Мы пользовались вертящейся иголкой в чаше воды как компасом, двигаясь сначала с севера на юг, чтобы провести триангуляцию местоположения наших друзей. Если говорить об отслеживающих заклинаниях, это – не самое удобное из них. Нам приходилось периодически останавливать «мунстермобиль», чтобы дать воде успокоиться – ну, ничто ведь не бывает совершенным.

Мы проследили наших друзей и, предположительно, Красную Шапку с компанией, до набережной. Солнце уже садилось у нас за спиной, на короткое время выглянув из-за туч. Силуэт города отбрасывал глубокую холодную тень.

– Гарри, – сказала Молли. – А ты знаешь, что это…

– Это западня, – закончил я. – Знаю. Красная Шапка прекрасно осведомлен, что я буду делать с прядями волос.

На лице Молли появилось облегчение:

– О’кей. Тогда каков план?

– Когда мы будем уверены в их местоположении, – сказал я, – я собираюсь идти прямиком к входной двери.

– И это план?

– Я буду очень, очень шумным, – пояснил я. – Тем временем вы с супер-барбосом подкрадетесь сзади, тихо-тихусенько, нейтрализуете любых охранников, которые не поторопятся поглазеть на шумного меня, и выведете наших ребят.

– А, – сказала Молли. – Ты уверен, что не хочешь использовать меня для отвлечения?

Хороший вопрос. Рейв Одной Женщины в исполнении Молли может привлечь больше внимания, чем катастрофа на авиашоу.

– Сидхе знают о завесах все, – сказал я. – Мои недостаточно хороши, чтобы вообще приблизиться к их обиталищу. Твои – да. Вот и ответ, все просто.

– Верно, – сказала она, сглотнув слюну. – Так что наш план… будет зависеть от меня в его главной части – спасении людей.

– Ты уже давно играешь роль Бэтмена, малыш, – сказал я. – Я думал, уже привыкла.

– Тогда, если я лажала, в опасности оказывалась я одна, – сказала Молли. – Ты уверен, что это хороший план?

– Если ты думаешь, что справишься, – сказал я. – И если не справишься, тоже.

– О-о…

Я положил руку на ее плечо.

– У нас нет времени водить хороводы вокруг всего этого. Так что мы делаем дело небезупречно и просто. Когда заваруха начнется, если кто-нибудь окажется у тебя на пути, лупи его всем чем можешь, прямо по физиономии. Мыш будет твоей силовой поддержкой.

– Разве ему не следует отправиться с тобой? В смысле, если ты начнешь драку…

– Я не собираюсь драться, – сказал я. – Ни времени на подготовку, ни плана – такую драку я проиграю. Я собираюсь устроить большой шумный отвлекающий маневр.

– Но если ты окажешься в беде?

– Это моя роль. Ты играй свою. Концентрируйся на собственной цели. Вошла, забрала их, вышла, дала сигнал. И мы делаем ноги. Поняла?

Она коротко кивнула:

– Поняла.

– Вуфф, – сказал Мыш.

* * *

– Ха, – заявил я несколькими моментами позже. Мы провели триангуляцию следящими заклинаниями и сузили их местопребывание до одного здания. Теперь мы прятались в аллее через улицу. – А ведь я бывал здесь прежде.

– Да?

– Да, – сказал я. – У моей клиентки какой-то недоделанный кандидат в волшебники украл ребенка. Он вел с нами идиотский диалог и все такое, собираясь принести ребенка в жертву огромным дешевым ножом.

– И чем же все кончилось?

– Если правильно помню, я проиграл, – сказал я. – И денег на этом особых не заработал. Негодяй-похититель удрал, а клиентка пригрозила судебным иском. Впрочем, ребенка она бросила. Выяснилось, что она даже не была его матерью, и настоящие родители пытались добиться моего ареста. С клиенткой я больше не пересекался. Понятия не имею, в чем там было дело. Дай-ка сюда мел.

Молли полезла в сумку и достала брусок мела, который передала мне. Я присел и быстро набросал чертеж квадратного склада.

– Вот входная дверь. Дверь в офис. Задняя дверь. Там еще несколько окон, довольно высоко, надо быть птичкой, чтобы до них добраться. Задняя часть склада нависает над водой, но там же, сзади, есть деревянная платформа. По ней ты и войдешь внутрь, через заднюю дверь. Посматривай, вдруг подвернутся растяжки от мин. Мыш с этим может помочь. Доверяй ему. В сравнении с ним мы и слепы и глухи.

– Ясно, – сказала Молли, кивнув. – О’кей.

– Не торчи там, пытаясь понять, что случилось, если операция пойдет наперекосяк, – сказал я. – Фокус, концентрация, все, как мы делаем для заклинаний. Вошла. Забрала их. Вышла.

– Давай уже приступать, – сказала она, – пока меня не стошнило.

– Даю тебе пять минут, чтобы выйти на позицию. И не входи внутрь, пока не начнется шум.

– Ясно, – сказала Молли. – Пойдем, Мыш.

Огромный пес зашагал рядом с Молли, и ей даже не пришлось нагибаться, чтобы взять его за ошейник.

– Держись вот так, рядом, ладно? – сказала она Мышу.

Он посмотрел на нее и завилял хвостом.

Девушка неуверенно улыбнулась ему, кивнула мне, произнесла какое-то слово и исчезла.

Я начал считать до трехсот, одновременно пытаясь понять, почему сталкиваюсь с тем, что враги используют разные места в городе снова и снова. Я не первый раз попадал в ситуацию, когда плохиши решали воспользоваться местом, которым до них пользовались другие плохиши. Может, у них какая-то Ассоциация Негодяйского Таймшера. А может, моя жизнь на самом деле являлась телевизионным шоу, и у продюсеров не хватало денег, чтобы всякий раз менять декорации.

Или – что больше походило на правду – у этого была реальная причина. Может быть, особые вибрации в определенных местах давали хищникам чувство комфорта, почти чувство дома. Хищники любят устраивать логовища в местах, где много входов и выходов, в местах, достаточно далеких, чтобы кто-нибудь забрел туда случайно, и чтобы все располагалось поближе к запасам того, чем они живут и питаются. Сверхъестественные хищники тоже имеют некоторую степень осознания – пусть даже на инстинктивном уровне – сущности Небывальщины, каждая область которой примыкает к какой-то области нашей реальности. Вполне понятно, что им жилось бы удобнее в местах, примыкающих к тем областям Небывальщины, где они чувствовали себя комфортно. Типа того, что каждый ест в любимом ресторанчике, в котором чувствует себя как дома.

Если я выживу в ближайшие день-два, мне следует начать отслеживать, где эти придурки любят устраивать свои кровавые развлечения. В один прекрасный день такая информация может мне пригодиться. Либо у меня составится список мест, которые приятно спалить. Я уже целую вечность не сжигал дома!

Двести девяносто девять. Триста.

– Готовы или нет, – пробормотал я, – но кто не спрятался, я не виноват.

Широким шагом я вышел из аллеи напротив склада, собрал свою волю в щит вокруг левой руки и вложил копье силы в правую. Адские колокола, как мне не хватает моего оборудования! Мэб вынудила меня учиться обходиться без него, но это не значит, что атака получится также хорошо. Мне не хватало моего защитного браслета. Не хватало жезла, мечущего молнии. Не хватало заговоренного защитного плаща. С этим инструментарием все прошло бы гораздо проще. Я мог бы лучше защитить себя с любой стороны, а дальность действия моих заклинаний заставила бы плохишей держать головы пониже. Но, чтобы создать новые инструменты, нужны недели, так что мне приходилось работать с тем, что было под рукой – проще говоря, с самим собой.

Мои щиты были бы такими же крепкими, но я бы не мог удерживать их долгое время и во всех направлениях – так что разгуливать в симпатичном комфортном пузыре силы, окружающем тело, увы, не получалось. Без браслета или подобного ему орудия я мог защищать себя только спереди, и лишь по нескольку секунд за раз. Мои атакующие заклинания были бы так же сильны, но сфера их действия значительно меньше, и, чтобы запустить их, требовались несколько долей секунды – иногда критически важных.

О, чувак, как же мне не хватает моих игрушек!

Склад был обнесен маленьким забором с пластиковым покрытием и колючей проволокой поверху. Напротив главного входа должны были располагаться ворота, но их снес с петель какой-то чокнутый хулиган, вовсе не похожий на меня, что бы там ни говорили свидетели в суде. Во всяком случае, с тех пор ворота так и не поменяли.

Слишком много открытого пространства. Я сделаюсь по-настоящему сочной мишенью. Что, кстати, имело смысл: настолько привлечь внимание к себе своей уязвимостью, чтобы некому было охранять заднюю дверь. Вот так влезать в паучье гнездо, может, и не самая гениальная идея, но до ночи Хэллоуина не больше часа, и умничать времени не оставалось.

Говорят: есть разница между безрассудством и безумием. Меня не особо привлекала мысль о том, что я могу зацепить ногой растяжку, допустим, противопехотной мины, поэтому прежде, чем войти внутрь, я сделал широкий взмах правой рукой, такой, словно пытался сбить кегли сразу на двух дорожках. Пробормотав «Forzare!», я выстрелил заклинание, сфокусировав освобожденную силу на том, что мне было нужно.

Энергия прошла по земле рябью взрывной волны, которая швырнула вверх пыль, гравий и куски битого асфальта. Точно так же она двинулась по земле до самого склада и остановилась у входных дверей с гигантским опустошающим грохотом.

– Скажите «кто там»! – заорал я в сторону склада, торопливо, пока пыль еще висела в воздухе, шагая вперед. Это давало возможность, пусть и с небольшой вероятностью, засечь любого из дружбанов Красной Шапки, что могли прятаться за завесой внутри.

– Слабо? Я вас, собаки, вызываю!

Я запустил еще один заряд силы в большие погрузочные двери на фасаде склада, с целью не снести их, но произвести как можно больше грохота. Что мне вполне удалось. Второе мощнейшее сотрясение заставило стальные брусья здания и металлические его стены загудеть, как огромный темный колокол.

– Разъяренный чародей, вот кто там! – заорал я. – У вас десять секунд на то, чтобы невредимыми выпустить моих друзей, или я, мать вашу, расплющу каждого из ублюдочной шайки-лейки!

Форы у меня было, может, с полсекунды, после чего пепельная фигура стрелой спикировала на меня, целя в глаза кривыми когтями. Я резким движением убрал голову, успев увидеть, как коршун поднимается с нижней точки своего пике. Он кувыркнулся в воздухе, взлетая, и все это время мерцал – и секунду спустя птица исчезла, а ее место занял один из Сидхе, разрезающий воздух в свободном падении, с луком и стрелой в руках. Он выстрелил в самый момент своего превращения, и я едва успел отбить стрелу щитом. Прежде чем начать падать, он завершил свой кувырок, снова обернувшись коршуном, потом взмахнул крыльями и продолжал подниматься в небо.

Адские колокола. Это смотрелось обалденно. Нужно серьезное владение искусством преображения, чтобы иметь при себе одежду и вещи, когда меняешь облик, но стрелок сделал это на раз плюнуть.

Я к чему веду: говорите о фэйри что угодно, но стиль у них есть. Не настолько безукоризненный, чтобы я не запустил еще один заряд силы в летающего лучника. Правда, промахнулся – и он улетел с издевательским криком.

И тогда я почувствовал не сильную, но довольно-таки ощутимую боль в левой ноге.

Я посмотрел вниз и увидел деревянный дротик для метания по мишеням, торчащий из моей голени. Он был вырезан вручную, идеально гладкий и ровный, с несколькими узкими полосками алых перьев. Я осмотрелся вокруг и успел заметить Красную Шапку над забором, окружавшим склад. Казалось, без малейших усилий он, сохраняя равновесие, разгуливал по отрезку колючей проволоки толщиной не более одной шестнадцатой дюйма.

Его рот растянулся в широкой улыбке маньяка. В одной руке Шапка держал короткую серебристую трубку, и когда мои глаза остановились на его лице, он поднес два кончика пальцев другой руки к губам, послав мне воздушный поцелуй, после чего бросился с забора вниз и исчез из вида.

Я резко крутнулся к нему и поднял щит, затем развернулся, продолжая держать щит под прежним углом, потом задергался, пытаясь видеть все сразу. Увы. Имея в виду, что Сидхе просто необнаружимы для моих чувств, будем считать, что он исчез.

Медленное палящее ощущение начало распространяться от ранки по всей ноге.

По моей спине прошел холод. Я вытащил дротик из голени. Не такую уж рану он нанес: изящное деревянное копьецо вошло в кожу, может, на четверть дюйма, но когда я закатал штанину, чтобы посмотреть, то обнаружил, что из крошечной ранки льется странно густая струя крови.

И это горящее ощущение беспредельно увеличивалось с каждым ударом сердца.

Это был вовсе не захват заложников.

Это было спланированное покушение. Или… или еще что-то.

– Черт бы все драл! – прорычал я. – Меня опять облапошили. Мне уже осточертела эти хрень с подлыми ударами в спину!

Я, насколько позволяли силы, ворвался на склад, ударом ноги распахнул дверь офиса и крадучись двинулся по главному этажу. Здесь все было пусто – таким я его и помнил – не считая нескольких чуть заметных различий между настоящим и прошлым. Молли я увидел в самом конце склада, у двери. Она помогала Жюстине сесть. Мак тоже был там, и вместе с Баттерсом поддерживал шатающуюся Энди. Мыш стоял на страже перед складом и, увидев меня, принялся вилять хвостом.

– Чисто, – подходя к ним, отрапортовал я. – Или точнее, чистовато. Что произошло?

– На них наложили заклинание сна, – доложила Молли. – Вполне стандартная работа. Я их разбудила.

– В порядке все?

– Когда их схватили, Энди получила удар по голове, – сказала она. – Не считая этого, думаю, мы в норме.

Пока мы разговаривали, голос Молли ни разу не дрогнул, но ее глаза неуверенно постреливали в сторону Мака. Я присмотрелся ко всем. Энди, Баттерс и Жюстина были связаны. Жюстина только начала освобождаться от веревок на запястьях. По мере того, как Молли перерезала их перочинным ножом, глубокие красные следы на тонких запястьях Жюстины проступали отчетливее. Такие же следы были у Баттерса и Энди, заметные даже в складской полутьме.

У Мака их не было.

Интересно. Почему Мака не связали? А если связали, то где следы от веревок? В любом случае есть над чем поразмыслить.

Моим первым инстинктом было схватить его и потребовать ответа – но такой лобовой подход не дал бы мне ничего, лишь еще больше запутал бы и без того чокнутый день. Может, я и стал лучшим головорезом, чем был когда-либо в жизни, но это пустое, если я не могу понять, к чему приложить свои мускулы. И я чертовски устал от подлости и коварства. Значит, пришло время проявить коварство самому.

Я заскрипел зубами, делая вид, что не замечаю намеков Молли.

– Так, народ, – сказал я. – Пора двигать. Я думаю, они убрались, но могут и вернуться.

– И все? – спросила Молли. – Я ожидала больше проблем, чем… – Она прикусила язык, уставясь на пол сзади меня.

Ногу дергало и жгло немного сильнее, и я с раздражением посмотрел вниз. И был шокирован, увидев длинную линию кровавых пятен на кафельном полу. Маленькая ранка продолжала кровоточить, пропитав кровью и носок, и туфлю, и теперь стекала на каблук.

– Что случилось? – спросила Молли.

– Еще один дурацкий трюк, – сказал я. – Суть была не в том, чтобы захватить их ради выкупа. Целью было заманить сюда меня, под давлением обстоятельств, и заставить отбиваться от атак со всех сторон. – Я держал в руках дротик. – Нам лучше бы поскорее выяснить, что это за штука и какой яд на нее нанесен.

– О Боже, – выдохнула Молли.

– Буду благодарен за любую помощь, которую смогу получить, – сказал я. – А теперь пош…

Но прежде, чем я закончил фразу, раздался громкий звук удара – «ууумп!» – и весь склад заходил ходуном. У меня едва хватило времени подумать «взрывчатка для обрушения», как раздался оглушительный треск – и пол просел.

И потом задние двадцать футов склада, со всеми нами, рухнули прямо с улицы в холодные темные воды озера Мичиган.