Спала я с мобильным телефоном под подушкой, хотя «спала» – это слишком сильно сказано. Скорее я лежала в постели, напряженная, не находя себе места, вновь и вновь перебирая случившееся и выискивая малейшие нестыковки, пока наконец не сдалась и не достала из выдвижного ящика прикроватного столика снотворное. Но, даже проглотив без воды таблетку, я не могла расслабиться. В голове у меня кружился водоворот, подобный тому, что образуется вокруг сливного отверстия в ванной, когда серебристая стена воды начинает вращаться все быстрее, засасывая в себя окружающий мир…

Должно быть, в какой-то момент я все-таки заснула, потому что негромкое жужжание айфона заставило меня распахнуть глаза. Выхватив его из-под подушки, я вдавила клавишу, убирая волосы с лица.

– Да?

– Надеюсь, я не разбудила тебя, а?

Голос. Женский, ясный и слегка насмешливый. Я нахмурилась, пытаясь перезапустить свои мозги.

– Клэр?

Серебристый звонкий смешок. Привет из прежних счастливых времен.

– Я смотрю, у кого-то была бурная ночь.

– Можно и так сказать, – проворчала я, садясь и отодвигая стоящий на столике пузырек с пилюлями.

На этикетке красовалась надпись «Сомновит» – похоже на название тонизирующего напитка из викторианских времен, хотя после этих маленьких таблеток я чувствовала себя так, словно голова моя набита соломой, а в мои нервные окончания кто-то вонзает острые бамбуковые палочки. Много лет назад их прописал мой первый врач, который и сообщил мне о том, что люди с биполярным расстройством часто страдают бессонницей. Иногда у меня попросту нет выбора, вот как сейчас, когда голова гудит, словно растревоженный улей.

Сообразив, почему она звонит, я откинулась на подушку, приготовившись выслушать все, что она скажет. Учитывая, что сегодня вечером по телевизору должны были показать обращение полиции к гражданам, я не сомневалась, что новость об исчезновении Донны попадет в воскресные газеты.

– Просто хочу знать, в котором часу ты собираешься прийти сюда, – сказала Клэр, и голос ее прозвучал чересчур весело для того, что я приготовилась выслушать.

– Прийти куда? – медленно протянула я.

Я полагала, что она звонит насчет Мартина. Что она прочла сообщение о Донне Джой и сложила вместе два и два. Вычислила, что он был не только моим любовником, но и клиентом. Поняла, что я была не до конца откровенна с ней.

– Хотя если так и дальше пойдет, то мне придется попросить тебя захватить с собой малярную кисть и комбинезон, – беззаботно продолжала она. – Вчера мы проторчали здесь до полуночи, но так и не закончили, черт бы его подрал. Пришлось возвращаться в восемь утра, чтобы прикрутить крючки для верхней одежды в гардеробной. Зато теперь я могу работать официальным экспертом по электроинструментам «Блэк энд Декер».

В голове у меня что-то щелкнуло, причем довольно громко.

– Ужин, – с облегчением вырвалось у меня.

Муж Клэр взял в аренду ресторан, и сегодня вечером должно было состояться его грандиозное открытие.

Воспоминания лавиной обрушились на меня: все эти письма по электронной почте и обрывки разговоров, лихорадочный поиск шеф-повара, официантов и дизайнера интерьера, который смог бы сделать так, чтобы ресторан Доминика выглядел, словно недорогая версия фешенебельного заведения «Плющ», популярного у знаменитостей. Клэр занималась подготовкой несколько месяцев кряду, и у нее явно не нашлось времени, чтобы прочитать воскресные газеты. Но сегодня вечером – проклятье, уже сегодня вечером! – они устраивали званый прием для членов семьи и друзей, а еще, что было особенно важно, для ресторанных критиков и журналистов, которых подкупили и уговорили присутствовать.

– Или, может, сначала заглянешь к нам домой на бокал вина? – предложила Клэр, и в голосе ее прозвучала настойчивость. – Я уверена, что смогу ненадолго оставить ресторан на Доминика, а мы с тобой подготовились бы к приему вместе.

– Насчет сегодняшнего вечера… – медленно протянула я.

– Прости, совсем забыла, – насмешливо отозвалась она. – Мартин. Хочешь привести его с собой?

– Нет, – пожалуй, чересчур поспешно отозвалась я. – Я не уверена, что смогу прийти.

– Не уверена?

Разумеется, в ее голосе прозвучало разочарование. Но все обстояло гораздо хуже. Она словно ожидала чего-то подобного. Словно на некоторых людей нельзя полагаться.

– Случилось кое-что, – сказала я, отлично понимая, как жалко звучат мои оправдания.

– Но ведь ты заранее знала о том, что будет сегодня вечером, да и Доминик специально заказал ветчину из Кадиса…

Я понемногу начала терять терпение, и мое внимание переключилось на то, о чем я думала перед тем, как провалиться в сон. Планшет, забытый на пуховом одеяле, требовал, чтобы я взяла его в руки, и я понимала, что отделаться от подруги можно только одним способом.

– Хорошо, я приду, – сказала я, в глубине души сознавая, что это плохая идея. – Мне тут надо разобраться кое с чем, но я приеду прямо в ресторан. Хорошо?

Облегчение, прозвучавшее в голосе Клэр, было настолько явственным, что я поняла, как это важно для нее, и устыдилась того, что пыталась увильнуть от встречи.

– Спасибо, Фран! – радостно воскликнула она. – Значит, увидимся в семь?

– Хорошо, – ответила я, уже заранее придумывая причину, по которой мне придется уйти в восемь.

– Это здесь, дорогуша?

Я даже с некоторым испугом вскинула голову, глядя на водителя такси, и увидела перед собой ресторан, окна которого были ярко освещены. Сюда долетали звуки музыки и гул голосов; на тротуаре перед входом стояли люди, держа в руках бокалы с вином и запрещенные внутри сигареты.

– Да, благодарю вас, – сказала я, выходя из такси и поправляя платье.

Только сейчас я заметила вывеску, висящую прямо над распахнутой настежь дверью, – «У Доминика», – начертанную золотыми буквами. Признаюсь, что на миг меня охватило раздражение; это было совершенно в его духе – назвать ресторан в свою честь, несмотря на то, что он открылся благодаря тяжкому труду Клэр и ее деньгам.

Переступив порог, я сделала глубокий вдох, обводя взглядом помещение, море лиц, улыбок и смеха. Ресторан был полон людей, которых не интересовало ничего, кроме того, сколько еще их будут угощать бесплатной выпивкой.

Но раздражение быстро сменилось облегчением, а потом и гордостью, когда я заметила в дальнем конце комнаты Клэр, радостно улыбающуюся мне.

– У меня просто нет слов, – сказала я, подходя и крепко обнимая ее. – Глазам своим не верю – сколько людей здесь собралось!

– Знаю, – рассмеялась Клэр. – Мы убедили себя, что будем только мы и официанты. Ты не поверишь, но Софи Коул таки привела с собой того типа из «Таймс»! Я-то думала, что она просто хвастается, но нет, он здесь. Доминик буквально не отходит от него ни на шаг и накачивает шампанским.

– Софи Коул тоже тут?

Не знаю почему, но, услышав об этом, я занервничала. Софи всегда была со мной добра и приветлива, но она отличалась умом и проницательностью, и при мысли об этом мне стало не по себе.

Доминик на мгновение оторвался от критика, поднял голову и рассеянно помахал мне рукой. Устыдившись того, что прониклась к нему неприязнью из-за названия, – а как еще, собственно, он мог назвать свой ресторан? – я помахала ему в ответ.

– Ну, что, разобралась со своими проблемами? – поинтересовалась Клэр.

Я оглянулась на подругу, всматриваясь в ее лицо в поисках любых намеков, спрашивая себя, о чем она разговаривала с Софи, если вообще разговаривала, конечно. Это невинная попытка поддержать разговор или же она пустила пробный шар? В таких вещах иногда бывает очень трудно разобраться. Увы, но такова плата за дружбу с психотерапевтом; вы никогда не можете расслабиться полностью. Особенно когда вам есть что скрывать.

– Так, кое-что по работе, – туманно ответила я, радуясь появлению официанта с подносом, на котором выстроились бокалы с вином.

– Большое дело?

Я вдруг с досадой и изумлением поняла, что она еще ничего не знает. Она по-прежнему ничего не слышала об исчезновении Донны. Не знала ровным счетом ничего ни о мучениях Мартина, ни о моих.

Я лишь кивнула, сделав первый глоток алкоголя.

У меня на кончике языка уже вертелось признание, что мой любовник Мартин не просто женат, а еще и является моим клиентом. И у меня не было ни малейшего желания проявлять сдержанность. Мне хотелось рассказать Клэр обо всем: о том, что я следила за Мартином и Донной в ночь ее исчезновения. О том, что я, быть может, видела нечто важное, знала нечто о ее исчезновении, но просто не могла этого вспомнить. Клэр ведь была не только моей лучшей подругой, я знала, что она может помочь мне разобраться как раз в таких вещах, – в конце концов, она всю жизнь провела, распутывая хитросплетения чужого разума. Но как я могла объяснить ей то, чего не понимала сама?

Однако Клэр заговорила раньше, прежде чем я успела открыть рот:

– Знаешь, совсем не обязательно работать семь дней в неделю. Даже я отказалась от столь дурной привычки, и теперь воскресенье у меня – заслуженный день отдыха. – Она улыбнулась, потягивая шампанское мелкими глотками.

Она не знала и кое-чего еще: я опоздала на ее вечеринку совсем не потому, что работала. Всю вторую половину дня я провела в тренажерном зале, упражняясь до седьмого пота. Одновременно я то пыталась забыть, что Мартин сейчас вместе с полицией участвует в съемках телеобращения об исчезновении Донны, то вновь перебирала в уме каждую мельчайшую подробность этого действа. Где он может быть, что может сказать? Все это время я не выпускала из рук телефон в ожидании, что вот сейчас он завибрирует новостями от Мартина.

– Насчет Мартина… – начала было я.

– Я рада, что сегодня мы только вдвоем, – с улыбкой перебила меня она. – Знаешь, когда ты сказала, что не сможешь прийти сегодня вечером, я уже решила, что ты променяла меня на секс.

Голос ее прозвучал негромко и игриво, но я уловила в нем мягкий упрек. В конце концов, последний раз я виделась с Клэр в картинной галерее, куда сама же ее и пригласила, но, как выяснилось, только для того, чтобы удрать оттуда уже через час.

Осознание того, что это беззаботное времечко закончилось всего два дня назад, наполнило меня такой грустью и тоской, что мне стало трудно дышать.

– Я бы никогда на такое…

– Знаешь, вчера я прочла одну научную статью, в которой делается вывод о том, что два человека, влюбляясь друг в друга, теряют дружбу и близкие отношения с другими людьми. Совершенно очевидно, что в сутках недостаточно часов для всего, и чем-то приходится жертвовать. Посему я согласна на те жалкие остатки, что ты готова мне дать.

В голосе ее прозвучали нотки обиды, и я поняла, что должна срочно разрядить атмосферу.

– Мы были заняты. У меня на работе полный завал, да и ты с утра до вечера занималась рестораном Доминика…

Моя решимость рассказать ей о Мартине пошатнулась. Мне стало ясно, что именно его она винит в том, что мы с ней так редко виделись на протяжении последних недель, поэтому лучше всего было вообще не упоминать о нем.

Клэр покачала головой и сделала долгий глоток шампанского.

– Да, мы не могли себе позволить и минуты передышки – краска даже не высохла, – сказала она, показывая бокалом на потолок. – Сегодня днем мы еще наводили здесь порядок. Все как в старом анекдоте о королеве, которой повсюду чудится запах свежей краски. Наверное, то же самое происходит и с ресторанными критиками.

– У тебя даже на голове остались капли краски, – заметила я, дотрагиваясь до светлого пятнышка в ее волосах.

Клэр вскинула руку, и ее ладонь накрыла мою.

– Спасибо тебе, – сказала она. Глаза ее сияли. – Ты ведь знаешь, что без тебя все было бы совсем по-другому, правда?

Взгляд ее оказался столь выразителен, что я невольно отвела глаза и тут же увидела Софи, которая двигалась к нам сквозь толпу.

Она поправляла шаль, наброшенную на плечи, с таким видом, словно уже собиралась уходить. Я застыла на месте, желая непременно поговорить с ней и в то же время мечтая спрятаться от нее где-нибудь.

– Привет, Фран, – поздоровалась она, целуя меня в щеку.

Я огляделась в поисках Клэр, но та уже куда-то исчезла.

– Доминик в полном восторге оттого, что ты привела своего друга, – сказала я, натянуто улыбаясь. – С твоей стороны это было очень мило.

– Я пообещала Клэр, что попробую, а я привыкла держать слово. Кроме того, я надеялась повидать тебя.

– Меня?

Она помолчала несколько мгновений, чего оказалось вполне достаточно, чтобы я пришла в смятение.

– Полагаю, ты уже слышала о Донне, – сказала она, понизив голос. – Что происходит?

– Я не могу ответить на этот вопрос, – совершенно искренне отозвалась я. – Этого никто не знает.

Она не сводила с меня глаз, и под ее пристальным взглядом я ощутила себя беспомощным кроликом, застывшим перед удавом.

– Что тебе известно о ней?

– О Донне? Очень немного, – ответила я.

– В самом деле? Ты же адвокат Мартина.

– И что это значит? – с вызовом осведомилась я. Мне не хотелось выглядеть в ее глазах виноватой.

– Ты – очень хороший адвокат, Фран. Я готова держать пари, что ты узнала о ней все, когда готовила его дело.

– Я понятия не имею, почему она исчезла, Софи, если ты спрашиваешь об этом.

– Совсем?

Я могла с легкостью вообразить, как она расспрашивает соискателей работы в компании «Гасслер Партнершип», повергая их в такое же смятение. Никто не осмелился бы солгать ей или приукрасить свое резюме, потому что Софи Коул принадлежала к тому типу людей, которые всегда выведут вас на чистую воду.

В ответ я лишь покачала головой, а она плотнее закуталась в свою шаль.

– Ты никогда не встречалась с ней? – осведомилась она, не сводя с меня немигающего взгляда.

Не знаю, готова ли она была обвинить меня во лжи, но я решила избежать прямого ответа. В конце концов, моя мимолетная встреча с Донной Джой в тот день в суде ровным счетом ничего не значила.

– Она умна. Если никто не видел ее целую неделю, то на это есть веская причина.

– Ты полагаешь, что она пытается манипулировать Мартином?

– Она или задумала доставить ему неприятности, или сама в них угодила. Сколько бы хлопот ни причинило мне это дело с тех пор, как она подала на развод, я от всей души надеюсь, что ей ничего не грозит.

У меня вдруг заалели щеки. Я подняла глаза к свету и заметила несколько участков на потолке, которые Доминик и Клэр еще не успели выкрасить, а когда опустила взгляд на Софи, оказалось, что та по-прежнему смотрит на меня в упор.

– Ты неважно выглядишь, – сказала она. – Может, принести тебе воды?

Я покачала головой.

– Ну ладно, – ответила она. – Я как раз собиралась уходить.

Я осталась стоять, словно прикованная к месту. Я не осмеливалась обернуться и посмотреть, как она выходит из ресторана, хотя спиной чувствовала ее взгляд, нацеленный на меня.

Покосившись на часы, чтобы узнать, который час, я спросила себя, уж не потому ли Софи ушла так рано, что тоже хотела посмотреть обращение по поводу исчезновения Донны.

Стрелки показывали семь сорок пять. Клэр нигде не было видно, чему я только радовалась. Что ж, на мероприятии я показалась и теперь могла уходить, хотя добраться домой вовремя я уже не успевала. Вместо этого я стала потихоньку продвигаться из главной комнаты к выходу на лестницу. Никто не заметил, как я пробралась сквозь толпу и поднялась наверх. У меня имелось самое смутное представление о втором этаже. Клэр как-то обмолвилась, что если дела в ресторане пойдут на лад, то они устроят там нечто вроде приватного банкетного зала или даже жилых апартаментов, которые будут сдавать за бешеные деньги, чтобы финансировать предприятие Доминика.

Но, окинув взглядом пустые и грязные помещения, я сразу поняла, что этим планам не суждено сбыться. Здесь были всего три комнаты, и все они выглядели запущенными и небрежно обставленными. Очевидно, кто-то – скорее всего, Доминик – использовал одну из них в качестве рабочего кабинета и гостиной. Здесь стоял письменный стол с телефоном, рядом высилась груда небрежно наваленных бумаг, а напротив старого дивана на коробке примостился телевизор с плоским экраном, рядом с которым лежала игровая консоль. Моя первая догадка оказалась верной. Это было маленькое прибежище Дома, его мужская берлога, куда он забивался, чтобы провести пару часов за игрой «Чувство долга», в то время как ему полагалось бы заниматься рестораном.

Я ощутила легкий прилив самодовольства, потому что оказалась права насчет Доминика, причем с самого начала. Муж Клэр мне никогда не нравился; поначалу он показался мне обаятельным бездельником, но с годами его игра в смазливого дилетанта все больше раздражала меня, и ресторан я сочла одним из таких грандиозных замыслов, до осуществления которых у него никак не доходили руки.

Первым стал роман, так и не увидевший свет. Собственно, дальше долгих ленчей с третьесортными агентами дело не пошло. Затем он загорелся созданием временного выставочного пространства, благодаря чему получил возможность проводить долгие вечера, «заводя полезные связи и знакомства» на шикарных вечеринках в Мейфэйре, а все расходы свалил на Клэр, которая работала день и ночь, чтобы оплачивать его безумные затеи.

Но сейчас я радовалась его убогому сибаритству. Здесь у него был телевизор, а именно его я искала.

Найдя пульт дистанционного управления, я присела на подлокотник дивана и, включив его, нашла новостные каналы. Поначалу шли какие-то сумбурные новости. Скандал, в котором оказался замешан какой-то политик, и китайские инвестиции в сталелитейный завод.

– Ну, давай же, – бормотала я, следя за бегущей красной строкой внизу экрана.

А потом я нашла то, что искала. Сердце замерло у меня в груди, когда диктор произнесла заветные слова: «Донна Джой». Экран от края до края заполнило изображение жены Мартина – она улыбалась, глядя прямо в объектив на каком-то очередном курорте, и мои мысли вновь устремились к тому, где она может находиться сейчас и с кем. Быть может, Мартин сам сделал это снимок в прежние, счастливые времена? Например, в их доме на Ибице или во время очередного гламурного отдыха на каком-нибудь средиземноморском курорте. Мне не хотелось слишком долго размышлять об этом.

Голос дикторши обрел торжественную строгость, когда она заговорила об исчезновении Донны, а на экране замелькали ее фотографии и другие изображения: скриншот страницы в «Фейсбуке» с хэштегом #НайтиДоннуДжой, фасад ее дома в Челси и студийная выставка ее работ, которые оказались хороши, что меня раздражало.

На экране появилось новое лицо, очень похожее на Донну, только попроще. Женщина с такими же длинными волосами, но серо-коричневого мышиного цвета. Ее коже недоставало того сияния, которое жене банкира придавал дорогой загар.

Подпись внизу удостоверила ее личность: «Джемма Бэнкс – сестра».

– Донна – прекрасная, заботливая и добрая сестра, – заговорила она с грубым акцентом жительницы устья Темзы, разительно отличавшимся от утонченного произношения Донны.

Голос ее сообщил мне о Донне Джой больше, чем любой поиск в Интернете. Он рассказал мне о ее прошлом, ее происхождении и подтвердил мои подозрения относительно того, что Донна была авантюристкой, которая пробивалась наверх, расталкивая соперниц локтями. Своего рода Бекки Шарп, как две капли воды похожая на тех статусных жен, которых я не раз встречала в прошлом.

В отличие от нее, сестра Донны была типичной женщиной из непримечательного пригорода, расположенного бесконечно далеко от фешенебельного района, в котором обитала ее родственница. Но слова Джеммы были настоящими и шли от чистого сердца, и ее мольба не могла не тронуть зрителей.

– Я люблю ее, и мы хотим, чтобы она вернулась домой.

Пусть я всей душой ненавидела Донну за то, что она соблазнила Мартина, а потом этак небрежно и эгоистично обрушила на нас все свои неприятности, слушая обращение, я почувствовала, как глаза у меня наполняются слезами. Софи Коул оказалась права. Если Донна отправилась на какой-нибудь спа– или йога-курорт, то она – законченная стерва. А вот о том, что с ней могло случиться нечто скверное, думать не хотелось совершенно.

Но если раньше мне лишь не хватало воздуха, то теперь я совсем перестала дышать: на экране появился Мартин Джой, на лице которого отражались бесконечная усталость и опустошение.

– …поэтому, если вы видели Донну, пожалуйста, немедленно обратитесь в полицию. Донна, мы скучаем о тебе. Если ты слышишь это обращение, дай нам знать о себе как можно скорее.

– Что ты делаешь? – воскликнула я вслух.

Я предлагала ему посоветоваться с адвокатом, поскольку предполагала, что тот может порекомендовать Мартину вообще ничего не говорить во время съемки объявления. Это же совершенно очевидно, что он ничего не должен говорить. Он – муж пропавшей без вести женщины, а супруги всегда оказываются первыми в очереди, если возникает хотя бы подозрение в нечестной игре, особенно когда на глазах у всех разворачивается скандальный развод и речь идет о больших деньгах.

Но вот, пожалуйста, он красовался на экране, измученный и небритый – это была вовсе не та сексуальная щетина, которую я гладила, когда он вернулся из Швейцарских Альп, а легкая поросль, пробивающаяся к вечеру: она придавала ему загнанный, подозрительный вид. «Виновен» – вот что было написано у него на лице. А что касается его слов «…мы скучаем о тебе», то это прозвучало откровенно… слабо. Нет, я не хотела, чтобы он обливался слезами и хватался за грудь, но он, по крайней мере, должен был выглядеть искренним в своем желании, чтобы Донна вернулась живой и здоровой.

Я почувствовала, что меня тошнит, и вовсе не потому, что я пила на пустой желудок. Разумеется, мне было известно, насколько безжалостен суд общественного мнения. Я уже сталкивалась с этим раньше: Мак-Канны, Кристофер Джефриз. Если общественность решила, что вы виновны – или хотя бы «подозрительны», – всё, вы пропали. Если бы я смотрела эту трансляцию, не зная Мартина лично, что я подумала бы?

– Сообщи нам, где ты находишься, – говорил он в камеру. – Дай нам знать, что с тобой все в порядке.

– Замолчи, – взмолилась я, стискивая кулаки, уже представляя, как досужие писаки смотрят это представление.

Зная, что Мартин и Донна жили отдельно друг от друга, они уже наверняка точили свои перья, чтобы пуститься в намеки на грязную игру; не исключено, что дойдет и до прямых обвинений. Мне хотелось забраться в телевизор и защитить его. Удержать его. Остановить их.

– Замолчи, – прошептала я вслух.

Ощутив чью-то руку на своем плече, я резко обернулась.

– Господи Иисусе, Фран, что ты здесь делаешь?

Рядом стоял Доминик, глядя на меня круглыми от изумления глазами. На лбу у него пролегла глубокая морщинка.

– Мне нужно было посмотреть новости, – запинаясь, пробормотала я.

– Новости? – повторил он, глядя на пульт дистанционного управления так, словно я украла у него драгоценность из королевской сокровищницы.

– Один из наших клиентов замешан в этой истории.

– Что он натворил? – осведомился Доминик, пытаясь взглянуть на экран поверх моего плеча. – Убил кого-нибудь?

Я отвернулась и выключила телевизор.

– Ничего интересного, – ответила я, аккуратно кладя пульт дистанционного управления на прежнее место. – Я не собиралась вторгаться сюда, просто искала Клэр. Ужин фантастический, кстати. Канапе просто изумительны, а коктейли с шампанским…

– Знаешь, ты почаще повторяй это Клэр, – с улыбкой заметил он. – Наши сбережения истощены, так что пусть они будут истрачены не напрасно.

– Разумеется, у вас все получится, – сказала я, все еще не оправившись от смущения оттого, что меня застали врасплох.

Доминик смотрел на меня. Глаза его слезились, щеки раскраснелись, и я вдруг поняла, что он пьян.

– Хотел бы я, чтобы ты сказала это Клэр еще полгода назад.

– Сказала что? – переспросила я, пытаясь сосредоточиться на том, что он говорит.

– Ты думала, что ресторан – очередная из моих неосуществимых затей.

Он фыркнул, давая понять, что шутит, но в глазах его не было веселья. «Большое тебе спасибо, Клэр», – подумала я, донельзя удивленная тем, что она передала мои опасения мужу.

– Я никогда не говорила ничего подобного, – возразила я, стараясь, чтобы голос прозвучал беззаботно и весело.

Он вопросительно приподнял бровь, и я поняла, что надо срочно наносить упреждающий удар.

– Если я и сказала нечто вроде того, то только потому, что беспокоилась из-за больших рисков. Когда Клэр сообщила мне, что ты готовишься подписать договор аренды этого здания, я вспомнила статистические данные, которые гласят, что два из каждых трех новых ресторанов закрываются в течение первого года.

Это была правда. Мне казалось, что впервые за много недель я честно и без утайки поговорила с Клэр или Домиником. Я ведь действительно предупреждала ее, что они могут потерять десятки, сотни или тысячи фунтов стерлингов на реализации проекта изысканной кухни. Клэр была успешным врачом, но таких денег у нее не водилось. И когда я говорила ей о том, что надо быть осторожной, то действовала из лучших побуждений.

– Просто постарайся не досаждать нам в будущем, – сказал он и приложился к своему бокалу, враждебно и высокомерно глядя на меня.

– Я вовсе не собиралась досаждать вам. Вы оба мне дороги.

Я расслышала дрожь в собственном голосе. Телеобращение уже выбило меня из колеи, и последнее, что мне сейчас было нужно, – это конфронтация с мужем Клэр.

– В самом деле?

– Рестораны – предприятия с высоким риском. Я оказалась бы плохой подругой, если бы не обратила на это ваше внимание.

– Ты не хотела, чтобы я открывал ресторанный бизнес, Фран. Ты сделала все, что в твоих силах, чтобы отговорить Клэр от этой затеи.

– Это она тебе так сказала?

Я растерялась окончательно. Я ведь и понятия не имела, что она все-таки прислушается к моим предостережениям.

– Она слушается тебя, Фран. Даже чересчур. Она слушается тебя больше, чем меня. Но, прошу тебя, не суй свой нос в наш брак, потому что иногда мне кажется, что нас в нем трое. А брачный союз на троих всегда плохо заканчивается.

Я подумала о себе, Мартине и Донне Джой, после чего медленно кивнула в знак согласия.