Хорошо, что техника, соединяющая наш мозг с игрой, не предусмотрела симуляцию вкуса. Думаю, гнилая плоть свинозомби – не тот деликатес, за которым бегут на край света. Но, несмотря на шанс подхватить пищевое отравление, по пути к адской крепости я все равно начала жевать гнилую плоть – другой пищи у нас не осталось. К счастью, не отравилась. А мысли о настоящих деликатесах навели меня на идею создать в «Майнкрафте» ресторан, который бы торговал вкусностями «Майнкрафта». Как только выберемся отсюда, я точно наделаю всяких изысков.

– Стойте, – предупредила Эсме и вернула мои рассеянные мысли к предстоящему делу.

Она по-военному выставила руку, словно была офицером на задании, а мы, ее солдаты, шли следом. Эсме вытащила меч, мы за ней. На клинках блестел оранжевый свет Нижнего мира.

Справа появилась группа скелетов-иссушителей. Я вздрогнула, сжалась. Не хочу еще раз получить от них, пусть я и в доспехах!

– Просто не двигайтесь, – сказала Эсме. – Может, они пройдут мимо.

– Раньше не проходили, – напомнил Антон.

– Ш-ш-ш! – прошипела Эсме.

Антон умолк. Я кивнула, показывая, что поняла, и затаила дыхание. Ведь скелетов может спровоцировать малейшее движение.

Они шли к нам беспорядочной толпой, но держали общий темп. И все смотрели одинаково: мертво и безучастно.

Я выдохнула – дышать-то надо. Ничего не произошло – скелеты шли себе и шли. Даже если они смотрели в нашу сторону, не поймешь, увидели или нет. И, похоже, они миновали бы нас, прошли чуть позади нашей команды. Вот прошел первый, шурша ногами по черной земле. Вот второй – рядом с Антоном, даже не посмотрел в его сторону.

Я расслабилась. Похоже, сработало.

Скелет прошел вблизи от меня – так близко, что мне пришлось чуть отодвинуться, иначе он мог зацепить меня.

– Как-то слишком легко, – подумала я.

В этот момент Лонни завыл, повернулся и бросился на скелет с кулаками. Я попыталась встать между ним и скелетом, но Лонни размахивал руками во все стороны, так что досталось и мне, и скелету, и даже попытавшемуся вмешаться Антону.

Остальные скелеты развернулись как один – будто впервые увидели нас. Вот тебе и легко.

Я всем весом ударила в ближайшего врага – тот опрокинулся на спину, – схватила Лонни за руку и кинулась наутек.

Но к тому времени Лонни умудрился застрять в ребрах скелета, и тварь потянулась за нами. Лонни колотил ее, пытаясь сбросить, я тыкала мечом. Но на бегу особо не прицелишься. Лонни дергался, я ткнула пару раз и его. Зря, конечно.

Скелет ударил мечом, я закрыла Лонни от удара, приняла на себя жалящую боль и ощутила, как убывает моя энергия. Кажется, долго не выдержу.

Скелет снова занес меч. Я отчаянно ударила и попала монстру в грудь. Тот упал, а мы с Лонни отпрянули, упали на спину. Я хотела подняться, но двигалась ужасно медленно. Подумала, что удар первого скелета доконал меня или что я получила еще один удар в бою, но не заметила. Позвала Лонни на помощь, но и он двигался не быстрее. Я посмотрела вниз: мы, оказывается, стояли в песке душ, причем близко к краю, так что другой скелет мог дотянуться до нас и ударить, стоя на твердой земле.

– Антон! – крикнула я.

– Бьянка, я занят!

– Антон! – взвыла я.

На этот раз он обернулся, и его чуть не разрубил пополам скелет-иссушитель. Рядом Эсме голыми руками разбила вдребезги скелет, опустилась на колени и переключилась на любимое оружие – лук. Не сходя с места, она прицелилась и выпустила в мою и Лонни сторону три стрелы. Все они вошли в спину скелета, который упал лицом вниз, в песок душ, рядом с нами и исчез в вихре мелких пикселей.

Я выбралась из ловушки песка душ, затем выдернула из нее Лонни. Антон заворчал, рубанул, прикончил последний скелет и выбрался из песка душ, держа голову монстра, как Гамлет – череп Йорика.

– Бедный Иссушитель! – воскликнул Антон.

Я рассмеялась, вспомнив, как в прошлом году, когда драматический кружок моей сестры ставил «Гамлета», посреди фразы: «Где теперь твои каламбуры, твои смешные выходки, твои куплеты?» – раздался отчетливый стук: на пол упала пластиковая нижняя челюсть. Зал разразился диким хохотом, а сестра была в ярости из-за нелепой случайности.

– Керри, все всегда идет не так, – сказала я тогда сестре.

Как же я была права!

– Подержи-ка это минутку, – попросил Антон, вручил мне череп и повернулся к Лонни.

Антон помог ему достать нужное из инвентаря, затем снял шлем и водрузил череп на голову Лонни.

Я содрогнулась. Лонни стал походить на воплощенную смерть. И его рот выглядел так, будто он постоянно открывается и закрывается, будто Лонни беззвучно выговаривает заклятие. Мне захотелось снять череп, но я понимала: от него большая польза. Когда череп на голове, Лонни будут игнорировать монстры. Или, по крайней мере, не захотят сразу нападать на него – и на нас. Хоть вид жуткий, задумка хорошая.

– Готов? – спросила Эсме.

– Ну да, я его сделал, – ответил Антон.

Я пошла за Эсме в направлении, откуда пришли скелеты.

На горизонте появилась крепость: величественный за́мок с башнями и шпилями, окруженный лавой, которая толчками выливалась из отверстий в стенах и текла далеко вниз, к пещерному озеру. Сомневаюсь, что кто-нибудь мог до него добраться. На стенах – ровные линии факелов, обозначающих путь в крепость, обрисовывающих ее огромный силуэт. Когда подошли, мы смогли различить детали: причудливые арки и башенки, выходящие из стен словно руки, упирающиеся в землю и втиснувшие в нее растопыренные пальцы. В узоры поднимающихся и спускающихся ярусов были с артистичной искусностью вписаны лестницы – напрямую не вломишься, насквозь не пробежишь. За́мок был высоким, но раскинулся, будто сжавшийся, сгорбившийся и припавший к земле зверь, готовый к прыжку. А когда мы подошли вплотную и посмотрели в бездну, куда стекала лава, за́мок в самом деле показался исполинским монстром, готовым напасть и расплющить нас огненной лапой. Буквально все – высокие башни с острыми шпилями, словно колючие хребты вдоль спины; зияющая дыра ворот, казалось, готовая захлопнуться и пожрать любого подошедшего близко, – было сделано для того, чтобы разубедить несчастных, осмелившихся лезть в за́мок. Когда мы подошли к нему, Эсме заколебалась перед мостом, ведшим к зияющей пасти ворот.

– Издали он казался не таким страшным, – заметила я.

Эсме кивнула и храбро двинулась вперед по скальному мосту.

– Здешняя пасть ждет легкой закуски, – проворчала я себе под нос и все равно пошла за Эсме, пусть и в нескольких шагах позади. У огромных ворот я оглянулась. Лонни с Антоном шли за нами, но еще только ступили на мост. Антон помахал мне, и я подумала, что тоже так махала бы, если бы находилась в безопасности.

Мы вошли в огромный зал с гобеленами во все стены трехэтажной высоты. Зал освежали вделанные в камень свечи и огромный канделябр на сотни свечей. Прорезанные в стенах арки с балконами под ними выводили на верхние уровни, а на нашем этаже было несколько дверей. Пол застелен несколькими слоями ковров. Эсме прошла по ним и направилась к ближайшей двери налево, открыла ее. За ней оказался длинный коридор – насколько мы видели из зала, без дверей. За каждой дверью обнаруживалось то же самое: длинный, уводящий в сумрак и неизвестность коридор.

– Можем разделиться, – предложила я.

– Лучше оставаться вместе, – покачав головой, сказала Эсме. – Если разделимся и понадобится помощь, будет худо.

– Ладно, – согласилась я. – Тогда в какую дверь?

– Выбирай, – пожав плечами, предложила Эсме.

– Я?

– Ты, – подтвердила она. – Если выберешь плохую, вина на тебе, если хорошую – все лавры достанутся мне за то, что я привела нас сюда.

– В общем, беспроигрышная стратегия.

– Ну, так, – подтвердила Эсме и улыбнулась.

– Послушай, Эсме, – чувствуя, что настал момент, сказала я. – Я не пытаюсь нарочно осложнять жизнь. Серьезно.

– Я знаю. Понимаю, что могу быть…

– Резкой? Ядовитой? Упрямой? – предположила я.

– Ага, точно, – хихикнув, подтвердила Эсме. – Знаешь, здесь мир логики: ты задумал, пришел и делаешь. Если план хороший, его можно выполнить, все получится. Но в мире снаружи… все, что могут учинить доктора и мои родители, непредсказуемо.

Эсме ступила в коридор и выдернула из стены факел, чтобы освещать путь.

– Ты можешь представить, каково оно? – спросила Эсме.

– А ты представь, что именно ты причинила страшную боль всем своим близким. Во всем виновата ты. Мои родители, сестра, Лонни, даже тот другой водитель – им не было бы плохо, если бы не то, что я учинила в момент полного идиотизма.

Эсме посмотрела на меня и дважды моргнула. Я уже решила, она не хочет продолжать разговор, но она сказала:

– Бьянка, я злюсь не на тебя, а на то, что это – единственное место, где я могу быть собой и управлять своей жизнью. Иногда я, наверное, слишком пытаюсь управлять другими.

– Когда мы выгрузимся, я найду кого-нибудь, чтобы меня закатили в твою комнату, – пообещала я. – И найду способ принести меч из этого мира в тот. И скажу докторам, что, если они еще раз тебя обидят, ответят передо мной!

– Да, реальная жизнь могла бы чуть больше походить на игру, – вяло улыбнувшись, заметила Эсме и махнула рукой. – А-а, не важно.

– Нет, важно. Все важно. Даже если вокруг – игра, это не значит, что она ничего не стоит. Я уверена.

Эсме положила руку мне на плечо, кивнула и пошла вперед. Коридор закончился широкой площадкой, откуда вниз вели еще два коридора – похоже, на другие ярусы за́мка. Эсме пошла по одному, я – по другому.

– Бьянка, посмотри вниз, – предложила Эсме.

Под нами – лабиринт перекрещивающихся мостиков и лестниц, ведущих в недра за́мка.

– И как мы отыщем рассадник ифритов? – спросила я. – Он может быть где угодно!

Я в отчаянии закатила глаза и увидела сверху такой же лабиринт лестниц и проходов.

– Эй, Эсме!

– Слушаю.

– А может, нам действительно разделиться?

– Определенно, не сейчас. Слишком легко потеряться. Когда мы вместе, один может запоминать дорогу назад, а второй – искать проход к рассаднику ифритов и отбиваться от монстров.

– Похоже, мне выпало определять, где мы и как вернуться? – осведомилась я.

– Да, наша Даша-путешественница. Ты – наша карта, – ответила Эсме и помчалась по коридору.

Мне пришлось догонять ее бегом.

– А откуда ты знаешь, что эта дорога – правильная? Ты же просто гадаешь.

Эсме внезапно остановилась, и я уткнулась ей в спину. Эсме указала на стену с другой стороны, у потолка крепости.

– Видишь?

– Что именно? – спросила я.

– Вон то, светящееся, желтое из стены?

– Ох…

– Ну да, он, – съязвила Эсме и снова очень быстро пошла.

– Но мы же не знаем, рассадник это ифритов или нет, – заметила я.

– Так пойдем и выясним. Наша дорожка – начало пути туда, не хуже любого прочего, – заметила Эсме и побежала, так что мне опять пришлось догонять ее бегом.

С другой стороны мостика дверь вела почти в такой же огромный зал, что и входной. Эсме отыскала дверь в задней стене, за ней оказалась лестница, и Эсме поскакала вверх через две ступеньки. Я так не могла и не успевала. Наверное, я еще двигалась медленно из-за удара иссушающего скелета, но честно старалась успеть.

Верхний ярус был украшен причудливыми картинами на стенах. Там были и настоящие окна, пусть глядящие только на за́мок и подчеркивающие, в каком мрачном месте мы очутились. Здешняя мебель напомнила готические украшения на дверных арках. Других дверей мы не нашли.

Эсме вышла, посмотрела на следующий уровень и зашла снова.

– Может, есть и другой путь, – предположила я.

– Нет, путь должен быть здесь, – покачав головой, сказала Эсме. – Никакой другой мост не ведет так близко к залу с рассадником ифритов.

Мы снова заглянули во все окна, прощупали стены.

– Может, так и задумано – запутывать? – предположила я. – Отсюда ближе всего, но прямого пути нет. Нам придется вернуться и попробовать другую дорогу.

Эсме сощурилась, затем кивнула. Я повела назад на мост, перешла его, ступила в коридор, и в конце его мы нашли точно такую же комнату.

– Ты что, вернула нас туда же? – в запальчивости выкрикнула Эсме.

– Нет! Ты сама видела, что нет!

– Значит, здесь все комнаты одинаковые, – тихо, устало и обреченно произнесла Эсме, словно в мгновение лишившись сил.

– Мы проверили только две, – напомнила я. – Про остальные ничего не знаем. А возможностей много…

Я замолчала, увидев безнадежное отчаяние на лице Эсме.

– Тут нет проходов, мы удалились от рассадника. То есть зря потратили кучу времени.

– Все будет нормально, – заверила я. – Мы разберемся и отыщем путь.

Она посмотрела на меня, затем на то место над головой, где должен быть мой индикатор здоровья. Только его над моей головой уже не было.

– Бьянка, – тихо выговорила Эсме.

– Знаю, – сказала я.

А что еще сказать? Мои минуты были наперечет.

– И что мы теперь будем делать?

– Закончим игру, – ответила я. – Настало время ломать и крушить.

Не успела Эсме выговорить и слова, как я достала кирку и ударила в стену. Поначалу – ничего, но я шла вдоль стен и долбила. И вот в очередной дыре обнаружилась лестница наверх.

– Оп-ля! – воскликнула я.

– Я бы очень сильно разозлилась, если бы ты ничего не нашла, – усмехнувшись, заверила Эсме.

– И как бы я об этом узнала? – спросила я и игриво толкнула ее плечом в плечо. – Ты ж девяносто девять процентов времени очень злая.

Она рассмеялась и пошла за мной по лестнице. Та вывела на правильный ярус, а потом на балкон, висящий над серединой крепости, над лабиринтом мостов, лестниц и проходов, напомнивших рисунки нервной системы. Похоже, все пути вели к наружным воротам.

– В конце концов, ясно, как выбираться отсюда, – заметила я.

Эсме пошла к комнате, откуда лилось желтое сияние. У дверей она заколебалась.

– Наверное, там ловушки…

– После всех этих лабиринтов?

Эсме вынула пару кусков гнилой плоти и кинула в комнату. Ничего не произошло.

– Ну, – сказала я, проскользнула мимо Эсме и оказалась в комнате.

– Бьянка, постой!

Но я уже зашла и глядела на черную клетку рассадника. В ней светился ифрит.

– А если бы тут была ловушка? – подойдя, осведомилась Эсме.

– Но ты ведь уже проверила. И – гляди! – вот он, рассадник! Прямо перед нами!

Эсме вытащила меч и приготовилась к бою. Я тоже, хотя не была готова к огненным врагам. Ифрит завыл и выскочил из клетки. Я кожей ощутила его жар. Когда ифрит проносился мимо, занесла меч, шагнула к монстру – но меня обдало жаром, будто из раскаленной печи. Я промазала: меч ударил в пол за монстром. К счастью, Эсме попала, а чары огнестойкости помогли уберечься от вреда.

– Почему ты не пошла с Антоном? – готовясь к следующей атаке, спросила я. – У вас обоих огнеупорная броня, а у меня – почти ничего.

– Мне надо присматривать за тобой, – занося меч, ответила Эсме.

Она снова рубанула ифрита, тот завыл, шлепнулся о стену и опять бросился на нас. Оставленный им на стене ожог выглядел как искаженное криком лицо.

– Надо удостовериться, что ты не пропадешь, как раньше, – добавила Эсме.

На этот раз я не позволила ифриту оказаться близко, швырнула меч и попала в середину туловища. Меч на секунду застрял в нем, ифрит взвыл, развернулся и бросился на меня.

Хм, как же нам победить огненного монстра?

Эсме пырнула мечом, ифрит изменил курс и, кажется, набрался злости и решимости изувечить нас. С каждой минутой в комнате становилось жарче. Хоть бы немного прохлады!

И тут мне вспомнился изначальный план Лонни.

– Снежки! – заорала я.

– Что?

– Мои снежки!

Я открыла инвентарь, вытащила пару снежков для себя и дала несколько Эсме.

Мы по очереди кидали снежками в ифрита, всякий раз попадали и сбивали его с толку. Монстр потускнел, его движения замедлились, он опустился ниже. Еще залп снежками – и ифрит уже падает, рассыпается, оставляя огненный стержень. Я быстро подхватила его и кинулась к дверям, Эсме – за мной.

Когда я уже решила, что все обошлось и мы благополучно удерем, явилась толпа иссушающих скелетов. Деваться некуда – надо пробиваться на лестницу, идти по коридорам и паутине мостов. Хотя…

Я посмотрела на Эсме, затем на паутину мостиков внизу.

– Нет, – сказала Эсме.

– А у нас есть альтернатива?

– Это глупо.

– Не глупее, чем оставаться здесь и пробиваться наружу сквозь толпу, – возразила я.

Эсме заколебалась. «Ага», – сказала я себе и, не дожидаясь разрешения сомнений, вскарабкалась на перила, прицелилась в то, что показалось мне ближайшим мостом, – и прыгнула.

Вы знаете, что, когда играешь, ощущение высоты становится обманчивым? То, что кажется близким, может быть гораздо дальше, а далекое оказывается под носом. Ну, что-то в этом роде. В общем, надо немного подвигаться, чтобы взглянуть на то, что вокруг, под разными углами и правильно оценить свое положение. Но «немного подвигаться» тяжело, если вы уже прыгнули с балкона в нутро крепости, построенной для того, чтобы убить вас. Короче, подобное упражнение я никому не рекомендую.

В общем, я падала на мостик, показавшийся мне ближайшим, а выяснилось, что он на два яруса ниже, чем действительно ближайший мост. Это я поняла на первой секунде прыжка. Мой мозг наконец правильно оценил перспективу – но поздно. Я протянула правую руку, изогнулась, стараясь уцепиться за ближайший мост, и промахнулась. Я протянула левую руку, и та ударилась о мост; я зацепилась и повисла. Сердце бешено колотилось, рука болела, но я сумела вскарабкаться на перила и уже тогда спросила себя, с какой стати я взялась так необдуманно скакать в пропасть. Затем вспомнила об Эсме и посмотрела вверх.

Ее окружили скелеты-иссушители, она отчаянно отбивалась.

– Прыгай! – заорала я. – Эсме, прыгай!

Она посмотрела вниз, и ее лицо исказилось от ужаса.

– Я тебя поймаю, – крикнула я, и в моей памяти мелькнуло лицо Лонни, когда он пытался поймать меня, падающую с перекладины.

Я не видела выражение лица Эсме, когда она вскарабкалась на ограждение и прыгнула ко мне. Но не успела она оттолкнуться, как три скелета сделали выпады – и каждый попал. Эсме дернулась, сложилась, полетела вниз словно камень – не за что ухватить! Понимая, что я совершаю, наверное, глупейший в жизни поступок, я встала на ограждение и вытянула руки. Эсме со свистом неслась вниз. Я оттолкнулась назад, надеясь все-таки поймать ее и не улететь вниз с другой стороны платформы.

Когда я открыла глаза, Эсме висела, уцепившись за мост. Я втащила ее, она обмякла и рухнула рядом со мной. Мы обе тяжело дышали.

– Я не была уверена, что сработает, – отдышавшись, заметила я.

– А я была уверена, что не сработает. Но спасибо.

– Да не за что, – сказала я и добавила: – А они достали тебя.

Эсме посмотрела на себя: три разреза – на ноге, руке и торсе.

– Ну да. Достали.

– Меня уже достал один, и пока со мной все нормально.

– Один. Не три, – напомнила Эсме.

В темноте с дальней стороны моста появилось бледное лицо скелета-иссушителя. Я подняла Эсме на ноги.

– Надо вернуться назад, в Верхний мир, и вылечиться, – сказала я.

Она кивнула. Я подхватила ее и побежала к выходу. Несколько скелетов кинулись в погоню. И тут снизу донеслась серия взрывов.

На лице Эсме появилось озадаченное выражение, но она тут же выдохнула: «Антон!»

– Будем надеяться.

– Может, он нашел адский нарост?

Мосты под нами обваливались от взрывов. Позади шли скелеты-иссушители.

– Об этом – потом, – решительно сказала я.

Вокруг нас рушилась адская крепость, по пятам гнались монстры, но мы успели выскочить на подъемный мост, ведший из крепости наружу. Под ним надувались и лопались огромные пузыри лавы, словно она нагревалась сильнее обычного. Крепость рушилась внутрь, и обломки плющили скелетов. Мост треснул под нашими ногами. Я упорно тащила Эсме и с тревогой думала о том, куда забрались Антон с Лонни, успели ли они выбраться из крепости.

Мы ступили на землю Нижнего мира, как раз когда последние обломки крепости упали в огромное озеро лавы и взметнули над нашими головами фонтан брызг. Я вовремя утащила Эсме – то место, где мы стояли мгновением ранее, залило обжигающей лавой.

– Думаешь, они успели? – спросила Эсме.

– Не знаю, – ответила я.

Из-под земли послышался рокот. Я подхватила Эсме и отошла подальше от крепости, опасаясь, что земля начнет проваливаться в озеро лавы.

– Эй! – завопили справа от нас.

Похоже, Антон выбежал из другой части крепости, уничтоженной взрывами. Земля лопалась и шла трещинами у него под ногами.

– Где Лонни? – закричала я.

Антон метался туда-сюда, обегая упавшие каменные обломки. Я заметила у него за спиной Лонни, повторяющего каждое движение Антона. Хотела броситься навстречу, но Эсме удержала меня и покачала головой.

– Им нужна наша помощь! – крикнула я.

– Мы только навредим, если побежим навстречу, – заявила Эсме.

Мое сердце едва не выскакивало из груди, когда я стояла и смотрела на бегущих. Про себя я повторяла как заклинание: «Давайте, давайте!» Но вслух – ничего, чтобы не приговорить. Антон выглядел смертельно напуганным, но, похоже, ему и Лонни удалось выбраться из переделки. Я не понимала, почему Антон так напуган, пока они не подбежали ближе.

У них на хвосте сидели гасты.