Утром подул порывистый северный ветер. Завывая, кружил он между голыми деревьями. Сразу похолодало.

Я шел по тропинке мимо озерца.

Почти всю его поверхность затянул гладкий лед. Только посредине еще оставалась широкая полынья.

Ветер морщил в полынье воду и от края к краю перекатывал легкие волны. На волнах покачивались две утки-кряквы — серая уточка и черноголовый селезень.

«Все птицы давно улетели. Почему же эти остались?» — думал я.

Я свернул с тропинки к озеру. Утка взлетела, сделала над озером круг и опустилась на прежнее место, рядом с селезнем, который тяжело шлепал по воде крыльями и вытягивал шею. Видимо, он был ранен и не мог летать.

Через неделю я снова попал на то же озеро. Теперь его покрывал сплошной лед. Посреди озера виднелись две черные точки. Я подошел к ним это были те самые кряквы, уже окоченевшие и вмерзшие в лед. Головка утки лежала на шее селезня.

Я долго стоял над ними, и грусть сжимала мое сердце.

А над озером завывал холодный ветер…