Я пошел вперед. Первые несколько шагов моя походка была неуверенной, а потом окрепла.

— Есть план? — спросил Хват, не отставая от меня.

— Мейв. Я убью ее.

Что и согласовывалось с идиотским приказом Мэб.

Он посмотрел в сторону.

— Ты же знаешь, что она бессмертна, да?

— Угу.

Он прищурился:

— А что делать мне?

— Они удерживают Хранителя на месте, — сказал я. — Думаю, одной из этих команд необходимо делать это, иначе он вырвется. В противном случае, Мэйв растоптала бы меня на пару с Лили.

Хват кивнул.

— Она никогда не откажется пообрывать крылья мухам, — он нахмурился. — Что будет, если Хранитель освободится?

Я не был уверен. Предел Демона имел огромную силу, абсолютную веру в то, что делает, и никакого чувства меры. И очень маленькие способности мыслить тактически. Я не знал, поможет он нам в бою, или нет. На самом деле, была маленькая надежда, что не станет. Представьте, что вам надо убить конкретного муравья в огромной куче бейсбольной битой. И если Хранителю вознамерится сделать нечто подобное, я хотел бы быть подальше, за горизонтом по крайней мере.

На самом деле, возможно, это проблема. Предел Демона создан для решения более эпических вопросов. Он не очень эффективен в относительно незначительных ситуациях. Для острова не были большой проблемой ни маленькая армия Иных, ни стоящие рядом с берегом суда. Но Мэйв и Лили проскользнули на место, находящееся под его охраной. Они и их прихвостни были похожи на воробьёв, нападающих на орла. Орёл был больше, мощнее, и способен убить любого из них, не важно, насколько тот был сильнее или слабее.

Но в то же время Предел Демона был и genius loci, дух природы. Фэйри всегда были связаны с природой на уровне, который до конца так никому и не понять. А Хранитель был если уж не фэйри, то по крайней мере близким им родственником. В любом случае, мантии Летней и Зимней Леди хранят частицу той же самой силы и власти над живыми существами, как и Хранитель. Ясное дело, что Леди не могут приказывать духу, это означало бы их победу. Но так же ясно, что у них тоже есть нечто, не позволяющее Пределу демона их уничтожить.

— Я не уверен, — ответил я. — Но фишка в том, что если мы сейчас нападаем на Мэйв, Лили будет слишком занята сдерживанием Хранителя, чтобы вмешаться.

— Нас всего двое, — заметил Хват. — И мы собираемся справится с десятерыми?

— Не-а, — успокоил его я. — Я беру на себя Мэйв. Остальные — твои.

— А что, если они не захотят сотрудничать?

— Научишь их дисциплине.

Хват фыркнул. — Это будет быстро. В любом случае. И… Если Летний Рыцарь нападет на знать Зимнего Двора, это будет означать объявление войны.

— Не совсем, — поправил я. — Они не знать. Они преступники. Властью, данной мне, я объявляю их вне закона и все такое. А так же, провозглашаю нас объединенной оперативной группой.

— Мы — оперативная группа?

— В настоящее время, да.

Хват согласно кивнул.

— Если запляшем достаточно быстро, может получиться. Что дальше?

— Если оба выживем, то там видно будет.

Мы сделали еще пару шагов, прежде чем Хват сказал:

— Ты не сможешь сражаться с Мэйв, чародей. Не в твоем состоянии. Даже, если бы она была одна.

— Нет, — ответил я. — Не смогу.

Но, быть может, Зимний Рыцарь сможет.

С тех пор, как я вылез из кровати в своих апартаментах в Арктис-торе, я чувствовал мощь мантии зимнего Рыцаря внутри, и призвал её. Я почувствовал все основные управляющие посылы этой мощи — необходимость охотиться, сражаться, защищать свою территорию, убивать. Природа Зимы — прекрасная песнь насилия, неистовая ясность самых диких желаний, где инстинкт убийцы противопоставлен условиям холода и смерти с желанием биться, чтобы выжить, даже если нет ни жилья, ни тепла, ни отдыха, ни надежды, и никто не поможет.

До этого момента я боролся с этой силой, подавлял её, держал глубоко внутри. Эта дикая сила не предназначена для мира бакалейных лавок, электроодеял, или званых приёмов. Она как раз для такой минуты, как эта.

И стоило мне выпустить Зиму наружу, как все изменилось.

Моя усталость исчезла. Не потому, что моё тело не было больше уставшим. Потому, что потребности тела больше не были важны, имела значение только моя воля. Страх исчез тоже. Страх — он был для добычи. Страх — он для тех, на кого я собирался охотиться.

Исчезли сомнения. Сомнения — для тех, кому неизвестна своя цель, как известна мне моя. Это — дело Зимы, дело Фэйри, семейное дело, и замечательно, что именно Фэйри его решат. Я знал, что именно мне нужно делать.

Есть горло, которое нужно вырвать.

— Гарри? — спросил Хват. — Всё нормально?

Я взглянул в его сторону. Как напарник по охоте, Хват не очень, но я видел его в деле раньше. недооценивать его не стоит. И он мне нужен. Однажды, не знаю, всё может измениться, потому что он был на моём острове, и от этого нельзя просто отмахнуться. Но сейчас лучше его иметь на своей стороне.

— Проголодался немного, — улыбнулся я. — Держи, он мне не понадобится.

Я кинул ему нож, остриём вперёд.

Он ловко поймал его за рукоять. Я увидел, как напряглись его плечи и шея, по незначительному изменению тени.

— Помню. У тебя есть железяка.

Я не стал издеваться, какой в этом толк. Прокатив гвоздь туда-сюда между пальцами, я услышал скрежет льда.

Взглянув вниз, я увидел, как влага в окружающем воздухе превращается в лёд, оплетавший мои кисти. Я зажал гвоздь в зубах, освободив руки.

Ледяные сосульки, ведомые необузданными инстинктами Зимы, выросли на моих пальцах. Я несколько раз немного сжал кулаки, увидев, как их кромка застыла в виде твёрдых и острых бритв. Мило.

Я осмотрелся. Доспехи тоже? Слишком тяжелые. Все должно произойти быстро. Кроме того, я бы не хотел, чтоб доспехи мешали тому, что произойдет после. Это должна быть хорошая часть.

Пора поиграть, — выцедил я, продолжая держать гвоздь в зубах. Я сделал четыре шага для разгона и прыгнул в сторону Мэйв. Семнадцать метров. Да без проблем. Я проделал это великолепно, свободно и уверенно, не представляя себе, что заставляло меня так щепетильно подавлять в себе Зиму раньше.

Неприятности не преминули случиться со мной. Но, мать вашу, пришло время, чтобы я случился с ними.

Мейв, должно быть, почувствовала что-то в последний момент, несмотря на ее концентрацию на Пределе Демона. Оставалась всего доля секунды, когда она с коварной быстротой сидхе отклонилась в сторону. Мои когти разминулись с ее горлом всего на пару дюймов. Они все таки срезали одну из ее прядей, и она кружилась в воздухе, когда я приземлился. Удар пришелся на ноги, и мои ступни погрузились в вязкую землю рядом с маяком.

На миг свита Мейв оказалась в полном шоке, и я использовал его, чтобы полоснуть по глазам Красной Шляпе. Как раз в то время как Хват приземлился на плечи Ободранной башки и отправил его поверженным на землю.

Я почувствовал, что попал. Красная шляпа вскрикнул, пытаясь отклониться от следующего удара, метнулся назад, задев одного из своих Сидхе, того самого, из Ботанического сада, что стоял за ним. Взгляд Шляпы погас, когда он, пытаясь пробиться назад, ушёл из-под поддерживающего их влияния Мэйв.

Думать времени нет. Когти кровавого льда сомкнулись на его горле. он испустил нечто вроде крика, но я, наступив ему на грудь, обернулся к двоим позади меня. Один был одет в серую хламиду с капюшоном, другой весь в татуировках, головой кабана, увешанный костяными бусами.

Я зажал ногой край хламиды, и махнул своими когтями ему по спине. Вырвав нечто тягучее, горячее и скользкое. Кабаноголовый рванул меня клыками так, что я почувствовал чудовищную боль в районе рёбер. Я ударил его между ног, подняв метра на два над землёй, и следующим ударом снёс ему ухо и пол-лица своими когтями.

Я услышал, как Хват за моей спиной хрипнул:

— Вниз!

Я грохнулся на колени, и тут же поднялся. Пока я падал, меч Хвата просвистел над моей головой, врезался в грудь Кабаноголового, и свистнул снова, унося кровь сердца врага.

И раздался хохот. Звук того, кто на самом деле огромен. От этого звука я на время перестал чувствовать всего себя ниже спины. Этот звук сбил меня с ног, пронизав всё тело острой болью. Я скатился, постаравшись найти какую-нибудь опору, найдя — упёрся одной рукой о землю, выставив другую в защитном жесте.

Ободранная Башка.

Такие, как он — паразиты, собирающие себя из органов и костей мёртвых существ. В прежние времена, когда в любой деревне животных резали чуть не каждый день, им было проще. Сейчас — время продуктовых магазинов и сетей быстрого питания. Но, как я, может, говорил — этот экземпляр с виду не уступал паре крупных быков, ростом был метра три с половиной, а уж весил не меньше тонны. Плащ на нём порвался, он выглядел, как странная скульптура, состоящая из костей разных существ, пропитанных кровью. Его череп выглядел здоровущим, то ли носорожий, то ли от гиппопотама. В пустых глазницах сверкали огни. Он втянул в себя огромную кучу воздуха, и захохотал снова.

Хват поднялся с земли, превозмогая боль. Но Шляпа и ещё четверо из Сидхе уже начали подкрадываться к нему, держа оружие наготове. Хват обернулся к ним — клинок в руке, лёгкая улыбка на лице.

— Ну надо же! — произнесла Мэйв. Она переступила через ногу Ободранной Башки, одарив меня неподдельно восхищенным взглядом. — Ну кто бы мог подумать, что ты станешь таким плохишом, чародей? То есть, когти, кровь, взгляд. — По ее телу пробежалась дрожь. — Это так заводит. Всегда западала на плохих парней.

Я улыбнулся, все еще держа гвоздь в зубах.

— Забавно. У меня тоже что-то для тебя есть.

— Да ну? — спросила она, облизывая губы. — Ты что же, наконец, собирается пригвоздить меня, большой парень? А казался таким скромным.

— Дразниться? Нет уж, с меня этого довольно.

Мейв скользнула обеими руками себе за спину, выгнув тело, и поддавшись грудью ко мне. Это не была особенно выдающаяся грудь, но она была хорошей формы, бледная и привлекательная, но бикини пожалуй слишком скрывали ее, как на мой вкус. У меня из горла вырвалось рычание.

— Точно, — сказала Мэйв, и её глаза смотрели на меня, не мигая. — Знакомые чувства. Нужно биться. Чтобы убить. Забрать себе. Оттрахать. — Она сделала пару медленных шагов ко мне, покачивая бёдрами

— И это правильно. Именно это ты чувствовать и должен.

Я пошевелил пальцами свободной руки и приготовился нанести удар. Подошла бы она чуть ближе…

— А можешь представить себе, что это продолжается постоянно, чародей? — промурлыкала Мейв. Позади, там где был Хват, зазвенела сталь. Но я проигнорировал это. Еще два шага. — А можешь представить себе, что это чувство настолько же сильно постоянно? Можешь представит себе, каково это быть настолько голодным? — Она сделала еще один шаг, и еще один глубокий вдох. — Прокормить этот голод, насытить его. Воплотить его в плоть и крики.

Ее левая рука плавно скользнула из-за спины и погладила ладонью свой живот.

— Эта плоть. Я не отдам ее тебе. Я буду сражаться, осмелься и ты действовать по полной. Ты можешь высвободить все свои наболевшие потребности. И это будет только начало.

Я начал тяжело дышать, хотя минуту назад был в полном порядке. Мой взгляд был прикован к игре мышц и кожи на ее уязвимом животике. Мои когти могли бы разорвать ее внутренности там так легко. Или я мог бы использовать свои зубы. Или просто мой язык.

— Секс и насилие, — промурлыкала Мэйв. Она приблизилась ко мне еще на несколько шагов, но я так и не понял когда она успела. И почему это имело значение. — Голод и потребность. Возьми меня, прямо здесь, на земле. Не доставляй мне удовольствия, чародей. Выпусти зверя, что внутри тебя. Я тоже желаю тебя. Я тоже дразню тебя.

Ее пальцы стиснули короткие шорты. — Перестань себя сдерживать. Перестань думать. Эти чувства естественны.

О да, черт, так оно и было. Мэйв могла быть одной из Сидхе, могла быть быстрой, могла владеть всеми видами магических сил, но она не была сильнее меня. Как только я повалю ее на землю, я смогу сделать с ней все, что пожелаю. Я почувствовал, что у меня во рту скопилась слюна. Часть ее, возможно, стекала из уголка рта.

Мэйв шагнула ещё ближе и выдохнула:

— Тебе нужно моё горло? — она наклонила голову в сторону и провела рукой по своему гибкому телу, откидывая волосы назад, подальше от шеи. Её бёдра при каждом движении плавно, дразняще покачивались. Её шея была стройной и прекрасной. — Вот оно. Иди ко мне, мой Рыцарь. Вот так. Дай себе волю, и я сделаю так, что ты не пожалеешь.

Ее горло. Я думаю, оно было мне нужно для чего-то еще. Но сейчас я просто хотел. Вот как будет, когда я это получу. Я запущу свои зубы в ее глотку, пока буду обладать ею. Если она будет сопротивляться — или сопротивляться недостаточно — я смогу прогрызть свой путь прямо к желанной крови.

— Так и должно быть, — продолжала мурлыкать Мэйв. — Рыцарь и Леди, вместе. Трахающиеся, как животные. Берущие то, что им желанно.

Ее рот изогнулся в улыбке. — Думаю, ты никогда не впускал это в себя. Не впускал настолько глубоко, чтобы я могла коснуться.

Ее восхитительное лицо приняло притворное, по-детски невинное выражение. — Но теперь я могу коснуться этого, не так ли?

Я зарычал. Я забыл как делать что-либо другое, чем бы оно ни было. Все о чем я думал, это то, чего я хотел. Право обладать ею, как самкой. Взять у нее все, что я пожелаю. Сделать ее своей.

Кроме…

Подождите-ка.

Дрожащий всплеск чистого ужаса прошел сквозь меня, и его энергии оказалось достаточно, чтобы дать мне возможность вырвать Зиму из моих мыслей, и затолкать ее обратно. Она не хотела уходить. Она яростно билась за каждый дюйм, завывающая, полная жажды плоти и крови.

Мои ребра внезапно заболели. Голова слегка закружилась. Мне вдруг потребовалось опустить руку на землю, чтобы удержать равновесие.

Мэйв увидела это в ту же секунду, как я вернул контроль над собой. Ее веки почти закрылись, и она выдохнула:

— Ах. Так близко. Но, возможно, еще осталось время. Это твой посох, чародей, или ты просто рад меня видеть?

Я обнажил свои зубы и прошипел:

— Мэйв…

— Это просто замечательно, — заявила она. — За одну ночь я смогу освободить Спящих, прикончить звезднорожденного, положить конец этому проблемному городу смертных и развязать войну между Летом и Зимой. В то время, как начнется настоящее нападение на Врата, Зима и Лето будут играть в кошки-мышки в темноте, и будут так заняты, выцарапывая друг другу глаза, что никогда не заметят что происходит — и все благодаря мне. Ну и тебе, конечно. Мне бы никогда не удалось сделать все это без тебя.

Она наклонилась чуть ближе, когда говорила последнее, и мои ледяные когти метнулись к ее горлу.

Я был обессилен, поэтому движение получилось медленным. Под влиянием зимы я не смог сосредоточить мощность и точность удара. Она буквально на дюйм отвела голову и я тут же получил удар, пославший меня вниз, в грязь.

Мэйв пустила смешок и захлопала в ладоши. Затем она небрежно щелкнула пальцами в мою сторону и сказала Ободранной Башке:

— Порви его на куски.

Ободранная Башка сделал два огромных шага, наклонился и потянулся ко мне костлявыми окровавленными ногтями.

Но перед тем, как он смог схватить меня, я услышал топот и нечто четвероногое, похожее на огромный ком грязи врезалось ему в опорную ногу.

Существо из грязи жестко врезалось Ободранной Башке в ногу с такой силой, что хрустнули кости. Ногу выбили из под него как табуретку из под висельника.

Огромный фэйри взревел так, что задрожала земля. Тонна кровавых костей упала в грязь, в то время как существо из грязи сверкнуло белыми зубами.

Рык.

И нимб синего цвета образовался вокруг грязной челюсти.

Я посмотрел вверх и увидел, как другие существа из грязи бежали по гору, хотя другие были двуногими, разных размеров и форм. Первый кто добежал до меня достал железный меч из ножен и тоже кинулся на Ободранную Башку. Фальката использовалась с брутальной силой наподобие топора. Серебряные глаза мерцали на покрытом грязью лице.

Это был Томас.

Мэйв зарычала и двинулась на меня, держа правую руку за спиной. Она выхватила маленькое автоматическое оружие. Учитывая, во что она была одета, было страшно даже представить, где она его прятала до этого. Она вскинула оружие — но прежде, чем она смогла выстрелить, раздались громкие звуки выстрелов откуда то со стороны. Пули попали очень близко, может быть в трех футах от от меня, а Мэйв, уходя от обстрела с каждым шагом исчезала за завесой.

Самая маленькая фигура из грязи подошла ко мне, держа на наготове П90. Она взяла меня под руку, ее голубые глаза покраснели и быстро моргали. С удивительной силой она потащила меня от Ободранной Башки, в то время как Мыш и Томас с ним боролись.

Остальные поспешили присоединиться к Кэррин, и пока та нас прикрывала, вымазанный грязью Мак подставил мне плечо и, крякнув от натуги, поднял меня на закорки, как носят пожарные.

— Уходим, — сказала Кэррин. — В коттедж.

В то время как она держала свой П90 наготове, а Мак тащил меня, рядом с нами пробежали ещё две грязные фигуры — Сарисса и Жюстина. Минутой спустя Мак более-менее осторожно свалил меня на пол коттеджа. Кэррин стволом пушки указала на дверь.

— Кэррин, — прохрипел я.

Она не спускала глаз с двери.

— Я здесь. Мы замучились тебя ждать.

Я выплюнул на ладонь гвоздь, который до сих пор держал во рту.

— Как? — спросил я. Потом оглядел их и понял: — Грязь. Вы покрыли себя грязью.

— С ног до головы, — подтвердила она. — Ноздри, глаза, уши, везде, куда мог попасть свет. Мы выяснили, что если полностью покрыться чем-то, то словно спрячешься за стеной. Боже, я теперь неделю буду отмываться в душе.

О-о, это было умно. Это не было техникой защиты мыслящего существа, способного здраво рассуждать. Это примитивная защита, хотя и основанная на магии, сбивающая с толку детекторы и жучки. Покрыв себя с грязью, они обманули их, заставив считать себя частью острова.

Там, вне коттеджа, взревел Ободранная Башка, и раздался вызывающе боевой лай Мыша.

— Это безумие, — выдохнула Сарисса.

— Камни коттеджа защищены, — сказал я. — Не уверен, насколько хорошо они сработают, но они должны помочь. — Я оглянулся на Кэррин. — Где Молли?

— Снаружи. Играет в Невидимую Девчонку.

Послышался звук тяжелого удара, и Мыш издал ужасный, страдальческий взвизг.

А потом стало тихо.

Кэррин задышала быстрее. Она передернула затвор оружия.

— Господи, — сказала Сарисса. — Господи, боже мой, господи.

Я тоже должен был бы быть в ужасе, но я слишком устал для этого.

Не было никакого предупреждения, вообще ничего. Ободранная башка запустил руку в коттедж, схватил Кэррин за ружье и потащил ее наружу. Оружие успело рявкнуть несколько раз, пока она шла.

А потом снова настала тишина.

— Нам нужно бежать, — голос Сариссы упал до шепота. — Гарри, прошу тебя, давай убежим. Открой Путь в Небывальщину. Выведи нас отсюда.

— Есть у меня подозрение, что лучше нам не бывать в части Небывальщины, соединенной с этим местом, — сказал я.

— О, Сэр Рыцарь, — позвала Мэйв снаружи. — Выходи, выходи, где бы ты ни был, ты и все вы. Или я начну играть с твоими друзьями.

— Эй, почему бы тебе не войти, Мэйв? — спросил я в ответ. — Мы могли бы обсудить это.

Я ждал ответа. И получил его минутой позже. Кэррин издала стон, задыхаясь от боли.

— Проклятье. — пробормотал я. И начал снов подниматься на ноги. — Давай же.

— Что? — спросила Сарисса. — Нет! Я не могу выйти туда.

— Вы выйдете, — сказал я спокойно. — Мак.

— Мы выйдем, — сказал Мак. — И она убьет нас.

— Если мы не выйдем, она убьет нас все равно. Начиная с Кэррин, — сказал я. — Мэйв нравится делать людям больно. Может, мы сможем задержать ее до тех пор, пока…

— Пока что? — спросила Сарисса. — Пока не дождемся рассвета? До него еще несколько часов.

Жюстина опустила руку Сариссе на плечо. — Но оставшись здесь, мы проживем чуть дольше. Пока мы живы, есть надежда.

— Ты не понимаешь, — произнесла Сарисса. — Только не для меня. Не для меня.

Кэррин издала еще один сдавленный крик, полный боли, и я стиснул зубы.

— Сарисса, — сказал я. — У нас нет выбора. Когда Лили разозлилась, она в один момент зажарила всю верхушку холма. Мэйв может сделать круче. И если мы останемся здесь, она это сделает.

— Умереть сейчас или быть замученными до смерти в течении нескольких часов, — проговорила она. — Это и есть наш выбор?

— Мы покупаем время, — ответил я. — Время, чтобы я мог подумать и, возможно, понять каким образом мы сможем выпутаться из этой передряги. А теперь вставай, или мне придется вытащить тебя отсюда силой.

Вспышка гнева мелькнула в глазах Сариссы. Но она поднялась.

— Хорошо, Мэйв, — крикнул я. — Ты победила! Мы выходим!

Я поднял свои руки, ладонями наружу, и покинул ненадежную временную защиту разрушенного дома.