При необходимости Билли, возможно, смог бы дотащить меня и на руках, даже бегом, но нам пришлось одолеть всего ярдов пятьдесят, а потом дорогой джип с погашенными огнями вынырнул из-за поворота и резко затормозил рядом с нами.

— Живо, — произнес я, все еще задыхаясь, — в волкомобиль!

Билли помог мне забраться на заднее сидение, прыгнул следом, и джип тронулся с места прежде, чем он успел захлопнуть дверь. В салоне пахло освежителем воздуха и пиццей.

— Что случилось? — поинтересовалась сидевшая за рулем женщина — примерно одного возраста с Билли, с пышной каштановой косой, в джинсах и замшевой куртке. — Привет, Гарри.

— Добрый вечер, Джорджия, — выдохнул я, откинувшись на мягкую спинку.

— С тобой все в порядке?

— Ничего такого, чего не исправил бы добрый сон.

— На него напали, — вмешался Билли, возвращая разговор к первому вопросу. Он достал из расстегнутой спортивной сумки тренировочные штаны, футболку и ловко, словно всю жизнь только и делал, что облачался на заднем сидении в машине, привел себя в более пристойный вид.

— Опять вампиры? — поинтересовалась Джорджия. Она включила фары и, вырулив на магистраль, влилась в поток машин. Свет мелькавших мимо фонарей ритмично вспыхивал в бриллианте на ее обручальном кольце. — Я думала, Красные носа не кажут к нам в город.

— Не вампиры, — мотнул головой я. Веки мои с каждой минутой делались все тяжелее, и я решил не спорить с ними. — Новые приятели.

— Мне кажется, это тоже чародеи, — негромко заметил Билли. — Длинные черные плащи, капюшоны. Лиц я не разглядел.

— Почему туда торопилась полиция? — спросила Джорджия.

— Гарри перевернул на одного из них машину.

Я услышал, как Джорджия присвистнула сквозь зубы.

— Угу, но матч-то я проиграл, — буркнул я. — Я его этим только чуть замедлил.

— Господи, — произнесла Джорджия. — Надеюсь, все кончилось хорошо?

— Угу, — повторил я. — Плохие парни бежали с поля боя. Правда, если бы Альфы не появились вовремя, не уверен, что мне и это бы удалось.

— Наши рассеялись и соберутся у нас дома, — сообщил Билли. — И что это за типы были?

— Не могу сказать, — поморщился я.

Последовало секундное молчание, потом голос Билли сделался осторожным.

— Почему? Это что, секрет какой-то, типа, только для внутреннего чародейского пользования?

— Нет. Я просто представления не имею, кто это, черт их подери, такие.

— А-а... И что им было надо? — поинтересовался Билли. — Я ведь только к развязке появился.

— Я нес от Бока редкую книгу. Судя по всему, они хотели именно ее.

Ей-богу не вру, я буквально услышал, как зашелестели его брови.

— Такая ценная?

— Что-то в ней, должно быть, ценно, — ответил я и полез в карман проверить, не выпала ли книга. Она оказалась на месте; тоненький томик выглядел совсем безобидным. Хорошо хоть, прочесть его от корки до корки не займет много времени. — Ребята, я чертовски признателен вам за помощь, но не могу оставаться с вами.

— Ну конечно, — кивнул Билли. — чем мы еще можем помочь?

— Во-первых, не везите меня к себе, — сказал я. — Куда-нибудь, где вы не часто появляетесь.

— Почему так? — удивился Билли.

— Ребята, пожалуйста. Просто сделайте, как я прошу. И дайте мне минуту подумать, — я закрыл глаза и попытался прикинуть, как бы это мне не впутывать Альф во всю эту историю, но мое усталое, избитое тело устроило мне подлянку. Я вдруг разом провалился в черноту, лишенную даже сновидений.

Когда я, вздрогнув, проснулся, шея болела от неудобного положения: я дрых сидя, уронив голову на грудь. Машина стояла на месте, и я сидел в ней один. Гнетущей усталости, тем не менее, заметно поубавилось. Вряд ли я провел в этом положении много времени; впрочем, даже недолгий сон способен порой делать чудеса.

Я выбрался из машины и оказался в гараже, достаточно большом, чтобы разместить с полдюжины машин, хотя в нем стояли только джип и блестящий черный "Меркьюри". Я узнал это место — дом родителей Джорджии на северной городской окраине. Альфы уже привозили меня раз сюда, укрывая от шайки сбрендивших ликантропов. Только тогда со мной была Сьюзен.

Я тряхнул головой, забрал из салона посох, книжку и пошел к ведущей из гаража в дом двери. Прежде, чем взяться за ручку, я помедлил — и услышал за дверью голоса. Говорили двое, вполголоса, и я закрыл глаза и склонил голову набок, прислушиваясь. Полезная это штука — умение Слушать, хотя спроси меня, как это делать, и я даже не смогу описать этого.

Послышался негромкий стук — кто-то положил телефонную трубку на рычаг.

— С ними все в порядке, — произнес Билли.

— Это хорошо, — ответила Джорджия. — Что-то происходит. Ты видел его лицо?

— Ну, вид у него усталый, — вздохнул Билли.

— Не просто усталый. Он напуган.

— Возможно, — признал Билли, помолчав секунду-другую. — Ну и что, если так?

— А то, что как все плохо должно обстоять, если он напуган? — спросила Джорджия. — И это еще не все.

— Его рука.

— Ты тоже заметил?

— Угу. После того, как он отрубился.

— По идее он вообще не должен шевелить ею, — сказала она, и в голосе ее послышалось что-то вроде сожаления. — Ты же помнишь, какой он у нас, когда мы играем. Он и фишки-то с трудом в пальцах держит. А сегодня я слышал, как посох трещал в его пальцах. Я боялся, он его сломает.

Услышав такое, я даже зажмурился и покосился на руку в перчатке. Потом попробовал пошевелить пальцами. Они, типа, слегка дернулись.

— Он слегка изменился с тех пор, как получил этот ожог, — продолжал Билли.

— Раньше, — возразила Джорджия. — Это началось за год до того. Помнишь, как он пришел к нам на игру весь в бинтах под свитером? Это было через неделю после убийства в порту и той ложной тревоги в аэропорту. Вот сразу после этого и началось. Он как-то все больше отдаляется от нас.

— Думаешь, он имеет отношение к тому убийству? — с сомнением в голосе спросил Билли.

— Разумеется, нет, — сказала Джорджия. — Но мне кажется, он мог работать над этим делом и так или иначе знать погибшую. Ты же его знаешь. Возможно, он винит себя в ее смерти.

Я тряхнул головой, отгоняя воспоминание о красивой женщине с темными волосами, истекавшей кровью, пока рубка ее яхты медленно наполнялась водой. Ну, конечно, она сама выбрала порочный путь, который завел ее в беду. И все равно, это я не смог защитить ее от твари, отнявшей ее жизнь.

— Если он попал в беду, нам надо помочь ему, — заявил Билли.

— Да, — согласилась Джорджия. — Но подумай, Билли: лезть в его дела, возможно, не лучший способ сделать это.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, он не хотел, чтобы мы везли его к нему домой. Знаешь, почему?

— Нет, не знаю. И ты тоже.

Она возмущенно фыркнула носом.

— Билли, он боится, что за его домом следят.

— Кто?

— Не кто, а что, — поправила Джорджия. — Мы ничего такого не ощутили и не унюхали. Если там действует магия, то, скорее всего, такая, которая нам не по зубам.

— Ну и что ты предлагаешь? — буркнул Билли. — Взять и вот так просто бросить его в беде?

— Нет, — вздохнула она. — Но, Билли, ты же видел, на что он способен. Мы видели, как он прорвался сквозь целую армию на поле битвы у фэйре. И ты сам только что рассказал мне, как он прихлопнул автомобилем других чародеев, а те выбрались из-под него целыми. Я не хочу сказать, что мы такие уж слабые, но одно дело охотиться на гулей, троллей и всяких там случайных вампиров, а совсем другое — мешаться под ногами у чародеев. Ты видел, какими энергиями они повелевают.

— Не боюсь я, — буркнул Билли.

— Ну и дурак, — произнесла Джорджия спокойно, так что это прозвучало не обидно. — Гарри не тот, что был прежде. Он ранен. И мне начхать на то, что он там говорит, но его раненая рука мучит его сильнее, чем надо бы. Ему теперь не нужно никаких подачек и скидок.

— Ну и что, ты хочешь оставить его биться в одиночку? — спросил Билли.

— Я не хочу сковывать его. Ты его знаешь: он заботится прежде о других, и лишь потом о себе. Он выступает в такой весовой категории, что мы только помехой для него станем. Надо все же и знать предел собственным силам.

Последовало долгое молчание.

— Ну и пусть, — произнес, наконец, Билли. — Не собираюсь я стоять в стороне, пока ему грозит опасность.

— Все, чего я хочу, — сказала Джорджия, — это чтобы ты его слушал. Если он не хочет нашей поддержки или считает, что впутывать нас в его дела слишком опасно, нам придется довериться ему. Он доверял нам в прошлом и ни разу не подставил. Просто обещай мне, что ты отплатишь ему тем же.

— Но... не могу же я просто взять и отвернуться, — пробормотал Билли.

— Я и не хочу, чтобы ты это делал, — ответила Джорджия. — Только... ты порой думаешь не головой, Билли, а зубами, — послышался звук поцелуя. — Я тебя люблю. Мы поможем ему всем, что в наших силах. Я просто хочу, чтобы ты понял: возможно, мы нужны ему не просто для махалова.

Скрипнул пол: кто-то, судя по тяжести, Билли отошел на два шага. Потом скрипнул стул.

— Не знаю, что мы еще можем делать.

— Ладно, — сказала Джорджия, открывая холодильник. — А те двое, чьих лиц ты не видел? Ты сумел достаточно близко к ним подобраться, чтобы обнюхать?

— Пытался, — вздохнул Билли. — Я стоял ближе других. Но...

— Но?

— Никакого запаха не уловил. Не успел. Гарри... Когда он переворачивал машину, была такая красная вспышка, а потом все, что я смог унюхать...

Я услышал пару шагов полегче — должно быть, Джорджия подошла и дотронулась до него.

— Что смог унюхать?

— Серу, — ответил Билли не совсем уверенным голосом. — Пахло серой.

Последовало молчание.

— Что это значит? — спросила Джорджия.

— Что я за него беспокоюсь, — сказал Билли. — Ты бы видела его лицо тогда. Ярость. Никогда не видел, чтобы кто-то так злился.

— Думаешь, он... что? Неуравновешен?

— Это ты у нас аспирант-психолог, — буркнул Билли. — Ты сама как считаешь?

Я взялся за ручку, поколебался секунду, а потом толкнул дверь.

Билли с Джорджией сидели в довольно просторной кухне; на столе стояли две открытые, но непочатые бутылки пива. Оба застыли, удивленно глядя на меня.

— Так что вы думаете? — негромко спросил я у Джорджии. — Мне это тоже интересно.

— Гарри, — произнесла Джорджия. — Я всего только аспирантка.

Я подошел к холодильнику и взял себе бутылку холодного пива. Пиво было американское, но я не слишком привередлив. Я люблю пиво холодным. Я свернул крышку, подошел к столу и подсел к ним.

— Я не ищу психотерапевта. Вы мои друзья. Оба, — я сделал глоток. — вот и скажите мне, что вы думаете.

Джорджия с Билли переглянулись, и Билли кивнул.

— Гарри, — сказала Джорджия. — Мне кажется, тебе надо с кем-нибудь переговорить. Даже неважно, с кем именно. Просто на тебя столько всего навалилось, что если ты не выпустишь хоть часть этого из себя, это может плохо кончиться.

— Люди говорят со своими друзьями, Гарри, — добавил Билли. — Нельзя свернуть абсолютно все в одиночку. А вместе чего-нибудь, да придумается.

Я сделал еще глоток. Билли с Джорджией тоже. Минут пять или шесть мы сидели молча.

— Примерно два года назад, — сказал я наконец, — я подставил себя под воздействие демонической силы. Твари по имени Ласкиэль. Падшего ангела. Такой твари, которая превращает людей в настоящих... в настоящих монстров.

Джорджия пристально смотрела мне в лицо.

— Зачем ты это сделал?

— Это была такая серебряная монетка, — ответил я. — Любой, дотронувшийся до нее, открыт воздействию. Ее вот-вот собирался подобрать ребенок, не имевший ни малейшего представления о том, что это. Даже не размышлял. Я просто накрыл ее рукой прежде, чем ребенок успел подобрать ее.

Джорджия кивнула.

— И что произошло?

— Я принял меры к тому, чтобы изолировать ее, — сказал я. — Я сделал для этого все, до чего додумался, и некоторое время мне казалось, что мне это удалось, — я отпил еще пива. — А в прошлом году заметил, что моя собственная магия усиливается демонической энергией — так называемым Адским Огнем. Его ты и унюхал, Билли, когда я перевернул ту машину.

— Зачем ты ее использовал? — спросил Билли.

Я покачал головой.

— Это от меня не зависит. Само выходит.

Джорджия нахмурилась.

— Я не спец по магии, Гарри, но, насколько я знаю, такая сила никогда не дается даром.

— Нет. Не даром.

— Тогда какова цена? — спросила она.

Я глубоко вздохнул. Потом начал стаскивать с обожженной руки перчатку.

— Мне это тоже интересно, — кивнул я, сдернул-таки эту чертову перчатку и повернул руку ладонью вверх.

Больше всего пострадали внутренняя поверхность пальцев и ладонь. Все это напоминало, скорее, не столько человеческую плоть, сколько плавленый воск — белый со вкраплениями голубого в местах, где сохранились кровеносные сосуды. Везде, кроме самой середины ладони. Там три полосы розовой, здоровой кожи складывались в напоминающий по форме песочные часы знак.

— Вот такую штуку я обнаружил, когда обжегся, — сказал я. — Это древняя руна. Символ, обозначающий имя Ласкиэль.

— Ох, — только и сказала Джорджия перехваченным голосом.

Билли переводил взгляд с меня на нее и обратно.

— Ох? Почему ох?

Джорджия взглядом призвала меня к снисходительности и повернулась к Билли.

— Это знак демона. Вроде логотипа, да? — она вопросительно посмотрела на меня, и я кивнул.

— Он опасается, что этот демон, Ласкиэль, может каким-то образом влиять на него — а он не знает, как именно.

— Вот именно, — согласился я. — Все, что мне известно, утверждает, что я должен быть отрезан от Ласкиэли. Что мне ничего не должно угрожать. Но ее власть все же каким-то образом проявляется. И если демон влияет на мои мысли, дергает, так сказать, за веревочки, я могу даже не замечать этого.

Джорджия нахмурилась.

— Ты веришь, что это возможно?

— Допускать иное просто опасно, — вздохнул я и еще раз поднял руку. — Это не домыслы. Это факт. Если я буду использовать это неразумно или опрометчиво, могут пострадать люди. Могут погибнуть. И если Ласкиэль каким-то образом воздействует на меня...

— Может случиться черт знает что, — договорил за меня Билли разом посерьезневшим голосом.

— Угу.

— Черт, — буркнул Билли.

Мы выпили еще пива.

— И мне все это не нравится, — сказал я. — Главное, я не нахожу никаких ответов. Уйму заклинаний перепробовал. Ритуалов, обрядов. Все попробовал. И ничего.

— Господи... — выдохнул Билли.

— Такое воздействие обычно можно засечь, и оно нарушает Законы Магии. Если Стражи узнают об этом и отдадут меня под суд, одного этого достаточно, чтобы казнить меня. И если я окажусь рядом с Рыцарем Креста — я вам про них рассказывал — он тоже сможет ощутить это на мне. Не знаю, как он на это отреагирует, что подумает.

Я кашлянул.

— Мне страшно.

Джорджия легко коснулась моей руки.

— Не казни ты себя так, Гарри. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понимать: ты не желал этой силы, тем более не хочешь злоупотребить ею.

— Если бы какая-то часть меня не желала ее, — спросил я, — кой черт я не схватил мальчишку, а не монету?

В кухне воцарилась неуютная тишина.

— Вы мои добрые друзья. Вы приходили на помощь, когда мне приходилось туго, — продолжал я. — Вы пригласили меня в свой дом. В свою жизнь. Вы замечательные ребята. Мне жаль, что я не держался с вами более открыто.

— Сегодня все было из-за того же? — спросил Билли. — Из-за демона?

— Нет, — мотнул головой я. — Сегодня другая история. И я не могу рассказать вам о ней.

— Если ты это для того, чтобы защитить нас... — начал Билли.

— Я защищаю не вас, — перебил я. — Совсем других людей. Если меня увидят с вами, они могут сильно пострадать. Даже погибнуть.

— Чего-то я не понимаю. Я хочу помочь... — сказал Билли.

Джорджия положила ладонь на его руку. Он оглянулся на нее, покраснел и закрыл рот.

Я кивнул и допил пиво.

— Мне нужно, чтобы вы хотя бы немного еще доверились мне. Мне очень жаль. Но чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.

— Чем мы можем помочь? — спросила Джорджия.

— Знать, что вы хотите помочь — уже помощь, — улыбнулся я. — Но сейчас это почти единственное, что вы для меня можете сделать. По крайней мере, сейчас.

— Почти?

Я кивнул.

— Ну, чего-нибудь поесть, и если бы вы подбросили меня обратно к моей машине, я был бы чертовски вам благодарен.

— Уж это-то — легко, — сказал Билли.

— Спасибо, — отозвался я.