Всю ночь, охваченный необъяснимой силой притяжения, я не сводил глаз с нашей гостьи. Она чужая, но стала мне не безразлична за щепотку минут, пережитых вместе. Кто она и что с ней случилось, не имело значения. Ни опасений, ни подозрений. Я доверял происходящему. Жизнь испытывала меня, подарив столь неожиданный поворот событий. Другой бы, я, наверное, подумал: «А может, она плохой человек?» А я, нынешний, ответил: «Не мне судить». Прежний — прошел бы мимо, сохранив свою облезлую шкурку. Нынешний — вот не прошел, хотя готов был задохнуться от страха. Нет, мне точно было не до сна. Я сгорал в предвкушении нового дня, чтобы еще раз заглянуть в те, полные божественной силы, глаза. Зачарованный, я боролся с нахлынувшим на меня чувством внутреннего тепла. Гадал, как мне вести себя, когда она проснется. Вспомнит ли она кошмар, канувший в безвозвратное прошлое? Что она скажет мне? Мальчишка! По-моему, это ты раскатывался от смеха, когда слушал историю про любовь с первого взгляда. А теперь сам попался в сети, запутавшись в разъяренном рое чувств. Видимо, поэтому готов оправдывать незнакомку и до последнего заботиться о ней, не смыкая глаз. Странное чувство, не правда ли? Когда мир ощущается чуточку иначе. Когда столь хрупкое создание за секунды может перевернуть грубый мир, полный противоречий. А вдруг для нее я останусь обычным человеком? Мне довелось пережить безответность, когда я готов был раздирать грудь руками. Мне всю жизнь то и дело внушали, что безразличие манит женщин, а стервозность — мужчин. Сейчас это звучало абсурдно, нелепо и смешно. Я чувствовал, как мой Вестос зажег лампу от искры незнакомки. Как впервые за долгие годы душа приоткрыла объятия для прекрасной половины. Мои размышления продолжились в царстве Морфея. Видимо, мне удалось остыть от накала страстей прошлой ночи и освежиться под покровом сновидений. Измученный, я расположился в крохотном кресле, не дождавшись пробуждения девушки.

Я нахожу себя в темноте, в неизвестном мне месте. Душно. Руками ощупываю тесные границы пространства. Вокруг слышен плач и скорбящие причитания. Кто-то с выражением читает посмертную эпитафию. Боже, меня хоронят заживо! Затем навзрыд раздается скорбная речь:

— Сегодня мы прощаемся с нашим дорогим Шаду. Он прожил короткую и ничтожную жизнь! Бедный наш мальчик. Мало того, что он трусом был при жизни, так еще и умудрился трусливо избежать смерти. Лжец, лицемер, бесславное создание. Подобно всем вам, неблагодарным тварям, Шаду способен осознать жизнь только со второго раза, утонув по уши в грязи первой неудачной попытки. Но это лишь самая малость его никчемности. В последний путь мы провожаем вора, который увел очередную жизнь из моих рук — душу, по праву принадлежащую мне. Горе всем нам! Горе! Шаду, нам будет не хватать тебя! Покойся с миром в этой проклятой земле.

Прощальные слова раздаются из уст униженной Мортем. Шум усиливается плачем в поддержу сказанных слов. Так больше не может продолжаться! И я обращаюсь к ней:

— За что ты ненавидишь меня? Наше свидание неизбежно, и я не в силах скрыться от роковой встречи. Жалких десять лет! Для тебя это щепотка в пустыне безмолвия.

Стоны умолкают, и я чувствую шорох шагов, которые не спеша приближаются:

— Каждая секунда, Шаду, проведенная тобой с этой потаскухой по имени «жизнь» убивает меня. Я покорно ждала тебя, а ты плюнул мне в лицо, жалкий прелюбодей!

— Я был готов впасть в твои объятия, но свершилось чудо, открывшее мои слипшиеся глаза. Жизнь — проводник, который ведет к тебе Мортем, ты — ее отражение, которое открывает царство зазеркалья. Но, не познав мира вдыхающих, не познаешь мира и остановленных сердец. Прости, но выбор был сделан за меня, а я лишь хочу достойно предстать пред тобой без сожалений и угрызений моего внутреннего наставника.

— Жизнь страшна, жизнь свирепа, а я ласково избавлю тебя от страданий. Открою горизонты неизведанного, где ты обретешь покой и умиротворение. Я готова простить, если ты прервешь свой путь.

— Ты можешь проклинать мой «второй шанс», но я сделаю все возможное, чтобы научиться дорожить каждым глотком воздуха, каждой секундой моего бесценного подарка. Можешь продолжать запугивать меня, Мортем, но с каждым твоим появлением я только сильнее буду благодарить новый рассвет, отражающийся в моих глазах.

Мортем впадает в бешенство и в неутолимой истерии колотит крышку деревянной тюрьмы.

— Будь ты проклят, червь! Малодушное насекомое! Я буду беспощадна, принося тебе небывалые муки и несмолкаемую боль в час нашей встречи!

Мне становится трудно дышать. Тесный гроб наполняет холодная земля. Я пытаюсь выбраться, но тело не подчиняется разуму. С ужасом сон выплевывает меня обратно в реальность.