Алан держал Мари, закрывая ее лицо своими руками. Она в ужасе прижалась к нему, боясь даже вздохнуть. Доктор поднял голову и увидел, что призраки исчезли. Он слышал, как сердечко бедной девочки судорожно бьется в ее груди.

– Мари, Мари… Все хорошо, их больше нет. Не надо бояться. Они не причинять тебе вреда. Это просто бедные души, которые не могут найти покоя, они просят помощи…

Мари тихо всхлипнула. Алан со страхом ждал, что ее болезнь вернется, и она вновь перестанет говорить и ходить, но Мари прошептала:

– Доктор, пожалуйста, уведите меня отсюда.

Алан поднял девочку на руки и понес в ее комнату, но она остановила его:

– Нет, нет, я не хочу оставаться одна. Я хочу к сестре… – жалобно попросила она.

Алан послушно нес Мари в комнату Элизабет. Он тихо постучал в дверь. Элизабет открыла не сразу. Она уже спала, но стук разбудил ее. Девушка открыла дверь и увидела безжизненное тело сестры на руках Алана:

– Господи, что произошло?

– Мари вышла из комнаты, она боится оставаться там одна, – рассказал доктор.

Элизабет отошла в сторону и пропустила Алана в спальню. Доктор положил Мари рядом со спящим Эдгаром.

– Я могу забрать мальчика к себе, тогда Мари сможет остаться здесь, – предложил Алан, обращаясь к Элизабет.

– Да, Алан, пожалуй, так будет лучше, – девушка была крайне встревожена. – Бедная сестра, я не должна была оставлять ее одну.

– Элизабет, ты не может справиться со всем в одиночку, ̶ Алан подошел к ней и поцеловал ее руку, а затем вытер слезу с лица девушки.

Она благодарно на него посмотрела, а потом осторожно склонилась над сестрой. Алан принес снотворное, которое помогло девочке успокоиться и заснуть. Эдгар проснулся от шума и грустно смотрел на Мари.

– Эдгар, ты же не будешь против, если доктор Вудкорт заберет тебя с собой? – спросила его Элизабет.

– Нет, сестра. Вы теперь поженитесь, да? – серьезным голосом задал вопрос Эдгар.

Элизабет слегка покраснела:

– Да, Эдгар, – ответила она.

– Но, Элизабет, тогда тебе придется оставить меня с отцом? – мальчик вопросительно посмотрел на сестру.

Алан подошел к нему и присел у кровати, чтобы лучше видеть его лицо:

– Нет, Эдгар, мы не оставим тебя ни за что на свете.

Элизабет тепло взглянула на своего любимого Алана, она была бесконечно благодарна ему за доброту и помощь.

Алан увел Эдгара в свою комнату, и мальчик быстро уснул. Доктор провел остаток ночи в кресле, он почти не смыкал глаз, присматривая за Эдгаром, но тот спокойно спал, счастливый от мысли, что сестра не оставит его.

Утром Алан задремал и проснулся только перед самым завтраком.

Элизабет привела в столовую и Мари, та была не в восторге от того, что ей приходится ходить по страшному дому, он оставаться одной она боялась еще больше. Девочка послушно шла за своей сестрой, крепко ухватившись за ее руку. Алан испытал облегчение, когда увидел, что ночное происшествие не вызвало повторение болезни. Он был рад, что оказался в той комнате с Мари. Возможно, именно его присутствие уберегло ее от нового срыва.

Леди Леонора была грустна и печальна, как никогда. Она ни с кем не разговаривала и очень скоро покинула столовую, сказав, что хочет побыть одна.

После завтрака семью ожидало одно известие. Трудно было сказать, огорчило оно кого-то или оставило всех равнодушными: мисс Жюстин покидала поместье:

– Мое пребывание здесь не имеет никакого смысла. У мальчика и так есть няньки. Я же больше не хочу оставаться в этом ужасном доме, ̶ с этими словами француженка гордо вскинула голову и села в экипаж, который стремительно увез ее из усадьбы.

Джарндисы и раньше не особенно любили эту злобную женщину, но теперь ее отъезд был слишком сильно похож на побег с тонущего корабля, и это не могло не оставить горьковатый осадок, хотя Эдгар казался довольным. Он не был жестоким, но все же не смог привязаться к холодной, злой гувернантке. Он тут же бросился разучивать новые мелодии по нотам, привезенным его дядей. Элизабет отправилась следом за ним, увлекая за собой и свою сестру. Так они и передвигались по дому, стараясь не разлучаться.

Сэр Ричард стремился проводить как можно больше времени со своими племянниками. Он был чем-то огорчен. За обедом все узнали причину его невеселого настроения: он получил письмо из Лондона. Срочные дела вызывали его в город. Сэр Ричард хотел бы отложить их, но не мог. Он обещал, что вернется в поместье, как только справится с делами. Дети были подавлены.

– Мне так жаль, дорогой брат, что тебе приходится так скоро покидать мой дом, – сказал сэр Лестер, но в голосе его не было ни капли сожаления.

– Ты же знаешь, Лестер, что можешь привезти детей ко мне в Лондон в любое время, – проговорил его брат.

– Да, я думаю об этом, но сейчас тебе нужно срочно уезжать. Ты не можешь забрать их сегодня же. Думаю, что я сам привезу их в начале весны, – совершенно искренним голосом сказал сэр Лестер.

Элизабет слушала слова отца и не верила своим ушам. Неужели он, наконец-то, позволит ей уехать? Она было обрадовалась, но тут же заподозрила обман. Но сэр Лестер заверял всех, что он сдержит свое слово:

– Мои милые дети, неужели вы считаете, что ваш отец чудовище, которому хочется мучить вас?

Эдгар ответил ему:

– Нет, папа. Мы верим вам.

После обеда сэр Ричард стал спешно собираться в дорогу. Он предлагал жене остаться в усадьбе еще на несколько дней, но она ни за что не согласилась на его предложение. Женщина твердо решила ехать с ним. Алан понимал причину ее действий: ребенок плакал, не переставая. Анна не могла утешить его. Доктору пришлось дать ей капли, чтобы хоть как-то успокоить маленькую Джейн.

Гости отбыли около трех часов дня. На улице стояла пасмурная погода, сырой снег падал на землю сероватыми хлопьями. Пейзаж, открывающийся с крыльца дома, был невероятно тосклив и уныл. Джарндисы и слуги вышли проводить сэра Ричарда и его семью. Старая леди не смогла спуститься. Сэр Лестер сказал, что она не выходит из своей комнаты. Он даже сам относил ей еду. Алан предложил осмотреть ее, но хозяин дома отказался: женщина не была больна, но не хотела никого видеть.

Элизабет еще долго стояла на крыльце, закутавшись в теплую шаль, и смотрела на грязную дорогу, по которой уехал экипаж. Дорога уже давно опустела, но девушка все никак не могла оторвать взгляда от ворот, едва видимых из-за пелены снега. Алан стоял рядом с ней.

– Мне начинает казаться, что за этими воротами ничего нет, будто там мир заканчивается. Наверное, я уже умерла и теперь нахожусь в аду. В этом доме. И я все хочу вырваться отсюда, но не могу, да и ехать некуда. Я почти уверена, что стоит мне выехать за эти ворота, как я снова окажусь в этой усадьбе, – в голосе Элизабет прозвучала горечь.

– Это не так, Элизабет. Поверь мне, за пределами этого поместья есть дороги, города и люди. Осталось ждать совсем недолго… – сказал Алан.

– Но если отец не сдержит своего слова? – спросила Элизабет.

– Тогда мы сбежим отсюда, – Алан обнял ее, а потом они пошли в дом.

Элизабет провела весь день в тоске. Отъезд дяди теперь казался ей трусливым побегом. Она думала, что он обманул ее, предав доверие своей племянницы. Алан не могла разубедить девушку. Перед ее глазами вставали страшные картины вечного пребывания в этом доме, и отчаяние ее не знало предела. Ничто не могло развеять ее грусть, ни веселые игры Эдгара, ни поддержка Алана.

Элизабет просидела в гостиной до самого вечера. Потом девушка увела Мари и Эдгара наверх. Алан остался один. Он не знал, как еще убедить Элизабет в том, что ее тревоги напрасны. Доктор сидел, погруженный в свои мысли. Дом постепенно стих и погрузился в дремоту. Снегопад закончился, и дорога покрылась коркой льда с наступлением ночного холода.

Алан засиделся в гостиной до самой ночи. Огонь в камине почти потух. Только угли продолжали тлеть. Доктору стало холодно. Он хотел подняться наверх, чтобы пойти проверить, спит ли Эдгар, но вдруг услышал тихий, горький плач. Алан подумал, что это Элизабет не смогла уснуть и спустилась вниз, но когда он повернулся к входу в гостиную, то увидел, как мимо двери прошла леди Леонора. Она была в домашнем халате с распущенными волосами. Алан окликнул ее, но женщина не слышала. Она прошла к входной двери и покинула дом. Доктор тут же бросился за ней. Ему казалась, что леди Леонора ходит во сне, или у нее случился нервный срыв. Он должен был остановить ее, пока она не ушла слишком далеко и не замерзла на улице.

Доктор вышел из дома вслед за бедной женщиной. Она была уже далеко. Леди Леонора шла в сад, залитый мертвенно-белым лунным светом. Алан бежал за ней по скользкой дорожке. Было холодно, и он тут же замерз. Леонора шла очень быстро, словно неведомая сила увлекала ее все дальше и дальше в сад. Алан то и дело терял ее из виду, путая ее силуэт с статуй, видневшихся среди деревьев. Доктору начинало казаться, что они вот-вот живут. Ему стало жутко, и он ускорил шаг. Через несколько минут Алан вышел на поляну и увидел в холодном лунном свете часовню. Леди Леонора прошла мимо нее. Она направлялась к склепу, находившемуся за руинами.

Алан нагнал женщину, когда она уже стояла у склепа. Леди смотрела перед собой невидящими глазами и что-то бормотала. Доктор подошел поближе и развернул ее к себе лицом. Леди Леонора узнала его. Ее губы посинели от холода. Она проговорила слегка охрипшим голосом, вцепившись в ворот его одежды:

– Его там нет. Они говорят, что его там нет. Он не лежит в гробу. Он ходит по дому…