Бомба взорвалась примерно в пятидесяти футах от машины.

Терапия Мэб окупилась. На простом инстинкте я начал формировать перед собой оборонительный щит, когда все взорвалось. У меня не было времени, чтобы построить большой щит, но то немногое, что я мог сделать, вероятно, удержало меня в сознании.

Взрывы — невероятно громкая штука. Если вы не были рядом с одним из них, нет способа передать вам всю жестокость этого явления. Это даже нельзя назвать звуком, в отличие от выстрела. Просто одна устрашающая мощь в воздухе, внезапный удар молотом дезориентирующего давления, как будто вас сбил грузовик, сделанный из мягких матрацев.

Возвращается слух. Звучит знакомый пронзительный звук, но некому объяснить, что это сработало оповещение гражданской обороны. Вокруг пыль и дым, ты ничего не видишь. Мышцы не слушаются. Ты приказываешь им работать, но нет отклика. Может, они сокращаются, а может, и нет. Трудно определить, где верх, а где низ. Не то, чтобы это тяжело понять умом, просто тело временно забывает ощущение силы тяжести.

И если острый и безжалостный осколок не пробил тебе что-то жизненно важное — взрыв оставляет тебя полуослепшим, глухим и словно пьяным в стельку.

Беззащитным.

Мгновение назад Кадди визжал и скользил юзом к вещевому мешку. В следующее мгновение я таращился в облако пыли и едва видимую за ним кирпичную стену, в которую врезалась машина. Ветровое стекло покрылось паутиной трещин, из-за чего трудно что-либо разглядеть. Грудная клетка горит как в аду.

Я судорожно ощупал её непослушными пальцами и подумал, что Ситх снабдил меня машиной с бронестёклами, иначе ветровое стекло уже смешалось бы с моими кишками. Перед глазами мелькали и плясали огоньки. Мои глаза не могли достаточно сфокусироваться, чтобы следить за ними. Запахи были невероятно резкими. Воздух наполнился едким, густым дымом, сдобренным ароматом чего-то, что не стоит жечь. Я учуял неподалёку бензин. На периферии зрения, снаружи машины, болтались провода, плюющиеся белыми искрами.

Ничто из этого не было нормальным, но я никак не мог припомнить верное слово для описания.

Опасность.

Точно. Вот оно. Опасность. Я был в опасности.

В движущуюся цель труднее попасть.

Я толкнул пассажирскую дверь и, задыхаясь от пыли, выбрался из автомобиля. Ещё одна авария? Майк на этот раз запросит небольшое состояние за ремонт Голубого Жучка. Есть ли у меня деньги в банке? Я не мог вспомнить, когда в последний раз вносил на счёт чек со своим жалованием от Стражей.

Нет, погоди-ка. Машина, из которой я выбрался, не была Голубым Жучком, моим верным, старым Фольксвагеном, который погиб при исполнении служебных обязанностей. Это был жуткий хот-род Германа Мюнстера, который мой босс…

Мой мозг закончил перезагрузку, и сознание снова сфокусировалось на окружающей меня реальности; кто-то попытался отбомбить меня в Каменный век.

Я встряхнул головой, прокашлялся от пыли и, стянув красную кепку, воспользовался ею как респиратором. Кадди прорвал ограждение и врезался в здание. Зданию досталось сильней. Одна из фар Кадди отсутствовала, переднее крыло немного смято, а пассажирская дверь открылась больше чем положено, но в остальном автомобиль был в порядке. Из стены выпало примерно десять-двенадцать квадратных футов кирпичной кладки, частично на капот, частично на тротуар. Я огляделся по сторонам. Трудно было хоть что-то разглядеть в облаке пыли. Было много рухнувших стен. Несколько небольших возгораний. На провисших проводах болтался уличный фонарь — именно там коротило электричество.

Перед глазами все еще танцевали и мигали огоньки, и я пару раз мигнул, чтобы от них избавиться. Но обычно в таких случаях огоньки и звёздочки серебряные и белые. А мои были оранжевыми и красными, как тлеющие угли.

Вдруг один из огней завис в воздухе и вспышкой метнулся к моим глазам. Я неуклюже дёрнулся в сторону, и внезапно моё лицо обожгла пронзительная боль.

Я вскрикнул и упал на колено. Что-то пронзило мою щёку и застряло, пришпилив к лицу проклятую красную кепку. Инстинктивно я протянул руку, чтобы вырвать неизвестный предмет, но не успел — меня захлестнула волна боли от свежих ран на спине, от вывихнутой руки, от горла в том месте, где Красная Шляпа чуть не раздавил его.

Боль уложила меня на землю. Слишком сильная даже для того, чтобы осмыслить, не то, что игнорировать. Во мне среагировал слепой животный инстинкт, и я ударил ладонью по главному источнику боли. Ещё одна вспышка агонизирующей боли, и вдруг с моего лица слетела кепка. Вместе с ней выпал гвоздь добрых десяти сантиметров длиной, первые пять сантиметров были окрашены кровью, другая половина обмотана клейкой лентой.

Выдернув его, я почувствовал, что боль отступает и возвращается монотонный фоновый стук в голове, какой и был несколько мгновений назад. С уходом источника страданий вернулась ясность мышления.

Кто-то подстрелил меня? Из долбаного гвоздемёта? Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Как только я успел задать себе эти риторические вопросы, мне навстречу метнулся ещё один огонёк и, не давая мне среагировать, вонзился в ногу, вызвав вторую вышибающую дух волну совершенно невообразимой боли. Снова вернулась боль моих старых ран, а вместе с ними и новая — из пульсирующей щеки. Я закричал и вырвал из правого квадрицепса второй гвоздь, в точности похожий на первый. И вновь меня затопила холодная энергия, дистанцируя от боли, делая мысли более ясными.

Угольные огоньки приближались слишком быстро. Не было времени, чтобы сотворить защитное заклинание, не при таких условиях, а мое тело, неважно Зимнего Рыцаря или нет, не было достаточно быстрым, чтобы увернуться или отбить их. Пока я размышлял над этим, третий гвоздь пробил мою левую руку, и я закричал, давая выход очередному всплеску чистой боли. Я чувствовал себя совершенно беспомощным, и был поражен своей неспособностью справится с таким маленьким врагом.

И внезапно я осознал, что именно чувствовала предпоследняя Летняя Леди, Аврора, перед смертью.

— Вставай, Гарри, — задыхаясь, прошептал я себе, борясь с дезориентацией, смещая полярность боли. — Вставай, пока они тебя не прибили.

Прибили. Вы поняли?

Но я всегда шучу, когда боюсь, а я был напуган. Кем бы ни были нападавшие, если они вгонят в меня ещё один гвоздь, то сомневаюсь, что буду в состоянии сохранить ясность рассудка достаточно долго, чтобы дать им отпор. Меня посетило ужасающее видение, в котором я безжизненно распростёрся, мучительно содрогаясь на обочине, и каждый дюйм кожи был утыкан гвоздями.

Я попытался отползти, уклониться, но по сравнению со стремительными пятнышками света я двигался словно в замедленной съёмке. Ещё полдюжины мерцающих объектов стремительно мчались ко мне из ночи, по мере приближения принимая V-образную форму, и я понимал, что дела становились на самом деле плохи.

И тогда кто-то подул в тренерский свисток, этот звук я расслышал даже будучи оглушённым, а затем пробился тонкий отдалённый голос:

— За Пицца-Лорда!

Полдюжины маленьких холодных синих сфер света помчались к нападавшим, перехватывая тех в нескольких футах от моего тела. Шесть взрывов искр и пылающих пятнышек осветили ночь, разные цвета закручивались и вращались, когда крошечные солдаты охраны Пицца-Лорда вступили в битву с напавшими на меня.

Тук спикировал сверху, с силой врезав пятками мне в живот. Для существа размером с цыплёнка он был силён, и практически выбил из меня дух, когда я упал спиной на землю. Он для большей устойчивости расставил ноги, подняв вверх щит в защитном положении, сжимая в качестве меча кухонный нож, и проревел:

— Не поднимайтесь, милорд! Подождите, пока мы не расчистим путь к спасению!

Путь? Я огляделся по сторонам. Один из Туковых «зёрнышек» промелькнул мимо, размахивая копьём из булавки и карандаша, летя наперерез другому представителю Маленького Народца, человечку, одетому в то, что выглядело как настоящие чёрные доспехи, сделанные из какого-то фигурного куска пластика или, может быть, щитка, и несущего ещё один из слишком знакомых мне гвоздей. Вражеский фэйре был ранен, и светящиеся пылинки алого и тёмно-оранжевого света стекали из колотой раны от булавочного копья на его крошечной ноге.

Зловещие и холодные сферы света метались везде, дюжинами, беспорядочно роясь, крутясь и ныряя. Не было никакой возможности отслеживать все эти движения. Даже будучи вполне здравомыслящим, я смог бы уследить разве что за десятой частью.

Ешё пять или шесть вражеских эльфов, крупнее и ярче, чем остальные, спикировали на меня, с мечом из гвоздя в обеих руках. Они издавали пронзительные, жутковатые короткие крики, собираясь атаковать меня — и Тук-Тука.

На протяжении долгих лет я много чего думал о Тук-Туке. Я сравнивал его со многими действительно юмористическими персонажами, а иногда и с людьми, которыми не особо восхищаюсь. Я отпускал шутки на его счет, ни разу не задумавшись, что это может причинить ему боль. Но если бы вы спросили меня год назад, на кого просто идеально похож этот маленький храбрец, я бы никогда, никогда-никогда не сказал: «На царя Леонида».

Тук издал писклявый рёв и взвился в воздух. Закрутившись, он врезал своим щитом по чернодоспешному эльфу в центре вражеского строя, послав невезучего фэйре прямо на его спутника слева. Меч Тука взметнулся и одно стрекозиное крыло свободно затрепетало, отделившись от тела, к которому было приделано. Завертевшись в воздухе, крошка-фэйре врезался в кучу упавших кирпичей и щебня.

Двое готовы.

Боль.

Следующее, что я осознал — Тук вытягивает гвоздь из мышцы над животом, и новые раны там и в грудной мышце добавили свою толику боли в мой вечер. Тук, осторожно ухватив гвоздь за обмотанный липкой лентой конец, развернулся и метнул его в пару сражающихся фэйре, ударив светящегося оранжевым цветом врага широкой стороной стального гвоздя. Вспышка белого света, и раненый фэйре издал вопль, начинающийся на грани человеческого восприятия и повышающийся до ультразвука, и унесся прочь, преследуемый по горячим следам.

— Они разбиты, — проревел Тук. Ну, проревел так громко, как может тот, что без труда поместится в хлебницу. — За ними, зёрнышки!

Тусклые огни скользили в панике прочь, преследуемые яркими сферами синего цвета.

— Разрешите преследование этих придурков, милорд? — прокричал Тук.

Наконец у меня появились пара секунд, чтобы собрать мысли в голове. Я яростно тряхнул ею — это не помогло, но просто попытка сведения вместе определения проблемы, рассмотрения решения и принятия действий для её решения привело мои мысли в относительный порядок.

— Это обманный манёвр, — ответил я, оглядываясь вокруг. — Они отвлекают стражу.

Вот. Высоко. Чертовски высоко, где-то на уровне двадцатого этажа. Капля света цвета тлеющих углей оторвалась от балкона и начала падать на нас. По мере приближения капля распалась на несколько десятков крошечных разозленных сфер, которые начали сталкиваться и переплетаться, набирая всё большую и большую скорость, вызывая головокружение и сбивая с толку. И наконец, яркие прочерки света брызнули от главной капли во всех направлениях.

Тук, все еще стоящий у меня на животе, посмотрел на них снизу вверх, приоткрыв рот. Левая рука опустилась, уронив щит рядом с ним:

— Охо-хо, — он сглотнул. — Гм. Я не уверен, что справлюсь со всеми ними, милорд.

Я сел, сгоняя его с живота, и подобрал ноги.

— Ты был молодцом, Тук, — прорычал я. — Что ж, мелюзга. Теперь черёд чародея.

Несколько лет назад я и моя ученица, Молли, изучали магию воздуха, как часть основополагающих принципов естественных сил. Она так и не приноровилась использовать порывы ветра в качестве оружия, но умудрилась сотворить заклинание, создающее недурственную имитацию фена.

Я поднял правую руку, собрал волю и подготовил заклинание фена.

Только я выкрутил его мощность процентов этак на тысячу.

— Ventas reductas! — заорал я, высвобождая свою волю, и из моей вытянутой руки, с воем и воплем, вырвалась арктическая буря. Вырываясь из моей руки она приняла форму конуса размером с жилой дом и сконденсировала влажный октябрьский воздух в туман. На каждой поверхности окружающего пространства образовалась ледяная корка. Заклинание ударило в облако летящего Маленького Народца и разбросало их во всех направлениях. Маленькие оранжевые огоньки, мельтеша и кувыркаясь, были сметены, их боевой порядок был разрушен.

Я заметил, что они смогли собраться чуть в стороне и пытаются перестроиться, но я влил в воздух ещё силы, изменил направление шквала и снова разбросал их. Заклинание Молли было более эффективным, чем любое, что придумал я, будучи на её уровне мастерства, но всё имеет свою цену. Созданный на скорую руку ветер подобной силы отбирает много энергии, и я не мог поддерживать его вечно.

Внезапно Тук пронёсся мимо в воздушном нырке, его крылья размылись в смазанное пятно. Размахивая мечом, он исчез за капотом соседней припаркованной машины.

Мгновенье спустя там разгорелась отчаянная драчка. Один из крошечных врагов вылетел из-за машины, отчаянно размахивая руками и ногами подобно ветряной мельнице, и распластался на сигнальной фаре. Два других в отчаянной панике бросились в разные стороны, в полёте выбрасывая свои гвоздемечи.

Блеснул град искр, что бывает, когда сталь ударяется о сталь, и из-за грузовика показался Тук, который отчаянно защищался в схватке с одним из вражеских эльфов, почти не уступающим ему ростом. Противник был облачён в чёрную броню и шлем, покрытые шипами из острий рыболовных крючков, а сражался он настоящим мечом с волнистым лезвием, только сработанным в миниатюре, кажется, такой называется фламберг.

Насколько я понял, клинок вражеского чемпиона уже отсёк полдюйма от верхней части алюминиевого щита Тука, а сейчас противник совершал серию двуручных ударов, намереваясь разрубить моего фэйре пополам.

Тук увиливал и уклонялся, гибкий как тростник, но нападение было яростным, а противник — таким же быстрым. Эльф смог остановить поверхностью щита один из ударов, но уже следующий благодаря волнистому лезвию подцепил край щита и, скользнув вдоль, рассёк его, оставив в руке Тука лишь маленький кусочек. Тот взмыл вверх, противник последовал за ним, и они закружились в светящемся столбе искр, которые высекались, когда вражеский меч сталкивался с самодельным клинком Тука.

Я хотел вмешаться, но, как всегда, размер имеет значение. Моя цель была маленькой и двигалась очень быстро. Сражающаяся пара металась настолько стремительно, что, если бы мне и повезло попасть в кого-то, то в равной степени это мог быть и Тук, и Капитан Крюк. Благодаря Мэб моя разрушающая магия стала более точной и сфокусированной, но мой контроль не всё же не был таким избирательным, какой нужен для подобной задачи. И кстати, я всё ещё удерживал гигантский вентилятор против гопоты Крюка. Все что я мог — это наблюдать.

Крюк целился в голову Тука, но тот отклонился в самый последний момент, и фламберг застрял в металле уличного фонаря.

— Ага! — закричал Тук и вонзил свой кухонный нож в бронированную руку врага.

Противник дёрнулся от боли, и фламберг упал на землю.

— Сдавайся, злодей! — воскликнул Тук. — И прими правосудие Ца-Лорда!

— Никогда! — пропищал из-под шлема в ответ Крюк и вытащил пару кинжалов, размером с зубочистку. Он сблокировал атаку Тука, скрестив их ножницами, отбросил его меч в сторону и полоснул одним из кинжалов, целясь по горлу. Тук отпрянул, но всё же получил длинную рану на груди, когда лезвие взрезало его броню так же легко, как бы это сделал фламберг.

Мой генерал-майор вскрикнул от боли и отскочил.

Это было как раз то, что нужно, поэтому я захлестнул Крюка своим вентилятором. Ветер подхватил маленького противника, который уже летел к Туку, и впечатал его в стену здания, причём хвост урагана не зацепил самого Тука. Тот восстановил равновесие и неуверенно подлетел ко мне. Я словил его свободной рукой и притянул поближе к себе, разместив так, чтобы быть между ним и врагом.

Вокруг нас металось и кружилось облако летающих противников. Было очевидно, что они лишились своего руководства и были изрядно дезориентированы моей магической бурей, но я почти полностью выдохся, и через две секунды после того, как они соберутся вместе, стану трупом.

— Ноги, не подведите меня в этот раз, — пробормотал я.

Продолжая удерживать магическим вентилятором капитана Крюка, который, как я понимал, был главарём, я шагнул к автомобилю. Запах бензина доносился не от Кадди, а от наполовину смятой машины, которая оказалась слишком близко к мешку с бомбой.

Я передал своей буре последнюю каплю энергии, скользнул в Кадди и захлопнул дверь. С максимальной осторожностью я положил раненого Тука рядом с Бобом.

— Что происходит? — глухо закричал Боб, которого ударом забило в складку пассажирского сиденья.

— Мне надрали задницу маленькие фэйре! — крикнул я, пытаясь завести машину. — Они знают мои грёбаные номера!

Раздался громкий треск, и миниатюрный стальной кинжал вонзился в стекло пассажирской двери, покрывая её паутиной трещин, из-за чего сквозь него стало так же трудно что-либо разглядеть, как сквозь витраж.

— Твою! — воскликнул я.

Боб истерически расхохотался.

Кинжал исчез и через мгновенье разбил стекло со стороны водителя.

Срань господня, для того, кто был размером с Элмо из «Улицы Сезам» Крюк был слишком умным. Он ослеплял меня.

Я дал задний ход и вывел Кадди с тротуара на дорогу, роняя с капота кирпичи и обломки. Пока я выруливал на дорогу, ветровое стекло тоже покрылось трещинами и стало непрозрачным, поэтому я решил ехать в нужную сторону задом, оглядываясь через плечо. Всё было хорошо лишь несколько секунд, потом разбилось и заднее стекло.

Я заскрипел зубами. При нормальных обстоятельствах в похожей ситуации я бы опустил стекло и ехал, выглядывая через проём. Но этой ночью я наверняка сразу же получу кинжалом в глаз.

Иногда приходится выбирать между очень глупым и очень самоубийственным. Я продолжал вслепую вести машину задним ходом в центре Чикаго, а Боб пытался безудержным хохотом вывихнуть себе челюсть.

— Крошечные фэйре! — гоготал он, покачиваясь из-за того, что Кадди немного трясся и дёргался. — Крошечные фэйре!

Мой план проработал всего десять секунд, а потом я врезался в припаркованную машину. Повезло, что в легковушку. Я хочу сказать, что не видел её воочию, но почувствовал, как она отлетела от Кадди, словно бильярдный шар. Из-за удара рулевое колесо вырвалось из моей хватки, и Кадди ринулся на противоположную обочину. Он проломил металлические перила и завис над лестничным колодцем, задние колеса завертелись в пустоте.

Я попытался высвободить Кадди, но шинам не за что было уцепиться.

Представление окончено.

В сердцах я чертыхнулся и треснул кулаком по рулевому колесу. Затем заставил себя успокоиться и подумать. "Думай, думай, не дёргайся. Спокойствие, только спокойствие, Дрезден".

— Генерал-майор, — окликнул я. — Как ты?

— Неплохо, милорд, — прохрипел тот. — Бывало и хуже.

— Мы застряли.

— Бежим! Драпаем! Крошечные фэйре! — хихикал Боб.

Я рыкнул в ярости и нахлобучил кепку Красной Шляпы на Боба.

— Хватит валять дурака. Это серьёзно.

Кепка только слегка заглушила его голос. Боб сымитировал, что задыхается:

— Серьёзно! Крошечные! Фэйре! М-м-м-могущественный чародей Дрезден!

— Не думай, что у тебя смешно получается, — строго одёрнул его я. — Тук, у тебя есть идеи?

— Словить их всех в магическом круге? — предложил Тук.

Я вздохнул. Точно. Всё, что мне нужно, так это заманить их всех одновременно в магический круг, создать который у меня не было никакой возможности.

Тук действительно классный малый. Только… не в роли советчика.

В разбитые окна начали биться оранжевые огоньки, подсвечивая паутину трещин. Много огоньков.

— Дерьмо, — мне перехватило горло. — Я не собираюсь стать тем самым волшебником, который использовал свое посмертное заклятие из-за кучки маленьких гвоздестрелов.

Раздался очень зловещий звук.

Со стороны заднего крыла Кадди послышался скрип отвинчивающейся крышки топливного бака.

Несложно догадаться, что за этим последует. Огонь.

— Чёрт, нет, — воскликнул я.

Я натянул кепку, перевернул всё ещё хихикающего Боба макушкой вниз и положил Тука в черепную полость. Тот, не жалуясь лёг на дно, руки и ноги торчали наружу.

— Эй! — запротестовал Боб.

— Поделом тебе, Хихикарь, — отрезал я. И покрепче взял череп подмышку как игрок в американский футбол.

Я понимал, что у меня невелики шансы остаться в живых, если я выйду наружу к рою летучих пираний, но этот шанс был бесконечно больше вероятности выжить в пылающей машине. Адские колокола, полцарства за защитный браслет. Или за мой старый посох. У меня не было даже зонтика.

Я не был уверен, достаточно ли у меня осталось в запасе магических сил, но я прочитал защитное заклинание, разворачивая его впереди себя и готовясь выбежать наружу. Я бы не смог удерживать долго свой щит, но, возможно, мне очень, очень повезёт и я продержусь против врага достаточно долго, чтобы найти новую возможность выжить.

Я сделал несколько быстрых и совсем не панических вздохов, вылетел из кадиллака и с криком: Defendarius! выставил перед собой щит.

Маленький Народец почти немедленно принялся обстреливать мой щит. Я однажды пережидал бурю с градом под куполом из гофрированной стали. Звук был, как тогда, только ближе и чертовски смертельнее.

Я перешёл на спринт. Я мог видеть только в ограниченном пространстве между облаком пыли, саваном тумана из-за моего заклинания вентилятора и роем злобных фэйре. Я выбрал направление и побежал. Десять шагов. Двадцать шагов. Враги, не останавливаясь, атаковали мой щит, так что я продолжал вливать в него силу, чувствуя как всё более и более тяжелеет тело.

Тридцать шагов — и я ступил в небольшую колдобину, споткнулся и упал.

Упасть посреди драки — это настоящая катастрофа. Не хочется вставать на ноги. Думаю, поэтому фраза «он пал» на протяжении столетий служила идиомой смерти.

Я пал.

А потом услышал самый прекрасный звук в своей жизни. Где-то рядом сердито зашипела кошка.

Маленький Народец испокон веков живет в смертельном страхе перед Котикусом Домашникусом. Кошки достаточно внимательны, любопытны и быстры, чтобы словить эльфа. Чёрт, среди всех хищников на земле домашние кошки могут выслеживать, убивать и кормиться самым большим количеством биологических видов. Они несравненные охотники, и фэйре знают об этом.

Эффект от шипения оказался мгновенным. Мои преследователи, даже Крюк, на чистом рефлексе стремительно отпрянули назад футов на двадцать. У меня появилось время оглядеться и я увидел большого полосато-коричневого кота, который спрыгнул ко мне с крышки мусорного бака.

— Нет! — закричал Крюк. — Убейте животное! Убейте их всех!

— Что? А что я вам сделал? — запротестовал Боб. — Я даже не собирался здесь быть!

Эльфы оглянулись на капитана Крюка и, похоже, снова начали собираться с храбростью.

Рядом зашипел ещё один кот. И третий. И четвёртый. Кошки начали появляться из переулков и из-за припаркованных машин. Кошки расхаживали по парапетам на высоте двадцати футов над землей. Их светящиеся глаза отражали свет из тёмных ниш между зданиями.

Такого не вынес даже Крюк. Маленький чемпион зашёлся в пронзительном крике, обернулся и метнулся вверх, исчезая прочь в темноте ночи. Остальные последовали за ним, утекая лентой янтарных огоньков.

Ещё секунду я просто лежал, тяжело дыша и чувствуя себя полностью вымотанным. Потом сел и огляделся.

Кошки исчезли, растворились, словно их никогда и не было.

Я услышал, как кто-то выходит из аллеи позади меня, и, несмотря на усталость, моё тело напряглось, готовясь к обороне. Потом раздался женский голос с лёгким британским акцентом:

— Маленький народец легко напугать, но они скоро вернутся. И их будет куда больше.

Я измученно обмяк в мгновенном облечении. Плохие парни почти никогда не цитируют Звёздные войны.

— Молли, — выдохнул я.

Высокая молодая женщина в довольно поношенной одежде присела рядом со мной и улыбнулась:

— Привет, босс. С возвращением.