Внешне цитадель Собирателя Трупов осталась прежней.

Но она проснулась.

Разницу я ощутил еще на дальних подступах, а короткое включение воспоминания о моем Зрении сразу же помогло с необычайной ясностью увидеть отличия.

В небо над входом в убежище взмыл столб зловещего, переливавшегося всеми оттенками красного света. Совершенно очевидно, это не обошлось без привлечения магических энергий. Взгляд мой проникал сквозь землю как сквозь чуть мутноватую воду. Там, в глубине, на каждой ступеньке каждой лестницы, каждой стене каждого туннеля ярко светились полные жуткой силы формулы магической власти.

Ничего подобного этой тарабарщине я прежде не видел. Впрочем, нет, тарабарщиной оно казалось только на первый взгляд. Это все-таки были самые настоящие формулы, мошные обереги, подобные тем, которые я в свое время использовал для защиты своего дома, основанные на тех же принципах, только переписанные совершенно безумной рукой.

— И все это было у меня прямо перед глазами, а я ничего не заметил, — буркнул я себе под нос.

Вообще-то этого стоило ожидать. Когда-то, еще до Войны за независимость, Собиратель Трупов входила в состав Белого Совета. Получается, мы с ней посещали одну и ту же школу, хотя годы выпуска у нас разные. И не только это: ее консультировало создание, некогда являвшееся частью моего собственного потустороннего помощника. Неудивительно, что Злой Боб давал ей похожие советы, когда она строила свои обереги.

Обереги заметно отличаются от большинства других разделов магии. Вся их концепция основывается на понятии порога, энергетической оболочки, окружающей дом. Понятное дело, бомжи, обитавшие раньше в этих туннелях, являлись отбросами общества, и все же они оставались людьми, и дом им был нужен, как любому другому. Пороги не боятся солнечного света — по крайней мере пока в доме живут и дышат смертные. Встройте в свой порог заклятие, и оно сохранится там надолго. А еще эти заклятия можно не спеша, постепенно подпитывать энергией.

Для того чтобы выстроить свои обереги, Собиратель Трупов могла обойтись и без особенно одаренного в магическом отношении тела. Для этого ей хватало и всякой магической мелочи, с помощью которой она понемножку накачала в обереги столько энергии, что в конце концов те превратились в первоклассные укрепления, готовые защитить ее в решающую ночь.

И разумеется, она наверняка решила, что раз она пытает эктоманта мирового уровня, чтобы с триумфом вернуться с того света в его теле, нынешняя ночь как раз из этих. В самом деле, зачем ей посторонние помехи?

— Терпеть не могу биться с профессионалами, — буркнул я. — Ненавижу, даже кушать не могу.

— Солидная оборона, — произнес у меня за спиной негромкий голос.

Я оглянулся через плечо. Сэр Стюарт тоже изучал обереги. Он сделался чуть более материальным — по крайней мере на вид, — и в глазах его читался немного рассеянный, но все же интерес.

— Угу, — согласился я. — Никаких мыслей на этот счет?

— Смертная магия, — вздохнул он. — Тут наш брат бессилен.

— Это я и сам знаю, — буркнул я. — Но войти-то нам все равно надо. — Я оглянулся на отряд сбрендивших призраков, которых про себя окрестил Страшилами-Чикатилами. — А как насчет этих? Они всю жизнь нарушали правила. Им хватит безумия войти?

— Порог. Это неодолимо.

Логично. Прошлой ночью я проник сюда потому, что дверь была открыта, да и призывное заклятие само приглашало войти. Сегодня все обстояло по-другому.

— Что ж, — пробормотал я. — Ничего стоящего даром не дается, так ведь?

Ответа не последовало.

Я обернулся и увидел, что фигура сэра Стюарта вновь померкла, а пустой взгляд уперся куда-то в пространство.

— Стю! Эй, Стю!

Он не пожелал отзываться, если не считать того, что снова повернулся лицом ко входу, терпеливо ожидая приказа.

— Черт, — вздохнул я. — О’кей, Гарри. Ты у нас великий чародей. Придется тебе придумать что-нибудь самому.

Я исчез и возник перед самой дверью. Опершись на посох, я пригляделся к оберегам повнимательнее. Не могу сказать, чтобы мне это сильно помогло. То есть схема, как я и ожидал, оказалась мне знакомой. Примерно такую я использовал для защиты своего дома. Чтобы одолеть такую защиту, нужно положить груду тел — в буквальном смысле слова. Собственно, именно это и произошло с первыми моими оберегами. Накатывавшие волна за волной зомби в конце концов прорвались-таки ко мне в дом.

Что ж, давайте подумаем. Вы готовите свой дом к обороне, но не принимаете в расчет зомби. На эти грабли я уже наступал — а ведь мог бы и подумать. В конце концов, это такая же прописная истина, как то, что нельзя ввязываться в наземные боевые операции в Азии или махать кулаками перед носом у сицилийской мафии.

— Мои обереги второго поколения уже были рассчитаны на противостояние с зомби. Эти — тоже. Так что я бы не одолел их, даже будь у меня армия зомби. Которой у меня не было.

— Значит, — произнес я вслух, — мы не будем сквозь них прорываться. Мы пойдем в обход.

«Угу. Круто сказано. Как?»

— Между этой цитаделью и Небывальщиной открыт переход, — продолжал я рассуждать вслух. — Причем открыт для прохода в оба конца, иначе зачем бы им такие серьезные укрепления с этой стороны? Все, что от тебя требуется, — это добраться до перехода, разнести к чертовой матери оборону Злого Боба, замочить самого Злого Боба и кого там еще Собиратель Трупов навербовала из Богом проклятых дыр, а потом прорваться из потустороннего мира сюда.

Что ж, этот план изобиловал терминами вроде «прорваться», «разнести к чертовой матери» и «замочить», что, должен признать, вполне в моем духе. В плане имелась всего одна загвоздка: я не мог открыть проход в Небывальщину. Окажись я там, мне, возможно, удалось бы найти укрепления Злого Боба — вряд ли они далеко. Вот только призрачное состояние не позволяло мне отворять порталы.

— Во всех остальных аспектах план безупречен, — утешил я себя.

«Лобовая атака на крепость, которую, несомненно, строили в расчете на лобовую атаку? Гениально. Не до конца продумано, самоубийственно и с одной мелкой, но невыполнимой деталью. Но абсолютно гениально».

Гэндальф с такими проблемами не сталкивался.

«Вот как раз с такой сталкивался, стоя перед вратами подземного королевства гномов, Мории. Помнишь, что он тогда...»

Я вздохнул. Иногда мои внутренние монологи бесят даже меня самого.

— Эдро, — произнес я. — Эдро. Откройся. — Я потер переносицу и вспомнил еще слово. — Мэллон.

Ничего не произошло. Обереги никуда не делись. Из этого я сделал вывод, что Собиратель Трупов не читала Толкина. Сука невежественная.

— Терпеть не могу полагаться на кого-то другого, — злобно буркнул я, исчез и возник перед своим воинством. — Ладно, слушайте сюда. Вбрасываю мяч.

Ответом мне стали безразличные взгляды. Чего, собственно, и стоило ожидать. Большинство этих духов не дожили до появления футбола.

— Ладно, — повторил я. — Все станьте так, чтобы видеть и слышать меня без помех. Поближе.

Это духи поняли. С видимостью проблем не возникло, поскольку часть просто повисла на разной высоте в воздухе.

— Господи, — пробормотал я себе под нос. — Ни дать ни взять Купол Грома.

Я вытянул руку вперед ладонью вверх и на мгновение зажмурился. Я воскресил в памяти образ Молли — и ее внешность, и нынешнее настроение. А потом попробовал материализовать этот образ, полагаясь не столько на навыки, сколько на приобретенные уже в призрачной моей жизни инстинкты. Когда я открыл глаза, над ладонью моей парило, медленно вращаясь в воздухе, трехмерное изображение Молли.

— Эта девушка сейчас находится где-то в Чикаго, — объявил я. — Возможно, поблизости отсюда. Для того чтобы попасть к Мортимеру, нам нужна ее помощь. Поэтому... гм... солдаты остаются здесь. Остальных я прошу отыскать ее. Объявитесь ей. Передайте, что вас послал Гарри Дрезден, и приведите сюда. Не объявляйтесь больше никому. Никому не причиняйте вреда. — Я медленно обвел всех взглядом. — Идет?

Не успел я договорить последнего слова, как половина толпы — та половина, что казалась наиболее сбрендившей, — исчезла.

Мне оставалось лишь надеяться на то, что они меня все-таки слушали, на мое призывное заклятие, да еще на знак власти, врученный мне сэром Стюартом. Инстинкты почему-то подсказывали мне, что духи гнусных убийц не особенно склонны повиноваться чужим приказам.

— Ох, слишком много слабых мест в плане, — пробормотал я.

Однако в целом все обошлось.

Не прошло и десяти минут с момента, когда я послал их на задание, как к моей безмолвной охране все так же бесшумно, без огней и фанфар присоединились Страшилы-Чикатилы. Только что их не было, а секунду спустя они стояли вокруг меня. Все, кроме двух.

А спустя еще минуту к нам присоединились и двойняшки. Между ними, держа их за руки, хромала Молли. Шла она, напряженно выпрямив спину, осторожно переставляя ноги и слегка позеленев лицом. Я же говорил: она чувствительная. Наверняка она сразу же при встрече поняла истинную природу этих милых призрачных деток, так что их прикосновения ей вряд ли нравились. Что ж, одно то, что она вообще согласилась с ними идти, уже многое говорило о ее мужестве.

И возможно, еще больше — о её вере в меня.

Её длинный плащ еще хранил следы крови там, где в нее угодила пуля. По фасону он напоминал пожарную робу и подобно жилету Дэниела был подбит титановой кольчугой. Под плащом она до сих пор носила свои лохмотья, к которым, однако, добавился нейлоновый пояс-разгрузка — в кармашках виднелись несколько пузырьков с эликсирами и пара испещренных рунами жезлов. Наконечник одного венчал кристалл белого кварца, другого — аметист.

Двойняшки подвели ее ко мне, исчезли и возникли вновь Уже в рядах призраков. Молли поморгала и огляделась по сторонам. Потом достала из-под мышки трость и оперлась на неё, разгрузив немного больную ногу. Из кармана плаща она достала свой камертон, легонько стукнула им по набалдашнику трости и подняла на уровень глаз.

— Матерь Божия, Пресвятая Богородица, — выдохнула она, и глаза ее расширились при виде толпы призраков. — Гарри, это правда вы там?

— Четыре сбоку — ваших нет, — хмыкнул я, исчез и возник прямо перед ней. — Привет.

Молли чуть заметно кивнула. Она по-прежнему выглядела усталой, но напряжения, которое сковывало ее при нашей прошлой встрече, заметно поубавилось.

— Кто это?

— Приятели Морти, — ответил я. — Вижу, ты приоделась как на бал.

Она легонько улыбнулась, и на щеках на мгновение обозначились привычные ямочки, которые тут же исчезли.

— Со мной Баттерс связался. Он и сказал, что происходит.

Я кивнул.

— А Мёрфи?

Молли отвернулась.

— Она на подходе со всеми, кого смогла выцепить.

— С парнями Марконе?

Молли мотнула головой.

— Марконе в Италии или где-то там. Сейчас там за все отвечает Чайлдз.

— Дай сам угадаю. В его задачи входит только приглядывать за хозяйством до возвращения босса, и выбрали его на эту должность не за особые способности или амбиции.

Молли кивнула:

— Примерно так.

Я поморщился.

— Как твой брат?

— Уйма швов. Уйма шрамов, — ответила Молли, отворачиваясь. Однако прежде я успел увидеть в ее глазах вспышку беспощадной ярости. — Жить будет.

— Отец Фортхилл?

— Состояние стабильное. В сознание пока не приходил. Его крепко избили.

— Что с Фицем и его командой?

— Они пока у папы, — ответила она. — Мама уже наготовила жратвы на целую армию. Да ладно, десятком ртов больше или меньше — ей не в тягость. Но это временно, пока не решим, чего с ними делать дальше.

Я негромко фыркнул.

— Ну да, пойди они в любое другое место, Мёрфи мигом навела бы на них полицию. С Майклом она себе такого не позволит.

— Мне тоже так показалось.

_ Твоя идея?

Молли пожала плечами.

— Отлично проделано, Кузнечик.

Она улыбнулась одними уголками глаз.

— Спасибо.

Я тряхнул головой. Блин. Слишком легко отвлечься, пускаясь в воспоминания. Все-таки действует на мозг призрачное состояние, действует.

— Ладно. Поболтали и хватит. Вот тебе все вкратце.

Я поведал ей об убежище Капюшонов и о том, что затеяла Собиратель Трупов. Пока я рассказывал, Молли ненадолго отворила Зрение, чтобы взглянуть на обереги. На мгновение ее пробрала дрожь.

— Вы уверены, что через них нельзя просто прорваться?

— Если бы у нас имелась пара дней на разведку, может, и получилось бы. Но такого времени у нас нет.

— Тогда что будем делать?

— Я со своей армией зайду с черного хода, из Небывальщины, — объяснил я. — Как только окажусь на месте, уничтожу формулы и отключу обереги. Мёрфи со своим отрядом берет это место штурмом, как это показывают в телесериалах. Мне нужно, чтобы ты отворила переход.

Молли прикусила губу, но кивнула:

— Это я могу. Только вы уверены, что путь через Небывальщину близкий?

Законам нормальной географии Небывальщина не подчиняется. С материальным миром она связана скорее символически. Отворите переход из какого-нибудь райского местечка на земле, и в Небывальщине вы скорее всего тоже попадете в райское местечко. Отворите в гнусной дыре — и по ту сторону перехода скорее всего тоже окажется довольно скверно. Порой переходы, открытые в десятке футов друг от Друга, ведут в противоположные концы Небывальщины. Молли беспокоилась, не приведет ли нас этот переход вместо подвала цитадели Собирателя Трупов куда-нибудь в Тимбукту.

— Здесь вся округа заражена какой-то исключительно Поганой магией, — сказал я. — Подберемся ко входу как можно ближе. Думаю, мы вряд ли выйдем слишком уж далеко отсюда, а я сейчас особенно легок на подъем.

— Хи-хи, смешно, — хмыкнула Молли и легонько постучала тростью по земле. — Зато я не очень. Что, если я не буду поспевать за вами?

Я изобразил как можно более решительное выражение лица.

Уголки ее губ поползли вниз.

— Вы не хотите, чтобы я шла с вами?

— Дело не в том, чего я хочу или не хочу, — возразил я. — Ты просто будешь нужна тем, кто пойдет с этой стороны. Если Мёрфи попытается войти до того, как я отключу обереги, погибнет куча народу. Жуткой смертью погибнет. И кроме тебя, никто не сможет определить, когда они отключатся. Поэтому ты останешься здесь.

Молли снова отвернулась. На шее ее дергалась жилка.

— Хорошо, — кивнула она.

Я внимательно на нее посмотрел. У нее болело все, что только могло болеть, — включая душу. При этом она полностью владела собой. Ей не нравилась роль, отведенная ей в моем плане, но она понимала, что так нужно.

— Ты обалденная женщина, Молли! — сказал я. — Спасибо.

Она дернулась, словно в нее попала пуля. Глаза сделались большими-большими, а лицо побелело как мел. Мгновение она молча смотрела на меня. Губы словно силились сказать что-то, но ни звука с них не сорвалось. Глаза набухли слезами. Только спустя несколько секунд она чуть слышно всхлипнула.

Она вздрогнула и отвернулась от меня, смахнув слезы рукавом плаща.

— Извините, — прошептала она. — Извините.

— Все в порядке, — заверил я ее как мог мягче. — Я знаю... Знаю, что тебе в последнее время нелегко приходилось. Так что порой без слез не получается.

— Господи, — сказала она, и в голосе ее ирония мешалась с горечью. — Гарри, как вы только можете быть таким бестактным — при ваших-то мозгах? — Она сделала глубокий вдох, потом выпрямилась и расправила плечи. — Ладно. Мы теряем время.

— Угу, — согласился я.

Она медленно подошла к двери в убежище Капюшонов, остановилась, широко расставив ноги, и сняла с пояса жезл с аметистом на конце. На то, чтобы полностью сосредоточиться, у нее ушло всего две или три секунды. Она действовала с уверенностью мага высшей категории, без пяти минут члена Белого Совета. Молли помолчала еще пару секунд, потом подняла взгляд и прочертила жезлом в воздухе длинную вертикальную линию.

— Rokotsu, — негромко произнесла она.

Секунду-другую ничего не происходило. Потом воздух словно треснул по шву и разошелся в стороны, как занавески, раздвинутые порывом ветра. Брешь увеличивалась, пока не сделалась размером со входную дверь, и из нее заструился причудливый, словно пробивавшийся сквозь воду зеленый свет.

Молли подвигала шеей, точно это усилие причиняло ей боль. Впрочем, вполне возможно, что причиняло. Открытие портала требует серьезной дозы энергии, а по этой части Молли далеко до тяжеловесов.

— Пользуйтесь, босс, — произнесла она, отступив на шаг от портала.

— Спасибо, Кузнечик, — тихо сказал я и повернулся к своему отряду призраков. — Ладно, ребята. Пошли, щелкнем кое-кого по носу.

Я повернулся и шагнул через брешь в Небывальщину, а за мной потянулись самые опасные из призрачных хищников бетонных джунглей.