На Флит-стрит было не протолкнуться, когда я двинулась в сторону Миддл-Темпла. Люди уже расходились по домам после работы, и я легко различала в толпе адвокатов в их консервативных костюмах, с кейсами, набитыми папками и файлами для работы на выходных; их рабочий день еще не кончился, и они просто перемещались из офисов домой. Такой была и моя жизнь совсем еще недавно. Мысль эта пришла мне в голову невольно, но причинила такую боль, что я замерла как вкопанная посреди улицы, и краснолицый бизнесмен, шедший позади, едва не сбил меня с ног.

Пробормотав извинения, я зашагала дальше, нервничая все сильнее по мере приближения к Бургесс-корту. Вивьен Мак-Кензи попросила меня прийти, дабы «обсудить сложившееся положение дел». Что ж, по крайней мере, она еще собиралась что-то «обсуждать» со мной, а не стирать упоминание обо мне изо всех архивов. Тем не менее, нельзя сказать, будто я с нетерпением ждала этой встречи.

Мне вдруг пришло в голову, что, как бы вежливо Вивьен ни сформулировала свое послание по электронной почте, существовала реальная опасность того, что меня попросят покинуть адвокатскую контору. И это только вопрос времени, когда всем станет известно, что меня вышвырнули пинком под зад, а как только это случится, то найти себе другую работу будет почти невозможно. Все, ради чего я вкалывала долгие годы, каждая ступенька лестницы, на которую я с таким трудом втаскивала себя, все тома официальных отчетов о заседаниях английского парламента, которые я вбивала себе в голову, – все это окажется напрасным. Я рискнула и пожертвовала всем – всем буквально – ради интрижки с мужчиной, которого даже толком не знала.

Я с трудом переставляла ноги, пытаясь не обращать внимания на серое небо и моросящий дождь, отказываясь видеть в них зловещее предзнаменование, пока не добрела до Бургесс-корта. Первой, кого я увидела, войдя в здание, была Хелен, наш дежурный администратор. Что ж, по крайней мере, настроена она была вполне дружелюбно.

– Что ты здесь делаешь? – полюбопытствовала она, натягивая пальто. – Пол сказал, что ты взяла отпуск. Я уже решила, что отдыхаешь в каком-нибудь милом местечке.

– Нет, я осталась дома. Давай помогу, – сказала я, одергивая на ней пальто.

– Отдых на дому из-за нехватки средств, – улыбнулась Хелен. – А что, мне даже нравится. Можно валяться в постели, смотреть романтические комедии и поглощать пиццу – просто прелесть, – закончила она, выразительно приподняв бровь.

– Что-то в этом роде, – рассеянно пробормотала я в ответ. В комнате клерков Пола не оказалось, но у него была неприятная привычка появляться словно бы из ниоткуда.

– Все сообщения для тебя лежат на твоем столе, за исключением парочки новых. Держи, – сказала она, отцепила два ярко-розовых стикера и сунула их мне в руки. – Ладно, мне надо бежать. Сегодня вроде бы короткий день, но время летит. Мой новый парень везет меня в Брайтон на выходные. Я встречаюсь с ним в «Виктории»… вот гадство, уже через десять минут. Приятного тебе отпуска!

Я улыбнулась ей вслед, глядя, как она выбегает из конторы. Сунув стикеры в карман, я быстрым шагом стала подниматься по лестнице в свой кабинет под самой крышей.

Переступив порог, я окинула взглядом тесную комнатку, карандаши, аккуратно разложенные на столе, чашу из кованого железа, которую присмотрела в Амальфи и в которой хранила скрепки и аптечные резинки; ровную стопку книг, сложенных вертикально, чтобы использовать каждый дюйм свободного места. Все это напомнило мне о строгом порядке, некогда царившем в моей жизни. Обессиленная, я опустилась в кресло, понурила голову и спросила себя, вернусь ли когда-нибудь к этому спокойному и предсказуемому образу жизни.

Мне пришло текстовое сообщение от Вивьен, которое гласило, что она задерживается.

Предоставленная отсрочка пришлась как нельзя кстати. Выдвинув ящик стола, я достала оттуда папку с материалами, собранными Филом на Донну Джой, и сунула ее себе в сумку, присовокупив к ней пару блокнотов и, после недолгого размышления, черно-белую корсажную ленту, опоясывавшую коробку, в которой доставили подарок Мартина – дизайнерский портфель.

Папки-скоросшиватели, в которых я хранила материалы дела «Джой против Джой», по-прежнему лежали на полках вместе с остальными моими судебными делами. Быть может, где-то там оставались мелкие детали, ускользнувшие от моего внимания. Я понимала, что не смогу забрать их все; во-первых, папки были слишком тяжелыми, не говоря уже о вопросах, которые возникнут, когда их отсутствие обнаружится. Перелистав самую толстую из них, я вытащила оттуда наиболее важные показания и сделала с них фотокопии, после чего вернула оригиналы на место. Я в последний раз окинула взглядом кабинет, размышляя над тем, что еще взять с собой, и напоминая себе, что это мои личные вещи, по крайней мере, большая их часть.

Вновь сев за стол, я отвинтила крышку с полупустой бутылки минеральной воды «Эвиан». В воде было полно пузырьков. Но ведь я, должно быть, открыла ее неделю назад. Я потеряла всякий счет времени.

Сунув руку в карман, я вытащила оттуда один из стикеров, которые Хелен вручила мне у стойки.

Сверху оказался листочек с просьбой перезвонить солиситору, которому я обещала совместный ленч. Не думаю, что кто-то вновь согласится инструктировать меня, каким бы хорошим ни оказался ресторан, как только станет известно о моем срыве в суде. Скомкав его, я перевела взгляд на следующий – и застыла.

«2.55. Пит Кэрролл. Сказал, что ждет тебя дома».

Внизу Хелен намалевала улыбающуюся рожицу, игривое послание от одной женщины другой. Наконец-то до меня дошел смысл ее намеков на весь день в постели и поедание пиццы; могу представить себе, что она подумала, принимая сообщение. Франсин Дей в кои-то веки обзавелась приятелем – ничего удивительного, что она взяла неделю отпуска.

Я вдруг ощутила себя нечистой, у меня зачесалось все тело, словно кто-то разбрызгал отраву в моем кабинете, отчего стены в нем почернели, а по полу зашуршали тысячи паучьих лапок, подбирающихся ко мне.

Захлопнув за собой дверь, я бросилась бежать, глядя себе под ноги и боясь поднять взгляд на стены, где, как мне было прекрасно известно, висели написанные маслом картины: барристеры, основавшие контору, облаченные в черные мантии, с суровым выражением на лицах, пристально рассматривали и осуждали меня. Мы знаем, что вы слабая, мисс Дей, мы дали вам шанс, но посмотрите, что из этого вышло. Вы подвели нас – в который уже раз.

– Фран, это ты?

У подножия лестницы стояла Вивьен, словно она с самого начала знала, где я была, и затаилась в засаде, преграждая мне путь к отступлению. Я давно уже подумывала о том, а не установил ли Пол шпионскую аппаратуру по всему зданию. Я представляла, как он сам, Вивьен и Чарльз Напьер ежедневно наблюдают за нами, чтобы держать нас в узде.

Подойдя к ней, я почувствовала, как горят у меня щеки.

– Давай пройдем в библиотеку, – сказала она, и манеры ее показались мне чуточку более резкими и официальными, чем обычно.

На самом деле Вивьен не была моей непосредственной начальницей. Будучи барристерами, мы считались кем-то вроде частных предпринимателей, но, как один из руководителей палаты, она по-прежнему обладала властью, в том числе и надо мной. Чувствуя, что мне не понравится то, что она скажет, я крепче прижала к себе сумку и уселась за большой стол из орехового дерева.

– Юсеф Хан вывез Данияля из страны, – без предисловий начала она. – Холли Хан угрожает подать на тебя в суд за профессиональную халатность.

Я замерла, боясь пошевелиться, когда Вивьен уставилась на меня в ожидании ответа.

– Я поступила дурно, покинув зал суда, – сказала я наконец. – Я ушла оттуда до своей заключительной речи, но я не уверена, что решение судьи было бы другим, останься я там и…

Я оборвала себя на полуслове, стыдясь своих попыток оправдаться. Я бросила свою клиентку, и в результате она лишилась сына. Она имела полное право утверждать, что я подвела ее, причем самым худшим образом, в самое неподходящее время. Вивьен никак не отреагировала на мои слова.

– Пол проверил твой страховой полис, – заговорила она о другом. – Все в полном порядке. Так что, если их иск будет удовлетворен, с этой стороны ты прикрыта. Кроме того, в понедельник я встречаюсь с Таней Брайан; она не упомянула, чем ее фирма собирается отплатить тебе, но ты должна быть готова и к этому. Пожалуй, настало время обратиться за медицинским заключением к врачу, но я уверена, что ты понимаешь: любые проблемы с психическим здоровьем отрицательно повлияют на твою карьеру.

Я уже чувствовала, к чему идет дело. Сейчас она вручит мне официальное уведомление. Меня выгоняют из конторы.

Вместо этого выражение ее лица смягчилось, и сердце замерло у меня в груди.

– Что ж, самое время перестать играть роль строгой начальницы, а?

Она одарила меня слабой улыбкой, и я ощутила прилив благодарности. У нее имелся финансовый интерес в конторе, а мое грехопадение могло дурно отразиться на Бургесс-корте. Адвокаты обожали сплетни ничуть не меньше прочих смертных, и я представляла, с каким вниманием наше сообщество будет следить за судебным преследованием советника Мартина Джоя.

Я понятия не имела, как продвигается слияние с конторой Сассекс-корт, но даже если скандальная история с исчезновением Донны Джой и не погубила его, то это наверняка сделает мое безрассудное профессиональное поведение.

– Возьми отпуск, – уже другим, куда более мягким тоном предложила мне Вивьен. – Настоящий. Уезжай из города. Съезди к своей семье. У меня есть небольшой домик в Девоне, который я с радостью предоставлю в твое распоряжение. Из него открывается вид на море, а прогулки там бесподобные. Шелковая мантия – это ерунда. Твое здоровье – вот главное.

Шелковая мантия. Сейчас я думала о ней в последнюю очередь. Она так долго – целых пятнадцать лет – оставалась моей целью, моим собственным Граалем, а теперь исчезла без следа, ускользнула, словно песок сквозь пальцы. Но сейчас, сидя напротив Вивьен, женщины, адвоката, которым я восхищалась, я вдруг захотела получить ее больше прежнего.

– Собеседования для ее получения начнутся не раньше сентября. Если я возьму отпуск, опубликую несколько статей, а потом приложу все усилия, чтобы исправить вред, который причинила собственной репутации…

– Вокруг нас разразился корпоративный скандал, и он очень дурно пахнет, – негромко, но твердо произнесла она.

Я со стыдом отвела глаза, вспоминая историю о судебных иннах, которую слышала еще во время учебы. Некий напыщенный адвокат в соседней конторе похвалялся, что к сорока годам непременно станет судьей Высокого суда, но по достижении этого возраста тихо и незаметно вышел в отставку – после того, как в сочельник его обнаружили бегающим голышом по Миддл-Темплу и во все горло распевающим рождественскую песенку «Добрый король Вацлав». Я не желала становиться главной героиней очередной поучительной истории, еще одной интеллектуалкой, свихнувшейся от работы по двенадцать часов в сутки на протяжении пятнадцати лет подряд. Не для этого я забралась так высоко, преодолев столько предрассудков, чтобы сейчас потерпеть поражение.

– Знаешь, для чего в прошлом году я взяла шестинедельный академический отпуск?

Я даже не знала, что она вообще брала его. Только теперь я смутно припомнила, что до меня доходили какие-то слухи о том, будто отпуск и впрямь оказался знатным – поездка в «Восточном экспрессе» с последующим круизом вверх по Меконгу, но я наивно полагала, что таким образом Вивьен и ее супруг праздновали какую-то знаменательную дату.

– Я находилась на грани нервного срыва, – призналась она. – И мне надо было срочно сменить обстановку.

Самое непроницаемое лицо в мире адвокатов покрыл жаркий румянец.

– Наша профессия очень трудна, Фран. Но если мы не смиримся с тем, что никто из нас не совершенен, что мы не роботы, что мы – просто люди, которым нужна и другая жизнь помимо той, которую мы ведем на работе, если мы не станем давать себе отдых и делать перерывы, то не выдержим и сломаемся.

– Значит, вы не предлагаете мне уйти?

– Уйти?

– Вы не вышвыриваете меня пинком под зад из конторы?

– Разумеется, нет. А ты думала, что я затеяла все это только ради того, чтобы уволить тебя?

Я кивнула, уже не скрывая облегчения.

– Фран, из всех молодых барристеров, которые пришли к нам в контору, из всех, кого я пыталась поддерживать или наставлять, тобой я горжусь больше всего.

– Но слияние…

– Возьми отпуск, Фран. Оставь все тревоги тому, кто перезапустился на Меконге.

Я вышла из конторы, полной грудью вдыхая свежий воздух подступающего вечера.

Площадь Фаунтин-сквер уже тонула в сумерках, и я знала, что до теплых и долгих вечеров рукой подать. Совсем скоро здесь откроется импровизированный бар с шампанским, чтобы поддержать традиции Миддл-Темпла, который некогда славился своими разгульными развлечениями. Ходили слухи, что впервые «Двенадцатую ночь» поставили в зале в стиле Тюдоров, расположенном на углу площади. Пьесу я читала, готовясь к выпускным экзаменам в школе, и теперь смогла припомнить лишь, что там одного персонажа приняли за другого. Странно, но тогда именно это и понравилось мне больше всего – что люди не были теми, за кого их принимали. «Судьба подшутила надо мной, – подумала я, – ведь все последние недели я только и делала, что ошибалась в людях».

Закинув рюкзак на плечо, я вдруг увидела, как через площадь ко мне идет Том Брискоу.

Он помахал мне рукой, и мы встретились на полпути у фонтана.

– Поздний ленч? – улыбнулась я.

Настроение у меня изрядно улучшилось после разговора с Вивьен, и теперь я была искренне рада видеть его.

– Что-то в этом роде, – отозвался он, откидывая волосы со лба. – Значит, ты вернулась, – сказал он после недолгого молчания. – Хорошо. А то я уже начал волноваться, куда это ты подевалась.

Я понятия не имела, знает ли он о саге «Хан против Хана», и потому первой перешла в наступление:

– Звучит так, будто ты скучал по мне, Том.

– Как я могу не скучать по ежедневной порции насмешек и оскорблений, готовя себе утренний кофе?

Я поддернула сползший ремень сумки и улыбнулась.

– Как у тебя дела? – с искренней заботой поинтересовался он.

– Не очень, – честно призналась я. – Но праздные выходные наверняка пойдут мне на пользу.

– Знаешь, в театре Хэмпстеда дают забавную пьесу, если тебе интересно, – сказал он, избегая встречаться со мной взглядом. – Ее поставил мой брат. Я обещал ему, что загляну. Тебе тоже стоит пойти.

– Мне? – Я не смогла скрыть удивления. – Я не хочу навязываться. Да и ты пойдешь туда с семьей… С Ханной?

– Собственно говоря, нет.

Я была уверена, что Том лишь проявляет любезность, но при этом не желала еще больше осложнять положение дел, встречаясь с коллегами вне работы.

– Сейчас я живу у подруги. Быть может, в другой раз? – сказала я, чувствуя, как на лоб упала капля дождя, и радуясь тому, что у меня появился лишний предлог побыстрее уйти. – Кажется, сейчас пойдет дождь. Мне надо бежать.

– Ты права. Пожалуй, мне лучше поговорить с Полом, пока он не отправил поисковый отряд в «Деверо Армз».

Я быстро зашагала прочь, уже жалея о том, что отвергла возможность в кои-то веки провести вечер по-человечески.

– Франсин!

Я резко обернулась, надеясь, что меня окликнул Том, и застыла как вкопанная, когда увидела его.

Мне следовало бы узнать голос Пита Кэрролла. Я должна была догадаться, что он явится сюда.

Он шагнул ко мне, а потом переступил с ноги на ногу, попрочнее устраиваясь на каменных плитах.

– Кто это был? – осведомился он, сунув руки в карманы своей стеганой куртки.

– Привет, Пит, – сказала я, не обращая внимания на дождь, капли которого упали мне на плечи. Я не собиралась доставлять ему удовольствие, показывая, насколько мне сейчас не по себе.

– Ты получила мое сообщение? – с безжизненной улыбкой поинтересовался он.

Стикер. Я решила, что он звонил, но, получается, он лично приходил в Бургесс-корт, чтобы повидаться со мной.

– Несколько минут назад, когда заскочила в контору. На этой неделе я не работаю.

– И чем же ты занималась?

– Я остановилась у знакомых, – ответила я и тут же отругала себя. Я не должна была даже заикаться об этом в его присутствии.

– У кого? У Мартина Джоя?

– Нет, не у Мартина, – вздохнула я.

– Тогда у кого? У этого мужчины, с которым я тебя только что видел?

– Он мой коллега, – сказала я и вовремя спохватилась, чтобы не назвать Тома по имени.

– Что-то он не похож на коллегу. Я бы сказал, что он больше смахивает на ухажера, потому что все они у тебя одинаковы.

– Пит, прекрати, – сказала я. Раздражение взяло верх над замешательством. – А ты что здесь делаешь?

– Ты не ночевала дома два дня подряд. Я беспокоился о тебе.

– Что ж, как видишь, со мной все в порядке.

– Я собирался приготовить нам ужин во вторник, но ты так и не появилась. Я решил, что ты, наверное, расстроилась из-за того, что я тогда ушел, не попрощавшись. Ты выглядела такой умиротворенной, что мне не хотелось будить тебя.

– Пит, я веду очень напряженный образ жизни, – сказала я, пытаясь сохранить хладнокровие. – Работа требует от меня поездок за город, друзья хотят видеть меня у себя…

– Отлично, – перебил он меня. – Потому что сейчас мне отчего-то кажется, будто ты меня избегаешь. Я чувствую себя уязвленным, потому что, когда мы виделись в последний раз, я был внутри тебя.

Его слова заставили меня содрогнуться, но я скрыла свое омерзение, плотнее запахнувшись в пальто.

– Как, кстати, поживает Мартин? – продолжал Пит, который, похоже, ничего не заметил. – Я был уверен, что он сидит под арестом. Но не исключено, что полиция оказалась умнее, чем мы думали. Быть может, они подозревают, что Мартин был не единственным гостем у Донны в ту ночь.

Я предпочла промолчать. Пит Кэрролл был непредсказуем, и я не хотела провоцировать его без особой необходимости.

– Ты придешь домой сегодня вечером?

– Не думаю, – ответила я, чувствуя, как меня начинает бить дрожь. – Как я тебе и говорила, я остановилась у знакомых…

Он подался ко мне, и я ощутила неприятный запах у него изо рта.

– Я обязательно пойду в полицию, Франсин. Если ты не вернешься в квартиру на выходные, я обращусь к инспектору Дойлу.

Я вовремя прикусила язык, поскольку не собиралась тратить время попусту, спрашивая, откуда он знает, как зовут детектива, ведущего дело об исчезновении Донны. Пит Кэрролл был умен, и информационная вселенная была к его услугам, стоило ему лишь пару раз щелкнуть по клавиатуре компьютера.

– Ну и что? – сказала я, стараясь вложить в свой голос вызов. – Я была пьяна, так что меня нельзя назвать надежным свидетелем. Ты действительно думаешь, что им есть до этого дело?

Пит рассмеялся.

– Еще какое! Подумай сама: ты призналась, что была там в ту ночь, когда Донна Джой исчезла без следа. Я уверен, что они сложат два и два и получат пять. Как это сделал я.

Я намеревалась во что бы то ни стало скрыть от него, что он попал в десятку.

Он озвучил те самые темные мысли, которые я упорно гнала от себя на протяжении последних десяти дней, но которые застряли у меня в подсознании с тех пор, как я узнала об исчезновении Донны Джой. Я по-прежнему ничего не помнила о той ночи, включая и то, кто именно входил в ее дом и когда вышел оттуда. Зато я знала, что побывала там сама. Собственно говоря, это единственное, в чем я была уверена. Сначала я наблюдала за ними из паба, а потом пряталась в тени. На сцене я оставалась единственной постоянной величиной. Но, хотя я не могла сказать, когда Мартин и Донна расстались, собственных передвижений в ту ночь я ведь тоже не помнила, верно?

– Начинается дождь, – пробормотала я, поднимая воротник. – Нам пора идти.

– Хорошо. Так я и думал, что ты услышишь голос разума. Мы возьмем такси. Быстро вернемся домой. Никогда не поздно начать славный вечер пораньше.

Я понимала, что капитулировать можно очень легко. Уступить ему, чтобы он держал язык за зубами. Но я не могла. Только не сейчас. Не теперь, когда Вивьен Мак-Кензи прикрыла мне спину, а я добилась некоторых успехов, помогая Мартину. Я сейчас не могла сдаться и должна была продолжить заниматься своим делом.

– Пит, – сказала я, – сегодня вечером я не вернусь домой.

– Хорошо, я тебя понял. – Он кивнул. – Ты – деловая женщина. Но ведь завтра мы обязательно увидимся, да?

Его способность внезапно менять тему разговора пугала меня куда больше его слов: он переворачивал реальный мир, дабы тот соответствовал его внутренним представлениям. Я вздрогнула, когда он взял меня за руку. Холодное и липкое, его прикосновение обожгло мою кожу, как огнем.

– Я понимаю, разница в возрасте не может тебя не беспокоить, Фран. Но ведь у нас с тобой столько общего, – сказал он, понизив голос. – Я заглянул в твой медицинский шкафчик, когда был у тебя дома. И увидел, что ты там хранишь. В молодости у меня тоже были проблемы, но после визита в клинику «Модсли» все пришло в норму. Давай поговорим об этом завтра. Я приготовлю ужин и расскажу тебе обо всем.

– Хорошо, – сказала я, вырывая у него свою руку. Лгать ему мне не хотелось, главное – избавиться от него любой ценой.

– Значит, до встречи, крошка, – ухмыльнулся он, и я резко отвернулась и зашагала к улице, чувствуя, как он смотрит мне вслед, и ожидая, что он вот-вот догонит меня.

Но когда я все-таки собралась с духом и оглянулась, скамья и площадь были пусты. Едва я повернула за угол и вышла на боковую улочку, как меня стошнило в сточную канаву.