Я выбрался из старого дома и вернулся к «Голубому Жучку», не потревоженный никем – ни смертными, ни нежитью. Когда я выруливал на проезжую часть, навстречу мне пронеслась патрульная машина со включенными синими мигалками. Я повел «Жучка» прочь на умеренной скорости, стараясь, чтобы дрожь в руках не сказывалась на направлении движения. Впрочем, никто за мной не погнался, так что, должно быть, мне это удалось. Один-ноль в пользу хороших парней.

Теперь у меня появилось время подумать, хотя я не был уверен в том, что мне этого хочется. Я залез в квартиру Ройеля на всякий случай, не рассчитывая найти многого. Но мне повезло. Я оказался не только в нужном месте, но и в нужное время. Кто-то явно желал припрятать что-то оттуда – либо фотографии вроде той, которую я свистнул из саквояжа, либо какие-то другие бумаги. Что ж, теперь мне предстояло выяснить, что собирал там Грум, или – что не менее важно – зачем ему нужно было ликвидировать какие-то хранившиеся у Ройеля улики. Не узнав этого, вряд ли можно было рассчитывать на то, чтобы узнать, для кого он это делал: огры не отличаются самостоятельностью действий. И, с учетом обстоятельств, наивно было бы предполагать, что один из потусторонних громил-тяжеловесов орудовал в доме убитого сам по себе.

Огры считаются диким племенем – они могут работать и на Зиму, и на Лето, и по склонностям характера они рознятся от веселых мордоворотов до патологических садистов.

По первому знакомству Грум, похоже, не принадлежал к первым, но решительности ему было явно не занимать. И дисциплины тоже. Обычная гора мускулов из Небывальщины вряд ли удержалась бы от соблазна размолоть меня в труху, что бы там ни кричали соседи. Это означало, что Грум – не какой-то там заурядный потусторонний медведь. Что ж, это делало его еще опаснее, даже если не брать в расчет ту легкость, с которой он игнорировал наложенные мною на него заклятья.

Вообще-то все огры способны в той или иной степени нейтрализовывать действие магических сил. Мои заклятья оказали на Грума не больше эффекта, чем если бы я пытался поразить его электрическим разрядом, долго-долго вытирая перед этим подошвы о коврик. Это означало, что он силен и опытен. Это же подтверждалось и скоростью, с которой он менял внешность. Заурядный мордоворот с палицей вряд ли принял бы человеческий облик – с одеждой, заметьте! – с такой легкостью.

Силен, опытен, скор – и вреден до невозможности. Скорее всего, он служил доверенным телохранителем какого-нибудь высокопоставленного чернокнижника.

Интересно, какого?

Остановившись у светофора, я еще раз вгляделся в украденную у Грума фотографию.

– Черт, – пробормотал я. – Кто эти люди?

Список вопросов рос как плесень в сырой кладовке.

Я приехал, когда церемония похорон Ройеля уже началась. Похоронное бюро Фленнери в Ривер-Норт всего несколько лет назад было семейным предприятием. Это старое заведение, но его всегда поддерживали в идеальном порядке. Теперь аккуратно подстриженные кусты и газоны заменили композициями из камней – еще бы, ведь за ними проще ухаживать. Асфальт на стоянке растрескался, и из уличных фонарей горело не больше половины. Над главным входом светилась аляповатая сине-зеленая вывеска, гласившая:

АКРЫ ВЕЧНОГО ПОКОЯ

РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ

Я запарковал «Жучка» на стоянке, сунул фотографию в карман и вылез из машины. Увы, жезл с посохом пришлось оставить. Люди, которые не верят в магию, имеют привычку подозрительно коситься на тебя, когда ты входишь в помещение со здоровенной, украшенной странными знаками палкой. Люди же, которым известно, кто я такой, реагируют на меня примерно так, как если бы я был увешан гранатами, а в каждой руке на манер Джона Уэйна держал по крупнокалиберному пулемету. В зале могло находиться полно и тех, и других, так что я постарался не слишком выделяться, ограничившись кольцом (почти разряженным, хоть этого никто и не знал), браслетом-оберегом и материнским амулетом-пентаграммой на цепочке. Взгляд на отражение в стеклянной двери подтвердил, что с точки зрения общественного мероприятия наряд мой так себе; впрочем, на упоминание в светской хронике я и не претендовал. Я вошел в здание и направился к залу, в котором прощались с Рональдом Ройелем.

Старика облачили в серый, с металлическим отблеском шелковый костюм – явно рассчитанный на человека помоложе и к тому же больше на пару размеров. В твидовом костюме тот смотрелся бы лучше. В морге над Ройелем поработали тоже тяп-ляп. Щеки его казались слишком румяными, а губы так и остались синими. На губах виднелись ямочки в местах, где их сшили, чтобы рот не открывался. При всем желании Ройеля не приняли бы за вздремнувшего старика – это был труп и ничего больше. Народу в зале собралось немного; те, что пришли, сбились в кучки беседующих или расхаживали взад-вперед перед гробом.

Никто не курил, схоронясь в тени, никто не шарил по собравшимся подозрительным взглядом. Я не видел никого, поспешно прячущего за спиной окровавленный нож или хотя бы поправляющего отклеившийся ус. Что ж, значит, азбучный метод поисков убийцы исключается. Возможно, его (или ее) здесь не было.

Разумеется, никто не мешал фэйре, входя, спрятаться за завесой или чужой внешностью, однако известно, что даже самые опытные из них испытывают сложности с этим в мире смертных. Верно, Мэб выглядела очень даже неплохо, но и ее внешность я не назвал бы нормальной . Тоже самое относилось к Груму. Я хочу сказать, он казался человеком, но при этом производил впечатление статиста из «Отверженных». Короче, фэйре замечательно умеют много всякого, но к умению теряться в толпе это никак не относится.

Так или иначе, толпа показалась мне состоящей преимущественно из родственников и деловых партнеров покойного. Никто не походил на персонажей с фотографии, никто не производил впечатления фэйре в плохо сидящем костюмчике смертного. И, если только мои инстинкты не устроили себе отгул, никто в зале не использовал никакой завесы или магической маскировки. Один-ноль в пользу плохих парней.

Я выскользнул из зала в вестибюль, и сразу же услышал чей-то шепот. Стараясь ступать как можно тише, я подобрался ближе к его источнику, на полную мощность навострив Слух.

– Да не знаю я, – шипел мужской голос. – Я весь день ее искал. Она еще ни разу не пропадала так долго.

– Именно это я и говорю, – отвечал приглушенный женский голос. – Она ни разу не пропадала так долго. Ты же знаешь, она одна совершенно беспомощна.

– Господи, – вмешался третий голос, совсем еще молодой тенорок. – Ему это все-таки удалось. На этот раз удалось.

– Это нам пока неизвестно, – возразил первый голос. – Может, она наконец-то напрягла извилины и смогла вырваться из города.

– Нет, Туз, – женский голос звучал совсем устало. – Она не могла просто так взять и уехать. Во всяком случае, по собственной воле. Нам надо что-то делать.

– Что уж тут поделаешь... – усомнился второй мужчина.

– Что-нибудь, – вздохнула женщина. – Что угодно.

– Уау, это уже интереснее, – первый голос, предположительно принадлежавший Тузу, сделался вдруг напряженным. – Что бы ты там ни собиралась делать, тебе стоит поторопиться. В доме чародей.

Я ощутил, как напряжение невидимой рукой сжимает мне затылок. На мгновение за дверью воцарилась тишина.

– Здесь? – панически пискнул второй мужской голос. – Сейчас? Чего ты сразу не сказал?

– Я и сказал, тупица, – буркнул Туз.

– Что нам делать? – спросил второй мужчина. – Что делать, что, что?

– Заткнись, – рявкнул женский голос. – Да заткнись же, Хват.

– Он в кармане у Мэб, – сообщил Туз. – Ты же сама знаешь. Она приехала сюда сегодня из Фэйре.

– Ну и что, – возразил второй голос; предположительно, Хват. – Он ведь не из титанов, правда?

– Это смотря от кого ты о нем слышал, – хмыкнул Туз. – Те, кто становился у него на пути, отличаются одной странной привычкой: почти все они мертвы.

– Господи, – произнес Хват перехваченным голосом. – Господи, Господи, Господи!

– Послушайте, – вмешалась в их разговор женщина. – Если он здесь, нам здесь нечего делать. Во всяком случае, пока не узнаем, что все это значит, – скрипнула мебель. Возможно, стул. – Пошли отсюда.

Я скользнул за угол и подождал, пока они не выйдут из выходящей в холл двери. Они направились не в мою сторону. Вместо этого шаги их удалялись прочь от входа. Должно быть, к запасному выходу. Я пожевал губу и прикинул шансы. Трое весьма чувствительных типов – возможно, смертных, а возможно, и нет – направлялись по полутемному вестибюлю к запасному выходу, открывающемуся, несомненно, в еще более темный переулок. Звучало как рецепт новых неприятностей.

Впрочем, и других вариантов мне в голову тоже не приходило. Я сосчитал до пяти и пошел следом.

Я успел увидеть в дальнем углу вестибюля только неясную тень. Проходя мимо комнатки, откуда они вышли, я заглянул внутрь. Ничего особенного: небольшая комната ожидания с несколькими обитыми тканью креслами. Я помедлил секунду у двери и услышал негромкий щелчок отворяемой стальной двери. Потом она закрылась. Подойдя ближе, я увидел над дверью полустершуюся наклейку: ВЫХОД.

Я подошел к двери и как мог бесшумнее отворил ее. Потом сунул голову в щель и, вытянув шею, повертел ею во все стороны.

Они стояли меньше чем в пяти футах от меня – трое молодых людей с фотографии Ройеля. Невысокий, костлявый тип со светлыми-светлыми волосами и темным загаром стоял лицом ко мне. Он был одет в коричневый, с чужого плеча костюм с желтым синтетическим галстуком-клипсой. Глаза его до забавного расширились, а рот потрясенно открылся. Он пискнул, и этого хватило, чтобы я опознал его как Хвата.

Рядом с ним стоял другой молодой мужчина, Туз – тот, с темными, курчавыми волосами, в серой спортивной куртке, белой рубахе и темных брюках. Когда он повернулся посмотреть на меня, я увидел на его носу все те же темные очки. При виде меня рука его сразу же потянулась к карману куртки.

Третьей оказалась та самая крепко сложенная молодая дама с волосами болотного цвета. Джинсы в обтяжку, пожалуй, только подчеркивали развитую мускулатуру ног. Наряд ее довершался блузкой цвета хаки. Она не колебалась ни секунды. Она даже не посмотрела на меня. Она резко развернулась, взмахнула рукой и вмазала мне по щеке ребром ладони размером с хорошую совковую лопату. В последнее мгновение мне удалось чуть ослабить удар, но даже так он выбросил меня из двери на улицу. Перед глазами моими заплясали звезды и мультяшные птички, и я покатился по земле, пытаясь только оказаться как можно дальше от нее, чтобы не схлопотать нового удара.

Туз уже достал из кармана куртки маленький полуавтоматический пистолет, но его остановила женщина.

– Не валяй дурака. Нас всех убьют.

– Добдый дефь, – попытался поздороваться я, хотя мой рот слегка онемел, а язык, казалось, сделался тяжелее свинца. – Я хофел тофько пофоводить ффами.

Женщина лягнула меня по ребрам с силой, достаточной, чтобы лишить меня дыхания. Потом подняла меня за ремень и, крякнув от натуги, швырнула в воздух. Я приземлился футах в десяти от нее в открытом мусорном контейнере. Пустые картонные коробки и гниющие отбросы смягчили падение.

– Бежим, – рявкнула женщина. – Бежим, быстро!

С минуту я полежал в мусоре, пытаясь отдышаться. Шум трех пар бегущих ног стих в дальнем конце переулка.

Я уже почти смог сесть, когда из-за края контейнера высунулась чья-то неразличимая в темноте голова. Я встряхнулся и выбросил вперед левую руку, послав одновременно энергию в свой браслет-оберег. Щит получился у меня слишком большим, и там, где он коснулся стенок контейнера, от металла полетели искры, но в их свете я, наконец, увидел, кто это.

– Гарри? – окликнул меня Билли-Оборотень. – Что ты здесь делаешь?

Я убрал щит и протянул ему руку.

– Ищу подозреваемых.

Он нахмурился и выдернул меня из мусора. Я постоял пару секунд, качаясь, пока голова не перестала идти кругом слишком уж быстро. Билли поддержал меня за локоть.

– И что, нашел?

– Угу. Пожалуй, да.

Билли кивнул и окинул меня взглядом.

– Ты это решил до или после того, как тебе съездили по физиономии и бросили в мусор?

Я стряхнул с джинсов кофейную гущу.

– Слушай, я лезу к тебе с советами насчет твоей работы?

– Ну... вообще-то, да. Все время.

– Ладно, ладно, – буркнул я. – Пиццу принес?

– Угу, – кивнул Билли. – Только в машине оставил. А зачем она?

Я взъерошил свою и без того растрепанную шевелюру, надеясь вытряхнуть из нее остатки кофейной гущи. Потом повернулся и пошел обратно к дому.

– Тут кое-кого подкупить надо, – пояснил я, оглянувшись через плечо на Билли. – Ты как, веришь в фэйре?