Все волшебники курят трубки. Самые разные — длинные словно лебединые шеи и маленькие как кулачки младенцев, украшенные перьями и драгоценными камушками, резными волчьими и змеиными головами. Как они курят — это целый спектакль. Ловкие пальцы перетирают душистый табак и подносят к чашечке огонек, густые усы топорщатся в предвкушении удовольствия. Иногда кажется, что в сладковатом сизом дыму скрыт настоящий секрет волшебства…

Наш волшебник набивал табачок в простую вишневую трубку. Он любил вечерком сидеть на крылечке своей маленькой, но до ужаса настоящей волшебной башни, пускать серебряные колечки в темное небо и слушать, как затихает усталый город. Ещё ему нравилось дарить малышам мороженое, превращать дурнушек в хорошеньких девушек, латать прохудившиеся кастрюли, проколотые шины и разбитые сердечки. К великим подвигам он никогда не стремился, но чудеса у него получались настоящие, добрые и веселые. Соседи уважали его, здоровались и поздравляли со всеми праздниками.

Однажды в дверь башни постучался другой волшебник, очень строгий и аккуратный. Он рассыпался в похвалах хозяину, его искусству и опыту, а потом предложил поступить на работу в Министерство Волшебных дел — лучшее место для грамотных специалистов и сотворения всеобщего блага. Наш волшебник немного подумал и согласился — уважаемый коллега не предложит плохого.

На следующий день он проснулся к обеду, выпил кофе, нарядился в лучшую мантию, надел колпак со звездами и отправился на работу. Чинные, аккуратные, одетые в одинаковые костюмы волшебники приветствовали коллегу, волшебницы в коротеньких черных платьицах поочередно поцеловали его в щёчку и проводили в персональный кабинет. Самая симпатичная задержалась на минутку у двери и шепнула:

— Вы знаете, у нас не принято являться к полудню. Приходите к восьми утра.

— Хорошо, — согласился волшебник.

Он отсидел целый день, заполняя много-много анкет и тестов, скушал вместе со всеми дорогой и безвкусный обед. Назавтра он явился к восьми.

— Замечательно, — похвалила его волшебница и снова поцеловала в щечку. — Только вы знаете, у нас не принято носить бороды.

— Хорошо, — согласился волшебник. Он отсидел целый день, сортируя Очень Важные Документы, а назавтра явился к восьми утра, бритым дочиста. Лицу было холодно и неудобно, но волшебник надеялся, что со временем он привыкнет.

— Вы прекрасно выглядите, — обрадовалась волшебница. — Только вы знаете — мантии и колпаки давным-давно вышли из моды.

— Хорошо, — согласился волшебник. После работы, вместо того, чтобы посидеть на крылечке с трубочкой, он отправился по магазинам. Назавтра он явился к восьми утра, бритый дочиста, в новеньком сером костюме.

— Замечательно! — восхитилась волшебница. — Вы сделаете карьеру!

Волшебник потупился и покраснел. Он очень старался, разбирая Документы, заучивал наизусть Правила, Регламенты и Технику Безопасности по производству чудес. Коллеги смотрели на него одобрительно, пожимали руки и фотографировали на телефон. Потом его вызвал к себе сам Министр Волшебных дел.

— Вы перспективный сотрудник, мы вами весьма довольны.

— Спасибо, — согласился волшебник.

— Мы гарантируем вам экстенсивный карьерный рост.

— Спасибо, — согласился волшебник.

— Есть только одна сложность. Вы знаете, у нас в Министерстве никто не курит. Никотин страшно вреден для поточного производства чудес. Постарайтесь расстаться с трубкой.

— Хорошо, — согласился волшебник.

Ему давно уже не хватало времени спокойно попускать в облака колечки, мечтая о всякой восхитительной чепухе. В последний раз выкурив трубочку, забитую настоящим эльфийским листом, он засунул её в долгий ящик, где хранил бесполезное барахло. А потом — от соблазна — вместе с прочим ненужным хламом за бесценок отдал домовому-старьёвщику.

Волшебник стал образцовым сотрудником Министерства, его ставили в пример прочим, премировали и отмечали в приказе. За тысячей важных дел и заказов на чудеса поточного производства, он потихоньку разучился латать сердечки и украшать дурнушек, но сперва не заметил этого. А потом обратил внимание — чудеса получались какими-то скучными, вялыми и безвкусными, как столовский обед. Впрочем, у коллег выходило практически то же самое. Редко-редко у кого чудо искрило, переливалось и радовало — тогда волшебники и волшебницы собирались поздравить счастливчика. «Почти как настоящее!» довольно повторяли они. Наш волшебник соглашался, кивал — в глубине души он был сильно расстроен, но показывать огорчение тоже было не принято. Чтобы скрыть недовольство он старался работать всё больше, всё сильней уставал и все чаще забывал, что когда-то творил волшебство так же просто, как выдувал в облака дым.

Вишневая трубка, о которой он иногда тосковал, полежала в мешке у старьёвщика, потом в подвале, где запасливый домовой прятал свои сокровища, и в конце концов оказалась там, где оказываются все одинокие старые штучки — в Лавке ненужных вещей. Многоопытная Хозяйка осмотрела приобретение, даже обнюхала, а затем бросила на полку с бросовым товаром у самого выхода. Трубка валялась там одна-одинешенька, потихоньку покрываясь слоями пыли. И лежала бы до сих пор, но однажды в лавку зашел Вороватый Котенок.

Он был тощий и рыжий, скандальный, драчливый и всегда чующий, что где плохо лежит. Его маму давным-давно увезла большая страшная машина, папа жил в далеком дворе и детишками не занимался. Будь Котенок кротким, милым и ласковым как сестренки с братишками, его, наверное, тоже бы взяли в какой-нибудь дом — рыжие коты приносят удачу. Но кусачий, непослушный и вредный малыш никому не понравился. С возрастом наш Котенок научился шипеть, огрызаться и ругаться плохими словами на взрослых кошек, которые приходили его воспитывать. Он виртуозно залезал в форточки, прогрызал пакеты с молоком и упаковки сосисок, мог утащить целую курицу прямо из супа, а в благодарность разбить чашку или наделать лужу у двери. В общем, ничего удивительного, что такого неприятного Котенка никто не любил. Даже имени у него не было — звери и птицы звали его «эй ты!», а феечки пищали «брысь!».

Заглянув в Лавку, Котенок первым делом внимательно огляделся — кошки-привратницы хорошо его знали и на дух не выносили. Но в помещении царила тишина — все суетились на кухне, готовясь к дню рожденья Хозяйки. Обрадованный Котенок прошелся вдоль стеллажей, любуясь всевозможными интересными штучками — есть их правда было нельзя, зато стащить — проще простого. Соблазнительно тикали большие часы с кукушкой, заманчиво кивал головой китайский болванчик, сладко поскрипывала музыкальная шкатулка… Настороженные ушки Котенка вовремя уловили шаркающие шаги Хозяйки, он взъерошился и дал деру, ухватив с ближней полки первое, что попалось в зубы. Как вы поняли, попалась ему трубка волшебника.

Забившись в свой уголок (Котенок жил в ящике из-под рыбы в самом дальнем углу чердака) он внимательно рассмотрел добычу — непонятную, невкусно пахнущую деревяшку. Он поцарапал её острыми коготками, куснул, дунул в дырочку. Из чашечки трубки поднялось облачко серого пепла и обсыпало Котенка с ног до головы. Ой и чиху тут было! Отфыркиваясь от пепла, Котенок выкатился на середину чердака и вдруг замер — прямо перед ним возвышался страшный враг кошек, трехголовый Крысиный Король. Бежать было поздно, Котенок задрожал от страха — но Король его в упор не увидел. Недоверчиво покрутил носами, чихнул и отправился по своим крысиным делам, волоча по полу три голых гадких хвоста. Удивленный Котенок вылез на крышу, прошелся мимо домика чердачной феечки, дернул за крылышко фею флюгера — его никто-никто теперь не замечал. Котенок аж замурлыкал от удовольствия — теперь можно делать всё, что захочется и ничего за это не будет! Вот так трубка, никому её не отдам!!!

Первым делом он исцарапал диван и два стула одной вредной старухе — она вечно выбрасывала кошачьи мисочки и гоняла котят клюкой. Затем забрался в квартиру к Капитану Дальнего Плаванья и слопал там тридцать восемь штук корюшки. Затем вспомнил — у феечки большого гербария в коллекции хранится целый пучок настоящей кошачьей мяты. Вот бы её погрызть!

Заранее облизываясь, Котенок прокрался в заполненный до самой крыши сухими травами домик. Феечка в это время затевала грандиозную стирку, она вытащила на середину кухни корыто с горячей водой и замешала там порошок. Наш Котенок не нашел ничего лучше, чем споткнуться на мокром полу и упасть прямо в воду. Он возмущенно заорал, феечка ахнула — она в жизни не видела мяукающего корыта. Но тут пепел начал смываться, из пены проступили острые ушки и тощий дрожащий хвост. Недолго думая, феечка засучила рукава и дочиста отмыла Котенка — наверное, в первый раз за его маленькую жизнь. Потом вытерла его пушистым полотенцем, дала блюдечко молока и выпустила наружу. Котенок тихонько вздохнул — он понадеялся, что его захотят оставить. Но увы…

Вернувшись в свой уголок, он печально подул в промокшую трубку — вдруг там осталось ещё немножко волшебного пепла. Вместо пепла из чашечки выдулся большущий мыльный пузырь, в точности похожий на сердитую феечку. Котенок расхохотался, подул ещё — второй пузырь оказался толстым хвостатым дракончиком, третий — маленьким ангелом. Пузыри лопались с тихим звоном, осыпая чердак пестрыми конфетти. Котенок смеялся как маленький — никогда в жизни ему не было так весело. А потом в нем проснулось странное чувство — словно бы он один ест большую и вкусную рыбку, а вокруг полным-полно голодных котят и он ни с кем не делится. «Это нечестно!» — подумал Котенок. «Ну и что, что они все меня не любят!»

Он дождался восхода луны, залез на трубу и громко-громко закричал:

-Эй, идите сюда, посмотрите, что я вам покажу!

Под трубу собрались кошки и крысы, слетелись феечки, пожаловал даже кто-то из принцев. Котенку стало ужасно страшно — а вдруг у него не получится, трубка не сработает и все начнут над ним смеяться? Он зажмурился, тихонько мяукнул и дунул — фуххх! Из трубки выдулось рыжее солнце, скатилось в толпу, попрыгало словно мячик и звонко лопнуло, осыпав зрителей пестрыми кружками бумаги.

— Браво! — первыми закричали феечки. — Браво, Фухх!

Котенок шмыгнул носом и снова дунул в волшебную трубку. Оттуда вырвалась целая стая маленьких белых лошадок. Под восторженные аплодисменты, Котенок выдувал пузыри долго-долго.

Когда представление закончилось, ему натащили целую кучу вкусной еды, долго хвалили и гладили, а одна феечка даже захотела взять его к себе. Но Котенок Фухх отказался — ведь у него появились настоящее имя и любимое дело. Ему очень-очень понравилось быть артистом. Он ещё долго по привычке шипел, иногда кусался и ругался плохими словами, но воровать навсегда перестал — зачем брать чужое, если достаточно своего? Один принц научил Фухха ходить по канату, другой — жонглировать разноцветными мячиками. Феечка громоотвода захотела выступать вместе с Котенком — её номером стали фигуры высшего пилотажа, полеты во сне и наяву. Семейство чердачных крыс оказалось превосходными акробатами. Сиамка с девятого этажа захотела показать смертельный номер — укрощение человека — жаль, никто не разрешил ей приводить хозяйку на крышу. Дело шло к тому, что на крыше появится собственный цирк. И с каждым разом представления собирали все больше зрителей.

Грустный Волшебник, позже обычного возвращаясь с работы, заметил на крыше разряженную толпу. Он раскрыл свой клетчатый зонтик и поднялся наверх — поглядеть, чем развлекаются феечки. Котенок Фухх в это время как раз выдувал из трубки большущего розового слона. Он достиг такого искусства, что слон, совсем как настоящий махал хвостиком, трубил и поливал зрителей яблочным соком из хобота. Волшебник вместе с прочими зрителями смеялся и хлопал в ладоши — кто б мог подумать, что его старой трубке найдется такое чудное применение.

Когда представление кончилось, он отозвал Фухха в сторонку и долго молчал, глядя на недоумевающего котенка.

— Знаешь, малыш, — сказал он, наконец. — Это моя трубка и мне без неё очень грустно. Ты можешь вернуть трубку?

Фухх задумался. А вдруг он разучится делать фокусы и веселить зрителей, снова станет никому не нужным, придется воровать рыбу, клянчить кусочки у слащавых старух? «Пусть докажет, что это его трубка» — мысленно зашипел прежний вредный Котенок. Но Фухх помотал головой — будь что будет.

— Возьми, — протянул он волшебнику вишневую трубку. — Пускай пузыри сколько хочешь.

На усталом лице волшебника засияла улыбка.

— Глупый котенок. В трубку забивают табак, поджигают и курят. Вот так — фуууххх!

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — удивился Котенок.

— Я же волшебник! Погоди-ка… Абра-кадабра-бумс!

Волшебник тоже боялся — вдруг у него не получится, вдруг его чудеса прокисли и испортились навсегда? Но нет — в рыжих лапках Котенка оказалась чудесная полосатая словно радуга трубка. Курить из неё, конечно же, было нельзя (будем честны, табак действительно вреден всем на свете, кроме волшебников), а вот для выдувания пузырей она подходила как нельзя лучше.

Счастливый Котенок тут же устроил внеочередное представление для всех желающих и долго-долго запускал в небо дракончиков, птиц и феечек. А волшебник сидел на крылечке волшебной башни, курил вишневую трубку, пускал колечки серебристого дыма и улыбался.

На следующий день он проснулся к обеду, нарядился в домашнюю мантию с дыркой на пузе, засаленный старый колпак на котором вместо помпона болталась ручная молния, и в таком виде, безмятежно попыхивая трубочкой, явился в Министерство. Ему очень хотелось наговорить плохих слов (таких плохих, что даже Котенок о них никогда не слышал) всем-всем-всем начиная с Министра, но он просто положил на стол заявление об уходе, выдул большое-большое колечко дыма и никогда больше не появлялся на службе. Наверняка он и сейчас сидит в своей башне, чинит чайники и сердечки, а каждый вечер выходит на крылечко, подымить трубкой и подумать о восхитительной чепухе.

…Вся мудрость мира не стоит колечка дыма из старой трубки…