Я сразился со своим бывшим наставником, вооружившись новеньким посохом и жезлом, имея в распоряжении Древние силы Вселенной и заученные слова заклинаний.

Фиц оказался смелее меня тогдашнего.

Он выступил против своих демонов безоружным.

Пока шаги его удалялись, отдаваясь эхом в бетонных стенах, меня вдруг охватила тревога. Он поступил так по моему наущению. Что, если Аристид ранен не настолько серьезно, как мне казалось? Что, если он вдруг владеет восстановительной магией? Тогда у Фица нет ни единого шанса — а я никогда не смогу этого себе простить.

Я стиснул зубы и силой отогнал от себя эти мысли. Дела обстояли и без того достаточно хреново, чтобы я усугублял их своими тревогами. Этим никому не поможешь.

Фиц шагнул в поле зрения Аристида и остановился.

— Спокойно, — негромко произнес я. — Не спеши. Не показывай ему, что тебе страшно. У тебя все получится.

Фиц сделал глубокий вдох и шагнул вперед.

— Фиц, — прохрипел Аристид. Он уже сидел, вытянув перед собой поврежденную ногу. Не подававший признаков жизни Баттерс вытянулся рядом с Дэниелом — тот сидел на полу в луже собственной крови, морщась от боли. Взгляд его затуманился. Ему удалось более или менее остановить кровотечение, но без медицинской помощи дела его были плохи. Вокруг стояли вооруженные ножами и обрезками труб Зеро с товарищами — Аристид явно приказал им сторожить Дэниела с Баттерсом. — Что ты здесь делаешь, грязный предатель?

Фиц молча смотрел на него.

— Ты привел сюда этих людей. Ты поставил под угрозу жизни всех, кто здесь живет.

Фиц, казалось, померк, словно между ним и тем слабым светом, что пробивался сквозь грязные окна, легла туча. Со всех сторон на Фица смотрели темные, полные враждебности глаза.

Даже короткого включения моих магических чувств хватило, чтобы подтвердить подозрения: чернокнижник использовал магию.

— Он воздействует на них, — негромко сказал я. — Настраивает их против тебя. Это не настоящие их чувства. Тебе нужно встряхнуть его, отвлечь.

Фиц ответил чуть заметным кивком.

— Это не я их привел. Они меня поймали, когда я пытался откопать ружья. И заставили меня с ними идти.

— Священник говорил по-другому, — заметил Аристид.

— Отец думал, он сможет мне помочь, — сказал Фиц. — Его не надо было бить.

— Не надо? — удивился Аристид. Очень нехорошо звучал его голос: гладко, ядовито. — Одного того, что он проник сюда, уже более чем достаточно. Но он хотел уничтожить нашу семью. Такого я не допущу.

— Семью, ага, — хмыкнул Фиц. — Мы прям Симпсоны какие.

Лично мне были бы симпатичнее Уолтоны, но настрой его мне понравился.

Аристид продолжал смотреть на Фица своим немигающим, как у рептилии, взглядом.

— Назови мне причину, по которой я не должен тебя убить... здесь и сейчас.

— Да потому что ты не можешь, — презрительно бросил Фиц. — Ты и выйти отсюда сам не в состоянии. Тебя сделали. Без посторонней помощи тебе трындец.

Голос заклинателя упал до свистящего шепота:

— Правда?

— А то! — с готовностью подтвердил Фиц. — Ведь рано или поздно этим бы и кончилось, так? Рано или поздно, но ты начал бы кушать яблочное пюре с ложечки. Думаешь, детская шайка, которую ты запугал настолько, что она тебя слушалась, будет заботиться о дедушке Аристиде? Не смеши меня.

— Даю тебе шанс, — произнес Аристид. — Уходи. Немедленно.

Фиц задумчиво побарабанил пальцами по подбородку.

— Это вряд ли.

Аристид даже зажмурился.

— Чего?

— Все будет не так, — заявил Фиц. — Я заберу у тебя священника, этих двух парней и всю команду. Найду место, где им помогут. Потом вызову «скорую», чтобы помогли и тебе. И потом мы больше никогда уже не увидимся.

— Ты с ума сошел?

— Было дело, — кивнул Фиц. — Но думаю, это уже проходит. У меня. А вот насчет тебя очень сильно сомневаюсь. Потому и забираю у тебя команду.

Аристид стиснул кулаки, испепеляя его взглядом, — но при этом, хотя сам он этого, возможно, и не осознавал, концентрация на заклятии его ослабла, а с ней и воздействие, которое оно оказывало на детей.

— Убейте его.

Подростки с остановившимися взглядами повернулись к Фицу. Зеро сделал шаг в его сторону.

— Стой! — резко скомандовал Фиц, и эхо его голоса гулко отдалось от потолка цеха.

И все замерли. Без какой-либо магии. У Фица имелось кое-что лучше, сильнее. Он заботился о своих друзьях. Он думал о них, поддерживал, вел за собой. Такое ни капельки не уступает в реальности мистическим силам и черной магии, а весит на порядок больше.

Любовь сильнее.

— Зеро, — негромко произнес Фиц, — мы больше не останемся с этим идиотом. Брось нож и иди со мной.

— Зеро! — резко выкрикнул Аристид.

Я буквально ощущал напряжение, повисшее в воздухе, — чернокнижник удвоил усилия, пытаясь сохранить власть над пареньком. Зря старался. Все было решено еще в то мгновение, когда Фиц повернул назад от двери.

Фиц подошел к Зеро и положил руку ему на плечо.

— Зе, — тихо сказал он, — я не могу заставить тебя поступать так или этак. Скажи сам: с кем ты хочешь оставаться дальше? Со мной? Или с ним?

Зеро переводил взгляд с Фица на Аристида и обратно.

— Не слушай его, — процедил Аристид сквозь зубы. Из уголка рта у него сползала струйка слюны. — Без меня вам на этих улицах и дня не прожить. Фоморы прикончат вас всех.

— Нет, Зе, — все так же тихо возразил Фиц. — Не прикончат. Все в порядке. Нам помогают.

Зеро поморгал и низко опустил голову.

Ржавый нож выскользнул у него из пальцев и лязгнул об пол.

Еще с дюжину ножей и обрезков труб попадали на пол. Мальцы побросали свое оружие и сгрудились вокруг Фица.

— Убью гада, — прошипел Аристид. — Убью!

Фиц повернулся к покалеченному чернокнижнику и покачал головой. А потом сделал, наверное, самое жестокое, что мог поделать со своим бывшим наставником.

Он просто повернулся к нему спиной, словно того и не было.

— Зеро! — скомандовал Фиц. — Нужно сейчас же вызвать «скорую» для священника. Звони девять-один-один. И не трогайте его — пусть этим займутся парни со «скорой».

Зеро кивнул, торопливо достал из кармана своей не по росту широкой куртки дешевый мобильник и выбежал из цеха — наверное, там лучше ловился сигнал. Не прошло и минуты, как откуда-то из загашников извлекли простейшую, но вполне состоятельную аптечку, с помощью которой раны Дэниела обработали и перевязали заново, так что тот мог перемещаться более или менее самостоятельно.

Аристид сделал попытку привлечь к себе внимание одного или двух мальцов, но те слушали уже только Фица. Его просто проигнорировали. Ему ничего не оставалось, кроме как сидеть, молчать и потрясенно наблюдать за происходящим.

Возможно, мне стоило бы пожалеть чувака. Исходя из его системы ценностей, он все равно что умер. Правда, не настолько, чтобы не видеть своими глазами невообразимое: мир, продолжавший существовать без него. Он превратился в живого, способного дышать призрака. Уж я бы мог испытывать к такому хоть какое-то сострадание.

Но, честно говоря, не испытывал.

Баттерс пошевелился и неуверенно привел себя в сидячее положение — как раз когда Фиц перетянул ногу Дэниела вторым жгутом. Сын Майкла негромко охнул от боли и несколько раз со свистом втянул в себя воздух. Его продолжало трясти, и бледность никуда не делась, но взгляд снова сделался осмысленным. Он встретился глазами с Фицем и благодарно кивнул:

— Спасибо.

Фиц мотнул головой:

— Я-то ничего такого не сделал. Это вы двое его побили.

— Его побил отец Фортхилл, — поправил Дэниел. — Он знал, что с ним будет, когда шел сюда. И знал, что мы за ним придем.

Баттерс снова пошевелился и охнул.

— Фортхилл не ведет таких игр, — произнес он, не открывая глаз. — Он пришел сюда, чтобы дать миру шанс. — Он застонал и осторожно ощупал челюсть. — Ггггг... ох.

Дэниел нахмурился, размышляя.

— Думаете, он не хотел, чтобы мы его спасали?

Баттерс фыркнул и сморщился.

— Он знал, что мы придем ему на помощь, что бы он ни сделал. И знал, что если чернокнижник и нападет на него, кто-нибудь да изменит все в конце концов. Он человек мирный. Но это не значит, что глупый.

— Где он? — спросил Дэниел.

— У огня, — ответил Фиц. — Вон там, ярдах в тридцати отсюда. «Скорая» уже едет.

Баттерс застонал и медленно поднялся. Потом снова ощупал подбородок.

— Отведи меня к нему.

— Постойте-ка, — вмешался Дэниел. — Фиц... ты же убегал. Я могу тебя понять. Но вернулся...

Фиц застыл, стиснув зубы.

— Ну, вернулся, а что?

— Почему?

Фиц пожал плечами:

— Это Дрезден. Он сказал, что если я сейчас убегу, буду убегать до конца моей жизни. Даже думать о таком тошно.

— Ха, — произнес Баттерс. — Ха. Ха. Он сегодня прямо Кеноби какой! — Он торжествующе посмотрел на Дэниела: — Что, все еще сомневаешься?

Дэниел с улыбкой мотнул головой и с довольным стоном опустился на пол.

— Будьте добры, к отцу меня, — сказал Баттерс. Фиц кивнул и повел Баттерса к маленькому стойбищу своей команды. Правда, прежде Баттерс успел оглянуться по сторонам. — Спасибо, Гарри. Приятно знать, что ты все еще прикрываешь наши тылы.

Некоторое время я смотрел им вслед.

— Да не за что, дружище, — произнес я, прекрасно понимая, что меня никто не слышит. — Всегда с удовольствием.

Наконец прибыла «скорая». К этому времени оружие попрятали, а также придумали правдоподобную легенду. Несколько неравнодушных взрослых пришли, чтобы запретить нескольким бездомным подросткам играть в таком опасном месте, как заброшенное заводское здание. Все вместе они напоролись там на бродягу, не исключено, что нетрезвого, в результате конфликта с которым несколько человек получили ранения.

Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы заметить в этой истории некоторые нестыковки, однако санитары со «скорой» оказались знакомыми Баттерса, да и потом все обошлось без убитых, так что никто не горел желанием выдвигать обвинения против других. А уж за пару «зеленых» санитары и вовсе согласились держать языки за зубами. Эх, Чикаго...

Фортхилл все еще находился в неважном состоянии, но когда его уложили на носилки и погрузили в «скорую», ангела смерти и след простыл. Ха. На-кось, выкуси, девица с косой. Отец Фортхилл будет жить для новых мирных сражений.

Дэниел уехал со священником. Аристида увезли на другой машине. Он то ли все еще пребывал в полном шоке от случившегося, то ли ему просто хватало ума прикинуться оглушенным и держать рот на замке. Баттерс шепнул санитарам пару слов, после чего те привязали руки и ноги Аристида к носилкам. Тот не сопротивлялся. Тот вообще ничего не делал. Дверцы «скорой» захлопнулись, и я никогда больше не видел этого обломка.

Что касается меня, то я не мог выходить из здания на свет. Мне пришлось наблюдать за происходящим, держась в тени. День выдался теплый, солнечный. Снег начинал таять на глазах, и повсюду журчали ручьи.

Когда обо всех, кому требовалась медицинская помощь, позаботились, я вернулся туда, где по моим расчетам должен был находиться Баттерс. Разумеется, он вернулся туда, где оставил свою сумку с фонариком, в котором находился Боб.

Баттерс перекинул ремень сумки через плечо, достав из нее предварительно свой маленький транзистор для общения с духами. Сунув приемник в карман, он сделал несколько шагов в тень, вынул фонарь и поднял его повыше.

— О’кей, — объявил он. — Дело сделано.

Клубок оранжевого света выметнулся у меня из-за плеча и втянулся в пустые глазницы черепа, которые тут же засветились привычным теплым сиянием.

— Ну! А я что говорил?

— Я и не сомневался, — с серьезным видом отозвался Баттерс.

Я уставился на него, потом оглянулся назад, потом снова посмотрел на череп.

— Боб! Ты все это время был у меня за спиной?

— Угу, — подтвердил Боб. — Так мне нерды приказали. Извини, Гарри.

Теперь Баттерс мог меня видеть, так что я хмуро скрестил руки на груди.

— Вы мне не доверяли.

Баттерс поправил очки на носу.

— Доверяли, но проверяли, — все так же серьезно ответил он. — Поймите меня правильно, Гарри, но одного кота и полусбрендившей девицы-чародейки в качестве доказательств маловато. Недостаточно убедительно.

— Это Мёрфи вам приказала? — предположил я.

— Ну, на самом-то деле Мёрфи вообще не хотела, чтобы кто-то из нас рисковал, общаясь с вами, — ответил он. — Вашу внешность ведь использовали уже, чтобы до нее добраться.

Мне очень хотелось сказать что-нибудь гневное, исполненное оскорбленной добродетели, но все, что приходило в голову, так или иначе сводилось к «вы правы». Что вряд ли годилось в качестве отповеди. Поэтому я только хмыкнул.

Баттерс кивнул:

— И вы должны принять в расчет, во что превратились теперь наши улицы. Фоморы ни в чем себя не ограничивают, Гарри. Для того чтобы нанести удар, они не гнушаются ничем: используют женщин, детей, животных, кого угодно. Для борьбы с этим требуется уйма самообладания.

Я снова хмыкнул и нахмурился еще сильнее:

— Но вы ее приказ нарушили.

Баттерс задумчиво почесал нос.

— Ну... Видите ли... Я бы рад сказать, что действовал по собственной инициативе. Но у меня имелась поддержка.

— Внемли гласу Квинси! — хихикая, выпалил череп. — У тебя был я, балда!

— Ну да, у меня есть ты, — согласился Баттерс. — А тебе я доверяю.

— А Мёрфи — не очень, — не без гордости заявил Боб. — Что не так уж и глупо с её стороны. Допустим, мой череп кто-нибудь захватит — как знать, что тогда случится со мной? Я же буду все равно что черепаха без панциря. Стражи со мной разделаются, не задумываясь.

— За исключением здесь присутствующих, — заметил я.

— Ты не в счет, — возразил череп. — И потом, тебя вычеркнули из списков.

— Это наверняка, — согласился я.

— Суть в том, что я вне закона! А девицам такое нравится!

— Эй! — Баттерс закатил глаза. — Боб, да хватит.

— Ну ты меня понял, — хихикнул Боб.

Я невольно рассмеялся.

— Видите, с чем мне приходится жить? — пожаловался Баттерс.

— Угу.

— Вы... — Баттерс помассировал рукой затылок. — Вас здесь не хватает, Гарри. Еще как не хватает. Ну, рано или поздно большинство из нас... ну, как бы сказать... Мы поняли, что вас больше нет. Мы даже типа помянули вас у вашей могилы. С пивом и пиццей. Типа как похороны. Но Мёрфи с нами не ходила.

— Незаконное мероприятие, — хмыкнул я.

Баттерс фыркнул:

— Ну да, она этим и отговорилась.

— Что ж, — пробормотал я. — Посмотрим, посмотрим.

Баттерс вдруг застыл.

— Что посмотрим?

— Насколько нынешнее положение вещей окончательно, — объяснил я, ткнув пальцем себе в грудь.

Баттерс распрямился, словно проглотил шпагу.

— Что?

— Боб считает, что в моем... скажем так... устранении есть кое-какая неопределенность.

— То есть вы... вы вернетесь? — потрясенно прошептал Баттерс.

— Не исключено, что я и не уходил, — вздохнул я. — Честное слово, не знаю. Меня в эти штуки с возвращением на бис сунули, можно сказать, не спросивши. Я в таком же неведении, как и любой другой.

— Ух ты! — выдохнул Баттерс.

Я отмахнулся.

— Послушайте. С этим рано или поздно все прояснится само. А сейчас у нас имеется реальная проблема, и разбираться с ней надо безотлагательно.

Он коротко кивнул:

— Рассказывайте.

Я поведал ему о Собирателе Трупов, о её видах на Морти и сделке с боевиком фоморов.

— Нам чертовски необходимо сорвать это как можно быстрее, — договорил я. — Поэтому мне нужно, чтобы вы собрали Мёрфи и ее викингов и подготовили их к нападению на убежище Собирателя Трупов.

Баттерс со свистом втянул воздух сквозь зубы.

— Я понимаю, у нас не было возможности поболтать со времени вашего... гм... отъезда, но эти викинги не Мёрфи.

— А чьи тогда?

— Марконе.

— Ох.

— Нам придется поговорить с Чайлдзом.

— Это который теперь у Марконе в двойках?

— Угу. Этот самый. — Баттерс поежился. — В его присутствии мне не по себе.

— Возможно, хватит и Уилла с компанией.

Баттерс покачал головой:

— Возможно, Уилл с компанией и так перерабатывают. Нет, правда.

— Что-то назревает. Если вы промедлите, то получите на пороге чародея-ренегата, какие Белому Совету даже в страшных снах не снились. И ничем хорошим порогу это не светит.

Баттерс кивнул:

— Я с ней поговорю. Что-нибудь придумаем. — Он нахмурился. — А вы чем займетесь?

— Этим же делом, только с призрачной его стороны, — ответил я. — Ею, и ее самозваным Бобом, и ее лемурами, и всеми теми духами, которых она созывает. Будем исходить из того, что со смертной стороны все пойдет как надо — поэтому я хочу не дать ей ускользнуть с черного хода, чтобы она потом нас преследовала.

Баттерс нахмурился еще сильнее:

— И вы займетесь этим в одиночку?

Я недобро ухмыльнулся:

— Не совсем. Валяйте пошевеливайтесь. Времени у нас в обрез.

— Сколько? — поинтересовался он.

— Как это — сколько? — хмыкнул я. — До заката.