Перед свадебным торжеством я вдруг заволновалась. Смотрела в окно на прибывающих гостей и причиной моих треволнений служили самые разные поводы: а вдруг недовольная нашей свадьбой родня Бриара испортит все торжество, или же я наступлю на платье, или же начну заикаться, произнося клятву… Да мало ли беспокойств у невест. Все знают, что много, так я еще, по-видимому, собрала в своей голове их все.

Ввиду большого расстояния между имениями ГримГайл и УолтВисби, было решено опустить праздничное традиционное шествие из отчего дома невесты в дом новый, и отмечать свадьбу сразу в замке.

По этому поводу было разослано множество приглашений всем знатным домам королевства, и, несмотря на то, что путь к замку Бриара был нелегок и иногда опасен, обещали явиться все. Глядя из окна, я даже увидела парализованного графа МелДоса. Надо сказать, о его болезни утверждали только он и его родня, надеющиеся на послабление налогов. Лично я могла выступить свидетелем мнения противоположного, так как граф, воровато оглядываясь, спешился с лошади и улегся на носилки, с постным видом сложив на груди пухленькие ручки.

Я недовольно закатила глаза — огромное количество большей частью незнакомых мне гостей, мало кого устраивало, но в знак примирения со свекровью, мне пришло в голову позволить ей подготовить свадебное торжество, а значит, приходилось многое терпеть.

В комнату, постучавшись, бочком протиснулся ГритБерли. С некоторых пор (с тех самых, как кто-то узнал, что мой будущий титул герцогини не обусловлен ничьим авторитетным мнением) он стал вести себя намного уважительнее, что позволило и мне в общении с ним перестать поминутно язвить и продумывать планы мести. — Леди Лорелла, прибыли ваши родственники.

— Вот их-то я как раз и проглядела, — расстроилась я. Мой дозор у окна был вызван именно приездом родителей и сестер, ради малознакомых мне графов суетиться и не стоило.

— Ваших родных…скажем так, подвезли кое-какие знакомые герцога.

— Они летели на драконах? — расстройство мое сменилось на бурный восторг.

— Именно-с…Хотите их встретить?

— Конечно! — я бросилась было к двери, но уже взявшись за ручку, притормозила и упавшим голосом спросила: — А герцогиня? Она где?

С момента моего восстановления в статусе невесты кое-что изменилось. Герцогиня, как видно, поняла, что избавиться от меня не получится и решила придерживаться иной тактики, именуемой «У нас, конечно, не самое лучшее, но мы вам об этом не скажем!». При каждой нашей встречи меня начинали усиленно хвалить, и тут же одергивали, напоминая, как я должны быть благодарна Духам за то, что Бриар обратил на меня внимание. Разумеется, большую часть хвалы я должна была возносить и дорогой свекровушке, ведь это с ее благородного позволения герцог решил на мне жениться. Скандалов, подобных тому, в котором пострадал один из этажей замка, больше не повторялось, но подозреваю, причиной этому явилась не бурная любовь герцогини ко мне, а строгое внушение Бриара.

Барон с трудом спрятал улыбку и отвел глаза — о нашей взаимной, прямо-таки всепоглощающей симпатии ему было известно.

— Внизу, руководит украшением холла.

— Его же утром уже украсили!

ГритБерли тяжело вздохнул.

— За это время сменилось уже три вида декораций. Зная, что на свадьбу приглашена лучшая подруга герцогини маркиза ОтТаро, скажу, что нам придется увидеть еще, как минимум пять видов. Ее Светлость не успокоится, пока не попробует все — маркиза обладает на редкость привередливым характером, и все труды герцогини, безусловно, пойдут насмарку. Так сказать, падут жертвой необоснованной критики.

— Как же пройти незамеченной, — задумчиво произнесла я.

Барон немного пожевал губами.

— В принципе, мне необходима помощь герцогини в одном очень важном и щекотливом деле… Спускайтесь через пять минут.

Я засекла время и спустя отмерянное бароном время спустилась, осторожно переступая ступени, готовая в любую минуту взбежать наверх. Зря старалась — герцогини в холле и впрямь уже не было, лишь уставшие слуги носились туда-сюда с какими-то разноцветными тканями, каркасами и цветами. В двустворчатые двери уже входили мои родные, сопровождаемые взмыленным Бейсриком.

— Миледи! — воскликнул он, обрадованный моим появлением. — Дорогие гости прибыли!

— Я вижу, спасибо, — мягко улыбнулась я, и, заметив, что констебль нерешительно мнется, стесняясь попросить, сама предложила:

— Давайте я провожу их. Нам точно есть о чем пообщаться.

Бейсрик облегченно вздохнул и быстро сбежал, не забыв поклониться моим родителям. Но только лишь я успела обнять маму, как с лестницы раздался громкий голос вдовствующей герцогини ГримГайл.

— Здравствуйте, сваты! Мы так долго ждали вас!

Вниз по ступеням, в приветствии раскинув руки, спускалась моя будущая свекровь. В улыбке ее было столько меда, что у меня свело скулы. Я с грустью взглянула на виноватого ГритБерли, следовавшего за герцогиней, но его судорожных знаков не поняла.

— Лорочка, — свекровь приобняла меня за плечи. — Ты можешь идти отдыхать, я провожу твоих родных.

— Премного благодарна, — моя широкая улыбка полностью копировала свекровушкину. Сестры следили за нами, переводя взгляд с одного счастливого лица на другое. — Но мы не можем вас задерживать, у вас столько дел! Оформление, меню, рассадка гостей, которых я не знаю…

Я на самом деле считала, что герцогиня взвалила на себя неподъемную ношу, но все попытки помочь или как-то повлиять на ход подготовок встречались безумной яростью и такими обильными слезами, что становилось стыдно. В конце концов, такой размах торжество приняло по ее прихоти.

— Моя любимая дочь, рисуясь перед гостями, свекровь прижалась к моему виску щекой. — Приятно, что ты заботишься обо мне, но мы же еще не познакомились с твоими родителями и милыми сестрами, так что не спорь. Ступай.

Не хотелось затевать спор накануне свадьбы, поэтому в бессильной досаде я смотрела вслед оборачивающимся сестрам и воркующей с моей мамой свекрови, и сжимала разжимала кулаки.

— Злишься? — ГримГайл осторожно откинул мои волосы и поцеловал меня в шею.

— Немного, — призналась я, ежась от щекотки. — Твоя мама…

— Совсем невыносима? — уточнил Бриар.

Свекровь, ступившая как раз на верхнюю ступеньку, недовольно оглянулась. Наверное, исключительный слух герцогу достался от матери.

— Нет, — я вздохнула. — Но много неприятного.

ГримГайл повертел головой и заметил:

— Сменили оформление? — и помолчав, мстительно спросил. — Тебе очень нравится?

Я грустно пожала плечами, не понимая, к чему он клонит, и тут кроваво красные рюши, украшавшие стены, вспыхнули, и за секунды сгорели дотла.

— Бриар! — завизжала взбешенная свекровь, но мы, взявшись за руки, от справедливого возмездия скрылись.

В последние дни мы виделись очень мало, зачастую, Бриар прилетал на несколько минут, чтобы просто увидеть меня. Слишком много у ГримГайла было дел, которые он спешил уладить до свадьбы.

Тела Одаренных извлекли из-под обломков. Мой тайный страх, что кто-то из них выжил и захочет отомстить, наконец, улетучился. К сожалению, камень не нашли — возможно, он разрушился от огня или удара, а может быть, кто-то взял его себе. Стоит надеяться, что сделал это несведущий человек, иначе мы рискнем в скором времени услышать о камне вновь.

Верхушка же общества Королевства эгидов пала. Стихийно возникшее движение, начавшееся после смерти Сардонета, переросло в настоящую революцию, закончившуюся свержением Варвальфа и назначением нового правителя. По заверению Бриара, избранный глава государства — серьезный, немолодой уже мужчина по имени Кьеро, разительно отличается от слюнтяя Варвальфа. Взяв управление в свои руки, Кьеро учредил новые органы, назначил на главенствующие посты наиболее уважаемых, а не богатых людей и приступил к широкому реформированию всех сфер жизни. Совместно с новым правительством, ГримГайл занимается урегулированием международных соглашений, утративших силу с исчезновением Королевства эгидов и рождением Республики Эгидии.

Женщинам предоставили равные с мужчинами права, но, конечно, вот так сразу никто не перестал смотреть на них сверху вниз. Эгидам на пути к собственной терпимости предстоит слишком многое преодолеть, но главное, что начало уже положено.

— Ты вернулся насовсем? — я улыбнулась, рассматривая Бриара, и не удержавшись, пальцем провела по его бровям.

Бриар поймал мою руку и прижался к ней губами.

— Вполне возможно, что скоро меня отправят в очередную командировку. Но пока что да, я вернулся.

— Главное, чтобы ты был на свадьбе, — ехидно заметила я.

— Не думаю, что с этим возникнут проблемы — король-то на ней тоже будет.

— Надеюсь, в следующую командировку ты возьмешь меня с собой? Или хотя бы отправишь маму домой?

— Ты знаешь, после твоего посещения эгидов скажу сразу, Ее Светлости у нас в гостях задерживаться не стоит.

— Значит, перевороты в союзных государствах пока не нужны? — мы рассмеялись. Немного помолчав, я призналась:

— Мне немного страшно. — Столько гостей, завтра прибудет королевская чета… Бриар быстро поцеловал меня в подбородок.

— На свадьбе важны только ты и я, а большая часть гостей просто фоновая масса, о которой не стоит и задумываться. Понимаю, что может быть тяжело, и прости меня

— такое количество безразличных нам и к нам людей дань титулу. Тебе стоит развеяться. Как насчет девичника?

Я вспомнила стайки разномастных девиц, прибывших одними из первых, побледнела и быстро сказала, замотав головой:

— Не очень хочется.

ГримГайл взглянул на меня, и, по-видимому, все понял.

— Прикажу подготовить все в саду. Только ты и твои сестры. И будь уверена, — голос ГримГайла стал жестче. — Вам никто не помешает.

Небольшой девичник и впрямь меня успокоил. В маленькой беседке на заднем дворе замка сестры и я до полуночи говорили обо всем на свете, и мои страхи по поводу свадьбы и совместной с герцогом жизни утихли. С Дарлайн же мы как в детстве улеглись в одну кровать и дурачились до самого рассвета.

Как ни странно, проснулась я не с красными опухшими глазами и вполне отдохнувшая, но, как водится, взбудораженная. Несколько помощниц, два часа подготовки и, наконец, перед зеркалом предстала невеста.

Пышное платье из белоснежного атласа с многослойной юбкой, вышитым корсетом и кружевами придавало мне неповторимое изящество. Ни в одном платье я не выглядела так легко и элегантно. Эффектное декольте сердечком прикрывало грудь, и вместе с тем прибавлял моим не слишком округлым формам необходимую плавность.

Длинная, почти воздушная фата в обрамлении тонких кружев, повторяющих рисунок корсета, ниспадала от моей прически к лицу, и красиво ложилась на пол у моих ног. По задумке, вслед за мной на пути к алтарю шлейф фаты должны были нести Лола и Кади — дочери Корпилд. Девочки уже давно знали о своей почетной обязанности и поэтому ждали свадьбы, наверное, даже больше, чем я.

Вопреки моде столицы макияж я почти не использовала, и девушек, которых прислала герцогиня именно для нанесения на мое лицо тонн краски (я не преувеличиваю, их хищные напомаженные лица и чемоданы с пудрами и кремами говорили о многом), отослала прочь.

Дождавшись мою семью, женская, да и мужская часть которой прослезилась, я спустилась в украшенный холл и уже здесь, стоя перед последней преградой на пути к любимому, чего-то опять испугалась. Но меня ласково взяла за руку мама и, заглянув в мои глаза, тепло сказала:

— Каждая невеста, шествуя к алтарю, дрожит и сомневается. Но если идя по дорожке к своему жениху ты будешь видеть только его — это верный выбор, и поворачивать в угоду глупым фантазиям в другую сторону не стоит. Если же взгляд твой будет цепляться за кого и за что угодно, то только подай знак и мы тут же заберем тебя домой.

Уставший ждать виконт (он никогда не отличался терпением), толкнул дверь, ведущую в задний двор, и глазам моим предстал сад, украшенный арками, цветами и лентами. На белоснежных скамьях сидели гости, начинаясь на ступенях, вперед вела белая с красными узорами дорожка, а в конце ее меня уже ждал Бриар. Я взглянула на герцога и все, абсолютно все, кроме его светящегося радостью лица потеряло свой смысл.

Я шла, и лишь где-то на краю сознания понимала, что шлейф за мной несут племянницы, следом за нами, согласно традиции, идет вся моя семья, лица гостей и вовсе ускользали от внимания. Сомнений в моей душе не осталось и капли.

Свою клятву герцог произносил, держа мои руки и говоря тихо, только для меня. Наша семейная жизнь лишь для нас, поэтому громыхание слов, напоказ, были лишними.

— Клянусь ни словом, ни делом не обижать тебя, моя Лора, моя драгоценная. Слезы твои, обещаю осушать прежде, чем сорвутся они с ресниц. Как пламя правды всегда гореть будет любовь моя, опорой и надеждой станет она нам. Не усомнюсь в тебе и в себе не дам усомниться ни на секунду. Я — Бриар Джереми Джозеф ГримГайл, счастлив назвать тебя, Лорелла Аманда УолтВисби своей женой, и заявляю об этом присутствующим и всему свету.

Гости, которым были адресованы только последние слова, захлопали и скоренько установили тишину, надеясь расслышать хотя бы мою клятву. Я улыбалась, и слова моей клятвы лились из глубины души, сменяя заготовленные:

— Клянусь быть тебе верной женой, Бриар. Буду счастлива любить тебя, принадлежать тебе, рожать и воспитывать твоих детей. Буду верить в тебя и верить тебе, никогда не упрекая и не злясь. Теперь мы — одно целое, — я повысила голос. — Потому что я — Лорелла Аманда УолтВисби наконец-то называю тебя своим мужем, и заявляю об этом присутствующим и всему свету.