Когда время остановилось – стало мягким как мед и сладким, Все на свете колеса разом перестали крутить метраж, Самолеты в поля спустились словно птицы, большие птицы Из бумаги тетрадной, тонкой, листик в клеточку, два штриха. Дым заводов свернулся в нити, раскатился клубками шерсти, Подбирай и вяжи дорогу, свитер, сказку, второй носок. Зло заводов изгнило в домнах, у домов провалились крыши, Люди в форме навек забыли – как стрелять и в кого стрелять. Мы достали из банки деньги – горсти пестрой цветной бумаги, Подобрали четыре спички и сожгли золотой запас. Мы не били автомобили, но из них проросла крапива. Мы не пили, но опьянели, наши мели попутал хмель, Наши рамы снесло штормами, наши думы сложили в трюмы, Наши души спасутся сами, их не надо пасти, Отец! Если время остановилось – значит можно не торопиться, Притвориться творцом и тварью, красной глиной, тугим снежком, Ни на йоту не повториться – карамель, киноварь, корица, Скоростная моя столица – сколько зим намотал мотор? Сколько стоит стоять в подъезде, старой книгой стоять в подъезде, Ветхой книгой на пыльной полке, никуда не спеша вовек? Я раскрою тебя – страницу заложу неумелым пальцем И прочту по строке, по букве – как сегодня тебя зовут? Ангел-Смерти-уже-не будет, повелитель базарных блюзов, King of lizards, мой подорожник – прилагаю, не дорожу. Переплет пропитался потом, правота обернулась прахом, Счастье смирно стоит у двери, непременно ведущей в рай. Вру и я – немотой, ненастьем. Я не Настенька, славно, сладко. Точка кома. Рубец ответа. Дао да против ноты нет. Если время остановилось, наши раны никто не вскроет, Наши руки сплетет веселый, вездесущий лесной вьюнок, Ты откроешь мою страницу и на имя приманишь имя. – Кто там? – Кто-то. – Тип-топ? …Тик-так.