Портал висел в воздухе над тропой, ярдах в пятидесяти от опушки, — овальное зеркало серебряного света. Нижний край его находился футах в шести над землей, и к нему вела Деревянная лестница. За спиной, со стороны пляжа продолжали доноситься глухие удары и скрежет сокрушаемого бетона. Два Боба продолжали мутузить друг друга, и мне оставалось только надеяться, что с моим старым помощником все в порядке.

Собственно, поводов для тревоги у меня хватало и без этого. Если Боб не помешает Злому Бобу погнаться за нами, мы окажемся зажатыми между Собирателем Трупов и Злым Бобом, как между молотом и наковальней. Мне даже не хотелось думать о том, что станется с нами в этом случае.

Внимание мое привлекла вибрация энергии по периметру портала, и я остановился изучить это повнимательнее. Даже короткого, на пару секунд включения Зрения хватило, чтобы увидеть то, о чем я уже начинал догадываться и сам: портал нестабилен. В отличие от капитальных, надежных, словно выстроенных из бетона и стали мостов между этим и материальным мирами, к которым я привык, этот я сравнил бы скорее с подвесным мостом, с трудом удерживавшимся на полуистершихся тросах, готовым обрушиться от одного неосторожного чиха.

— Боб, хитрый маленький ублюдок! — восхищенно выдохнул я. Мой бывший помощник соврал на голубом глазу. Боб вовсе не собирался закрывать за нами портал — тот и так был настроен на то, чтобы рухнуть сразу после нашего перехода. То, что объяснял мне Боб, наделе предназначалось для ушных отверстий Злого Боба. Ну да, если Злой Боб верил в то, что запереть за нами дверь должен настоящий Боб, у него не имелось причин спешить в погоню. А если бы Боб сказал мне правду, Злой Боб просто-напросто поспешил бы к порталу первым и обрушил бы его сам, отрезав нас от материального мира.

Боб, конечно, играл с огнем. Если он потратил какое-то время на диверсию у портала, прежде чем поспешить мне на помощь, это означало, что он оставил меня наедине с волками-эсэсовцами и их боссом в надежде, что я как-нибудь продержусь. Правда, если посмотреть на вещи под этим углом, его попытка отвлечь Злого Боба от погони привела к тому, что теперь тот может полностью сосредоточиться на задаче его, настоящего Боба, уничтожения.

Со стороны пляжа снова послышался тяжелый грохот. Мгновение спустя на лес обрушился град бетонных обломков, самые крупные из которых не превышали размером моего кулака.

— Ладно, ребята. Становитесь в круг и слушайте, что я скажу, — объявил я, тряхнув головой. — Как только мы пройдем на ту сторону, мы окажемся в самой их гуще. Сэр Стюарт, я хочу, чтобы вы и ваши люди убрали всех лемуров и духов, которые окажутся поблизости от нас. Главное, расчищайте нам дорогу. — Я повернулся к Страшилам-Чикатилам: — Остальные идут за мной. Нам необходимо уничтожить физическое воплощение оберегов.

Маленькая девочка-призрак посмотрела на меня так, словно я только что приказал ей съесть ненавистные овощи.

— Пока не съешь мяса, пудинга не получишь, — строго сказал я ей. — В общем, нам нужно уничтожить обереги. Когда мы разберемся с этим, вы, ребята, можете присоединиться к другим теням и заняться Собирателем Трупов и ее командой. Идет? Все понятно?

Ответом мне были безмолвные взгляды.

— Ну ладно, думаю, понятно. — Я повернулся к порталу и набрал в грудь воздуха. — В прошлый раз все получилось ведь не так плохо, правда? Правда. Тогда пошли... — Я все еще колебался. — Да, секундочку. Есть еще кое-что, что надо сделать всем...

Я шагнул в портал и ощутил, что тот рушится под нашим совместным призрачным весом. Странное это было ощущение, словно по шее скользили ледяные паутинки. Я не позволил страху подгонять себя. Я продолжал переставлять ноги с прежней скоростью до тех пор, пока не вышел на поверхность подземного зала, в котором накануне видел Собирателя Трупов и Морти.

Я успел бросить быстрый взгляд по сторонам. В яме снова кипело варево из голодных духов. Морти снова болтался над ними на веревке и выглядел значительно хуже, чем прошлой ночью. Торс и руки его сплошь покрывали синяки и ссадины. Кое-где кожа потемнела от ожогов — возможно, электрических, судя по стоявшему рядом на полу автомобильному аккумулятору с подключенными к нему проводами. Несколько ожогов виднелось даже на лысой голове. Или в числе сумасшедших Капюшонов обнаружился один, знакомый с принципами электрошоковой терапии? Черт, это Уже был бы явный перебор.

Собиратель Трупов стояла в воздухе над ямой и шипела что-то Морти на ухо. Голова Морти слабо моталась влево-вправо в знак отрицания. По лицу его струились слезы, тело сотрясалось от приступов боли. Губы опухли и потемнели — похоже, его били по зубам. Я даже сомневаюсь, что он мог еще сфокусировать взгляд, — но он продолжал упрямо мотать головой.

Их снова окружали кольцом лемуры в капюшонах, только теперь они не играли в карты, а стояли лицом в направлении вероятной угрозы, то есть спиной к яме, охраняя ее.

К сожалению для них, черный ход из Небывальщины находился внутри их круга. А значит, когда мы с моим призрачным отрядом вступили в зал, они нас не видели.

Нет, конечно, я не настолько самонадеян, чтобы считать, будто я первым в истории вел на приступ отряд призраков. То есть не думаю, чтобы такое случалось каждый день или хотя бы часто, но мир велик, и все время от времени повторяется. Наверняка кто-то проделывал нечто в этом роде задолго до моего рождения — ну, например, вел духов древних предков одного племени на духов другого.

И наверняка я не первый, кто нападал на неприятельскую крепость из Небывальщины. В войне с Красной Коллегией этот прием использовали обе стороны. С точки зрения тактики он даже вполне стандартный. И для применения его требуется определенная твердость потрохов, что наглядно подтвердил нам Злой Боб со своей укрепленной Нормандией.

Но я абсолютно уверен в том, что — трам-там-трям-тадам — я первый, кто, возглавляя атаку армии духов со стороны потустороннего мира, начал ее боевым воплем «БУ-У-УУУУ!».

Духи при этом находились в той же точке, что и я, и это было неуютно как черт знает что, но я не хотел рисковать, оставив хотя бы часть своего отряда на пляже в момент, когда портал обрушится. Поэтому, когда я заорал, они хором подхватили мой клич — и я получил на порядок больше того, что ожидал.

Звук, вырвавшийся из всех призрачных глоток (включая мою), похоже, набирал мощь, наслаиваясь волна на волну, как море, закипающее перед штормом. Наши голоса не складывались, но умножались друг с другом. В общем, звук вышел почти осязаемым. Он ударил в спину лемурам-охранникам и толкнул их всех на полшага вперед. Он отразился от стен подземного зала, стряхнув с них клубы пыли и комки плесени.

И Морти вдруг потрясенно открыл глаза.

— Бей гадов! — завопил я.

Мертвые защитники главного чикагского эктоманта разразились хором боевых воплей и ринулись на врага.

Всем наверняка доводилось слышать множество историй про рыцарское поведение солдат. Большинство полагает, что такие истории правдивы преимущественно по отношению к тем, кто жил много столетий назад. Позвольте сказать вам кое-что: люди остаются людьми вне зависимости от того, в каком веке они живут. Я думаю, в любом веке найдется множество таких военных, кто не испытает особых затруднений, стреляя врагу в спину — если от этого зависит, вернется ли он домой более или менее целым. Гвардейцы сэра Стюарта почти все были при жизни солдатами.

Полыхали призрачные выстрелы. Блестели нематериальные кинжалы и палаши. Летели стрелы. Эктоплазма лилась ведрами.

Половина лемуров разлетелась в клочья прежде, чем слова команды стихли у меня на губах, — тем более прежде, чем они успели оправиться от шквала наших голосов.

Собиратель Трупов взвизгнула что-то, царапнувшее мне по нервам зубьями ржавых граблей, и я инстинктивно отпрянул в сторону. Удар пришелся по одному из Чикатил, в груди которого появилась дыра размером с шар для боулинга.

— За мной! — выкрикнул я, исчез и возник у подножия лестницы, которая вела наверх, к кельям. Из выброшенной в нашем направлении руки Собирателя Трупов вырвалась струя зловеще желтого света, но я вовремя изготовил свой браслет и отбил ее прямо в гущу оглушенных лемуров. Струя Разнесла лемуров в лохмотья с такой легкостью, словно те были из марли.

Срань господня!

Промедли я хотя бы долю секунды, и то же самое произошло бы со мной. Живых или мертвых, учеников Кеммлера следует принимать всерьез.

Вокруг меня вспухли облаком Страшилы-Чикатилы. Я накачал в посох побольше энергии и выпустил в Собирателя Трупов, заставив её обороняться. Она скрестила руки перед собой, и энергия моего разряда разбилась о невидимую преграду в нескольких дюймах перед ее руками. По защитному полю разбежались круги бледно-зеленого света.

— Дрезден! — взвизгнул Морти. Он смотрел на меня — ну, точнее говоря, на окруживших меня Чикатил — с выражением, близким к ужасу. — Что вы наделали? Что вы наделали?

— Пошли! — бросил я и новым скачком оказался на верхней площадке лестницы — как раз в мгновение, когда Собиратель Трупов одолела половину отделявшего её от лестницы расстояния и выпустила новый заряд своей разрушительной энергии туда, где только что находились мы с Чикатилами.

Здесь, на верхней площадке, туннель выглядел совершенно таким, каким я его запомнил: украшенный знаками власти, перемешанными с какой-то тарабарщиной. И везде горели свечи — заговоренные свечи, активирующие магическую оборону.

— Знаки! — крикнул я Чикатилам. — Уничтожьте их все!

Я снова прикрылся защитным полем — за мгновение до того, как Собиратель Трупов швырнула вверх по лестнице шмат какой-то тёмной желеобразной энергии. Я поймал её на щит, энергия мгновенно начала пожирать его, словно какое-то изголодавшееся живое существо, вгрызаясь внутрь, поглощая энергию моей защиты.

Блин. Вряд ли я мог рассчитывать на успех в магическом поединке с кем-то, кто явно занимался подобными штуками на порядок дольше меня, особенно когда от меня требовалось при этом еще и защищать Чикатил. Чтобы помешать нам отключить обереги, Собиратель Трупов не остановилась бы ни перед чем. Она — почему-то я всегда думал о ней как о существе женского рода, хотя она могла выбрать себе любое тело вне зависимости от пола его прежнего обладателя, — превосходила меня опытом, а также — как следствие — владела значительно большим диапазоном зловещих воспоминаний, из которых могла черпать силу.

И в дополнение ко всему я начинал, так сказать, выдыхаться. Поединок со Злым Бобом изрядно меня вымотал. Если бы я и дальше продолжал обмениваться с ней плюхами, она получила бы замечательную возможность окончательно утомить меня, а потом без труда прикончить. А если бы я только прикрывал Чикатил, она лупила бы меня вдвое сильнее, и я не сомневался в том, что любой из Кеммлеровых выкормышей может бить с силой тяжелого грузовика.

Самое время продемонстрировать творческий подход.

Я убрал защитное поле и вскинул посох, нацелив его на черную желеобразную гадость.

— Forzare! — рявкнул я. Шквал магического ветра растерзал темную энергию в клочья и, пронесшись вниз по лестнице, ударил в Собирателя Трупов. Я прицелился не лучшим образом. Вихрь всего лишь крутанул ее на месте и поднял на пару футов в воздух.

Я обернулся на мгновение бросить взгляд на Чикатил и тут же пожалел об этом. Свечи в туннеле почти прогорели, и огонь их превратился в точки сине-ледяного света. Призраки снова приобрели очертания чудищ из ночных кошмаров — и стремительно надвигались на убежище Капюшонов. Что-то, имевшее вид гибрида гориллы и росянки, разнесло в хлам деревянный ящик, на котором стояла одна рака со свечой. Огромная гусеница, каждый из сегментов тела которой представлял собой голову, а роль ног исполняли языки, с визгом вгрызалась в стену, уничтожая знаки вместе с бетоном.

Ладно. Пока что все шло по плану. Мне оставалось только занимать Собирателя Трупов до тех пор, пока моя безумная команда не уничтожит обереги.

Я включил Зрение и переметнулся в точку в двух десятках футов под Собирателем Трупов, возникнув в толще камня. Глаза мои не видели ни зги, но к Зрению это не относилось. Я видел, как клубилась темная разрушительная энергия в том месте, где я в последний раз видел Собирателя Трупов. Вот гадость... Губы мои скривились в хищной ухмылке, и я снова вытянул посох в ее направлении.

— Fuego! — прорычал я.

Призрачный огонь прорвался сквозь каменную твердь. В то же мгновение темная энергия метнулась, чтобы отразить удар, но я скорее ощутил, чем услышал вопль, полный боли и удивления. Такого от меня эта гадина не ожидала.

А потом темная энергия исчезла.

Я принялся отчаянно оглядываться по сторонам — и обнаружил ее позади и чуть выше меня. Я снова исчез, метнув предварительно в том направлении еще один заряд. Только для того, чтобы обнаружить Собирателя Трупов уже на новом месте.

Следующие шестьдесят секунд или около того превратились в тошнотворную череду атак и контратак. Мы обменивались заклятиями сквозь толщу камня, бились в воздухе над кишащей духами ямой и метеорами проносились сквозь спальни Капюшонов. Стрелять было почти невозможно, поскольку для этого требовалось абсолютно точно вычислить следующее местоположение противника, но все же я зацепил ее еще раз, а она сумела врезать мне по бедру, на какой-то дюйм промахнувшись мимо моих призрачных гениталий.

Дважды она ныряла в коридор, чтобы напасть на Чикатил, но я не отставал от нее, заставляя продолжать движение, обороняться, не позволяя метать свою энергию ни в кого, кроме меня.

В открытом поединке у меня не было бы против нее никаких шансов, но наш бой напоминал скорее какой-то безумный вариант компьютерной стрелялки по сусликам. Возможно, я и не мог убрать ее, но не позволять ей мешать Чикатилам у меня получалось более чем успешно. Стоило бы ей отвлечься от меня, и моих чародейских способностей вполне хватило бы, чтобы разделаться с ней, — она это понимала. А если бы она обрушилась только на меня, я смог бы продержаться достаточно долго, чтобы Чикатилы довершили свою работу, — и это она тоже понимала.

Я ощущал, как нарастает её гнев, ловя на свой щит очередной ее удар, от которого у меня лязгнули зубы, но только усмехнулся в ответ, без труда скрывая свою тревогу.

Я отбил щитом еще один заряд её энергии, а потом Собиратель Трупов исчезла и объявилась в дальнем конце коридора, у двери в старую щитовую. Там горели последние оставшиеся свечи-обереги и светилась последняя заговоренная надпись. Собиратель Трупов повернулась к надвигавшимся на нее Чикатилам и подняла руку.

— Стой, — негромко произнесла она, однако это единственное слово едва не звенело от наполнявшей его энергии.

И Чикатилы замерли. То есть застыли полностью. Как изваяния.

— Отставить! — заорал я, поднимая посох и накачивая его энергией. — Продолжайте!

В воздухе между мной и Собирателем Трупов вдруг повисло жужжащее напряжение, и мне показалось, что какое-то физическое давление пригибает мою руку со стиснутым в ней посохом вниз. Поднятая рука Собирателя Трупов чуть колыхалась, пока моя воля пыталась одолеть её. Я давил изо всех сил, стискивая зубы и пытаясь мысленно достучаться до Чикатил, чтобы те довели свою работу до конца. Я подался вперёд, навстречу враждебной энергии и снова выставил свой посох. Осталось всего-то несколько жалких письмен...

Заряд моей воли метнулся вдоль по коридору и сорвал с лица Собирателя Трупов капюшон. Не знаю, чей облик она сейчас носила, одной из своих жертв или свой собственный. Так или иначе, красавицей я бы её не назвал. Лицо ее более всего походило на топор, отличаясь от него только меньшими мягкостью и дружелюбием. На щеках темнели ритуальные шрамы в форме спиралей. Длинные седые волосы росли на черепе клочками, как будто часть головы покрывали ожоги. Кожа потемнела словно от возраста, вся испещрённая морщинами, а складка кожи на шее придавала Собирателю сходство с ящерицей.

Но глаза... Глаза у неё оказались потрясающими. Такого насыщенного зелёного цвета я не видел даже у сидхе, и ресницы у неё были длинными и черными как смоль. В молодости она, должно быть, сводила с ума красотой, не уступая злодейкам из «бондианы».

Взгляды наши встретились, и я напрягся в ожидании зрелища её души — но этого не случилось. Блин-тарарам, я стоял там со включенным Зрением, чтобы видеть потоки энергии, срывающиеся с наших вытянутых перед собой рук, и этого всё же не произошло. Должно быть, когда ты душа и ничего более, правила меняются.

Мгновение Собиратель Трупов молча на меня смотрела, даже не особенно стараясь парировать моё давление.

— Снова ты вмешиваешься в то, что тебя не касается.

— Дурная привычка, — согласился я. — Впрочем, если подумать, чародеи именно этим и занимаются.

— Это для тебя плохо кончится, детка, — ответила она. — Уходи.

— Черт, это даже смешно, — хмыкнул я. Я смертельно устал и старался не показывать этого. — Вот сейчас, секунду назад, мне послышалось, будто ты посоветовала мне уходить. В смысле так, как будто я мог бы согласиться.

Она даже зажмурилась.

— Ты не умён, — промурлыкала она с зарождающимся подозрением. — Ты невежествен.

— Ну вот, теперь это точно ты. Бросаешься словами, — безразличным тоном произнес я.

Собиратель Трупов запрокинула голову и издала негромкий, но жутковатый скрежет. Думаю, у неё это служило эквивалентом смеха.

А потом повернулась и взмахом руки загасила последнюю свечу.

Обереги разом исчезли, их энергия рассеялась, ушла в землю. Не прошло и нескольких секунд, как от них не осталось и следа. Словно их и не было.

Собиратель Трупов снова издала свой скрежещущий звук и исчезла. Вместе с ней исчезла и её толкавшая меня назад воля, так что я едва не рухнул лицом вниз на каменный пол. Я вовремя вспомнил, что могу на законных основаниях игнорировать гравитацию, и снова выпрямился.

Обереги исчезли. Мёрфи и ее команда с минуты на минуту должны были вломиться на вечеринку.

И... И Собиратель Трупов по какой-то причине хотела, чтобы они это сделали.

Точно.

Ох, не к добру.