тебе повезет больше; ты не станешь больше разбойничать на дорогах, убивать таких же, как и ты. Займись торговлей, а если не сможешь, открой постоялый двор, принимай гостей со всего континента. Дай им поесть и поспать… Нет желания заниматься этим, стань путешественником, побывай в разных уголках Дракии, расскажи о том, что увидишь… Только не убивай и не грабь больше никого…

Сашка развернулся и пошел к выходу из катакомбы. Его спутники последовали за ним.

Ар’рахх прихватил тяжеленный сундук, закинул его на плечо. Серебряные слитки глухо позвякивали в такт его шагам.

Разбойник, все еще не веря, что не только остался жив, но и стал обладателем немалого богатства, не притрагивался к монетам до тех пор, пока не замолкли окончательно звуки уносимого серебра. Потом он с трудом собрал в куртку светлые прямоугольники, завязал ее узлом, единственной рукой закинул ее на плечо.

«До вечера из города надо выбираться. А там посмотрим!» От принятого решения на душе стало полегче… …Через день охотники за артефактами вновь были в пути. Вчера, после недолгого обмена мнениями все сошлись на том, что ящик со слитками принадлежит только Ир’рне.

Молодой стражник даже в мыслях не претендовал на чужое, Сашке и Ар’рахху вполне хватало собственных средств… По молчаливому согласию, девушка запрятала ящик гдето под скалой, недалеко от Храма, после чего они со Стражником вернулись в Храм, а Сашка с Ар’раххом продолжили путь на рынок, где они намеревались приобрести кое-что, необходимое им для грядущей экспедиции. …Основной статьей дохода Храма Сердца Богов были паломники. Целый год они исправно понемногу пополняли казну Храма, затерянного среди болот и топей. Дорога к Храму, удаленному от основной транспортной артерии — реки — была непростой. Жуткие непроходимые топи, тучи москитов, за считанные часы выкачивающие из паломников литры крови, опасные болотные хищники, умеющие так затаиться в зарослях камышей и травы, что неудачливые путешественники зачатую обнаруживали грозящую им опасность, только практически наступив на голову плотоядного… А были еще ядовитые пиявки, смертельно ядовитые лягушки Ж’ба и многое другое… Все это делало хадж к Сердцу Богов не просто испытанием, а настоящим подвигом во имя веры.

Но в последние Годы в политике Храма Сердца Богов стали происходить большие изменения. К власти в Храме пришел немолодой Жрец, много Лет прослуживший в Храме Воли Богов. После его возвышения архаичные методы работы с паломниками, как с главным источником поступления средств в Храм, просуществовали недолго. Новый Первосвященник сразу изменил отношение к паломникам. Во-первых, их должно стать больше. Но не всем по плечу невыносимые испытания по пути в Храм и обратно. Значит, решил Верховный Жрец Храма, нужно эти испытания сделать приемлемыми для большинства желающих своими глазами увидеть Сердце Богов.

Он приказал прорыть каналы, соединяющие болотные озера между Б’роодом и Храмом в одну сеть. Из самого большого из озер вытекала река — приток главной реки Дракии. Так появилась транспортный путь между главной водной артерией континента и Храмом Сердца Богов. За Год количество паломников в Храм выросло в тридцать раз, потом еще вдвое… Потом еще…

Пик наплыва жаждущих прикоснуться к святыне всех верующих в Сердце Бога приходился на первые месяцы после окончания Игр Богов. Практически ежедневно от той или иной пристани на всем протяжении реки Б’роод отходили гребные и парусные суда. На палубах толпились группы драков, особо приверженных культу Богов. Хадж через лабиринты озер, протоков и каналы был не близким, в пути беспрестанно донимали москиты, слепни и оводы, но все же он был неизмеримо легче, чем — пешим ходом. Через рукотворные каналы-протоки излишки воды, выпавшей в этих местах в сезон дождей, быстрее, чем обычно, скатывались в реку. Мелиорация с Годами существенно повлияла на микроклимат Брюха Дракона. Заметно меньше стало кровососущих насекомых, вместо камыша потянулась к Отцу Богов трава, на траву пришли травоядные, вслед за которыми появились хищники…

Драки были последними, кто заселил новые земли, образовавшиеся после осушения части топей. Они принесли с собой семена злаков… В круговороте жизни на Дракии появились обитаемые новые земли. Сегодня мало кто помнил, что началось все с того, что давно забытый простолюдинами правитель Храма отдал когда-то приказ, стоивший жизни многим преступникам, пойманным лесным и морским бандитам и, конечно, многим Жрецам, приверженцам Сердцу Богов… Но осталась традиция, по которой после окончания главного праздника Года тысячи паломников устремлялись на Запад Континента. На берегу горячего озера, у краешка которого в пирамидальном святилище из черного вулканического камня верующие могли на какое-то мгновение ощутить под своей рукой жар Сердца Богов, ощутить его теплоту, постараться сохранить ее своей душе, передать магнетическое влияние прикосновения к Сердцу всем, кто в этом нуждался.

План Верховного Жреца был прост: охотникам за сокровищами нужно затеряться среди паломников, проникнуть в храм, увидеть Сердце Богов, посмотреть, каким образом можно завладеть им, не привлекая к себе внимания. Задача облегчалась тем, что одежду паломники (и это тоже была дань традиции) носили красную, длинную, с капюшоном на голове. Москитов стало поменьше, да и многие поколения страждущих научились уже использовать сок растения Г’р, отпугивающий насекомых. Правда, имелся у этого жгучего и едкого сока специфический запах, и наносить его следовало на кожу с особой осторожностью, так что использовали его не все…

Затеряться среди паломников оказалось не так-то просто. Долговязый охотник сразу привлек внимание своими габаритами, а бесхвостого многопалого Сашку пришлось маскировать по всем правилам шпионажа и разведки. Александру вызеленили чем-то лицо, на руки надели трехпалые перчатки, а сзади, под хламиду, прицепили тридцатисантиметровый бутафорский хвост — так, чтобы не у кого не возникло сомнений, что данная часть тела у этого низкорослого драка все-таки присутствует.

Путешествие прошло, в общем, без приключений, если не считать, что как-то ночью некто с капризными нотками в голосе, выдававшими столичного жителя, попробовал согнать невысокого молчаливого драка с его облюбленного места на палубе. Но драк оказался не один, а в сопровождении верзилы. Этот самый верзила своими лапищами схватил и поднял над бортом капризноголосого любителя слабых, как следует встряхнул, подержал так несколько секунд, а потом нехотя вернул на палубу. На ближайшей же остановке этот паломник сошел на берег, решив, очевидно, дождаться следующего судна. Больше никто к странной парочке не приставал, даже с расспросами: мало ли сумасшедших хотят ощутить на себе Божью благодать Сердца Богов? Если с каждым из них конфликтовать, то многие ли увидят святыню?

В Храм Сердца Богов очередь длиной и нетерпением находящихся в ней не уступала такой же — в застойные времена к Мавзолею. Причем это только был «хвост» бесконечной красной «змеи» страждущих. «Голова» и «туловище» находились внутри Храма. Красная вереница верующих довольно долго петляла по плохо освещенным коридорам, то поднимаясь почти к самому верху пирамиды, то опускаясь к ее подошве. Наконец, измученных духотой и нетерпением паломников выводили к конечной цели хаджа. На невысоком прямоугольном алтаре, устроенном точно посредине узенького и длинного мостка, соединявшего два края потока воды, от которого явственно несло теплом, торчал большой, наполовину утопленный в алтарь огромный красный камень, формой и цветом похожий на рубин.

Сашка и Ар’рахх по очереди прошлись по каменной перемычке, рукой ненадолго прикоснувшись к святыне. Сашка, конечно, не удержался и попробовал пошевелить рубин, но тот держался в алтаре, как депутаты Думы — за свои московские квартиры. Он разочарованно шагнул дольше, а его место тут же занял зеленый верзила.

После завершения Хаджа паломники грузились на те же суда, на которых прибыли в Храму, отбывали в обратном направлении. Никто не заметил, что на борту галеры не хватает двух паломников — высокого и низкого. …После выхода из Храма охотники за сокровищами сразу направились к озеру. Зоркий Ар’рахх долго вглядывался в бликующую поверхность водоема, словно что-то искал.

Наконец, нашел — это можно было понять по его довольному виду. От Сашки ничего не укрылось, конечно.

— Что-то потерял? — Весело спросил он зеленого верзилу, неслышно подойдя сзади.

— Нет, специально бросил… Маленький такой шарик. Я «уронил» его около алтаря. Хотел проверить, действительно река впадает в озеро или нет.

— Ну, и…?

— Во-он там, видишь красное пятнышко?

— Где?

— Немного правее вон того мыска…

— Да… Вот теперь вижу!

— Я незаметно бросил его в воду с мостка. Это значит, что подземная река не просто впадает в это озеро. Алтарь находится совсем недалеко от устья подземной реки. Мы шли сюда совсем недолго, а течение унесло шарик уже вон куда. Не знаю пока, что нам это даст, но меня это радует. …У каждого драка в жизни бывают такие моменты, которые потом называют переломными. Как очень опытный, изрядно повидавший на своем веку торговец, К’нарр понимал, что сейчас он переживает один из таких моментов. Ясная оценка ситуации, принятие значимости этого эпизода его жизни ему не мешали, наоборот, помогали сконцентрироваться на решении задачи, перед которой спасовали бы девяносто девять драков из ста. Северянин четко осознавал: если ему сейчас не удастся решить поставленную Верховным Жрецом задачу, погибнет не только он. Коварный Жрец наверняка устроит какую-нибудь каверзу, после которой душа его дочери до срока умчится на Тропу Богов, но выглядеть все будет так, что в этом виноваты разбойники или произошел несчастный случай.

Надо было торопиться. Известие о его «гибели» наверняка дошло уже до Понтифика. Зная характер этого негласного властелина континента, можно было ожидать, что он не станет откладывать исполнения своего решения в дальнюю кладовую.

Прежде всего, нужно было понять, как, каким образом можно подобраться к королеве разбойников незамеченным. Долгими бессонными ночами, слушая, как тяжело вздыхает за тонкой кожаной занавеской его спутница, К’нарр думал, как решить эту задачу.

Проблема эта была невыполнимой даже для «невидимок» из храмов жрецов-воинов.

Немало их сложили свои отчаянные головы перед вратами разбойничьего лагеря, но никому из них не удалось даже приблизиться к ней. Иначе… Фул’ланн Дэв’ви была бы уже мертва. Ибо кодекс чести «невидимок» выше жизни воина ставил выполнение задания, которое ему было поручено. В переводе на обычный дракский язык это звучало примерно так: умри, но не посрами чести воина и чести Храма.

Значит, нужно изыскивать иные возможности. Но какие?

Как-то очередной бессонной ночью работорговец вспомнил, что Верховный Жрец упоминал что-то о сильно увеличившемся составе банды. Значит, сейчас к ней идет постоянный приток большого числа желающих стать разбойниками. Вот если бы «затесаться» в этот поток… Но как?

Возраст у него уже не тот, чтобы выглядеть как молодой и зеленый мальчик. Да, но кто сказал, что атаманша берет в свою банду только молодых? Вообще, что ему известно о составе ее «войска», возрасте, месторасположении? Да ровным счетом ничего! Может, пройдет именно тот вариант, про который подумают меньше всего?

Так… А не сделать ли эту девушку из обузы — помощницей?

Богатая биография торговца рабами помимо большого числа серебряных слитков помогла накопить и самые разнообразные знания. Были в этой кладези информации и способы «состарить» драка, сильно изменить его внешность. Было много причин, по которым аборигены Дракии хотели оставаться неузнанными… …Наконец, после долгих колебаний и внутренней борьбы — на кон была поставлена еще и жизнь его несостоявшейся ночной «невесты», — К’нарр принял решение.

Он легко нашел в лесной чаще растения, который на долгий — до следующей линьки — срок сделал его кожу светлой, почти песочной. Он острой полой палочкой проколол некоторые из своих наростов на голове, удалил из них все лишнее (известно, что старость делает голову драка более гладкой, на ней больше нет длинных рядов бугорков и наростов, которые так привлекают молодых девушек к юношам в период их активного поиска своей «второй половины».

А спутницу северянин, наоборот, собрался вызеленить соком другого растения. Ход был, конечно, очень выигрышный. Девушка теперь превратилась бы в его «дочь» (а может — и внучку, над этим стоило еще подумать), сам он — в старого увечного странника, доживающего свои последние Годы, а, может — и месяцы. Так он становился совершенно неопасным для атаманши, скорее, даже полезным.

Так… Но чем он может быть полезным для разбойников?

Проводником… Нет, он слишком «стар» для этого…

Рассказчиком баллад и легенд? Для этого он знает их не слишком много. Да и личности такие обычно очень заметны, собирают большое число зрителей. Кто-то случайно оказавшийся из того города, который назовет К’нарр, может не вспомнить такого сказителя… Нет, нужно придумать что еще…

И северянин решил посоветоваться с «дочерью». К его удивлению, «дочь» спокойно восприняла его рассказ о целях его путешествия и о ее роли в этом очень опасном задании. Видно, рассказы о «подвигах» земляка настолько приукрашивали его в глазах «дочери», что она без лишних вопросов вымылась в воде, сразу сделавшей ее моложе на несколько Лет. Возможно, существовали и иные причины…

Потом она немного подумала и предложила им роль… народных целителей. Она добавила, что неплохо разбирается в разных травах, настойках, мазях…

К’нарр согласился почти сразу.

«Легенда» была готова. «Невеста» превратилась во «внучку», сам он — в старичка, занимающегося лечением народными средствами, а их экспедиция — в вынужденное путешествие народных целителей, притесняемых Храмовыми Жрецами…

Теперь оставалось только найти становище «лесных братьев».

 

Глава 4. Игры со смертью

…Первая разведка принесла ошеломляюще неприятные результаты. В горячее озеро в районе впадения в него подземной реки можно было погрузиться всего на несколько секунд. Потом пребывание в воде становилось невыносимым: горе-охотники за артефактами выпрыгивали из воды словно ошпаренные.

Хотя, почему — словно?

Второе разочарование было еще больше. Вода горячей реки выбивалась из-под скалы без зазора между поверхностью воды и камнем. Нельзя сказать, напором был большим, но даже невооруженным взглядом было видно, что течение здесь есть, и неслабое. Чтобы отсюда добраться до Сердца Богов, необходимо было проплыть под невыносимо горячей водой, навстречу течению, неизвестно какое расстояние.

Задание для смертников — мазохистов.

Ар’рахх и Александр не поленились и еще несколько раз прошли по веренице бесконечных коридоров и переходов. Попробовали остаться незамеченными в Храме на ночь, чтобы потом под покровом темноты попробовать проникнуть в храмовое святилище. Спрятаться оказалось нетрудно, но вот остальное… На ночь зал, в котором находился алтарь, запирался огромным каменным блоком, опускаемым сверху.

Хитроумное устройство всю ночь накапливало воду в баке — противовесе блока; к утру жидкости накапливалось достаточно для того, чтобы уравнять вес каменных «ворот», и они поднимались. Примитивная «автоматика» работала настолько эффективно, что за многие Годы не разу не сделала ни одной осечки. Чем немного расслабила храмовых Жрецов в плане бдительности.

Однако молодой верзила и землянин так и не обнаружили ворот к противовесу или иного доступа к механизму, регулирующему подъем и опускание каменного блока. Либо его больше не существовало, либо он замаскирован был так тщательно и охранялся так бдительно, что можно было потратить еще массу времени, но так и не обнаружить ничего.

Впрочем, то, что комната с Сердцем Богов запиралась на целую ночь и доступа туда не было никому, играло на руку охотникам за артефактами. В случае, если все-таки удастся пробраться незамеченными в святая святых Храма, оставаться в ней можно будет достаточно долго — столько, сколько потребуется времени для того, чтобы высвободить из каменного плена Сердцу Богов.

Оставалась самая «малость»-попасть в эту самую комнату.

Прошло уже несколько дней, а результата или даже намека на то, что удастся найти ключ к решению проблемы, еще не было. У бывших гладиаторов (чего греха таить!), время от времени возникать сомнения: а возможно ли вообще подобраться к заветному Сердцу?

Дракия — страна сравнительно молодая, здесь много самобытности и хаоса. Государство как таковое отсутствует, а роль государственных институтов выполняют Храмы.

Единственной (за исключением торговли) силой, объединяющей драков в единое целое, является вера, культ Отца Богов и Его Детей — Сау и Ран. Не удивительно, что все, что связано с Богами, оберегается особенно тщательно. Планета прямо кишит разбойниками, желающими украсть все, что плохо лежит и отнять все, что можно отнять. В этих условиях на первое место выступает умение Храмов сохранять бесценные реликвии, объединяющие нацию в единое целое. Не станет артефактов, этих божественных реликвий, незачем будет паломникам тащиться с одного конца континента на другой, никто из иной провинции не придет поклониться чуду, дарованному самими Богами…

И все же задачу надо выполнить. Без Сердца Богов, без Ока Богов, без других сокровищ Храмов нечего делать в Храме Разума Богов. До которого вначале еще предстоит добраться…

Вначале — узнать, где находится, а уж потом — найти дорогу.

Несколько дней кряду Сашка с Ар’раххом безвылазно торчали на берегу, пытаясь понять, в чем ключ к секрету горячего озера. Не смотря на сомнения, эпизодически подтачивавшие веру в успех второй экспедиции, оба твердо верили: можно найти способ пройти недоступный пока путь к алтарю через горячую подземную реку.

Наконец, их долготерпение стало давать первые плоды. По нескольку раз в сутки отмечая уровень подземного потока, выносящего воду из-под скалы, охотника за артефактами обратили внимание, что ночью, перед рассветом, примерно на час-полтора уровень горячей воды снижается сантиметров на десять — двенадцать, а с рассветом вновь поднимается до прежнего.

Александр нашел для себя довольно простое объяснение. Если река берет свое начало гдето около вулкана, то она должна каким-то образом быть связанной с ним. Сезонные колебания температуры воздуха на поверхности планеты не должны влиять на количество воды, поступающей из неизвестного подземного источника, а вот суточные изменения положения планеты в пространстве относительно светила — могут. Наверняка по коре планеты из-за близости к звезде прокатываются сильные приливные волны. Самый пик которых приходится на полдень, а минимум — на полночь. На середину ночи, очевидно, и приходится наименьший выброс горячей воды. С учетом скорости течения и расстояния от вулкана до озера, минимальный уровень воды в реке в ее устье должен приходиться на утро.

Теперь осталось только придумать, как можно использовать это открытие.

Посидев на берегу около палатки еще пару дней и так ничего и не придумав, Ар’рахх предложил пройти вокруг озера: может, горячий природный феномен сам подскажет решение, как его можно перехитрить. Была у него одна догадка, но высказывать ее вслух он пока постеснялся — а вдруг ошибается?

Двигаться решили следом за Отцом Богов, то есть против часовой стрелки. Зеленый верзила часы понимал только водные и песочные, ни о каких стрелках на часах не догадывался. Поэтому такое объяснение — «вслед за Отцом Богов», для его религиозной души оказалось самым приемлемым.

Озеро оказалось намного больше, чем вначале представляли его себе землянин и его спутник. Заросшие камышом берега не давали точно определить, как далеко простирается береговая линия водоема. Камышовые заросли побережья озера заселены были плотно.

Горячая вода выносила из вулкана большое число минералов, которые, остывая, осаждались на границе холодной и горячих сред, то есть недалеко от берега. На вулканических минералах, как на удобрениях, густо и быстро поднималась всевозможная растительность. А тем, где вдоволь можно поесть траву, всегда появятся травоядные. За травоядными обязательно придут хищники…

«Кто-то из любителей растительной пиши должен, нет, просто обязан был научиться прятаться от коварных плотоядных в горячей воде». — Думал Ар’рахх. Но проходил день, наступал новый, а зеленый верзила и его светлокожий спутник так и не обнаружили ни одного следа в сторону озера.

В один из Дней они обнаружили следы. Следы принадлежали дракам, очевидно, местным жителям и вели куда-то в глубь леса, подальше от озера. Немного посовещавшись, охотники за сокровищами все же решили нанести визит местным жителям. Только о цели своего путешествия договорились сказать так: они ищут животное, которое, по слухам, обитает в этом озере.

…Деревня была небольшой (Сашка в этом уже разбирался) — почти такая же, как и у племени Хромой Черепахи, в котором родился и вырос зеленый верзила. Несколько десятков хижин были обнесены частоколом тонких полых бревен, заостренных кверху.

Притаившиеся под кронами высоченных деревьев дома сверху были совершенно незаметны. Если учесть, что летательных аппаратов на этой планете еще не было, такая предосторожность могла быть только в одном случае — здесь не понаслышке знали об Ужасе Неба. Чудовищные летающие твари, наделенные немалыми умственными способностями, наводили настоящий ужас на всех, кому приходилось столкнуться с ними.

Наиболее опасны они были для одинокого путника, особенно на открытом или малолесистом пространстве. Одиночка был обречен. Шансы выжить оставались только тогда, когда путников было несколько, хотя бы двое. В этом случае только один из двух разбежавшихся в разные стороны мог спастись. Да и то — если сильно повезет…

Путешественников встретили неприветливо. Вначале они довольно долго стояли перед открытыми воротами, не решаясь перешагнуть невидимую границу, отделявшую селение от леса. Заметили их конечно, сразу. Несколько малышей подбежали к воротам изнутри, что-то закричали, пальцами показывая на непрошенных гостей. Однако прошло минут двадцать, когда к воротам подошел кто-то из взрослых. У Александра вообще сложилось мнение, что в деревне просто ждали, когда они, увидев, что здесь им откровенно не рады, уйдут сами. Но охотники за артефактами не ушли. Хозяевам пришлось хоть как-то отреагировать…

— Слава Богам! — буркнул вместо приветствия довольно молодой драк, вышедший из ворот.

— Слава! — Хором откликнулись путешественники. У драка от удивления на лоб полезли глаза: под капюшоном меньшего их путников он узрел совершенно неизвестное ему создание, да еще разговаривавшее на дракском языке с акцентом. Он быстро развернулся и торопливо ушел, оставив в недоумении Сашку и Ар’рахха. Через несколько минут к воротам пожаловала уже целая делегация. Несколько представительных немолодых драков внимательно осмотрели путешественников, не задали им ни каких вопросов и без лишних слов пригласили воспользоваться кровом их хижин. Что означала сия замысловатая формулировка, они доподлинно не знали, но от приглашения, конечно, не отказались. Собственно, ради того, чтобы пообщаться с этими драками, они простояли почти час у ворот этого селения.

Пока шли по главной улице, соединявшей ворота и центральную «площадь» Александр с нескрываемым любопытством рассматривал хижины, местных драков, их неброскую, небогатую одежду.

В хижину вождя их не пригласили. Вынесли из нее большое светлое полотно из толстых нитей, расстелили на землю, уселись на ткань кружком, пригласив последовать их примеру незваных визитеров.

— Если я не ошибся, — начал местный вождь разговор, — то у нас в гостях знаменитые гладиаторы, победители Игр Богов Ар’рахх и Саш’ша?! — Получив утвердительный ответ, он продолжил: — Мы рады видеть столь знаменитых воинов. Если бы они заранее информировали нас о своем визите, мы должным образом подготовились бы к встрече столь уважаемых гостей.

Мы можем полюбопытствовать о цели вашего путешествия?

— Мы совершили хадж к Сердцу Богов! — Ответил Ар'рахх. — А еще до нас дошли слухи, что в горячем озере, расположенном недалеко от вашего селения, водятся какие-то животные. Нам очень хотелось бы взглянуть на них…

Вождь с немалым трудом смог скрыть удивление. Он качнулся назад, потом вперед, сцепил пальцы рук на животе. От наблюдательных охотников за артефактами не укрылось, как неприятен был их вопрос для вождя.

— Всякое болтают… — Осторожно начал вождь. Но для его гостей и такой ответ был слаще меда. — Около нашего племени нет таких животных… — Он выжидающе посмотрел на гостей, ожидая, очевидно, напрашивающегося вопроса: «А у какого племени есть?» Тогда он спокойно ответил бы, что не знает. И на этом разговор можно было бы заканчивать. Но вождь не понимал, насколько важной для его гостей является информация о животном, живущем в озере. Внутреннее состояние обоих сейчас можно было сравнить с поведением охотника за бабочками, увидевшими редчайший экземпляр. Любое неосторожное движение — и бабочка улетит, возможно, навсегда.

Драк и землянин молчали и даже, кажется, перестали дышать, боясь любым звуком или жестом испортить колеблющееся настроение вождя.

Первым терпение не выдержало у лидера племени — слишком уж необычными были гости, не стоило проявлять к ним неуважение. Кто знает, может, эти двое выполняют какое-то тайное задание Верховного Жреца?

Вождь даже не подозревал, как близок он к истине.

— Мои охотники рассказывали, что много дней назад слышали со стороны озера какие-то звуки, словно в нем плавало какое-то большое животное. Но где это животное живет и как оно выглядит — мне неизвестно.

Вождь лукавил. Толстая, но легкая шкура Б'орна издавна считалась желанным трофеем для любого охотника его племени. Одна из них уже не первый Год служила ковром и в его хижине. Она не давала подземным водам просачиваться в хижину, прекрасно сохраняла тепло в прохладные дни, была очень стойкой на износ… Животных было очень мало, пропитание себе они находили вдалеке от берега, на берег они выбирались только ночью.

При этом слухом обладали весьма тонким. Подобраться к Б’орну незамеченным было невозможно. Единственным способом, который позволял добыть осторожное животное, была засада. Но попробуй — угадай, когда и куда выползет на берег непредсказуемый «кипяточник»? Уязвимым Б’орн становился только во время кладки яиц. Но до очередного брачного сезона было еще далеко.

Впрочем, вождь и не собирался рассказывать обо всех своих соображениях непрошенным гостям, пусть и победителям главного праздника года. Ни он, ни кто-то другой из его племени на Играх Богов нынче не были. О результатах узнали от торговцев, регулярно снабжавшими их самым необходимым. От них же узнали и о необычном гладиаторе без хвоста, зато с пятью пальцами на руках.

Но вождь не был бы вождем, если бы не умел выжимать максимум из любой представившейся для его племени возможности.

— А мы могли бы попросить ваших воинов показать место, где они слышали звуки плавающего животного? — Спросил Ар’рахх.

— Можете… Конечно, можете… Но одним вам не добыть это животное. Если оно там водится! — Тут же поправился вождь. Сашка с Ар’раххом сделали вид, что не заметили оплошности вождя. Но вождь уже понял, что проговорился. — Животное, наверное, большое и осторожное… Нужно много охотников, чтобы убить его и вытащить на берег.

— Охотники за сокровищами теперь окончательно убедились, что животное в озере водиться, вождь о нем знает, а сейчас просто хочет поторговаться, выжать максимум из благоприятной для него ситуации.

— Что вы хотите? — Неожиданно встрял в разговор землянин. Зеленый верзила недовольно поморщился. Не так нужно разговаривать с этим местным князьком, не так…

— Вы поможете нам, мы поможем вам! — Обрадовался неожиданному повороту разговора вождь. Немного подумав, и быстро глянув друг на друга, охотники за артефактами согласились: другого варианта у них пока просто не было.

— У нас есть проблема, которую мы не можем решить много Лет кряду. Повадился летать к нам один дракон — из тех, которых называют Ужасом Неба. Летает всегда один и тот же, и в строго определенное время — в полнолуние, когда дочь Отца Богов Сау смотрит на нас всем своим лицом, не какой-то ее половиной или даже четвертью.

Она прилетает примерно в полночь, поджигает какую-нибудь хижину, а когда из нее выскакивают ошалевшие от страха и огня женщины и дети, он камнем падает откуда-то сверху, хватает одного — двух моих соплеменников и улетает. Как бороться с этой напастью, мы не знаем… Может, нам помогут уважаемые гости? Как дошли до нас слухи, кому-то из вас в одиночку удалось убить Э’го… К этому монстру даже просто приближаться опасно, а уж одолеть… Как вам удалось?

— Он был уже старый и больной! — не растерялся Александр. — И просто подавился вот им!

— Ткнул пальцем в сторону спутника человек.

Вождь потемнел, но промолчал. Эти двое ему пока были нужны.

— Расскажите, когда прилетит ваш обидчик? — Вступил в разговор зеленый верзила.

— До полнолуния — пять — шесть Дней. Вот тогда и можно ждать нашего «небесного гостя»

— Да, времени осталось маловато…

Нам нужно посоветоваться! — Ар’рахх потянул Сашку за рукав. Охотники за артефактами встали и отошли в сторону.

— Ты думаешь, у нас есть шанс? — спросил Александр. — Наверное, предлагаешь мой вариант?

— Нет! Там была уникальная ситуация. У дракона отняли добычу, он сам гонялся за тобой.

Этот может и не погнаться. Опять же тогда был день… Нет… Нужно придумывать чтото новое, особенное.

— Расскажи, что ты знаешь об Ужасах Неба.

— Ну, во-первых, они всегда нападают неожиданно, сбоку или сзади… Их оружие — огонь и когти.

— А высота, скорость полета? Что-то известно? Ну, так… Приблизительно…

— А что, есть идеи?

— Есть. Ты в летящего птеродактиля попадал?

— Конечно, и много раз.

— Расскажи, как?

— В зависимости от скорости и расстояния. Берешь упреждение… Вот и все…

— А чем летящий птеродактиль отличается от летящего дракона?

— Размерами…

— То-то и оно. Попасть в него даже легче.

— Да, согласен, попасть-то несложно. У Ужаса Неба сам знаешь, какая прочная шкура.

Хлопнешь стрелой в бок, только больше разозлишь…

— А если стрела будет большой, тяжелой, со стальным наконечником?! Она наверняка пробьет ему шкуру!

— Согласен. Но как натянуть лук, способный выстрелить такой стрелой? Как из него прицелиться?

— Есть способы… …Старика и его спутницу, по виду — внучку, шестеро разбойников заметили издалека.

Парочка путешественников с тремя Б’ками и не думала прятаться. Они стояли небольшим лагерем около родничка, недалеко от дороги, устроили навес из большой шкуры старого Б’ка. Под тентом висело несколько дюжин пучков разных трав, стояли плетеные стол, стулья, топчан. На стуле и топчане сидели два местных жителя, и пили какой-то темный отвар из глиняной кружки.

«Врачеватели!» — Догадались «робин гуды». Старший из шестерки в одиночку подошел к целителям, о чем-то долго расспрашивал. Те сначала что-то рассказывали, охотно кивали головами в знак согласия с вожаком. Но потом оба как-то поскучнели, даже издалека было видно, что этот разговор — им в тягость. Наконец, главарь махнул подчиненным трехпалой лапой. Четверо подошли, пятый остался на взгорке, зорко наблюдая за окрестностями.

— Вот что! — Обратился «робин гуд» к подчиненным. — Помогите-ка нашим гостям собрать их вещи. Они едут в наш лагерь. Не совсем по доброй воле, но мы же договорились, да?! — Вопрос был адресован скорее к «лесным братьям» нежели к целителю. Врачеватель неохотно кивнул, отвернулся, пошел ловить старого Б’ка, свободно пасущегося на поляне неподалеку.

Пятеро разбойников быстро собрали нехитрую поклажу целителей. Заминка вышла только с длинной и широкой скамьей — она никак не могла поместиться наверх багажа лекарей. В конце концов, главарь, устав от ожидания, приказал бросить ее прямо на дороге, пообещав взамен на месте изготовить точно такую же.

Вскоре после начала пути главный из «робин гудов» приказал завязать лекарям глаза. Те подчинились, но неохотно. Главарь подскочил и, размахивая мечом, пообещал перерезать глотку «каждому, кто может указать дорогу к их лагерю». Испуганные старик и девчонка быстро полезли в свою повозку, безропотно дали накинуть на голову плотный капюшон.

Дорога в лагерь оказалась неблизкой, а сам он — совсем не там, где предполагал работорговец. Сначала К’нарр пытался определить маршрут, ориентируясь по теплу Отца Богов, мысленно считая про себя дюжины шагов вьючных животных. Но потом небольшой караван въехал в пещеру, шел по ней довольно долго, не разу не выходя на поверхность. Несколько раз лицо пленников освежал свежий воздух. Но что это было — вентиляционные шахты, прорубленные в скалах или естественные выходы подземной тропы на поверхность — осталось для северянина загадкой.

Примерно через половину дня путь завершился. Из пещеры путники выбрались уже вечером. Короткий путь от потайного выхода из горы лежал вниз, в лагерь «лесных братьев». В селении, надежно спрятанном под толстой кроной невысоких деревьев было несколько дюжин строений, формой и материалом характерных скорее для восточного побережья Дракии, чем для ее центра.

Наутро догадки К’нарра подтвердились: тайный лагерь королевы разбойников (если это был он) находился с восточной стороны Хребта Дракона. О существовании тайного прохода внутри Хребта поговаривали многие негоцианты, но вот увидеть довелось пока только работорговцу К’нарру. Он внутренне весь сжался, предполагая самое худшее: одной только этой тайны хватило бы для того, чтобы умертвить и его, и его спутницу.

Однако пока все складывалось не так уж и плохо. Им дали поесть, для лекарских дел предоставили отдельную хижину.

И сразу к К’нарру вереницей потекли разбойники. Раненные, увечные, больные, обожженные, отравленные… Негоциант и не предполагал, что так много разбойников нуждается в лекарской помощи. Многие раны были сильно запущены, потертости превратились в язвы, переломы срослись неправильно, либо не срастались вовсе. От такого наплыва больных у К’нарра голова пошла кругом. Однако его «дочь» не растерялась. К немалому удивлению работорговца, она смело взяла в свои руки весь лечебный процесс: выслушивала больных и раненных, вскрывала раны, промывала их, накладывала мазь и чистые повязки… Понемногу и К'нарр, преодолев отвращение, стал помогать своей «помощнице». Прочищая раны, накладывая шины на переломанные в бандитских налетах конечности, он понемногу вспомнил все, что он слышал за свою жизнь о ранах, болезнях и снадобьях. Как оказалось, слышал немало. Особенно полезной оказалась информация о лечебных свойствах растений. Негоциант постепенно, все смелее стал применять в целительства настои из разных трав, порошки из растений и грибов и даже змеиный яд.

Но особенно хорошо ему удавались хирургические вмешательства. Экспериментируя с отварами грибов, растущих в пещерах глубоко под землей, он обнаружил, что некоторые из них способны погружать больных драков в сон. Настолько глубокий, что они совершенно не чувствовали боли. Сначала он попробовал дать отвар перед выправлением костей. Все прошло очень хорошо, без обычных для таких действий душераздирающих воплей больного. На отварах из кореньев больной восстанавливался очень хорошо. А когда он поправился, К’нарр решил попробовать применить отвар из грибов для усыпления раненного «робин гуда» перед тем, как вырезать у того из бедра глубоко застрявшую стрелу. Но вначале он решил подстраховаться на случай неудачи, разделить, так сказать, ответственность. Он напросился на встречу с атаманшей, в двух словах объяснив охране суть своей просьбы.

Королева разбойников, как обычно, не вполне еще доверяя любым новичкам, выслушала его соображения из другого конца хижины, немного подумала. Задала несколько уточняющих вопросов. К удивлению негоцианта, он вдруг понял, что атаманша очень быстро разобралась в сути вопроса, все взвесила и приняла рискованное, но оправданное решение. Она разрешила «лекарю» его эксперимент, сказав, что не будет наказывать его в случае неудачи. Раненный разбойник, по ее словам, и так обречен. И чтобы не продолжать его мучений, она готова рискнуть — пусть даже его жизнью.

Доверие королевы разбойников, как ни странно, окрылило и воодушевило работорговца.

Он стал готовиться к его первой серьезной операции. Он дотошно выспросил опытных убийц, где, на их взгляд, в ногах находятся главные кровеносные сосуды. Матерые душегубы без большого удивления отнеслись к его вопросам, однако (ну, пусть чудит старикашка! А вдруг, какая-то польза из этого выйдет?) отвечали честно, добросовестно стараясь припомнить все моменты схваток, когда им доводилось ранить противника в ногу.

После многочисленных рассказов и показов «лесных братьев» мест на ноге раненного драка, куда они наносили свои удары, К’нарр определился. Сосудов крупных близко нет, но все большие раны рано или поздно загнивают, что в конечном итоге и приводит к гибели пораженного. Причем, чем грязнее оружие, тем быстрее умирает противник.

Некоторые из-за этого даже специально мазали перед боем лезвие меча грязью. Но особенно «хорошо» действовала протухшая рыба или мясо… …Операция прошла с большими сложностями. Когда негоциант надрезал рану вокруг стрелы, из нее вышло столько гноя, что работорговца едва не вырвало прямо на бесчувственного разбойника. Но он справился, вычистил рану кусочками тряпочки, осторожно надрезал рану еще. Внутри рана покрылась гнойным налетом, часть плоти сгнила… Нога «робин гуда» источала такой запах, что у К’нарра на глаза наворачивались слезы. Но он выдержал и это испытание. Аккуратно вырезал все больные участки разорванной мышцы, вытянул из кости застрявший в ней наконечник. Перед тем, как зашить рану, он густо насыпал в нее белый порошок из гриба О’до. Как он действовал, никто не знал, зато К’нарру было известно, что если насыпать порошка в рану, она никогда не загноится и заживет гораздо быстрее, чем без этого белого порошка.

И пошло — поехало. Разбойники с проникающими ранениями стали поступать чуть ли не ежедневно, многие — с запущенными ранами. Некоторые умирали на столе, под острым ножом работорговца, иные не могли выжить в послеоперационный период, но большинство прооперированных «лесных братьев» выздоравливали, поднимались на ноги, вновь брались за оружие…

Крохотный лекарский пункт быстро превратился в настоящий походный госпиталь.

Правда, слова такого на этой планете пока не знали и по привычке продолжали называть хижины, в которых целительствовали К’нарр с его «дочкой», — «лЕкаркой».

Успехи новых «лекарей» не прошли мимо внимания атаманши. Она хорошо помнила разговор с просьбой разрешить рискованную операцию и была рада, что ей не пришлось казнить старика и его внучку. Все ее обещания, что она готова простить им смерть разбойника были только разговорами. Если бы она увидела, что бандит умер от неквалифицированного вмешательства или загублен намеренно, она без колебаний вздернула бы старикашку и его помощницу. Кстати, кого ей все время напоминает этот дедуля?

Кого?

Она много раз задавала себе этот вопрос, но всякий раз ее отвлекали от этих мыслей какие-то неотложные дела. И всякий раз она давала себе слово, что обязательно вспомнит…

В хлопотах быстро пролетел месяц — полный оборот Сау вокруг Дракии. Первый наплыв самых запущенных раненных разбойников спал, у К’нарра и его помощницы стало появляться свободное время.

Осмысливая первые результаты своего хирургического опыта, работорговец вдруг осознал, что применяемые им методы усыпления больного перед вмешательством в его тело — настоящая революция в лекарском промысле. Нигде и ни в каком городе-Храме не делали пока таких безболезненных операций. Открывались грандиозные перспективы.

Лечить можно будет любые раны, и даже у детей, которые до сих пор просто умирали от боли или становились калеками, если знали, что не смогут вынести боль при операции.

При мыслях о детях у К’нарра всякий раз на глаза наворачивались слезы. Он вспоминал дочь, задание Верховного Жреца… Половину задачи он уже выполнил: проник в лагерь королевы разбойников и остался при этом жив. Оставалась другая половина задания: уничтожить атаманшу. Но чем больше работорговец времени проводил рядом с ней, тем меньше становилось его желание убить предводительницу «лесных братьев». Он хорошо помнил, как ей на арене Игр Богов удалось в одиночку разделаться с гигантской змеей. На подпольном тотализаторе тогда ставки принимали шесть к одному против атаманши.

К’нарр, разумеется, тогда тоже поставил против нее — так ему хотелось ее смерти. Но разбойница выжила в смертельном поединке, а потом, неизвестно как, сбежала из Храма Воли Богов. Видно, чем-то сильно насолил Понтифику работорговец, коль тот облыжно обвинил его бывших рабов в пособничестве разбойнице. Вот только чем?

Прокручивая в памяти все эпизоды, когда ему приходилось контактировать с Первосвященником, К’нарр смог выдвинуть единственную более-менее разумную версию: Верховный Жрец посчитал, что работорговец обманул его, не все рассказав ему о странном существе по имени Саш'ша. И те злополучные триста слитков серебра сыграли в этом роковую роль. Наверное, в глазах Понтифика он выглядел так: обманул, но деньги взял. Да… За такое «преступление» он еще легко отделался. Хотя кто сказал, что все уже закончилось? Ир’рна — в лапах жрецов, он сам — в лагере своего заклятого врага.

Неизвестно еще, чем все это закончится. Но убить атаманшу придется в любом случае.

Так он сохранит жизнь хотя бы дочери.

Работорговец настолько глубоко погрузился в свои мысли и чувства, что не заметил, как проходившая мимо «госпиталя» атаманша сзади неслышно подошла к нему. Она пристально посмотрела на него со спины, вспомнив, наконец, кого напоминал ей этот целитель: К’нарра, работорговца с Севера. Только ему удалось дважды улизнуть из ее «объятий». Она внимательно рассмотрела лекаря, сравнивая того и этого драков. У этого — сгорбленная спина, опущенная голова… Тот был гордым, смелым, отважным. Того не мог согнуть даже костер, который разбойники развели вокруг негоцианта, привязанного к мачте. Этот — старик, достаточно одного — двух хороших ударов палкой по спине, чтобы навсегда лишить воли к неповиновению.

Нет, это был не тот драк.

Она неслышно подошла к целителю, осторожно положила руку на плечо.

— А… Это ты, внучка?! — К’нарр, не оборачиваясь, только повернув голову, поцеловал руку, лежащую на его плече. — Ну, как твои больные?

Атаманша вздрогнула от поцелуя как от укуса ядовитой змеи. Она отдернула руку; К’нарр резко обернулся. Увидев, чью руку он посмел поцеловать, лекарь сполз на землю, упал на колени, ткнулся головой в траву.

— Прости, я думал, что это моя внучка! — с неподдельным ужасом в голосе заговорил целитель. — Я не слышал, как ты подошла. Прости, не губи невинную душу!

Атаманша недовольно поморщилась и ушла к себе в хижину. Ей стало очень неприятно, что этот лекарь подумал, что она может казнить его за простой невинный поцелуй, да еще адресованный не ей. «А разве не так?» — Зло поинтересовался у нее ее внутренний голос.

Разве ты не убивала драков просто так, без всякой причины?»

Королева разбойников внутренне сжалась. Маленькая бесстрашная и бесшабашная девочка осталась в прошлом. Нет, она не умерла вместе с ее родителями под развалинами родового замка, захваченного разбойниками и выкупленного у них Жрецами за тысячи слитков серебра. Но теперь вместо нее жила по-прежнему бесстрашная, но жестокая, коварная, хитрая атаманша. И так будет до тех пор, пока она не отомстит за смерть своих родных и близких и не вернет то, что ей принадлежит по праву единственной наследницы Рода.

Эту клятву она дала себе много Лет назад. Первую половину обещания она выполнила.

Несколько Лет она искала банду степных кочевников, разоривших замок ее родителей.

Нашла, смогла проникнуть в нее. А потом методично, в течение нескольких оборотов Сау тайно истребляла «степных братьев». Когда ее «вычислили», было уже слишком поздно — в живых оставались только трое кочевников. Они все вместе напали на нее, вооруженную одним лишь коротким мечом. Девушка лишь рассмеялась им в лицо, и быстро убила всех троих несколькими идеально поставленными ударами. Откуда им было знать, что верный телохранитель родителей могучий Ур’рнн несколько лет упорно занимался с ней? Что в последний момент это он огромной секирой подрубил опору, удерживавшую крышу над входом в потайной выход из замка, в который мать успела затолкать плачущую Фул’ланн?

Она и потом поражала всех бандитов отменной техникой владения мечом. Потом — это когда собрала свою собственную шайку и начала грабить караваны торговцев. Для выкупа родового поместья ей нужны деньги. Много денег, очень много…

Атаманша так увлеклась «процессом», что стала подзабывать, ради чего, собственно, она затевала эту маленькую месть всем имеющим деньги.

Денег — столько, сколько нужно, она так и не собрала. Неписанные правила лесных бродяг не позволяли одному из них — даже самому удачливому и храброму — сосредоточивать в одних руках слишком большое богатство — достаточное для того, чтобы бросить преступный промысел, возвыситься над другими разбойниками. Сумма, которой мог владеть один разбойник или разбойница, не могла превышать ста двадцати четырех слитков серебра. Все, что превышало эту сумму, шло в доход всей банды.

Единственное, что не ограничивалось правилами «робин гудов» — размер банды. Правил для коллективов разбойников действовало два: банда должна была обеспечивать себя продовольствием и должна быть мобильной. Второе условие выполнить было легче, чем первое: в случае опасности «лесные братья» разбивались на несколько мелких групп и растворялись среди непроходимых чащ Хребта Дракона.

Королева разбойников очень быстро поняла, что стала заложницей собственной популярности. Поначалу небольшая и мобильная группа быстро разбухла, словно торф высохшего болота во время сезона дождей. Кормить такую прорву драков становилось все труднее и труднее… Но настоящим бичом бандитского кампуса стали болезни и раны.

Целители, захваченные одной из разведгрупп, стали настоящим спасением для огромной банды королевы разбойников. Теперь, когда раненные получили помощь, а больные поправились, можно начинать планомерное уменьшение количества разбойников до приемлемого числа. Такой большой банде, как сейчас, не пройти незамеченной на Сервер Драконии, — туда, где предстоит решающая схватка… …Огромный тетивник — такой, какого еще не видели на этой планете, был готов всего через два Дня. Сашка объяснил зеленому верзиле, чего он хочет от нового оружия. Тот быстро сообразил, какой материал лучше всего использовать для изготовления такого чудо — оружия. Однако один стебель гибкой гигантской травы, похожей на бамбук, не выдерживал натяжения мощной тетивы. Он лопался, едва стоило немного потянуть на себя несколько кожаных лент, сплетенных в тугой жгут.

Землянин и его темно-зеленый друг долго ходили вокруг своего детища. Александр время от времени присаживался на корточки и почесывал пальцем лобную часть головы.

Наверное, это помогало ему активизировать мыслительные процессы. Потому что через какое-то время он подпрыгнул и крикнул незнакомое слово «Эврика!» Он быстро нарисовал прутиком на земле рисунок новой конструкции стреломета. Ар’рахх посмотрел, согласно покивал головой. Они быстро сходили в ближайший лесок, вырубили несколько подходящих по длине стеблей. Уже в деревне они плотно связали их между собой.

Получилась «рессорная» конструкция: несколько разных по длине стеблей крепко связаны между собой посредине и по краям. Для пробы огромный тетивник натянули несколько раз. Тетива далеко отходила назад, а стебли травы (это чувствовалось!) даже и не подавали признаков, что могут не выдержать напряжения. Немного посовещавшись, Сашка и молодой охотник добавили в конструкцию еще пару стеблей. Стреломет стал еще туже, еще прочнее.

Теперь можно было подумать, как выстрелить из такого лука в летящий Ужас Неба.

Задача была «проста до безобразия»: придумать, как быстро прицелиться в большой объект, двигающийся с неизвестной скоростью на неизвестной высоте.

«Дома, на Земле, этот вопрос решился бы в два счета. — Подумал Александр. — Поставили бы пулемет на турели и… — хана нашему Змею Горынычу! Хм… Турель… Турель…»

Он еще раз осмотрел деревню. «Вон та ровная площадка посреди селения будет в самый раз!» — решил он.

Чтобы сделать турельную конструкцию, в землю нужно было забить мощный кол.

Пришлось обращаться за помощью к вождю. Местный «князек», с плохо скрываемым любопытством наблюдавший за всеми действиями своих гостей издалека, не стал «ломаться», словно земная девственница перед свадьбой, без лишних вопросов выделил в помощь охотникам за сокровищами шестерых самых крепких воинов племени. Под руководством Александра из большой тяжелой чурки и толстого прочного сука они изготовили огромную деревянную «киянку». Притащили несколько жердей, быстро соорудили высокий помост. На него забрался Ар’рахх и могучими ударами, потрясавшими, казалось, всю Дракию, под удивленные возгласы жителей побережья горячего озера споро погнал остро заточенный кол к центру планеты.

Над поверхностью оставили «кончик» размером примерно полтора метра. Драки удивленно ходили вокруг «занозы», не понимая, как с ее помощью можно убить Ужас Неба.

Сашка показал зеленому верзиле, что нужно сделать, и тот в двух местах, перпендикулярно друг другу, вбил в бревно две не особенно длинные, но очень прочные жердины. Поверх получившегося «креста» навязали жердин потоньше. Почти у самого верха «занозы» Ар’рахх соорудил еще одну такую же конструкцию из жердей, палок и лиан. «Турель» была готова. Землянин с другом принесли тяжеленный тетивник и привязали его к верхней части конструкции «турели» так, чтобы он мог свободно двигаться только в одном направлении — вверх и вниз. Поворачивая стреломет вокруг столба, можно было выстрелить в любую часть неба над селением.

Однако оставалась нерешенной еще одна проблема — как удерживать натянутую тетиву.

Можно было попробовать сделать это руками, но тогда могла сильно пострадать точность и скорострельность гигантского лука: трудно поворачивать всю конструкцию вокруг своей оси, двигать по вертикали и при этом удерживать в достаточном напряжении туго натянутую тетиву.

Решение пришло быстро. Из половины пустотелого стебля, оставшегося после изготовления тетивника, сделали направляющую. Подтолкали ее под стреломет, а середину натянутой тетивы просто привязали кожаным ремешком к мощному деревянному штырю, глубоко вбитому в торец направляющей. Теперь, чтобы стрела полетела, достаточно было резануть по ремешку чем-то острым.

У Сашки и Ар’рахха прямо руки чесались, как им хотелось испытать получившуюся конструкцию в деле. Но, по расчетам вождя, огнедышащий обидчик деревни мог прилететь уже следующей ночью, а у них еще не было ни одной стрелы для своего страшного оружия. И времени оставалось все меньше.

Опять пришлось идти к вождю.

Лидер племени их уже ждал. Выслушав просьбу гостей, он откинул ткань, под которой что-то лежало на земле. Под тканью оказались куски железа, разные по размеру и по степени сохранности. Видно было, что их собирали не одно поколение соплеменников вождя. Для планеты, где железо было настолько редким, что ценилось дороже золота, это был поистине царский подарок. Охотники за артефактами переглянулись и, не сговариваясь, бухнулись в ноги вождю: благодарить. Без железных наконечников стрел их затея по уничтожению Ужаса Неба могла лопнуть, как перезревший початок мыус’са.

Вождь отвел их в кузницу под самым высоким деревом с самой густой короной, где они под присмотром и с помощью тех самых шестерых воинов, без устали работая всю ночь, изготовили шесть наконечников для стрел. Для большей устойчивости в полете Сашка сделал их широкими и длинными. Бывалые охотники покивали головами, правильно оценив задумку землянина, а самый опытный жестами подсказал, как заострить концы наконечника, чтобы стрела не вываливалась из раны, если попадет в цель.

Уже утром посланные мальчишки принесли несколько дюжин стеблей полого растения, так похожего на бамбук — заготовок для стрел. Ар'рахх вместе с охотниками придирчиво выбрали шесть из них, быстро и ловко укрепили на концах стальные наконечники. На оперение пошли пластины из неизвестного Сашке минерала — тонкого и прочного.

К войне с Ужасом Неба все было готово. Оставалось только немного отдохнуть после бессонной утомительной ночи. Путешественники отправились в предоставленную им хижину, оставив стрелы около «турели» под охраной одного из своих помощников.

Но поспать им не удалось. …Ужас Неба всегда нападает неожиданно.

Трудно сказать, что послужило причиной изменения «графика» огнедышащего летуна.

Может, он проголодался раньше обычного; возможно, его насторожила суета в «его» деревне или привлек одинокий воин около странной конструкции посреди селения места его постоянного места охоты? …Ужас Неба неотвратимо спикировал на воина, охранявшего «турель» и стрелы, но едва не задел довольно высокую кучу деревяшек, связанную между собой. Он резко вильнул в воздухе, благо запас скорости позволял ему это сделать, и резко взмыл вверх. Охотник запоздало присел, уже после того, как услышал свист воздуха от крыльев дракона. Звук этот ассоциировавшийся у него только с неминуемой смертью. Он бросил свой «пост» и со всех ног бросился к хижине, где несколько десятков минут назад устроились на отдых Сашка и Ар’рахх.

До гостей он не добежал. Вновь спикировавший летающий ящер острыми когтями подцепил обезумевшего от страха драка, поднял его высоко над селом, прикидывая, стоит ли еще раз пройтись «на бреющем» над деревней или этой добычи на сегодня достаточно.

Видать, мелковат был охотник, или Ужас Неба слишком уж проголодался, но дракон решил поохотиться в деревне еще. Для этого он прибег к своей излюбленной тактике: бросил полумертвого охотника на землю, после чего тот перестал двигаться и кричать, и поджег одно из строений на краю селения.

Их хижины стали выбегать драки, разбегаться в разные стороны, ища спасения под кронами и за толстыми стволами. Дракон поднялся повыше, заложил вираж, выбирая очередную добычу…

И тут внимание привлекла парочка драков, спокойно стоящих на открытой площадке посреди селения. Один из них мог стать отличной добычей. Он был высоким, в нем было много мяса… Он станет отличной пищей для него и его подруги, которая вот-вот должна отложить яйца. Это будет их уже третье потомство…

Ужас Неба заложил вираж и, быстро снижаясь, стрелой помчался к земле, к тому месту, где его уже ждала желанная добыча.

Но добыча не побежала, как это бывало всегда. Она спряталась за странной кучей жердей и палок, наваленных посреди площадки. Дракон расправил крылья, снижая скорость, на долю секунды завис над высоким драком. Он втянул в себя побольше воздуха, намереваясь одним разом сжечь и кучу мусора последи площадки, и поджарить тупого, но жирного и вкусного драка.

Вдруг из кучи палок что-то вылетело и больно ударило дракона в грудь. Ужас Неба отпрянул, энергично работая крыльями, поднялся повыше. Он повернул голову, скосил глаза, рассматривая кусок дерева, торчащий у него из груди. Было больно, но терпимо. Он изловчился, выгнулся, но ногой дотянулся до занозы, висевшей посредине груди. Вытянул деревяшку, бросил ее на землю.

У Ар’рахха и Александра глаза полезли на лоб: и тот, и другой в душе были уверены — они убили Ужас Неба. Они и предположить не могли, что только ранили опасного противника.

Теперь схватка будет протекать по другим правилам — об этом можно было и не гадать.

Огнедышащий дракон поднялся повыше и стал барражировать над площадкой, определяя самый удобный для атаки момент. Прошло довольно много времени, прежде чем дракон вновь решил напасть на обидчиков. Судя по тому, как он работал крыльями, рана от первой стрелы не причинила ему больших повреждений и не доставляла заметных неудобств. Но теперь тактика дракона изменилась. Ужас Неба неожиданно резко пошел вниз, спикировал почти вертикально на пару драков, причинивших ему боль. Неожиданно он резко изменил направление полета, словно предугадав, что из кучи жердей и палок в него вновь полетит что-то острое и опасное. Стрела мелькнула у него под крылом и полетела дальше. Дракон проводил ее взглядом. Кусок заостренной пали упал далеко за частоколом.

Все стало понятно. У его добычи появилось новое оружие, более мощное, чем прежде, но по-прежнему такое же уязвимое. Ужас Неба развернулся над деревней, глубоко вдохнул и выпустил длинную струю пламени, сжигая все на своем пути — хижины, деревья, странное сооружение посреди площадки, плюющее заостренными палками.

Сашка и Ар’рахх бросились бежать прочь от загоревшейся «турели». Пытаясь добраться до спасительного дерева, они неожиданно наткнулись на взгляд вождя, острый и ядовитый, как жало подводного плоского хищника, живущего среди рифов. Взгляд этот не обещал ничего хорошего. Стало понятно — если им даже и удастся спрятаться от дракона, от гнева вождя им не укрыться никогда.

И тут Сашку кольнула неожиданная мысль.

«Ты из своего лука сможешь попасть дракону в рану?» — На бегу спросил он у своего друга. Тот молча кивнул; все понял, они резко изменили направление движения, что было сил побежали к хижине, где лежал бессменный спутник зеленого верзилы — большой охотничий лук, изготовленный из усов морского чудовища.

Ужас Неба заметил это движение. Он спикировал на хижину, облил крышу пламенем.

Соломенная кровля загорелась, как порох. Ар’рахх ногой пробил стену домика с противоположной от двери стороны (у двери «дежурил» дракон) выскочил наружу.

Следом в дыру кубарем выкатился человек. Одежда на нем горела. Сашка упал на землю и стал кататься, сбивая пламя.

К несчастью, их противник заметил их скоропостижное бегство. Он дунул в их сторону огнем, но им повезло — пламя быстро иссякло. Дракон, энергично работая крыльями, пошел вверх — на «подзарядку». Он сделал пару кругов над селом, без труда отыскал большого драка — тот стоял посреди площадки, около сгоревшего сооружения их жердей и палок. Дракон втянул побольше воздуха и резко пошел на снижение — за своей законной добычей. Он даже не стал менять траекторию полета — ведь опасности больше не было, только расправил когти на лапах, чтобы удобнее было сразу, с первого же захода зацепить глупое создание. Ибо только глупец отважиться вот так, лицом к лицу встретиться с ним — властелином Неба, а значит, и властелином этой планеты.

Ужас Неба так и не понял, почему его вдруг перестали слушаться крылья. Через долю секунды онемели голова и шея. А потом ушло и сознание… Когда тело дракона коснулось земли, он не чувствовал уже ничего… …Двое воинов с трудом вытащили из перевернутого на спину Ужаса неба стрелу Ар’рахха. Деревянная смерть с каленым железным жалом на конце вошла точно в рану, нанесенную первым выстрелом, пробила внутренности дракона и застряла глубоко в позвоночнике, по-видимому, полностью перебив спинной мозг — судя по тому, как он падал, Ужас Неба умер еще в воздухе.

Подошедший Александр достал нож и, к безмерному удивлению аборигенов стал аккуратно и ловко снимать кожу с убитого дракона. Делал он это так, что ни у кого не осталось сомнений — это не первый дракон, с которого он снимает шкуру. Его высокий спутник стал ему помогать. Вдвоем они довольно быстро управились с непростым делом.

Растягивая с зеленым верзилой на траве драконью шкуру — для просушки, — Сашка неожиданно почувствовал, что смертельно устал. Словно огромный валун свалился на его плечи — сказывались бессонная ночь у кузнечного горна и напряжение смертельного поединка. Он раздраженно бросил свой край шкуры на землю, подхватил свой баул и отправился в тень ближайшего дерева. Он бросил на траву свой мешок, лег на траву, поудобнее устроился головой на бауле… …Уснул Александр почти мгновенно.

 

Глава 5. Превосходство Б’орна

Утром, как и обещал, вождь повел гостей племени «знакомиться» с единственным обитателем озера, способным выжить в горячей воде. Ар’рахх и Александр в сопровождении вождя и пятерых охотников двинулась вдоль берега в самую глубь камышей.

Через примерно пять тысяч шагов вождь ткнул посохом в строну ничем не отличавшихся от других зарослей и сказал только одно слово: «Там!».

Охотники рассыпались по одному, образовали неровный полумесяц, стали осторожно продвигаться в направлении, указанном вождем. Шагов через триста один из воинов замер, увидев что-то впереди. Он отвел назад руку с копьем, потом с силой метнул снаряд куда-то вперед.

Ничего не произошло.

Воин жестом подозвал соплеменника, взял у него второе копье; метнул его тоже, но немного повыше.

Из-за камышей раздался ужасный рев. Казалось, это одновременно рычат десятка два львов, которым кто-то неожиданно подпалил хвост.

У Сашки непроизвольно голова втянулась в плечи, он инстинктивно сделал несколько шагов назад. Воины побросали копья и побежали что было сил. На крохотном пятачке свободной от камышей земли остались только драк-верзила и землянин, со страхом и трепетом взиравшие туда, откуда должен был кто-то выскочить.

И он выскочил.

Над камышами поднялась темно-коричневая бесформенная глыба, с размаху шлепнулась всем телом на место, где только что стояли Ар’рахх и Сашка, огромными передними лапами подняв в воздух целую тучу песка, смешанного с грязью.

Б’орн был огромен.

Размерами он превосходил всех чудовищ, увиденных Сашкой на этой планете, включая дракона-гипнотика Э’го, который по сравнению с этим «кипяточником» казался милой забавной ящеркой. А гигантского хамелеона Д'ронна этот Б’орн просто-напросто раздавил бы одной передней лапой.

Передней, потому что задних лап у него ни Сашка, ни Ар’рахх не заметили.

Некогда было рассматривать: есть у этого чудовища задние лапы, или их нет. Победители всевозможных драконов и хищников развили такую скорость, что им позавидовал бы, наверное, сам Валерий Филиппович Борзов, ставший чемпионом Мюнхенской Олимпиады в беге на сто и на двести метров.

Они быстро догнали охотников, только гостеприимного владыки прибрежного племени нигде не было видно.

— А где вождь? — На бегу спросил молодой охотник у одного из воинов.

— Как где? — Удивился тот. — Он, как только показал палкой на место, где должен находиться «кипяточник», сразу дал деру. Он, что, совсем из ума выжил — оставаться вблизи этого монстра?

«Ага, а мы, значит — выжили?» — Зло подумал зеленый верзила, доставая на ходу стрелу из колчана за спиной. Он выбрал подходящую площадку, резко остановился, повернулся в сторону, откуда они только что сбежали. Землянин немедленно занял позицию рядом.

Воины замешкались, но потом тоже остановились, вытащили из ножен длинные ножи, которыми они прорубали себе дорогу в зарослях камышей, заняли «круговую оборону».

Но из камышей никто не появился. В камышах вообще все было тихо, как будто несколько минут назад там не орал громовым голосом рассерженный хозяин озера.

— А вы, почему не предупредили, что этот «кипяточник» — такой огромный?» — Обратился Александр к ближайшему воину.

— Да мы думали, что вы знаете! — Ответил тот, пряча нож обратно. Мы думали, что вы вообще ничего не боитесь и всех всегда побеждаете. Особенно после вчерашнего случая.

Ар’рахх и Сашка переглянулись. «Крыть» было нечем. Воин был прав: и них действительно были все основания думать, что гости знают, какого размера эта зверюга — так уверенно они спрашивали про него. Да и вчерашняя смерть Ужаса Неба от стрел молодого охотника еще больше убедила аборигенов в том, что парочке легендарных воинов не страшен даже сам хозяин горячего озера.

Охотники за артефактами вместе со всеми вернулись в деревню.

Вождь уже был на своем излюбленном месте, то есть около своей хижины; восседал на большом куске чурки, заменявшем ему и трон, и стул.

Падать ниц перед ним никто не стал. Но и он больше не чувствовал себя обязанным чемто этим двоим. Слово он свое сдержал — «кипяточника» Б’орна показал. А то, что эти герои не смогли справиться с ним — это уже их проблемы.

Что касается гибели Ужаса Неба, то они сами с ним справились бы, и довольно скоро.

Разубедить в этом вождя не смог бы никто: огнедышащий летун был мертв, а другие «аргументы» на вождя не действовали.

Решение у него было готово давно. Он его высказал, однако предварительно, как это предписывалось этикой этого мира, внимательно выслушал очередную просьбу непрошенных гостей — помочь добыть Б’орна.

— Мы вам ничем больше не обязаны! — Сказал вождь, величественно опираясь на свой посох. — Вы выполнили свое обещание, мы — свое! Больше мы не вправе удерживать вас под кровом наших хижин. Вы можете идти туда, куда сочтете нужным!

Охотники за артефактами спорить не стали. Они вернулись в «свою» хижину, собрали пожитки, свернули в скатку светло-коричневую драконью шкуру, которая за местные сутки успела основательно просохнуть. Воины, наблюдавшие за их приготовлениями, тотчас же сбегали за вождем.

Местный князек пожаловал к хижине излишне возбужденным, он нервно теребил посох, наконец, не выдержал:

— По адату нашего племени, все, что добыто на его землях, принадлежит племени. Шкуру дракона придется оставить.

— А по закону нашего племени, — выпрямился во весь свой рост зеленый верзила, — все, что добыто в воздухе, принадлежит тому, кто это добыл! Шкуру дракона я заберу с собой. Это — моя добыча!

Вождь едва не сломал свой посох, который он все время тискал трехпалой рукой. Вскоре его терпение иссякло, он зло развернулся и быстро пошел в свою хижину.

Сашка выбрал время, когда соглядатаев близко не было, спросил:

— Что это за правило такое, о котором только что упоминал вождь?

— Это старая история. Много Лет назад одно из племен, населявших неизвестно какие теперь земли, повадилось охотиться на территории соседнего племени, не столь могущественного и многочисленного. За сравнительно небольшое время большое племя изрядно уменьшила количество зверей на территории соседей. Дошло до того, что маленькое племя сначала переключилось на рыбу, а потом и вовсе занялось выкапыванием корней.

Дошло дело до междуплеменной вражды.

И в большом, и в малом племени стали бесследно исчезать драки. Сначала — только воины, а потом — вообще любой, кто мог ненадолго выйти в лес или на побережье. За один Год численность драков в обоих племенах сократилась примерно на треть. Все шло к тому, что если междоусобицу не остановить, через два Года в обоих племенах не останется ни одного взрослого драка, только дети. Что это означало, понимали обе враждующие стороны — полное порабощение остатков племени, или уничтожение детей любым из соседей с последующим захватом угодий. Причем такие случаи в прошлом уже бывали.

Старейшины племен, обеспокоенные кровавой вендеттой, приняли решение: собраться на поле, на границе между племенами и выработать решение, которое спасет племена от полного уничтожения и захвата земель чужаками.

Что касается добычи зверья или растительной пищи, то договорились быстро: хозяин ее тот, на чьей земле была убита дичь.

Мнения разделились, когда спор зашел о птицах.

Случилось так, что во время переговоров какая-то птица несколько раз перелетала границу между племенами, присаживалась то на территорию большого племени, то — на территорию маленького. В итоге ее прямо в воздухе убил из стреломета один из охотников. Пока подстреленная птица падала, она в последний раз пересекла границу племен, чем вызвала дружный смех всех воинов, присутствующих на поляне.

Воины — народ неглупый. Они поняли, что границу можно провести только на земле, а в воздухе нет; птицам и птеродактилям невозможно объяснить, что они пересекают чьи-то владения. Они летают там, где им хочется.

С тех пор на Дракии заведено: птицу, в воздухе можно добывать где угодно, и никто не вправе отнять у охотника его добычу, а вот Б’ка, или кого-то еще, кто ходит, а не летает, нужно обязательно показать владельцу территории. Как правило, племя хорошо вознаграждает охотника, добывшего и принесшего в племя солидный кусок мяса. Но были случаи, когда племя-хозяин забирало всю добычу.

Мудрое решение двух враждовавших племен дало серьезный толчок для путешествия и торговли. Теперь можно было не запасаться большим количеством пищи, пересекая чужие земли. Достаточно просто подстрелить птицу или птеродактиля — и обед готов.

— Так вот почему ты всегда охотился только на летающих… А как же те, которые сидят на ветках?

— А никак. Ветки — это ведь не земля. Значит, убивать можно!

Правило, о котором я тебе рассказал, до сегодняшнего дня действовало исключительно в отношении птиц и других летунов. Раньше и в голову никому не могло прийти, что может прийти чужак, убить Ужас Неба, а потом заявить на него свои права. Думаю, наш случай долго еще будут обсуждать вечерами у костров во всех племенах западнее Хребта Дракона.

— А если он передумает, решит все-таки забрать себе наш трофей?

— Адат — это закон. Закон для всех. Как только вождь потребует шкуру Ужаса Неба, он перестанет быть вождем. Его просто изгонят из племени.

— Круто! — Восхитился Заречнев, подбрасывая на плечо начавшую сползать скатку драконьей кожи. — Слушай, а как адат регулирует отношения между нами? Например, вот эта шкура чья — твоя или моя?

— По адату шкура того, кто нанес смертельную рану, или убил. То есть шкура — моя. Но у нас с тобой свой собственный, внутренний адат — свод правил, которых мы придерживаемся между собой, и только между собой. По нашему внутреннему адату шкура будет делиться так, как захотим мы. То есть шкура дракона, и вообще все, что мы добыли, нашли в лесу, вытащили из озера, принадлежит нам обоим, вне зависимости от того, кто первым тянул веревку, за которое вытаскивали сокровища, или кто последним стрелял в дракона.

— То есть я без твоего согласия не могу использовать эту шкуру, или сокровища, которые мы оставили в озере?

— Да. Как и я — без твоего.

— А если тебя или меня убьют?

— Тогда и второй теряет право на все, что было в совместной собственности.

— Почему?

— А чтобы одному не было соблазна убить другого.

Сашка замолчал. Выходило, что он все время спрашивал о том, кому достанется все, когда второй умрет? Бред, да и только…

Ночевать устроились на дереве. Ар’рахх, который должен был сменить Александра «на посту» под утро, ловко натянул свой гамак между толстыми сучьями, с видимым удовольствием устроился в него. Землянин также закрепил свой, но ложиться в него не стал — из опасения неожиданно поддаться чарам Морфея. Он сел верхом на толстый сук, спиной прислонился к толстому теплому стволу дерева, давшего им приют на эту ночь.

Кого-то это странный Б’орн ему напоминал — движениями, формой тела.

«Интересно, а какие у него задние лапы?» — Размышлял Заречнев, пытаясь представить, как бы могли выглядеть эти конечности гигантского… моржа. «Да, моржа! — обрадовался сравнению Сашка. — Огромного неуклюжего моржа с толстой кожей, которая одинаково хорошо защищает и от холода, и от жары! Сходство, конечно, чисто внешнее, но все же…

Или кита, сумевшего выбраться на сушу. Огромная масса не дает этому зверюге быстро нагреваться, он долго сохраняет температуру тела в горячей воде. Толстая кожа тоже имеет не последнее значение. Наверняка, в ней нет нервных окончаний, зато она полна кровеносных сосудов, перегоняющих кровь снаружи тела внутрь, где она снова охлаждается до нужной температуры. Конечно, внутренний «ресурс» такого природного «холодильника» небесконечен, но все равно очень велик.

Потом. Наверняка в озере могут быть какие-то подземные ключи, которые охлаждают воду в глубине. Но слои воды не перемешивается, как это бывает в «нормальных» водоемах.

Тогда что это значит? Это значит, что холодная вода остается внизу, а горячая — вверху.

Так вот почему этот Б’орн уходит под воду, когда чует опасность! В глубине ему хорошо!

Там прохладно! А с каким гигантским телом он может накопить себе кислорода в тканях на два или три часа подводного существования.

Какое расстояние может проплыть эта махина за два часа?

Да не меньше двадцати километров. То есть скрыться в любой конец озера.

Не ошибусь, если предположу, что под водой есть какие-нибудь подводные гроты, куда может спрятаться даже такая зверюга, как наш кипяточник.

Интересно, а как они детенышей выводят? Неужели тоже яйца в песочек кладут? Надо будет спросить у Ар’рахха, когда он проснется, что он думает по этому поводу».

Перед рассветом Сашка, как и было договорено, разбудил молодого следопыта.

Зеленый верзила внимательно выслушал доводы землянина, согласно кивнул головой. А на вопрос о яйцах и детенышах вмиг посерьезнел. «Адат запрещает уничтожать то, что находиться в Хранилищах Жизни. — Строго сказал он. — А вот с детенышем попробовать стоит. Я думаю, нам нужно было начинать с поиска именно маленького Б’орна. Но кто мог знать, что этот зверюга такой огромный?

Послушай, я вчера вечером долго не мог уснуть; все думал: к чему это ты завел разговор о шкуре дракона? Мы с тобой уже столько раз спасали друг друга от смерти, что давно стали как драки-самцы, вылупившиеся в Родовом Хранилище Жизни в один День, от одних родителей. Мы стали как братья…

— Нет, уж! Лучше — как братья по крови. Типа Дин Рид и Гойко Митич, только на этакий межпланетный манер.

— Я с тобой серьезно разговариваю, а ты ерничаешь…

— Гляди-ка, деревенщина неотесанная, слов много новых узнал!

Молодой охотник хотел обидеться на «брата по крови», но глянул на Сашкино лицо, увидел, что у того в темноте поблескивают зубы, а губы растянуты в стороны. У землян это называлось — улыбаться. Засмеялся тоже.

— Так что ты планировал сделать с этой шкурой? Выкладывай! Я же тебя знаю! Просто так ты не стал бы задавать всех этих вопросов.

— Да, ты прав! Перед тем, как предложить тебе испортить эту шкуру, мне нужно было понять, насколько она важна для тебя. То, что эта шкура — твоя, лично у меня сомнений не вызывает. По нашему, земному «адату» ты тоже вправе делать с трофеем все, что считаешь нужным. А как я понимаю, этот кусок драконьей кожи — чуть ли не единственный в своем роде на всей планете.

У вас, как я понимаю, сезон охоты на Ужасов Неба еще не открыт?

Ар’ррах задумчиво наклонил голову, пытаясь вникнуть в смысл слов, сказанных ему пришельцем. Не покидая гамака, он дотянулся до своего мешка, достал из него бутылочку с водой, звучно откупорил ее, отпил несколько глотков.

— Ты не ответил на мой вопрос! — Наконец, сказал он, пристально глядя в глаза светлокожему «осьминогу».

— А что отвечать? И так все понятно! Нужна мне эта шкура! Нужна! Есть у меня одна задумка, как найти и поймать маленького Б’орна. Но для этого нужна не половина шкура, а вся она, целиком.

Ар’рахх заметно оживился. «Задумка» из уст землянина могла означать нечто совершенно новое, необычное для этого мира. Типа гигантского тетивника на «турели». Зеленый верзила про себя несколько раз повторил новое для себя слово: «турель». Ну, а конструкцию-то эффективного убийцы летающей огнедышащей смерти он запомнил с первого раза.

Но Сашка почему-то замолчал, выжидающе глядя на «брата по крови».

— Ладно! — Не выдержал испытания любопытством зеленый верзила. — Шкура — твоя!

Можешь делать с ней все, что считаешь нужным!

— Ты когда-нибудь летал? — Более неожиданного вопроса молодой охотник в своей жизни не слышал.

— Нет, конечно! Я, что, птеродактиль какой-нибудь? Да и крыльев у меня, как ты, наверное, заметил, нет. Не выросли еще!

— А хочешь?

Ар’рахх просто опешил, не зная, что сказать. Конечно, каждый нормальный драк, время от времени, провожая глазами летящих высоко в небе птиц, птеродактилей или даже Ужасов Неба, понимал, что ему такого — свободно парить под оком Отца Богов — не испытать никогда. Однако неспособность драков летать даже не обсуждалась: ну, нет у них крыльев, не дали их Создатели, значит, так оно и должно быть.

И вот теперь землянин предлагает молодому охотнику изменить то, что было всегда, изменить Волю Богов! Для религиозной души деревенского охотника с южной оконечности Хвоста Дракона такое предложение было серьезным испытанием на верность Богам.

— Нет, не хочу! — Твердо сказал он. — Боги сурово карают тех, кто преступает ИХ законы.

Дракам Боги не дали способность перемещаться по воздуху, подобно птеродактилям Ужасам Неба. У нас есть легенда, в которой рассказывается, как Боги создали первого огнедышащего дракона. Они сотворили его из драка — злого, мстительного, жестокого, коварного, наказав, таким образом, за все его прегрешения, совершенные им при жизни.

Мы верим, что плохой драк после смерти, вместо того, чтобы перебирать четки на звездной Тропе Богов, становиться Ужасом Неба — ненасытным, кровожадным, обреченным вечно бороздить небо в поисках пропитания.

— Понятно… Веселая у вас мифология, ничего не скажешь.

— Какая есть! Так что ты хочешь сделать со шкурой? Думаешь, она может превратиться крылья, на которых можно летать? — С плохо скрываемой иронией поинтересовался Ар’рахх.

— Может! Может, и превратится! Хочешь узнать, что такое дельтаплан?

Фул’ланн Дэв’ви не спала уже практически третьи сутки. Все это время она провела на ногах, челноком курсируя между разными точками разбойничьего лагеря, разросшегося до огромных размеров. «Лесные братья» готовились к походу на Север. Нужно было «утрясти» и «согласовать» сотни мелких и крупных вопросов, причем некоторые решения приходилось принимать буквально «на ходу». К чести атаманши, Боги наградили ее прекрасным умом и железной волей. Огромный бандитский кампус был похож на муравейник — огромное количество «муравьев», и каждый занят каким-то полезным делом. Однако чего это стоило самой предводительнице «робин гудов», догадывался только К’нарр и еще один — два драка из ее ближайшего окружения.

Вместе со всеми к походу готовились и северянин и его помощница-«внучка»

Атаманша, конечно, ничего не говорила лекарю и его напарнице о предстоящей экспансии, но многоопытному негоцианту хватило бы и десятой части той информации, которой он обладал, чтобы понять: Фул’ланн Дэв’ви планирует войну. Где будет эта война, на кого первыми нападут «робин гуды», было пока неясно. Но памятливый работорговец неожиданно вспомнил, как во время Игр Богов протискивался через плотную толпу земляков в Храме Воли Богов. Земляки — северяне были чем-то очень встревожены, что выразилось в их повышенной агрессивности, из-за которой у К’нарра едва не произошел конфликт с одним особенно неловким пассионарием. К счастью, тогда все обошлось без рукоприкладства…

Крупное вооруженное столкновение двух больших групп воинов — испытание для лекарей, равному которому нет. Сравниться с ним может разве что эпидемия, которой поражены все…

Работорговец, понимая, какая огромная, неподъемная нагрузка ляжет на него и на «внучку» в период боев или штурма, решил, не выказывая своего знания предстоящей войне, все же заранее подготовиться к всевозможным трудностям, которые неизбежно возникнут, как только разбойничье войско войдет в «активную фазу операции»

Исцеляя «лесных братьев», общаясь с ними, К’нарр волей-неволей стал знакомиться воинами атаманши, общаться, вникать в жизнь, которой жили они, глубже понимать проблемы, с которыми сталкивались простые драки.

Основное пополнение в лагерь «робин гудов» составляли земледельцы. Торговец, воин, ремесленник или охотник более свободны, чем аграрий. Более зависимой категории, чем крестьяне, на Дракии не было. Аграриев притесняли владельцы земли, тех, в свою очередь — сборщики податей.

Разорившиеся земледельцы бросали Б’ка, орудия труда, уходили в горы, к «лесным братьям», чтобы хоть так спастись от неимоверного груза поборов со стороны «вертикали власти».

Многих в кампусе «робин гудов» ждало разочарование. Надежды на быстрое обогащение быстро улетучивались. Вдруг оказывалось, что в среде разбойников не менее жесткая иерархия, чем в Храмах Богов; что здесь — строгая дисциплина, и чтобы выжить в боях, которых многие аграрии почему-то даже и не думали, нужно много заниматься — бегать, прыгать, ежедневно упражняться с мечом и стрелометом.

Уйти из лагеря обратно было никак нельзя. Таково было одни из немногочисленных непреложных правил, которых придерживалось бандитское сообщество. Правила эти были, что называется, «писаны кровью», жизнь и воины Храмов Богов много раз огнем мечом наказывали те банды, которые хоть на волосок отступали от неписанного кодекса «робин гудов»

Единственной реальной возможностью для уменьшения численности банды была война.

Самые неприспособленные к разбойничьей жизни погибали в первых же схватках, немногочисленные выжившие составляли костяк долгоживущей банды. Повязанные кровью, они теперь вынуждены были оставаться разбойниками до конца своих дней.

У «лесных братьев» не было семей, им не разрешалось оставлять потомство.

Анализируя все это, работорговец долго ломал голову над вопросом: распространяются на них, лекарей, разбойничьи правила? Ответа он пока не получил, как, похоже, не знала его и сама атаманша: целителей в бандах до этого не было никогда.

Но пока К’нарр готовился к подвигам на ниве лекарства.

Первым делом он подготовил походную «операционную» — большую полотняную палатку, которую из соображений скрытности передвижения разбойникам предстояло переносить в сложенном виде, на руках. Внутри навеса устраивался длинный невысокий стол-помост, на который помещался раненый, которому требовалась неотложное хирургическое вмешательство. К концу своего срока вынужденного пребывания в лагере разбойников в качестве лекаря работорговец, к своему собственному удивлению, обнаружил, что стал не просто очень хорошим лекарем, он открыл совершенно новое направление в целительстве, научился выполнять операции без боли для больного, погружая его в недолгое, но очень крепкое беспамятство с помощью порошка, приготовленного из одного из видов ядовитых белых грибов, растущих в теплых влажных пещерах восточного склона Хребта Дракона.

Исследуя целебные свойства других несъедобных грибов, он и его «внучка» нашли несколько видов, которые способствовали скорейшему заживлению открытых ран. Видя чудодейственное действие порошка из грибов, северянин стал стягивать нитями, сделанными их тонких и прочных кишок животных, промытых в крепком вине, края раны сразу, во время операции, не боясь, что кровь и гной разорвут ее потом изнутри.

Наконец, к походу на Север было готово почти все.

Смертельно уставшая атаманша лично пришла к лекарям и предупредила, что банда выступает в поход завтра утром. А теперь — отдыхать, набираться сил. Это — приказ!

Хотя сама Фул’ланн Дэв’ви едва держалась на ногах…

Ночью К’нарр был разбужен едва слышимым шорохом около своих ног. Негоциант инстинктивно схватился за меч, но его остановил знакомый шепот. К нему в постель пришла… «внучка». Она довольно бесцеремонно забралась под одеяло к работорговцу, обвила его тело сильными, но нежными руками.

К’нарр замер, не зная как реагировать на двусмысленную ситуацию. До настоящего момента их отношения вполне укладывались в рамки «разведчик — его помощница», он предположить не мог, что молодая красивая вдова питает к нему какие-то чувства. Вернее, не хотел даже думать об этом, пока оставалась угроза жизни его единственной дочке, Ир’рне.

Однако руку «внучки» почему-то не убрал.

«Послушай! — Зашептала ему верная спутница. — Я знаю, что сейчас — не время, но, боюсь, другого времени у нас с тобой просто не будет. А мне нужно с тобой объясниться!

Дело прошлое, но ты даже представить себе не можешь, как я тебя ненавидела! ненавидела тебя за то, что ты не противился, когда меня, вдову воина, погибшего за честь племени, насильно, против моей воли заставили идти к твоей кровати, чтобы ты мог сделать то, что уже не мог мой погибший супруг. Я ненавидела тебя тогда, когда наш вождь, по сути, выгнал меня из племени, «подарил» тебе меня как наложницу.

Я знаю, почему вождь сделал это. Мой род гораздо древнее его рода, а мой отец, до того момента, пока он не отправился думать о вечном на Дорогу Богов, был вождем этого племени.

Вождь ненавидел меня только за то, что я служила ему напоминанием о том, что, умирая, мой отец оставил свой посох лидера Рода ему.

Я ненавидела тебя потому, что ты был чужак и ты был старик». -Она неожиданно прижалась к нему всем своим чешуйчатым телом, выказывая таким образом свое жгучее желание немедленно совокупиться. — «Но за то время, пока мы вместе, я узнала тебя полюбила. Полюбила за бесконечную мудрость, за силу духа, за безграничную щедрость твоей души. Я поняла, что только такой, как ты, смог не воспользоваться телом бессловесной вдовы; только такой, как ты, стал бы лечить и помогать разбойникам, из-за которых твоя дочь все время находится на острие копья Воинов Храма Богов. Ты не знаешь этого, тебе об этом никто не говорил, но ты — великий драк, К’нарр; самый лучший из всех, кого я когда-либо видела.

Завтра мы уходим на войну. У нас с тобой больше не будет возможности провести вместе целую ночь.

Мое тело готово к тому, чтобы в нем зародилась новая жизнь. И я хочу, чтобы эта новая жизнь была от тебя, любимый!

Подобного шока работорговец не испытывал очень давно. Он, действительно, первое время очень опасался, что «помощница», вольно или невольно, разоблачит его. Потом понял, что «внучка» ему верна.

Но что кто-то еще может полюбить его? Об этом северянин даже и не думал.

Негоциант по достоинству оценил искренность слов, сказанных ему бывшей несостоявшейся наложницей.

Новая жизнь в ней зародилась вовремя.

Ар’рахх скептически оглядел решетчатое сооружение, не очень искусно сплетенное Александром из толстых и тонких полых палочек, скрепленных узкими полосками кожи.

Внешне это изделие не походило ни на что, ранее виданное зеленым верзилой. Он несколько раз обошел вокруг нагромождения побегов, из которых обычно делали копья, стрелы и иногда — тетивники, но так и не понял, как это сооружение может подняться воздух, а тем паче — кого-то поднять.

«И при чем здесь шкура дракона?» — Думал молодой охотник, возвращаясь на привычное место — под дерево, в тень, откуда он бесстрастно наблюдал за всеми манипуляциями землянина. — «Может, кожа Ужаса Неба обладает какими-то мистическими свойствами, которые мне неизвестны, но ведомы этому теплому осьминогу? Что ж… Посмотрим, посмотрим…»

Ждать оставалось недолго.

Так, во всяком случае, высказался его «брат по крови» отвечая на вопрос, как скоро Ар’рахх сможет лицезреть Александра, парящего, аки птеродактиль, над горячей гладью «кипяточного» озера. Зеленый верзила все равно ему не поверил, но вида не показал, чтобы ненароком не обидеть, не стал ни в чем разубеждать своего спутника, он просто не мешал ему, давая возможность лично убедиться, как тот не прав.

Последним этапом подготовки к полету осьминога стало ритуальное натягивание шкуры Ужаса Неба на шаткое сооружение из тростинок и кожаных ремней.

Шкура дракона была столь велика, что в некоторых местах выходила далеко за пределы каркаса, сплетенного землянином. Александр взял меч и безжалостно отсек все «лишние куски шкуры Ужаса Неба. Молодой охотник тотчас же резво подскочил, рачительно прибрал брошенные на землю куски своей драгоценной добычи в свой походный мешок.

Если бы Ар’рахх поверил «брату по крови», то он должен был теперь согласиться с тем, что это кожано-тростниковое сооружение может полететь. Но зеленый верзила хорошо видел, что оба «крыла» этого «дельт’плана» соединены жестко, землянин не сможет ими махать, чтобы подняться в воздух. Он хотел уже рассмеяться над безуспешными опытами своего друга, но воспитанная Годами охотничья выдержка снова взяла вверх. Ар’рахх только перебрался подальше в тень и положил мешок под голову, чтобы удобнее было наблюдать, как продолжает мучаться светлокожий любитель полетов по воздуху.

А теплый осьминог совершенно не обращал внимания на плохо скрываемый скепцизм своего единственного на Дракии друга.

Он опоясался широким кожаным ремнем, длинной тонкой перевязью примотал ремень к самому центру «крыльев», легко поднял самодельный дельтаплан, чтобы проверить его балансировку. В принципе все было нормально, но как поведет себя этот планер в воздухе, предугадать было сложно: расчетов Сашка не проводил, делал все «на глазок», исходя из соображений здравого смысла.

Взлетать Заречнев решил в высокого холма, пологой стороной обращенного к камышам, в которых запросто мог находиться тот самый Б’орн, который так напугал их и свиту вождя прошлым Днем.

Землянин забрался на самую макушку песчаной горы и остановился. Стало видно, КАК он волнуется. Это было заметно по его побледневшим щекам, по тому, как часто опускались и поднимались мышцы на его животе. Наконец, он выровнял свои самодельные крылья горизонтально, в последний раз глубоко вдохнул, наклонился всем телом вперед, быстробыстро перебирая ногами, побежал вперед, вниз по склону.

Ар’рахх повернулся удобнее, чтобы ему лучше было видно, когда устанет бежать вниз его настырный товарищ.

Но «брат по крови» бежал недолго. Всего через десяток шагов он слегка приподнял переднюю часть своего сооружения, выпрямил ноги и туловище параллельно поверхности холма и… полетел, к величайшему изумлению зеленого верзилы.

Однако полет длился недолго.

Внутри каркаса из тростника и ремней что-то звучно хрустнуло, «дельт’план» провалился вниз, посредине, словно Александр вдруг решил-таки взмахнуть крыльями, но так и не взмахнул.

Землянин с размаху шмякнулся животом и грудью на склон, вдобавок этот «дельт’план» остановился не сразу, он несколько шагов проволок теплого осьминога по поверхности, чувствительно разодрав тому колени и локти.

На «брата по крови» больно было смотреть: такого разочарованного лица у него Ар’рахх не видел никогда.

Стало не до насмешек. К тому же опытный и внимательный взгляд молодого охотника успел заметить, что конструкция светлокожего пришельца, в принципе, взлететь может.

Как далеко она сможет пролететь, разумеется, сказать было невозможно, но те десять или двенадцать шагов, которые «дельт’план» преодолел по воздуху, были очень обнадеживающими.

Зеленый верзила внутренне крякнул, но все-таки поднялся с «пригретого» места и пошел помогать другу собирать то, что осталось от непонятной конструкции.

Шкура Ужаса Неба, к счастью, не пострадала.

— Ты можешь мне объяснить, что ты хочешь построить, или хотя бы как это должно выглядеть? Я мог бы попробовать помочь тебе, но не знаю — как.

Сашка внимательно посмотрел на Ар’рахха, который из-под дерева полдня с нескрываемым ехидством наблюдал за его потугами соорудить нечто летательное, не делая ни одной попытки принять в этом участие, так как совершенно не верил в то, что у землянина может что-то плучиться; и вдруг он говорит о том, что хотел бы помочь.

Совесть заела?

Или все-таки убедился, что ЭТО может летать?

«Что ж, посмотрим!» — Подумал Заречнев, но по въевшейся в кровь привычке ничего говорить не стал.

С трудом превознемогая гордыню, он поманил рукой зеленого верзилу к ровному участку почвы, острым подобранным прутиком, как умел, начертил принципиальную схему летательного аппарата типа дельтаплана. Ар'рахх присел рядом на корточки, на удивление внимательно выслушал; надолго задумался.

— Вот посмотри! — Наконец, сказал он, отбирая у Сашки прутик и тыкая им в разные места «чертежа», нарисованного землянином. — Если делать так, как хочешь ты, то в этих местах «конструкция» получается слабая. На мой взгляд, он обязательно развалиться — рано или поздно. Тебе еще повезло, что твой «дельт’план» развалился на взлете, а не где-нибудь над озером, или хуже того — высоко над поверхностью.

Я не предлагаю тебе конструкцию менять, но ее можно сделать по другому; намного прочнее. Намного.

— Это как?

— Да запросто! Рассказывать долго, а если хочешь, за материалом пойдем прямо сейчас. По дороге и расскажу. Согласен?

— Конечно! — Ответил теплый осьминог, поднимаясь и закидывая не плечи свою походную сумку. — Идти далеко?

Искомое растение оказалось сравнительно близко. Стебли у него заметно отличались от тех, которые выбрал Александр для первого опыта — они были светлее, толще и… легче.

Ар’рахх быстро срубил полдюжины растений, вдвоем с Сашкой они резво отнесли их под то самое дерево, под которым зеленый верзила совсем недавно наслаждался отдыхом.

Вдвоем работа закипела в три раза быстрее.

Несущее крыло молодой охотник сделал всего из двух стеблей. Правда, для этого один из них пришлось вымочить в кипяточном озере и согнуть дугой, но в итоге конструкция несущей части планера оказалась такой прочной, что Ар’рахх без страха для проверки прочности даже попрыгал на ней, положив один край крыла на большой камень, а второй — на толстую ветку дерева.

Остальное уже было «делом техники»

Драгоценную шкуру дракона зеленый верзила «армировал» несколькими очень прочными нитями, натянув их наподобее струн теннисной ракетки, правда, только вдоль крыла, а не поперек.

Прыгать на шкуре, проверяя ее прочность, молодой охотник не стал, но было видно, что результатами своего труда он вполне доволен.

— Теперь можно попробовать еще раз! — Не скрывая своего волнения, сказал Ар’рахх, отойдя на несколько шагов и критически осмотрев результаты их с Сашкой деятельности.

Неожиданно он что-то заметил. Быстро вернулся к планеру, заново, другим ремешком перевязал крепление двух основных стеблей между собой.

Заречнев не стал заставлять себя уговаривать.

Второй раз он волновался еще больше, чем в первый раз. Но однажды испытанный преодоленный страх — это уже не страх, а пол-страха. Землянин покрепче вцепился дельтаплан и что было сил рванул вниз по склону… …Примерно половину перелета стрелы землянин летел прямо, постепенно набирая высоту, а потом слегка накренился налево и стал заметно поворачивать в сторону озера.

«Куда, он! — Кольнул молодого охотника неожиданный страх. — Там же кипяток. Он свариться в нем, если упадет в воду!

Но Сашка, похоже, знал, что делает. На озером он ощутимо стал набирать высоту, сделал несколько больших кругов над побережьем, плавно поворачивая почему-то все время одну сторону — налево. «Наверное, что-то в крыльях не так!» — Догадался Ар’рахх, но через некоторое время осьминог так же плавно развернулся в другую сторону. Зеленый верзила понял, что дело было в чем-то другом.

Летал землянин долго. Он несколько раз облетел все побережье вдоль и поперек того места, где они ночевали с «братом», то теряя высоту, то вновь её набирая. Как ему удавалось сделать это, молодой охотник понять не смог, хотя так интенсивно и много он не думал даже тогда, когда сражался на арене Храма Воли Богов.

Наконец, Александр пошел на приземление. Он стал снижаться, заложил довольно крутой вираж, после чего его скорость заметно возросла, направил свой крылатый тростник к земле. Перед самой поверхностью он, наконец, увидел, что скорость слишком высока, он просто не сумеет так быстро бежать, когда коснется почвы. Однако удача в тот день не отвернулась от выходца из далекого мира. В момент касания с грунта он энергично оттолкнулся от мягкой почвы, «дельт’план» взмыл невысоко вверх, теряя скорость, после чего (благо позволяло пространство) уже совершено спокойно приземлился чуть ли не у самого дерева, под которым давно уже не лежал Ар’рахх.

— У вас там, на планете, что, все вот так — летают? — Это был первый вопрос, который родился в слегка обезумевшей о невиданного зрелища голове зеленого верзилы.

— Не все, но кое-кто летает.

— Тогда понятно, почему ты так уверенно взялся за это дело! Жаль, я так не могу!

— Почему не можешь? Очень даже можешь! Хочешь попробовать?

Это было слишком даже для сегодняшнего дня. От такого предложения Ар’рахх сначала опешил, потом отрицательно замотал головой и замахал руками, показывая, как он опасается подходить к самодельным крыльям.

— На сегодня мне впечатлений хватит! — Выдавил он. Давай мои полеты отложим на завтра?

— На завтра, так на завтра… Тогда давай сегодня помозгуем, как нам найти детеныша этого Б’орна.

— Давай! Тебе помочь снять кожу дракона с этого «дельт’плана»?

— Помоги. — Ответил Александр, отвязывая края шкуры от остова. — Кстати, более точное название этого летательного аппарата — дельтаплан. Через «а». Ну, да не суть важно…

Называй, как удобнее тебе.

— А как он летает? Ты крыльями не машешь вовсе, а все равно тебя поднимает к Отцу Богов…

— Аэродинамика, брат. И восходящие потоки вкупе с невысокой силой тяжестью. То есть я хочу сказать, что на нашей планете и ты, и я и все остальное весило бы гораздо больше, чем здесь. На Дракии летать легче.

Дело в том, что над поверхностью всегда есть зоны, где почва нагревается больше, чем в других местах. Там воздух идет вверх. И вместе с собой поднимает меня, или другое крупное животное. Летать под действием поднимающегося воздуха называется — парить.

Так вот, парить над местом, где сильные восходящие потоки, можно очень долго.

— А над пустыней восходящие потоки есть?

— Конечно! А почему ты спросил?

— Если над пустыней можно долго парить, то какого Э’го мы перлись пешком полдюжины дней, и чуть не подохли от жары, если могли долететь до этого Храма за День?

Сашка хотел что-то ответить, но так и замер с открытым ртом.

Он неожиданно вскочил и забегал вокруг дерева, словно его укусила в то место, откуда растут ноги, болотная гадюка Ф'а, беспрерывно крича: «Эврика! Эврика!».

— Ты даже не представляешь, что ты сейчас сделал! — В сильнейшем возбуждении стал трясти своего зеленого «брата» землянин. Ты даже не представляешь!

Зеленый верзила выпучил глаза на своего спутника, не зная, как ему реагировать на странную выходку осьминога; на всякий случай он решил промолчать, мудро решив, что скоро «брат» придет в нормальное состояние и сам расскажет, что же, собственно произошло.

«Как же я сразу не догадался! Ну как же сразу не сообразил!» — Ходил вокруг дерева пришелец, совершенно убитый горем. — А ты, Ар’рахх, молодец! Я тебе когда-нибудь памятник поставлю. Из золота! В полный рост!

Молодой охотник успокоился, лениво растянулся под деревом. Он не знал, что такое памятник, и зачем его ставить в полный рост, да еще из золота — тоже. Его сейчас интересовали более приземленные вещи. Например, как все-таки найти и добыть детеныша этого Б’орна.

Однако поговорить с Саш’шей об этом удалось только ночью, перед тем, как зеленый великан, как обычно, первым устроился в своей подвесной постели, а землянин забрался на самый верх — бдить, охранять…

— Послушай, Саш'ша! — Сказал молодой охотник, закидывая руки за голову — точь-в-точь, как любил это делать Александр. — Я хорошо знаю повадки животных на этой планете.

Так вот, мне думается, этот Б’орн очень неглуп, если он сумел при такой неповоротливости выжить в окружении сонма голодных племен. Как я подозреваю, племя, вождя которого мы обидели со шкурой, не единственное на берегах этого озера.

И вот представь себе, что происходит. Куча драков, каждый из которых видит себя героем, добывшим для голодного племени целую гору мяса. У них есть дюжина дюжин Лет, чтобы изучить повадки этого монстра и научиться охотиться на него.

Однако этого не происходит. Здоровенный зверюга спокойно жрет камыш чуть ли не трех перелетах стрелы от хижин, совершенно не беспокоясь о том, что его потревожат.

О чем это говорит? О том, что Б’орн чувствует себя рядом с охотниками в полной безопасности.

Я давеча заметил в хижине вождя краешек коричневой шкуры монстра — единственной этой деревне, кстати. Может, гигант сдох — не вечно же они живут; но может, кому-то очень-очень давно повезло добыть зверя.

Но сегодня утром было видно, что на этого Б’орна они не охотятся — совершенно не умеют. У них нет тактики, они не знают его повадок, уязвимых мест. Я подозреваю, что этот зверюга живет на этом месте много Лет, а вождь просто знал, что он всегда здесь.

С другой стороны. Почему жители побережья озера не охотятся на детенышей? Их же легче добыть опять же в дюжину дюжин раз.

А не охотятся, потому что, как я думаю, детенышей на побережье нет. Они — где-то другом месте, недоступном для местных драков. Вопрос: в каком?

Давай думать!

— Давай! Где-нибудь глубоко в камышах?

— Возможно. Но маловероятно. Пожар, облава, стая хищников доберутся до любого самого укромного уголка. Нет. Родители могут покидать детеныша надолго. Иначе окочурятся голоду. С такой-то массой тела!

— Может, они собираются в стаю и по очереди охраняют детенышей?

Ар’рахх едва не захохотал, представив стаю гороподобных животных.

— Не-е… Исключено. Это сколько нужно камыша, чтобы прокормить всего одного монстра! А если их полдюжины? Нет. Отпадает.

— А может такое быть, что детеныши Б’орна появляются на свет не из яйца, а из тела зверя?

— Да. Такое возможно. Такие животные на Дракии есть. Например…

— Постой! — Перебил разговорившегося охотника землянин. — А может такое быть, что гденибудь посреди этого кипяточного озера есть большой остров?

— Да кто его знает? Вполне возможно! Ты думаешь?..

— Да, я думаю, что детеныши могут быть на острове. На Земле черепахи размножаются именно так — на островах.

— Значит, нужно поискать этот остров. Но если он есть, то охотники давно знали бы о нем.

Но с другой стороны… Этот монстр не даст приблизиться к месту роста молодняка ближе, чем на два перелета стрелы. Да ему достаточно перевернуть лодку или плот. И — все!

— Но на остров можно попасть по воздуху!

— Да, попробовать можно. Но одному тебе не справиться.

— Правильно мыслишь! Тебе тоже придется научится летать на дельтаплане!

Ар’рахх промолчал, ничего не ответил. Он вообще прекратил разговор, отвернулся от Александра, о чем-то надолго задумался. Землянин хотел его спросить что-то еще, но не стал, решил дождаться утра.

 

Глава 6. Лёжка монстра

Войско «лесных братьев» растянулось на несколько перелетов стрелы. Лекарям определили место в одном обозе с продуктами, в арьергарде небольшой разбойничьей армии.

К’нарр и его «внучка» шли почти рядом, плечо к плечу, но между собой не разговаривали.

Работорговцу было отчасти стыдно за вчерашнюю, как он думал, «слабость», а его спутница просто светилась от счастья, совершенно не замечая ничего вокруг. Северянин бросил на нее несколько мимолетных взглядов, хотел сказать, что произошедшее вчера лучше всего забыть, и как можно скорее, но настойчивая мысль, что у ее любимой Ир’рны через установленный Богами срок могут появиться братики и сестрички, не давала ему произнести роковые слова. Роковые, потому что таких слов после безумной ночи любви партнерше не говорят. Обидеть можно до самой глубины души. А всем известно, как мстительны и коварны бывают женщины, которых несправедливо обидели… Лучше промолчать.

Молчанье — дороже золота.

Уже к полудню появился первый раненный. Кто-то из молодых, не слишком опытных «робин гудов», оступился на пропитанной влагой почве, сорвался с дороги, долго летел вниз по крутому склону…

Поднимали его вверх практически «по частям».

Негоциант к осмотру раненого был уже готов.

Молодого воина внесли на руках, бережно положили на узкий стол лекаря.

С первого взгляда было видно, что отрок — не жилец.

Ноги и руки были поломаны в нескольких местах, кое-где из оранжевой от крови плоти белели обломки костей… Вдобавок, пока он падал, кувыркаясь, в раны набилось много грязи. А К’нарр знал: там, где была грязь, потом всегда много гноя, а драк начинает бредит и быстро умирает.

Пришла атаманша. Она мельком глянула на воина, сорвавшегося в пропасть, жестом отозвала работорговца сторонку.

«Не трать на него время! — Шепнула она. — Дай ему что-нибудь такое, чтобы он не чувствовал боль, и пусть умирает. Тебе его не спасти. Когда все сделаешь, догоняй отряд.

Мы идем дальше!»

Атаманша вышла. Вслед за ней палатку покинула и вся ее немногочисленная «свита».

К’нарр и «внучка» остались вдвоем.

Воин-отрок все понял, он обреченно проводил взглядом прямую спину предводительницы разбойников, снова посмотрел на работорговца.

В душе негоцианта от этого взгляда что-то шевельнулось.

Возможно, на него повлияла ночь любви, полная страсти; возможно, приказ атаманши породил у него внутреннее несогласие, сопротивление ему; возможно, северянин, сам того не замечая, стал изменяться, перерождаться, становиться настоящим целителем — лекарем, который никогда не откажет в помощи раненному или больному, даже если у него не будет ни единого шанса на успех.

— Здесь есть поблизости горный ключ? — Неожиданно спросил он у воина, охранявшего палатку. Тогда принесите мне воды из него, и побольше — распорядился он, получив утвердительный ответ.

Отрок удивленно посмотрел на негоцианта, потом на большой бурдюк с холодной водой, влажно шлепнувшийся о землю почти у его ног, кажется, стал догадываться, что умирить его не оставят: вода для этого не нужна.

— Посмотри мне в глаза! — Услышал он голос целителя. Повернул голову. В лицо ему полетело белое облачко пыли, которое дунул в него со своей ладони песочного цвета лекарь.

Сознание воина провалилось в чернь.

В принципе, К’нарр лично не рисковал ничем.

Риск существовал только для этого молодого драка, распростертого на столе. Риск, что если он выживет, то останется калекой до конца своих Дней.

Раны работорговец промывал долго. К счастью, у отрока не был поврежден ни один крупный кровеносный сосуд, иначе он давно бы умер от потери крови. Кости у молодых драков срастаются хорошо — это негоциант знал еще с детства (самого его Боги избавили от увечья, но он не раз слышал, как мать его отца говорила ему, что, не смотря на то, что кости у молодых драков срастаются хорошо, лучше с высоких деревьев на твердую почву не прыгать).

Вычистив раны, северянин тщательно напудрил их изнутри порошком, убивающим гной.

Он начал уже стягивать края ран специальными жилами, но потом вдруг почему-то остановился. Его уже довольно большой опыт говорил ему, что в ранах все же может появиться гной. И тогда…

«Что же делать? Как решить эту задачу?» — Думал он, в очередной раз тщательно промывая родниковой водой свои окровавленные руки. Неожиданно его взгляд упал на краешек палатки, из-под которого трудолюбивый муравей старался вытянуть соломинку.

Часть травинки была внутри палатки, часть — снаружи. Наконец, муравей, поняв, что ему не преодолеть тяжести плотного полотна, полез внутрь, в соломинку.

К’нарр, как завороженный, проследил взглядом за насекомым, зачем-то подошел к краешку полога, приподнял его. Муравей уже выбирался из противоположного края травинки.

Работорговец наклонился, подставил палец для насекомого, а когда тот забрался на него, поднял к своему лицу и зачем-то поцеловал муравья — одними губами.

Затем он быстро вернулся к столу, приказал принести целый пучок чистой соломы.

Из пучка он выбрал несколько самых плотных, аккуратно вставил их одним концом в ранку, крепко стянул края нитями.

«Теперь гноя можно не бояться — он вытечет из раны через полые стебли травы. А когда гной и сукровица перестанут выходить, травинки можно будет удалить». — Думал северянин, размеренно «штопая» раненного отрока.

Только к вечеру, укрепив все выправленные теперь конечности вдоль длинных и ровных стеблей, К’нарр позволил себе передохнуть. Он устало присел около начавшего приходить в сознание молодого воина, едва не уснул.

«Интересно, далеко ли до ближайшего села?» — подумал он, все же отдаваясь навалившейся дремоте. — «Раненого придется оставить в нем».

Утром, так и не дождавшись вразумительного ответа от своего друга на свой вчерашний вопрос, Сашка решил «стать на крыло» и совершить облет территории вдоль побережья озера. Нужно было совершенствовать навыки управления самодельным планером, важно было понять, насколько верно их с Ар’раххом предположение о том, что детенышей Б’орна на побережье горячего острова нет.

Зеленый верзила все также молча помог Александру натянуть драконью шкуру на каркас, не проронив ни слова, одними глазами «проводил в полет» «брата по крови».

У землянина на душе поскребли кошки: он понял, что опять нечаянно задел в религиозной душе молодого охотника нечто очень болезненное; но поменять что-то было уже нельзя, поэтому приходилось просто терпеть обиду новообретенного друга, надеясь, что она либо «рассосется» сама собой, либо, со временем, Ар’рахх соизволит объясниться, назовет причину, по которой простой, с точки зрения землянина, вопрос поверг в уныние трехпалого аборигена.

Утренняя прохлада «бодрила» до дрожи. Сашка после взлета довольно долго летел прямо, норовя попасть в теплый поток воздуха, идущий от озера, особенно сильный именно в утренние часы.

Впрочем, далеко от побережья землянин залетать побаивался, справедливо полагая, что пока он не научиться хорошо управлять дельтапланом, пока не узнает всех особенностей воздушной стихии над этой планетой, делать «пируэты» над водоемом, температура которого, «если что», не позволит ему доплыть до берега. Да и умирать, варясь заживо, ему не хотелось…

Планер оказался легким в полете, удобным в управлении. Он нес Александра «с запасом»; чувствовалось, что дельтаплан может поднять в воздух значительно больший, нежели у землянина, вес.

Вид с километровой высоты очень сильно отличался от того, который Заречнев привык видеть на этой планете у себя под ногами.

Когда прошло первое ощущение пьянящего восторга и радости, распирающей изнутри, Сашка решил с высоты рассмотреть Храм Сердца Богов — авось с неба он что-то увидит, откроет что-то новое, сыщет тайный, незаметный проход в «логово» хранителей Сердца Богов.

Храм с воздуха казался забавной детской игрушкой, сооруженной из деревянных коричневых кубиков каким-то усердным малышом. В пирамиду вели хорошо заметный оранжево-красные ручейки паломников, образовывавшие собой ровный рисунок Глаза Бога, начертанного на одеянии почти каждого паломника.

Александр сделал несколько больших кругов над Храмом, постепенно набирая высоту: каменное плато Храма быстро нагревалось под лучами Отца Богов, создавая мощный восходящий поток.

И тут его ждало неприятное открытие. Оказалось, что расстояние между сердцевиной Храма Сердца Богов и ближайшим к нему побережьем горячего озера, по самым скромным прикидкам, превышает пятьсот метров.

Чтобы проплыть под водой такое расстояние, задержать дыханием придется самое малое, минут на десять.

Сашка знал, что пока ему такое не по силам.

«Время еще есть!» — Мысленно приободрил он себя, разворачивая дельтаплан в сторону места, где остался Ар’рахх. — «Что-нибудь придумаем!»

Землянин летал так долго, что зеленый верзила успел подстрелить какую-то птицу и даже зажарить ее на медленном огне.

— Есть будешь? — Это были первые слова, которые пришелец услышал от своего друга в этот день. Сашка кивнул, неотрывно «гипнотизируя» покрывшуюся сочными каплями жира тушку летуна. Заречнев не ел так давно, что у него от голода в руках и в ногах появилась едва заметная дрожь.

— Ты можешь мне объяснить, что произошло; почему ты обиделся на меня, когда я предложил тебе самому попробовать полетать на этом планере? — Задал, наконец, молодому охотнику свой вопрос Александр, так долго «вертевшийся» у него на языке.

Ар’рахх снова промолчал. Но уже не стал отворачиваться от друга, он молча доел свою часть добычи, так же молча вытер руки-клешни о сухую короткую траву, вырванную тут же, у дерева.

— Рассказывать очень долго. Но все равно ты можешь не понять, как не могу понять я каких-то очень простых и очевидных для тебя вещей. Например, зачем тебе нужно было лезть в пасть огромному дракону, плюющемуся огнем, за каким-то там охотником из Племени Хромой Черепахи, если ты мог преспокойно спрятаться за какой-нибудь крепкой дверью? Так поступили бы двенадцать драков из двенадцати. Но не ты. Почему?

— Русские на войне своих не бросают…

— Вот видишь. Для тебя это очевидно настолько, что даже не требует объяснений. Вот и для меня также очевидно то, что мы, драки — существа земные, сухопутные. Мы не летаем по небу. Хуже того — даже мысли об этом — страшный грех, серьезный проступок перед Богами. Ты хочешь, чтобы меня или моих потомков за твои слова наказали Боги?

— Мне сложно судить о том, что можно, а что нельзя делать жителю этой планеты. Но я считаю, что Боги не настолько глупы, чтобы наказывать какого-то простого драка за несколько полетов на самодельном аппарате. Разве не Боги дали нам разум, чтобы мы могли сами решать, что нам можно, а что — нельзя? Разве не проще было Богам сделать всех бессловесными животными, лишенными разума, поступающими исключительно так, как хотят того Боги? Зачем тебе и мне разум? Разве не для того, чтобы мы могли думать?

Думать и решать, как нам поступать в той или иной ситуации.

И потом. Я слышал, Боги отвернулись от этой планеты. И вся вот эта «котовасия» с артефактами вызвана как раз тем, что у одного из нас есть шанс вернуть Богов этой планете, или заставить их сердца биться снова.

Так как ты думаешь, простят ли тебя Боги, если ты сделаешь крылья, пролетишь на них по воздуху, чтобы в конечном итоге добыть Сердце Богов, без которого не проснуться пребывающим в вечном забвении Богам?

Ар’рахх внимательно выслушал тираду своего друга, но ничего не ответил. Наверное, ему нужно было время, чтобы осмыслить, понять, принять все, что ему сказал землянин. Но по его лицу, походке было видно: «зерно сомнения» уже проросло в его душе. Нужно было только дождаться, когда оно даст «побеги».

Ждать Александр был готов долго. Очень долго.

Ближе к полудню землянин снова засобирался в небо. Зеленый верзила по заведенной им самим привычке не стал спрашивать: куда, и на какое время улетает на самодельных крыльях его «брат по крови». Но, судя по той особой тщательности, с которой пришелец несколько раз проверил все крепления своего дельтаплана, он намеревался лететь именно туда, где теоретически мог бы находиться неведомый кусок суши, со всех сторон окруженный горяченной водой — место, где может быть «гнездо» монстра; или «гнезда», если зверюга, способная приносить потомство, в «кипяточном» озере обитает не одна.

Ар’рахх прикинул ширину озера, его длину. Сообразил, что летать Сашке придется довольно-таки долго. Он достал из вещмешка флягу землянина, быстро сбегал к роднику, чтобы наполнить ее ключевой водой.

Пришелец увидел его старания, благодарно кивнул. Он пристроил бочонок на поясе, так, чтобы не мешал управлять летательным аппаратом; немного подумав, отрезал длинный и тонкий полый стебель от растущего поблизости тростника. Один край тростинки он опустил до самого дна фляжки, плотно закрыл горловину пробкой, второй — привязал кожаным ремешком почти у лица. Получилось очень удобное устройство: воду из бочонка можно было пить прямо в воздухе, ни на мгновение не выпуская из рук рулевую трапецию.

Еду с собой Заречнев брать не стал.

«Какающий Василий Алексеевич» бесстрастно наблюдал сверху, как прямо у него перед глазами крошечная крылатая букашка набрала скорость, оторвалась от поверхности и полетела вперед, через озеро, постепенно набирая высоту. …Побережье горячего озера медленно истаивало за спиной у планериста. Впереди, насколько хватало глаз, матово блестел покрытыми редкими барашками «кипяточный» водоем. Заветного острова не было видно нигде.

Александр поднялся еще выше, если бы у него был высотомер, он мог бы сказать, как велико расстояние между его ногами и верхней кромкой воды — километр, два… А пока он мог только предполагать, насколько высоко поднимают его мощные восходящие потоки, непрерывно идущие от озера.

Примерно через час землянин решил повернуть назад. Он заложил вираж вправо, сориентировался по Отцу Богов, выбрал далеко на Востоке крохотную зазубрину какогото пика, чтобы не сбиться с прямого пути, стал держать направление строго на него.

Унылая и однообразная картина под крылом его планера стала порядком надоедать нетерпеливому охотнику за артефактами. Чтобы скоротать время, он стал более внимательно осматривать поверхность водоема у себя под ногами.

Неожиданно где-то далеко внизу по озеру пошли круги. Потом — еще, но уже в другом месте, западнее. Через несколько секунд круги появились опять, и снова западнее двух первых.

Сашка заложил вираж влево, пошел на снижение.

С высоты примерно в километр стало хорошо видно, что под водой путешествует властелин горячего озера. Опустившись еще метров на пятьсот, землянин заметил, что Б’орн был не один. Параллельно ему, несколькими десятками метров в стороне горячую воду разрезал… детеныш монстра. Заречнев, чтобы не спугнуть зверюги, тут же ушел строну. Но получилось у него это слишком резко. Вдобавок он зачем-то задрал нос у своего планера. Дельтаплан потерял скорость, стал заваливаться на крыло, норовя вообще свалиться в штопор.

Александр со страха едва не обосрался.

Горячий пот мгновенно охватило все его тело, глаза с ужасом смотрели на быстро приближающуюся поверхность озера, несущую смерть, но вот руки по-прежнему старались изменить ситуацию, плавно поднимая к Отцу Богов переднюю часть летательного аппарата.

Метрах в двадцати от поверхности водоема дельтаплан набрал нужную скорость, выровнялся, перешел в горизонтальный полет. Мощные восходящие потоки снова уверенно подхватили кожаные крылья аппарата горе-авиатора, медленно, но неуклонно поднимая его все дальше и дальше от смертельно опасной воды «кипяточного» озера.

На берегу от глаз внимательно Ар’рахха не ускользнули перемены в настроении его светлокожего друга. Он помог ему выпутаться из привязей планера, подал зажаренного на костре птеродактиля. Сашка все время подавленно молчал. О своем «пируэте» около самой воды он рассказал зеленому верзиле только тогда, когда ушел на покой Отец Богов и они с зеленым верзилой, как обычно, устроились на ночлег в своих гамаках.

Молодой следопыт не стал ничего комментировать; он сказал единственную фразу, ради которой, наверное, и стоило испытать весь тот ужас, который перенес землянин. «Завтра — моя очередь лететь! Утром покажешь, как управлять этим «дельт’планом».

К’нарр догнал разбойничье войско только к полуночи. На подходе к бивуаку «робин гудов» его окликнули часовые. Работорговец приблизился, был тут же узнан и препровожден в палатку к атаманше.

— Вот, что! — Обратилась к нему предводительница разбойников, едва он переступил границу света и тьмы. — Я давно тебя ждала. Ты так срочно понадобился мне для одного небольшого поручения.

Сегодня же, после полуночи тебе придется оставить лагерь и в одиночку направиться вот к этой крепости! — Атаманша положила на стол кусок кожи, на которой была искусно нарисована древняя северная крепость. Негоциант с первого взгляда узнал — какая:

Дэв’ви, родовой замок Фул’ланн Дэв’ви, предводительницы разбойников.

«Так вот оно в чем дело! Вот она — цель и причина похода армии разбойников на Север!»

Мелькнула догадка у северянина. — «Это же ее родовой замок! Тот самый, где несколько Лет назад была уничтожена вся ее семья и откуда она каким-то чудом ускользнула, умудрившись не попасть в лапы кочевникам. Теперь она хочет вот таким вот образом вернуть обратно то, что принадлежало ее предкам дюжину дюжин поколений, да и теперь, если мне не изменяет память, она имеет право вернуть себе то, что было не по адату отнято у ее Рода.

Та-ак! Это понятно! Но что же она хочет от меня?

— Ты сделаешь вот что! — Словно отвечая на его невысказанный вопрос, сказала атаманша. — Ты под видом лекаря проникнешь в крепость, добьешься того, чтобы тебя принял и выслушал теперешний «хозяин» и как страшную тайну расскажешь ему, что к замку направляется Фул’ланн Дэв’ви с огромной армией головорезов, которая хочет захватить и уничтожить крепость.

В эту поездку ты отправишься один. Свою «внучку», или кто она тебе там — уже не знаю: видела, какими глазами она смотрела на тебя сегодняшним утром, ты оставишь здесь, под надежной охраной. Если будут какие-то раненные, она справится — я видела, что в делах лекарских она, по крайней мере, не хуже тебя. По крайней мере.

И последнее. Я не знаю, что ты задумал, целитель. Но глаза твоей «внучки» говорят гораздо больше, чем все те слова, которые ты говорил или мог бы сказать мне за все время пребывания в моем лагере. Например, они говорят, что ты не так стар, как хочешь казаться. Драку твоего возраста просто не по силам доставить такое удовольствие женщине, которое доставил ты. Значит, ты либо гораздо моложе, чем кажешься, либо в твоем организме каким-то чудом сохранились живительные соки, которые так отличают драка зрелого от драка старого.

Придет время, я разберусь и в этом. Я думаю, это время наступит довольно скоро — после окончания небольшой и победоносной войны, в которой ты тоже сыграешь свою небольшую, но очень важную роль.

Если ты сыграешь свою роль так, как нужно, твоя спутница останется жить; если нет — у тебя останется только один шанс сохранить ей жизнь — выкупить ее жизнь ценой своей.

Теперь о твоем деле.

Мы окажемся у стен замка через шесть Дней. Ты должен быть в нем не позднее, чем через три. Чтобы ты все успел вовремя, я тебе даю двух Б’ка. Будешь скакать на них по очереди, пока не упадут замертво. После этого ты бросишь их и пойдешь пешком. Я думаю, что если ты очень постараешься, то максимум через два Дня ты можешь быть у ворот крепости.

Чтобы тебе поверили наверняка, ты должен все это время не спать, не есть, если получиться — то даже и не пить. Когда тебя приведут к «хозяину» замка, ты должен выглядеть так, что ты не спал, не ел и не пил несколько Дней, все это время ехал и шел с одной-единственной целью — как можно скорее рассказать ему, КАКАЯ ему грозит опасность.

Ты все понял, лекарь? Или как там тебя?

— Меня? Меня зовут К’нарр! А! Я вижу, тебе хорошо знакомо это имя! Что, не ожидала увидеть меня здесь?

— Ну почему же… Я еще несколько Дней назад заметила, как ты похож на этого презренного работорговца с Севера. Но я не могла даже подумать, что ты так состаришься всего за несколько дюжин Дней, прошедших от Дня, когда закончились Игры Богов. Или это тоже твои очередные уловки? Зачем ты здесь? Убить меня?

— Если бы я хотел убить тебя, то давно сделал бы это! Возможностей было — хоть отбавляй!

— Ну, да! Но вы же у нас благородный господин, торговец живым товаром, так сказать.

Высшая каста! Нет, постой! Я не верю тебе. Дай-ка попробую угадать… Тебя подослал ко мне этот, как его… — Она сделала вид, что задумалась — Верховный Жрец Храма Воли Богов. Насколько я знаю его характер, он не просто послал тебя ко мне в лагерь, он оставил у себя в заложниках твою дочь. Ту самую, которую у меня вместе с тобой похитил инопланетник, которого зовут Саш’ша. Они тогда все время были вместе с высоким парнем. Имя у него такое интересное, нездешнее — Ар’рахх. Кажется, он откудато с Юга.

Кстати, ты не знаешь, как ему удалось победить Э’го?

— Ну почему же… Мы все видели.

— И как?

— Сначала этот Э’го парализовал высокого охотника с Юга. Парализовал и проглотил.

Тогда Саш’ша забрался к дракону на голову, ткнул мечом в край пасти. Когда Э’го раскрыл челюсти, инопланетник вместе с мечом прыгнул в открытую пасть. Все, кто был в это момент у арены, просто онемели от потрясения. Все подумали, что дракон сожрал их обоих.

Но потом внутри Э’го что-то взорвалось, ему оторвало голову и шею. Из дыры выбрался Саш’ша сам и вытащил высокого охотника.

— Ты думаешь, им повезло, дракон взорвался сам?

— Нет! Пришелец что-то такое сделал внутри зверя, что у того в теле лопнул огонь, которым он плюется, когда убивает добычу.

— Жаль, я этого не видела! А хочешь знать, как мне удалось сбежать из Храма?

Неожиданно спросила она, уже не сверля своим пристальным взглядом работорговца.

К’нарр, привыкший за эти Дни к тому, что Фул’ланн Дэв’ви можно не бояться, машинально кивнул. Его неподдельное любопытство тоже не ускользнуло от наблюдательной атаманшей, но она решила пока не расслабляться, понимая, что полностью доверять негоцианту-лекарю она не сможет никогда.

— Я похитила нож у светлокожего гладиатора, из мешка, когда их не было в комнате. потом, когда меня повели в комнату, в которой живет Смерть, мне пришлось убить обоих стражников. Я не хотела их убивать — почему-то сказала она. — Но у меня не было иного выхода.

А можно я задам тебе еще один вопрос?

— Задавай! Все равно ведь на рассвете меня убьют. Спрашивай, пока есть возможность спросить.

Предводительницу «лесных братьев» едва не передернуло от таких слов северянина, но она сдержалась, решив, очевидно, все же услышать сначала ответ на вопрос, который так мучил ее.

— Говорили, что инопланетника и этого Ар’рахха на Иры Богов продал именно ты. А как они попали к тебе? Что ты вообще знаешь об этом светлокожем существе с пятью пальцами?

— Хороший вопрос! Настолько хороший, что я думаю, в самое время мне поторговаться тобой.

— С тобой? Ты шутишь? У тебя не ничего нет! И что ты хочешь выторговать в обмен на то, чего у тебя нет?

— У меня есть ответ на вопрос, который ты мне задала. Я отвечу тебе на этот вопрос, если..

— Что если? Если я прикажу тебя не убивать?

— Нет. Не это! Мне свою жизнь не спасти — это понятно даже муравью, который сейчас спит где-нибудь глубоко в муравейнике. Но я пока еще могу спасти жизнь той девушки, которой пришел в твой лагерь. Она ни в чем перед тобой не виновата. Отпусти ее, и расскажу тебе все, что знаю об Ар'раххе и его светлокожем друге Саш’ша.

— Так они — друзья? А я думала, что этот пришелец — добыча южанина.

— Поначалу так и было, но теперь… Ох, и хитра же ты! Сначала дай слово, что ничего не сделаешь девушке, отпустишь ее, когда меня казнят!

— Зачем тебе мое слово? Ты же даже не узнаешь, сдержала я его, или нет.

— Не криви душой, Фул’ланн Дэв’ви! Если ты даешь слово, ты всегда его сдерживаешь! Не знаю, в чем уж тут дело: может, ты боишься гнева Богов, может, таковы традиции твоего древнейшего Рода. Но всем известна эта твоя черта характера. Так даешь слово?

— Что ж. Приятно, когда даже враги умеют ценить… Я даю тебе слово! С твоей возлюбленной ничего не случится! Рассказывай!

— У меня есть еще одна просьба!

— Ты переходишь все границы, северянин! Тебя не устраивает мое слово?

— Устраивает! Но просьбу я все равно скажу! Мне больше некому ее сказать! Только тебе!

— Ну, и что это за просьба?

— Когда меня убьют, распространите слух, что работорговец К’нарр был изобличен тобой и казнен за то, что покушался на тебя!

— Вот как?! И зачем тебе это?

— Чтобы сохранить еще одну жизнь — жизнь моей дочери. Ты точно угадала — она осталась в заложниках у Жрецов.

— Так вот почему ты назвал свое имя! У тебя не осталось выбора! Если ты не выполнил бы мое задание, то казнили бы твою спутницу. А если бы выполнил — то, опять же, казнили, но уже твою дочь! Ну, что я могу сказать тебе, К’нарр. Выбор у тебя был небольшой.

Одно радует — ты выбрал не свою жизнь.

Может, это и был единственно верный выбор… — Она надолго задумалась, мерно прохаживаясь по палатке.

— А знаешь, что! Я думаю, менять ничего не надо. Ты, как и договаривались, отправишься в крепость и скажешь все, что я тебе велела сказать. После этого ты вернешься обратно ответишь мне на мой вопрос. Или не вернешься? Дашь слово? Твое слово — против моего?

— Ну, ты и стерва, Фул’ланн… Хоть и древнейшего на Дракии Рода! Да неужели слово негоцианта может быть слабее слова атаманши? Не бывать такому! Даю тебе свое слово, что вернусь и все расскажу!

Он раздраженно повернулся и энергично вышел их палатки, не заметив, как озорно блеснули глаза у предводительницы «робин гудов»

Ар’рахха от нервного напряжения начало ощутимо трясти. Такого жуткого волнения он не испытывал ни разу в жизни, даже тогда, когда впервые в жизни из-за кустов метился копьем в Маг’га, терзавшего добычу в полудюжине шагов от него.

Он почти перестал соображать от животного страха, захлестнувшего сознание, его уши были словно забиты теплой и вязкой глиной, через которую доходят отдельные звуки, да и то, сильно искаженные и приглушенные.

Этими отдельными звуками были последние рекомендации Александра, как управлять этим «дельт’планом».

«Разбежаться. Оттолкнуться. Приподнять переднюю часть аппарата, перемещая трапецию от себя!» — Молча, как молитву, продолжал повторять про себя зеленый верзила, до боли в пальцах сжимая рычаг управления планером.

Наконец, он решился.

Зеленый верзила побежал вниз широкими шагами, с каждым мгновением набирая скорость. Примерно через две дюжины шагов он слегка отстранил от себя перекладину рычага управления, тут же почувствовал, как неведомая сила тянет его вверх, норовит оторвать ноги бедного охотника от привычной тверди. Пару раз Ар’рахху еще удалось зацепить кончиками когтей грунт, но потом расстояние между его ногами и поверхностью Дракии стало быстро увеличиваться и он, вспомнив, что ему говорил на это счет Саш’ша, вытянулся всем своим длинным телом параллельно поверхности планеты, покрепче ухватился за рулевое приспособление, осторожно подвигал им вперед и назад, вправо и влево, стараясь почувствовать, какие изменения в поведении «дельт’плана» вызывают эти манипуляции с рычагом управления.

Ощущения были не просто необычными, они были — потрясающими. Зеленому верзиле захотелось восторженно кричать, что было сил; от переполнявшего душу упоения, сердце, казалось вот-вот вырвется из груди и тоже полетит по воздуху, распевая осанны неведомым существам, придумавшим такой способ перемещения разумных существ по воздуху.

Молодой охотник едва не «срезался» на первом же развороте. Он слишком резко переместил рычаг влево, планер послушно накренился и стал быстро заваливаться на крыло.

Скорость сразу заметно увеличилась, а поверхность «кипяточного» озера быстро полетела навстречу неопытному авиатору.

Нужно было что-то быстро предпринимать.

К несчастью, все советы и рекомендации теплого осьминога мгновенно вылетели из головы зеленого верзилы, он решил не стараться что-то вспомнить, а стал действовать так, как ему подсказывала интуиция.

Он быстро убрал крен, приподнял переднюю часть планера. Дельтаплан описал плавную дугу и легко взмыл вверх, унося от воды начинающего воздухоплавателя. Когда аппарат набрал «свою» высоту, Ар’рахх решил повторить маневр, но уже с поворотом в другую сторону. Теперь он уже знал, что будет, если он выполнит еще раз эти манипуляции с рулем.

Воздушный «зигзаг» получился намного лучше, чем в первый раз.

«Та-ак!» — Стал соображать молодой охотник, пытаясь понять, как поведет себя планер, в других ситуациях. — «Наверное, все дело в скорости и в высоте. Саш’ша рассказывал, что едва не погиб, потому что не хватило запаса скорости. А если попробовать более крутой поворот, предварительно как следует разогнавшись на «дельт’плане» сверху вниз, как с горки?»

Он тут же приступил к реализации задуманного. Поднялся на крыльях из кожи дракона примерно на два перелета стрелы, прижал трапецию руля высоты к себе, плавно пошел вниз, набирая скорость…

Когда встречный поток воздуха стал довольно плотным, а ветер засвистел в ушах, Ар’рахх довольно энергично «положил» на бок дельтаплан, одновременно вытягивая рычаг на себя.

«Поведение» планера просто потрясло молодого охотника. Аппарат описал довольно крутую дугу и, как ни в чем не бывало, продолжил полет по прямой.

Это был большой успех. В своем первом же самостоятельном полете зеленый верзила научился выполнять очень рискованные маневры, которые, однако, очень могли пригодиться ему и Александру в дальнейшем.

В таком режиме — подъем вверх, плавный и длинный спуск, резкий разворот в конце разгона — Ар’рахх летал довольно долго. Когда он почувствовал, что стал уставать от нервного напряжения, направился в сторону, где, по его предположениям, должен был находиться их с Саш’шей временный лагерь.

Напоследок он все же решил «козырнуть» перед своим «братом по крови» новообретенными навыками. Заметив, что тот неотрывно следит за его первым полетом, Ар’рахх снова набрал высоту, плавно спикировал на их «ночное» дерево и почти над головой осьминога выполнил так удававшийся ему пируэт.

У землянина от удивления открылся рот. Он и предположить не мог, что драк, которого он еда ли не силой «загонял» в воздух, спустя каких-то полдня выполняет — сам, без чьейто помощи и подсказки — сложнейшие для дельтаплана фигуры высшего пилотажа.

Такого вкусного птеродактиля зеленый верзила в последний раз ел тогда, когда спустя три Дня после вынужденного сидения на одиноком дереве, где он скрывался от стаи хищников, случайно подстрелил молодого летуна.

После полудня в воздух поднялся Александр.

Он не стал долго раздумывать над предстоящим маршрутом, а просто направил свой планер примерно в том же направлении, куда вчера плыли мама-монстр со своим детенышем.

Примерно через час земного времени его упрямство и настойчивость были вознаграждены. Посреди озера из воды торчала довольно большая скала, вокруг которой неровной коричневой кляксой растекался сам остров — небольшой, но очень удобный с точки зрения выведения такого большого, но беззащитного потомства, каковое имелось у Б’орна. Именно таким могло быть родовое «гнездо монстра». Детенышей озерного гиганта на пляже вокруг скалы видно не было. Землянин сделал круг над островком.

Неожиданно Сашке почудилось какое-то движение в «гнезде». Он, ни на мгновение не забывая о вчерашнем казусе, плавно снизился, на «бреющем» прошел над островом.

Детеныши в «гнезде» были.

Однако цвет их шкуры полностью совпадал с цветом крупного вулканического песка, на котором они лежали.

«Да, мудра мать-природа!» — С восхищением подумал Александр, разворачиваясь сторону «дома» и постепенно набирая высоту — «Те детеныши, шкурка которых отличались по цвету от песка «гнезда», попросту не выживали. «Правильный» цвет помогал дожить до того возраста, когда монстр уже может спрятаться в воде от своих врагов.

Врагов… Врагов…

Интересно, а кто у него враги?

От кого прячется мини-монстр, «маскируясь» под цвет песка?

Очевидно, от того, кто мог бы заметить его с воздуха.

А кто мог бы заметить «маленького» Б’орна с воздуха?

Правильно! Ужас Неба, Э‘го ему в глотку!

Заречнев инстиктивно втянул голову в плечи, быстро осматриваясь по сторонам: не летит ли к острову с какой-либо стороны самое коварное хищное существо на этой планете, справедливо именуемое Ужасом Неба.

Горизонт был чист.

Приземлившись и едва распутав ремни, коими он крепился к планеру, землянин все рассказал зеленому верзиле.

Охотники за артефактами стали думать, как найти выход из сложившейся ситуации.

Как ни крути, но лететь к острову одному становилось очень опасным. Предположение том, что летающие огневики охотятся только на новорожденных монстрят, могло оказаться верным. Но точно также оно могло оказаться ошибочным. И тогда за обладание драгоценной шкурой молодого Б’орна между ними и Ужасом Неба, буде он неожиданно нагрянет к «своей» скале, схватки не избежать.

Не зря же на Хвосте Дракона в дальнюю разведку охотники из Племени Хромой Черепахи ходят не менее, по два.

Дельтаплан в воздух мог поднять и двоих- это признали оба начинающих воздухоплавателя. Но вот как быть с оружием? А если удастся добыть монстрёныша, то ведь и шкуру его тоже как-то придется оттуда вывозить?

Вывод напрашивался сам: дельтапланов должно быть два.

Сашка и Ар’рахх долго смеялись над своей собственной глупостью, над тем, что такое простое решение не пришло к ним раньше.

Стали думать, где взять еще одну шкуру для крыльев…

— Послушай! — Сказал зеленый верзила. — Давай пойдем обратно в деревню, снова сделаем там засаду. А когда прилетит Ужас Неба, мы его — того!

— А зачем нам Ужас Неба? — Не понял землянин.

— Как зачем? А шкура? Мы из его шкуры сделаем второй дельт’план.

— Дельтаплан мы можем сделать из любой другой шкуры. Или даже из нескольких… Лишь бы они были легкими и прочными.

— Так ты все это время знал, что не только шкура дракона может быть использована на крылья? Знал, и молчал? А я-то думал, что «летает» только кожа Ужаса… Ты меня обманул!

— В чем? — почти искренне удивился Заречнев.

— В том, что не сказал, что на твой аппарат можно использовать любую легкую шкуру!

— Ты же не спрашивал об этом! Я только попросил у тебя разрешения на твою шкуру. А том, что годиться только она, я тебе ничего не говорил.

— Ну ты и Д’ронн! Такой же хитрый и коварный! Если бы ты не был моим другом братом, я точно намял бы тебе бока!

— А в чем проблема? Можешь намять хоть сейчас? Или кишка тонка?

— Что значит — кишка тонка?

— Это значит — ты боишься сразиться со мной!

Ар’рахх подпрыгнул на месте от возмущения, всем видом показывая, что никого и ничего не боится, все его три могучих пальца непроизвольно разжались, превратившись страшное хватательно-вырывательно оружие. Он несколько секунд с вызовом и агрессией смотрел на землянина. Потом его взгляд неожиданно потух, руки вернулись в нормальное положение.

— Что? Что-то не так? — Насмешливо спросил Сашка, даже не пошевелившийся в ответ на агрессивный выпад молодого охотника.

— В Племени Хромой Черепахи не вступают в схватку с драками, которые спасли тебе жизнь. По адату моего племени теперь моя жизнь целиком принадлежит тебе. Ты можешь даже забрать ее… Если захочешь…

— Так и моя жизнь тогда тоже принадлежит тебе!

— Это другое. Сначала ты спас меня, а уж потом — я тебя — Так что из этого следует? И что будем делать дальше?

— Да ничего! Будем искать того, чья шкура может стать крыльями другого дельт’плана.

— По мне, так я бы в первую очередь использовал шкуру этого вождишки…

Хохотали долго — это уходило неожиданное нервное напряжение, вызванное нечаянной размолвкой.

К вечеру пошли за шкурами.

Работорговец в точности выполни все рекомендации, высказанные ему атаманшей. Уже вечеру второго Дня он, предельно уставший, голодный, грязный, измученный беспрерывной скачкой стоял у открытых ворот родового замка Фул’ланн Дэв’ви, не силах сделать последний шаг в пути во много-много перелетов стрелы.

Но, или атаманша рассчитала все предельно точно, или силы действительно оставили негоцианта, его подобрал подвижный внешний патруль, совершавший едва ли не последний обход крепостных стен перед тем, как наглухо закрыть ворота до следующего появления Отца Богов.

Ему дали умыться, напоили, немного покормили, а потом под руки отвели наверх, хозяину крепости.

Т’марр, владыка замка Дэв’ви и всего северного побережья Шеи Дракона восседал на родовом троне клана Дэв’ви в фамильном тронном зале крепости. В прежние времена тронный зал представлял из себя высокую и длинную комнату, в которой очень любили собираться все члены многочисленного семейства Рода Дэв’ви. Остатки уюта семейности кое-где еще сохранились в тронном зале, но теперь это помещение совершенно не было похоже на милый семейный очаг. Это был тронный зал Воина, Владыки, Хозяина.

Каковым, собственно и являлся последний владелец замка — «наследник» кочевников, которые когда-то «под корень» уничтожили весь Род драков, построивших и населявших эти высокие каменные стены. Потом кочевники, как известно, продали замок Жрецам, но те тоже недолго обитали в этих стенах… История его воцарения на семейном троне Дэв’ви была туманной и кровавой, однако, учитывая большую и жестокую дружину владельца крепости, его право на собственность не рисковал оспорить никто.

По крайней мере — до самого последнего времени.

А то, что это в ближайшее время может произойти, работорговец почти не сомневался, зная планы и характер атаманши разбойников Фул’ланн Дэв’ви.

К’нарра подтащили к ногам повелителя и довольно болезненно бросили на каменный пол прямо к подножью трона Т'марра.

— Рассказывай, кто ты такой и зачем ты из последних сил пытался попасть в МОЙ замок!

Приказал ему Владыка.

— Меня зовут К’нарр! Я торговец рабами и другим живым товаром. Несколько Дней назад по приказу Верховного Жреца Храма Воли Богов мне под видом целителя удалось проникнуть в лагерь Фул’ланн Дэв’ви. Мне удалось узнать, что она с целой армии изгоев направляется к твоему замку с целью захватить его.

Т’марр захохотал.

— Захватить? МОЙ замок? Да она сошла с ума! Как её зовут, эту безумную предводительницу разбойников.

— Не гневайся, Повелитель, но это Фул’ланн Дэв’ви…

— Как? Она еще жива? Мне доносили, что ее… Впрочем, это тебя не касается. А как ты, торговец, смог выдавать себя за лекаря? Как тебя не изобличили в первый же День? знаю, что эта атаманша — законченная преступница, но в чем-чем, а вуме проницательности ей не откажешь.

— Я много путешествовал… Кое-что узнал. Травы, отвары, настойки, грибы… Иногда это помогало, иногда — нет. Она стала что-то подозревать… Мне пришлось спешно бежать..

Её войско будет здесь чрез три или четыре Дня.

— Что ты заладил — армия, войско! Обыкновенная банда, слишком разбухшая от крестьян, не умеющих даже толком держать копье.

Я думаю, что ты что-то скрываешь, работорговец! Ну, да ладно, это выясниться достаточно скоро. Если через четыре Дня у моих стен не будет стоять «армия» Фул’ланн Дэв’ви, тебя вздернут на этих самых стенах так, чтобы ты мог получше разглядеть: не показалась ли у горизонта грозная разбойница со своими подручными.

Уведите его! Дайте воды, пищи, заприте где-нибудь в подвале. Хорошо охраняйте! И пока не трогайте! Он мне, возможно, еще понадобится!

Сашка еще в детстве поражал всех своей способностью видеть в темноте не хуже, чем иные — днем. Здесь, на этой планете это его качество стало только лучше, причем проявлялось это порой в самых неожиданных ситуациях.

Заречнев знал (вычитал однажды в научно-популярном журнале «Наука и жизнь»), что человеческий глаз является абсолютным рекордсменов среди всех устройств и приборов, фиксирующих световое излучение. Как говорилось в статье, после многодневной адаптации в полной темноте человеческий глаз способен уловить один-единственный фотон света.

Фокус был в том, что у Александра адаптация к ночному видению проходила намного быстрее, чем в описанном опыте — всего за несколько минут, максимум за полчаса.

В ночном лесу он хорошо различал веточки под ногами, удава, притаившегося над тропой в поисках подходящей добычи, трио молодых Маг’гов, мерно посапывающих под отдельно стоящим деревом после многокилометрового обхода «владений» их стаи. Сашка не знал, но Ар’рахх хорошо был осведомлен о том, что молодые хищники, для более детального узнавания своей территории, для получения необходимого опыта, определенном возрасте небольшими группками по три-четыре зверя часто совершают многодневные рейды по территории, на которой обитает их стая. И поэтому, пока теплый осьминог судорожно пытался рассмотреть в темноте остальных зверей несуществующей стаи Маг’гов, зеленый верзила легонько тронул его за плечо и жестом показал, как землянину нужно обходить с фланга спящих хищников.

Молодые звери так и не проснулась. Трижды, с коротким промежутками тоненько тенькнула в темноте тетива стреломета зеленого верзилы. Стрелы одна за другой вонзались куда-то в шею между черепами зверей и их шеями.

«У Маг’гов есть одно место. — Вполголоса пояснил Ар’рахх, снимая шкуры с молодых хищников. Если попасть именно в него, достаточно одной стрелы или удара копьем.

Утро застало охотников за артефактами на из привычном месте — в гамаках, подвешенных к дереву.

Аккуратно вывешенные шкуры хищников ждали Отца Богов на соседних ветках.

 

Глава 7. Осада

Вешать К’нарра никто не стал. Смерть от удушья считалась самой мучительной и поэтому — самой почетной из всех возможных. Небольшой собственный вес вешаемого вкупе с крепкими шеями драков не давал нужного эффекта довольно длительное время. Чтобы ускорить «процесс», к ногам казнимого, как правило, привязывали солидный вес, а и то вовсе зацепляли веревку, протянутую через блок… Такой смерти удостаивались только особо опасные преступники, или вельможи, чей высокий общественный статус требовал какого-то особого вида казни.

Таких «предателей», как негоциант, в Дэв’ви казнили просто — их сбрасывали вниз с самой высокой башни замка.

Внизу, у основания крепости казнимого «ждали» острые скалы, первоначально предназначавшиеся для затруднения перемещения штурмующих замок непосредственно перед стенами. Да и осадную башню по огромным и острым камням вплотную к стенам — не поставишь.

К’нарр с видимым усилием поднялся вверх по винтовой лестнице, с тоской посмотрел вниз, на острые камни.

Его смерть будет мгновенной.

А вот какой будет гибель двух его самых близких на этой планете существ — дочери Ир’рны и лекарки — «внучки»? Наверняка не такой скорой и безболезненной.

Его подвели краю, наклонили вперед лицом так, чтобы он все время «висел» над бездной.

Его ноги касались самого краешка белой каменной стены, а руки, крепко связанные за спиной прочной веревкой были обращены к палачам так, чтобы они могли одним движением ножа или топора пересечь последнюю нить между жизнью и смертью того, кто уже и так мысленно был уже там, внизу, на камнях.

Ждали только Владыку.

Т’марр почему-то задерживался, а без него казнь никто не осмелился бы начинать. Зная крутой норов хозяина, тот, кто посмел бы это сделать, сам рисковал отправиться с башни вслед за работорговцем.

Наконец, в сопровождении не очень многочисленной свиты пожаловал сам хозяин замка.

Он уселся в заранее подготовленное кресло, поправил одежду и меч, едва заметно шевельнул рукой, отдавая разрешение начать казнь.

Прямо на стену, буквально в двух шагах от висевшего над пропастью негоцианта забрался шустрый малый, судя по манере поведения и одежде — местный глашатай.

Он уперся спиной в один из зубьев стены, вынул из-под одежды плотно свернутый свиток, развернул его, стал читать вслух, стараясь, чтобы каждое его слово было слышно и понятно тому, кто весь это спектакль устроил.

«…За неуважительное отношение к нашему господину владельцу замка, выразившееся в предательстве, предоставлении ложных сведений и обмане, неизвестный разбойник, называемый себя именем уважаемого негоцианта К’нарра, подлежит умерщвлению. Если Всемогущие Боги не считают виновным этого разбойника, его тело не повредит благословенная Дракия, а сам он останется жив».

Формулировка была проста. Да и сам факт казни именно таким способом был по адату самым безопасным для репутации Т’марра. Если кто-то в последующем решил бы бросить упрек в его сторону за неправедную казнь северянина, он всегда мог бы сослаться на то, что работорговца убил не он, его убили сами Боги и планета, ибо, если бы он был невиновен, ему ничего не сделалось бы от удара о скалы.

Глашатай дочитал приговор, свернул свиток, повернулся лицом к повелителю.

К’нарр закрыл глаза.

За его спиной что-то свистнуло, смачно ударилось во что-то не очень твердое. Раздался сдавленный крик драка, падающего со стены.

Работорговец открыл глаза.

Веревка, которая удерживала его от полета вниз, все еще была цела. А у него прямо перед глазами, насколько позволяли видеть стены башни, быстро растекалась вокруг замка армия Фул’ланн Дэв’ви.

Повелитель лично вытянул обратно на стену северянина, пристально посмотрел тому в глаза.

— Увести, запереть в подвале! — Приказал он. — Когда здесь все закончиться, мы наверняка побеседуем с тобой о том, что ты еще знаешь об этой стерве! — Т’марр мечом показал в сторону разбойничьего войска.

С К'нарра сняли веревку и повели вниз по ступеням.

Глашатая убила лично предводительница разбойников. Она едва не опоздала. Когда ей доложили, что на главной башне замка казнят какого-то драка, она впервые в своей жизни испытала что-то похожее на сочувствие. После того, как по ее мнению Боги обошлись с ней и с ее Родом слишком жестоко, она всегда жила по собственному адату, ее нисколько не беспокоили правила и нормы, которых придерживались между собой другие драки. Но сегодня, увидев своего заклятого врага, висящим над пропастью, она впервые почувствовала в своей душе нечто похожее на сострадание.

Она молча протянула руку к одному из воинов личной охраны, вооруженным тяжелым дальнобойным тетивником.

Разумеется, она могла просто приказать «снять» глашатая одному из лучших своих стрелометчиков, но в это время Года над замком дули сильные ветра со стороны моря.

Воздушный поток заметно влиял на меткость стрельбы; нужно было просто знать — с какой силой и куда дует ветер, так как второй попытки Боги могли и не дать.

Фул’ланн Дэв’ви под пристальными взорами своих воинов легко натянула тяжелый дальнобойный тетивник, прицелилась в точку, которая была выше и правее глашатая, плавно опустила тетиву.

Стрела поначалу забралась слишком высоко. Даже стоящим поодаль разбойникам было видно, что стрела летит мимо цели. Они уже прятали за руками свои усмешки, как неожиданно стрела, выпущенная атаманшей, замедлила свой полет, «клюнула» вниз и стала заметно забирать влево.

Глашатаю дротик попал точно в середину груди, почти наполовину внедрившись в его нехрупкое тело.

«Робин гуды», знавшие толк в меткой стрельбе из стреломета и понимавшие все нюансы мастерства владения грозным боевым оружием, сдержанно покивали головами в знак восхищения способностями своей предводительницы. Из них никто лучше не справился бы с такой задачей.

Осада началась по всем правилам.

Крепость окружили со всех сторон, перекрыли все подходы к замку, стали валить лес и строить из него передвижные осадные башни.

Осажденные притащили из подвалов огромные черные чаны, накидали в них большое количество кусков древесной смолы, развели под чанами огонь.

Густой черный дым от замковых костров поднимался на много перелетов стрелы вверх и вскоре стал заметен за несколько Дней пути.

Шкуры молодых Маг’гов отлично сохли, быстро выделывались, были прочными и легкими и потому стали отличным материалом для изготовления крыльев второго дельтаплана.

Зеленый верзила опытной рукой стачал все три шкуры так, что они образовали совершенно однородное плотное полотно. Из полотна получилось отличное крыло.

Единственная разница между планерами Сашки а Ар'рахха заключалась в их цвете.

Дельтаплан землянина был желто-песочного цвета, а аппарат молодого охотника — темнозеленого, с длинными светлыми «маскировочными» полосами — там, где шкуры ранее прикрывали животы хищников.

На второй День после охоты на Маг’гов к полету было готово все.

Ар’рахх в последний раз проверил все крепления на обоих летательных аппаратах, тщательно закрепил оружие на спине, помог сделать то же самое Александру.

Они «по русскому обычаю» присели перед дорожкой, а потом один за другим стали подниматься вверх по склону. Договорились, что первым в воздух поднимется молодой охотник, а потом, если все будет у него в порядке, землю покинет землянин.

Но все получилось совсем не так, как они планировали.

Едва зеленый верзила сделал полный круг над побережьем, он с высоты заметил, что холму, на котором с запрокинутой вверх головой стоял пришелец, с двух сторон крадется добрая дюжина взрослых Маг’гов, привлеченных не то запахом шкур убиенных детенышей, не то — аппетитным видом беспечного землянина.

Ар’рахх закричал Сашке, чтобы тот поскорее убирался с холма, что к нему подкрадываются звери, но ветер относил звуки в сторону, смысл слов совершенно не доходил до Александра.

Тогда зеленый верзила решился на крайнюю меру. Он достал из-за спины тетивник, вложил в него стрелу и спикировал прямо на одного из хищников. Чтобы не потерять управление планером, ему пришлось рычаг трапеции зажать зубами.

Он выстрелил в Маг’га, подкравшегося ближе всех к его «брату по крови». Пришелец, наконец, «соизволил» заметить опасность, приподнял дельтаплан, увеличивая скорость, побежал вниз по склону.

Маг’ги, увидев, что вожделенная добыча ускользает он них, всей сворой бросились на землянина.

Александр прибавил в скорости.

Хищники — тоже.

Молодой охотник успел заложить еще один вираж, он быстро проскользнул над лидером зверей и смачно пнул того в бок.

Хищник от неожиданности перевернулся через голову, упал, встал соскакивать… На него наткнулись те, кто бежал сзади…

Александр успел воспользоваться несколькими мгновениями образовавшейся форы, закончил свой разбег и уже без помех ушел в воздух в сторону озера.

Маг'ги сбились на земле в группу, алчно следящую за ускользнувшей добычей, но когда воздухоплаватели развернулись и один за другим спикировали на зверей, те молниеносно бросились врассыпную, демонстрируя, что им тоже знакома тактика выживания при нападениях Ужаса Неба, за которых они, вероятнее всего, приняли неведомых крылатых существ, одного из которых они едва не поймали и не сожрали.

На Запад лететь всегда легче, особенно по известному маршруту. Подгоняет попутный ветер, да и Отец Богов не слепит глаза своим ярким челом.

Остров на этот раз оказался намного ближе, чем даже в последний раз. В чем причина охотники за артефактами не догадывались. Может, сыграл свою роль восточный ветер, может, в предыдущих полетах неверно было выбрано первоначально направление… Как бы то ни было, но менее чем через час земного времени оба охотника — и белый, зеленый, уже стояли у подножья скалы и думали, как им как можно незаметнее подобраться к целому стаду маленьких Б’орнов, беспечно «загорающих» на лёжке недалеко от берега.

Первому дельная мысль пришла в голову землянину. Он вспомнил, как охотятся на его родной планете эскимосы за крупным и довольно опасным (но к счастью подслеповатым) зверем моржом, ложась на лед и медленно, имитируя движения животного, подползая на расстояние удачного выстрела или меткого броска копьем.

Ар’рахх недоверчиво покрутил головой — на этой планете о такой охотничьей тактике никто и никогда даже не слышал, но потом, выслушав все доводы «брата по крови» согласился «попробовать»

Но при одном условии — маленького Б’орна изображать будет он.

Сашка немного подумал и согласился.

Все прошло даже лучше, чем задумывались.

Непуганые монстрята позволили подползти Ар’рахху почти до самого хвоста самого маленького из них, размерами не превышавшего среднего Б’ка. И лишь когда зеленый верзила, ошалевший от невиданной удачи, соскочил на ноги и нанес смертельный удар основание головы молодого Б’орна, звери опомнились.

С неожиданной для таких тушь ловкостью и быстротой они срывались с места моментально скрывались в спасительной глубине горячего озера.

Пока молодой охотник снимал шкуру с добычи, землянин зачем-то пошел прямо к берегу.

На побережье он зачем-то набрал полные пригоршни воды, с наслаждением умылся. потом, к большому удивлению Ар’рахха, разделся полностью и с видимым удовольствием поплавал недалеко от берега.

«Что за Э’го? — Думал зеленый верзила, продолжая снимать шкуру с убитого им Б’орна.

Озеро такое горячее, что в нем можно только умыться. Но плавать… Если эта вода не слишком горяча для инопланетника, то зачем вся эта охота за шкурой зверя, который способен долго находиться в горячей воде? Ничего не понимаю… Нет, что-то здесь не то…

— Потрогай воду! — Вместо слов благодарности сказал молодому охотнику землянин, принимая от него тяжелую свежеснятую шкуру.

Ар’рахх подошел к берегу, осторожно опустил руку в воду. Жидкость в озере была чуть теплее той, которая обычно бывает в таких больших и открытых водоемах в это время года. Он недоуменно уставился на друга.

— Никакого чуда нет! — В ответ на его невысказанный вопрос сказал Заречнев. — В озере горячо только там, где в него впадает подземный поток, проходящий через Храм Сердца Богов. А чем дальше от устья реки, тем холоднее вода. Здесь она уже практически нормальной температуры.

Именно поэтому монстры выводят здесь детенышей. Пока монстрята не обростут толстой кожей, не пропускающей тепло, они обитают здесь. А когда станут способны переносить горячее, выбираются на берег у самого горячего места в озере, где они недоступны ни для охотников, ни для хищников.

— Знаешь, наверное, ты прав. Но мне кажется, что нам самое время убираться отсюда.

Обратил внимание, как шустро эти «зверьки» сиганули в воду? Это значит, что у них уже есть опыт улепетывания от хищников. А еще это значит, что скоро на защиту своих драгоценных чад сюда должны пожаловать мамаши-монстры.

Шкуру Б’орна привязали к планеру землянина — их общий вес был почти равен весу одного Ар’рахха с оружием. Сашка сумрачно посмотрел на тяжелую шкуру, свисавшую него почти до головы, но вслух ничего не сказал. В конце концов, это была его экспедиция. И затеяна была она в конечном итоге ради того, чтобы ему вернуться домой.

Значит, рисковать тоже надлежит ему.

Зеленый верзила с сомнением посмотрел на его неуверенные приготовления к взлету, неожиданно отвязался от своего аппарата, подошел к дельтаплану землянина сзади, приподнял его над Сашкой.

— Я помогу! — Сказал он, делая шаг вслед за пришельцем, начавшим свой разбег.

В конце длинного и трудного слаженного разбега Александр попытался «поймать встречный воздушный поток. Он подогнул ноги, вытянулся вдоль планера. До уверенного взлете ему не хватало самую малость, совсем чуть-чуть.

Неожиданно Заречнев почувствовал на своем теле цепкие лапы Ар'рахха. «Брат по крови приподнял над головой планировавшего землянина, прибавил скорости и через несколько мгновений что было сил отправил того в полет.

Александр полетел.

Медленно набирая высоту, он краем глаза успел заметить, что следом за ним в воздух легко поднялся зеленый верзила и что он теперь держит курс наравне с ним, только выше и правее, как бы охраняя и присматривая за летящим с тяжелым грузом землянином.

Ближе к Храму Сердца Богов вода стала отдавать заметно больше тепла.

Восходящий поток усилился. Александр уже более уверенно «полез» наверх, набрал удобную высоту — около тысячи метров.

Молодой охотник неотрывно кружил рядом.

И все же, когда у горизонта показалось «их» дерево, Сашке показалось, что у него с плеч свалился огромный и тяжелый валун. Не признаваясь самому себе, в душе он явно побаивался, что самодельный летательный аппарат может не выдержать двойной нагрузки.

И тогда..

Первая ночь осады прошла «штатно»

«Робин гуды» жгли костры вокруг крепости, осаждаемые возбужденно постреливали из мощных тетивников по смутным теням, мелькавшим с ответах костров. Все это, особенно в глазах молодых драков, впервые столкнувшихся с таким видом боевых действий, было похоже на некую игру: забавную, возбуждающую, но не слишком опасную.

Под утро защитники крепости предсказуемо сделали вылазку. Цель этого выпада была простой и прозрачной — показать «лесным братьям», что у них тоже есть «зубы», а заодно немного отодвинуть передние ряды разбойничьей армии от стен замка, поскольку самые смелые (или самые наглые) из них поставили свои палатки чуть ли не под зубьями башней периметра.

Убитых и раненых с обеих сторон было немного. Осаждаемые в темноте не заметили, что оставили в плену нескольких своих легкораненых бойцов, которых не добили, как оказалось, с умыслом, а оставили жить до утра.

Едва первые лучи Отца Богов облили краснотой самые высокие башни крепости, войско под стенами цитадели пришло в движение. На расстоянии полутора перелетов стрелы, на огромной поляне, в неизвестно какие времена очищенной от леса и кустарников «робин гуды» на рассвете выстроили нечто вроде помоста. В середине небольшой деревянной площадки они поставили довольно внушительный столб. Вокруг столба «лесные братья накидали сухого хвороста.

На помост, к столбу разбойники приковали тех самых трех легкораненых защитников крепости, захваченных ими во время ночной вылазки последних.

Поодаль от костра стояла атаманша с зажженным факелом и ждала, когда Отец Богов поднимется достаточно высоко, чтобы тем, кто засел в крепости, стало хорошо видно все, что происходит на поляне.

Ждать пришлось не очень долго.

Когда верхняя кромка стены замка почернела от броней драков, выглянувших поглазеть, что за очередную козню придумала атаманша, славившаяся своими изобретательностью коварством, она сделала всего один шаг вперед и размашисто бросила почти погасший факел на хворост вокруг помоста.

Сухое дерево загорелось очень быстро.

Потрясенные воины Т’марра не проронив звука наблюдали, как заживо горят в огромном и ярком пламени их товарищи.

Когда огонь достиг тел плененных драков, их вой достиг ушей тех, кто смотрел за казнью со стен родовой крепости предводительницы разбойников. Достиг и смешался с ревом осаждаемых, открывших ворота и со страшной яростью обрушившихся на нападавших.

Игра закончилась. Началась сеча.

Прекрасно обученные и отлично организованные защитники замка вносили серьезный ущерб в довольно нестройные ряды «робин гудов». Собственно, и рядов-то как таковых «лесных братьев» не было. Была огромная возбужденная толпа вооруженных чем попало драков, жаждавших сражения и крови. Единственным преимуществом разбойников была их численность. Огромная бесформенная масса орущих, кричащих, рычащих существ подобно амебе вытягивала свои ложноножки в ту сторону, где преимущество защитников цитадели становилось более очевидным, и втягивала их внутрь обратно, когда ситуация выравнивалась.

Однако бойня разбойничьего войска Фул’ланн Дэв’ви дружиной Т’марра закончилась совсем не так, как планировал властелин крепости.

Когда ярость первого выпада прошла, когда передние ряды осаждаемых «стерлись» об тупые, но многочисленные «зубья» разбойничьей армии, когда властелину цитадели даже со стены стало заметно, что его воины стали уставать, он решил самолично довести дело до логического завершения.

Его стальная, местами посеребренная и позолоченная броня исчезла с хорошо защищенного щитами наблюдательного пункта на вершине крепостной стены, чтобы через некоторое время появиться в задних рядах его изрядно утомившегося войска. Его грозный рык прибавил воинам замка новых сил, погнал их в атаку на разбойников.

И «робин гуды» дрогнули.

Сначала напора не выдержали передние, самые уставшие и израненные бойцы разбойничьей армии. Они просто пали под острыми мечами драков, почувствовавших личное присутствие предводителя дружины. Дальше «дело» пошло еще «веселее».

Т’марр, пробравшийся в передние ряды своего войска, своим огромным мечом вносил настоящее опустошение среди тех, кто осмелился приблизиться к нему и к его страшному оружию ближе, чем на два шага.

Разбойники начали отступать. Сначала на шаг, два, потом больше, еще больше, постоянно увеличивая расстояние между собой и крепостью, которую они осадили.

Процесс неконтролируемого отступления довольно быстро перешел в бегство.

Разбойничья армия сначала ручейками растеклась в разные стороны, но потом, повинуясь не то — неслышимому сигналу, не то — инстинкту самосохранения, стала собираться вокруг единственного «островка» в этом «море» хаоса и страха — около кучи углей, оставшихся от помоста, на котором заживо сгорели несчастные раненные защитники крепости. Здесь стояла Фул’ланн Дэв’ви с двумя дюжинами отборных воинов и на удивление спокойно ждала, когда волна защитников крепости докатиться до нее.

Ждать пришлось недолго.

Удирающая от воинов «амеба» «обтекла» костровище, остановилась, заметив спокойствие и уверенность предводительницы. Некоторые разбойники даже опустили свое оружие…

Защитники замка, повинуясь рыку повелителя, полумесяцем растеклись в стороны, образуя с «робин гудами» почти ровный круг, впрочем, не соприкасавшийся «рогами».

Разумеется, в самом центре этого круга лицом к лицу оказались двое — Т’марр и Фул’ланн Дэв’ви.

Схватка двух лидеров стала неизбежной.

Они молча, довольно долго смотрели друг на друга. Наконец владыка замка сделал шаг вперед, приподнял над плечом свой огромный обоюдоострый меч.

— Зачем ты пришла сюда? — Громко спросил он у атаманши, делая острожные шаги к центру круга. К этому моменту все мелкие стычки уже прекратились, обе армии даже опустили свое оружие; внимание всех драков было приковано к этим двум, сошедшимся между войсками осаждаемых и осаждавших.

— Я пришла забрать то, что принадлежит мне по праву! — Неожиданно ответила ему атаманша. «Лесные братья» переглянулись: предводительница разбойников никогда не вступала в беседы с теми, кого хотела убить. Никогда. За Годы и Годы ее разбойничьей «карьеры» это был вообще первый случай, когда она заговорила с врагом во время поединка. Такое у нее было правило: «С врагами нужно не разговаривать. Врагов нужно уничтожать!»

— О каком праве ты говоришь, презренная? — Очень громко, чтобы слышали все воины, окружившие полянку, сказал Т’марр.

— О праве на принадлежавшую мне собственность! О праве на вот этот замок! Потому что я — единственная оставшаяся в живых из Рода Дэв’ви, единственная наследница всего, что принадлежало моему Роду. Этот замок — мой! И я верну его себе — силой, если вы не отдадите его мне добровольно.

— Может, ты и есть Фул’ланн, исчезнувшая много Лет назад наследница клана Дэв’ви. Ее искали много Дней, но так и не нашли… Но я думаю, она погибла, а ты — просто очередная авантюристка, решившая «погреть руки» на смерти наших врагов. У тебя нет доказательств! Любая из моих наложниц может сказать, что она Фул’ланн Дэв’ви! Так, что, я должен каждой из них отдать мой замок?

— У меня есть доказательства! И первое из них — это мой меч! Я докажу тебе это здесь и сейчас, потому что воины нашего клана были лучшими бойцами на этой планете; и один из них научил меня тайным знаниям, недоступным такому быдлу, как ты!

Упоминание о его низком происхождении (это было правдой) привело Т’марра в ярость.

Он размахнулся мечом и напал на предводительницу разбойников.

Атаманша почти не двинулась с места. Он слегка отклонилась назад, уходя от кончика меча владыки замка, едва не чиркнувшего ей по подбородку, сделала короткий шаг вперед и быстро и точно рубанула своим коротким мечом в незащищенное доспехами место на теле Т’марра чуть ниже грудного панциря.

К чести повелителя, он даже не ойкнул, хотя клинок атаманши заметно окрасился оранжевым.

Фул’ланн Дэв’ви переместилась в сторону, под неудобную руку ее противника. Но на владыку крепости это никак не подействовало. Он перехватил меч в другую руку и снова нанес разящий удар.

Атаманша не стала уклоняться от могучего удара. Он уверенно отбила страшный клинок Т’марра, мгновенно переместилась в сторону, опять нанесла короткий разящий удар в незащищенную доспехами часть тела властелина цитадели, но уже с другой стороны.

Оба войска дружно ахнули. Теперь даже не очень искушенные воины увидели, что атаманша попросту играет со своим противником, как играют со своей добычей Хранители Домашнего Очага, перед тем, как с аппетитом сожрать ее, с наслаждением похрустывая костями жертвы.

Понял это и Т’марр. Воином он был опытным, за свою очень насыщенную жизнь участвовал в сотнях стычек и поединков, в результате которых, собственно, и стал предводителем и владельцем замка, на который сейчас заявляла права эта безродная разбойница.

«А может, и не безродная!» — Со страхом подумал владелец крепости, лихорадочно обдумывая, как ему выкрутиться из этой ситуации. С двумя ранами, с длинным двуручным мечом, против короткого клинка, у него шансов практически не было. И он это понимал.

Но Т’марр не стал бы единственным выжившим из тех, кто когда-либо претендовал на трон в фамильном зале Дэв’ви, если бы во всем полагался только на свой меч.

— Хорошо! — Неожиданно сказал он, опуская свой страшный клинок. — Ты доказала, что лучше меня владеешь мечом. Но согласись, этого недостаточно, чтобы убедить меня и всех присутствующих, — он обвел оба войска своим оружием, — что замок принадлежит именно тебе. Нужны другие доказательства! Они у тебя есть?

Фул’ланн Дэв’ви опешила. Она была уверена, что ее победа в поединке расставит все на свои места. Она просто убьет этого Т’марра и тем самым станет единственной претенденткой на место владельца ее крепости.

Но повелитель Дэв’ви оказался хитрее, чем она предполагала. Если она сейчас просто заколет его, то тем самым откажется предъявлять другие доказательства её права на владение. А они у нее были.

— Хорошо! — Сказала Фул’ланн Дэв’ви, опуская меч. — Будут у тебя доказательства. Очень скоро будут!

Она повернулась спиной в Т’марру, надеясь, что он не выдержит соблазна покончить все одним-единственным ударом и все же нападет на нее сзади.

Но воин оказался не так прост. Он не стал рубить «беззащитную» атаманшу, а наоборот, подошел к одному из своих воинов, незаметно, как тому казалось, приготовившему стреломет, чтобы выбрать момент и уязвить стрелой в спину предводительницу разбойников; вытащил его почти на середину круга и на глазах своих и чужих воинов, одним мощным ударом разрубил напополам и горе-тетивщика, и его оружие.

Оба войска снова и так же дружно ахнули. Многие воины попрятали свои мечи. Не сговариваясь, защитники крепости повернулись лицом к цитадели, не торопясь, двинулись к воротам, подбирая своих раненных и убитых.

Раненных защитники крепости унесли в замок, а для погибших, совершенно не опасаясь разбойников, прямо на том месте, где утром были сожжены трое молодых драков, на еще неостывших углях соорудили большой погребальный костер.

Несколько «робин гудов» попытались положить на этот же костер своих погибших товарищей.

Препятствовать им никто не посмел.

По молчаливому согласию обоих сторон похоронить всех погибших под стенами замка Дэв’ви решили завтра, когда покажет свое лико Отец Богов.

Шкура мини-монстра хорошо высохла, она стала легкой, но сохранила гибкость, и главное — хорошую защиту от жары кипяточного озера.

Перед тем, как кроить из добытой шкуры «водолазный» костюм, нужно было решить «всего» три задачи. Первая: как незаметно добраться до Сердца Богов; вторая — как выбраться из Храма Сердца Богов и остаться при этом живым, и третья — как ориентироваться под водой, если в шкуру Б’орна все равно придется залазить целиком, ибо даже малейшая щелочка неминуемо приведет к гибели того, кто окажется в этом момент под поверхностью горячего водоема.

Начать решили с обсуждения того, на кого «кроить» шкуру.

Александр, понимая, как велик риск, настаивал на том, что «водолазом» нужно стать ему.

Ар’рахх был категорически не согласен. Он тоже успел оценить расстояние между центром Храма и предполагаемом устьем подземной горячей реки и, хорошо зная предел, до которого может находиться, задержав дыхание, его светлокожий бесхвостый спутник, был уверен: землянину перелет стрелы, даже при сильном попутном течении, под водой не преодолеть.

Выслушав доводы своего зеленого друга, Заречнев, скрепя сердце, вынужден был согласиться.

Теперь нужно было решить, как не потерять ориентиры под водой. Лучшим выходом было, конечно, устройство некоего прозрачного «окна», через которое зеленый верзила смог бы наблюдать, в каком направлении ему двигаться под водой. Для этого нужен был материал, пропускавший свет, но не пропускавший тепло.

На Земле Александр решил бы эту проблему за полчаса, купив в ближайшем спортивном магазине маску для подводного плавания. Но здесь… До ближайшего «магазина» было очень далеко. Да и маски в нем не продавались.

«Нужно стекло!» — Думал Александр, прутиком рисуя на песке некое подобие маски для подводного плавания. — «Или прозрачный материал, типа кварца. А еще смог бы подойти «бычий пузырь», то есть какая-то часть оболочки стенки желудка или кишечника какогонибудь представителя местной фауны. Хорошо бы при этом, если бы он не пропускал тепло… Та-ак… Начнем решать эту задачу вот с чего: какого размера должен быть «окно»?

Достаточно большое, чтобы видеть то, что находится непосредственно перед «водолазом и по бокам. А почему по бокам? Там, что, есть хищники? Нет, хищников там нет.

Стражники тоже не прыгнут в воду вслед за Ар’раххом, даже если они его обнаружат. если и прыгнут, то ненадолго.

То есть «иллюминатор» в костюме должен быть таким, чтобы «брат по крови» мог видеть, где свет, а где — темнота. В принципе, этого достаточно, чтобы, перемещаясь по течению, выбраться из Храма Сердца Богов.

А против? Как плыть против течения?

Ну, хорошо… А зачем нам плыть против течения? Там наверняка такой сильный поток, что ни Ар’рахху, ни кому другому его не преодолеть. В принципе, нужно что? Попасть Храм, выковырять это Сердце из постамента и уплыть с ним из Храма. Уплыть, как мы уже давно определились, можно только по руслу, протекающему через Храм.

Так. Схема получается такая. Забрали Сердце, «большой» прыгает с ним в воду уплывает. Я остаюсь до утра, жду, когда откроют ловушки.

Ловушки… Ловушки… Эти драки не такие дураки, как хотелось бы. Наверняка там есть что-то еще, что делает их такими уверенными в том, что Сердце Богов похитить не удастся.

Ведь наверняка его не раз пытались стырить всякие прохиндеи, вроде нас с Ар’раххом. Но не сперли. Что-то помешало.

Но что?

Та-ак… Что необычного, особенного, в том зале, где хранится это самое Сердце? На что не обратил внимание?

Темно. Так, ладно… Пусть темно. Но зачем темно? Может, для того, чтобы что-то скрыть?

Но что?

Что же там еще было такое необычное… Что-то такое… Ага, вспомнил! Там было тепло влажно. Как в бане, когда потолок и стены обрызгаешь водой.

На потолок и стены. Водой.

То есть темнота скрывает, что потолок и стены влажные.

А почему они влажные?

Потому что те блоки, которые перекрывают доступ в комнату с Сердцем Богов, наверняка перегораживают и русло подземной реки. Ровно настолько, чтобы пещера наполнилась водой до самого потолка и вода стояла в ней так до самого восхода Отца Богов. И все, что в ней окажется, за это время неминуемо сварится.

М-да… Неплохо придумано. Просто, рационально и эффективно. Надо рассказать все Ар’рахху!

Так. А что же делать с маской?

Александр проглотил колючую слюну, потянулся за фляжкой. Он откупорил бутылочку, наслаждением отпил несколько глотков. Потом ради любопытства заглянул внутрь.

И тут его осенило.

Он соскочил, достал из ножен свой меч, положил сосуд на ствол и с размаху перерубил его пополам. Из фляжки брызнула вода.

Зеленый верзила едва не поперхнулся едой, увидев такое варварство.

Однако землянин попросил у него кусочек самой тонкой шкуры Маг’га, рачительно приберегаемого молодым охотником у себя в мешке, ловко натянул его на широкую часть половинки фляжки, плотно затянув по периметру кожаным ремешком. Он поднес фляжку к лицу, через горлышко посмотрел на своего спутника. Через полупрозрачную шкуру брюха хищника были видны даже контуры Ар’раххова тела.

Это была победа.

«Водолазный» костюм решили испытать немедленно, как только охотники за артефактами затянули последнюю жилу в последнем шве шкуры Б’орна.

Шкуру отнесли на побережье. Зеленый верзила осторожно забрался внутрь, тщательно подтянул изнутри все кожаные ремешки, стягивающие «устье» «водолазного» костюма.

Он просунул руки в «рукава», опустился на колени, потом лег, осторожно перекатился воде.

Александр напряженно наблюдал за другом. Он для себя давно решил, что при малейшем признаке опасности прыгнет в воду и, не взирая на температуру, вытащит «брата по крови» из воды.

Однако все обошлось.

Молодой следопыт немного поплавал около берега, привыкая к новым для себя ощущениям, потом отплыл подальше, развернулся и… надолго ушел под воду.

Его не было минут двадцать.

Сашке и в голову не приходило, что его спутник может так долго находиться под водой. нарастающим восхищением и тревогой он ожидал, когда его товарищ вернется на берег.

Когда это, наконец, произошло, он не смог скрыть своего облегчения.

Он помог Ар’рахху выбраться из костюма, и только потом задал вопрос: «Ну, как?

— Да, нормально! — Ответил зеленый верзила. — Жарко, но терпеть можно. У нас с тобой неприятный сюрприз…

— Что за сюрприз?

— У выхода подземной реки стражники что-то сооружают, нечто вроде сети, только из металла.

— Как сооружают? А кипяток?

— Не знаю, как. Но работы почти закончены. Может, «пронюхали» что-то. Может, просто почуяли опасность. Думаешь, никто не видит, что мы с тобой живем здесь уже несколько Дней, и спокойно летаем над Храмом?

Сеть укреплена к скале со всех сторон. Только в одном месте есть небольшое отверстие.

Но, я думаю, его могут закрыть за один День, не больше. Так что выхода у нас нет. Если хотим выполнить задание Верховного Жреца, за Сердцем Богов нужно идти сегодня же, вечером.

— Тогда тянуть нельзя. Давай перекусим, и выступаем. Кстати, я тебе хочу рассказать об одном своем открытии, тоже связанном с Храмом Сердца Богов.

— Давай, рассказывай, пока мы кушаем! … К Храму Ар’рахх отправился один.

Он накинул свою хламиду паломника, свернул и спрятал в мешок «водолазный» костюм.

Пройдя по всем положенным «кругам» и маршрутам, зеленый верзила вновь оказался главном зале Храма. Сердце Богов, как всегда, покоилось над горячим потоком, Стражников, как обычно, нигде не было видно. Молодой охотник быстро оглянулся по сторонам, заметив, что за ним никто не следит, спрятался между складок скалы, на которой стоял Храм.

Теплый осьминог оказался прав. В щелях на полу сохранились остатки влаги, которая могла попасть сюда только если бы пещера заполнялась водой полностью.

Ждать пришлось недолго.

Едва последний паломник покинул зал Сердца Богов, погаси факелы, заскрипели невидимые, но судя по вибрации скалы — массивные рычаги. Тяжело вздыхая и шипя, они перемешали какие-то невидимые, но большие массы внутри Храма, движения которых отдавались заметным подрагиванием тверди под ногами зеленого верзилы.

Ар'рахх понял, что нужно спешить. Он выбрался из своего укрытия, вытащил из мешка зажег свой заранее припасенный факел, подбежал к постаменту, подцепил мечом огромный кристалл…

С Сердцем Богов пришлось изрядно повозиться, прежде чем оно оказалось в мешке охотника за артефактами.

Только тут зеленый верзила обратил внимание, как быстро прибывает вода в русле подземной реки. Она затопила мостик, дошла до середины постамента. Он перебрался повыше и подальше от смертоносной воды, укрепил факел в стене, закинул «водолазный» костюм мешок с драгоценным трофеем, быстро полез следом внутрь сам.

Молодой охотник едва успел просунуть руки в выступы костюма из шкуры Б’орна, когда погас факел — его загасила поднявшаяся вода.

Довольно мощный водоворот подхватил Ар’рахха, закружил по главному залу Храма.

Зеленый верзила хотел было погрузиться под воду и поискать отверстие, через которое вода покидает помещение, но передумал, решил дождаться, когда течение перестанет вертеть им, как щепкой.

Наконец, верхняя кромка воды сомкнулась с потолком пещеры.

Молодой охотник успел сделать последний вдох, зубами зажал отверстие, через которое дышал последние мгновения перед тем, как вода полностью перекроет доступ живительного газа.

Он пошел вниз вдоль стены, пытаясь через толстую шкуру Б’орна нащупать очертания скалы и понять, в каком месте пещеры он находится.

Наконец ему повезло. Квадратный камень, за который он уцепился, оказался тем самым алтарем, из которого зеленый верзила всего несколько минут назад похитил самую большую драгоценность этого Храма. Ар’рахх развернулся, почувствовал, как течение упруго бьет ему в бок, уверенно ушел вниз, в поток, где-то далеко впереди выходящий «кипяточное» озеро.

Стало заметно жарче. Видимо, вода в подземной реке перемешивалась не очень равномерно, в ней существовали отдельные «ручейки» с более горячей водой. Молодой охотник почувствовал нестерпимый жар, инстинкт потянул его наверх…

Однако его опыт говорил об обратном. Холодная вода, если таковая в этом потоке имелась, могла находиться именно внизу подземного русла. Ар’рахх переборол эмоции, ушел в глубину.

Сразу стало заметно прохладнее.

Но постепенно накатывалась новая беда — нехватка воздуха. С этой напастью можно было бороться еще долго — внутри шкуры Б’орна оставалось кое-какое количество воздуха, но оно тоже было небесконечным. …Шкура Б’орна с Ар’раххом внутри вынырнула из озера почти у самой скалы. Она всплыла на поверхность, почему-то перевернулась кверху «брюхом»

У Сашки защемило сердце: его друг не подавал никаких признаков жизни, было похоже, что он, скорее всего, заживо сварился в горячей воде подземной реки.

Александр зло плюнул себе под ноги, тыльной стороной руки вытер навернувшуюся слезу.

«Лучше бы это я сдох в этом чертовом кипятке!» — Зло подумал он, запоздало раскаиваясь в том, что позволил Ар’рахху вместо него добывать Сердце Богов. — «Это мой крест! Мне нужно было его и нести! Что ж. На моей совести стало на одну смерть больше»

Он уныло побрел к воде, где покачивался заранее сплетенный им и молодым охотником небольшой плот — на то случай, если Ар’рахху понадобиться помощь.

Кто же знал, что «помощь» понадобиться именно такая?

Александр забрался на плот, оттолкнулся от берега шестом, направляя свое плавсредство к тому месту, где плавало тело охотника за артефактами.

«Тело» неожиданно шевельнулось. Оно перевернулось спиной вверх, повернулось передней частью по направлению к берегу и без всплеска ушло под воду.

Сашка, едва не свалившись в горячую воду от радости, повернул обратно к берегу.

Ар’рахх показался из воды почти у самого берега.

Землянин помог ему выбраться из шкуры Б’орна, ни словом не упомянув о том, что не видит в руках зеленого верзилы цели их экспедиции — Сердца Богов. Казалось, он настолько рад видеть своего друга живым и здоровым, что его совершенно не интересует: удалось, или нет Ар'рахху добыть вожделенный артефакт. И только внимательнее приглядевшись к своему осьминогу, молодой охотник понял — почему.

Он не стал дожидаться вопроса об Сердце Богов, вернулся к костюму, брошенному на песке, нагнулся, достал из него большой кристалл — тот самый, поклоняться которому уже много Лет шли тысячи паломников со всех сторон Дракии.

Александр ошалело уставился на сокровище в руках «брата по крови», судорожно проглотил комок, застрявший в горле.

— Утром, как только взойдет Отец Богов, нас не должно быть на этом берегу! — Выдохнул он, возвращая Сердце Богов тому, кто его добыл.

Зеленый верзила согласно кивнул, и тотчас же пошел готовиться к завтрашнему вылету.

Перед рассветом землянин разбудил молодого охотника. Он почему-то шепотом попросил его помочь собрать все, что накопилось в лагере за время их пребывания в нем. Остатки шкур, кости, обрывки ремешков, палочки — все, что могло указать на то, что здесь были человек и драк, пришелец затолкал глубоко в шкуру Б’орна. Затем он положил в нее несколько крупных камней, отплыл на плотике довольно далеко от берега и… утопил все это в кипяточном озере.

На законный вопрос Ар’рахха: «Зачем?» ответил, что не нужно оставлять следов, которые могли бы натолкнуть стражников Храма Сердца Богов на мысль о том, кто были похитителями из сокровища, и как они это сделали.

Зеленый верзила на мгновение задумался, опустив голову, но потом коротко кивнул, соглашаясь с доводами своего друга, и первым пошел натягивать шкуру на свой летательный аппарат.

Взлетели вовремя, практически одновременно с моментом, когда стражники Храма открывают вход в святилище. Александра подмывало сделать «круг почета» над Храмом, но осторожность взяла верх. Они с охотником сделали круг, набирая высоту, но в другую, противоположную от Храма сторону.

Лишь одинокий пилигрим наблюдал, как кружили над озером неизвестные существа. Но вскоре существа повернули на Восток и спустя какое-то время превратились в точки, чтобы потом вовсе исчезнуть в огромном красном овале Отца Богов, выбирающегося из своей ночной опочивальни.

И разбойники, и защитники цитадели не пожалели сил и времени, устраивая погребение для воинов, павших у стен замка. Жара от погребального костра стояла такая, что невозможно было подойти ближе, чем на две дюжины шагов. Зато души воинов не встречали преграды, когда возносились к Богам, ибо всем известно, что чем меньше пепла остается на погребальном костре, тем безгрешнее души тех, кто на этом костре погребен.

После таких похорон полагалось три Дня траура. В это время запрещались любые поединки, войны; даже ссоры были под запретом. Считалось, что в того, кто не соблюдает эти правила, могут вселиться души погибших.

Правила соблюдались строго: отправиться раньше срока на Тропу Богов не хотелось никому.

Атаманша на время траура вообще закрылась в палатке с ближайшими подручными и строго-настрого наказала ее не беспокоить ни при каких обстоятельствах. Ясно было, что дело тут не только в трехдневном трауре, но беспокоить предводительницу все равно не осмелился никто.

Для К’нарра и его «внучки» настали тяжелые денечки.

Работорговец врачевал одну из воюющих сторон, его возлюбленная — другую.

Весь день от негоцианта не отходил местный лекарь, скептически посматривая на все, что делал с раненными плененный целитель, выдающий себя за известного на Севере негоцианта. Но весь его нигилизм улетучился в одно мгновение, стоило К’нарру один только раз дунуть в глаза раненному какую-то желтоватую пыль, а потом без единого стона оного проделать сложнейшую, невиданную для этих мест операцию по удалению наконечника стрелы, застрявшего глубоко в позвоночнике. Причем — со стороны живота, то есть спереди. Обычно от таких ран воины просто погибали — или во время извлечения дротика, или в процессе «выздоровления».

Поэтому лекарь и повелитель замка удивились еще больше, когда этот раненный выжил.

Весь гной, который обычно убивает таких раненных, работорговец вывел из его организма с помощью обыкновенных полых трубочек — соломинок… Оба недоверчиво переглянулись, отходя от раненого. Но — по разным причинам. Лекарь — от восхищения мастерством неизвестного целителя, воин — от окрепнувших подозрений, что плененный врачеватель все-таки не тот, за которого он себя выдает: работорговец К’нарр никогда в лекарском промысле силен не был. Скорее, наоборот.

День шел за Днем.

Количество раненных у воюющих сторон не увеличивалось. Работорговец, убедившись, что в ближайшее время его помощь может не понадобится, перепоручил наблюдение за раненными своему местному «коллеге», а сам попросился на недолгий отдых.

В подвал его препроводил лично Т’марр.

«Послушай, лекарь!» — Прошипел он, спускаясь вниз по винтовой лестнице вслед за негоциантом. — «Ты отлично справляешься со своей работой. Клянусь Богами, я никого не видел лучше тебя. Но все равно жить тебе осталось недолго. Я никогда не прощу тебе твой обман. Молись Богам, незнакомец, чтобы раненые жили как можно дольше. Как только я увижу, что твоя помощь им больше не нужна, ты все равно отправишься в полет с верхней башни моего замка».

Дошли до самого дна тюремной пещеры. Повинуясь жесту владыки, тюремщик отпер крайнюю, самую темную и грязную клетку, пропустил в нее пленника.

К’нарр тяжело опустился на жухлую солому, размышляя над изощренной иронией Богов.

Впрочем, размышлял он недолго — глубокий сон надолго прервал его переживания. …Болотам, казалось, не будет конца.

Чтобы не сбиться с пути, охотники за артефактами решили лететь по маршруту, которому следовали все паломники к Сердцу Богов, то есть вдоль той самой реки, по которой они прибыли к Храму.

Летели долго. Река выписывала свои бесконечные петли между темно-зелеными островками возвышенностей и светло-желтых пятен осушенных болот.

Иногда с высоты хорошо были видны драмы, разыгрывающиеся под ногами воздухоплавателей: хищники охотились за своими жертвами изобретательно. Иногда хотелось пройти «на бреющем» над голой своры Маг’гов, притаившихся буквально в дюжине шагов от ничего не подозревающих травоядных.

Наконец, река выпрямилась, ее берега стали выше, круче, а течение — более «веселым».

Отец Богов давно миновал зенит, когда охотники за артефактами, наконец, увидели у горизонта матово блестевшую полоску главной реки Дракии.

Усталость пока даже не начала опутывать своими липкими лапками тела молодых путешественников, и они, посовещавшись, решили не приземляться, а продолжать полет дальше.

Но дальше — это куда?

Тут их мнения разделились.

Ар’рахх предлагал повернуть вправо и двигаться к Храму Воли Богов. Александр был категорически против. Он считал, что пока известие об их успехе дойдет до Верховного Жреца Храма Воли Богов, пройдет не менее полудюжины Дней. И это время нужно использовать для с максимальной пользой для них.

Какой? Об этом Сашка предложил зеленому великану поговорить не в воздухе, а в более спокойной обстановке, например, в бывшем убежище разбойников — том самом, где они совсем недавно добыли из-под воды для разбойников совершенно несусветный клад. А заодно и проверить сохранность этого самого сокровища.

Ар’рахх согласился почти сразу.

Когда пара планеристов достигла и пересекла главную водную артерию планеты, оба, без колебаний, практически синхронно заложили вираж влево и ушли на Север.

И сразу же радикально изменились условия пилотирования. Сильный восточный ветер, практически незаметный на встречном курсе (так вот почему они летели на Восток так долго!), заметно сносил охотников за артефактами влево, и чем дальне они поднимались от глади реки, тем сильнее становился ветер с гор.

Пришлось снизиться, поискать «эшелон», в котором холодный горный ветер беспокоил бы меньше всего.

Такая «ниша» нашлась примерно в пятистах метрах от поверхности.

Обзор был хуже, зато заметно увеличилась скорость продвижения вперед.

К вечеру, к огромному облегчению обоих охотников за артефактами, вдали показалось то самое плато, на котором Ар’рахх оставил землянина, чтобы в одиночку сплавать за растениями, из которых потом удалось изготовить чудодейственный бальзам.

Повинуясь жестам товарища, Александр сделал несколько кругов над каменной площадкой, проверяя ее окрестности на предмет наличия в них всяких опасных тварей.

Под опасными тварями подразумевались не только хищные или нахальные травоядные животные, но и асоциальные элементы из числа драков, твердо ставших на путь «лесного братства». Место это было глухое, заброшенное, в таких местах чаще всего и встречаются опасные типы, вроде тех, которые захватили в плен обессилившего Ар’рахха и его обеспамятевшего друга.

В округе было спокойно.

Александр сделал широкий разворот и зашел на посадку с Запада, против ветра, стараясь сделать свое первое касание плато максимально комфортным. Это ему удалось.

Зеленый верзила, не понимающий еще до конца законов аэродинамики, не стал делать, как ему показалось, лишние движения. Он зашел на плато со стороны гор, под ветер.

Касание поверхности получилось быстрым и оттого жестким.

Сашка с тревогой наблюдал, как Ар’рахх быстро-быстро засеменил ногами, стараясь не отстать от убегавшего вперед планера. Не удалось…

Дельтаплан, словно издеваясь над неопытным авиатором, заметно прибавил в скорости, повинуясь неожиданно налетевшему порыву ветра и свалил-таки с ног горе-планериста.

Землянин отвернулся, чтобы зеленый верзила ненароком не заметил, как он смеется над другом и его попытками найти собственный путь в освоении пилотирования такого «земного» аппарата, как дельтаплан. Хотя нужно было признать, что «боевой» разворот молодой охотник стал делать раньше него и получался он у драка лучше, чем у землянина.

Вечером, у костра, разгорелся ожесточенный спор.

Александр предлагал завтра же утром лететь к Храму Ока Богов, чтобы решить-таки задачу, поставленную перед ними Верховным Жрецом еще перед прошлой экспедицией; осторожный и осмотрительный Ар’рахх был уверен, что спешить не стоит, вначале нужно хорошенько припрятать их главное сокровище — Сердце Богов, а уж потом думать, лететь ли вообще к Храму Ока Богов, или вначале нужно показаться Верховному Жрецу Храма Воли Богов и спросить у того совета.

Землянин был напорист и логичен, но… Сыграл свою роль вчерашний случай, когда Сашка уже думал, что потерял друга. И он решил уступить, в глубине души признав, что, действительно, еще неизвестно, как, сложатся их дела у Храма Ока Богов. Может очень даже получится так, что они и Ока не добудут, и Сердце потеряют.

Рассвет застал охотников за артефактами на самодельном плотике, на котором они энергично гребли к противоположному, восточному берегу Б’роода. Предосторожность была не лишней.

Парящий планер отлично видно издалека. Опытному воину (или воинам!) не составит никакого труда проследить, куда приземлился необычный летательный аппарат, издали похожий на крупное животное — желанную добычу многих охотников за редкими и необычными существами.

Да и место для посадки среди высоких мощных деревьев выбрать было сложно. Особенно для таких неопытных «летчиков», каковыми, собственно, и были землянин и драк.

К месту стоянки разбойников пробирались с максимальной осторожностью.

Существовала высокая вероятность того, что у «робин гудов», погибших на берегу озерка, могли быть некие «летучие» отряды разведчиков, отсутствовавшие в тот момент, когда лагерь привели молодого охотника и принесли бесчувственного пришельца.

Мог вернуться за сокровищами разбойник, отпущенный охотниками за артефактами на свободу. На брошенный лагерь случайно могли набрести другие «лесные братья» или охотники…

Вариантов развития событий было много.

Сашка и зеленый верзила долго сидели в зарослях, незаметно наблюдая за брошенным лагерем. Прошло около получаса, но никаких изменений в нем не происходило. Лагерь, судя по всему, был пуст.

На берегу озерка тоже не было заметно никаких изменений. С молчаливого согласия землянина Ар’рахх быстро скинул свою одежду, прихватил с собой Сердце Богов и без брызг ушел в воду.

Спустя пару минут он вылез обратно. В одной руке он держал несколько золотых монет, другой — …череп драка.

— Это тот самый, которого ты отпустил! — Пояснил он. — Видимо, посчитал, что того, что него есть — мало; вернулся обратно, захотел забрать с собой больше.

Набрать-то он набрал. Но вот подняться с этим на поверхность… Увы!

Зато теперь у него самая дорогая могила — из чистого золота! — Без иронии сказал он, размахиваясь и выбрасывая подальше в озерко череп неудачливого кладоискателя.

Пошли! Нам сегодня еще лететь, да лететь…

 

Глава 8. Пятьсот золотых монет

Заканчивался третий День траура. Умиротворение и благость перемирия, вызванного необходимостью соблюдать правила, принятые на всей Дракии, постепенно ослабевали.

Все чаще и с той, и с другой стороны задумывались над вопросом: что делать дальше, когда пройдет определенное Богами время для поминовения вознесшихся к Богам?

Впрочем, для некоторых ответ на этот вопрос готов был давно…

К’нарр проспал больше суток.

Сердобольный немолодой стражник, глядя на светлую кожу «старого» пленника, несколько раз втайне от Старшего Смотрителя порывался накормить, или хотя бы напоить «лекаря». Но сколько бы раз он ни подходил к дальней клетке, неизменно заставал целителя спящим.

Под утро, основательно устав сам, стражник даже не заметил, как поддался действию безымянного Бога Сна. Сквозь сон он слышал какие-то звуки, толчки, но не придал им большого значения, рассудив, что до утра может подождать любая «проблема» заключенных.

К’нарр проснулся от того, что на него свалился увесистый кусок стены. Он открыл глаза, попытался сдвинуть со своего тела здоровенный валун. Из пыли и темноты выскочила тень, она ловко обхватила сзади шею полусонного работорговца. У горла северянина блеснула сталь короткого клинка.

— Постой! — Остановил тень чей-то смутно знакомый К’нарру голос. Из темноты и пыли показалась еще одна фигура. Это была… Фул’ланн Дэв’ви! — Погоди! Не убивай! Это наш целитель. Это я послала его на разведку в замок.

Нож еще побыл у горла негоцианта, потом не очень охотно исчез в темноте вместе с его обладателем.

— Что здесь? Тюрьма?

К’нарр кивнул.

А охрана где?

Пленник молча указал рукой на спящего почти у его клетки стражника. Атаманша тихо приблизилась к охраннику, внимательно осмотрела его. Потом она жестом подозвала к себе того самого воина, который едва не перерезал работорговцу горло, пальцем показала сначала на спящего стражника, потом своим острым когтем провела себе по горлу.

«Робин гуд» понял все правильно. Он неслышно подобрался к спящему воину, дотянулся до его одежды, рывком подтянул его к клетке. Стражник ошалело открыл глаза, уставился на незнакомых драков, открыл рот… Но крикнуть он ничего не успел — клинок подручного королевы разбойников перерезал ему горло в один миг.

Затем «лесной брат» подтянул к клетке тело стража и вертко отцепил с его пояса связку ключей.

Атаманша приняла переданные ей ключи, безошибочно выбрала тот, который отпирал именно эту клетку.

Дверца скрипнула и распахнулась.

К'нарр приподнялся, намереваясь покинуть подвал вслед за атаманшей и ее приспешником. Но королева разбойников повелительным жестом остановила его, бросила в темноту провала за спиной работорговца крохотный камешек. Через несколько мгновений из дыры один за другим полезли вооруженные короткими мечами «робин гуды»… Вместе с предводительницей негоциант насчитал ровно две дюжины драков.

Один из них вытянул из стены факел и пошел вверх по лестнице, вслед за ним заторопились и остальные.

К’нарр подумал-подумал, и остался в клетке.

Тем временем атаманша, пользуясь тем, что ее детская память надежно сохранила малейшие подробности внутреннего устройства фамильного замка, уверенно вела свое крохотное войско к одной ей понятной цели. Единственное, что настораживало предводительницу разбойников, так это то, что она практически не встретила никакого сопротивления. Цитадель внутри как будто вымерла. На стенах, по периметру крепости ходили довольно многочисленные оружные стражники, но внутри было пусто и тихо, словно все воины замка в одночасье пошли спать, или собрались в одном из больших подземных залов бражничать.

Но не было видно снующих слуг, подносящих питье и еду, не слышно было громких криков перепивших воинов — характерных для любого застолья такого рода.

Это было очень странно.

Фул’ланн Дэв’ви неожиданно почуяла какое-то движение за ближайшей колонной. Она мгновенно остановилась. Почти синхронно с ней перестали двигаться все двадцать четыре воина. Атаманша подняла вверх руку. Кончиком пальца показала на ближайшую колонну.

Из середины группы лазутчиков отделился невысокий малый, со звериной ловкостью прокрался к каменному блоку. Он достал что-то из-за спины, покрутил это что-то над головой, мягким движением отправил это за камень…

Раздался хлюпающий звук. Спустя какое-то время из-за колонны вывалилось бездыханное тело драка. Шея несчастного любителя предутренних прогулок на свежем воздухе была перерублена почти полностью, она держалась только на шейных костях позвоночника.

Чтобы пробраться в тронный зал, нужно было преодолеть большой центральный двор крепости — почти площадь; и затем, незаметно поднявшись по широкой каменной лестнице, довольно долго бежать по каменной площадке-балкону, обрамленной серыми каменными перилами и светлыми мраморными скульптурами.

Задумка неизвестного уже зодчего, построившего этот кусочек замка Дэв’ви, была проста: сделать выход повелителя из тронного зала к народу предельно долгим и максимально торжественным — в тех рамках, в каких это позволяло тесное внутреннее пространство боевого форпоста на северной окраине оседлого мира.

Предутренний мирок крепости был на удивление тих.

Фул’ланн Дэв’ви притаилась за одной из колонн, в тени, долго и внимательно прислушиваясь к звукам, идущим с разных сторон цитадели.

Тревога стала закрадываться в ее сердце: слишком уж гладко пока все шло. Т’марр, известный своей властностью, жестокостью и подозрительностью, не мог оставить внутреннее пространство замка без охраны.

Однако почему-то оставил.

Уповает на то, что она не осмелится штурмовать крепость до восхода Отца Богов?

Надеется на то, что многочисленные часовые вовремя заметят опасность?

«Ну-ну… Как это на него «похоже» — Подумала атаманша, собираясь с духом.

По большому счету, выбора у нее не было. То, что могло бы подтвердить ее право собственности на этот замок, находилось в нем самом, в самом его сердце — Тронном зале Дэв’ви. Когда мать показывала ей, еще маленькой девочке, где хранится кусочек кожи Ужаса Неба, специально обработанный для длительного хранения, на котором записаны все имена владельцев замка Дэв’ви, включая имя ее дочери, она и предположить не могла, что этот предмет может оказаться во владении врагов.

Впрочем, у Фул’ланн Дэв’ви были все основания полагать, что новоиспеченный владелец крепости пока не обнаружил вожделенного документа, хотя, судя по всему, о нем знает или догадывается.

Тишина попахивала ловушкой.

Но выхода все равно не было.

«Нужно идти!» — Приняла, наконец, решение отнюдь не слабая духом королева разбойников. Она первая проскользнула на площадь, привлекая внимание скрытых темноте лучников, если таковые здесь имелись. Но опять ничего не произошло. Атаманша махнула рукой, предлагая остальным последовать за ней. …Тронный зал был темен и тих.

Королева разбойников просочилась в дверь, неслышно двинулась в ту часть зала, которой стоял фамильный трон ее предков.

То, что ей было нужно, находилось теперь совсем близко.

Фул’ланн Дэв’ви прошла вперед, поднялась по ступеням, села в трон. Она выпрямила спину, откинулась назад, чтобы позвоночником почувствовать твердый холодок символа власти. Замерла… …Откуда-то сверху на нее упала тяжелая сеть. Из темноты выскочили несколько ловких сильных драков-теней. Тени слаженно навалились на концы сети, стараясь не попадать под острие клинка короткого меча атаманши… Из-за двери тронного зала послышался звон оружия, крики умирающих… Довольно скоро все стихло.

Отовсюду — их коридоров, с лестниц, из каких-то комнат в большом количестве стали появляться воины с факелами.

В тронном зале стало светло, как при свете Отца Богов.

Факельщики стали почти ровным кольцом вокруг опутанной сетью атаманши. Королева разбойников не смогла ее перерубить мечом, не смотря на самые отчаянные попытки.

Наконец, появился владыка крепости.

Был он бодр, хотя изо всех сил хотел казаться только что поднятым с одра.

Он медленно, даже величественно обошел вокруг сидевшей на каменном полу разбойницы, не скрывая своего торжества и упоения победой.

— Ну, вот! — От громкого голоса Т’марра эхо побежало по стенам тронного замка. — Ты попалась!

Что? Не перерубается сеточка-то? Нет? И не должна! С металлическими нитями она!

Изготовлена специально для такого случая!

Я долго ждал этого момента! Очень долго! Ждал и готовился! Я знал, что рано или поздно ты обязательно придешь к стенам этого замка, чтобы заявить на него свои права.

Ты думаешь, я не поверил тебе, что ты — Фул’ланн — единственная наследница Рода Дэв’ви? Я не просто поверил в это, я заранее готовился к тому, что ты обязательно захочешь доказать свое право на эту крепость и на тот кусок земли, который ее окружает.

Любому простаку было понятно, что доказательства, если таковые у тебя имелись бы, то ты предъявила бы еще три Дня назад, когда мы сошлись на поляне перед замком.

Да! Мечом ты владеешь хорошо! Лучше меня. Но — только мечом! А для того, чтобы владеть этим замком, этого маловато. Нужны еще и мозги!

А их у тебя, как хорошо видно — недостаточно!

Значит… Сама понимаешь, что это значит.

А хочешь знать, как я догадался, что ты придешь именно в тронный зал?

Плененная королева разбойников впервые выказала какое-то подобие эмоции — она подняла голову и с любопытством посмотрела на Т’марра. Владыке замка мало было перехитрить Фул’ланн Дэв’ви; ему нужно было еще и в полной мере насладиться своим триумфом. Для этого нужны были зрители — статисты. А еще для этого ее не нужно было убивать сразу.

То есть немедленная казнь исключалась. Она откладывалась не некоторое время. А время — это шанс. За шанс стоило и побороться.

— Так как ты догадался, что я приду именно сюда?

— Хороший вопрос! Очень хороший вопрос! — Воодушевился ответной «игрой предводительницы разбойников хозяин крепости. — Сначала я категорически не хотел признавать, что Фул’ланн Дэв’ви и ты — одно и тоже лицо. Но потом я подумал: а что, если ты, действительно, выжила? Тогда получалось, что твой единственный шанс ускользнуть от воинов моего отца был в том, чтобы незаметно выбраться из замка по потаенному ходу.

Подземного хода, через который ты могла бы тогда уйти, как ни искали, мы не нашли. Но это не значило, что его нет вовсе. И я подумал: а если доказательства твоего правонаследования все еще находятся в крепости, тот как ты попытаешься их заполучить?

Пойдешь на штурм?

Маловероятно, учитывая высоту и прочность здешних стен.

Подкупишь кого-нибудь?

Возможно. Но, учитывая важность для тебя этого предмета, ты, скорее всего, не рискнешь прибегнуть к такому способу добычи доказательств.

Остается последнее — воспользоваться тем самым тайным подземным ходом, через который ты когда-то покинула этот замок незамеченной, сохранив себе, жизнь и свое право когда-то претендовать на бывший замок вашего Рода.

Доказательства такого рода, о которых говорим мы с тобой сейчас, редко хранят в таких местах, где их могут случайно найти посторонние драки. Значит, этот документ, или чтото еще, мог храниться в родовой сокровищнице, или в тронном зале.

Сокровищница давно пуста. И в ней не было ничего такого, что было бы похоже на печать властелинов замка, или пергамент со списком Рода… Как это обычно делается таких случаях.

Остается только тронный зал.

Именно сюда ты должна была прийти, чтобы заполучить доказательства своего происхождения и права требовать этот замок себе обратно.

Доказательства, как я понимаю, сейчас у тебя? Я хотел бы взглянуть на них.

— Увы, Т’марр. Но никаких доказательств у меня нет. Действительно, когда-то они хранились в этом зале, но теперь их нет, они куда-то исчезли.

— Ты лжешь! Обыскать ее!!! — Повелитель в ярости ударил большим позолоченным посохом о каменный пол.

«Тени» проворно бросились выполнять приказание своего господина.

Через несколько мгновений они вернулись на свои места, один из них, по-видимому, старший, подошел к владельцу крепости и что-то сказал ему, приблизившись к самому его лицу.

Т’марр ничего не ответил, развернулся и молча ушел, раздраженно постукивая посохом такт своим шагам.

Атаманшу подняли ноги и увели в подвал, в клетку, соседнюю с той, в которой сидел работорговец.

К’нарр без удивления встретил свою бывшую непримиримую неприятельницу, ничего не сказал. Он даже не повернулся, когда королева разбойников прошла в глубь клетки легла почти рядом с прутьями, за которыми замер негоциант.

Время разговаривать еще не пришло.

…Полет пришлось отложить.

За то время, пока охотники за артефактами «гостили» в бывшем кампусе «робин гудов» поднялся довольно сильный восточный ветер. Видимо, Отец Богов за что-то крепко осерчал на двух искателей сокровищ и приключений. Он гнал с Хребта Дракона порывистый холодный ветер; через Хребет начали переваливать даже тяжелые бурые тучи, готовые разразиться тягучим летним ливнем на границе горячего каменного плато, служащего естественной границей между долиной Б’роода и каменистой пустыней, глубине которой находился Храм Ока Богов.

Напряженно глядя на быстро надвигающие тучи, полные влаги, Ар’рахх и Александр приняли единственно правильное в этой ситуации решение — вернуться в лагерь «лесных братьев» и там переждать непогоду.

В лагере они довольно легко отыскали несколько местечек, «обещавших» быть сухими даже в случае самого затяжного и проливного дождя. Располагались они в глубине небольшой, но уютной пещерки недалеко от озера, в котором драк и человек утопили свои сокровища. …Когда обглодана последняя косточка аппетитно зажаренного летуна, когда выпито положенное количество воды, а дождь все льет и льет, и делать больше все равно нечего, единственным средством, позволяющим скоротать время, остаются разговоры.

За время, прошедшее с момента его появления на Дракии, землянин неплохо, если не сказать — отлично — освоил местный язык. То есть понимал он абсолютно все, что говорили окружающие, затруднялся только в произношении отдельных шипящехрипящих звуков, из-за чего некоторые его слова вызывали дружный смех аборигенов.

Впрочем, самого Сашку это совершенно не смущало, он с завидной настойчивостью говорил все, что было уместным в той или иной ситуации или подходило для описания какого-либо процесса.

Упорство чаще всего бывает вознаграждено.

Проходили Дни, и слова, ранее вызывавшие усмешку у слушателей, или просьбу повторить еще раз то же самое, только медленнее, обретали ту форму и наполнялись тем смыслом, который вкладывали в них коренные жители этой планеты.

К этому моменту число слов, которые могли быть поняты не с первого раза уменьшилось настолько, что можно было смело утверждать, что по-дракски пришелец говорит совершенно свободно. С заметным, почему-то южным акцентом, но все звуки произносит правильно, не путает значений слов применительно к контексту разговора.

— Послушай, брат! — Именно так, в первый раз обратился к «брату по крови» землянин.

Тебе не составит труда рассказать, почему ты, когда выплыл из подземной реки, перевернулся на спину и довольно-таки долго не двигался. Признаюсь честно, ты напугал меня довольно крепко. Что тогда случилось с тобой?

Ар’рахх неожиданно рассмеялся.

— Да ничего не произошло! Я, перед тем, как уйти под воду, зажал отверстие, через которое дышал, зубами. Пока находился под водой, дышал носом — тем воздухом, который оставался внутри шкуры Б’орна. Под конец пути воздуха стало не хватать.

Пришлось терпеть.

А когда вынырнул на поверхность, перевернулся на спину, чтобы дыхательное отверстие было наверху.

Вот, собственно, и все. Я отдышался, а потом, как ты видел, легко доплыл до берега.

— У тебя есть план, как добыть этот глаз Бога? Опять пойдем проходить ловушки?

— А как же еще? Другого пути нет. Если только случайно не обнаружим тайные ходы, которыми пользуются Стражники.

— Ты думаешь, они там есть?

— Не знаю. Но, считаю, могут быть…

— Не уверен. За время, пока существует этот Храм, кто-нибудь мог случайно проболтаться, перебежать на сторону воров; могли узнать под пытками, наконец. Мне представляется, что Стражники вряд ли точно знают все ловушки, и как их обойти.

Например, я в целях безопасности сделал бы так, чтобы за Лабиринтом следили несколько групп Жрецов, причем ни одна группа Служителей Храма не знала секретов других групп…

— В принципе, я тоже постарался поступить так же.

Но должен же быть какой-то выход? Или нам опять лезть в этот ловушечный ад без гарантии, что обратно вернется живой хотя бы один из нас?

— Ты знаешь, ты вот сейчас фразу интересную сказал — лезть в ад.

— Ну, и что?

— А там, где есть ад, обязательно должен быть и рай. А где есть рай, там могут быть ангелы…

— А кто такие ангелы?

— А… Это товарищи типа нас с тобой — крылатые, бесполые…

Погоди-ка, погоди-ка..

Вспомнил! Вспомнил идею, которая пришла мне в голову, когда ты спросил у меня, зачем мы топали с тобой по раскаленной пустыне, если могли бы долететь!

Вспомнил!!

— Ну, и что за идея?

— Погоди, дай подумать… Идея пока зреет…

Ар'рахх не стал торопить друга высказывать свои мысли. Он откинулся назад, положил руки под голову, устремил взгляд в потолок, задумался о чем-то своем.

Неожиданно в мерный шум дождя стали вкрапливаться другие, посторонние звуки. Еле слышимый треск влажной веточки, шлепок лужи под ногой, шорох раздвигаемых чем-то кустов.

«Животное?» — Подумал Александр, поворачиваясь к «брату по крови». Но многоопытный зеленый верзила, похоже, не разделял предположений землянина. Он прислушался, потом осторожно сполз со своего мешка, полез в него за оружием. Глядя на него, то же самое сделал и Заречнев.

По мере приближения звуков к пещере охотники за артефактами смогли не только понять, какие существа любят бродить по лесу под проливным дождем, но и сосчитать, сколько их.

Незваными «гостями» были пятеро драков, судя по одежде — разбойников. «Гостями» потому что вел из сюда единственный оставшийся в живых «хозяин» кампуса — тот самый «робин гуд», которого «братья по крови» отпустили, что называется, «с миром»

Охотники за артефактами не стали выдавать своего присутствия, они решили сначала проследить, куда направятся «гости», что у них на уме, и что вообще они знают сокровищах, покоящихся на дне озера внутри горы.

Из-за плотной пелены дождя не было слышно, о чем разговаривали между собой «гости и «хозяин». Однако красноречивее всех слов были жесты, которыми они обменивались между собой.

«Робин гуд» «отпущения» привел своих спутников на берег озерка, точно к тому месту, где в последний раз он видел огромный сундук с сокровищами. Он помахал единственной рукой, показывая то на воду, то на то место, где чернели угли, оставшиеся после погребального костра, на котором вознесли к небесам погибшие от собственной жадности «лесные братья»

Наконец, один из «робин гудов» стал неохотно раздеваться. Скинув одежду, он зашел воду и без брызг, что выдавало немалую сноровку и опыт именно в плавании под водой, ушел в глубь.

Не было его довольно долго. Когда он вынырнул, то отрицательно помотал головой.

Однорукий бандит снова ткнул клешней в водоем, только уже ближе к себе.

Примерно через полчаса «лесные братья» клад нашли.

Золота в ящике было очень много, его хватило бы и этим шестерым, и еще многим другим, которые могли прийти сюда позже. Но на свою беду драк-ныряльщик ухватил ящике то, что попалось ему на глаза первым. То есть огромный красный кристалл фантастической ценности.

Сердце Богов. Трофей, спрятанный туда охотниками за артефактами.

Участь «кладоискателей» была решена.

Однорукий вытаращил глаза на огромное красное чудо, отрицательно замотал головой ответ на заданный ему кем-то вопрос.

Он почему-то попятился от кристалла, как от смертельно ядовитой лягушка Ж’ба, стал лихорадочно озираться по сторонам.

Наконец он увидел то, чего больше всего не хотел бы видеть в этот миг, и чего боялся намного больше смерти.

Через пелену дождя к шестерым разбойникам шли двое.

Однорукий сразу узнал эти фигуры. Высокую, с темно-зеленой кожей — принадлежащую охотнику с Хвоста Дракона. И светлую, бесхвостую — его друга и бессменного спутника Саш’шу.

К ним шла смерть.

«Хозяин» помотал головой, пытаясь отогнать наваждение, надеясь, что это не драк, это морок, сон, нежить..

Фигуры приблизились и остановились. Оружия в их руках не было.

Пятерка «робин гудов» недоуменно переглянулась; они достали свои мечи, не торопясь, разошлись в стороны вокруг необычной парочки, выбравшей, на их взгляд, такую странную смерть.

Однорукий медленно опустился на песок, осторожно пополз к выходу из пещеры.

«Лесные братья» переглянулись и одновременно напали на безоружную пару.

Схватка была скоротечной.

Прошло всего пятнадцать или двадцать секунд, а все пятеро разбойников лежали на песке — кто-то со сломанной шеей, кто-то с перерубленными собственным оружием ногами. У одного вообще не было головы. Отрубленная, она укатилась в воду и теперь медленно отплывала от берега.

Александр посмотрел на Ар’рахха, поймал его взгляд. Ничего не сказав, поднял чей-то меч, пошел в ту сторону, в которой скрылся «хозяин» лагеря.

Вернулся он с ним минуты через три. «Робин гуда» так парализовало от ужаса, что он не смог далеко уползти.

Землянин подвел однорукого к молодому охотнику, подтолкнул поближе. Зеленый верзила поднял голову, все прочитал в глазах друга.

«Ну, вот, так всегда! — Подумал он — Не хочет наш пришелец марать себя такой грязью, как казнь. А казнить этого парня надо. Значит, это придется делать мне».

Он отвернулся от пленника в сторону озера, как будто заметил в нем что-то необычное.

Однорукий ненадолго отвлекся…

Голова неудачливого любителя легкой наживы покатилась вслед за той, которая уже плавала в озере.

Заречнев отвернулся… …Дождь прекратился только через два Дня.

Пока шел ливень, не было ни какой возможности разжечь погребальный костер под телами разбойников. А потом, когда тучи ушли дальше на Запад, времени ждать, когда все высохнет до горючего состояния, уже не было.

Разбойников, по предложению землянина, похоронили в большой и глубокой «братской могиле в полуперелете стрелы от кампуса разбойников.

…Сегодня утром атаманша проснулась он необычной тишины. Престал лить дождь, который не прекращался почти три Дня. Эта вынужденная задержка не очень-то помогла королеве разбойников. Ее неусыпно стерегли днем и ночью шестеро Стражников, сменявшие друг друга на рассвете и на закате.

Работорговец все это время находился в соседней клетке, за редким исключением. Иногда его «поднимали» наверх, к очередному раненному, у которого начались осложнения.

К полудню в подвал пожаловал сам властелин замка.

Он не стал заходить внутрь стальных клеток, издали удовлетворенно посмотрел на результат дела «своих рук»

— Вас казнят завтра, в полдень! — Наконец, соизволил вымолвить Т’марр. — На рассвете сожгут тела всех разбойников, которых мои воины убили в ту же ночь, когда ты угодила мою сеть. Должен тебе сказать — гора трупов получилась превосходная! Такой даже никогда не видел!

На казнь приглашены некоторые жители окрестных деревень и сел, а также хозяева всех близлежащих крепостей и фортов на два Дня пути.

Тебя и твоего прихвостня, — властелин посохом указал на лежащего работорговца, — казнят последними. Вы знаете, что нам, дракам, бессмертные Боги не даровали способности летать по небу. У вас будет такая возможность — раздвинуть границы познания.

Правда, ненадолго. Ровно на столько, сколько продлиться ваш полет от вершины башни крепости до острых и твердых камней у ее подножья!

Он захохотал, довольный своей «шуткой». Добавил:

— У меня есть правило.

Каждому, кого мы казним, мы даем возможность выполнить его последнее желание. Не скажу, что список ваших желаний длинен, но попробуйте, может, вам повезет. Чего вы хотите в последний День вашей жизни?

Атаманша задумалась. Соблазн был велик.

И все же игра пока не закончилась. Она, по сути, только начиналась по-настоящему. Не спроста же этот жулик упомянул о том, что на казнь соберутся не только простые драки, но и власть имущие.

«Ждет, чтобы я сама назвала ему место, где находится заветный документ? Ведь этот пройдоха наверняка не исключает, что у меня может быть потомство, дети, которые имеют права на этот замок точно такие же, как и я! Ай да я! Какая я молодец!

— Просьба есть! — Сказала вслух королева разбойников. Она очень простая, и легко выполнимая. Но я скажу тебе ее завтра, непосредственно перед казнью. Я не хочу, чтобы мои потомки думали, что кто-то из клана Дэв’ви умолял тебя перед смертью выполнить свою последнюю просьбу. Пусть все видят, как это было на самом деле.

Упоминание о возможных потомках заметно взбудоражило властелина крепости. Но он сдержался, повернулся к негоцианту.

— Какая у тебя просьба, лже-торговец?

— Моя просьба проста и выполнима. Я прошу, чтобы твои слуги принесли два больших куска кожи и полный бутылек чернил — тех, которыми ты пишешь послания, когда отправляешь гонца очень далеко.

— А зачем тебе чернила? Хочешь что-то нарисовать?

— Нет, я хочу записать все те знания, которые у меня есть. Они касаются новых способов убивания боли, удаления гноя из ран. И еще много чего… Я не хочу, чтобы эти драгоценные знания исчезли вместе со мной. Пусть я умру, но мой опыт поможет исцелять драков и после мой смерти.

Т’марр недолго подумал, покачиваясь на ногах вперед и назад.

— Принесите ему все, что он просит! — Наконец, сказал он. — После того, как он закончит свою работу, шкуры принесете мне!

К’нарр помрачнел, но благоразумно промолчал.

На атаманшу он даже и не посмотрел.

— Так что за идея была у тебя? — Наутро, едва Отец Богов показал свою красную макушку над зубчатой каменной стеной Востока, поинтересовался зеленый верзила у «брата по крови»

— Я тут вспомнил, что когда мы были в лабиринте Храма Ока Богов, я на какое-то небольшое время увидел это самое Око.

— Ну, и что?

— А то, что снизу к нему никак не подобраться. Находится оно на высоченной колонне, прямой и гладкой, как поверхность меча.

Но при этом Глаз хорошо виден из любой точки Храма. Виден, потому что освещается из отверстия прямо над Оком Богов.

Так вот, я что подумал: а если нам не шариться по этому долбанному лабиринту, а попростому приземлиться на самую макушку Храма, отпустить вниз веревку, спуститься по канату вниз, забрать Око и вместе с ним валить обратно, пока охрана нет раскумекала, что к чему! А? Что ты думаешь на это счет?

— Идея интересная! Но надо подумать! У нас даже веревки с тобой нет. А какой она должна быть длины? Насколько прочной? Хотя… Эту проблему, думаю, мы решим легко.

— И как?

— Да просто! Знаешь, из чего получаются лучшие веревки? Нет? Из шкур! А шкуры у нас есть. Так что, доставай свой нож, и — за работу. Мне помогать будешь.

Длинная и прочная «веревка» из тонких кусков кожи была готова только к полудню.

Землянин скептически осмотрел довольно тонкий и узкий кожаный канат. Он поднял сложенный в аккуратную кучку линь, перенес поближе к высокому дереву, растущему на самом краешке центральной поляны заброшенного разбойничьего кампуса. Одна из ветвей — толстая гладкая «рука» росла довольно высоко, почти параллельно поверхности.

Александр примерился, с первой попытки перебросил тонкий и гибкий конец «плетенки через ветку.

Он стал травить из кучи понемногу сыромятный ремень, пока оставшийся конец «веревки» не оказался точно на уровне его глаз. После этого Сашка снова перехватился за переброшенный им конец, отошел довольно далеко от дерева, крепко привязал его поодаль стоящему деревцу.

Ар’рахх, наконец, тоже понял намерения своего друга. Он подошел поближе, бесстрастно наблюдая, как его «брат по крови» зависает на ремне, переброшенном через ветку.

Покачавшись немного на канате и убедившись, что его прочности достаточно для того, чтобы выдержать вес одного человека, Заречнев на этом не успокоился. Зная, что жизнь местные Боги очень любят преподносить охотникам за артефактами различные, причем самые что ни на есть неприятные сюрпризы, он жестом подозвал зеленого верзилу пригласил составить ему «компанию», то есть вместе покачаться на ремне.

Молодой охотник понял все правильно. Он подошел к кожаному тросу, уверенно взялся на него повыше того места, где за ремень держался Александр, подогнул ноги…

«Веревка», сплетенная зеленым верзилой из отрезков шкур разных животных, выдержала.

Не выдержал сук. Он с хрустом подломился, роняя на мягкую, к счастью, почву, незадачливого «испытателя». Вдобавок сверху землянина крепко «приложил» отнюдь не щуплый Ар’рахх.

На этом испытания закончились. Можно было взлетать.

Поразмыслив, охотники за артефактами решили попробовать найти подходящую «взлетную» площадку на этом, восточном берегу Б’роода.

Экономилось время. Да и понятно было, что рано или поздно придется отыскать площадку, пригодную для взлетов и посадок — поближе к золоту и артефактам,

«хранившимся» на дне озерка.

Примерно часовые «походы» по окрестностям становища «робин гудов» результата не дали. Видимо, осторожные «лесные братья» всерьез относились к вопросам скрытности, коль расположили свой лагерь так, что даже с воздуха обнаружить его было очень сложно.

Впрочем, «братьев по крови» сей факт огорчил не слишком, особенно Александра, который, кажется, давно уже наметил для них с другом запасной вариант. Побродив еще полчаса, он потянул за руку Ар’рахха, шедшего впереди, сказал:

— Хватит! Пошли в лагерь! Я знаю, откуда мы можем взлетать!

В лагере он молча показал рукой на макушку горы, пробитую метеоритом, или просто провалившуюся под действием каких-то природных сил. Охотники за артефактами сложили в мешки все свои пожитки, подхватили «крылья» и деревянные «скелеты дельтапланов, полезли с ними на гору.

Место для взлета было идеальным. Небольшая, отполированная ветром и дождями каменная площадка, совершенно не заметная снизу из-за густых крон деревьев была словно специально создана для старта планеристов. Единственным минусом было то, что в случае ошибки во время страта в небо, воздухоплаватель не имел второй попытки: наветренная сторона горы обрывалась вниз почти отвесно.

Аппараты поэтому собирали с особой тщательностью, по нескольку раз проверяя все соединения, заменяя крепящие ремешки при малейшем намеке на возможную непрочность.

Наконец, оба планера были собраны. Охотники за артефактами стали лицами к едва заметному ветерку, дующему почему-то с Севера, замерли, ожидая более сильного порыва воздушного потока. Чтобы взлетать — наверняка.

Неожиданно зоркий Ар'рахх заметил, что где-то далеко-далеко за горизонтом к Отцу Богов поднимается тоненькая черная ниточка. Зеленый верзила ткнул острым когтем сторону необычного атмосферного явления, предложил землянину: «Давай, слетаем!

Посмотрим, что это такое?

Александр прищурил глаза, тоже увидел черный штрих, соединяющий небо и землю, согласно кинул головой.

…Ну, вот! А теперь — ваша очередь! — Торжествуя, но не «переигрывая», сказал Т'марр, обращаясь к связанным, подведенным к самому краю стены К’нарру и Фул’ланн Дэв’ви.

Вы только что воочию увидели, как были сожжены все разбойники, убитые моими воинами. Думаю, дым от этого костра был виден издалека. И он не даст всем, кто его видел, забыть, что бывает с теми, кто осмеливается нападать на мой замок или претендовать на владение им.

Последние слова были обращены, конечно, не столько к казнимым, сколько к большой группе соседей — владельцев замков-форпостов вдоль всего северного побережья Шеи Дракона.

Повелитель замка скосил взгляд на аккуратно свернутый в трубку, перевязанный тоненьким кожаным ремешком «труд» целителя, выдававшего себя за негоцианта К’нарра, самодовольно усмехнулся.

Боги напоследок вознаградили его даже больше, чем он ожидал.

Его крепостной лекарь, ознакомившись утром с записями, сделанными лже-троговцем, сказал, что они — это настоящее открытие, не просто шаг, а настоящий прорыв в деле врачевания и излечения от ран и болезней.

Слово «открытие» Т’марру понравилось больше всего. Уж он-то знал, как любое новшество превратить в звонкую монету. Лучше всего — золотую.

Впрочем, это — дело будущего, пусть и не очень отдаленного. Сейчас перед ним стояла только одна нерешенная задача — казнь этих двух. Кое-кто из соседей вслух выразил общее мнение, что целителя, в общем-то, казнить не за что, так не доказана его связь разбойниками, напавшими на замок Дэв’ви. Однако повелитель в споры вступать не стал, молчанием дал понять, что вопрос уже решен и обсуждению не подлежит.

На самом деле Т’марр, разумеется, тоже не верил в причастность целителя к нападению на его цитадель. Но он был свидетелем, причем очень нежелательным свидетелем того, как Т’марр заманил в ловушку настоящую владелицу замка, используя тот факт, что она здесь жила, знает внутренне устройство крепости и обязательно придет для того, чтобы получить доказательства.

В принципе, само «устройство» ловушки являлось признанием того, что не Т’марр является настоящим владельцем замка, а то, что в нее попалась именно атаманша, говорило, что это она — Фул’ланн Дэв’ви, и она — истинная хозяйка цитадели, в которой сейчас распоряжался ее хитрый враг.

Однако дело было сделано. Все получилось как нельзя лучше. Оставалось только устранить саму наследницу владельцев замка и одного-единственного нежелательного свидетеля.

Т’марр повернулся к воинам, державшим путы, стягивающие тела казнимых, поднял руку и… так и замер с поднятой вверх рукой.

По небу к замку летело два неизвестных существа. Причем было понятно, что они летят именно к цитадели, а не пролетают мимо по каким-то своим делам.

Летающих существ такого размера на Дракии не было. Был только один крупный летун, способный померяться размахом крыльев с неведомыми зверями — Ужас Неба. Но у него было совершенно другое очертание крыльев. Да и он не парил в небе, подобно этим двум, а плавно махал перепончатыми крыльями..

Существа сделали большой круг над крепостью, а потом по спирали начали спуск вниз, точно на то место, где находились хозяин крепости и приглашенные им соседи.

Тревога закралась в душу повелителя цитадели. Он дрогнувшей рукой подозвал к себе командира стрелометчиков, шепотом приказал ему приготовить на всякий случай тетивники.

Но когда Т'марр вновь поднял к небу глаза, он просто опешил.

Неведомые летающие существа оказались известными всей Дракии гладиаторами, победителями Игр Богов, умертвившие Э’го внутренним взрывом.

Повелитель северной крепости, конечно же, был на арене во время финальной схватки узнал бы этих двух даже из многих сотен дюжин драков.

Ар’рахх и Саш’ша висели на ремнях под деревянными каркасами, на которые были натянуты какие-то кожи.

Зеленый верзила на его, Т’марра глазах совершали то, что шло вразрез с представлениями о том, что могут драки, а что — нет.

У властелина замка от потрясения просто на время пропала речь.

Он незаметно огляделся по сторонам. Похожие чувства испытывали все присутствующие на казни соседи и гости.

Хотя нет, не все. Лже-работорговец выказывал явную радость при виде двух парящих небе гладиаторов, да и королева разбойников, кажется, тоже была рада видеть этих двух, которыми она когда-то «пересеклась» на арене Храма Воли Богов.

А потом произошло вообще невообразимое — крылатые гладиаторы пошли на посадку.

Причем не где-то на полянку под стенами замка, а прямо на плоскую площадку на вершине сторожевой башни.

Первым приземлился Ар’рахх. Он отвязал ремни, аккуратно положил у зубцов свои большие несгибающиеся крылья, зачем-то подошел к светло-зеленому лекарю.

— К’нарр? — Услышали присутствующие его удивленный голос. — А ты-то как в такой ситуации оказался? Как я понимаю, тебя собираются здесь казнить? И кто этот смельчак?

— Этот смельчак — я! — Громко; так, чтобы слышали все, сказал Т’марр, делая вперед небольшой шаг. — А с кем разговариваю я?

Это была уже игра. Даже совершенно посторонние драки успели заметить, что властелин крепости узнал бывшего гладиатора. Как, впрочем, и они все — тоже.

Приземлился землянин. Так же аккуратно отвязал ремни, совершенно не обращая внимания на присутствующих, словно здесь вообще никого не было, кроме него, молодого охотника, Т’марра, негоцианта и атаманши; подошел и встал за плечом друга.

— Кто я? — Весело переспросил зеленый верзила. — Простой охотник из племени Хромой Черепахи, обитающего на Хвосте Дракона. Мое имя — Ар'рахх. Надеюсь, оно говорит тебе о чем-нибудь.

— Говорит! — Буркнул властелин Дэв’ви. — Но все, что здесь происходит, не касается ни племени Хромой Черепахи, ни гладиаторов, победителей Игр Богов.

— Увы, касается! — Возразил ему молодой охотник. — Здесь казнят моего друга по имени К’нарр. А я этого допустить не могу.

— К'нарр, не К’нарр… Это уже никого не касается. Этот лже-торговец совершил преступление на моей земле, и будет за это казнен. Здесь и сейчас! — Он громко стукнул посохом о каменную площадку сторожевой башни.

— Послушай, повелитель! — Неожиданно для всех подала голос промолчавшая весь день королева разбойников. Вчера ты говорил о том, что у меня есть последнее желание. Я хотела бы выполнить его прямо сейчас.

— Какое такое желание? — Сурово пробурчал Т’марр, втайне радуясь, что атаманша очень вовремя перевела разговор с очень «щекотливой» для него темы.

— Позволь мне перед смертью поцеловать твой посох! Всего один раз!

Владелец замка опешил. Он ожидал какой угодно просьбы, вплоть до сохранения ей жизни… Но такой? Он повертел в руках свой жезл, пожал плечами, жестом подозвал к себе одного из воинов, передал ему посох.

Воин отнес его королеве разбойников, положил перед ней на каменный пол. Атаманша согнула колени, попробовала наклониться вперед…

— Развяжите ей руки! — Насмешливо приказал Т’марр. — Отсюда она далеко не убежит!

Никто не засмеялся.

Воин подошел сзади к Фул’ланн Дэв’ви, мечом перерубил путы, стягивающие сзади ее руки.

Предводительница разбойников двумя руками снизу приподняла посеребренный и позолоченый посох, с видимым удовольствием поднесла его к своему лицу, нежно приложилась губами к золотому пояску точно посредине жезла. Закрыла глаза. Опустила вниз руки с посохом.

— Все? — Обратился к ней Т’марр. — Твое желание удовлетворено?

— Да, конечно, воин! Прости, что не могу назвать тебя хозяином этого замка. — Она слегка повернула что-то в жезле. В нем что-то громко хрустнуло и он распался на две равные половины.

Соседи и гости замерли, ожидая чего-то необычного.

Атаманша скользнула пальцами внутрь одной из половин и достала из нее довольно большой кусок кожи, испещренной мелкими черными буквами. — Не могу, потому что на этом пергаменте неопровержимые доказательства того, что владелец этого замка — я!

Она сделала несколько шагов к гостям и соседям, безошибочно вычислив среди них самого влиятельного, передала пергамент ему.

Худощавый драк со светло-песочной кожей, ненамного более темной, чем у казнимого К’нарра, принял документ из рук королевы разбойников как величайшую драгоценность, бегло прочитал его.

Он ничего не сказал, только удовлетворенно кивнул головой, возвращая пергамент его владелице.

— Вот так, уважаемый Т’марр! — Сказала опешившему от такого поворота событий воину Фул’ланн Дэв’ви. Теперь у меня есть все доказательства, что этот замок принадлежал моим предкам, а теперь он принадлежит мне.

Ты можешь уходить!

Т’марр после этих словно опомнился.

Он выхватил меч, стал им размахивать перед лицом королевы разбойников. Атаманша,

«вооруженная» только пергаментом, отступала, пока ее спина не уперлась в зубцы башни.

Т’марр, воодушевившись тем, что поставил соперницу в безвыходное положение, размахнулся своим огромным мечом и рубанул королеву разбойников, что был сил.

Фул’ланн Дэв’ви отскочила в сторону, меч звучно чакнул о камень, вывернулся из рук бывшего владельца замка и полетел вниз.

— Я все равно убью тебя! — Зарычал Т’марр. Он подбежал к одному из своих тетивщиков, буквально вырвал у того из рук стреломет, прицелился в атаманшу.

От стрелы на таком расстоянии еще не уходил никто. В глазах воина снова стало разгораться торжество. Но ненадолго.

Между ним и его жертвой неожиданно выросла невысокая фигура светлокожего пришельца. Саш’ша намеренно стал так, чтобы загородить от него королеву разбойников.

— Отойди! — Рявкнул ему Т'марр. Отойди, или мне придется убить и тебя!

Пришелец даже не шевельнулся.

Воин сузил глаза, что-то беззвучно прошептал и отпустил тугую тетиву.

Александр давно ждал этого момента. Его сознание загодя «ушло» в чупа-чупсовое время, он с удивлением наблюдал, как медленно распрямляется могучий лук в руках властелина крепости, как упругая ниточка тетивы бросает ему в грудь кусок дерева с острым жалом на конце.

Стрела летела долго.

Сашка успел увидеть злобу Т’марра, удивление «соседей», напряжение «брата по крови»… Он повернул и убрал тело с линии полета стрелы, жестким «клевком» руки сверху вниз поймал оперенную смерть за середину древка.

Время снова побежало, как обычно.

Землянин показал воину выпущенную им стрелу, взялся за ее концы, переломил деревянный метательный снаряд пополам. Бросил обе половинки к ногам бывшего властелина замка.

— Это — не самый лучший способ оспаривать законность чьих-о прав. — Совершенно спокойно сказал он воину. — Здесь и сейчас это не пройдет. У тебя есть другие аргументы в твою пользу? Если нет — уходи из замка, как велит его настоящая владелица.

— Доказательства… Доказательства… — Забормотал воин. — Да! У меня есть доказательства! Есть!

— Какие? Ты можешь их предъявить?

— Могу! Могу! Вот мои доказательства: никто не может быть лишен собственности силой, если он заплатил за нее деньги. Все деньги должны быть возвращены ему в полной мере, до захода Отца Богов, в тот день, когда эти требования ему предъявлены.

Так гласит адат.

Пришелец скосил глаза на К’нарра. Тот согласно кивнул головой и опустил глаза.

— И велика ли сумма, которую ты заплатил за владение этим замком?

Все замерли. От величины этой суммы зависела теперь судьба не только одной атаманши…

Т’марр облизал пересохшие губы, несколько раз переступил с ноги на ногу, собираясь духом.

— Пятьсот золотых монет! — Выпалил он, сам не веря в сказанное.

За такие деньги можно было купить две таких крепости, как эта. Или три.

«Соседи» ахнули.

Атаманша опустила голову и плечи.

К’нарр едва не упал на колени.

Сумма, названная Т’марром, означала смерть обоим приговоренным. Если не мгновенную, то не позднее сегодняшнего вечера — уж точно.

Бывший повелитель замка как-то сразу приободрился после этих слов. Было заметно, как он гордится своей находчивостью и ловкостью.

Еще бы! Он ведь так «уел» высокомерного пришельца. Посмотрим, так ли ловко он выкрутится из создавшегося положения, как «выкрутился» из брюха огнедышащего Э’го, говорил весь его вид.

Только на гладиаторов его цифра не произвела никакого впечатления.

Ар’рахх подошел к работорговцу и что-то тихонько спросил у него. Тот ответил. Зеленый верзила заметно повеселел.

— Будут у тебя деньги! До захода Отца Богов будут! — Сказал он, направляясь к своим крыльям. Землянин тут же присоединился к нему.

Гладиаторы быстро привязали к поясу свисавшие со своих аппаратов ремни, приподняли крылья и (чем окончательно потрясли абсолютно всех присутствующих), разбежавшись, один за другим прыгнули с башни в пространство..

 

Глава 9. Легенда Рода Дэв’ви

— О чем ты спросил К’нарра, когда подходил к нему? — Только удалившись от крепости на довольно большой расстояние, спросил у друга Александр.

— Сколько весит такое количество золота — пятьсот золотых монет?

— То есть как?

— А так! Золотая монета — это не только кружок из желтого металла, но и весовая единица драгоценного металла. Ну, не будут же торговцы, продавая, например, золотую чашу, сначала переплавлять ее в монеты, а потом из монет заново делать драгоценный сосуд.

Пятьсот золотых монет — это немного меньше половины твоего веса, брат!

— Не так уж и много!

— Вот я о том же говорю. Золота в озере хватит на несколько таких крепостей, как эта.

Единственной проблемой может стать пара дюжин тетивщиков с мощными стрелометами, спрятавшаяся на пути предполагаемого подлета нежелательных гостей, то есть нас с тобой.

Когда погрузим золото, придется разделиться — на тот случай, если один из нас угодит в ловушку, другой постарается добраться до цели.

— Послушай, друг! Зачем ты пообещал этому воину, что отдашь ему деньги вместо этой… королевы разбойников. Мне не жаль этих денег. Твое решение — мое решение! Но мне непонятен мотив твоих поступков.

— Дело в том, ситуация с этой крепостью очень сложная, запутанная. На самом деле, есть такая — не то быль, не то — легенда, что когда-то крепостью владели древнейший на Дракии клан — Дэв’ви. Довольно много Лет назад кочевники напали на замок, захватили его и убили всех его обитателей. В легенде говорилось, что одна девочка, дочка владелицы крепости, якобы не погибла. Что она пропала неизвестно куда, чтобы когданибудь появится и вернуть себе то, что отнято было у ее предков не по праву.

Теперь представляешь? Оказывается, это не легенда, а быль. Причем эта самая девочка, которая якобы не погибла — та самая королева разбойников, у которой ты украл нашего торговца рабами и тем самым смертельно обидел ее.

Ты даже не представляешь, как нам повезло — при жизни прикоснутся к легенде! А если повезет — то и стать ее участником! Представляешь: ты и я — участники легенды про девочку, спасшуюся во время нападения кочевников, ставшую затем разбойницей и вернувшую, в конце концов, себе замок, с нашей помощью! За это не жалко никаких денег! Тем более, деньги эти все равно достались нам «по наследству» от таких же «лесных братьев», как она.

Землянин усмехнулся, согласно кивнул головой и вопросов больше не задавал.

Золота решили взять вдвое больше, чем требовалось для «выкупа» замка у Т’марра.

Ар’рахх вовремя вспомнил про работорговца, разумно предположил, что хитрый властелин может в самый последний момент потребовать выкуп и за него. И если денег не окажется, найдет причину, чтобы сбросить-таки негоцианта с вершины крепостной башни.

Лететь решили тоже порознь.

Первым со скалы в небо ушел зеленый верзила. Землянин подождал, пока он превратится в едва заметную черточку где-то у горизонта, в последний раз проверил прочность крепления «золотого» мешка за плечами, тяжеловесно разбежавшись, тоже покинул скалу.

А между тем нетерпение на башне нарастало.

Никто не знал, как долго будут летать за обещанным золотом бывшие гладиаторы, но почему-то всем казалось, что это должно было произойти очень быстро. Намного быстрее, чем оказалось на самом деле.

Отец Богов давно уже покинул зенит, с каждым часом он все ближе и ближе приближался к западному краю своей ночной опочивальни.

Наконец, стало понятно, что если в ближайший час гладиаторы не сдержат своего обещания, предводительница разбойников и ее подручный К’нарр будут казнены, а замок останется во владении того, кто им управлял все последние Годы.

Т’марр удовлетворенно посматривал то на Отца Богов, то на пару смертников, но вслух ничего не говорил; он понимал, что в случае чего любое его слово может перевесить чашу на весах жизни и смерти.

Ждали пару, а прилетел всего один.

Причем он зашел на замок совсем не с той стороны, откуда его ожидали. Впрочем, дюжина шустрых малых могла достать стрелами крылатого охотника практически любой точки крепости.

И достали бы, если бы он, совершенно неожиданно для всех, вместо плавного снижения по спирали, не стал пикировать с большой высоты прямо на одну из соседних башен крепости.

Тысячи соседей, приглашенных и гостей казни со смешанными чувствами наблюдали за кульбитами, которые выделывал в воздухе бывший гладиатор.

Резкое падение с большой высоты неожиданно сменилось не менее острым разворотом практически в обратную сторону, причем крылья авиатора в момент энергичного ухода траектории возможного полета стрел-убийц стали перпендикулярно поверхности планеты.

Как Ар’рахх при этом не свалился вниз с огромной высоты, осталось для всех присутствующих неразрешимой загадкой.

Проделав на большой скорости все свои повороты и виражи, зеленый верзила, перед тем как пролететь над крохотной площадкой на вершине башни, развернул свои крылья поперек траектории полета, за короткое время погасил скорость, мягко приземлился на край башни.

Восхищению собравшихся не было предела.

— Несите весы! — Скомандовал кому-то Т’марр, услышав, как звякнуло золото в котомке молодого охотника.

Взвешивание драгоценного металла много времени не отняло.

На одну чашу весов поставили огромную гирю с выбитой на ней цифрой 500 (Непонятно было, что вообще могли взвешивать такими гирями. Может — зерно?), на другую стали размеренно пересыпать золотые монеты из мешка Ар’рахха.

Спустя какое-то время стало ясно, что золота много, очень много. Но его все равно не хватает для того, чтобы оторвать от пола чашу с гирей.

Для атаманши и негоцианта это означало только одно — смерть.

Работорговец поймал торжествующий взгляд властелина цитадели, перевел глаза на атаманшу. Предводительница разбойников перехватила его взгляд и тут же перенаправила его куда-то в небо, в сторону Отца Богов. К’нарр, старясь не привлекать внимания, тоже посмотрел в сторону заходящего светила и увидел все еще незаметного для всех светлокожего друга Ар’рахха. Предусмотрительный пришелец зашел к крепости так, что его до последнего момента скрывали лучи отправлявшегося на покой Отца Богов.

Решение было восхитительным.

Когда Александр коснулся ногами поверхности башни, его неожиданное появление вызвало едва ли не больший шок, чем эффектное приземление его друга.

За спиной землянина, в мешке, звякнуло золото.

Т’марр понял, что он проиграл.

Понял, но вида не подал. Он дождался, когда Сашка развяжет свой мешок и добавит чашу недостающее количество золота. После чего он спокойно, даже деловито собрал золото в большую шкуру, крепко-накрепко перевязал шкуру узлом, крякнув, взвалил драгоценный металл себе на плечо.

Так ничего никому и не сказав, он стал неторопливо спускаться с башни вниз по винтовой лестнице.

Владелицей замка окончательно стала Фул’ланн Дэв’ви.

Она подобрала половинки позолоченного посоха, со щелчком соединила его, подошла Ар'рахху. Она наклонилась в поклоне, протягивая символ власти в этом замке своему спасителю.

Может, такого требовал обычай, возможно, она действительно была готова отдать только что обретенную власть над крепостью зеленому верзиле.

Но молодой охотник посох не принял. Вместо этого он что-то спросил у своего друга, наклонился, поднял увесистый мешок с золотом, слегка поклонившись, передал его бывшей королеве разбойников.

— Мы просим тебя, уважаемая властительница замка, в обмен на эти деньги даровать свободу нашему другу К’нарру, присутствующему здесь.

У повелительницы крепости округлились глаза. Количество золотых монет, судя по весу мешка пришельца, было не меньше того, с которым спустился с башни Т’марр. Но она довольно быстро совладела с собой, так, что никто из присутствующих воинов никто ничего не заметил, с благодарностью приняла несметный дар, лично развязала ремни на запястьях своего бывшего лекаря.

Отец Богов коснулся горизонта.

Гости и соседи заторопились вниз, чтобы успеть добраться до основания башен до полного наступления темноты, негромко обсуждая события, свидетелями которых они стали.

Воины и стражники недоуменно постояли, наблюдая, как пустеет площадка, не зная, что делать им.

Наконец, один из них — самый смелый, или самый сообразительный — подошел Фул’ланн Дэв’ви, с поклоном спросил, что делать Страже.

Она довольно долго смотрела в лицо бывшему воину Т’марра, потом сказала: «Живите служите, как жили и служили до этого! Несите дозор, стерегите крепостные стены от…

Она хотела сказать — разбойников, но передумала. — От нежелательных гостей. А там посмотрим. Думаю, служба для хороших воинов найдется и у меня.

Стражники еще потоптались немного на верхней площадке башни замка и, позвякивая оружием о камни стен, тоже стали спускаться вниз.

В неровном круге, обрамленном светлыми зубцами, остались четверо. Все молчали.

Александр и Ар’рахх подошли к работорговцу, крепко обнялись с ним.

Негоциант быстро-быстро захлопал глазами, опустил голову.

Сашка в двух словах рассказал северянину о судьбе его дочери, о том, что произошло, когда Ир’рна ходила без отца на рынок.

Неслышно подошла бывшая королева разбойников. Она осторожно положила свою когтистую трехпалую руку на плечо Ар’рахху, встала у его плеча, прислушиваясь к негромкому разговору работорговца и пришельца. Зеленый верзила искоса посмотрел на Фул’ланн Дэв’ви, но плечом не дернул и руку не убрал.

Неожиданно К’нарр обернулся к ней.

— Я обещал тебе рассказать, как встретил этих двух! — Северянин рукой похлопал по плечу Александра и молодого охотника. — Так вот. Ты можешь расспросить их сама. Думаю, они не откажутся удовлетворить твое любопытство…

Фул’ланн Дэв’ви слегка опешила от такого не очень своевременного предложения. Но потом, подумав над чем-то, согласилась.

— Ночь впереди длинная! — Сказала она. — В этой крепости вряд ли нам кто-то очень сильно рад. Да и ночь — не самое подходящее время для окончательного предъявления своих прав на этот замок. Даже спускаться до восхода Отца Богов вниз, я думаю, не стоит.

Вылетит из темноты стрела, и — все…

Так что давайте ждать утра. А там — посмотрим.

Думаю, никто не против, если охранять вход на площадку мы будем по очереди?

Желающие нести первую вахту есть?

— Есть! — Неожиданно отозвался пришелец. — Я хочу нести первую вахту. А потом меня сменит Ар’рахх. Можно?

Против предложения Александра никто тоже не возразил.

Землянин занял позицию поближе к единственному входу на площадку, вынул и положил рядом с собой свой меч. Сталь глухо звякнула о теплый камень. Звук несколько раз коснулся внутренних сторон зубцов и истаял в темноте.

Взошла Сау.

Ее добродушное полное лицо долго смотрело на четверых уставших авантюристов, потом она медленно поплыла вслед за родителем, чтобы спрятаться за линией горизонта уже после того, как Отец Богов покажется из своей опочивальни.

Разговор поначалу не клеился.

Все смертельно устали. Каждый думал о своем. К’нарр переживал о судьбе дочки и «внучки», исчезнувшей после разгрома разбойничьего войска. Уничтожить всех «лесных братьев», не смотря на все старания и внезапность нападения, воины Т'марра не смогли.

Часть «робин гудов» успела раствориться в окрестных лесах и кустарниках. Северянину очень хотелось, чтобы вместе с ними исчезла и его помощница-лекарка. Но пока никакой информации от нее не было.

Ар’рахх размышлял над жестом атаманши. Движение руки королевы разбойников было вполне понятным даже такому неотесанному деревенскому драку, как он. Зеленый верзила нравился Фул’ланн Дэв’ви.

В этом мире разница в возрасте в пользу «дамы» не могла помешать зародиться чувствам между двумя драками. Пока самка могла выносить яйца, отложить их в Родовое Хранилище Жизни, она оставалась желанной спутницей и подругой для партнера противоположного пола любого возраста.

Впрочем, молодой охотник и себя не раз ловил на мысли, что ему тоже очень нравится королева разбойников. Сегодня днем, в воздухе, во время разговора с землянином он сказал ему не всю правду. А вся правда заключалась в том, что помимо сказанного Ар’раххом был еще один важный мотив его крайне необычного для этой планеты поступка — влечение к Фул’ланн Дэв’ви. Она нравилась ему настолько, что он готов был почти на любое безрассудство, только лишь бы она осталась жива.

Атаманша, кстати, это очень хорошо поняла. Она видела, как загорались глаза молодого охотника при ее приближении, как он неотрывно следил за каждым ее шагом или движением.

Будь она несколько в другой ситуации, она беззастенчиво бы использовала в своих целях чувства зеленого верзилы по отношению к ней. Но…

На каменистой почве ее души стали прорастать совсем другие «всходы» — любовь, понимание, благодарность.

Ей тоже очень нравился Ар’рахх.

Она давно уже дала себе слово, что если останется жива, обязательно найдет того высокого зеленого гладиатора, которого она впервые увидела на арене Игр Богов. Найдет и постарается завоевать его сердце.

Сегодня, глядя в глаза южанина, она вдруг поняла, что завоевывать-то ничего и не придется. Ар’рахх уже давно был «завоеван» ею. И все же она не спешила.

Фул’ланн Дэв’ви вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой, впервые поймавшей бабочку и боящуюся неосторожным движением испортить ей крылья.

Только сейчас субстанция была намного тоньше летательных перепонок цветочного порхателя…

Королева разбойников выпросила себе вахту под утро. Она выразительно посмотрела на работорговца, которому, в принципе, было все равно, какую часть ночи он будет не спать.

Негоциант на долю секунды о чем-то задумался, очевидно, оценивая шансы свои и своих бывших рабов быть зарезанными ночью бывшей предводительницей разбойников. Судя по тому, как быстро он кивнул в знак согласия, вероятность такого исхода в его глазах была небольшой, или ничтожно малой.

А у Фул’ланн Дэв’ви были свои, собственные резоны встречать Отца Богов на страже.

Зная уже привычки и коварство Т'марра, она резонно предположила, что если он решит пренебречь адатом и все-таки совершит нападение на тройку людей и инопланетника, оставшихся на вершине замковой башни, то выберет время, когда сон крепче всего. То есть примерно за час или два перед тем, как вернется в этот мир Отец Богов.

Паче того — она даже не сомневалась, что такое нападение обязательно будет: очень уж алчно блеснули его глаза, когда звякнуло золото в мешке у светлокожего пришельца.

Т’марр относился к той категории драков, для которых золота или серебра никогда не может быть слишком много.

Для них не существует внутренней границы, у которой они могут сказать себе: все, хватит! Достаточно копить золото и серебро, настало время их потратить, сделать что-то важное или значительное.

Для них денежные средства уже априори наделены теми самими качествами, о которых сказано выше — то есть они и есть та самая важная и значительная ценность, к которой необходимо стремиться.

Золото — ради золота. Деньги — ради денег.

А раз так, то не существует преступления, на которое они не пойдет, лишь бы этой самой значимой ценности у них стало еще больше.

Тем более — настолько!

Наверное, в мыслях Т’марр уже видел себя покупающим или захватывающим пару-тройку ближайших крепостей, мнил себя властелином всего северного Приграничья Шеи Дракона.

Что касается адата… То, наверное, давно уже пора менять правила, по которым будут жить драки. Что касается гостей и соседей, то если они «случайно» погибнут от мечей коварных «разбойников», неожиданно «напавших» на замок, то и рассказать о том, что кто-то отступил от адата, будет попросту некому.

Для достижения этих целей нужно было «вытащить» одну-единственную «занозу» убрать непрошенных гостей, весьма опрометчиво оставшихся ночевать на вершине все еще ЕГО крепости.

Так, или не совсем так думал Т’марр — узнать об этом сейчас было просто невозможно.

Но, судя по уверенной; довольной физиономии, с которой он спускался вниз с большим мешком, полным золота, атаманша, если и ошибалась, то ненамного.

Под утро Фул’ланн Дэв’ви захотела нести стражу именно потому, что у нее остался один единственный неоплаченный «должок» этому самому Т’марру — публичное унижение, которому он подверг ее. Она, разумеется, все же «переиграла» его, в конце концов, но…

Не без помощи этого симпатичного зеленого верзилы и его друга-инопланетника.

А за унижения нужно платить.

Единственное расчетное средство, которое Фул’ланн Дэв’ви приняла бы сейчас, или когда-либо вообще от бывшего владельца ее родового замка, наследника вероломных кочевников, захвативших цитадель, было одно — его жизнь.

И наверняка зная, что в предутреннюю вылазку Т'марр, понимая колоссальную значимость такой «операции» лично для себя, поведет своих верных воинов сам, причем — наверняка первым, она сделала все, чтобы встретить своего врага лицом к лицу и лично перерезать ему горло.

Темнота — надежный союзник всех нападающих. Но она же — и самый коварный враг всех разведчиков, полагающих, что отсутствие освещенности — их самый верный аргумент.

Гораздо более опытная в подобных вылазках атаманша хорошо знала, как предупредить себя, любимую, о возможных нежелательных гостях.

Но, учитываю собственную личную заинтересованность первым встретить «гостеприимного» хозяина замка, она поставила такой «сторожок», который не давал громкого звука, когда его задевали, он тихо падал на каменный пол, предупреждая, что незваные «гости» уже пожаловали.

Главная сторожевая башня замка Дэв’ви намного возвышается над крепостными стенами и другими угловыми крепостницами.

То есть можно было не опасаться, что какой-нибудь очень ловкий или очень опытный стрелометчик в темноте всадит стрелу в середину спины, однако на всякий случай мелькать лишний раз между зубцов не стоило.

По крайней мере, до утра.

«Сторожком» у атаманши стала детская игрушка. Обычная мягкая детская игрушка, забытая кем-то из гостей на камне между зубцов башни.

Королева разбойников, предположив, что опытные воины могут не задеть внутренние и внешние стены за весь подъем до верхушки башни, то есть не выдать себя ни единым звуком, спустилась вниз на несколько дюжин ступеней и протянула тонкую, случайно залетевшую наверх паутину немного повыше коленей.

Прозрачная паутина самки гигантского паука была совершенно невидима в отраженном свете Сау, однако ее прочности хватило, чтобы удерживать на весу вес небольшой детской игрушки.

Когда разрывалась паутина, игрушка беззвучно падала вниз, на плащ, заботливо переданный ей Ар’раххом.

Т’марр «заглянул на огонек», как и ожидалось, под утро.

Игрушка, для надежности висевшая прямо перед лицом Фул’ланн Дэв’ви. потеряла опору и мягко шлепнулась на предусмотрительно подосланный на предполагаемое место падения плащ.

Королева разбойников медленно и осторожно приподняла на уровень плеча свое оружие, присела, неотрывно наблюдая за темным провалом выхода на лестницу. Однако сразу рубить того, кто покажется из черни квадратного отверстия, было нельзя.

Оставался ничтожный шанс, что в предутреннее время на вершину башни поднимается не Т’марр, а один из гостей, или какой-нибудь очень дотошный воин решил проверить перед рассветом, что творится в окрестностях замка.

Напряжение нарастало. А вместе с ним замедлял свой бег окружающий мир, а время начинало пульсировать. Мгновения разбивались, подобно каплям дождя на отдельные «капельки», но проходило немного времени и они снова «слипались» воедино, превращались в сплошной поток… Потом опять расчленялись на крохотные отдельные частички.

Появление Т’марра на вершине башни совпало с периодом, когда время у атаманши практически остановилось.

Фул’ланн Дэв’ви с удивлением смотрела, как очень-очень медленно появляется из пола голова бывшего властелина замка. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем вслед за головой показались плечи, а за ними — торс и ноги вероломного потомка кочевников.

Королева разбойников, утвердившись в том, что первым идет именно тот драк, который ей нужен, так же медленно, как и ее враг, скользнула ему за спину и неотразимо нанесла один — единственный молниеносный удар.

Мечом в основание шеи.

Т’марр на несколько мгновений замер, словно растерявшись от неожиданного «подарка» атаманши, потом его голова медленно скользнула по срезу, накренилась, свалилась вниз, проваливаясь в темноту… Обезглавленное тело стало медленно заваливаться назад…

Неожиданно безголовая туша воина резко подалась вперед, потом она подлетела вверх, ударилась о край башни, начала сваливаться вниз, но застряла между зубцов.

Из провала черными тараканами повалили воины Т’марра.

Повалили слишком быстро.

Фул’ланн Дэв’ви неожиданно поняла, что ее спутники, скорее всего, просто не успеют проснуться и понять, в чем же собственно, дело; они будут зарублены до того, как их руки коснуться оружия.

Нужно было дать им хоть какие-то мгновения.

Она громко закричала и бросилась в гущу темной массы.

Неожиданно перед ней что-то мелькнуло. Она успела заметить светлую кожу воина, развевающиеся волосы на голове…

В скоротечной схватке ее больше всего поразило то, что не было обычного для боев звука — звона сталкивающихся мечей. Пришелец был настолько быстр, что нападавшие не успевали отреагировать на его удары, не успевали подставить меч или боевой кинжал.

Фул’ланн Дэв’ви отскочила назад, интуитивно понимая, что своим вмешательством может только помешать, бесстрастно наблюдая, как гибнет крохотный отряд, осмелившийся пренебречь адатом, запрещавшим всякое вероломство а таких ситуациях. Хочешь убить своего врага? — Говорили правила. — Вызывай его на поединок и дерись честно, до признания поражения или до гибели одного из противников. Нападать ночью, на спящих могли позволить себе только разбойники.

Но это — тати. Какая у них честь?

Когда из провала показался первый из нападавших, Александр не спал уже довольно давно. Его очень чуткий сон прервала та самая отлучка атаманши, когда она ставила «сторожок» на Т’марра. Заречнева невероятно насторожил ее кратковременный визит в темноту входа в полу. Пока ее не было, он повернулся так, чтобы все время видеть, что она будет делать, когда вернется.

Но лишь когда на плащ упала детская игрушка, стало ясно, что она тоже ждет непрошенных гостей; и они вот-вот появятся.

Боя как такового в понимании человека тоже не было.

Была беспощадная резня человеком медлительных тупых существ, решивших, что они могут захватить врасплох и зарезать спящими кого-нибудь из бывших гладиаторов.

Лицо Сау давало достаточно света, чтобы видеть все, что происходило на площадке между зубьев башни.

Времени на то, чтобы лишить жизни дюжину драков ушло меньше половины минуты.

Причем, меньше намного.

Разбуженные Ар’рахх и К’нарр собрались около распластанных на камнях воинов-теней, недоуменно смотрели поочередно то на атаманшу, то на землянина.

Через какое-то время в квадрате провала заметно посветлело, потом мелькнул огонек факела — на башню спешили встревоженные шумом стражники. Один из них запнулся обо что-то твердое и круглое, наклонился, поднял предмет, вынес его под свет дщери Отца Богов.

Твердым круглым предметом оказалась голова какого-то воина, одетого в одежду бывшего предводителя цитадели. Атаманша недоверчиво вгляделась в черты лица головы, зачем-то пошла осматривать тела остальных погибших при вылазке воинов. Т’марр обнаружился среди них. Он был одет в панцирь и одежду простого воина, лежал на спине с широко раскрытыми от удивления глазами. Видимо, он так и не успел понять, почему не удалась его последняя «военная» хитрость.

Убит он был одним-единственным ударом — точно в середину груди. Атаманша знала, что там у драков находится самый важный жизненный орган — сердце.

Но откуда это знал пришелец?

Она хотела спросить его об этом, и еще много о чем еще, но ее очень богатый жизненный опыт подсказывал, что время расспрашивать о чем-то светлокожего друга Ар’рахха еще не пришло.

Да были сейчас дела и поважнее.

На Востоке, из-за Хребта Дракона показался краешек головы Отца Богов.

Наступал первый день ее владычества в родовом замке Дэв’ви. Судьба многих драков будет зависеть от того, как она проведет этот день.

Фул’ланн Дэв’ви повернулась к ближайшему воину, негромко приказала ему немедленно привести сюда начальника Стражей.

Воин бегом бросился вниз выполнять приказание повелительницы.

Предводителя стражей не было довольно долго.

Королева разбойников спокойно наблюдала, как кубарем скатился с крутой лестницы ее посыльный, как он исчез в какой-то двери, ведущей, очевидно, в комнату начальника Стражи.

Судя по тому, что пробыл он там довольно долго, руководитель охраны замка не торопился.

«Наверное, чай пьет!» — С усмешкой подумал Александр, наперед зная, что сейчас произойдет. Принцип кнута и пряника одинаково работал в любом уголке Вселенной.

Сейчас должен был сработать принцип кнута. Хотя, применительно к данной ситуации, кнут был бы самым легким наказанием. Землянин мельком заглянул в глаза атаманше понял, что кнутом дело совсем не ограничится.

Он тяжело вздохнул, понимая, что вмешиваться нельзя; перехватил точно такой же вздох работорговца. Они переглянулись, и сделал по нескольку шагов навстречу друг другу.

Зрелище, которое они сейчас должны были увидеть, было не из приятных.

Нужно было отдать должное выдержки новой владычицы цитадели. Она внешне спокойно дождалась, когда руководитель стражей не спеша поднимется на самую верхотуру сторожевой башни, встретила его на середине каменного круга.

— Что это? — Без предисловий спросила она, указывая жезлом верховной власти в этой крепости на не очень аккуратную горку трупов.

— А я откуда знаю? — Нарочито грубовато ответил ей довольно пожилой воин, показав, что не склонен вступать в какие-то обсуждения или тем более принимать претензии.

— А должен знать! Ты здесь — начальник Стражей?

— Да, я!

— Тогда почему по вверенной тебе территории ночью свободно разгуливают вооруженные люди, нападают на спящих гостей и на хозяйку этого замка?

— Это не какие-то посторонние драки. Это Т’марр, властелин кре… — Он запнулся.

— Если он — властелин, тогда кто — я? Кого из нас и от кого ты должен был охранять этой ночью?

— Не знаю… Мне сказали — я выполнил.

— Кто сказал? Что сказал? — Неожиданно жестко поинтересовалась у него Фул’ланн Дэв’ви.

Глава Стражей замялся, не зная, что ответить.

В этой его заминке было все. Нежелание предавать прошлого хозяина. Страх, что новая хозяйка поймет, что он, по сути, является таким же участником нападения на нее, как эти, убитые кем-то воины.

Атаманша передала жезл почему-то Александру, обнажила меч.

— За предательство у меня только одно наказание! — Сказала она, делая шаг вперед.

Смерть! У тебя есть семья? — Спросила она, продолжая движение вперед.

— Да, есть! — Встрепенулся пожилой предатель, ловя глазами взгляд новой «метлы»

Поймал. Все понял. Покорно подошел к краю башни, без страха, равнодушно глянул вниз, на собравшихся у подножья крепостницы воинов.

— Твои жена и дети не будут голодать! — Это были последние слова, которые он услышал своей жизни.

Свистнул меч. Голова воина полетела вниз, опережая туловище… Звук удара головы Дракию поглотил глубокий провал между башней и стеной.

Королева разбойников повернулась к воину-посыльному, вытерла клинок об одежду одного из воинов-теней.

— Я назначаю тебя предводителем Стражей! — Сказала она. — Возьми полдюжины воинов, соберите и унесите всех погибших за стены крепости. Погребальный костер будет сегодня в полдень, во-он там. — Выразительно ткнула мечом атаманша в еще не остывшее костровище, на котором были похоронены разбойники. Страж быстро кивнул и бегом бросился выполнять приказание.

— Постой! — Вернула его хозяйка цитадели. После того, как все тела сложите на костре, собери всех Стражей на центральной площади. Я сегодня же, лично буду проверять вашу воинскую выучку. Теперь можешь идти!

Воин убежал.

— А хотите, я вам покажу свой родовой замок? — Неожиданно лукаво сощурившись, поинтересовалась королева разбойников у своих спутников. Ар’рахх кивнул сразу, землянин и работорговец, не ожидая подобного предложения, сначала переглянулись, но потом тоже подтвердили свое согласие осмотреть старинный замок вместе с его новойстарой хозяйкой.

Фул’ланн Дэв’ви перехватила за середину фамильный посох, все эти Годы надежно срывавший самую главную тайну цитадели, уверенно двинулась вниз по лестнице.

Снизу крепость выглядела совсем не так, как ой она виделась с высоты «птичьего» полета.

Глубокие колодцы внутренних дворов оказались довольно-таки широкими, вымощенными грубо отесанным камнем двориками — неожиданно светлыми и оттого уютными.

Посреди самого большого двора — почти площади росло какое-то толстое дерево кожурой, потрескавшейся по всей длине, очевидно, очень старое или сыгравшее какую-то важную роль в судьбе клана Дэв’ви.

Так оно и оказалось.

Атаманша подвела своих спутников к дереву, остановилась. Мягко погладила ладонью по шершавому стволу.

— Этому дереву — очень много Лет! — Услышали ее неожиданно взволнованный голос окружающие. — Как гласит предание, именно на этом дереве спасался от стаи голодных Маг'гов наш пращур, легендарный Дэв’ви, основавший наш клан и давший ему имя.

Много Дней ненасытные Маг’ги кружили вокруг дерева, ожидая, когда потерявший от голода и жажды силы воин свалится им под ноги. Но пращур выжил. Недалеко от дерева нашелся родничок. Кстати — вон он; я покажу его вам чуточку позже. Когда хищники ненадолго отдалялись от дерева, или спали, мой предок успевал добежать до источника воды, наполнить ею сосуд и вернуться обратно.

Не раз острые зубы Маг’гов готовы были сомкнуться на теле воина, но Дэв’ви был на удивление быстр, и всякий раз успевал ускользнуть от опасных хищников.

Когда предок сидел на этом дереве, он дал слово себе и Богам, что, если выживет, обязательно выстроит вокруг дерева, спасшему ему жизнь, крепость. А еще — покончит со своей кочевой жизнью, женится и заведет много-много маленьких детишек.

Родоначальника клана Дэв’ви спасла какая-то девушка. Она, так же как и мой предок, совершала путешествие по Северу на своем быстром и выносливом Б’ка.

Стаю Маг’гов, устроившуюся вокруг одинокого дерева, она заметила слишком поздно для того, чтобы успеть ускакать прочь от этого опасного места.

Хищники бросились на нее. Девушке пришлось принять неравный бой. К удивлению воина, сидевшего на дереве, девушка владела какими-то недоступными ему навыками обращения с оружием; казалось, что она одна легко расправиться со всеми зверями.

Но хищников было слишком много, и они были так проворны…

Дэв’ви принял единственно правильное решение, хотя оно и могло стоить ему жизни. Он спустился с дерева и тоже вступил в схватку со сворой хищников.

Вдвоем они с трудом одолели Маг’гов. Часть плотоядных была убита, часть — обращена бегство.

Ну, а чем закончилась история знакомства девушки и воина по имени Дэв’ви, догадаться несложно. Они поженились, отложили много-много яиц, вырастили и воспитали большое потомство.

Клан Дэв’ви процветал много Лет. Но однажды неизвестная и страшная болезнь выкосила почти всех членов Рода. В живых остались только те, кто жил вот в этом замке. А потом на нас напали кочевники…

Голос Атаманши неожиданно задрожал, она отвернулась.

О том, что клан Дэв’ви тогда погиб весь, знали все. Никто и подумать не мог, что уцелела одна-единственная девочка.

Как и то, что она вырастет, повзрослеет и придет заявить свои права на родовое владение.

Никто. Даже она сама — до поры до времени.

Королева разбойников отвернулась от всех, пошла в глубь двора, туда, куда она махнула рукой, показывая, где находится легендарный родничок.

Драки и землянин немного постояли, а потом проследовали за ней. …Следующим «пунктом» «экскурсии» был тронный зал — тот самый, где хитромудрый Т'марр так удачно подстроил ловушку для предводительницы разбойников.

Фул’ланн Дэв’ви уверенно прошла вперед, поднялась на возвышение, с трудом скрывая волнение, села в трон.

Несколько секунд она сидела молча, выпрямив спину и закрыв глаза. Из всех многочисленных сопровождающих и гостей в главный зал замка вслед за хозяйкой крепости проследовали только трое — работорговец, охотник и пришелец. Остальные почему-то замялись у огромной входной двери и внутрь не пошли.

Ар'рахх недоумевающе покрутил головой, шагнул вслед за Александром, совершенно не обратившим внимание на неожиданно отставшую «группу сопровождения». Только К'нарр замешкался у двери, но потом, увидев спины своих бывших рабов, тоже шагнул тронный зал.

Атаманша открыла глаза, доброжелательно посмотрела на них.

— В адате есть правило! — Сказала она. — Что в главную комнату помещения, а мы находимся сейчас именно в такой «комнате», можно заходить только по приглашению хозяина дома.

Но вы зашли. Неважно, знали вы про законоуложение, или нет.

Значит, так тому и быть! С этого момента вы, и только вы можете входить в любую комнату этого замка, включая ту, в которой находитесь, в любое время суток, и без приглашения!

Негоциант от удивления даже поперхнулся. То, что сейчас сказала Фул’ланн Дэв’ви, было знаком высочайшего доверия и уважения. Подобной чести на континенте под названием Дракон вообще мало кто и когда удостаивался. А тут — сразу трое!

Еще пара-тройка подобных случаев, и можно будет переписывать весь адат!

В троне королева разбойников находилась недолго. Она оставила свой посох прислоненным к фамильному золоченому «стулу», спросила, обращаясь, прежде всего, конечно, к зеленому верзиле:

— Пойдете со мной экзаменовать местную стражу?

Охотники за артефактами и бывший работорговец, конечно же, пошли.

Даже для Севера отряд Стражей замка был слишком велик. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: Т’марр явно не собирался ограничиваться только обороной крепости и ее окрестностей; он ставил перед собой какие-то большие, далеко идущие планы, от воплощения в жизнь которых его отвлек «визит» королевы разбойников со своим войском.

Отвлек, как ему тогда думалось, ненадолго.

А оказалось — навсегда.

Но Т’марр погиб, а войско его было по-прежнему велико и боеспособно. И теперь Фул’ланн Дэв’ви предстояло решить, что же делать теперь с такой прорвой ртов, пока еще не голодных, но… Да и вынужденное безделье большого количества воинов собранных вместе редко, заканчивается чем-то хорошим. В лучшем случае — бунтом, удачно подавленным (зачинщики повешены, остальные — биты палками). В худшем — появлением еще одной банды. Хорошо обученной и прекрасно вооруженной.

Впрочем, до этого пока было еще далеко.

Дело в том, что замки Шеи Дракона обладали особым статусом. Статус этот был вынужденным, он исходил из необходимости постоянного присутствия достаточно небольших, но мобильных вооруженных групп воинов, которые по мере необходимости вступали в вооруженные столкновения с кочевниками и такими бандами, какой был отряд Фул’ланн Дэв’ви перед тем, как он появился у стен крепости.

То есть такие отряды, по сути, несли функции приграничной стражи. За это города и даже Храмы Богов из центральной и южных частей континента один раз в Год жертвовали воинам-защитникам северных рубежей некоторую сумму денег. Централизованного государства на Дракии не было, размеры военной «подати» каждый город определял для себя сам, исходя из количества жителей в нем и суммарного богатства, которым они владели.

Добровольный военный налог давно был стабильным и не очень обременительным. Его вполне хватало на выплату жалования такому количеству воинов, которое обеспечивало охрану внутренних областей континента.

Если набеги учащались — добровольные пожертвования увеличивались. Вслед за ними увеличивалось количество воинов. И набеги кочевников и разбойников опять становились реже. Если их не было вовсе, некоторые города «забывали» прислать денег.

Работала саморегулирующаяся система.

Служба в приграничных крепостях Шеи Дракона среди определенной категории драков считалась хорошим способом заработать себе на жизнь, а если повезет — то и накопить на приличный кусок земли. Земля же была здесь дороже любого драгоценного металла, потому что земля была всем. Она была самой жизнью.

Судя по количеству воинов в своей «дружине» Т’марр явно собирался нарушить сложившееся равновесие между количеством воинов, получающих денежное вознаграждение за свою службу и количеством золота, выделяемого городами. Нарушить, разумеется, в свою пользу.

Вины стражей в том, что задумал покойный властелин крепости, не было. Бывшие деревенские парни, а теперь — рекруты, они исправно несли службу, если их на нее брали.

То есть просто выполняли то, что им приказывал один из властелинов крепости. По большому счету, вчерашней ночью для них ничего не изменилось. Поменялся хозяин крепости.

Но служба-то осталась!

И Фул’ланн Дэв’ви, отлично всё это понимая, в самое короткое время должна была решить: кого из Стражников ей можно оставить для «дальнейшего прохождения службы» а от кого лучше избавиться, как от нежелательного элемента, способного нанести подлый удар в спину при любом походящем случае.

Причем новый-старый статус королевы разбойников не оставил ей выбора. Заявив о себе, как о владелице замка, она автоматически «подписывалась» на охрану северных рубежей приграничья от кочевников и… разбойников.

Но, как говорится, выбор был сделан, отступать было поздно, нужно было решать текущие задачи.

Самой срочной из них была — проверка крепостного войска на боеспособность лояльность новой владычице.

Фул’ланн Дэв’ви в одиночку молча обошла длиннющий строй оружных, одетых в темную броню воинов. Она пристально вглядывалась в непроницаемые лица воинов, понимающих, что для них тоже настал час выбора, старалась понять, каким должно быть «сито», через которое она просеет все свое новое войско.

Наконец, она решилась.

— Воины! — Услышали Стражи ее негромкий голос. — Отныне я — владелица этой крепости.

Мое имя — Фул’ланн Дэв’ви! — Некоторые из Стражников переглянулась. Кое-кто — со страхом, иные — с любопытством. — Для тех, кто не знаком с историей этого замка, хочу сказать, что он основан и построен моими предками. Несколько Лет назад цитадель была вероломно захвачена степняками, весь мой Род погиб, а я сама спаслась только благодаря воле Богов.

Сегодня родовой замок клана Дэв’ви снова — мой. Для вас это означает только одно: отныне ваш предводитель и командир — я! И только — я!

Я не хочу никого из вас силой принуждать служить под моим началом. У вас есть выбор: тот, кто не хочет подчиняться и выполнять приказы и распоряжения новой хозяйки крепости, волен покинуть ее стены. Волен — но только пока Отец Богов не ушел на покой.

После захода любой, кто захочет прекратить службу без моего согласия, будет считаться дезертиром, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Итак, я спрашиваю вас: кто хочет по своей воле оставить службу и покинуть стены замка?

Не бойтесь! Выходите из строя! Вы будете отпущены без каких-либо претензий с моей стороны.

Из ряда никто не вышел. Над строем повисла тишина. Но было видно, что некоторые из воинов собираются с духом, решают, как им поступить…

Наконец, один решился.

Это был довольно пожилой, судя по цвету кожи, воин, и довольно опытный — судя по количеству шрамов на его лице и руках.

Он молча вышел вперед, неотрывно следя глазами за Фул’ланн Дэв’ви. Снял с себя броню (она была собственностью замка), отстегнул и положил на каменный пол меч в ножнах.

Выпрямился, ожидая дальнейших распоряжений.

— Давно ли ты служишь, воин? — Неожиданно тепло спросила у него атаманша.

— Дюжину Лет, хозяйка!

— Все ли жалование тебе выплачено?

— Почти все.

— И велик ли долг перед тобой?

Воин назвал цифру. Атаманша заглянула в предусмотрительно захваченный ею мешок золотыми изделиями, достала оттуда деньги, передала их воину. Тот, не считая, сжал монеты в руке, не огладываясь, мягкой походкой опытного воина пошел в помещение для Стражей.

Через несколько минут он вышел обратно уже с мешком на плечах, в последний раз глянул на темный строй, все еще пожирающий его нетерпеливыми взглядами, скрылся за воротами замка.

Весь строй, как показалось Фул’ланн Дэв’ви, облегченно вздохнул.

Из строя поочередно стали выходить воины, получать «задолженность по зарплате» покидать крепость.

К полудню от большого отряда, нанятого еще при прежнем хозяине крепости, осталась едва ли половина.

Атаманша еще раз прошла вдоль неровного строя, удовлетворенно осмотрела тех, кто остался, сказала:

— А теперь будем смотреть, чему вы научились под предводительством прежнего владельца крепости!

 

Глава 10. Карта «невидимок»

На следующее утро крепость Дэв’ви покинули всего трое.

Не смотря на настойчивые просьбы королевы разбойников — теперь уже бывшей королевы, конечно, ни землянин, ни работорговец, ни даже молодой охотник не остались.

К’нарр спешил на Юг, чтобы убедиться в том, что дочь его жива. Он также надеялся по пути домой отыскать следы своей возлюбленной, а если повезет — то найти ее саму.

Теперь, после того, как банда атаманши перестала существовать, а она из заклятого врага превратилась, (очень хотелось в это верить!) — в надежного союзника, работорговец считал свою миссию выполненной.

Правда, неясно было пока, как отнесется к такому повороту событий тот, кто давал задание уничтожить Фул’ланн Дэв’ви, тот, кто, по сути, посылал негоцианта на верную смерть, но северянин полагал, что его появление в одной компании с охотниками за артефактами, добывшими вожделенное Сердце Богов, способно если не сменить гнев на милость даже такого закоренелого консерватора, каким был Верховный Жрец Храма Воли Богов, то, по крайней мере, отсрочить немедленное исполнение задуманного им «наказания» за «непослушание».

В любом случае оставаться в крепости гостем и просто ждать известий о том, какое решение примет Верховный Жрец относительно судьбы дочери К’нарра, было верхом беспечности и глупости. Ни того, ни другого у негоцианта не было давно. В том числе благодаря таким «товарищам», как Фул’ланн Дэв’ви.

Пока северянин возился с поклажей, закрепляя ее на своем бессменном Б’ка, Александр и Ар'рахх готовились к вылету. Собственно, вся подготовка заключалась в том, чтобы раскатать плотный тючок, в который были собраны обе «летательные» шкуры и растянуть и укрепить их над «ребрами» конструкции.

Королева разбойников с нескрываемым жадным любопытством наблюдала за всеми действиями пришельца и южанина. Было видно, что она пытается понять, увидеть — где же находится тот невидимый механизм, который позволяет этим двум подниматься в небо и парить там, подобно птеродактилям или Ужасам Неба.

Когда все приготовления уже были закончены, Ар’рахх услышал-таки от нее вопрос, который ждал с самого вчерашнего вечера, когда они с землянином объявили, что завтра утром покидают замок и отправляются на Юг, в Храм Воли Богов.

— Ты когда-нибудь вернешься? — Робко спросила атаманша, по-детски печально и доверчиво снизу вверх глядя в глаза зеленому верзиле. Молодой следопыт бережно отпустил вниз кожаное крыло планера, подошел к королеве разбойников. Он пристально посмотрел в глаза Фул’ланн Дэв’ви, обхватил обеими руками, притянул ее к себе. Все это было на вершине той самой башни, на которой происходили все важнейшие события позавчерашнего Дня и никто из посторонних не мог видеть странного объяснения столь разных возлюбленных. Ар’рахх довольно долго стоял без движения, крепко сжимая своими стальными руками-клешнями атаманшу. Потом он отстранился, еще раз заглянул в лицо королеве разбойников.

— Вернусь! Обязательно вернусь! — Услышала Фул’ланн Дэв’ви. — Может, даже скорее, чем мы сами думаем. Нам с Саш’ша предстоит еще много дел сделать… Без твоей помощи нам, видимо, все-таки не обойтись.

Атаманша долго стояла у края зубчатой стены, неотрывно всматриваясь в небо.

И лишь когда крылатые конструкции пришельца и молодого охотника превратились незаметную точку, лишь когда скрылся за дальним холмом превратившийся в муравья Б’ка К’нарра, королева разбойников покинула свой «наблюдательный пункт» и стала спускаться «с небес на землю» — во всех смыслах этой фразы.

Тяжелое темное серо-синее лоскутное одеяло дождевых облаков третий День кряду плотно закрывало все видимое пространство неба. Время от времени нижняя граница туч становилась еще темнее и проливалась на Драконию обильной порцией очередного дождя. Заречнева откровенно не радовала такая резкая перемена климата. За все время его пребывания на этой планете он пока не сталкивался с такими затяжными периодами ежедневными обильными осадками.

«Сезон дождей!» — Совершенно спокойно, даже как-то философски отреагировал на его вопрос о причинах такой резкой перемены погоды зеленый верзила. — «Он всегда начинается вскоре после окончания Игр Богов и длится две с половиной — три дюжины Дней. У нас, на Хвосте Дракона сезон дождей немного короче, чем здесь, на Севере.

После сезона дождей долго стоит сухая жаркая погода»

Из сказанного молодым охотником можно было сделать вывод, что сезон дождей — это некое подобие местной зимы. А раз так, то рано или поздно она должна закончиться — не Сибирь все-таки.

Кожаные перепонки дельтаплановых крыльев мало-помалу начинали поддаваться пагубному действию влаги. Плотно скрученные в продолговатые «скатки» и надежно укрытые под навесом, они все равно заметно прибавляли в весе после каждого дождевого нашествия. Короткие промежутки между дождями помогали вернуть коже, вывешенной для просушки, почти первоначальное состояние, но… Налетал дождь и шкуры вновь становились тяжелыми, неподъемными.

О том, чтобы долететь до Храма Воли Богов по воздуху, пока можно было и не мечтать.

Просидев три Дня в пещерах «робин гудов» охотники за сокровищами наконец решили двигаться дальше, вниз по течению реки Б’роод.

Сначала хотели спуститься вниз на доставшейся им в «наследство» от разбойников лодке, но потом осторожность и прагматизм взял вверх у обоих: драк и землянин решили сделать плот.

В коротких перерывах между дождями они перетащили поближе к воде опять же ровно двенадцать толстых и длинных сухих бревен. Количество бревен в плоте обсуждению не подлежало. Ар’рахх заявил, что дюжина — самое счастливое число для драков, поэтому деревьев в их плоту будет или двенадцать, или двадцать четыре.

Сашка спорить не стал.

Бревна они вытащили из стен бывших жилищ «лесных братьев». В лагере же нашли и все остальное, требующееся для сооружения более-менее надежного плавсредства — веревки, куски досок, треногу для приготовления пищи.

Когда к водному путешествию было готово почти все и осталось только перетащить на плот и установить на нем весла, Заречнев неожиданно вспомнил, что как-то читал, что движение такого вот плота можно сделать управляемым. Методика эта была хорошо известна на Ангаре и на Енисее до появления на этих реках достаточного количества теплоходов — толкачей. Заключалась она в том, что к одному концу большого плота (как правило, с большим количеством круглого делового леса) прикреплялись длинные цепи.

Во время движения плота по реке вниз они слегка притормаживали движение плота. Плот становился управляемым.

Зеленый верзила молча выслушал предложение Александра. Вслух он ничего не возразил, но по его опустившейся голове и глазам, которыми молодой охотник старался не встречаться со своим другом, землянин понял, что тот не согласен. Заречнев настаивать не стал; договорились, что двигаться будут без остановки, а спать станут по очереди. …Клиновидный навес на плоту от косого дождя спасал плохо. Зеленому верзиле, практически круглый Год до встречи с пришельцем жившему в лесу, небесная влага была нипочем. По крайней мере, так Сашке казалось со стороны. Он в очередной раз завистливо проводил взглядом струйку дождя, неотрывно стекающую зеленому верзиле за шиворот, поплотнее накинул на голову импровизированный капюшон из куска материи.

Это помогло, но ненадолго.

Наблюдательный молодой охотник сразу заметил эту странную особенность своего инопланетного друга, с легкой иронией подумал, что для осьминога Саш’ша пожалуй чтото чересчур плохо переносит переизбыток влаги.

Зато прояснилась ситуация с планировавшейся непрерывностью движения на плоту. Без ночных привалов на берегу, без обогрева и обсушки у костра гладиаторам-пилигримам никак не обойтись. «Ну, что же! — Мысленно вздохнул зеленый верзила. — Днем, так днем!

Да и оно, с костром-то, как ни крути, всё сподручнее!» …А дождь не переставал. Он лил, лил и лил, ключевым кипятком вспенивая поверхность Б’роода, затопляя все пространство вокруг путешественников серым маревом тонких и холодных струек воды, непрерывно льющихся с неба. От воды не было спасения. Она была везде — под плотом, вокруг плота, на плоту, на спине, на боках, на руках, ногах…

Промокли волосы на голове, любое неосторожное движение тела отдавалось новой порцией холодной влаги на спине несчастного землянина и только прибавляло страдания.

Александр, кажется, искренне уже желал себе еще раз оказаться на арене Игр Богов, в обмен на эту непрекращающуюся пытку местным дождем…

Мысль, как известно, материальна.

Иногда сбываются самые необычные желания. Если бы Сашка Заречнев знал, что это его желание сбудется, он наверняка постарался бы думать о чем-то другом. Но он не знал… …Напали на них под утро. Отогревшиеся, обсохшие у пышущих приятным теплом углей костра они с Ар’раххом безмятежно спали головой друг к другу, уверовав, что несколько тонких нитей-сторожевичков, натянутых у входа в небольшую пещерку вполне смогут вовремя предупредить охотников за артефактами о возможной опасности.

Так оно и произошло бы, если бы в каменное убежище пожаловали звери. Но…

Непрошенными гостями были не животные.

Первым очнулся зеленый верзила.

Изначальным его чувством было… недоумение. Он хорошо помнил, что вчера, когда он поддался одолевшей его дремоте у костра, руки его и ноги были свободны, их не терзала острая режущая боль, а по телу не струилась холодная жидкость… Значит, что-то произошло за то время, пока он спал. Но что? Молодой охотник открыл глаза, попробовал повернуть голову, чтобы осмотреться и увидеть, наконец, что это так больно сдавливает ему запястья и лодыжки.

Его движение не осталось незамеченным. Последовала едва слышимая команда, почти сразу один из концов жерди, за которой двое одетых в темно-зеленую хламиду драков тащили пленника, уперся в почву. Голова Ар’рахха поднялась кверху, тело стало соскальзывать вниз, больно царапая обрубками веток кожу зеленого верзилы. Через какоето время хвост южанина уперся в рыхлую почву, скольжение по шесту и обдирание кожи с конечностей прекратилось.

К пленнику подошел еще один воин, очевидно, более старший в иерархии, которая существовала здесь. Он внимательно оглядел молодого охотника, чем-то остался доволен, кивнул головой стоявшему рядом драку. Тот тотчас вытащил из-за спины длинный нож и размахнулся им над головой зеленого верзилы. Ар’рахх проводил взглядом все еще расплывающиеся контуры клинка, и когда оружие достигло своей наивысшей точки и пошло вниз, резко дернулся всем телом в сторону воина. Шест выгнулся, подпрыгнул вверх, оторвался от земли… Бывший гладиатор что было сил вцепился зубами в руку драка, сжимавшую стальной клинок. От неожиданности воин едва не выронил свое оружие, инстинктивно сделал шаг назад.

Предводитель, как показалось южанину, осуждающе глянул на воина. Он подошел нему, забрал из руки оружие, наклонился к ногам пленника. Через мгновение путы на нижних конечностях ослабли, понемногу стала проходить и режущая боль.

Этот же воин так же спокойно перерезал кожаные ремни, стягивающие руки зеленого верзилы.

Ар’рахх свалился спиной в грязь, стал медленно подниматься… В грудь ему уперлись несколько коротких копий с острыми как бритва наконечниками.

— Пойдешь с нами! — Сказал предводитель тоном, не оставлявшим сомнений — это не просьба и даже не приказ; это — вопрос окончательный и решенный. То есть его просто проинформировали о принятом относительно него решении — и все. — Потащишь своего напарника. Силы, как я вижу, к тебе полностью вернулись.

Сердце бывшего гладиатора подпрыгнуло так высоко, что едва не выскочило наружу через глотку. Все было в этом толчке главной мышцы тела — а радость за то, что Саш’ша жив, и горечь оттого, что он тоже в плену…

«Ничего, и не из таких переплетов выбирались! — Думал зеленый верзила, принимая на плечо невесомый конец шеста, посредине которого куском мяса висел его инопланетный друг. — Выберемся и из этого!»

Ар’рахх без признаков усталости пер своего напарника. Несколько раз он оглядывался назад, пытаясь оценить состояние землянина. Его друг, умертвивший целую гору самых опасных тварей этой планеты, сейчас был совершенно беспомощен. Но главное — он был жив.

Во второй половине Дня заметно похолодало. С трудом угадывавшаяся тропа петляла между деревьев, незаметно поднимаясь кверху. Дождь становился все слабее, а туман между деревьев — все гуще. Белая мгла заполнила все видимое пространство впереди, сзади и над бывшими гладиаторами и их пленителями. Невозможно было определить даже, сколько на самом деле воинов в группе, захвативших врасплох парочку охотников за артефактами. Шесть? Двенадцать?

Будь он один, Ар’рахх непременно постарался бы ускользнуть от этих малоразговорчивых воинов. Но он был не один, а бросать друга, все еще пребывающего в бессознательном состоянии, было выше его сил.

Оставалось только ждать и надеяться, что Боги в очередной раз не оставят без удачи неразлучных друзей.

Воины, все одетые в одинаковую темно-зеленую одежду, между тем уверенно шли вперед так, словно их окружал не густой туман, а огромный красный шар Отца Богов висел прямо над их головами и освещал всю тропу — до мельчайшего кустика или камешка.

Перед Его уходом на ночной покой туман неожиданно исчез, словно кто-то невидимый гигантским мечом отсек кромку у белого небесного «пирога». Выглядело это невероятно и потрясающе: шли, шли, а потом, совершенно неожиданно туман остался сзади, как будто приклеенный к деревьям чем-то липким.

Стало быстро темнеть.

Но воины так и не сделали ни одной попытки разбить лагерь или устроить ночлег; кажется, они даже несколько ускорили темп движения. Зеленый верзила догадался, что цель их путешествия уже близка, дорога здесь воинам хорошо знакома, и они найдут проход к своему поселению даже в кромешной тьме.

Так оно и вышло.

Довольно скоро после ухода Отца Богов лес стал еще чаще, еще непроходимее. Казалось, бурелом специально не расчищали несколько дюжин Лет…

Вынужденное путешествие окончилось так же неожиданно, как и началось.

В серой тьме перед лицом южанина неожиданно сгустилось еще более темное пятно.

Пятно оказалось спиной впереди идущего драка.

«Все! Пришли!» — Почему-то шепотом сказал воин и жестом показал, что можно опустить на землю ношу Ар’рахха. Бывший гладиатор охотно подчинился. Он осторожно опустил на мягкую листву землянина, выпрямился, разминая затекшие мышцы спины и шеи.

Ждали довольно долго.

Воин, отдавший команду молодому охотнику, заметно нервничал, боязливо оглядывался по сторонам, словно ежеминутно ожидал каких-то неприятностей.

Однако все обошлось. Из темноты проявился предводитель, кивнул обоим — и воину, и пленнику. Они дружно подхватили шест с землянином и потащили его куда-то в темноту…

В крепости было светло. Если бы Ар’рахх хорошо знал эти места, он очень сильно удивился бы, узнав, что здесь есть такое сооружение, но он не знал и ему было все равно… Пленников вытащили к середине овальной площадки где-то посредине твердыни, надолго оставили одних.

Из звуков, доносившихся из окружающей черни, понять что-то было сложно. Но, очевидно, что похищение, путешествие и доставка пленников в крепость имели какую-то цель, пока непонятную охотникам за артефактами. И сейчас кто-то невидимый, скрытый в темноте решал, что делать с «добычей» дальше. Судя по тому, что пауза затягивалась,

«высокие договаривающиеся стороны» никак не могли прийти к какому-то одному решению. Кожа на спине зеленого верзилы неожиданно вспучилась мелкими острыми пупырышками, по спине и по загривку пробежал неприятный холодок. Так бывало всегда, когда южанину грозила невидимая опасность. Ар’рахх бросил мимолетный взгляд на лежащего на боку землянина, все еще «обнимающего» жердь, на которой он «путешествовал» весь последний день.

Молодой охотник неожиданно подумал, как нелепа эта поза для лучшего воина этой планеты. Он наклонился, вытащил деревяшку, отбросил ее в сторону.

«Чего ж тут гадать! — Думал он, присаживаясь около светлокожего друга. — Не знаю, зачем уж нужен им я, но полумертвый инопланетник им не нужен — точно. Наверняка постараются избавиться от него. Может быть, даже прямо сейчас. Ну, уж нет. Этого я допустить никак не могу. Но как это сделать, если враг даже невидим? Хотя… Все гениальное — просто».

Молодой охотник наклонился над бесчувственным другом, стал развязывать ему путы на руках и на ногах.

Откуда-то из темноты выскочил драк в темно-зеленом, наконечником копья попробовал оттолкнуть южанина от Александра.

Лучше бы он этого не делал. Реакция бывшего гладиатора была мгновенной. Он одним движением перехватил наконечник оружия, вырвал его из клешней воина, опешившего всего на долю секунды, резким ударом вогнал копье в живот воину. Из его спины на всю длину показался наконечник копья. Драк от неожиданности крякнул. В темноте произошло какое-то движение, возня, однако быстро остановленное одним-единственным неизвестным звуком, похожим на короткий звериный рык.

Через некоторое время из тьмы показался уже известный Ар’рахху предводитель группы воинов. Он положил ему ругу на плечо и жестом пригласил следовать за ним. Зеленый верзила наклонился, поднял, взвалил на плечо землянина и шагнул в темноту.

Александр вернулся из забытья только под утро. Ночью крохотной комнатенке — келье южанин внимательно ощупал тело напарника. На голове, между глазом и ухом пришельца обнаружилась довольно твердая шишка размером с половинку яйца карликовой черепахи Сок’ки. При несильном надавливании на нее Саш’ша начинал стонать. Очевидно, ночные непрошенные гости, не рассчитав силу удара, слишком сильно «угостили» дубиной землянина. Так сильно, что лишили его сознания почти на сутки. «Будь удар чуть сильнее, — думал Ар’рахх, бережно подкладывая под голову друга кусок какой-то материи, инопланетнику пробило бы череп. А с пробитой башкой вряд ли живут даже в том мире, в котором родился и вырос мой теплый осьминог. Можно сказать, Саш’ша вылупился из яйца второй раз. Наверное, такова была Воля Богов».

Сначала изменилось дыхание землянина. Оно стало размереннее, спокойнее, тише.

«Спит!» — Обрадовался зеленый верзила. Стараясь не потревожить напарника, он осторожно встал, прошел к темно-серому провалу крохотного окна, едва видимого в абсолютной темноте узилища. На востоке розовой полоской горизонта разгорался рассвет.

Немало еще времени пройдет, пока Отец Богов соизволит пожаловать в этот мир из своей опочивальни, но было уже видно, что ночь заканчивается, умирает тьма и холод, а в мир снова приходят свет и тепло.

Давным-давно, до того момента, когда Ар’рахх нашел на берегу моря своего теперешнего друга, он очень любил именно это время суток. Предутренние часы — самые удобное время для охоты. Почти все зверье в это время отдыхает или спит в своих логовах. Нужно только выследить и незаметно подобраться к добыче.

Молодой охотник, значительную часть жизни проведший в лесу, умел это делать как никто другой…

За спиной почудилась какое-то движение. Бывший гладиатор среагировал молниеносно.

Он быстро развернулся, одновременно делая шаг в сторону… Тревога оказалась ложной.

На полу сидел, обхватив голову руками, землянин. Он невидяще смотрел перед собой, и только прикосновение южанина заставило его отреагировать.

— Где мы? Что со мной? — Услышал Ар’рахх его голос. Зеленый верзила в нескольких фразах обрисовал положение, в котором они оказались. Инопланетник ничего не сказал в ответ, неуклюже завалился обратно на кучу тряпья, заменявшего пленникам постель.

Послышались утробные булькающие звуки, на каменный пол узилища выплеснулось чтото влажное. Потом еще… И еще… Рвота у Александра, наконец, прекратилась.

— Сотрясение… Сто пудов — сотрясение! — Услышал южанин непонятные для него слова.

Но было заметно, что после того, когда желудок землянина освободился от ставшей почему-то лишней пищи, ему заметно полегчало.

— Во рту жжет! — Едва слышно прошептал светлокожий пленник. — Водички бы…

Молодой охотник подошел к двери, едва слышно постучал по дереву. Почти сразу открылось окошечко, чей-то голос просил: «Чё надо?»

— Воды! — Ответил Ар’рахх.

К его удивлению, вода в каземате появилась довольно быстро.

Александр попил воды, сполоснул лицо и руки. Немного подумав, попросил напарника плеснуть ему воды в сложенные ковшиком ладони.

Умывшись, землянин едва заметно повеселел. Он осторожно встал, стараясь не мотать головой, подошел к проему, заинтересованно осмотрел кусочек горизонта, открывавшийся из тюремного окна. «Интересно, что бы это могло значить?» — Не оборачиваясь, спросил он друга. Ар’рахх в ответ промолчал. У него не было ни одного возможного варианта, могущего объяснить происходящее с ними.

А между тем разгадка столь «странного» обращения с ними была совсем рядом, она, если так можно бы выразиться, буквально ходила над головами бывших гладиаторов.

Уар'рд, Верховный Наставник Храма воинов-теней в эту ночь практически не спал. Но если для обычного драка сон в восемь-десять часов является непременным условием для хорошего полноценного отдыха, то для воина-«невидимки», к коим, безусловно, относился и наставник юных шпионов, будущих суперразведчиков Драконии, отдых в половину этого срока был более чем достаточным для полного восстановления сил. Увы, но сегодня Уар’рд не отдыхал и четверти отведенного для сна времени.

Причина была более чем уважительная.

Молодые «тени», которых и «тенями-то» еще никто и не называл (это звание будущий разведчик получал только после Посвящения), захватили в плен и приперли в цитадель не каких-то простых разбойников или Стражей Храмов, как это обычно бывало в прежние Годы, а бывших гладиаторов, победителей Игр Богов Ар’рахха и его друга по имени Саш’ша.

Верховный Наставник Храма не очень долго мучался над разгадкой вопроса: что же делают в этой части Дракона двое самых необычных обитателя этой планеты? Заперев пленников в полуподвальном каземате, молодые разведчики, не особо церемонясь, вывалили содержимое вещмешков пленников прямо на стол Верховного Наставника.

Почти сразу по столу покатился огромный рубиновый кристалл Сердца Богов. У молодых Учеников от удивления едва не полезли на лоб глаза.

«Все ясно! — Подумал Уар’рд, подхватывая, поворачивая и внимательно осматривая со всех сторон добычу бывших гладиаторов. — Значит, старый хитрец решил-таки зачем-то украсть Сердце Богов из Храма. И поручил это, разумеется, самым лучшим, на его взгляд, воинам этой планеты. Не нам, Теням, признанным мастерам шпионажа, а этим двум…

Хотя, судя по тому, что Сердце Богов они добыли, выбор Верховного Жреца, возможно, был и правильным.

Или все-таки нет?

Что же делать? Как поступить? Отпускать этих двух нельзя. Или можно? Дорогу сюда они, скорее всего, не найдут. Не зря же много Дюжин Лет Посвящение устраивается именно в это время Года. Туман и дождь надежно скрывали и скрывают ото всех место нашего обитания. Скроют и впредь…

Так что же делать с этими двумя?

Отпустить их, дабы не портить отношения со всемогущим Верховным Жрецом; или пусть все будет как всегда?» …Утро оказалось изрядно свежее тех, к которым Александр уже привык на этой планете.

Но это было только к лучшему. Боль в голове стала понемногу утихать, позывы к рвоте становились все реже и реже. И вообще Заречнев стал замечать, что в последнее время периоды восстановления его организма после полученных травм становятся все короче и короче.

Те раны или повреждения, которые на Земле у него заживали неделю или две, здесь затягивались да День, максимум — два Дня. То же самое происходило и сейчас, с травмой головы.

Александр знал, что после такой травмы, как сотрясение головы, нужно отлежаться неделю, или полторы… Но чтобы все прошло всего через День?! «Странно все это! — Думал Сашка, осторожно поглаживая на левом виске переставшую уже кровоточить шишку. — Наверное, это на меня так благоприятно здешний климат действует!»

Вскоре после восхода Отца Богов драков и человека вывели во внутренний дворик крепости. Пленников было шестеро. Судя по одеянию — три разбойника, один Страж Храма, ну и — парочка бывших гладиаторов. Ар’рахх и Александр, не скрывая своего любопытства, вертели головами во все стороны. Невесомые белые одеяльца облаков едва не цепляли за макушки деревьев. Да и сами деревья заметно отличались от тех, которые привык видеть на этой планете землянин.

«Да мы, оказывается, в горах!» — Догадался бывший «чеченец». — «Интересно, что это за место? Зачем нас всех сюда притащили впотьмах? Зачем? Если бы хотели просто убить,

«прикокнули» прямо там, у костра. Значить, зачем-то мы все нужны им живыми. Но зачем?»

Через несколько минут к пленникам спустился светло-зеленый драк, одеты во все темное.

Его сопровождали двое более молодых воинов, одетых так же, как и тот, который здесь, очевидно, был главным.

— Добрый день! — Обратился к пленникам светло-зеленый. — Имя мое — Уар’рд; я Верховный Наставник этого Храма. Добрый — потому что вам всем посчастливилось попасть на праздник нашего Храма, пусть и не по своей воле. Думаю, вы извините нас за это. Праздник наш называется Посвящение. И как вы, наверное, уже догадались, вам на нем уготована некая роль. Какая? Довольно значительная. Не буду вас томить ожиданием, скажу сразу. Вы — Экзаменаторы наших молодых воинов.

Чаще всего нас называют воинами — «тенями». Один раз в Год мы проводим нечто вроде последнего испытания, перед тем, как новоиспеченные «невидимки» навсегда покинут стены этого Храма и растворятся среди жителей городов и деревень Дракона.

Чтобы вы глубже осознали значимость события, на которое вы попали благодаря воле Богов, считаю нужным посвятить вас в некоторые детали происходящего.

Все правители знают, а кто не знает — то догадываются — о нашем существовании. К нашим услугам прибегают, когда нужно решить некоторые проблемы наиболее деликатным образом… Услуги наших выпускников востребованы всегда.

Один раз в Год мы набираем учеников в наш Храм. Две или три дюжины. Обучение длится шесть Лет. Не буду вдаваться в детали, скажу только, что обучение это очень тяжелое, сложное и опасное. Из двух-трех дюжин учеников до Посвящения доживают не больше трех. Очень редко на экзамен выходят три и более учеников. Бывают Годы, когда Посвящения не происходит, потому что не кому его проходить — все ученики погибли во время учебы.

Но сегодня у нас праздник. Выжить, выдержать весь труднейший многолетний цикл обучения смогли два наших ученика. Завтра вам предстоит экзаменовать их.

Посвящение назначено на полдень. Стало быть, испытания для учеников начнутся сразу после восхода Отца Богов.

Суть в том, что Испытания будете проводить именно вы. Как? А как обычно происходят подобные испытания на Драконе? Возьмете в руки оружие и… Тот, кто выживет после поединка, тот и покинет стены этого Храма.

Ваши противники — лучшие на этой планете воины. Справедливости ради должен сказать, что за все время существования Храма ни один Экзаменатор не покинул живым стен этого Храма. Но, может, первым станет кто-то из вас? Думаю, у вас есть все шансы для этого.

Ведь сегодня в ряду Экзаменаторов у нас легендарные воины, умертвившие самых опасных животных, обитающих по обе стороны Хребта Дракона, победители Игр Богов Ар’рахх и Саш’ша.

Верховный Наставник сделал паузу, чтобы всем стала понятна ирония, прозвучавшая в его голосе, когда он рассказывал о пленниках Храма.

— Никто и предположить не мог. — Продолжал Уар’рд. — Что Боги будут столь благосклонны к нам, что они пошлют нам в качестве Экзаменаторов таких известных воинов. Ибо нет финального испытания более почетного, чем схватка с лучшими из лучших.

Для того чтобы подготовиться к поединкам, у вас всех есть ровно один День. Вы можете отдыхать, кушать, набираться сил. Они вам завтра понадобятся. Единственное, что вы не можете делать — это покидать Храм и проходить в его западную часть, где проживают и обучаются наши воспитанники. Ну, а осмотреть крепость вы, если захотите, можете во-он с той башенки. — Верховный Наставник махнул клешней в сторону небольшой площадки, венчающей самый восточный угол цитадели.

Зеленый верзила и землянин переглянулись и, не сговариваясь, тут же направились в сторону темного провала двери внизу башни, на которую указала трехпалая десница Уар’рда.

Вид сверху открывал мало чего нового. Приземистая сторожевая башня, очевидно, из соображений секретности не превышавшая двух третей высоты от окружающих крепость деревьев господствовала, однако, над высоченным крутым обрывом. Скала, несомненно, когда-то послужила естественной границей для строящегося Храма. Приглашение посетить именно эту башню наверняка не было случайным. Вид с башни, по замыслу Верховного Наставника, лишний раз должен был засвидетельствовать пленникам, что побег из крепости, во всяком случае, через его восточную стену, невозможен.

С востока на запад Храм, стоявший, как это стало понятно из «экскурсии» на довольно крутом склоне горы, простирался не очень далеко, зато изрядно растянулся на с юга на север. С вершины башни виднелись крытые тесовыми досками многочисленные многоугольники, выдававшие обширность площади, занятой Храмом «теней». Александр еще раз убедился, что несколько неожиданное приглашение взглянуть на крепость с высоты было не случайным, оно носило вполне определенную цель: убедить «экзаменаторов» не делать глупостей, не портить своими попытками побега намеченный на завтрашнее утро «праздник».

После полудня всех пленников разместили в одной, правда, довольно большой кельеказемате. «Экзаменаторы» между собой практически не общались, двое из трех «робин гудов» и Страж Храма с нескрываемым любопытством рассматривали бывших гладиаторов. Видно было, что информация Верховного Наставника о том, что воины — «тени» захватили в плен аж самих победителей Игр Богов, произвела нужное действие. К вечеру принесли довольно скудный обед (или ужин?). Зеленый верзила и землянин мясо и овощи есть не стали, ограничились куском лепешки и несколькими глотками воды. Их примеру последовал и молчаливый «робин гуд»; остальные вволю наелись и напились.

Бежать отсюда сегодня ночью они явно не собирались.

К уходу Отца Богов на Хребет Дракона головная боль у Сашки совершенно прекратились.

Он незаметно продемонстрировал это своему зеленому другу, размашисто помотав головой из стороны в сторону.

Незаметно посовещавшись между собой, действовать решили немедленно, сразу после захода светила.

Резон в том, чтобы попытаться выбраться их Храма «невидимок» в начале ночи, а не в ее середине, или под утро, конечно был. Во-первых, среди «экзаменаторов» мог оказаться «засланный казачок». В том, что такой «стукачок» среди пленников имеется, лично у Заречнева не было ни каких сомнений. Выяснять, кто — именно, было и опрометчиво, и опасно. Опрометчиво — потому что шум мог привлечь нежелательное внимание стражников, а опасно — «тени», поняв, что «фокус» с «казачком» провалился, могли перевести пленников в какое-нибудь глубокое подземелье.

План побега был прост: выбраться из каземата, найти и забрать Сердце Богов и вернуться к берегу Б’роода для того, чтобы уже там попытаться найти пещерку, в которой, судя по всему, остались оба летательных аппарата бывших гладиаторов.

Дело оставалось за малым: начать и закончить.

«Экзаменаторов» решили все же не убивать. Понятно было, что все равно они обречены.

Но брать на свою душу еще один грех за убийство ни в чем не повинных драков не захотели ни Ар’рахх, ни Александр.

Рисковать лишний раз не хотелось, землянин по очереди придушил их своим поясом.

Теперь нужно было выбраться.

Тяжелая деревянная дверь надежно перекрывала небольшой вход в полуподвальную келью. Выход, казалось, был один — вышибать ее с разбега. Но догадливый Сашка сообразил дотошно обыскать всех обеспамятевших пленников. Как и ожидалось, у одного их них (в темноте не удалось разобрать — у кого именно) нашелся небольшой, но острый кинжальчик, припрятанный, очевидно, для самообороны. Вот этим самым ножичком, землянин, просунув лезвие между досок, и вызволил бывших гладиаторов из узилища.

На площадке перед выходом было тихо.

Теперь нужно было найти комнату, где хранится Сердце Богов. Осмотр решили начать с той двери, в которую скрылся Верховный наставник Храма «теней».

Сразу за дверью обнаружилась довольно крутая деревянная лестница. Ступени ее предательски поскрипывали под тяжелым телом молодого охотника, однако на звуки никто не вышел.

Наверху, на большой каменной площадке в ряд стояли три двери. За какой из них именно может находиться красный кристалл, добытый бывшими гладиаторами в Храме Сердца Богов, можно было только гадать… …К'нарр с тоской глянул на небо, прикидывая, как долго сегодня еще будет идти дождь.

Серый непроницаемый щит тяжелых зимних облаков намертво придавил все живое к земле, заставил забиться в щели, спрятаться под укрытия в надежде найти спасение от переизбытка вездесущей влаги. Так бывало всегда. Во время короткого сезона дождей выпадало едва ли не три четверти годовой нормы осадков.

Аборигенам крохотной планеты, вращавшейся вокруг красного карлика, такое положение вещей казалось естественным, они видели в этом волю Богов и не роптали даже мысленно, ибо знали: пройдет совсем немного времени и Отец Богов снова обогреет своих чад, высушит их одежды, возродит в их сердцах любовь и радость к жизни.

А пока не хотелось ни любить, ни радоваться. Нужно было принимать решение.

Бывший работорговец отпустил повод Б'ка, который тотчас же остановился. По его тяжелому дыханию, по голове, опущенной уже почти до самой земли, было видно, что животное смертельно устало. Пройдет совсем немного времени, и оно просто встанет, не в силах сделать хотя бы еще один шаг вперед. Северянин прошел назад, ко второму Б’ка, на котором нахохлилась, сжавшись в комочек, его возлюбленная, она же — «внучка» и неизменная помощница во всех его лекарских начинаниях.

Негоциант нашел ее довольно скоро после того, как покинул пограничный замок Дэв’ви.

Примерно около полудня он сделал свой первый привал. Пошел дождь. Бывший работорговец решил укрыться от небесной влаги сам и спрятать своего животного под широкой и плотной кроной дерева, расположенного наособицу, отдельно от основного массива леса, на большой поляне, густо покрытой папоротниками.

Затеплился огонек, пока еще скупо обогревая вымокшую одежду северянина, потянуло синеватым дымком над яркой зеленью папоротниковых зарослей. С дерева на К’нарра посыпались кусочки веточек, коры, негромко хрустнул надломившийся сучок. Негоциант вскочил на ноги, выхватил из ножен длинный боевой кинжал, с которым решил никогда больше не расставаться.

Послышался шум, с веток свалился и шумно шмякнулся о корни дерева темный комочек плоти, замотанный в женскую одежду. Комочек громко ойкнул знакомым К’нарру голосом; работорговец бросил под ноги оружие и поспешил на помощь своей возлюбленной — это была она.

Рассказ ее был краток. Сбежала, несколько Дней пряталась на дереве, где ее не догадались поискать ни разбойники, ни Стражи. От пережитого кушать практически не хотелось, а воды на дереве было с избытком.

После нескольких голодных Дней, проведенных в кроне, долго идти она не могла.

Северянин легко поймал в лесу чьего-то ставшего бесхозным Б’ка, водрузил на него «внучку», положил часть своей поклажи.

Теперь можно было двигаться на Юг.

Через два Дня тропа стала практически непроходимой. Ноги вьючных животных по щиколотку утопали в грязи, груженые Б’ка с трудом преодолевали все более затяжные подъемы, надолго останавливаясь для отдыха после спусков.

К’нарр понимал, что, не смотря на его крайнее внутреннее напряжение и нетерпение, рано или поздно придется сделать остановку на два-три Дня. Нужно дать отдых животным.

Если этого не сделать, то они просто погибнут от чудовищного напряжения. И тогда часть вещей придется бросить, а оставшиеся — нести самому. В конечном итоге это вызовет еще большую задержку в пути.

К исходу третьего Дня северянин принял, наконец, очень трудное для себя решение — сделать остановку.

Он вернулся к первому Б’ка, взял его за повод, потянул за собой вниз, к реке.

Подходящая пещерка нашлась довольно скоро.

Бывший работорговец внимательно осмотрел почву перед входом в нее. На светлокоричневом песке виднелись многочисленные следы, размытые дождем. Все они вели от укрытия.

Приободренный собственными выводами негоциант еще раз внимательно осмотрел окрестности; сделал шаг вперед, потянув за собой обоих вьючных животных.

В пещерке было сухо. Костер из полусырых веток долго не хотел разгораться. Крохотный огонек обиженно шипел на северянина, заставлявшего лизать его своими желтыми язычками влажные ветки, но потом смирился с участью, перестал плеваться угольками, загудел ровно и спокойно, отдавая тепло, дарованное ему Отцом Богов.

Поужинав, негоциант решил на всякий случай исследовать ближайшую часть пещеры.

Только Боги могли знать, какие сюрпризы скрывает зыбкая тьма подземного грота. Змеи и ядовитые ящерицы были не самыми желаемыми соседями для двух промокших путешественников. А были твари и гораздо страшнее. Как однажды рассказывал работорговцу его бывший «коллега», он со спутниками заночевал в небольшой такой пещерке высоко в горах. Ближе к утру из нее поперло такое… Из двенадцати негоциантов выжил он один, да и то благодаря о-чень большой и счастливой случайности.

Словом, проверка места ночлега предосторожностью была отнюдь не лишней, скорее наоборот. К’нарр сунул в костер толстый сук, терпеливо выждал, когда край деревяшки займётся как следует; пошел с ним вглубь пещеры.

Лабиринта здесь не было. Когда-то давным-давно небольшая речушка нашла в горе небольшую щель, проточила в скальной породе себе нору, через которую она много дюжин Лет исправно поила ненасытный Б’роод чистой горной водой. Но потом высоко в горах произошел обвал. Он полностью перегородил тайное русло большого горного ручья. Вода вскоре нашла себе другой путь к реке, по складкам горного кряжа, а пещерка — осталась. За Годы и Годы после обвала она полностью высохла; а о водном прошлом потайной норы внутри скалы напоминал только толстый слой песка на бывшем дне бывшей горной речки.

Песок отлично сохранял следы всех, кто хоть раз побывал здесь, внутри.

Две пары следов драков вели внутрь и из глубины пещеры. Наметанным взглядом бывший работорговец определил, что неизвестные драки вглубь пещеры шли с каким-то грузом: следы внутрь были несколько глубже тех, что вели обратно.

«Не иначе, что-то спрятали внутри клятые разбойники!» — Мысленно ругнулся негоциант на неизвестных «спелеологов». Он удвоил бдительность, внимательно осматривая все неровности стен и мягкого пола пещеры. Разбойники, спрятавшие здесь, возможно, принадлежащие им сокровища, вполне могли оставить парочку неприятных «сюрпризов».

Следы закончились примерно в перелете стрелы от входа в пещеру. Заканчивались у двух тючков и брошенных как попало длинных и тонких палок. Он еще раз на всякий случай осмотрелся, осторожно присел около скатанной шкуры дракона.

Работорговцу хватило всего одного взгляда, чтобы понять, что перед ним — разобранные летательные агрегаты его бывших рабов и бывших гладиаторов Ар’рахха и Саш’ша.

Негоциант вернулся на несколько шагов назад, более внимательно осмотрел следы, которые привели его сюда. Оба существа, перенесшие сюда бесценные дельт’планы, были драками. Да и размер ног заметно уступал тем следам, которые мог оставить на этом песке бывший раб К’нарра.

Что-то случилось в пути с охотниками за артефактами. Куда-то пропали и они сами, и добытое ими Сердце Богов.

Но что?

Вопрос этот северянин несколько раз задавал самому себе, но какого-то разумного объяснения уведенному он так и не нашел.

Оставалось единственное — сохранить вещи бывших гладиаторов. А то, что они не раз еще им пригодятся, К’нарр почему-то не сомневался.

В два захода он перетащил к костру оба дельт’плана, проверил, как устроилась его возлюбленная.

До восхода Отца Богов оставалось еще очень много времени, но негоциант так и не смог уснуть, все время тревожно ожидая какого-то подвоха. Если уж неизвестные разбойники смогли захватить таких опытных и умелых воинов, как его бывшие рабы…

 

Глава 11. Гнездо Э’го

… В комнате была почти абсолютная тишина. Через высокое и узкое окно-бойницу в помещение заглядывало добродушное лицо Сау. Яркий свет дщери Отца Богов отбрасывал две продолговатые светлые полосы на полу кабинета, в который не без труда проник один из охотников за артефактами.

Снаружи не проникал ни один звук. Окрестный густой лес вымер, казалось, на много перёлетов стрелы вокруг. Но основным сосредоточением безмолвия был замок, крепость воинов-«теней». Любой звук — даже самый тихий шорох, например, от неосторожного касания одеждой тут же разносился вокруг.

Ар’рахх очень медленно прикрыл за собой дверь, осмотрелся. Глаза молодого охотника давно привыкли к полутьме замка. А келье Верховного Наставника благодаря высоким окнам было светло почти как днем. Пасмурным днем.

Зеленый верзила прошел к массивному столу, осмотрелся. На нем или около него не было ничего такого, во что могло быть спрятано Сердце Богов. Стены комнаты, на всю высоту от пола до самого потолка увешанные щитами, мечами, копьями ножами, тетивниками, стрелами и много еще чем непонятным — они не выдавали потайных ниш. Однако одна часть большого помещения была задрапирована плотной материей. Южанин двинулся к стене, потянулся к краю портьеры, чтобы отдернуть ее в сторону.

В это миг его становила чья-то сильная рука.

Ар’рахх даже не вздрогнул. Рука, удержавшая его за плечо — теплая и мягкая — могла принадлежать только одному существу — его другу, теплому осьминогу Саш’ша.

— Погоди, сначала нужно все осмотреть! — Послышался его шепот. — Шторка явно что-то скрывает, причем именно от своих. Тут могут быть и ловушки, и «сторожевички». Давайка сначала все обследуем!

С краев драпировки все было тип-топ, но от нижнего края портьеры куда-то вниз, в едва заметные отверстия в полу вели тонюсенькие ниточки. Было понятно: стоит кому-то непосвященному сдвинуть ткань в сторону, тотчас же куда нужно уйдет сигнал.

Возня с сигнальными ниточками отняла довольно много времени. Но когда все было закончено и завеса медленно отползла в сторону, бывшие гладиаторы увидели, что время было потрачено не напрасно.

Почти сразу открылась большая квадратная ниша. В углублении в стене стояло несколько предметов. Одним из предметов было Сердце Богов.

Александр резво подскочил к выемке, схватил и быстро спрятал камень за пазухой. Они собрались уже покидать комнату, когда Ар’рахх зачем-то сдвинул завесу влево почти до конца, обнажив весь закрытый участок стены.

Землянин бросил мимолетный взгляд на открывшуюся картину и… замер. После довольно долгого пребывания в ступоре инопланетник задвигался, поискал что-то глазам. Судя по его уверенным движениям — нашел. Он подошел к столу, пододвинул к себе большую толстую свечу на подставке, несколько раз чиркнул зажигательными камешками, высекая искру. Молодой охотник неожиданно отметил, что у его друга почему-то дрожат руки.

Наконец свеча разгорелась. Зеленый верзила вернулся от двери к рисунку на стене, вместе с Александром стал рассматривать его.

На стене, точнее, на большом куске материи был изображен Дракон. Таким, каким драки представляют его себе, слушая легенды о сотворении мира. Огромное обезображенное туловище поверженного чудовища лежало на правом боку. Голова Дракона была отделена от шеи и отлетела далеко в сторону.

Впрочем, были странности в этом изображении. Брюхо Дракона было густо исполосовано изгибистыми линиями, а за хвостом зверя маячили несколько больших кругляшей — словно Дракон, перед тем, как его сразил Отец Богов, со страху далеко выбросил из-под хвоста переработанные продукты своей жизнедеятельности. А еще воссоздание Дракона густо было испещрено мелкими надписями. Кто и зачем сделал их на картине убитого Богами чудовища, тоже было непонятно.

«Карта!» — Услышал бывший гладиатор восхищенный шепот своего товарища. — «Это же карта твоего мира, Ар’рахх! Мы забираем ее!»

Человек поманил рукой драка, заставил его присесть, тут же ловко забрался ему на плечи.

В сложенном виде «карта» занимала довольно мало места. Александр ловко перекинул скатанную в трубку материю через плечо, махнул рукой, давая знать, что он к движению готов.

Через мгновение две тени бесшумно выскользнули из кельи Верховного Наставника. …Верховный Наставник был в бешенстве. От пойманных бывших гладиаторов можно было ожидать любой дерзости, но такой прыти…

Эта самая странная парочка из когда-либо виденных Верховным Наставником воинов не только вернула себе, пожалуй, самый вожделенный трофей для всех воров и авантюристов этой планеты — Сердце Богов, но и похитила самый ценный предмет Храма — изображение Дракона, таким, каким его видит Сау, или Ран, во времена своего недолгого появления в гостях у своей небесной сестры.

О том, что такое изображение вообще существует, знали всего несколько драков на планете. Но только Верховному наставнику Храма воинов-«теней» доводилось время от времени использовать его для своих целей.

Изображение Дракона было настолько четким, правильным и детальным, что Наставник не сомневался, что при его создании не обошлось без воли Богов. Впрочем, если бы он знал такие слова как «спутниковая фотография», вряд ли его благоговение было бы меньшим.

Изображение поверженного Дракона необходимо было вернуть.

Возвратить любой ценой. Если картина попадет в руки кому-нибудь из Верховных Жрецов Храмов Богов, Храм воинов-«теней» сразу лишиться важного «козыря», преимущества перед теми, кто никогда не видел, как расположены между собой земли единственного континента, теми, кто не знает изображенных на полотне тайных коротких троп, истоков и истинных русел рек…

Через час к погоне за дерзкими «экзаменаторами» было готово все. Верховный Наставник строго-настрого запретил ученикам калечить или убивать бывших гладиаторов. Задача всем была поставлена одна: найти, поймать, доставить в Храм.

Ученики «невидимок» разбились на группы по шесть драков в каждой и направились в лес, чтобы начать поиски по заранее определенным направлениям. Верховный Наставник остался в крепости.

Сезон дождей заканчивался.

К’нарр это знал как никто другой в этой стране. Пальцев рук и ног хватит, чтобы счесть лишь малую часть негоций, которые он совершил за свою длинную жизнь. Период дождей на севере Дракона всегда переносится тяжело. Обильные и холодные осадки выматывают душу, заставляют болеть все тело… В это период кажется, что дождям никогда не будет конца, они прекратятся только тогда, когда небо смоет в Б’роод всю почву с горных склонов…

Но как только расцветал ярко-желтый цветок Б’анга, дожди прекращались буквально на следующий День. Сегодня утром, когда негоциант ходил в ближайший подлесок на поиски более-менее сухих веток для костра, он неожиданно увидел ярко-желтый бутон.

Возвращаясь обратно с крохотной вязанкой дров, он увидел еще один. Работорговец заметно повеселел: завтра или послезавтра дожди закончатся. Еще День или два уйдет на то, чтобы тропы подсохли. А там… Не пройдет и шести Дней, как верный и надежный Б’ка доставит их в город — Храм Воли Богов.

«Как же там моя И’рна? Все ли у нее в порядке? Жива ли она?» — Все чаще спрашивал себя северянин, от нетерпения не находя себе места.

Едва последняя шестерка воинов-«теней» скрылась за воротами Храма, Александр отльнул от щели в двери, дал знак рукой. Ар'рахх тут же сбросил с себя тряпки, под которыми прятался все это время, пока Верховный Наставник отдавал приказания своим подопечным.

Это была идея землянина — остаться в цитадели, спрятаться в келье, откуда они сбежали совсем недавно. В незнакомом лесу, испещренном ловушками, с кучей самых опасных воинов этой планеты «на хвосте» шансов выбраться отсюда живым и здоровым практически не было. Понимал это Заречнев, догадывался об этом и зеленый верзила.

Сначала нужно было узнать, в каком именно районе Хребта Дракона находится крепость, понять, как и куда идти, чтобы попасть обратно на берег Б’роода.

Воевать в крепости одновременно с несколькими десятками отборных «невидимок» было сложно, нужен был какой-то нестандартный ход, «ловушка» для самоуверенного (слишком самоуверенного!) Верховного Наставника. Нужно было, чтобы молодые воины-«тени» сами, либо по приказу своего предводителя покинули Храм.

Но как этого добиться?

Ход придумал землянин. Острым ножом, снятым тут же, со стены, они с Ар’раххом располосовали толстую портьеру на длинные куски, связали их в довольно длинный «канат».

Сашка скептически осмотрел произведение его и Ар’рахха рук, несколько раз подергал его, проверяя на прочность; но потом вспомнил, что сила тяжести на Драконе намного меньше привычной, земной и успокоился. Если что, эта «веревка» выдержит и его, и зеленого верзилу.

Теперь нужно было «бежать».

«Канат» укрепили между зубьев той самой башенки, на которую они поднимались прошедшим днем, а сами спрятались обратно в камеру, из которой они ускользнули всего несколько часов назад.

Как предполагал Александр, поискать беглецов там, откуда они только что «смылись», не догадался никто.

Верховный Наставник поднялся к себе наверх, плотно прикрыл за собой дверь. Сейчас он не хотел видеть никого. Впрочем, зная крутой нрав и редкую злопамятность главного воспитателя «невидимок», без специального приглашения к нему в келью не заходил никто.

Верховный Наставник это тоже знал.

Он прошелся по комнате, стараясь не смотреть на пустоту, образовавшуюся на месте драпировки, но глаза помимо его воли непрерывно скользили по светлому прямоугольнику. Чтобы хоть как-то отвлечься от гнева и нетерпения, Верховный Наставник скинул просторную верхнюю одежду, снял со стены пару мечей — длинный и короткий. Это было его любимое оружие. Никто на Драконе не владел этим оружием лучше него. Так во всяком случае, хотелось думать предводителю «теней». Так оно, наверное, и было на самом деле. Потому что из множества схваток, в которых за свою некороткую жизнь довелось участвовать Верховному Наставнику, он вышел победителем из всех. А иначе и быть не могло. Если бы он проиграл хотя бы однажды, в Храме «теней» сейчас был бы другой Наставник.

Воин несколько раз энергично взмахнул мечами, невесомо скользнул по комнате, имитируя бой с невидимым соперником.

Нравы в Храме воинов-«теней» были жесткие. Едва ли не с младенчества из молодых драков воспитывали воинов, разведчиков — умелых, бесстрашных, неумолимых. Дружить между собой у «теней» было не принято. Неисповедима Воля Богов. Любой из вчерашних приятелей завтра мог оказаться соперником в смертельном поединке, или если наниматели у них оказывались разными, они могли оказаться по разные стороны стен Храма.

Ученики все знали и все время помнили, что до Посвящения доживает всего один или два воина. Остальные — погибают. Погибают во время невероятно тяжелых и сложных тренировок, схваток, испытаний, спаррингов или поединков.

Верховный Наставник (он давно уже забыл свое собственное имя, даже мысленно сам себя называл именно так) сумел не только выжить, он стал самым ядовитым скорпионом в этой «паучинной яме», как иногда сами воспитанники называли свой Храм.

Его высочайший авторитет держался на доскональном знании нравов учеников, большом боевом опыте и высочайшем воинском мастерстве.

Но теперь его авторитет поколебался.

Посвящение придется отложить на следующий Год. Когда этих дерзких выскочек поймают и приведут в Храм, он лично будет убивать этих двух. Убивать долго, с наслаждением, смакуя каждый миг боли мерзавцев, поставивших под сомнение его авторитет…

Но как же долго тянется время! С каким удовольствием он проткнул бы горло каждому из них прямо сейчас!

Тяжелая дверь едва слышно скрипнула, пропуская в келью непрошенного гостя.

Верховный Наставник даже не обернулся на звук — он знал: просто так, из праздного любопытства к нему не зайдет никто. Значит, есть новости.

— Ну, что ты мне скажешь? — Обратился он к вошедшему, по-прежнему стоя спиной к двери, не прекращая «боя с тенью». — Поймали? Привели?

— А зачем? — Раздался чей-то незнакомый голос. Воин резко обернулся, одновременно ускользая в сторону с линии возможной атаки.

Но на него никто не нападал. Вошедшие (их оказалось двое) спокойно стояли у двери, и как показалось предводителю «теней» насмешливо смотрели в его сторону.

«Гостями» были Ар’рахх и Саш’ша.

Верховный Наставник несколько мгновений испытующе глядел на бывших своих пленников, а потом… громко рассмеялся.

— А вы хитрецы, как я погляжу! — Сказал он, как бы случайно делая несколько шагов к окну. — Хитрецы и молодцы! Так, значит, никуда вы не убегали, а просто притаились в каком-то укромном уголке. Ну, что же. Недурно. Неплохой ход. Поздравляю. Но дальше что? У вас не было шансов в лесу, еще меньше их здесь, в крепости. Скоро сюда придут воины с оружием, и вы быстро превратитесь в мелкое мясное крошево.

Неужели вы не понимаете, что шансов на побег у вас нет? Наверное, все же понимаете, если вернулись сюда, в мою келью, чтобы отдать мне то, что вы так дерзко похитили.

Жизнь я вам не обещаю, но могу гарантировать другое — вы умрете быстро, без мучений.

Так что давайте сюда мои вещи! Кладите их вот сюда! — Он сделал шаг вперед, мечом показал место на столе, куда следовало положить Сердце Богов и полотно с изображением Дракона.

— Постой! — Неожиданно подал голос невысокий светлый инопланетник. Говорил он с заметным акцентом, но вполне понятно. — У нас к тебе другое предложение. Ты выводишь нас из своих лабиринтов. За это мы тебе сохраняем жизнь. Из крепости мы идем прямо сейчас.

— Ты, наверное, просто кретин! — Вспылил повелитель воинов-«теней». -Если предлагаешь такое мне, Верховному Наставнику Храма. — Так умри! — Он резко бросился на совершенно спокойно стоявшего перед ним человека.

Замахнувшись сверху большим мечом, он незаметно отвел назад малый, чтобы потом, когда его противник уклонится от грозного оружия, коварным ударом снизу вспороть ему брюхо снизу доверху.

Что было дальше, он так нет понял.

Большой и тяжелый клинок вывалился из руки, неожиданно встретившись с чем-то невероятно жестким, в этот же миг какая-то неведомая сила его развернула, вырвала малый меч из другой руки…

В себя он пришел только тогда, когда почувствовал холодную острую сталь своего клинка у своего же горла.

Крыть было нечем. Странное белое существо, которое его Ученики всего два Дня назад принесли в крепость полумертвым, сейчас за долю мгновения разделалось с ним, лишило оружия, а вместе с ним — чести.

— Что вы от меня хотите? — Прохрипел Верховный Наставник, неотрывно кося на клинок, маячивший в опасной близости от его шеи.

— Выведи нас отсюда! — Сказал светлокожий инопланетник. Отпустив меч, несильно оттолкнул от себя предводителя «невидимок».

— Вам придется оставить то, что вы сняли вот с этой стены! — Попробовал поторговаться воспитатель «теней». Ар’рахх выразительно посмотрел на него. Верховный Наставник понял все правильно и промолчал, сделал вид, что смирился.

Храм покидали через потайную дверь. Все более-менее заметные выходы из Храма охотники за артефактами «отсекли» уже на стадии подготовки. А готовиться пришлось очень спешно. Хотя изначально было понятно, что путешествие к Храму Воли Богов продлится не меньше шести-семи Дней, продуктов и воды с собой взяли самый минимум — на два Дня. Зеленый верзила и землянин справедливо полагали, что смогут добыть пищу в пути; чем будет питаться пленный Наставник, не подумал никто, включая его самого.

Сложно сказать, чем руководствовался предводитель воинов-«теней», но до середины Дня не было ни одного даже полунамека на то, что беглецов кто-то преследует или даже просто наблюдает.

Сашке это показалось очень странным. Он шел замыкающим; Ар’рахх возглавлял «поход». В середине между ними «болтался» учитель «теней». Бывший «чеченец» очень внимательно наблюдал за всеми его действиями. Ну не мог не «семафорить» Верховный Наставник; нет, он просто обязан был оставить какой-то знак, подать некий сигнал, по которому их преследователи (а о том, что таковые вот-вот появятся, у землянина не было никаких сомнений!) могли бы определить, что вот по этой самой тропе движутся именно те, кого они так интенсивно ищут. Но проходил час за часом, а предводитель «невидимок» не сделал ни одной видимой попытки оставить хоть какой-то знак. Паче того, как показалось Александру, он все делал для того, чтобы никаких следов своего пребывания не оставить — обходил стороной мягкий грунт, на котором могли остаться четкий следы, аккуратно отводил веточки, случайно коснувшиеся его одежды… Все это не могло не натолкнуть на определенные мысли, главной из которых была такая: зачем Верховному Наставнику скрывать следы своего пребывания в лесу? Зачем?

Была еще одна странность, которая также не ускользнула от взгляда опытного разведчика: их пленник был совершенно спокоен. Слишком смирен для драка, оказавшегося в такой ситуации. И это тоже наталкивало на определенные выводы.

«Интересно, куда он нас ведет? — Размышлял землянин, присев под дерево поодаль от пленника во время небольшого привала. — Наверняка не туда, куда хотели бы мы.

Направление, конечно, в целом, правильное, на Юг; но куда именно мы попадем, если все время будем идти по пути, который нам подсказывает это «кадр»? Давай попробуем понять, чем он руководствуется, выстраивая именно такие отношения с нами. Что самое главное для него? Почему он так тщательно скрывает следы своего пребывания? Есть же какая-то причина? Есть! Её не может не быть… Так что же это за причина?

Что самое главное для воинов, ведущих вот такой «теневой» образ жизни?

Деньги? Навряд ли. Никаких предметов роскоши в Храме мы с Ар’раххом не заметили. А уж с их-то возможностями Храм золотом можно было заполнить чуть ли не вровень со стенами.

Женщины, то есть самки драков?

Тоже маловероятно. За время пребывания в Храме не было видно ни одной особи «прекрасной половины» местного населения. Похоже, эти «невидимки» не только воины, но еще и монахи.

Тогда что? Что важнее всего для воинов, монахов, которые довольно равнодушно относятся к предметам роскоши?

Наверное, все-таки честь. Честь воина, лазутчика, разведчика. Этот хвостатый «дядька» наверняка самый крутой «рубила» из всего этого муравейника. А мы его, как пацана… В плен, да на веревочке… М-да… Да это же неслыханный урон для его чести. Но… При одном-единственном малюсеньком условии, что об этом кто-то узнает.

Значит, его наипервейшая задача сейчас — увести нас как можно дальше от Храма, чтобы никто ненароком не узнал, какую душевную рану мы нанесли лучшему из воинов «теней». А «душевная рана» такому «товарищу» — штука серьезная. Магомед, младший брат Лечи Албекова, как-то сказал, что чеченцы пощечину помнят всю жизнь. И если даже через много лет представится возможность — непременно отомстят. Так что и этот «кадр» наверняка припас для нас какой-то «сюрприз». Такой, что навсегда избавит его от позора за недолгое пленение, а нас — от жизни. От этой жалкой никчемной жизни на этой замечательной, но чужой для меня планете…

Та-ак! Значит, нужно ждать сюрпризов. Хорошо бы еще знать, какие именно «домашние заготовочки» он для нас приготовил…

Чем же он может нас удивить? Толпой «невидимок» из засады? Возможно, но маловероятно. Какой-нибудь хитромудрой ловушкой? Уже «теплее», но тоже весьма сомнительно. Тогда остается что? Остается какой-то зверь, который нас сожрет, а его, наверное, не сможет, или не захочет. Ну, это опять же при условии, что он сам не решил «смыть позор» потери чести своей собственной смертью. Хотя… Судя по его жизнерадостному виду, это — вряд ли.

Та-ак… Осталось последнее — угадать, на прокорм к какой именно «зверушке» ведет нас этот «теневой» упырь. Моих познаний в местной фауне маловато, а вот мой зеленый друг нам, наверное, поможет»

— Послушай, дружище! — От этих слов зеленый верзила едва заметно вздрогнул. Такой фразой инопланетник к нему не обращался никогда. Значит, что-то случилось. Что-то Саш’ша хочет сказать такое, что не понял бы их пленник. — Скажи, пожалуйста, а какие самые опасные животные обитают на этой планете? Ну, такие, которых мы не смогли бы победить ни при каких условиях?

Молодой охотник остановился, задумался.

«Интересно, что же означало столь странное обращение ко мне? — Думал Ар’рахх, продолжив движение. — Может, инопланетник хочет, чтобы Верховный Наставник услышал, что мы можем убить любое животное. Это сказать можно. Ну, а на самом-то деле как?

Из сухопутных зверюг, несомненно, самым опасным были Д’ронн и Э’го. Из летающих — Ужас Неба. И того, и другого мы с Саш’шей убивали. Остальные хищники менее опасны.

Даже Маг’ги не так страшны, если где-то рядом есть дерево.

Да. Но есть же еще и змеи. Какая-нибудь ядовитая тварь запросто свалит и Д’ронна, и Ужас Неба. Но броню Э’го ей не прокусить. Значит, самый сильный хищник на Драконе — все-таки он, Э’го — дракон-гипнотик из…. А интересно, где обитают эти твари?

Судя по размерам, отсутствием аппетита они не жалуются, вырастают зверюгами — будь здоров. Жрут, наверное, все подряд, и в немереном количестве. Где столько жратвы-то они добывают? Летать они не могу, бегают тоже не шибко прытко. Чем же они питаются?

Ах, да! Я же не ответил на заданный мне вопрос!»

— Опасных животных много. Но мы с тобой убивали их всех. Так что не знаю, есть или нет звери еще, которых мы не могли бы победить..

Плененный Верховный Наставник Храма воинов-«теней» бросил презрительный взгляд на южанина, но промолчал.

«Так, все понятно! — Подумал Сашка, перехватив-таки испепеляющий взгляд воина.

Ведет нас к каким-то зверушкам, на прокорм. Интересно, к каким?

Ответа ждать пришлось недолго.

Примерно через полчаса, немного попетляв по дну каких-то балок и оврагов, беглецы и их пленник вышли на довольно большую и ровную каменную площадку, с трех сторон окруженную каменным массивом с большими темными провалами пещер; с четвертой стороны был лес. Тропа, приведшая охотников за артефактами к каменистой полянке, заканчивалась как раз на границе леса и серой громады скалы, нависающей над площадкой.

— Что это? — Недоуменно просил Ар’рахх, приближаясь к Верховному Наставнику.

— Это? — Насмешливо переспросил тот. — Это — конец вашего пути. Это — ваша смерть!

Отсюда никто и никогда не возвращался живым. А знаешь почему? Это место называется — Гнездо Э'го.

— Чье-чье гнездо? — Не понял зеленый верзила.

— Э’го! — Ответил за пленника землянин. — Я давно уже подозревал, что что-то не так; больно уж уверенно пер вперед этот мудила! Он завел нас в ловушку. Намеренно завел, конечно. Надеется, что эти твари нас сожрут. Думаю, Иван Сусанин из тебя получился бы хороший.

Он быстро приблизился к пленнику, схватил руками его за голову и резко повернул ее по часовой стрелке.

Раздался хруст. Верховный Наставник мешком свалился на площадку.

В темноте ближайшей пещеры что-то заворочалось. Большое, сильное и, несомненно, очень опасное. Из провала громадного грота раздался рев. Звук такой силы могло издавать только очень большое и сильное животное.

Из пещеры запахло горелым, налетела волна неистовой злобы.

Тотчас же, словно эхо, из других темных зевов горы стали раздаваться звуки, не оставлявшие никаких сомнений, что в них тоже есть обитатели. И обитатели эти чем-то очень сильно встревожены и рассержены.

— Валить надо отсюда! — Зачем-то полуприсев на корточки, сказал Сашка зеленому верзиле. — Видишь их сколько! Нам их не победить! Не сожрут, так затопчут! Все! Валим отсюда! — Он потянул за рукав Ар’рахха в сторону тропы, по которой они только что пришли сюда.

Но было уже поздно.

За деревьями послышался могучий гул, словно стадо африканских слонов собралось на вечернюю прогулку. Довольно толстые стволы деревьев разлетелись в стороны, словно это были хрупкие веточки. На поляне появился первый Э’го. Дракон подслеповато покрутил головой в разные стороны, увидел тело Верховного Наставника, подошел нему, опустил голову, принюхался…

Бывшие гладиаторы замерли на несколько секунд, но потом, стараясь не привлекать внимание чудовища, стали медленно прибираться к входу самой большой пещеры.

Почему — именно к ней, сказать никто не мог, но почему-то им обоим представилось, что в ней они будут в наименьшей опасности.

Бронированное чудище не стало есть драка, оно подняло голову, повернулось в сторону пещер и как показалось Сашке, призывно затрубило.

Из горы один за другим стали появляться Э’го. Они подходили к Э’го — «гостю», обходили по кругу, усаживались поодаль от пришельца.

Последним свое пристанище покинул дракон из той пещеры, в которую стремились охотники за артефактами.

Огневик был чудовищен. В длину он не меньше чем на три шага опережал своего ближайшего «собрата», а высоту — почти на два локтя превосходил всех. В его могучем теле чувствовалась бездонная энергия, могучая сила наполняла его ноги, шею, туловище, хвост. Зверюга, которую невероятным способом убил Александр на арене Игр Богов, была просто милым щеночком по сравнению с этим живым танком.

Сашка с Ар'раххом переглянулись и без лишних вопросов на карачках полезли в пещеру за спиной монстра — прятаться.

Дракон тем временем подошел к «гостю», долго и внимательно обнюхивал (или осматривал?) его. Наконец, броненосец остался, очевидно, удовлетворен общением, отошел на несколько шагов назад, поднял голову вверх.

Рев стоял такой, что с верхушки скалы случился небольшой оползень, а с деревьев на границе полянки посыпались сухие листья.

Не нужно было быть зоологом, чтобы понять — чудовище бросало вызов, приглашало на бой всех, кто здесь находился.

И вызов был принят. Трое из четверых соперников «броненосца «Потемкина», как его мысленно успел окрестить Заречнев, издали ответные рев, и тут же все вместе бросились в схватку на дракона-переростка.

— Что это? — Не рискуя высовываться из-за камня, за которым они спрятались с Ар’раххом, спросил у друга землянин.

— Я такое вижу в первый раз. Но старики рассказывали, что давным-давно какой-то охотник нечаянно стал свидетелем брачных схваток Э’го. Он был далеко от места гона, драконы его не заметили и не парализовали; он смог спастись и рассказать об увиденном.

Он рассказывал, что один раз в три Года Э’го устраивают брачные бои. Тот, кто победит, даст жизнь новому потомству. А это, — он махнул рукой в сторону «гостя», наверняка самка Э’го. Из-за неё весь этот сыр-бор. Видишь, как они бьются?

Сашка понимал, что сейчас — самое благоприятное время, чтобы улизнуть отсюда незаметным, но что-то остановило его. Такую брачную схватку во Вселенной не видел почти никто и никогда.

А посмотреть было на что.

Гигантские животные уже вовсю использовали арсенал, дарованный им природой и Богами.

Удары головами, хвостами перемежевались с мощными потоками огня, не причинявшими, однако, заметного вреда ни одному из сражавшихся. Рев стоял такой, что казалось, само небо вот-вот сорвется со своих креплений и обрушится на Драконию.

Землянину стало понятно, зачем этим и без того опасным и могучим животным была нужна столь мощная защита. Для брачных схваток!

Ужас Неба всегда нападает неожиданно.

Трудно сказать, какие инстинкты сработали у в общем-то неглупого повелителя «пятого океана» (или второго? — если на Драконе всего один океан), но точно — не инстинкт самосохранения.

Со стороны это выглядело даже забавно. На тучу пыли, поднятую гороподобными соискателями любви огненно-броненосной «дамы», откуда-то из-за скалы спикировал крылатый любитель легкой наживы. Возможно, пыль и песок, поднятые в воздух самцами Э’го напомнили ему следы над землей, остающиеся от крупного стада диких Б’ка; может, что-то еще. Но то, что он ошибся, Ужас Неба понял слишком поздно. Один из поединщиков заметил-таки тень, мелькнувшую в небе, мгновенно поднял голову, на секунду замер, вперев в нее свой взгляд… Повелитель неба перестал махать своими длинными перепончатыми крыльями, притормозил свое движение, начал плавно снижаться… Через несколько секунд его обездвиженное гибкое и легкое тело неловко шмякнулось на краю каменной полянки, облюбованной бронированными драконами для своих брачных игрищ. К упавшему комочку коричневой кожи подошла «гостья», опустила голову, рассматривая или принюхиваясь к тому, что свалилось ей чуть ли не на голову. Затем она стволоподобной ногой наступила на тело незадачливого странника неба. Хруст костей заглушил ее рев, означавший, что схватка за ее вожделенное тело продолжается.

Оставаться дальше на полянке становилось все опаснее. Разбушевавшиеся чудовища могли шальной струей пламени попасть в горе-охотников за артефактами, все еще ожидавших удобного момента, чтобы незаметными покинуть площадку.

Пробраться к спасительному лесу через тесную каменную полянку можно было и не мечтать. Нужно было искать какой-то другой путь. Но какой? Где?

Сашка ухватился поудобнее за валун, укрывавших их от глаз драконов, выбрался из-за камня посильнее, чтобы лучше оценить возможности ситуации, которая складывалась сейчас на брачном ристалище Э’го. Неожиданно его вспотевшая от нервного напряжения рука почувствовала легкий холодок. В другое время Александр, возможно, даже не обратил бы внимания на такую мелочь. Но не сейчас, когда его нервы были напряжены до предела.

«Холодок!» — Мелькнула у него мысль. — «Холодок от того, что в пещеру задувает небольшой воздушный поток. То есть в пещере есть сквозное движение воздуха. В пещере есть выход! Его не может не быть!»

Не объясняя ничего, он сильно потянул за собой зеленого верзилу внутрь пещеры.

Недоумевающий молодой охотник, однако, безропотно за ним последовал.

«В пещере есть выход!» — На бегу, шепотом объяснил своему зеленому другу землянин.

Ар’рахх кивнул и они прибавили шагу…

Шагов через двести стало заметно теплее, даже — жарче. Здесь грот делал крутой поворот.

Нужно было осмотреться перед тем, как двигаться дальше. Бывшие гладиаторы перешли на шаг, осторожно приблизились к выступу. За углом было тихо.

Они осторожно обогнули каменный столб.

Вид открывшего зала потрясал. Не очень большая, достаточно ровная овальная площадка обрамлялась довольно высокими вертикальными стенами. По всему периметру каменного зала в беспорядке валялись большие белые лоскуты. Судя по размерам «скорлупок», яйца Э’го были им под стать.

«Это же Хранилище Жизни Э’го!» — Восхищенно прошептал зеленый верзила, поднимая с песка кусок яйца огненного броненосца. Он снова наклонился, припечатал ладонь к мягкому полу. — Да! Именно здесь и созревает кладка! Все это очень интересно. Но как мы с тобой покинем это веселенькое местечко?»

Ар’рахх задрал голову вверх и еще раз посмотрел на небольшое отверстие на стыке потолка и стены. Именно из него шел ровный свет, так хорошо освещавший родильный дом огненных броненосцев, и именно в него уходил поток воздуха, струившийся от входа в пещеру.

Александр подошел поближе, встал рядом с другом, тоже внимательно осмотрел стены и потолок каменного мешка. Высокие гладкие стены у потолка становились более шероховатыми, на них появлялись небольшие выступы и расщелины. «Вот если бы одному из нас удалось дотянутся хотя бы до самых нижних выступов… — Думал он.

Дальше наверх можно будет подняться без посторонней помощи. Если Ар’рахх подбросит меня в сторону отверстия хотя бы метра на четыре, дальше я выберусь сам.

Но что делать потом? Как помочь выбраться из пещеры зеленому верзиле? Вот если бы у меня была веревка, я бросил бы ее сверху. Веревка или хотя бы жердь. Жердина даже лучше. Если мой зелёнокожий товарищ ухватится за палку снизу, я смогу вытащить ее наверх вместе с ним. Надо действовать. Времени нет. И другого выхода просто нет».

Заречнев вкратце обрисовал другу задачу. Тот как-то странно посмотрел на Александра, но вслух ничего не сказал.

Едва мигнуло отверстие наверху, пропуская исчезнувшего землянина, к Ар’раху пожаловали «гости». Звуки, доносившиеся из-за угла, говорили о том, что «гость» тяжел, могуч и неповоротлив. Шипение и топот с каждой секундой становились все сильнее, все ближе.

Молодой охотник запаниковал.

Он едва не бросился навстречу шипящему и топающему хозяину пещеры, но в последний момент все же остановился. Единственным шансом на спасение мог стать только длинный и тонкий кусок ствола, спущенный ему сверху инопланетником. Но для того, чтобы Саш’ша отыскал такое дерево, срубил его ножом, и дотащил до пещерной отдушины, нужно время. Время, которого, судя по всему, у него нет.

Ар’рахх еще раз лихорадочно поискал глазами, за что он мог бы спрятаться. Неожиданное его взгляд упал на собственные ноги, по щиколотку ушедшие в крупнозернистый и теплый песок. Чтобы проверить свою догадку, он пошевелил ногами из стороны в сторону. Ноги ушли вглубь еще на несколько пальцев… …Александр вернулся к выходу из пещеры драконов минут через двадцать. Из отверстия доносился сильный рев, дыра в скале дышала пламенем и пылью.

«Все, пиздец Ар’раху!» — Подумал Заречнев, бросая палку к себе под ноги. Не иначе это его так дракон колбасит!»

Неожиданно к реву хозяина пещеры присоединился другой рев — потише, пожалостливее.

Александр лег на скалу, осторожно подполз к краю отдушины, заглянул вовнутрь.

Картина, открывшаяся ему, одновременно и поражала, и веселила. Огромный броненосец лежал на боку, задними и передними лапами он что было сил упирался в стену и пол пещеры. При этом он непрерывно ревел так, словно у него кто-то собирался отрывать хвост. Приглядевшись внимательнее, землянин увидел, что так оно и было. В бронированный хвост огнедышащего чудовища мертвой хваткой вцепился другой броненосец — тот самый, который вышел на ристалище последним и который, судя по всему и был хозяином Хранилища Жизни Э’го. Можно было предположить, что во время гона один из «соискателей» понял, что проигрывает в битве за самку и решил спасти хотя бы свою жизнь — в ближайшей пещере. На его беду этим убежищем оказалась не его нора, а грот «царя горы». Тот такого нахальства потерпеть не смог. Завязалась схватка. Так как проход в скале оказалась слишком узок для двух чудовищ, «главному броненосцу» ничего не оставалось, как вытаскивать из своей пещеры за хвост проигравшего брачную схватку наглеца. Хвост у соперника оказался длинным и прочным… Рев стоял нешуточный. Ясно было, что рано и поздно «царь горы» освободит свое Хранилище Жизни, но, судя по громкому реву более мелкого Э'го, сил для сопротивления у него было еще немало.

Но нужно было как-то выручать зеленого верзилу. «Если он жив, конечно!» — Мысленно поправил себя Сашка, внимательно наблюдая за перипетиями схватки двух брачующихся драконов. Едва ревущая пасть огневика исчезла за углом, он сунул дрын в отдушину и быстро скользнул по нему вниз.

Ар’рахха нигде не было.

Сожрать молодого охотника звери могли, но землянин в это не очень-то верил. Явно не до утоления голода было тому дракону, который со страху перепутал чужую пещеру со своей.

Сбежать зеленый верзила тоже не мог. Узкие проход и два борющихся чудовища такой возможности не предоставляли.

«Он, что, сквозь землю провалился, что ли?» — Подумал человек, машинально глянув себе под ноги. Грунт в Хранилище Жизни был соответствующий назначению — крупный теплый песок по всей площади проветриваемого тупика. — «А интересно, как много здесь песка и мог ли Ар’рахх в него спрятаться?»

Александр быстро осмотрел дно пещеры, лихорадочно соображая, где именно мог зарыться в грунт его друг. «Кажется, вот здесь — подходящее место!» — Решил он, направляясь к куче песка, перемешанной с белыми кусками яиц драконов. Он руками и ногами раскидал светлые лоскуты. Под ними ничего не было. «Черт, ну где же ты можешь быть, дружище?» — Вполголоса выругался он, лихорадочно соображая, как поступить в этой ситуации. Друга бросать было нельзя, но в пещеру вот-вот мог вернуться ее хозяин.

И тогда неизвестно, чем закончится это приключение.

«Я здесь!» — Неожиданно раздался тонкий возглас бывшего гладиатора.

Заречнев бросился на звук, отбросил в сторону большой кусок яичной скорлупы. полумраке зазеленело лицо Ар’рахха. «Помоги мне вылезти!» — Сказал он. — Эти зверюги меня затоптали так глубоко, что я сам выбраться не смогу»

Сашка упал на колени, что было сил стал отгребать от молодого охотника горячий песок.

Через несколько минут зеленый верзила был освобожден.

«Лезь первым!» — Сказал ему Александр, помогая добраться до спасительного ствола.

После «мясорубки», которую ему устроили бронированные чудовища, руки у Ар’рахха словно одеревенели. Они плохо сжимались и разжимались; ноги отказывались ходить.

Землянин вмиг оценил состояние друга, подхватил его на плечи, рысцой отнес к жердине.

Там он перехватил охотника, посадил его к себе на плечи.

«Лезь!» — Скомандовал он, помогая зеленому верзиле прицепиться в деревяшке. За ближайшим поворотом послышалось шипение, топот. Похоже было, что «маленькому дракону все удалось вырваться из мощной пасти хозяина пещеры. Не иначе как помощью жертвы части своего хвоста.

Ар’рахх тоже расслышал топот, его действия стали энергичнее, а онемение в руках ногах проходить прямо на глазах.

Едва он перевалил через край отверстия, снизу раздался душераздирающий рев — дракон заметил непрошенного гостя, выбирающегося из Хранилища Жизни по шесту. Он шумно зашипел, набирая полные легкие воздуха, чтобы одним выдохом спалить дерзкую букашку, посягнувшую на самую большую ценность этого мира..

Счет пошел на мгновения.

Ар’рахх подскочил к отдушине, увидел быстро карабкающегося инопланетника.

«Не успеет!» — Мелькнула мысль. Зеленый верзила ухватился за конец дрына, что было сил стал тянуть его на себя.

Дракон выдохнул.

Могучей струи горячего газа не получилось. Видимо, «запас топлива» израсходован был до этого, во время брачных игр у гнезда Э’го. Большой шар огня ударился о подножье скалы, опаляя, обжигая, но не убивая…

Сашка пулей выскочил из дыры, покатился по траве, сбивая пламя с горящей одежды.

Южанин бросился ему помогать, но человек справился сам.

Из отверстия донесся очередной рез, громко захрустела ломаемая жердина…

Сашка бегло глянул в сторону отдушины, весело рассмеялся. Он наклонился, подхватил брошенные на землю Сердце Богов и скатку с картой Дракона. «Ну, что, теперь можно подумать и об ужине? — Спросил он зеленого верзилу, весело глядя на него снизу вверх. то я что-то ужасно проголодался. А ты как, кушать хочешь?

Вопрос застал врасплох молодого охотника. Но он быстро справился с собой, несколько мгновений подумал. «А что? — Сказал он. — Ужинать, так ужинать! Рыба подойдет?

Сашка кивнул и начал спуск с горы.

 

Глава 12. Разум Богов — как он есть

Понтифик смог остаться один только после полудня.

С самого раннего утра, еще до восхода Отца Богов к нему нескончаемой вереницей потянулись информаторы.

Вести были разные. Малозначимые: из-за чего-то поссорились между собой два Стража Храма — старый и молодой; и важные. К числу последних относился слух о том, что посланцам Верховного Жреца Храма Воли Богов удалось-таки то, что не удавалось до этого нескольким поколениям жуликов и авантюристов. А именно — похить Сердце Богов.

Новость эта пришла из разных, не зависимых друг от друга источников, что лишний раз подтверждало ее достоверность.

Другие известия были не столь ободряющие.

Так, затерялись где-то в пути между крепостью Дэв’ви и Храмом Воли Богов Ар’рахх и Саш’ша, исчез из поля зрения непокорный работорговец-северянин. Предать он не мог — в этом Первосвященник был уверен; слишком велика была цена, которую он «назначил» за верность и преданность негоцианта. Но погибнуть… Воля Богов ведома только Им, и никому не дано понять или предугадать логику Их поступков.

Временное затишье на «информационном фронте», присущее всякому сезону дождей, неожиданно сменила настоящая лава новостей. Вестей неожиданных, противоречивых.

Чтобы их осмыслить, проанализировать, понять, какие большие события или явления скрывает скупой набор вроде бы разрозненных фактов, нужно было отгородиться от повседневности, избавиться от рутины, засасывающей не хуже гиблых Топей Брюха Дракона, нужно было на какое-то время остаться одному.

Верховный Жрец, как никто другой на этой планете, умел «выудить» нужные для себя знания из самых незначительных крох информации, незаметных, ничего не значащих для непосвященных фактов и фактиков. Он был мастером анализа и гением управления.

Собственно, именно эти качества сыграли не последнюю роль в том, что он когда-то давно смог вознестись на самую высшую ступень в Храмовой иерархии, и много Лет на ней удерживаться.

Гигантский опыт управления сложным социальным организмом Храма Воли Богов давал Первосвященнику большие преимущества на стадии анализа поступившей информации, и на стадии ее реализации, то есть в момент принятия решения, а также на стадии контроля за её выполнением.

Но сейчас у Понтифика не было готового решения. Слишком уж необычной, нестандартной складывалась ситуация.

Несомненными были только несколько фактов. Первый: его тайные посланцы захватили артефакт Храма Сердца Богов и сумели скрыться с ним. Второе: К’нарр не выполнил данного ему поручения. Его задачи была — физически устранить предводительницу разбойников. То, что она вернула себе как будто бы принадлежащий ей по адату замоккрепость Дэв’ви, в глазах Верховного Жреца ничего не меняло. Да, номинально она теперь становилась союзником Жрецов и их Храмов. Но это — номинально. На деле своенравная Фул’ланн Дэв’ви вряд ли согласиться безропотно выполнять волю представителей Храмов Богов, а это чревато разными осложнениями. Получалось так: выдернув занозу из одного места, Верховный Жрец Храма Воли Богов тут же получил ее в другом. И неизвестно, в каком — хуже. Одно дело, когда жреческому сообществу противостояла безродная разбойница, и совсем другое — титулованная владетельница одной из самых могущественных крепостей Севера. Упустив свой шанс, работорговец только ухудшил позиции Понтифика перед этой неуловимой разбойницей.

Вместе с тем, ситуация для Понтифика была не столь удручающа и безнадежна, каковой она казалась с первого взгляда.

В том, что рано или поздно пропавшие охотники за артефактами отыщутся, у Первосвященника сомнений на этот счет почти не было. Невероятно сильна мотивация у этого пришельца. Хитроумный жрец «нарисовал» для инопланетника такую «линию горизонта», чтотот сделает все, даже жизни своей не пожалеет, в случае чего, лишь бы достичь целей, поставленных ему Первосвященником. Под стать ему и его напарник — неотесанный мужлан-деревенщина с самой оконечности Хвоста Дракона. При этом предельно преданный своему, как он считает, другу. Хотя какая может быть дружба между здоровенным зеленым драком и белым бесхвостым пришельцем? Что вообще может быть между ними общего?

Дочь работорговца по-прежнему оставалась в его руках, а это был веский аргумент для того, чтобы заставить-таки своенравного северянина выполнить то, что ему было поручено представителем жреческого сообщества. «Если он еще жив, конечно. — Мысленно поправил себя Верховный Жрец, задумчиво глядя на крохотную букашку Б’ка, медленно ползущую по долине Б’роода в сторону стен города с Севера. — Впрочем, пути Богов неисповедимы. Например, вот эти черные муравьи в долине реки вполне могут оказаться К'нарром или Ар’раххом с его другом-инопланетником.

Моих посланцев вполне мог задержать в пути сезон дождей. На Севере он закончился совсем недавно, наверное, всего два или три Дня назад. Так что пока лучшее, что я могу сделать — это набраться терпения и ждать. Тем паче, что ждать, я думаю, осталось недолго». …Уставшие вьючные животные не прибавили в скорости даже тогда, когда вдали показались белоснежные стены города-храма Воли Богов и работорговец, идущий в авангарде крохотной колонны, заметно натянул повод. К'нарр и его юная помощница давно уже отказались даже от мысли взгромоздиться на Б’ка, чтобы хоть как-то сэкономить быстро тающие остатки энергии. Верные, но изрядно измотанные бесконечными дневными переходами животные и так шли из последних сил. Еще больше нагружать их сейчас, когда они и так едва-едва переставляют ноги…

Но нужно было что-то предпринимать.

Близость к городу означала не только скорое окончание тяжелого многодневного путешествия. Приближение к городу несло с собой множество новых трудностей и опасностей.

В лесах, окружающих стены города, как правило, орудовали небольшие мобильные шайки разбойников. Для крупного каравана они были неопасны, но для пары уставших пилигримов… Особенно если им придется заночевать в лесу недалеко от входа в город.

Немало одиноких путешественников сложили свои головы тогда, когда им уже казалось, что цель их пути почти достигнута и им осталось только переночевать в лесу последний раз перед тем, как ранним утром ворота города гостеприимно распахнут перед ними свои створки.

К'нарр не отличался ни наивностью, ни беспечностью.

В город нужно попасть до захода Отца Богов! — Такое решение он принял, как только увидел громаду белой стены, выплывающей из-за излучины Б’роода. Принял, озвучил перед помощницей и теперь прикладывал все силы для того, чтобы его выполнить.

Но неожиданно застопорились Б'ка. Замедленные движения, подернутые белесой пленкой глаза травоядных ящеров, — все это говорило о том, как мало сил осталось у вьючной скотины.

«Сдохнут, наверное…» — С тоской подумал работорговец, не спуская напряженного взгляда со своих животных. — А сдохнут они, не выжить и нам. Если не бросим их вместе с грузом. Но эти тюки бросать никак нельзя. Если мои бывшие гладиаторы погибли, то больше никто не сумеет сделать такие же летательные штуки.

Но что же мне делать? Как узнать Волю Богов?»

Неожиданно вдалеке показался вьючный Б’ка, тяжело груженый хворостом. Сухая древесина в большом городе всегда имела устойчивый спрос — К’нарр это знал не понаслышке. Следом за животным шел его хозяин. То ли из жадности, то ли из каких-то других побуждений, но хозяин нагрузил дефицитным хворостом… самого себя. Причем размер вязанки на драке мало уступал той, которая красовалась на спине рогатика.

К’нарр остановился, стукнул себя по лбу.

«Как же сразу не догадался!» — услышала его спутница громкий возглас негоцианта. А дальше произошло нечто вовсе невообразимое. Могучий северянин освободил своего Б’ка от части поклажи, взвалил ее на себя и зашагал в сторону города. Животное чуть бодрее затрусило вслед за ним.

К воротам они успели вовремя.

И все же не эта пара измученных путешественников пересекла в тот День последними северные ворота города. После ухода на ночной покой Отца Богов, когда уже накрепко сомкнулись мощные и крепкие деревянные створки, к ним подошла еще одна пара воинов.

Высокий зеленый верзила легко нес на себе большой баул, его светлокожий спутник шагал налегке; в его руках было только оружие. Недалеко от прохода их окликнули по имени. Несомненно, стражники узнали обоих бывших гладиаторов еще издали, предупредили об их прибытии вышестоящих Стражей Храма. Приди они чуть раньше, любой из воинов с удовольствием распахнул бы широкие створки перед победителями Э’го. Но правила есть правила — после захода светила вход в город запрещен. Ради победителей Игр Богов могли сделать исключение, но ответственность на себя не хотел брать никто. Посовещавшись, кто-то из Стражей, из-за стены, чтобы не быть узнанным, прокричал охотникам за артефактами, чтобы они уходили от стен города и шли искать ночлег. А уж утром…

Ситуация решилась просто. Человек снял баул с плеча друга, растянул горловину, вытряхнул содержимое мешка на землю. Под ноги бывшим гладиаторам скатился большой бордово-красный шар.

— Это — Сердце Богов! — Так, чтобы слышали все, сказал Александр. — Мы добыли его в Храме Сердца Богов. Мы уходим. Как вы сами отлично знаете, обстановка вокруг города неспокойная. Может, мы вернемся сюда завтра, а может быть — нет. Но завтра, или даже сегодня Верховный Жрец точно будет знать, что мы приходили к стенам города с Сердцем Богов, и вы нас не пустили. Посмотрим, что вы ему ответите на вопрос, где Сердце Богов, за которым он нас посылал… Но готов поспорить, что после этого некоторых из вас хищники будут жрать живьем.

Землянин наклонился, чтобы закатить обратно в баул драгоценный камень. Когда он поднял голову, ворота в город были широко открыты. Впервые — после захода Отца Богов, едва ли не единственный раз за все время существования стен вокруг города.

Прошло три дюжины Дней. …Александр в последний раз оглянулся назад, туда, где вдогонку ему из-за горизонта через все небо протянулся зеленый луч. Карта не обманула: Жезл Богов, надлежащим образом закрепленный в специальном углублении башни замка Дэв’ви, почти час после восхода Отца Богов указывал на скрытый за горизонтом остров. Красноватые лучи светила каким-то образом преломлялись, менялись внутри зеленого кристалла, превращались в тонкий и сильный луч светло-зеленого цвета, выходившим из изумрудного камня в одном-единственном месте…

Остров этот назывался, если верить той же карте — Голова Дракона; и где-то на нем, в самой его сердцевине должен находиться Храм Разума Богов — конечная цель путешествия землянина. Опять же, если верить карте, добытой охотниками за артефактами в замке «невидимок». Пока суперсекретная карта «теней» не лгала. Но что будет дальше?

Впереди, словно поднимаясь из воды, на него наплывала серая громада большой и плоской каменной лепёшки. Сашка понимал, что планета Дракия значительно уступает размерам родной Земле, стало быть, кривизна ее поверхности заметно больше. Но одно дело — знать, и совсем другое — воочию видеть, как из воды буквально на глазах поднимается остров.

Ветер все время дул попутный, и Заречневу не пришлось путаться в снастях, пытаясь пойти поперек ветра. То, что такое возможно, он конечно, понимал. Но на практике нужного навыка выработать так и не смог — не было ни времени, ни наставников, обладающих необходимыми знаниями. Местные рыбаки от берега далеко отходить боялись, парусное вооружение суденышек — больших и малых лодок — составлял одинединственный прямоугольный парус. Рыбаки, продавшие ему лодку, подивились просьбе светлокожего бесхвостого инопланетника установить на судне еще одну мачту — с реей внизу, но слух ничего сказать не посмели — недалеко, на пирсе маячила долговязая фигура Верховного Жреца Храма Воли Богов. Маячила, разумеется, не одна — в окружении большого числа Стражей не самого низкого ранга.

Остров в море не был похож ни на один клочок суши на этой планете. Во-первых, на нем не было ни деревьев, ни кустарников, ни животных. Только низкая жесткая трава и клубки зеленого мха, мохнатыми изумрудными лепешками расползавшиеся по затененным неровностям острова.

Александр вытащил лодку на берег насколько смог, парой прочных канатов привязал судно к массивному валуну, в незапамятные времена свалившемуся с береговой кручи.

Теперь можно было идти дальше.

Землянин вытащил из баркаса большие легкие деревянные сани (он давно решил называть их нартами), перетащил их на верхушку берега, перенес и уложил весь свой немалый груз: продукты, факелы, мини-палатку из шкуры Б’орна, снегоступы. В последнюю очередь он перенес мешок с артефактами. Око Богов и Сердце Богов сухо щелкнули, соприкоснувшись внутри кожаной мембраны.

Снега на побережье не было, но то, что он есть где-то впереди, на пути к Храму Разума Богов, сомнений не было. Весьма красноречивыми были легенды об этом месте, родившиеся из рассказов немногих смельчаков, побывавших здесь и вернувшихся отсюда живыми. Поэтому, не смотря на их настойчивые просьбы, ни Ар’рахха, ни К’нарра землянин с собой не взял. Для холоднокровных драков путешествие по ледяному панцирю Головы Дракона несло неминуемую гибель; рисковать жизнью друзей даже в такой ситуации землянин не мог.

Нарты по камням двигаться «не хотели». Тогда Александр выбрал путь подлиннее, но так, чтобы он проходил в основном по мху и траве. Сани «пошли» заметно легче. Примерно через сотню или две шагов землянин оглянулся, старясь получше запомнить место на берегу, где он оставил лодку. Влево и вправо, насколько хватало взгляда, простиралась каменная пустыня с изорванным ветрами и волнами краем. Возвращаясь назад, будет очень сложно найти именно это место. Нужен какой-то ориентир.

Заречнев сбросил лямки на нарты, вернулся к баркасу. Вырвал из верхней части борта длинный тонкий кусок доски, отнес его на макушку невысокого каменного чирья, высившегося недалеко от крутого обрыва берега…

Тонкий флагшток с куском красной тряпицы наверху долго еще маячил в спину удалявшемуся вглубь острова землянину. …После полудня Александр почувствовал, что начал уставать. Он сделал привал, присел на нарты, открыл мешок со снедью. Еды должно было хватить ровно на шесть Дней. По подсчетам Верховного Жреца именно столько времени нужно Сашке для того, чтобы добраться до Храма Разума Богов и вернуться обратно к побережью. Но землянин считал, что все эти расчеты — «голая» теория. Жизнь часто вносит свои коррективы… Он сильно налегать на пищу не стал, слегка перекусил; а утолив голод, снова впрягся в нарты. Если он выдерживает верное направление, то ему еще шагать и шагать… А если нет… А если нет, то цели своего путешествия он не достигнет никогда.

К вечеру стало заметно холоднее. Подул пронизывающий встречный ветер (Заречнев тут же мысленно окрестил его «северком»); но движения он не замедлил, скорее наоборот — идти стало не так жарко.

Отец Богов почти коснулся нижним краем своего кровавого овала серой каменной плеши Головы Дракона, когда впереди узкой белой полоской показался снег (или лед — издалека разобрать было невозможно). Сашка прибавил шагу, намереваясь достичь границы камня и льда еще до того, как местное солнце полностью скроется за горизонтом.

Примерно через час он достиг своей цели.

Чистая белая полоска тем временем поднялась над островом, превратилась в выгнутый поблескивающий щит, накрывающий пологую возвышенность влево, вправо и вперед, до самой линии горизонта.

Идти по белому безмолвию, не имея ни единого ориентира, было опасно. «Хоть бы звезды поскорее выглянули, что ли?» — Подумал Заречнев, с тоской глядя перед собой.

Путешествие к Храму Разума Богов, и прежде не представлявшееся легким, оказывалось сложнее, чем предполагалось ранее. Чтобы идти все время в одном и том же направлении, не сбиться с пути, не потерять это самое направление, нужен был какой-то знак, зацепка, привязка к местности. Ничего этого не было. Даже компаса. Сколько ни расспрашивал Александр К’нарра и Верховного Жреца о металлических и иных предметах, которые всегда смотрят в одну и ту же сторону, того, что он искал, так и не нашел. Правда, были какие-то обрывки информации о скале, которая якобы притягивает к себе железные ножи и наконечники копий, но где эта скала, и есть ли она вообще — толком никто сказать не мог. А возвращаться к озеру «робин гудов» землянин не рискнул: слишком мал был шанс, что глубоко под водой удастся отделить от магнитного камня хоть какую-то частицу.

Перед тем, как идти дальше, нужно было остановиться, осмотреться, осмыслить увиденное, принять правильное решение: идти вперед «наобум» или вернуться назад, на континент, найти ту скалу, которая якобы может притягивать металлические предметы; сделать из её частички компас.

Ночь выдалась холодной. Крохотная полусфера мини-чума защищала от ветра, но совершенно не спасала от ледяного холода, струившегося от земли. Сашка мысленно попенял себе за то, что не догадался взять с собой еще один кусок шкуры Б’орна. Его можно было бы расстелить на пол, и тогда ночевка у уреза ледяного щита была бы гораздо комфортнее.

Но, как говорится, если бы у бабушки были яйца, она… пожарила бы из них глазунью.

Землянин подтянул под себя ноги, поплотнее закутал вокруг головы и шеи «пуховик» так он называл комбинезон, искусно сшитый дочерью работорговца и его возлюбленной для бывшего гладиатора специально для движения по острову.

Молодые женщины (у Сашки язык больше не поворачивался называть их самками) никак не хотели понимать, зачем инопланетнику такой странный костюм, да еще из двойного слоя материала. Но их удивлению не было предела, когда Александр попросил их все пространство между слоями материи набить самым тонким пухом, какой удалось добыть в городе.

На недоумевающий взгляд негоцианта Сашка коротко сказал, что так надо. Больше вопросов по поводу снаряжения и костюма ему никто не задавал. «А зря! — Подумал Заречнев, пытаясь сжаться в комок. — Глядишь, может, кто-то что-то дельное и подсказал».

Взошла Сау. Землянин еще немного поворочался в своем крохотном убежище, убеждая себя в том, что нужно все-таки выйти и осмотреться. Но выходить не хотелось. В минипалатке стало, наконец, немного теплее; Александр даже размотал пару верхних завязок на комбинезоне.

Прошел час или два. Сашка так и не заставил себя покинуть теплое убежище; и он стал засыпать… Несколько раз он просыпался от того, что немела рука или нога, неловко подогнутая в тесном чумчике; однажды ему пребольно уперся в бок большой острый камень, не замеченный в сумерках… На беду, камень уперся именно в то место, где на ребрах горел длинный извилистый шрам, оставшийся после их с Ар’раххом «визита» на башню Жезла Богов.

Ближе к полуночи он проснулся от сильного внутреннего толчка. «Надо вставать! — Вопил его внутренний голос. — Вставай, трутень! Ты сюда не отдыхать пришел! Двигаться надо!

Двигаться! Иначе подохнешь!»

Заречнев шевельнулся, попробовал выбраться из палатки. Занемевшие руки и ноги слушаться не хотели, они, как могли, сопротивлялись желанию землянина покинуть крохотное убежище.

Наконец, скупые движения сделали-таки свое дело. Кровь пошла к онемевшим членам, руки и ноги стали обретать чувствительность. Только кисти рук болтались подобно тряпкам, приделанным к предплечьям кое-как.

Но Сашка решил не сдаваться. Упираясь коленями и локтями в землю, он протиснулся во входную щель, глотнул свежего морозного воздуха.

Закружилась голова. Но через минуту-другую вращение окружающей темноты прекратилось, кисти рук и стопы ног защипало от прилившейся крови.

Заречнев, наконец, окончательно выбрался из палатки.

Небо над головой оказалось таким прозрачным и бездонным, что легко можно было увидеть не десятки и не сотни, как на Земле, а тысячи звезд.

«Открылась бездна, звезд полна. Звездам нет счета, бездне — дна!» — Вслух, с видимым удовольствием процитировал землянин неожиданно всплывшие из памяти стихи великого русского ученого. Он посмотрел на небо в той стороне, где, по его представлениям должен был находиться Север. Остров Голова Дракона, судя по карте, находился не строго на Север от Воротника Дракона — того места, где укрепилась цитадель Дэв’ви и где на вершине одной из башен (по странному стечению обстоятельств, именно на той, на которой происходили все основные события по возврату Фул’ланн Дэв’ви себе своего родового замка) находился Жезл Богов, пока что исправно выполнявший роль путеводителя. Голова Дракона была несколько левее от линии, соединявшей Северный полюс Дракона и Воротник Дракона. Некий аналог Шпицбергена на картах СССР.

Но вот от побережья острова, чтобы найти Храм Разума Богов, следовало идти точно на Север. Единственной реальной возможностью найти точное направление в снежной пустыне были звезды. Погода стояла ясная. Оставалось только определить, какая из многочисленных звезд над головой — местная Полярная.

Ждать пришлось довольно долго. Крохотная планетка не очень-то торопилась поворачиваться вокруг самой себя. По приблизительным подсчетам землянина, у нее на это уходил около трех суток. Плюс-минус несколько часов.

Впрочем, все эти подсчеты были грубыми, приблизительными. К необычному двух, или трехсуточному Дню землянин довольно скоро адаптировался и иногда даже не сразу вспоминал, что один здешний День — это два или три земных.

Какая из крохотных алмазных точек — Полярная звезда, сразу понять было сложно. Но, по крайней мере, выявилась целая группа звезд, вокруг которой вращались все остальные.

Сашка бодро собрал все свои пожитки, уложил, привязал их к нартам. Он двинулся вперед, стараясь, чтобы скопление звезд, обозначенное им как ориентир, все время было перед ним.

Снежно-ледянное поле оказалось твердым и не очень скользким. Снегоступы пока не надобились. Сани скользили намного легче, чем прежде; повеселевший землянин сразу прибавил в скорости.

К утру началась поземка, звезды почти сразу скрылись из виду. Отец Богов еще не обозначил своего местонахождения. Пришлось делать привал.

Сашка снова присел на нарты, кинжалом настрогал копченого мяса, отломил увесистый кусок хлеба. Метель усилилась. Температура для коренного сибиряка не казалась очень низкой; минусом семь или десять парня, катавшегося на лыжах при минус тридцати, не испугаешь. Но вот видимость… «Наверное, придется все же ставить палатку!»

Отрешенно подумал Заречнев, пряча в мешок недоеденную пищу.

Неожиданно метель стал стихать. Померкли звезды над головой, а на самом краю неба вытянул вверх свои первые красные щупальца Отец Богов. «Надо идти! — Сказал себе Сашка, с трудом вставая с саней. — Эта поземка может начаться в любой момент. И неизвестно, сколько она продлиться в следующий раз. Может, несколько минут, а может — несколько Дней. Надо идти, пока можно!»

К середине Дня силы понемногу стали оставлять его. Невыносимо слепил глаза свет, отраженный снегом и льдом от «какающего Василия Алексеевича». Заречнев практически закрыл глаза, оставил в веках крохотные щелочки. Но все равно глаза резало так, словно он «нахватался зайчиков» от электросварки где-нибудь на ремонте бронетехники.

Пришлось остановиться, сделать очередной привал.

Александр поел. Хотелось пить. Но вдруг выяснилось, что вода во фляжках замерзла, а от одной только мысли, что ее придется отогревать на своем теле, Заречнева пробрала дрожь.

Он наклонился, наскреб полную ладонь снега из-под ног, «закусил» им. Еще немного посидел на санях, потом снова двинулся в путь.

Перед закатом стало совсем тяжело. Комбинезон отяжелел от пота и влаги, ноги не хотели слушаться. Чуни, сшитые из все той же кожи кипяточника, цеплялись за снег все сильнее; каждый шаг давался со все большим и большим трудом. Сашка с каким-то внутренним облегчением принял решение, что пора ставить палатку. Он уставшими, замедленными движениями долго собирал остов чумчика, потом так же долго натягивал поверх деревянного скелета толстую шкуру жителя горячего озера.

Он с трудом забрался внутрь, кое-как подгреб под себя все тряпки, которые удалось собрать на нартах, включая мешки со снедью и артефактами. Устроился более-менее удобно, и почти мгновенно провалился в беспамятство сна, как в бездонную бочку.

Примерно около полуночи он проснулся. Отдохнувший, заметно посвежевший. Сашка бодро выбрался из палатки, поднял голову, отыскивая вчерашний ориентир — знакомое скопление звезд над продолжением невидимой оси, соединяющей Южный и Северный полюса планеты.

Знакомых звезд не было. Землянин более внимательно осмотрел все участки неба, хотя бы отдаленно напоминавшие тот, который он выбрал за ориентир вчера.

Звезд не было.

Сашке стало страшно. Впервые — по-настоящему за все время пребывания на этой не очень гостеприимной для него планете. «Это, что же получается? — Лихорадочно думал он, ощущая, как покрывается холодным потом его спина. — Что я всю ночь топал куда-то не туда? Интересно, и куда же я мог забрести за это время? И где тогда это чертов Храм Разума Богов? И вообще, что мне сейчас делать? Идти назад? Или все-таки искать этот Храм?»

«Стоп! — Сказал ему его внутренний голос. — Сейчас, в твоем положении главное — это не паниковать. Успокойся. Подумаешь — сбился с пути! Или почему-то подумал, что сбился.

Возьми новый азимут. Ну, посидишь еще парочку часов на нартах…»

Где-то через час звезды нашлись. Они, конечно, никуда не пропадали, по-прежнему были в центе мироздания. Но высокие перистые облака, поднявшиеся высоко над островом, полностью изменили рисунок созвездия…

Александр с видимым облегчением сложил вещи на сани, сноровисто впрягся в постромки… …Тонкую белую колонну, издали похожую на нить, соединяющую небеса и землю, землянин заметил издалека — еще до того, как Отец Богов полностью выбрался из своей ночной опочивальни. Подкрашенный розовым столбик тумана находился несколько правее того курса, которого придерживался землянин, но интуиция подсказывала: этот столб белого дыма может принадлежать Храму Разума Богов. Заречнев уверенно двинулся в его сторону.

Источник дыма оказался немного дальше, чем показалось в предутренние часы. Но Сашка темпа не сбавил и уже примерно через пару часов с некоторым недоумением глядел на то место, из которого «рос» странный «столб».

Место это оказалось довольно большой, правильной формы дырой в небольшой скале, почти на уровне земли.

Никаких следов Храмов или каких-то иных искусственных сооружений не наблюдалось.

Верховный Жрец не оставил никаких рекомендаций, как должен выглядеть Храм Разума Богов — не потому что не хотел, а потому что не знал сам.

И все же именно это место могло оказаться входом в какое-то подземное сооружение.

Землянин сразу определил, что из отверстия в скале выходил не дым; выходил теплый воздух. Влага, содержащаяся в потоке воздуха, идущего откуда-то снизу, на границе холодного и теплого фронтов превращалась в туман, а он, в свою очередь, за отсутствием ветра, поднимался вертикально вверх. Этот-то туман и увидел издали бывший гладиатор.

Сашка немного подумал, постоял перед темным зевом, рождающим пар. Наконец, он смог преодолеть свой откуда-то взявшийся страх, мешавший ему перешагнуть границу холодного и теплого воздуха.

«Глотка» неведомого подземного чудовища оказалась подземным коридором овальной формы, уходящим вниз, в самую глубь скалы. Правильная форма и почти идеальная прямизна прохода неоспоримо свидетельствовали об его искусственном происхождении.

Осторожно ступая по уходящему вниз коридору Александр вскоре дошел то той невидимой черты, за которой начинался мрак. Еще в Храме Воли Богов они с Верховным Жрецом обсуждали эту ситуацию, как возможную, и заранее приготовились к ней. Сашка нашарил на санях плотно перевязанную ремешками вязанку факелов, подергал за палку, доставая один из них, Чадящее прыгающее пламя выхватило из тьмы пол, стены и потолок коридора. Землянин поднес пламя поближе к стене, чтобы рассмотреть, каким образом в незапамятные времена неведомые строители проделали в скале это проход. Следов резцов или каких-то других инструментов заметно не было. Но оплывы и гладкие закругления стен коридора могли быть сделаны чем-то нагретым до очень высокой температуры. Например, лазером.

Или чем-то еще, о чем мозг землянина мог даже не и догадываться. Во всяком случае, неизвестные древние строители обладали гораздо большим техническим могуществом, нежели теперешние — земные.

Примерно через километр проход зачем-то делал несколько крутых поворотов — практически под прямыми углами. Потом он резко расширялся и превращался большое и опять-таки круглое помещение, внутри которого было довольно светло. Свет шел откудато сверху и сбоку, он был не резким; казалось, это светит сама скала, в которой проделана и этот коридор, и эта комната.

Заречнев осторожно вошел внутрь круглого помещения, поднял догорающий факел повыше, осмотрелся.

Комната занимала площадь примерно равную той, которую занимает небольшой спортивный зал в городской школе, то есть около двухсот квадратных метров. С одним, разумеется, исключением: здесь не было стен, сходящихся под прямым углом. Посредине овала Сашка увидел нечто, могущее быть творением рук — человеческих или каких-то иных. Он так же осторожно подошел поближе, присмотрелся.

В камне, выраставшем из пола до уровня пояса, под толстым слоем пыли угадывалась некая ровная поверхность, плита — явно слишком ровная для того, чтобы быть естественным выростом скалы. Александр рукавом пуховика разгреб толстый слой пыли.

Обнаружилась скупо отцветившая металлом столешница с неглубокими угловатыми вырезами, напоминавшими письмена. Сашка очистил плиту от пыли полностью. Вырезы действительно, оказались какими-то надписями, ничуть не похожими на те, которые используют для своих нужд аборигены этой планеты.

«Интересно, что это за хрень? — Подумал Заречнев, кладя мешок с артефактами на металлический «стол». — И вообще, где все-таки этот Разум Богов? Где его искать? Как он выглядит? И что нужно сделать с этими двумя «яйцами богов», чтобы кого-то там оживить, и этот «кто-то», оживший, тут же упер меня домой, на Землю? Верховный Жрец, паскуда, мне ничего на это счет не сказал. По его представлениям, я должен бросить эти красную и прозрачную штуки здесь. А все остальное получится само собой.

М-да… Чё-то здесь все не так, как должно было быть по рассказам Жреца. Не-е… Видать, опять придется разбираться самому, на месте».

Землянин снял с нарт еще один факел, запалил его от уже почти потухшего, двинулся вперед, навстречу теплому потоку воздуха, ощутимо колышущему пламя на конце короткого древка.

В дальнем конце зала обнаружился еще один проход. Сашка вернулся за нартами, кинул на них мешок с артефактами, потянул их вслед за собой.

Следующая комната была не больше предыдущей. Но в ней были два существенных отличия. Край зала обрывался вертикально вниз, и он едва заметно светился красноватым светом; посредине комнаты стояло довольно высокое ажурное сооружение, чем-то напоминавшее огромную статую скульптора-сюрреалиста. Александр осторожно подошел к краю провала, заглянул вниз.

В лицо пыхнуло горячим теплом, почти что жаром.

Примерно половину овальной трубы, уходящей вертикально вниз, занимал каменный параллелепипед правильной формы. Где-то далеко, очень далеко внизу каменный столб упирался во что-то оранжево-красное. До верхней оконечности параллелепипеда доходили лишь слабые отсветы жаркого пламени, плавящего камень внизу. По всей видимости, это пламя и было источником теплого воздуха, заполнявшего все проходы подземного сооружения.

От вершины каменного столба к ажурному сооружению вела каменная «труба», больше чем наполовину скрытая в полу.

Теперь окончательно стало ясно, что это и есть Храм Разума Богов, а вот это самое непонятное сооружение каким-то образом, когда-то было наделено функциями, позволявшими квалифицировать его именно как Разум. Причем не просто разум, а — Разум Богов.

Заречнев медленно обошел вокруг сооружения, пытаясь понять, что же это такое. «Какойнибудь передатчик, связывающий некий Вселенский разум со здешним миром? — Думал он. — Возможно. Для передатчика место выбрано очень удачно. Приполярный участок планеты всегда направлен в одну сторону; это дает возможность постоянной бесперебойной связи при любом положении планеты в пространстве. Если это передатчик, то по нему можно связаться с кем-нибудь… При условии, конечно, что на том конце «линии» кто-то есть.

А если нет? И если это не передатчик? Где антенны? Где мощные источники энергии?

Тогда что? Что еще может быть разумом богов?

Теоретически разумом богов мог бы стать какой-нибудь очень мощный суперкомпьютер, наделенный функцией искусственного интеллекта.

Да, мог! Тогда эти штуки, за которыми мы с Ар'раххом так долго и упорно охотились, вполне могут быть приблудами от этого самого супер-пупер компа. Вон и чашки наверху по размеру вполне походящие.

Положить, что ли, эти «глазки богов» наверх, да посмотреть, что из этого получится? А вдруг я ошибаюсь, и никакой это не суперкомпьютер, а просто сооружение для очистки подогретого воздуха? Хотя зачем его кому-то очищать?

Итак, что мы имеем? Мы имеем две версии. Первая — эта хрень — передатчик для приема и трансляции неких сигналов, позволяющих управлять всем здешним сообществом; и второй: эта же хрень, но это уже суперэлектронный мозг с теми же функциями.

В любом случае, кто-то очень плохой, очень давно зачем-то поломал эту штуку, и она теперь не работает. Её надо сделать. Это, как мне говорил Жрец (если не врал, конечно!) должно помочь мне вернуться домой.

Теперь. Как эту штуковину можно отремонтировать?

Но кто сказал, что ее нужно именно ремонтировать? Вон, Верховный Жрец — тот на сто процентов уверен, что где-то здесь обитает загадочный Разум Богов; он был живой, и его можно воскресить, если вернуть на нужные места Сердце Богов и Око Богов.

Так… Для начала нужно попробовать вернуть на свои места «камешки», кои я притащил сюда в своем мешке. Интересно, какое из них, где находилось? Надо посмотреть…»

Александр приставил к ажурному сооружению нарты, как по стремянке, забрался наверх, заглянул внутрь «чашек», венчающих это произведение неизвестного «скульптора».

«Чаши» внутри неожиданно оказались довольно глубокими полусферами идеально круглой формы, почти до краев заполненными тончайшей и легчайшей пылью. Сашка громко чихнул, спрыгивая вниз — пыль попала ему в нос, когда он заглядывал внутрь «чаш», несомненно, служивших держателями для красного и прозрачного кристаллов.

Теперь Око Богов и Сердце Богов нужно было вернуть на их законное место. Александр кое-что смыслил в компьютерах; он понимал, что пыль и грязь не очень будут способствовать работе любого технически сложного устройства, в том числе и такого, как компьютер или радиопередатчик. Человек по очереди взял несколько фляжек, потряс их.

В одной негромко булькнуло. Сашка перетянул ее горловину прочным кожаным ремешком, опустил фляжку в отверстие, откуда шел теплый поток.

Минут через пятнадцать он вытащил воду обратно, тщательно промыл оба держателя.

Стал прилаживать на место камни. Артефакты никак не «хотели» становиться на место, Александру пришлось немало попотеть, прежде чем сначала один, а потом второй камень провалились внутрь полусфер и замерли в них как влитые. Заречнев для верности несколько раз пошевелил Око Богов и Сердце Богов. Камни даже не шевельнулись.

Землянин спрыгнул вниз с нарт, отошел от ажурного сооружения. Сюрреалистическая картина дополнилась еще парой не менее странных деталей — красным и белым полушариями на макушках двух «стеблей» из неизвестного материала.

«Ну, что? — Вслух сказал землянин, обращаясь к сооружению. — Если ты — разум богов, то теперь ты по-любому должен заработать. Заработать и сказать мне, как я сюда попал и как мне отсюда выбраться?»

Ничего не произошло.

Александр подошел к металлическим лианам, обвивавшим «скульптуру», приложил руки к ней, потом прислонился щекой. Постоял так довольно долго, пытаясь уловить хотя бы какие-то перемены.

Тщетно. Разум Богов был мертв.

Или спал так крепко, что обычными средствами его не «разбудить».

Сашка вернул нарты на пол, обреченно сложил на них все свои пожитки. Тоскливым взглядом простился с красным и прозрачным камней, ради которых он прошагал чуть ли не половину этой планеты, лишил жизни не одну дюжину драков… Все, выходит, было зря.

Или не зря?

«Может, я что-то недоучел, что-то пропустил, чего-то не заметил?» — Думал Александр, продолжая меланхолично укладывать свои вещи на сани. — Наверное, не может вот так легко любой прохожий взять и включить наверняка очень сложный механизм, каким должен быть компьютер или передатчик. Должна быть какая-то система, защищающая машину от несанкционированного включения или выключения. Должна. Но здесь я ее нигде не заметил.

Может, она в том зале, который я прошел? По логике, если что-то такое есть, оно должно быть реально удалено от самой машины. Хотя бы на несколько метров».

Он запалил факел, потащил за собой нарты в соседнее помещение.

Вытравленные глубоко в металле или керамике надписи вполне могли быть инструкцией, как использовать этот «стол», но вряд ли нашелся бы сейчас на этой планете хотя бы один разумный субъект, способный прочесть или расшифровать эти надписи.

«Ладно, будем действовать методом научного тыка!» — Пробормотал землянин, светя себе факелом и продолжая осматривать прямоугольный «алтарь» со всех сторон. Неожиданно, почти под самой «крышкой» «стола» обнаружилось узкое вертикальное отверстие. Что-то типа скважины для большого ключа. Ключа, которого у Сашки не было.

Он наклонился, довольно долго всматривался в темный провал непонятного отверстия.

Потом что-то словно щелкнуло в его мозгу, мелькнула какая-то догадка. Даже не догадка — так, предположение на грани мистики и интуиции. Заречнев подошел к нартам, пошарил в одном из мешков, холодея от мысли, что он мог потерять этот предмет. Наконец нашел, что искал.

Он вернулся к «столу», еще раз прикинул размеры и лишь потом стал понемногу заталкивать внутрь предмет, который он взял на своих санях. Предмет шел туго, но — шел.

Через несколько секунд он полностью вошел внутрь «алтаря». Снаружи осталась только массивная золотистая рукоятка, обвитая змеей.

«Ну, что, ёлочка, зажгись!» — Скомандовал черному прямоугольнику землянин.

Спустя какое-то время стали происходить перемены.

Ничего не гудело, не шумело, не вращалось. Но перемены происходили — Сашка это чувствовал кожей, всем своим естеством.

Кто бы мог подумать, что ключом к Разуму Богов окажется меч, подаренный Александру бывшим работорговцем; тот самый меч, который спас ему жизнь, когда он был проглочен Э’го в финальном поединке Игр Богов?! Воистину, неисповедимы пути Господни!

Землянин вернулся к Разуму Богов, все еще не веря в случившееся, прислонился щекой одной из лиан, обвивающих колонны. Она стала заметно теплее. Он отстранился, потрогал ее рукой. Рука почувствовала нарастающее тепло.

Но вместе с теплом стало нарастать чувство опасности.

«Пора уходить!» — Все настойчивее «теребил» его внутренний голос; и Сашка сдался. Он вернулся в первое помещение, проворно сложил упавшие предметы на нарты, напористо потянул их к выходу.

День клонился к закату.

Безветрие прошло, дул довольно сильный и ровный ветер, как раз в ту сторону, откуда пришел бывший гладиатор. Сашка отошел от скалы, его довольно сильно в спину толкнул очередной порыв стихии.

«Лучший способ победить врага — это сделать его своим другом!» — Почему-то озвучил посетившую его мысль Заречнев. Он раскрутил тюк мини-чумчика, достал остов, прикрепил его сверху в передней части саней. Упругий воздушный поток тотчас же наполнил силой переносное убежище землянина, настойчиво потянул нарты вперед.

Александр распер в стороны палатку палками «скелета», привязал к краям шкуры веревочки — чтобы можно было управлять воздушным потоком, наполняющим его «чумчик»…

До края ледяной пустыни его нарты домчались не больше чем за пару часов.

А снег, тонким белым покрывалом укрывший все побережье за время его отсутствия, только способствовал скорейшему возвращению к месту швартовки его баркаса.

Однако Отец Богов уже давно покинул небосвод к тому времени, когда Сашка добрался до своего суденышка.

В темень, в ночь выходить в море Александр не рискнул.

Он решил заночевать на берегу, укрыл, как мог, свою палатку в расщелину недалеко от воды.

Но поспать толком ему не удалось.

Всю ночь где-то неподалеку громко ревел неведомый зверюга. Голос у него был противный, громкий, голодный; ничего хорошего от встречи с его обладателем он не сулил. Единственное оружие бывшего гладиатора — меч — остался в Храме Разума Богов, защититься, в случае чего, было практически нечем.

Пришлось разводить огонь. Сначала Сашка жег факелы, потом очередь дошла до саней.

Горели они хорошо, так сделаны были из сухой древесины. Но потом закончились и они.

В конце концов землянину пришла в голову, как ему показалась, спасительная идея. Он связал вместе несколько прочных канатов, зацепился концом одного из них за тот самый камень, к которому был пришвартован баркас, позволил ветру отнести лодку довольно далеко от берега. Рев стал потише, перешел в недовольное ворчание. Заречнев почувствовал себя в относительной безопасности, ненадолго задремал на дне баркаса, укрывшись толстой шкурой Б’орна.

Эх, если бы он знал, что за животное ревет на берегу, или хотя бы на минутку задался вопросом: а как этот зверь попал на остров, его сон был бы не столь безмятежен.

Но Сашку после всех перипетий сегодняшнего Дня, наконец, «отпустило», он расслабился, успокоился…

Но Боги хранили его.

 

Глава 13. Вопросы и ответы

По мнению Ар’рахха, у Верховного Жреца Храма Воли Богов начиналась паранойя, или как говорили у них в хижинах Хвоста Дракона, когда случалось что-то подобное — он поменял голову.

С самого раннего утра, без каких-то видимых причин Первосвященник вдруг начинал носиться по замку Дэв’ви так, словно неизвестные темно-зеленые сорванцы ночью втихаря подпалили ему соломой хвост. И вот теперь Понтифик просто не знал, куда себя деть от жгучей боли.

К’нарр тоже озаботился странным поведением Верховного Жреца, он даже отвлекся на какое-то время от своих многочисленных больных, сердобольно предложил ему выпить что-нибудь обезболивающее. Понтифик на секунду замедлил свой бег, непонимающе уставился на бывшего работорговца, с трудом соображая, чего же хочет от него этот недавно полинявший драк. Потом все же сообразил, но так ничего не ответил, махнул рукой и рысцой припустил дальше.

Иногда он на какое-то время нырял вниз, в подвал, где был установлен жертвенник Отца Богов, или какого-то другого Бога. Но так как алтарем никто давно не пользовался, частые кратковременные визиты Понтифика к массивному прямоугольному «столу» из металла и камня все отнесли на счет все той же бурно прогрессирующей болезни мозга.

После полудня, Ар’рахх и хозяйка замка, как и договаривались еще с вечера, поднялись в воздух на дельтапланах, чтобы осмотреть окрестности и сделать парочку кругов над морем, проверяя, не возвращается ли обратно на своей лодке инопланетник.

Со слов Первосвященника можно было понять, что он ожидает возвращения Александра не ранее чем через три Дня, но у зеленого верзилы на этот счет имелись свои собственные соображения. Втайне от всех своих друзей и знакомых он ежедневно патрулировал с воздуха побережье Шеи Дракона, начиная со следующего Дня, когда скрылся за горизонтом прямоугольник паруса баркаса землянина.

Резоны у него на это счет были веские. Саш’ша мог попасть в какую-нибудь неприятность, запросто мог вернуться обратно с какого-нибудь отрезка пути. Молодой следопыт тайно надеялся именно на такой исход одиночного похода друга на остров Голова Дракона. Он понимал: если инопланетнику удастся все, что он задумал, он неминуемо покинет эту планету, отправится домой, туда, где по предположению Верховного Жреца, должны водиться п’во и к’решки.

Ар'рахх не хотел оставаться без товарища, без друга, без своего странного теплого осьминога, который за время, пока они были вместе, стал ему как брат. Даже ближе, чем брат.

Более легкая атаманша на планере землянина поднялась локтей на пятьсот выше своего возлюбленного. Она летела очень неровно — делала виражи, то опускалась вниз, то снова набирала высоту. Со стороны видно было, что просто наслаждается полетом, тем безграничным ощущением простора и свободы, которые подарил ей летательный аппарат инопланетника.

Наверное, именно поэтому Ар’рахх, а не она, первым заметил серенькую блошку баркаса — того самого, на котором четыре Дня назад ушел в море бывший гладиатор.

Зеленый верзила крикнул что-то атаманше, отвалил в сторону, стал набирать высоту…

Хозяйка замка, словно привязанная невидимыми нитями, повторила его движения.

С двух тысяч локтей хорошо было видно крохотное суденышко, настойчиво резавшее волны своим форштевнем, маленькую букашку чел’века, застывшую у кормового рычага.

Молодой охотник спикировал на лодку, сделал над ней большой круг. Его светлокожий друг что-то прокричал ему, но что — разобрать было невозможно — мешали ветер расстояние.

Встречать бывшего гладиатора собралась целая делегация, включая Верховного Жреца его полубезумным взглядом.

Зашуршала крупная галька, раздвигаемая носом суденышка, зеленый верзила бросился лодке, стал помогать Александру вытаскивать баркас на берег дальше, засуетился около его вещей… Неожиданно из горловины мешка на разноцветный бисер прибрежных камушков вывалился предмет. Он с глухим стуком врезался в гальку, задел ногу Ар’рахха.

Зеленый верзила наклонился, поднял предмет.

— Это что? — Спросил он у землянина, продолжавшему возиться на лодке со снастями.

Сашка поднял голову, повернулся к другу, близоруко сощурился, всматриваясь в предмет, который протягивал ему молодой охотник.

Рассмотрел. И… оторопел.

В руках Ар’рахха был самый настоящий… бластер — большой темный пистолетоподобный предмет с коричневой рифленой ручкой и увесистым стволомраструбом.

— Ты где это взял? — Наконец, задал свой вопрос землянин.

— Как где? — Настала очередь удивляться уже южанину. — Вот, выпало из твоего мешка.

Заречнев неожиданно вспомнил, как торопливо сгребал в Храме Разума Богов упавшие на пол факелы. Наверное, тогда же, в полутьме он «до кучи» сгреб в мешок и этот лучемет.

Интересно, а драки догадываются, что это за штука?

— Это я нашел в Храме Разума Богов. Надо разобраться, что это такое и как оно действует.

— Ты был в Храме? — Полезли глаза на лоб у зеленого верзилы. — Жрец говорил, что на дорогу туда и обратно надо не меньше шести Дней. А ты обернулся за четыре. Жрец обманул?

— Нет, все правильно. Туда я шел три Дня, а вот обратно добрался всего за половину.

— Это как?

— Долго рассказывать. Потом, хорошо?

Но тут, судя по всему, кончилось терпение у Первосвященника. Он довольно грубо растолкал атаманшу, К’нарра с дочерью и возлюбленной, Стражей, приблизился Александру и… бухнулся перед ним на колени прямо на цветастую прибрежную гальку.

— Что, не работает? — Тревожным голосом поинтересовался у Первосвященника Заречнев, поднимая того с коленей. — Признаюсь, у меня есть сомнения, что удалось оживить разум вашего бога. Так — как?

— Все в порядке. Он — жив! Я уже даже разговаривал с ним… Но… — Тут он заметно замялся. — Но пока Он хочет говорить с только тобой.

— Как это так — говорить? Мне, что, нужно возвращаться обратно в Храм Разума Богов?

— Нет, не нужно. Здесь, в замке, есть алтарь. Этот жертвенник напрямую связан с Разумом Богов. Пошли!

— Что, прямо сейчас?

— Да, медлить нельзя…

— Ну, хорошо… Надо, так надо. Показывай дорогу!

Алтарь представлял собой уменьшенную копию «стола», виденного Александром в Храме Головы Дракона. Первосвященник боязливо подвел человека к жертвеннику, попятился двери, плотно прикрыл ее за собой. Землянин и металлический стол остались наедине.

— Что ты хочешь узнать от меня? — Первым вопрос задал Заречнев, обращаясь к алтарю.

Падали секунды, но ничего не происходило. — Ты зачем-то искал меня. Вот я и пришел.

Что тебе нужно от меня?

Жертвенник не отвечал.

— Слушай, может, тебе пароль какой-нибудь нужен? Типа «елочка-зажгись»

— Типа — да! — Раздался в комнате спокойный мужской голос. Звук шел не из какого-то одного места, он раздавался повсюду. Голос был сильным и… мудрым.

— Так о чем ты хотел спросить у меня?

— Кто ты такой? Ты совершенно не похож на жителя это планеты. Разве что произошло какое-то отклонение в развитии, и ты — результат генетической мутации, некий тип редкого уродства.

— Сам ты некий тип уродства! Сказал бы лучше спасибо за то, что я полгода мотался по это планете, собирал твои запчасти. Потом, как дурак, три дня топал неизвестно куда.

Кстати, как тебя зовут? Как к тебе обращаться?

— У меня много имен. Мое единственное настоящее имя, данное мне Создателями, слишком длинное для запоминания… Ты можешь называть меня Эл.

— Эл? И все? Так просто?

— Нет, не просто. Но ты можешь называть этим коротким именем. Кстати, если тебе удобно, мы можем перейти на твой родной язык.

— Вот как? А откуда ты знаешь русский?

— Я его не знаю. Но лингвистическая основа вкупе с твоими мыслями дают мне необходимую информацию — А! Так ты еще и мысли читаешь?

— Ну, разумеется! А как же иначе эффективно управлять несколькими миллионами мыслящих субъектов, не зная, о чем они думают? А разве на вашей планете не так?

— Не знаю… Я там давно не был.

— Как ты попал сюда? Тебя кто-то направил для восстановления моей структуры?

— Не знаю, кто меня куда направил, и зачем. Я не помню, как оказался на этой планете.

Здесь меня продали в рабство, и я участвовал в каких-то соревнованиях, как я понимаю, устроенных в твою честь. Мы с моим другом смогли выжить. Верховный Жрец убедил нас достать Око Богов и Сердце Богов..

— Что-то? Не понял? Чье сердце? Мое, что ли?

— Ну, да. Твое. Это те круглые штуки, которые у тебя наверху приделаны… Ну вот, мы добыли эти камни, я отправился с ними в то место, где находишься ты.

— Как ты дошел до Центрального Поста? Там ведь очень холодно. Ты должен был погибнуть.

— Ну… Вообще-то я — не пресмыкающееся. У меня другая структура тела. Особи, подобные мне, могут поддерживать постоянную температуру тела вне зависимости от температуры окружающей среды.

— Вот как! Очень интересно! А с какой ты планеты?

— Наша планета называется — Земля.

— Мне незнакомо это название. Где она находится?

— Не знаю. Я ничего не могу сказать — далеко это отсюда или близко.

— Опиши это место.

— Центральная звезда — желтый карлик. Вокруг вращается несколько планет. Наша планета — третья от звезды.

— Очень интересно. А как выглядит рельеф твоей планеты?

— Где-то семьдесят процентов поверхности занимает океан. Шесть континентов…

— Шесть? Их же должно быть четыре! Видимо, один или два из них разделились.

— А ты откуда знаешь? А если знаешь, то зачем эти все вопросы?

— Расскажи, какие животные обитают на твоей планете.

Александр рассказал. Потом были еще вопросы, — много вопросов…

— А тебе никогда не казалось странным, что ты смог свободно дышать на этой планете, как на родной? Питаться животными, растениями?

— Нет. Я думал, что так — везде.

— Наверное, ты все же ошибаешься. А хочешь знать, в чем причина твоей столь быстрой адаптации к местным условиям?

— Расскажи!

— Молекулярная и генетическая структура твоего тела во многом схожа со структурой местных обитателей. Как такое возможно в разных частях Вселенной — можешь спросить ты. Я отвечу тебе — если у этих существ есть какая-то общая история. Хочешь знать, какая?

— Конечно!

— Это произошло примерно шестьдесят или шестьдесят пять миллионов оборотов планеты назад. Как называется у вас такой оборот? Год? Да?

— Да, год. Но можно сказать — шестьдесят пять миллионов лет назад.

— Ну да. Так вот, в это время Аомма — так тогда называлась эта планета — была обитаема и она была населена разумными существами. Цивилизация этих разумных существ достигла очень высокого развития. Она построила мощные вычислительные машины, межзвездные корабли и много еще чего такого, о чем вы даже не догадываетесь. Она овладела энергией времени и энергией силы звезд. Вы называете ее гравитацией.

Но однажды в планетную систему вторгся чужак. Огромная ледяная глыба размером с половину континента мчалась наперерез Аомме. Их орбиты не должны были пересечься.

Но вмешался злой случай. На звезде произошла мощная вспышка, гигантский протуберанец изменил траекторию межзвездного «гостя». Изменил так, что Аомма неминуемо должна была подвергнуться бомбардировке из космоса.

Цивилизация должна была погибнуть.

И она погибла. Не смотря на то, что взрывами глыбу удалось разделить на несколько частей, один из гигантских кусков протаранил-таки планету.

Перед тем, как исчезнуть как вид, Высший Совет решил сохранить хотя бы небольшую часть разумных существ. Он снарядил космические корабли и отправил их колонизировать недавно открытую планету. Вот эту. На ней было достаточно тепла круглый год. Она единственная из тех, что были известны в близлежащей части Галактики, была приспособлена для выживания разумных существ. Ты называешь их драками.

Драки, точнее — предки теперешних обитателей — привезли с собой семена растений — деревьев, травы, злаков, а также яйца животных.

Первое время было очень тяжело. Очень много переселенцев погибло от новой пищи, неизвестных животных, неизвестных болезней.

Тогда руководитель экспедиции приказал снять искусственный интеллект с одного из космических кораблей и установить в таком месте, где до него никто не смог бы добраться — ни животное, ни тем более — драк.

Так я попал на здешний Северный Полюс.

Холод и лед надежно защищали меня от любых посягательств. Мне удалось нормализовать жизнь моих подопечных, они стали увеличивать свою популяцию. Я уничтожил наиболее опасных хищных животных, изменил в лучшую сторону флору этой планеты.

Постепенно цивилизация стала возвращаться. Я даже позволил себе мечтать о том дне, когда снова окажусь на каком-нибудь космическом корабле, уносящим меня в другую Галактику.

Однако за то время, пока драки выживали на этой планете, появились новые цивилизации.

Более жестокие, исповедующие отнюдь не принципы гуманизма и невмешательства.

Одной из таких цивилизаций, очевидно, понравился этот уголок тепла и уюта недалеко от основных галактических магистралей. Но есть правила, которые никто нарушать не имеет право, даже самые могущественные из обитателей Вселенной. Одно из правил такое — если планета занята разумными существами, ее не вправе колонизировать другой вид разумных существ.

Мне удалось изменить траекторию плазменного сгустка, который должен был уничтожить все высокоразвитые формы жизни на этой планете. Но сгусток рикошетом попал в один из спутников, от него в пространство вылетело большое количество камней, пыли. Пыль попала в атмосферу Дракона. Климат ненадолго изменился. До Полюса возможно стало дойти кому угодно.

Меня нашли. Система, к счастью, была построена очень крепко. Но хранилище информации и устройство обработки данных были похищены. Последнее сообщение, которое я смог передать через такие вот коммуникаторы — искать героя, который сможет вернуть обратно похищенные части.

Сколько времени прошло с тех пор — я не знаю. Но судя по значительным изменениям, произошедшим за это время на поверхности планеты — много. Очень много. Думаю, не одна тысяча оборотов твоей планеты.

Но, как я понимаю, у тебя тоже есть вопросы — ко мне?

— Да, Эл! У меня есть к тебе вопросы. А точнее — только один вопрос: как мне попасть домой, на Землю?

— Если положение твоей звездной системы в пространстве не изменилось, то отсюда до Аоммы по космическим меркам не очень далеко. Нужен только быстроходный космический корабль. Один-полтора оборота Аоммы вокруг звезды — и ты дома.

— А где мне взять это быстроходный корабль? У меня его нет.

— У меня его тоже нет. Если бы он у меня был, неужели бы я сидел на этой планете? Во Вселенной так много интересных мест.

— Что же мне делать?

— Я не знаю. Повторяю: у меня нет для тебя корабля. Но ты же как-то попал сюда, правда?

Попробуй поискать там, где ты первый раз оказался на Драконе. Глядишь, что-нибудь найдешь…

— Если мне понадобиться твоя помощь, как мне связаться с тобой?

— За время вынужденного безделья у меня накопилось очень много работы. Но для тебя постараюсь найти время. Приходи к любому их коммуникаторов в любом из Храмов. Я к твоим услугам. Если смогу чем-то помочь, помогу. Ну, а нет… Не обессудь. Еще раз спасибо за все, что ты для меня сделал…

— Последний вопрос: если не секрет, каким образом ты производишь те изменения во флоте и фауне, о которых упоминал?

— Я могу влиять на эмбрионы, зародыши живых существ на стадии их развития.

Остальное, я думаю, ты сам понимаешь. Особи, которые являются носителями качеств, не совместимых с теми, какие должны быть у нормальных драков, или животных, не оставляют потомства.

— Драки знали об этом?

— Ну, разумеется! Это едва ли не единственная возможность добиться от них послушания.

Эл замолчал. Наверное, занялся более важными проблемами.

«Вот так, как всегда. — Огорченно думал Сашка, пытаясь на ощупь найти защелку, которой открывалась дверь из подвала. — Каждый — сам за себя. Хоть ты человек, хоть — драк, хоть — электронная машина. И стоило так «ломаться», чтобы услышать то, что я и так хорошо знаю? Одна только повторная экспада к Храму Ока Богов чего стоила!

Он обессилено присел на каменную ступеньку у алтаря, спиной навалился на его прохладную стенку. Задумался.

Идея покинуть планету провалилась. Мифический Бог, оказавшийся немифическим искусственным интеллектом по имени Эл, поведал массу интересного — в любой другой ситуации. Но, как оказалось, даже боги не всесильны. Особенно вот такие — электронные.

«Понятно, что космического корабля у него нет; но хоть бы советом помог, сволочь!

Думал Сашка, вытирая глаза тыльной стороной ладони и при этом громко шмыгая носом.

— А что это за ответ такой: иди туда, не знаю, куда и найди то, сам не знаю что! Да откуда я знаю, как я попал на эту планету? Первое, что я помню — это какой-то мужик замахивался на меня ножом. Потом сильно рвало… Больше ничего не помню.

Хотя до этого, меня, кажется, кто-то пер на своих плечах. Кто-то здоровущий — крепкий и высокий, как Ар’рахх.

Погоди-ка — погоди-ка! А не он ли нашел меня черт знает где? Или кто-то из его соплеменников? Да, но тогда Ар’рахх должен знать место, где я впервые оказался на этой гребанной планете! Что там плел этот Эл про то, что нужно поискать место, куда я попал на планету первый раз? Нужно поискать? Поищем! Тем более что других предложений в моей ситуации просто нет».

Он вытер остатки слез, оперся об алтарь, вставая во весь рост. Дорога предстояла неблизкая, подготовка к ней займет много времени. Мешкать не хотелось. …Атаманша с трудом сдерживала слезы. Инопланетник забирал у неё ее любимую игрушку — дельт’план. Она понимала, что летательный аппарат ему более важен, чем ей, но слез все равно сдержать не могла. Она забралась на самый верх башни, присела рядом Жезлом Богов, уткнулась лицом в круглые металлические пики, удерживавшие изумрудный камень. Здесь ее, не желающую показывать кому-либо свою слабость, и нашел зеленый верзила. Молодой охотник присел рядом, как-то очень по-доброму обнял ее, прижал к себе.

И она ему все рассказала.

Рассказала о том, что всю жизнь мечтала летать по небу, подобно птице или птеродактилю; как сбылась ее мечта, и как она умерла, когда она услышала о том, что завтра утром бывшие гладиаторы отправляются далеко на Юг и, разумеется, забирают с собой оба своих планера.

— А ты знаешь! — Сказал Ар’рахх, развернув любимую лицом к себе. — Твоему горю можно помочь. Пойдем к Саш’ше!

Александр, озабоченно ковырявший ножом в черном предмете, выпавшем из его мешка, не сразу ответил на вопрос друга о том, что они могут сделать для бывшей предводительницы разбойников — возлюбленной зеленого верзилы. Потом он отложил темную штуку в сторону, о чем-то надолго задумался.

— Да, пожалуй, ты прав, Ар’рахх! — Сказал он. — Надо шире внедрять в массы авиационную культуру!

Что такое: «внедрять в массы авиационную культуру», визитеры не поняли. Но суть уловили верно: скоро у атаманши будет свой собственный дельтаплан. И не только у нее.

Для начала Александр решил приобщать к полетам на кожанокрылом планере хотя бы половину дюжины драков. Он, не слушая никаких отговорок, собрал возле себя атаманшу, К’нарра, его дочь Ир’рну, помощницу-лекарку. Подумав, Сашка за рукав привел Верховного Жреца (у того от такой наглости и бесцеремонности полезли на лоб глаза, но перечить воскресителю истинного Бога он, конечно, не посмел) и темно-зеленого парнишку из числа наиболее шустрых, обычно снующих между взрослыми драками.

Занятия по теории воздухоплавания были короткими. Землянин мало что знал сам из этой области; его информации хватало только на то, чтобы подниматься в воздух и управлять нехитрым летательным аппаратом.

«Ничего, остальное подскажет опыт!» — Мысленно утешал он себя, понимая, сколь скудны сведения, сообщенные им его «ученикам».

Вторым этапом обучения стал его рассказ о конструкции дельтаплана. Здесь интерес всех «слушателей», включая Первосвященника, был неподдельным. Все без исключения охотно воспользовались клочками шкур и угольками, чтобы зарисовать устройство дельтаплана.

Третьим этапом стало изготовление летательных аппаратов. Тут на помощь Сашке уже пришел молодой следопыт. Он помогал кроить шкуры Б’ка, коих в замке нашлось великое множество, показывал, как их правильно натягивать и закреплять на деревянных остовах планеров.

Закат Отца Богов застал всех будущих дельтапланеристов в приподнятом настроении.

Они собрались вместе, сопровождаемые завистливыми взглядами других драков, возбужденно обсуждали между собой информацию, усвоенную ими во время коротких уроков инопланетника.

«Пробу крыла» для всех землянин назначил на утро.

Перед самым «отбоем», практически переход входом свою комнату Александр неожиданно вернулся в главный зал крепости, нашел атаманшу и незаметно для других попросил поставить охрану у собранных днем летательных аппаратов. Предводительница разбойников как обычно, вслух ничего не сказала. Хотя ни она, ни Ар’рахх не смогли скрыть своего удивления, просьбу она выполнила.

Утро показало, что неожиданное озарение землянина спасло жизни, по крайней мере, двум новоявленным авиаторам. Ночью кто-то проник на площадку, где хранились планеры и даже успел у двух из них слегка подрезать кожаные ремешки, коими летательные перепонки крепились к деревянному остову.

«Диверсанта» спугнули охранники, но атаманша после этого случая дала себе зарок утроить бдительность.

Неподалеку от крепости нашлась высокая гора-холм с длинным ровным склоном. На нем и решил Александр дать первые уроки воздушного движения четверым его новым ученикам. Как водиться, спросил о добровольце — первом, кто попробует оторваться от планеты на искусственных крыльях.

Совершенно неожиданно первым вызывался быть… Верховный Жрец. Сашка мысленно округлил глаза, дивясь такому поведению фактического правителя этой планеты, но потом, поразмыслив, пришел к выводу, что быть лидером — это такая же черта характера, как доброта, трусость или нежность. И лидер во всем остается лидером — хоть в делах государственных, хоть в испытаниях нового, неизведанного.

Понтифик, не смотря на возраст, учеником оказался внимательным. Он дотошно выполнил все рекомендации Заречнева и неожиданно мощно разбежавшись, как по линеечке ушел в воздух. Летел он все время по прямой, и довольно скоро превратился в небольшую черточку на фоне неба. Сашка быстро глянул в сторону зеленого верзилы. Тот понял все правильно, без слов; поднял свой дельтаплан и почти без разбега, резко оттолкнувшись, ушел в воздух вслед за Первосвященником.

Обратно они вернулись минут через тридцать, когда Александр, так же переглянувшись с атаманшей, намеревались уже вдвоем подняться в воздух — уже на поиски молодого охотника и Жреца. Но все обошлось.

Верховный Жрец зашел на посадку, довольно уверенно приземлился, донес планер до общей группы. Вот только выглядел он при этом таким измочаленным, словно позади был не небольшой полет по воздуху, а неделя боев с лучшими воинами планеты.

Сашка усмехнулся себе под нос, сделал вид, что ничего не заметил.

— Следующий! — Крикнул он, отворачиваясь от изможденного лица Понтифика.

Следующим был, конечно, К’нарр…

На четвертый День с момента первого полета Первосвященника Александр решил, что теперь учеников вполне можно перепоручить заботам атаманши. Она все эти дни летала наравне со всеми, благо теперь у каждого из новообращенных планеристов теперь был собственный летательный аппарат, налетала больше всех; теперь она вполне могла помогать и контролировать попытки последующего освоения воздушного пространства планеты. Всеми «учениками» она безоговорочно признавалась лидером. Даже твердолобый Верховный Жрец, кажется, наконец, посмотрел на нее другими глазами.

— Все! Перед полуднем улетаем! — Как о чем-то решенном сказал Александр Ар’рахху, когда они выбрались вдвоем на пологий галечный берег моря довольно далеко от замка.

Место это было выбрано не случайно. Сашка решил избавиться от бластера — выкинуть его подальше в море как можно дальше от замка. Лазерная игрушка не оправдала его надежд. Все вроде бы было исправно в этом «пистолете», вот только «работать» он никак не хотел. Понять, чего в нем не хватает, чтобы он снова смог выполнять свои функции, землянин не смог. И решил избавиться от никчемной вещи.

— Что это такое? — Спросил зеленый верзила Сашку, когда тот уже замахивался для броска в набегающую волну.

— Это? — Александр на секунду раздумал бросать бластер в море. — Это такая штука, которая когда-то могла стрелять огнем на большое расстояние.

— Огнем?

— Да, огнем. Примерно как ты своими стрелами. Вот смотри. — Заречнев поднял на уровень глаз свой трофей, прицелился в далекого птеродактиля, высматривающего свою добычу над морскими волнами. — Если бы этот лучемет был исправен, то я отсюда попал бы во-он в того крылатого охотника.

Александр прищурил глаз и плавно потянул спусковой крючок.

Из дула бластера с шипением на долю мгновения вырвался луч, коснулся тела птеродактиля. Летун замертво свалился в воду.

— Ой, что это такое? — Испуганно вскрикнул Сашка, отбрасывая от себя на гальку оружие, словно оно обожгло ему пальцы. — Ты ничего с ним не сделал?

— Нет. Оно все три Дня пролежало там, где ты его оставил — во дворе, под присмотром Отца Богов.

— Во дворе, говоришь? Под лучами Отца Богов? — Пробормотал землянин, поднимая лучевик и внимательно рассматривая его.

Матовая серная рифленая ручка светового пистолета натолкнула его на определенные размышления. Он снова поднял бластер на уровень глаз, уже более спокойно выстрелил — на этот раз в большой камень на склоне отдаленного холма. Трава вокруг камня мгновенно почернела.

— Ну, вот, теперь мы с тобой самые крутые парни на этой планете! — Полушутя бросил Александр, направляясь обратно к замку. Лучемет он спрятал обратно в мешок, но потом подумал и заткнул его за пояс: так он больше времени будет попадать под лучи Отца Богов — кажется, именно местное солнце его «отремонтировало».

После полудня вылететь не удалось. Весть остаток Дня и часть вечера Сашка потратил на изготовление кобуры для своего нового оружия и целых трех ремней, которые бы эту кобуру удерживали на теле землянина: лазерный «маузер» оказался довольно увесистым, крепить его пришлось не па поясе, а на груди.

Провожала бывших гладиаторов целая эскадрилья дельтапланов. Около часа его «ученики» кружили вокруг тяжело груженых путешественников, потом, повинуясь едва слышимой команде атаманши, дружно повернули обратно. Задержался только Верховный Жрец.

— Будете возвращаться обратно, обязательно зайдите ко мне в Храм Воли Богов. Я буду вас ждать. Мне есть чем отблагодарить вас! — Покричал он и отвалил в сторону, полетел догонять остальных членов дельтапланерной «стаи».

Ар’рахх и Сашка летели весь День. Недалеко от города Храма Воли Богов повернули на Восток. Их почти сразу встретил сильный встречный ветер — настолько мощный, что довольно скоро стало понятно, преодолеть Хребет Дракона по воздуху не удастся.

Заночевать решили на перевале. Спали, как обычно, по очереди. Но ничего существенного не произошло. Видимо, даже после ухода отсюда банды атаманши другие преступные сообщества побаивались занимать «её» территорию. …Кар’рлум, вождь племени Хромой Черепахи выдавал замуж свою дочь. Это была уже вторая свадьба лидера рода за последний Год. Несколько Дней назад он женил сына.

Только-только отдохнул от хлопотного веселья и многочисленного веселья, как снова навалились предсвадебные хлопоты. Но иного выхода он не видел. Дочку-любимицу просватал сын вождя могучего соседнего племени. Соседи, словно свора разъяренных Маг’гов Год за Годом опустошали охотничья угодья маленького племени. И не было на них никакой управы. Соседи мало кого боялись; поглощение малого Рода более сильным было только вопросом времени. Поднаторевший в жизненных передрягах вождь это понимал лучше других. Вот и спешил воспользоваться очень выгодным предложением более могучего соседа, отдавал за его сына свою дочь. Ему и в голову не могло прийти, что его «развели» как последнего собирателя гнилых корешков. Соседнее племя просто устало ждать, когда сами собой освободятся земли Рода Хромой Черепахи. Нужен был только повод привезти в деревню большое число своих воинов. Чем свадьба не повод, что прийти всем родственникам? Особенно если родственников — целое племя.

У Кар'рлума от удивления полезли на лоб глаза, когда он увидел, как многочисленны гости, которых привел с собой на свадьбу жених — сын вождя. И хотя все они были вооружены, отступать было поздно, можно было потерять лицо. А этого вождь допустить никак не мог.

Свадьба началась с традиционного обряда… Восседали вожди, веселилась молодежь и воины, робко стояли полукругом женщины и дети. Торжества, по обычаю, должны продлиться весь День, и ночь, последующую за этим Днем. Только тогда брак будет прочным, а потомство — многочисленным и здоровым.

Отец Богов устремился к линии горизонта. Все шло к логическому завершению. Правда, каждый из вождей представлял её по-своему, абсолютно не так, как его «коллега» по ремеслу управления. Резню вождь соседей запланировал на момент, когда только уйдет на покой Отец Богов. Негоже омрачать его чело непотребными делами, да и охотничья удача может ненароком отвернуться. Но когда Бог спит, тут уж помешать не может никто. Да и в сумерках сподручнее действовать: все видно — ни один ребенок, ни одна женщина не скроются незамеченными.

Ждать оставалось недолго. Вождь уже несколько раз ловил напряженный взгляд старшего сына, ответственного за проведение «акции»: именно ему были обещаны земли, которыми пока владел Род Хромой Черепахи, но всякий раз, понимая нетерпение отпрыска, отрицательно качал головой.

Веселье и шум неожиданно прервались криками, возгласами, ревом и плачем детей и женщин. Это они первыми заметили странную пару летящих животных, по ошибке приняли их за Ужасов Неба, и тут же подняли крики, полные страха.

Воины племени Хромой Черепахи очень некстати для гостей бросились за оружием, молниеносно рассредоточились за укрытиями. Глядя на них, то же самое сделали и их гости, включая вождя племени.

Но властелины неба повели себя как-то странно. Вместо того, чтобы нападать на беззащитных драков, хватать их и уносить неизвестно куда, эти ширококрылые животные стали медленно кружить над селением, словно выискивая место для посадки. Потом они сделали последний вираж и приземлились… точно в центре площади деревни.

Вскоре крылья остались на песке, а от них в сторону вождя шагнули два существа — высокий драк и… чел’век — давнишний найденыш безродного сироты Ар’рахха.

Кар’рлум сощурил старческие глаза, узнавая и все равно не веря собственным глазам:

Высоким зеленым гостем был он, умерший сын умершего врага — Ар’рахх.

— Ты? — Только и смог сказать он, пристав с кресла-трона, когда зеленый верзила и Александр подошли к нему вплотную.

— Я! — очень спокойно, просто и без вызова ответил ему молодой охотник. — А что, увидеть уже не чаяли?

— Нет, конечно. Все говорят, что тебя сожрал Э’го в последний День Игр Богов. Видать врут. Ты — вон — живехонький.

— Нет, не врут. Действительно, было дело, сожрал. Из брюха дракона меня вытащил вот он! — Ар'рахх положил руку на плечо своего друга.

А что празднуем? Никак свадьба? Женишь кого-то? Или замуж выдаешь?

— Дочку. Младшенькую. Ну, ты ее знаешь… Вот и жених ее. Сын вождя племени наших соседей.

— А чё так много гостей-то? При оружии все. Как будто не в гости собрались, а на войну.

Вождь соседей и его старший сын после этих слов переглянулась, согласно кинули головами: нужно начинать, иначе удастся застать врасплох. Оставалось только выбрать удачный момент..

Ужас Неба всегда нападает неожиданно. Сегодня властелина неба, несомненно, привлекли громкий шум и гвалт большого числа драков — потенциальной добычи огнедышащих летунов. Почему летунов? Да потому что «в гости» на свадьбу «пожаловали сразу три повелителя воздуха — два больших, коричневых и один поменьше, посветлее.

Первым, словно показывая что-то, заход на деревню сделал самый крупный Ужас Неба.

Он мощно спланировал на воина у ворот, спугнул его с места огненной струей, а когда тот поддался панике и стремглав побежал от ворот прочь, ловко схватил его трехпалой лапой, поднял вверх, но почти сразу бросил вниз, на землю.

Вожди оцепенели. У воинов и того, и другого племени не было оружия и навыков, позволявших сражаться с такой мощью, подкрепленной огнем. Единственное, что можно было сделать в такой ситуации — это бежать.

И гости побежали.

Ужасы Неба этого только и ждали.

Молодой властелин воздушной стихии с тыла ворвался в нестройные ряды бегущих драков, довольно уверенно поймал самого крупного «бегуна». На беду, им оказался тот самый старший сын пришлого вождя, которому отец планировал «отписать владения после резни и захвата территории.

Любимый отпрыск вождя мучался недолго: ровно столько, сколько занимает полет дела драка, брошенного на поверхность планеты с высоты пятисот локтей.

А потом настала очередь другой добычи…

Но все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Откуда-то между хижин в самого крупного летуна ударила фиолетовая молния, через мгновение — другая — в самого мелкого. «Маме» зверёныша, развлекавшегося над деревней Рода Хромой Черепахи, достался третий заряд. Звери почти одновременно рухнули на землю, подняв при этом целую тучу пыли.

Кар’рлум и его несостоявшийся родственник первыми боязливо приблизились к месту падения Ужасов Неба. Но там уже были те, кто сразил проклятие всех жителей Хвоста Дракона. Ар’рахх и Александр задумчиво стояли около тел «горынычей» и вяло обсуждали, что же им теперь делать с их шкурами…

— Это кто? — Первым очухался и задал свой вопрос «отец жениха»

— А? Это? Это наш охотник. Его зовут Ар’рахх. А второй — его друг, Саш’ша. Он с другой планеты. Вот, вернулись в деревню. Видимо, в гости.

Последнюю часть фразы Кар’рлум договаривал уже в спину «коллеге по ремеслу» спешно удалявшемуся в сторону своей деревне вместе со всеми своими выжившими передряге воинами.

А свадьба дщери вождя плавно перетекла в празднование в честь возвращения из странствий лучшего охотника Рода и его друга, светлокожего осьминога Саш’ша. К чести жениха, вместе со всеми он не ушел, невесту не покинул — видно, у него действительно были очень сильные чувства к дочери вождя; а его папаша и брат этим очень умело воспользовались.

Инопланетник, плюющийся фиолетовыми молниями, вызывал не просто страх; он вызывал у вождя настоящий суеверный ужас. Поэтому единственным вопросом вождя, который он постоянно задавал зеленому верзиле и его спутнику, был такой: «чем я могу быть полезен вам»

Ар'рахх по своему обыкновению промолчал, а Сашка ответил: «Пока ничем! Но скоро ты нам понадобишься»! И вождь успокоился. Его дальнейшая жизнь обрела ясность и смысл: ждать желания гостей. А пока их нет, можно спокойно заниматься текущими делами.

И он ими занялся…

В поход к тому месту, где Ар'рахх впервые обнаружил Александра, с ними напросился малыш — тот самый, которого Сашка спас от когтей Ужаса Неба, которого он затем еще и убил. Увечная ножка парнишки срослась хорошо, о давнем происшествии больше не напоминало ничего. Вот только ростом и статью он заметно превосходил своих сверстников. Как сказала мама спасенного малыша это следствие того, что он в детстве получил достаточное количество мяса. И выразительно посмотрела на землянина.

Бежать, да еще целый День, было лень. Привыкший к легким способам перемещения из точки «А» в точку «Б», Сашка предложил не «ломаться», а пройти путь пешком, за два Дня.

На том и порешили.

Дорога короче, когда она перемешивается разговорами.

Парнишка попался на редкость любознательный, все донимал вопросами: как, да почему?

Словом скучать не давал. Но особенно его интересовало, как это так Саш'ша молнией по очереди убил всех троих неуязвимых повелителей неба.

Заречнев долго отмалчивался, но потом все-таки что-то решил для себя, достал из кобуры бластер, стал рассказывать о его предназначении.

Внимательно слушали оба — и зеленый верзила, и его уменьшенная копия — малец из деревни. Сашка неожиданно обратил внимание на их сильное сходство, сказал об этом Ар'рахху. Тот немного помялся, но потом все-таки признался, что мать парня — родная сестра его отца. Стало быть, этот паренек ему — «второй брат», почти как родной.

Собственно, этим и объяснялась та легкость, с какой он согласился взять с собой Сашкиного спасёныша.

На привале землянин дал пострелять из лучемёта обоим «ар’раххам» — и большому, и маленькому. Показал, как пользоваться, объяснил назначение предохранителя и спусковой скобы.

Первые выстрелы, как водиться, были «в молоко». Но уже на втором отдыхе результаты стали улучшаться прямо на глазах. Сметливые охотники быстро уяснили суть прицеливания, научились совмещать выступы на бластере с неподвижным предметом, в который они хотели бы попасть, плавно жать на спусковую скобу.

А вот со стрельбой по движущейся цели дела шли хуже. Ар'рахх всякий раз брал упреждение, как при стрельбе из тетивника, а у его младшего сородича просто не было еще навыка, чтобы прицеливаться быстро и точно… …Они поднялись на последний взгорок и остановились.

— Да. — Сказал Ар'рахх. — Это та самая бухточка. Вот здесь, на прибрежном песке я тебя и нашел. Ты лежал головой вот сюда, от воды, а ноги находились на линии прибоя. Помню, впечатление было такое, будто бы они лизали твои ноги. Ты был похож на необычного осьминога…

— Про осьминога я уже давно понял! — Сказал Александр. Все засмеялись. — Ну, рассказывай, что еще было необычного.

— Да ничего, в общем-то. Разве что накануне ночью я слышал какой-то резкий звук, удар…

— Понятно… Что ничего не понятно… Ладно, будем искать. Давайте поделим прибрежье на три части…

Примерно через час они собрались вместе снова, чтобы обменяться информацией. Никто ничего примечательного не обнаружил. Разве что «второй брат» Ар’рахха нашел на берегу рваный кусочек раковины. Необычной раковины…

— Показывай! — Выдохнул Заречнев, не дав договорить темно-зеленому парню.

Находка была близко. Кусок раковины оказался пластмассовой частью чего-то гораздо большего, овального и, несомненно, имевшего искусственное происхождение. Его расположение на прибрежном песке безоговорочно указывала на то, что оставшаяся часть неизвестной детали, если таковая вообще имелась, могла находиться только под водой.

Зеленый верзила и землянин по очереди ныряли в глубь бухточки, с каждым погружением отдаляясь от берега.

Наконец, в мутноватой глубине что-то матово блеснуло. Сашка всплыл на поверхность помахал другу рукой.

Предмет, обнаруженный на дне бухточки, размером был примерно с «Жигули», не больше. Даже какое-то сходство было: за большим продолговатым стеклом угадывалось некое подобие сидения.

— Что будем делать? — Вынырнув, почему-то старясь не встречаться глазами с человеком, спросил зеленый верзила.

— Доставать, конечно. Готовь веревки!

Задумку реализовали быстро — благо опыт подобный уже кое-какой имелся. Поднырнули под блестящую штуковину, крест-накрест обвязали веревками.

До линии прибоя «Жигули» шли легко, но потом, чтобы вытащить «штуку» на берег, пришлось поднапрячься всем троим.

Но результат того стоил.

Довольно странный башмакоподобный предмет, несомненно, имел какое-то отношение космическому пространству. Он носил явные следы воздействия высоких температур, внутри даже имелись какие-то органы управления.

У Александра сильно заколотилось сердце. Он впервые увидел, что близок к разгадке своего появления на Дракии.

Он обошел вокруг таинственного «башмака», внимательно все осмотрел.

Космический аппарат зримо делился на две части — нижнюю и верхнюю. Они отличались по цвету, и, судя по всему, сделаны были из разных материалов. Нижняя часть была совершенно черной, однородной; верхняя — светлая, почти белая. Примерно треть площади верхней половины аппарата занимало овальное окно. Именно от него откололся кусочек, который попался на глаза востроглазому брату Ар’рахха.

Чуть выше «ватерлинии» имелась какая-то надпись. Сашка наклонился, чтобы прочесть.

Надпись была на… русском. «Бот спасательный БС-3»

Заречнев озадаченно почесал затылок, забрался сверху на бот, стал открывать «окно»

Стекло довольно легко подалось, открывая внутренности бота.

Внутри было все предельно просто: никаких приборов, только сиденье-лежак для одного пассажира и одинокая ручка «джойстика» в передней части анатомического ложа. Сашка осторожно забрался внутрь, лег на него. Его тело идеально совпало с глубоким вырезом, повторявшим контуры человеческого тела.

Его тела.

Землянин выбрался из «башмака», еще раз озадаченно почесал затылок.

«Ну, что ты будешь делать, — услышали спутники его голос, — ну ничего ведь не помню, вот как. От чего спасался, как управлял»

Он еще раз обошел вокруг спасательного бота. Двигателей у БС-3 никаких не было.

Аппарат при движении в атмосфере наверняка двигался только за счет гравитации сопротивления встречного воздуха. Как же он покинет на нем планету? В голову ничего не приходило. Нужно было думать.

Александр еще немного потоптался вокруг «башмака», он никак не мог определиться, что же ему теперь делать дальше. В общем-то он рассчитывал найти здесь что-нибудь, что пройлёт свет на историю его появления на этой планете. Но чтоб такое?

«Да лучше бы я ничего не нашел! — Думал Сашка, озадаченно ковыряясь пальцами ног мягком прибрежном песке. — Тогда хоть какая-то надежда была бы»

А пока надежды не было никакой.

БС-3 фактом своего существования прояснил немного.

Во-первых, стало понятно, как Заречнев оказался на Драконе. Прилетел на «башмаке», от чего-то там спасаясь. Во-вторых, должен был где-то существовать другой корабль, больших размеров. Корабль, способный нести в себе двигатели, средства обеспечения жизнедеятельности, навигации и много чего еще важного и нужного, без чего ни один корабль не может перемещаться по Вселенной. В том числе, как оказалось — и без спасательных ботов — тоже.

Но вывод из всего этого напрашивался очень неутешительный. Очень. Получалось, что корабль-«матка» отчего-то погиб, а из всех находившихся спасся и выжил только один Александр.

Или его затолкали в этот бот и каким-то причинам отстрелили в пространство. А сами отправились, куда им нужно.

«Бросили, как собаку, подыхать на краю Вселенной»! — Буркнул Сашка, присаживаясь на краешек «башмака». Обида душила его, на глаза наворачивались слезы.

Заречнев заплакал — второй раз за последние шесть Дней. Он зачем-то залез в спасательную капсулу, лег «на свое» место. Жить не хотелось. Хотелось просто лечь и умереть.

Неожиданно его внимание привлекла небольшая кнопочка в нижней части внутреннего пространства бота. «Подать аварийный сигнал» мелкими буквами было написано над ней.

«Какой аварийный сигнал? Кому подать? Зачем»? — Замельтешили мысли в Сашкиной голове. Он энергично приподнялся, одним движением вымахнул их бота.

«Что значит подать аварийный сигнал»? — Думал он, невидяще вышагивая вдоль прибоя.

Острая раковина до крови наколола ему ногу. Александр этого даже не заметил. — «Что можно предположить в такой ситуации? Для чего могут служить такие вот спасательные капсулы? Понятно, что для спасения. Ну, ладно, я спасся. Что дальше? А дальше все просто. Спасательный бот самостоятельно не может вернуться к кораблю — «матке». Нет двигателей, нет органов управления. Правильно? Правильно! Но как-то спасённые попадают обратно на корабль? Несомненно. Но как? А может, за ними должен кто-то прилететь? Как прилететь? Когда? А если ботов было несколько? А если человек погиб?

Тогда — что? Как узнать, кого возвращать обратно, а кого — нет? Искать всех по планете?

Нерационально. Наверное, должен быть какой-то передатчик, который давал бы сигнал, что бот приземлился, и все с ним и его «содержимым» благополучно.

А как это узнать? Да — просто! Чтобы человека забрали с места приземления, нужно чтобы он самостоятельно включил сигнал аварийной посадки. И все.

Ой, дурак я, дурак!!! — Сашка кулаком постучал себе по лбу. — Давным-давно мог это сделать, если бы сразу догадался прийти на то место, где меня нашел Ар’рахх, и включил этот долбанный аварийный передатчик. Неужели нужно обладать разумом бога, чтобы догадаться до такой простой вещи»?!

Он вернулся к боту, наклонился, ткнул пальцем в кнопочку. Почти сразу на том месте, где у летных аппаратов находится панель приборов, что-то часто замигало.

«Теперь — только ждать»! — С облегчением выдохнул землянин, возвращаясь к своим друзьям.

 

Эпилог. Звездный рекрут

Ждать становилось все невыносимее. Сашка умом понимал, что, возможно, пройдет не один День, прежде чем сигналы от спасательной капсулы достигнут места своего назначения; кто-то их примет, проанализирует и примет решение послать челнок — почему-то именно это слово первым пришло в голову. Но это — при условии, что есть этот кто-то, кто должен такие сигналы принимать. Умом понимал, но все равно сердце неумолимо стучало: «скорее, скорее бы»!

Чтобы хоть как-то «убить» время, ползущее со скоростью улитки, объедающей водоросли на внутренней стенке домашнего аквариума, Александр решил хоть чем-то занять свои руки. Он кликнул «младшего ар'рахха», попросил его найти кусок ствола дерева или полый стебель бамбука длиной не больше трех локтей, а толщиной примерно с ладонь.

Спасенный им член племени Хромой Черепахи шустро смотался в ближайший лесок и довольно скоро припер оттуда целую вязанку палок, подходящих под нужные размеры.

Землянин критично повертел в руках несколько штук, наконец, сделал свой выбор.

Палка нужна была ему для вполне прозаических целей. Сашка решил, пока есть время, модернизировать свой новообретеный «лучевик», придать ему внешний вид, больше соответствующий здешним реалиям.

Он решил сделать из бластера так называемый «жезл силы» — мощное оружие, замаскированное под обычную деревяшку. Зачем ему это понадобилось, он объяснить не мог пока даже себе, но затея показалась интересной. Благодаря незамысловатой переделке лучевик превращался в мощный фактор сдерживания. Теперь, если Сашка все сделает правильно, любая палка в руках любого драка может оказаться оружием, способным уничтожить и Ужас Неба, и Э’го, и целую стаю Маг’гов.

И Сашка старался. Он ножом разобрал лучевой пистолет на две большие части — рукоятку и ствол, соединил их в одну линию. Получившуюся «колбасу» он тщательно укрепил внутри полого куска ствола бамбука. Прорезал отверстия для освещения рукояти, служащих накопителями энергии, проковырял дырки для предохранителя и спусковой скобы.

К вечеру второго Дня «жезл силы» был готов к испытаниям.

Оба аборигена из племени Хромой Черепахи с интересом следили за его манипуляциями бластером, принимали деятельное участие в его переделке.

— А можно первому попробовать мне? — Робко попросил его «молодой ар’рахх», когда все было готово.

— А почему нет? Валяй! — Ответил Александр, глазами «посоветовавшись» с зеленым верзилой.

Парнишка отошел подальше в сторону, навел палку на отдаленное дерево, сунул палец внутрь деревяшки…

Засохшее дерево затрещало, почти сразу вспыхнуло. Малец от восторга несколько раз подпрыгнул и так же вприпрыжку побежал к брату и его другу, едва не потеряв «жезл»

После испытания троица села обедать. Но покушать вместе в этот День им было не суждено.

С неба раздался далекий рокочущий звук. Он нарастал с каждой секундой, вскоре превратился в непереносимый рев. Показалась темная точка. Точка быстро приблизилась, превратилась в отливающее сталью «блюдце». Оно ненадолго зависло вблизи «башмака» из брюха «тарелки» вылезли «ноги», аппарат коснулся ими травы вблизи берега и замер.

Рев прекратился.

Сашка с Ар’раххом бегом бросились к «блюдцу»

В «тарелке» открылась дверца, из нее выполз рифленый трап.

«Корабль возвращается на базу через десять минут!» — послышался лишенный эмоций женский голос. Голос шел откуда-то изнутри «блюдца»

Александр оглянулся, развел руками.

— Ну что, брат, будем прощаться?

Ар’рахх ничего не ответил, поднял с песка мешок землянина, молча подал его Заречневу.

Подошел парнишка, протянул «жезл силы». Сашка ненадолго задумался, отстраняющее поднял руку.

— Оставьте это себе. Эта штука я думаю, вам нужнее. Только не забывайте ее кормить лучами Отца Богов. Иначе она заболеет и умрет.

Его спутники принужденно улыбнулись.

— Мне будет тебя не хватать! Если бы не ты, я давно бы погиб и никогда не смог оказаться вот здесь, около этого корабля. Спасибо тебе! Я буду помнить тебя всегда!

На глаза Александра навернулись слезы.

Ар’рахх стоял как потерянный. Он непрерывно ветрел в своих огромных клешнях кусочек ракушки, неизвестно как оказавшийся в них. Взгляд его был полон тоски и сожаления.

Сашка отвернулся, закинул мешок за спину, нехотя пошел к «тарелке»

«Корабль возвращается на базу через семь минут»! — На всякий случай напомнил спокойный женский голос. Александр подошел к трапу, в последний раз оглянулся. Его друг по-прежнему стоял, опустив глаза к земле. Было видно, что он хочет что-то сказать, но никак не решается. Понимая, что другой возможности выслушать друга может не быть никогда, Сашка закинул мешок внутрь корабля, вернулся к молодому охотнику. Тот наконец, поднял голову, со страхом и надеждой посмотрел в лицо землянину.

— Возьми меня с собой! — Едва слышно произнесли его губы.

Заречнев растерялся, задумался. Дело принимало совсем не тот оборот, на который он рассчитывал. Для него до этого момента все было предельно ясно и просто: он возвращается домой, Ар’рахх остается дома — у себя дома.

Сашка всегда предполагал, что его друг хочет именно этого. И вдруг — такой поворот.

«Корабль возвращается на базу через пять минут!» — «Намекнул» ему о том, что пора принимать какое-то решение, женский голос из открытого люка.

Взять с собой неизвестно куда, неизвестно зачем драка, с которым он успел подружиться, и которого он успел полюбить, как родного брата? Имеет ли он право так рисковать жизнью товарища, с которым так много пройдено и прожито? Александр и сам-то очень плохо представлял, что ждет его всего через несколько минут, в какую историю он может вляпаться через час или два. Ситуация с неизвестными космическими судами, с надписями на русском языке была полна тумана и неопределенности. Неизвестно было даже, сможет ли Заречнев вернуться на Землю вообще когда-либо.

«А если вернусь? Да еще с таким вот другом? Что мне с ним делать на Земле? Как спрятать? Что объяснить людям то, откуда взялось такое необычное создание?

Но с другой стороны, появление на матушке одного-единственного Ар’рахха на сто процентов доказывало бы, что мы не одиноки во Вселенной, что во Вселенной множество обитаемых миров, которые населены разумными существами, не похожими на нас.

Но с другой стороны, какие-нибудь шибко умные ученые обязательно захотели бы распотрошить инопланетное создание, посмотреть, что да как у него внутри.

У нас все другое — сила тяжести, спектр излучения светила, микробы… Нет, долго он на Земле не проживет. Брать его с собой на Землю — это заведомо обрекать на верную смерть. Оставлять здесь — тоже. Ему не простят ни кражу Сердца Богов, ни дерзкое похищение Ока Богов. Рано или поздно найдут и убьют. Причем скорее рано, чем поздно.

И не помогут ни бластер, ни любое другое оружие. Ни драк, ни человек не могут обходиться без сна. А стоит ему уснуть…»

«Корабль возвращается на базу через две минуты!» — Издевательски-спокойно проинформировала его невидимая тетка. Нужно было что-то решать.

— Если ты последуешь за мной, то, скорее всего, погибнешь.

— Ну и что! Если я останусь здесь, то тоже погибну. Так лучше я умру рядом с тобой…

Возьми меня с собой! — Он повторил свою просьбу чуть более настойчиво.

«Корабль возвращается на базу через одну минуту!» — Казалось, голос из люка уже не говорил, он прямо-таки кричал.

— Ну, хорошо! — Решился, наконец, Сашка. — Черт с тобой! Хочешь лететь? Полетели! Я, правда и сам не знаю, что нас ждет впереди. Может, помрем через пару минут, может, опять огребем чего-нибудь, по самое «не могу». Бежим! — он махнул рукой и побежал в сторону начавшегося закрываться люка.

Бывшие гладиаторы кубарем вкатились внутрь «блюдца». Люк закрылся.

«Корабль возвращается на базу. Старт — через тридцать секунд. Экипажу и пассажирам просьба занять места согласно штатного расписания»! — Недвусмысленно предупредил их женский голос.

«А вот интересно, мы — кто: экипаж или пассажиры?» — Почему-то очень не вовремя полезла в голову Сашке шальная мысль. Он отогнал ее, как назойливую муху, стал продираться по коридору, пытаясь определить, какие места им надлежит занять.

Места нашлись сразу. За парой высоких пустых кресел перед панелью, заполненной многочисленными светящимися лампочками, индикаторами и еще хрен знает чем, никого не было. Александр хотел плюхнуться в одно из них, но почему-то передумал. Он быстро отыскал несколько явно пассажирских сидений позади этих двух, улегся в одно из них, жестом показал Ар'рахху, чтобы он сделал то же самое.

Иллюминаторов не было. По подсчетам Александра, «тарелка» летела не более получаса.

Обо всем происходящем можно было догадываться только по косвенным признакам разгону, замедлению, невесомости, каким-то непонятным толчкам. Наконец, все прекратилось.

«Корабль прибыл на базу!» — Сообщил робот. — «Просьба покинуть корабль и пройти камеру для прохождения дезинфекции»

Сашка и зеленый верзила немедленно покинули свои лежанки и двинулись к выходу.

Заречнев выбрался из «блюдца» первым.

Они находились внутри чего-то большого и металлического, похожего на узкий длинный ангар. В ангаре стояло еще несколько точно таких же «тарелок», а также находились еще несколько летательных аппаратов, чье предназначение не оставляло никакого сомнения. Хищные вытянутые носы, мощные короткие крылья, по паре пушек на каждом. Это были истребители.

«Интересно, от кого защищаются хозяева этого ангара?» — Подумал Александр, направляясь к выходу из него согласно указаниям требовательного женского голоса, все время повторявшего про дезинфекцию.

Проход из ангара вел в другое помещение, а оттуда — в следующее. Наконец, они зеленым верзилой пришли к прозрачной двойной двери, на которой белым было написано, что это отделение дезинфекции.

Пришлось войти.

Сначала их несколько раз обмыли водой; судя по меняющемуся цвету и запаху оной — разными добавками. Потом обдали паром, наконец, облучили ультрафиолетом и чем-то еще. Дверь открылась.

«Можете проходить в карантинное помещение!» — «Обрадовал» их все тот же женский голос. Пришлось подчиниться.

Карантинное помещение представляло собой некое подобие трехкомнатной квартиры, которой имелось все для комфортного проживания нескольких человек. Бывшие гладиаторы немного побродили по комнатам, исследуя каждый уголок их временного заточения. Окон в «квартире» не было, их заменяли плоские экраны, на которых время от времени чередовались виды совершенно неземной красоты.

Телевизора тоже не было. Зато имелась совершенно потрясающая библиотека, и солидный набор продуктов в громадном, как шифоньер, холодильнике.

— Сколько нам здесь сидеть? — Не очень-то надеясь на ответ, так, на всякий случай, поинтересовался у стен Заречнев. К его удивлению, «тетка» ему ответила.

— Стандартное время карантинного периода — три земные недели. Через столько времени наш корабль прибудет на Главную Базу.

— Куда-куда? — Переспросил Александр. Но видимо, в электронные мозги робота не было заложено функции отвечать на такие вопросы. — Ну ладно. Сами со временем все равно узнаем! Пошли, посмотрим, где тут спальня. Я, если честно, чертовски хочу спать.

Ар’рахх за все время на корабле не проронил ни одного слова, ни одного звука. Он не выглядел испуганным, нет. Но было видно, что любознательность распирает его, он трудом сдерживает себя, чтобы не задать какой-нибудь интересующий его вопрос. Хотел, но почему-то не задавал.

Боялся, что Саш’ша передумает и вернет его обратно на Дракон?

Кровать для зеленого верзилы оказалась короткой. Да и не хотел он спать ни на какой кровати. Молодой охотник стащил на мягкий и теплый на ощупь пластиковый пол матрац и одеяло, с видимым удовольствием устроился в углу спальни. Сашка хмыкнул, но ничего не сказал. Он принял душ, разделся, с видимым удовольствием забрался под одеяло…

Не прошло минуты, как он спал.

Свет в комнатах стал понемногу затухать, через пару минут все погрузилось в мягкий полумрак. Зеленый верзила лег на спину, сцепил под затылком руки…

Его первым вопросом «утром», то есть когда Александр проснулся, был такой:

— Эта келья — твой дом?

— Нет. — Спросонья «не врубаясь», чего на самом деле хочет он него зеленый верзила, ответил Александр.

— А другие, такие как ты, живут в таких кельях?

— Бывает, но очень редко. — Бывший гладиатор пока никак не мог сообразить, чего на самом деле добивается от него молодой охотник.

— Мы еще долго пробудем здесь?

Ситуация прояснилась. Ар'рахх, глядя на то, как безмятежно ведет себя его друг в этих «кельях», начал подозревать, что они — и есть тот дом, в который инопланетник так стремился вернуться. Ему важно было понять, с чем связано их добровольное временное заточение, и на сколько времени оно продлиться.

— В пересчете на ваше время — Дней семь.

— Что значит — ваше время?

— На каждой планете день сменяет ночь через какое-то определенный период. На разных планетах это занимает разное время. На планете, откуда родом такие, как я, день сменяет ночь в три раза быстрее, чем на Драконе. Три недели — это наших двадцать один день. Или семь — ваших.

— А чем вызвано наше временное нахождение в этом помещении?

Сашка объяснил.

Ар'рахх невозмутимо все выслушал, о чем-то подумал; изрек:

— Если нам запрещено покидать эту келью, то чем мы будем заниматься все это время?

— Хороший вопрос, дружище! — Рассмеялся Александр, окончательно стряхивая с себя остатки сна. — А давай-ка мы займемся с тобой русским языком?

В последнюю ночь одно из «окошек» превратилось в циферблат с большими цифрами, отсчитывающими остаток времени их карантина.

Наверное, по замыслу хозяев этого ангара данная акция должна была облегчить последние часы ожидания момента, когда можно будет покинуть эти стены. На деле для Сашки Ар’рахха все получилось с точностью до наоборот.

Заречнев возбужденно ходил из комнаты в комнату, ежеминутно поглядывая на цифры так, словно своим взглядом он хотел ускорить бег этих цифр.

Минутные значения менялись медленнее, чем растут сталактиты и сталагмиты в темной тиши известковых пещер.

Последний час Сашка вообще провел, неотрывно гипнотизируя «окно в природу»

Наконец, осталось пятнадцать минут, десять, пять, три… Зашипел воздух, раздвигая сжатые пневматикой двери.

Сашка и Ар'рахх почти выскочили за порог «кельи»

Не очень длинный коридор дальним своим концом упирался в прочную металлическую дверь. С левой стороны коридора, в глубоких нишах торчали «хвосты» «башмаков» точь-в-точь таких, какой обнаружили на дне бухточки бывшие гладиаторы. Александр, не выдержал, подошел, заглянул в один из прозрачных колпаков. Потом — в еще один.

В каждом из спасательных ботов находился обнаженный спящий (или мертвый?) человек — парень или девушка. Всего таких «башмаков» Заречнев насчитал пятьдесят.

От увиденного почему-то пробежал холодок по коже. Сашка не стал останавливаться, прошел дальше, к двери.

Справа от стального овала светились две крупные кнопки — красная и зеленая. Заречнев наугад ткнул в зеленую. Дверь отползла в сторону, пропуская драка и человека.

Вместительный треугольный, с закругленными краями зал мог быть чем угодно, но он, несомненно, был командирской рубкой.

Пустой командирской рубкой. В паре довольно больших продолговатых окон в вершине «треугольника» горели яркие звезды. И они едва заметно перемещались.

«Мы — на космическом корабле. — Подумал Александр. — Очень большом корабле. Или ангаре, его имитирующем»

Сашка медленно обошел комнату по периметру, ни к чему не прикасаясь, только внимательно осматривая все.

Вот эти два близко стоящих кресла были, несомненно, креслами пилотов. Штурвалов, какие есть у всех самолетов, почему-то не было, но Заречнев обратил на это внимание последнюю очередь. А, может, они здесь были и не нужны?

Большое, удобное кресло-лежанка около высокой панели, буквально напичканой всевозможными приборами, датчиками и экранами могло принадлежать штурману.

Высокое, с «воротниками» и еще одним комплектом приборов для управления кораблем командиру.

Для гостей или пассажиров корабля были предусмотрены аж три ряда комфортных кресел. Единственным «элементом управления» для них был откидной столик в спинке впереди стоящего кресла. Как в самолете. Только кресла — намного больше, комфортнее, места больше: в креслах можно даже лежать, вытянув ноги.

На одном из экранов штурманской панели горела надпись: «корабль пилотируется автоматическом режиме». А ниже — еще одна: «до момента прибытия на Главную Базу осталось четыре часа»

«Теперь, понятно, почему нас выпустили. Уверены, что за оставшееся время мы тут ничего не поломаем». — Подумал Заречнев, выбирая кресло, которое приютит его на ближайшие часы. Выбор остановился на первом ряду.

— Садись! — Повернув голову, сказал он Ар’рахху, хлопнув ладонью по сиденью ближайшего кресла.

Зеленый верзила осторожно устроился рядом, настороженно спросил: «И что мы сейчас будем делать»

— Ждать! — Ответил Сашка, устраиваясь поудобнее.

— Что это за место? — Поинтересовался молодой охотник, кладя свой мешок к себе на колени.

— Что? Точно сказать не берусь. Но по всем признакам — большой корабль, который может перемещаться между планетами.

— А куда он перемещается?

— Да шут его знает… Прилетим — увидим.

— Ты не шутишь? Ты слишком спокоен для драка, который не знает, что с ним будет дальше. Ты и правда не знаешь, куда направляется эта большая железная лодка?

— Правда. Но я знаю одно — туда, куда мы летим, должно быть много таких, как я. Или ты. — Немного подумав, ответил он, внимательно изучая вид, который открывался за передними окнами корабля. Там начинало что-то меняться.

Александр порывисто встал, подскочил к окну.

Откуда-то сверху на судно начал наплывать большой шар. Светлое полушарие его было покрыто облаками, в разрывах которых виднелась вода и земля. В основном — вода.

Это была не Земля.

Сашка помрачнел, внутри что-то сжалось… Он понуро вернулся обратно.

— Что? Что-то не так? — Поинтересовался глазастый верзила. — Мы попали куда-то не туда?

Землянин промолчал, скрестил руки на груди, о чем-то надолго задумался…

Из размышлений его вывел знакомый женский голос, известивший о том, что «всем пассажирам и пилотам корабля необходимо пройти к спускаемым аппаратам в бокс номер один»

«Бокс номер один» оказался ангарам, в который три недели назад бывших гладиаторов доставила металлическая «тарелка». Именно она оказалась тем самым «спускаемым аппаратом», в котором им надлежало занять место.

Сашка устроился в «свое» кресло, раздраженно бросил рядом мешок с вещами. Визит домой, судя по всему, снова откладывался на неопределенное время.

Но если это не дом, то куда они тогда прилетели? И зачем?

«Ладно! — Успокоил себя Заречнев. Ждать осталось недолго. Скоро и так все прояснится»

Спуск на планету был долгим — почти в два раза дольше, чем подъем с Дракона.

Наконец, тряска прекратилась. Раздалось знакомое шипение, означавшее, что наружняя дверь открыта. В «блюдце» ворвался свежий воздух, послышались какие-то звуки, голоса..

Сашка зажмурил глаза, как перед прыжком в воду с десятиметровой вышки, на негнущихся ногах шагнул к двери… …На большой и ровной каменной площадке стояли трое. Средних лет мужчина, седой; парень чуть постарше Александра и женщина. Молодая, чертовски привлекательная, точеной фигуркой и длинными «от зубов» ногами. Все трое были одеты в светлокоричневые комбинезоны с какими-то нашивками на левой стороне груди.

Мужчина улыбался. В руках у парня виднелось… оружие. Пистолет, или, судя по великоватым для такого оружия размерам — бластер.

— Добро пожаловать на Главную Базу — приветливо сказал мужчина, делая шаг навстречу протягивая руку.

Сашка остался на месте. Сложил руки на груди. Увидев его жест, за спиной вырос Ар’рахх.

— Ну, и что это все значит? — Неожиданно довольно зло поинтересовался он у седого. Тот перестал улыбаться, вернулся на прежнее место. Молодой едва заметно шевельнул в руке лучеметом, перехватывая его поудобнее.

— Это значит. — Вздохнул старший. — Что ты попал на главную базу звездной академии по подготовке космических рейнджеров.

— А попроще?

— Попроще? Можно и попроще. Все, кто сюда попадают — звездные рекруты. Они проходят здесь первоначальную подготовку. Это, если угодно — учебка звездных рекрутов.

— Да? Что-то я не помню, чтобы меня кто-то спрашивал, хочу ли я служить этим самым, звездным рекрутом.

— А они никого не спрашивают… Ладно, хватит лясы точить, пойдем. Мало времени.

Сегодня много работы — прибыла большая партия новобранцев. Их всех надо разбудить, обустроить, объяснить. Как тебе. Люди все разные…

Он повернулся спиной к Александру и пошел в сторону высокого серого помещения, совершенно не сомневаясь, что Сашка последует за ним.

— Зверушку оставь здесь. Главная База — не место для зверинца. Не беспокойся, мы о ней позаботятся…

— Сам ты звер'шка — прорычал ему вслед Ар’рахх, незаметно доставая что-то из своего мешка.

— Стоп! — Неожиданно громко сказал седой, резко останавливаясь и поворачиваясь гостям. — А вот это уже интересно. Очень интересно!

Он подошел к зеленому верзиле, без малейшего страха посмотрел на него снизу вверх.

— Та-ак! — Протянул он. — Если мы не зверушка, то тогда кто — мы?

— Вы? — Пророкотал молодой охотник, также в свою очередь, рассматривая незнакомца.

Вы — чел’веки. А я — драк!

— Сообразительный малый! — С толикой уважения протянул мужчина, отступая на шаг от Ар’рахха. А ты можешь нам пригодиться! Можешь идти вместе со своим другом.

— А как ты дог'дался, что друг?

— Да ты готов был разорвать меня своими лапами, когда я с ним разговаривал.

— Это не лапы, это руки.

— Хорошо, руками. А как тебя зовут? У тебя есть имя?

— Имя у меня есть. Меня зовут Ар’рахх.

— Что оно означает?

— Ничего не означает. Просто имя — и все.

Между тем бывшие гладиаторы и сопровождающие их люди дошли до серого здания.

— Вот здесь и живут все звездные рекруты. Вы тоже будете жить здесь.

— А где — все? — Вставил свое слово Александр, пораженный неожиданной разговорчивостью своего зеленого друга.

— Как где? На занятиях, разумеется. Все вернуться сюда только вечером. А пока устраивайтесь, осматривайтесь… А где мы поселим твоего хвостатого друга?

Неожиданно поинтересовался у Александра седой.

— Как где? Только со мной.

— Вот и хорошо. Устраивайтесь. Карантин вы прошли. Номер вашей комнаты — три.

— Один вопрос можно?

Мужчина остановился, мельком глянул на часы.

— Ну, спрашивай. Только быстро.

— Как и зачем я попал сюда?

— Год назад на транспортный корабль, доставлявший с Земли новобранцев, богомолы совершили нападение. Транспорт был сильно поврежден, он направился к ближайшей планете, где выбросил в атмосферу над океаном капсулы с людьми. Не выжил никто. Во всяком случае, так мы думали. Но три с половиной недели назад одна из спасательных капсул подала сигнал бедствия. Мимо в автоматическом режиме пролетал очередной транспортник. Ему дали команду снизить скорость, выйти на орбиту, спустить шатл забрать того, кто включил сигнал в спасательном боте, то есть тебя…

Об остальном — позже. Наберись терпения. Очень скоро ты, и все остальные — все узнаете.

Единственное, что я могу сейчас сказать тебе: теперь это — твой дом. Нравится тебе это или нет, но это — так. К прошлому возврата нет. Веришь ты мне или нет, мне тоже все равно. Теперь ты — звездный рекрут. Прими это как данность… Поверь, так легче принять реалии, проще выжить.

— Выжить?

Вопрос адресован был уже спине уходящего человека.

Сашка с Ар’раххом переглянулись, дружно закинули свои мешки на плечи, и пошли искать комнату номер три.

Свой новый дом.

г. Новосибирск,

23 декабря 2004г 24 декабря 2006г.

КНИГА III. НОВОБРАНЦЫ

Глава 1. Богомолы.

Ар’рахх — здоровенный зеленый верзила их племени Хромой Черепахи — осторожно, чтобы ненароком не повредить хвост, присел в крайнее кресло первого ряда. Он опасливо покрутил головой, заметил взгляды, направленные на него. Их было очень много. Почти все их четырех дюжин присутствующих здесь людей, не скрывая своего удивления, пялились на него. Все-таки он был здесь единственным драком, но к повышенному вниманию к собственной скромной персоне привыкнуть было сложно. Он поискал среди неразличимых для него лиц чел’веков единственное, которое он уже умел выделять — лицо друга — теплого осьминога Саш’ша, или по-здешнему — Александра Заречнева.

С того момента, когда они с Сашкой поселились в просторной келье под странным названием «комната номер три», прошло всего три дня. Бывшие гладиаторы за это время обустроились, осмотрелись; Сашка, как видно, «изголодавшийся» по общению с людьми, даже успел завести себе знакомого. Точнее — знакомую. Звали ее почти так же, как и дочь работорговца К’нарра — Ирина; её вместе с другими девушками, прибывшими на транспортном корабле в анабиозно-спасательных капсулах, поселили в крыле «Б» жилого корпуса Главной Базы. Парней поселили в корпусе «А». Сашка все свободное время пропадал в комнате землянки; молодой следопыт даже почувствовал что-то похожее на укол ревности.

Даже сегодня, когда вот-вот должно было начаться первое общее собрание звездных рекрутов, Заречнев никак не мог оторваться от своей подружки. Интуиция подсказывала, что он вот-вот появится, и наверняка он будет не один, а в сопровождении этой своей новой знакомой.

Так оно и получилось.

Сашка показался в двери, моментально нашел взглядом «брата по крови», широко улыбнулся, помахал зеленому верзиле рукой. Ар’рахх поднял вверх свою могучую трехпалую клешню вверх, подтверждая, что узнал землянина; приглашая его присесть рядом с ним.

Сашка плюхнулся в кресло рядом с другом, жестом пригласил присесть рядом с ними Ирину. Землянка вытаращила глаза на здоровенного зеленого драка. Голова зеленого верзилы, густо покрытая уродливыми наростами, на добрых двадцать сантиметров говозвышалась над остальными. Девушка, не сводя с нее испуганного взгляда, потрогала ладонью сиденье кресла, медленного опустилась в него.

— А это — кто? — Спросила она. Голос у нее был нежный, приятный.

— Это? Это — мой друг. Мы сюда вместе прилетели. Его зовут Ар’рахх. Он охотник из племени Хромой Черепахи.

— Я думала, что ты обманывал меня, когда говорил, что прилетел сюда со свом другом, который не человек, а какой-то драк….

Закончить мысль ей помешал громкий звук, похожий на музыку. Звук шел из нескольких выростов, расположенных на небольшой площадке. За площадкой отливало матовым большое полупрозрачное стекло. Или пластик.

Рекруты насторожились, перестали переговариваться между собой. На площадке между выростов стояли двое: мужчина, который встречал их с Александром в день прибытия на Главную Базу, и девушка, почти наверняка та же, что стояла тогда между седым человеком и парнем, поигрывающим лучевым пистолетом.

Мужчина вышел вперед, поднял вверх согнутую в локте руку, ладонью обращенную к рекрутам.

В зале повисла мертвая тишина.

— Земляне! — Сказал оратор. — Я знаю, что у вас есть много вопросов, ответ на которые вы хотели бы узнать. Я постараюсь ответить, по возможности, на все.

Но сначала давайте познакомимся. Меня зовут Николай Платонович, я руководитель Центра подготовки Звездной Академии.

Первое, с чего мне хотелось бы начать сегодня — это причина, по которой вы оказались здесь. Причина — одна.

В Галактике идет война. Во Вселенной — множество обитаемых миров. Почти на всех из них присутствуют различные формы разумной жизни. К сожаленью, наша Галактика становится слишком тесной для такого большого количества цивилизаций. Быстро развивающихся цивилизаций.

Наша планета — лакомый кусок для многих культур, превосходящих землян по уровню своего развития. Но есть галактические законы, которые не может нарушать никто. Один из таких законов — ни одна цивилизация не может колонизировать планету, на которой есть хотя бы один вид разумных существ, достигших уровня каменного топора, то есть орудий, изготавливаемых своими руками.

Земляне, как вам хорошо известно, этого уровня достигли.

В зале прошелестел легкий смешок, звездные рекруты чуть-чуть расслабились.

— Нашу планету могут колонизировать другие цивилизации, когда на ней не останется ни одного разумного существа.

Не смотря на кажущуюся сложность задачи, она выполнима.

Земля обладает поистине уникальными качествами, присущими ей одной. Ну, не вам мне об этом говорить… Есть сообщества, которые хотели бы жить на нашей планете вместо нас. После нас.

Одно из таких сообществ — богомолы.

На самом деле они называют себя совершенно иначе, но человеческому языку очень сложно воспроизвести звуки, издаваемые насекомыми, поэтому мы их называем именно богомолами — на сильное внешнее сходство с насекомыми, обитающими на Земле.

Размеры, конечно, у них не такие маленькие, как у наших, земных богомолов…

Поскольку прямая экспансия на планету Земля пока маловероятна, для достижения своей цели богомолы избрали не очень понятный для землян метод. Суть его заключается в том, что они регулярно забрасывают на нашу планету контейнеры с различными вирусами, поражающими только людей. Например, тот же СПИД. Или лихорадка Эбола. Вспомните, сколько за последние годы было обнаружено страшных и опасных заболеваний, которые имеют 100-процентную летальность? Много. Слишком много для такой маленькой планеты, как Земля. Ученые Земли бьются над разгадкой происхождения смертоносных вирусов; некоторые высказывают догадку, что они имеют космическое происхождение.

Так оно и есть. Нужно только добавить — искусственное космическое происхождение.

Количество вирусов, забрасываемых на нашу планету из космоса, давно перешагнуло опасную черту.

Чтобы человеческая цивилизация не погибла, нам приходится бороться.

К счастью, в этой драке мы не одиноки во Вселенной. У нас нашлись сторонники и союзники. Они нам помогают. Однако это не значит, что наши союзники все должны делать за нас и вместо нас. Нам помогают техникой, самыми современными космическими технологиями. Но есть ситуации, которые мы не может взвалить на плечи даже самых надежных союзников. Я говорю о вооруженных столкновениях между представителями различных цивилизаций. Здесь за Землю должны воевать земляне.

Трудно объяснить родителям на какой-то планете, что их сын или дочь погибли, защищая чужую культуру. У тех всегда возникнет вопрос: а земляне сами-то защищают свою планету?

Защищают! Это знают во всех уголках нашей Галактики.

Хорошо известно, что военное дело — вопрос серьезный. Нельзя бросать в схватку необученных новичков. Их ждет гибель в первом же бою.

Подготовкой землян к защите нашей планеты от угроз из космоса занимается Звездная Академия. На её Главной базе вы сейчас находитесь.

Как люди становятся звездными рекрутами?

Пока путь — один. Их, то есть — вас — отбирают по специальной методике, помещают в анабиозные капсулы и доставляют к местам подготовки. К сожаленью, мы не можем пока разместить объявление в Интернете, что набираем кандидатов в звездные рекруты. Наша миссия носит конфедициальный характер, хотя многие лидеры ведущих стран Земли о ней знают, или догадываются.

Вашего согласия тоже никто не спрашивал. Из многих сотен отсмотренных вы оказались самыми подходящими для выполнения задач. Вас изъяли из общества и доставили сюда.

Для родных и близких вы — пропавшие без вести. Поверьте, из тридцати тысяч человек, пропадающих без вести ежегодно только в России, сто человек — это капля в море. Вас никто не будет искать. Ибо в России такое законодательство: нет тела — нет дела.

Я хочу вам сказать, что на самом деле вы — избранные. Вам выпала уникальная возможность посмотреть на Вселенную, увидеть другие планеты, овладеть техникой, которая появится на Земле через десятилетия, или даже через века. Вы, и только вы можете защитить нашу матушку-Землю от захвата ее другими цивилизациями, от уничтожения человечества, как вид. Вам выпала огромная честь, на вас ложится колоссальная ответственность.

О том, какая подготовка вам предстоит, для чего она, какова программа подготовки звездных рекрутов, вы узнаете чуточку позже. Сейчас я считаю важным сказать для вас вот что.

Человек, как вид млекопитающих, как особь — едва ли не самое слабой существо в нашей Галактике. Мы медленно бегаем, у нас плохая реакция, слабые мышцы и хрупкие кости.

Но это поправимо.

Кое-кто из вас уже слышал, что есть так называемые нано-технологии. Это такие биотехнологии, которые позволяют присутствовать в организме роботам размером в несколько нанометров. Биороботы такого размера свободно могут перемещаться между клетками, так как их размер меньше размеров отверстий в межклеточных мембранах.

Перемещаться и перестраивать ваши организмы в соответствии с теми задачами, которые теперь перед ними стоят.

Процесс этот небыстрый, занимает примерно год. Полгода из этого года уже прошли — пока вы добирались сюда на транспортнике.

Когда завершится первый этап перестройки ваших организмов, вы будете бегать по деревьям, как Хищник их фильмов со Шварценеггером, плавать будете не как дельфин, но намного лучше, чем сейчас. Вы сможете без последствий спрыгивать на землю с тридцатиметровой высоты, сможете на лету иголкой поймать муху, которая кружит над вашим обедом…. Мы сможете многое. Единственное, чего не могут пока нано-роботы — это научит вас думать, сделать умнее, чем вы есть на самом деле. Но это сможете сделать вы сами. Нужны только труд и терпение.

Есть еще одна особенность, которая появляется у ваших организмов после того, как вам сделали «прививку» нано-роботами. Я сейчас вам покажу — какая.

Он достал из кармана пульт, повернул его в сторону полупрозрачного экрана, большим пальцем придавил кнопочку, шагнул в сторону… …Высоченный светло-коричневый столб, рельефно исполосованный ветрами по всей своей гигантской высоте, неслышно и неспешно наплывал на неизвестного наблюдателя.

У Сашки мгновенно вспотели руки, обдало жаром тело — это были его воспоминания, это была его «картинка» — такой, какой её видел бывший гладиатор в момент своего «визита» на вершину Храма Жезла Богов. Заречнев инстинктивно подобрал под себя ноги, сжался.

Он знал, что будет дальше.

Неровная клякса площадки на вершине каменного выступа несколько раз прокрутилась вокруг наблюдателя, стала приближаться. Через несколько секунд «некто» увидел свои ноги в мокасинах, касающиеся шершавой поверхности каменного шпиля. Появилась человеческая рука. Она схватила предмет — зеленый кристалл на высокой металлической подставке, похожей на раздвоенный зуб диковинного животного.

Неожиданно откуда-то сбоку в сторону наблюдателя метнулась тень. Тень оказалась неким оружием, освобожденным неосторожным движением похитителя изумрудного сокровища. Оружие резко ударило наблюдателя в грудь. Но тот оказался увертлив. В последнее мгновение он сумел уклониться от разящего смертельного удара. Клинок скользнул по ребрам наблюдателя. Камни под его ногами окрасились красным…

Взгляд «хозяина картинки» резко вильнул в сторону, словно он искал что-то. Наконец, нашел. Высоко в небе появилась светло-коричневая точка. Точка быстро приближалась, превращаясь сначала в черточку, затем — в неизвестное землянам потрясающе красивое существо. Это был дракон — самый настоящий, такой, какими их представляют почти все, кто хоть что-то читал о драконах.

У наблюдателя быстро забегали глаза. Он явно знал, что это за создание и он… боялся его. Через мгновение все рекруты поняли, что — не зря.

Дракон, прекрасный в своем небесном могуществе и совершенстве, неожиданно пронесся над «автором фильма», едва не задев того длинным и гибким как хлыст хвостом. Словно бравируя своим совершенством, он величаво и красиво развернулся в воздушном потоке нескольких сотнях метров от наблюдателя, и снова понесся на него.

Поведение источника «картинки» стало еще более сумбурным. Его взгляд забегал по краям каменной кляксы, пропадавшим в бездонной пропасти; на долю мгновения «кадре» появлялся быстро приближавшийся дракон, затем изображение снова начинало метаться по краям площадки наверху скального выступа.

В последнее мгновение взгляд «автора фильма» замер, перестал челночить между вершиной скалы и потрясающей красоты драконом. Кажется, хозяин «картинки» принял какое-то решение.

Вскоре выяснилось — какое.

Летящий дракон неожиданно выпустил в наблюдателя длинную огненную струю, расширяющуюся на конце. Зал громко охнул. Девушки завизжали.

«Автор фильма» в последний раз скосил взгляд в сторону огнедышащего чудовища, разогнался и… под ним разверзлась бездна.

Николай Платонович щелкнул пультом. Трехмерная картинка исчезла.

Народ в зале с шумом перевел дух.

— Изображение, которое вы только что видели, было записано благодаря сигналам, преданным из зрительных нервов одного человека, с помощью нано-технологий. Чтобы вас не расстраивать вас окончательно, я покажу вам, как закончилась история похищением зеленого кристалла. — Седой снова прижал пальцем кнопочку пульта.