Следующая неделя прошла под грифом «Совершенно по-женски». Мама, обрадованная моим самоосвобождением из заточения, бросила все силы и ресурсы на подготовку к балу. Тщетно было пытаться напомнить ей о том, что я уже помолвлена, и как бы сказочно не выглядело мое платье, нового жениха нам не видать. Дом наш просто напросто заполонили швеи и парикмахеры всех мастей. Я была полностью согласна с необходимостью присутствия первых — гардероб давно следовало обновить, но когда я подсчитывала во сколько нам обходится каждодневное пребывание цирюльников, которые каждый раз сооружали на моей голове произведение искусства, самочувствие мое резко ухудшалось.

Апогеем каждого вечера было водружение меня посреди гостиной в очередном недошитом, кое-как присобранном платье, зато с шикарной прической. И все домашние совершали вокруг меня рейд, одобряя, или напротив, критикуя мой новый образ.

Помимо такого, несвойственного моим родным, поведения, была еще одна странность — в этом паломничестве эстетов принимал живейшее участие лорд ГритБерли. Я-то думала, барон попытается обрядить меня в рубище с капюшоном, чтобы не позвольте Духи, в мою сторону никто даже не глянул, но он, напротив, настоял на открытых плечах и высокой прическе, что, признаться, заставило меня почуять во всех приготовлениях какой-то подвох. Зародилось подозрение, что ни на какой бал меня не собираются пускать, а просто задабривают красивыми платьями, но приглашение от маркиза ПремСбита немного успокоило расшатавшиеся нервы.

Окончательно сомнения рассеялись в день бала. Я, как и всякая девушка, с самого утра находилась в приятном волнении, и с предвкушением ожидала появления парикмахера и швеи, с окончательным вариантом бального платья. Меня напоследок помучили — щетками и щипцами, почти до самого выхода не показывали наряд, но когда меня, наконец, полностью готовую к выходу, поставили перед зеркалом, я поняла, что все это было не зря.

Платье было великолепным. Медовый цвет, очень модный в этом сезоне, выгодно смотрелся на фоне моих каштановых волос, и я точно знаю, что за такую ткань Дарлайн готова была на убийство. Корсет, который затягивали чуть ли не в шесть рук, не только утянул мою талию так, что ее, казалось, можно обхватить одной рукой, но и позволил показать в выгодном свете мои небольшие, но приятные округлости, оголенные декольте. Узкий, гладко вшитый у плеча рукав, ниспадал пышными кружевными волнами. Широкая юбка, которую снизу поддерживал каркас, струилась свободными складками.

Мои длинные волосы уложили в высокую прическу и украсили цветами и жемчугом. Не спорю, смотрелось это достаточно эффектно, но меня не покидало ощущение, что армада шпилек, удерживающих всю красоту, перевесит все мое тело, стоит только склонить голову. Я покосилась на маму, чьи сияющие глаза выражали крайнюю степень восторга, и решила промолчать. Чего уж там, думаю, маркиз переживет без моего поклона, а на танец меня все равно вряд ли пригласят, с довеском-то в виде барона. О да, лорд ГритБерли тоже собирался идти на бал. Он уже стоял на входе, и даже отвесил мне комплимент. Памятуя, что у нас вроде как перемирие, в ответ я улыбнулась, и еле сдержалась, чтобы не сказать какую- нибудь колкость.

Своей порции одобрений дождалась и Дарлайн. Одета она была гораздо скромнее, чем я, ввиду своего возраста, но даже в лохмотьях, сестра собрала бы вокруг себя толпу поклонников.

Усадьба маркиза ПремСбита была окружена водой, разливающейся на три метра в каждую из сторон. К небольшому участку суши перед фигурным крыльцом вели мостики самых разнообразных форм и размеров. По высоким каменным стенам струились водопады, в которых искрами сверкали ваяды — маленькие водные светлячки, приносящие удачу тому, кто сумел их поймать. То и дело, на гладкой водной поверхности возникали красные орхидеи, розовые тюльпаны, пенные изображения животных — это развлекались племянники маркиза, которым уже надоело однообразие торжественной части.

Отец приказал остановить карету у самого берега и шагнул прямо в воду, нисколько не заботясь о возможности замочить одежду. Под его ноги устремились рыбины всех размеров, создавая для виконта живой коридор.

— Глупое позерство, — вздохнула мама, но двинулась вслед за отцом. Я немного помедлила, но после того, как ощутила одобряющее рукопожатие сестры, сделала вид, что мне не в диковинку подобное подчинение животных. Дарлайн замыкала процессию, подстраховывая своим Даром дорожку. Барон же предпочел довольствоваться мостиком, вполне обоснованно полагая, что ради него никто удерживать рыб на месте не будет, и существуют большие опасения замочить свой сюртук.

Зал был полон людей, прогуливающихся туда-сюда с бокалами в руках. Некоторые сбились в небольшие кучки и с интересом обсуждали последние сплетни. Как правило, темы для этих разговоров составляли столичные новости, приукрашенные самым невероятным образом.

Всей семьей УолтВисби мы протиснулись к маркизу, дабы поприветствовать его и поблагодарить за приглашение. Толстый лорд ПремСбит, в брюхе которого словно колыхалась вода, лениво кивнул в ответ на наши слова признательности. Высокая, холодная как водоросли леди ПремСбит с отсутствующим взглядом приняла поздравления и приличествующие случаю комплименты. Она протянула руку с тонкими белыми пальчиками запоздавшему барону, и вот когда ГритБерли, представившись, припал к ним губами, лицо ее вмиг изменилось. Ядовитая, словно приклеенная к губам улыбка изменилась на ровно противоположную — такого ликования на лице маркизы я не видела никогда, мне кажется она даже в день своей свадьбы не выглядела такой счастливой, как сейчас, перед человеком, который в разы ниже ее не только в росте, но, главное, в статусе.

— Мы так рады видеть вас, лорд ГритБерли, — промурлыкала леди ПремСбит. Не только вся наша семья, но даже маркиз посмотрел на нее с сомнением. Дарлайн, до этого спешившая присоединиться к стайке подружек задержалась посмотреть, что будет дальше. — Не подскажете, где мы могли видеться раньше?

— Боюсь, я встречаюсь с вами впервые, — растерялся барон. — Поверьте, обладательницу такой совершенной красоты я бы не забыл.

— Ах, полноте вам, — несмотря на комплимент, на лице маркизы промелькнула тень неудовольствия. — Просто мне кажется, что мы виделись на весеннем приеме короля.

— Я был там, но нас не представили друг другу.

— Да. Если не ошибаюсь, вы были в компании…ах, кого же… лорда ГримГайла?

По хищному выражению лица маркизы всем вокруг стало понятно, что провалами в памяти она не обладает, и весь этот театр одного актера, в который оказался вовлеченным барон, был предназначен для того, чтобы вывести разговор на интересующую леди тему.

— Вы абсолютно правы, миледи.

— Прошу прощения за бестактность, но кем вы приходитесь герцогу?

— Поверенный Его Светлости, — почему-то покосившись на меня, ответил барон.

— О, и что же привело вас в наше захолустье? Поручение лорда ГримГайла, я полагаю? Возможно, герцог подыскивает себе жену?

— Жаванна, — попытался одернуть жену маркиз. — Сейчас не время и не место для этого.

— Да, ты прав, — согласилась маркиза, и плотоядно взглянув на барона, сказала:

— Мы можем обсудить это завтра, если барон останется у нас ночевать.

— Думаю, нам нечего обсуждать, — заявил лорд ГритБерли, заставив меня недовольно насупиться. — Лорд ГримГайл уже помолвлен.

— О, друг мой, — рассмеялась маркиза. — Разве когда-нибудь это было помехой двум влюбленным сердцам, желающим соединиться?

— Простите, — влезла в разговор Дарлайн. — А чьи сердца желают соединиться?

Леди ПремСбит одарила ее высокомерным взглядом и снисходительно пояснила: — Дорогуша, я имею в виду лорда ГримГайла и одну из моих дочерей, в которую он, безусловно, влюбится. А встретиться им поможет, уважаемый нами барон, ведь так? — ГритБерли, нахмурившись, молчал. Насколько я успела его изучить, он был очень недоволен «возмутительным и недопустимым поведением» маркизы. Вся наша семья просто онемела от такой наглости. Я услышала, как мама шумно втянула воздух и поняла, что на земли ПремСбитов теперь обрушатся полчища зловредных грызунов. Леди ПремСбит же, не желая замечать всеобщего раздражения, подозвала своих дочерей, и явно ими гордясь, представила барону.

Со злорадством я признала, что против такой красоты у меня шанса нет никакого. Похожие, как две капли воды, Корнелла и Валери были удивительно красивы. Пухлые, красные, как спелые вишни губы, маленькие чуть вздернутые носики, и огромные, нереально яркого оттенка, синие глаза. Налитую грудь не обтягивали, а еле удерживали корсеты, пышные юбки подчеркивали тонкие талии и плавный рисунок плеч. Платинового цвета волосы, вопреки веяниям моды, были заплетены в сложные косы, которые спускались до самых пят.

Барон придирчиво осмотрел девушек, и, по-моему, признал, что с выбором невесты герцог все же поспешил. Обнаружив на лице ГритБерли немой восторг, маркиза радостно воскликнула:

— Мои девочки еще и очень умны! Думаю, вам просто необходимо все-таки остановиться у нас, пообщаетесь с Корнеллой и Валери поближе, и подскажете герцогу правильный выбор.

Я, не забывшая еще, как Корнеллу каждую зиму отдирают от железа, потому что кто-то в детстве сказал ей, что у умных язык не прилипает, хмыкнула.

В душе моей вновь воцарилась надежда на то, что свадьбе все же не состояться. И хоть я совершенно не понимала, что может прельщать в этом мужчине, возраст которого приближается к престарелому, и о чьем преотвратном характере ходят легенды, но от всей широты души готова была уступить его хоть Корнелле, хоть Валери, да хоть самой маркизе.

Едва мы, с трудом отделавшись от леди ПремСбит, успели поздороваться со знакомыми, объявили танцы. Настроение мое тут же упало на несколько пунктов вниз. Всех дам разобрали кавалеры, и они парами закружились в центре зала, улыбаясь и переговариваясь. Я отчаянно завидовала даже толстушке из рода БаллБерри — ее сейчас кружил, придерживая за талию, худой долговязый сын графа в мундире военной академии. Никто не остался без пары. Никто, кроме меня.

Это началось сразу после того, как Корону ИстХейму запрещено было появляться в нашем доме. В обществе, обиженный кавалер мигом разнес весть о том, что я помолвлена. Но так как на балах я по-прежнему появлялась одна, да и приглашений на свадьбу никому не приходило, то все тут же сделали глупый вывод, что в погоне хоть за каким-нибудь женихом, меня посватали или за глубокого старца, или за младенца. И так немногочисленные поклонники сразу отпали, и теперь с другой стороны зала поглядывали на меня с презрением.

Я поискала глазами лорда ГритБерли, планируя намекнуть, что не худо будет хотя бы ему меня на танец пригласить, раз уж его хозяин своих прямых обязанностей не исполняет, но его нигде не было. Маркиза оказалась на своем обычном месте подле мужа, поэтому версия о том, что барон в укромном месте ведет с ней разговоры о блестящей партии для герцога, не подтвердилась.

Музыканты заиграли следующую мелодию, пары сменились, а я все так же стояла у стены, в компании двух стульчиков, и удерживала на лице вымученную улыбку. Голова начала болеть от тяжелых дум и не менее тяжелых заколок в волосах, спина ныла от врезавшихся в нее спиц корсета, и у меня уже появились мысли о том, все-таки я продешевила, когда поездки на лошади променяла на это унижение.

«Так всегда было, чего ты ожидала на этот раз?», хмуро спрашивала себя я. Так как логичного ответа мое внутреннее «я» не предоставило, пришлось опять оставить виноватым барона и еще более его возненавидеть.

Составлением планов мести я занималась еще два танца, пока мое внимание не привлек новый гость. Он вошел, сердито толкнув дверь, стремительными резкими шагами прошел почти до середины зала, а затем, словно опомнившись, вернулся к маркизу и его жене, которые стояли недалеко от входа.

Я видела мужчину со спины, и единственным, что могла сказать о нем, находясь в этом положении, были широкие плечи. Зато о маркизе, лицо которой было обращено ко мне, можно было сказать гораздо больше. Приезда мужчины леди не ожидала — ее глаза чуть орбиты не покинули, но вместе с тем, она была встрече безумно рада. Так рада, что подозвала своих дочерей, заставив их прервать танец, и представила гостю. Изнывая от любопытства и мыслей о том, кем же является этот лорд, я решила подобраться поближе.

Пришлось повертеть головой, отыскивая возможность двигаться по залу, не привлекая внимания, и таковая нашлась. На стенах висело множество картин, которые, как я уже знала, наляпала кистью и своими нежными ручками, маркиза. Мое нежелание их до особой нужды замечать, оправдывалось полнейшей безвкусицей и отсутствием хоть каких-то пропорций. На мой взгляд, бездарность маркизы достигла своей кульминации в картине, изображающей кусок сырого мяса на тарелке. Причем, что это именно кусок мяса я поняла из названия, на самом деле, трудно обнаружить хоть какие-то ассоциации в широких красно-белых мазках.

Усиленно изображая завороженное восхищение, хотя, подозреваю, в данном случае более применим термин «культурный шок», я двинулась вдоль стены к чете ПремСбитов, женская составляющая которой усиленно соблазняла гостя. Обидно, что услышать разговор мне так и не удалось. Грянули фанфары, призывая всех желающих, собраться в центре для падеграса. Гость протянул руку одной из близняшек (кажется, это была Валери), и полный учтивости, повел ее в центр зала. Судя же по ошалелому лицу маркизы, она была близка к потере сознания. Немного опомнившись, она приподняла юбки и на всех парах устремилась к музыкантам. Если я правильно разгадала замысел маркизы, то следующим танцем, музыку для которого заиграет оркестр, станет вальс. Если этот загадочный мужчина не захочет навлечь на себя пересуды и сплетни, после Валери, он пригласит на танец ее сестру. Вот ушлая маркиза и поспешила дать ему шанс ощупать все прелести одной из своих дочерей. По-видимому, лорд составляет неплохую партию для свадьбы, раз уж его так желают заманить в ПремСбитовские сети.

Я же, от досады была готова разрушить свою шикарную прическу. Личность мужчины меня уже всерьез заинтересовала, но лица его разглядеть не удалось — в результате всех своих телодвижений я опять оказалась за его спиной.

Пришлось вернуться к своим стульчикам. Хмуро посмотрела на танцующих. Пары уже прошли круг, дамы сменили кавалеров, и Валери обнаружилась совсем неподалеку, рука об руку с сыном виконта Пароли. Не самая лучшая партия, поэтому неудивительно, что красивое лицо Валери скисло, словно простокваша.

Пары сместились, двигаясь, согласно заведенному порядку, и моему взору наконец- то предстал загадочный лорд, в погоне за которым мне пришлось ужасать зрение мазней маркизы.

Мужчина был красив. Так красив, что я даже на секунду задохнулась от восторга. Высокий лоб, прямой нос, чуть сощуренные, взирающие на мир с усмешкой, глаза, четко очерченные губы, и как контрольный выстрел в мои юные мечты — ямочка на подбородке. Вопреки моде этого сезона он был коротко подстрижен — его волосы спускались на широкую шею, но перевязывать их нужды не было. Помимо всего этого великолепия, он был еще и очень высок. С легкой печалью подумала о том, что если он еще и богат, то экстаз маркизы, в который она вошла, лицезрея лорда, вполне объясним.

Я вдруг резко почувствовала себя уставшей и захотела домой. Взглядом поискала родителей, и как назло, опять не заметила ни их, ни барона. Раздражение все росло, и трезво рассудив, что так или иначе придется дождаться конца танца, взять на буксир Дарлайн, и тогда уже разыскивать родителей полномасштабно, я присела на стул. Против воли мой взгляд опять обратился к таинственному лорду. Танец шел к завершению, и Валери со своим кавалером воссоединилась опять. Лицо девушки светилось, но ровно до того момента, как мужчина у нее что-то спросил. Если бы матушка ее рисовала картину «Шок», то Валери стала бы лучшей натурщицей. Она завертела головой по сторонам, и внезапно уставилась прямо на меня. Все бы ничего, но лорд вдруг тоже последовал ее примеру и почтил меня своим вниманием.

Я нервно себя осмотрела, ища причину столь острой заинтересованности, а когда не нашла, заволновалась еще больше. С все нарастающей паникой я наблюдала, как оставив Валери одну, ко мне мягко, как-то завораживающе, движется лорд. Немного отклонилась влево, и увидела, как взбешенная Валери проводит пальцем по шее. Для кого предназначался этот жест, лично мне было понятно.

На соседний стул присела раскрасневшаяся Дарлайн. Уголком рта, пытаясь сохранить на лице бесстрастное выражение, я прошипела:

— Где барон?

— А что? — не поняла сестра. К ней тут же склонился долговязый парень в бордовом сюртуке, приглашая на танец. — После поговорим, извини!

И моя сестрица легко вспорхнула со стула. Зазвучали первые звуки вальса. Я обернулась, и чуть не упала, когда над собой увидела этого безумно красивого лорда.

— Вы позволите? — улыбаясь, он протянул мне руку. Выглядел он старше, чем казался, когда я рассматривала его издалека. Сейчас бы я дала ему не меньше тридцати лет, но обаяния его это не умалило.

Я испуганно встала, затем опомнившись, опять села, и поняв, как глупо выгляжу, густо покраснела.

— Мы не представлены друг другу, — напомнила я, не сразу поняв, как высокомерно это прозвучало. Смотреть приходилось исключительно на протянутую ко мне руку, взглянуть лорду в глаза не хватало смелости.

— Мы простоим здесь весь танец или вы примете мое приглашение? — хмыкнул мужчина. — Мне уже любезно нашептали, что в углу вы сидите на протяжении всего вечера. Надеюсь, вас обходят вниманием не из-за того, что вы не умеете танцевать?

Меня спасло только то, что покраснеть еще больше было невозможно. Я возмущенно задрала подбородок и вложила свои пальцы в широкую ладонь лорда. Мы присоединились к танцующим парам и заняли исходное положение.

— Вы меня радуете уже тем, что хотя бы знаете начало, — съязвил лорд. Я сверкнула глазами и, легко касаясь мужской руки, двинулась по линии танца.

— Надеюсь разделить ваш восторг, — процедила я. — Пока что — увы.

— Вам не нравится, как я танцую? — делано изумился лорд, пока я двигалась вокруг него по часовой стрелке. — Странно, когда вы успели оценить мои умения? Музыка только начала играть.

— Вы разочаровали меня с первых слов.

— Приятно сознавать, что все дело в вашем отвратительном чувстве юмора, — заявил этот нахал и положил свою руку на мою талию. Мы двинулись вслед за другими парами по кругу.

— Давайте сойдемся на том, что я не смогу танцевать, когда меня отвлекают разговорами, — я старательно отворачивалась, высматривая барона. В планах моих было немедленно покинуть этот дом сразу же после того, как лорд выпустит мою руку. Но как назло, человек, который весь последний месяц следовал за мной по пятам, обвиняя в разврате, в момент грубого нарушения мною этикета, куда-то запропастился.

Лорда хватило меньше, чем на полминуты. Он прервал наше молчание, с интересом спросив:

— Кого вы высматриваете?

— Кажется, я вас предупредила, — напомнила я. — У вас лишние ноги? Хотите, чтобы я их отдавила?

— Пожалуй, я рискну, — усмехнулся мужчина и взялся обеими руками за мою талию. Я почувствовала, как ноги мои отрываются от пола. Самое поразительное, что лорд совершенно без усилий продолжил вальсировать, удерживая меня перед собой. Окружающие видели только возмутительное расположение мужских рук на моем теле — туфельки-то мои были скрыты длинным подолом.

— Вы что себе позволяете? — испугалась я. — Немедленно верните меня на место!

— Не раньше, чем угроза моей обуви исчезнет, — лорд совершенно по-хамски мне подмигнул. — Так кого высматриваете?

— Надсмотрщика, — теперь уже я злилась. — Довольны? Поставьте на пол!

Лорд усмехнулся, осторожно опустил меня на покрытый плиткой пол и я, на свою удачу не ошибившись в шаге, танец с успехом продолжила.

— Что же вы такого натворили, что к вам приставили надсмотрщика? — молчать мужчина явно не собирался. Я чуть не застонала — что ж за словесная диарея у человека-то?

— Родилась, — сквозь стиснутые зубы ответила я, радуясь тому, что конец танца уже близок. А я-то, глупая, еще завидовала другим девушкам. Стояла бы себе дальше у стенки, так нет же, надо было на несправедливость пенять. Еще и врага себе нажила в лице не только Валери, но и уверена, ее матери и сестры. Не удержалась и горько вздохнула.

— Думаю, вы преувеличиваете. Кто к вам его приставил?

— Дедушка, — неожиданно для самой себя, ответила я.

— Дедушка? — изумился лорд. — Чей? Ваш?

— Ну, мне он приходится женихом, — я задумалась, и действительно, чуть не отдавила ногу партнеру, как и обещала. — Но вообще, уверена, что он уже и чей-то дедушка по-настоящему.

Лорд закашлялся. Я участливо спросила, не стоит ли нам прервать танец, раз уж ему стало плохо, и получив отрицательный ответ, успокоилась.

— А сколько ему лет? — хмуро поинтересовался лорд, когда внезапный приступ кашля прошел. Мы как раз вальсировали последние такты.

— Точно не знаю, — призналась я, сделала полагающийся в конце танца поклон, и подала лорду руку, чтобы он проводил меня обратно, к родным уже стульчикам. — Но если исходить из того, что в день, когда я родилась, ему было сорок пять лет (и не меньше, потому что в учебнике по истории он упоминается аж в войне против Лигардении), то ему сейчас шестьдесят три года. Ну не юношей же его называть, право слово!

Лорд ничего не ответил. Искоса взглянув на него, я увидела, как на смуглых, чисто выбритых щеках ходят желваки. Странный какой-то тип, злится почему-то. Неужели расстроился из-за того, что меня за глубокого старикашку замуж выдают? Может быть, у него на меня какие-то планы были?

Знаю, так рассуждать было совсем наивно, но я почувствовала необычайный подъем духа и легкость в груди. Наконец-то я присоединилась к девушкам, у которых есть поклонник. Сын виконта ИстХейма, естественно, не в счет.

Теперь я вышагивала словно пава. Даже можно сказать не шла, а плыла, но ровно до того момента, как увидела рядом с моими стульчиками барона ГритБерли. Скрип моих зубов слышали, наверное, все обитатели зала — когда нужен был, так, казалось, в водопаде у входа захлебнулся, а как только я почувствовала себя красивой и нужной хотя бы кому-то, явился.

Лорд подвел меня прямо к барону, и скрестил руки на груди, отчего-то умолчав полагающиеся благодарности за танец. ГритБерли и вовсе повел себя не так, как я ожидала — сделав самое сладкое лицо (я даже и не думала, что он так умеет), пропел:

— Вы уже познакомились? Прошу прощения за долгое отсутствие, граф запросил слишком высокую цену за свою карету, пришлось поторговаться.

Мне показалось, что барон бредит. Сюда он приехал на карете, принадлежащей моему отцу, и зачем ему понадобилось покупать графскую, я не понимала совершенно. Пришлось прервать поток ахинеи, наклонившись вперед и положив свою ладонь барону на лоб.

— Что вы делаете? — вытаращил глаза ГритБерли.

— Вы несете полнейшую ерунду, я думала у вас жар, — пояснила я, но видя, как лицо барона принимает привычное выражение злости и наливается кровью, удовлетворенно кивнула. — Я ошиблась, все совершенно нормально.

— Представьте нас, — разомкнул губы лорд. Я фыркнула. По-моему, с соблюдением приличий кто-то основательно опоздал. Барон на миг растерялся, потеребил жабо на своей груди и дрожащим голосом произнес:

— Леди Лорелла, позвольте представить вам Его Светлость, герцога Бриара Джереми Джозефа ГримГайла, вашего жениха…

На секунду мне показалось, что я оглохла. Видела, как открывается рот барона, но кроме шума крови в своих ушах не слышала ничего. Недавнее ощущение легкости в груди сменилось болью и тянущим ощущением обиды. Я качнулась. Мне чудилось, что в меня плюнули, и, обводя мутным взглядом толпу вокруг, я испытала ужас еще и от того, что этому так много свидетелей.

Поэтому, чтобы плохо было не мне одной, я развернулась и залепила герцогу пощечину.

Думаю, теперь мысли о глухоте посетили всех присутствующих — такая тишина установилась в зале. Даже музыканты прекратили играть и выглядывали из-за своих инструментов, следя за развитием событий.

Лорд ГримГайл от удара дернулся, со звериным выражением лица проследил за моей рукой, которую я поспешила опустить, и тихим голосом, звук которого разнесся по всему залу, сказал:

— Крегор, почему ты не доложил мне, что она душевнобольная?

Я не сразу поняла, что Крегор, это имя барона. Но когда вслед за этим осознала, что меня-то вообще, сумасшедшей обозвали, многозначительно занесла руку.

— Не смей, — прошипел герцог. И я увидела, как глаза его, зеленые, как изумруды, заливает ярко-красное пламя. Мне стало по-настоящему страшно и я отшатнулась, вопреки обыкновению не придумав, что сказать. Барон опять противно залебезил:

— Ваша Светлость, леди Лорелла абсолютно нормальна. Я думаю это просто нервы, девочка же встречается с вами впервые.

— Вы пытаетесь меня защитить? — изумилась я. Как деревянная, повернулась к герцогу, который уже не казался мне таким уж красивым, и немного дрожащим голосом, чеканя каждое слово, произнесла:

— Не стоит этого делать, барон. Чем мне может угрожать человек, который и так разрушил мою жизнь?

— Не желаете объясниться? — приподнял брови герцог. Готова поклясться, что он и правда изумился.

— Она объяснится, милорд, — опять влез барон. — Только давайте удалимся. Здесь не место для разговора.

— Не переживайте, лорд ГритБерли, — голос мой крепчал по мере того, как я распалялась. — Если бы Его Светлость не желал перетряхивать нижнее белье перед доброй частью королевства, для первой нашей встречи он бы выбрал не бал маркиза, а, как минимум, мой дом.

— Вы, дорогая моя невеста, наверное, забыли, — заявил герцог. — Но с момента вашего восемнадцатилетия, домом для вас стал родовой замок ГримГайлов!

— Местом заточения, возможно, но своим домом ваше драконье гнездо я не назову никогда, — заявила я, и круто развернувшись на каблуках, направилась к выходу.

— Леди Лорелла, вы куда? — услышала я испуганный возглас барона.

— Освобождаю место для желающих породниться с родом ГримГайл, — съязвила я, глядя при этом прямо на маркизу, застывшую счастливым изваянием неподалеку от нас. Женщина ответила мне таким пренебрежительным взглядом, что удивительно, как это на мне цветы не зацвели, на перегное-то.

— Оставь ее, — заявил мой жених. — Дальше родительского дома не убежит!

На всех парах я вылетела в широкие двери, пробежала по лестнице, и только выскочив на крыльцо, услышала за собой цокот каблучков — Дарлайн меня не оставила.

На улице было прохладно, особенно вблизи водопадов, разбрасывающих вокруг миллиарды капелек, но мне казалось, что трясет меня от злости. Ни слова не говоря, сестра потянула меня по ближайшему мостику. Изумленная толпа осталась в зале, а рисоваться перед кучерами, которые скучали в каретах, нужды не было. Поэтому живой коридор Дарлайн выстраивать не стала.

На бал мы прибыли на двух каретах, но насколько я успела заметить, одна из них уже отсутствовала.

— Где родители? — спросила я, когда мы сели, и лошади, наконец, двинулись. Только сейчас я выдохнула, осознав, как была напряжена.

— Давно уехали домой. Извини, мы знали о приезде герцога.

— Я поняла, — обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. — Не зря же мы так потратились на прическу и платье — родители, вероятно, хотели, чтоб ГримГайл влюбился в меня с первого взгляда.

— Именно так, — Дарлайн горько вздохнула. — Никто не предполагал, что ты его ударишь, и посмеешь обвинить во всех смертных грехах.

— По-моему, желания выйти за ГримГайла замуж, я не изъявляла никогда.

— Все думали, что это просто капризы. По правде сказать, я и сейчас так считаю. — Давай помолчим?

— Нет уж! Я буду говорить, и ты будешь слушать! Что теперь делать? Герцог от тебя теперь откажется, и будет прав — такая истеричная невеста не нужна никому. О, Духи, а если все подумают, что это заразно? Или, что проблема в наследственности? Да ты оказывается и на моей судьбе сегодня крест поставила!

Не желая слушать истерику Дарлайн (наверное, и правда, что-то с наследственностью), я зажала уши руками. Ничего такого, о чем бы могла пожалеть, я сегодня не сделала и не сказала. Единственное, если бы в моей власти было прожить сегодняшний вечер с начала, я бы с этим мужчиной и танцевать не стала. Внезапно для самой себя вспомнились его руки на моей талии и ироничная ухмылка. Нет, этот человек не может быть моим женихом! Не для того я так долго его ненавидела, чтобы сейчас испытывать хотя бы симпатию.

— Дарлайн, — отняла я руки от ушей, когда словоизлияния сестры пошли на убыль. — А этот мужчина точно герцог ГримГайл? Больно молод. Ведь мы же с тобой вместе его возраст высчитывали, а в шестьдесят лет выглядеть так…свежо, очень затруднительно.

— Хорош, правда? — подмигнула мне сестра. — Я тоже внимание обратила.

— Дарлайн! Давай посерьезнее!

— Думаешь подлог? Где тогда настоящий герцог? А вдруг он уже умер? — ахнула Дарлайн. — И это какой-нибудь его сын? Или племянник?

— Насколько я помню текст брачного договора, моя персона по наследству не передается, так что версию со смертью отметаем сразу.

— А имя? — спохватилась сестра. — Он же тебе представился? Как его зовут?

— Какая разница, если я не в курсе того, как зовут моего настоящего жениха!

— В каком смысле?

— В прямом, Дарлайн. Герцог ГримГайл, да жених, не было у меня поводов называть его по-другому, поэтому и имя выяснять не спешила.

С дороги мы свернули к нашему поместью. Дарлайн мстительно заулыбалась и прошипела: «Держись, сейчас начнется».

И началось. Во-первых, нас никто не встретил, что сразу же показалось мне подозрительным. Зная, как любопытна и импульсивна наша матушка, я ожидала увидеть ее уже за воротами, в ожидании подробного рассказа о том, как прошла встреча с моим женихом. Во-вторых, небольшой фонтан перед крыльцом был полностью разрушен, будто на него сверху упало что-то огромное и очень тяжелое. А в-третьих, когда мы с Дарлайн вошли в гостиную, оказалось, что герцог с бароном уже здесь.

Увидев знакомые лица, злобное выражение которых не предвещало для меня ничего хорошего, я остановилась в дверях, и, развернувшись на 180 градусов, попыталась выйти. Но с тыла меня подпирала Дарлайн, которой из-за маленького роста не было ничего видно, а спереди меня уже заметили. Ничего удивительного, что отец возмущенно закричал:

— Юная леди!

Я на мгновение зажмурилась, набираясь смелости, и обернулась уже с очаровательной улыбкой на устах:

— Да, папа.

— Ты же не собиралась сбежать? — грозно спросил виконт. Понимаю его злость — и он и барон навытяжку стояли перед сидящим в расслабленной позе герцогом, и, судя по всему, их все это время отчитывали. Так что, благодаря моему появлению, отец отыскал возможность сменить амплуа.

— Нет, что ты, я просто хотела посмотреть, где запропастилась Дарлайн.

— Посмотрела? На всякий случай сообщаю — она прямо за твоей спиной и сейчас пойдет спать, — повысил голос виконт, чуть ли не срываясь на визг. — Ведь так, Дарлайн?

— Ты прав, папочка. Мне давно уже пора, — по-военному четко ответила сестра, изучившая малейшие оттенки недовольства в голосе отца. Ее-то, в отличие от меня, он наказывал регулярно.

Дверь захлопнулась и я вздрогнула, не столько от неожиданности, сколько от ощущения того, что надо мной захлопнули гробовую крышку. Стараясь не показывать, как мне страшно, я прошла к креслу, гордо вскинув подбородок, и села напротив герцога. Барону и виконту пришлось немного сдвинуться с места, так они имели в поле зрения нас обоих.

— Немедленно извинись перед Его Светлостью, — взревел отец. Я мельком подумала, что по пути из усадьбы маркиза нужно было захватить с собой кого- нибудь из ПенсикДорсов. Так, чего доброго, папу и удар хватит, ведь покраснел весь, натужится, лекари и прибыть не успеют.

— Перед каким это герцогом? — вежливо поинтересовалась я.

— Она умом повредилась, — пояснил барон своему хозяину и навис надо мной, уперев руки в боки. — Перед герцогом ГримГайлом, дорогуша. Которого ты прилюдно оскорбила.

— Пожалуйста, перестаньте плеваться, — я брезгливо поморщилась. — Вы, мной не уважаемый барон, затеяли какую-то дурную игру.

— Что? — беспомощно поморгал глазками ГритБерли и оглянулся на моего отца. — О чем она говорит?

— Я поясню. Сначала вы приезжаете к нам в поместье и на протяжении месяца выедаете мне мозг своими пустыми придирками, затем обманом вынуждаете посетить бал, где, внимание, пытаетесь подсунуть мне под видом герцога какого-то самозванца. Как я должна была на это реагировать? Думаю, вы решили, что я брошусь на шею подсадному жениху, чем очерню себя в глазах общества, а следом, во мне разочаруется и настоящий герцог. Что, не получилось отыскать в моем поведении ничего предосудительного, решили сами таковое и создать?

— А почему вы решили, что я не настоящий герцог? — подал голос сидящий напротив меня мужчина. Во время своей обличительной речи я старалась смотреть на барона, настолько лорд меня смущал пристальным взглядом зеленых глаз. Отвечала я также, не ему.

— Я уже говорила. Моему жениху около шестидесяти трех лет, он уже старик, — отец, которому было пятьдесят семь, недовольно крякнул. — А вы выглядите максимум на тридцать пять лет.

— Ну что ж, — лорд закинул руки за голову. — Ваши пояснения приняты, леди. Позвольте мне задать вам несколько вопросов.

— Позволяю, — милостиво кивнула я.

— Вас не смутило то, что маркиза, которая настоящего герцога видела, и ваш отец, подписывающий с ним же брачный договор, не распознали подделки?

Я растерянно приоткрыла рот. Если при разговоре лорда с маркизой я не слышала имен, и не знаю, как он представлялся, то отец уж точно бы не промолчал, если бы меня пытались обмануть. Причем, не столько защищая мою честь, сколько переживая, что его заставят возвращать потраченные деньги.

— Осознали? — удовлетворенно кивнул герцог. — Следующий вопрос: если вы утверждаете, что распознали обман с самого начала, то почему на весь зал называли меня «Его Светлостью» и обвиняли…как там?…в разрушенной жизни?

Рот теперь я закрыла и опять открыла, не зная, что ответить, а ГримГайл продолжал:

— Раз вам нечего сказать, смею предположить, леди Лорелла, что о моем возрасте вы подумали уже после нанесенного оскорбления, и исключительно для того, чтобы попытаться себя оправдать. И дабы лишить вас аргумента в этом бессмысленном разговоре, поясняю — я дракон, дорогая невеста. Половину своей жизни я провожу в другом облике, из-за чего и старею гораздо медленнее обычного человека. Ваши вычисления почти верны — мне шестьдесят пять лет, но по вашим меркам, около тридцати. Вам все ясно?

Я задрала подбородок как можно выше и высокомерно произнесла, вцепившись пальцами в подлокотники кресла:

— Более чем, Ваша Светлость, благодарю за пояснение.

— Ну а раз мы все выяснили, — обворожительно улыбнулся ГримГайл. — То я жду извинений с вашей стороны.

— Конечно, я их принесу, — я тоже улыбнулась, твердо взглянув в глаза герцогу. Услышала, как облегченно вздохнули барон и виконт. — Но не ранее, чем вы, дорогой жених, извинитесь передо мной.

— Лорелла! — раненым зверем взревел отец, но герцог остановил его движением руки и недоуменно спросил:

— За что же это?

— Вы считаете не за что? — что за вопрос, он и правда так считал, разбалованный женским вниманием, хам. — Тогда, может быть, извинитесь за то, что впервые я увидела своего жениха спустя восемнадцать лет после помолвки? Или, может быть, за то, что все приемы, на которые принято приходить со своим женихом, я провела в одиночестве? О, а быть может, вы захотите попросить прощения за первый танец, на который вы пригласили меня с помощью оскорблений?

— Довольно! — герцог разозлился и резким рывком поднялся с дивана. — У меня безумно много дел и я не обязан был сидеть сиднем возле малолетней девчонки, уже возомнившей себя герцогиней! А насчет танца я уже говорил — все дело в вашем отвратительном чувстве юмора!

— Да вы что! — я тоже встала, досадуя, что ГримГайл гораздо выше меня и приходится поднимать голову. — Наслышаны мы о ваших делах — в перерывах между войнами участие в дуэлях за честь ваших любовниц. Раз вы за их честь печетесь более, чем за мою судьбу, то правильно вы сказали ранее — наш разговор абсолютно бессмыслен. Предлагаю вам разорвать эту никому ненужную помолвку и забыть о существовании друг друга.

Мой отец ахнул и упал в кресло. А в глазах герцога промелькнуло неприкрытое удивление.

— Для меня странно слышать это, леди Лорелла. — Обычно девушки…, - он промолчал, а я мысленно продолжила фразу словами «Вешаются мне на шею». — Можно узнать, чем я вас не устраиваю?

«Своим существованием», чуть не ляпнула я, но покосившись на отца, цветом лица уже походившего на спелый томат, сказала другое:

— Хотя бы неспособностью отвечать за свои поступки. Будь иначе, в день моего восемнадцатилетия наш дом посетили бы вы, но не барон. К тому же, меня не прельщает мысль, что моему супругу девушки обычно… — я выдержала многозначительную паузу и, понаблюдав за гаммой чувств, сменившихся на лице герцога, подытожила: — Хочу сказать, что бурная личная жизнь является пятном не только на женской репутации.

— Вы знаете, — неожиданно улыбнулся ГримГайл, хотя, по моему мнению, должен был изрыгать проклятья и рвать экземпляры брачного договора. — Когда спешил в имение УолтВисби, я был одержим мыслью разорвать эту помолвку, но перед тем, желал выпороть вас, как противного ребенка.

— А теперь? — растерялась я.

— А теперь я уверен, что восемнадцать лет назад сделал правильный выбор.

— Но почему?!

— Встретить девушку, в которой пылает огонь дракона необыкновенная удача, — почти прошептал ГримГайл, наклонившись к моему лицу. — Обидно было бы ее упустить.

И отвернувшись от меня, ровным голосом прирожденного командира, сказал барону:

— Назавтра выдвигайтесь в мои земли. Прикажу, вас встретят.

И уже виконту: — Ждите приглашения на свадьбу.

Я пораженно смотрела вслед выходящему из гостиной герцогу и не верила своим ушам. В себя меня вернуло покашливание донельзя довольного барона:

— Ну что, леди Лорелла, — заявил он. — Немедля же разбужу прислугу и прикажу собирать ваши чемоданы. Завтра на рассвете выезжаем.

— Но…этого не может быть, — мне показалось, что я резко заболела, таким хриплым был мой голос. — Я не могу уехать.

— Почему же? — уже в дверях барон мне подмигнул. — Девушки во веки веков выходят замуж и уезжают из отчего дома.

Барон наконец-то ушел, избавив меня от желания запустить в него чем-нибудь. Мы остались вдвоем с отцом.

— Прощайте, отец, — сухо сказала я. — Надеюсь, завтрашние проводы вы своим присутствием не омрачите.