Две Королевы Фэйре умерли.

Да здравствуют королевы.

Все вокруг ещё не оправились от потрясения.

Я повернулся к свитам погибших королев и сказал:

— Отпустите Хвата. Сейчас же.

Они выпустили. Хват немедленно двинулся в сторону, где лежало тело Лили с неизбывным горем на лице.

— Вы положите на землю все, что взяли у моих друзей, — сказал я фэйри ровным голосом. — А потом вы удалитесь вниз по холму, так далеко, как стена позволит. Если я увижу, что кто-то из вас затевает какую-то гадость, вы уже никогда не покинете этот остров. Все понятно?

Я выглядел не слишком впечатляюще, но присутствие Мэб за моим плечом, и Предела Демона, стоявшего прямо за ней, дали им прочувствовать всю серьёзность момента. Даже Ободранной Башке. Фэйри спустились с холма, разделившись на две группы.

— Гарри, — сказала Кэррин. — Что это было? С Молли всё хорошо?

Я пристально посмотрел на Мэб. — Не знаю, — ответил я, обернувшись к Кэррин. — Может, ты и Жюстина отнесёте их обеих в коттедж? Только… проверь, пожалуйста, что в их состоянии они не задохнутся, проглотив собственный язык, или ещё что-то типа того. — Я глянул поверх Жюстины. — Как сам, Мак?

Мак усталым жестом показал мне трясущийся средний палец.

Жюстина устремила на него свой взор.

— Не думаю, что кровотечение очень сильное. Но нам надо бы смыть с него всю эту грязь.

— Там возле домика насос, — сказал я. Затем хмуро взглянул на Предел Демона:

— Эй, сделай уже что-нибудь полезное и помоги им занести раненных внутрь.

Предел Демона пронзил меня взглядом.

Но послушался, неуклюже двинувшись вперед, чтобы поднять с земли Молли, а затем и Сариссу, очень осторожно, как если бы взрослый нес ребенка, по одному в каждой руке. Затем, он поковылял к домику вместе с ними. Кэррин, тем временем, подошла к Жюстине, и встав по обе стороны от Мака, они смогли поднять его на ноги, чтобы тот прихрамывая тоже отправился к домику. Я же приблизился к Томасу и сумел перекинуть его через плечо. Я дотащил его бесчувственное тело к домику и попросил Мыша:

— Посиди с ним, мальчик.

Мыш издал жалобный звук и посмотрел на Молли. Он сел на пол между ней и Томасом, затем оглянулся назад и вперед.

— Устроим небольшой привал до рассвета. — сказал я. — Мы о них позаботимся.

Мыш вздохнул.

— Гарри… — начала Кэррин.

— Пушку. — тихо сказал я и протянул руку.

Она моргнула мне, но проверив предохранитель, отдала мне оружие.

— Оставайся здесь. — приказал я, двинувшись к двери.

— Гарри, что ты д…

— Оставайся здесь. — яростно прорычал я. Я снял оружие с предохранителя и неспешно пошел к Мэб.

За то время, пока я подходил к ней, ее черные волосы и платье успели окраситься в цвет грозовой тучи, затем в серебро, и наконец снова стали белыми.

— Да, мой Рыцарь? — обратилась она ко мне.

Я направился вокруг основания башни, в сторону от домика. — Не могли бы вы пройти со мной?

Она выгнула бровь дугой, но вняла моей просьбе, двигаясь по земле невесомая как лунный свет.

Я шел, пока мы не исчезли из виду у тех, кто был в домике и у фэйре, идущих вниз по холму. Затем я взвел большим пальцем курок маленького пистолета и направил его ствол в лоб Мэб.

Мэб остановилась и одарила меня взглядом немигающих светящихся глаз. — Что это значит?

— Сейчас все еще Хэллоуин. — ответил я, дрожа от утомления и ярости. — И я не в настроении для игр. Мне нужны ответы.

— Я обращала деревни в развалины за менее оскорбительные жесты, чем этот. — произнесла Мэб ровным голосом. — Но я твой гость. А ты явно на взводе.

Черт возьми да, еще как на взводе. — прорычал я. — Вы меня подставили. И ладно. Я позволял дергать себя за ниточки добровольно. Я все понял и справлюсь с этим. Но вы подставили и Молли. А теперь назовите мне хотя бы одну причину не пустить вам пулю в лоб.

— Во-первых, — сказала Мэб. — Потому что ты не успеешь нажать на курок. Но так как угрожать тебе бесполезно, вот тебе вторая причина: У мисс Карпентер возникнут большие сложности в освоении силы Мантии без твоей помощи. Ты так не думаешь?

Точно. Я и не подумал об этом. Но я не был переполнен рациональностью в тот момент.

— Почему? — спросил я. — Почему вы сделали это с ней?

— Я не намеревалась заменять ею Мэйв. — ответила Мэб. — Откровенно говоря, я бы сочла ее лучшим кандидатом для Лета.

— Вы так и не ответили почему. — надавил я.

— Я собиралась заменить Мэйв Сариссой. — продолжила Мэб. — Но образно говоря, нельзя класть все яйца в одну корзину. Как и в шахматах, профессиональный игрок не планирует только один гамбит, единственный захват. Он строит стратегию так, чтобы независимо от того, что делает противник, у этого игрока были силы ответить, адаптироваться и уничтожить. Молли подготовили на случай непредвиденных обстоятельств.

— На случай, если что-то случится с вашей собственной дочерью? — спросил я.

— Что-то уже случилось с моей дочерью. — ответила мне Мэб. — Моим намерением было подготовить Сариссу к ее новой роли, так же как и тебя.

— Так вот почему вы подвергли ее всем этим испытаниям бок о бок со мной?

— Мне ни к чему слабость, чародей. Ситуация здесь развивалась по сценарию, который я не ожидала. Молли изначально была расположена с другой целью в уме — но ее присутствие позволило побить гамбит противника.

— Расположена. — я ругнулся. — Гамбит. Вот что для вас Молли? Пешка?

— Нет, — спокойно ответила Мэб. — Уже нет.

Ее ответ заставил меня дернуть головой назад, все равно что она ударила бы меня в нос. Я был ошеломлен. И опустил оружие.

— Она еще ребенок, — устало произнес я. — У нее впереди была целая жизнь, а вы с ней так поступили.

— Мэйв всегда была излишне драматична, но в этом случае она оказалась права. Я не могла рисковать, убив ее без наличия сосуда, который бы заняла Мантия, поблизости — а нехватка силы Зимней Леди могла бы оказаться критическим фактором. Это один из лучших ходов, который сделал враг.

— Вы же не понимаете, да? — спросил я.

— Не понимаю, — призналась она. — Я не вижу существенных различий между тем, что я сделала и тем, что ты делал многие годы.

— Что? — спросил я.

— Я дала ей силу. — произнесла Мэб таким тоном, будто объясняла нечто элементарное ребенку.

— Это не то, что я для нее делал. — грубо возразил я.

— Разве? — осведомилась Мэб. — Я поняла неверно? Сначала ты захватил ее воображение и заслужил ее привязанность как партнер ее отца. Ты возбудил ее любопытство относительно того, что бы ты мог сделать и лелеял в ней это любопытство молчанием. Потом, когда она начала постигать Искусство, ты выбрал не вмешиваться до того момента, пока она не окажется в отчаянном положении — в результате чего, твоя помощь сделала ее глубоко тебе обязанной. Ты использовал это и ее эмоциональную привязанность, чтобы вырастить из нее одаренного, верного и обязанного тебе последователя. Действительно хорошо проделано.

Я на секунду замер с открытым ртом. — Это… не то. что я сделал.

Мэб наклонилась ближе ко мне и сказала:

— Именно это ты и сделал. Единственное что ты не сделал, это не признался себе, что сделал это. Именно поэтому ты ни разу не воспользовался ей. Ты убеждал себя прекрасной, идеалистической ложью, и у тебя была могущественная, одаренная и верная тебе девочка, готовая отдать за тебя жизнь, которой тоже не к кому было обратиться за помощью. Что касается твоей карьеры учителя — из тебя вышел второй ДюМорн.

— Это… не то, что я сделал. — повторит я уже тверже. — То, что вы с ней делаете, изменит ее.

— А она не изменилась с того момента, как ты начал внушать ей свои принципы? — спросила меня Мэб. — Возможно, ты был с ней слишком мягок во время обучения, но разве она не начала становиться другим человеком?

— Той, кем она выбрала стать. — парировал я.

— Разве она выбирала родиться с Даром? Разве она выбирала стать столь чувствительной, что едва могла находиться в переполненной людьми комнате? Не я это сделала с ней — ты сделал.

Я стиснул зубы.

— Рассматривай это так, — продолжила Мэб. — Что я сделала для нее что-то, что ты бы никогда не смог для нее сделать.

— Что именно "что-то"?

— Я устроила ее вне досягаемости Белого Совета и его Стражей, — снова перешла Мэб на свой менторский тон, будто объясняя что-то идиоту. — Они могут орать и поучать ученицу волшебника сколько им вздумается, но они ничего не смогут сделать Зимней Леди.

Я глубоко вздохнул.

Это…тоже было правдой.

Ты….Ты, моя королева, сделала жизнь Молли гораздо сложнее. Ты и Леа. — я имел в виду не просто Мэб. я говорил о Зимней Династии, ради своего удовольствия пожравшей всех моих близких. А знаете, что самое жуткое? Я тоже в этом виновен. Особенно я. Особенно после Чичен-Ицы

— Ты доверил ей свою душу и жизнь. — сказала Мэб. — Я восприняла это как заявление уверенности в ее способностях. Ты часто будешь работать вместе с Зимней Леди. Мне кажется, что это будет наиболее подходящим решением.

— Что она будет должна тебе? — в отчаянии завопил я. — Что дочь моего друга должна отдать, чтобы стать Зимней Леди?

— Это знание только для самой Леди. — сказала Мэб. — Знай же это, мой Рыцарь: Если бы я не считала ее превосходным кандидатом, то никогда бы не стала ее готовить. У нее есть базовые навыки, которые ей потребуются, чтобы освоить могущество Мантии — особенно, если тот, кому она доверяет, будет рядом, чтобы дать совет и подстраховать.

— Вы должны были сначала поговорить об этом со мной, — произнёс я. — И вы должны были спросить саму Молли.

Мэб двинулась так быстро, что я буквально никогда до этого не видел такой скорости. Пистолет внезапно просто исчез из моей руки, чтобы упереться мне в лицо — в то же самое место, куда выстрелили Мэйв.

— Я, — произнесла Мэб ледяным голосом. — Не твоя слуга, Дрезден. Это ты принадлежишь мне.

— Предел Демона, — сказал я, — Если наша гостья нажмет на спусковой крючок, утяни ее вниз и держи там.

Огромная тень Хранителя нависла над нами, хотя не было ничего, что могло б ее отбросить, и глаза Мэб расширились.

— Так ты говоришь слуга, — сказал я. — Не нравится мне это слово. Я предлагаю тебе оценить положение вещей, и выбрать другой термин. Моя королева. И ты будешь бережно обращаться с этой девушкой, или доставь мне удовольствия, и я сделаю так, что ты пожалеешь об этом.

Мэб немного улыбнулась, больше глазами. Она посмотрела на меня почти с восторгом, вздохнула и сказала:

— Наконец-то, рыцарь, который стоит свеч. — Она опустила пистолет и спокойно вернула его мне обратно.

Я взял его.

— У тебя есть еще вопросы? — спросила она.

Я нахмурился, размышляя.

— Вообще-то, да. Кто-то позвонил Томасу и сказал ему, быть готовым на лодке, когда я только вернулся в город. Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Конечно же, я устроила это, — ответила Мэб голосом Молли. — Как раз перед тем как ты вступил в игру.

И тут я вздрогнул. Голос Молли, который исходил от этого бесчеловечно холодного лица… это просто неправильно.

— Лили, — сказал я. — Она провела рукой над моей грудью, как если бы с помощью этого она могла обнаружить влияние врага.

Мэб плотно сжала губы: — Да?

— Она действительно могла это сделать?

— Конечно же нет, — сказала Мэб. — Если бы это было так просто, враг не представлял бы угрозы. Даже Привратник, с его средоточием силы, не может быть абсолютно уверен.

— Тогда почему же она думала, что это сработает? — спросил я. И сам ответил на свой вопрос. — Потому, что Мейв заставила ее поверить, что это возможно. Мейв должна была всего лишь соврать, и, возможно, пожертвовать парой своих пешек, чтобы все казалось реальным. А затем Лили просто поводила бы руками над ней, что "доказало" б, что Мейв вне всяких подозрений. Лили была недостаточно опытной, чтоб что-то заподозрить. После этого, Лили купилась бы на все, что Мейв рассказывала.

— Очевидно, — сказала Мэб слегка кислым голосом. — А есть ли у тебя вопросы, на которые ты не можешь ответить сам?

Я сжал и расслабил челюсть несколько раз. И спросил: — Это было тяжело? Сегодня вечером?

— Тяжело? — переспросила Мэб.

— Она была твоей дочерью.

Мэб замолчала и замерла. Она оглядела землю вокруг нас, немного походила взад и вперед, медленно, нахмурившись, как будто пытаясь вспомнить слова песни из своего детства.

В конце концов, она снова замерла и закрыла глаза.

— Даже сегодня, когда все катилось черту под хвост, ты не могла причинить ей боль, — сказал я.

Мэб открыла глаза и посмотрела вниз через проем в деревьях на

безбрежные воды озера Мичиган.

— Несколько лет назад, ты очень разозлилась. Настолько, что когда ты говорила, это вызывало кровотечение из ушей у смертных. Вот в чем была причина. Ты выяснила, что враг захватил Мейв. И это причиняло боль. Знать, что враг добрался до нее.

— Это был нож. — ответила Мэб.

— Нож?

— Атам Морганы, — уточнила Мэб нейтральным голосом — но ее взгляд блуждал где-то далеко. — Тот, который ей вручила Красная Коллегия на маскараде Бьянки. Вот как была заражена Леанасидхе — а потом твоя крестная распространила заразу на Мэйв, до того, как я смогла должным образом определить, с чем имею дело.

— Ох, — только и ответил я. — Я был на этой вечеринке.

Мэб резко повернулась ко мне. — Я бы хотела упокоить павших Леди на острове, если ты не возражаешь.

— Я не возражаю. — ответил я. — Но осведомитесь и у Хранителя.

— Так и сделаю. А теперь прошу меня извинить. — Она повернулась ко мне спиной и начала уходить.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. — сказал я ей вслед.

Она остановилась, прямая как струна.

— Было ли вам больно убивать Мэйв?

Мэб так и не обернулась. Когда она заговорила, в ее голосе появилось нечто, что я никогда не слышал до этого и не слышал никогда после — неуверенность. Уязвимость.

— Когда-то и я была смертной. — сказала она очень тихо.

И пошла дальше к телу своей дочери, пока я сердито…грустно…задумчиво смотрел ей вслед.

* * *

Остаток ночи на удивление прошел безо всяких убийств. Я сел, прислонившись спиной к наружной стене домика, чтобы присмотреть за моими "гостями" внизу, но стоило мне несколько раз моргнуть, как мои глаза намертво закрылись и не открывались, пока я не услышал щебет птицы вдали.

Кто-то поднимался на холм, хрустя камешками под ногами. Я открыл глаза, и увидел Крингла. Его красный плащ и сверкающая кольчуга были покрыты черной сукровицей, кусок рукояти его меча попросту отсутствовал, будто его кто-то откусил, а его рот был искривлен в широкой, довольной улыбке. — Дрезден. — сказал он спокойно.

— Крингл.

— Длинная выдалась ночка?

— Скорее денек. — сказал я. Кто-то ночью укрыл меня старым шерстяным одеялом из военных запасов, которые хранилось в пластиковом ящике для хранения в домике. Я посмотрел на Крингла. — Повеселился?

Низкий, теплый гул смеха вскипел в его груди. — Весьма. Если я не принимаю участия в хорошей битве каждые несколько лет, то жизнь теряет свой вкус.

— Даже если битва разразится в Хеллоуин? — спросил я.

Он взглянул на меня, и его улыбка стала более широкой и плутоватой. — Особенно в Хеллоуин. — согласился он. — Как нога?

Я проворчал что-то и проверил. Повязка Баттерса никуда не делась, несмотря на все события этой безумной ночи. Постоянная жгучая боль ушла, и я снял повязку, чтобы удостовериться, что крошечная рана на моей ноге наконец затянулась. — Похоже жить буду.

Шип боярышника. — сказал Крингл. — Отличная штука. Этот шип горячо жжет и не делает различий между Зимними и Летними. — Он посерьезнел. — У меня для тебя сообщение.

— А? — не понял я.

— Мэб забрала новых Леди с собой. — сказал он. — Она сказала передать тебе, что новую Зимнюю Леди живой и невредимой вернут в ее квартиру через несколько дней, после небольшого и вежливого инструктажа. Мэб в прекрасных отношениях со свартальвами, так что не видит никаких проблем в новом…месте жительства твоей ученицы.

— Это… хорошо, наверное. — сказал я.

— Это хорошо. — подтвердил Крингл. — Дрезден… это дело Королев. Я советую тебе не пытаться влезать во все это.

— Я уже в это влез. — ответил я.

Крингл выпрямился, а его свирепая улыбка стала удовлетворенной. — Да ну? Любишь жить бок о бок с опасностью, не так ли? — Он наклонился чуть ближе и понизил голос. — Не позволяй ей превратить тебя в слугу и никогда не задевай ее гордость, чародей. Я не знаю точно, что между вами произошло, но подозреваю, что если бы это кто-нибудь увидел, то она бы обратила тебя в пыль. Я уже видел это. Ее гордыня невероятна. Она ни перед кем не преклонит колена.

— Не прогнется. — сказал я. — Что ж. Я смогу уважать ее за это.

— Возможно сможешь. — сказал Крингл. Он кивнул мне и повернулся чтобы уйти.

— Эй. — позвал я его.

Он любезно повернулся назад.

Вся эта эпопея с Зимним Рыцарем. — сказал я. — Она сделала меня сильнее.

— Верно. — ответил он.

— Но не настолько сильным. — продолжил я. — Ты бы мог уделать меня той ночью.

— О? — улыбка Крингла исчезла — но еще светилась в его глазах.

— И я несколько раз видел как двигаются гоблины. — произнес я. — Эрлкинг мог бы уклониться от того выстрела.

— Серьезно?

— Вы хотели, чтобы я возглавил Дикую Охоту.

— Никому не может быть дарована сила подобно Дикой Охоте, Дрезден. — ответил мне Крингл. — Ты можешь только взять ее силой.

— Серьезно? — сказал я так холодно, как мог.

Это вызвало у Крингла еще один смешок. — У тебя есть и мужество и воля, смертный. Их надо было проявить, или Охота тебя никогда не приняла бы.

— Может мне просто надирать тебе задницу, каждый раз когда мне этого захочется? — проворчал я.

— Ты можешь попробовать. — беззлобно ответил Крингл. Он взглянул на светлеющее небо и удовлетворенно вздохнул. — Это был Хеллоуин, Дрезден. Ты на время одел маску. Вот и все. — он посмотрел прямо на меня и произнес. — Множество, множество Мантий одевают — или снимают — в ночь на Хеллоуин, чародей.

— Ты имеешь ввиду маски? — нахмурился я.

— Маски, Мантии. — ответил Крингл. — Какая разница?

А затем подмигнул мне.

На краткую долю секунды, тени, которые отбрасывали башня и домик в свете наступающего утра позади нас, казалось, стеклись вместе. Глаз, которым он моргнул, исчез за полоской тени и чем-то, похожим на широкий шрам. Его лицо стало более худощавым, и на это мгновение я увидел таящиеся в Крингле волчьи черты Ваддерунга.

Я сел прямо, уставившись на него.

Крингл закончил моргать, беспечно повернулся и пошагал вниз по холму, напевая себе под нос "К нам едет Санта-Клаус" урчащим басом.

Я так и продолжал сидеть, уставившись ему вслед.

— Сукин сын. — проворчал я про себя.

* * *

Я поднялся и обернулся армейским одеялом перед тем, как зайти в домик. Я почувствовал запах кофе и супа, а мой живот изъявил сильную потребность в обеих этих жидкостях.

В очаге горел огонь, возле которого стояла моя кофейная кружка. Над огнем кипел и котелок с супом. Он наверняка варился из запаса супов-полуфабрикатов, но я достаточно проголодался, чтобы не привередничать. И, похоже, все разделяли мое мнение в этом вопросе.

Храпящего Томаса устроили на одной из раскладушек. Жюстина устроилась позади него, уткнувшись лицом ему в спину. Оба хотя бы вымыли лица и руки. Мак дремал на другой кушетке, голый по пояс, его грудь и живот очевидно отмывали от грязи — а так же от крови, чтобы вылечить раны.

Сариссы не было. Молли не было. Хвата не было. Я был уверен, что они ушли вместе.

Кэррин сидела возле очага, уставившись в огонь и держа в руках чашку кофе. Рядом с ней сидел Мыш. Когда я вошел, он посмотрел на меня и завилял хвостом.

— Это ты оставила одеяло? — тихо спросил я.

— Как только мы развели огонь. — ответила она. — Я могу сходить за твоим пыльником.

— Сейчас я бы смотрелся в нем как эксгибиционист. — пошутил я.

Она слегка улыбнулась и передала мне две кружки. Я посмотрел в них. В одной был кофе, в другой суп-полуфабрикат. Затем она вручила мне походную вилку к супу. — Я понимаю, что это немного. — сказала она.

— Не беспокойся. — сказал я и сел напротив нее, чтобы обращаться лицом к обоим. Тепло огня бурлило в моем желудке вместе с едой и кофе, и я впервые почувствовал себя человеком за… какое-то время. У меня все болело. Не то чтобы это было приятно, но это были честно заработанные раны.

— Господи, Дрезден. — сказала Кэррин. — Ты мог хотя бы руки помыть. — Она взяла салфетку и наклонилась, чтобы оттереть мои руки. Мой желудок запротестовал против перерыва в принятии пищи, но я отставил кружки в сторону и позволил ей.

Она терпеливо очистила мои руки, потратив пару салфеток. — Теперь наклонись. — сказала она.

Я так и сделал.

Она взяла чистую салфетку и вытерла мне лицо, медленно и осторожно, чтобы не потревожить царапины и порезы. Было немного больно, когда она очищала одну из них, но в итоге я почувствовал себя лучше. Иногда правильные для тебя в долгой перспективе вещи немного ранят, когда ты впервые с ними сталкиваешься.

— Ну вот. — сказала она секунду спустя. — Теперь ты почти похож на человека… — Она остановилась и опустила взгляд. — Я имела ввиду…

— Я знаю, что ты имела ввиду. — произнес я.

— Ага.

Огонь в очаге потрескивал.

— А что с Маком? — спросил я.

Кэррин покосилась на спящего Мака.

— Мэб, — ответила она. — Она появилась здесь несколько минут назад и уставилась на него. А потом, прежде чем кто-либо успел среагировать, она сорвала с него повязку, запустила пальцы в рану и вытащила пулю. И положила ее прямо ему на грудь

— Значит теперь он цел. — отметил я.

— Ага. Рана начала затягиваться через минуту, после того как он ушел. Но помнишь, как его потрепало тогда в баре? Почему его раны и теперь не исцелились до вмешательства Мэб?

Я потряс головой. — Может быть потому, что он был в сознании.

— Он действительно отказался от обезболивающего. Мне тогда показалось это странным. — пробормотала Кэррин. — Что он такое?

Я пожал плечами. — Спроси его.

— Я так и сделала. — сказала она мне. — Как раз перед тем, как он отключился.

— И что он сказал?

— Он сказал "я извне".

Я проворчал.

— Как ты думаешь, что это значит? — спросила меня Кэррин.

Я обдумал это. — Возможно это значит, что он извне.

— Мы просто позволим ему уйти? — спросила она.

— Он хочет именно этого. — сказал я. — Думаешь, нам надо начать его пытать?

— Ты прав. — ответила она и вздохнула. — Наверное вместо этого лучше дадим ему отдохнуть.

— Наверное нам следует позволить ему сварить пива. — сказал я. — А как Томас?

— Проснулся. Ел. — она нахмурилась и уточнила. — Ел суп. Спит уже пару часов. Эта костяная штуковина чуть не порвала его на клочки.

— Всегда есть кто-то больше тебя. — произнес я.

Она вперила в меня взгляд.

— Для кого-то это более справедливо, чем для остальных. — уточнил я.

Она закатила глаза.

— Ну, — сказал я мгновение спустя.

— Ну, — сказала она.

— Эмм. Нам нужно поговорить?

— Насчет чего?

Мыш оглядел нас по очереди и с надеждой завилял хвостом.

— Тихо ты. — сказал я и почесал ему уши. — Плохой костяной парень получил от тебя? Черити слишком тебя раскормила? Наверное эта схватка была похожа на битву Скуби-Ду с Привидением Скуби-Печенья.

Мыш радостно и беззаботно улыбнулся, все еще виляя хвостом.

— Не наседай так не него. — сказала Кэррин. — Всегда есть кто-то больше тебя. — она встряхнула головой и произнесла. — Вау, да мы просто как дети. Цепляемся за любой повод, чтобы не говорить об этом прямо сейчас.

Мой суп слегка булькнул в чашке. — Эмм. — сказал я. — Ага. — и сглотнул. — Мы… мы поцеловались.

— Есть даже песня про то, что это значит. — сказала Кэррин.

— Ага. Только я не пою.

Она остановилась, будто ее суп тоже внезапно начал вытворять в кружке выкрутасы.

Затем она продолжила очень осторожно. — Есть определенные факторы…

— Вроде Кинкейда. — сказал я без тепла, но и без обиды.

Кинкейд не относится к этим факторам. — возразила она. — Больше не относится.

— Ох. — сказал я, немного удивленный.

— Дело в тебе, Гарри.

— Я почему-то глубоко уверен, что являюсь одним из этих факторов.

— Ага. — произнесла Кэррин. — Только… не против тебя. — она взяла меня за руки. — Я увидела в тебе за прошедший день нечто, что… меня обеспокоило.

— Обеспокоило.

— Испугало до чертиков. — спокойно уточнила она. — Твоя Зимняя Мантия. Ты не меняешься. Ты уже изменился.

Я немного похолодел. — Что ты имеешь ввиду? Сегодня ночью? Черт возьми, Кэррин, когда мы не уделывали монстров и не калечили кого-нибудь?

— Мы всегда это делали. — сказала она. — Но тебя всегда это пугало до этого. Ты все равно делал то, что должно, но тебе было страшно. Об этом стоит поразмыслить.

— Ну и? — спросил я. — И чем сегодняшняя ночь отличалась от предыдущей?

— Тем, как твой волшебный посох упирался в меня сзади. — криво ухмыльнулась она.

— Ох. — сказал я. — Ты серьезно?

— Ага, женщины в этом как-никак разбираются.

А я не разбирался.

Я сглотнул.

— Это просто… Кэррин, эта штука почти никогда не поступает опрометчиво. И никогда ничего не решает за меня.

— Никогда не понимала, почему мужики так делают. — сказала она.

— Делают что?

— Говорят о своих гениталиях, будто они какое-то отдельное существо. Что-то вроде управляющего разумом паразита. — она встряхнула головой. — Это просто ты, Гарри. Все это ты. И части тебя, которым чертовски нравилось происходящее.

— И это плохо? — спросил я.

— Ага. — ответила она. Затем она издала короткий расстроенный звук. — Нет. Возможно. Это перемены.

— А перемены обязаны всегда быть плохими?

— Конечно нет. Но я не знаю, хорошие или плохие перемены произошли с тобой в этот раз. — ответила она. — Гарри… ты самый сильный человек которого я знаю более чем в одном смысле этого слова. И поэтому ты изм… То есть если ты изменишься…

— Ты думаешь, что я стану типа монстром. — сказал я.

Она пожала плечами и сжала мои руки своими. — Я выражаюсь неправильно. И звучит это неправильно. Но я чувствовала тебя, когда мы были частью Охоты. Я знала, что тобой двигало, что ты чувствовал. И на секунду я с этим смирилась — и это меня тоже испугало.

— Так это я слишком монстр или ты? — спросил я. — Я уже немного сбит с толку.

— Добро пожаловать в мой клуб. — сказала она.

— Ты сказала, что проблема состоит в том, что я мог перейти на Темную сторону. — сказал я.

— Ты мог. — ответила она. — Любой бы мог. А у тебя было больше возможностей для этого, чем у большинства других. И возможно поэтому тебе не следует разбивать судно твоих чувств об скалы. Когда Сьюзан разбила тебе сердце, сразу после того как изменилась? Ты покатился вниз по наклонной. Если это повторится сейчас, при том, какие силы нам противостоят… Гарри, я боюсь, что при таком раскладе ты уже не выберешься из очередной передряги.

Это звучало чертовски похоже на правду. — Ты не ошибаешься. — сказал я. — Но мы даже еще не сходили на свидание, а ты уже перешла к этапу неприятного расставания?

— Существуют определенные факторы. — повторила она спокойным, ровным голосом.

— Навроде? — спросил я.

— Вроде тебя и Молли. — ответила Кэррин.

— Между мной и Молли ничего нет. — сказал я. — И ничего не будет.

Она вздохнула. — Ты чародей. Она чародейка. Теперь ты Зимний Рыцарь. А она стала Зимней Леди.

— Кэррин… — начал было я.

— А я скоро состарюсь и умру. — тихо-тихо сказала Кэррин. — Относительно скоро. Но ты проживешь еще несколько столетий. Как и она. Вы оба близки — и даже если ничего между вами никогда не будет… есть еще кое-что. Догадываешься о чем я?

Мы держались за руки, а огонь в очаге все трещал.

— Ох. — выдохнул я.

Она кивнула.

— Значит против нас существует ряд обстоятельств. — сказал я. — Что еще новенького?

— Ты капитан бедствий в мире сверхъестественного. — признала она. — Но я отношусь к тем, кто постоянно заводил отношения с айсбергами. И достаточно с ними настрадалась, чтобы понять, что наши отношения постигнет судьба Титаника.

— Мы люди. — возразил я. — а не гребанный корабль.

— Мы так же и люди. — сказала она. — Поцелуй, когда в нас обоих кипел адреналин это одно. Отношения сложнее. Куда сложнее. — она потрясла головой. — Если все закончится плачевно, я боюсь, что это разрушит нас обоих. А теперь куда больше поставлено на карту. Я не думаю, что нам нужно бросаться в омут с головой. Мне нужно подумать. Чтобы… мне просто нужно время.

Я сглотнул. Все что она говорила было верным. Мне ни капельки не нравилось то, что она говорила, но…

Она была права.

— Разве ты не должна была сказать на этом моменте, что нам следует остаться друзьями? — спросил я.

Она моргнула и посмотрела на меня. Затем она коснулась моего лица кончиками пальцев. — Гарри, мы… мы уже проходили через это давным-давно. Я не думаю что мы можем… что нам следует быть вместе. Но я твой друг. Твой союзник. Я видела, к чему ты стремишься и чем готов пожертвовать ради этого. — Она скрестила пальцы одной моей руки со своими. — Я чувствую себя потерянной, с тех пор как меня уволили. Я не знаю, что мне следует делать и кем следует быть. Но что я знаю точно, это то, что я должна прикрывать твою спину. Всегда. — Слезы капали из ее голубых глаз. — Поэтому, черт возьми, почему бы тебе не отправиться прямой дорогой в Ад. Потому что я буду там с тобой. Все время.

Я не мог смотреть ей в лицо. Я почувствовал, как она уперлась головой мне под подбородок, и обнял ее. Так мы и сидели какое-то время.

— Грядет что-то плохое. — тихо произнес я. — Я не знаю точно, как или когда. Но надвигается буря. Находится рядом со мной — не самая разумная мысль.

— Давай просто сойдемся на том, что я не всегда буду соваться с тобой в пекло, и сэкономим время, которое бы мы потратили на споры. — сказала она. — Всегда, Гарри. Я с тобой. И конец истории.

— Хорошо, — ответил я. — Но с одним условием.

— Каким?

— Это еще не конец истории, — изрек я. — Я имею ввиду, что возможно мы оба еще не готовы. Но когда-нибудь, возможно мы будем.

— Оптимистичный идиот. — сказала она, но я услышал улыбку в ее голосе.

— И если мы все-таки сойдемся, — сказал я. — То уже будет поздно сдавать назад. Ты не сбежишь, без разницы, как бы для тебя это не выглядело. Мы установим курс прямо на чертов айсберг, на всех парах.

Ее начало трясти. Она плакала.

— И секс, — продолжил я. — Он будет постоянным. Возможно грубым. Ты будешь кричать, а соседи будут звонить в полицию.

Ее затрясло сильнее. Она смеялась.

— Таковы мои условия, — подвел я итог. — Прими их или никакой сделки.

— Ну и свинья же ты, Дрезден. — сказала Кэррин. Затем она отклонилась назад достаточно, чтобы взглянуть на меня заплаканными глазами. — Возможно кричать будешь именно ты.

* * *

— Ты уверен? — спросил Томас. — Ты хочешь остаться тут один?

— Холод больше не проблема. — сказал я, отвязывая первый канат Жучка-Плавунца от Как-Дела-Чувак причала. На мне были некоторые его шмотки с корабля. Свитер был слишком коротким, а шорты слишком узкими, но пыльник спрятал большую часть этого безобразия. — А у меня припасов на неделю или около того, до того, как ты сможешь вернуть его обратно. Ты уверен, что буксир доберется до города?

— Залатал все прорехи в корпусе, после того как спустил его на воду, а насосы работают исправно. — ответил Томас. — С нами все будет хорошо. А что насчет тебя? Что насчет той хреновины, которая находится у тебя в голове, по словам Хранителя?

— Еще одна причина остаться здесь. — ответил я. — Если Молли единственная, кто может мне помочь, то на данный момент я сам по себе. Но Предел Демона, похоже, может заставить эту тварь не беспокоить меня, по-крайней мере пока я здесь. Чертовски много причин, чтобы остаться, пока Молли не вернется обратно.

Мой брат грустно вздохнул и покосился на полуденное солнце к юго от нас, которое было скрыто за тучами. — Я слышал Лару по рации.

— И?

— Ее команда и наемники Марконе нашли оба места, где проводились ритуалы и сорвали их. Кто-то действительно хотел сравнять это место с землей.

— Или что-то другое. — произнес я, театрально изогнув брови.

Он фыркнул. — Ты все шутишь. А я не могу перестать думать о том, что Хват собирается свалить на тебя ответственность, за что-нибудь произошедшее сегодня ночью. — сказал он. — И возможно он объявится, чтобы лично тебе это передать.

— Если он тут объявится, то ничего не сможет сделать. — тихо ответил я. — Я уделаю его на нейтральной территории. А здесь это даже не будет похоже на схватку.

— Значит все-таки один? — спросил Томас?

— Мне кажется, что это важно. — произнес я. — Мне нужно больше узнать об этом месте и о том, что оно может. Единственный способ узнать это — потратить на это время.

— И это никак не связано с тем, что тебе не придется показываться на глаза родителям Молли. — сказал он.

Я склонил голову. — Не я должен им рассказывать. Молли должна сама решить, от кого они должны услышать это первыми. Когда она решит — да. Состоится действительно серьезный разговор. А до этого мне нужно оставаться здесь.

— И это никак не связано с тем, что тебе не придется встретиться с Мэгги. — продолжил Томас.

Я взглянул в сторону, на серые воды озера.

Хват знал о Мэгги. Если бы он захотел мне навредить…

— Она с Майклом, потому что на него работает целая футбольная команда ангелов, защищающих его дом и семью. — ответил я. — А также Супер Пес. Разве могу я дать ей настоящий дом, чувак? Образование? Настоящую жизнь? На что будет похоже ее заявление о приеме в колледж? "Воспитана волшебником, закончившим школу экстерном, на Страшном Острове, пожалуйста помогите"? — я тряхнул головой. — А когда Белый Совет отреагирует на новости по поводу Молли и этого острова, начнется настоящий кошмар. безопаснее вытатуировать мишень ей на лбу, чем держать подле себя.

— Майкл отличный человек, — сказал мне Томас. — Черт побери, хотел бы я, чтоб он меня вырастил. Но он не ее настоящий отец.

— У меня был секс с ее мамой. — ответил я. — Это не то же самое, что быть ей отцом.

Томас потряс головой. — Ты бы был отличным папашей, Гарри. Ты бы избаловал и потакал ей, и смущал бы ее перед ее друзьями, но ты бы относился к ней правильно.

— Таков я, — ответил я. — Отношусь к ней правильно. На данный момент. Однажды, это, возможно, изменится.

Томас посмотрел на меня. Затем потряс головой и сказал. — Дети меняются. Во взрослых. Намного быстрее, чем им, казалось бы, следует. Не затягивай с выбором правильного момента.

Черт побери, хотя бы насчет этого он был прав. Я вздохнул и медленно кивнул. — Я запомню это.

— Я знаю, — сказал он и улыбнулся. — Потому что я не собираюсь затыкаться по этому поводу.

— Я закатил глаза и кивнул. — Отлично. Не затыкайся.

Я протянул ему руку, чтобы стукнуться костяшками пальцев.

Томас проигнорировал это, и обнял меня так, что ребра затрещали, а я обнял его так же в ответ.

— Рад что ты вернулся, — прошептал он. — Неудачник.

— Может уже начнешь плакать, слабак? — произнес я в ответ.

— Увидимся через несколько дней, — сказал он. — Мы закончим домик. Превратим его в место, в котором Мэгги не придется учиться трансформации чтобы выжить.

— Только о книгах не забудь, — ответил я. — Или о пицце, как плате за охрану.

— Не забуду. — он отпустил меня из объятий и забрался на Жучок-Плавунец. — Передать кому-нибудь весточку?

— Молли, — сказал я. — Когда она вернется, попроси ее послать ко мне Тука и Лакуну. И… скажи ей, что когда она будет готова поговорить со мной, я буду здесь.

Томас кивнул, отвязал последний канат и кинул его мне. Я поймал его и начал обматывать вокруг столбика. Томас забрался на мостик и вывел судно из причала, с урчанием двигателя двигаясь в степенном темпе, до тех пор, пока не выберется за черту рифов вокруг Предела Демона.

Кэррин вышла из каюты и встала на палубе. Мыш вышел вместе с ней очень серьезный. Она оперлась спиной о стену каюты и смотрела на меня, уплывая прочь.

Я тоже смотрел на нее, пока судно не пропало из виду.

Гром грянул над озером Мичиган, что было довольно необычно для ноября.

Я поправил свой новый черный кожаный пыльник на плечах, поднял длинную, грубую ветку, которую я срезал с самого старого дуба на острове несколькими часами ранее и начал взбираться на холм, к бывшему маяку и будущему домику. У меня было много дел.

Грядет буря.