Ботанический сад Чикаго, вообще-то, располагался не в самом Чикаго, и уже только поэтому всегда казался мне местом немного тёмным. Тарам-парам-пам. Уже можно смеяться.

Дождь, начинавшийся слабыми прерывающимися полосами, постепенно перешел в спокойную мелкую морось. Воздух был прохладным, ниже пятидесяти по Фаренгейту, что в сочетании с дождем означало, что сады совсем не были забиты страстными поклонниками флоры. Меня погода не беспокоила. Вообще-то, я мог бы снять куртку и чувствовать себя прекрасно, но я не стал этого делать.

Мой дед научил меня, что магия не то, что ты бесцеремонно используешь по своему усмотрению, и не имело значения, сколь соблазнительными были и развращающе действовали черная магия и мантия Зимнего Рыцаря. Я инстинктивно понимал, что чем чаще я опирался на силу Мэб, тем большее воздействие она будет иметь на меня. Нет смысла бравировать этим.

Однажды я уже побывал здесь, и обнаружил, что чувствую себя в атмосфере такой изоляции, которую будет трудновато воспроизвести где-либо еще так близко к городу. Сады были размером со среднестатистическую ферму, более чем три сотни акров земли. Это мало что скажет для закоренелых горожан, но если перевести это в единицы Чикаго, получится с пол-дюжины жилых городских кварталов сплошных садов. Здесь уйма пространства чтобы бродить. Вы могли бы блуждать различными тропами многие и многие часы, но так ни разу и не попасть в одно и то же место.

И большинство из этих дорожек были серыми и пустыми. Я прошел мимо пенсионера возле входа, и садовника, спешившего укрыться от дождя под крышей чего-то похожего на сарайчик для инвентаря. Но помимо этого, казалось, что все это место было исключительно к моим услугам.

Здесь и там были видны украшения этого сезона — множество тыкв и кукурузных стеблей, в местах, где планировалось празднование Хэллоуина. Видимо, они собирались проводить у себя какое-то типа сладость-или-гадость мероприятие в этот день, но на данный момент сады вовсе не кишели детьми в костюмах и их, забрызганными грязью, родителями. И от этого, на самом деле, становилось немного жутко. Это место выглядело так, словно должно быть переполнено людьми, и чувствовалось, что оно просто обязано быть переполненным, но мягкий шорох моих шагов, кроме шепота дождя, был единственным звуком в тишине.

Все же, я не чувствовал себя в одиночестве. Вы вечно слышите эту фразу "Я почувствовал, будто кто-то пристально наблюдает за мной". Существует хорошая причина для этого, это очень реальное чувство, и оно не имеет ничего общего с магией. Вырабатывание инстинкта, позволяющего ощущать, когда вами интересуется хищник, следует относить к основному качеству выживания. Если вы когда-либо окажитесь в пугающей ситуации и получите сильное инстинктивное ощущение, что за вами следят, охотятся или преследуют, советую вам не спешить отбрасывать эти инстинкты. Они даны вам не случайно.

Я прошел прогулочным шагом около пяти минут, и инстинкт превратился в уверенность. Меня преследовали. Я не мог определить, кто именно это делал, и вокруг присутствовали все виды растительных укрытий, пригодных, чтобы спрятать кого-либо или что-либо, крадущееся следом, но я был уверен, что они были там.

Возможно, опасения моего брата не были совсем уж беспочвенными.

Лили не сказала, где именно она намерена встретиться со мной, или, скорее, это я, за что уже неоднократно проклял себя, не потрудился надавить на Кота Ситха, чтобы прояснить детали. Пушистая скотина хладнокровно утаила от меня приличный кусок важной информации, просто «позабыв» упомянуть об этом, а я недостаточно подробно расспросил его. Сам виноват. Я разыгрывал карту злонамеренного послушания чаще, чем пару раз в своей жизни, но это был первый раз, когда это сыграло против меня.

Черт подери! Не удивительно, что это приводит людей в бешенство.

Так что я начал систематически прочесывать основные дорожки. Сады расположены на нескольких островах небольшого озера, соединенных между собой пешеходными мостиками и сгруппированных по тематическому оформлению.

Я нашел Лили на крытом мосту, ведущем к японскому саду.

Ее длинные, тонкие волосы струились мягкими волнами по ее спине до самой поясницы. Они были серебристо-белыми. Очевидно, что погода не беспокоила ее также. На ней был простой зеленый сарафан, ниспадающий до колен, такой сорт вещи, что вы ожидали бы увидеть в июле. Хотя, для приличия, она перебросила через сгиб руки сложенный пастельно-зеленый свитер. Коричневые кожаные сандалии обвивали ноги, и их завязки пересекались на ее лодыжках. Она стояла безмолвно и неподвижно, ее глаза глубокого зеленого цвета были сосредоточены на ряби, которую мелкие капли дождя создавали на поверхности озера.

И если бы я не знал этого заранее или не знал черт лица Лили достаточно хорошо, чтобы убедиться, что это была она, я мог бы поклясться, что смотрю на Аврору, Летнюю Леди, убитую мной на каменном столе.

Прежде чем ступить на мост, я остановился на минуту, чтобы осмотреться, по-настоящему сосредотачиваясь на своих чувствах. Там, в кустарнике, что-то двигалось с кошачьей грацией, абсолютно беззвучно минуя меня. Еще больше присутствия ощущалось в воде, создавая чуть больше ряби, чем это можно было бы отнести на счет дождя. А на противоположной стороне моста, множество присутствий скрывалось, прикрываясь магией, которая не позволяла мне узнать о них ничего, кроме самого факта их существования.

Я прикинул, что здесь должно было быть, по меньшей мере, в два раза больше охраны, чем я смог ощутить без действительно серьезной проверки. И они также, наверняка, будут из числа наиболее талантливых и влиятельных из эскорта Лили.

Если бы Лили хотела причинить мне вред, то прогулка по этому мосту была бы отличным способом попасть в ловушку, и это было абсолютно фантастическое место, чтобы быть подстреленным. Перила с обеих сторон были легкими, из тонкого материала, и не дадут никакого реального укрытия. Вокруг было практически неограниченное количество мест, где мог устроить засаду стрелок. И если бы я пошел туда, а Лили вознамерилась причинить мне увечья, мне пришлось бы потратить чертову уйму времени на препирательства с ней.

Но она дала свое слово, что не сделает этого. Я попытался посмотреть на это с ее точки зрения. В конце концов, я честного слова не давал, и даже если бы дал, то всегда смог бы его нарушить. Если бы я собирался напасть на Лили, мост подарил бы ей возможность блокировать меня, чтобы замедлить на то время, что понадобиться ей и ее народу для бегства.

К черту все. У меня не было времени на ерунду.

Я сгорбился, надеясь, что меня никто не подстрелит снова и шагнул на мост.

Лили сделала вид, что не замечает меня, пока я не подошел на расстояние трех метров. А потом она оторвала свой взгляд от воды, но так и не посмотрела на меня.

Что же, это я настоял на встрече. Я остановился, сделал поклон и сказал:

— Спасибо, что согласилась встретиться со мной, Летняя Леди.

Она склонила голову в наименьшем из поклонов.

— Сэр Рыцарь.

— С недавних пор.

— Относительно чего? — спросила она.

— Относительно моей жизни, естественно, — сказал я.

— Столько событий, — согласилась она. — Отгремели битвы. Пали империи.

Наконец-то она повернула голову и посмотрела прямо на меня

— Друзья изменились.

По меркам смертных женщин Лили была великолепна. После становления Лили как Летней Леди ее красота была настолько приумножена, что уже не воспринималась человеческой, она была настолько интенсивна и материальна, что воспринималась как сияние, исходящее от ее кожи. Особенность ее красоты была отлична от красоты Мейв и Мэб. Их очарование было пустотой. Их вид не вызывал ничего, кроме желания, требующего немедленного удовлетворения.

В отличие от них, красота Лилии была огнем, источником света и теплоты, тем, что создает глубокое чувство удовлетворения. В ее присутствии боль моего сердца поутихла и я внезапно осознал, что впервые за последние месяцы могу спокойно дышать.

Внезапно моя темная сторона заполнила мое сознание яркой и реалистичной картинкой — мой кулак вцепился в волосы Лили, мои губы покрыли ее нежный и чувственный рот, ее тело корчится на земле под моим весом. Это не было праздной мыслью, мечтой или фантазией. Это был план. Я не могу убить ее, потому что Лили бессмертна. Но это не означает, что я не могу ее изнасиловать.

Со скованным горлом я несколько секунд боролся с этой сценой, пленившей мое сознание. Я заставил отвести свой взгляд и уставился на гладь озера. Схватившись обеими руками в поручень, я склонился над ним. Меня немного волновало то, что если я не дам им что-то предпринять, то они сделают что-нибудь глупое. Я прокашлялся и вновь нанял на работу свой орально-вербальный аппарат.

— Я не единственный, кто изменился за последнее время.

Я чувствовал на себе ее взгляд, внимательно изучавший мое лицо. Мне кажется, что она точно знала о бушевавших во мне чувствах.

— Действительно, — проронила она. — Но каждый из нас сделал свой выбор, не так ли? И теперь мы те, кто мы есть. Мне жаль, что я доставила вам неудобство, сэр Рыцарь.

— Что? Да неужели?

Периферийным зрением я заметил как она склонила голову.

— Секунду назад вы смотрели на меня. Когда-то я уже видела такое выражение лица.

— Слейт.

— Да.

— Ну, — заметил я, — я не Слейт. Я не домашний питомец для Мейв, с которым она играет время от времени.

— Нет, — ответила Лили грустным голосом. — Вы — орудие войны, принадлежащее Мэб. Бедняга. У вас было такое доброе сердце.

— Было?

— Оно уже не ваше, — спокойно ответила Лили.

— Я не согласен, — сказал я. — Категорически.

— А то желание, которое вы только что ощутили? — спросила она. — Не родилось ли оно в вашем сердце, сэр Рыцарь?

— Да, — кратко подтвердил я.

Лили на мгновение замерла, ее голова склонилась в сторону.

— У каждого есть темная сторона, — сказал я. — Меня не заботит, насколько ты нежна, благочестива, искренна и преданна. Всегда есть темная сторона. Похоть. Алчность. Насилие. Для того, чтобы она проявилась вовсе не нужна злая королева. Это часть каждого. У кого-то больше, у кого-то меньше, но всегда и у всех.

— Вы говорите, что с рождения были таким грешником? — спросила Лили.

— Я говорю, что мог бы им стать, — сказал я. — Но я выбрал другое. И до сих пор продолжаю выбирать.

Лили слабо улыбнулась и обернулась к озеру.

— Вы желали говорить со мной о моем рыцаре.

— Ах да, Хват, — сказал я. — Он дал мне время до полудня, чтобы я убрался из города, а иначе мы устраиваем перестрелку в духе старого вестерна. Я очень занят. Мне нужно быть в городе. Но я не хочу, чтобы кто-то из нас пострадал.

— И что же вы хотите от меня?

— Прикажите ему сдать назад, — сказал я. — Хотя бы на несколько дней. Это очень важно.

Лил склонила голову.

— Меня очень огорчает то, что я вам скажу, сэр Рыцарь. Нет. Я не буду.

Я попытался не слишком громко скрежетать зубами:

— И почему же нет?

Она снова вгляделась в меня, ее зеленые глаза были предельно внимательными.

— Как же так? — спросила она. — Как могло так случится, что вы явились непонятно откуда и пытаетесь действовать, не имея никакого понимания о том, что здесь происходит?

— Ого, — хмурясь произнес я. — Вы имеете в виду здесь и сейчас?

— Я имею в виду — здесь, — ответила Лили. — В нашем мире.

— Хм… Возможно вы не в курсе, но в нашем мире я некоторое время отсутствовал.

Лили покачала головой.

— Все части паззла перед Вами. Вам остается только собрать их.

— Не слишком ли неопределенно? — спросил я. — Почему бы вам прямо не сказать о том, что вы имеете в виду, черт подери?

— Если Вы действительно все знаете, то нет никакой потребности говорить. Если Вы действительно не знаете ничего, то никакие слова не убедят вас. Некоторые вещи должны быть осознанны самостоятельно.

Я отхаркнул мокроту и сплюнул в озеро. Примите на свой счет, доблестные телохранители.

— Лили, — начал я. — Послушайте, это не сложно. Хват собирается ко мне подкатить. Я не хочу его крови. Поэтому я пришел с миром, пытаясь договориться не допустить этого. Что я такого сделал сегодня, из-за чего вы убеждены, что я маниакальный психопат, которому нельзя доверять?

— Да ничего вы не сделали, — ответила Лили. — Это не связано с тем, на что вы можете повлиять. Просто вы не понимаете.

Я вскинул руки вверх.

— Не понимаю чего??

Лили нахмурилась, с видимым беспокойством изучая мою персону.

— Вы…

Она покачала головой.

— Боже, Гарри. Ты так похож на себя. Ты же не ее раб?

— Нет, — ответил я. — Все еще нет.

Лили кивнула и, казалась, в мгновенье приняла решение. Затем она спросила:

— Я причиню тебе боль, если прикоснусь?

— Зачем? — спросил я.

— Потому что я должна знать, — ответила она. — Я должна знать, что ты не покорился ей.

— Чего?

Она покачала головой.

— Я не могу рисковать и отвечать на твои вопросы, пока не буду уверена в этом.

Я хмыкнул. Этого и следовало ожидать. Пожалуй, я смогу удержать своего внутреннего дикаря на поводке, если за это получу некоторые ответы.

— Хорошо, — сказал я. — Можешь не стесняться.

Лили кивнула. Затем подошла ко мне. Она встала на цыпочки и коснулась моего лба тонкими, тёплыми пальцами, как мать, проверяющая, нет ли у ребёнка жара. Она стояла так довольно долго, её взгляд был устремлён вдаль.

Затем внезапно ойкнула и обняла меня.

— Ох, — сказала она. — Надо же. Мы полагали, что ты полностью в её власти.

Сидит внутри меня пещерный человек или нет, но когда мужчину обнимает такая прекрасная девушка, да ещё прижимается всем телом, он вряд ли способен вести остроумный диалог.

— Э-э. У меня уже давно не было подруги.

Лили откинула голову назад и рассмеялась. Этот звук порождал такие же приятные ощущения, словно одновременно лакомишься горячим печеньем, нежишься под тёплым душем и прижимаешь к себе пушистого щенка.

— Отбой, — сказала она. — Всё в порядке, выходите. Он друг.

И, откуда ни возьмись, отовсюду выскочили фэйре. Из кустов выпорхнули эльфы, крошечные человечки ростом не более двух футов. Со стропил моста сползла змея длиной с телефонный столб. Из-за ствола ухоженной восточной туи появились семь или восемь волшебных собак с серебристой шерстью. Два массивных кентавра и полдюжины сидхе Летнего двора просто стали видимыми, убрав завесу. Все они были вооружены луками. Бр-р. Стоило мне захотеть причинить Лили вред, и моё тело стало бы похожим на дикобраза. Вода в озере забурлила, и вынырнуло несколько бобров, которые были слишком крупными для родившихся после последнего ледникового периода.

— Ё-моё, вот это да, — сказал я. — Ну ничего себе. Всё это в мою честь?

— Только дурак не будет уважать твою силу, — сказала она. — Особенно сейчас.

Лично я думал, что она переборщила с вооружёнными луками эльфами, но не хотел, чтобы она это знала.

— Итак, — сказал я, — ты коснулась меня. Теперь ответь на кое-какие вопросы.

— Бесспорно, — сказала она.

Затем она взмахнула рукой и открытое пространство стало неожиданно казаться маленькой комнатой. Когда она заговорила, её голос звучал нечётко, как из рации. Она повесила полог тишины, и теперь никто не сможет нас подслушать.

— Что бы ты хотел узнать?

— Эмм… да, — сказал я. — Зачем ты хотела прикоснуться к моей голове? Что ты там увидела?

— Болезнь, — ответила она. — Паразита. Яд.

— Не могла бы ты повторить ответ, только не так поэтично.

Лили посмотрела прямо на меня, на её лице читалась решимость.

— Сэр рыцарь, Вы должны были это заметить. Вы должны были заметить распространение инфекции. Она была у вас перед глазами годами.

— Я должен был заметить… — сказал я и замолк. Кусочки паззла в моей голове начали складываться.

— Ты… ты ведь говоришь не о физическом заболевании, не так ли?

— Конечно нет, — сказала Лили. — Это разновидность духовной болезни. Ментальная чума. Инфекция, медленно распространяющаяся по Земле.

— И… эта чума. Что она делает? — спросил я.

— Она меняет то, что не должно изменяться, — сказала она спокойно. — Она разрушает отцовскую любовь к своей семье, превращая её в маниакальное стремление. Она развращает и искажает благие намерения служителей закона до жестокости и смерти. Она разъедает опасения не слишком талантливых колдунов, удерживающие их от получения большей силы в независимости от того, как ужасна цена.

В мою голову словно запустили клюшкой для крокета, а в животе у меня всё перевернулось.

Виктор Селлз — Тень, — прошептал я, — Агент Дентон и оборотни. Леонид Кравос и Кошмар. Первые три моих больших дела.

Да, — прошептала Лили, Каждый из них был заражён этой инфекцией. Она разрушила их.

Я опёрся на перила и наклонился над ними.

— Четыре дала. Аврора. Борец за мир во всём мире, который собрался ввергнуть мир дикой природы в пучину хаоса.

На глазах Лили заблестели слёзы.

— Я видела, что это сделало с ней, — сказала она. — Я не знаю, что случилось с моей подругой, но я видела, что это меняло её. День за днём. Я любила Аврору как сестру, сэр Рыцарь. И в конце концов даже я смогла увидеть во что она превратилась, — слёзы сорвались с ресниц, но она и не попыталась их смахнуть, — Я видела. Я знала. И наконец ты смог убить её, Гарри. Но также ты принёс ей облегчение.

Я покачал головой:

— Я… я не понимаю, почему ты не захотела мне об этом рассказать.

— Никто из тех, кто знает не распространяется об этом, — сказала Лили.

— Почему нет?

— Разве ты не видишь? — отвечала Лили. — Что, если ты был испорчен, а? И я показала бы тебе то, что узнала о происходящем?

Я пинком вернул свои мозги на место и подумал.

— Э-э… тогда… — я почувствовал себя больным.

— Вы бы оказались под угрозой. Я должен был бы убить Вас, чтобы заставить молчать. Или сделать Вас следующим обращенным.

— Точно, — сказала Лили.

— Но почему меня подозревают, что я испорчен…? -

Только собственный срывающийся голос дал мне понять, как сильно меня задело недоверие Лили.

— Будь спокоен, — ответила Лили и поманила.

И долбанная Мейв, Зимняя Леди, появилась на дальнем конце моста и неторопливо направилась к нам. Она была одета в кожаные темно-фиолетовые брюки и кофточку цвета барвинок с рукавами, свисающими с кончиков пальцев, а ее рот собрался в крошечную, злую ухмылку. — Эй, парень, — промурлыкала она. — Лили дала тебе информацию?

— Еще нет, — сказала Лили. — Мэйв, это не та вещь, которую нужно вколачивать другому в горло.

— Ну разумеется, — улыбка Мэйв расширилась.

— Мэйв… — Лили начала…

Мейв сделал небольшой пируэт, который завершился, когда ее ноги практически касались моих, и она улыбнулась мне ослепительно белыми, слишком острыми зубами. — У вас есть фотоаппарат? Хочу, чтоб кто-нибудь сделал фото.

— Ну-ну, дорогуша, — сказала Лили.

Мейв наклонилась ближе, ее улыбка расширилась.

— Мэб, — выдохнула она, — моя мать, Королева Воздуха и Тьмы, и твоя повелительница… — она наклонилась ближе и прошептала: — Mэб была испорчена и совершенно сошла с ума.

Мой хребет превратился в тонкий лед. — Что?

Лили смотрела на меня с грустным, трезвым выражением.

Мейв разразилась хохотом. — Это правда, — сказала она. — Она собралась разрушить мир смертных, чародей, и сделать это сегодня ночью, — спустив с цепи такие хаос и опустошение, какие не были известны со времен падения Атлантиды. И не сомневайся, она разрушит его.

Лили кивнула, ее глаза сверкали болью. — Если только, — начала она. — Если только не…

Я закончил мысль Лили, которую она, очевидно, не хотела закончить. — Если только, — прошептала я, — кто-то не уничтожит раньше ее саму.