Из антологии «Диетическая кровь» под редакцией Кевина Дж. Андерсона.

Действие происходит между событиями «Маленького одолжения» и «Продажной шкуры».

Кевин Андерсон разговорился со мной на Нью-йоркском конвенте комиксов и спросил, не хочу ли я поучаствовать в новой (по крайней мере для меня) разновидности антологии: авторы, знаменитые своими книгами о сверхъестественном и ужасах, пробовали себя в комическом жанре. Я с восторгом согласился.

Бедный Дрезден. Вечно я взваливаю на его плечи тяжесть всего мира — мне от этого действительно неловко. Честное слово. Чувствую себя просто ужасно.

Ну да ладно. Меньше «жути», больше «веселья» — в общем, суть вы уловили. Мучить Гарри, когда вокруг кишат мастера-вампиры, супер-упыри, призраки, и демоны, и огры, не проблема. Но меня заинтриговала мысль о том, чтобы заставить его пережить не меньшие разочарование и смущение в ситуации с относительно тривиальными оппонентами и проблемами.

Я понятия не имею, как вы отнесетесь к несчастному Гарри, изо всех сил пытающемуся получить удовольствие от выходного, однако мне кажется, что получилось чертовски забавно.

Вор исследовал очередной дверной проем с ловушкой, когда я услышал приближающийся топот. Святая Женщина была на середине проповеди, посвященной вежливости или чему-то такому, но я поднял руку, подав знак замолчать, и она подчинилась. Я насчитал не меньше двадцати пар ног.

Тихо зарычав, я потянулся к мечу:

— Гости.

— Спокойно, сын мой, — сказала Святая Женщина. — Мы даже не знаем, кто это.

Разрушенный мавзолей располагался на порядочном расстоянии от проторенной дороги, поэтому вряд ли кто-то забрел сюда случайно. Святая Женщина, должно быть, блаженная, если верит, что к нам решили заглянуть друзья. Мгновение спустя они появились — местный Магистрат и два десятка его головорезов.

— Вечно эти коррумпированные госчиновники! — пробормотал Чародей за моей спиной. Я оглянулся на него, затем поискал глазами Вора. Шустрая маленькая негодяйка исчезла.

— Вы совершили незаконное проникновение! — загремел Магистрат. Голосина что надо. — Немедленно покиньте это место под угрозой наказания и преследования законом!

— Сэр! — ответила Святая Женщина. — Наша миссия здесь крайне важна. У нас есть предписание вашего сеньора, согласно которому вам следует оказать нам помощь и содействие в этом деле.

— Но не в осквернении могил моих жителей! — вновь прогремел он. — Сгиньте! Прежде чем я выпущу на вас девять огней Атарака…

— Хватит разговоров! — прорычал я и метнул ему в грудь тяжелый кинжал.

Стремительный — благодаря силе моих мускулов — полет кинжала окончился на два дюйма ниже левого соска — точное попадание в сердце. Удар был настолько мощным, что Магистрата сбило с ног. Его люди изумленно взвыли.

Я выхватил из-за спины гигантский меч и с львиным рыком атаковал головорезов.

— Хватит разговоров! — взревел я и хлестнул ближайшего противника двадцатифунтовым двуручным мечом, словно прутом. Враг повалился наземь.

— Хватит разговоров! — провыл я, продолжая махать. Разрубил нескольких громил, словно они были сделаны из воска. Откуда-то слева возник Вор и аккуратно перерезал ахилловы сухожилия очередному противнику. Святая Женщина приняла боевую стойку, вооружившись дубиной, и голосила молитву своим богам.

Вскрикнул Чародей, и пронесшийся над моей головой файербол лопнул в двадцати одном футе передо мной, после чего огонь растекся, формируя безукоризненный круг, словно взрывная волна ядерной бомбы, по пути сжигая и поджаривая головорезов, чтобы остановиться в нескольких дюймах от моего носа.

— Ой, хватит! — сказал я. — Так не бывает!

— Что? — спросил Чародей.

— Так не бывает! — повторил я. — Даже если вызываешь огонь при помощи магии, он все равно остается огнем. Он ведет себя как огонь. Он распространяется сферой. А в помещении врывается в коридоры и туннели. Он не может пройти двадцать футов и просто остановиться.

— Файерболы работают именно так. — Чародей вздохнул. — А ты знаешь, как это сложно — точно рассчитать дальность распространения этих штук? Знаешь, как это замедляет процесс?

— Это простая математика, — возразил я. — И так намного лучше, чем огонь, который распространяется на двадцать футов вне зависимости от того, что там вокруг. У вас к файерболам что, рулетки приделаны?

Оборотень Билли вздохнул и положил свой ролевой лист и кубики.

— Гарри, — мягко сказал он, — повторяй за мной: это только игра.

Я скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на Билли через стол, заваленный закусками, пустыми коробками от попкорна, обрывками бумаги и крошечными модельками монстров и героев (включая моего мускулистого варвара). За столом с нами сидела Джорджия, грациозная темноволосая жена Билли, а также рыжая красотка Энди, в то время как долговязый Кирби скрывался во главе стола за несколькими ширмами, покрытыми фэнтезийными картинками.

— Я всего лишь хочу предложить, — заявил я, — почему бы не изобразить магию чуть более реалистично?

— Снова здорово, — вздохнула Энди. — Я, конечно, знаю, что он настоящий чародей и все такое, но Боже мой!

Кирби хмуро кивнул:

— Все равно что сводить физика в кино на «Звездный путь».

— Гарри, — твердо сказала Джорджия, — ты снова принялся за свое.

— О, вовсе нет! — запротестовал я. — Я только хочу сказать…

Выгнув бровь, Джорджия сурово посмотрела на меня поверх своего орлиного носа.

— Ты знаешь правило, Дрезден.

— Испортил веселье — беги за пивом! — проскандировали остальные.

— Вы меня достали! — пробормотал я, однако не смог сдержать ухмылку. Достал бумажник и кинул на стол двадцатку.

— Хорошо, — сказал Кирби. — Оцени повреждения от файербола, Уилл.

Билли кинул кубики:

— Ха! Один и два выше медианы. Выкусите, бандюки!

— Все покойники, — подтвердил Кирби. — Можем прерваться до следующей недели.

— Вот дерьмо, — вздохнул я. — Так и не удалось почти никого поколотить.

— Мне удалось стукнуть лишь одного! — заявила Энди.

Джорджия покачала головой:

— А я даже не закончила заклинание.

— Ах, ну да! — злорадно ответил Билли. — После семи раундов поиска магических предметов и ремонта вещей, сломанных тупым варваром, я наконец добился своего. А ты что скажешь, Гарри?

— Когда я добьюсь своего, ты об этом узнаешь, — пообещал я вставая. — Однако мои надежды велики. Не далее как завтра у меня, Гарри Дрездена, выходной.

— Ни черта себе! — воскликнул Билли ухмыляясь. Мы приступили к уборке последствий вечерней игровой сессии.

Дернув плечами, я облачился в черный кожаный плащ:

— Ни учеников, ни работы, ни консульских поручений, ни хранительских дел, ни поездок за город по делам «Паранета». Мое собственное свободное время.

Джорджия широко мне улыбнулась:

— Пообещай, что не проведешь его в той заплесневелой норе, которую ты называешь лабораторией.

— Э-э-э… — смешался я.

— Смотри! — вставила Энди. — Он краснеет!

— Я не краснею, — возразил я. Собрал пустые бутылки и коробки от пиццы и прошествовал в маленькую кухоньку Билли и Джорджии, чтобы выкинуть их в мусор.

Джорджия последовала за мной, чтобы отправить в помойку обрывки бумаги.

— Свидание со Стейси? — спросила она, понизив голос.

— Полагаю, если я назову ее «Стейси», Анастасия вышибет из меня мозги за то, что мне лень произнести ее имя полностью.

— Похоже, ты слегка на взводе.

Я дернул плечом:

— Мы впервые собираемся провести целый день вдвоем, без желающих разорвать нас на куски. Я… Я просто хочу, чтобы все было правильно, понимаешь? — Я запустил руку в волосы. — Ну, выходной пойдет на пользу нам обоим.

— Конечно, конечно, — поддакнула Джорджия, глядя на меня своими спокойными, понимающими глазами. — Думаешь, с ней что-нибудь получится?

Я пожал плечами:

— Не знаю. У нас с ней слишком разные представления о… ну, практически обо всем, за исключением того, как поступать с тварями, которые причиняют людям вред.

Высокая стройная Джорджия оглянулась на гостиную, где ее низкий мускулистый супруг убирал модельки.

— Противоположности притягиваются. Об этом есть песня.

— Всему свое время, — сказал я. — Никто из нас не пытается вдохновить поэтов на века. Мы нравимся друг другу. Нам друг с другом весело. Господи, это так приятно… — Вздохнув, я немного застенчиво посмотрел на Джорджию. — Я просто хочу, чтобы завтра ей было хорошо.

На узком лице Джорджии появилась легкая улыбка.

— Думаю, это здравый подход.

Я уже садился в машину, старый потрепанный «фольксваген-жук» по прозвищу Голубой Жучок, но тут ко мне подбежала Энди.

Когда я только познакомился с Альфами, их было около дюжины, ребятишки из колледжа, собравшиеся вместе и научившиеся при помощи магии превращаться в волков. Под личиной оборотней они охраняли и защищали город, которому никогда не повредит лишняя поддержка. По окончании колледжа большинство разъехались, однако несколько человек — в том числе Энди — остались.

Альфы предпочитали одежду, которую можно легко скинуть, — трудно быстро перекинуться в большого волка, когда на тебе джинсы и белье. В данный конкретный летний вечер на Энди был легкомысленный короткий пурпурный сарафанчик — и ничего больше. С учетом волос, телосложения и длинных сильных ног ее портрету было самое место на носу бомбардировщика времен Второй мировой. А как впечатляла ее торопливая походка!..

Она заметила, что я заметил ее. Наградой мне стала озорная улыбка и выразительное покачивание бедрами. Ей нравилось нравиться.

— Гарри, — сказала она, — я знаю, ты не любишь смешивать работу и развлечения, но я бы хотела завтра обсудить с тобой кое-что.

— Прости, дорогая, — ответил я со своим лучшим акцентом а-ля Хамфри Богарт. — Не завтра. Завтра выходной. Важные планы.

— Я знаю, — сказала Энди, — но я надеялась…

— Если это терпело до окончания игры в «Арканы», подождет и до окончания моего выходного, — твердо сказал я.

От моего тона Энди едва заметно вздрогнула и кивнула:

— Хорошо.

Я ощутил, как ползет вверх моя бровь. Не настолько резко я ей ответил, да и Энди была не из тех, кого можно сбить с ног словесными залпами, вне зависимости от их природы и громкости. В социальном смысле эта женщина напоминала линкор.

— Ладно, — сказал я. — Я позвоню.

Я забрался в машину, а к Энди тем временем подошел Кирби, обхватил девушку рукой сзади и, притянув к себе, наклонился, чтобы понюхать ее волосы. Она закрыла глаза и прижалась к нему.

Ну-ну. Испытывая некоторое самодовольство, я выехал с парковки и отправился домой. Что бы там ни говорила Джорджия, это был лишь вопрос времени. Прекрасно.

Остановившись на гравийной дорожке перед пансионом, где расположена моя квартира, я сразу понял, что у меня проблемы. Возможно, моя высокоразвитая интуиция, отточенная годами работы в роли знаменитого Гарри Дрездена, единственного профессионального чародея Чикаго, сыщика сверхъестественного, детектива паранормального, знатока неведомого, сообщила мне о скользнувшей поблизости смертной тени.

А может, все дело было в огромном черном фургоне, разрисованном пылающими черепами, козлоголовыми пентаграммами и перевернутыми крестами, который стоял перед моей дверью. Равновероятные объяснения.

Когда я подъехал, двери фургона открылись и из него посыпались люди в черном. Ни тебе аккуратности профессиональных убийц, ни спокойной развязности компетентных головорезов. Они выглядели так, словно я застиг их посреди обеда. Кружевную рубашку одного украшало нечто напоминавшее соус тако. Другие четверо… Да, на них стоило посмотреть.

Одеты преимущественно в черное, по большей части в готическом стиле — то есть куча бархата плюс немного кожи, резины и хлорвинила. Три женщины, двое мужчин, совсем молодые. У каждого при себе палочка, посох и кристалл на цепочке. На всех лицах — смертельно серьезное выражение.

Не глядя на них, я припарковал машину, вылез из нее и, сунув руки в карманы плаща, начал ждать.

— Ты Гарри Дрезден, — сказал самый высокий молодой человек с длинными черными волосами и соответствующей козлиной бородкой.

Я смотрел в никуда, как Клинт Иствуд, и молчал, как Чоу Юньфат.

— Это ты приезжал в Новый Орлеан на прошлой неделе. — Название города он произнес как Новорлин, хотя в остальном его речь выдавала стандартного уроженца Среднего Запада. — Ты осквернил мои труды.

Я моргнул:

— Эй, погоди минутку. На той милой даме что, действительно было проклятие?

Он презрительно усмехнулся:

— Она заслужила мой гнев.

— Ну надо же, — сказал я. — Я-то думал, это был побочный эффект неграмотного фэн-шуя.

Его ухмылка исчезла.

— Что?

— По правде сказать, это была такая мелочь, что я просто провел ритуальное очищение, чтобы она почувствовала себя лучше, и научил паранеттеров делать это самостоятельно, на будущее. — Я пожал плечами. — Прости за гнев, о Дарт-Недоучка.

Он справился с собой за секунду.

— Извинения тебе не помогут, чародей. Вперед!

Он и его спутники подняли свои разнообразные причиндалы, злобно усмехаясь.

— Защищайся!

— Ладно, — ответил я и достал из кармана «магнум» сорок четвертого калибра.

Дарт-Недоучка с компанией мигом растеряли свой апломб.

— Чт-т-то? — спросила одна из девушек. У нее в носу красовалось кольцо — почти наверняка клипса. — Что ты делаешь?

— Защищаюсь, — по-техасски растягивая слова, объяснил я, небрежно поигрывая пистолетом, который был нацелен вниз и в сторону. Я не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал. — Слушайте, детки. Вам нужно поработать над имиджем.

Дарт открыл рот — и так и стоял некоторое время с отвисшей челюстью.

— Я хочу сказать, что с фургоном вы переборщили. Хотя, черт побери, кто бы говорил! На капоте моего собственного «жука» нарисовано большое число пятьдесят три в кружочке. Однако с деталями у вас проблемы. — Я кивнул на одну из девушек, брюнетку, державшую в руках палочку с кристаллом на конце. — Дорогая, мне тоже нравится кино про Гарри Поттера, но я же не бегу и не ставлю себе на левое предплечье Черную метку. — Затем я оглядел молодого человека по соседству. — А на тебе — долбаный шарф Слизерина! Господи, ну разве вас можно воспринимать всерьез?

— Ты смеешь… — начал Дарт-Недоучка, очевидно, разъяренный.

— Еще один совет, детки. Если бы у вас имелся настоящий талант, во время вашей атаки вспыхнул бы сам воздух. Однако вам, неудачники, не хватит магии, чтобы приготовить хлопья на завтрак.

— Ты смеешь…

— Я-то знаю, ведь я — действительно чародей. Меня этому учили в школе.

— Ты…

— Конечно, я понимаю, что вы, ребята, применяли свои таланты в собственной весовой категории, проводили маленькие дуэльки и, возможно, кому-то даже расквасили нос, а кто-то заработал мигрень, после чего ваша мания величия распустилась пышным цветом. Но сейчас ситуация иная. — Я кивнул обритой наголо девушке. — Простите, мисс, не подскажете, который час?

Она моргнула:

— Э-э-э… Начало второго?

— Спасибо.

Темный Лорд вновь вернулся к своему драматическому монологу.

— Ты смеешь угрожать нам смертельным оружием?

— Полночь уже миновала, — сообщил я придурку. — Я не на службе.

Он снова растерялся:

— Что?

— Сегодня мой выходной, и у меня есть планы, поэтому давайте не будем тормозить.

Дарт безмолвно разевал рот. Он явно растерялся, и толку от него было мало. С таким провозишься всю ночь.

— Ладно, парень. Хочешь магии? — Я нацелил пистолет на фургон. — Сейчас ваши окна исчезнут.

Дарт сглотнул. Потом опустил посох — штуку с дешевой резьбой, из тех, что продаются в сувенирных палатках в Акапулько, — и сказал:

— Мы еще не закончили. Мы — твоя погибель, Дрезден.

— Только не затягивайте с этим. Спокойной ночи, ребятки.

Дарт снова ощерился, подобрал ошметки своего достоинства и зашагал к фургону. Остальные послушные дартики последовали за ним. Взревел двигатель, и фургон рванул с места, злобно окатив Голубого Жучка гравием.

Жучок вполне мог бы ощериться в ответ. Видал он царапины и похуже.

Покрутив «магнум» на пальце, я убрал его в карман.

Клинт Юньфат.

Как будто мне мало хлопот без Дарта-Недоучки и его сосунков. Я вошел в дом, поприветствовал питомцев в порядке старшинства — сначала огромный кот Мистер, затем крошечный анкилозавр Мыш, — умылся и лег в постель.

Согласно будильнику с Микки Маусом, было пять утра, когда дверь в мою квартиру распахнулась. Поскольку ее ставил криворукий недоучка, сначала она не поддается, а потом вырывается из рук, как метеор. Облаченный в нижнее белье, я вылетел из спальни с палочкой в одной руке и «магнумом» в другой, готовый сразиться с гостем.

— Привет, босс! — прочирикала Молли, окинув взглядом палочку и пистолет, но не обратив внимания на мою почти полную обнаженность.

Я почувствовал себя стариком.

Моя ученица — юная, высокая, светловолосая и с телосложением супермодели — поставила на кофейный столик два стакана из «Старбакса» и пакет с дорогой выпечкой, которую, по мнению тамошнего руководства, следует употреблять с кофе. Затем протянула один стакан мне.

— Проснешься сейчас — или пока погреть его для тебя?

— Молли, — сказал я, пытаясь говорить вежливо. — Я не хочу тебя видеть. Убирайся.

Она подняла руку:

— Знаю, знаю, капитан Сварливые Кальсоны. У тебя выходной и свидание с Люччо.

— Да, — как можно враждебней ответил я.

Молли слишком часто сталкивалась с моими угрозами. Теперь они от нее отскакивают.

— Я подумала, что сейчас самое время поработать над моим зельем невидимости. Ты сказал, я готова пользоваться лабораторией самостоятельно.

— Я сказал, без надзора. Это не одно и то же. — Я нахмурился еще сильнее. — Точно так же, как ученик в подвале и тет-а-тет с Анастасией — совершенно разные вещи.

— Вы собираетесь кататься верхом, — рассудительно возразила Молли. — Вас здесь не будет, а к вашему возвращению я уже исчезну. Кроме того, за это время я успею пару раз выгулять Мыша, и тебе не придется спешить домой. Видишь, какая я заботливая?

При слове «выгулять» огромная лохматая голова Мыша поднялась с пола, хвост дернулся. Он с надеждой посмотрел на меня.

— Ох, Бога ради… — Я устало покачал головой. — Запри дверь, прежде чем отправишься вниз.

Она вернулась к входной двери и начала толкать ее.

— Слушаюсь, босс.

Я поплелся обратно в постель, чтобы урвать хоть немного отдыха, прежде чем моя ученица погибнет от рук невыспавшегося психованного маньяка.

Впервые в жизни Микки Маус меня подвел.

Знаю, чародеи обычно не в ладах с технологиями. В присутствии смертной магии вещи ломаются намного быстрее, чем обычно, но это касается электроники. Мой механический будильник с Микки Маусом, состоящий из пружин и шестеренок, верой и правдой служил мне долгие годы. Однако он не сработал, и когда я проснулся, радостно сообщил, что до приезда Анастасии осталось менее получаса.

Я вскочил и вместе с бритвой залез в душ. Успел побриться наполовину, когда квартиру сотряс взрыв, достаточно сильный, чтобы образовавшаяся на полу пленка воды взлетела в воздух мелкими каплями.

Я выкарабкался из душа, обернул полотенце вокруг пояса, схватил огнестрельную палочку — вдруг понадобятся новые взрывы? — и помчался в гостиную. Ведущий в подвальную лабораторию люк был открыт, из него поднимались густые ядовитые клубы розово-голубого дыма.

— Проклятие! — Я закашлялся. — Молли?!

— Здесь! — кашляя, отозвалась она. — Я в порядке. В порядке.

Я открыл два полуподвальных окна в противоположных стенах комнаты, и ветерок начал вытягивать дым.

— А что с моей лабораторией?

— Оно взорвалось в сосуде, — ответила она, на этот раз более отчетливо. — Ну-у-у… Просто… Дай мне немного прибраться.

Я окинул взглядом люк и предостерегающе сказал:

— Молли.

— Не спускайся! — В ее голосе звучала паника. — Я за несколько секунд все уберу. Хорошо?

Я подумал, не ворваться ли в подвал с суровой лекцией о значимости сохранения незаменимых инструментов твоего наставника в целости и сохранности, но вместо этого сделал глубокий вдох. Если что-то пострадало, лекция этого не исправит. А у меня осталось всего пятнадцать минут, чтобы принять человеческий облик и избавиться от ароматов алхимической ошибки Молли. Поэтому для начала я решил закончить бритье.

Наивный глупец.

Не успел я приклеить бумажки к порезам, как кто-то забарабанил в парадную дверь.

— Да что же это! — пробормотал я. — У меня выходной!

Я протопал в гостиную и увидел, что дым — но не запах — почти выветрился. По дороге ко мне присоединился Мыш. Я отпер замок, с усилием приоткрыл дверь на пару дюймов и выглянул наружу, где увидел съежившихся Энди и Кирби, грязных, изможденных и с царапинами по всему телу. В последнем никаких сомнений не возникало, поскольку мои гости были совершенно голые.

Кирби опустил руку и с опаской посмотрел на меня. Затем издал низкий рычащий звук, который, как я понял секунду спустя, означал мое имя.

— Гарри.

— Вы, должно быть, шутите, — сказал я. — Сегодня?

— Гарри, — вмешалась Энди, ее глаза переполняли слезы. — Пожалуйста. Я не знаю, к кому еще нам обратиться.

— Проклятие! — рявкнул я. — Проклятие, проклятие, проклятие! — Распахнул дверь и шепотом дезактивировал охранные чары. — Заходите. Скорее, пока вас никто не увидел.

Стоило Кирби оказаться внутри, как его ноздри раздулись, лицо исказила гримаса отвращения.

— Ой, — пискнула Энди, пока я запирал дверь. — Пахнет ужасно.

— Кто бы говорил, — откликнулся я. — Вы двое выглядите… — Н-да, одно определение для Кирби и Энди не годилось. — Типа помятыми. Что случилось? Подрались с големом из колючей проволоки?

— Н-нет, — ответила Энди. — Ничего такого. У нас… У нас с Кирби… блохи.

Я моргнул.

Кирби мрачно кивнул и прорычал что-то неразборчивое.

Я заглянул в камин, который разожгла Молли. Он тихонько потрескивал. Кофейник висел рядом с огнем, достаточно близко, чтобы оставаться теплым, но не кипеть. Я заглянул в него. Молли поставила внутрь мой стаканчик с дорогим старбаксовым эликсиром, чтобы не остывал. Если я и собирался прикончить ее, этого акта сострадания хватило бы для помилования.

Я перелил кофе в кружку, которую Молли оставила на каминной полке, и сделал глоток.

— Ладно, ладно, — сказал я. — Начнем с самого начала. Блохи?

— Не знаю, как еще их назвать, — ответила Энди. — Когда мы перекидываемся, они сидят в нашей шерсти. От их укусов все зудит. Поначалу это было просто неприятно, но теперь… это невыносимо. — Она содрогнулась и принялась водить кончиками пальцев по плечам и ребрам. — Я и сейчас их чувствую. Они меня жуют. Кусают, вгрызаются в меня. — Она тряхнула головой и видимым усилием заставила руки не двигаться. — Мы п-почти не можем думать. Разговаривать. И с к-каждым изменением становится все хуже.

Нахмурившись, я глотнул еще кофе. Это действительно звучало серьезно. Посмотрел на полотенце вокруг моего пояса и рассеянно отметил, что я — самый одетый человек в комнате.

— Ладно, дайте мне минутку, — сказал я. — Полагаю, хотя бы на одном из нас должна быть одежда.

Энди непонимающе уставилась на меня:

— Что?

— Одежда. Ты голая, Энди.

Она опустила глаза, затем вновь подняла их на меня.

— Ой. — Ее губы растянулись в улыбке, бедра едва заметно и весьма отчетливо изменили положение. — Возможно, тебе следует уделить внимание этому вопросу.

Сидевший у камина Кирби кинул на меня убийственный взгляд.

— Гм-м, — сказал я, переводя глаза с одного на другую. Без вопросов, ребятишки чем-то накачались. — Я сейчас вернусь.

Я накинул одежду, не забыв защитный браслет, на тот случай если убийственный взгляд Кирби перейдет в убийственный прыжок, и вернулся в гостиную. Кирби и Энди стояли перед камином и… скажем так, тыкались друг в друга носами, хотя обычно это действие не заставляет присутствующих краснеть. Короче, из любого мало-мальски приличного клуба их бы за подобное выгнали.

На мгновение я поднес руку ко лбу, сконцентрировался и открыл Третий Глаз, мое чародейское Видение. Это всегда рискованно. Видение показывает все узоры магии и жизни, существующие во Вселенной, однако они навечно отпечатываются в мозгу. Увиденное вам не забыть, сколь бы ужасным оно ни было. Но если что-то глодало моих друзей, мне следовало об этом знать. Ради них стоило рискнуть.

Открыв глаза, я тут же увидел толстые полосы энергии, которые заложил в стену квартиры, когда возводил ее магическую защиту. Дополнительные силовые слои под ногами окружали мою лабораторию, забранную в кокон изолирующей магии. Сидевший на одной из книжных полок кот Мистер ничуть не изменился — очевидно, его не волновали такие мелочи, как силы, создавшие мир, — а вот Мыша окружило спокойное, устойчивое бело-голубое сияние.

Однако к делу. Кирби и Энди также окружали различные мерцающие энергии — среди которых, по очевидным причинам, преобладали пламенные отблески страсти и похоти, однако были и другие. Я отметил зеленоватую энергию, показавшуюся мне первобытной и дикой, вероятно, сущность истинного волчьего инстинкта, а также неявные следы розово-фиолетового страха. Что бы с ними ни происходило, они смертельно перепугались, хотя в данный момент ничего не могли с этим поделать.

В их ауре также просвечивала золотая молния практика за работой — что казалось странным. Нет, Альфы были намного талантливей Дарта-Неудачника и его друзей, это даже не обсуждалось. Однако они сосредоточились на единственном применении магии — превращении в волка, что значительно труднее, запутаннее и полезнее, чем кажется или звучит. Но эта активность проявлялась, только когда они непосредственно перекидывались, а сейчас они этим не занимались.

Я подошел поближе, всмотрелся получше — и увидел то, чего предпочел бы не видеть.

Кирби и Энди покрывали твари — десятки крошечных созданий. Моему Видению они показались чем-то вроде малюсеньких крабов с твердыми панцирями и непропорционально большими клешнями, которые вцеплялись в духовную плоть, вырывая кусочки с горящими искорками зеленой и золотистой энергии.

— Ага! — сказал я. — Вот оно! У вас клещи-психофаги.

Энди и Кирби подпрыгнули от изумления. Думаю, они не заметили, что я рядом, поскольку были крайне увлечены… Ага. И уже перешли к категории «детям до семнадцати».

— Чт-т-то? — выдавила из себя Энди.

— Психофаги… — Тряхнув головой, я усилием воли отключил Видение. — Психические паразиты. Прицепились к вам в Небывальщине. Они влияют на вас обоих, будят ваши… э-э-э… основные и примитивные инстинкты и питаются их энергией.

Энди оторвала затуманенный похотью взгляд от Кирби и посмотрела на меня.

— Примитивные?..

— Ага. — Я кивнул на них. — Отсюда ваше поведение. И полагаю, они вызывают у вас желание перекинуться.

Веки Энди затрепетали.

— Да. Да, это звучит здорово. — Она тряхнула головой и вскочила на ноги, в ее глазах блестели слезы. — Это… Ты можешь избавить нас от них?

Я положил руку ей на плечо.

— Я понятия не имею, как они вообще добрались до вас. Этих тварей притягивают только очень специфические виды энергии. А вы уязвимы перед ними, когда пользуетесь материей Небывальщины — то есть перекидываетесь. И… — Я моргнул и потер лоб. — Энди. Только не говори мне, что вы с Кирби занимались любовью в волчьей шкуре.

Красотка вспыхнула от корней волос до кончиков… пальцев на ногах.

— Господи, это так… неправильно. — Я покачал головой. — Но что касается твоего вопроса, да, я думаю, что…

— Гарри? — позвала снизу Молли. — Э-э-э… У тебя есть огнетушитель?

— Что?!

— На случай, если он мне понадобится! — исправилась она дрожащим голосом. — Теоретически!

— Теоретически? — почти крикнул я. — Молли! Ты что, устроила пожар в моей лаборатории?!

Энди с блаженным лицом сняла мою руку со своего плеча и, обхватив мой указательный палец губами, принялась легонько его посасывать. Приятная вспышка пронзила мое тело, проникнув до самых ступней.

— Эй, девонька! Хватит! — сказал я, отдергивая палец. Он высвободился из ее рта с мягким причмокиванием, вызвав очередную приятную вспышку. — Энди. Гм-гм. Мы должны сосредоточиться.

Зарычав, Кирби ударил меня справа, и я врезался в одну из книжных полок. Отскочил от нее, сел на задницу и так и сидел несколько секунд, в то время как романы о Черном Отряде падали сверху и били меня по голове.

Подняв наконец глаза, я увидел, как Кирби хватает запястье Энди и толкает ее себе за спину, чтобы оказаться между ней и мной. Проклятый собственник. Затем он сжал кулаки, ощерился и шагнул ко мне.

Рядом со мной появился Мыш — две сотни фунтов лохматых серых мускулов. Он не стал ни рычать, ни даже скалить зубы, но вырос прямо на пути Кирби, без страха глядя на него.

Тело Кирби словно замерцало и расплавилось, и внезапно в квартире возник черный волк, размером почти с Мыша, однако более поджарый и быстрый на вид. Белые клыки блестели, янтарные глаза светились яростью.

Вот дерьмо. Еще мгновение — и Кирби утратит над собой контроль, а у него достаточно навыков и опыта, чтобы устроить настоящую бойню. Сразиться с животным — это одно, но вступать в схватку с животным, управляемым интеллектом человека, у которого за плечами годы битв со сверхъестественным, — совершенно другое. Если дело дойдет до драки — настоящей драки между мной и Кирби, — я наверняка справлюсь с ним, однако для этого придется бить сильно и быстро, не сдерживаясь.

Я вовсе не был уверен, что смогу победить его не убив.

— Кирби, — сказал я, стараясь говорить тихо и уверенно. — Кирби, парень, подумай. Это Гарри. Послушай меня, это Гарри, и ты только что полностью провалил испытание своей силы воли. Сделай глубокий вздох и осмысли ситуацию. Ты мой друг, ты не контролируешь себя, и я пытаюсь тебе помочь.

— Гарри? — крикнула Молли тонким голоском. — Кислота ведь не проест бетон?

Моргнув, я уставился на люк и в отчаянии завопил:

— Проклятие, что ты там делаешь?!

Кирби приблизился еще на шаг — волчьи глаза блестят, пасть истекает слюной, голова низко опущена перед схваткой. Из-за его спины Энди следила за происходящим широко распахнутыми глазами, в которых в равных пропорциях смешались ужас, похоть, возбуждение и ярость. Ее впечатляющая грудь бурно вздымалась. Руки и ноги начали медленно изменяться, покрываясь вьющейся красноватой шерстью, ногти превратились в темные когти. Встретившись со мной глазами, Энди приоткрыла рот, обнажив клыки, которые тоже начали расти.

Прекрасно. В случае схватки с Кирби я беспокоился за его жизнь. В сражении с Кирби и Энди в этой квартире мне следовало беспокоиться за собственную.

Но я стараюсь быть оптимистом. По крайней мере хуже уже не станет.

Над моей головой разбилось окно.

Кусок свинцовой трубы, с обоих концов закрытый пластмассовыми крышками, приземлился на коврик в пяти футах от меня. Труба была обвита дешевыми бусами.

На одном ее конце искрился шнур.

Гореть до крышки ему осталось где-то полдюйма.

— Но это мой выходной! — взвыл я.

Знаю, ситуация выглядела ужасно. Но я искренне думаю, что смог бы справиться с ней, если бы в тот самый момент Мистер не спрыгнул со своего насеста и не промчался по комнате, следуя кошачьему зову, неведомому и недоступному простым смертным.

Почти обезумевший от ярости Кирби сделал то, что и полагалось представителю псовых: зарычал и ринулся в погоню.

Мыш заревел — почему-то когда напали на меня, он так не переживал — и прыгнул вслед за Кирби. Энди, увидев, как Мыш мчится за ее другом-оборотнем, полностью перекинулась и понеслась за Мышом.

Мистер летел по моей крошечной квартирке, а за ним гнались несколько сотен фунтов разъяренной псины. Кирби лавировал среди предметов обстановки почти с той же ловкостью, что и Мистер. Мыша ловкость не интересовала. Он проламывал себе путь, разнеся кофейный столик и одно из мягких кресел, опрокинув очередную книжную полку и превратив коврики в ошметки ткани и ниток.

Я прыгнул к трубе-бомбе, схватил ее — и тут пробегавший мимо Кирби сбил меня с ног. Затем преследовавший его Мыш случайно наступил на меня лапой, обрушив весь вес своего тела именно на то место, куда обычно попадают проклятые собаки. Замедленного действия не наблюдалось. Мои яички взвыли мгновенно.

На боль времени не было. Я вновь потянулся к бомбе — и чуть не обмочился, когда пол сотряс очередной взрыв, за которым последовало облако ярко-зеленого дыма, поднимавшегося из лаборатории.

Я схватил бомбу и попытался выдернуть шнур, но тот уже скрылся внутри и оказался вне досягаемости. В панике я подполз к двери и распахнул ее — ужас придает силы. Размахнулся, чтобы вышвырнуть трубу на улицу, и…

Снова взрыв.

В руку словно вонзились сотни булавок.

Я лежал на полу, моя голова располагалась под таким углом, что я видел собственную ладонь, которая несколько секунд назад сжимала бомбу, и…

И продолжала сжимать ее, целая и невредимая. Густые струйки ало-фиолетового дыма вырывались из обоих концов трубы. Я узнал запах.

Дымовые бомбы.

Чертова штуковина очень напоминала дымовые бомбы, которые детишки запускают в День независимости. Ошеломленный, я снял крышку, и на пол выпало несколько маленьких пустых контейнеров, а также записка: «Помешай мне еще раз — и не только дым помешает тебе».

Не только дым помешает тебе?

Какой кретин мог сказать такое?

Мыш заревел, возвращая меня к действительности. Пес обрушился на спину Кирби, придавив его к полу своим массивным телом. Мистер, увидев свой шанс, с недовольным воплем пронесся через парадную дверь и скрылся на улице, надеясь отыскать там местечко потише, например проезжую часть.

Энди прыгнула на спину Мышу и вцепилась в него клыками, но мой пес крепко держал Кирби — и подарил мне несколько драгоценных секунд. Я схватил лежавший в корзине у двери кусочек мела и, задыхаясь от дыма, обежал всех троих по кругу, проведя на бетонном полу линию. Затем усилием воли замкнул круг, и возникла магическая конструкция, тихое, невидимое энергетическое поле, которое, помимо всего прочего, полностью обрубило связь между психическими паразитами в Небывальщине и оборотнями, трепавшими Мыша.

Драка мгновенно прекратилась. Моргнув несколько раз, Кирби и Энди поспешно извлекли клыки из шкуры Мыша, а пару секунд спустя, замерцав, вернули себе человеческий облик.

— Не двигайтесь! — рявкнул я, доведенный до белого каления. — Никто! Не разрывайте круг, иначе снова свихнетесь! Сидеть! Ждать!

Последнее относилось к Мышу.

Преимущественно.

Я не видел, что Молли сотворила с моей лабораторией, однако поднимавшиеся оттуда насыщенные испарения явно представляли опасность. Я подковылял к люку.

Молли не смогла подняться по стремянке и теперь висела на ней в полубессознательном состоянии. Пришлось схватить ее под мышки и затащить наверх. Выше пояса она была голая — я заметил изъеденные кислотой рубашку и лифчик на полу рядом с рабочим столом.

Я уложил Молли на спину, устроив ее ноги на осиротевшей подушке от уничтоженного мягкого кресла, и проверил дыхание. Много времени это не заняло, поскольку она не дышала, хотя слабый пульс еще был. Я начал делать ей искусственное дыхание — что намного сложнее, чем думают некоторые люди. Особенно в атмосфере бог знает каких химических испарений.

В конце концов она закашлялась, и мое бешено стучавшее сердце немного успокоилось. Отрывисто задышав, Молли открыла глаза.

Тоже задыхаясь, я медленно сел — и увидел Анастасию Люччо в дверном проеме моей квартиры — руки скрещены на груди, одна бровь выгнута.

Анастасия — симпатичная девушка, не в гламурном смысле, но на нее действительно приятно смотреть. Фантастическая улыбка, сногсшибательные ямочки на щеках. На вид ей лет двадцать с небольшим — по причинам, которые слишком сложны, чтобы в них углубляться, — однако на самом деле она старше. Намного старше.

И вот перед ней я, только что оторвавшийся от поцелуя с полуобнаженной девчонкой, поблизости сидит голая парочка, а вся квартира затянута дымом и ядовитыми парами. Чем не сцена из эксцентричного порно?

— Э-э-э… — сказал я и сглотнул. — Это не то, чем может показаться.

Анастасия молча смотрела на меня. Я знал, что она долгое время никому не открывалась. И теперь любая мелочь может заставить ее снова замкнуться.

Она очень медленно покачала головой, и веселые морщинки в уголках ее глаз, а также ямочки на щеках, стали глубже. Потом она искренне расхохоталась.

— Madre di Dio, Гарри! Я представить себе не могу, чем это может показаться.

Я удивленно поднял брови:

— Ты не расстроена?

— Когда доживешь до моего возраста, либо справишься со своими сомнениями, либо смиришься, — ответила она. — Кроме того, я просто должна знать, что здесь произошло.

Тряхнув головой, я улыбнулся ей.

— Я… Моим друзьям потребовалась помощь.

Она окинула взглядом Альф и Молли и, отрывисто кивнув, сказала:

— И по-прежнему требуется. — Затем Анастасия вошла в квартиру и, как единственный обутый человек, принялась собирать осколки оконного стекла. — Поможем?

Большая часть дня ушла на то, чтобы отвезти Молли в госпиталь, собрать материалы, необходимые для очистки аур Кирби и Энди, и провести саму очистку. К тому времени, когда они отбыли, довольные и обеззараженные, шел восьмой час.

— Вот тебе и выходной, — сказал я.

Анастасия повернулась ко мне:

— А ты бы поступил иначе, будь у тебя такая возможность?

— Нет. Конечно, нет.

Она пожала плечами:

— Значит, ты хорошо провел день. Будут и другие выходные.

— В этом никогда нельзя быть уверенным.

На ее щеках вновь появились ямочки.

— Сегодня еще не закончилось. Ты преждевременно оплакиваешь его кончину.

— Я просто хотел, чтобы ты хорошо провела время, а не ввязывалась в эту сумятицу.

Анастасия положила пальцы мне на губы. Затем поцеловала меня.

— Хватит разговоров, — прошептала она.

И я полностью с ней согласился.